Перерождение легенды (СИ) [Марк З. Штейн] (fb2) читать онлайн

Больное зелёное небо. Книга I: Перерождение легенды

Пролог

Мир погибал на его глазах. Он мог сказать, что предупреждал, всё точно предсказал, оказался прав. Но зачем? Ещё несколько секунд, и он, бесконечно правый, возможно, самый правый в мире, погибнет с остальными.

Энергия зелёными вспышками взрывалась со всех сторон. Сверкали молнии, гремел гром, в панике носились и вопили люди.

Они попытались приручить нечто великое. Они хотели закатать в банку и доставать по надобности силу, могущество которой не смогли даже осознать. Древнюю силу, которая существовала задолго до них. Это смешно? Глупо? Теперь уже не имеет значения.

Зелёный дым валил в небо, заволакивал воздух и душил. Все вокруг хватались за горло, кашляли, пытались найти ещё хотя бы глоток свежего воздуха.

Он не кашлял. Он спокойно лежал на земле посреди конца света, смотрел на стремительно зеленеющее небо. Думал о том, что они неуважительно повели себя с великой силой. И она им этого никогда не простит.

И до последнего вдоха он видел только небо. Больное зелёное небо.

***

— Макс, что бы ты сделал, если бы начал жизнь заново?

Макс закатил глаза, потом картинно задумался, сдвинул брови, почесал подбородок.

— Даже не знаю, — наконец сказал он. — Сначала научился бы голову держать. Потом ходить, наверное. Потом — говорить, ага.

— Ладно, — Андрей ничуть не обиделся, — задам вопрос по-другому. Что бы ты изменил в своей жизни, если бы мог?

— Да чо ты пристал? — Макс вытянул шею, оценивая, сколько ещё впереди невыносимой прогулки с Андреем от офиса до метро. — Я институт только-только закончил, работаю всего лишь два месяца. Какая мне жизнь заново? Она у меня только началась.

— А я вот пять лет назад институт закончил, — грустно сказал Андрей.

— И что? Уже хочешь начать сначала?

Андрей кивнул.

— Я слишком много времени потратил, работая на корпорации.

Макс снова закатил глаза.

— Ой, началось. Корпорации захватили мир! Кровожадные капиталисты едят детей! Или как ты там любишь говорить?

Андрей молчал.

— Хрень это всё. Нужно просто учиться, работать и развиваться, тогда всё получится. Знаешь, если бы можно было изменить прошлое, то я бы выкинул нафиг всё постороннее. Я, вот, боксом четыре года занимался. И нафига? Лучше бы это время на учёбу потратил, профессию раньше бы начал постигать.

— Постигать, — повторил Андрей, — слово-то какое. Я тебя понял. Ты готов отказаться от саморазвития и полностью отдаться работе на наше руководство.

— Ага, и сам стану одним из них. Тоже буду жить в больших домах, ездить на дорогих машинах и детей есть по ночам. Ну это потом, когда по должности буду двигаться

— Пока будешь двигаться — тебе наше руководство по одной улице с собой гулять запретит. Потому что твоё дело — зарабатывать деньги для них, а не жизнью вместе с ними наслаждаться.

— Ты невыносим.

Они молча перешли дорогу, нырнули в сквер, где на мощёной дорожке активно работал метлой дворник.

— Здравствуйте, Николай Антонович! — Андрей шагнул к дворнику и протянул руку.

Дворник снял рабочую рукавицу, и крепко пожал руку Андрею.

— Здравствуйте, Андрей Владимирович!

— Пососись с ним ещё, — буркнул Макс, когда они с Андреем прошли чуть вперёд.

— Человек труда прекрасен. — Андрей пожал плечами. — Если бы не он — плавали бы мы сейчас в грязи. За это можно и в засос поцеловать. А ведь он работает, старается, всё как ты любишь.

— Всё! Хватит! Надоело мне про это. У меня есть своя цель, и я знаю, как к ней прийти. И ничьё мнение меня не интересует! А помешать мне может только ядерный взрыв!

Андрей остановился. Кивнул.

— Что ж, желаю тебе удачи, — сказал он и протянул руку.

Макс осмотрелся и только сейчас заметил, что они дошли до метро.

— До завтра.

— До завтра, — тихо ответил Макс, быстро пожал руку и юркнул на станцию.

***

Поезда всё не было. Макс нетерпеливо переминался с ноги на ногу в толпе таких же как и он, уставших, голодных и нестерпимо желающих поскорее оказаться дома.

— Устал, брат? — раздался вдруг хриплый голос.

Макс вздрогнул. Грязный бомж со слипшейся бородой словно из ниоткуда оказался перед ним и теперь дышал на него смесью перегара и рыбы из беззубого рта.

— Работал весь день, да, брат?

В бороде у бомжа застряла целая куча крошек, в тусклом свете ламп блестело на ней что мерзкое и явно липкое. На скулах запеклась грязно-жёлтая корка.

Макс шагнул в сторону от бомжа и случайно пихнул плечом полную тётку с пухлыми пакетами в руках. Та что-то проворчала и пихнула Макса в ответ. Он едва устоял на ногах, пролетев спиной вперёд в сторону путей. Бомж будто к нему прилип.

— Устал, брат? Отдохнуть хочешь, наверное? Подальше отсюда оказаться?

Макс попятился.

«Хочу, да, — промелькнуло в голове, — подальше от тебя».

Бомж шёл на него, Макс продолжал отступать спиной вперёд.

— Раз хочешь, брат, то окажешься.

Нога провалилась вниз. В следующий миг Макс рухнул на пути. Услышал визг поезда, услышал крики с платформы. Но всё оказалось слишком поздно.

Это не было похоже на ядерный взрыв. В голове Макса успела пронестись лишь одна мысль:

«Это конец».

Глава I. Мальчонка, который выжил

Все громко ахнули, когда он открыл глаза. «Гляди-ка, очухался! Живой, чтоль? А я уж думал, что помер. Да как он выжил-то?» — разными голосами донеслось со всех сторон. И говорили эти голоса как-то странно — вроде, всё понятно, но не так, то ли с акцентом, то ли… Непонятно.

Пелена перед глазами понемногу растворилась. Он увидел склонившиеся над ним головы, загородившие небо.

— Что?.. — слабо выдавил он из себя. Слова лезли с трудом, словно спросонья. — Где?.. Где я? Что происходит?

«Чего он сказал? Ему зубы выбило? Я ни слова не понял», — снова разными голосами заговорила толпа.

Он резко сел. Тут же подбежали двое бородатых мужиков и уложили его обратно, прижали к земле.

— Лежи, лежи. Нельзя вставать, — сказал один из них.

— Кто вы?! Отпустите! Где я?! Пустите!

— О, плохо дело, — протянул другой. — Никак не вспомнит, как правильно разговаривать. Бошку, видать, расшиб. Да чего вопишь-то? Кончай! И не вырывайся!

Но он вопил. Выговаривать слова уже не получалось, и он ревел, визжал, хрипел.

— Что тут у вас? — раздался властный голос.

Толпа резко расступилась. Бородатые тут же отпустили его и встали рядом по стойке смирно. Он даже сам невольно притих. Перед ним появился высокий мужчина, одетый в рубашку и жилет со странными узорами.

— Да вот, господин учитель, мальчонка со сборщика упал, да под гусеницы его затянуло, — будто извиняясь проговорил один из бородатых.

— Какой я тебе господин учитель, недоумок?! — гаркнул мужчина и узоры на его жилете на мгновенье вспыхнули.

— Виноват, ваше благородие. — Бородатый опустил голову.

— Вот так-то. А этого… — мужчина без интереса посмотрел на него и махнул рукой. — В больницу, пусть там разбираются.

Толпа снова загалдела, задвигалась. А он снова завопил.

— Где я?! Что происходит?! — И добавил совсем жалобно: — Помогите.

Он зарыдал. Ревел в полный голос. Хватал руками землю, стучал ногами. Он даже не заметил, как прикатила больничная машина.

Его бесцеремонно схватили, запихали в просторный кузов. Он всё так и рыдал, не мог остановиться.

Отвлёкся, только когда ему на голову надели странный шлем с кучей экранов и панелей. Врачи спокойно разговаривали друг с другом, нажимали кнопки на панелях, а он тихо всхлипывал.

— Арефей Тимолаев? — вдруг обратился к нему доктор.

У него будто в голове что-то щёлкнуло. Рыдания резко оборвались.

— Чего молчишь? Так тебя зовут?

— Да сказали ж, что мальчонка башку расшиб и язык родной позабыл, — лениво сказал другой доктор.

— Да, — вдруг ответил он. — Меня так звать.

Он говорил медленно, пробуя на язык каждое слово. И слова казались каким-то непривычными.

— Ну вот! А говорят, что позабыл язык! Тьху, челядь необразованная!

Оба доктора потеряли к нему интерес. Снова стали нажимать на кнопки, рассматривать панели, что-то сверять и обсуждать.

А он сидел, чувствовал внутри ужасную пустоту. Но понемногу пустота заполнялось, шевелились разные образы, медленно всплывали воспоминания. И радостно на душе стало то того, что теперь он точно знает — его зовут Арефей.

***

— Со сборщика упал? — Доктор почесал седую бородку. — И прямо под гусеницы?

Арефей поёжился на жёсткой койке под его любопытным взглядом. Посмотрел на громилу-санитара, стоявшего за спиной доктора, но тот лишь тупо пялился в стену.

— Ага, — неуверенно ответил Арефей и тут же опустил взгляд на кучу датчиков, которые к нему прикрепили.

— Во даёт! — воскликнул доктор и повернулся к санитару. — Ты слышал?

Санитар медленно кивнул, но по его лицу сложно было поверить, что он действительно что-то понял.

Доктор указал на экраны, вмонтированные в спинку койки.

— Видишь, всё отлично. И ни царапины на нём. Как заново родился!

Заскрипела одна из соседних коек, лежавший на ней бледный старик чуть приподнялся, одеяло спало с него, оголив тощие плечи.

— Господин доктор, — слабо просипел старик. — Господин доктор, я…

— Да подожди ты! — отмахнулся доктор, даже не глянув на старика, и снова обратился к Арефею: — И что, даже боли никакой не почувствовал? Или, может, пока летел, что-то странное было, а?

Арефей потупился, потрогал пальцем датчик на левой ноге.

— Не знаю. Не помню ничего.

— Ясно, — разочарованно вздохнул доктор.

Арефей чуть было извиняться не начал.

— Митрон, — доктор обернулся к санитару, — выведи отсюда этого симулянта, нечего мне место тут занимать.

— Сделаем, ваше благородие, — пробасил санитар.

Доктор встал, поправил халат.

— Господин доктор, — снова просипел старик.

Но тот уже ушёл и даже не обернулся.

Громила-санитар в миг навис над Арефеем, схватил его за шкирку.

— Обождите! — завопил Арефей. — Но куда ж я?! Куда ж я пойду-то?!

Санитар будто его не слышал. Спокойно и легко дотащил Арефея до выхода и молча вытолкал его наружу.

Высоченная трава и разросшиеся кусты окружили Арефея. Он хотел броситься назад, долбить кулаками в дверь больницы, пока ему не откроют. Но рассмотрев здание больницы снаружи, увидев ржавые металлические панели, грубо прикрепленные к стенам и местами едва висевшие, а то и вовсе отвалившиеся, он перехотел возвращаться. Арефей глубоко вдохнул, сжал кулаки и неуверенно зашагал вперёд.

Уже через несколько минут он не видел вокруг ничего кроме травы, которая будто проглотила его. Пытался идти вперёд, раздвигал её руками и то и дело получал по лицу веткой притаившегося в траве куста.

Арефей уж почти отчаялся, когда наконец-то вышел к высокому забору. Только ни ворот, ни калитки в нём не было. Шагая вдоль забора, он спотыкался о тяжёлые валуны, пару раз запутался в каких-то корнях. Потом влез в очередные заросли кустов, протолкнулся через них расцарапав всё тело.

И вывалился в ужасно красивом саду. Трава здесь была аккуратно подстрижена, как и кусты. Росли цветы вдоль мощённых камнем тропинок. Стояли скамейки, плескались фонтаны. Арефей прижался спиной к кустам, из которых только что вылез. По саду прогуливались люди в чистой белой одежде и каждого сопровождал санитар. Сопровождал не так, как недавно Арефея, а шёл рядом, помогал сесть или встать, и открывал дверь, чтобы впустить в высокое здание.

«Красиво как, — подумал Арефей, задрав голову рассматривая здание. — Это корпус для знати, наверное».

Арефей на цыпочках прокрался вдоль забора, внимательно следил за людьми, чтобы на глаза никому не попасться. Вскоре он отыскал ворота, почти ползком пробрался к ним, скрываясь за небольшим каменным ограждением, прошмыгнул и оказался…

«Я что, в городе?!»

Почему-то этой мысли затряслись ноги и захотелось скорее убежать. Но он засмотрелся на проехавшую мимо него машину и присвистнул. Потом любовался костюмами мужчин и платьями женщин, прогуливавшихся по тротуарам. Понравились Арефею их наряды, светящиеся, переливающиеся. Были рядом с ними и одетые куда проще, в обычные комбинезоны, но чистые и новые. Не ровня тому грязному, что был на Арефее. Он ещё и разодрал его весь о проклятые ветки!

Осторожно передвигаясь, стараясь не обращать на себя внимание, Арефей подошёл к высоченному зданию, задрал голову, чтобы рассмотреть, где у него крыша. И чуть не вскрикнул.

«Небо! Зелёное! Оно же… такое и есть. Но голубое же должно быть! Нет! Ерунда! Всегда было зелёным», — мысли метались, словно у него в голове спорили двое.

Прищурившись, Арефей увидел на небе узоры.

«Какие ещё узоры? Руны! Да, магические руны, такие же, как на жилете у того мужчины… мужчины… Да это же был господин учитель, боярин Петтрий Горпорт, помощник главы школы».

Арефей широко улыбнулся от того, как быстро он всё вспоминал. Наверное, правильно доктор говорил, что у него после падения ни царапины и он будто заново родился. Пережил то, от чего должен был сразу же помереть.

Дальше вспомнилось, как господин учитель рассказывал им про купол, на котором и блестели те самые руны. Что купол создали верховные маги и держат его, чтобы спасти жителей княжества от заражённых и Пустошей. Кто такие заражённые и как выглядят Пустоши Арефей вспомнить не смог. Наверное, и не знал никогда. Но вот при одной мысли о них стало не по себе. Что он точно знал — в Пустоши уходить нельзя, иначе заражённые убьют сразу же, как только увидят.

Арефей так и шёл, задрав голову, вглядываясь в руны, представляя верховных магов, постоянно колдующих, чтобы купол не исчез. И не заметил перед собой даму, в которую влетел на полном ходу.

Дама громко охнула. Медленно опустила голову и, увидев Арефея, скривилась так, будто в лужу с помоями наступила.

— Простите… — пискнул Арефей, увидел её дорогое платье и добавил: — ваше благородие.

— Ужас! — Дама скривилась ещё сильнее — Кошмар! Стехон! Стехон!

Все вокруг оглянулись на крик. Шумно раскрылась дверь дома неподалёку и наружу выскочил одетый в комбинезон крепкий мужик с густой чёрной бородой. При виде него у Арефея ноги сами побежали, унесли в ближайшую подворотню, где он, тяжело дыша, спрятался в закутке.

— Где ты ходишь, недоумок?! — донёсся до Арефея крик дамы.

— Так ведь, ваше благородие, в магазин по вашей воле ходил же, — испуганно пробасил мужик.

— Недоумок! Меня чуть было не убили и не обесчестили, а он шляется непонятно где!

— Виноват! Виноват, ваше благородие! Кто посмел?! Я ж его это самое да прям сейчас!

— Уймись, недоумок! Возвращаемся в имение. Пусть боярин решает, что с тобой делать.

Они ушли в другую сторону. Арефей выдохнул. И снова задержал дыханье, когда услышал завывания откуда-то издалека.

— Прекрати реветь, Стехон! — голос дамы тоже был уже совсем далеко.

Арефею с новой силой захотелось убежать. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Память снова зашевелилась в голове, теперь он вспомнил, что надо было выходить с другой стороны больницы, а не через корпус для знати.

Пытаясь превратиться в тень, раствориться в воздухе, Арефей вышел из подворотни, двинулся обратно, в сторону больницы. И засмотрелся на ещё одну машину. Проводил её взглядом и увидел вдалеке холм. А на нём — башни и стены, огромные окна, флаги. Сам княжеский замок! Арефей аж рот раскрыл. Он был точно уверен, что впервые его видит и никогда себе представить не мог, насколько он красив и огромен. Он не знал, сколько так простоял и чуть не вскрикнул, когда вид ему загородили.

Душа чуть наружу не вылетела, когда он увидел полицейскую форму на появившемся перед ним человеке. Полицейский махнул рукой перед Арефем, руны на его форме резко вспыхнули. На шлеме поднялось защитное стекло, и Арефей увидел строгое лицо под ним.

— Тебе нельзя здесь находиться.

— Почему? — Арефей сам не понял, как этот глупый вопрос сорвался с языка.

«Потому что в городе могут находиться только члены знатных семей и их слуги», — мысленно ответил он сам себе.

А вот полицейский отвечать не стал. Только посмотрел на Арефея, как на последнего недоумка, и выхватил дубинку, вспыхнувшую зелёным.

Арефей с пронзительным воплем кинулся обратно к больнице. Мгновенно добежал до неё, не прекращая вопить пронёсся через сад у корпуса знати, домчался до отвратного корпуса челяди, нырнул в траву, раздвинул кусты, увидел протоптанную тропку, которую со страха не разглядел в первый раз и по ней выбежал из больницы.

Только теперь он остановился. Понял, что за ним уже никто не гонится и упал на колени, хватая ртом воздух и громко кашляя.

Тропинка продолжалась и за больничным забором, немного пройдя по ней Арефей уже увидел свою родную деревню полевых, и огромные поля рядом с ней, по которому сейчас ездили сборщики. Как раз с одного из них он и упал. Видно было и деревню гадских заводских и их дурацкий завод с дурацкими трубами. Деревни шахтёров и строителей были дальше, но они тоже дурацкие.

Шагая по тропинке между одинаковых деревьев, надоевших кустов и травы, Арефей печалился из-за несправедливости — ему так понравилось в городе, а там даже просто погулять нельзя. Он ведь ничего плохого бы не сделал, просто по сторонам поглядел, походил тихонько. Почему нельзя-то?

«Потому что твоё дело — зарабатывать деньги для них, а не жизнью вместе с ними наслаждаться», — ответил в голове знакомый голос.

— Андрей, ты невыносим, — буркнул себе под нос Арефей.

И застыл. Ноги задрожали. В голове лихорадочно завертелось: «Что за Андрей? Что за имя такое? И на каком языке я сейчас это сказал?»

Глава II. Боярин на полу

Арефей проснулся в своей капсуле. Открыл отсек для еды, где уже лежал завтрак, который он тут же и съел. Под скрежет ржавых панелей на полу, Арефей прошёл по коридору вдоль других капсул и, никого не повстречав, вышел из дома. Оттуда он направился к школе, где, как и обычно, пришлось долго ждать в коридоре, когда придёт господин учитель. Так начинался каждый день Арефея — так он начался и сегодня.

За прошедшие дни он очень многое вспомнил. Вот, например, среди соучеников стоит громадный Гаврул. Лет ему, как и Арефею, четырнадцать, да только ростом он на голову выше, а в плечах широкий, как те мужики, что целыми дням в полях работают. Арефей невольно сжал свои узкие плечи, глядя на то, как Гаврул что-то рассказывает, живо размахивая руками. Его обступили другие ученики, что всё время около него держались, и слушали внимательно да громко хохотали, когда было нужно.

Почти все девчонки тоже возле Гаврула стояли и слушали его. Арефей загляделся на одну, её звали Дарилина. Он смотрел, как она закидывает волосы назад своей тонкой рукой, как она улыбается и тихонько смеётся. Смеялась она вместе со всеми над историей Гаврула и явно, как и остальные девчонки, любовалась его крепким телом и сильными руками. Арефей грустно перевёл взгляд на свои худенькие ручонки. Это ещё хорошо, что не видно, как у него под грязным комбинезоном рёбра торчат.

— Эй, Арефей!

Арефей аж подпрыгнул от неожиданности.

— Ай, твою мать! Нахрена так пугаешь?! — крикнул он и резко смолк, сообразив, что опять не на том языке говорит.

Оказалось, что со спины к нему подошли два брата-дурачка Антир и Игнар. Арефей помнил, что с ними общаться никто не хотел. Жили дурачки в одном с Арефеем доме, вместе с остальными сиротами.

— Слушай, а чего это за язык-то такой, а? — спросил Антир.

— Не знаю я, — буркнул в ответ Арефей.

— А скажи ещё чего-нибудь на нём, а?

— Да чо ты пристал?!

Арефей спешно отошёл от братьев, а то ещё подумает кто-нибудь, что он с ними общается.

«Снова этот язык, — подумал Арефей, — чего он ко мне прилип! Дурацкий он! И слова в нём такие же. Непонятные. Да! Не понимаю я их! И называется он по-дурацки… В смысле, не знаю я, как он называется! Откуда мне это знать вообще?!»

— Я тебе говорю, это у него после того, как башкой ударился, — послышался сзади голос Антира, — память предков проснулася! У него в роду маги, кажись, были, и вот он на их языке разговаривает. А они когда-то заклинания на нём читали!

«Что за бред! — чуть не крикнул вслух Арефей. — Какие?..»

И тут ему представилось, как он среди верховных магов заклинает купол, чтобы он стоял и не пускал в княжество заражённых.

«А вдруг правда?! Вдруг я маг?! А чего бы и нет?! Ну, точно же! И язык этот древний, магический! Вон он красивый какой! Точно магический! Щас как выдам заклинание на нём!»

Но как на зло все слова из странного языка забылись.

«Ну и ладно! — не стал расстраиваться Арефей. — Вспомню ещё. Да как начну колдовать!»

***

Господин учитель послушал повисшую в аудитории тишину, окинул небрежным взглядом учеников. И только потом сел на своё место.

— Вчера заражённые прорвали купол и вторглись в земли нашего княжества, — громко начал он.

По аудитории прокатились встревоженные вздохи, кто-то даже коротко вскрикнул.

— К месту прорыва мгновенно подоспели десятины боярина-сотника Иллаила Кувордта.

И снова повисла тишина. Тяжёлая, напряжённая.

— Благодаря великолепному командованию, заражённых быстро уничтожили. Жертв удалось избежать.

Поднялся радостный гомон. Гаврул ткнул локтем парнишку, сидевшего рядом, и стал что-то увлечённо ему рассказывать, размахивая руками. Господин учитель, довольно улыбаясь, снова прошёлся взглядом по ученикам, выждал некоторое время, а затем снова сделал строгое лицо и зычно сказал:

— И вы должны быть бесконечно благодарны!

Все резко умолкли, приковались взглядами к господину учителю.

— Ведь совсем недавно в Левдимском княжестве купол прорвали сразу в трёх местах. Прорвавшиеся заражённые загрызли нескольких человек, в том числе десятерых школьников!

Снова испуганные вздохи и возгласы прокатились по аудитории. Выделилась только негромкая реплика Гаврула: «Так им и надо, этим Левдимцам». Арефею показалось, что господин учитель на мгновение улыбнулся, услышав эти слова.

— Вот такое у них войско, вот такие у них маги, вот такой у них князь! Куда ему до его превосходительства Горвадского князя Демесандра! Только наш князь так заботится обо всех своих людях. И только своим трудом вы можете хотя бы немного отблагодарить его превосходительство за то, что он днями и даже ночами, когда вы спите, думает о ваших жизнях и защищает вас. И все бояре помогают ему в этом нелёгком деле.

Тишина в аудитории сохранилась, но все ученики закивали.

— Ну а если будете достаточно стараться, то, как вы знаете, у вас будет шанс попасть на службу в боярскую семью!

Арефею тут же вспомнился город. Вспомнились люди в новеньких комбинезонах, которых он там видел. Они могли гулять по городу. Они жили в городе! Это ли не счастье?

— И если кому-то из вас это удастся, то мне не должно быть стыдно. Никто не должен сказать, что боярин Петтрий Горпорт воспитал недостойного. Поэтому повторим. Как правильно обращаться к князю?

— Ваше превосходительство! — хором ответили ученики.

Господин учитель скривился.

— Эй, недоумки на заднем ряду, чего молчим? Опять всё забыли? Ещё раз повторяем.

— Ваше превосходство! — снова ответил хор учеников.

— Как обращаться к членам княжеской семьи?

— Ваше высокоблагородие!

— Половина сказала, а половина только рот открыла, как бестолковые рыбы! Ещё раз!

— Ваше высокоблагородие!

— Как обращаться к членам боярских семей?

— Ваше благородие!

И тут Арефею вспомнилась та крикливая дама, на которую он случайно налетел в городе. И вспомнился её слуга Стехон. Ведь он тогда получил нагоняй совсем ни за что. Да ещё и наверняка боярин дома ему задал. Не зря такой громила, да так разрыдался тогда.

— Господин учитель! — поднял руку Арефей и сам испугался своей смелости. Но всё же продолжил: — А может кто-нибудь из нас сам стать боярином?

Разом все повернулись к нему. Арефей вжал в голову в плечи. Не смотрел на него только сам господин учитель, он смотрел мимо Арефея, словно увидел что-то на стене за его спиной.

— Что? — не отрывая взгляда от стены, тихо произнёс господин учитель.

— Я просто хотел спросить, можно ли…

— Как это вообще… — перебил господин учитель. — Да как… Да как ты посмел даже подумать о таком?

Теперь его взгляд впился в Арефея.

— Встать! — гаркнул он. — Имя!

Арефей подскочил.

— Аре-Арефей, — проговорил он, заикнувшись.

— Недоумок — вот твоё имя! Конченный недоумок!

Господин учитель вскочил со своего места, ослепительно сверкнули руны на его жилете. Он в два шага оказался возле Арефея и отвесил ему такой подзатыльник, что Арефей, клацнув зубами, рухнул на пол.

— Здесь твоё место! И не смей подниматься до конца занятия!

Арефей побоялся даже шевельнуться, даже пыль, попавшую с пола на лицо, стряхнуть не решился. Так и лежал, тихо глотая слёзы.

***

— Живее! По машинам! Кто не на машинах, те инвентарь разбирают! Живее, олухи! — кричали мужики-руководители и отвешивали подзатыльники любому, кто оказывался рядом.

— Живее, олухи! — заорал один из мужиков. — Многим пятнадцать лет уже скоро. Всё, школа кончается, уже сами всё должны уметь и понимать! Со следующего года без мужиков-руководителей в полях работать будете!

Подзатыльник от него прилетел проходившему рядом Арефею. Тот потёр ушибленное место и зло глянул в спину мужику.

«Тоже мне, боярин, — зло подумал Арефей. — Сам та же челядь, что и я».

Он пошёл к ближайшему полевому сборщику. Подумал, что как бы снова с него не упасть. Попытался вспомнить, из-за чего рухнул с него в прошлый раз, но в голове вообще ничего про это не осталась, пустота одна.

Внезапно в спину прилетело с такой силой, что Арефей пробежал вперёд три размашистых шага и едва на ногах удержался. Обернувшись, он увидел ухмыляющегося Гаврула.

— Эй, боярин! — Окружившие Гаврула прихвостни противно загоготали. — Это мой сборщик.

Арефею ужасно захотелось накинуться на Гаврула с кулаками. Да куда там, одним ударом перешибёт ведь. Только и смог обиженно буркнуть в ответ:

— Я не боярин.

— Так и я говорю, что не боярин. Бояре на полу не валяются. На полу только черви живут.

Гаврул от души захохотал, прихвостни тут же к нему присоединились.

— Черви в земле живут, а не на полу. — Арефей сам не понял, зачем то сказал, но уж очень хотелось что-нибудь ответить.

— Ты гляди, бориян какой умный, прямо…

— А ты тупой!

Казалось, крик Арефея разнёсся по всем огромным полям. Наступила такая тишина, будто даже ветер испуганно убежал и где-то спрятался. Прихвостни с тревогой косились на Гаврула. Сам Гаврул сверлил взглядом Арефея.

— Чего ты там сказал, боярин?

— Тупой! — дрогнувшим голосом повторил Арефей, а потом схватил с земли камень, метнул и попал точно в колено Гаврулу.

Прихвостни громко ахнули. Гаврул зашипел от боли, потёр колено.

— Ну всё, боярин, мертвец ты теперь, — сказал он и двинулся на Арефея.

У того тело на мгновенье чужим стало. А когда оцепенение спало, Арефей затрясся. И внезапно понял, что Гаврул уж больно медленный. Идёт, ухмыляется, кулаки то сжимает, то разжимает. Только руки опущенными держит и в случае чего быстро голову закрыть не сможет. Арефей прикинул, что до подбородка Гаврула, который у него вдвое шире лба, дотянуться вполне сможет. Ноги будто сами расставились на ширину плеч, чуть в коленях согнулись. Кулаки сжались. Арефей приготовился, выждал да как выбросил правый кулак, выведя плечо вперёд, а левое наоборот — назад увёл. Да так легко всё сделал, будто не в первый раз. Кулак впечатался точно Гаврулу в подбородок.

Ухмылку тут же сдуло с лица Гаврула. Он чуть покачнулся, взгляд осоловел. Арефей двинулся ему под руку, легко уклонился от неуклюжего удара и раз, два, три ему по печени. Гаврул охнул, согнулся. Арефей добавил прямым в нос. Но удар слабым получился. Руки с непривычки отяжелели. Он попытался ударить ещё, но уже даже поднятыми руки держать трудно стало. Гаврул снова замахнулся, Арефей двинулся в сторону, но быстро сделать этого не смог, ноги тоже устали. Гаврул задел его тяжеленой рукой, Арефея сильно повело. А через секунду Гаврул навалился всей огромной тушей. Арефея будто камнем придавило. Он рухнул на землю, понял, что сил нет, даже чтоб чуть отползти, зажмурился.

Но ничего не произошло.

Арефей открыл глаза и увидел, что Гаврул и его прихвостни уходят. Уходят к другому сборщику.

Глава III. Стенка на стенку

Арефей, кряхтя, подвязывал очередной тюк. Закончив, поднял руку, подавая сигнал ребятам на погрузчиках, чтоб забрали. Никто не подъезжал.

Ему вдруг вcпомнилась драка с Гаврулом два дня назад, как он сидел на земле после этой драки и сам не верил, что жив остался да ещё и побоев особых не получил. Он так и сидел, пока к нему не подошли братцы-дурачки Антир и Игнар. Антир протянул руку и сказал громко:

— Вот это да! Вот это ты показал!

Арефей за его руку цепляться не стал, сам поднялся.

— А я ж и не думал, что так можешь. Руками здорово машешь, — не унимался Антир.

Арефей гордо поднял голову и деловитой походкой пошёл к честно отвоёванному сборщику. А дурачки хвостом шли за ним.

— Это надо же! С Гаврулом не побоялся драться! Ещё и по морде ему дал…

— Слышь! — Арефей резко обернулся к Антиру. — Чо ты пристал? Тоже хочешь получить?

Антир даже не подумал обидеться. Он с улыбкой выставил перед собой руки и сказал:

— Ладно, ладно. Молчу же. Не злись.

Дурачки ушли. Арефей довольный собой залез в кабину сборщика. Ему представилось тогда, как он, подобно Гаврулу, будет собирать вокруг себя ребят, как те, раскрыв рты, будут его слушать. Как девочки будут им любоваться. Наверняка, среди них и Дарилина будет. Тогда Арефей думал так.

Теперь он стоял совсем один с поднятой рукой. Ребята на погрузчиках проезжали мимо. Никто не хотел иметь дел с Арефеем.

***

Каждый вечер Арефея проходил одинаково. Не чувствуя от усталости ни рук, ни ног, он приходил к самому краю деревни, туда, где уже начинался лес. Там Арефей находил какое-нибудь дерево побольше, ложился под него и тихо засыпал, мечтая о городе, о том, как бы он там жил, ходил по улицам и даже ездил бы на машине. Спать под деревом ему нравилось гораздо больше, чем в тесной капсуле. Да и в доме с остальными сиротами бывать не хотелось. Ещё, чего доброго, пристанут опять дурачки-братья.

А под деревом хорошо, удобно. Ветерок прохладный дует, листва тихонько шуршит, убаюкивает. Разве что жуки всякие под комбинезон лезут. Но и в них польза. Залезет один такой, как совсем стемнеет, разбудит Арефея, а тот встанет да обратно в дом идёт, в капсуле досыпать, а то подъём пропустит и в школу опоздает.

Вот и сегодня он лёг под дерево, устроился поудобнее. Только думал поначалу не о городе, а об одиночестве своём. Но долго грустить не хотелось.

«А ну вас всех, — вскоре подумал Арефей. — Поднапрягусь посильнее, и, глядишь, возьмут меня в боярскую семью слугой. И пропади она, ваша деревня, живите тут дальше! А я в городе буду. И о вас даже не вспомню. Надо только с господином учителем аккуратнее себя вести, чтоб не сердился больше. Докажу ему, что достоин слугой у знатной семьи быть».

И завертелись в голове привычные мысли о городе, красивых нарядах, машинах… Арефей уже почти заснул, как вдруг услышал громкие голоса.

Кто-то шёл к нему, быстро приближался. Топот сразу нескольких ног и голосов много. Арефей осторожно выглянул из-за дерева и чуть не вскрикнул. Прямо на него шёл Гаврул с парой десятков своих прихвостней.

— Ух, почешем кулаки сейчас! Крови будет много! — весело проорал Гаврул и вся толпа в ответ радостно заулюлюкала.

Арефея в холодный пот прошибло. Неужто Гаврул решил поквитаться с ним за недавнюю драку? Узнал, что он тут один сейчас, на самом краю деревни, где никто ничего не увидит и не услышит.

Арефей заприметил дерево побольше неподалёку. Решил перебраться за него, спрятаться, а там, может, и дальше куда-нибудь переползти да сбежать вот так. Он попробовал бесшумно подняться, но трава предательски громко зашуршала. Арефей зажмурился. Толпа была всё ближе, уже поравнялась с ним… и прошла мимо, даже не заметила.

Арефей открыл глаза и увидел, что с другой стороны идёт почти такая же толпа парней. И во главе у них похожий здоровяк шёл, только волосы у него чёрные и кучерявые, а не короткие и рыжие как у Гаврула. Обе толпы встретились и встали друг напротив друга в два неровных строя.

— Ну, это всё, чтоль? — сказал здоровяк с другой стороны. — Похоже, ребята, у полевых совсем дела плохи, одни бабы остались, ни одного мужика не видать.

«Заводские, — сообразил Арефей. — С нашими драться пришли».

Заводские громко загоготали над шуткой своего главаря.

— А давно на завод столько баб стали брать? — с вызовом ответил Гаврул. — У нас же скоро завод остановится, одни бабы там работают.

Гаврул громко захохотал, остальные полевые поддержали, но смех слишком ненастоящий получился.

— У-у-у, Гаврул, — протянул главарь заводских, — ничего сам придумать не смог, только за мной повторил. Какой же ты тупой!

— Чо?! Кто тупой?! Это ты тупой, понял?!

Заводские снова загоготали.

— Не, ну а я что говорю? Этот тупорылый только повторять умеет. Ты хоть имя-то своё без моей подсказки назовёшь?

— Назову! Гаврул меня зовут!

И заводские чуть на землю со смеху не попадали. Гаврул раскраснелся весь, кулаки сжал, но сказать ничего не мог. Даже Арефею стало стыдно и неловко за него.

Внезапно главарь заводских перестал смеяться и впился куда-то взглядом. Арефей с ужасом понял, что смотрит он прямо на него.

— О! А это чо за хиляк там стоит? Ваш, чтоль?

Полевые разом обернулись. Арефею захотелось умереть прямо здесь и сейчас.

— Наш! — вдруг выкрикнул злой Гаврул. — И у нас даже такой хиляк тебе всю морду разобьёт, понял?!

Главарь заводских так и не сводил взгляд с Арефея. Тому подурнело от мысли, что сейчас его заставят доказывать слова Гаврула. Но Гаврул сам не дал ничему похожему случиться, когда крикнул:

— Хорош уже трепаться! Мужики, бей заводских!

Обе толпы с диким воплем бросились друг на друга. Гаврул тут же смял кого-то из заводских. Арефей невольно подпрыгнул и тихо сказал:

— Так их!

Но сразу же Гаврул получил в нос от главаря заводских, плюхнулся на задницу. Арефей от досады хлопнул себя по ноге. Гаврул быстро поднялся, но на ногах теперь держался не очень крепко и руками вяло махал, больше сам получал.

Заводские стали теснить полевых. Арефей горько сплюнул, оглянулся назад, на деревню, куда сейчас можно было легко сбежать. И побежал. В драку.

Тут же он схлестнулся с каким-то тощим, почти как он сам, парнишкой. Парнишка бросился на него с неприкрытым лицом, и тут же левый кулак Арефея впечатался ему в нос, а правый добавил сбоку и смёл парнишку на землю. Заметив нового врага, ещё один заводской бросился на Арефея. Этот был уже крупнее. Арефей сделал рывок левой рукой. Заводской повёлся, закрыл лицо руками, и тут же пропустил по печени. Согнувшись, ещё и в нос поймал и тоже на землю отправился.

Издав воинственный вопль, Арефей бросился на следующего заводского. Пробил ему в скулу. Но снова силы у него быстро кончились. Заводской в ответ неприятно зацепил подбородок Арефея. Тот ответил своим ударом, но лишь слегка мазнул по уху. Заводской снова пробил в голову, но Арефей успел закрыться руками. Заводской ударил ещё раз, потом ещё. Арефей от всех ударов смог закрыться. Вскоре он почувствовал, что заводской бьёт слабее и медленнее. Поймав момент, Арефей нашёл силы на ещё один удар, хорошенько достал до носа заводского и хотел уж было добивать, но кто-то подсёк его сзади, повалил на землю. Лёжа, Арефей только и успевал закрываться и уворачиваться, но от всех ударов спастись не смог.

— Всё! Наша взяла! — раздался голос главаря заводских.

Остальные издали победный клич.

— Ну чо, девочки, получили? В следующий раз мужиков зовите драться, а то с вами неинтересно.

Гогоча, заводские помогли подняться сильно побитым товарищам и ушли. Их победные возгласы ещё долго долетали до разбитых полевых, которые молча поднимались с земли.

Гаврул пошёл в деревню, понурив голову. Остальные шли за ним, молчаливые и печальные. Только те, кому уж совсем крепко досталось, стонали от боли. И лишь Арефей тихо радовался, хромая в толпе полевых. Хотя досталось ему тоже крепко.

***

Арефей бодро шагал по школьному коридору. Немного прихрамывал, да ещё и в рёбра при каждом шаге больно отдавало. Половина лица распухла так, что глаз не открывался. Но ему всё это было безразлично.

Подойдя к привычному месту, куда уже стягивались ученики в ожидании господина учителя, Арефей, как и всегда, увидел окружённого ребятами Гаврула. Тот тоже выглядел помятым, под глазами залегли тёмно-фиолетовые круги, губы распухли. Гаврул стоял молча, иногда только что-то коротко говорил, и после каждой его фразы окружающие кивали.

Арефей громко зашагал к ним. Ребята Гаврула стали на него оглядываться, Арефей заметил уважение в их взглядах.

— Эй, Гаврул! — на ходу весело крикнул Арефей. — Как мы вчера заводским наваляли, а?

Арефей покрутил головой, поискал, нет ли среди девочек Дарилины.

— Чего? — протянул Гаврул. — Ты чо плетёшь?

Арефей остановился. Он перестал искать Дарилину и теперь смотрел на Гаврула, до которого так и не дошёл.

— Ну, вчера вечером же, — неуверенно проговорил Арефей. — Заводских мы…

— Ты решил посмеяться надо мной, да? Ну-ка иди сюда, я тебя сейчас…

Арефей невольно сделал шаг назад.

— Стой, стой! Гаврул, ты чего? Мы же вчера все вместе…

— Думаешь, я тупой, да?! Издеваться удумал, да?! Я тебя сейчас удавлю!

Гаврул двинулся на Арефея, но тут же свалился словно подкошенный. Со сдавленным криком он схватился за ногу, закатал штанину комбинезона, обнажив посиневшую голень. Прихвостни тут же окружили его, что-то говорили, пытались помочь подняться.

Арефей поскорее отошёл подальше. Встал на своё привычное место. В привычном одиночестве. Глянув в сторону Гаврула, он увидел, что тот уже поднялся и, скорчившись, потирал больную ногу. Некоторые его прихвостни бросали взгляды на Арефея. И не было в этих взглядах ни капли уважения к нему. Никогда не было.

Глава IV. Дурни и их мечты

Сидя один на уроках господина учителя, работая в одиночку в полях и, особенно, уединяясь вечером под деревом, Арефей говорил себе, что никто ему не нужен, что и с самим собой хорошо. Вот только грусть давила изнутри, тянула где-то глубоко. Арефей злился сам на себя, но ничего поделать не мог.

Но каждый день случались минуты, когда Арефею хотелось остаться одному во всём мире. В эти минуты над ним издевался Гаврул. То толкал его, то исподтишка пинки отвешивал. Арефей огрызался, пихался в ответ, пару раз чуть до новой драки с Гаврулом не дошло. Да только зачем? Даже если побить Гаврула, так всё равно ж все его прихвостни на Арефея обозлились и никто на его сторону не встанет. Да и как Гаврула-то побить? Он вдвое больше, да ещё и вон какой выносливый. Арефей не без уважения вспоминал, как во время драки с заводскими Гаврул схватил по лицу от их здоровенного главаря да всё равно на ноги встал и драться продолжил. Арефею Гаврулу два удара, может, хороших и сделает, да сам же и выдохнется после этого. С Гаврулом драться смысла нет. Так подумал Арефей, и перестал на Гаврульские издёвки отвечать. И скоро пожалел.

Гаврул теперь стал плевать Арефею на спину, бросать ему землю в глаза. Прихвостни вечно хохотали над Гаврульскими выходками и тоже стали временами пихать да пинать Арефея. И стало Арефею ясно, что сам он виноват в этом, сам позволил до такого дойти.

Об этом он думал, когда угрюмо брёл по полю к незанятому погрузчику. И вдруг навалились ему на спину, с ног сшибли да к земле прижали.

— Глядите, боярин в грязи валяется, — услышал Арефей над собой голос Гаврула.

Привычно загоготали Гаврульские прихвостни, стали его подначивать.

Арефей попытался вырваться, но Гаврул плотно прижал его к земле коленом.

— Чего такое, боярин? Грязь, чтоль, не нравится? А я думал, что ты её жрёшь.

И снова противный гогот. У Арефея сжались кулаки. Он приподнял голову и сквозь зубы проговорил:

— Ты б лучше с заводскими так шутил, а то там не был таким разговорчивым.

И тут же Гаврул схватил его голову своей огромной лапой, вмял лицом в грязь и стал возить по ней.

— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — рычал Гаврул.

— Ну чего там опять? — раздался издалека голос мужика-руководителя. — А ну-ка прекратили и за работу!

Арефей хоть и не мог посмотреть, но будто увидел, что никто даже головы в сторону мужика не повернул. Арефей дёрнулся пару раз, пытаясь вырваться.

— Лежи-лежи, боярин. Поешь земли ещё.

От бессилия и злобы Арефею на глаза слёзы навернулись. А Гаврул с приспешниками так и гоготали над ним.

— А ну слезь с него! А вы чего там хохочете? Чего тут смешного?

Арефей даже не поверил, что слышит голос Антира. Никогда дурачок не говорил так решительно.

— А вам-то чего надо? — с пренебрежением проговорил Гаврул. — А ну пошли отсюда, пока не пришиб обоих!

— Слезь с него! — повторил Антир всё так же решительно.

«Бегите, дурни, он же вас и правда пришибёт!» — с тревогой подумал Арефей.

— Я сказал, валите отсюда! — прорычал Гаврул.

Арефей был уверен, что сейчас братья струсят, убегут. Но шагов их всё не слышал.

— Ну всё!

Гаврул резко поднялся. Арефей наконец смог хорошенько вдохнуть и аж закашлялся. Вскочив на ноги, он кинулся к братьям. Обогнал надвигающегося на них Гаврула, встал третьим и принял боевую стойку.

Гаврул остановился. Прошёлся по каждому из троих полным злобы взглядом. Затем обернулся к своим прихвостням и сказал:

— Ладно, пошлите от этих дурней подальше. Не хочу руки об них пачкать.

Гаврул развернулся и ушёл. Прихвостни пошли за ним. Арефей перевёл взгляд на братьев, хотел поблагодарить. Но те на него не смотрели, а с ненавистью сверлили взглядами спину Гаврула.

***

«Ну и как я мог им отказать? — злясь на самого себя, подумал Арефей. — После того, что днём случилось, а? Как отказать?»

Вечером он собирался уже, как ивсегда, идти под дерево, но тут подошли Антир с Игнаром и позвали с собой. Вернее, Антир позвал, а Игнар молча кивнул только. Арефей помялся, уж больно ему не хотелось, но отказаться не сумел.

И ладно, что Антир всю дорогу не затыкался. Говорил и говорил, а Арефей даже и не слушал, что он там несёт. Так теперь они пёрлись по крутому склону вверх на высокий холм. Арефей запыхался. Ноги и без того после полевых работ устали, а тут совсем гудеть начали. Братья тоже вымотались, но, даже тяжело дыша, Антир продолжал болтать.

— Куда хоть идём-то? — не скрывая раздражения, спросил Арефей.

— Сам всё увидишь скоро, тебе понравится.

— Да уж конечно, — принялся ворчать Арефей, — понравится. Как же не понравится? Лежал бы сейчас, отдыхал. Нет, потащили меня на холм этот дурацкий. Чего я там такого увидеть-то должен. Чего я…

И замолк. Перед ним, весь в разноцветных огнях, раскинулся вечерний город. Арефей аж дышать перестал.

— Хорош вид, да? Вон, даже княжеский замок видать, — сказал Антир.

Арефей метался взглядом с одного дома на другой, смотрел на дороги с машинами, на сады да парки.

— А вон школа для знатных, у самого низа холма. Знатные иногда на этот холм поднимаются, изучают что-то.

Арефей посмотрел вниз. И правда, школа стояла прямо у холма, спустись — и в высокий забор из белых прутьев упрёшься. А за забором — красота! Деревья да цветы растут, площадки разные просторные, дорожки мощеные между зданиями самой школы.

— Мы с Игнаром часто сюда приходим. И представляем, как тоже учимся в этой школе, живём в городе и…

Антир замолк от того, как резко к нему повернулся Арефей.

— И? — спросил он.

— Чего? — не понял Антир.

— Как вы хотите это сделать?

— Чего сделать?

Арефей тяжело вздохнул.

— Ну, ты же сказал, что вы мечтаете жить в городе, учиться со знатью. Как вы хотите это сделать?

— Так это… — Антир засмущался. — Мы ж мечтаем только… А сделать?.. Да как сделать-то?..

Арефей разочарованно отвернулся от Антира. Вновь окинул взглядом город.

— Я тоже об этом мечтаю, — сказал он тихо. — Что буду жить в городе. Хочу в боярскую семью попасть.

— Все хотят, — кивнул Антир. — Да только попасть трудно. Да и, говорят, бояре строгие очень. Чуть что — лупят.

— А тут чего? Лучше, чтоль?

Антир задумался на секунду.

— Нет, не лучше. Всю жизнь в земле ковыряться, кроме деревни ничего и не увидишь. Да так и будешь жить, пока от усталости не свалишься да не помрёшь.

Арефей снова повернулся к Антиру, окинул его взглядом с ног до головы, будто впервые видит. Потом Арефей опять посмотрел на школу. Долго всматривался, лицо его напряглось.

— А пойдёмте к школе спустимся, а? — вдруг сказал он.

— Это зачем? — напрягся Антир.

— А поглядим, чему там знатных учат? Что там у них такого, чего нам не позволено.

Антир с Игнаром посмотрели на школу.

— Ну что вам, неинтересно, чтоль?

— Интересно, — сказал Антир. И после паузы добавил: — Да только боязно.

— Да чего бояться-то? Мы ж внутрь не полезем. Просто поближе подойдём.

Братья снова замолчали.

— А пойдём! — сказал, наконец, Антир и посмотрел на брата. Игнар кивнул.

По холму они спустились быстро. Сердце от волнения скакало, ноги чуть тряслись. Арефей первым подошёл к забору, ухватился руками за прутья.

— Ну? Видите чего-нибудь интересное? — спросил он.

— Не-а, — ответил Антир. — Сверху лучше видно было. А тут…

— Эй! — вдруг громко раздалось совсем рядом — Оборванцы!

Мужчина в костюме появился за забором словно из ниоткуда. Все трое аж отпрыгнули от неожиданности.

— А ну вон отсюда!

— Так мы ж… — попытался что-то сказать Арефей.

— Вон отсюда, сказано вам! Право не имеете, оборванцы, даже близко тут стоять!

Арефей только рот открыть успел, как мужчина резко взмахнул рукой, вспыхнули руны на его костюме, и невидимая волна сшибла всю троицу с такой силой, что те ногами вверх на несколько метров отлетели.

— Скажите спасибо, что некогда мне, — крикнул мужчина. — Иначе получили бы сильнее, да потом с полицией бы говорили! Ну! Ушли! Быстро!

Арефей первым поднялся на ноги да припустил в сторону деревни. Антир с Игнаром побежали за ним.

Глава V. Нелёгкий путь к знаниям

Вот вчера вечером Арефей лежал под деревом с Антиром и Игнаром да сказал им:

— Каждый день одно и то же. Я уже не могу на поля смотреть, глаза от них болят. И помереть хочется.

— Ага, — согласился Антир.

— Ну не может же так вся жизнь пройти, а? Ты ж сам говорил, что не жизнь это, если каждый день только поле да деревня.

— Ну, говорил. А толку? Ты как будто не здесь до этого все годы был. Мы ж с шести лет на этих полях работаем. И раньше ты молчал всё время, а как башкой ударился, так вдруг понесло тебя. То знатным стать хотел, то с Гаврулом в драку полез. То теперь вон что.

Арефей от злости звук, похожий на рык, издал.

— Я-то понимаю всё, — продолжил Антир. — Да делать-то что? Одна надежда, что бояре к себе возьмут. Да и то не знай, как оно там. В деревню ж никто от них не возвращался да не рассказывал.

— А не возьмут если? Это что, всю жизнь на полях? Тебя такое не пугает?

Антир молчал. Скривившись, словно от боли, смотрел в небо.

— Живут же как-то, — сказал он угрюмо. — Вроде, и не хочется жизни такой. А так, жену себе найдёшь, детишек наделаешь с ней…

— И будут детишки твои в земле ковыряться вместе с тобой.

— Коли доживёшь до этого. — Антир печально вздохнул. — Наши вот с тобой родители не дожили.

— И что теперь? Сидеть? Ждать? Такое ощущуение, как будто всё за нас уже решили где-то, да нам сказать забыли.

— А что сделать-то с этим можно?

— Да ну тебя. — Арефей махнул рукой и отвернулся в другую сторону. — Ты как будто рад такой судьбе.

— А может, и можно что-нибудь сделать, — задумчиво сказал Антир, но Арефей его уже не слушал.

И вот сегодня после занятий Арефей едва до деревни дошёл, как подбежал к нему запыхавшийся Игнар и сказал:

— Пошли, Антир тебе кое-что показать хочет.

Арефей аж рот раскрыл от того, что, кажется, впервые услышал, как Игнар разговаривает. Да так удивился, что пошёл за ним тут же, даже не подумал спросить куда и зачем.

Игнар повёл его в сторону холма. Когда они подошли уже почти к его подножью, Арефей спросил:

— Мы на холм, чтоль, опять?

Игнар молчал. Прошёл ещё немного, а потом свернул в лесок возле холма. Далеко вглубь они не пошли. Уже вскоре Арефей увидел сидящего на земле Антира, а рядом с ним — яму только что разрытую. В руках Антир держал какой-то грязный свёрток.

— Нашёл. — Антир поднял руку со свёртком, показал его Игнару. Тот кивнул.

— Что это у вас? — не выдержал Арефей.

— На. — Антир кинул ему свёрток. — Сам погляди.

Арефей поймал его, взвесил в руке. Вроде, нетяжёлый. Осторожно размотал грязную ткань. И увидел книгу. Старую, потрёпанную, на обложке даже разобрать ничего нельзя было.

— На холме нашли давно уже, — сказал Антир. — Кто-то из знатных потерял. По ним в их школе учат, наверное. А мы, вот, нашли да спрятать решили.

— Так чего ж прятать!

Арефей решительно раскрыл книгу, уткнулся в неё. Замер. В лице поменялся.

— Ты чего? — забеспокоился Антир. — Эй, Арефей!

— Ничего, — проговорил Арефей и закрыл книгу.

«С чего я вообще решил, что читать умею?» — пронеслось у него в голове.

— Не знаю, зачем она нам. — Антир пожал плечами. — Но ты ж упёртый. Может, придумаешь что-нибудь.

Арефей покрутил книгу в руках, Задумался. Долго молчал. И, наконец, сказал тихо:

— В этой книге. В ней знания, которые нам нельзя получать.

— Ну, кажись, так. — Антир кивнул. — И что с того?

— Получается, эти знания — это то, что отличает нас от знати.

Все замолчали. Братья с интересом смотрели на Арефея. Тот продолжил:

— Ну так мы ж эти знания… мы их получить можем.

— Это как?

— Да чо ты пристал?! — вспыхнул Арефей. — Достал вопросами своими. Не видишь, думаю я!

— Извиняй. Но я ж правда понять хочу да не выходит у меня.

— Ну а где знания поучают, а?

— Известно где, — осторожно ответил Антир. — В школе.

— Ну так, вон она.

Арефей указал рукой в сторону холма. Братья посмотрели туда так, будто впервые услышали о том, что там есть школа.

— Ты чего удумал? — медленно проговорил Антир. — Тебе в прошлый раз мало было?

— Мы в прошлый раз прям напролом пошли. А надо аккуратно. И никто не заметит.

— Ты это… Ты чего? Ты… Ты… — испуганно затараторил Антир. — Да даже если залезем, ты к ним на занятия, чтоль, попасть решил?

Арефей молчал и лишь улыбался хитро.

— Да ты чего?.. Да как же?..

— Нет, ну если вы хотите, как ваши родители, родить вот таких вот, — Арефей небрежно махнул рукой в сторону братьев, — да помереть, то…

— Ты знаешь чего! — рассердился Антир. — Ты давай не заговаривайся!

Арефей посмотрел ему прямо в глаза. Долго смотрел. Антир даже не выдержал и отвёл взгляд.

— Боишься? — спросил Арефей.

— Боюсь.

— А всю жизнь в земле ковыряться да молодым помереть не боишься?

— Тоже боюсь.

— Ну так перестань уже бояться и давай что-нибудь сделаем! Хоть попытаемся!

Антир с Игнаром молча посмотрели друг на друга. Арефею показалось, что они мыслями общаются, даже не по себе стало. Антир кивнул, Игнар кивнул ему в ответ.

— А давай! — громко скаазал Антир, повернувшись к Арефею. — Всё равно ж помирать когда-нибудь.

Арефей самодовольно улыбнулся. Ему вдруг представилось, что он стоит за трибуной, громко что-то говорит да руками размахивает и сотни людей слушают его, а глаза у них горят, прямо как сейчас у Антира.

***

Арефей раздвинул траву, высунулся на секунду и спрятался обратно. Из-за забора школы знати доносились крики и смех, что-то громыхало и стучало.

— Может, ну его, а? — жалобно проговорил залёгший рядом с Арефеем Антир. — Я всю ночь не спал, думал всё. Ой, плохо это кончится.

— Поздно, — ответил Арефей. — Мы уже здесь, значит надо идти.

Игнар тоже лежал рядом и привычно молчал, но по его лицу Арефей видел, что он во всём согласен с братом.

— Ещё и с занятий полевых убежали, — не унимался Антир. — Попадёт же!

— От кого? От руководителей, чтоль? Они даже не заметят. А если заметят, то Петтрию не скажут, побоятся, что самим попадёт сначала.

Антир замолчал, вырвал маленькую травинку, покрутил её между пальцами.

— Слышь, ну залезем мы туда. Ну, может, поймём, как эту книгу читать. А дальше что? Чем нам это поможет?

Арефей прервал его, резко махнув рукой.

— Так, вон там полянка пустая да кусты на ней раскидистые. Сейчас вон те оттуда уйдут. А вон и уходят. Побежали!

И рванул, громко зашуршав травой, к забору школы. Братья нагнали его, когда он уже переваливался на другую сторону, стараясь не напороться на острые верхушки прутьев. Преодолев, наконец, забор, все трое спешно бросились к раскидистым кустам и залегли в них, спрятались.

— Не видать ничего, — тяжело дыша сказал Арефей и чуть подался вперёд.

— Слушай, может, ну его, а? — дрожащим голосом проговорил Антир. — Полезли назад. Ну что нам тут делать?

— А вот что, — бодро ответил Арефей, — ползи сюда, покажу.

— Да чего мне там глядеть? Хоть обсмотрись, а толку?

— Ты хотел узнать, как нам та книга поможет, если прочитать её сможем? Так вот и смотри.

Антир принялся что-то бурчать под нос, но всё же пополз вперёд, поравнялся с Арефеем. И затих. На полянке перед ними несколько девчонок, их ровесниц с виду, прямо из воздуха лепили какие-то шары и метали их в стену. Шары врезались и расплёскивались.

— Вода! — выдохнул Антир. — Это как же они?.. Это… это они чего? Колдуют, чтоль?

— Ага, — ответил довольный Арефей. — Видал? А ведь они не старше нас. В той книге были руны какие-то, я вчера заметил. Это ж книга по магии! Прочитаем её — и тоже колдовать научимся!

— Мы?! Колдовать?! — заорал Антир.

Арефей выпучил глаза, пихнул Антира локтём. Тот сам уже всё понял, зажал себе рот ладонью. С минуту они настороженно оглядывались, не услышал ли кто. Девчонки продолжали колдовать, между ними проходила полная тётка и временами что-то строго говорила.

— Да как ж это? — зашептал Антир. — Да как же мы?.. Не, ну его. Не хочу.

— Помнишь, как тот дядька нас одним взмахом с ног сшиб? Так никакой Гаврул кулаками в жизни не сможет. А теперь представь, что ты тоже так умеешь.

Арефей заметил, что Антир перестал трястись. Страх в его глазах сменился задумчивостью.

— Но мы же не можем колдовать, — неуверенно сказал он. — Только знать может.

— Ерунда! — воскликнул Арефей. — Что ж они, не такие же люди разве? Просто родились в богатой семье, а так всё те же. Камнем кинь — больно одинаково будет. Значит и колдовать мы точно так же сумеем.

Антир снова задумался. Потом повернулся к Игнару.

— А представляешь, махнуть вот так рукой, да как снести Гаврула со всеми остальными. А потом ещё водой их облить.

Игнар улыбнулся в ответ.

— Так, — прервал их Арефей. — Вон там пусто и какая-то ограда из камней, давайте туда ползком.

И сам же первый двинулся. Братья поползли следом, громко кряхтя и шурша травой. Арефей то и дело оборачивался и шикал на них, да только без толку. Он и сам вскоре устал, тоже закряхтел и без шума ползти у него больше не получалось. Но всё же до ограды они добрались, никто их не заметил.

Отдышавшись, Арефей аккуратно высунулся, увидел рядом окно, а в нём — аудиторию, почти как у них в школе. Внутри сидели ученики, шло занятие. Арефей присмотрелся, прислушался.

— А похоже книга-то ваша ещё ценнее, чем мы думали, — вдруг сказал он задумчиво.

— В смысле? — Антир тоже высунулся.

— А ты погляди, они с каких-то экранов всё читают. Книг ни у кого нет.

— И правда. Так, может, это? Наоборот, не нужна уже эта книга?

— Почему ж не нужна? Буквы, чтоль, в ней другие?

— И то правда. А чего ж тогда книга наша ценнее, там ж те же буквы?

— Да чо ты пристал? Я ж просто так сказал. Ну, подумалось мне так.

— Ладно-ладно, не сердись. Ты лучше на другое погляди. Парней-то нет совсем.

Арефей прошёлся взглядом по ученикам. И правда — девчонки одни.

— Странно, — задумчиво протянул он.

— Ну, у нас же тоже девки в полях мало работают, в основном за скотиной ухаживают. Может, у них как-то так же?

— А в аудитории-то на занятиях мы ж вместе все.

— Тогда не знаю.

Арефей посмотрел по сторонам.

— О, вон кто нам нужен!

Он кивнул на тропинку по которой шли две совсем мелкие девочки. И тут же рванул к ним. Перебежал за куст, прополз вдоль низкого заборчика, спрятался за деревом, из-за него перебежал за другое. Перед ним открылась просторная площадка. Девочек на неё была целая куча. Все маленькие, громкие. Они носились друг за другом скакали, визжали. Но тут что-то громок прозвенело. Девочки тут же бросились к зданию, стоявшему перед площадкой. И вскоре стало пусто и тихо.

— Так. Вон кусты прямо под окном, — сказал Арефей догнавшим его, наконец, братьям. — Туда!

Арефей только и услышал, как за спиной устало простонал Антир. Снова то ползком, то перебежками они добрались до тех самых кустов, залегли в них.

Братья тяжело дышали. Арефей заметил, что Антир хочет что-то сказать с жалобным лицом, и тут же высунулся из кустов, лишь бы его нытьё не слушать. Заодно огляделся.

— О, тут забор рядом. Можно будет через него уйти, чтобы опять через всю школу не бежать.

— Это хорошо, — без особой радости ответил Антир. — Тебе там слышно чего-нибудь?

— Ага. И видно даже. Вылезайте.

Тихонько зашуршав кустами, братья высунули головы. Через окно было видно аудиторию, маленьких учениц и красивую молодую учительницу, которая показывала на доске букву и рассказывала, как её правильно произносить.

— Повезло! — громко сказал Арефей и, перепугавшись, перешёл на шёпот: — Как раз читать учатся. Сейчас мы чего-нибудь поймём, да как потом…

Страшно затрещали ветки кустов. Арефей ничего не успел понять, но когда его впечатало в стену, тут же всё ощутил. Воздух вышибло из тела, заныли рёбра. Арефей попытался убежать, но не мог оторваться от стены, будто прилип. Глянув вниз, он едва не завопил. Ноги его висели над землёй. И правда прилип.

— А вы, оборванцы, совсем бестолковые.

Арефей резко обернулся на голос, хотя и так узнал его.

— Не понимаете, когда с вами по-хорошему.

Всё тот же мужчина в костюме, сияя рунами, держал руки вытянутыми перед собой да выставленными вперёд ладонями. Потом он резко опустил ладони, и так же резко Арефей и братья рухнули на землю, ушибив спины. И снова будто прилипли.

Из окна, через которое они подглядывали, высунулась учительница.

— Господин глава, что случилось? — Она округлила большие глаза, заметив Арефея и братьев на земле под окном.

— Ничего страшного. Всего лишь какая-то грязная челядь зачем-то решила к нам залезть.

— Ужас! Какой ужас! Какая наглость! Нужно срочно вызывать полицию!

— Уже вызвали. Не переживайте. Продолжайте заниматься с детьми.

Арефей попытался что-нибудь сказать, но даже рта раскрыть не мог. Так и лежал, слушая как вокруг поднимает шум, как доносятся отовсюду голоса, стуки и звуки шаги.

— Где эта полиция?! — прорычал мужчина. — У меня тут уже хаос! Как мне потом всё это успокаивать?!

Вдалеке послышался быстро приближающийся шум сирены.

— Ну, наконец-то! — раздражённо проговорил мужчина.

Полицейские спешно приближали к ним. Их было двое. Один поднял защитный экран на шлеме.

— Почему так долго?! — закричал мужчина.

— Простите, ваше благородие. — коротко ответил полицейский и указал рукой на троицу, прилипшую к земле. — Эти?

— А вы видите других оборванцев?! Конечно, эти! Живо, хватайте их и везите к боярину Лавимиру Копфу! Пусть сам с ними разбирается. Заодно посмотрит, кого воспитал в своём гадюшнике!

У Арефея внутри всё оборвалось, когда он услышал имя Лавимира Копфа. Имя главы школы челяди.

Глава VI. Быть человеком

Господин глава школы стоял в центре своего просторного кабинета и что-то пил из большой кружки. Но как только господин учитель чуть ли не пинком затолкал в кабинет Арефея и братьев, он сразу же поставил её на стол. Арефей успел заметить ещё одного человека, раскинувшегося на диване в углу и широко улыбавшегося. Про него Арефей знал только, что он тоже учитель и преподаёт у заводских.

Всех троих выставили перед господином главой. Тот, возвышаясь над ними, в миг покраснел от злости и теперь сжигал их гневным взглядом. Господин учитель встал рядом, он, наоборот, был бледный и казался напуганным.

Арефей опустил голову так низко, как только мог. Смотрел на свои дырявые ботинки с размахрившимися шнурками да грязные штанины комбинезона. Братья громко сопели и тоже пялились в пол.

— Сволочи! Выродки! Твари! — орал господин глава. — Я даже не знаю, как вас ещё назвать! Всё слишком мягко для вас! Как вам даже в головы такое пришло?! В ваши тупые безмозглые головы!

Он ударил кулаком по столу, звякнула кружка. Арефей вздрогнул и ещё сильнее вжал голову в плечи.

— Вы хоть понимаете, что опозорили не себя, а господина главу школы?! — добавил господин учитель.

Арефей робко поднял голову.

— Мы же только залезли туда. Больше вообще ничего не сделали и даже…

— Он ещё и рот раскрывает! — возмутился господин учитель. — Вы только посмотрите, какой наглец! Посмотрите, господин глава школы! Посмотрите…

— Петтрий! — гаркнул господин глава. — Ты сам куда смотрел?! Это же твои! Твои ученики!

— Я… Я, ваше благородие, это… Да ведь посмотрите вы на этих наглецов! Как я?..

— Ты учитель! — Господин глава снова ударил по столу. — И все проступки твоих учеников — это твои проступки!

Арефей пытался, но не смог сдержать улыбку, слушая, как отчитывают господина учителя, прямо как он сам любит делать это на занятиях.

— Ну вы посмотрите! — визгливо крикнул господин учитель. — Посмотрите, ваше благородие, на этого наглеца. Он ведь стоит тут перед вами и улыбается!

И снова звякнула кружка от удара по столу.

— Я с тобой сейчас разговариваю, Петтрий! Из-за вот этого всего я опозорился перед главой школы знати! Ты понимаешь, что это значит?

Господин учитель замычал, пытаясь что-то сказать.

— Ты виноват! — не дал ему слова господин глава. — И понесёшь наказание! Точка!

— За свои недоработки, ваше благородие, отвечать надо уметь, — послышалось с дивана. — Вы ж не только учитель, вы ещё и боярин. Понимать это надо.

Арефей исподлобья глянул на господина учителя. Тот всё такой же бледный смотрел на диван полным ненависти взглядом.

— Теперь с вами, выродки! — сказал господин глава, и Арефей снова весь сжался. — Вы допустили серьёзнейшее нарушение. Это позор вам, позор вашему учителю, позор мне, а значит — всей школе. И ваш позор лично видел глава школы знати, его благородие боярин Дметр Стольтц! Он же всех нас уважать перестанет теперь.

— А он уважал? — сказал Арефей и чуть сам себя за язык не схватил. Он сам не понял, как эта фраза так вот легко соскочила с его уст.

— Что ты сказал?! — взревел господин глава.

— Простите, господин глава! Понимаю, лишнего сболтнул, — затараторил Арефей. — Просто его благородие так выразился, когда нас…

— Что ты несёшь, недоумок?! — завизжал господин учитель.

— Молчать, Петтрий! — заткнул его господин глава. — И как же выразился его благородие?

Арефей снова поднял голову. Окинул взглядом всех в кабинете. Багровый от злости господин глава и бледный господин учитель смотрели на него и ждали ответа. Антир и Игнар с опущенными головами косились на Арефея с полной растерянностью на лицах. Даже учитель заводских перестал улыбаться и тоже с интересом смотрел на Арефея.

Громко сглотнув, Арефей сипло проговорил:

— Его благородие назвал нашу школу гадюшником.

— Вот оно как? — неожиданно спокойно сказал господин глава. — Ты это точно слышал, паршивец?

Арифей кивнул и услышал, как учитель заводских тихо сказал с дивана: «Да как он посмел?»

— И вы двое тоже слышали? — спросил господин глава у братьев.

Те синхронно кивнули.

— Вот оно как… — снова повторил господин глава.

— А ведь мы, господин глава, и правда ничего плохого не сделали, — затараторил Арефей. — Мы даже старались, чтобы нас никто не заметил и занятиям в школе не мешали. Всего лишь посмотрели, как там у них, у знати. Мы же точно такие же люди и просто…

— Что?! — перебил господин глава. — Вы такие же люди?!

Повисшая тишина больно надавила на уши. Арефей уже хотел что-нибудь сказать, но тут господин глава громко расхохотался. Учитель заводских тут же его поддержал.

— Нет, ну вы слышали это? — не переставая хохотать проговорил господин глава.

Теперь и господин учитель хохотал с остальными.

— Ох, паршивцы, — господин глава утёр выступившие от смеха слёзы и снова сделал строгое лицо. — Ладно. Считайте, что я вынес вам последнее предупреждение. Прочь с моих глаз! И если вы ещё раз попадётесь хоть на крошечном проступке — вам конец. Вон!

На ватных ногах все трое вышли из кабинета. Тихо прошагали по коридору, вышли из директорского корпуса. И остановились у дверей.

— Пронесло, что ли? — тихо проговорил Арефей.

Братья молча стояли рядом и даже не глянули в его сторону.

«Вот же как досадно всё! — с горечью подумал Арефей. — Все пути обрубили. Нельзя нам теперь к знатной школе и близко подходить. И ведь если даже я это понимаю, то эти двое…»

И внезапно Антир подбежал к двери директорского корпуса да как пнул её со всей силы. Потом рукой ударил. Потом опять ногой пнул.

— Да как они смеют! — горячо крикнул он.

— Эй, ты чего?

Арефей вместе с Игнаром кинулись к Антиру.

— Как они смеют так к нам относиться! Им смешно от того, что мы такие же люди! — Антир снова ударил по двери. — А мы такие же! Пусть думают себе чего хотят, а мы такие же!

— Да брось ты, мы же…

Арефей не успел договорить, Антир кинулся к нему, схватил его за плечи.

— Мы такие же люди, понимаешь? Ты понимаешь, Арефей?

— Да понимаю…

— А значит, мы имеем право на всё, что и они! Мне понравилось у них в школе! Там всё чисто и аккуратно! Там хочется быть! Там девки у них красивые учатся! И я тоже хочу там учиться! Завтра же лезем к ним в школу снова! Я лучше сдохну, чем вот так вот признаю, что мы не люди!

Арефей вдруг почувствовал как злость Антира словно по его рукам через плечи перетекает в него.

— А ты прав! — крикнул Арефей прямо в лицо Антиру. — Если отступим, значит признали, что не люди. Лезем! Только сначала серьёзнее всё продумаем. Мы теперь изнутри эту школу знаем. И точно знаем, куда нам надо. И теперь сможем быстро прийти и быстро удрать в случае чего.

— Точно! Игнар, ты слышал, мы снова полезем туда!

Лицо Игнара исполнилось решимостью, и он уверенно кивнул.

***

Арефей подсадил Антира. Тот ловко перелез через забор, спрыгнул с другой стороны. Потом полез Игнар. Арефей снова подсадил, а Антир с той стороны брата принял. Сам Арефей полез последним. Перевалился через забор, да спокойно вниз сиганул, где его поймали братья. Все втроём кинулись в траву, доползли до кустов и перебежками до холма добежали, а дальше уж в полный рост припустили, пока школа знати за холмом полностью не скрылась. Да остановились.

— Получилось?! — тяжело дыша, радостно крикнул Антир. — Неужели получилось?!

— Погоди, — ответил Арефей. — Как-то легко всё прошло.

— Чего годить? Вот мы, тут уже! Всё, никто нас не заметил и не поймал!

— А вдруг это… вдруг просто нас трогать не стали, а сами уже донесли куда-нибудь…

— Да с чего? От кого им таиться-то? Уж если б снова заметили, то задали бы нам такого, что мало бы не показалось. Всё, получилось у нас. И это, кстати, благодаря тому, что ты в прошлый раз нашёл, с какой стороны через забор перелезать, чтобы сразу где надо оказаться.

— Ну, может быть, — подумав, согласился Арефей.

— Пошлите за книгой уже быстрее!

— Бежим!

Они двинулись в лесок. Отыскали заветное дерево, быстро отрыли свёрток под ним. От наполнившего их азарта стали чуть ли не выхватывать книгу друг у друга да унялись, когда чуть её не порвали.

Книгу взял в руки Антир и открыл медленно. Арефей с Игнаром пристроились по бокам от него.

— Вот! — тыкнул пальцем в книгу Арефей. — Вот эту букву она сегодня первой показывала.

— Ага, — протянул Антир. — И как уж она произносится?

— Эв!

— Точно.

— Вот эта тоже была, — подал голос Игнар, указывая пальцем.

— Точно! — подтвердил Арефей

— А я не помню, — тихо сказал Антир

— Ну как же? — Игнар посмотрел на него пристально, будто мысленно подсказать пытался.

— А! Или помню.

Дальше они стали выискивать знакомые буквы, громко выкрикивая их названия и такая пальцами. Арефей много нашёл, Игнар не отставал. Антир всё больше молчал.

— Во-да, — вдруг произнёс Арефей.

— Чо? — встрепенулся Антир. — Какая вода?

Арефей провёл пальцем по слову в книге.

— Вода.

— Чего?

— И правда! — обрадовался Игнар — Во-да.

— Да какая вода-то?! — крикнул Антир.

— Да вот же написано.

— Где?

— Да вот же! — Арефей снова провёл пальцем по слову.

— И вот тут ещё, — Игнар указал на точно такое же слово на другой странице.

— Ага! — подтвердил Арефей. — Да и вообще много тут про неё. Поди написано, как воду магией делать. Эх, как прочитаем да как научимся!

— Да где тут ваша вода-то?! — вдруг раздражённо крикнул Антир.

Все замолчали. Арефей с Игнаром переглянулись коротко.

— Вот, глянь, — как можно спокойнее сказал Арефей. — Все буквы мы сегодня видели. Вот эти две вместе читаются: во.

Антир вдруг со всего маху заехал ногой по стоявшему рядом с ним пню.

— Да где?! Эти ж буквы по-другому назвались! Почему они стали читаться-то так?!

— Да не кричи ж ты, — попытался успокоить брата Игнар. — Вот, смотри, учительница ж гово…

— Тихо! — шикнул вдруг Арефей.

Все трое смолкли, прислушались. Неподалёку доносились голоса да приближались шаги. Арефей первым рванул за дерево, Антир с Игнаром тоже спешно спрятались.

— Заводские, — прошептал Арефей, осторожно выглянув.

— Чего им тут надо? — непонятно кого спросил Антир.

— Так тут же их деревня даже ближе, чем наша.

— Да знаю. Только раньше мы их тут почти не видали.

Заводские куда-то ушли. Смолкли вскоре их голоса и шагов уже слышно не было.

Все трое снова собрались вместе.

— Вот что, — задумчиво начал Арефей. — Место потайное нам нужно.

— Это точно, — подтвердил Антир. — Только где ж его найти?

Арефей медленно осмотрелся, остановился взглядом на яме, из которой они достали книгу.

— Сами сделаем.

***

Разрыли они яму поглубже да пошире, притащили из деревни ржавый лист металла, который сто лет назад отвалился от какого-то дома да так и валялся никому не нужный. Накрыли они яму этим листом, оставили только вход небольшой, через который они трое легко пролезть могли, а вот кто-нибудь навроде Гаврула в жизни бы не протиснулся. Всё это они сверху присыпали землёй да ветками и травой закидали.

В школу знати они лазить не перестали. И каждый раз всё гладко выходило. Арефей даже гордиться начал, какое он хорошее место отыскал, чтобы легко пролезать и убегать. И знаний они оттуда целую кучи тащили, а по вечерам, пока совсем не стемнеет, пробовали читать и даже писать помаленьку веточками на земле начали.

Арефей быстро схватывал, будто раньше читать умел да просто забыл, как это делается. И Игнар не отставал, тоже способным оказался. Только Антиру почему-то тяжело это дело давалось.

Как-то вечером Арефей с Игнаром сидели возле их тайного укрытия и мучительно вспоминали, как пишется слово «дерево». Антир со стороны следил за их муками, сам отчего-то напрягался, лоб хмурил, а потом вдруг встал и сказал:

— Всё. Я не могу больше. Не могу я

— Ты чего? — отвлёкся на него Арефей.

Игнар тоже повернулся к брату и с тревогой пристально на него смотрел.

— Не получаются у меня эти ваши буквы! Не могу! Не хочу!

— Да ты чего? — попытался успокоить Антира Арефей. — Ты вчера ж целое слово прочитал.

— Ага. А вы сколько слов уже прочитали? Кучу целую! А я одно кое-как.

— Так сегодня одно, завтра другое, — тихо проговорил Игнар, — а потом нас догонишь да перегонишь.

— Ага, конечно! Легко вам говорить! У вас вон как получается! — с обидой крикнул Антир, будто Арефей с Игнаром были в чём-то виноваты.

Те переглянулись удивлённо.

— Да чего ты так сердишься-то? — сказал Арефей. — Ну и что с того, что нам легче далось?

— Кончено! Вы же умные! А я недоумок конченный!

— Да никто ж такого не сказал, — снова попытался успокоить брата Игнар.

— Всё! Хватит! Ухожу! Не буду больше учиться.

— Да постой ты! — крикнул Арефей. — Сам ж говорил, что не можем сдаться.

— Можем! Потому что знать, кажись, и правда другие какие-то, не чета нам. У них дети малые всё это легко делают. А мы…

Антир махнул рукой, горько сплюнул себе под ноги. И быстро зашагал прочь.

Арефей озадаченно посмотрел ему вслед. Перевёл взгляд на Игнара и увидел, что у того слёзы в глазах стоят.

— Сделать что-то надо, — встревоженно проговорил Арефей. — Успокой его, а?

— Да что я сделаю? Он в жизни никогда так не сердился.

Глава VII. Крепкое тело

Снова Арефей один остался. Игнар после ухода брата так загоревал, что учиться не смог больше, перестал в их тайную землянку приходить и говорить про это отказывался. Арефей хотел уж в одиночку учиться, да только как-то не шло дело. Он попробовал раз, другой, а потом сам перестал к землянке приходить. И снова начал по вечерам под деревом сидеть, как раньше делал. Хоть это немного от тоски его отвлекало.

Как-то вечером он собрался в очередной раз под дерево, вышел из дома и увидел на крыльце Антира. Тот сидел хмурый, на небо глядел и будто Арефея даже не видел.

— Э, — тихо позвал Арефей. — Может, уж хватит дуться-то?

Антир молчал, даже головы не повернул к Арефею.

— Сам-то понимаешь, на что дуешься?

Антир опустил голову, принялся штанину оттряхивать.

— Так сильно задело, что братишка твой тихий умнее тебя оказался?

— Свали отсюда! — крикнул вдруг Антир. — Чего пристал ко мне?! Иди себе, куда шёл!

— Как знаешь. — Арефей пожал плечами. — А Игнар-то мог чему-нибудь научиться. И тебя научил бы. А ты испугался, что младший старшего будет учить.

— Я тебе щас как дам в лоб! Сильно-сильно!

Арефей лишь вздохнул тяжело.

— Да не трать силы. И так уйду. Толку-то говорить с тобой.

— Вот и иди!

Арефей и пошёл. Спустился с крыльца, зашагал к краю деревни.

— Иди отсюда! — крикнул ему в спину Антир. — Слышишь? И ничего я не испугался! Глупостью не хочу просто заниматься! Слышишь? Слышишь?!

Арефей уже не слушал. Шагал себе дальше весь в своих мыслях. А Антир так и орал ему вслед.

«Вот же как гадски всё вышло, — с горечью в душе думал Арефей. — Столько старались, так рисковали… И чего теперь? Всё поломалось. А этот дурень орёт теперь на меня? А чего он орёт? Он что?.. Разговаривает с кем-то?»

Арефей обернулся и увидел, что Антир уже кричит не на него, а на невесть как оказавшегося у сиротского дома Гаврула да двух прихвостней его. Арефей даже имена этих прихвостней знал. Тот, у которого волосы торчком, Даврат. Другой, у которого на зависть остальным уж целая борода выросла, Рафнут.

Антир орал без передыху, аж глотку драл. А Гаврул с прихвостнями только гоготали в ответ, да что-то отвечали ему, явно обидное. Антир раскраснелся весь, аж пунцовый стал, да вдруг перестал орать и бросился на Гаврула с кулаками.

Гаврул загоготал ещё громче. Легко скрутил Антира и на землю свалил. Антир поднялся, снова кинулся на гогочущего Гаврула, а тот опять его на землю отправил.

«Так тебе и надо, — подумал Арефей. — Получишь от Гаврула — глядишь, и мозги на место встанут».

Вдруг распахнулась дверь дома, и выскочил на улицу Игнар да тут же бросился брата выручать. Но сделать ничего так и не сумел. Даврат с Рафнутом поймали его и принялись толкать Игнара друг другу со всей дури. У того ноги заплетались, падал он несколько раз да только хватали его тут же Гавруловы прихвостни, поднимали и снова давай толкать.

«Бросили меня — вот и получайте теперь. А я пойду-ка под дерево, пока меня не заметили. А то ещё попадёт ни за что», — подумал Арефей и продолжил смотреть, как над братьями издеваются.

Антир вывернулся из рук Гаврула и бросился Игнару на помощь. Но Гаврул тут же его поймал, навалился сзади, прижал Антира и давай его лицом по земле возить.

«Пошёл я», — подумал Арефей и сжал кулаки.

Гавруловым прихвостням надоело толкать Игнара. Рафнут схватил его, заломал руки, а Даврат стал избивать.

И Арефей бросился выручать дурней-братьев.

Гаврул и прихвостни так увлеклись, что даже и не заметили, как он ворвался и на всём ходу ногой заехал в бок Гаврулу. Тот громко охнул да свалился с Антира. У Арефея нога заныла, будто не Гаврула, а стену бетонную пнул.

Прихвостни тут же бросили Игнара и на Арефея побежали. Даврат бежал первым и схватил точно в нос от Арефея да упал как подкошенный. А вот бородатого Рафнута Арефей ударить не успел, и тот навалился на него, сшиб с ног. Арефей пытался бороться, извивался, выгибался, но больно уж тяжёлым был для него Рафнут. Он прижал его, уселся сверху, ударил раз, другой. И вдруг с диким криком набросился на него Игнар, сшиб с Арефея да как начал лупить чем только мог.

Арефей скорее поднялся и увидел, что уже бежит к нему Гаврул. Арефей только и успел голову руками закрыть. Гаврул лупил его со всей дури, Даже закрывшемуся Арефею по голове прилетало да так встряхивало, что он на ногах стал нетвёрдо держаться. Руки сами собой стали расходиться, Арефей раскрылся. Гаврул заметил это, замахнулся посильнее. Но ударить не успел, на него вдруг напрыгнул Антир да только даже с ног сбить не смог, но всё-таки от Арефея отвлёк.

— Арефей, сзади! — надрывно крикнул Игнар.

Арефей обернулся и увидел, что снова бежит на него бородатый Рафнут. Смог Арефей его ударить, но слабовато вышло. Рафнут шагнул в сторону, тряхнул головой. В это время Арефей увидел, что Игнар лежит на земле, а на лице у него места живого нет.

Рафнут снова попытался навалиться на Арефея, тот кое-как смог уйти, попытался ударить и тут же получил в ответ да прямо в нос. Всё перед глазами поплыло. Арефей выкинул кулак наугад, но лишь воздух сотряс. Внезапно перед ним появился Гаврул, замахнулся, ударил. И Арефей провалился в черноту.

Ему показалось, что очнулся он почти сразу. Только Гаврула с прихвостнями уже и след простыл. А над ним склонились Антир с Игнаром. У обоих лица синюшные, распухшие, что глаз не видно.

— Жив! Жив, Арефеюшка! — радостно прокричал Антир.

Арефей приподнялся. В голове гудело, словно прямо над ухом полевой сборщик работал да тарахтел мотором.

— Простите меня, а? — взмолился вдруг Антир. — Сам не знаю, чего я начал! Я вам клянусь, что буду учиться! И ладно, что у меня хуже вашего получается. Всё равно буду!

Арефей поднялся на ноги. Чуть не упал, но Антир подхватил его, помог устоять.

— Идёмте, — буркнул Арефей.

— Учиться?! — с надеждой крикнул Антир.

Арефей оглянул его с ног до головы.

— Какой тебе учиться?

Антир опустил голову, грустно вздохнул.

— Тебе, поди, мозги последние отшибли!

Секунду все молчали. Потом Антир вдруг издал звук, на хрюк похожий, да как начал хохотать. Арефей подхватил. Игнар тоже засмеялся. Хохотали они от души, долго, аж икать начали да за животы схватились.

— Пошлите под деревом посидим, — отсмеявшись сказал Арефей, — как раньше.

***

Арефей опёрся затылком о жёсткую кору, всмотрелся задумчиво в зелень небесную, нахмурился. По левую руку сидел Игнар, осматривал раны и стонал тихонько. По правую — Антир, он тоже на небо смотрел, словно пытался разглядеть, чего там такое Арефей увидел. Временами набирал воздух, будто сказать чего-то хотел. Да всё никак не говорил ничего.

— Окрепнуть нам надо, — сказал вдруг Арефей, не отрывая взгляда от неба. — Не дело это, хилыми такими быть.

Антир повернулся к нему. Помолчал, поджав разбитые губы.

— А оно нам зачем?

— Как зачем? Ты всю жизнь хочешь от Гаврула получать?

— А как быть-то? Ты вон как руками машешь хорошо, а мы даже если окрепнем, то руками-то так не сумеем же.

— И чего теперь?! — рассердился Арефей. — Ну иди тогда Гаврула догони, пусть ещё тебе вмажет, раз так понравилось!

— Не-не, ты не подумай, — спешно заговорил Антир, — я ж согласен! Окрепнуть, так окрепнуть. Окрепнем, раз надо. Мы ж просто не знаем, как это сделать. А если ты знаешь, то сделаем.

Арефей толкнул его локтем в бок тихонько, улыбнулся.

— Да не тараторь ты! Получится всё. А руками махать я вас научу, там ничего сложного. Вон, Гаврул-то, он же и сам не умеет. Корпусом не работает, ноги не включает, стойка вообще никакая, только массой давит.

— Чего? Ты откуда всё это знаешь-то?

Арефей задумался.

— Знаю — и всё.

— А я б хотел научиться руками так бойко махать, — воодушевился Антир. — А, Игнар? Ты хотел бы, а?

Игнар улыбнулся да кивнул.

— Вот и ладно, — обрадовался Арефей. — Будем и читать учиться, и телом займёмся, чтоб крепким было. Я, кстати, читал где-то, что полезно чередовать…

— Чего ты делал?! — перебил Антир. — Читал?!

Арефей заметил, что братья с обеих сторон глядят на него, выпучив глаза. Сам смутился.

«Чего это я? Где ж я читать-то мог? Чего такое говорю-то?» — побежали мысли в голове Арефея. Но вместе с ними странные образы появились, будто он и вправду читает с маленького экранчика, похожего на те, с которых дети в школе для знати читают. И написано на этом экраничке про то, что чередовать надо умственный и физический труд. На странном языке написано.

— Да это вы меня сбили! — заорал Арефей. — Всё про своё читать говорите, вот я и ляпнул! И чо пристали вообще?!

— Да ладно, не сердись, — проговорил Антир, а глаза у него так и остались выпученными и страшно удивлёнными.

***

Стали теперь все трое то буквы учить, то тело тренировать. Выходили по вечерам из дома сиротского и бегом к своей землянке тайной. Там чуть передохнут и садятся буквы в книгах разбирать да писать палочками на земле. А как утомятся с буквами, то Арефей принимается братьев гонять да сам с ними. И то они по прямой бегают, то между деревьями петляют, то Арефей их заставляет ноги высоко задирать. А как набегаются, то валуны тяжёлые тягают да волоком по земле тащат. Ну и, самое главное, учил Арефей их драться. В воздухе кулаками махали, по деревьям стучали да друг на дружке тихонько упражнялись.

Антиру драться уж больно понравилось, и схватывал он быстро, не как с буквами. Но и с ними лучше стало, он уже читал слова спокойно, если там были знакомые буквы, а некоторые слова даже сам уже писать мог. Да только мало это его трогало, и он всё быстрее-быстрее подгонял всех, чтобы с буквами закончили и поскорее опять драться учились.

Через пару недель Арефей заметил, как у него на руках и ногах стали какие-никакие мускулы проглядываться. И у братьев тоже.

В школу для знати они лазить не бросили, да как бойко теперь все трое через забор перелезали, никого даже подсаживать не приходилось. И бегали быстро. Как припустят за холм и к землянке оттуда, так на одном дыхании и несутся. Теперь даже и отдыхать долго после этого не приходилось, отдышатся чуть да готовы хоть ещё столько же пробежать.

Как-то раз сидели они на уроке у господина учителя. Тот как и всегда громко рассказывал:

— Его превосходительство — потомок людей, что много лет назад построили купол, чтобы оградить не заразившихся людей от отравленного воздуха Пустошей. Благодаря ним и возникли тут первые поселения, которые разрослись до целых княжеств. Благодаря ним мы с вами и живём сейчас здесь в безопасности, а не съедены заражёнными. А могло быть и хуже — сами могли стать заражёнными. И его превосходительство до сих пор считает делом своей жизни — охранять ваши жизни. Поэтому вы должны понять, раз жизнь ваша вообще возможна лишь благодаря неимоверным усилиям князя, то и не вам она принадлежит, но ему. И в случае необходимости должны вы его превосходительству долг вернуть и положить свою жизнь за него.

Арефей обернулся к сидящим позади него братьям, шепнул:

—Глядите.

И достал бумагу с ручками

— Где взял? — Антир округлил глаза.

— У Петтрия со стола стянул.

— Да ну?! А если заметит?!

— У него там этого добра куча. — Арефей махнул рукой. — Давайте писать учиться.

— Да ты чего?! Петтрий же…

— Тебе его так послушать хочется? Только время тут с ним теряем.

— Да не хочу я его слушать. Но худо же будет, если он заметит.

— Вот, глядите. — Арефей принялся выводить что-то на листке. — Вчера эту букву проходили.

— Да ты чего?! Увидит же!

— А если перед ней вот так подписать.

— О, получается — день! — обрадовался Игнар.

— Да вы чего?!. — прошипел Антир да осёкся. — И правда. День!

— Ага, — кивнул Арефей. — А если вот так написать.

— Не-не, — прервал его Игнар. — вот эта буква не та, кажись.

— Почему не та? — не понял Антир.

Арефей внимательно посмотрел на листок.

— Молодец, Игнар! — радостно сказал он. — Точно! Афа здесь должна быть.

Как вдруг на всю аудиторию прозвучал голос Гаврула:

— Господин учитель!

— Чего тебе? — недовольно спросил тот.

— Мне вот эти сзади, — Гаврул указал на Арефея и братьев, — вас слушать мешают.

Господин учитель вытянул шею.

— Так, опять вы, три недоумка. Что там у вас?

Он встал и быстро зашагал к ним.

Арефей попытался скорее спрятать листок, да Антир то же самое сделать хотел. Взялись они с двух концов, и выскочил исток из их пальцев да возле Игнара лёг. Тот засуетился, хотел куда-нибудь его деть. Но господин учитель уже подошёл и быстро выхватил листок из рук Игнара. Посмотрел на него. Да в лице поменялся.

— Это… это… это как вообще понимать? Это как понимать, я вас, недоумков, спрашиваю?! Встали! Все трое! Живо! Всем остальным — марш на полевые работы! А вы трое идёте со мной к господину главе!

Глава VIII. Ночь на сеновале

Братья снова опустили головы, смотрели строго в пол и шумно сопели. Арефей не стал голову опускать, не захотел, и теперь наблюдал, как господин глава внимательно смотрит на листок, где рукой Арефея было выведено несколько букв и всего лишь пара слов.

— Видите? Видите, господин глава, с чем я их поймал? Ух, мерзавцы! — тараторил господин учитель и чуть ли не прыгал перед господином главой. — Это хорошо, господин глава, что я их поймал. А то ведь кто знает, сколько они таким занимаются?

— Петтрий! Прекрати мне под ухо зудеть!

Господин глава отложил листок, посмотрел на троицу, чуть дольше задержался взглядом на Арефее.

— Ты мне лучше скажи, — обратился он к господину учителю, — где они вот этому вот научились? А? Я тебя спрашиваю! Где?

Господин глава снова схватил листок и потряс им прямо перед лицом господина учителя. Тот в миг побледнел, принялся мямлить:

— Так, господин глава… ваше благородие… откуда я знать могу?..

— Откуда? Откуда?! — господин глава ударил кулаком по столу. — Опять не уследил.

Господин учитель замолк, стал губы кусать да взглядом метаться по всему кабинету.

Арефей не успел позлорадствовать, а господин глава уже снова к их троице повернулся.

— Ну? Может, сами скажете? Где вы научились писать?

Все молчали. Братья засопели ещё громче. Арефей смотрел на госопдина главу, борясь с желанием спрятать взгляд, уронить его на пол да не поднимать больше.

— Та-а-ак, — протянул господин глава, — ну тогда…

— Господин глава, — робко начал Арефей, — а чего такого плохого в том, что мы учились?

Господин глава нахмурился, заглянул точно в глаза Арефею, но говорить ничего не стал. Арефей продолжил:

— Почему нам не положено уметь читать? Это ведь всем лишь на пользу было бы. Вот садимся мы в машины. В сборщик ли, в погрузчик… Мы ж только и знаем, что тогда-то надо красную кнопку нажать, а тогда-то — синюю. А там ж все кнопки-то подписаны. Умели б мы читать, то и не надо было б так тупо запоминать всё. Прочитал — и сразу видно, какую нажимать.

Господин глава скомкал листок, метко кинул его в урну. А затем одним большим шагом оказался возле Арефея, да как ударил.

Арефей не понял, искры у него из глаз посыпали или руны на костюме господина главы так вспыхнули, да только ослеп он на секунду. Прозрел, когда прилетел затылком в стену кабинета, рядом с дверью. Он даже боли особо не почувствовал, только удивлённо захлопал глазами, увидев, как далеко его отбросило.

— Значит так, — начал господин глава таким спокойным голосом, что у Арефея сердце замерло, — Завтра утром вам троим проведут прилюдную порку.

Тяжело повисла тишина в кабинете. Арефей заметил, что даже у господина учителя лицо вытянулось. Братья сдавленно застонали.

— А сейчас — вон отсюда! А ты, Петтрий, останься.

***

В деревню они пошли окольными тропами. Медленно шагали, вздыхали тяжело, по пути ни слова не проронили. Арефею даже думать не хотелось про завтрашнее наказание, но мысли о нём залезали в голову, как назойливые жуки под комбинезон, елозили там, раздражали. И не вытряхнешь их до конца, как ни старайся.

Зубы от злости сводило, когда Арефею представлялась довольная морда Гаврула, который точно в первых рядах будет смотреть на завтрашнее унижение. И прихвостни вокруг него как всегда толпиться будет. Наверняка, Гаврул ещё и чего-нибудь скажет такое, отчего прихвостни гоготать с ним вместе будут.

Вот уже показалась деревня. Вся троица ещё сильнее шаг замедлила. Арефей уж хотел предложить в землянку идти сразу. Потом подумал, что учиться сегодня никакого желания нет. Потом решил позвать всех под деревом посидеть, успокоиться. Да вдруг увидел, что в деревне у крайнего дома стоит… Он даже не поверил, глаза невольно протёр. Но не привиделось ему — взаправду стояла там стройная всем на зависть, глазастая, как никто из девок, Дарилина. Арефей в очередной раз загляделся на неё, пялился, не таясь. А она увидела. Помахала. Улыбнулась. И навстречу пошла.

— Ну? Что вам глава сказал? — запросто сказала она, будто друзьями они давними были да каждый день вот так болтали.

Арефей расплылся в улыбке дурацкой и всё никак не мог придумать, что сказать. А вот Антир долго думать не стал.

— Чего надо, то и сказал, — хмуро проговорил он, — иди себе куда шла.

— Ну и ладно, — обиделась Дарилина. — Экие вы важные.

Задрала нос да пошла от них неспешно.

— Ты чего грубиян какой, а?! — накинулся на Антира Арефей.

— А чего ей надо-то? Чего пристала? Не видит, что ли, что не до неё? Тупая, чтоль?

— Это ты тупой, понял?! — крикнул Арефей и кинулся догонять Дарилину.

Благо, та недалеко ушла. Он в два прыжка рядом с ней оказался.

— Подожди! Подожди, Дарилин!

— Ну? — повернулась она к нему. — Чего тебе?

— Ты это… ты его не слушай… Он того малость… ага…

— Ладно уж. — Дарилина махнула рукой. — Как будто я не знаю этих двоих. Странно, что ты с ними сдружился.

— Почему странно?

— А то ты не знаешь.

Арефей оглянулся на братьев. Те стояли на месте, преданно его ждали.

— Ладно, пусть с ними. — снова махнула тонкой рукой Дарилина. — А расскажи-ка мне, что вы такое на занятиях сегодня делали-то?

— Да так… — смутился Арефей. — Ничего…

— Ага, ничего, — Дарилина прищурилась. — Вон как от вашего ничего господин учитель взбесился.

Арефей силился что-нибудь умное ответить, да слова, паскудники, все из головы разбежались, как будто и не знал их никогда.

— А вот от Гаврула я такого не ожидала. Наябедничал на вас. Надо же, как он тебя невзлюбил, что до такого скатился.

— Да и ну его, Гаврула этого, — буркнул Арефей.

— Он тебя не любит от того, что ты смелый уж больно. С кулаками на него лезть не боишься.

— А чего его бояться-то?! — слишком уж громко сказал Арефей да грудь выпятил.

— Ох, смельчак! — Дарилина хихикнула. — А вот увидит он меня с тобой да тоже врагом своим сделает.

— Да я ему за тебя!..

— За меня?

Дарилина округлила большие глаза, а Арефей почуял, что краской заливается, лицо вдруг гореть стало.

— Прям готов с Гаврулом за меня драться?

— Я, если надо, и со всеми заводскими подерусь! — разгорячился Арефей.

— И тоже за меня?

— За тебя… — сказал Арефей, да голос подвёл, осип вдруг. Он откашлялся спешно и громко повторил: — Да! За тебя!

Дарилина вдруг подошла поближе, личико своё к нему приблизила. У Арефея внутри всё затряслось, губы сами невольно вытянулись.

— А я ведь вижу, как ты в школе на меня смотришь, — тихо сказала она.

Арефей уж думал, что краснеть ему дальше некуда, да теперь казалось, что от лица жаром пышет, как от мотора сборщика.

— Приходи сегодня, как стемнеет, за дом бабки Крафы. — шепнула Дарилина. — Я там тебя ждать буду.

Арефей аж задыхаться начал.

— Приду! — выпалил он. — Обязательно! Слышишь? Обязательно приду!

Дарилина улыбнулась, отчего невыносимо красивой сделалась. Потянулась губами к нему. Арефей понял, что вот-вот в обморок упадёт. Закрыл глаза, губы трубочкой вытянул. Да как вдруг получил щелбан. Дарилина захохотала игриво и в деревню побежала.

— Приду! — крикнул Арефей ей вслед. — Слышишь?! Приду!

***

— Хватит, — вяло проговорил Антир, когда они подошли к землянке. — Поучились сегодня уже.

— А мы не буквы учить будем, — сказал Арефей, бодро перескакивая с одной ноги на другую.

А чего тогда?

— Драться будем учиться!

— Да ну его, Арефей. Не охота ничего. Как про завтра подумаю…

Арефей быстро, но вполсилы пробил Антиру в бок. Тот охнул от неожиданности.

— А ты не думай! Давай, как вчера учил. Правой, левой, ушёл!

Антир вздохнул. Нехотя принял боевую стойку. Махнул правой по выставленной руке Арефея, махнул левой. И тут же получил по лицу стремительным Арефеевым кулаком. Антир рухнул на землю.

— Ух, ё! — выкрикнул Арефей да как давай хохотать.

Антир поднялся, потерянно хлопая глазами. Тряхнул головой.

— Сдурел совсем? — накинулся он на Арефея.

— Извиняй, — только и сказал Арефей, при этом не переставал хохотать.

Антир сплюнул кровью, ладонью обтёр губы, скривился.

— Чего смешного-то?!

— А чего злишься-то? Сам жеж от удара не ушёл.

— Да потому что я тебе, дурню, сказал, что не охота мне сегодня!

Арефей помолчал секунду, а потом пуще прежнего расхохотался.

— Вот это губищи у тебя теперь.

— Да ну тебя!

Антир развернулся и быстро зашагал прочь. Игнар посмотрел на Арефея исподлобья строго да за братом пошёл.

— Да стойте вы! — крикнул им вслед Арефей.

Братья даже не обернулись.

— А и ладно!

Арефей махнул рукой и тут же принялся бегать от дерева к дереву. Потом стал валуны тягать. Потом по дереву кулаками стучал, пока в кровь их не сбил. И всё на небо поглядывал, ждал, когда стемнеет.

Но, как на зло, всё не темнело. Арефей уж было хотел присесть, отдохнуть немного. Да только не мог даже стоять на месте, всё хотелось ему нестись куда-то, что-то делать. В мыслях он то и дело бегал за дом полуглухой бабки Крафы. За домом её стояли отсеки сеновала. Днём туда мужики на погрузчиках складывали тюки сена, собранного с полей. А ночью…

У Арефея внизу живота сводило от мыслей о том, чем на сеновале по ночам занимается вся деревенская молодёжь. И вот сегодня он станет одним из них, да ещё и с Дарилиной, самой красивой девкой в школе! Интересно, а её туда уже кто-нибудь водил? Уж больно запросто она его туда позвала. Арефей отогнал эти мысли, принялся так сильно по дереву лупить, что от него ветка оторвалась да прямо по темени его шарахнула.

— Ах, ты! — со смехом протянул Арефей, потирая ушибленную голову. — Экое драчливое!

И продолжил дерево лупить.

Наконец, стемнело.

Арефей, так ждавший темноты, вдруг почуял, что у него ноги трясутся да живот совсем уж сводить стало.

— Чего это? — злясь на самого себя, вслух сказал он. — Трушу, чтоль? Нечего тут трусить. Тоже мне, великое дело! А я, может, теперь туда каждую ночь ходить буду.

Сказал так, да самому понравилось как звучит. Ноги трястись перестали. Живот унялся, разве что в самом низу что-то чуть осталось, но то было даже приятно.

Он и не запомнил, как дошёл до дома бабки Крафы, весь в мыслях своих был. Опомнился, только когда на холмик небольшой влез да чуть с него не навернулся. Перед ним весь сеновал открылся, все его отсеки, укрытые от непогоды металлическими крышами да хлипкими стенами огороженные.

Арефей вдохнул глубоко, попытался взволнованное сердце унять, выдохнул протяжно. И зашагал к ближайшему отсеку, пока снова живот не скрутило.

В отсеке кто-то был. Арефей услышал шорохи да возню какую-то. Он прошёлся меж рядов сложенных соломенных тюков. Заглядывая в закутки, он тихонько кликал Дарилину. Никто ему не отвечал. Только шорохи всё громче становились, да стук неясный добавился. Понял Арефей, что стукают совсем рядом, в ближайшем закутке. Тихонько подошёл, заглянул. Да запоздало понял, что за стук это был, когда увидал голого парня да девку под ним. Парень проворно двигался, девка громко дышала. Арефей припустил оттуда, а самого так раззадорило, что невыносимо стало.

В следующем отсеке он ведро воды нашёл и сразу же плеснул себе на пышащее жаром лицо. Больше в отсеке он никого не нашёл. Позвал пару раз Дарилину для верности и пошёл дальше.

В третьем отсеке кто-то был. Арефей прислушался. Ни возни, ни стуков, только шорох слабый. Да чьё-то дыханье. На это дыханье Арефей и пошёл. Поплутал чуть по коридорам из тюков и совсем рядом оказался.

— Дарилина, — тихонько позвал он.

В ответ кто-то хихкнул. Тоненько, игриво.

— Дарилина, — увереннее позвал Арефей и рванулся на звук.

Ему снова в ответ хихикнули. Арефей нашёл закуток, откуда смех слышался, ворвался в него. А там никого. Только тень чья-то скользнула да побежала куда-то.

— Ах, ты ж игривая какая! — крикнул раззадоренный Арефей и пустился в погоню.

Не могла она от него убежать, как ни старалась. Вот он уж нагнал почти. А она в очередной закуток нырнул. Он за ней. Понял, что не уйдёт теперь от него, на ходу расстегнул комбинезон, ворвался в закуток. Да опешил.

Ударил ему в лицо свет фонарика, ослепил. Проморгавшись, Арефей увидел перед собой Гарврула.

— О, здоров! — притворно удивился тот. — Как сам?

Кто-то хохотнул. Арефей разглядел, что в темноте за Гаврулом несколько человек стоит.

— Искал, чтоль, кого, а? — спросил Гаврул и сам, не выдержав, прыснул. Тут же загоготали и прихвостни за его спиной

Арефей не мог понять, что сейчас с ним. Испуган он, расстроен ли. Или, может, вообще что-то другое чувствует. Он оглядел собравшихся, попытался найти Дарилину, да только Гаврул всё фонарём ему в глаза светил нарочно, не разглядишь ничего.

— Глядите, он уж портки даже спустил! — проорал красный от смеха Гаврул.

Арефей спохватился, поправил комбинезон, застегнулся.

— Ты чего тут делать собирался, а? — вдруг строго спросил Гаврул. — Паскудник!

Вот тут Арефей чётко понял, что над ним не только посмеяться пришли. Он развернулся, рванул прочь, да только нога за солому зацепилась, и рухнул он плашмя.

— Хватай его! — проорал Гаврул.

Дальше Арефей ничего не помнил, потому как первым же ударом ему прилетело ботинком по лицу, и он отключился.

Глава IX. Любовь и боль

На крыльце сиротского дома тускло горел свет. Арефей различил двоих, сидящих на широкой лестнице, и, даже не вглядываясь, узнал в них братьев. Игнар молча водил пальцем то по перилам, то по ступеньке, то по своей штанине. Антир что-то говорил, но, заметив приближающегося Арефея, замолчал и принялся сверлить его недобрым взглядом.

— Вот он, припёрся, — проворчал Антир, стоило Арефею подойти чуть ближе. — Ну как там на сеновале? Хорошо, поди? А у меня губа так и болит из-за тебя.

Арефей особо его не слушал. Шёл быстро да глядел в сторону, чтоб лица его разбитого видно не было.

— Ты погляди на него, — не унимался Антир. — Не смотрит на нас даже. Всё, взрослый теперь, не чета нам.

Арефей спешно поднялся по ступенькам, уже потянулся к двери, как вдруг Антир схватил его за плечо.

— Да куда ты, хоть слово-то скажи! — Антир дёрнул Арефея, развернул. И ахнул громко.

— Чо ты пристал?! — накинулся на него Арефей. — Отвали!

— Да погоди, не ори, — затараторил Антир. — Скажи хоть, чего случилось-то? С Дарилинкой тебя увидели, да? Гаврул увидел?

— Не твоё дело! Понял?! Сиди дальше, над губой своей плачь!

— Да пусть бы с ней, с губой. Расскажи, чтоль, чего стряслось?

— Не скажу я ничего, спать пора уже.

— Да какой там спать. Не до сна нынче. Рассказывай. Чего мы, не друзья, чтоль?

Арефей помолчал с минуту. Посмотрел пристально на взволнованного Антира. Глянул на Игнара, который, сидя на лестнице, развернулся к ним и тоже теперь с тревогой смотрел на Арефея.

— Гаврул это, да. — Арефей тяжело вздохнул. — С прихвостнями своими.

— Да ясно, что не один. Одному бы ты показал. Сам Гаврул бы с таким лицом разбитым ходил бы.

— А Дарилина… та вообще не пришла, кажется.

— Вот же паскуда! — Антир с досады хлопнул ладонью себе по ноге. — Это надо так обмануть! Слушай, а не она ли Гаврула на тебя натравила?

Арефей опустил голову. Хотел сказать что-нибудь, да что тут скажешь?

— Вот же падаль! А? — Антир повернулся к Игнару. — Слыхал, падаль какая оказалась?

Антир принялся метаться по крыльцу да причитать без умолку:

— Ну ничего, ничего. Не переживай, Арефей. Нечего из-за девок переживать. А Гаврулу мы покажем! Вот научишь нас драться ещё, и мы так по его тупой роже пройдёмся! Узнает он у нас! Да прихвостням его таких навешаем, что не унесут! Они потом ещё даже глядеть в нашу сторону бояться будут! Мы им покажем ещё! Покажем!

Арефей глядел на Антира да не смог улыбку сдержать. Аж под правым глазом заныло, а всё равно не переставал улыбаться.

— Ладно, — сказал Арефей и хлопнул Антира по плечу. — Ну их всех.

Он прошёл к лестнице, сел рядом с Игнаром. Антир тоже опустился возле них.

— Готовы к завтрашней казни? — спросил Арефей.

— Ой, не напоминай… — Антир скривился.

— Да ладно, переживём. — Арефей обеими руками растрепал волосы братьям. — Переживём всё!

Они ещё долго сидели на крыльце. Болтали обо всём на свете. Смеялись. Но уснуть в ту ночь так и не смогли.

***

Площадь перед главным корпусом школы забили до отказа. Все тут были: и полевые, и заводские. и даже строители с шахтёрами. Оставили только небольшой кружок прямо перед входом, в центре которого господин глава школы громко говорил о том, насколько важна дисциплина. Его голос, усиленный магией, разлетался во все стороны, а у стоящего позади Арефея даже уши заложило. Но он всё равно услышал, как сзади его окликнула шёпотом Дарилина:

— Арефей. Эй, это я.

Арефей чуть было не повернулся к ней. Но сдержался.

— Ты не подумай, что это вчера я всё подстроила. Я не при чём, честно-честно. Сама не знаю, откуда они там взялись.

У Арефея аж в груди что-то перехватило.

«Не она! Не она! — радостно запрыгало у него в голове. Да вдруг резко оборвалось. — Ага, не она. А кто же тогда? Впервые в жизни на сеновал пришёл — и меня там подкараулили. Кто ещё знать-то мог? Антир с Игнаром? Да уж, конечно, пойдут они к Гаврулу, ага. А тот их прям так и послушает. А вот она вечно возле него трётся со всеми остальными».

— Ну ты чего молчишь-то? — с возмущением спросила Дарилина.

Арефей обернулся к ней. Увидал её глаза да сразу же назад повернулся, пока чего-нибудь глупого не наделал.

— Ах, так! — Дарилина уж почти в полный голос говорила. — Ну и ладно! Экий ты важный, оказывается! Правильно тебе морду разбили! Больше даже смотреть на меня не смей! И…

— Это что ещё?! — вдруг шикнул на неё господин учитель.

Дарилина убежала. Арефей глянул на господина учителя, увидал красное лицо его и злые глаза.

— И пусть их пример будет показательным. И каждый увидит сейчас, что ждёт тех, кто не уважает дисциплину! — господин глава закончил речь. — Вывести сюда провинившихся!

Арефея подтолкнули сзади. Он вышел в центр. Старался не глядеть по сторонам, но всё же заметил некоторых. И не видел ни капли злорадства на их лицах. Наоборот, почти все бледные стояли, перепуганные.

Всю троицу поставили на колени. Арефей неудобно упёрся, хотел чуть по-другому ноги переставить. Но будто прилип, как уже было с ним в школе знати.

— Приступить!

Тут же первый удар обжёг спину. Арефей сдавленно замычал, сжал зубы.

«Почему она так со мной поступила? Что я ей сделал?» — пронеслось у него в голове.

Ещё горел след от первого удара, а уже влетел второй. Завопили Антир с Игнаром. Арефей лишь снова промычал негромко.

«А вдруг и правда не при чём она? Проболталась просто подруге какой-нибудь».

От третьего удара в глазах на секунду потемнело. И в ушах зашипело, будто в воду нырнул.

«Ага, подруге! Она совсем дура, чтоль? Все её подруги возле Гаврула трутся!»

Четвёртый удар ужалил пылающую спину.

«А ежели не врёт? Ежели и в самом деле случайно вышло, и сама она не знает, как Гаврул там оказался? Так она ж теперь не простит меня, что не поверил ей! А что делать теперь? Простить её, самому извиниться? Прощу, извинюсь — а окажется зря, окажется, что она всё подстроила и ещё сильнее предаст потом. Что же делать? Ну! Чего не бьют-то?!»

Арефей пошатнулся и чуть не упал. Понял, что отлип. Толпа, смотревшая на их унижение, уже медленно расходилась. Вскоре они остались одни на площади. Антир с Игнаром валялись рядом, да громко всхлипывали.

— Ну?! — крикнул им Арефей. — Чего разнылись-то?! Закончилось всё! И ничего такого страшного.

Арефей поднял голову, посмотрел на зелёное небо, сощурился от солнца.

— Пережили, — сказал он и вымучено улыбнулся, чувствуя как стекает кровь по горящей от боли спине.

***

Долго раны заживали. Кровили часто, а потом комбинезоны к спине прилипали и отдирать их приходилось с дикой болью. Игнар даже сознание один раз потерял. Пришлось пока прекратить тело тренировать. Учиться читать и писать тоже плохо получалось, боль постоянно мешала, да ещё и не высыпались они. Стоило во сне чуть повернуться, как от боли просыпались. А Арефей так и вообще не привык на животе спать, от того заснуть не мог, неудобно было. Про вылазки в школу знати вообще забыть пришлось пока. Какой там, они ж даже через забор теперь не смогли бы перелезть.

Дни у Арефея шли невнятно, туманно. Спина хоть и заживала помаленьку, а всё равно сплошные неудобства от неё были, ещё и знобило почему-то. По утрам он кое-как поднимался, сонный шёл до школы то один, то с такими же сонными братьями. На занятиях господина учителя вообще ничего не улавливал, только носом клевал. Господин учитель злился, то и дело подзатыльники отвешивал. Да что ему эти подзатыльники? После порки Арефей их и не чуял совсем.

Как-то раз настолько усталость накопилась в Арефее, что он уснул прямо в полях во время работ. А как проснулся — так никого уж и не было. Арефей усмехнулся невесело, подумав, что чудом его сборщиком или погрузчиком никто не переехал. И пошёл медленно в деревню. Шёл всё так же в полусне, еле ноги переставлял. Следил только слипающимися глазами, как бы не споткнуться обо что-нибудь. Да резко проснулся, когда увидел, что на пути у него Дарилина стоит. И явно его ждёт. Она и не таилась, подошла к нему, улыбнулась неприятно и ядовито сказала:

— Ну что, болезный, плохо тебе?

Арефей тряхнул головой, остатки сна сгоняя, посмотрел на неё внимательно, точно что-то новое хотел увидеть.

— Хотела чего? — спросил он наконец. — Или так просто, посмеяться пришла?

Дарилина улыбнулась лукаво.

— А если б не хотела, то и близко бы не подошла.

Арефей снова замолчал. Плохо голова у него соображала. Хотел уж он было послать её, куда шла, да вслух другое сказал:

— Ну так говори. Только быстро.

— Экий ты важный! Торопишься, чтоль, куда? Быстро ему надо. А как захочу, так и буду — хоть быстро, хоть медленно.

Арефей устал с головой своей бороться. Не шли мысли здравые в неё, как ни старайся. Потому молча смотрел он на Дарилину, и ждал, когда сама она продолжит.

— Молчишь? Вот и молчи. Да меня слушай. — Дарилина задрала нос. — Подумала я, что так уж и быть, прощу тебя. Ты, поди, испуганный в прошлый раз был, перед поркой-то. Да ещё и обидно больно уж было тебе. Первый раз ведь на сеновал позвали, а тут такое вот приключилось…

— А тебя, — перебил вдруг Арефей, — поди, туда часто заносит.

Дарилина так и встала, рот раскрыв. Задранный нос медленно опустился.

— Чего? Чего ты сказал?

— Ну ты вон как запросто меня позвала туда. За дом бабки Крафы, говорит, приходи. Сама, видать, хорошо дорожку за этот дом знаешь.

— Да я… Да ты… — Дарилина заметалась взглядом, в глазах у неё слёзы встали. — Иди ты!..

И пошла сама, быстро, чуть не бегом.

Арефей проводил её взглядом. До самого конца вёл, пока совсем она не скрылась. И будто с цепи сорвался, набросился на какой-то гнилой столб да начал метелить его со всей дури. Корка на спине рвалась, больно щипала и жгла, да только внутри, где-то совсем глубоко, у Арефея разболелось что-то так сильно, что не до спины совсем стало.

Домой он пошёл, пиная всё, что по пути попадалось. По пути какому-то мужику чуть по морде не дал. Мужик ведь и не трогал его совсем, а просто захотелось почему-то. В сиротский дом Арефей влетел шумно, растолкал всех, кто на пути оказался. Нашёл Антира с Игнаром, те помогали друг другу присохшие к спине комбинезоны отдирать.

— Пошлите! — крикнул им Арефей. — Хватит уже стонать да плакаться! Пора к нашим делам возвращаться!

***

Через боль жуткую, через муки, но всё же снова стали они тело тренировать. Щипало ужасно спину, когда бегали, трескались раны да кровить по новой начинали, когда камни тягали. Но всё ж не могло так вечно быть. Затянулись раны помаленьку, да и к боли они привыкать стали. И уж скоро тренировались как раньше, и даже решились в школу знати слазить.

Правда, вернулись после вылазки печальные. Много они пропустили. Дети в школе уж такое сложное изучали, что и не разберёшься. Арефей с тоской понял, что сколько они ни трудились, а всё равно очень мало ещё знали и умели.

Но сдаваться никто не хотел. Шли вперёд, старались, продвигались помаленьку.

Делали теперь всё тише, чем раньше. Даже в землянке шёпотом занимались. А на уроках господина учителя даже и не думали теперь чем-то таким заниматься. И ужасно удавились, когда после очередного занятия господин учитель подошёл к ним и странным трясущимся голосом сказал:

— Все трое идёте за мной.

Шли они к главному корпусу. И всю дорогу молчали. Арефею вдруг страшно захотелось, чтобы господин учитель, как раньше, начал на них орать, подзатыльники раздавать,, последними словами обзывать. Но тот шёл бледный, губы жевал, платок в руках теребил, который из кармана жилета своего вытащил. Арефей и не видал раньше, чтоб он его вытаскивал.

Даже дверь в кабинет господина главы школы открылась как-то не так. Медленно, тихо скрипнув.

Глава школы стоял возле своего стола, тоже бледный был и тоже платок из кармана вытащил да промакивал им мокрый свой лоб то и дело. А за столом его сидел дядька, разодетый в такой костюм, что рядом с ним даже костюм господина главы казался чем-то простеньким, навроде комбинезона. Куча рун на дядькином костюме переливалась, вспыхивала, гасла. Дядька медленно провёл пальцами по своей аккуратной бородке, и впился взглядом в троицу, выставленную перед ним.

Арефей почуял, что снова прилип. Ох, уж как стала невыносима ему эта магия! Да вдруг заметил он, что ноги спокойно от пола отрываются. Не прилип. Просто сам остолбенел от взгляда дядькиного.

— Вот они, значит, какие, — сказал дядька. — Интересно, очень интересно.

Голос у него был звонкий. Вроде, даже приятный. Да только у Арефея внутри всё затряслось почему-то.

— Мы, ваше благородие, этих троих прилюдной порке подвергали. Но им, наглецам, всё мало, — торопливо заговорил господин глава, но не своим низким голосом, а высоким, чуть не писклявым. — Может, ваше благородие, как-то ещё с ними, строже? Вы, ваше благородие, только скажите. Вы же, ваше благородие, наверняка методы всякие знаете, до которых мы в жизни не додумаемся. Вы, ваше благородие, только…

— Нет тут никаких хитрых методов, — спокойно перебил его дядька.

Господин глава тут же замолк и принялся ещё активнее лоб платком промакивать.

— Итак, — снова заговорил дядька. — Арефей, Антир, Игнар. Всё правильно?

Арефей хотел кивнуть, да от страха даже шеей пошевелить не смог.

— Времени у меня мало, поэтому скажу быстро. Про ваши вылазки в школу боярина Дметра Стольтца все знают. Повторять не буду. Ещё раз вас там увидят — убьют.

Дядька говорил всё так же спокойно, не ругался, как господин учитель и господин глава, и уж тем более руку на них не поднимал. Ну ни у кого из троицы не было и мысли, что дядька говорит неправду. Все чётко поняли — убьют.

Глава X. Учение и мучение

Арефей битый час смотрел на длинное слово, которое переписал из книги, но всё никак не мог его прочитать. Да вроде и буквы-то все знал, а всё равно никак голова соображать не хотела, только мысли всякие дурацкие в неё лезли.

Братья сидели рядом. Игнар читал прямо из книги, беззвучно открывал рот и медленно вёл пальцем по странице. Антир, как и Арефей, выписал что-то себе на листок, смотрел на него задумчиво, а потом швырнул его себе под ноги да закричал:

— Какой во всём смысл теперь?! Это же конец! Не сможем мы ничего больше!

Арефей посмотрел на него строго, скривился.

— Да погоди ты, — проворчал он, — нам ещё столько всего разобрать надо.

— Да чего разбирать-то, а? Неоткуда нам больше знания получать. Нельзя к знати больше лазить. А мы и так сильно отстали.

— Сядь! — гаркнул Арефей. — И учи то, что у нас пока есть.

— Да выучу! А дальше?! Ты совсем, чтоль, не понимаешь, что всё, конец это?!

— Да всё я понимаю! Сядь и замолкни! Только душу травишь!

— Да я!.. Да я ж!.. Да ты чего на меня?!

— Тихо! — внезапно прервал их Игнар.

Арефей и Антир вместе обернулись к нему. Тот, приложив к губам палец, кивнул в сторону улицы. Арефей прислушался, различил шорох, шаги да голоса. Он осторожно высунулся из землянки, вгляделся в темнеющий лес. И вдруг различил двоих. У одного волосы торчком, у другого борода.

— Даврат с Рафнутом, — шепнул Арефей братьям.

Рафнут чесал бороду и внимательно глядел по сторонам.

— Сюда они пошли, я точно видел, — сказал он. — Может, поглубже в лесу где-то?

Даврат вылез из кустов, отряхнул свои торчащие волосы.

— Голоса-то прям рядом только что были. Сам же слыхал, — ответил он.

— Слыхал, ага, — кивнул Рафнут.

Арефей повернулся к братьям.

— Нас ищут, похоже.

— Чего им надо-то? — нервно спросил Антир.

— Да, поди, не им, а Гаврулу. Выследили нас, похоже.

— Вот же! — Антир легонько хлопнул себя по ноге. — Что делать будем?

Арефей поглядел по сторонам, словно мог найти в землянке что-то, чего раньше в ней не было.

— Давайте так, — начал он, — мы с Игнаром пойдём и попробуем этих двоих заболтать. А ты, Антир, погляди, что вокруг делается, поищи, с кем они пришли и сколько их. Ежели не много, то, может, отбиться попробуем.

— А много ежели?

— Тогда найди, в какую сторону убегать нам лучше.

— Понял.

— Ну. — Арефей кивнул братьям. — Погнали.

И сам вылез первым, за ним — Антир, который тут же бросился к ближайшему дереву. Рафнут с Давратом услыхали, на звук обернулись. Арефей тут же двинулся к ним.

— Эй, вы! Чего тут забыли, а? — дерзко заговорил он, размахивая руками. — Ну?! Не молчать! Чего надо, спрашиваю?

Равнут и Даврат аж остановились. Поглядели на Арефея удивлённо.

— Да ты чего какой громкий-то? — проговорил Рафнут. — Мы это…

— По делу мы, — помог ему Даврат.

— По делу, ага.

«Зубы заговаривают, — подумал Арефей. — Ну, ничего, я тоже так могу».

— Это по какому делу ещё? — Арефей сделал серьёзное лицо. — Никак, к нам решили присоединиться, а?! Чтобы потом порку следующую вместе с нами получить.

— Ага! — Рафнут кивнул, но тут же спохватился: — То есть, это…

— Не, порку не хотим! — Даврат замотал головой.

— Не хотим, ага. Но вот присоединиться… ну… как бы…

— О! А может, решили отомстить за нас? Сами решили порку господину учителю и господину главе устроить? Толпу для этого собираете?

— Чего? — протянул Рафнут.

Они с Давратом так посмотрели на Арефея, что тому аж неловко стало.

— Мы это… — начал Рафнут и принялся теребить бороду. — Мы ж попросить вас хотели научить нас читать.

— И писать.

— И писать, ага. Мы ж видели тогда на занятии, что на листке вашем было.

Арефей от такого не то что читать и писать, а говорить разучился. Так и стоял, вылупившись на Гавруловых прихвостней.

— Мы это… — продолжил Рафнут, — тоже давно хотели научиться. Парням говорил про это, а они всё смеялись над нами.

— Говорили, мол, зачем вам это? — подтвердил обиженным голосом Даврат.

— Погодьте! — прервал их Арефей — То есть, вы пришли, чтобы учиться с нами писать и читать?

— Ага! — Рафнут кивнул.

Арефей замолчал. Мысли метались в голове да всё никак не складывались. Остальные так же молча смотрели на него.

Как вдруг, разорвав тишину вечернего леса, с диким криком откуда-то выскочил Антир. Он прыгнул сзади на Даврата, повалил на землю, взгромоздился ему на спину.

— Они одни пришли! — воинственно проорал Антир. — Я всё проверил! Вали их! Вали!.. Вы чего стоите, а?

У Арефея сердце чуть от испуга не разорвалось и теперь будто в горле колотилось, ноги стали ватными. Заметив, как остальные смотрят на Антира, он понял, что они чувствуют примерно то же самое. Кроме Даврата, тот вообще побледнел весь и лежал смирно, даже не пытался Антира с себя сбросить.

— Чего вы на меня так смотрите?

Антир медленно слез с Даврата, отступил от него на пару шагов спиной вперёд.

Арефей расхохотался так, что, наверное, даже за холмом в школе знати было слышно. К нему присоединился Игнар. Потом уже хохотали и Рафнут, и даже Даврат, так и лежавший на земле.

Антир заметался вокруг непонимающим взглядом.

— Да вы чего, а?

***

Долго билась троица с Рафнутом и Давратом, пытаясь их чему-нибудь обучить. Те, вроде, и лбы морщили, и затылки грязными ногтями скребли да всё не выходило толку. Так шли дни.

— Ну вот, смотрите, здесь совсем просто, — как-то вечером сказал Арефей. — Вот коротенькое слово, три буквы всего. Как его читать?

Рафнут с Давратом всмотрелись в слово строгими взглядами, будто на старого врага глядели, переглянулись коротко пару раз.

— Какой-то «дум», что ли? — теребя бороду, выдал Рафнут.

— Или «дым», — добавил Даврат.

— «Дым», ага.

Арефей закатил глаза, вздохнул тяжело.

— Да чтоб вас! — закричал Антир. — Ну какой «дым»?!

Рафнут с досады сплюнул себе под ноги. Даврат потупился, волосы свои торчащие потрепал.

— Ты-то чего возникаешь? — Арефей повернулся к Антиру. — Сам сколько не мог разобраться?

Антир насупился, скрестил руки на груди.

— И чего же? — обиженно ответил он. — Разобрался же. Это вы вон сразу поняли, что Оме перед разными буквами по-разному читается, а мне не сказали. Пришлось самому понимать, вот и долго разбирался поэтому. Да сам разобрался ведь! Без вас!

— О! — вскрикнул вдруг Арефей. — Ну точно же! Они ж вот чего понять не могут! Глядите, вот это буква Оме, она…

Да как начал объяснять. Рафнут с Давратом сперва смотрели на него пустыми глазами, но вдруг понемногу кивать начали, взгляды их обострились, впились в слова и буквы, которые Арефей перед ними выводил.

— А! Так это получается «дом»! — радостно закричал Рафнут.

— Ну! Правильно! — Арефей тоже обрадовался.

— А была б другая буква тут, — сказал Даврат, ткнув пальце в листок, — то и читалась бы по-другому.

— По-другому, ага! «Ду…» и дальше чего-нибудь.

Ну наконец-то сообразили! — Арефей хлопнул Рафнута по плечу и выдохнул облегчённо, будто только что камень на себе тащил да наконец-то дотащил, куда хотел.

Рафнут с Давратом принялись хохотать да пихать друг друга вполсилы.

— Так, глядите дальше, — прервал их Арефей. — Вот это вот Ифа, у ней всё то же самое…

— Нет, — вдруг перебил Игнар.

— Чего — нет? — удивился Арефей.

— У ней по-другому же.

— Да где ж по-другому? Вот, гляди. — Арефей взял листок, быстро написал на нём что-то. — Вот как здесь, вот так же оно и тут меняется.

Игнар внимательно посмотрел на листок, поводил по нему пальцем, что-то тихо проговаривая себе под нос. Затем взял ручку и тоже стал писать. Рафнут с Давратом, да и Антир с ними, смотрели на это всё так, будто Арефей с Игнаром не меньше, чем колдовством занимались прямо у них на глазах.

— А вот так если. — Игнар снова что-то написал. — Видишь, совсем всё не так.

— Да чего?.. — возмутился было Арефей да осёкся. — И правда не так.

— Вот. А здесь оно вообще наоборот получается.

— Нет, постой. И не наоборот тоже. Вот тут, видишь?

Арефей с Игнаром так взглядами в листок впились, что, казалось, тот вот-вот задымится.

— Часто они так? — шёпотом спросил Рафнут у Антира.

— Первый раз такое, — прошептал в ответ тот.

— Постой!

От крика Игнара вздрогнули все. Он схватил листок, случайно надорвав, и принялся что-то на нём выводить, громко шурша ручкой.

— Ну вот же! — снова закричал он. — Вот оно как должно быть!

— Точно! — громко сказал Арефей. — Так, а где?..

Он стал рыться в куче бумаг, скопившихся в землянке.

— Вот. — Арефей достал листок из кучи. — Мы всё разобраться никак не могли, когда последний раз к знати лазили. Тут же то же самое получается!

— Точно! — обрадовался Игнар, взглянув на листок в руке Арефея. — Точно! Теперь ясно же!

И принялись Арефей с Игнаром скакать по землянке как бешеные.

Долго смотрел на них Рафнут, бороду теребил, глаза пучил. И сказал:

— Кто-нибудь чего-нибудь понял?

***

Много ещё ошибок потом нашли у себя Арефей и Игнар, пока учили Рафнута с Давратом. Да сами по учёбе вперёд продвинулись, даже подумывать стали, что и не нужна им школа знати, без неё справятся.

Сидели они, как и всегда, вечером в землянке. Игнар Даврату помогал уже длинные слова читать, а Арефей Рафнута писать учил.

— Ну, понял теперь? — спросил Арефей.

Рафнут размял уставшую от письма руку, поморщился.

— Понял, кажись.

— Слушай, — начал Арефей да вдруг замялся, подумал пару секунд и всё-таки продолжил: — Помнишь, как вы меня с Гаврулом на сеновале…

— Да ну чего ты, — спешно перебил Рафнут. — Чего сейчас об этом? Да и Гаврул, сам понимаешь, он же…

— Погоди, — теперь уже Арефей перебил, — погоди. Я сейчас не про то. Про то, то есть, но не про то.

— Чего?

— Да слушай, короче. Скажи, кто вам тогда сказал, что я на сеновале буду?

Рафнут задумался, пожевал губами.

— Дарилина? — тихонько спросил Арефей.

Рафнут потеребил бороду.

— Не, кажись, не она. Ага, не она. А вот кто…

— Да и ладно! Точно не Дарилина?

— Да точно.

— Спасибо!

Арефей на радостях пихнул Рафнута в плечо да силу не рассчитал.

— Да мне-то за что? — Рафнут потёр ушибленное плечо. — Дарилина, конечно, странная, но тогда не она была.

Радость Арефея резко оборвалась. Он с серьёзным лицом заглянул Рафнуту прямо в глаза. Тот аж взгляд отвёл.

— Странная? Чего это она странная?

Рафнут махнул рукой.

— Да пусть с ней.

— Скажи! — Арефей вцепился в Рафнута. — Прошу, скажи, а?

Рафнут снова бороду принялся теребить.

— Ну-у, — протянул он, — она всегда какая-то не такая была. Темнит чего-то постоянно. То сама прижмётся, то оттолкнёт.

— Это точно, — сухо подтвердили Арефей.

— Но самое главное… — Рафнут прервался, оглянулся несколько раз и продолжил шёпотом, будто боялся, что кто-нибудь посторонний его услыхать может: — В общем, это она нам посоветовала к вам идти. Говорит, проследите за ними да попроситесь к ним, чтоб писать и читать научили. Мы долго не решались. Потом решились. Потом долго выследить вас не могли. А Дарилинка всё каждый день спрашивает, нашли мы, где вы учитесь или нет. И всё пытается выпытать, где вы прячетесь. Но ты не бойся, мы ей вообще ничего не говорим, а то ещё, чего доброго, Гаврулу всё расскажет. Да и вообще, странная она, Арефей. Её даже Гаврул побаивается. Хоть и не показывает. Да мы-то всё видим же.

Долго Арефей молчал. Смотрел задумчиво перед собой, но будто ничего не видел при этом.

— Ладно, — сипло сказал он наконец, — давай дальше учиться.

Глава XI. Что задумала Дарилина?

Никак Арефей не мог забыть слова Рафнута про Дарилину. Странная она, темнит чего-то. Да он и сам видал, что странная. Только с того дня всё больше это замечать стал. Глядел, как в школе прихвостни вокруг Гаврула собираются, да вдруг видел, как на Дарилину косятся все, кто рядом с ней окажется, как сторонятся её. А та будто и не замечает ничего. А если и замечает, то только тому и рада.

Несколько дней Арефей томился мыслями о Дарилине. Следил он как-то в очередной раз за сборищем вокруг Гаврула. Как и всегда глядел на Дарилину да так невыносимо ему это стало, что отвёл взгляд от неё и увидел Рафнута с Давратом. Те смеялись громко вместе с Гаврулом. С Арефеем и братсями они в строгой тайне виделись. Боялись Гаврула. А Арефея это на мысли натолкнуло.

Вечером того же дня, когда они уже закончили учиться и вылезали из землянки, Арефей подошёл к Рафнуту да спросил:

— Слушай, ну как тебе вообще с нами?

Рафнут пожал плечами, подумал маленько.

— Да хорошо, — ответил он. — Нравится мне, что кое-как читать уже умею.

— Хорошо, — сказал Арефей и повторил сразу же: — Хорошо. Ну а с нами как? Поди, не такие мы оказались, как вы про нас думали, а?

Он пихнул легонько Рафнута в плечо, тот заулыбался.

— Хорошие вы ребята оказались. Никогда б не подумал, ежели сам бы не увидал.

— Ну! И я говорю, что хорошие! Ещё и читать вас учим за просто так! Кто бы вас научил? Гаврул, чтоль? Иль Дарилина, может? — сказал Арефей да засмеялся громко, но как-то ненатурально.

Рафнут только улыбнулся натянуто.

— Ну да. Никто б нас не научил. Да и вообще весело мы тут с вами по вечерам сидим, а?

— Весело, да. Обычно мы с ребятами сидели, всё дальше продвигались. А сейчас пока про себя забыли, вас учим.

— Дык это… — Рафнут засмущался. — Спасибо вам, ага… что так вот нас приняли.

— Приняли,да. — Арефей кивнул, улыбнулся широко. — А Гаврул бы для вас мог что-нибудь такое сделать? Да не дождёшься же от него!

— Ну, знаешь ли… Гаврул, конечно, тот ещё. Да с ним мы немало прошли вместе.

— Угу. — Арефей нахмурился. — За ним плелись вы, а не вместе шли.

— Неправда это! Мы с ним плечом к плечу с заводскими знаешь сколько бились?!

— Ну-ну, я гляжу, какие вы друзья! Даже не можете ему сказать, что сейчас к нам учиться ходите. Не порадуется друг ваш такому, да? А вы ж что-то плохое разве делаете? Иль ему чем вредите? Хорош друг ваш, ничего не скажешь.

— Ну… Ну, тут же… — Рафнут принялся нервно бороду теребить. — Да как же мы…

— Навешал бы он вам точно так же, как заводским на драках вешает! — закричал вдруг Арефей, словно с глухим разговаривал. — Никакой разницы бы не сделал.

Рафнут нахмурился, взглядом в землю уткнулся, а бороду теперь не просто теребил, а прямо дёргал.

— Всё ещё думаешь, что Гаврул друг вам? — с жалостью в голосе спросил Арефей.

Долго Рафнут молчал. Сопел шумно, всё бороду в покое не оставлял. И сказал плаксиво:

— И что делать теперь?

— А ничего, — запросто ответил Арефей.

— Как?.. — Рафнут встрепенулся, отпустил, наконец, бороду. — Как это?

— Да плевать мне на Гаврула. И Игнару с Антиром плевать на него. Хотите с ним водиться дальше, так и водитесь.

— Да не то, чтобы… — забубнил себе под нос Рафнут. — Но просто как же мы скажем?.. А потом так и вообще…

— Вот только, помог бы ты мне в одном деле, а?

Рафнут напрягся, глянул подозрительно на Арефея.

— В каком?

— Дарилинка всё ещё спрашивает про нас?

— Ну. — Рафнут кивнул.

— А можешь ей сказать, что пришли вы к нам и узнали, где мы занимаемся? Только сказать надо будет, что сидим мы не со стороны холма, а с другого краю леса, где как раз тропка от нашей деревни к заводским идёт. Там ещё драки с ними часто бывают. Понял, где?

— Понял, кажись, — неуверенно ответил Рафнут. — Только это… Не знаю даже Арефей. Сказать-то несложно. Да вдруг она Гаврулу всё это расскажет? Худо будет нам.

— Не боись. Чую, не в Гавруле тут дело совсем. А если даже и так, то ничего не будет. Мы на том месте затаимся да ждать будем, кто придёт. Ежели Гаврул, то мы так и не высунемся, и не найдут никого. А Гаврулу потом скажете, что это она, паскуда, вынюхивает чего-то да против своих идёт.

Снова Рафнут задумался. Только смотрел теперь перед собой куда-то.

— Но всё же чую я, — добавил Арефей, — что совсем не Гаврул придёт.

— Не Гаврул, — задумчиво повторил Рафнут. — Интересно даже стало. Скажу! Завтра же скажу ей! Поглядим, чего она там задумала.

***

Вечером следующего дня все пятеро засели в густых кустарниках. Антир всё хохмил, что как будто опять к знати в школу залезли. Долго сидели, устали, мёрзнуть начали. Да всё никто не приходил.

— Ты ей точно всё правильно сказал? — спросил Арефей у Рафнута, нервно кусая травинку, которую сорвал где-то час назад.

— Точно, ага, — ответил Рафнут.

— И она всё точно услыхала? — не унимался Арефей.

— Да точно! Вон, Даврат подтвердит.

— Слыхала. — Даврат кивнул. — Да ещё и обрадовалась, когда мы…

— Тихо! — прервал его Арефей. — Идёт кто-то.

В тишине едва различимо послышались лёгкие шаги. Они неспешно приближались, будто кто-то подолгу на одном месте топтался. Все напряжённо всмотрелись в опустившуюся темень. И увидели Дарилину, медленно приближающуюся к ним.

— Одна пришла, паскуда, — прошептал Антир. — И чего ей надо?

— Погоди ещё, — так же шёпотом ответил Арефей. — Сгоняйте-ка с Игнаром, поглядите, может, кто рядом где-нибудь затаился. Только тихонько.

— Лады.

Антир с Игнаром шустро поднялись да в лесу скрылись.

— Мы тоже сходим, — вызвался Рафнут, — с того края глянем.

— Не надо, — остановил Арефей, — здесь будьте. Антир с Игнаром справятся.

Дарилина кралась между деревьев, заглядывала за каждое, прислушивалась, к земле иногда наклонялась.

— Нас ищет, — прошептал Арефей. — И чего ей надо, интересно?

Тихонько зашуршали кусты сзади. Арефей обернулся и увидел, что это вернулись Антир с Игнаром.

— Нет никого, — доложил Антир. — С двух сторон пробежали, никого нет. Одна пришла.

— Или спрятались хорошо, — задумчиво прооворил Арефей.

— Да мы ж всё прове!..

— Да не шуми ты, — оборвал Арефей на полуслове. — Ладно. Будьте здесь. Если что, помогайте. Пошёл я.

Арефей выскочил из зарослей, отряхнулся, выплюнул травинку.

— Ну и чего ты тут забыла, а?! — издалека крикнул он и быстро зашагал к Дарилине.

— Ой, а то ты не знаешь! — Та ничуть не смутилась, спокойно ждала, когда он подойдёт, улыбалась даже. — Два дурня эти наябедничали тебе, да?

— Ты давай зубы мне не заговаривай. А ну, говори, чего тебе надо? Быстро!

— Экий ты важный! И что ты мне сделаешь, если не скажу?

— Да я!.. Да я!.. — задыхаясь от возмущения, закричал Арефей. — Да сама увидишь! Хочешь? Увидишь! Сама не рада будешь, когда увидишь!

Дарилина рассмеялась.

— Грозный какой! А ведь ещё недавно за меня хотел всех заводских побить!

— Я кого угодно побить могу! — крикнул Арефей и почуял, как горячая кровь в лицо ему ударила.

— Это что, и меня, чтоль, побьёшь? — притворно испугалась Дарилина. — Хорош герой! Девку бить собрался!

— Да больно ты мне нужна! Не собирался я тебя бить! И вообще!.. Ты!.. Ну тебя, вообще!

Арефей принялся кричать что-то несвязное, да так увлёкся, что и не заметил, как Дарилина подошла к нему вплотную и приложила палец к его губам. Арефей тут же замолк, словно мотор заглохшего полевого сборщика.

— Да к тебе я пришла, дурачок, — тихо проворковала Дарилина. — Нужен ты мне.

Арефей даже и не понял, что палец Дарилины поменялся на её же губы. А как понял, тут же разомлел.

Глава XII. До чего любовь доводит

Стало их шестеро в землянке по вечерам собираться. Игнар Рафнута с Давратом учил, Антир сидел возле них, самостоятельно учился да тоже Игнара послушивал, Рафнут с Давратом уж почти его догнали. А в стороне ото всех сидели Арефей с Дарилиной. Вроде, тоже учились. Да только мало толку от той учёбы было.

— Ну как вот эта буква читается-то? — по-доброму спрашивал Арефей и сам на себя похож не был. — Ну я же говорил только что.

Дарилина в ответ улыбалась широко да глазки Арефею строила.

— Ну, не помню. Ну, Арефей, — капризно сказала она. — Это ты вон какой умный и всё знаешь.

— Да брось ты, — тихо сказал Арефей да прям почуял, что краснеет. — Уж такой я умный прямо. Сам долго всё это запоминал.

Дарилина подвинулась к нему ещё ближе, прижалась.

— И мне поможешь?

— Помогу. Конечно, помогу.

— А может, вот этих всех выгоним отсюда? — Дарилина лукаво улыбнулась да кивнул в сторону, где остальные сидели. — Уж больно пялятся на нас, мешают только. Зачем они нам тут?

Арефей всё время улыбался, пока её слушал, да резко перестал. Отодвинулся от неё, нахмурился.

— Ну чего ты? Они друзья мои, мы с ними столько всего прошли. Нет, ты давай без того, а то…

— Ну всё, — прервала его Дарилина, — не сердись, пошутила я.

— А чего так погрустнела сразу?

— Да не погрустнела.

Она быстро чмокнула Арефея в щёку, а тот и расплылся тут же. Глянул украдкой на остальных. Да снова серьёзным стал, когда увидел, что они, не таясь, смотрят на него недовольно, будто что-то плохое он им сделал.

***

Много Арефею говорили, что ни к чему хорошему его любовь с Дарилиной не приведёт. Да только не слушал он, всё больше огрызался да отправлял грубо куда подальше вместе с советами. Заняла Дарилина всю его голову.

Как-то очередной раз все они в землянке собрались. Да только Дарилина пропала где-то. Неспокойно от этого Арефею было. Остальные уж заниматься начали, а он всё ходил взад-вперёд, бормотал себе под нос что-то неразборчивое. Да не выдержал и решил искать её пойти.

— На кой ты её искать пойдёшь? — сказал ему Антир. — Сама припрётся.

Арефей даже не глянул в его сторону, к выходу направился.

— А не придёт, так и лучше только. Не нужна она здесь.

Арефей развернулся резко к Антиру. Вцепился в него взглядом бешеных глаз.

— Это тебе не нужна! А мне нужна! Понял?!

— Не понял! — Антир вскочил, подошёл к Арефею. — И не пойму! На себя посмотри, что она с тобой сделала. Тебе она милее друзей стала. Только с нами ты вон сколько всего прошёл, и не предали тебя ни разу. А она?

— Что?! Что она?! Чем она тебе не нравится?! — взревел Арефей. — А плевать! Тебе никто её не предлагает, понял?!

— А я б и не взял, даже если б предложили! Не нужна мне девка, из-за которой мне с друзьями рассориться придётся!

— А вы сами что за друзья такие, что даже обрадоваться за меня не можете?!

— Да мы ж за тебя, дурня, переживаем! Мало тебе тогда на сеновале навешали, да?

— Да не она это была! Вон сидят! — Арефей указал рукой на Рафнута и Даврата. — Они подтвердят, что не было там её вины!

Рафнут и Даврат быстро спрятали глаза, стали пристально землю под ногами изучать.

— Да-а-а?! — издевательски протянул Антир. — А чего ж тогда они тоже за тебя не радуются?! Чего ж они тоже тебя от этой твоей любви дурацкой отговаривают?!

— Да потому что! Вы!.. Вы все!.. — Арефей весь раскраснелся, глаза его кровью налились, казалось, что голова у него вот-вот лопнет. — Завидно вам, наверное! И чо вы пристали вообще?! Не ваше это дело! Поняли?!

— Наше! — не отступал Антир. — Пока она тут — всех нас это дело касается! Все потом расхлёбывать будем! Сам увидишь!

Антир ещё что-то сказать хотел да услыхал шорох у входа в землянку. Дарилина, как и всегда, пришла незаметно, лёгкими шагами, услыхать которые сложно было. Арефей тут же поспешил к ней, помог залезть внутрь. Антир сплюнул горько себе под ноги да пошёл к остальным, что-то недовольно бурча себе под нос.

— Где пропала? — спросил Арефей у Дарилины.

— Да так. — Она махнула рукой. — Подруга за мной увязалась. Пришлось остановиться и слушать её, дурынду, пока сама не отстала да не ушла. А то б так за мной и плелась бы.

— Умница, — ласково сказал Арефей, потянулся, чтоб поцеловать да застыл.

Снаружи послышались голоса.

— Это ещё кто? — встревожился Арефей. — Ты никого не видала, пока шла?

Дарилина, испуганно округли глаза, замотала головой.

Рафнут прокрался к выходу, высунулся наружу аккуратно.

— Там заводские, — сказал он, повернув ко всем перекошенное лицо, — толпа целая.

— Чего?! — вскрикнул Антир. — Чего им надо?!

— Выйди да спроси, — проворчал Арефей.

— Чего!?

— Да ничего, — шикнул Арефей. — Не ори, говорю тебе.

Они спешно погасили свет, притаились. Казалось, все даже дыхание задержали.

— Э! Полевые! — басом прогремело снаружи. — Вылазьте!

— Уртап, — сдавленно прошептал Рафнут.

— Это кто такой? — спросил Арефей.

— Главный у заводских, здоровый такой.

— Ты его видел, — добавил Даврат.

— Видел, ага, — подтверди Рафнут.

— Вылазьте, вам говорят! — потребовал Уртап. — Мы знаем, что вы в этой землянке сидите.

На пару секунд снова мёртвая тишина настала.

— И чего делать? — первым заговорил Антир.

— Чего-чего… отбиваться, чего ж ещё, — раздражённо проговорил в ответ Арефей. — Думаешь, они тебя просто так отпустят теперь?

— А на меня-то чего рычишь? Я, чтоль, их сюда привёл?

— Не знаю, кто привёл, — буркнул Арефей и спросил у Рафнута: — Сколько там их?

— Много. Всех и не видать. Голоса только слышу.

— Плохо дело. Ладно, полезли наружу.

— Как наружу? — возмутился Антир.

— А чего ещё делать? Всю жизнь тут сидеть?

Арефей сам первым и полез. Остальные быстро за ним последовали.

Заводские и впрям целой толпой пришли, окружили землянку. Здоровяк Уртап стоял перед входом, ухмылялся, напоказ кулаки разминал.

— О, а вот тебя я помню! — Уртап указал пальцем на Арефея. — Только ты тогда, кажись, хилее был.

Арефей глядел на Уртапа злобно, но молчал.

— О, бородатый, тебя тоже помню, сколько раз тебе морду начищал, — сказал Уртап, заметив Рафнута, и противно осклабился, потом он и Даврата увидел. — И тебе тоже, начищал…

Вдруг Уртап замолк, приосанился, улыбнулся ещё более гадко.

— Ох, а бабёнка с вами какая красивая. Пойди-ка ко мне.

— Ты сюда болтать пришёл? — тут же встрял Арефей.

— Какой дерзкий! — Уртап усмехнулся. — А Гаврул где?

— В деревне. Дорогу показать?

— Слышь, мелкий, ты чего какой разговорчивый? Заместо Гаврула теперь, чтоль?

— Раз ты бестолковый такой, ещё раз скажу — Гаврула в деревне иди ищи.

— Чего ты там сказал?! — Уртап резко перестал улыбаться, лицо его злым сделалось. — Это кто бестолковый?!

— Ну не я же. Это ты вон всё никак с первого раза ничего не понимаешь да переспрашиваешь всё.

— Ну я тебе щас морду-то начищу.

Уртап двинулся на Арефея. Тому живо вспомнилось, как когда-то на полях так же к нему шёл Гаврул. Только теперь Арефей ничуть не боялся, не трясся. И в нужный момент, когда кулак Уртапа полетел ему в лицо, Арефей ловко уклонился, да ответил резко, пробив точно в массивный подбородок.

Уртап так и рухнул. Абсолютно все, кроме них двоих, громко ахнули в едином порыве.

Взгляд у Уртапа осоловел, он приподнялся, прижимая ладонь к подбородку.

— Ты… — рассеяно начал он. — Да какая ж ты паскуда. Бей их, мужики! Чего встали?!

Не сразу, но накинулись заводские со всех сторон.

Арефей быстро пробил по печени и добавил в нос первому подбежавшему заводскому. Тут же отпрыгнул к Дарилине.

— Беги! — крикнул он ей. — Беги отсюда! Да никому в деревне ничего не говори!

Не успел он увидеть, послушала ли она его, как тут же полетел ему в лицо кулак. Успел Арефей в последний миг среагировать и чуть уклонился, кулак скользнул по скуле, сильно не ударил. А вот Арефей в ответ точнёхонько попал, почуял, кулаком, как в носу у заводского что-то сдвинулось. Тут же на него напрыгнул сбоку ещё один. Арефей устоял на ногах, сбросил с себя противника. Да тут сразу ещё и в спину толкнули. Арефей развернулся, достал кулаком хорошенько до рёбер очередного заводского, даже хруст услышал. Но снова кто-то напрыгнул. Теперь сил устоять не хватило. Упал Арефей. Хотел подняться да быстро получил прямо в бок ботинком. Кашляя, попытался снова вырваться, но били уже со всех сторон. Закрываясь руками, увидел Арефей, что идёт к нему Уртап.

Последним делом Арефей проверил, убежала ли Дарилина. Быстро окинул взглядом всё вокруг. Заметил, что уже и Даврата с Рафнутом лежачих ногами пинают. И Игнар уже на земле валялся. Один только Антир запрыгнул на спину какому-то высокому заводскому и отчаянно лупил его по голове. Но вскоре заводской упал да Антира с собой на землю утащил. Дарилины нигде не было.

А потом огромный ботинок Уртапа врезался Арефею в руки, которыми он лицо закрывал. Страшно они загудели, кости в них заломило. Потом ещё раз ботинок прилетел — руки сами опустились. И после третьего удара Арефей отключился.

Глава XIII. Снова один?

Сидя под деревом, Арефей глядел вдаль, на солнце, опускающееся за горизонт, на тёмно-зелёные тучи, плывущие к деревне, ловил отблески рун на куполе. Смотрел он одним глазом, второй заплыл и не открывался. Голова трещала, всё тело ломило, но сильнее прочего гудели руки. Арефей ни поднять их, ни повернуть, ни кулаки сжать без боли не мог.

Рядом сидел Игнар. Молчал, как всегда. Лицо его, тоже всё побитое, напряжённым было: то ли думал о чём-то, то ли просто от боли. Антир тоже был здесь. И единственный из всех троих он не умолкал.

— Ты, Арефей, чего хочешь со мной делай, но я уверен, что это Дарилинка заводских привела. Припёрлась, значит, такая позже всех, и тут вдруг следом за ней заводские. Просто так, чтоль? Нет! Она это. Точно она.

Арефей даже голову не повернул к нему, продолжал молча вдаль смотреть, однако ж нахмурился.

— Не знаю, Антир, — вдруг подал голос Игнар. — Так-то оно всё складывается. Да только больно уж Дарилина испужалась, когда заводские пришли. А вот Даврат…

Игнар вдруг осёкся. Арефей посмотрел на него с интересом, а тот голову отвернул, лишь бы глазами с Арефеем не встретиться.

— А, ладно! — Игнар махнул рукой и глаза опустил.

— Испужалась она, как же… — Антир фыркнул. — Притворяется! Всегда притворяется! Ничего в ней настоящего нет!

— Погодь, — прервал его Арефей. — Помолчи. Чего ты, Игнар, про Даврата сказать хотел?

Игнар сжался весь, глаза у него забегали, принялся он штанину комбинезона теребить.

— Да я это… — тихо проговорил он. — Да ладно, так я просто…

— Давай-давай, рассказывай, — насел Арефей. — Видно же, что знаешь чего-то.

— Нет, не знаю! Ничего не знаю! Заметил просто кое-чего. А так — не знаю ничего.

— Ну так рассказывай, чего заметил.

Игнар замолчал снова. Покусал губу, поскрёб подбородок. Потом вдохнул, рот раскрал. Да закрыл обратно.

— Да не боись, мы ж никому ничего не скажем, — мягко сказал Арефей. — Может, тебе вообще почудилось.

— Да! — Игнар закивал. — Да! Может, и впрям почудилось. Просто Даврат, он вообще какой-то тихий очень, редко говорит…

— Прям как ты, — перебил Антир.

Арефей шикнул на него, пригрозил кулаком.

— Как я, да, — продолжил Игнар. — Только мне всё время кажется…

Игнар снова прервался, глянул во все стороны зачем-то да продолжил тихо:

— Кажется, как будто он присматривается к чему-то. Разузнать чего-то хочет. Но это только кажется так!

Арефей смотрел без отрыва на Игнара, блестел интерес в его неподбитом глазу.

— А мне тоже так кажется, — сказал он.

— Ага! Конечно! — закричал Антир. — Секунду назад тебе так не казалось, а теперь показалось сразу! Во всё готов поверить, лишь бы не видеть, что это Дарилинка нас всех подставила!

— Да чо ты пристал?! — накинулся на Антира Арефей. — Надоело уже одно и то же слушать! Заладил: Дарилинка это, Дарилинка это… Может, это ты вообще?!

Антир застыл, рот раскрыв. Побелел сперва, а потом быстро покраснел, аж пунцовым стал.

— Чего?! Я?! Да как ты вообще такое подумать мог?!

— А чего бы нет? Вот и сидишь теперь, вину на другого спихиваешь!

— Да ты!.. Да ты!.. — У Антира вдруг губы затряслись, глаза заблестели, казалось, что он вот-вот разревётся. — Знать тебя больше не хочу.

Он вскочил и быстро зашагал прочь. Арефей опешил. Смотрел несколько секунд Антиру в спину, да сказать никак ничего не мог.

— Да ты куда, дурень? — наконец вымолвил он.

— Знаешь, Арефей. — Никогда ещё в голосе Игнара не было столько осуждения и жёсткости. — Антир, конечно, надоедает иногда. И, может, не шибко умный он. Да только за тебя горой всегда был. А если и ошибался где, то извинялся потом всегда.

Не успел Арефей ничего ответить, как Игнар тоже встал да быстро догнал брата. И вот они уже вдвоём шли прочь.

— Эй! Да подождите вы! — в отчаянии крикнул Арефей. — Ну я ж пошутил!

Братья не обернулись даже. Так и скрылись с глаз Арефея.

— Шутник… — самому себе сказал тот. — Не шутник, а дурень последний!

Арефей тяжело вздохнул, обхватил голову руками да так и сидел. Солнце полностью опустилось за горизонт, ночная тьма воцарилась вокруг. Тучи доплыли до деревни и обдали холодным дождём. А Арефей всё так и сидел в одиночестве.

***

Арефей, кряхтя, подвязал тюк. Руки всё ещё ныли, но уже не так сильно. А вот душа болела. И болела нестерпимо. Да так гадко на ней было, что удавиться хотелось.

Он несколько раз пытался извиниться перед Антиром, но тот даже видеть его не хотел. Сторонился всё время, обходил, руки при встрече не подавал.

«И правильно делает! Так и надо тебе! — ругал себя Арефей. — Это надо ж было такое ляпнуть тебе? И нечего тебя прощать!»

И вообще всякое настроение у Арефея пропало, не хотелось ничего. Даже с Дарилиной видеться, и то не хотелось. А та взяла да тоже обиделась на него за это.

«А потому что дурень ты! Вот и не нужен никому стал. Дурни вообще никому не нужны».

Арефей мучился с очередным тюком да плюнул на него. Какая тут работа может быть, когда всё так гадко вышло! А коль придут мужики-руководители да станут подзатыльники отвешивать за то, что работал плохо — так и пусть с ними.

«Ты же, дурень, уже был вот таким одиноким. Забыл уже? Вспоминай теперь! И ведь сами собой друзья отыскались, ты и думал, что всегда так будет, что беречь это не надо. Вот и не сберёг! Вот и получай теперь! Вот и!..»

— Ну ты глянь!

Арефей вздрогнул. Обернулся на голос. За ним стоял Гаврул с кучкой своих прихвостней. Арефей шестерых насчитал. Среди них и Рафнут с Давратом были. Арефей напрягся, когда заметил, что оба они напуганные стоят, бледные.

— И вправду у него лицо тоже разбито. Видал, а, Рафнут? Прямо как у тебя. — Гаврул ткнул Рафнута в плечо. Тот сразу глаза опустил. — А ты, Даврат, чего молчишь? Вы с ним, чтоль, дрались?

Даврат напряжённо посмотрел на Арефея. Казалось, что он сказать что-то ему хочет. Да не может никак.

— Чего тебе надо, а?! — крикнул Гаврулу Арефей. — Не касается тебя лицо моё!

— Рот закрой, — спокойно ответил Гаврул. — Тебя и не спрашивал никто.

— Это я тебе сейчас рот закрою. Да так, что не откроешь больше!

— Замолкни, сказано тебе! Тупой, чтоль?

— Тупой у нас ты только!

— Эх, как почешу кулаки сейчас о морду твою!

Вдруг разадлся спешный топот. Арефей обернулся на звук да глазам не поверил. К нему спешили братья. Примчались, раскрасневшиеся от бега, да рядом встали.

— Ну, Гаврул? — запыхавшись, проговорил Антир. — Смелый ты на одного толпой лезть. А ты давай с нами троими попробуй сладить!

Гаврул скривился, будто ему навоз от скотины привезли да раскидать велели.

— Спасибо, мужики, — прошептал Арефей, и у самого слёзы навернулись. — Спа…

— Да засунь себе свои благодарности поглубже куда-нибудь, — огрызнулся Антир.

— Я уж скучать по тебе начал, ворчун! — Арефей улыбнулся, потрепал Антира по затылку.

— Гляньте-ка! — крикнул Гаврул. — И у этих морды разбитые! Ну что ж такое! А, Рафнут? Даврат? Смешно получилось, да?

Гаврул выдавил из себя гогот. Прихвостни тут же подхватили. Да только Рафнут с Давратом молча стояли.

— Мы тебе девки, чтоль, что ты всё морды наши разглядываешь? — с вызовом сказал Арефей. — Драться-то будем? Или боишься на троих лезть?

Гаврул продолжал гоготать и даже не посмотрел на Арефея. А глядел он только на Рафнута с Давратом.

— Слышьте, а? — сказал он им, как вдруг перестал смеяться резко и продолжил: — Драться хотят с вами. Чего стоите-то? Ну! Вперёд! Набейте морды им!

— ЭЙ! Слышь?! Гаврул! Ты давай это… — спешно заговорил Арефей. — Я с тобой драться хочу! Один на один, а?! Давай?!

— Да сдался ты мне, — небрежно бросил в ответ Гаврул. — Я не понял, Рафнут, Даврат, чего стоите? Струсили? Мне трусы не нужны! Коль боитесь драться, то получите вместе с этими тремя. И больше не подходите ко мне тогда!

— Вот оно как выходит, — вдруг тихо заговорил Рафнут. — Хороший же ты друг, Гаврул. Чуть что — то сразу получите и не подходите.

Гаврул строго глядел на Рафнута. Арефей заметил, как сжались его огромные кулаки.

— Да и не сдался ты мне тогда! — крикнул Рафнут прямо в лицо Гаврулу и уверенно зашагал к Арефею.

— Вот же паскуда ты, Рафнут, — сквозь зубы процедил Гаврул и повернулся к Даврату. — Ну, а ты чего молчишь?

Даврат смотрел в землю. Лицо его так напряглось, что желваки заиграли.

— Не слышу, Даврат! Говори или…

И тут Даврат плюнул смачно прямо Гаврулу под ноги. И тоже зашагал к Арефею.

— Ах ты мразь! — проревел Гаврул и накинулся на Даврата со спины.

Арефей сам не заметил, как рванулся с места. Влетел прямо в Гаврула, оттолкнул.

— Ну всё, Арефей, покойник ты! — прошипел Гаврул и заорал: — Бей паскуд!

Сорвались с мест Гавруловы прихвостни. Не растерялись и братья. Антир тут же выбрал себе противника, не стал ждать, когда тот сам приблизиться, и с боевым кличем набросился на него, да так принялся кулаками работать, что противник его едва закрываться успевал. Игнар тоже чуть вперёд подался, стойку боевую принял. Встал правильно, как Арефей учил. Рафнут с Давратом поначалу чуть оробели да теперь уже тоже ждали боя с двумя оставшимися прихвостнями Гаврула. Но начало их боёв Арефей не увидел, поскольку на него уже пёр сам Гаврул.

Приближался Гаврул медленно, руки навесу держал, прикрывался. Знал теперь, что нельзя Арефея недооценивать. Арефей же стоял на месте, ждал Гаврула да внимательно за правой рукой его смотрел. И как только она дёрнулась, Арефей уклонился, тут же нырнул под неё и давай Гаврулу бок пробивать. Хоть и чувствовалось, что больно Гаврул получил, но всё же готов он был и быстро смог Арефея оттолкнуть.

У Арефея руки загудели снова, словно по камню бил, а не по Гаврулу. Отвлёкшись на боль, он не успел отойти, и Гаврул навалился, попытался смять Арефея. Тот попробовал оттолкнуть, да куда там, тяжеленная туша Гаврула не поддалась ничуть. Арефей упёрся ногами, колени подогнул. Гаврул умело держал его на месте, давил сверху. Арефей понял, что не пересилит и резко отпустил Гаврула. Того своим же весом к земле резко наклонило, Арефей воспользовался тем, что Гаврул на секунду равновесие потерял, и выскользнул из-под него, отошёл на расстояние своей руки вытянутой да пробил Гаврулу и правой, и левой. Оба раза до головы достал, но только руки уж больно гудели, сильно ударить не получилось. Однако ж Гаврул поплыл немного, встал на месте, закрывшись, чтобы в себя прийти. Арефей тоже не стал в бой бросаться, дал рукам чуть успокоиться.

Пока они стояли, Арефей заметил, что Антир, выкрикивая ругательства, преследует своего противника, а тот наматывает круги, пытаясь отвязаться. Остальные дрались на равных. Игнар бил да отходил сразу, потом снова бил, как только противник сближался с ним, и снова отходил. Рафнут со своим противником боролся, на землю повалить пытался. Даврат махал кулаками да больно уж раскрывался при том и получал по лицу нехило.

Засмотревшись, Арефей чуть было не пропустил атаку Гаврула. Тот махнул рукой, потом второй. Арефей хоть и закрылся, а всё равно будто тяжеленным бревном два раза получил. В ответ он попробовал, подобно Игнару, ударить и отойти. Удар не получился, но зато и Гаврул снова навалиться не смог. Арефей позволил Гаврулу снова ударить. И тот попался, ударил размашисто, но Арефей увернулся легко, ответил своим несильным ударом и снова отошёл. Так Гаврул и пытался его ударить да сблизиться, а Арефей всё отходил да уклонялся. И, дождавшись наконец, когда Гаврул устанет, хорошенько достал ему до лица.

Арефей уверен был, что в другой драке Гаврул бы уже лёг на землю, но боль в руках снова подвела. Гаврул на ногах удержался хоть и заметно шататься стал. Арефей кинулся на него, попробовал добить да снова руки загудели и ударил он кое-как. Гаврул же в ответ так хорошо по уху Арефею заехал, что тот потерялся на секунду. А как в себя пришёл, то Гаврул уже снова навалился на него.

Арефей закряхтел, сдерживая здоровяка. Да Гаврул и сам кряхтел, даже стонал слегка. Арефей ударил ему в уже пробитый бок кулаком, потом изловичлся коленом добавить. Гаврул зарычал от боли да хватку потерял. Вывернулся Арефей, собрал последние силы и пробил Гаврулу в нос прямой рукой. Боль обожгла такая, что разрыдаться захотелось.

Силы у Арефея кончились, руки гудели нестерпимо. Он подумал, что конец ему, сейчас Гаврул может одним ударом добить. Но Гаврул стоял на месте, руки едва на весу удерживал, шатался. Из его носа кровь ручейком до самого подбородка бежала да даже на шею затекала. Так они и стояли друг напротив друга, не решаясь двинуться. Вдруг Гаврул опустил руки и посмотрел точно в глаза Арефею. Арефей тоже руки опустил. Гаврул быстро кивнул.

— Эй! Мужики! — крикнул он да вдруг как свистнул, у Арефея аж уши заложило.

Все драки тут же остановились, противники по сторонам разошлись. Кроме Антира, он своего противника оседлал уже, а тот, закрывшись наглухо руками, лежал под ним не в силах даже увернуться.

— Хватит! — объявил Гаврул. — Уходим.

И сам первым пошёл, опустив низко голову.

Глава XIV. Поиски предателя

Построили они себе новую землянку с другой стороны леса, там, где когда-то засели, пытаясь Дарилину раскусить. Тогда Арефей место для землянки и приметил случайно. Кто ж знал, что понадобится…

Снова они все вместе были. Даже Дарилина с ними, быстро она Арефея простила, стоило тому только подойти к ней да извиниться. Но теперь они не только вечерами в земляне втихую сидели, а постоянно вместе держались, даже в школе. Гаврул с ненавистью на них смотрел, иногда бросался грубыми словами, прихвостни ему поддакивали, да только в драку лезть никто не решался.

Вскоре все уже худо-бедно читать научились. Арефей с Игнаром так и вообще книгу уже читали страницу за страницей и убедились, что книга эта магии обучает. Только пока они не поняли как колдовать.

Однажды вечером Антир взялся за книгу. Долго смотрел на первую страницу, потом закрыл да сказал вдруг:

— А всё ж таки интересно, кто про нашу старую землянку заводским рассказал?

Арефей напрягся. Хотел уж заткнуть Антира да подумал, что тот обидеться может опять. Остальные отвлеклись от дел, к Антиру повернулись. От этого Арефей напрягся ещё больше.

— Да может, никто и не рассказывал, — начал он, стараясь говорить спокойно. — Землянка-то к их деревне довольно близко была. Могли и сами выследить.

— Сами, ага, — недоверчиво ответил Антир. — Сколько мы туда ходили, и почти никогда там заводских не видали.

— Да как же не видали?

— Ну было пару раз, да всегда они далеко были, а в лес вообще никогда не заходили. Чего в лесу делать-то? Нет, это явно кто-то сдал нас. Может, кто-то, кто очень близко с нами даже.

— Да брось ты, Антир. Чего об этом сейчас? Всё равно ж ничего не выясним.

— Да я ж так просто думаю. Может же быть такое. Да, Дарилин?

Дарилина встрепенулась, посмотрела на Антира недовольно.

— А чего это ты на меня сразу?

— Да где ж? — Антир притворно округлил глаза. — Я ж разве тебя обвинил в чём? Или правда есть чего сказать, а?

— Да ты!..

— Дарилин, — спешно прервал Арефей, — да он же просто…

— Да погоди ты! — Не стала она его слушать. — «Просто» он, ага! Эта паскуда же сидит и говорит, что я во всём виновата!

— Это я-то паскуда?! Я никого из своих не сдавал никогда! А вот ты!..

— Чего я?! Доказать можешь?! Ну! Давай! Доказывай!

— А чего мне доказывать?! Вон сама разоралась, потому что я тебя раскусил!

— Прекратили! Оба! — гаркнул Арефей да сам испугался, как громко у него получилось.

Все вздрогнули от его крика. Антир с Дарилиной замолкли.

— Чего тут устроили?! — сердито продолжил Арефей. — А вы не думали вообще, что… что… Что Гаврул всё это устроил! А?!

Больше Арефей сказать ничего не смог, все так к нему взглядами прицепились, что ему неловко стало и все слова из головы повылетали.

— Какой ещё Гаврул? — Антир нахмурился. — Да ты глаза-то разуй, Арефей! Погляди, кто рядом с тобой сидит!

— Да ты отстанешь от меня аль нет?! — взвизгнула Дарилина.

— А ты сам не помнишь, как прошлая драка началась? — поскорее встрял Арефей. — Гаврул же сразу обратил внимание, что у нас рожи у всех разбиты после заводских. А чего это он такой внимательный стал, а?! Может, знал потому что?! А знал откуда? Может, сам и подстроил, а?!

— А ведь и правда, — вдруг сказал Игнар.

Теперь все разом к нему повернулись. Тот подумал немного, губами пожевал и обратился к Рафнуту с Давратом:

— Вот скажите, мужики, Гаврул вас о чём-нибудь спрашивал сначала или сразу повёл с Арефеем драться?

Даврат посмотрел на него удивлённо. А Рафнут проговорил озлобленно:

— Спрашивал, где мы рожи свои побили. А потом и сказал, что чего-то странно, что у дурных… то есть, это… у тебя, у Антира, у Арефея тоже рожа разбита. Странно, дескать, что мы то пропадаем вечерами и во всей деревне нас найти не могут, а теперь ещё и это. Так что, может, и правда он всё и подстроил.

Даврат перевёл удивлённый взгляд на Рафнута.

— Да ты чего? — начал он. — Ты вправду веришь, что Гаврул с заводскими связался, чтобы нам напакостить?

— Думаешь, не может такого быть? — спокойно спросил Игнар.

— Да Гаврул больше всех остальных заводских не переносит. Да и они его. Он б только к ним пришёл, там тут же драка началась бы — никто б и разбираться не стал.

— Угу. — Игнар кивнул. — То есть, никак такого Гаврул не мог устроить. Получается, что и правда кто-то из нас это всё сделал?

— А чего это ты на меня так смотришь? Ты чего, думаешь, что я это, чтоль?!

— А ты чего на него орёшь-то? — встрял Антир — Чего разнервничался так, а?!

— А чего это он на меня тут наговаривает?!

— Да он и слова про тебя не сказал! Сам вон всё говоришь!

— Да громче тебя, Антир, никто тут не орёт! — присоединилась Дарилина. — Получается, что ты вообще виноват!

— Чего?! — Антир аж с места вскочил. — С себя пытаешься на меня перекинуть, паскуда такая?!

— Умолкните! — вновь гаркнул Арефей. Да только никто его не послушал.

Поднялся гомон. Даврат кричал на Игнара, тот лишь тихо что-то отвечал, бурчал себе под нос Рафнут, орали друг на друга Антир и Дарилина.

— Хватит!!! — взревел Арефей и кашлем зашёлся.

Все притихли, но всё равно нет-нет, да говорили чего-нибудь друг другу, пока Арефей откашляться пытался.

— Вы чего устроили, а?! — наконец сказал он осипшим голосом. — Нас только недавно чуть не разделили! И хотели друг с другом столкнуть! Мы ж только из-за того, что вместе тогда держались, и выстояли. И чего теперь? Вы решили всё это сами сломать?

Все так и молчали, оглядели друг друга недовольными взглядами. И каждый своим делом занялся.

***

С того дня к этой теме они не возвращались, да только воздух будто тяжёлый в землянке стал. Даврат больше ничего у Игнара не спрашивал, а если какие вопросы по учёбе у него появлялись, то только к Арефею шёл. Антир с Дарилиной каждый день ругались по любому поводу: то кто-то из них дышит не так, то сидит неправильно, то смотрит косо.

Как-то после очередной ссоры с Дарилиной Антир отлучился из землянки по нужде, а как вернулся, так заорал во всё горло:

— Арефей! Прав ты был, кажись! Гаврул это!

Все от дел своих оторвались, повернулись к Антиру.

— Ты чего? — спросил удивлённый Арефей.

— Там, снаружи, Гаврул со своими и заводские болтают да на нашу землянку всё руками машут!

Все резко повскакивали, заметались.

— Чего?! — Арефей опешил. — Как?! Как они узнали?!

— Да кто ж знает? Делать-то чего будем?

Арефей быстро посмотрел по сторонам.

— Из землянки надо вылезать скорее, пока нас снова в ней не окружили.

Все спешно выбрались наружу. Да только никого возле землянки и близко не было.

— Ты где их видел? — спросил Арефей у Антира.

Тот указал рукой.

— Вон там.

Стараясь не шуметь, перебегая от дерева к дереву, они пошли туда, куда Антир указал. И вскоре вышли к полянке, где полевые во главе с Гаврулом стенка на стенку дрались с заводскими во главе с Уртапом.

— Антир, ты?.. — прошипел Арефей. — Ты с чего взял, что они за нами пришли?

— Так это, говорю ж… — растеряно пробормотал тот, — они всё в сторону нашей землянки руками показывали.

— Так прям на землянку или в её сторону?

— Ну как же прям на землянку-то? В сторону, конечно.

— А то, что деревня в той же стороне ты не подумал?

— А… Так, может, они про деревню чего-то говорили…

— Про деревню говорили, — передразнил Арефей и дал Антиру несильный подзатыльник.

Заводские теснили. Полевых и без того меньше было, так уже и троих уложили. У Заводских же все на ногах были.

— Тяжко нашим, — хмуро сказал Даврат. — Ещё и меньше их стало.

— Нашим? — Рафнут скривился. — Ну-ну.

— Ладно тебе, Рафнут, — сказал Арефей. — Уж какие есть, а всё одно полевые, как и мы. Да и хочется заводским за прошлый раз навешать, если честно.

— А давайте, а?! — воодушевился Антир.

— Я готов, — решительно сказал Игнар.

— И я! — отозвался Даврат.

— Чтобы потом Гаврул вас добил, если заводские не сдюжат? — прогудел Рафнут.

— Да дался тебе этот Гаврул! — прикрикнул Даврат. — А остальные тебе теперь тоже все чужие? Они ж такие же как мы с тобой. Сколько вот так же дрались с ними вместе!

— Не знаю я. — Рафнут тряхнул головой, словно муху от лица отгонял. — Арефей, ты точно думаешь, что надо помочь?

— Точно.

— Ладно, — вздохнул Рафнут, — понеслась.

Арефей обернулся к Дарилине:

— Иди-ка в деревню. Нечего тебе тут делать.

— Наваляйте им! — задорно ответила та, быстро чмокнула Арефея и пошла в сторону деревни.

Арефей улыбнулся широко, приосанился.

— Ну, мужики, бей заводских!

Все пятеро рванулись в бой. Первым побежал Антир, как и всегда, с боевым кличем. Все на него отвлеклись: и полевые, и заводские. Антир тут же ударом в челюсть вырубил застывшего от удивления заводского. Не медля, налетел на второго и принялся молотить его. Арефей тоже быстро уложил одного из замешкавшихся заводских и рванул прямо к Уртапу.

— Опять ты! — прорычал тот, увидев Арефея.

Арефей прорвался к нему. Быстро сблизился, ударил. Уртап увернулся с завидной для его туши быстротой да тут же в ответ ударил. Арефей едва успел уклониться.

— Урою! — снова зарычал Уртап.

Арефей ждать не стал и бросился в атаку. Первый удар хороший получился, сильный и быстрый, но Уртап успел руками закрыться. Арефей принялся бить без остановки, но так и не пробил закрывшегося Уртапа. Дыханье сбилось. Арефей хотел чуть отдышаться, сделал шаг назад, но оступился. Уртап тут же сблизился, навалился. Арефей понял, что не сдюжит, ноги стали подгибаться в спине что-то хрустнуло.

Вдруг раздался знакомый боевой клич. Антир кинулся вниз, прошёл Уртапу в ноги, обхватил их. Уртап чуть покачнулся, потерял равновесие. Арефей тут же изо всех сил оттолкнул его. Здоровяк рухнул на землю, затылком ударился. Арефею живо вспомнилось, как недавно заводские точно так же повалили его, и кинулся к Уртапу да принялся со всей злостью бить его ногами. Уртап укрывался как мог, но один удар пришёлся точно ему в голову, и он отключился.

Арефей остановился, огляделся, тяжело дыша. Вокруг него лежали поверженные заводские и стояли довольные собой его друзья.

***

Заводские втроём потащили Уртапа, который так и не пришёл в себя. Остальные шли рядом, хромали, стонали, некоторых тоже нести пришлось. Рафнут и Даврат помогали подняться своим. Братья уже пошли в деревню, водрузив на себя двоих избитых до потери сознания.

Арефей сидел возле Гаврула. Тому крепко досталось, всё лицо в крови и ссадинах было. Но тот всё одно бурчал на Арефея да чуть не в драку с ним рвался.

— Нечего было влезать! — ругался Гаврул. — Без вас бы справились!

— Ага, по-любому, — устало ответил Арефей. — Ты мне лучше расскажи кое-что…

— Вдвоём только Уртапа смогли одолеть! — перебил неугомонный Гаврул. — Один бы он тебя легко завалил, вон он как тебя схватил. Ещё б чуть-чуть — и всё. Хочешь, покажу, как завалил бы он тебя быстро? Я ж тоже так могу!

— Да покажешь. Вон только морда подживёт — и покажешь сразу. Помнишь, кстати, как ты прицепился, что у нас и у Рафнута с Давратом морды разбитые?

— А надо будет, так я вам ещё раз их разобью! Я об вас так кулаки почешу! Узнаете! Это вам не с заводскими драться после того, как мы их тут загоняли.

— С заводскими, говоришь… А ты знаешь, что морды нам тогда как раз заводские набили?

Гаврул замолчал. Сплюнул кровью и прицепился к Арефею внимательным взглядом.

— Да-да, кто-то настучал, что мы около их деревни сидим и натравил на нас.

— Заводским кто-то настучал? — недоверчиво проговорил Гаврул. — Это кто же?

— А вот не знаю. Потому у тебя и спросить хочу кое-чего.

— Чего?

— Да ничего уже. Ты всё одно отвечать не хочешь. У нас кто-то в деревне, кажись, заводским стучит, а ты…

— Кто?! — взревел Гаврул. — Какая паскуда стучит?!

— Да тихо, тихо… Я вот как раз разобраться хочу. Ты мне только скажи вот что. Ты ж не сам додумался заметить, что у нас пятерых морды разбиты в один день оказались?

— Сам!

— Да перестань…

— Ну ладно-ладно… — Гаврул глянул на Арефея недовольно, сплюнул ещё раз. — Не сам. Мальчонка есть такой, Тласом звать. Видел в школе, поди. Хворый такой, бледный весь и падает иногда в полях да вырубается.

— Помню, кажись, такого.

— Ну вот. Он и сказал, дескать, ходят твои друзья Рафнут с Давратом… Короче, он сказал.

Арефей хмыкнул.

— Стало быть, про нашу с Дарилиной встречу на сеновале, тоже он сказал?

— Не, не он.

— О! А кто ж?

— Да такой длинный да тощий. Тоже Рафнутом звать, как бородача нашего. Тоже ты его по школе знать должен.

— Знаю.

— Так это что, получается, они заводским про нас стучат?

— Вот и хочу я это понять.

— Надо! Надо понять, Арефей! Если и вправду паскуды заводским стучат, то удавлю их!

— Узнаем. Поможешь?

Гаврул задумался на секунду. И кивнул уверено.

Глава XV. Допрос

Арефей всего на пару секунд отлучился, а когда вернулся, Гаврул уже всё лицо Рафнуту разбил, превратив его в кровавую мешанину.

— Ты чего натворил, дурень?! Уймись!

Арефей бросился к Гаврулу, хотел схватить за руку, которой тот уже замахнулся, да не успел. Кулак врезался в челюсть Рафнута, выбил ему зуб, вылетевший на землю с кровавой слюной. Сам Рафнут обмяк, сполз по стене сарая, за который его затащили Гаврул с Арефеем.

— Чего у вас там? — спросил Рафнут, выглянув из-за угла сарая.

— Ничего, — буркнул Гаврул, глядя на другого, только что избитого им Рафнута. — Караульте дальше, мы ещё не закончили.

Арефей не выдержал да как отвесил Гаврулу подзатыльник.

— Э-э-э! — проревел тот. — Да я тебя!..

— Уймись, недоумок! — злобно крикнул Арефей и указал на валявшегося без сознания Рафнута. — Посмотри на него! Он же теперь долго ничего говорить вообще не сможет! Ты на кой его так избил?!

— А чего он не говорил-то? Сказал бы всё, я бы не бил.

— Да теперь же все сразу всё поймут!

— Чего поймут?

— Поймут кто и за что ему так морду разбил. А мы так и не узнали ничего!

— Ну… ну… ну и чего теперь! Вот и пусть! Сам ничего у него узнать не смог, а я виноват!

— Да заткнись ты уже. Не сказал бы он нам ничего.

— Это почему?

— Потому что! Даже ты, дурень, поймёшь скоро! Значит так, сейчас идём к Тласу, и говорить с ним только я буду.Если ты понадобишься, я тебе скажу. А если нет, то молчи и руки не распускай, понял?

— Ой! Важный какой! Ну давай, поглядим, как у тебя получится, умник. Только с этим вот целый час говорил. И толку?

— Толку… Да тут, кажись… — Арефей осёкся, махнул рукой. — Ай, ладно, пошли к Тласу.

Они вышли из-за сарая.

— Мужики, — хмуро окликнул Арефей Рафнута с Давратом, — сделайте что-нибудь с этим бедолагой… Не знаю даже… отнесите к школе, чтоль, скажите, что нашли такого, что подрался с кем-то, наверное.

Арефей бросил злой взгляд на Гаврула, замахнулся. Да не ударил и только быстро к сиротскому дому зашагал.

Мелкого, бледного да как тень худого Тласа Арефей до этого дня почти не замечал, хоть и жил тот вместе с ним в сиротском доме. И уж тем более не мог Арефей подумать, что Тлас козни против него строить будет когда-нибудь. Да и на только что избитого Рафнута подумать он бы ни за что не смог. Ни с тем, ни с другим Арефей никаких дел в жизни не имел. А вот поди ж ты!

Целый час они с Гаврулом пытались от Рафнута что-нибудь узнать. И уговаривали, и угрожали, и не бить обещали — всё без толку. Смотрел Рафнут на них испуганно да молчал. И стоило Арефею лишь на секунду отлучиться, — показалось ему, что Даврат его окликнул из-за угла сарая, — как Гаврул до полусмерти Рафнута избил. Арефей уж пожалел, что Гаврула с собой взял. Да только нужен он был, чтоб не начали Рафнут с Тласом отпираться, дескать, не говорили они ничего и никому.

На крыльце сиротского дома ждали Антир с Игнаром.

— Тлас там? — спросил Арефей, кивнув на входную дверь.

— Ага, как со школы пришёл, так и не выходил, мы караулили, — доложил Антир.

— Это хорошо. Так, глядите внимательно, мужики. Если вдруг Тлас убегать надумает, то хватайте, не отпускайте. Нехорошее я чую.

— Чего такое? — забеспокоился Антир.

— Потом скажу, — сухо сказал Арефей да внутрь пошёл. Гаврул шёл следом.

Тласа они нашли быстро. Сидел тот в комнате на табуретке с другими мелкими мальчонками его возраста. Гаврул одним «А ну-ка отсюда все!» разогнал лишних. Тлас тоже хотел убежать, но Гаврул схватил его, усадил обратно на табуретку и заорал:

— Ну, паскуда, рассказывай, как заводским стучишь!

Гаврул замахнулся. Арефей быстро схватил его за руку да ударил сильно кулаком в живот. Согнулся Гаврул, кашлем зашёлся, пытался чем-то Арефею пригрозить да только шипеть у него получалось.

— Тлас, не слушай его, — спокойным голосом сказал Арефей, глядя мальчонке в испуганные глаза. — Дурной он. Просто ответь нам на один вопрос, ладно?

Тлас так и смотрел на Арефея, не шелохнувшись, и лишь громко и часто дышал.

— Я обещаю, тебя никто не тронет, нам просто узнать кое-что очень нужно.

— Ага… — заговорил вдруг Тлас дрожащим голосом, — не тронет… как же…

Гаврул откашлялся и тут же снова заорал:

— Да ты, паскуда, будешь говорить или нет?!

Арефей резко к нему развернулся да как начал бить, приговаривая:

— Да чтоб тебя, дурень! Ты прекратишь мешать аль нет?!

Гаврул руками закрылся и забился поскорее в угол.

— Вот, видишь? — Арефей снова к Тласу повернулся. — Не страшный он. А я тебя бить не стану. Просто скажи…

— Не станете вы… — всё таким же дрожащим голосом перебил Тлас, по щекам его слёзы покатились. — Да бейте! Ну побьёте вы меня, а дальше что? Мне и без вас конец!

— Да ты погодь, малой! — Арефей встревожился. — Ты чего такое говоришь-то? Тебя кто так напугал-то, а?

Тлас во весь голос зарыдал, головой как сумасшедший качать принялся.

— Зачем я в это всё ввязался?! — проревел он, уткнув лицо в ладони.

— Тихо, малой, тихо. Никто ж тебя не убъёт. Да мы тебе поможем, если что…

— Никто мне не поможет! — завизжал Тлас. — Никто! Никто! Никто!

— Да прекрати ты орать! — крикнул из угла Гаврул.

Тлас вдруг затрясся весь, ходуном заходил, свалился с табуретки, хрипеть начал, выворачиваться. И затих.

Гаврул подлетел к нему, принялся по щекам хлестать.

— Очнись! Очнись, паскуда, да рассказывай!

— Уймись! — кринкул Арефей.

Он оттолкнул Гаврула, присел рядом с Тласом, хватил его за голову.

— Слышь, Гаврул? — дрожащим голосом проговорил Арефей. — Не дышит он. Помер, кажись.

***

Деревенских тихо хоронили. Придёт семья покойника, положит его в землю, поплачет немного да дальше по своим делам идёт. Хоронили всегда рано утром, до того, как начнутся работы в полях да занятия в школе.

Хоронить Тласа почти никто не пришёл.

Арефей стоял возле могилы, которую закапывали мужики, молчал. Из сиротского дома пришли ещё Антир с Игнаром, а больше никто. Так они и стояли в тишине, только лопаты о землю звякали, да тихо причитали плаксивыми голосами старушки, зачем-то пришедшие.

— Мальчонка совсем ещё ж!

— Да какой ж малой ещё был-то!

— Да как же это так!

Арефей едва держался, чтобы не обернуться к ним да не закричать во всю глотку, чтобы замолкли дуры старые.

Могилу зарыли. Мужики, закинув лопаты на плечо, зашагали к полям. Бабки тоже быстро куда-то делись. Остались у могилы Арефей да братья.

— Пойдём, Арефей. — Антир хлопнул его по плечу и добавил: — Хворой он был. Вот и всё.

И то же самое Антир повторил, когда вечером того же дня уже все шестеро сидели в землянке.

— Ну он ж хворой был. Он, может, и так бы помер, даже если б не пошли вы с Гаврулом к нему.

Арефей выдохнул протяжно, посмотрел на Антира сердито.

— Ты не слыхал, что я рассказывал, нет? Нормальный он был сначала. А потом вдруг… вот это вот случилось.

— Ну, испужался он вас, понятное дело. — Антир пожал плечами. — Так он ж мог от чего угодно перепугаться да помереть же.

— Ты не понимаешь?! — закричал Арефей. — Аль прикидываешься?! Его не били никогда до этого? Не пугали? Не грозили ничем? Или ты, может, забыл, какие слова он перед смертью кричал?!

Сидевшая возле него Дарилина погладила Арефея по руке, прошептала ему, чтоб не горячился так.

Антир молчал, только плечами пожал ещё раз.

— Ну, чего молчишь-то?! — не унимался Арефей.

— Да помню я, чего он говорил вам, — проговорил Антир. — Наверное, прав ты.

Молчание воцарилось на секунду в землянке. Сегодня всем не до учёбы было.

— Ну и чего это всё значит? — тихо спросил Рафнут. — Про что Тлас говорил-то? Куда он ввязался?

Арефей помолчал, поскрёб подбородок. Заиграли желваки на его лице.

— Ну, получается, что не сам он всё это делал. Как и тёзка твой, — наконец ответил он.

— Оно понятно. — Рафнут кивнул. — Вы ж с Гаврулом как раз и хотели узнать, кто их надоумил.

— Ага, — сказал Арефей и помолчал опять. — Только вот они не сказали ни слова. Хоть и угрожали им, и били…

— Ты чего мне всё это по новой пересказываешь-то? — недовольно сказал Рафнут. — Слышали мы всё это. Дальше-то чего?

Арефей набрал воздуха в грудь, подержал чуть, а потом шумно выдохнул и затараторил:

— А то, что стоит за всем этим большой кто-то. Кого они оба боялись пуще, чем если б их мы с Гаврулом побили. Тёзку твоего до полусмерти избили, а он ни слова не сказал. А Тлас же от страха помер, получается. Так сильно он боялся раскрыть того, кто его надоумил подлянку нам сделать.

Снова тишина землянку наполнила. У всех в глазах один и тот же вопрос был, но вслух его только Антир решился сказать:

— Это кто ж он такой, большой-то этот?

— А кто у нас большие-то здесь? Кому не нравится, что читать и писать мы учимся. Господин учитель да господин глава.

— Да ты чего?! — вдруг взвизгнула Дарилна. — Да быть такого не может! Да госоподин учитель же!.. Да он же!..

Арефей обнял её, к себе прижал.

— Да не боись. Слышь, Дарилин? Не боись. Мы и пострашнее их видали.

— Да нет! — не унималась Дарилна. — Да быть не может же!

— Постой-ка! — вдруг вскрикнул Даврат. — Это кого пострашнее вы видали?

Арефей аж Дарилину отпустил. Прикусил губу, глянул на братьев украдкой.

— Да как-то вызвали нас троих к господину в главе в кабинет, — неуверенно начал Арефей. — А там дядька из знатных сидел.

— Ага! — встрял Антир. — Разодетый весь такой! Костюм весь в рунах разных.

— И чего было? — вдруг осипнув, спросил Даврат.

— Ничего, — сказал Арефей да хохотнул нервно. — В школу знати нам лазить он запретил. Сказал, что коль ещё раз нас там увидят — убьют сразу.

— Мы потому и не лезем туда больше, — добавил Антир.

— И вы нам ничего не сказали?! — Даврат вскочил со своего места. — Втянули нас в это всё и молчали?!

— Куда ж мы вас втянули? — тихо сказал Антир. — Сами ж пришли.

— А мы откуда ж знали, что вам, оказывается, знать угрожала?!

— Так это ж за то, что мы в школу ту лазили, — сказал Арефей, — а не за то, что читать учимся.

— Да всё равно! Сразу нам сказать должны были про это!

И не успел никто ничего ответить, как Даврат вылез из землянки да ушёл куда-то.

***

На следующий день на школьных занятиях Арефей не отрывал взгляд от господина учителя, словно прочитать хотел что-то на нём. Тот, как всегда, распинался, рассказывал что-то громко, а как взгляд Арефеев на себе ловил, так совсем недовольным делался. Но Арефею ничего не говорил. Да и вообще каким-то странным господин учитель сегодня казался, только никак понять Арефей не мог, что не так с ним сегодня.

Временами Арефей зевал, широко рот раскрывая, не спал он прошедшей ночью. Тревожили его мысли разные и про то, кто козни им строит, и про то, как испугались вчера Даврат и Дарилина. И если Даврат, вроде, отошёл немного, утром вместе со всеми разговаривал, то Дарилина молчала всё, зажатая ходила. Даже сейчас, сидя подле Арефея, она будто не здесь была, смотрела куда-то сквозь стену да губы кусала постоянно.

— На сегодня всё, — объявил господин учитель. — Марш на полевые работы.

Все стали подниматься, собираться. Господин учитель медленно подошёл к Рафнуту и Даврату.

— А вот вы двое останьтесь.

Пока Рафнут и Даврат переглядывались, господин учитель подошёл к братьям.

— Вы двое тоже.

Те даже бровью не повели.

— Ты, — господин учитель указал пальцем на Арефея, да чуть прям не в глаз ему попал, а потом так же указал на Дарилину, — и ты — тоже остаётесь. Мне нужно с вами поговорить.

Арефей глянул на Дарилну. Та закусила кулак да задрожала вся.

Аудитория опустела. Господин учитель походил взад-вперёд, томительно чего-то выжидая, и наконец-то начал:

— Итак, я прекрасно знаю, что случилось с пареньком, которого похоронили вчера. И знаю, кто виноват в его смерти.

«Да все уж поняли, что без тебя не обошлось, — подумал Арефей. — Только чего ж ты тогда Гаврула не оставил с нами?»

— Я вообще о вас шестерых, — господин учитель почему-то выделил последнее слово, — знаю всё. Как знал про вашу старую землянку, так знаю и про новую.

Арефей глянул на братьев. Те были всё такими же спокойными, Антир, казалось, вообще не слушал. А вот Рафнут с Давратом спокойными не выглядели. Первый бороду дёргал, второй волосы свои торчащие трепал. Дарилина так и тряслась всем телом. Арефей хотел было взять её за руку, успокоить, но она руку его оттолкнула.

— И наслать кого-нибудь на вашу другую землянку я могу точно так же, как и на предыдущую. Да! Это был я!

Господин учитель явно хотел, чтобы веско это прозвучало. Да только Арефей вчера вечером уже всем и так всё уже сказал. Потому никто не дёрнулся от таких новостей. Господин учитель озадаченно оглядел всех шестерых. Арефей не смог сдержать ухмылку.

— Ты видишь в этом что-то смешное, недоумок?

И тут Арефей понял, что не так с господином учителем. Заметил, что не такой он холёный сегодня, как обычно, и даже какой-то растрёпанный весь, неопрятный.

— Ничего смешного тут, господин учитель, — спокойно ответил Арефей. — Что нам делать-то теперь? Давайте сам я схожу к господину главе, и пусть он мне порку опять назначит.

— Да ты!.. Да ты!.. Да только посмей! — Господин учитель мигом побледнел от возмущения. — Только посмей, и я тебя!.. Так! Я не давал никому слова! Вы должны молчать и слушать! Иначе мало не покажется никому.

Он подошёл к Даврату, заглянул ему прямо в глаза. Тот начал ещё сильнее волосы трепать.

— Но! — Господин учитель поднял вверх палец, приосанился, оглядел быстро всех шестерых. — Мне, как представителю знати, не чужды благородство и великодушие. Я даю вам последний шанс. Вы отказываетесь от своей идиотской затеи научиться читать и писать. Или чем вы там ещё занимаетесь? Сами прекращаете свои посиделки в землянке. И тогда я всех вас буду рекомендовать на служение в боярские семьи. Это ваш последний шанс стать кем-то. Если вы им не воспользуетесь — для вас это будет конец. Где меня найти — вы знаете. А теперь все встали — и марш на полевые работы!

Глава XVI. Всё ломается

Весь день Арефей над словами господина учителя думал, вертел их в голове и так и этак, да всё одно у него получалось, что никак верить эти словам нельзя. Вот только понимают ли это остальные — вот что Арефея больше всего тревожило.

Вечером он шёл в землянку вместе с братьями. Те тоже задумчивые были. Игнар молчал, как обычно. А вот Антир явно сказать что-то хотел, воздуха в грудь набирал пару раз, но поначалу так и не говорил ничего, сдерживался. Да всё равно в итоге не заставил себя долго ждать.

— Чего с занятиями-то нашими делать будем? — спросил он. — Вроде как, запретил нам Петтрий. Или не запретил?

— Продолжать будем, — твёрдо ответил Арефей. — Вот и всё.

— Продолжать? А как с Петтрием быть тогда?

— А чего Петтрий-то? Чего он нам сделает? Ещё раз заводских пришлёт? Да хоть всю деревню! — разгорячился Арефей и добавил тихо: — А ты видал, какой сам Петтрий напуганный был?

— Напуганный? — недоверчиво повторил Антир. — Не видал.

— Ещё какой напуганный. Думаешь, зачем он нам этот свой последний шанс дал? Никакой это не последний шанс, купить Петтрий нас пытается. Явно просчитался он где-то, нельзя ему было, чтоб мы догадались, что он за всем этим стоит. Вот и выкрутиться пытается.

— Ну… не знаю даже. — Антир пожевал губами, глянул на молчаливого Игнара. — А если даже и так, то чего с этим делать-то?

— Понятно что! — громко сказал Арефей. — Себе на пользу надо это всё как-то повернуть.

— Ага. — Антир кивнул, помолчал чуть. — И как же?

— Вот и будем думать.

— М-м-м, — протянул Антир и снова замолчал на секунду. — Не знаю даже. Чего мы ему сделать-то можем?

— Ты чего это? — Арефей прищурился, пристально глядя на Антира. — Боишься, чтоль?

— Чего?! — возмутился тот. — Чего мне бояться?!

— А чего тогда вопросы задаёшь? Как будто боишься что-то делать.

— Не боюсь я ничего! Мне б только знать, что надо сделать. А сделаю я что угодно. И не испугаюсь ничего!

Они дошли до землянки, залезли внутрь. Зажгли тусклую лампу, стряхнули пыль со своих табуретов. Игнар взял книгу, спросил у Арефея:

— Я почитаю пока? Ты не будешь?

Арефей лишь рукой махнул, мол, читай. А сам в думы погрузился. Тревожно ему было, не давали покоя испуганные Рафнут с Давратом во время разговора с Петтрием. А ещё больше — Дарилина. Арефей вспоминал, как она его руку оттолкнула, да тут же вместе с тревогой злость его захлёстывала. И, как назло, пропали все трое куда-то, не шли никак в землянку. Мысли нехорошие в голове Арефея зашевырялись, сесть ему не давали. Так он и ходил по землянке взад-вперёд, пока снаружи шорох лёгкий не послышался совсем близко. Так легко и тихо только Дарилина ходить умела.

Арефей тут же ко входу юркнул, помог ей залезть. Та вся бледная была, волосы у ней растрепались, в глазах печаль застыла. У Арефея сердце сжалось.

— Ну как ты? — заботливо спросил он.

Лицо у Дарилины перекосилось на секунду, но она быстро его обратно грустным сделала.

— Не хочу говорить, — слабым голосом ответила она.

— Случилось чего? Скажи, а?

— Я не хочу ни о чём говорить.

— Да ты чего перепугалась так? Нормально всё будет, не переживай. — Арефей обнял её. — Я ж с тобой.

Дарилина отстранилась, оттолкнула Арефея.

— Ты можешь не трогать меня, а?

— Да я ж… Я ж помочь… — растерянно забормотал тот. — Я ж хотел…

— Чего ты хотел?! — закричала вдруг Дарилина. — Отстать от меня хотеть ты сейчас должен!

— Ты знаешь чего?! — мигом вскипел Арефей. — Ты так со мной не разговаривай!

— Экий ты важный! Ещё выбирать надо, как с ним разговаривать! Кто ты такой-то?! Знатный, чтоль?! Боярин, может?!

— А тебе боярина подавай?! Так давай, иди! Ищи себе боярина!

Дарилина рот широко раскрыла, глаза у неё забегали.

— Да я!.. Да я!..

— Чего?! Не бежишь, гляжу, боярина искать! А чего так?! Давай! А то, может, найдёшь, а?!

Из глаз Дарилины слёзы хлынули. Пыталась она что-нибудь сказать да только всхлипывала. С новой силой сердце у Арефея защемило. Хотел уж он было прощения попросить за грубость свою.

Да вдруг шорох снаружи раздался.

Кряхтя, в землянку залез Рафнут. Он молча прошёл к своему табурету и опустился на него, даже пыль смахивать не стал. Смотрел он в пол, бороду теребил да дёргал. На время все в землянке замолчали и на Рафнута уставились, даже Дарилина всхлипывать перестала.

— Рафнут? — тихонько окликнул Арефей. — Случилось чего?

Тот молчал, всё так же в пол смотрел. И кивнул всё-таки.

— А Даврат где? — ещё тише спросил Арефей, чувствуя, как всё трясётся у него внутри.

Рафнут всё молчал. Вздохнул пару раз тяжело и заговорил наконец:

— Я весь вечер его искал. Даже у матери его спрашивал. А потом он сам меня нашёл. — Рафнут снова вздохнул. — Он сказал, что не придёт больше.

— Вот же!.. — Арефей хотел погрубее слово какое-нибудь сказать да все ему знакомые слишком мягким показались. — Неужто к Петтрию пошёл?

Рафнут кивнул.

Арефей сплюнул себе под ноги, заметался туда-сюда.

— Ведь обманет же дурака! — прокричал он.

— Я так же сказал. — Рафнут пожал плечами.

— А он чего?

— Сказал, пусть, дескать, обманет, да хоть жить спокойно буду.

Арефей сплюнул ещё раз, выскочил из землянки, набросил на ближайшее дерево и принялся лупить его что есть мочи. Долго бил, ругался, кричал. И не успокоился, пока кулаки в кровь не стёр.

***

Арефей подкараулил Даврата, когда тот к сборщику шёл. Выждал, когда поблизости поменьше людей останется и бросился за ним.

— Даврат! Погодь! — на бегу крикнул Арефей. — Погодь, говорю!

Даврат не обернулся, даже шаг не замедлил. Арефей догнал его, схватил за плечо да развернул к себе резко, тот аж чуть не упал.

— Стой, говорю тебе! Сложно поговорить, чтоль?

Даврат ударил Арефея по руке и сбил её с себя.

— Не собираюсь я разговаривать! — крикнул он. — Уйди от меня!

Арефей разозлился, шагнул к Даврату, вплотную к нему встал.

— Ах, ты ж! Я-то думал ты мужик, а ты трус обычный!

— Да чего хочешь думай! Уйди, сказано тебе!

Арефей рыкнул, хватил Даврата за грудки.

— Паскуда ты, получается! Сразу друзей продал! Ну и хорошо, что ушёл, гад! Никому такая падаль не нужна!

— Сам ты падаль! — прорычал Даврат, кряхтя и пытаясь вырваться. — Ещё поискать каких! То на бабу друзей меняешь, то вообще всех затыкаешь, лишь бы всё по-твоему было! Чуть что — кем угодно ради себя пожертвуешь! А я не хочу так! И другие скоро не заходят с такой сволочью дел иметь! Один останешься!

Даврат наконец вырвался да сразу же получил прямо в лицо от Арефея и свалился на землю. Арефей сам не ожидал, что ударит. Сделался взгляд его растерянным на секунду. А Даврат как раз в ту секунду вскочил да кинулся на Арефея. Зарядил он ему хорошенько в скулу. Поплыл Арефей, ноги подкосились чуть. В последний момент он увидел, что опять Давратов кулак в него летит и успел кое-как закрыться. Даврат бил снова и снова. Закрывшись руками, Арефей смог в себя прийти, выждал, когда Даврат устанет, и тут же пробил ему точно в челюсть. Даврат снова рухнул. Но сразу приподнялся на руках, сплюнул кровью. Потом встал и тут же снова от Арефея получил, да только упасть в этот раз не успел, Арефей обхватил его, зажал голову у себя под мышкой да как начал бить то кулаком, то коленом.

В запале Арефей не услышал как к нему братья с Рафнутом подбежали. Они схватили его, оттащили с трудом. Даврат без чувств на землю рухнул. Арефей же выворачивался, всё на Даврата рвался.

— Хватит! Уймись! — кричал Антир. — Уймись, Арефей!

— Пустите! — ревел тот в ответ. — Пустите, я ему сейчас покажу, кто тут сволочь.

— Да уймись ты! — принялся успокаивать Арефей Рафнут. — Что ты ему кулаками докажешь? Решил он так, и не поменяется уже ничего. Тем более, когда ты морду ему набил.

— И ещё набью, чтобы в башке его что-нибудь на место встало!

— Арефей, решил он уже всё. Его это дело!

Арефей резко прекратил вырываться. Глянул злобно на Рафнута.

— Его, да? Может, и ты тогда предашь нас всех?! И тогда твоё это дело будет! Давай, а? Удобно же как, а?!

Рафнут оттолкнул Арефея, задышал шумно.

— Знаешь, чего? А пошёл бы ты… — И сам себя оборвал, махнул рукой да зашагал прочь.

— Вернись! — крикнул вслед Арефей. — Вернись, я тебе говорю!

— Хватит уже, — сказал Антир. — Пусть идёт, потом поговорите. Хуже же только сделаешь.

— А ты чего?! — накинулся Арефей теперь на Антира. — Согласен с ним, чтоль?! Тоже пойдёшь, может?!

Антир вздохнул.

— Ну и чего ты хочешь сейчас? — спокойно спросил он. — Совсем всё доломать? Ты, Арефей, вроде, толковый парень, а иной раз такой дурень, что аж я себя умным чувствую.

Арефей глаза выпучил, зубы стиснул, оскалил.

— Да ты!.. Да ты!..

И так не нашёл Арефей слов да только крикнув, словно дикий зверь, тоже прочь пошёл, пнул по дороге едва пришедшего в себя Даврата и зашагал вглубь полей. Долго шёл, дороги не разбирая, бормотал себе под нос что-то несвязное. Наконец вышел он холму за полями, взобрался наверх, кряхтя и ворча, уселся. Открылись ему сверху огромные поля, даже отсюда бескрайними они выглядели. Работали мужики, ревели моторы погрузчиков и сборщиков. Арефей повернулся на другую сторону, где деревня была. Увидел он, как бабы, все в делах, то по двору ходят, то в дои заходят, то снова во двор выходят. Отсюда видно было лес, на ближнем краю которого была землянка, Арефей даже дерево взглядом нашёл, под которым они её вырыли. Виднелся вдалеке и краешек деревни заводских, выглядывавший из-за леса, и, конечно, торчали заводские трубы, дымившие в небо чёрным.

Голос в голове Арефея пытался ругать его, да, кажись, и ему уже глупость Арефеева надоела. Чего толку ругать, ежели каждый раз он на одно и то же напарывается. Так и сидел Арефей, тяжело вздыхая то и дело.

Вдруг услышал он тихий шорох за спиной. Обернулся, хотя уже и сам понял, кто это.

— Чего ты там расшумелся? Аж все девки переполошились. — Дарилина села рядом.

Арефей отвернул от неё лицо своё недовольное, не хватало ещё и с ней совсем разругаться.

— Дурачок ты какой, — прошептала она совсем близко к его уху и положила голову ему на плечо.

Арефей даже вздрогнул чуть. Повернулся к ней. Она смотрела на него, серьёзные глаза у неё были, словно о чём-то тяжёлом думала. И вдруг улыбнулась. Арефей улыбнулся в ответ.

Глава XVII. Нестерпимое желание

Когда на следующий день Арефей пришёл мириться с Рафнтуом, тот многое ему высказал, последними словами назвал, виноватым в куче бед сделал. А Арефей только кивал в ответ, угукал, извинялся. Рафнут на глазах остывал. Выплеснул из себя всё, что кипело, да ничего в итоге и не осталось. Потом они вдвоём вообще просто так болтали долго, Арефей уж и не помнил о чём.

А с братьями так и вообще налаживать ничего не пришлось, те уж привыкли к нему. Да и Арефей спокойнее стал, мало что его волновать стало. И тихо как-то в землянке по вечерам теперь было. Сидели братья да Рафнут кучкой, занимались, читали, писали. А Арефей чуть в сторонке, да Дарилина рядом с ним сидела. И Дарилина в последние дни была единственной, кто мог его взволновать.

Вот и очередным вечером сидели они как всегда. Игнар что-то Антиру с Рафнутом объяснял, а Арефей с Дарилиной смеялись над шуткой, которая только им двоим понятной была.

— Обожди. — Арефей потянулся рукой к волосам Дарилины, в которых травинка сухая застряла.

— Да чего ты там делаешь? — Дарилина смеялась звонко и всё головой крутила.

— Да погодь ты смеяться, — сказал Арефей, а сам при том тоже хохотал без остановки. — Да погодь, в волосах у тебя застряло чего-то.

Арефей наконец подцепил травинку, осторожно вытащил и показал Дарилине. Та взяла её, игриво провела ей по лицу Арефею.

— Ох, ну какой заботливый. — Она выкинула травинку, ласково коснулась головы Арефея ладонью, пальцы в волосы ему запустила.

Арефей почувствовал, как тело его невольно напряглось, затвердели мускулы. Он привстал, придвинул свою табуретку поближе к Дарилине.

— Слышь, — горячо прошептал он ей на ухо, — а может, ну её, учёбу эту, мы ж всё равно не занимаемся с тобой.

— На что это ты намекаешь? — Дарилина вскинула брови, глаза чуть шире раскрыла, будто и правда не понимала, про что ей говорят.

— Ну, может, это?.. — Арефей заёрзал на табуретке. — Пошли кой-куда?..

И оробел вдруг, увидев каким взглядом его Дарилина наградила. И не понять было по нему, то ли набросится она сейчас на него и расцелует, то ли бить будет.

— Куда это? Уж не за дом ли бабки Крафы ты меня зовёшь, бесстыдник?

— А ежели и туда? — с вызовом сказал Арефей, да голос из-за пересохшего горла подвёл, дрогнул.

Он скорее прокашлялся. А Дарилина вперёд подалась, совсем вплотную с ним оказалась.

— А что ж мы там делать будем, а?

У Арефея встал твёрдый вопрос: а не издевается ли она над ним? Да только думать об том долго он не смог, другие мысли всё из головы выгнали.

— Ну так известно что, — тихо сказал Арефей, а внутри уж трясся весь от желания.

— А, ну да. Я ж туда часто хожу.

На миг, казалось, весь мир затих.

— Чего? — У Арефея аж обмяк голос.

— Ну ты ж сам говорил.

— Чего я говорил?

— Ну, дескать, хорошо я за тот дом дорогу знаю. Не помнишь уже, как сказал такое?

Арефею живо вспомнился тот самый разговор, где он это всё сказал. И ведь даже отпереться никак, слишком уж хорошо он это запомнил.

— Ну так я ж… это…

— Чего? Теперь чего-то не такой говорливый ты.

Арефей издал пару звуков неясных. А потом отодвинул резко свою табуретку от Дарилины, нахмурился.

— Ну сказал я глупость тогда. Злой уж больно был потому что. Думаешь, горжусь я этим? Не горжусь нисколько! Только чего мне теперь, всю жизнь из-за этого стыдиться?

— Не будет никаких «за домом бабки Крафы», — отрезала Дарилина да губы надула и руки на груди скрестила.

— Да и не надо, — буркнул себе под нос Арефей.

Он резко встал, пошёл к остальным.

— Ну, — громко спросил он, — чего у вас тут?

— Да слово вот это никак не поймём, — Антир ткнул в книгу.

— Это вы втроём понять не можете, а вчетвером тут же поймём, — сказал Арефей да захохотал натужно.

***

Арефей вышел из сиротского дома, оглянулся на замешкавшихся Антира с Игнаром. Хохотнул, когда Антир споткнулся о порог и пробежал вперёд размашистыми шагами, силясь не упасть.

— Арефей! — раздался вдруг издалека писклявый голосок. — Арефей!

К ним мчался малознакомый белокурый мальчонка. Арефей видел его в школе, но имя его вспомнить не смог. Мальчонка бежал, спотыкался, прыгали кудри на его голове.

— Арефей! — снова крикнул он, когда наконец добежал до крыльца сиротского дома.

— Чего? — удивлённо спросил Арефей.

Мальчонка согнулся, за бок схватился да так тяжело дышал, что никак ни слова сказать не мог.

— Ну! — потребовал Арефей.

— Меня Гаврул за тобой послал! — выговорил мальчонка, тяжело выдыхая каждое слово. — Там заводские в деревню прорвались!

— Чего?! — Арефей в один прыжок оказался вплотную к мальчонке. — Где?!

— Побежали, — только и сказал он, махнул рукой да помчался куда-то вглубь деревни.

Арефей кинулся за ним, братья не отставали.

Они мчались через деревню, пробегали по дорожкам и тропкам, едва успевали отскакивать, когда из-за очередного поворота кто-нибудь выходил им наперерез, а то и сшибли даже одного старика да какую-то толстую бабу с вёдрами, которая долго им вслед ругалась потом.

— Арефей, слышь! — позвал на бегу Игнар. — Кажись, к сеновалу он нас ведёт.

— И чего?

— Не ловушка ли? Там самый край, считай. Тихо, нет никого. Одна бабка Крафа, да и та глухая.

Арефей даже чуть замедлился. Да только в следующий миг заметил, что со всех сторон ребята по школе знакомые бегут в сторону сеновала.

— Вишь, — сказал Арефей, — не мы одни.

— Да, — озадаченно ответил Игнар. — Кажись, и впрям чего-то случилось.

Они прибежали к дому бабки Крафы. Возле хлипкого забора уже собиралась толпа полевых. Арефею показалось даже, что и молодые мужики тут были, не только школьники. В самом доме что-то творилось, визги оттуда слышались, грохот, кричал кто-то низким голосом.

Арефей раглядел в толпе Гаврула, подошёл к нему, спросил:

— Чего там такое?

— Заводские, паскуды! — процедил сквозь зубы Гаврул. — В деревню ворвались. Похоже, Уртап злобу затаил, когда вы в прошлый раз побили его крепко.

— А у бабки Крафы-то чего они забыли?

— Мы их туда загнали. Заводские в деревне девок наших хватать стали. Мы их шугнули, погнали до края. А они девок схватили, добежали до бабки Крафы, в дом к ней завалились да спрятались там.

— Девок хватали?! — встревожился Арефей. — А?..

— Да. — Гаврул кивнул. — Она тоже с ними.

Гаврул ещё договорить не успел, а Арефей уже перемахнул через забор да кинулся к дому.

— Стой, дурень! — крикнул ему в спину Гаврул. — Остальных погоди!

Но Арефея его слова не колыхнули. Он половину двора уже пробежал, как вдруг что-то толкнул его в плечо. Арефей остановился на секунду и тут же ему в лоб прилетело. Он опустил глаза и увидел камни у своих ног, в тот же миг ещё один рядом упал, совсем немного до него не долетел. Смекнув что к чему, Арефей кинулся в сторону. Камни полетели из окон один за другим. Вдруг что-то теплое на правый глаз Арефею пролилось. Вытерев, он увидел, что это кровь, почуял, как со лба она течёт.

Ещё один камень прилетел Арефею в бок. Он тут же прыгнул в высокую траву, которую во дворе бабки Крафы, видать, давно уже никто не стриг. Арефей залёг. Камни сразу же перестали в него попадать, всё где-то рядом падали. Арефей перевёл дух, сплюнул, кровь с лица вытер.

Поднялся шум. Крики, топот. Камни вообще перестали к Арефею лететь. Он осторожно высунул голову и увидел, что полевые в бой ринулись всей толпой. Заводские теперь метали камни в них. Во главе полевых бежал Гаврул, кричал что-то махал рукой на дом. Камни летели в него, а он будто их и не чуял. Нескольких полевых подбили, упали они как подкошенные, но никто назад не побежал, все следовали за Гаврулом.

Арефей, пригнувшись, побежал к дому, сбоку зашёл. Впритирку со стеной пробежал вдоль окон. Нашёл по пути палку, взвесил её в руке — тяжёлая оказалась, тугая. Арефей зашёл за дом. Подбежал к ближайшему окну, высадил стекло палкой да внутрь влез, только расцарапался весь об осколки.

Он оказался в крохотной комнатушке. Темно в ней было, аж и не сразу он заметил, что прямо напротив окна сидит в ветхом кресле бабка Крафа. Арефей чуть не вскрикнул. Бабка Крафа смотрела на него да улыбалася блаженно.

— Здрасьте, — выдавил Арефей.

Бабка Крафа кивнула, не переставая улыбаться.

С грохотом раскрылась дверь, в комнатушку влетел заводской и тут же бросился на Арефея. Тот ловко уклонился от его удара, и ткнул палкой прямо в бок заводскому. Тот охнул громко, согнулся и тут же Арефеевым локтем по лицу получил да рухнул на пол. Бабка Крафа всё так и улыбалась.

Через раскрытую дверь, в которую вбежал заводской, влетали крики, визги, грохот. Арефей кинулся на шум. Теперь он в просторной комнате оказался. Валялись на полу стол и стулья, и побитая куханная утварь. Отдельные заводские стояли у окон, метали камни, а целая толпа навалилась на дверь, которую лихо долбили с другой стороны. В углу Арефей увидел несколько сбившихся в кучу девок. Это они визжали. И среди них Арефей сразу нашёл взглядом Дарилину. Но уже и заводские его заметили.

Уртап первым на него побежал. С ним ещё несколько.

— Вот ты где, гад! Ну сейчас морду тебе начищу!

Арефей не стал ждать, когда Уртап добежит до него и сделает обещанное. Он бросился навстречу, да чуть в сторону отскочил. Налетел на бежавшего сбоку заводского и прямо на бегу влупил ему точно в нос. Следующий оказавшийся рядом заводской получил по голове палкой и тоже на пол осел. А дальше навалились уже толпой. Арефей отчаянно отбивался палкой, пытался отступать, да скоро в стену спиной уткнулся. Полевые на пол его уронили. Арефей закрылся руками, да всё равно быстро получил раз, другой. Поплыло всё перед глазами.

Вдруг со страшным грохотом вылетела дверь. Арефей услышал дикий крик Гаврула и, кажется, Антира тоже. И тут же тяжёлый ботинок Уратпа прилете в лицо Арефею, и он ухнул в черноту.

***

Арефей поначалу не понял где очнулся, да быстро ветхий дом и неухоженный двор узнал. А рядом с ним прямо на земле сидела Дарилина, опустившись на колени.

— Живой?! — вскрикнула она, заметив, что Арефей глаза открыл.

Скорчившись от боли, Арефей приподнялся на локтях. Во дворе лежало много полевых. Кто, как и он, только-только очухался, остальные так и валялись. Над ними суетились девки и ребята, которым меньше досталось. Арефей попытался сесть, получилось с трудом, ужасно всё тело ныло и горело. Он посмотрел на свои изрезанные руки, кровь так и лилась по ним, стекала на комбинезон и сбитые костяшки.

— Сильно больно? — взволнованным голосом спросила Дарилина.

Арефей едва улыбку сдержал. Переделал её в такое выражение на лице, чтоб сразу ясно было, что больно сильно. Ещё и застонал громче, чтоб вообще сомнений не осталось.

— Тихо! Тихо, бедненький! — Дарилина аккуратно положила ладонь Арефею на плечо. — Полежи, может?

— Ерунда всё, — ответил он, да голос у него такой низкий и хриплый получился, как у мужика взрослого, — пройдёт.

Дарилина придвинулась поближе к нему, погладила по плечу.

— Сама как? Никто там тебя не обидел?

— Не успели. Вы их вон как отметелили да выгнали! А ты вообще самый первый прибежал!

Она обняла Арефея, прижала его голову к своей груди. Арефей на пару секунд дышать разучился, почуял, как сердце у неё быстро-быстро колотится. Он обнял Дарилину в ответ. Сначала легонько, да вскоре прижал покрепче. Дарилина громко задышала, поднесла своё лицо к лицу Арефея да приложилась губами к его губам. А как оторвалась, так сразу в сторону сеновала глянула.

— Как оказываемся с тобой у дома бабки Крафы, так бьют тебя, — сказала она.

— Ну сегодня уж точно не побьют больше.

Дарилина перевела взгляд на Арефея, улыбнулась так, что не смог Арефей больше терпеть.

— Пошли, чтоль? — игриво спросила она и залилась громким смехом, когда Арефей тут же на руки её подхватил и побежал на сеновал.

Всё тело жгло и болело. Ещё сильнее жгло и болело уже на сеновале. Но Арефею до того не было дела.

Глава XVIII. Кто тут настоящий мужик?

Хорошо Арефею и Дарилине было. И не только на сеновале. Хорошо им бывало в глубине полей, где высокие колосья ещё не скосили, под сломанным сборщиком, который заглох посреди работ дня три назад да так и стоял никому не нужный, пару раз даже за школой им хорошо становилось. Но чаще всего — вечерами в лесу. Они оставляли остальных в землянке, а сами подальше в чащу уходили.

— Ох, хорошо как, — очередным таким вечером отдуваясь сказала Дарилина.

Она облокотилась о массивный древесный ствол, тяжело дыша, поправила кое-как надетый комбинезон, растрепавшиеся волосы в хвост затянула. Арефей смотрел на неё, улыбался самодовольно, руки деловито в карманах держал.

— Обратно пошли, чтоль? — предложил он

— Не. — Дарилна рукой махнула. — Душно в землянке. Домой хочу.

— Ну, как знаешь. — Арефей пожал плечами. — Провожу давай.

Пока они шли через деревню, то болтали обо всём подярд не замолкая. Стемнело уже к тому моменту, на улице почти не было никого, да и во дворах редко кто попадался. Даже свет уже в некоторых домах погасили.

— Стой, — сказала вдруг Дарилна, когда они уже почти к её дому подошли, и сама замерла на месте. — Дальше не ходи.

Арефей нахмурился.

— Чего это?

— А вон. — Дарилной рукой на свой двор показала. — Мамка во дворе чего-то делает. А вдруг и отец дома уже.

— Ладно, — вздохнул Арефей. — Беги.

Дарилина чмокнула его спешно и к дому быстро зашагала. Арефей взглядом её проводил, сплюнул себе под ноги. «Отчего ж ты не сирота», — подумал он и пошёл обратно к землянке.

По дороге он только и думал, что скорее бы уж завтра наступило. Увиделись бы они вновь. Вспомнилось, какая Дарилина наедине с ним ласковая становится, как она к нему прижимается, отдуваясь, обхватывает тонкими руками. Чуть не в припрыжку он до землянки дошёл и прошмыгнул внутрь.

Рафнут с братьями как всегда кучкой сидели, лица серые у всех троих были, задумчивые. На Арефея никто даже не оглянулся.

— Ну! — Арефей шумно поставил свою табуретку рядом с остальными и уселся на неё. — Чего кислые какие, а? Ну-ка хватит такими печальными сидеть!

Антир глянул на него исподлобья.

— Ага, радоваться щас начнём. Петь будем. И плясать, ага. У нас тут беда, вообще-то.

— Да какая ещё беда? — Арефей махнул рукой. — Ты глянь, вон, как на улице хорошо! Тепло сегодня! А то какой холод-то несколько дней стоял.

Антир полностью глаза поднял, пристально на Арефея посмотрел.

— Ты дурак, чтоль? Какое тепло ещё?! Тебе там в лесу в голову надуло чего-то? Аль на сеновале, может?

Улыбка резко сошла с лица Арефея.

— Ну ты чего грубый какой, ворчун? Чего б не случилось, решим же всё.

— Чего ты решишь?! Решатель нашёлся! Ты смотри, как бы не отсохло у тебя ничего от Дарилины твоей! Вот тогда решать будешь!

— Да ты… Да ты чего такое говоришь, гад?! Сам без девки, а я виноват, что нашёл себе, чтоль?!

— Да пропади они, все эти девки, да вместе с тобой! Говорят ему, полоумному, что проблемы у нас! У всех у нас! А он всё только про девок думает, да как промеж ног пролезть!

— Да я ж тебя, паскуда, удавлю сейчас! Забыл уже, гад, благодаря кому вообще мы все здесь собрались?! Да если бы не я, сидели бы вы на холме своём и на школу знати слюни б дальше пускали.

У Антира ноздри раздулись, задышал он шумно, кулаки сжал, но не нашёлся, что в ответ сказать. А вот Рафнут нашёлся.

— И чего теперь? — сказал он нахмурившись. — Ноги он тебе целовать должен? Он, в отличие от тебя, делом занимается.

— А ты чего вылез, а?! — возмутился Арефей — Тоже по бородатой морде получить хочешь?! Чем вам так любовь наша с Дарилной помешала?!

— Да хоть целыми днями любитесь! Да только ты ж вообще не слышишь и не видишь ничего уже. Тебе друзья говорят, что беда случилась, а ты ж даже не попробвал спросить, что за беда. Плевать тебе.

— Не плевать! Не плевать мне! Сами на меня накинулись, что я даже спросить ничего не успел!

— Зато про Дарилину свою рассказать успел. И про то, что на улице тепло.

— Ага! — добавил Антир. — И говоришь ещё, что благодаря тебе мы тут все собрались! А хоть помнишь, ради чего собирались?! Помнишь, как мечтали жизнь свою поменять?! Ну что, поменял?!

Бешеные глаза Арефей заметались, то на Антира, то на Рафнута смотрели.

— Ты хоть когда читал последний раз помнишь? — вдруг тихо спросил Игнар.

Арефей зыркнул на него, но тут же глаза опустил, не смог выдержать сверлящего взгляда Игнара.

— Помню! — горячо крикнул Арефей, глядя в пол. — Вче… Нет, вчера, кажись, не читал. Ну, дня три назад точно читал.

Игнар раскрыл перед Арефеем книгу, ткнул пальцем.

— Вот это слово прочитать можешь?

Арефей напрягся.

— Ка… Карт… Карент… Каране…

— Карентан.

— Ну да.

Повисло молчание, стало слышно, как гудит поднявшийся снаружи ветер.

— А это чего такое? — робко спросил Арефей.

— Не знаю, — ответил Игнра, и потряс в воздухе книгой. — А там таких слов целая куча. Я вчера до конца дочитал. Чем ближе к концу — тем больше слов непонятных.

— Ты уже всю прочитал?! — выкрикнул Арефей.

Игнар кивнул.

— Её уж и я почти прочитал, — сказал Рафнут.

Арефей опустил голову, обхватил её руками.

— А я ещё даже половину не прочитал.

— Так мы тут и не гонимся друг за дружкой, — веско сказал Игнар. — Ты слышал, что я сказал только что?

Арефей поднял голову.

— Слов непонятных в книге много, — ответил он. — Ты её всю прочесть смог, а слов этих всё равно не понял. Экий же я дурень!

— Делать-то чего теперь? Книгу мы прочитали да так и не научились ничему по ней. А мы ж как раз на это надеялись, что по книге выучимся чему-нибудь.

— Я… я… — заметался Арефей. — Я… Мы… Мужики! Мы придумаем чего-нибудь! Точно вам говорю! Придумаем! Надо только успокоиться всем и подумать!

— Тебе первому успокоиться надо, — пробурчал Антир.

— Придумать… — фыркнул Рафнут. — Легко сказать.

Игнар ничего не сказал. Он закрыл книгу, отдал её Арефею и вылез из землянки.

***

Арефей задумался. Застыл, глядя на колосящийся горизонт. Поле уходило вдаль, но уже кое-где можно было край разглядеть. Уборочные заканчивались, скоро посевные. Только Арефей к следующим посевным уже не будет школьником.

Внезапно холодные руки закрыли ему глаза. Арефей вздрогнул, крик еле сдержал. Не слышал он, что кто-то подошёл к нему.

— А вот и я пришла, — прошептала ему на ухо Дарилина. — Ждал?

Арефей скривился невольно. Взял руки Дарилины, отнял их от своих глаз, повернулся к ней.

— Слушай, не получится сейчас, — сказал он устало. — Там работы много. Мужики прийти могут, они злые сегодня какие-то.

Лицо у Дарилины мигом изменилось, недовольным стало.

— Какие ещё дела? Ты чего это? — Она с силой притянула Арефея к себе. — Успеются все твои дела.

Арефей вымучено улыбнулся, да совсем не весёлой улыбка вышла.

— Дарилин, ну правда. Ну, не хочу я.

— Чего? Не хочешь? — возмутилась Дарилина. — Не хочешь?! Да как это так, что ты не хочешь?! Как это так, а?!

— Ну не сердись. — Арефей вздохнул печально. — Я ж не просто так. Обожди хотя б до вечера, а там поглядим.

— Что ещё значит «поглядим»?! Экий ты важный! И не стану я вечера ждать! Не хочешь, и пусть с тобой. Чего, другой, чтоль, не найдётся никто?!

— Чего?! — тут же взревел Арефей. —Другой?! Я тебе как дам сейчас другого! Чего ещё выдумала, а?! Сдурела совсем?!

Глаза у Дарилины испуганными сделались. Губы надулись, подбородок задрожал.

— И чего орешь на меня? — трясущимся голосом проговорила она. — Я чего тебе сделала? Мне ж обидно просто, что я ради тебя вырвалась, а ты… думаешь мне не попадёт за это, а? Попадёт! Ещё как попадёт!

Арефей скорее обнял её, к себе прижал.

— Ну прости! Прости дурака! Сам не понимаю, чего говорю. Разгорячённый я сейчас просто.

— А от чего горячишься-то? Что случилось у тебя такое?

Арефей ещё крепче её прижал.

— Да с мужиками в землянке вчера повздорили. Да и пусть бы просто повздорили. Проблема у нас, понимаешь? Читать уж все худо-бедно выучились. Игнар аж всю книгу прочесть смог. Да только непонятно в книге ничего. Нужны нам знания новые. А где их взять теперь? В школу знати только лезть. Да ведь нам запретили, пригрозили, что убьют. А больше и негде чему-то научиться.

— Ох, бедненький мой, — сладко пропела Дарилина. — Но ты ж умный у меня какой. Придумаешь чего-нибудь, точно говорю.

— Правда так думаешь? — спросил Арефей и в широкой улыбке расплылся.

— Ну конечно же.

— А знаешь чего? — Арефей заглянул ей прямо в глаза. — А пойдём-ка в поле поглубже зайдём, а?

Дарилина озарилась улыбкой, блеснули игриво глаза её.

***

— Всё! — в отчаянии крикнул Арефей. — Конец это! Невозможно ничего придумать!

Он вскочил с табуретки и швырнул книгу себе под ноги. Все остальные в землянке бросили на него недовольный взгляд.

— Так сразу ясно было, — угрюмо прогудел Рафнут.

— Да как же так? — Антир хлопнул себя по колену. — Столько старались, и всё теперь?

— Я тоже не знаю, как нам дальше быть. — Игнар пожал плечами. — Получается, что и впрям конец?

Рафнут с Антиром грустно головы опустили. Арефей сплюнул в сторону, поднял книгу, оттряхнул.

— Дурень! — проворчал он. — Вот же дурень я! Не углядел!

— А чего тут углядеть-то можно было? — сказал Игнар. — Теперь другое важно. Что нам делать дальше? Заканчивать со всем этим?

Рафнут принялся бороду дёргать. Антир руками голову обхватил и стал что-то тихо бормотать, чуть покачиваясь.

— Да ну… — сказал Арефей да осёкся сразу. — Ну как же… Да и как мы…

Он вздохнул, махнул рукой, положил книгу на свой табурет и принялся ходить взад-вперёд.

Дарилина посмотрела на Рафнута с Антиром, на Игнара, последила за мечущимся Арефеем.

— Ну и чего вы как бабы разнылись-то? — громко сказала она.

— Баба здесь ты только, — пробурчал Антир, — так что помолчи. Мужики без тебя разберутся.

— Гляжу я, как вы разбираетесь, — усмехнулась Дарилина. — Тоже мне мужики. Делать надо что-то, а вы тут только болтаете.

— Да сделаем, — огрызнулся Арефей и тихо добавил: — Было б что делать только.

— Что делать, что делать… — передразнила его Дарилина. — Сам мне уже сказал, что делать — к знати лезть в школу.

— Вот сама и лезь туда, раз жить не хочешь, — проворчал Антир.

— А ты чего, мужик, — с насмешкой сказала Дарилина, глядя прямо на него, — боишься, да?

— Да чего с тобой говорить вообще. Ты вон…

— А может, и правда? — перебил Антира Арефей.

Мигом все взгляды на Арефея направились. Да все удивлённые были, с упрёком. Одна Дарилна улыбалась.

— Вот! — громко сказала она. — Вот это уже мужик говорит! Настоящий мужик ничего не боится и за своё умереть готов. Вон на Гаврула поглядите. Думаете, он бы так вот сидел и думал? Да напролом бы полез!

— Это ты чего? Хочешь сказать, что Гаврул больше мужик, чем мы?! — возмутился Арефей. — Да ты видела, чего мы с этим твоим Гаврулом да всеми его прихвостнями сделать можем?!

— Да ты нашёл из-за чего горячиться! — удивлённо крикнул Антир. — Гаврул тупой! Он куда угодно полезет и только потом поймёт, что зря, когда поздно уже будет.

— А ведь Гаврул и правда бы полез, — тихо сказал Рафнут, — и не испугался бы ничего. И ведь за ним толпа пойдёт. Я и сам шёл когда-то. А всё потому, что бесстрашием его заражаешься. Может, так и нам надо?

— Да ты-то чего, Рафнут?! — Антир аж на ноги вскочил.

— Вот, — сияя улыбкой сказала Дарлина, — ещё, кажись, одного мужика слышу. Молодец, Рафнут! Не зря у тебя борода, как у мужика. Ты и есть мужик!

Рафнут приосанился.

— А я вообще к знати в школу не лазил с вами. Непорядок! Негоже мне только брать то, ради чего вы так рисковали. Пора и самому!

— Ох, ну всё! — Дарилина картинно прижала руку к груди. — Вот кто мужик настоящий!

— Ты, Рафнут, давай не горячись! — строго сказал Арефей. — Хорошо, что лезть готов. Да только вперёд меня… нас, то есть, не лезь. Мы там уже были. Коли полезем, за мной держись да не отставай!

— Да вы чего?! — взревел Антир. — Это ж!.. Это ж вы!.. Игнар, ты чего молчишь, а?! Скажи этим дурням!

Теперь все разом на Игнара посмотрели. Тот молчал, глядел задумчиво куда-то через всех, губами жевал.

— Мы так долго шли, — наконец заговорил он, — столько рисковали, столько старались… А сколько всего нам прилетело. Сколько нас били. Порка даже была. Ну не можем мы просто так бросить всё. Пусть страшно, но мы как-то сами решили, что не жизнь это всё, что сейчас у нас есть.

— Это чего? — Антир аж задыхаться от возмущения стал. — Ты тоже, чтоль?!

Радостные Арефей с Рафнутом подбежали к Игнару, по плечам его похлопали, волосы взъерошили, молодцом назвали.

— Ну а ты чего? — Арефей повернулся к Антиру. — Не идёшь с нами, чтоль?

— На смерть верную?

— Да я ж тебя не узнаю. Неужели боишься так?

Антир медленно подошёл к ним. Остановился, каждого с ног до головы оглядел.

— Боюсь, — твёрдо сказал он. — Да только друзей оставить в беде ещё сильнее боюсь.

Теперь все трое к Антиру кинулись. И тоже по плечам его похлопали, и волосы взъерошили… Да только сам Антир ничуть радостным не выглядел.

Глава XIX. Завтра будет тяжко

Несколько дней все четверо не ходили в землянку. Теперь вечерами они бегали к школе знати, осматривали её издалека да со всех сторон, с которых только могли. Арефей с братьями вспоминали, как там внутри, где что стоит и растёт, с какой стороны куда лучше заходить. Вспомнили площадку, где девчонки водяные шары из воздуха делали и решили, что именно туда им нужно, что там магии учат, а значит оттуда можно узнать, что значат непонятные слова из книги.

Когда планировали с какой стороны полезут, как будут двигаться, откуда будут выбегать, они всегда громко спорили, даже повздорили несколько раз, почти каждый день всё переиначивали. В итоге пришли к общему да день назначили, в который полезут.

За день до назначенного они стояли на вершине холма, смотрели на школу знати. Арефей палкой на земле начертил план школы и всё повторял, как и что они завтра делать будут.

— Вот отсюда быстрее всего будет уходить. — Арефей провёл палкой по ближнему к себе краю начерченного плана, а потом на забор школы указал. — Это вон там, получается. Если что, Рафнут, всё время туда поглядывай. Мы-то уж несколько раз там лазили, помним, а ты так гляди, чтоб не потеряться, если вдруг чего.

— Не потеряюсь, не боись, — твёрдо сказал Рафнут.

— Если вдруг перекроют нам дорогу, то вот сюда бежим, — продолжил Арефей не переставая чертить палкой. — Там кусты раскидистые стоят, можно за ними спрятаться, а потом сразу к забору вот тому.

Арефей снова показал палкой на школу.

— Ну всё уж, — прервал его Игнар. — Одно и то же который раз повторяем уже. Отдыхать надо идти, чтоб завтра силы были.

— Надо будет — ещё несколько раз повторим, — веско заявил Арефей. — А отдыхать — это правильно. Ладно, пойдёмте.

Они двинулись вниз. Рафнут сразу же к Игнару подбежал и что-то спросил, а тот стал рассказывать в ответ, активно руками что-то в воздухе рисуя. Арефей хотел послушать, что они там обсуждают, да вдруг понял, что Антира с ними не хватает. Арефей обернулся и увидел, что тот на вершине холма всё стоит да на школу смотрит и будто даже не моргает. Арефей вернулся, подошёл к Аниру.

— Эй, чего застыл? Пошли, отдохнуть хорошенько надо.

Антир так и стоял, будто не с ним Арефей разговаривал.

— Ну ты чего, переживаешь так, чтоль? Я тоже переживаю. Но хорошо всё будет, получится у нас. Точно тебе говорю.

И снова Антир ни на миг не отвлёкся.

— Ну и чего? Я с кем говорю-то? Раз не хочешь, то можешь вообще не ходить, никто не заставляет.

Антир устало повернул лицо к Арефею, моргнул пару раз. Арефей заметил грусть в его глазах.

— Отдыхать пошли, — сухо сказал он и повернулся к спуску.

— Нет уж, погоди. — Арефей заслонил ему дорогу. — Ты мне прямо скажи, готов ты завтра идти с нами? А коли не готов, то и не надо лучше, а то испортить всё можешь.

— Не испорчу, не боись. Пошли.

— Да пойти-то мы пойдём. Но ты мне скажи, ты чего, не веришь, что у нас получится всё?

Антир вздохнул тяжело.

— Верю, — бесцветным голосом сказал он. — Всё у нас получится.

— Во! — обрадовался Арефей. — Другое дело!

— А ты сам-то? — вдруг спросил Антир.

— Чего?

— Сам-то веришь, что всё получится? Честно веришь?

— Ну… Это… Я ж… — У Арефея глаза забегали. — Да как я…

— Вот именно.

— Да не, не! Ну я ж это… Ну я ж тебя сейчас сам спрашивал…

— Да ладно уж. — Антир махнул рукой. — Всё я понимаю. И остальные понимают, чей не глупее меня. Пошли отдыхать.

— Не, не! Погодь! Я правда верю, что у нас всё получится. Ну, просто, всякое же может быть. Ну знать-то, это… Это знать всё-таки. Не будут ж они с нами шутки шутить, но и мы же не… Э! Антир! Ты куда?

Антир уже спускался с холма.

— Отдыхать, Арефей! — крикнул он, обернувшись. — Сил много нужно, тяжко завтра будет.

Антир быстро побежал вниз. Арефей кинулся за ним и чуть не навернулся, только у подножья догнал его.

— Вы чего там застряли? — спросил ждавший их внизу Игнар.

— Ничего, — буркнул Антир. — Так просто.

Игнар вопросительно посмотрел на Арефея. Тот лишь головой покачал и вперёд братьев к сиротскому дому зашагал.

***

Арефей то на один бок поворачивался, то на другой, а уснуть всё не выходило у него. И капсула тесная была, и подушка жёсткая. Да и как в такой духоте вообще спать можно? Проворочавшись полночи, он откинул колючее одеяло и вылез из капсулы. Сердито топая по скрипучим половицам, но вышел из сиротского дома.

Никогда Арефей ещё не видел деревню такой тихой и безлюдной. Шёл не спеша, да сам своих шагов пугался, такими громкими они казались. Ещё и мерещилось в темноте то и дело всякое. То показалось, что мужик какой-то стоит, а потом оказалось, что это просто столб возле забора, то вообще зверь непонятный привидится, а потом кустом обернётся. Арефей ругал себя за пугливость, а всё одно от мурашек ёжился каждый раз.

Выдохнул он, только когда добрался до своего любимого дерева. Тут даже в темноте на душе потеплело. Арефей погладил знакомую до малейшей щербинки кору, прислонился лбом к стволу. Потом, крякнув, сел на землю и спиной к дереву прислонился. Нахлынули на Арефея воспоминания тут же. Как он сидел тут раньше каждый вечер, мечтал и был совсем один. Как приходил он в одиночку в школу, шёл по коридору. Вокруг толпились ученики, и не было никому дела до него. А ему до них дела не было. Шёл себе, куда ему нужно, о своём думал. Только вот учеников всё больше становилось. Коридор заполнялся, проходы узкими делались. Арефей уже кое-как протискивался, давили на него со всех сторон. Туго ему стало, дышал даже с трудом. А отовсюду так и наваливались. Арефей раздвигал всех руками, пихался, кричал, чтоб пройти дали. Вдруг пихнул он в толпе кого-то высокого и твёрдого. Незнакомец обернулся и оказался тем самым знатным дядькой.

— Если полезешь в школу знати, — строго сказал дядька, — тебя убьют.

— Убьют! Убьют! Убьют! — стала хором чеканить толпа со всех сторон.

Арефей закрыл уши, но всё равно слышал.

— Убьют! Убьют! Убьют!

Арефей закричал, что было сил и… проснулся.

Дёрнулся всем телом, затылком о дерево шибанулся.

— Фух! Приснится же! — вслух сказал Арефей.

Сердце скакало как бешеное, во рту пересохло. Арефей решил, что надо обратно в сиротский дом идти, раз сон наконец-то пришёл к нему. Он встал, чуть размялся. Опять пошёл тёмными тропами пустой деревни. Снова мерещилось ему всякое. Но теперь он знал, что всё это кусты да столбы иль что ещё другое. Но когда он дошёл до сиротского дома и увидел мужика, сидящего на крыльце, то снова весь мурашками пошёл. Тут ни кустов, ни столбов быть не могло. Арефей подкрался к крыльцу. Мужик сидел, низко опустив голову, и, кажется, не слышал Арефея. Арефей сделал ещё пару шагов, подошёл вплотную. Мужик резко поднял голову. И оказался всё тем же знатным дядькой.

— Убьют! — проревел он.

Арефей снова вскрикнул. И снова проснулся.

— Да что ж такое! — прошипел он, потирая затылок, которым снова ударился об дерево.

Арефей вздохнул. Подумал, а чего бы и не остаться тогда до утра под деревом, раз тут так спится хорошо. И уж было начал опять засыпать.

— Так и знала, что ты здесь, — раздался над ним знакомый голос.

Арефей едва сдержался, чтобы снова не закричать.

— Ты чего пугаешь? — сказал он Дарилине. — Ты как вообще оказалась здесь-то?

Дарилина не ответила. Молча легла рядом с Арефеем, прижалась к нему.

— Заскучала я по тебе, — сказала она после долгой паузы.

Арефей улыбнулся, прижал её к себе посильнее. По привычке уж даже хотел в лес поглубже её вести. Да вдруг задумался.

— Ты чего из дома-то среди ночи убежала? — спросил он.

Дарилина погладила его по голове, в щёку чмокнула.

— Да погодь. — Арефей убрал её руку со своей головы.

— Чего это погодь? — возмутилась Дарилина. — Я к нему среди ночи пришла, из дома родительского сбежала! Ты знаешь, как я мимо отца на цыпочках кралась, чтобы он не проснулся?!

— Да вот и я не пойму, на кой тебе это надо было?

— Да я ж!.. Да я ж для тебя! Да могла вообще не приходить! Завтра бы дождалась, а там бы и…

Дарилина вдруг осеклась, впилась взглядом прямо в глаза Арефею. Тот только непонимающе моргал в ответ.

— Я это… — голос у Дарилны вдруг осип, она быстро откашлялась. — Завтра вы ж это… А я… переживаю.

Арефей так и смотрел на неё, ничего не понимая.

— Правда переживаю ведь! — крикнула она да вдруг зарыдала. — За тебя переживаю! Там ж страшно всё! Там ж правда убить могут! А что, если не увижу тебя больше?!

— Ну тихо-тихо, будет тебе. — Арефей снова покрепче её к себе прижал. — Всё у нас получится. И никто не убьёт.

— А вдруг убьют?! — не успокаивалась Дарилина. — А вдруг не вернёшься?!

— Вернусь, точно говорю. Специально для тебя вернусь! Увидишь!

Дарилина вдруг взгромоздилась на Арефея, схватила его голову холодными ладонями и принялась всё лицо ему расцеловывать.

— Да уймись! — Арефей расхохотался. — Да уймись ты, бешеная!

А сам принялся гладить её по спине, да всё ниже и ниже руки опускались. А Дарлилина уж под комбинезон ему ладони запустила.

— Может, в лес хоть поглубже зайдём? — прошептал Арефей.

— Да нет же никого, спят все.

— Вот и пусть спят.

Арефей в ту ночь так и не выспался, но до самого утра и не горевал от этого.

Глава XX. То, что нельзя было делать

Утром, перед самой вылазкой, они опять всё переиначили. Подслушивать школьные занятия решили отправить одного Игнара, потому что только он книгу прочитал и знает все слова, значение которых им нужно понять. Арефея определили следить, чтобы Игнара никто не заметил и, в случае чего, дать ему знак, чтобы он убежал вовремя. А Антир с Игнаром назначили следить с двух мест возле забора, через которые они решили убегать. Это Арефей придумал, ему под утро удалось поспать немного, да был сон, в котором они все четверо бежали к забору, а там тот самый знатный дядяка стоял и не пустил их. А так хоть присматривать будут да смогут быстро понять, откуда убегать лучше, если вдруг один из выходов как-нибудь им перекроют.

Рафнут первый через забор перемахнул. Игнар с Арефеем следом на той стороне оказались. Антир чуть помедлил. Повернул голову в сторону деревни, поглядел молча пару секунд и быстро рядом с остальными оказался.

Рафнут пробежал к ближайшему дереву, осмотрелся и показал остальным знаками, мол, хорошо всё, что мне нужно, то вижу. Антир, тем временем, вдоль забора до другого намеченного выхода добежал и тоже там дерево нашёл. Когда и он показал, что место выбрал походящее, Арефей с Игнаром двинулись в сторону нужного школьного корпуса. Шли они неспешно, аккуратно, чуть согнув ноги и за каждый куст забегая.

Вокруг было тихо, наверное, занятия шли. Арефей с Игнаром добрались до пышного кустарника напротив окна в учебном корпусе да залегли.

— Ну давай, Игнар, — сказал Арефей. — Всё получится у тебя. Ты, главное, хотя бы пару слов непонятных из книги как-нибудь улови да разберись. А дальше, может, и сами от этого чего-нибудь поймём, как тогда было, когда читать учились.

— Понял. — Игнар кивнул. — Готов я. Всё сделаю. Внимательно буду слушать. А ты, Арефей, не подведёшь, я верю. Вовремя скажешь, если убегать надо будет.

Арефей шумно сглотнул и спешно сказал:

— Ага, — голос осип, пришлось быстро откашляться. — Всё сделаю, не боись. Можешь на меня положиться.

Игнар, чуть помедлив, снова кивнул. Хлопнул Арефея по плечу да юркнул прямо под окно учебного корпуса и спрятался там в ярком цветнике. Да так хорошо спрятался, что даже Арефей не больно-то его видел, хоть и знал, куда смотреть надо.

И только сейчас стало понятно, что вот оно, началось. Они пошли туда, куда им под страхом смерти запретили. От этого вот понимания у Арефея живот скрутило. Он внимательно осмотрел всё вокруг. Школьные дворы так и пустовали. Царила тишина, в которой лишь слабо пели птицы, да еле слышно раздавались из окон голоса учителей. Арефей глянул на Рафнута. Тот знаками показал, что всё спокойно. Арефей кивнул ему и на Антира взгляд перевёл. Тот тоже показал, что всё нормально.

Время еле ползло, даже на нудных занятиях у господина учителя было не так томительно. Арефей всё никак удобное положения найти не мог. В одном нога затекала, в другом — спина ныла, в третьем — шея уставала. Ёрзая, он то и дело поглядывал на Рафнута с Антиром, те в ответ показывали, что у них всё как и было.

Вдруг Игнар сорвался с места, прямо выпрыгнул из цветника да к Арефея кинулся. Арефей чуть было к выходу не понёсся, но сдержался.

— Я целых три слова понял, что означают! — громко прошептал Игнар. — Одно вообще лёгкое, на кой было так сложно это называть?!

Арефей выдохнул протяжно, попробовал разволновавшееся сердце унять.

— А ты чего так побежал-то? — спросил он.

— Да скоро занятие закончится.

И только Игнар договорил, как на улице поднялся шум да всё нарастал и нарастал. По дорожкам стали ходить ученики с учителями. Игнар с Арефеем плотнее к кустарнику прижались, головы в плечи втянули. Оглянувшись на Рафнтуа с Антиром, Арефей заметил, что те тоже прильнули к стволам дервеьев, за которыми прятались.

— Ну отлично, получается, — сказал Арефей. — Перерыв кончится, и уходим отсюда.

— Не, погодь уходить, — вдруг сказал Игнар. — Я там услышал, они после перерыва во двор пойдут, будут на деле пробовать, что по книжкам прочитали.

— Ты чего? — Арефей глаза округлил. — Ты хочешь поглядеть, как они колдуют, чтоль?

Игнар кивнул, хитро улыбаясь.

— Да ты чего! А если заметят?

— Не заметят, я ж аккуратно.

— Ну, не знаю…

— Да ты только подумай! — Игнар схватил Арефея за плечо да трясти его принялся. — Я хоть слова и понял, да чего они нам дадут? А сейчас можно прямо на деле всё это посмотреть. Если повезёт, то к вечеру, может, колдовать уже научимся!

— Колдовать к вечеру?! Да не может быть!

Шум стал стихать. Ученики с учителями потянулись к корпусам.

— Может, — уверенно сказал Игнар. — Если они могут, то и мы сможем.

Арефей посмотрел на школьный двор, глянул на Рафнута с Антиром.

— Ты точно готов?

— Точно.

Арефей молча хлопнул Игнара по плечу и кивнул. Тот кивнул в ответ и тут же обратно к корпусу проскочил. Прополз вдоль стены к самому углу и выглянул во двор, где они когда-то давно видели, как местные ученицы швыряли водные шары, которые прямо из воздуха делали. Арефею представилось, что он уже сегодня вечером сможет так же, да от мурашек поёжился.

Время снова томительно поползло. Арефей без отрыва смотрел на Игнара. Тот, тоже не отрываясь, глядел на школьный двор. Арефей так сжал кулаки, что ногтями в ладони до крови впился и только сейчас это почуял. Поморщившись от щиплющих ран, Арефей глянул на Рафнута, потом на Антира. У тех всё было спокойно. Рафнут вообще заскучал уже как будто. Арефей повернулся обратно к Игнару.

И увидел, что тот пропал.

У Арефея ком в горле встал, ни дыхнуть, ни сглотнуть не получалось. Он судорожно гялнул на Антира и Рафнута да даже не заметил, что они ему в ответ показали. С трудом, но он смог глубоко вдохнуть. Выдохнул. Повторил так несколько раз. Дрожь внутри чуть унялась, и Арефей кинулся к учебному корпусу, пробежал вдоль стены к углу, где недавно был Игнар, выглянул во вдор.

Игнар лежал у стены, закрываясь руками. А над ним стояли сразу несколько знатных учеников и лупили его, пинали.

Арефей бросился на выручку. Ближайшего знатного он вырубил одним точным ударом в нос. К нему тут же кинулся ещё один. Арефей закрылся от его удара и ответил парой своих, да вдруг его словно мощным ветром сдуло и в стену впечатало. Не успел он опомниться, как его ещё и водой окатило. Арефей увидел, что знатные девки выстроились чуть поодаль и с визгами метали водные шары. Тускло светились руны на их дорогих костюмах. Один из шаров прилетел в Арефея, потом ещё один. Было не больно, но очень уж противно. Арефей прыгнул вперёд, перекувыркнулся, услышал за спиной плеск от не попавших в него шаров.

Игнара так и продолжали лупить. Арефей увернулся ещё от нескольких шаров, двинулся к Игнару.

Вдруг из-за угла выскочили Рафнут с Антиром. Антир тут же с неизменным боевым кличем кинулся на врагов. Быстро вырубил одного знатного, второго. Рафнут тоже накинулся на одного из знатных. Девки завопили ещё громче, принялись кидать шары в Антира с Рафнутом. Арефей воспользовался тем, что от него отвлеклись, и бросился к остальным. Рафнут смог свалить знатного на землю, взгромоздился на него, замахнулся. Знатный сделал несколько резких движений руками, вспыхнули на секунду руны на его помятом костюме. И Рафнута будто сдуло с него.

Арефей сблизился с очередным знатным, увидел страх в его округлившихся глазах. Знатный судорожно замахал руками, блеснули руны. Сильный ветер ударил в лицо Арефею, стало трудно дышать. Он упёрся ногами, стараясь не упасть, отъехал чуть назад, вспахав землю, и кинулся на знатного, как только ветер стих. Знатный снова перепугался. Попытался ударить Арефея, да больно уж неумело замахнулся, широко слишком. Арефей не стал ждать, когда кулак прилетит в него и резким ударом с правой разбил скулу знатному да тут же добавил левой. Знатный рухнул.

Арефей бросился дальше, к Игнару, который не двигаясь валялся на земле с разбитым лицом, и Антиру, отчаянно защищавшему брата. Сразу трое знатных били Антира и пытались добраться до Игнара. Антир принимал все удары на себя. Арефей был уже близко, когда Антир пропустил ногой в живот и согнулся. Вспыхнули руны на костюме одного из знатных, и Антира снесло, впечатало в стену прямо головой. Шея выгнулась. Раздался оглушительный хруст.

Антир обмяк и рухнул на землю.

Никогда ещё Арефей так не кричал. Столько боли и отчаяния было в его вопле. Не разбирая ничего вокруг, не чувствуя водных шаров, не обращая внимания на порывы ветра, не замечая вспыхивавших рун, он кинулся на троих знатных, только что убивших Антира. Бил их, не уклоняясь и не закрываясь, пропускал много ответных ударов, да только боли совсем не чуял.

Один из знатных вдруг вскрикнул и рухнул на землю. Арефей увидел Рафнута, кровь на котором не могла смыть даже вода с мерзких шаров. За спиной Рафнута валялось трое избитых знатных. Рафнут накинулся на ещё одного, да заметно было, что устал он уже. Знатный оттолкнул его, запустил в него порыв ветра и, пока Рафнут не опомнился, ударил его ногой в живот, потом в лицо. Рафнут упал. Знатый с хищным рыком разбежался и прыгнул Ранфуту на голову прямо обеими ногами.

Арефей вырубил одного знатного. Другой запрыгнул ему на спину. Арефей перекинул его через себя, ударил ногой прямо в челюсть, пока тот не успел подняться. Знатный повалился на землю, раскинув руки. Теперь все знатные парни в отключке валялись на земле. Арефей бросился к Рафнуту.

И понял, что тот не дышит.

Арефей упал на колени. От его нового вопля знатные девки перестали метать шары и в ужасе застыли. А Арефей всё кричал и кричал, пока у него кровь из носа не брызнула. Он поднял голову, чтобы набрать воздуха, чтобы закричать ещё громче.

И увидел, что Игнар шевелится. Пытается встать!

В один миг Арефей оказался рядом с ним, взвалил Игнара себе на плечо. Опомнившиеся девки вновь принялись метаться шарами. Арефей последним делом заметил, что к ним бежит ещё одна толпа. И побежал сам.

Вскоре шары перестали долетать. Порывы ветра несильно били в спину и только подгоняли.

Не разбирая дороги, Арефей мчался к забору. Игнар у него на плече шевелился, что-то говорил. Но Арефей был не в состоянии его понять. Добежав до забора, он буквально закинул Игнара наверх. Тот нашёл в себе силы ухватиться за прутья и перевалился на другую сторону. Арефей тут же перелез сам. Они вместе помчались прочь, обогнули в холм, нырнули в лес, пробежали свою старую землянку и устремились вглубь, в самую чащу.

И вскоре рухнули без сил.

Глава XXI. Знать не простит

Сидя на земле, Игнар уткнул лицо в ладони и рыдал, громко завывая на весь лес. Арефей сидел возле него, всё пытался что-нибудь сказать, чтоб Игнара утешить, да что тут скажешь-то? Арефей и сам едва слёзы сдерживал от мысли, что нет больше Антира с Рафнутом. А потом и вовсе сам заплакал тихонько, не удержалась горечь внутри.

— Я винова-а-ат, — провыл Игнар, отняв руки от зарёванного лица. — Из-за меня братца уби-и-или. Зачем я так сдела-а-ал?

— Да чего ты-то сделал? — Арефей всхлипнул. — Кто ж знал, что так получится?

— Заметили меня! Высунулся больно далеко! Учитель их первой меня заметила! И я ж ведь понял, что заметила! А она молча ушла и всё! Я думал, что пронесло! А потом эти вот прибежали, паскуды знатные!

— Погоди. — Арефей шмыгнул носом, слёзы рукавом утёр. — Учитель ушла? Ушла и всё? А потом парни знатные прибежали? Их сразу там не было?

— Да какая разница?! — снова провыл Игнар. — Не слышишь?! Из-за меня это всё! Я во всём винова-а-ат!

— Да не виноват ты. Ну сложилось так. Не воротишь ведь уже.

— Я виноват! — не унимался Игнар. — Из-за меня всё! И Антира нет теперь!

— Антира нет… — повторил Арефей да резко добавил: — А ты думаешь, мы спаслись, чтоль?

Игнар громко всхлипнул, вытер слёзы. Вперился удивлённым взглядом в Арефея.

— В смысле?

— А сам не понимаешь? Ты думаешь, нам теперь жить дадут? Думаешь, знать нам это простит? Мы скольким там морды разбили! А то, может, и не только морды. Я уж и половины не помню, кому всёк. Мог и прибить кого. Ни одна боярская семья не простит нам, челяди, того, что мы кого-то из них тронули.

Игнар снова всхлипнул, проглотил что-то шумно. Слёзы престали из глаз его бежать.

— Я чего-то и не подумал даже. Это ж… это ж получается, что Антиру с Рафнутом, может, и повезло ещё, что так быстро для них всё кончилось. Знать же теперь над нами измываться захочет, чтобы обиду всю свою выплеснуть. Быстро сдохнуть точно не дадут. Мучить будут.

Арефей аж закашлялся.

— А вот об этом я сам не подумал.

Они помолчали с минуту.

— Ну? — тихо спросил Игнар. — Чего делать-то будем?

— А чего делать? — так же тихо ответил Арефей. — Не здесь же вечность сидеть.

Он поднялся на ноги, отряхнулся. Вдохнул полной грудью да резко выдохнул.

— Пошли в деревню. И будь что будет.

Игнар тоже поднялся.

— Пошли, — твёрдо сказал он. — Да поскорее. Пусть уже всё кончится как-нибудь.

***

Всё у Арефея внутри тряслось, живот крутило. Ступал он нетвёрдо и живо представлял, как их уже ждут в деревне, как схватят их, стоит лишь до первых домов дойти. Представлялась ему знать в дорогих костюмах с переливающимися рунами, лица у них злые, глаза хищные. Только они и ждут, как схватить Арефея с Игнаром и запытать до смерти.

Потом Арефей подумал, что не пойдёт знать сама, а слуг пришлёт. Здоровенных детин в чистых комбинезонах. Они их в раз скрутят. Ничего сделать не получится. Арефею горячо захотелось убежать обратно в лес, забраться в самую гущу и сидеть там долго-долго, до следующих посевных. Да что до посевных? До следующих уборочных! Может, тогда и знать о нём забудет. Оглянувшись на лес, он вдруг другую мысль поймал — предложить Игнару в землянку сначала зайти, дескать, чтоб с ней попрощаться. Да и остаться там.

Арефей уже повернулся к Игнару, рот раскрыл, чтобы сказать. Да так и не сказал ни слова. Увидал, какой решительный вид у Игнара, и сразу понял, что ничего не выйдет. Даже представилось, что если до землянки они и дойдут, то обратно Игнар будет вытаскивать его силой, рыдающего от страха. А то и плюнет да один пойдёт.

Арефей тряхнул головой, дурные мысли отгоняя, приосанился и зашагал смело. Но живот всё равно крутило.

В деревне их никто не ждал. Арефей осмотрелся недоверчиво, в каждый закоулок заглянул. Никого. Только деревенские ходили по улицам, и им не было никакого дела до Арефея с Игнаром. Все были в своих заботах, грязные, одетые в оборванное тряпьё. Руки у всех натруженные, лица суровые и ужасная усталость в глазах у каждого. Совсем они не такие были, как расфуфыренные городские, которые даже с разбитыми мордами на землю падая, оставались причёсанными и холёнными, даже кровящие носы и губы не особо их портили.

Подумалось вдруг Арефею, что они со знатью действительно разные, но только ведь именно знать их так от себя отодвинула, именно они не только не считали их за людей, но и делали всё, чтобы челядь сами себя людьми не считали, чтобы ходили в рваном и грязном, чтобы ничего кроме работы не знали, чтобы ни читать, ни писать не умели и при том думали, что так оно всё и должно быть.

Внезапно сладкими стали Арефею воспоминания, как они вчетвером совсем недавно разбивали лица знати, как ломали их напудренные носы, как выбивали их крепкие зубы противно-белого цвета. Уж они показали знати, что нечего так самих себя возвышать! Надолго, паскуды, запомнят, пока последний синяк их не рассосётся.

Вообразилось Арефею, что они герои настоящие. И он герой, и Игнар, и особенно Антир с Рафнутом, которые жизнь свою положили. Скоро новость до всех дойдёт, и поймут тогда деревенские, что в городе живут такие же точно люди, которым можно легко начистить морды. А ведь деревенских гораздо больше, и коли пойдут они все вместе, то город не сможет их остановить.

Показалось Арефею, что стали на них с Игнаром все оглядываться. Кажется, даже гордость в уставших взглядах появилась. Неужели, новость уже дошло? Пошла с другого края деревни и встретила их теперь! Неужели?..

Арефей не почувствовал боли. Только что-то толкнуло его сильно в затылок. И всё в черноту окунулось.

***

Арефей открыл глаза, и по ним тут же ударил яркий свет. Он зажмурился, потёр веки, попробовал проморгаться. Пелена перед глазами никак не пропадала, голова гудела, затылок пульсировал. Он понял, что лежит на полу. Попытался сесть, получилось не сразу.

Когда, наконец, пелена спала с глаз, Арефей первым делом увидел Игнара. Тот тоже морщился и пытался проморгаться. Арефей осмотрелся и сразу понял, где они. В знакомом месте, где бывали почти каждое утро. Стояли ряды столов, непривычно пустые и тихие. Тускло светили лампы под низким потолком. И, как и всегда, на своём месте сидел господин учитель, а они с Игнаром сидели на полу прямо возле его стола. Господин учитель читал книгу, беззвучно шевеля губами. Переворачивая страницу, он глянул поверх и заметил Арефея с Игнаром.

— А, проснулись. — Господин учитель отложил книгу, встал, склонился над Арефеем с Игнаром. — Ну что, недоумки? Допрыгались, да? Не стали меня слушать. А я ведь предупреждал. Я говорил! Я вам шанс давал! Но вам всё знать плохая! Знать несправедливая! Знати нельзя верить! Да где бы вы, недоумки, были без знати?

Арефей опустил взгляд, вяло оттряхнул штанину. Глянул на Игнара, а тот вообще как будто не здесь был, смотрел куда-то в дальний угол да будто ничего и не видел.

— Ну? Чего молчите? — продолжил господин учитель. — Нечего сказать? Правильно. Вас же, недоумки, предупреждали, что нельзя. Нет! Вам на всё плевать! Ну и? Чего добились? Четверо было, двое сдохли! А двое оставшихся сидят у моих ног, побитые и жалкие.

Арефей самого удивило, что он ничуть не разозлился на господина учителя. Навалилась дикая усталость, ещё и голова трещала, а вместе с ней заныли все раны, полученные от знати.

— И молчат! — гаркнул господин учитель. — И всё равно молчат! Жалкие выродки! Вы до сих пор не поняли, что натворили?! Не поняли, что вас теперь ждёт?! Да вас же…

Его прервал грохот, с которым распахнулась дверь в аудиторию. Внутрь залетели несколько человек в дорогих костюмах с переливающимися на них рунами. Господин учитель кинулся к ним.

— Вот! Вот они! — спешно заговорил он, размахивая руками. — Я! Я их поймал! Лично позабо…

Резкий порыв снёс господина учителя, отбросил и впечатал в стену. Арефей даже не заметил, кто из знатных это сделал. Господин учитель осел, облокотившись спиной о стену. На нём ведь тоже был дорогой костюм, и на его костюме тоже были руны, пусть не так много и не переливались, но были. А Арефею показалось, что в этот момент господин учитель выглядел ещё более жалко, чем он и Игнар. И дорогой костюм, которым теперь господин учитель стирал пыль с пола, это только нагляднее делал.

Знатные обступили Арефея с Игнаром. Арефею вдруг показалось, что они перекрыли весь свет, оставив их в темноте. Ему показалось, что сам он крошечный и даже если встанет, то едва достанет до колена хоть кому-то из знатных, ведь все они гиганты, выше потолка ростом.

Внутри у Арефея всё оборвалось. Всё стало бессмысленным. И их вылазки, и их попытки чему-то научиться, и даже смерть Антира и Рафнута. Они же просто сами не поняли, с кем решили враждовать. И вот теперь только стали лицом к лицу. И что? Их же просто раздавят и даже не заметят. Всё было зря.

Арефею стало трудно дышать, он поднял глаза и тут же опустил, не смог даже сосчитать, сколько знатных сейчас их обступило.

Дверь снова открылась. На это раз тихо и медленно. Арефей в надежде обернулся. Какая-то его часть, в самой глубине, надеялась на спасение. Но и она умерла.

В кабинет вошёл тот самый знатный дядка, который запретил им лазить в школу. Только сейчас Арефей понял, что знатные до этого всё время что-то говорили. А теперь повисла мёртвая тишина. Тот самый знатный дядька не спеша прошёл к ним, в повисшей тишине звук его шагов гремел на всю аудиторию. Остальные знатные тут же освободили дорогу и перетекли ему за спину.

— Арефей и Игнар. — Казалось, целая вечность прошла с их прошлой встречи, а Арефей до сих пор хорошо помнил этот голос, от которого внутри холодело. — Я же вас предупреждал. И, как видите, не обманул.

Арефей случайно заметил господина учителя, который так и сидел на полу весь бледный и трясущейся рукой промокал потный лоб.

— Ваши друзья, ваши братья, — знатный дядька выделил последнее слово, — погибли. Вы сами чудом уцелели. Вы этого хотели?

Арефею даже дышать было страшно. Он старался вдыхать и выдыхать по чуть-чуть и без шума.

— Но, если быть честным, ваши жизни ничего не стоят для знати. Если вас убить — то это не будет актом возмездия, никого ваша смерть не удовлетворит. Потому что ваши жизни ничего не стоят. И потому я могу с лёгкость оставить их вам. А могу и не оставить. Только вот интересно, если всё же оставлю, вы бросите свои попытки научиться тому, на что вы не имеете права?

Арефей даже не успел понять, что их о чём-то спрашивают. И тут взорвался Игнар.

— Нет. Нет! Нет, не бросим! Я не брошу! — визгливо закричал он, лицо Игнара побагровело из глаз хлынули слёзы, но он продолжил: — Вы, знать, убили моего брата! И думаете, что имеете на это право! А вы не имеете! И не имеете права указывать, что нам можно, а что нельзя! И я до конца жизни буду делать всё вам поперёк! Потому что!.. Потому что!..

Игнар никак не мог договорить, слёзы душили его, воздуха отчаянно не хватало.

— Потому что мы такие же люди как и вы, — закончил за него Арефей, и сам удивился тому, какой у него голос уверенный.

Знатный дядька поднёс ладонь ко рту, погладил усы и бороду. А Арефей был готов поклясться, что на самом деле он так спрятал улыбку.

Знатный дядька тяжело вздохнул.

— Ну, я сделал всё, что мог. Раз вы такие упёртые. Раз вы открыто мне в лицо говорите, что будете продолжать заниматься тем, чем занимались. У меня нет другого выхода. — Он снова вздохнул, ещё раз пригладил бороду. — Я назначу вам учителя, который доведёт ваше обучение до конца. Научит вас нормально читать и писать. И объяснит все непонятные слова.

Арефею на секунду залетела мысль, что он умер. И что смерть — это, на самом деле, сон. Вот он лежит мёртвый и снится ему непонятное. Снится, что знатный дядька, перед которым вся остальная знать в ужасе расступается, вдруг дал им то, о чём они и не мечтали никогда.

Арефей глянул на Игнара, тот из бордового сделался мертвецки-бледным, лицо его вытянулось от удивления, и он теперь оторопело хлопал глазами, из которых всё так и текли слёзы.

Знатный дядька уже спокойно шёл к выходу.

— Но! — крикнул ему в след кто-то из остальных знатных. — Но ваше благородие! Да как же это понимать?! Вы же!..

— Вы, ваше благородие, — устало сказал дядька, — с чем-то не согласны? Быть может, выскажете ваши претензии лично князю, чтобы он занялся этим вопросом?

— Нет, ваше благородия, ни в коем случае! — знатный мигом побледнел. — Прошу простить меня за дерзость! Это просто эмоции! Эти вот, — он кивнул на Арефея с Игнаром, — сегодня нанесли моему сыну тяжёлые побои, и я…

— Прошу простить, — перебил дядька, — но я должен идти. У меня куча дел, и я уже опаздываю.

Он вышел из кабинета. И снова повисла такая тишина, что Арефею она аж уши сдавила.

Интерлюдия. Княжеский совет

Главный министр Горвадского княжества Илвенир Ульдт покинул школу через ту же дверь, через которую в неё по утрам приходили ученики. Чуть левее начиналась деревня. Илвенир глянул на дом, стоявший ближе всего к нему, увидел во дворе полноватую женщину, устало вытирающую пот со лба грязной рукой. Волосы у неё растрепались, растянутый комбинезон висел грязным тряпьём. Илвенир нахмурился, глянул в другую сторону, туда, где раскинулись огромные поля. Медленно ехали по ним старые полевые сборщики, громко рычавшие двигателями. Скрипели колёсами ржавые погрузчики. Широкоплечие мужики подвязывали и тягали здоровенные тюки. Илвенир нахмурился ещё сильнее. Подумал, давно ли боярин Влавел Гертр приезжал в свою деревню? Или отсиживался в своём городском поместье и только считал деньги от продажи зерна? Ответ Илвениру был очевиден, и от этого настроение у него окончательно испортилось.

Жаль, не мог он прямо сейчас заняться этим вопросом, ведь не соврал недавно, когда сказал, что у него куча дел. И что опаздывает — тоже не соврал.

Спешно обогнув корпус школы, Илвенир вышел к крохотной парковке. Наверное, столько дорогих автомобилей, как сегодня, на ней бывает только в те дни, когда представители боярских семей приезжают забирать себе выпускников школы в личное служение.

Илвенир залез в свой автомобиль. Кивнул водителю.

— Едем на княжеский совет, — сказал он ему. — И, голубчик, поспеши, пожалуйста. А то что-то я задержался, а опаздывать нам нельзя.

— Сделаем, ваше благородие, — улыбнулся водитель и тронулся с места.

Илвенир откинулся на заднем сиденье, закрыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, помассировал виски.

— Всё хорошо, ваше благородие? Не дурно вам? — забеспокоился водитель.

— Хорошо, хорошо. Следи за дорогой, — ответил Илвенир, не открывая глаз.

Он соврал, ему было как раз дурно. Голова разбухала от мыслей. Заготовленные речи для княжеского совета, формальные и неформальные встречи, которые нужно провести сегодня, а ещё эти два паренька, которые утром устроили переполох в школе боярина Дметра Стольтца. И ведь не испугались, не отступили, даже перед самим Илвениром, глядя ему в глаза, продолжили гнуть своё. Один из пареньков потерял сегодня брата, и теперь прямо сказал, что знать теперь его главные враги. Илвенир вдруг улыбнулся.

Он открыл глаза, ткнул в экран, вмонтированный в спинку водительского сиденья с обратной стороны. Тут же выскочило сообщение от князя: «Илвенир, где ты?! Все делегации уже на месте!» Илвенир небрежно смахнул его. Вызвал список контактов и выбрал там своего брата.

Надпись «Соединение» долго раздражала Илвенира. Но всё-таки на экране появилось недовольное лицо брата. Тот нервно погладил бороду, нахмурил брови, а в его недовольном взгляде прямо читалось нежелание первым начинать разговор.

— Здравствуй, Никирий! — поприветствовал Илвенир.

— Здравствуйте, ваш благородие! — Никирий деланно склонил голову, пародируя учтивый поклон.

Илвенир усмехнулся.

— Прекрати. Я хочу поговорить с тобой как брат, а не как боярин.

— Ничего себе! Ну говори тогда.

— Надолго я тебя не займу. У меня есть просьба. И, если честно, просьба не к тебе, а к Елетрине.

— У тебя просьба к моей дочери? Просьба? Не приказ, не поручение?

— Если не сбавишь тон, то будет и приказ, и поручение. А пока, я уже сказал, говорю с тобой как с братом. Я мог бы поручить это лично ей, но только чтобы нам оставаться семьёй, я ставлю тебя в известность и именно прошу.

Никирий до бледноты сжал губы, шумно выдохнул, раздув ноздри.

— Что за просьба? — тихо проговорил он.

— Ей нужно будет позаниматься с двумя парнишками.

Никирий молчал, продолжал шумно дышать.

— И? — не выдержал он.

Илвенир улыбнулся.

— Это всё. Просто парнишки эти ей… не понравятся.

— Что же в них такого? Дети какого-нибудь богатого боярина, которые не хотят учиться?

— У-у-у, — протянул Илвенир, — таких учеников у неё и в школе боярина Стольтца, думаю, очень много.

— Ну так и что же тогда не так с твоими?

— Они из челяди.

Илвениру показалось, что Никирий сейчас выпрыгнет на него прямо с экрана и будет душить.

— Что?! Как тебе такое в голову пришло?! Илвенир! Прекрати улыбаться! Не будет этого! Слышишь меня?! Не будет! Моя дочь не будет учить челядь! Будь ты хоть трижды боярином! Будь ты хоть трижды главным министром! Да будь ты хоть самим князем!

— А вот последнее можно приравнять к попытке государственного переворота.

— Илвенир, прекрати!

— Ладно, братец, у меня нет больше времени. Подготовь Елитрину к такой новости. И поверь, это очень важно. Иначе, я бы даже не стал тебе об этом говорить.

Никирий снова шумно задышал, снова сжал губы.

— Как пожелаете, ваше превосходительство, — проворчал он и сбросил вызов.

Илвенир беззвучно засмеялся.

— Ну, ничего, братец, ничего, — еле слышно прошептал он. — Скоро ты узнаешь, как мир устроен. И все узнают. Я уверен, ждать осталось недолго.

***

— И мы считаем, — заканчивал своё выступление министр внешней политики Горвадского княжества, — что на эти беспрецедентные провокации со стороны Левдимского княжества мы в праве ответить жёстко и без лишних формальностей.

В огромном зале повисла тишина. Через секунду под высокие своды полетел гомон от переговоров княжеских делегаций.

Илвенир кивнул обернувшемуся к нему министру внешней политики. Тот спешно промочил платком взмокшее лицо, отошёл от трибуны и сел на своё место.

— Илвенир, — тихо проговорил князь, наклонившись к самому уху Илвенира, — ты уверен, что всё правильно? Мы же почти войну им объявили.

— Не беспокойтесь, ваше превосходительство, левдимцы не потянут войну с нами. Пусть понервничают.

К трибуне со стороны Левдимского княжества вышел их главный министр.

— Мы понимаем подобные заявления так, что Горвадское княжество хочет войны.

Князь принялся нервно заламывать руки.

— Илвенир, — трясущимся голосом проблеял он.

— Спокойно, ваше превосходительство. Я разберусь.

Илвенир поднялся со своего кресла, важно прошествовал к трибуне.

— А как в таком случае понимать ваши провокации на границе? — Микрофон разнёс его зычный голос по всем залу. — Если вы не хотите войны, то чего же тогда хотите?

— Эти, как вы их называете, провокации — это обычные столкновения на границе, которые случаются регулярно, — ответил левдимский главный министр. — И ещё надо разобраться, кто выступает провокатором. Однако у нас есть ещё один факт, подтверждающий ваши намерения воевать. Совсем недавно вы закупили целых семнадцать единиц военной техники у москратского княжества. Из них аж десять боевых машин пехоты! Для чего они вам понадобились?

«Вот же падаль эти москраты, — подумал Илвенир, — сразу же левдимцам всё доложили». Но вслух сказал:

— Во-первых, это закупка касается только нас и москратского княжества. — Илвенир недобро глянул в сторону москратской делегации. — Во-вторых, эти закупки были необходимы нашим сотникам.

— Вы закупали военную технику для сотников на средства казны?! По линии министерства обороны?!

— По линии министерства обороны мы закупаем технику в княжескую армию. А как мы ей распоряжаемся дальше — это наше внутренние дела, и у вас нет никакого морального права в них влезать!

— Все закупки произведены по линии министерства обороны Горвадского княжества со всей необходимой документацией, — писклявым голоском вставил своё слово министр финансов Москратского княжества, — мы можем предоставить все бумаги. Если Горвадское княжество не будет против.

— Горвадское княжество будет против, — жёстко заявил Илвенир. — Мы не обязаны ни перед кем отчитываться и оправдываться.

— То есть, вы хотите сказать, что закупили военную технику и подарили её своим сотникам? — не унимался левдимский главный министр.

— Это вопрос нашей безопасности. Прорывы купола участились, и десяткам, под руководством наших сотников, не хватает мобильности. А всё из-за того, что ваши маги саботируют общую работу по поддержанию купола!

— Это уже неслыханная наглость, Илве… господин главный министр! Наш министр магии сегодня первым зачитывал доклад!

— В докладе можно зачитать что угодно. Но факты остаются фактами! Прорывы случаются вблизи нашей с вами границы на нашей стороне! И если всё так и продолжится, то мы будем вынуждены рассматривать односторонний выход из Договора о всеобщей безопасности Троекняжетсва!

— Вы!.. Вы!.. Вы шантажируете нас?! — задыхаясь от негодования прокричал левдимский главный министр.

— Это недопустимо! — встрял подбежавший к трибуне москратский главный министр.

— Это только предупреждение. А вот какой договор действительно нуждается в отмене, так это наша с вами продовольственная сделка, господин главный министр Левдимского княжества! Буквально час назад я был в одной из деревень, смотрел на поля. Ваша техника никуда не годится! Сборщики тарахтят, погрузчики скрепят! Наши мужики вручную половину работ делают! И вот за это мы вам предоставляем огромные скидки на продовольствие?! Да лучше мы в поля военную технику из Москартского княжества выпустим, даже от неё там больше толку будет! И скидку на продовольствие предоставим им!

— Ваша наглость переходит все границы! Вы собираетесь использовать продовольствие в качестве оружия?!

— Наше продовольствие растёт на наших полях, его растят и собирают наши люди. И только мы имеем право решать, как нам с ним поступить! А вас я снова предостерегаю от вмешательства в наши внутренние дела. Подумайте об этом, прежде чем обвинять нас в наглости.

Повисла тишина. Илвенир глянул по очереди на своих коллег из обоих противоположных княжеств.

— Спасибо за внимание, — сказал он, чинно прошагал к своему креслу и, не садясь, шепнул князю. — Я думаю, пора заканчивать, ваше превосходительство.

Князь нервно вздохнул, неуверенно встал со своего места, сгорбившись подошёл к трибуне.

— Я благо… — сипло начал он и тут же закашлялся. — Я благодарю всех за участие в ежегодном княжеском совете и на правах председателя нынешнего заседания объявляю его закрытым.

Снова зал наполнился гомоном. Члены делегаций повскакивали со своих мест, заспешили на назначенные неформальные встречи, кто-то уже просто разговаривал прямо в центре зала. Многие тут же закурили. Дым заволок воздух.

Не успел Илвенир чуть отойти от своей делегации, как к нему подбежал левдимский главный министр.

— Ваше благородие, — окликнул он Илвенира, взял его под локоть и быстро увёл в безлюдный угол и там злобно проворчал: — Илвенир, ты что творишь?! Наш князь был готов прямо в этом зале вам войну объявить!

— Ты думаешь, я говорил от своего лица? — спокойно ответил Илвенир и кивнул на горвадского князя, так и сидевшего на своём месте.

— И чего ваш князь добивается?

— Этого я тебе сказать не могу. Но ты сам прекрасно знаешь, что последнее слово всё равно будет за ним.

— Знаю, — хмуро сказал левдимский главный министр. — И, боюсь, понимаю, к чему всё это приведёт.

— Да. — Илвенир кивнул. — Видимо, войны нам не избежать.

Глава XXII. Ну, заводские, держитесь!

Солнце медленно уходило. И пусть до горизонта ему ещё далеко было, но двигалось оно быстро, без остановок. И уж не грело совсем. Ещё и ветер холодный прямо под комбинезон лез да пробирал хорошенько.

Арефей поёжился, чуть покачался из стороны в сторону, а то от жёстких ступенек крыльца сиротского дома всё затекало больно быстро. Он то ковырял бурое пятно на штанине, непонятно от чего появившееся. Но смотрелось оно прямо даже неприлично. А новый комбинезон ещё не скоро выдадут. Когда пятно надоело, он стал щелчками сшибать надоедливых жуков, ползавших по крыльцу и всё норовивших залезть в тепло, куда-нибудь в рукав или под штанину. Арефей что-то напевал себе под нос, а что именно — и сам бы не назвал. И всё это время он то и дело поглядывал на Игнара.

Тот сидел подле и молча глядел куда-то перед собой. Арефей знал, что нет там ничего интересного, уж, по крайней мере, точно нет того, на что можно так долго пялиться. И знал Арефей, что не видит Игнар ничего перед собой. В пустоту он смотрит. И думает. О чём думает — Арефей догадывался.

Лицо у Игнара была бледное, измученное. Под глазами синюшные круги залегли. Не спал он. Давно не спал.

— Эй, Игнар, гляди. — Арефей засунул палец в небольшую дырку на комбинезоне. — Прям промеж ног порвалось.

Игнар вяло перевёл взгляд на Арефея, пусто глянул на дырку.

— Я её расковыряю и снимать не надо будет, когда по нужде хожу, — сказал Арефей да захохотал натужно.

Игнар медленно растянул бледные губы. Совсем не похоже на улыбку у него получилось. Арефей мигом прекратил смеяться.

— Пошли, может, к реке сбегаем, а? — предложил Арефей и сшиб очередного жука, бежавшего уже по его ноге. — Вдруг там девки купаются?

Игнар долго смотрел ему прямо в глаза. Да казалось Арефею, что совсем Игнар его не видит.

— К реке? — тихо проговорил он. — Ну… Да можно… Только… Это…

Арефей вздохнул тяжело, махнул рукой.

— А, ладно. Я сам уж чего-то перехотел. Да и кто ж там в такой холод сейчас купается-то?..

Вдруг звонкий крик вдалеке раздался. Арефей повернул голову. Крик повторился и теперь ясно было слышно, что это его и Игнара зовут. Вскоре показалась из-за угла сиротского дома голова с белокурыми кудрями. Мальчонка, который когда-то вот так же прибежал к ним и сказал, что в деревню заводские пришли, снова бежал к ним. Имя мальчонки Арефей так и не запомнил.

— Арефей! Игнар! — Мальчонка остановился, согнулся, запыхтел, упёршись руками в колени. — Там вас Гаврул ищет. Наши собираются в деревню заводских идти!

Арефей резко подскочил. Кинулся, было, к мальчонке, но тут же замер. Повернулся к Игнару. Тот так и смотрел куда-то пустым взглядом, словно и не слышал, что сейчас сказали.

— Игнар? — тихо позвал Арефей. — Может, того? Пошли кулаками чуть помашем, а?

Игнар даже не глянул на него. Только губы стал кусать, выпрямился чуть. Да как вдруг встал решительно и твёрдо сказал:

— Веди!

Мальчонка кивнул и бросился к краю деревни. Арефей заулыбался широко, хлопнул Игнара по плечу. И побежали они оба за мальчонкой.

***

Гаврул взял ветку, положил её перед начерченным им же на земле квадратом.

— Вот тут, — сказал Гаврул, указывая рукой на квадрат, — сарай такой здоровый стоит. Заброшенный. Мужики вчера лазили, видели.

Он обвёл взглядом собравшихся вокруг него полевых.

— А вот это, — Гаврул указал на ветку, — забор перед этим сараем. Он такой высокий. Несколько досок там нет, но всё равно спрятаться за ним можно.

Гаврул снова прошёлся взглядом по своим и взял камень.

— Вторая группа пойдёт вот так, вдоль тропинки, — Гаврул повёл камень по земле, — и за забором спрячется. И не высовывайтесь оттуда, пока я вам не свистну.

Арефей, раскрыв рот, наблюдал за Гаврулом, который переставляя на земле камни и ветки, рассказывал и показывал, как они будут входить в деревню заводских. И не узнать Гаврула было в этот момент, серьёзный он стал, деловой. Да как говорил скоро и складно, никогда такого от него Арефей не слышал.

Потом Гаврул принялся напоминать, кто в какой группе будет и в конце сказал:

— Арефей, Игнар, вы со мной в первой группе пойдёте, — и ткнул пальцем в большой камень, который стоял в центре всей нарисованной им схемы, посреди камней поменьше, веток, начерченных квадратов и стрелок да комьев грязи, которыми Гаврул обозначил заводских.

— И да, — Гаврул снова обвёл всех суровым взглядом, — чтоб девок заводских никто пальцем не трогал! Ясно?! Это они за бабами прячутся, а мы не такие! Все поняли?

И разом все подтвердили, что поняли.

Небольшая у них группа получилось, Арефей аж съёжился весь, представив, как на них целая толпа заводских полетит. Когда они в деревню вошли, он глянул на Игнара. Тот выглядел сосредоточенным, смотрел прямо, чуть прищурившись.

Арефей по сторонам оглянулся. Ждал уже, что вот-вот хлынут на них со всех сторон заводские да как начнут толпой метелить. В одном из дворов он увидел женщину, тащившую два ведра. Он даже чуть остановился, очень уж она была на мать Дарилины похожа, даже перепутать можно. И дом был похож. Хотя у них в деревне все дома похожи. И у заводских они оказались точно такими же. Да и вообще вся деревня такая же. Может, чуть по-другому всё стоит, но выглядит-то так же. И…

Вдруг шум поднялся.

Арефей встрепенулся. Понял, что отстал от группы, а они без него уже двоих заводских лупили. Он кинулся к ним, сразу же налетел на только что прибежавшего заводского и двумя ударами его уложил.

— Приготовились, — сурово скомандовал Гаврул. — Сейчас начнётся.

Арефей чуть размял руки. Осмотрелся. И увидел учителя заводских. Он шёл точно к ним. Лицо его было хмурым, недовольным. Арефей в два шага возле Гаврула оказался.

— Гляди, учитель их идёт, — вполголоса сказал он.

— Вижу, — процедил Гаврул.

Арефей глянул на остальных полевых. Учителя заметили все и теперь с растерянностью во взглядах смотрели то на Гаврула, то на край деревни, откуда они сюда пришли.

— Ты гляди, ведь прямо к нам идёт. — Лицо у Гаврула перекосилось от злобы.

— Чего, думаешь, из-за этого он? — спросил Арефей.

— А чего ещё ему в деревне делать?

— Так у нас Петтрий тоже иногда ж в деревню ходит. Может и этот идёт, чтоб родителям чьим-нибудь пожаловаться иль ещё зачем-то.

Гаврул фыркнул.

— Да из-за нас он тут. Заводские поди сами и стуканули.

— Ну ты чего?! — не поверил Арефей. — Это ж разве?..

— А чего ты от заводских-то хочешь, Арефей?! Им за баб было спрятаться как нечего делать. Вот и учителю стуканули, паскуды.

Учитель заводских был уже совсем близко. Арефей невольно выпрямился, сжал кулаки зачем-то.

Но учитель прошёл мимо. Будто их и не видел даже.

Арефей проводил его озадаченным взглядом. Увидел, как учитель идёт в сторону дымящих заводских труб.

— Не стуканули, получается, — сказал он, повернувшись к Гаврулу.

— Всё одно паскуды они. — Гаврул смачно сплюнул. — Вон уже и бегут к нам, тупую башку Уртапа вижу. Приготовились!

***

Заводские навалились толпой. Арефей схлестнулся с одним из них, уклонился от его удара и тут же ответил своим. Удар у него не особо получился, но его хватило, чтобы заводской чуть покачнулся, раскрылся на миг, и тут же Арефей приложился уже от всей души.

Следующий заводской оказался проворнее. Он плотно приложился по печени Арефею, и тот едва успел сделать полшага назад, чтобы не пропустить ещё один удар. Заводской молотил без остановки, но вскоре стал выдыхаться. Арефей отвечал своими ударами да всё больше примеривался, когда противник совсем устанет. И вот заводской уже тяжёло дышал, руки с трудом на весу держал. Арефей решил, что пора, придвинулся вплотную. И его едва не сшиб с ног ещё один заводской, подлетевший сбоку.

Арефей ушёл в глухую защиту, едва поспевая закрываться от летящих с двух сторон ударов. Заводские били больно, вышибали из него воздух. Арефей держался, даже не пытался бить в ответ. Ждал. Знал, что совсем скоро…

Гаврул оглушительно засвистел.

Заводские на пару секунд отвлеклись. И тут из-за покосившегося забора, ограждавшего дряхлый сарай, вырвалась вторая группа полевых. Они тут же ударили в бок сбившихся в кучу заводских.

Арефей воспользовался тем, что его противники растерялись. Первого срубил одним ударом. Со вторым чуть потолкался, обманул его, показав, что будет бить левой, а сам почти без замаха ударил правой точно в нос. Заводской поплыл и тут же получил ещё и левой прямо в скулу.

Арефей бросился вглубь. Вырубив ещё одного заводского, он заметил Игнара. Тот махал руками почти не закрываясь, наваливал заводским одному за другим, получал сам, но будто не чувствовал. Очень он в этот момент Арефею напомнил Антира, только боевого клича не хватало.

Заводские всё подтягивались. Всё равно намного больше их было. Снова Арефею пришлось от двоих отбиваться. Он глянул на Гаврула. Тот яростно раскидывал заводских, втаптывал их в землю. С Уртапом они пока держались подальше друг от друга.

Арефей поймал отличный момент, резким ударом в челюсть сшиб одного заводского и тут же уклонился от удара второго. Он снова глянул на Гаврула. Тот продолжал биться, но вдруг отступил на один широкий шаг. Арефей оттолкнул снова налетевшего на него заводского и сделал несколько коротких шагов спиной вперёд.

Вскоре все полевые стали тихонько отходить к краю деревни. Заводские почуяли успех, стали нагло ломиться вперёд. Один из них уж слишком открыто рванул, и Арефей тут же наказал его точным ударом в нос.

Так они вышли из деревни. Заводские всё наваливались. Арефей пропустил пару болезненных в скулу и по губе.

Снова засвистел Гаврул.

Заводские снова замерли, уже понимая, что ничего хорошего им это не сулит. Третья, собранная Гаврулом, группа, ударила заводских в спину. Арефей тут же бросился в бой. Очень ему не понравилось так долго защищаться. Наконец смог он размахнуться как следует. Свалил одного, второго, третьего.

Заводские падали один за другим. Очень скоро стало их совсем мало. Некоторые уже сдавались сами, падая на землю и показывая, что больше драться не будут. Гаврул налетел на растерянного Уртапа, несколькими тяжёлыми ударами расшатал его и свалил хорошим прямым по челюсти. Все заводские легли.

— Наша взяла! — проревел Гаврул.

Тут же все полевые подхватили его победный крик, стали улюлюкать, скакать, хохотать. Кто-то кинулся в деревню, вытаскивать тех, кого свалили там. Кто-то помогал упавшим уже здесь. Но большинство, выкрикивая самые обидные слова, которые знали, раздавали пинки под зад уходящим заводским.

Вскоре полевые, собрав всех крепко побитых, пошли обратно в свою деревню.

Арефей отыскал в толпе раскрасневшегося Игнара.

— Вот это мы им навешали, а?! — Арефей хлопну его по плечу. — Я, кажись, пятерых вырубил! А ты?

— Трёх, кажись. Не… четырёх!

— Да какой?! Я сам видел, как ты шестерых уложил! А я ж не всю дорогу на тебя глядел.

— Да. — Игнар кивнул. — Да! Я точно!.. Я их!..

— Да славно ты руками махал! Прямо загляденье!

— Я!.. Да я!..

Арефей с тревогой посмотрел на Игнара, увидел, что тот не просто красный, а пунцовый весь стал.

— Я!.. Я!..

— Да ты чего? — Арефей схватил его за плечо. — Тихо. Я ж понял всё. Хорошо же руками помахали, да?

Игнар остановился. Он пристально глядел в спины уходящим полевым. Вдалеке уже виднелась деревня.

— Ты чего? — тихо проговорил Арефей. — Пошли. Уж спать скоро.

Игнар рухнул на колени, уткнул лицо в ладони. И тихо заплакал. Но уже скоро рыдал во весь голос.

Глава XXIII. Первый раз в школу знати

Арефею приснилось, что он ведёт полевой сборщик прямо на школу знати. Сами знатные столпились у забора, рунами сверкают, водяные шары ему в лобовое стекло швыряют. А ему всё нипочём, едет себе вперёд и готов всех их раздавить. И вот когда он уже подъехал к самому забору, в кабину кто-то постучал. Арефей затормозил, выглянул. Никого. Как вдруг опять постучали, потом ещё, а потом…

Он проснулся. Но стучать продолжали. Громко зевнув и потерев кулаками глаза, он сообразил, что стучат в дверцу капсулы.

— Арефей! Арефей! — приглушённо доносилось через неё.

Арефей проворчал что-то несвязное, открыл дверцу, выглянул. Звал его парнишка по имени Влаил.

— Тебе чего? — сонно буркнул Арефей.

— Там тебя и Игнара мужик какой-то спрашивает, — взволнованно затараторил Влаил.

— Какой ещё мужик?

— А я почём знаю? Выйди да спроси, он на крыльце стоит.

— Ладно, чего бурчишь-то сразу?

Арефей вылез из капсулы, потянулся, громко хрустнув спиной. Игнара он нашёл возле его же капсулы, и казалось, что он так и стоял возле неё всю ночь. Игнар стал ещё бледнее, круги под глазами уже чёрными дырами казались. Арефей хотел что-нибудь сказать да не придумал ничего. Так молча они и пошли на крыльцо.

А там и правда ждал их мужик с аккуратной бородой в новёхоньком комбинезоне. Он с тоской в глазах глядел на деревню, а как увидел вышедших к нему ребят, сразу же оживился.

— Это вы, — он глянул на какие-то маленькие карточки, которые держал в руке, — Арефей Тимолаев и Игнар Даврилов?

— Мы, — осторожно сказал Арефей, будто не был уверен, что это их имена.

Мужик протянул карточки им.

— Его благородие боярин Илвенир Ульдт велел вам отдать. Это чтобы по городу ходить можно было.

Арефей взял карточку, поглядел на неё недоверчиво. И такая вдруг его гордость захлестнула, когда он увидел на ней своё имя напечатанное, таким самому себе важным показался.

— Спасибо! — громко сказал он.

Мужик кивнул и быстро пошёл к машине, которую Арефей сперва и не заметил. А потом не отрывал от неё взгляд, пока она не скрылась где-то за деревней.

— Видал какая? — сказал он и повернулся у Игнару.

Тот пустым взглядом смотрел на свою карточку.

***

— Игнар, ну нам же прям по городу ходить можно! — чуть не подпрыгивая выпалил Арефей. — Пошли, а?! Я там был как-то давно, забрёл случайно. Но там так красиво!

— И каждый полицейский к нам пристанет. Ты глянь, как мы одеты. И как вот тот мужик был, который нам эти карточки дал.

Арефей угрюмо оглядел своё рваньё.

— Да и чего нам эти полицейские? Карточки покажем и отстанут сразу.

— А ещё каждая знатная тварь будет на нас пялиться и морду свою кривить.

Арефей заметил, как на бледных Игнаровых щеках вдруг румянец выступил.

— Да ладно, ладно. Не нужен нам этот город. Чего ты так разозлился-то?

— Я не разозлился, — проворчал Игнар

— Да я гляжу. Как тогда пойдём-то? Решать надо скорее, а то уж полдень скоро, не хватало нам на первое занятие опоздать.

Решили они к школе знати известным путём идти: к холму, оттуда к забору. Только через забор решили уж не перелезать, а просто вдоль него до самого входа пройти.

Арефей дулся поначалу, что не пошли они в город, да не мог долго на Игнара сердиться. Стоило Арефею только поглядеть на него, как жалость всю злость из него выталкивала.

— Ты хоть спал сегодня? — спросил Арефей.

Игнар молчал. Только нос на секунду сморщил. Да вдруг заговорил:

— А ведь дядька этот, который нам карточки дал, он же из челяди.

— Ну из челяди. — Арефей вздохнул. — И чего?

— А того. Он читать умеет.

— Это ты как пон… — Арефей осёкся, вспомнил, как мужик их имена с карточек прочитал. — И правда! Я и не приметил даже ведь! Вот ты какой, а! Еле ходит от усталости, а всё равно голова как работает!

Игнар посмотрел на Арефея, вымучено улыбнулся. Арефей тоже ему в ответ улыбнулся да по плечу хлопнул.

***

Арефей ожидал, что входом в школу будут большие ворота с красивой аркой да какой-нибудь яркой надписью. Надпись была, но вместо арки и ворот стояло небольшое, размером с деревенский дом, здание из желтого камня с белой затиркой. Они с Игнаром вошли в него.

Внутри они увидели несколько невысоких, но массивных железных столбов, стоящих в ряд. А между ними были какие-то перегородки, заслоняющие проход дальше, на территорию школы.

По другую от них сторону стоял взъерошенный паренёк, чуть старше Арефея на вид. На нём был простенький комбинезон, как на Арефее с Игнаром, только чистый и отглаженный. Паренёк явно был из челяди.

— Вы чего, ребят? — спросил он, глядя на растерянных Арефея с Игнаром.

— Это… — Арефей поскрёб затылок. — Пройти нам как-то надо.

— Так ведь пропуск приложите вон тама, где огонёк красный горит.

Арефей как раз и смотрел на красный огонёк. И такие огоньки были на каждом столбе.

— Какой ещё пропуск? — шёпотом спросил он у Игнара.

— Кто ж знает? Надо было, как привыкли, через забор лезть.

— Скажешь тоже… Может, карточки эти?

Игнар пожал плечами. Арефей достал из нагрудного кармана карточку, приложил её к огоньку. Что-то коротко пискнуло. И ничего не изменилось.

— Да не эту ж карточку надо, — сказал паренёк.

— А у нас больше никакой… — растеряно ответил Арефей.

Вдруг что-то щёлкнуло. Раскрылась дверь по ту сторону от столбов и к пареньку вышли двое в боевом обмундировании. Первым шёл высокий парень с ярко-рыжими волосами. Походка у него была деловитая, чуть вразвалку, под мышкой он нём шлем. За ним шёл такой же молодой парень, был он круглолицый, пухлый с чёрными волосами.

Рыжий остановился возле паренька из челяди, бросил брезгливый взгляд на Арефея с Игнаром.

— Ты чего, недоумок, — сказал рыжий пареньку, — своих от знати отличить не можешь? Это ж два оборванца, о которых предупреждали вчера ещё.

Взгляд у паренька испуганным сделался. Он широко глаза раскрыл и глядел то на Арефея с Игнаром, то на рыжего.

— А ну вон отсюда, — высоким голосом прикрикнул пухлый.

Паренёк быстро убежал, споткнувшись по пути и ударившись плечом о дверной косяк. Рыжий и пухлый загоготали ему в след.

Отсмеявшись, рыжий сделал недовольное лицо и повернулся к Арефею с Игнаром.

— А вы чего застыли, оборванцы?

— Да вот, — Арефей пожал плечами, — пройти не можем.

— Давай откроем им, — сказал пухлый, — пусть идут.

— Ага, челяди прислуживать будем. Уже разбежался. — Рыжий фыркнул и снова посмотрел на Арефея. — Чего вылупился на меня, а? Получить хочешь?

— Ничего не вылупился, — Арефей снова плечами пожал, — смотрю и смотрю. Нельзя, чтоль?

— Ты глянь, какая паскуда дерзкая. Тебе что, тварь, место твоё показать?

— Я чего такого сделал-то?

— Да пропусти ты их, — снова подал голос пухлый. — За них же сам боярин Ульдт просил.

Но рыжий будто его и не услышал, так и смотрел злобно на Арефея.

— Ты чего, оборванец, манерам не обучен? Ты как с членом боярской семьи разговариваешь, а? Быстро на колени встал и попросил нормально!

Арефей выдохнул протяжно, глянул на потолок зачем-то. Но на колени встать и не подумал. Как вдруг непривычно низким голосом громко заговорил Игнар:

— А ничего больше не сделать тебе?! Да я твою боярскую семью, знаешь где видал?!

Арефей выпучил глаза, вперился в Игнара взглядом. Рыжий тоже глаза выпучил.

— Да я!.. Да я тебя!.. Грязный оборванец!

— Чего? — с насмешкой сказал Игнар. — Чего ты мне сделаешь? Пойди сюда, поговорим!

— Мразь! Тварь!

Рыжий выхватил дубинку, висевшую у него на поясе, вспыхнули руны на его форме. Он куда-то нажал, одна из перегородок между столбами раздвинулась, открыв ему прямой путь к Игнару.

И тут снова открылась дверь. Рядом с рыжим и пухлым оказался седой дядка в костюме, одной рукой он разглаживал длинную бороду, вторую держал за спиной. Пухлый тут же по струнке вытянулся, рыжий спешно засунул дубинку обратно за пояс.

— Чего тут у вас? — строго спросил дядька, не переставая разглаживать бороду.

— Да вот, господин глава безопасности… — Рыжий указал рукой на Арефея с Игнаром. — Эти… Эти вот…

— А, эти… — сказал дядька, да скривился, будто что-то несвежее проглотил. — Ну так пропусти их живо! Или вы проблем с его благородием боярином Ульдтом захотели?

— Как прикажете, ваше благородие! — пискляво выпалил пухлый и поскорее куда-то нажал.

Все перегородки тут же разъехались.

— И оба за мной, живо! — скомандовал дядька и ушёл обратно.

Вроде бы, не раз они уже в эту школу через забор залезали. Да только совсем она другой Арефею показалась, стоило войти в неё как полагается, как заходят сюда каждый день дети из боярских семей. Шёл он, смотрел по сторонам, подмечал, какие тут деревья высокие и как ровно они высажены, как аккуратно и фигурно кусты острижены, какая трава тут зелёная и растёт травинка к травинке.

— Как думаешь, — сказал он, разглядывая серый камень, которым вымостили здесь дорожки, — кто такой этот боярин Ульдт? Все знатные одного его имени боятся.

— Он тоже знатный, — хмуро отозвался Игнар. — А значит, ничего хорошего от него не будет. Эти уроки… не уверен я, что уроки сейчас будут. Какая-нибудь ерунда случится. А писать и читать я и без их помощи уже научился.

***

Арефей сразу её узнал. Учительница, под окном которой их поймали во время самой первой вылазки в школу знати. Она сидела за столом, держала в руках небольшой экран и водила по нему пальцем. Когда Арефей и Игнар вошли, она даже не глянула на них.

— Здравствуйте, ваше благородие, — поприветствовал её Арефей, запоздало подумав, как правильнее к ней сейчас обращаться «ваше благородие» или всё-таки «госпожа учитель»?

Но та самая госпожа учитель всё продолжала то водить пальцем по экрану, то тыкать в него.

— Нам там, — Арефей кивнул в сторону школьного двора, — сказали, что сюда идти надо. От его благородия боярина Ульдта мы.

Арефей заметил, как она поморщилась при упоминания боярина, но всё равно к ним даже и не думала поворачиваться. Вздохнув, Арефей глянул на Игнара. И стало ему тревожно. Игнар, раскрыв рот и почти не моргая, смотрел на госпожу учителя. Арефей хотел шепнуть ему, чтоб он глупостей не наделал, да только смогут разве Игнара сейчас слова удержать? Он же несколько минут назад на полном серьёзе хотел драться со знатным в боевом обмундировании да с оружием!

Арефей оглянул аудиторию. Подметил, как тут чисто, полы аж блестели и нигде пылинки видно не было. И стулья со столами новые, отмытые, мышами не обгрызенные. И жуки нигде не ползали. И маленькая такая аудитория была, уютная и светлая.

Снова Арефей на Игнара покосился. Тот так и пялился на госпожу учителя. Арефей от тревоги с ноги на ногу активно переминаться стал.

Госпожа учитель громко вздохнула, положила экран на стол. И посмотрел хмуро на Арефея с Игнаром.

— Садитесь, — сказала она и небрежно кивнула на стол с двумя стульями перед собой.

Арефей пустил Игнара вперёд, сам осторожно пошёл за ним, приглядывая, как бы тот ничего не натворил. Опустился Арефей на стул, и аж тихонько застонал от удовольствия, никогда он на таком мягком не сидел.

— Ну и что мне с вами делать? — спросила госпожа учитель да замолчала, будто и правда ответа ждала.

— Его благородие обещал, что вы нас читать и писать научите. — Арефей пожал плечами.

— Ну а вы сами-то хотите? Вам это нужно?

Арефей бросил на неё непонимающий взгляд. Как это, мол, не нужно, если мы сюда сами пришли? На всякий случай он ещё и на Игнара посмотрел. Тот молчал.

— Хотим, — наконец сказал Арефей. — Чего ж не хотеть?

— А зачем? — продолжала спрашивать госпожа учитель. — Что вы будете дальше делать? Оно же вам не пригодится. Может, хотите погулять по городу? А? Давайте. Я его благородию скажу, что мы занимаемся, что всё хорошо. А вы можете делать что хотите во время наших занятий.

— Это зачем нам гу?.. — хотел возмутиться Арефей, но тут же его перебил Игнар:

— Нет! — твёрдо и громко сказал он. — Никакого нам города не надо! Мы заниматься пришли, значит будем!

— Ты чего раскричался тут?! — разозлилась госпожа учитель. — Сейчас вышвырну обоих! А его благородию скажу, что вы вести себя не умеете, и никаких занятий не будет!

Арефей заёрзал на стуле. Всё смотрел на Игнара, ждал момента, когда тут дёрнется, чтобы сразу его обхватить и скрутить.

— Мы никуда не уйдём, — всё так же твёрдо сказал Игнар, однако громкости в его голосе поубавилось.

Госпожа учитель вскочила со своего стула, подошла к большому, во всю стену, окну. Долго в него смотрела, беззвучно губами шевелила, руки заламывала. А потом так же резко села обратно.

— Ладно. Начнём.

Она схватила экран, долго в него тыкала, а потом повернул его к Арефею с Игнаром.

— Кто может прочитать, что тут написано?

— Так это ж легко, — бодро сказал Игнар и громко зачитал: — «Мама приказала слуге отвезти меня в школу».

— Ладно. — Госпожа учитель снова принялась тыкать в экран. — А вот здесь?

— Так сразу? — опешил Игнар

— Не можешь? — Госпожа учитель коварно улыбнулась.

— Могу, — упрямо заявил Игнар и уже не так бодро и громко, спотыкаясь, но зачитал: — «Его превосходительство князь Демесандр представитель династии…»

— Да как ты?.. — перебила его господа учитель. — Ты можешь читать и такое?.. Так! Признавайся, как ты это делаешь?! Жульничаешь, да?! Признавайся! Быстро!

— Не жульничаю, — спокойно ответил Игнар.

— Почему вы на нас кричите?! — не выдержал Арефей. — Что мы вам сделали?!

И тут Игнар такое злое лицо к Арефею повернул, что тот аж оробел.

— А ну не кричи на госпожу учителя!

— Ты чего? Да я ж… — Арефей махнул рукой. — А, ладно.

Госпожа учитель долго смотрела на них, выпучив глаза. А потом судорожно полезла в свой стол.

— Так. Ладно. Ладно, — приговаривала она.

Через несколько секунд она достала листы бумаги, ручки, дала их Игнару и Арефею.

— Вот! Теперь попробуйте написать под диктовку. «Его превосходительство князь Демесандр взошёл на престол в возрасте двадцати лет после безвременной кончины его превосходительства князя Павлая, отца князя Демесандра». Ну и хватит. Написали?

— Написали, кажись, — неуверенно проговорил Игнар.

— Давай сюда! — громко сказала госпожа учитель и выхватила листок у Игнара.

Она долго читала написанное Игнаром. И медленно появлялась улыбка на её лице. Игнар печально опустил голову.

— Это… Это же… — будто задыхаясь, заговорила госпожа учитель. — Есть ошибки, но ты пишешь грамотнее многих старшеклассников!

Игнар резко поднял голову. Такого счастливого лица у него Арефей не видел ни разу после смерти Антира.

— Какой же ты моло… — Госпожа учитель осеклась, скорее повернулась к Арефею. — А у тебя что?

Арефей пожал плечами, протянул листок.

— Да вот, тоже написал.

Госпожа учитель снова долго читала. Но в этот раз не улыбалась. Потом опустила листок. На её щеках играл румянец.

— Где?! — крикнула она. — Где вы этому научились?!

Глава XXIV. И снова про любовь

Арефей вытянул шею, оглядел поле со всех сторон. Увидал одного из мужиков-руководителей да спешно отбежал, чтоб на глаза ему не попасться. Как только оказался мужик подальше от него, затерялся где-то посреди последних неубранных колосьев, так сразу Арефей остановился. Зевнул громко, глаза потёр.

Работать сегодня совсем не хотелось, поболтать не с кем было. Игнар, тот вообще всё на свете проспал сегодня. Да и Арефей будить не стал. Вчера после занятия в школе знати Игнар будто ожил. Узнали они от госпожи учителя, что слова и буквы некоторые неправильно читали и писали, дала она им даже несколько книг с собой. Игнар нёс их всю обратную дорогу, прижав к себе, словно что-то родное. Вечером закопался в книги да так и уснул за столом. Арефей кое-как его растолкал, до капсулы проводил, где Игнар и спал до сих пор. Арефей рассудил, что пусть он выспится хоть денёк. А то, что за прогул прилетит хорошенько, так то не беда совсем, не в первый уж раз.

Арефей снова втянул шею. Прищурился, вглядываясь вдаль, где тарахтя моторами ездили сборщики и погрузчики, работали его соученики. Мужиков-руководителей он тоже видел, но были они далеко и ни одни пока в его сторону не глядел.

И вдруг Арефей вскрикнул. Холодная рука мягко тронула его плечо. Он резко обернулся, сжав кулаки. И тут же их разжал, увидев перед собой Дарилину. Была она растрёпанной, бледной, испуганными глазами на Арефея смотрела, руки нервно заламывала.

— Арефей, обними меня, чтоль, — дрожащим голосом сказала она и двинулась к Арефею чуть расставив руки.

Арефей обнял её, но тут же взял за плечи и чуть от себя отстранил, так, чтобы прямо в глаза можно было посмотреть.

— Ты чего это? — сказал он. — То будто не замечаешь меня, то вдруг обниматься приспичило.

Дарилина нос наморщила.

— Плохо мне, очень плохо.

— А мне хорошо?! — разом вскипел Арефей. — У меня друзья погибли! Я сам едва живой остался! А ты с тех самых пор и не подходила ко мне ни разу! Зато какие слова до этого говорила!

Лицо у Дарилины совсем недовольным стало. Да только в следующую секунду Арефей понял, что это не недовольство, когда Дарилина рыдать принялась.

— Ну и чего кричишь-то на меня? — выдавила она сквозь слёзы. — Плохо мне. Я к тебе пришла в такую минуту горькую. А ты меня отчитываешь.

Дарилина всхлипнула. Арефей выдохнул протяжно да прижал её к себе покрепче.

— Ладно, иди сюда.

Дарилина прижалась к нему, в плечо уткнулась да ещё сильнее разревелась, аж завывать начала.

— Всё равно ж тебя, дуру, люблю. И не дам никому обижать.

Завывание резко оборвались. Дарилина оторвалась от Арефеева плеча, посмотрела на него покрасневшими глазами.

— Правда не дашь?

— Правда. — Арефей улыбнулся, прижал её ещё крепче. — Давненько мы с тобой… вот так вот не были.

Дарилина совсем рыдать перестала. Она утёрла слёзы, шмыгнула носом да снова на Арефея поглядела с лукавой улыбкой на губах.

— Как не были?

— А то не поняла ты.

— Поняла. — Дарилина прищурилась. — Поняла, паскудник.

— Обзывается ещё.

— Сам меня дурой назвал только что.

— Пойдём-ка в место укромное, я тебе ещё не так там назову.

Дарилина губы облизнула, совсем хитро на Арефея посмотрела. Потом оглядываться стала, заглянула за плечо Арефею. Да вдруг отстранилась резко.

— Ты чего?

Арефей обернулся туда, куда Дарилина смотрела, и увидел идущего по тропинке вдоль поля господина учителя.

— Ты из-за Петтрия, чтоль? — удивился Арефей.

Дарилина молчала. Закусив губу без отрыва на господина учителя смотрела.

— Да он сейчас пройдёт, — сказал Арефей. — И плевать ему на нас. Даже не глянет же в нашу сторону.

— В сторону нашу поглядят, — пробормотала Дарилина. — А потом… Вся деревня потом болтает. А я как будто виновата в чём.

— Чего?! Ты там про что говоришь-то вообще? Ушёл уж Петтрий, иди ко мне обратно.

Арефей раскрыл руки для новых объятий, но Дарилина даже лица к нему не повернула.

— Ну ты чего?!

Дарилина бросила на него короткий взгляд. Да вдруг прочь пошла.

— Эй! Ты че?.. Ты ку?.. Куда ты?!

Дарилина прибавила шаг, чуть не побежала прямо.

— Вот дура-то!

Арефей горько сплюнул, снова глянул ей вслед. Да вдруг понял, что пошла она совсем не на свои работы.

Арефей сам не заметил, как за ней следом пошёл.

«Куда это ты собралась? — подумал он. — Чего такое скрываешь? А ну-ка, может, и узнаю сейчас, отчего так всё переменилось у нас с тобою».

Сердце у Арефея заколотилось всё чаще. Он уже бежал. Нагнал Дарилину, а дальше следить осторожно стал. И шёл за ней, перебегая от дерева к дерева, от куста к камню.

***

Много чего Арефей передумал, много о чём гадал, пока бежал за Дарилиной. Но никак не мог ожидать, что прибежит она в школу.

Арефей оббежал пришкольную территорию по широкой дуге, забежал за угол да выглянул оттуда. Дарилина быстрым шагом прошла ко входу, взялась за ручку двери, осмотрелась воровато. И прошмыгнула внутрь.

Арефей чуть с места не сорвался, да сам себя остановил. Пусто сейчас в школе должно быть, сразу заметит его Дарилина, поймёт, что за ней он следил, и тогда всё зря окажется. Внутри всё тряслось, рвалось вперёд. Арефей стал напевать себе под нос весёленькую песню про Стехона-молодца, катавшего Марьку на полевом сборщике, но только дошёл до припева, как сорвался с места и влетел в школу.

От царящей внутри пустоты у Арефея аж задор на пару секунд растерялся. Нехорошо как-то пустая школа выглядела, мёртво. Он крадучись прошёл вперёд, прислушивался, да только кроме своих шагов ничего не слышал. Толкнул несколько дверей, на которые раньше внимания не обращал. Некоторые заперты были, за другими только маленькие тёмные комнаты со всяким хламом оказались.

Арефей подошёл к учебной аудитории. Показалось, что из-за неё голоса доносятся. Арефей прислушался, дыханье задержал даже. Но то ли стихли голоса, то ли вообще всё ему показалось. Он осторожно взялся за ручку, тихонько потянул её. Дверь запертой оказалась.

Так он весь небольшой школьный коридор прошёл, за каждый угол заглянул. Под конец уж и не таился. Пусто везде было, ни следа Дарилины не нашлось. Арефей вздохнул от досады, пошёл обратно.

Да вдруг звук услыхал.

Звук странный. Непонятный. Но при том знакомый уж больно. Арефей снова дыхание задержал, прислушался, понял, что звук из-за двери аудитории учебной идёт. Зашагал он к ней тихонько. Звук громче становился, а у Арефей от него странное чувство пониже живота появилось. Он чуть ускорил шаг. Вдруг представился ему дом бабки Крафы почему-то. Арефей зашагал ещё быстрее. Представился сеновал, лес за землянкой… Арефей перешёл на бег. Представился каждый знакомый ему укромный уголок в деревне.

Арефей на полном ходу влетел плечом в дверь аудитории. Звякнули старые петли, со пронизывающим скрежетом вырвались из стены ржавые гвозди. Дверь с грохотом рухнула на пол, взметнув облако пыли.

Внутри Арефей сразу же увидел Дарилину. Она лежала на учительском столе, и теперь приподнялась, испуганными глазами глядя на застывшего в дверном проёме Арефея. Ноги её, бесстыдно раздвинутые, свисали с края стола. А рядом с ней, выпучив глаза на красной морде, стоял господин учитель, паскуда Петтрий. Он тоже глядел на Арефея и судорожно пытался натянуть спущенные до колен брюки.

Глава XXV. Извиняйся, гад!

Арефей сжал кулаки и двинулся на Петтрия. Тот всё никак не мог справиться с ремнём на брюках.

— А ну вышел отсюда, недоумок! — крикнул он. — Давно у господина главы не был в кабинете?

Арефей даже притормозить не подумал. Петтрий невольно отступил на пару шагов.

— Я сказал, пошёл вон!

Он наконец справился с ремнём. Угрожающе двинулся на Арефея, вспыхнули руны на его жилете. Арефей чуть замедлился, вжал голову в плечи, но всё равно продолжал идти.

— Сучонок! — взвизгнул Петтрий. — Сейчас я тебя научу манерам!

Он выставил перед собой руки. Руны вспыхнули ещё ярче. Арефей был готов, когда мощный порыв ветра ударил его в грудь. Зашелестели слетевшие со стола Петтрия листки. Арефей упёрся ногами в пол, подошвы ботинок заскользили, сдвигаясь назад. Петтрий с рыком бросился на него, ударил. Вместе с кулаком Арефея ударил и новый порыв ветра. Его отбросило на несколько шагов. Он едва на ногах устоял, тряхнул головой. Петтрий снова кинулся к нему, ударил. Арефей успел уклониться. Затем сразу жеуклонился от второго удара. И ответил сам.

Голова Петтрия качнулась.

Арефей даже оробел на секунду. Только сейчас понял, что поднял руку на господина учителя. Тот стоял, прижав руку к разбитой скуле. Помутневшие на секунду глаза выпучились. Арефей уже приготовился к новому крику Петтрия, полному угроз и оскорблений.

Но Петтрий быстро махнул руками. Арефея снова толкнул в грудь порыв ветра, гораздо слабее первого. А Петтрий бросился к выходу.

— Стоять! — взревел Арефей.

Он хищно бросился в погоню, быстро нагнал Петтрия, схватил за рукав рубашки. Петтрий вывернулся, ценой порванного рукава. Снова выставил перед собой руки, вспыхнули руны. Но кулак Арефея прилетел ему в челюсть быстрее, чем но смог что-то сделать.

Больше Арефей не робел. Он вплотную приблизился к Петтрию, ещё раз заехал по лицу, добавил коротким ударом в бок. А затем напрыгнул на Петтрия, свалил на пол, взгромоздился верхом и вцепился руками в горло.

Петтрий захрипел. Брыкался, выворачивался. Но двигался всё медленнее, губы его синели.

Арефей ослабил хватку. Петтрий тут же закашлялся, жадно хватая ртом воздух.

— Да ты не сильнее ученика из знатной школы, — скривился в усмешке Арефей.

— Ты ответишь, сучонок! — прорычал Петтрий. — Глупый недоумок! Ты даже не представляешь, что тебя ждёт!

Арефей снова сильно сжал его горло. Петтрий опять захрипел, стал стучать ладонями по полу. И снова зашёлся кашлем, когда Арефей ослабил хватку.

— Извиняйся, — сквозь зубы процедил Арефей.

— Чего?! — просипел Петтрий.

— Извиняйся, гад! — руки Арефея снова плотно сжали горло Петтрия. — За все унижения извиняйся! За каждое слово грубое, которое мне сказал!

И снова Арефей руки чуть разжал. Опять Петтрий закашлялся.

— Чего? — простонал он. — Чего ты хочешь? Зачем тебе это?

— Я сказал, извиняйся, гад!

— Послушай, если ты прямо сейчас с меня слезешь, я обещаю, что о случившемся никто не узнает. Просто давай это прямо сейчас закончим!

И снова захрипел Петтрий. Арефей еле заставил себя хватку ослабить.

— Если прямо сейчас ты не извинишься, я тебя додавлю, гад! — заорал он. — Ты же знаешь, что я могу! Я вас, знатных, кучей недавно отметелил! И ничего мне за это не было! Тебя одного, червь, раздавить и того проще!

— Хорошо! Хорошо! Я извинюсь. Вот. Прямо сейчас. Слушаешь?

— Нет, гад! На колени вставай!

— Да! Хорошо! Отпусти только! Не могу дышать больше. Голова кружится. В глазах темнеет. Я извинюсь. Отпусти.

И вдруг с оглушительным визгом набросилась на Арефея Дарилина. Тот больше от удивления с Петтрия свалился. Дарилина придавила его сверху, закричала прямо в лицо:

— Прекрати! Прекрати! Прекрати!

Петтрий зашёлся кашлем, свернулся клубком на полу. Потом встать попытался, но тут же упал на четвереньки, схватился за горло и снова громким кашлем зашёлся.

— Арефей, перестань! — со слезами на глазах взмолилась Дарилина. — Прошу тебя, перестань. Не надо так его!

Арефей посмотрел ей в глаза. Несколько секунд без отрыва смотрел. А потом бесцеремонно сбросил с себя. Вскочил. Петтрий спешно пополз куда-то в угол. Но Арефей даже не глянул на него, а подлетел к его столу, смахнул всё с него. Потом перевернул сам стол, который с грохотом свалился, раскрыв маленькую дверцу. Её Арефей выломал одним ударом ноги. Затем он взял стул и с рёвом кинул его в стену. За ним второй. Третий. Стулья разламывались, летели в стороны отколовшиеся щепки.

Арефей глянул на перепуганную Дарилину, так и сидевшую на полу. На забившегося в угол Петтрия. Кажется, он был напуган не меньше. А потом смачно плюнул на пол. И ушёл.

***

Арефей зашёл в сиротский дом и в первом же узком проходе не смог разойтись со спешившим куда-то Влаилом. Арефей пихнул его со всей силы, Влаил шлёпнулся прямо на задницу.

— Ты чего?! — возмутился он, сидя на полу. — Тоже больной, чтоль, как дружок твой?!

Арефей бросил на Влаила сердитый взгляд. Тот сразу же замолчал, поднялся поскорее и убрался с Арефеевых глаз долой.

Арефей пошёл в ту комнату, из которой только что вышел Влаил и нашёл там Игнара. Тот сидел один, обложившись книжками, что дала им вчера госпожа учитель. Игнар повернулся с недовольным лицом, но увидев, что это вошёл Арефей, тут же обратно в книжки уткнулся.

Арефей взял первый попавшийся стул, поставил его возле Игнара и сел. Откинулся на спинку и в стену стал смотреть.

— Ты только подумай! — воодушевлённо сказал Игнар. — Помнишь слово «сатпа», мы всё никак его разобрать не могли.

— Ну, — сказал Арефей, так и глядя в стену.

— Оказывается, это «стопа» была, мы просто читали неправильно. Представляешь? А я всё думал, что это за сатпа, которой то упираться надо, то доворачивать.

Игнар засмеялся. Арефей даже не посмотрел на него.

— Смешно, — сказал он, вздохнув.

Игнар поглядел на него пристально.

— Чего случилось? Чего какой печальный?

Арефей сморщился, глянул коротко на Игнара.

— А ты чего тут занимаешься? — спросил он. — Чего в землянку не пошёл?

Игнар нахмурился.

— Не хочу туда, — буркнул он. — Грустного больно уж много вспоминается.

Арефей встревожился, когда заметил, что Игнар готов разрыдаться, быстро сказал:

— У меня, представь, печаль какая. — И замолк. Подумал чуть, да и продолжил: — Дарилинка, оказывается, того… не только со мной. А ещё и с Петтрием.

Лицо у Игнара резко переменилось, глаза выпучились, и слёзы в них больше не стояли.

— Да ну? Это как?.. Где?.. Ты их прям видел?

Арефей отвёл взгляд и протяжно выдохнул, аж ноздрями зашипел.

— Ну дела… — протянул Игнар. — Вот же какая она, оказывается… И чего теперь делать с этим будешь?

— А я уже сделал! — резко заявил Арефей.

— Ну да? И что же?

— А Петтрию по морде дал.

Игнар чуть со стула не упал. Откинулся назад на ножках да кое-как назад вернулся.

— Ты?! Чего?! Да ладно?! Как?!

— Да как всем! Застукал их, залетел и давай Петтрию морду бить! Он, гнида, даже магией от меня отбивался, да только сам чуть сильнее тех знатных из школы оказался. Я его быстро свалил и душил паскуду, пока он не посинел!

— Ничего себе! А Петтрий чего?

— А чего он? — усмехнулся Арефей. — Умолял перестать! Упрашивал! На колени, говорит, встану! Извинюсь! За каждое обидное слово извинюсь! И извинился! Да! Прям на колени встал и давай извиняться, лишь бы я его, паскуду, не бил больше!

— Вот это да! — Игнар чуть не подскочил вместе со стулом. — Как же здорово-то! Ну ты мужик, Арефей! И чего он прям так и извинялся, пока ты сам не остановил его?

— Ещё как извинялся! Только вот… — Арефей резко осёкся, потускнел лицом. — Дарилинка защищать его стала. Упросила, чтоб я его оставил.

— Вот же!.. — Игнар с досады хлопнул ладонью по столу и чуть не свалил несколько книг. — Да ну её, эту Дарилину. Вот вообще говорить про неё не хочется. Вот прям плюнуть и растереть. Ты только что взрослого знатного избил да извиняться перед собою заставил! Учителя! Какая тут может быть Дарилина вообще?! Да нам с тобой этих Дарилин складывать скоро некуда будет!

— Это почему? — удивился Арефей.

— Да потому что вот где у нас все скоро будут! — Игнар показал крепко сжатый кулак. — Мы их силой заставим с собой считаться. Слова никто без нашего разрешения сказать не посмеет!

— Точно! — громко сказал Арефей да ногой притопнул. — Точно говоришь! Сколько там среди знати таких же слабаков, как Петтрий!

— Да куча целая! В основном слабаки все и есть! Они труда с детства не знали. Слабенькие все. Да как бы они там магией не владели — морды им всем переломаем, и никакая магия не спасёт.

— Точно!

До самой ночи, даже когда все остальные в сиротском доме уже спать пошли, Арефей с Игнаром громко болтали да воображали, как каждому знатному в мире по морде надают, на колени каждого поставят и будут их извинения выслушивать.

Глава XXVI. Госпожа учитель

Игнар сглотнул шумно, вытер украдкой пот со лба. И продолжил громко читать. Госпожа учитель стояла рядом, покачивал в такт головой, задерживаясь на сложных словах вместе с Игнаром, и улыбалась.

— Князь лично повесил орден на грудь боярина Унтардта. И вся его сотня приветствовала нового… — Игнар запнулся, снова вытер потный лоб рукавом, — ка… каваре… кавалера Высшего Ордена Княжества…

— Молодец, — тихо сказала госпожа учитель.

— Гро… гом… гомрогласным кличем…

— Громогласным, — с улыбкой поправила госпожа учитель.

Игнар нахмурился, глядя на слово, как на лютого врага.

— Да… — буркнул он. — Громогласным. Вот же!.. Дурень я какой!

— Ну, не надо так говорить. — Госпожа учитель положила руку ему на плечо. — Всего лишь маленькая ошибка, ещё и в сложном слове. Остальное же всё правильно прочитал.

Игнар на глазах покраснел весь, пытался улыбку сдержать, да так и растягивались губы у него.

Госпожа учитель чуть отошла, чтобы и Арефей, и Игнар её лучше видели. Игнар глянул на своё плечо, с которого она убрала руку.

— Молодцы! Очень хорошо. Арефей, поменьше торопись. Хорошо читаешь, способности у тебя прекрасные, но очень уж невнимательно.

Арефей пожал плечами.

— Буду стараться.

— Игнар, умница! Какой прогресс! Всего несколько занятий — и ты уже почти без ошибок читаешь произведения, которые проходят в средней школе! Ты как будто между нашими занятиями, только и делаешь, что самостоятельно занимаешься.

— Да он так и делает, — хохотнул Арефей и тут же получил локтем в бок от Игнара. — Ай! Больно же, прям под ребро!

Арефей глянул на Игнара, тот аж пунцовый весь стал, улыбался широко и глаз с госпожи учителя не сводил.

— Игнар, — госпожа учитель хитро прищурилась, — а хочешь попробовать текст для старшей школы?

Краснота мигом от Игнарова лица отхлынула, и улыбка пропала.

— Хочу! — решительно заявил он.

Госпожа учитель улыбнулась всё с тем же хитрым прищуром.

— Вот. — Она протянула Игнару листок. — Специально для тебя распечатала. Рассказ небольшой, но очень серьёзный. Его автор, боярин Левалай Тоштадт, считается величайшем мастером военной прозы.

Игнар схватил листок трясущимися руками. Поскорее положил его на стол перед собой, а руки спрятал.

— Начинай, — сказал госпожа учитель, снова подошла поближе к Игнару и руку ему на плечо положила.

Игнар откашлялся.

— Война застала братьев на боевом посту, — дрожащим голосом начал он.

Но читал всё громче, а скоро — даже с выражением. И голоса менял, когда за разных персонажей читал. Арефей зажал рукой рот, чтоб не рассмеяться. Госпожа учитель Арефея словно не замечала, смотрела только на Игнара и кивала.

— Молодец, Игнар! Молодец!

Игнар не останавливался:

— И когда старший брат его рухнул на землю, он уверен был, что вот-вот встанет братец и снова в бой кинется, — голос у Игнара вдруг дрогнул, он быстро откашлялся. — Но тот лежал недвижим, не вздымалась грудь его, побледнело лицо…

Игнар резко замолчал. Губы у него задрожали.

— Ну? — сказала госпожа учитель. — Давай, не бойся. Даже если ошибёшься — ничего страшного.

— Он не мог поверить, — дрожащим голосом продолжил Игнар, — ещё, кажется, не осознал. А слёзы уже тек… текли… и падали на… на… бездыханное… тело… брата.

Игнар вскочил. Госпожа учитель отдёрнула руку, которую держала у него на плече, словно обожглась. И теперь озадаченно глядела, как Игнар, завывая, выбегает из аудитории. Захлопнулась за ним дверь.

— Всё же правильно было, — осипшим голос проговорила она и схватила со стола листок с рассказом. — Он чего так, слова какого-то испугался?

— Никаких слов он не боится! — резко заявил Арефей.

Госпожа учитель аж вздрогнула.

— Брата у него убили не так давно. Переживает сильно.

И вдруг госпожа учитель в один миг побледнела, выронила листок и за Игнаром бросилась. Арефей побежал следом.

А Игнар никуда и не убегал. Сидел на полу школьного коридора прямо возле двери, обхватив голову руками, и рыдал, протяжно завывая.

— Ну ты чего, Игнар. — Арефей двинулся к нему. — Давай…

И вдруг госпожа учитель перегородила ему путь.

— Подожди, — тихо сказал она. — Позволь… Позволь я.

Арефей даже ответить ничего не смог от неожиданности, а госпожа учитель подошла к Игнару, присела рядом с ним.

— Игнар, ты плачь, не сдерживайся, — мягко сказала она. — Нет в твоей печали ничего дурного.

Игнар, кажется, и не собирался сдерживаться. Арефей вообще не был уверен, что он слышит госпожу учителя.

— Это большое… огромное горе. И… — голос у неё вдруг задрожал, — и не ты один с ним столкнулся… и…

И она сама вдруг зарыдала. Арефей задёргался, рванулся неведомо куда, да на месте остался. Игнар прекратил завывать, медленно голову поднял, всхлипнул. Госпожа учитель всё так и рыдала, уткнув лицо в ладони.

— Госпожа учитель, да вы чего?! — закричал Арефей. — Вон, гляньте, он успокоился уже.

Она его будто и не услышала. Игнар спешно заговорил:

— Да, госпожа учитель, я… — он всхлипнул, вытер глаза, — я успокоился уже! Вот! Простите меня! Не хотел вас огорчать!

Госпожа учителя отняла ладони от лица, быстро вытерла слёзы. Поднялась. Игнар тоже поднялся.

— Простите! — с жаром продолжил он. — Простите, пожалуйста, что огорчил вас, госпожа учитель! Я б ни за что!.. Это… Не хотел я!

Госпожа учитель улыбнулась, но очень уж грустной улыбка у неё вышла.

— Не огорчал ты меня. Это я… сама… вспомнила.

Повисла тишина. Арефей с опаской оглядел пустой коридор. Не хватало ещё, чтоб их кто-нибудь вот так застал. Госпожа учитель вздохнула, вытерла слёзы, посмотрела на Игнара, потом на Арефея и опять на Игнара. И тихо сказала:

— Сестра у меня была родная. На год старше. Всё время вместе с ней были. Каждый день. А потом заболели сильно.

Снова пауза повисла. Теперь Игнар и Арефей смотрели только на неё.

— Только вот я выздоровела. А сестра умерла, — госпожа учитель прервалась, медленно выдохнула. — И словно жизнь кончилась, когда мне сказали, что нет её больше. Несправедливым всё казалось. На фотографии её смотрела, она там такой навсегда осталась, а я всё взрослела.

Госпожа учитель снова замолчала, но вскоре сказала ледяным голосом:

— И с собой несколько раз покончить пыталась.

И снова зарыдала.

— Госпожа учитель… вы… вы… — Игнар весь трясся.

Он коротко глянул на Арефея. И вдруг подошёл к ней вплотную да крепко обнял. И такой она Арефею в этот момент маленькой показалась. И таким большим и плечистым выглядел в этот момент Игнар. Госпожа учитель обняла его тоже.

А Арефей так и смотрел на них и, кажется, даже дышать забывал временами.

***

Всю дорогу до деревни Игнар крепко прижимал к груди стопку новых книг, которые дала ему госпожа учитель и не замолкая говорил. Говорил о ней.

— Ты представляешь, госпожа учитель говорит, что некоторые из них даже в школе не читают, — он с улыбкой посмотрел на стопку в своих руках, — что это прямо взрослые книги. И мне дала их!

Арефей устало вздохнул.

— Да, хорошая она.

— Да ещё какая! Кто бы подумал, а? Вот ты б подумал, что она вот такая? Да нет же! И я б не подумал!

— Слушай, — Арефей замялся, пробежался взглядом по округе и продолжил: — Там, говорят, скоро опять наши с заводскими драться будут. Пойдём кулаками махать?

Игнар глянул на Арефея, словно тот самую большую в жизни глупость сказал.

— Ты чего, подраться хочешь, что ль?

— А чего б нет? Кулаками помахать — всегда хорошо.

Игнар задумался и сказал:

— Нет, сейчас лучше не драться.

— Это почему?

— А вдруг морду разобьют.

— И чего?

— Ну а как с разбитой мордой к госпоже учителю идти?

Арефей закатил глаза, шумно выдохнул через поджатые губы.

— Какая же она всё-таки хорошая, а? — сказал Игнар, с улыбкой глядя на книги.

— Да вообще! — громко сказал Арефей. — Хоть женись на ней! Не была б она такой старой.

— Чего? — Игнар резко в лице переменился, брови нахмурил. — Чего ты сказал?! Чего сказал, а?!

— Да я это… — Арефей нервно хохотнул. — Ну старше нас она. Учитель же. Не, так-то не старая, конечно. Но если с нами сравнить, то… того.

Игнар аккуратно поставил книги на землю. Подошёл к Арефею близко, да как вломил ему прямо в нос.

Потом поднял книги и быстро прочь зашагал. Арефей озадаченно глядел ему в след, прижимая рукой кровящий нос.

Глава XXVII. Смех сквозь слёзы

Арефей со скукой наблюдал, как потихоньку заполняется школьный коридор. Приветственно махнул некоторым соученикам, улыбнулся натянуто. Да вскоре отвернулся к окну.

«Рано я обрадовался, — подумал он, глядя на неметёную дорожку, тянущуюся вдоль школы. — Увидал Игнара бодрым, думал, что оправился он. А он ещё пока буйный, на друзей кидается».

Сначала он хотел в школу, как и обычно, вместе с Игнаром пойти да и поговорить в дороге спокойно. Но перед самым сном рассудил, что пусть тот лучше сам по себе уймётся, остынет. Как будет сам готов, так и поговорит. И утром Арефей нарочно встал пораньше, тихо собрался до пошёл в школу в одиночестве.

Он ничего не услышал, но почувствовал, что сзади кто-то приближается. А потом и заметил отражение в дурно помытом стекле. Он отвернулся от окна и увидел Дарилину.

«Вот тебя только не хватало», — скривившись подумал Арефей.

Дарилина подошла к нему, чуть помолчала, поджав губы, будто ждала, что Арефей первым говорить начнёт. Арефей не начинал.

— А ты чего один стоишь? — наконец сказала она.

— А с кем мне стоять? — с издёвкой в голосе ответил Арефей. — Я вот с Петтрием хотел постоять, а он занят.

Дарилина вздохнула печально, глаза опустила.

— Арефей, ну чего ты важный какой?

— Какой уж есть. А не нравлюсь, так пойди другого поищи. Ты это хорошо умеешь.

— Нравишься, — тихо ответила Дарилина. — Даже такой нравишься.

Лицо у Арефея несколько раз сменилось. То злым делалось, то будто улыбался он, то вроде бы жалость проступала.

— Чего хотела-то? — после долгой паузы спросил он.

— Тебя повидать хотела.

— Знаешь чего?! — резко вспылил Арефей. — Ты это прекращай! Всё! Наслушался! Не окрутишь ты меня больше!

Дарилина совсем низко голову опустила, всхлипнула.

— Ага, конечно, так я и поверил. Ты мне лучше скажи, это ж ты, получается, дрянь такая, на нас Петтрию стучала?

— Я, — плаксиво ответила Дарилина, не поднимая головы. — Но… Ну как же я?.. Что я могла?..

— А ну, прекрати бормотать, — сквозь зубы процедил Арефей, брезгливо скривив лицо. — Я одного только понять не могу. Ты на кой тогда, перед нашей вылазкой той, ко мне ночью пришла? Чего надо было? И сейчас чего тебе надо?

— Да полюбила тебя потому что! — крикнула Дарилина да так громко разрыдалась, что все на них коситься стали. — И ничего не могу с этим поделать! И сейчас пришла, потому что горько мне! Горько, что ты обо мне теперь плохо думать будешь!

— Полюбила меня? — недоверчиво сказал Арефей. — Вот уж конечно!

— Да! Полюбила! — не отступала Дарилина. — Да только что мне эта любовь даст? Куда я с тобой попаду? На всю жизнь в деревне останусь! Детей нянчить буду да дом вести! А через Петтрия я ж к боярской семье могу во служение попасть. Ну что я могла выбрать?!

— Вот же какая ты… — Арефей сплюнул на пол, прямо ей под ноги. — И ты ещё хочешь, чтобы после этого я про тебя плохого не думал?!

— Ну давай! — снова закричала Дарилина. — Унижай меня! Обзови как-нибудь! Я ж к тебе подошла сама, во всём честно призналась! А тебе плевать! Ты меня растоптать хочешь, лишь бы самому полегчало!

— А мне что, надо делать так, чтоб тебе одной легчало?! Да я ведь только так и делал постоянно!

Дарилина резко развернулась, уже уходить хотела, когда Арефей вдруг сказал громко:

— Хотя, стой! Стой, говорю!

Дарилина постояла чуть, да всё же повернулась к нему обратно.

— Раз такая ты честная, как говоришь, то скажи-ка, кто тогда заводских на землянку натравил? Я ж помню, как ты сама перепугалась тогда. Значит, не ты это была. А кто тогда?

Дарилина утёрла слёзы, задумалась на секунду.

— Не знаю кто, — ответила она. — Но могу узнать. Вот только пообещай мне кое-что.

Арефей молчал да на неё без отрыва смотрел, брови нахмурив.

— Обещай, что про всё это забудешь и слова про меня плохого не скажешь больше.

Арефей так и молчал. Прошёлся взглядом по набившемуся уже коридору. Те, кто косился да оборачивался на них, взгляды сразу попрятали. Арефей снова на Дарилину сердито посмотрел, потом вздохнул и сказал тихо:

— Обещаю.

***

Арефей вернулся после полевых работ в сиротский дом. Зашёл в одну из комнат. Внутри только Влаил был, который тут же стал недобро на Арефея коситься. Тот уж хотел ему сказать чего-нибудь, как дверь вдруг распахнулась и в комнату Игнар влетел. Влаил пометался взглядом от одного к другому да вышел поскорее, отставив их вдвоём.

— Арефей, ты это… — начал Игнар, едва закрылась дверь за Влаилом. — Я весь день думал сегодня… Зря я тогда тебе…

— Да забыли, — с улыбкой сказал Арефей, — чего уж теперь.

Игнар тоже улыбнулся, ближе к Арефею подошёл, по плечу его хлопнул.

— Я ж всё понял. — сказал Арефей, всё так и улыбаясь. — Ну, влюбился ты в госпожу учительницу, чего ж тут та…

— Я?! — громко перебил Игнар, а сам мигом покраснел. — Да ты чего?! Да ни в кого я не влюблялся!

Арефей рассмеялся.

— А покраснел так чего? — сквозь смех спросил он. — Не влюбился, да?!

— Нет! Сказано тебе, что не влюбился! Чего не ясно тебе?!

— Ой, не могу! — Арефей ещё громче расхохотался, аж за живот схватился. — А я ещё сказал, что жениться на ней можно! А ты уж поди и собирался!

— Да всё! Хватит тебе уже!

— Я прям представляю тебя женихом, Игнар!

— Да замолкни уже!

— Будете с ней в одной капсуле спать!

Игнар сжал кулаки. Развернулся. И быстро прочь из комнаты зашагал. Арефей тут же смеяться перестал.

— Игнар, да я ж шучу!

Игнар даже не обернулся. Вышел да громко дверью хлопнул.

— Да ты чего? — тихо сказал Арефей.

***

Арефей выскочил из сиротского дома, спрыгнул с крыльца да пошёл куда-то. Сам не знал куда.

«Вот дурень! Вот же дурень! — ругал он сам себя. — Когда ж ты уже хоть чему-то научишься-то?! Один единственный друг у тебя остался, а ты и его решил сам от себя оторвать! Дурень! Ой, дурень какой!»

Он резко остановился. Понял, что уже из деревни ушёл и стоит прямо возле своего любимого дерева, под которым столько раз сидел, под которым столько дум передумал. Он улыбнулся, ласково погладил его по коре. Хотел уж было сесть, да застыл, глядя в сторону землянки. Улыбка пропала. Он стоял, не двигался, сжался весь, зубы стиснул. Довольно долго стоял. Да пошёл всё же.

Всю дорогу он думал, что, может, землянки и нет уже. Время-то вон сколько прошло. Но она стояла себе, какой её и оставили, вход не засыпало, крыша не провалилась. Будто только вчера они все там сидели. Арефей залез внутрь. Чуть поморгал, привыкая к темноте. А когда привык, когда различили глаза его их табуретки, кучи бумаг, огарки свечные, так сразу же слёзы полились. Но и заулыбался снова.

Он прошёл мимо табуреток, по каждой рукой провёл, толстый слой пыли смахивая. Долго думал, на какую сесть. Да в итоге забился в самый дальний угол, так чтобы всю землянку видно было. Сел прямо на землю, ноги обхватил. Да заплакал горько.

Как вдруг показалось ему, будто кто-то сидит на табуретках. Двое. Там, где Антир и Рафнут сидели. Арефей тут же глаза начала тереть, да руки у него ослабли будто, слёзы всё никак не получалось вытереть хорошенько. Он снова глянул на табуретки и теперь отчётливо две тёмные фигуры увидел. Не успел он ничего понять, даже ещё и не испугался толком, а фигуры встали да к нему пошли.

Вот тогда Арефей задёргался. Подняться пытался, да ноги занемели и не слушались. Закричать уж хотел, и тоже не вышло. Фигуры подошли совсем близко, наклонились.

И Арефей увидел лица Антира и Рафнута. Они смотрели на него, улыбались, посмеивались даже. А Арефей замер и никак не мог сообразить, надо ли ему кричать или ладно уж?

— Ну и чего так перепугался-то? — усмехнулся Антир.

— Ещё и ревёт, прям как баба, — добавил Рафнут.

— Я… я… — сипло начал Арефей, сглотнул шумно. — Да как вы-то?.. как?..

— Чего, даже не обижаешься на нас? — удивился Антир.

— Я ж тебя бабой назвал, — сказал Рафнут. — Раньше бы уж с кулаками накинулся.

— Да как на вас злиться? — Арефей почуял, как слёзы по щекам всё быстрее бегут да не кончаются. — Я ж как вас видеть рад! Да я ж как скучал-то!

— Ну опять ревёт. — Рафнут махнул рукой.

— Рад он, — снова усмехнулся Антир. — Вот и Игнар тебя видеть рад всегда. Потому не поругаетесь вы с ним, не переживай. Ты ж теперь брат его, точно такой же, как я. Мы все братья, кровью ведь повязаны.

— Да! — крикнул Арефей. — Братья мы! Все мы! А вы это?.. Как вы там?

Антир с Рафнутом переглянулись да как начали хохотать.

— Чего смеётесь-то? Ну? Скажите!

Те только ещё громче расхохотались.

— Чего смешного?! — уже начал злиться Арефей.

Он набрал побольше воздуха и крикнул, что было сил:

— Хватит смеяться!

И проснулся с этим криком.

Пустая землянка, потонула в темноте, выход уже едва виднелся, только звёзды через него светились зелёным, да руны на куполе едва угадывались. Арефей встал и чуть не упал из-за того, что ноги занемели. Чуть размяв их и поморщившись от иголочек, начавших колоть от стоп до коленей, он пошёл к выходу. Обернулся под конец, окинул взглядом землянку ещё раз да тихо сказал с улыбкой:

— Спасибо, братья!

И ушёл.

Глава XXVIII. Очередной предатель

— Зовут его Гавран? — сказала Дарилина. — Видал его, наверное?

Арефей глядел на неё с прищуром, не моргая.

— Ну, кудрявый такой, смуглый. И отец у него такой же. Они прямо у края деревни живут, откуда дорога до школы идёт.

— Да понял я, про кого ты говоришь. — Арефей вытянул шею, оглядел поля вокруг, проверил, не идут ли где рядом мужики-руководители. — Только не знаю даже. Так на кого угодно тыкнуть можно да во всех бедах обвинить.

— Да как знаешь. — Дарилина пожала плечами. — Не верь, раз не хочешь. Я слово сдержала, а у нас уговор был. Так что мне больше перед тобой оправдываться нет нужды.

Арефей брови вскинул.

— Ишь ты! Дерзкая какая. — Он ещё раз быстро осмотрелся и подошёл к ней ближе. — А вот если проверю я слова твои, а всё неправдой окажется, а?

Арефей подошёл вплотную. Дарилина отстраняться не стала.

— Проверь сначала, — смело заявила она, глядя прямо в глаза Арефею, — а потом уж говори.

— Проверю, — сказал Арефей да как ухватил Дарилину за зад, та аж вскрикнула. — Не переживай.

— Не распускай руки давай, — визгливо сказала она.

После оттолкнула Арефея, да только тот с места не сдвинулся, а только сильнее её к себе притянул.

— Хочу распускать. И буду.

Дарилина снова пихнула его, да посильнее. Задёргалась всем телом, вырвалась из Арефеевых объятий.

— Я тебе чего, вещь, чтоль? — возмутилась она. — Когда захотел, тогда и взял! Расхотел — бросил! Так?!

— Не бросал я тебя никогда! Ты сама только то появлялась, то пропадала!

— Я тебе про сейчас говорю! А ты всё никак не уймёшься! Я тебя как мужика просила, чтоб мы забыли всё это! Ты думаешь, я сама тому рада была?!

— Конечно, не рада! Да если б Петтрий тебя под меня не положил, то и не посмотрела бы в мою сторону ведь!

Дарилина на глазах побледнела, глаза округлила.

— Ах, ты ж какой гад! Я ему честно призналась! Сказала, что полюбила! Сама! Никто не заставлял! А ты мне заявляешь, что меня под тебя положили?! Да ты!..

Губы у неё задрожали. Она резко развернулась да быстро прочь зашагала.

— Полюбил она! — крикнул ей в спину Арефей. — Ага! А имя стукача как узнала?! У Петтрия в постели спросила?!

Дарилина остановилась. Повернулась к Арефею, а лицо у неё уже всё в слезах было, глаза покраснели.

— У нас с тобой уговор был, — тихо начала она дрожащим голосом. — Ты сам его предложил. И сам же его только что нарушил. И ещё меня плохой считаешь после этого? Лучше нам больше никогда с тобой не встречаться!

И побежала. Арефей долго ей вслед глядел, до тех пор, пока не пропала она из виду совсем. А потом сплюнул да как зарядил пощёчину звонкую сам себе.

***

Игнар, как и всегда, сидел, уткнувшись в книгу. На столе перед ним целая стопка стояла, Арефей знал, что всю эту стопку Игнар уже прочитал.

Когда Арефей сел рядом с ним, тот даже глазом в его сторону не повёл, только книгу выше поднял да закрылся ей. Арефей вздохнул, покосился на обложку книги в руках у Игнара.

— Про что книжка? — с тоской в голосе спросил он.

Игнар не шелохнулся. Арефей взял верхнюю книгу из стопки, принялся нарочно шумно её листать. Игнар выглянул на секунду да сразу обратно закрылся.

— Все остальные прочитал уже? — спросил Арефей.

Игнар молчал, не шевелился. Арефей глядел на него, губу кусал.

— А то уж скоро к госпоже учителю на занятие опять идти, — добавил он.

Игнар так и молчал. Арефей вздохнул с досадой, бросил книгу на стол.

— Ладно, — сказал он и встал.

Игнар чуть опустил свою книгу, глянул на Арефея.

— Про любовь, — сухо сказал он.

— Чего? — не понял Арефей.

— Про любовь книга эта. Там паренёк с девкой любят друг друга сильно, а их семьи боярские друг друга ненавидят.

— Интересно, — со вздохом сказал Арефей. — Завтра расскажешь, чем кончилось.

Игнар отложил книгу, посмотрел на него внимательно.

— Ты чего печальный какой?

Арефей скривился, словно у него что-то заболело. Помолчал немного.

— Да ну, — он махнул рукой, — из-за Дарилинки.

Игнар закатил глаза.

— Ну ты чего всё хочешь от неё? Неужели непонятно про неё ещё что-то тебе?

— Да всё понятно. — Арефей вздохнул в очередной раз. — Говорили мы с ней сегодня. Но по делу говорили.

— По делу? С ней?

Арефей в лице вдруг переменился да выдал:

— Она меня умоляла, чтоб я её простил.

Игнар прищурился, словно пытался внутрь Арефея заглянуть. Тот аж чуть согнулся под его взглядом.

— Да! — громко сказал Арефей. — Умоляла! А ей и сказал, хочешь прощения, так сделай для меня кой-чего.

— И чего она тебе сделала?

— Рассказала, кто тогда заводских на землянку нашу старую натравил. Помнишь?

Игнар вскочил со стула. Тот грохнулся на пол.

— Помню! Как не помнить?! И?! Сказала?!

— А то! Говорю ж, простить её умоляла.

— Ну?! И кто?! Чего не говоришь-то?!

— Гавран. Такой смуглый да кудрявый.

— Ага, знаю, у края деревни живёт. С того края, где дорога на школу.

— Ага, он.

— Ну паскуда! Чего мы стоим? Пошли отметелим гада!

Арефей улыбнулся слегка, похлопал Игнара по плечу.

— Отметелим, брат, — сказал он. — Обязательно. Только давай завтра. Сегодня сил нет совсем уже. Правда. И есть у меня ещё одна мысль. Дай мне её обдумать сперва. А завтра прямо на полевых занятиях его поймаем.

***

Гавран с двумя другими парнями стоял за погрузчиком. Они что-то обсуждали, улыбались, смеялись. Один из них всё выглядывал, мужиков-руководителей высматривал, наверное. Потому он и внимания не обратил когда к погрузчику подошли Арефей с Игнаром. У самого погрузчика они разошлись, с разных сторон его обошли да прямо по обе руки от Гаврана встали.

— Привет, Гавран! — весело сказал Арефей. — Как жизнь твоя?

Гавран рот раскрыл, завертел головой, глядя то на Арефея, то на Игнара.

— Пошли. — Арефей схватил его за плечо да сжал сильно. — Пройдёмся чуть. Поговорим.

Игнар схватил Гаврана за другое плечо. Они повели его, Арефей оглянулся на парней, прятавшихся с Гавраном за погрузчиком. Те застыли, оторопело глядя им вслед. Арефей им подмигнул.

Гавран послушно волочился рядом, не вырывался. Молчал. Бледный только стал весь.

— Да ты не бойся, — сказал Арефей. — Поговорим просто.

Гавран задрожал, взмок.

— Расскажешь нам кое-что. И всё. А если…

Арефей даже не понял, как его рука слетела с плеча Гаврана. Тот изогнулся, дёрнулся, вырвался и от Игнара. Арефей бросился хватать и локтем прямо под глаз получил. Вспыхнуло всё на секунду. А как отпустило, Арефей только и видел убегающего Гаврана.

— Ай, мразь какая! — досадливо крикнул он, держась за распухающую скулу. — Побежали быстрее за ним!

Игнар рванул, когда Арефей ещё договорить не успел.

Гавран понёсся к самом краю поля, а оттуда завернул и дугой к деревне побежал.

— Домой бежит, паскуда! — зло крикнул Игнар и наперерез Гаврану кинулся.

Арефей за ним побежал.

Нагнали они его в деревне. Тот уже еле бежал, за бок держался. Заметив, что догоняют его, кинулся за первый попавшийся сарай.

— Оббегай с того края, зажмём его! — на бегу крикнул Арефей Игнару.

За сараем Арефей уже совсем близко к Гаврану подобрался. Смог хватить его.

— Стой, паскуда!

Гавран вырвался, побежал дальше. Но тут уже из-за другого угла Игнар выскочил. Он прямо на бегу врезал Гаврану. Тот упал, как подкошенный. Тут уже и Арефей подлетел, схватил Гаврана, пытавшегося встать, на живот его повалил да к земле прижал.

— Ты чего так перепугался-то, а? — тяжело дыша спросил Арефей и слегка Гаврана по затылку хлопнул. — Мы ж поговорить хотели, а ты сразу драться. Вон, пол морды у меня теперь распухло.

— Прости! Прости, Арефей! — завопил Гавран. — Это со страху я! Не бейте, пожалуйста! Что хотите сделаю, только не бейте! Я ж видал как вы кулаками бойко машете! Вы ж меня убьёте!

Арефей ухмыльнулся, глянул на Игнара. Тот серьёзный стоял, кулаки сжал, на пунцовом лице желваки играли.

— Ничего себе как ты захотел, — сказал Арефей, чуть водя Гаврана лицом по земле, тот выворачивался, отплёвывался. — Меня ударил, а я тебя теперь трогать не должен, так?

— Ну прости! Прости, Арефей! Не хотел я! Само со страху вышло!

Арефей усмехнулся.

— Ладно. Так и быть. Расскажи нам кое-что, и отпустим тебя, бедолагу.

— Скажу! Всё скажу!

Арефей нагло уселся прямо на спину Гаврану, устроился поудобнее, руки на груди деловито скрестил. Гавран громко охнул, но вырываться не стал.

— Ну, раз так перепугался, то знаешь, про что говорить будем, да? — начал Арефей.

— Про заводских, да? — жалобно пискнул придавленный Гавран.

— Ага, про них. Ты мне вот только скажи, как ты заводским всё это передал? Про землянку нашу, про то, когда мы там будем…

— Да мне ж всё это господин учитель сказал, а я просто передал. Арефей, дышать трудно. Задыхаюсь.

— Ну? Так кому передал-то?

— Да парнишке одному ихнему. Уф, не могу. Тяжко. Я сам его и не знаю. Просто сказали когда и куда подойти. Я подошёл, а он там стоит. Ой, задыхаюсь.

— Как хоть звать его?

— Парнишку-то? Уф. Тимил, кажется.

— Кажется?!

— Тимил! Точно Тимил!

— Ладно. — Арефей встал с Гаврана, тот сразу кашлем зашёлся. — Вали отсюда, пока живой.

Гавран вскочил.

— Спасибо! Спасибо вам! — радостно закричал он да снова закашлялся. — Нормальные вы ребята, оказывается! Хорошо, что вы такие! Другие б убили!

Арефей уже и не глядел на него, о своём задумался. А как понял, что Гавран вдруг замолк, глянул на него. Да замер. Гавран снова побледнел, дрожал, а вплотную к нему стоял Игнар и за грудки держал.

— Ты, гад, ещё и радуешься?! — прорычал Игнар Гаврану в лицо.

— Да ты чего? Да я ж… Да я ж… — испуганно лепетал тот.

Игнар отпустил Гаврана да резко под дых ему ударил. Гавран согнулся, на колени рухнул.

— Радостно тебе, мразь! — Игнар ударил ногой и уложил Гаврана на землю.

— Игнар! Стой! Хватит! — закричал Арефей.

— Как тебе, мразь, под знатью лежится?! — Игнар зарядил Гаврану ногой по лицу. — Как тебе против своих работается?! Хорошо, да, паскуда?!

Игнар ударил снова. Гавран громко застонал. Дальше удары посыпались один за другим. Арефей подскочил к Игнару, схватил его, попытался оттащить. Тот дёрнулся всем телом, вырвался, оттолкнул Арефея с такой силой, что тот на ногах не устоял. Снова посыпались удары. Гавран вопил от боли.

— Игнар, перестань! — крикнул Арефей.

Он снова вскочил, снова принялся оттаскивать Игнара. В этот раз быстро вырваться Игнару не удалось. Он дёрнулся ещё раз, другой. И сам замер, тяжело дыша.

Гавран лежал, свернувшись калачиком, громко рыдал, завывая. Закрывал лицо руками, но даже руки уже все в крови у него были.

— Пойдём. — Арефей потащил Игнара прочь. — Пойдём, не выместишь ты всю злость на нём.

Игнар пошёл, всё так же тяжело дыша. И всю дорогу ни слова не обронил.

Глава XXIX. Челядь, не бейте друг друга!

Игнар сидел красный, взмок весь. Пот каплями по вискам тёк. Трясущимся пальцем он медленно вёл по строчкам текста, с натугой выдавливал из себя слова. А свободной рукой то пот утирал, то за волосы себя дёргал.

— Представители княжеской ди… дистанции… — прочитал он.

Госпожа учитель сморщилась, будто от боли.

— Династии. Игнар, читай внимательнее.

— Да. Династии, да, — со злобой в голосе сказал Иганр да как затараторил: — Имеют право на престол в оч… оче… очерёдности, про… просыпанной…

Госпожа учитель ещё сильнее сморщилась.

— Прописанной. Игнар, что у тебя случилось? Ты сегодня ужасно несобранный.

Игнар из пунцового бледным стал.

— Хорошо всё! — чуть не закричал он. — Отлично!

Госпожа учитель долго глядела на него, поджав губы. А затем вдруг закрыла книгу, лежавшую перед Игнаром, да в сторону её отодвинула.

— Так. Это всё от нас никуда не убежит.

Игнар схватил книгу, раскрыл её, чуть не порвав.

— Да нет же! Я прочитаю сейчас! Правда прочитаю! Без ошибок!

— Игнар! — Лицо у госпожи учителя сделалось серьёзным, каким Арефей его ещё не видел. — Успокойся.

Игнар замолк да понурился.

— У всех бывают неудачные дни, — спокойно продолжила госпожа учитель. — Не надо этого бояться. От страха только хуже станет.

Игнар даже не шелохнулся. Арефей хотел его пихнуть, чтоб он голову поднял хотя бы, да решил не трогать.

— Думаете, у меня таких дней не бывает? — Госпожа учитель усмехнулась. — Да вот только вчера всё из рук валилось! Всё не так шло. Дети не слушались, я сама то и дело ошибалась, ещё и с господином директором не очень приятный разговор был.

Она прошла к своему столу. Села, оказавшись напротив Арефея с Игнаром.

— И чего вы сделали? — спросил Арефей.

Госпожа учитель пожала плечами.

— Ничего. Продолжала работать. Со мной такое не первый раз. Поначалу я тоже боялась. Думала, что всё испортила. Но теперь знаю, что всё временно. И чем быстрее это принимаешь, тем быстрее всё возвращается на свои места. Но лучше всего, если есть такая возможность, на что-нибудь переключиться. Вот давайте попробуем. Например, расскажите мне про вашу жизнь в деревне.

Игнар голову поднял, вперился в госпожу учителя удивлённым взглядом, но так и молчал.

— Это зачем? — сказал Арефей.

Госпожа учитель вдруг широко улыбнулась и стала она в этот момент такой красивой, что даже у Арефея дыханье сбилось. Он быстро откашлялся и с ужасом представил, что сейчас творится внутри у Игнара.

— Мне очень интересно, как вы живёте, — всё так и улыбаясь сказала госпожа учитель. — Вы же совсем другие. Не хуже и не лучше. Просто другие. Я же даже в деревне не была ни разу. Хотя наша школа единственная, так близко к краю города находится. Мне интересно, чем вы живёте, как вы живёте.

Арефей молча глядел не неё, чуть прищурился. А Игнар вдруг живо заговорил:

— Да как живём? Обычно! Утром в школу ходим, там до вечера. Сначала в аудитории с господином учителем занимаемся. Потом на полевые занятия идём.

— Ну вот! — обрадовалась госпожа учитель. — А я ведь даже не знаю, что такое полевые занятия! А господин учитель вас чему учит?

— Да всякому… — Игнар замялся, — точнее… Точнее, ничему не учит. Рассказывает только про княжество да про князя.

— А кто у вас учитель?

— Боярин Петтрий Горпорт.

— Боярин?

Госпожа учитель удивлённо вскинула брови. Игнар аж засмущался.

— Ну да… — осторожно сказал он. — Он сам так говорит.

— Понятно… — Госпожа учитель чуть фыркнула. — Ладно. А что такое полевые занятия?

Игнар снова оживился.

— Ну там нас в полях учат работать. Посевные, уборочные. Учимся техникой разной управлять.

— Какой техникой?

— Да погрузчиками, сборщиками… Это машины такие. Ну, это совсем мелких учат. А мы-то уж умеем. Считай, работаем уже. — Игнар глянул на ставшего вдруг молчаливым Арефея. — Да, Арефей?

Тот ничего не ответил.

— Арефей, вон, вообще в этом году школу заканчивает уже, — продолжил Игнар. — На следующий год с мужиками уж работать должен. Слышь, Арефей, ты уж с мужиками будешь скоро.

Игнар натужно хохотнул.

— Угу, — только и ответил Арефей.

— Арефей, неужели ты уже всей техникой управлять умеешь? — спросила госпожа учитель.

— А чего там уметь-то? — буркнул Арефей.

— Ну я вот не умею. Даже не представляю, как там всё работает.

— Ну умею, да. — Арефей чуть приосанился. — Там ничего сложного. И на сборщике могу, и на погрузчике.

Не ускользнуло от Арефея уважение в глазах госпожи учителя. Она глядела на Арефея и улыбалась как-то совсем не как учитель, а, скорее, как иногда улыбалась Арефею Дарилина. Игнар это тоже заметил да выпалил:

— Он недавно с работающего сборщика упал, хех. Да прям под колёса.

— Как?! — ужаснулась госпожа учитель.

— Да вот так. Все думали, что помер. А на нём ни царапины.

— Какой ужас!

— Ага, — Арефей кивнул, — у меня аж память отшибло. На каком-то языке странном даже говорить начал.

Госпожа учитель глядела на них округлившимися глазами, сглотнула шумно. Арефей с Игнаром переглянулись да со смеху покатились.

— Вы что, разыгрываете меня? — возмутилась госпожа учитель.

— Нет! Чистая правда! — быстро заговорил Игнар. — Его ж в больницу даже возили.

— И что там сказали?

— Да ничего. — Арефей плечами пожал. — Я уж и не помню. Перепугался тогда весь.

— Ещё бы, — тихо сказала госпожа учитель. — А дружите вы давно, наверное?

— Да нет. — Игнар махнул рукой. — Вот как раз после того, как он с погрузчика упал. До этого толком и не разговаривали никогда. Тихий он был очень, неприметный. А потом как подменили его.

Арефею отчего-то неуютно стало после слов Игнара. Вспомнились старые чувства, которые он испытывал после того падения, разговоры на странном языке, отбитая память, которая ведь до сих пор доконца так и не восстановилась. Арефей аж на стуле заёрзал.

— Да уж, пожалуй, — сказала госпожа учитель с сочувствием глядя на Арефея, — изменишься после такого. А как вы в деревне отдыхаете?

Арефей и Игнар снова переглянулись.

— Да по-разному…

***

Ветер тихонько шелестел травой у подножья холма. Высокие стебли лениво пригибались и медленно возвращались обратно, будто старались сильно не шуметь. Так и было всё спокойно да почти беззвучно, пока не раздался на всю округу хохот Арефея и Игнара.

— Видал, какое лицо у неё было, когда я ей рассказывал, как Гаврул одного заводского бил, а ещё двое на руках у него висели? — давясь от смеха, кричал Арефей.

— Ага! — сказал Игнар и ещё громче захохотал. — А главное, сама ж засмеялась потом. Я-то думал, она перепугается, вздыхать будет. А она вон чего!

— Госпожа учитель всё-таки очень хорошая, да?

Игнаров хохот вмиг оборвался. Даже улыбку с его лица сдуло. Арефей посмотрел на него, хлопнул по плечу.

— Да расслабься, — сказал он. — Ну влюбился ты в неё, чего ж тут такого? Она ж и в правду красивая. И вообще хорошая.

Игнар покраснел, но улыбнулся.

— И вообще не хотел я тебя обидеть никогда, — продолжил Арефей. — Пошутил неудачно просто. Ну, дурень я потому что. А так я ж смеяться над тобой не собирался. Я чего, не друг тебе, чтоль?

— Ты мне вообще как брат.

Арефей улыбнулся широко и резко голову запрокинул, будто что-то в небе высматривал. А на деле ждал, когда навернувшиеся на глаза слёзы обратно затекут.

— Только вот не выходит у меня из головы кое-что, — напряжённым голосом сказал Арефей, он опустил голову, лицо его серьёзным сделалось. — Она ведь тоже знатная.

— Ну да, — Игнар кивнул. — Ты только сейчас понял?

— Сразу я понял. Просто… как сказать-то…

— Слушай, — резко перебил Игнар, — я всё хочу ещё раз ту книгу перечитать. Ну по магии которая? Я ж теперь…

— Обожди Игнар, — теперь уже Арефей перебил. — Важное кое-что сказать хочу. Да не как не соображу, как объяснить. В общем, ты ж вон как знать-то ненавидишь. Гаврана-то как отметелил недавно за то, что со знатью спутался. А тут ведь…

— Всё! — крикнул Игнар. — Нечего говорить про это! Другое это! И всё!

— Да где ж другое? Я ж просто, что думаю, надо бы нам…

— Ничего не надо! Слышишь?! Всё! Кончай про это говорить!

Игнар прибавил шаг, ушёл вперёд. Арефей остановился, глядя ему в спину. Хотел сказать что-то, рот открыл уже. Как вдруг вдалеке раздался истошный крик. Очень знакомый крик.

Игнар остановился, так и не успев далеко уйти. Он оглянулся на Арефея, тот только плечами пожал.

— Арефей! Игнар! — уже отчётливо слышались вопли.

Показалась знакомая голова со скачущими на ней белыми кудрями. Белокурый мальчонка, имя которого Арефей всё никак не мог запомнить, мчался к ним.

— Арефей! Игнар!

Он наконец-то добежал, согнулся, упёршись руками в колени. Арефей с Игнаром терпеливо ждали, когда он отдышится.

— Арефей. Игнар, — повторил мальчонка, наконец разогнувшись.

— Чего опять? — усмехнулся Арефей.

— Там заводские на деревню идут! — подпрыгивая на месте заорал мальчонка. — Гаврул всех собирает!

Не говоря больше ни слова, все трое рванули в деревню.

Будто разволновавшись, усилился ветер. Засвистел в ушах, задул в лицо, мешая дышать.

До деревни они домчались быстро. Мальчонку обогнали уже где-то на подступах. В самой деревне присоединились к нескольким своим, которые тоже мчались отбиваться от заводских. Визжали бабы, которых они едва не сбивали с ног, ругались вслед их мужики. Да только кто же их слушал?

Толпу своих нашли у самого края деревни. Напротив стояла такая же толпа заводских. Арефей рванул вперёд всех, добежал до своих. Гаврул оглянулся на прибывших, косо улыбнулся краем рта. Арефей полез в толпу, расталкивая всех, кто не уступал дорогу.

— Хорош болтать! Бей полевых! — выкрикнул с той стороны Уртап.

— Бей заводских! — проревел в ответ Гаврул.

И в этот момент вперёд всех выскочил Арефей, выбежал на середину промеж двух готовых сойтись друг с другом стенок да заорал во всё горло:

— Стойте!!!

Казалось, замерло вокруг абсолютно всё. Такая тяжёлая тишина навалилась, у Арефея аж ноги подогнулись. Часто дыша, он огляделся, поймал на себе кучу удивлённых взглядов с обеих сторон.

— Это чего за такое ещё? — недовольно проговорил Уртап, но всё же даже с места не сдвинулся.

— Не бейте друг друга! — крикнул Арефей. — Вам нечего в жизни делить!

И осёкся. Снова кольнуло то странное чувство, будто он это слышал, где-то очень давно и далёко. Всплыли эти слова из неведомой глубины в его голове. Там же рядом лежал и незнакомый язык, на котором он говорил после падения со сборщика и был готов заговорить на нём вновь. И даже запеть.

— Арефей, ты чего несёшь? — сказал Гаврул.

Его голос вывел Арефея из оцепенения. Он тряхнул головой, снова быстро огляделся и понял, что нужно скорее говорить что-то по делу, иначе его сомнут промеж двух толп.

— Мы не друг с другом должны драться! — горячо выкрикнул Арефей. — Нас специально сталкивает знать!

— Чего?! — взревел Уртап. — Какая знать?! Я тебе щас первому морду начищу, Арефей!

— Да сначала я тебе начищу! — тут же выступил Гаврул.

С обеих сторон поднялся гомон. Арефей нервно закрутил головой.

— Стойте! Погодите! — крикнул но, гомон чуть стих. — Помнишь, Уртап, как вы как-то давно на нашу землянку налетели? Которая в лесу со сторо…

— Ну помню, и дальше чего?

— А то, что про эту землянку вам рассказал ваш паренёк по имени Тимил. А ему — наш паренёк Гавран, которому поручил это сделать Петтрий, наш учитель!

Гомон снова воцарился. Арефей глядел на Уртапа, тот стоял с напряжённым лицом, плотно сжав кулаки.

— Тихо! — хрипло крикнул Уртап.

Но гомон не стих, будто его не услышали. Уртап быстро прочистил горло.

— Молчать! — гаркнул он.

Все затихли. Уртап оглянулся на своих. Прошёлся взглядом по толпе полевых.

— Я ничего не понял, — наконец сказал он. — И ты уже достал, Арефей. Всё, хватит.

Уртап сделал широкий шаг вперёд. Размял руки, громко хрустнув костяшками, и двинулся на Арефея.

Арефею захотелось разрыдаться от горя. Совсем не так он себе всё представлял, когда готовил эту речь бессонной ночью в своей капсуле. Да только некогда было горевать. Уртап приближался. Арефей подогнул ноги в коленях, сжал кулаки, прищурился.

— Стой! — внезапно раздалось со стороны заводских. — Погоди, Уртап!

Уртап остановился. Медленно обернулся.

— Чего ещё? — сквозь зубы процедил он.

— Этот Тимил… — заговорил какой-то парень из заводских. — Это брат мой. Он тогда про ту землянку и рассказал. А я… Я даже не спросил, откуда он знает. Кажись, правду Арефей говорит.

Уртап повернулся обратно к Арефею. Долго на него смотрел. Губы у него то сжимались в тонкую полоску, то раскрывали оскаленные зубы, ноздри раздувались, желваки играли. И вдруг он опустил кулаки. Потом глянул куда-то за спину Арефею да спросил:

— И чего теперь делать будем?

Арефей оглянулся и увидел за своей спиной готового к бою Гаврула. Он тоже опустил кулаки.

***

Полевые и заводские сбились по кучкам и уже о чём-то весело разговаривали да громко хохотали. Арефей, широко улыбаясь, глядел, как нет-нет да и сбивались вместе полевые с заводским, также весело разговаривали, смеялись вместе над чем-то.

— Ну и? Делать-то чего дальше? — пробурчал Уртап.

Арефей отвлёкся. Они с Игнаром да Уртап с Гаврулом уселись на здоровенных валунах, решили поговорить вместо того, чтобы драться.

— Ага. — Гаврул кивнул. — Арефей, давай, говори.

Арефей замялся.

— Ну это… — он глянул на Игнара, а тот лишь плечами пожал. — Бороться нам надо. Не позволять, чтобы знать нас друг с другом стравливала.

Арефея будто сжало между тяжёлыми взглядами Гаврула и Уртапа, аж дышать трудно стало. Попытался он ещё что-то сказать, да только какой-то неясный звук издал и с глупым видом добавил:

— Вот.

Все четверо молчали. Гаврул поджал губы, покачал головой.

— Да уж, — со вздохом протянул Уртап. — Ну, ладно, драться мы не будем. И дальше что? Ходить обниматься друг с другом?

— С чего это мы станем обниматься с вами? — Гаврул нахмурился.

— Да я ж, дурень, не в самом деле обнимать предлагаю… И чего это, главное, вы с нами обниматься не станете?! А мы с вами станем, чтоль?!

— Сам дурень! Иди баб своих обнимай!

— Чего ты там сказал?!

— Тихо! Тихо! — Арефей замахал руками сразу на обоих. — Мужики, чего начали-то? Только что ж говорили, что нельзя нам ссориться, что знать только того и хочет от нас.

— А вот ты у этого дурня спроси, чего он ссориться опять начинает?! — взревел Гаврул.

— Ох, договоришься ты сейчас! — прорычал Уртап.

— Ой! Испугал!

— Я не пугаю, а предупреждаю!

— Да засунь себе свои предупреждения с задней стороны!

— Втащу щас!

— Я тебе сам втащу!

— Мужики, да хорош уже! — крикнул Арефей.

— Иди в поле своём землю ковырять, тупоголовый!

— А ты на завод свой вали! Забирай всех своих, да валите подальше от деревни нашей, пока живы!

— Да пропади она, деревня ваша, вместе со всеми вами!

Уртап резко вскочил с валуна. Гаврул тоже сразу поднялся. Арефей уже стал прикидывать, как будет их разнимать. Но Уртап быстро сделал широкий шаг в сторону и громко крикнул:

— Эй, народ! Заводские!

Весёлый гомон, царивший вокруг, разом стих.

— Уходим! — скомандовал Уртап. — Да чтоб ещё раз мы с полевыми связались? Пусть сгниют все в своей земле!

Он сплюнул себе под ноги да быстро в сторону своей деревни зашагал, туда, где дымила высоченная труба завода. Остальные заводские потянулись за ним. Кто-то быстро зашагал, а кто-то то и дело растерянно оглядывался. Арефей с тоской глядел, как разбиваются кучки, в которых полевые и заводские только что так хорошо болтали и веселились вместе.

Гаврул проводил заводских взглядом да молча в деревню зашагал. Полевые пошли за ним. Остались на полянке, где так и не состоялось ни драки, ни разговора, только Арефей с Игнаром.

Вечер накатывался всё сильнее, темнело, ветер стыло лез под комбинезон.

— Ты чего от них хотел-то? Чего ждал? — тихо спросил Игнар.

Арефей вздохнул.

— Да я чего-то как-то… Думал, что все сейчас поймут, что мы… а они…

Вздохнул Арефей повторно, махнул рукой и медленно в деревню поплёлся.

Глава XXX. Последний раз про любовь

— Он стоял возле их родового имения, скользил взглядом вдоль рядов из десятков окон, — монотонно читал Игнар. — Он словно был уверен, что в одном из них на любом из четырнадцати этажей увидит её.

Госпожа учитель, кусая губу, смотрела на Игнара и нервно теребила прядь волос, выбившуюся из хвоста.

— Слепило солнце, бившее по глазам отблесками от стёкол. Он щурился, но продолжал искать. Ему светило другое солнце, что не слепило и не сжигало, а только грело и освещало его путь даже в самую тёмную ночь. Его солнцем была она.

— Игнар, всё хорошо, — тихо сказала госпожа учитель, — но ты ведь так красиво и с выражением раньше читал. А сейчас… Это же про любовь, разве можно про любовь читать так сухо?

— Простите, госпожа учитель, — бесцветно сказал Игнар и чуть опустил голову.

— Да не за что тут извиняться. — Госпожа учитель вздохнула, перевела задумчивый взгляд на Арефея. — Сегодня даже Арефей намного выразительнее читал. Молодец, Арефей!

Тот аж рот раскрыл от удивления и заметил, как бросил на него недобрый взгляд Игнар. Бросил, да тут же обратно в книгу уткнулся.

— Госпожа учитель, а можно вас попросить? — сказал вдруг Арефей.

Госпожа учитель, уже отвлёкшаяся на бумаги, лежавшие у неё на столе, подняла взгляд на Арефея и глядела теперь на него настороженно.

— Ну… попроси.

Арефей снова заметил на себе недовольный взгляд Игнара, только теперь он глаз не отводил, так и глядел. Арефей чуть замялся, помычал, губы пожевал да наконец выпалил:

— Можете рассказать про свою семью?

Госпожа учитель чуть отшатнулся, словно её кто-то легонько подтолкнул.

— Я… Я не думаю, что… — смущённо проговорила она. — Это же никак не касается наших занятий и…

— Мы же вам рассказали про деревню. Это тоже не касалось занятия. Ну а нам… — Арефей покосился на Игнара, который так и продолжал буравить его сердитым взглядом. — Мне! Мне тоже интересно, как вы живёте. У вас жизнь совсем не как у нас же. Вы вон в городе живёте.

Госпожа учитель опустилась на стул, принялась по сторонам оглядываться, словно на стене или на полу правильный ответ ей кто-то написал.

— Не приставай к госпоже учителю! — грозно сказал Игнар. — Это она решает, о чём мы говорим на занятии, а не ты!

— Нет-нет! — сипло остановила его госпожа учитель. — Не надо ругаться, Игнар. Арефей прав. Я действительно узнала про вас очень много интересного, и вы мне честно на всё ответили. Я просто не имею права теперь уклониться.

Она снова пробежалась взглядом вокруг себя, улыбнулась смущённо.

— Я даже не знаю, с чего начать.

— А с чего хотите. — Арефей пожал плечами. — Мне всё интересно.

— Что ж. Зовут меня Елетрина Улдьт…

— Ульдт?! — перебил Арефей.

— Ну да, — кивнула госпожа учитель, — я член боярской семьи Ульдт.

— То есть, вы родственница его благородия боярина Ульдта.

— Да, он мой родной дядя.

— Дядя?! — вдруг вскрикнул Игнар, госпожа учитель и Арефей аж вздрогнули. — И ваша фамилия Ульдт! То есть вы не замужем?!

Игнар резко осёкся, покраснел в один миг, глаза выпучил.

— Простите! — горячо закричал он. — Простите, госпожа учитель!

— Прощаю, — ответила она, да Арефей заметил, что чуть не засмеялась при этом.

— Госпожа учитель, а его благородие… — Арефей замялся. — Кто он?

— Боярин. — Госпожа учитель пожала плечами.

— Мы просто заметили, что его… все боятся… ну… то есть… не прям… а…

— Я поняла, — остановила Арефея госпожа учитель. — Его благородие занимает очень важный государственный пост. Вам господин учитель в деревенской школе ничего про него не рассказывал?

— Да он только про князя рассказывает, — буркнул Игнар.

— Ну, если так можно сказать, его благородие второй человек после князя. — Госпожа учитель резко замолчала, замахала руками. — Нет, неправильно. Он не может быть вторым. После князя только княжеская семья. Я хотела сказать, что он главный министр. Вы понимаете, что это значит?

— Что он очень большой и важный, — ответил Арефей.

— Да. — Госпожа учитель быстро кивнула. — Ну а так, я член княжеской семьи. Мой отец руководит одним из родовых имений. В основном, сдаёт площадь под коммерцию.

— А вы живёте в большом доме? — спросил Игнар.

— В большом. — Госпожа учитель улыбнулась.

— В нём четырнадцать этажей?

Яркий румянец вдруг проступил на щеках госпожи учителя.

— Больше, Игнар. Гораздо больше.

***

— Ты только подумай, главный министр! Второй человек после князя! — кричал Арефей живо размахивая руками.

Они уже подходили к деревне, а он всю дорогу только и повторял, какой большой человек зачем-то связался с ними двоими лично. Игнар шёл молча, кивал только время от времени, когда Арефей на него глядел. И только уже в деревне сказал тихо:

— Ты прости меня, Арефей. Прав ты был. Нельзя, наверное, всю знать под одно подводить.

Арефей чуть замедлил шаг, нахмурился.

— Нет! — твёрдо сказал он. — Сволочи они! А то, что среди них есть такие, как госпожа учитель, — ничего это не значит! Я ж совсем не то хотел тогда сказать!

— А что? — удивился Игнар.

— Да слишком мы с горяча всё делаем, понимаешь?! А зачем горячимся?! Ведь ни к чему хорошему не приведёт! Мы уже с горяча как-то раз такого натворили, что наши дру… наши братья погибли! Я не хочу терять ещё одного!

Игнар задышал шумно и часто.

— Да… — дрожащим голосом тихо сказал он. — Ты прав…

Арефей глянул на него с улыбкой на лице. Да только улыбка мигом пропала, когда он увидел, что у Игнара в глазах уже слёзы стояли.

— Ты это… — беспокойно начал Арефей. — Не надо только грустить, ладно? Ты прости, опять я на больное надавил.

— Нет, всё нормально. Я… — Игнар тяжело вздохнул. — Я вообще… Всё нормально… Всё…

— Слушай, а ты книгу ту по магии перечитывал? Ты ж хотел, вроде.

— Я… Я хотел, да! И… Я читал… А потом… Не читал я пока… Не перечитывал… Другое читал…

— А что другое читал? Расскажи, а?

— Книжку… госпожа учитель в прошлый раз дала новые опять.

— И про что там?

Игнар резко отвернулся. Арефей заметил, что он быстро утёр слёзы, потом вздохнул глубоко несколько раз.

— Я тебе потом расскажу, ладно?

Арефей не ответил. Они как раз подошли к сиротскому дому. Поднялись на крыльцо, вошли внутрь.

— Устал я чего-то сегодня, — сказал Игнар. — Спать пойду.

Арефей только кивнул ему да по плечу хлопнул. Игнар выдавил вымученную улыбку и скорее зашагал по коридору к комнате, где его капсула была. Арефей же принялся бродить бестолково из комнаты в комнату. Зашёл в одну, в другую, глядел на тех, кто там сидел да своими делами занимался, но ни с кем даже поговорить не захотелось. В ещё одной комнате четверо мальцов уселись на полу возле стены и мелкими камнями в «отскок» играли. Арефей устроился на стуле возле них и стал наблюдать. Долго молча смотрел, да не выдержал и принялся советы давать.

— Эй, рыжий, ну ты чего камень-то не подкручиваешь? Он ж у тебя из-за этого падает близко всегда.

Рыжий малец глянул недовольно на Арефея, шмыгнул носом, но не сказал ничего.

— А ты, кудрявый, — продолжал Арефей, — зачем жульничаешь?

— Где я жульничаю?! — пискляво возмутился кудрявый.

— А пальцем свой камень всё двигаешь. Думаешь, не видно, чтоль?

— Ничего я не двигаю. И вообще не мешай играть!

— Ты поори на старших ещё! Сейчас как надаю под задницу тебе!

— Ну правда, не мешай играть, а? — прогнусавил ещё один малец.

Арефей посмотрел на него со злобой. Но потом лишь вздохнул, махнул на них рукой да вышел из комнаты. И снова принялся туда-сюда бродить, громко дверьми хлопая. По нескольку раз везде побывал, остальные сироты уж коситься на него стали.

Когда он в очередной раз зашёл в комнату, где мальцы в отскок играли, то увидел там Влаила. Тот навис над мальцами да поучал:

— Подкручивать камень надо, чего не поймёшь никак?

— Да отстань от меня! — прогнусел рыжий малец.

— Давай покажу, как надо.

— Да не мешай играть!

Арефей подошёл поближе к Влаилу, похлопал его по спине.

— Слышь, Влаил, говорят же тебе, чтоб не мешал играть.

— А тебе-то чего? — Влаил морду скривил, будто что-то сильно вонючее унюхал.

Арефей вместо этого отвесил Влаилу подзатыльник. У того аж зубы клацнули.

— Дурной совсем?! — взревел Влаил потирая затылок.

— Пойди-ка займись чем. И не мешай мальцам играть, — спокойно сказал Арефей.

Влаил буркнул что-то недоброе себе под нос и скорее из комнаты ушёл.

— Спасибо, Арефей! — кудрявый широко улыбнулся, показав редкие зубы.

— Играйте. — Арефей улыбнулся в ответ.

***

За окном темнело, в доме становилось всё тише. Хлопали дверцы капсул, сироты всё больше зевали, чем разговаривали. Арефею показалось, что он тоже спать хочет уже. Встал, зевнул во весь рот, аж челюсть хрустнула. Пока в капсулу залезал, ещё раз зевнул. Улёгся на спину, прислушался к последним шагам и голосам, встретил ночную тишину. Уже и задремал сам.

Как вдруг шаги в коридоре услышал. Да поначалу и значения им не придал, тихие они были, аккуратные. Только вот поверх них всхлип раздался уж больно знакомый.

— Игнар, — шепнул Арефей, тут же из сна вырвавшись.

Игнар прошёл через коридор, дошёл до входной двери, скрипнули её петли.

Арефей спешно из капсулы вылез, шумно на пол спрыгнул, кое-как комбинезон натянул. Коридор он в две секунды пробежал. Распахнул дверь, на ходу соображая, где и как сначала Игнара искать. Но не пришлось.

Игнар сидел на крыльце, уткнулся лицом в руки, сложенные на коленях, и чуть подрагивал, едва слышно всхлипывая.

Арефей вздохнул. Оглянулся на входную дверь. Потом подошёл к Игнару, сел рядом. Тот даже не посмотрел, кто это к нему подсел. И так понял, наверное. Арефей даже не пытался ничего сказать. Просто сидел рядом и смотрел в темноту улицы. До тех пор, пока рассветать не начало.

Арефей и не понял, то ли спал он всё это время с открытыми глазами, то ли действительно ночь быстро пролетела под тихие всхлипывания Игнара. Да только будто совсем скоро небо окрасилось ярко-зелёной зарёй, заблестела роса на траве, защебетали птицы. Ещё чуть времени прошло и послышались стуки и топот из сиротского дома, заговорили сонные голоса, зазвенела посуда.

Игнар поднял распухшее от рыданий лицо, вздохнул глубоко, утёр слёзы.

— Я спать, — обессилено проговорил он и поплёлся неровным шагом в дом.

Арефей остался один. Сидел, чуть ёжась от прохладного ветра, глядел на просыпающуюся деревню. Увидел лохматых мужиков, на ходу застёгивающих грязные комбинезоны. Отрешённые их лица на Арефея тоску нагоняли. Да не сами лица, а будто бы почувствовал он то же, что и мужики сейчас. Ясно представилось, как он среди них вот так же идёт в поля и точно знает, что вернётся только глубоко вечером, не чувствуя ни рук, ни ног от усталости.

Арефей тряхнул головой, подскочил, будто задницей на что-то острое напоролся, да поскорее в дом пошёл. Он залез в свою капсулу, упёрся взглядом в низкий потолок, стараясь ни о чём не думать. Весь дом уже проснулся. Галдели, топали, стучали, дверьми хлопали.

— Уйдите уже все, а! — проворчал Арефей. — Уснуть же не даёте.

Стихать звуки стали не сразу. Арефей долго ещё ворчал, пока не начали потихоньку сироты в школу уходить. Становилось всё тише. Всё меньше хлопали двери. Потом стало ещё тише. Ещё. Пока совсем всё не затихло.

Арефей вздохнул, прислушавшись к тишине. Повернулся на правый бок. Потом на левый. На спине попробовал полежать. Но так и не уснул. Побив с досады кулаками стенки капсулы, он вылез наружу. Проходя через обеденную, увидел свой свежий пакет с пайком да только скривился. Вышел из сиротского дома. Постоял пару секунд на крыльце. Вернулся за пайком. И пошёл уже с ним да стал его есть прямо на ходу всухомятку. Весь съел, хоть и тошнить стало.

Принялся Арефей без дела по деревне слоняться. Ходил по дорогам меж домов, во дворы поглядывал. И таким всё серым ему виделось в это пасмурное утро. Ещё кое-где уходили на работы мужики, провожали их бабы. Вспомнились Арефею слова Игнара о том, что в следующем году он уже с мужиками работать будет. Да вдруг представилось ему, как он вот так со двора уходит лохматый да небритый и провожает его…

— Эй, Арефейка! Ты, что ли?!

Арефей вздрогнул, чуть даже не подпрыгнул. Обернулся быстро. И увидел, что позвала его мать Дарилины. Она стояла у колодца, закидывала вёдра и, шумно отдуваясь, поднимала.

— Чего не в школе? — спросила она.

Арефей плечами пожал.

— А чего там делать?

Мать Дарилины как стала хохотать, чуть непривязанное ведро в колодец не уронила.

— И правда! — утирая выступившие от смеха слёзы сказала она. — Помоги, чтоль, тогда воды донести, раз бездельничаешь.

Арефей взял вёдра, пошёл чуть ими покачивая, чтобы видно было, что ему не тяжело совсем.

— Арефейка, а скажи мне, отчего Дарилинка у меня такая печальная ходит, а?

Арефей чуть вёдра не выронил.

— Так это… ну… Не знаю я.

Мать Дарилины снова захохотала.

— Ой, поглядите на него! Не знает он! Ты чего, думаешь, слепая я? Вся деревня уж знает, как вы с ней бегаете вдвоём да по разным местам прячетесь. Ух, бесстыдники!

Арефей почуял, как горячая кровь ему в лицо бросилась.

— Нет! Нет-нет! Не бегаем… ну, уже не бегаем… то есть… Не бегаем, короче!

— И про это знаю, что уже не бегаете. — Мать Дарилины кивнула. — Так в том же и дело! Она ж от вашей ссоры и грустит. А вот помирились бы, так она и грустить бы перестала.

— Да нет… там другое совсем. Ну… то есть… — Арефей вздохнул. — Сложно там всё.

Мать Дарилины вдруг снова хохотать стала.

— Ой, не могу! Молодёжь! Всё-то у вас сложно! Всё-то вас не понимают! Одни вы всё понимаете! Дарилинка всё тоже вздыхает да отворачивается. Тоже у ней сложно всё. А я ж не первый день-то живу, тоже кой-чего повидала. Из-за тебя она страдает, вот и всё.

— Да ну нет. Ну правда же, там всё не так, как кажется.

— Да разве ж вас, сильно умных, переубедишь? — Мать Дарилины рукой махнула. — Идёт мальчонка да мне рассказывает, как всё сложно у него. Ты, Арефейка, не забывай, что Дарилинка дочь моя, я родила её и с самого того момента знаю. Уж понимаю кой-чего, что у ней в голове и отчего она вздыхает.

Арефей задумался. Поглядел на мать Дарилины, словно прочитать на ней хотел чего-то.

— Думаете, правда из-за меня?

— Вот! Соображать начал. Ну а что непонятного-то? Ты вон какой парень видный. Это раньше шибзик был, как Тимолай, папка твой покойный. И тихий такой же. А теперь вон чего, в плечах раздался, заматерел, вон, гляжу, с заводскими всегда драться первым бежишь. Дарилинка таких любит, уж я-то знаю.

Арефей приосанился, снова вёдрами махать стал.

— Да ну не прям уж я…

— В общем, Арефей, ставь вёдра, пришли уже. А про Дарилинку ты подумай. Не хочу я, чтоб дочка моя грустная такая ходила. Пойди да помирись. И выкиньте вы уже из головы эти ваши сложности. Дурью маетесь какой-то от безделья, вот и сложно вам всё стало.

Арефей поставил вёдра прямо возле калитки их дома.

— Помирюсь! Обязательно помирюсь!

И под хохот матери Дарилины Арефей побежал прямо к хлеву, искать Дарилину.

***

Арефей помнил её, в школе видал постоянно. Только вот имя ну никак вспомнить не мог. А может и не знал никогда. Девка поставила вёдра, громко фыркнула, утирая пот с круглого лица, и принялась зёрна из вёдер в кормушку скотине засыпать.

Арефей придвинулся чуть ближе, вплотную прижался к деревянным ящикам, за которыми прятался. И, морщась от царившей в хлеву кисловатой вони, продолжил вспоминать, как зовут девку. Ну вот только ж пару дней назад видел, как она с подругой разговаривает. Арефей ещё тогда на её толстые ляжки внимание обратил. Но имя так и не всплыло. Хлопнув с досады по ящику, он высунулся и прошептал:

— Эй!

Девка не услышала.

— Эй! — громче повторил он. — Эй, слышь?

Девка обернулась, прищурила свои узкие глаза.

— Слышь, где Дарилина, а? — спросил Арефей.

Девка нахмурилась, пухлые щёки её красными стали.

— Я чего слежу, что ли, за ней? — пробурчала она. — Далась она мне… и вам всем, Дарилина эта.

— Да мне с ней поговорить прям очень надо.

— Так иди и говори. Я вот с ней вообще говорить не хочу, с Дарилиной твоей. Грубиянка и злюка она!

Арефей вдруг улыбнулся уголком рта, прищурился хитро.

— Да она тебе завидует просто, — сказал он.

Девка в лице переменилась. Красный румянец с щёк ушёл.

— Чего? — недоверчиво протянула она.

— Ну ты вон какая… фигуристая. Есть за что схватить. А Дарилинка тощая. Вот и завидует.

Девка спину выпрямила, грудь её внушительная вперёд выпятилась. Арефей аж сглотнул больно шумно.

— Правда, что ли? А чего ж ты сам тогда к ней прибежал. Да сам же и по углам её тискал. Я ж всё знаю, Арефей. И вся деревня про вас с Дарилинкой знает.

— Так уж знаешь сколько не тискаю-то? Вот и пришёл ей сказать, что всё, конец.

Девка замолчала. Медленно губы у ней в улыбке растянулись.

— Другую теперь ищешь, поди? — сказала она да таким взглядом на Арефея посмотрела, что у того опять во рту пересохло.

— Ищу, ага, — сипло ответил он. — Ты это, помоги мне её найти, а? Я с ней быстро поговорю и…

— А потом ко мне вернёшься?

— Я?! Ага! А как же!

— Жди здесь, не высовывайся.

Девка куда-то ушла. Арефей выдохнул протяжно, вытирая взмокший лоб. Вернулась она скоро.

— Так, руководительниц я отвлекла, — быстро заговорила девка, — Дарилинка вон там через два пролёта. Беги, пока нет никого.

— Ага! Спасибо! — Арефей, не успев договорить, понёсся туда, куда она ему указала.

Дарилину он приметил издалека, хотел было подбежать сзади, обнять сразу. Но всё ж остановился в последний момент и бодро сказал:

— Ну, здравствуй, Дарилин!

Дарилина медленно повернула к нему печальное лицо, окинула быстрым взглядом да обратно отвернулась.

— Здравствуй, — сухо сказала она. — Чего пришёл?

Арефей подошёл ближе, положил руки ей на плечи.

— Ну не сердись ты на меня. Дурень я, сама знаешь, какой дурень. Обидел тебя ни за что. Виноватый весь теперь.

Дарилина снова к нему лицо чуть повернула, Арефей заметил, как губы её лёгкая улыбка тронула.

— Ладно, — сказала она. — Пошли наружу быстрее, а то кто-нибудь из руководительниц увидит.

Дарилина схватила Арефея за руку, потащила за собой. Тот охотно за ней подался.

Они выбежали из хлева. Арефей полной грудью вдохнул свежий воздух. Улыбнулся чуть проглянувшему через тучи солнцу. Через пару минут они уже взбирались на небольшой холм за полями. Оказавшись на вершине, Дарилина уселась на землю, задумчиво глядя вдаль. Арефей сел совсем близко к ней. Положил руку ей на колено. Дарилина накрыла его руку своей ладонью. И аккуратно со своего колена убрала. Вздохнула тяжело.

— Ну ты чего всё грустишь-то? — недовольно проговорил Арефей.

Дарилина низко склонила голову.

— Представь себе, Петтрий сказал, что больше видеть меня не желает и что могу я даже не мечтать, что попаду в знатную семью.

— Чего?! — прокричал Арефей. — Так ты… из-за этого грустишь теперь?

Дарилина кивнула, смахнула выкатившуюся слезу.

— Да ты!.. — задыхаясь от возмущения продолжал кричать Арефей. — Да как так?! Да ну это же!.. Ты из-за Петтрия!..

— Да вот и я не знаю даже чего говорить и чего думать! — сквозь плач сказала Дарилина. — Ты понимаешь, Арефей, что он меня выкинул просто?! Вижу, что понимаешь, вон какой красный от злости стал!

Дарилина громко разрыдалась, уткнулась Арефею в плечо. Тот встрепенулся.

— Да как ты вообще!.. А ну уйди!

Он оттолкнул Дарилину. Та резко отстранилась, вперилась в него испуганным взглядом.

— Я это… пойду я…

Она всхлипнула, вытерла быстро слёзы, вскочила.

— Постой! — крикнул Арефей, выдохнул протяжно и повторил уже тихо: — Постой.

Дарилина стояла. С опаской глядела, будто ждала, что Арефей сейчас на неё набросится да бить будет.

— Я чего сказать-то хотел. Я сказать хотел, что не надо тебе так из-за Петтрия убиваться. Не стоит он того. Ну, не получилось со знатной семьёй, чего ж теперь? Мне её тоже не видать. И родители твои тоже у знати не служили, всю жизнь в деревне живут, а вон какую тебя вырастили.

Арефей выдавил улыбку. А Дарилина как вдруг бросилась ему на шею, звонко в щёку чмокнула.

— Знала я! — закричала она прямо ему в ухо. — Знала, что ты мужик настоящий! Спасибо, Арефеюшка! Прямо легче стало!

Арефей ещё одну улыбку выдавил.

— Ты мне друг настоящий! — продолжала Дарилина. — Давай вот так с тобой разговаривать теперь, если кто из нас загрустит, а?

— Да, — тихо сказал Арефей. — Конечно. Друг же.

Дарлина снова чмокнула его в щёку и быстро к хлеву побежала.

Арефей глядел ей в след. Прижал руку к влажному следу, от её поцелуя оставшемуся. И как только скрылась Дарилина из виду, он этот след тут же стёр. Упал на колени да как принялся с диким рёвом по земле кулаками лупить, потом траву вырывать и швырять её во все стороны. Сбил костяшки, порезал ладони, а всё никак уняться не мог. И из глаз его слёзы текли.

Глава XXXI. Черви или люди?

К вечеру похолодало. Ветер нагнал тёмно-зелёные тучи. Накрапывал дождь временами, да так и не расходился, только крыльцо сиротского дома намочил. Арефей, сидя на лестнице, вздохнул, стукнул кулаком по ступеньке, потом ещё раз стукнул. Сплюнул с досадой да что-то проворчал под нос себе.

Рядом сидел Игнар. Он смахнул пальцем одну из капель, медленно стекавших по перилам, растёр по ладони оставшуюся от неё влагу. Потом вздохнул в очередной раз и снова подпёр подбородок руками, грустно глядя на улицу.

— Погода дурацкая, — проворчал Арефей.

— Ветер холодный, достал уже, — отозвался Игнар.

— Трава ещё тупая какая-то.

— А вон куст какой дурацкий.

Они замолчали, рыская глазами вокруг, выискивая, что ещё можно обругать. Как вдруг донеслись издалека истошные вопли.

— Арефей! Игнар! — надрывался писклявым голосом белокурый мальчонка.

— Ну вот только тебя не хватало. — Арефей хлопнул по колену.

— Да чего там опять-то, а? — обхватив руками голову, простонал Игнар.

Мальчонка привычно принялся тяжело дышать и пыхтеть, когда прибежал. Арефей сверлил его суровым взглядом, сжав кулаки и стиснув зубы.

— Арефей, Игнар, там заводские на деревню идут.

Арефей вскочил, пнул какой-то камень, подвернувшийся под ногу, двинулся на мальчонку.

— Да чтоб вас всех вместе с заводскими в навоз по шею закопало, да в рот побольше насыпало! — проорал он.

Мальчонка втянул голову в шею и хлопал испуганными глазами.

— Чего встал, дурень?! — гаркнул на него Арефей. — Побежали!

***

Толпа заводских стояла поодаль от границы деревни. На самой границе собирались полевые, всё подходили и подходили. Арефей глядел на своих, разминающих кулаки, хорохорящихся, что сейчас, мол, набьют морды заводским, и самому ему хотелось морды всем полевым разбить, да и заводским тоже. Кипело всё внутри него, тряслось.

«Какие вы все тупые! — злобно думал он. — Никого не убедишь! Никого! Опять драться хотят друг с другом!»

Снова вдруг представилось ему, как он идёт с мужиками, только теперь уже с работ полевых, грязный идёт, уставший, еле ноги волочит. Заходит в дом, а там толпа детей бегает возле той самой девки, что помогла ему в хлеву Дарилину найти. Только ещё толще она теперь была. Щёки так у ней раздуло, аж глаз не видать стало.

— Приготовились! — гаркнул Гаврул.

Арефей вздрогнул. Увидел, что двинулась на них толпа заводских. Невольно кулаки сжал, поднял, ноги подогнул. Только как-то странно заводские шли, но сколько Арефей не всматривался, сколько подвох не искал, всё равно не понял, что не так. Пришлось только насторожиться, по сторонам поглядывать.

— Щас кулаки почешем! — чуть не пропел Гаврул.

Арефей едва переборол желание плюнуть в его довольное лицо.

Заводские остановились. Чуть вперёд вышел Уртап. Он оглядел полевых. Развёл руки в стороны. И тут Арефея словно чем-то прямо в голову укололо, увидел он, что не так было. Все заводские с опущенными руками шли.

— Мы не драться пришли, — громко заявил Уртап.

В повисшей тишине Арефей только и слышал, как остальные полевые вокруг него дышать стали, громко сопя носами. Сам он впился взглядом в Уртапа, кулаки ещё сильнее сжал.

Уртап махнул рукой. Толпа заводских расступилась и вперёд вышел тот самый парень, который говорил, что его брат когда-то навёл остальных на старую землянку. Парень прихрамывал, под глазами залегла синюшная чернота, распухли разбитые его губы. Он встал возле Уртапа и низко опустил голову.

— Это его наш учитель так, — сказал Уртап, грустно глянув на избитого парня. — Прямо на уроке. Перед всеми. Долго бил. И обзывался по-всякому.

Паренёк так и стоял с опущенной головой.

— Нельзя нам больше друг с другом драться, — продолжил Уртап. — У нас один враг — знать.

***

На земле неровный круг получился. С одной его стороны уселись полевые, заводские — с другой. А внутри, в середине, устроились Гаврул, Уртап да Арефей с Игнаром.

— Его когда били сегодня, я так зубы от злости стиснул, что челюсть болит до сих пор. — Никогда ещё Арефей не слышал, чтобы Уртап говорил так серьёзно и печально. — Нельзя так дальше. Нам бы только понять, что мы сделать можем. А как поймём — так сразу сделаем.

— Конечно сделаете, — вдруг деловито заявил Гаврул, самодовольно улыбаясь. — Как мы скажем, так и сделаете!

Арефей так на Гаврула глянул, что у того с лица улыбка вмиг пропала.

— Ты, дурень, ещё не понял ничего? — прорычал Арефей. — Ты только драться хочешь?! На большее башка твоя не способна?!

Гаврул чуть отодвинулся от Арефея, затараторил:

— Да я ж это… не про то я… Да разве ж я…

— А ну замолкни уже! — рявкнул Арефей.

— Мужики, ну хватит, а? — вмешался Уртап. — Давайте ещё между собой подеритесь. Мы так ни к чему же не придём.

— Да! — Арефей кивнул. — Правильно говоришь!

Он вскочил. Головы всех вокруг тут же на него поднялись.

— Единственное, чем мы можем знать наказать — так это силой, — уверенно начал Арефей. — Всей той силой, которую мы в драках друг на друга направляли, теперь надо ударить по ним. Так, чтобы содрогнулись они!

Послышались одобрительные возгласы. «Да! Правильно! Так их всех надо!» — разными голосами донеслось до Арефея со всех сторон. Уртап и Гаврул молча кивали.

— Так давайте объединимся и такой большой и страшной толпой двинем на школу знати да зароем их там всех! — горячо воскликнул Арефей.

Возгласы разом стихли. Арефей принялся по сторонам смотреть, в лица вглядываться. А все, кого взглядом он встречал, тут же глаза прятали.

— Вот прямо так? — робко спросил Гаврул. — Их же тоже там толпа будет ведь.

— Опять ты не по делу!.. — процедил сквозь зубы Арефей, да тут его Уртап перебил:

— Погоди, Арефей! По делу же он. Ведь и правда, ты предлагаешь нам на толпу знати идти. Разве ж сможем мы их силой так наказать?

Снова разные голоса стали долетать до Арефея: «Да как же мы? Прямо на знать-то? Их же там тоже толпа будет».

— Да вы… вы… — задыхаясь от возмущения проговорил Арефей. — Вы испугались, что ли? Выходит, трусы вы всё-таки!

— Не трусы мы! — крикнул Уртап да замолк тут же, а продолжил совсем тихо: — Но ведь на смерть верную идти… ну какой толк от того?

— Вы ж сами вот недавно ходили в эту школу, — добавил Гаврул. — И чего? Двоих же убили. Вот так запросто. Были — и нет их больше.

Арефей бешеным взглядом осмотрел всех вокруг. И каждый сидел понурившись. Землю под собой стыдливо ковыряли, под нос бормотали что-то. А ниже всех голову опустил Игнар.

— А что вы тогда вообще делать собираетесь?! — заорал Арефей, брызжа слюной. — Пальцем знати погрозить?! В школу не ходить?! Или, может, выйдем толпой к главному корпусу школы, поорём там, отхватим от полиции и разойдёмся дальше плакать, как нас унижают?!

Всё вокруг замолкло. Только эхо от Арефеева крика во все стороны побежало.

— Сами же понимаете, что нет выхода другого! — продолжил Арефей. — За свою честь и свободу мы можем только драться! Как дрались мы вчетвером недавно! И, между прочим, знать тогда нас только толпой и победила. Но мы всё равно бились! И многим навешали там неплохо! А кого-то, может, и пришибли даже!

— Может… А может и нет… — прогудел Гаврул. — Там вас четверых вышли своими силами бить, а если толпой пойдём, то сразу же полицию вызовут. А то и вообще сотника какого пригонят. И тогда конец.

Арефей сел. Подобрал ноги под себя, вздохнул.

— Всё, — тихо сказал он. — Сдаюсь. Вы только болтать умеете. А как до дела дошло — сразу струсили.

— Пускай струсили, — ответил Уртап. — Да только ж ты сам, Арефей. странную вещь предлагаешь. Это мы пойдём, чтобы погибнуть. А дальше что?

— А ты подумал, — подхватил Гаврул, — как родителям нашим жить после этого? Это тебе, сироте, хорошо.

Снова гомон поднялся. Придавили Арефея голоса, соглашающиеся с Уртапом и Гаврулом. Такую слабость и горечь он почувствовал, голову низко-низко склонил, а хотел прямо лицом в землю упасть да разрыдаться во весь голос.

Как вдруг что-то зашевелилось рядом с ним. Арефей глянул и увидел, как медленно встаёт Игнар. Выпрямившись, он поднял голову. Окинул взглядом всех. Снова тишина воцарилась. Игнар скривился. Хмыкнул. Да как плюнул смачно прямо в центр круга, чуть на Гаврула не попал.

— Нет. Вы не трусы, — тихо, но очень твёрдо сказал Игнар. — Вы черви безвольные. И недостойны вы жизни нормальной. Вам и того, что есть сейчас, много. Достойны были только братья наши с Арефеем — Антир да Рафнут.

Снова гомон поднялся.

— Ты давай не заговаривайся, Игнар! — крикнул Гаврул, да голос у него дрожал. — Ты кого червями назвал?

— Молчать, Гарвул! — гаркнул Игнар. — Ты червь, и ты не имеешь права говорить.

Гаврул вскочил. Вскочил и Арефей, встал возле Игнара, прожигая Гаврула яростным взглядом. Тут Уртап Гаврула за руку схватил да усадил обратно.

— Считаешь, что нам, сиротам, легче? — продолжил Игнар. — Пусть так, переубеждать не стану. Только вот Рафнут сиротой не был. Его мать и отца вы все знаете. И ты, Гаврул, очень хорошо их знаешь. А он всё равно пошёл. И погиб. Но знал, за что погибал, потому не отступил! Не хотел червём быть. А ведь это именно знать нас червями считает. А вы все согласились. И потому ими стали. И нечего обижаться на меня теперь, когда вас червями называю. На правду вообще не надо обижаться.

Игнар снова прошёлся по всем взглядом.

— А вообще, противно мне среди червей сидеть. Уж лучше сдохну.

Игнар развернулся и прочь зашагал. Арефей глянул ему в спину, потом на остальных, потом снова на Игнара, хотел уже за ним бежать. Как вдруг вскочил тот самый заводской, которого учитель избил да припустил за Игнаром.

— Постой! Постой, Игнар! — на бегу закричал он. — Я с тобой пойду! Меня прямо червём наш учитель и сделал сегодня! Не хочу! Не буду червём! Лучше тоже сдохну, чем всю жизнь это терпеть буду!

Игнар остановился. Обернулся.

— Всё! — крикнул тут Уртап и тоже вскочил. — Хватит! Не трус я! И не был никогда! И никакой я не червь! Где там эта ваша знать?! Каждому морду начищу!

Тут же поднялся и Гаврул.

— Вместе с тобой готов кулаки о знатные морды почесать! Это они как черви будут у наших ног ползать!

Гаврул и Уртап крепко руки пожали, как старые друзья.

И всего лишь несколько мгновений прошло, а на ногах уже все были. Хорохорились, что готовы хоть сейчас знать бить, хлопали друг друга по плечам, руки жали, обнимались, обзывали знать всеми словами, которые только вспомнить могли да весело смеялись от этого.

Арефея слёзы душить стали. Он скорее подбежал к Игнару, крепко обнял его.

— Молодец! — горячо шепнул Арефей Игнару. — Молодец, брат!

Игнар глядел на воодушевлённую толпу, готовую идти биться со знатью. Из глаз его текли слёзы. Но он широко и счастливо улыбался.

class='book'> Интерлюдия. Правительственные дела князя Демесандра Князь Демесандр аккуратно потрогал розовый цветок, погладил его лепестки. Ветви кустарника, на котором росли цветки, оплели каменные колонны ограды, окружавшей любимый пруд князя.

Илвенир терпеливо ждал, смотрел на башни замка, на бьющий посреди пруда фонтан, на остриженный газон, росший травинка к травинке. И чуть скривился, представив, сколько сил и времени потратили слуги князя, только ради того, чтобы каждая эта травника была одинаковой длины со всеми остальными. Илвенир вздохнул и грустно глянул на слуг, следовавших за князем на несколько шагов сзади.

Князь сорвал цветок, поднёс его к носу, втянул запах, блаженно прикрыв глаза. Илвенир откашлялся.

— Так вот, ваше превосходительство, — сказал он, — это грозит нам серьёзными проблемами.

Князь открыл один глаз, глянул им на Илвенира.

— Что, прости? Какие проблемы? — спросил он, будто они до этого несколько часов подряд не беседовали о государственных делах.

— Доклад нашей разведки, — спокойно продолжил Илвенир. — У левдимцев серьёзные проблемы, и они могут пойти на отчаянные шаги.

Князь поморщился.

— Какое мне дело до проблем левдимцев?

— Основное тут, ваше превосходительство, что они могут пойти на отчаянные шаги. Да, они не потянут войну с нами. Но чтобы отвлечь население от внутренних проблем, вполне могут устроить крупномасштабную провокацию на границе.

Цветок выпал из руки князя. Он неуклюже попытался подхватить его в воздухе, но чуть вместе с ним не рухнул в пруд. Илвенир успел придержать князя, уже завалившегося на каменную ограду, и знаком показал, что всё хорошо, встрепенувшимся княжеским слугам.

Князь отошёл от ограды, проводил взглядом уплывающий цветок.

— Ты хочешь сказать, что… — начал он и замялся, глянул на Илвенира испуганным взглядом.

— Да, ваше превосходительство. — Илвенир кивнул. — Это потребует нашего ответа, что может повлечь втягивание в полномасштабный конфликт.

Князь принялся теребить рукав пиджака, сжал губы так, что те побелели.

— Усилить наш контроль над границей! — чуть ли не взвизгнул он. — Снять кого-нибудь с других направлений! Привлечь сразу нескольких сотников, мы оплатим их услуги!

— Наши границы достаточно защищены, — спокойно сказал Илвенир. — А если целью левдимцев будет именно провокация, то численность нашего контингента не сыграет никакой роли. Им нужен будет громкий повод. Если же мы начнём движение войск в строну левдимской границы, то сыграем в их пользу. Они осветят передвижение наших войск везде, где только смогут, выставят это нашей агрессией, и тогда их провокация будет не провокацией, а превентивным ударом по агрессору.

Князь расстегнул пиджак, утёр платком взмокший лоб.

— Да… это всё правильно… — сказал он. — Я это всё и сам понимаю… Интересно, что сделал бы отец? Ты ведь должен знать, Илвенир.

Илвенир не смог сдержать улыбку.

— Да, мы с его превосходительством сейчас бы уже во весь голос спорили.

Князь часто закивал.

— Да-да, я помню, как вы с ним точно так же прогуливались и постоянно ругались.

— Но в итоге всегда находили решение.

Лицо князя вдруг расслабилось, он мечтательно улыбнулся.

— А я бегал возле вас. Совсем мальчишкой. Прекрасные были времена, — князь резко осёкся, откашлялся. — Прекрасные времена для княжества! Правление моего отца — я об этом.

— Я вас понял, ваше превосходительство. Согласен, что ваш отец был талантливым правителем с железной волей и абсолютным бесстрашием. Он очень смело брал на себя ответственность за самые тяжёлые решения. Вроде тех, ваше превосходительство, что придётся принять вам.

Князь заметно побледнел. Снова вытер лоб платком.

— А вообще, — продолжил Илвенир, — я, кажется, знаю, что сделал бы ваш отец.

— Что? — Князь вцепился в его руку. — Ну же! Не томи!

— Боюсь, ваше превосходительство, вы меня не так поняли. Речь не о готовых решениях. Тут нужен комплекс мер. Но я почти уверен, что знаю, в какую сторону двигался бы ваш отец. И с чего бы начал.

— Так это отлично!

Илвенир пожал плечами.

— Никто не сможет точно предсказать, насколько это будет эффективно…

— Ты сам только что сказал, что мой отец был великим правителем! — перебил князь. — А значит, он принял бы правильное решение.

— Что ж, я проработаю меры. Нужно будет ваше одобрение.

— Конечно! Безусловно!

— Сегодня же займусь этим вопросом.

— Вот и отлично!

— Только боюсь, что у нас не так много времени.

— Что ты хочешь сказать?

Чуть порозовевший князь снова побледнел.

— Положение левдимцев таково, что они могут начать действовать скоро. Очень скоро. Даже скорее, чем мы можем ожидать.

— Но… Но ты же… Илвенир, ты же сможешь всё сделать оперативно, так?

— Я приложу все усилия, ваше превосходительство. Но не уверен, что они будут достаточными. Я всё-таки тоже человек.

— Постарайся, Илвенир! Я же знаю, ты способен на многое! Мой отец так тебя уважал!

Илвенир тяжело вздохнул.

— Есть у меня идея. Но я не уверен, что вы согласитесь.

— Да почему же?! — горячо вскрикнул князь. — Если это убережёт меня… и всё княжество от серьёзных проблем, то я готов на всё!

— Боюсь, вам придётся передать мне часть ваших полномочий. Мне нужно будет мгновенное высшее одобрение некоторых мер.

— То есть, ты не будешь согласовывать их со мной и кабинетом министров?

— У меня просто не будет на это времени, ваше превосходительство. Как я уже сказал, катастрофа может случится очень скоро. И боюсь, что счёт здесь на дни.

— На дни?! — пискляво вскрикнул князь.

— У левдимцев на самом деле всё настолько плохо, ваше превосходительство.

Князь задумался. Посмотрел на пруд, на фонтан. Поднял глаза к небу и долго в него всматривался, словно искал ответ среди облаков.

— Знаешь что, — наконец сказал он, — если твои меры уберегут нас, то мне потом только спасибо скажут за мудрое решение передать тебе расширенные полномочия. Я согласен!

— Я сделаю всё, чтобы не подвести вас. — Илвенир учтиво поклонился.

— Не сомневаюсь, — ответил князь и махнул слугам, которые спешно подбежали к нему. — Что ж, я отправляюсь во дворец. От правительственных дел, у меня жутко болит голова, нужно хоть немного передохнуть.

— Конечно, ваше превосходительство, берегите здоровье. — Илвенир снова поклонился.

Окружённый прислугой, князь зашагал ко дворцу. Илвенир долго смотрел ему в спину, не моргал, и ни единый мускул на лице его не дрогнул. Только еле слышно он проговорил:

— Да, ваше превосходительство, ваш отец действительно был великим правителем. Должен признать это при всех моих с ним разногласиях. Жаль, что вы ни капли от него не унаследовали.

Глава XXXII. Все на бой со знатью!

Полевые с заводскими уселись в одну кучу прямо на земле. Арефей глаз не мог оторвать от того, как они сидят все вместе да вперемешку, как запросто болтают между собой вчерашние непримиримые враги. Особенно нравилось ему смотреть, как Гаврул с Уртапом о чём-то перешёптываются, а то вдруг начинают гоготать да по-дружески локтями пихаться.

Весёлый гомон, царивший над полянкой, где они собрались, утих, когда перед толпой встал Игнар. Все взгляды тут же к нему приклеились. Арефей посмотрел на бледное его лицо, на чёрные синяки под глазами и на всякий случай поближе встал, а то вдруг от недосыпа падать вздумает.

— Я тут несколько ночей думал, — начал Игнар. — Скоро выпускной. В школу приедет знать. Мы должны напасть на них прямо там.

Снова гомон поднялся. Только совсем не радостный он теперь был, а беспокойный, лица у всех напряжёнными сделались, испуганными даже. Гаврул с Уртапом тоже поникли. Игнар нервно на Арефея обернулся, тот скорее кивнул ему, дескать нормально всё. Игнар в ответ тоже кивнул.

— Это, получается, — начал Уртап, почёсывая затылок, — со взрослой знатью драться надо будет?

— Они ведь все колдовать умеют, — подхватил Гаврул.

У Игнара лицо задёргалось, скривилось злобно. Начал он громко:

— Вы чего, опять?..

Но тут Арефей перебил:

— Давайте уже решим! — Он подошёл к Игнару, встал с ним плечом к плечу. — Мы идём против знати. Или мы боимся. Тут другого быть не может.

На мгновенье всё затихло, только трава легонько на ветру шелестела.

— Я не боюсь! — твёрдо заявил Уртап. — Решили — значит идём!

— Не боится он… — фыркнул Гаврул. — Думаешь, я боюсь, что ль?

— Так чего ж тогда сомневаешься?

— Сам только что сомневался.

— А ну! — гаркнул Арефей. — Уймитесь! Вы лучше так знати покажите, какие вы смелые, а не друг другу!

Гаврул с Уртапом замолкли.

— Я ж не просто так на выпускном всё это сделать предлагаю, — заговорил Игнар. — Вы же знаете, что мы с Арефем читать умеем. И я много читал. Читал книги, которые пишет знать. И заметил, что они очень любят всякие символы. Чтобы что-то не просто случалось, а ещё и вокруг всё какой-то смысл всему этому придавало. Ну вот и представьте, как приедет знать, как будет себе личных слуг из выпускников подбирать. И тут мы покажем им, что слуг больше нет, что если они будут относиться к нам, как к своим рабам, то их ждёт расплата! В этом будет символ, который они поймут!

Тишина повисла такая, что и трава шуршать перестала. Арефей прошёлся взглядом по всей толпе, да только пустоту в глазах каждого увидел.

— Я это… — начал Гаврул и смущённо кашлянул. — Не понял чо-то. Какой символ-то? Нам чего-то рисовать ещё надо, что ль?

Игнар рот раскрыл да так и стоял несколько секунд. Потом закрыл и вздохнул только.

Арефей полшага вперёд сделал.

— Так, слушайте, кто не понял! — громко сказал он. — Знать приедет на выпускной выбирать себе рабов, так?

— Так, так, — вразнобой донеслось из толпы.

— Рабов они буду выбирать из нас. Ну, то есть, нас они рабами считают, так?

— Так, — более стройно ответила толпа.

— Ну и вот приезжает такая знать к рабам, как они думают. А рабы им берут да наваливают такого, что не унесут! Все морды им переломаем! И потом у них при одной только мысли, что мы их рабы, сразу морды болеть начнут! Да думать они больше не посмеют, что им тут кто-то рабом будет!

Толпа взревела, все повскакивали на ноги. «Давай сюда эту знать! Да! Морды им разнесём! Будут знать, сволочи!» — разными голосами гремело на всю полянку.

— Ну ты додумался, — шепнул Арефей Игнару. — Кому про символы-то рассказывать собирался? Гаврулу? Иль Уртапу, а?

Игнар растерянно улыбнулся.

— Да, не подумал я чего-то…

***

Гаврул начертил какие-то линии палкой на земле. Потом взял большой квадратный камень, поставил его посреди этих линий и сказал:

— Вот это главный корпус.

И тут же Арефей увидел, как непонятные линии превратились в дорожки возле корпуса, площадь и парковку. Гаврул набрал ещё камней да как принялся их расставлять да двигать. Каждый камень у него что-то обозначал, а Арефей будто вживую их развернувшийся бой со знатью смотрел.

— Ты где всему этому научился? — спросил он, когда Гаврул замолчал да задумался.

Услышав Арефеев вопрос, Гаврул поднял на него голову, глянул непонимающе.

— А чему тут учиться-то? — сказал он. — И так же видно.

Да тут же снова чертить да объяснять принялся:

— Так, вот тут группа… — Гаврул взял серый камешек с отбитым краем да поставил его на нужное место. — Вот тут стоять будет эта группа сначала.

Гаврул снова задумался, переставил камень.

— А… нет… — задумчиво проговорил он, — тогда ж получается, что с этой стороны открыто. Ладно! Тогда вот тут две группы будет.

Гаврул поднял голову, осмотрел столпившихся вокруг него.

— Да маленькая же группа тогда получится, — сказал он и вздохнул тяжело.

Долго он молча на план свой глядел да голову чесал.

— Нет, — сказал наконец, — не получается. Мало нас очень. Ничего серьёзного придумать не могу.

Вокруг совсем тихо стало. Арефей закусил губу, глядя на расстроенного Гаврула. Как вдруг на Гаврула рука Уртапа упала. Он похлопал Гаврула по плечу с улыбкой, сказал:

— Найдём мы людей ещё. Найдём.

***

День выдался солнечным, даже жарким. Арефей утирал пот, фыркал, отдувался. Гаврул с Уртапом тоже распарились, лица красные стали. Один только Игнар шёл тихий и задумчивый, как будто его жара не касалась. Он, казалось, и не вспотел даже.

Так они и шли, а деревни строителей всё не видать было.

— Тётка моя, матери сестра, — рассказывал по пути Уртап, — за строителя замуж вышла. Ну, давно уже. И у них вот две дочери да сын. Равдалом звать.

— Кого? — спросил Гаврул.

— Ну сына ихнего! Он мне брат двоюродный, получается.

— И ты чего, со строителями дружбу водишь, чтоль?

— Да какую дружбу? Брат он мой двоюродный, говорю же. Какой ни есть, а родня. Здороваемся с ним, когда в главном корпусе школы видимся иногда.

— Не люблю я строителей. — Гаврул сплюнул в траву. — Деловые они больно. Как-то с одним не разошлись у главного корпуса, так он мне, знаете, чего заявил?! Говорит, что они деревню нашу строили! Что мы в домах живём, которые они строили! Уважать мы их, говорит, за это должны.

Тут Арефей в разговор влез:

— Ну и сказал бы ему, что они хлеб жрут, который мы с полей собираем. Пусть тоже уважает.

Гаврул голову почесал, сплюнул ещё раз.

— Да я как-то не додумался. Вломил ему просто, да и всё.

Наконец показались вдалеке дома. Отчего-то Арефей был уверен, что у строителей деревня по-другому будет выглядеть. Ну, строители же — наверное, дома себе какие-нибудь построили специальные. Но деревня приближалась, домов было видно всё больше. И ничем они от тех, что были в их деревне, не отличались, словно к себе и вернулись.

На границе стояли трое крепких парней. Они по-деловому скрестили руки на груди, ноги широко расставили и так смотрели на приближающихся к ним Арефея и остальных, будто за их спинами не деревня, а княжеский дворец был.

— Кто из вас Уртап? — нахмурив нос, сказал один из строителей, высокий и смуглый, с выгоревшими волосами.

— А ты чего, не знаешь меня, чтоль? — Уртап подался чуть вперёд, грудь выпятил.

— Может и знаю, — всё так же хмурясь ответил строитель. — Вы, заводские, все на одну морду.

— Чего сказал?! — взревел Уртап.

— А чего слышал.

— Вы драться хотите, чтоль, а? — вмешался Гаврул. — Так давайте, хоть сейчас.

Арефей уже было бросился Уртапа с Гаврулом успокаивать, но вдруг почуял, как сам кулаки сжал и уж не терпелось ему зарядить по надменным мордам строителей.

— Ладно. — Строитель махнул рукой. — Потом как-нибудь подерёмся. Пошлите, в штаб вас отведу. Идти только за мной, по сторонам не глазеть и даже не пытайтесь чего-нибудь такого выкинуть. Мужики наши сейчас на объект в город выехали, так что в деревне мы главные.

Гаврул уж рот раскрыл, чтобы что-то сказать, но тут к нему Арефей подскочил, сильно за плечо схватил.

— Спокойно, — шепнул Арефей Гаврулу на ухо. — Спокойно, Гаврул. Плюнь на этого дурня. Нам он не сдался. Мы тут по важному делу, не забывай.

Гаврул нахмурился, проворчал себе под нос что-то, но дольше молча шёл. Только в спины строителям так сурово смотрел, будто взглядом поколотить их пытался.

Они прошли через деревню да вышли на полянку, посреди которой стоял приземистый домик с перекошенной крышей.

— Это наш штаб. — гордо заявил строитель. — Внутри ничего руками не трогать!

— Да больно надо! — не сдержался Гаврул.

Строители вместе, как по команде, глянули на него недовольно да внутрь пошли.

В домике было темно. Арефей даже и не разглядел сначала, что там ещё одна дверь, кроме входной, была. Показалось сначала, что только одна комната там с низким потолком да всякими лавками вдоль стен. На лавках сидели ещё строители, раскинувшись величаво, словно на тронах восседали, да всё на пришедших глядели. Арефей так и ждал, что сейчас Гаврул скажет что-нибудь, чего, дескать, вылупились на нас. Но Гаврул на строителей даже не глядел, его почему-то стены заинтересовали.

— Ждите здесь, — сказал строитель и ушёл за ту самую единственную дверь, которую только теперь-то Арефей и заметил.

Он огляделся быстро да только обрадовался, что мало света внутри было, хоть надменные морды строителей не так ясно видно. А их всё ж таки по лавкам штук шесть сидело, плюс двое оставшихся из тех, что их сюда привели. Арефей глянул на Игнара, тот всё таким же задумчивым был, словно и не здесь.

Гаврул вздохнул, промычал под нос себе какую-то песню, подошёл к стене, нашёл на ней трещину и стал пальцем по ней водить.

— Э! — крикнул один из сидевших на лавках строителей. — Дома у себя трогать будешь!

— Да было б чего трогать, — даже не повернув к нему голову ответил Гаврул.

— Вот и не трогай.

— Построили не понять что, а трясутся, как будто дворец княжеский у них тут.

— А ты и такого не построишь.

— Так я и не дурак, чтобы строить.

— Чего?! — взревел строитель. — Мы, что ль, дураки?

— А были б умные, то и построили бы чего-нибудь нормальное. А то что это такое? Темно, тесно. Вон, потолок какой низкий. Чуть головой не задеваю.

— А ну замолкни!

— И косой дом ваш весь. Я как увидел, думал, рухнет. А, мужики? Может, пошли отсюда? А то ведь вдруг и правда рухнет.

Загоготал Уртап. Арефей даже в скудном свете увидал, как покраснели лица строителей. Он хотел одёрнуть Гаврула, но так ему захотелось тоже что-нибудь обидное им сказать, что сам себя-то еле сдержать мог.

— А глянь на дыры те косые. — Уртап махнул головой на одну из стен. — Это они, поди, думают, что окна так должны выглядеть.

— Это окна разве?! — Гаврул во всю свою широкую грудь захохотал. — А я думал, это они бошками своими пробили. В темноте ничего не видать тут, вот они бошками бились и дыры эти сделали.

Строители повскакивали с лавок. Арефей сделал шаг поближе к своим, кулаки сжал, ноги чуть подогнул.

Но тут открылась дверь. Выглянула знакомая голова с выжженными волосами.

— Заходите, — сказал строитель.

Арефей тут же подтолкнул Гаврула и Уртапа, сам быстрее к двери зашагал, чувствуя на себе злобные взгляды.

«Надо сказать чего-то, — на ходу думал он. — Штаб этот, может, похвалить? А вдруг эти два дурня опять гоготать начнут? А может, наоборот, угрожать начать? А смысл? Если уж эти все такие деловые, то главарь их, наверное, ещё хлеще. Ох, тяжело будет!»

Комната за дверью оказалась совсем крошечной. Зашли они в неё вчетвером, да пятым строитель стоял, и друг в друга упёрлись. Ещё и потолок низкий сверху будто давил. Арефей подумал, что в их землянке куда просторнее было. Кое-как они все разошлись, расставились, и Арефей наконец-то увидел у дальней стены стол, за которым, закинув ноги, сидел главарь строителей. Его Арефей видал пару раз, когда в главном корпусе школы бывал, даже имя вспомнилось, как только увидел его широченный нос и густые брови — Равлат. Только сейчас лицо у него странное какое-то было.

Равлат скинул ноги со стола, встал. Ростом он был небольшой, зато в плечах широкий такой, что, наверное, и Гаврула, и Уртапа переплюнет. Равлат вышел из-за стола, свалив стул, на котором сидел, да даже не обернулся на него.

— Это вот они, — тихо проговорил строитель, приведший их сюда, и по голосу слышно было, что что-то неладное прямо сейчас творится.

Равлат подошёл к нему впритык да как заорал прямо в лицо:

— Ты чего?! Ты сразу не мог сказать,кто пришёл?!

— Так это… сказал же.

— Чего ты мне сказал?! Ты, дурень, не видишь, что к нам Гаврул и Уртап пришли?! Вместе пришли!

Равлат вдруг подскочил к Уртапу, к Гаврулу, обоим руки пожал. Потом и Арефею с Игнаром тоже пожал да представился зачем-то.

— Ну! Рассказывайте, чего случилось, что вы вдвоём аж пришли, — быстро проговорил Равлат и погрозил кулаком строителю с выгоревшими волосами, который теперь в самый угол вжался да голову в плечи втянул.

— Да это!.. — начал Уртап. — Знать вообще уже! Мы её решили того!

— Ага! — Гаврул кивнул. — Прямо вот их так вот, чтоб, ну!.. Ну вот так, короче!

Тишина на миг повисла. Равлат посмотрел на Уртапа, потом на Гаврула, потом опять на Уртапа. Да коротко сказал:

— Чего?

— Ну это!.. — Уртап стал руками махать, будто пытался показать всё то, что сказать у него не получалось. — Ну!.. Арефей, расскажи ему, а?

Арефей горло прочистил, подумал секунду да начал:

— Меня Арефеем звать, из полевых я. И вот мы с заводскими, — он показал на Уртапа, — не враги больше. Потому что поняли, что враг у нас другой — знать. Не хотим мы больше их унижения терпеть, не можем мириться с тем, что за людей они нас не считают. Решили показать им, что не черви мы, а люди точно такие же. И хотим, чтобы вы к нам присоединились. Ведь тоже, наверное, вы от сволочей этих всякого натерпелись.

Тишина повисла. Равлат глядел на Арефея не моргая, только ноздри его огромные раздувались, когда он шумно вдыхал.

— Папка мой недавно с объекта в городе вернулся, — вдруг грустно раздалось из угла. — Глаз подбитый, хромает.

— Да все наши мужики как с городских объектов вернутся, так все избитые и голодные. — Голос у Равлата вдруг стал низким, скрипучим. — Всё рассказывают, что на стройке ударились иль упали. Ага, как же! Чего-то когда в деревнях строят, так не падают и не бьются никогда.

— Я как-то слыхал, что в городе над нашими дети знати издеваются. По ночами в вагончики к ним врываются и избивают. Может, неправда…

— Ага! Как же! — перебил Равлат. — Правда! Ещё какая!

Равлат поднял к лицу свою сжатую в кулак ладонь, посмотрел на неё сурово.

— Мы с вами! — сказал он. — Давно пора знати их место показать! Рассказывайте, что придумали?

— Рассказать-то расскажем, — ответил Гаврул. — Только это ведь… Мы ж ещё и шахтёров хотели позвать с нами. Людей-то побольше нам надо.

Равлат пожевал губу, потёр друг о друга ладони. И кивнул.

— Договоримся с шахтёрами. — уверенно заявил он. — Прямо сейчас пойдём да договоримся!

Глава XXXIII. Строители и шахтёры

— Может, как-то подготовиться надо было сначала? — с тревогой в голосе спросил Арефей. — А то же прямо в лоб идём.

— А чего готовиться-то? — Равлат рукой махнул. — Сейчас как только шахтёры всех нас увидят, так со страху в комбинезоны себе наделают и на всё согласятся.

Он громко загоготал, Гаврул с Уртапом тут же подхватили. Арефей сделал недовольное лицо, но дальше молча шёл. Глянул только на Игнара, который так и молчал с самого момента, когда они из своей деревни вышли.

Деревня шахтёров совсем близко к деревне строителей была. Арефей и заметить не успел, как они уже к ней подошли, а Равлат, ничуть не колеблясь, перешёл через границу и уже вдоль домов прогуливался. Остальные чуть притормозили, но всё же за ним пошли.

— Эй! — громко окликнул Равлат какого-то паренька, который чего-то делал возле забора одного из домов.

Паренёк обернулся, быстро что-то за спиной спрятав. А увидев, кто его звал, тут же выронил. Но Арефей так и не разглядел, что там было.

— Васила позови сюда! — потребовал Равлат.

— Ты!.. Ты это!.. — трясущимся голосом завизжал паренёк. — Ты чего к нам припёрся?! Вали к своим!

— Чего вякнул? Может, поближе подойдёшь?

— А и подойду!

— Ну так подходи! — встрял Уртап.

— Мужики, вы чего творите?! — сквозь зубы прорычал Арефей. — Кончайте!

— Подойду! — не унимался паренёк.

— Ну давай! Давай! — Уртап его рукой поманил.

Паренёк сделал робкий шаг. Другой сделал.

— Бу! — заорал Гаврул так, что даже Арефей вздрогнул.

Паренёк взвизгнул совсем по-девчачьи да припустил куда-то. Равлат, Гаврул и Уртап загоготали на всю деревню.

— Глядите, сейчас они все так же обделаются! — держась за живот от смеха, сказал Равлат.

— Да не надо нам их пугать! — сердито прикрикнул Арефей. — Мы ж вместе должны быть! За одно!

Гогот стих. Все трое нахмурились.

— Ладно тебе, Арефей, — сказал Гаврул. — Да сейчас же всё порешаем и…

И Гаврул замолк резко. Из глубины шахтёрской деревни к ним шла целая толпа. Васил, глава шахтёров, шёл впереди да руки на ходу разминал. Арефей невольно назад обернулся. А там уже тоже шахтёры стояли. Окружили.

Шахтёры остановились, замкнув круг. Васил вышел чуть вперёд, покашлял в кулак и хрипло сказал:

— Зря вы сюда пришли. Ой, зря.

— Да ты погоди. — Равлат нервно оглянулся. — Мы ж не драться пришли, мы…

— Замолкни, — перебил Васил да к своим обернулся. — Мужики, готовьтесь. Сейчас такое им устроим.

— Да хорош! — крикнул Равлат. — Да послушай ты!

— За-мол-кни! — по слогам выкрикнул Васил и опять в кулак покашлял.

— Мужики, да мы ж правда не драться пришли, — прогудел Уртап.

— И ты, Уртап, замолкни!

— А и ладно! — прогремел вдруг Гаврул. — Хотите драться, так давайте! Я тебе, Васил, сейчас так морду расчешу!

— Давай, Гаврул! Нападай!

Арефей не выдержал, набрал воздуха побольше да заорал:

— Стоп! Давайте успокоимся все!

Васил, скривившись, посмотрел на него, кашлянул в кулак.

— А ты кто такой вообще? Кто тебе говорить разрешил?

Кольцо из шахтёров стало сжиматься. Неудачливые переговорщики прижались спинами друг к другу. Арефей уже стал искать в толпе кого послабже да потоньше, чтоб быстро вырубить да из кольца вырваться. Как вдруг широкий шаг вперёд сделал Игнар.

— Бейте меня первого, — спокойно сказал он. — Все вместе.

Шахтёры остановились. Казалось, что все они сначала глядели на Игнара, а потом, как по команде, озадаченные взгляды на Васила перевели. Тот кашлянул в кулак и спросил:

— А этот кто такой ещё?

— А тебе разве есть разница? — с вызовом сказал ему Игнар. — Бейте, говорю, раз так хотите. Пусть у вас хоть какая-то радость будет. Хоть как-то злость выместите. В шахтах-то работать — совсем не радостно. Весь в пыли с ног до головы, кашляешь постоянно, потому что только всякой гадостью и дышишь.

— Замолкни! — крикнул Васил да кашлем зашёлся.

— А потом приезжает знать, — не унимался Игнар. — Орёт, бьёт, унижает. А всё, что вы таким трудом в шахтах добывали, увозит.

— Замолкни.

— И приезжают они все чистые, в красивых костюмах. Ни пылинки на них. И стоят смотрят, как вы им то, что добыли, грузите да пинками вас подгоняют. А потом садятся они в свои машины, тоже чистые и красивые, уезжают в свои дома. А вы на своих двоих, от усталости не гнущихся, обратно в деревню ступаете вечером.

В наступившей тишине Арефей только и слышал, как со всех сторон подкашливают шахтёры.

— Мы тут решили все вместе, что нельзя так больше, — продолжил Игнар. — Что нам объединяться надо да со знатью биться. Чтобы несправедливость эту подавить. Но вам это, я смотрю, неинтересно совсем. Тогда бейте. Ну! Быстрее! Покончим с этим да разойдёмся. У нас дел ещё много, и каждое поважнее мордобоя с шахтёрами.

Снова тишина наступила. Долго она висела, пока не взорвался Васил.

— Замолкни! — заорал он, закашлялся, но быстро продолжил: — Все замолкните! И валите отсюда! Чтобы через минуту и близко вас тут не было! За мной, мужики.

Васил зашагал вглубь деревни. Остальные шахтёры пошли за ним, то и дело оглядываясь на переговорщиков. Как только кольцо разжалось, Игнар тут же зашагал прочь, остальные последовали за ним.

— Ты откуда всё это про шахтёров знаешь? — спросил Арефей, нагнав Игнара.

— Книги читать надо, Арефей, — буркнул тот в ответ.

***

Шли дни. Стали полевые, заводские и строители вместе собираться. Гаврул всё рвался новый план чертить, радовался всё, что народу больше стало. Но Арефей его сдерживал. Погоди, говорил, давай поглядим на них сначала.

На встречах этих Арефей всё больше выступал. Находил какой-нибудь камень здоровенный, взбирался на него да речи говорил о том, как знать обнаглела, как отбирает у челяди хлеб, который они в полях выращивают, как ездят на машинах, которые они на заводах собирают, как запрещают гулять по городам, которые они строили. Всё громче отзывались на его речи, кричали, улюлюкали, в бой рвались. А Арефей радостно глядел на то, как полевые и заводские, между которыми уж и разницы не было, теперь и со строителями во всю братаются. И в один день, когда снова собрались они, Арефей быстро слова свои жаркие сказал, и пока радостно все кричали про то, что пора со знатью покончить, он спрыгнул с камня, подбежал к Гаврулу да сказал:

— Пора.

Переливался вокруг смех парней из трёх деревень, слышались радостные возгласы. А Гаврул сидел в самой середине да снова на земле план чертил.

— Вот тогда отсюда ещё одна группа пойдёт, — говорил он. — Народу всё равно мало получается, но хоть так пусть.

Арефей снова заворожённо смотрел на Гаврула, поглядывал на то, с каким интересом следят за ним остальные. Подметил Арефей и то, как Равлат не отрываясь глядит на Гаврула.

— Так. А вот тут, получается, — Гаврул поместил на схему очередной камень, — ещё одну группу небольшую пустить можно. И тогда…

— Да ну ерунда же какая получается! — крикнул вдруг Равлат.

Арефей дёрнулся. Хотел сказать что-то, да ничего не придумывалось. А вот Гаврул слова быстро отыскал.

— Это чего ещё?! — прогремел он, сердито глядя на Равлата. — Умный больно?!

Равлат глаза на Гаврула вылупил. Арефей влезть между ними поспешил.

— Погоди, Гаврул! — сказал он. — Не надо орать сразу!

Но Гаврула уже не остановить было. Протянув палку, которой чертил схему Равлату, он заорал:

— Давай! Сам, может, нарисуешь, а?! Чего глаза выпучил, умник?!

— Да я ж не то сказать хотел, — ответил Равлат, продолжая пучить глаза.

— Вот и заткнись вообще!

Арефей вгляделся в глаза Равлата и тут же к Гаврулу подлетел, схватил его за руку, которой тот палку протягивал, попытался опустить её силой.

— Погоди, Гаврул. Говорит же он, что не то сказать хотел.

— А ты чего?! — Гаврул сопротивлялся. — За него, да?! Ну так давай!..

Гаврул резко замолк, когда Арефеев кулак ему прямо в челюсть влетел. Взгляд его из сурового потерянным сделался. Гаврул похлопал глазами, за челюсть схватился.

— Заткнись, Гаврул! — крикнул разгорячённый Арефей. — Дай человеку сказать!

— Да пушть говорит, — прошепелявил Гаврул да кровью сплюнул. — Кто ж ему не даёт-то?

Арефей к Равлату повернулся.

— Ну, давай, — потребовал он, все ещё разгорячённый, — что сказать хотел?

— Да-да, всё скажу, — спешно заговорил Равлат. — Ты не злись только.

Он замолчал, глядя на Арефея, словно разрешения его ждал. Арефей лишь кивнул ему.

— Я чего сказать-то хотел… — Равлат чуть замялся, ещё раз с опаской глянул на Арефея. — Ерунда получается, что нам придётся в лоб на знать переть. Там же площадь пустая, со всех сторон просматривается. Только за главным корпусом и можно спрятаться. А мы с мужиками тоннели небольшие прорыть можем, чтобы ещё и с других сторон на площадь выскочить неожиданно. Вот.

Взгляд у Гаврула прояснился. Он тряхнул головой, пошевелил челюстью и двинулся на Равлата. Арефей уже было рванулся их разнимать, да остановился, когда увидел, как Гаврул Равлату горячо руку пожимает.

— Вот это вообще отлично! — сказал Гаврул. — Это ж тогда можно малыми группами… Ща! Ща нарисую!

Игнар словно из ниоткуда за спиной у Арефея оказался да шепнул ему:

— А строитель-то молодец, свои навыки против знати обернуть догадался.

Арефей кивнул с улыбкой на лице. Да вдруг задумался.

— Точно! — громко крикнул он.

Все разом к нему повернулись.

— Слушайте, а мы-то чего?! — продолжил Арефей. — Мы ж на технике уборочной ворваться можем. Работы-то кончились, можно спокойно будет её забрать из гаражей. Сядем на сборщики да погрузчики — и как вломим на площадь!

Тут Уртап заговорил:

— А мы ведь можем тогда с завода листы металлические взять по-тихому да обшить вашу технику. Много то не надо, к бамперам да по бокам листы приварим, чтобы крепче были.

— Да вы вообще! Да вы!.. — заорал Гаврул, схватил палку да рьяно вычерчивать начал. — Тогда ж вообще красота! Это ж почти техника военная у нас будет! Вот отсюда и отсюда группа на технике пойдёт. Сюда и сюда. И ещё одну группу на технике тут пустим!

Глава XXXIV. Колдовство и прощание

Арефей заглянул в одну комнату сиротского дома, увидел там ребят в «отскок» играющих, и тут же в другую пошёл. В другой несколько парней сидели вокруг стола да болтали о чём-то, они глянули на вошедшего Арефея, а того уж и не было.

В третьей комнате никого не оказалось. Арефей зашёл туда, прикрыл дверь за собой да тут же принялся взад-вперёд ходить.

— Так-так-так, — принялся он бормотать себе под нос, — обдумать всё надо, времени мало осталось.

Арефей остановился, прислушавшись к шагам и голосам за дверью, но они мимо прошли. А он снова стал по комнате метаться.

— Подготовиться надо. Чего я сделать могу, чтобы в бою со знатью мне проще было? Может?.. А, нет! Или?.. Да не так всё! Стоп! Успокоиться надо!

Он остановился. Глянул в окно, за которым уже сгущались сумерки. И снова заметался.

— Так-так-так, надо бы мне… надо…

Вдруг дверь комнаты распахнулась так, что, казалось, едва с петель не слетела. Арефей вздрогнул, обернулся. И увидел Игнара с раскрасневшимся лицом, щёки — так и вообще пылали. Глаза навыкате, весь взъерошенный, воздух ртом хватал, отдышаться не мог.

— Чего?! — взволнованно вскрикнул Арефей. — Что случилось?!

— Я… Я это… — тяжело дыша, выдавил из себя Игнар. — Я колдовать научился!

И, махнув Арефею рукой, помчался из комнаты. Арефей рванул за ним. Нагнал он Игнара уже на улице, когда тот на полпути к лесу был.

— Я ту книгу перечитывать стал всё-таки! — на бегу кричал Игнар. — И разобрался! Сейчас попробовал, и у меня получилось ветер сделать! Это самое простое!

Арефею вдруг представилось как Игнар выставляет перед собой руки, как поднимается мощный порыв ветра. А Игнар стоит на манер знатных, когда те колдуют, и вспыхивают…

— А руны ты где взял?! — удивлённо выпалил Арефей.

— Да не нужны они, чтоб колдовать! Силу магии твоей увеличат только. А вся магия не от них идёт, а от энергии!

— Как такой энергии?

— Долго объяснять. — Игнар махнул рукой и после паузы тихо добавил: — Да я и сам до конца не понял, если честно.

В глубине леса они отыскали небольшую полянку. Окружили их высокие деревья, черневшие в сгущающихся сумерках, и замерил они, словно тоже интересно им было, что сейчас Игнар покажет. А Арефей замереть никак не мог, переминался с ноги на ногу, ладони друг о друга тёр. А перед глазами уж сама собой картинка рисовалась, как Игнар сейчас поднимет порыв ветра, как зашатаются деревья…

Игнар на середину вышел и сказал:

— Гляди.

Арефей дыханье задержал вцепился руками в штанины. Игнар закрыл глаза, глубоко вдохнул, выдохнул протяжно, выставил руки перед собой в точности так, как делали знатные. Арефей губу закусил, от волнения живот скрутило у него.

Но ничего не произошло.

Игнар открыл глаза, опустил руки. Стал взглядом метаться растерянно.

— Может… это… — проговорил Арефей. — Или…

— Сейчас-сейчас… — быстро сказал Игнар. — Волнуюсь просто, наверное.

— Да ты не волнуйся! — подсказал Арефей.

Игнар снова закрыл глаза, снова выставил руки. Напрягся. Даже в темноте видно было, как лицо его покраснело, как жилы на шее и лбу вздулись.

Но так ничего и не случилось.

Игнар открыл глаза, и Арефей столько в них печали увидел, аж сердце у него защемило.

— А может… — начал Арефей да резко осёкся, когда Игнар с досады гневно раздавил какую-то ветку. Та сломалась с громким хрустом.

— Ну только что же получалось! — крикнул Игнар. — Два раза сделал! Правда сделал ведь!

— Да я верю. — Арефей быстро закивал. — Сделаешь ещё. Может, ещё книгу почитать надо? Ты только не расстраивайся да не злись.

Игнар с размаху залепил кулаком по дереву да прочь быстро зашагал. Арефей вздохнул и поплёлся за ним.

***

— Поверить не могу, что мы с вами так далеко продвинулись. Невероятно! — воскликнула госпожа учитель.

Она широко улыбалась, блестели её глаза.

— Вы большие молодцы! Я очень редко встречаю таких трудолюбивых учеников. Очень жаль, что это наше последнее занятие. — Госпожа учитель остановилась, сглотнула шумно. — Мне будет вас не хватать.

Она быстро встала, подошла к окну. От Арефея не укрылось, как госпожа учитель вытерла слёзы. У него самого ком к горлу подкатил да глаза щипало. В груди давило от мысли, что они больше не встретятся. Арефей глянул на Игнара. Тот мрачный сидел, молчал и будто не дышал даже, а взглядом он уткнулся в свои сложенные на столе руки.

Госпожа учитель отошла от окна, села обратно на своё место.

— Игнар, ты меня покорил, — сказала она. — Не знаю, понимаешь ли ты, чего сам смог добиться, но я даже жалею, что не могу никому похвастаться таким учеником. Я очень тобой горжусь.

Арефей был уверен, что сейчас-то Игнар расшевелится, раскраснеется как всегда, может, улыбнётся даже. Но он так и сидел неподвижно, будто камнем обратился. Только приглядевшись Арефей заметил, как у него чуть желваки на лице играют.

— Скромняга! — Арефей хлопнул Игнара по плечу. — Всё он понимает, просто хвастаться не любит.

— Ты, Арефей, тоже молодец, — сказала госпожа учитель. — Способности у тебя велики. А с таким твёрдым характером и смелостью ты далеко пойдёшь.

Арефей кивнул. Снова на Игнара посмотрел. Повисла тишина.

— Игнар, — тихо сказала госпожа учитель, — ты даже ничего не скажешь на прощание?

Тут Игнар медленно-медленно поднял на неё глаза. Потом ещё медленнее встал. Арефей следил за ним, затаив дыхание. Посмотрел украдкой на госпожу учителя, та взглядом широко распахнутых глаз тоже к Игнару прилипла. А Игнар смотрел в глаза ей.

— Между нами стена, — начал он, — высокая и непреодолимая. Наверное, такая же, какая вокруг княжеского замка выстроена. Но я готов её сломать. Готов оставить последние силы, разбирая её камень за камнем. И если понадобится для этого отдать жизнь — отдам и ни мгновенья не буду сомневаться. Но только если вы будете ждать. Просто ждать! Тогда у меня всё получится.

От повисшей снова тишины у Арефея в ушах зазвенело. Он с трудом перевёл взгляд с Игнара на госпожу учителя и даже перепугался сначала от того, как сильно она побледнела. Слёзы текли из её глаза, губы дрожали. Игнар смотрел на неё не моргая ещё несколько долгих секунд. А потом просто ушёл. Тихо закрылась за ним дверь. И только теперь Арефей понял, что очень долго не дышал и несколько раз жадно хапнул воздух ртом.

— Что? — дрожащим голосом проговорила госпожа учитель. — Что это сейчас было, Арефей?!

— Это… это… Он… — растерянно пробормотал Арефей. — Он влюбился в вас, госпожа учитель.

— Да знаю я, что влюбился! — вскрикнула госпожа учитель. — Не слепая! Почему?! Почему он сейчас со мной так прощался?! Что вы задумали, Арефей?! Говори! Быстро!

Арефей молчал.

— Мой дядя столько сил потратил, чтобы замять вашу прошлую выходку! А вы опять?! — Слёзы из глаз госпожи учителя текли всё больше, скатывались по прочерченным на бледных щёках влажным дорожкам. — Нет! Я вам запрещаю! Слышишь?! Не вздумайте! Вас же!.. Вас!.. Вас же убьют!!!

Арефей вскочил со стула, словно его укололи чем-то.

— Спасибо вам за всё, госпожа учитель! — отчеканил он и бросился догонять Игнара.

И последнее, что он услышал — как навзрыд плачет госпожа учитель.

Глава XXXV. Мятеж

Дед Стехон, кряхтя, нажал на кнопки. Ворота гаражей со скрипом стали раскрываться.

— Эх, бездельники! — проворчал он, глянув на Гаврула, внука своего родного.

— Не ворчи, дед, — ответил тот, — надо так.

— Надо ему…

— Ты это… — Гаврул замялся. — Если не вернусь я, то матери с отцом скаж…

— Я те не вернусь! — гаркнул дед Стехон. — Как дам сейчас по башке твоей тупой!

Гаврул улыбнулся.

— Ладно. Нормально всё будет.

Ворота раскрылись. Арефей заворожённо глядел на огромные сборщики, обшитые стальными листами, на погрузчики, тоже обшитые, ещё и шипами ощетинившиеся. Славно вчера ночью заводские поработали.

— Ну, мужики, — зычно крикнул Гаврул, — по машинам!

И толпа с боевым воплем бросилась занимать места.

***

За рулём сборщика Арефей сам себе крошечным казался, а сборщик — гигантской махиной. Такой он и был. В кабине с ним трясся Игнар, да ещё двое парней из полевых и трое из заводских.

Ревел мотор сборщика, проминали землю его могучие колёса. В кабине повисла тишина, и сильно пахло пóтом.

Арефей чуть морщился — от волнения живот крутило. Тряслись руки, немели ноги. Он выглянул в боковое окно, увидел погрузчики, совсем мелкие на фоне сборщиков, и подумал, что в них, наверное, ехать ещё страшнее.

Вдалеке показался главный корпус школы. Они катили к нему так быстро, что казалось, будто он сам на них тоже едет. Вот уже и площадь видно, и парковку. На парковке стоят несколько дорогих машин и приезжают новые. Вскоре и людей стало видно, собравшихся на площади. Ещё люди входили и выходили из главного корпуса. А на втором его этаже, который был всего лишь маленькой надстройкой, и всю её занимал кабинет директора, Арефею показалось, что он тоже кого-то заметил. Заметил прямо в широком окне директорского кабинета, занимавшего целую стену.

Шедший впереди остальных погрузчик Гаврула остановился. Остальные тоже.

Арефею живот скрутило так, что он чуть было из кабины не выпрыгнул да в кусты не драпанул. Пот холодными каплями лился лицу, но Арефей так вцепился в руль погрузчика, что и оторвать руки не мог, чтобы утереться. Дышать стало трудно.

Вдруг сборщик Гаврула взревел да тронулся в сторону парковки. Все машины тут же на две группы поделились, как и запланировано было. Один сборщик, в котором сидел Уртап, и все погрузчики направо ушли. А Арефею нужно было за Гаврулом ехать. Но только нога совсем онемела и никак на педаль нажать не могла, чтобы с места тронуться.

— Давай, Арефей! — заорал Игнар. — Дави тварей!

Остальные в кабине подняли воинственный гул. У Арефея уши заложило, но он тоже издал боевой клич, вдавил педаль в пол.

Сборщик разогнался, главный корпус приближался всё быстрее. Само здание, площадь, парковка, люди.

Арефей завопил ещё громче, вывернул руль, чтобы ехать прямо на парковку. Сборщик Гаврула влетел первым, за ним ещё один. Арефей выбрал самую красивую из оставшихся на парковке машин знати и поехал её таранить.

***

Страшногромыхнуло, заскрежетало. Арефей подбородком о руль ударился, зубами клацнул, ещё и Игнар в него влетел да случайно локтем в бок саданул. Машину знати смяло.

— Вперёд! — заорал Арефей и первым из сборщика выпрыгнул.

Остальные — за ним.

Всё вокруг чёрным дымом заволокло, доносились со всех сторон крики. Сквозь дымовую завесу Арефей разглядел, как Гаврул лупит какого-то знатного. Тот только и успевал закрываться, его дорогой костюм изорвался и в крови запачкался.

Совсем рядом раздался испуганный визг. Арефей повернул голову и увидел знатного толстяка, который пытался убежать от Игнара, но, судя по подбитому глазу и разбитым губам, получалось у него не очень. Игнар напрыгнул на толстяка, сбил его с ног и принялся колотить лежачего.

Раздался скорый топот. Арефей увидел, как на помощь толстяку бежит ещё кто-то из знатных, и побежал ему наперерез. Знатный заметил его, попытался ударить, но Арефей на бегу уклонился и сам хорошенько пробил в нос. Знатный поплыл, заплетающимися ногами сделал два шага назад и тут же снова получил от подлетевшего Арефея. И ещё. И снова. Арефей бил, не давая знатному опомниться. Тот упал на колени. Прилизанные его волосы теперь растрепались, на асфальт из носа крупными каплями падала кровь. Арефей уж было угомонился, но тут на костюме знатного руны вспыхнули. И тут же нога Арефея смачно знатному в челюсть прописала, и тот тяжело повалился.

— Смещаемся к главному корпусу! — зычно скомандовал Гаврул.

Арефей осмотрелся, пытаясь сообразить, куда бежать. Разглядел в чёрном дыму очертания корпуса и бросился к нему. На пути встретил замешкавшегося знатного и вырубил его одним точным ударом. Побежал дальше.

Застучали по асфальту площади его стоптанные ботинки, отлетала налипшая к ним да засохшая грязь. Арефей мчался во всю прыть, как вдруг прямо в лицо ударил мощный порыв ветра. И всё никак он не кончался. Арефей задыхался, отскочил скорее в сторону. И тут же его мелким дождём накрыло. Холодные капли словно иголки кожу кололи. Арефей закрылся руками, отпрыгнул на удачу да тут же в кого-то влетел. И только разглядев дорогой костюм, он сразу же кулак выбросил. Знатный только вскрикнуть успел да сразу на землю осел с разбитым носом.

Арефей понёсся дальше к главному корпусу, заметил, как остальные туда тоже стягиваются. Со всех сторон то водой било, то холодным дождём кусало, то ветром сносило. Внезапно прямо над головой Арефея струя огня пронеслась. Он тут же на землю упал. А за спиной истошный вопль раздался. Арефей обернулся и увидел парня из заводских с горящими волосами. Не успел Арефей толком ничего сообразить, как к бедняге Игнар подскочил да толкнул куда-то. Заводской отлетел к другому парню, которого в этот момент знатные водой поливали.

От грохота, казалось, земля затряслась. На парковке стали взрываться машины. Начался пожар, дыма стало ещё больше.

Не успел Арефей на ноги подняться, как снова его порывом ветра ударило. Только как-то слабо вышло. Арефей тут же заметил наколдовавшего ветер знатного, в два прыжка подлетел к нему и сложил парой крепких ударов.

Послышался нарастающий рёв. Собравшаяся у главного корпуса знать с визгом кинулась врассыпную, но не все успели уйти от шипов погрузчиков. А следом за ними примчался сборщик и протаранил главный корпус. Снова раздались крики и визги. Сборщик задымился. Из него тут же выскочили парни во главе Уртапом.

«Уртап, твоя группа врывается ко входу в главный корпус, — вспомнились Арефею слова Гаврула, чертящего свои схемы, — захватываете его и удерживаете, пока все не войдут внутрь».

— К главному корпусу, вперёд! — услышал Арефей голос Гаврула уже наяву.

Знать сильно разбросало. Заклинания стали бить реже и слабее. Арефей помчался вперёд, уже почти добежал до дымящегося сборщика. Быстро вырубил одного знатного. Накинулся на второго, увернулся от его удара и тоже вырубил. Поднял боевой клич, уже бросился на третьего. Но чуть под струю огня не попал. Арефей отпрыгнул, и снова чуть не подожгли его, жаром хорошенько опалили.

Тогда Арефей отскочил назад, для верности ещё и пару шагов спиной вперёд сделал. И замер. Разбежавшаяся после приезда группы Уратпа знать быстро собралась обратно. Несколько человек в военной форме громко отдавали приказы, и под их командованием знать перемещалась чётко и быстро. Вот они уже взяли в кольцо группу Уртапа. Сам Уртап ревел от злости, но никак не мог прорваться сквозь потоки воды и порывы ветра. Арефей кинулся прорывать кольцо и еле смог увернуться от очередной огненной струи, опалившей ему лицо.

Знать сомкнула ровное кольцо, полностью закрыв группу Уртапа. По краям встали те, кто умел колдовать огонь, и никого не подпускали прорвать кольцо снаружи.

Арефей чуть не зарыдал, когда увидел как сразу двое ребят из группы Уртапа упали замертво. Потом упал ещё один. Арефей до боли сжал кулаки. Но сделать ничего не мог. Только ждал.

И долго ждать не пришлось. Со всех сторон побежали свои. Вылезли через те самые тоннели, которые за несколько ночей выкопали строители. Выкопали и хорошо спрятали. Арефею даже сейчас показалось, что парни прямо из земли появлялись.

Знать отвлеклась, и огненная завеса спала. Арефей мгновенно бросился на одного из тех, кто пускал огненные струи, набросился на него зверем да забил быстро. Вокруг стало ужасно громко. Арефей пытался прорываться к окружённой группе Уртапа. Разбил носы паре знатных, отпрыгнул от струи огня, ещё кому-то до носа достал, сам пару раз получил по лицу да в бок. Снесло его мощным порывом ветра. Прокатился он на подошвах по площади да тут же снова вперёд рванул. Сверху на него градины посыпались. Укрывшись руками да голову пригнув, он заметил, что весь комбинезон у него изодран, а где-то и опалён. Ещё и пятна кровавые повсюду да несколько ран у него на теле кровили.

Кулаки стали тяжёлыми, ноги с трудом бежали, сил всё меньше оставалось, но Арефей продолжал биться, хоть каждое движение ему с трудом и громким рыком давалось.

Вокруг всё ревело. Со всех сторон то жгло, то морозило. У Арефея в глазах потемнело. Он продолжал вслепую махать руками, но уже чуял что вот-вот упадёт. Как вдруг всё оборвалось.

Арефей уж подумал, что он без чувств свалился. Но нет, зрение вернулось, увидел он, что на ногах стоит. И вокруг всё затихло. Только издалека какой-то грохот слышался. И быстро приближался.

Арефей быстро на звук обернулся да чуть не завопил. Мчалась на них какая-то здоровенная, чуть меньше сборщика, машина.

«Военные! Конец нам!» — взорвалась мысль в его голове.

Но вдруг он пригляделся, и увидел на машине ребят в комбинезонах. Они сидели толпой прямо на ней, вопили трясли какими-то штуками, которые в руках держали. А впереди всех сидел Васил.

Все кинулись врассыпную, когда машина ворвалась на площадь. Шахтёры спрыгнули высадились и тут же начали лупить знатных. Арефей только теперь понял, что в руках у них какие-то шахтёрские инструменты, которыми они разбивали знатным головы. А некоторые инструменты вообще лазером стреляли.

— Держите вход! Дайте коридор шахтёрам! — прокричал Гаврул.

Арефей будто ото сна пробудился и силы новые почувствовал. Он кинулся ко входу в главный корпус. По пути вырубил нескольких знатных, хоть и сам крепко получил пару раз. Вот уже получилось с парнями из группы Уртапа рядом оказаться да вместе биться. Знатные снова попытались в кольцо всех взять, да только теперь лишились главного своего преимущества, теперь их тоже издалека могли бить. Отвлеклись знатные на шахтёров, всю магию свою против них обернули. Шатхёры побежали на знать в лоб.

— Бьём сзади! — скомандовал Гаврул.

Но не понадобилось. Шахтёры прорвались. Знатные разбежались. Хотел Арефей обрадоваться, но увидел, сколько шахтёров полегло. И даже Васил лежал на площади, разметав безвольно руки.

— Заходим в корпус! — заорал Гаврул.

Глава XXXVI. Пленный боярин

— Быстро тащите сюда, всё, что найдёте: столы, стулья, доски! — орал Равлат. — Ибгар, Гивран… Гивран? Гивран где?!

— Погиб он, — хмуро отозвался кто-то.

— Как погиб?! А-а-ах, сволочи! Тогда ты! Там и там, — Равлат руками указал, — запасные выходы, надо завалить.

— Ага! — подключился Гаврул и пальцем на своих указал: — Ты, ты и ты с ним, а вы трое с ним, помогите со входами и отбиться помогите, если что. Остальные тащим сюда всё, что найдём.

Арефей с волнением пробежался взглядом по толпе. И аж перекосило его от того, насколько их меньше стало. Разве ж это толпа теперь? А ещё он не увидел Игнара и помчался Гаврулов приказ выполнять, не позволяя догнать себя грустным мыслям. Он забежал в ближайшую аудиторию и победно вскинул руки, увидев там кучу столов и стульев. Но стоило ему схватиться за один из столов да приподнять его, как вдруг совсем рядом испуганный визг раздался. Арефей вздрогнул, стол выскользнул из его рук и грохнулся обратно. Визг повторился ещё громче. Кто-то прямо из-под стола визжал. Арефей снова схватился за столешницу, дёрнул резко в сторону. Стол с грохотом перевернулся, раскрыв спрятавшегося под ним знатного. Тот вскочил тут же, вытянул перед собой трясущиеся руки, вспыхнули руны. Арефей не стал ждать и быстро отпрыгнул в угол. Знатный повернулся к нему, едва погасшие руны снова вспыхнули. Арефей схватил стул да метнул в знатного. Руны снова погасли. Знатный рухнул на пол и не успел даже чуть приподняться, как получил в голову Арефеевой ногой.

Не теряя больше времени, Арефей собрал сразу четыре стула, выволок их их в коридор. И увидел Игнара, тащившего охапку досок.

— Игна-а-ар! — радостно заорал Арефей.

Игнар резко обернулся, выронил несколько досок. Арефей тут же подбежал, поставил стулья, помог запихать упавшие доски обратно в охапку.

— Там! — громко сказал Арефей, указывая рукой на аудиторию, из которой только что вышел. — Там стульев и столов куча, пошли потом туда таскать.

Игнар улыбнулся, кивнул.

Строители ловко соорудили что-то хитроумное. Махина из столов, стульев, досок и кто его знает чего ещё забаррикадировала дверь и окна. Да такая она прочная получилась, что даже от мощных ударов знати снаружи почти и не двигалась. Так, подрагивала только.

— Уртап, Равлат, оставайтесь со своими здесь, — отчеканил Гаврул. — Отбивайтесь.

— Отобьёмся, — отозвался Равлат. — Лишь бы нас не подожгли тут.

— В корпусе точно есть один боярин. Не посмеют, — сказал Игнар и тихо добаил: — Надеюсь.

— Шахтёры, которые с лазерами, тоже тут останьтесь, — продолжил командовать Гаврул. — Классные шутки у вас!

— Резаками эти шутки называются. Классные, — угрюмо отозвался один из шахтёров, — только бьют недалеко. Вон сколько наших полегло, пока прорывались.

— А ты погоди по ним грустить, — строго сказал Гаврул, — сам ещё выживи сначала. Как звать тебя?

— Протап.

— С мной пойдёшь, Протап. И все остальные, кому не сказано здесь оставаться, погнали! Возьмём в плен боярина!

Гаврула поддержали боевыми вскликами.

Грозный топот понёсся вверх по единственной лестнице в корпусе. Они пробежали коротенький коридор, оставив грязные следы на красном ковре. Гаврул зачем-то разбил один из висевших на стенах светильников. Остальные поддержали радостным гулом и разнесли ещё несколько.

— Ну! Будет тебе сейчас, господин директор! — прорычал Гаврул. сплюнул на ковёр да в ручку двери, ведущей в кабинет главы, вцепился.

Дёрнул. А та закрыта оказалась.

— Ну, выломаем, что ли? — Гаврул хохотнул — Давайте, на счёт…

Внезапно какой-то парнишка из шахтёров молча вышел вперёд, с Гаврулом у самой двери поравнялся, замахнулся рукой, в которой инструмент держал да прямо по замку вдарил. Что-то звякнуло, треснуло. И дверь медленно открылась.

Гаврул чуть постоял молча, уставившись на упавшую на пол дверную ручку. Да как заорал:

— Вперёд! Гада брать живым!

Гаврул ворвался первым. Когда в кабинет ввалились остальные, он уже мчался к главе. Тот с багровым лицом, блестящим от пота, орал что-то невнятное. Он выставил перед собой руки, ярко вспыхнули руны на его костюме. Мощный порыв ветра заставил Гаврула проехаться назад, скомкав лежавший на полу ковёр. Отвальных тоже чуть отбросило. Заметались, зашелестели бумаги. Громко звякнув, упало что-то со стола.

Как только ветер стих, Гаврул тут же снова бросился на главу, уже замахнулся, чтобы ударить, но вдруг ноги его будто к полу прилипли, и он плашкой рухнул на пол. Затем упал ещё один парень, подбежавший к главе ближе остальных, потом ещё. Арефей только и заметил, как горят на костюме главы руны, и как он сам быстро-быстро пальцами на руках перебирает.

Затем снова поднялся мощный порыв, опять всё зашелестело да загрохотало. Арефей закрылся руками, переждал, а потом бросился к главе сбоку. Краем глаза заметил, что с другого боку забегает Игнар. Глава заметался, прилепил к полу снова подбежавшего к нему близко Гаврула. Арефей прыгнул на главу. Тот быстро выставил руку, направил ладонь прямо на Арефея, и того прямо в воздухе ещё выше подкинуло.

И в этот момент с другой стороны главу сбил с ног Игнар.

Арефей жёстко приземлился, зашипел от боли. Увидел, что главу и Игнара сверху уже и Гаврул придавил, а через секунду его уже прижали всей толпой. Глава ревел, брыкался, ещё пару порывов запустил, да только смог нескольких человек недалеко отбросить, и те быстро обратно в бой кинулись.

Уже через пару минут глава лежал на полу связанный с кляпом, сделанным из оторванного от его пиджака рукава, во рту.

Гаврул склонился над ним, оскалился.

— Ну, чего разлёгся? — спросил он.

Остальные загоготали.

— Устал, чтоль?

Гогот стал громче.

— Иль ты червяк теперь? — не унимался Гаврул. — На полу жить будешь, да?

«Червяк, да! Ещё какой червяк! Червяк и есть!» — загалдели в кабинете.

— А может раздавить тебя, раз ты червь?

Гаврул занёс свой огромный ботинок над головой главы. Тот замычал заёрзал. Остальные принялись улюлюкать да подначивать Гаврула.

И вдруг с оглушительным звоном разлетелось стекло в огромном окне кабинета. Засвистели пули. Все тут же залегли на пол, укрыли головы руками. Пули изрешетили стену кабинета. Выстрелы стихли.

Арефей подполз поближе к окну, пару раз напоровшись на осколки. Тихонько выглянул наружу. И увидел кучу полицейских машин.

— Чего там? — взволнованно спросил Гаврул.

— Полиция приехала, — сипло ответил Арефей.

Снова загремели выстрели. Только теперь на первом этаже.

— Эй! — заорал Арефей в окно срывающимся голосом. — Эй, вы! У нас тут в заложниках боярин Лавимир Копф! Если не прекратите стрелять, мы его убьём!

Глава надрывно замычал через кляп.

Выстрелы снова стихли. Арефей высунулся чуть больше. И увидел, как полицейские карабкаются в кабинет по приставленным к стене под окном лестницам.

***

В полицейских полетело всё, что удалось найти в кабинете.

— Там в коридоре ещё какие-то ящики были! Тащите, быстро! — громыхал Гаврул.

Арефей схватил со стола главы металлическую фигурку в форме держащего шар мускулистого мужика да чуть не выронил — не ожидал, что она такая тяжёлая. Статуэтка полетела точно в одного из лезущих к ним полицейского, угодила прямо в шлем, оставила заметную вмятину, а сам полицейский сорвался да вниз полетел. Как он приземлился — Арефей разглядеть не успел, быстро на пол залёг, чтобы под пули не угодить.

— Протап, давай резаком их! — крикнул Гаврул.

Протап к окну подскочил, вскинул резак словно ружьё, и выстрелил лазером. Снаружи раздался истошный крик.

— Так их! — радостно вскрикнул Гаврул.

Арефей кинулся в угол кабинета, разглядев там какую-то трость. Как вдруг снова истошный крик раздался. Но теперь изнутри. Арефей резко обернулся, и увидел, что Протап лежит на полу, прижимает рукой плечо, из которого хлещет кровь, а его резак валяется рядом с ним. Не успел Арефей ничего сделать, как на пол рухнул ещё один парень, из полевых. С простреленной головой.

— Отойдите от окна! — гаркнул Гаврул. — Тащите что-нибудь ещё!

— Да не осталось ничего! — ответил кто-то.

За окном громыхали перекладины лестниц, да всё громче и ближе.

— Придётся отбиваться, — решительно сказал Гаврул. — Разбегитесь по сторонам, чтобы нас кучей не положили!

Арефей приготовился, кулаки сжал, зубы стиснул. В голове ярко вспыхнула мысль, что всё, конец это. Да почему-то спокойно от этой мысли было, только драться больше хотелось. В окне показалась верхушка шлема полицейского. Арефей чуть было сразу же не рванул в бой. И остановило его только то, что кто-то другой рванулся. Быстрый топот промчался через весь кабинет. И только когда он подбежал к окну, Арефей увидел, что это Игнар. У него горели глаза, раскраснелось лицо, он выставил перед собой руки.

От мощного порыва ветра по кабинету снова залетали бумаги. А за окном раздались вопли летящих вниз полицейских.

Игнар отпрыгнул от окна. Посмотрел безумным взглядом на свои трясущиеся руки.

— Получилось, — еле слышно сказал он и широко улыбнулся.

— Так их, Игнар! — заорал Гаврул.

И кабинет взорвался от воинственных воплей.

***

Листы снова залетали по кабинету. Игнар скорее залёг на пол. Пули просвистели прямо над его головой.

— Отойди, Игнар! — крикнул Гаврул. — Пусть кто-нибудь другой следит! Твоя задача сдувать сволочей!

— Чтобы за меня кто-то другой погиб?!

— Не глупи, у нас без тебя шансов не будет!

Игнар рот открыл, чтобы ответить. Но быстро закрыл и отполз в сторону.

К окну тут же подбежал парень из заводских. Выглянул и тут же спрятался, чуть пулю не словив.

— Кажись, не лезут больше, — доложил он. — Лестницы на земле валяются.

— Отлично, — похвалил Гаврул, — гляди дальше. Гувил, сбегай вниз, глянь, чего там у них.

Непривычно тихо стало. Ни за окном больше никто не лез, ни снизу грохота никакого не доносилось. Арефей принялся горло прочищать, чтобы хоть как-то тревожную тишину разогнать. Остальные стояли на местах, все напряжённые, хмурые. Только заводской паренёк у окна время от времени коротко наружу выглядывал.

— Нормально там всё, держатся, — стал докладывать Гувил, когда ещё в кабинет не успел войти. — Говорят, уже несколько минут к ним лезть перестали.

— Готовятся, паскуды, — через зубы процедил Гаврул. — Надо бы кого-нибудь к ним туда ещё. Они ж всеми силами сейчас через низ попрут.

Он уже принялся оглядывать всех в кабинете, отбирать, кто на первый этаж помогать пойдёт.

Да вдруг заводской у окна громко сказал:

— Мужики, там странное что-то!

— Чего такое? — встревожился Гаврул.

Все остальные разом к окну повернулись.

— Не знаю, какой-то расфуфыренный приехал и все перед ним выстроились.

— Вот же! — Гаврул хлопнул себя по ноге. — Сотник какой, небось…

Игнар тут же к окну подскочил. Выглянул. Да застыл в полный рост.

— Игнар! Ты чего?! — заорал Арефей. — Пригнись!

— Да не надо пригибаться, — сказал Игнар и нервно хохотнул. — Глянь сам, Арефей, кто приехал.

Арефей в один прыжок возле Игнара оказался. И тоже замер. Полицейские стояли в ряд, вытянувшись и опустив руки строго по швам. И вдоль этого ряда медленно шагал боярин Илвенир Ульдт.

Глава XXXVII. Переговоры

Арефей глядел на боярина Ульдта да никак взгляд оторвать от него не мог, прилип как будто. А тот смотрел на них с Игнаром. Бесстрашно стоял один прямо перед окном.

— Меня зовут боярин Илвенир Ульдт, — заговорил он, — я главный министр Горвадского княжества. У меня нет оружия. Я отдал приказ прекратить огонь и штурм. Я готов говорить с лидером восстания. Но только с ним одним. У вас есть пять минут на раздумья. Когда время истечёт, сюда прибудут десятины боярина-сотника Иллаила Кувордта с военной техникой и боевыми магами.

И только когда боярин Ульдт договорил, Арефей смог обернуться. Посмотрел на остальных, увидел, как все они побледнели.

— Ну всё, — сипло сказал Гаврул и шумно сглотнул. — Сотник с военной техникой и магами. И какой-то там министр.

— Главный министр, — сказал Арефей. — Он, считай, второй после князя. Если он отдаст приказ разнести здесь всё, то ни один боярин… Я буду с ним говорить!

Все молча глядели на Арефея. Только Игнар шепнул:

— Давай я с тобой?

— Нет. — Арефей покачал головой. — Не надо. Он же сказал, что только с одним. Сам знаешь, что он шутить не будет.

Игнар вздохнул и хлопнул Арефея по плечу. Тот обратно к окну повернулся и дрожащим голом прокричал:

— Меня зовут Арефей Тимолаев! Я лидер восстания! Я буду говорить с вами!

Боярин Ульдт ухмыльнулся, прищурился так, что у Арефея мурашки от затылка до пяток пронеслись.

— Я иду в кабинет главы школы, — твёрдо сказал боярин Ульдт. — Если хоть кто-то или что-то мне помешает, то помните, что приказ выдвинуться сюда боярину-сотнику Иллаилу Кувордту никто не отменял.

— Быстро все отсюда! — повернувшись к своим, рявкнул Арефей. — Скажите внизу, чтобы двери открыли. Главу вынесите тоже.

Глава школы завопил через кляп, задёргался. Уже через секунду его бесцеремонно выволокли из кабинета, протащив по полу за ноги. Быстро ушли и все остальные. Один Игнар чуть задержался на выходе. Обернулся на Арефея и, поджав губы, кивнул ему. Арефей в ответ тоже кивнул.

Дверь за Игнаром закрылась. Арефей остался один. Тут же закружилась голова, сердце заскакало в груди, а потом как будто в горле стало колотиться. Арефей плюхнулся на подоконник, чуть высунул голову на улицу, принялся воздух ртом вдыхать да поглубже.

Дверь в кабинет раскрылась, и Арефей чуть из окна не выпал, еле удержался. Лицо у боярина Ульдта суровое было. Он тяжёлыми шагами прогрохотал по кабинету, подошёл к Арефею, посмотрел на него не мигая несколько долгих секунд. И тоже устроился на подоконнике.

Арефею вдруг показалось, будто боярин Ульдт огромный, будто он половину широченного окна собой перекрыл, и в кабинете потемнело. А сам себе Арефей теперь крошечным казался. Будто если они оба встанут сейчас, то Арефей ростом боярину до колена едва достанет.

— Ну и что вы тут устроили? — устало спросил боярин Ульдт.

Арефей засипел. Откашлялся быстро.

— Восстание. Вы ж сами сказали.

— Я? — Боярин Ульдт вскинул брови, ткнул пальцем себе в грудь. — То есть, без меня вы и сами не знали, чем тут занимались?

Арефей смутился. Но тут же приосанился и громко сказал:

— Знали.

— А по-моему, это всё полная бессмыслица. На что вы рассчитывали? Не понимали, что задавить вас никакого труда не составит? Что мы вас?..

— А показать вам хотели! — громко перебил Арефей да сам своей дерзости испугался. Но виду не подал.

— Мне? — усмехнулся боярин Ульдт.

— Нет! То есть, не только вам! Всем! Всей знати!

— И что вы хотели показать?

— А то, что нет больше рабов! Вы ж… Знать же сюда приехала рабов себе выбирать. А получила по морде от этих самых рабов!

Ухмылка сошла с лица боярина Ульдта. Он задумчиво погладил свою аккуратную бородку и будто даже с уважением сказал:

— Сильно. Это ты такой символизм придумал?

Арефей почуял, как в горле у него пересохло. Он побоялся опять засипеть, потому просто головой помотал.

— Игнар? — спросил боярин Ульдт.

Арефей кивнул.

— Ну ладно, — чуть помолчав, сказал боярин. — А где же ваши требования?

— Какие такие требования? — удивился Арефей, даже на осипший голос внимание не обратил.

— Ну, представь, вот вы, допустим, победили. И я сейчас не на переговоры с тобой пошёл, а сказал бы, мол, отпустите заложников, а мы выполним ваши требования. Что бы вы сказали?

— Ну так… это… сказали бы… ну… что не рабы мы и…

— Это не требование, а лозунг. Лозунг тоже нужен. Благодаря ему вы и смогли объединиться и всё вот это вот устроить. Надо признать, получилось довольно успешно. Теперь хоть что делай, а замолчать всё это не получится, новости сами разлетятся. Уже разлетаются. Но нужно знать, за что конкретно вы идёте. Нельзя идти только против кого-то, нужно ещё быть и за что-то.

Арефей такую пустоту в голове у себя почувствовал, что чуть не разрыдался, пока мысли в ней сикал.

— Так мы это… — растерянно начал он, замолк. А потом громко выдал: — За свободу свою!

— За свободу… — Боярин Ульдт снова усмехнулся. — Закопали бы вас здесь всех. Вот и вся ваша свобода. Ну, призадумались бы, может, знатные, что челядь лучше не обижать. А то, чего доброго, опять такое случится. Но свободу бы вам не отдали. Слишком дорого она стоит, свобода ваша.

Арефей молчал. Пытался что-нибудь веское придумать в ответ. Но где уж там…

— Ладно, — громко сказал боярин Ульдт. — У нас же переговоры всё-таки.

— Да. Говорите, что хотели, — важно ответил Арефей.

Боярин Ульдт косо улыбнулся, глянув на него. Арефей тут же голову в плечи вжал.

— Ты же понимаешь, что я могу всё это замять.

— Сами же сказали, что не получится, что новость разнесётся…

— Замолчать не получится. А замять так, чтобы всем вам, кто жив остался, гарантировать безопасность — это я могу.

Арефей шумно сглотнул.

— И что мы для этого сделать должны?

— Должен будешь только ты, как лидер восстания. Ты пойдёшь на личное служение в мою семью.

Арефей осмотрелся, словно хотел убедиться, что в кабинете больше никого нет, и тихо спросил:

— Вы мне предлагаете рабом стать?

— Да, — твёрдо ответил боярин Ульдт. — Тоже сильный символизм, не находишь? Вы пришли бороться за свободу и показать, что рабов больше нет. Но мятеж свой спланировали неумело и оказались загнанны в угол. Я очень давно и хорошо знаю боярина-сотника Иллаила Кувордта, он бы справился с вами за пару минут. В итоге лидер восстания, понимая, что все мятежники обречены, жертвует собой и идёт в рабство ради жизни остальных. А?

Арефей долго молчал. Уже без страха смотрел прямо в глаза боярину Ульдту. Тот смотрел на него и тоже молчал.

— Остальным точно ничего не будет? — сказал наконец Арефей.

— Гарантирую полную безопасность.

Арефей опустил голову.

— Я согласен, — тихо ответил он.

Боярин Ульдт тут же с подоконника встал.

— Вот и славно! Через три дня за тобой приедут.

И больше ни слова не сказав, он вышел из кабинета.

Арефей снова один остался. Он долго глядел перед собой. В голове опять ни одной мысли не было, только пустота.

Послышался шум с улицы. Арефей оглянулся, увидел в окно, как уезжают полицейские машины. Как садится в свои машины знать и тоже уезжает. И теперь парковку заполняли машины врачей, которые всё приезжали и приезжали к главному корпусу школы.

Арефей встал с подоконника. Ослабшие ноги еле удержали его. Он кое-как вышел из кабинета. Обеими руками держась за перила, спустился на первый этаж. Хотелось услышать весёлый галдёж, который стоял на их собраниях, услышать смех.

Но никто не смеялся. Разговаривали тихо, а как Арефея увидели, так и вовсе замолчали.

Первым к нему подбежал Игнар, взял его под локоть.

— Чего стоите?! — гаркнул он. — Не видите?! Он же на ногах еле держится.

Тишина разбавилась встревоженными голосами. Арефея подхватили сразу со всех сторон, довели до стула, стоявшего у стены посреди обломков досок, щепок, камней. Арефей тяжело сел. Вздохнул да от пыли закашлялся.

— Ну чего там? — шёпотом на ухо спросил Игнар.

— Погоди, — так же шёпотом ответил Арефей, — сам пока ничего не понял.

Понемногу взгляды отлипли от Арефея. Вновь послышались негромкие голоса и разговоры. В мёртвой тишине забрезжила жизнь.

К Арефею понемногу силы вернулись. Уж скоро стыдно ему стало сидеть, когда вокруг стояли те, с кем он бился бок о бок. Даже раненные стояли, кроме совсем уж тяжёлых, тех положили на пол и пытались им хоть как-то помочь.

Арефей выдохнул резко, вскочил со стула. В глазах потемнело, но он даже не подумал сесть обратно. Отыскав понемногу прояснявшимся взглядом уцелевший стол, он одним пинком отправил его ближе к центру. Вскочил на него. Все снова стихли.

— Братья! — громко начал Арефей. — Сегодня знать почувствовала наш гнев!

Все стали стягиваться к нему, глядели снизу вверх, не отрывая глаз. Даже тяжелораненые приподнялись, чтобы его видеть.

— Они надолго это запомнят! — продолжил Арефей. — И замолчать такое не получится! Новости разнесутся! Уже начали разноситься! Теперь любой знатный, будь даже он хоть самим боярином, задумается, прежде чем обидеть кого-то из наших! Теперь они будут понимать, на что мы способны! И что если мы объединимся, то никому мало не покажется! Теперь они только и будут думать над тем, как сделать нашу жизнь такой, чтобы мы не бунтовали больше!

Не него так и продолжали молча смотреть. Арефей только сейчас заметил, какие бледные у всех лица. Он набрал побольше воздуха и горячо выкрикнул:

— Но мы не остановимся! Мы сделали маленький шаг к свободе! И нам нужно продолжать идти!

Поднялся гомон. Арефей никак не мог понять, слышит он в нём радость или тревогу.

— А с нами-то что теперь будет? — поверх остальных голосов спросил Уртап.

— Ничего, — тут же сказал Арефей.

Снова резко тишина наступила. Арефею она так на уши надавила, что он чуть со стола не свалился.

— Как это? — спросил Уртап.

— Мы договорились с главным министром… я… — Арефей запнулся, сглотнул шумно. — Я жертвую собой. Иду в личное служение его семье. Мне было нелегко согласиться на это. Но в обмен он лично гарантировал полную безопасность всем вам.

Тишина стала ещё тяжелее. Арефею сдавило голову, ноги вновь обмякли, перед глазами поплыло.

— Молодец, Арефей! — завопил вдруг Гаврул. — Прогнул знатных! Самого главного министра прогнул!

Толпа разразилась радостным криком. Арефею хватило сил только на улыбку. Он свалился со стола, но его тут же подхватили и принялись качать на руках, побрасывать, громко выкрикивая, что они победили.

Эпилог

Тяжело было хоронить погибших, но только на похоронах Арефей забывал о том, что скоро за ним приедут. Только когда бившихся с ним вместе засыпали землёй, он не думал о том, что ждёт его дальше.

Он смотрел на слёзы матерей и отцов да чувствовал вину за то, что остался жив. Ему хотелось обнять каждого и сказать, что их сын погиб не зря, что его никогда не забудут, что мир ещё содрогнётся от того, что они начали в тот день.

Но он просто смотрел. И плакал сам.

***

— Сколько времени дали? — спросил Игнар.

— Десять минут, не больше, — ответил Арефей. — Дальше, сказали, силой в машину запихают и увезут.

Игнар невесело усмехнулся.

— Хорошо тут, — сказал он, вышел на самый центр их землянки и вдохнул пыльный воздух поглубже. — Мне от этого запаха столько воспоминаний в голову лезет. И в груди от них щемит. Зря я сюда не ходил.

Игнар прошёлся, провел рукой по запылившимся табуреткам.

— Такое ощущение, что… — он замялся, проглотил подступивший к горлу ком. — Что Антир с Рафнутом живы. И вот-вот зайдут сюда.

— Они живы! — твёрдо сказал Арефей. — Живы, и не спорь! Как и все, кто недавно погиб. Все живы! Мы ведь такое устроили, что никогда не забудут! А как может умереть тот, о ком помнят постоянно. Как? Скажи?

Игнар улыбнулся.

— Никак, — сказал он.

Арефей сделал вид, что рассматривает что-то в углу, а сам навернувшиеся слёзы быстро вытер.

— Ладно, — сказал он. повернувшись обратно, — пора идти.

— Да, — вздохнул Игнар. — Ты иди, я ещё немного тут побуду.

Арефей кивнул.

— Не грусти только. И… — Арефей снова хотел отвернуться и слёзы вытереть, да решил, что пусть текут. — И не забывай меня.

— Не забуду, — сказал Игнар, по его щекам уже тоже слёзы текли. — Как же я брата своего забуду?

Они крепко обнялись. Стояли так с минуту, молча. И Арефей чувствовал, что Антир и Рафнут тоже их обнимают.

Оглавление

Пролог

Глава I. Мальчонка, который выжил

Глава II. Боярин на полу

Глава III. Стенка на стенку

Глава IV. Дурни и их мечты

Глава V. Нелёгкий путь к знаниям

Глава VI. Быть человеком

Глава VII. Крепкое тело

Глава VIII. Ночь на сеновале

Глава IX. Любовь и боль

Глава X. Учение и мучение

Глава XI. Что задумала Дарилина?

Глава XII. До чего любовь доводит

Глава XIII. Снова один?

Глава XIV. Поиски предателя

Глава XV. Допрос

Глава XVI. Всё ломается

Глава XVII. Нестерпимое желание

Глава XVIII. Кто тут настоящий мужик?

Глава XIX. Завтра будет тяжко

Глава XX. То, что нельзя было делать

Глава XXI. Знать не простит

Интерлюдия. Княжеский совет

Глава XXII. Ну, заводские, держитесь!

Глава XXIII. Первый раз в школу знати

Глава XXIV. И снова про любовь

Глава XXV. Извиняйся, гад!

Глава XXVI. Госпожа учитель

Глава XXVII. Смех сквозь слёзы

Глава XXVIII. Очередной предатель

Глава XXIX. Челядь, не бейте друг друга!

Глава XXX. Последний раз про любовь

Глава XXXI. Черви или люди?

Интерлюдия. Правительственные дела князя Демесандра

Глава XXXII. Все на бой со знатью!

Глава XXXIII. Строители и шахтёры

Глава XXXIV. Колдовство и прощание

Глава XXXV. Мятеж

Глава XXXVI. Пленный боярин

Глава XXXVII. Переговоры

Эпилог