Поцелуй «Чёрной Вдовы» [Глеб Финн] (fb2) читать онлайн

Поцелуй «Чёрной Вдовы»

Перекрёсток

**** Перекрёсток. Центр заключения сделок ****

Перекрёсток — это такое место между мирами, буферная зона, разделяющая миры. С каждого перекрёстка можно перейти в четыре сопредельных мира. Обычно размер перекрёстка сопоставим с небольшим городом и может принимать у себя до 20 тысяч путешественников. А где есть постоянная движуха, там люди быстро начинают делать деньги. Поэтому практически в каждом перекрёстке есть увеселительные заведения, рестораны, спа-салоны, где уставшие путники могут расслабиться, а заодно потратить заработанные кредиты. Кроме этого, именно на перекрёстках заключаются сделки. Быстро, удобно, надёжно, а главное — конфиденциально, как говорилось в рекламном ролике гильдии «Хранителей Слова». Именно последний пункт и привлекал многих пользоваться услугами этой гильдии. Поэтому в каждом перекрёстке находились Центры заключения сделок, где за небольшую плату можно было арендовать кабинет и быть уверенным, что вся сказанная в нём информация не утечёт наружу. В мирах Хаоса информация — это самое дорогое, что можно продать или купить, а неумение держать рот на замке может дорого стоить, тем более такому молодому хаоситу, как я. Вот я и сижу сейчас в этом центре, дожидаюсь клиента, который намерен воспользоваться моими услугами.

Всего лишь прошёл год, как я стал хаоситом. Ну как стал? Мне просто не оставили выбора: или полное забвение, или добро пожаловать в Миры Хаоса. И что я выбрал, спросите вы у меня? Как в старом анекдоте: «Расстреляли меня, внучек». Но всё по порядку, что такое эти миры Хаоса. Если верить легенде, то существуют две высшие сущности, которые, кроме всего прочего, являются ещё и родными братьями. Старший из них — это Мастер, который в своё время одарил людей частичкой Бога или, как мы ещё это называем, душой. Душа должна была помогать людям принимать правильные решения и вести нас сквозь мрак к свету. Но человечество решило по-своему и начало развлекаться насколько хватало фантазии. Увидев это, Мастер впал в глубокую депрессию и, махнув рукой на свои творения, отбыл в неизвестном направлении. И на какое-то время человечество осталось без присмотра. Глядя на всю эту вакханалию, младший брат, его ещё называют Владыкой Хаоса, решил применить совершенно другой подход. Его концепция заключалась в том, что людям не нужна божественна помощь извне, только с разум, только хардкор, с его-то помощью они достигнут небывалых вершин. Именно поэтому он и придумал мир Хаоса, мир, где люди сами будут решать, как им развиваться. Так и появился новый мир — Эрефия, мир, ставший уникальной смесью элементов хаоса и анархии, сформированных в функционирующую социальную структуру. Эрефия - это мир без централизованного правительства. Вместо этого, общество организовано в сеть автономных сообществ, каждое из которых управляется по своим правилам. И любой хаосит может выбрать себе гильдию или клан по интересам. Откуда я всё это знаю? Это всё мне рассказал Сантьяго, эмиссар Владыки Хаоса, перед тем как отправить меня в Эрефию. А ещё он сказал, что Владыка мудрый и очень щедрый, и особо отличившимся он дарует различные плюшки. Плюшки эти назывались печатями Хаоса. О них нужно рассказать немного подробнее. В самом начале каждый хаосит получает свой ранг, и с этим он и живёт. Ранг представлен буквами греческого алфавита: от первой буквы Α α — Альфа (Alpha) до последней Ω ω — Омега (Omega). Я получил самую слабую из них — омегу, однако ирония заключалась в том, что именно омеги были самыми востребованными хаоситами. Омеги были проводниками между мирами. Только они могли открывать порталы, через которые хаоситы путешествовали по различным мирам. Вторую печать ставили уже в центральном мире Хаоса — Эрефии. Эту печать называли "лингвист", она работала в автономном режиме и позволяла хаоситам понимать друг друга, неважно, из какого мира тебя занесла нелёгкая. Вот в принципе и всё, а дальше ты сам себе хозяин. Делай что хочешь, вступай в клан или в гильдию, разведывай новые миры или занимайся торговлей. Всё, что душа твоя пожелает. Я, например, вступил в гильдию картоведов: несколько обязательных заданий и ежемесячные взносы, никакого напряга, а за это бесплатно получил печать карты миров, которая постоянно дополнялась. Очень удобная вещь, особенно если тебе нужно проложить путь через несколько переходов. Больше ничего я не получил и стартовал свой забег по мирам Хоаса аутсайдером, правда есть у меня две тайны, которые я никому не говорю. Первая: я сумел сохранить свои способности менталиста. Мой источник хоть и выгорел до тла, но каналы сохранились, и теперь я могу напрямую направлять энергию в свой мозг. И хотя уже нет того объёма энергии, и многие вещи мне уже неподвластны, но базовые функции сохранены и работают, что очень помогло мне освоиться в новом для меня мире. Вторая — это моя личная белочка: Альфа. Наши сознания настолько переплелись, что вернулись мы вместе в прежнее тело. Поначалу Альфа бушевала, но потом смирилась и сидела тихо-тихо, иногда давая не самые плохие советы. Эх, нелегко быть хаоситом-новичком, особенно если у тебя нет могущественного покровителя, но я не жалуюсь. Путешествия по разным мирам — вещь увлекательная, особенно если тебе за это ещё и платят. Как вот сейчас, сижу жду клиента и гадаю, в какой мир меня на этот раз закинет судьба. С этого перекрёстка можно было попасть в три мира: первый мир — мир каких-то полудиких дикарей, которые веками режут друг другу глотки во имя своего кровавого божества. Хаоситы даже плюнули на них и не стали делать экспансию. Экспансия — это главная цель тех, кто перешёл на сторону Владыки. Миры Хаоса постепенно расширялись, присоединяя к себе всё новые цивилизации. Но не думайте, что хаоситы проникают в другие миры и устраивают там кровавые бойни. Как раз всё наоборот, где добрым словом, где подкупом, а где добрым словом и пистолетом, наши самые сильные кланы убеждают принять религию Хаоса. Что для этого нужно? Отказаться от центральной власти, воздвигнуть у себя храм Хаоса, а дальше ты уже находишься под защитой Владыки, при этом простые люди не должны становиться хаоситами; они как жили раньше, точно так и будут жить. Второй мир куда можно было попасть с этого перекрёстка — Океания. Экспансия там идёт полным ходом, клану «Колесо Фортуны» повезло, и он получил право от совета старших на присоединение этого мира. Совет старших — пять самых могущественных кланов Хаоса, которые определяют внутреннеую политку. Но я отвлёкся, так вот, клан «Колесо Фортуны» пошли стандартным путём, спонсировали местных анархистов, и по миру прошла волна террора, пошатнувшая институты власти. Ещё годик-два, и мир полностью перейдёт под контроль Хаоса. Ну и третий мир — высокотехнологический мир, Кротус. Как и почему он оказался в одном переходе от миров Хаоса, никто не знал; обычно в таких мирах достаточно прочны институты власти, и Хаосу до них тяжело добраться. Но видимо были причины, и над этим миром тоже нависла угроза присоеденения, правда, любые попытки проникновения идей хаоса там жестоко подавлялись, и сейчас в Кротусе возникла патовая ситуация. Хаоситов там хоть и не любили, но и препятствовать посещению они не могли; всё, на что они были способны, так это ввести кучу всяких ограничений, например, мне как проводнику запрещалось гулять по их миру без сопровождения. Этим они препятствовали переходам в последующие миры. А если нет переходов, то нет и торговли и мир становится не популярным для хаоситов. Не самый привлекательный перекрёсток оказался, и миры так себе на троечку, но мне грех жаловаться — мне за это деньги платят. Входная дверь приоткрылась, и в комнату вошла изумительной красоты креолка. Её кожа, словно сплетённая из золотых нитей солнца, переливалась теплыми оттенками меди и карамели. Глаза — тёмные и глубокие, как вечерние лагуны, скрытые в пышной зелени тропических лесов. А от её правого виска, вниз на шею и плечи, спускалась тату ядовитого плюща — эту печать Хаоса ещё называли «Toxicodéndron rádicans», и давала она полный иммунитет от любого яда. Я знал лишь одного обладателя такой печати, легендарную личность миров Хаоса — «Чёрную вдову», она была карающей дланью клана Амазонок. Этот клан состоял лишь из одних женщин, и хоть по своему влиянию они не занимали ведущих ролей, но мало кто решался связываться с ними. «Интересно, что понадобилось легенде Хаоса? И почему я?» — я нервно сглотнул. Она внимательно оглядела меня и перешла сразу к делу:

— Мне нужен проводник в мир Кротус.

Я удивился, неужели у такого сильного клана нет своих проводников, и она должна нанимать кого-то со стороны. Видимо, удивление отразилось на моём лице, потому что она усмехнулась и сразу же пояснила:

— Я по личному делу. Ну так как, юноша? Ты готов провести меня в этот мир?

Я кивнул:

— Тысяча кредитов за переход, проживание за ваш счёт и дополнительно 100 кредитов за каждый проведённый там день.

Я назвал стандартную цену для проводника.

— Идёт, — она протянула мне конверт. — Когда будешь готов?

— Через час у портала.

— Отлично, встретимся там, — она повернулась и вышла из комнаты.

****

«Чёрт, опять я куда-то встрял», — нервно думал я, укладывая в сумку свои вещи. — «Я просто притягиваю к себе неприятности».

«Мог бы и отказаться», — проснулась во мне Альфа. — «Не велика беда».

«Ага, отказать Чёрной Вдове? Конечно, взять и отказать, у тебя всегда всё так просто. Ты знаешь какие истории про неё ходят?»

«Пожирает своих любовников после случки?» — ехидно спросила Альфа.

«Смешно, лучше что-нибудь дельное подсказала бы», — проворчал я.

«Дельного? Тебя просто хотят подставить. Выбрали самого никчёмного, которого не жалко будет пустить в расход», — добивала меня Альфа.

«Запрусь в номере и не выйду оттуда», — решил я.

Дособирав свои вещи, я неспешно двинулся к порталу, на ходу придумывая для себя стратегию. Гулять мне в том мире без сопровождения не дадут, и вдова не сможет требовать от меня что-то ещё, кроме открытия врат. Возможно, меня захотят устранить, значит, из номера ни в коем случае нельзя выходить. А как же еда? Ведь могут и отравить, значит, нужно купить здесь, решил я, сворачивая к ближайшему продуктовому магазину.

****

— Готов? — спросила меня вдова, скептически оглядев мою раздутую сумку. — Ты чего столько набрал, мы всего на четыре дня едем.

— Книги, — соврал я. — Всё равно по миру гулять нельзя. Вот и взял почитать.

— Книги? — удивилась она.

— Ага, любовные романы, могу дать почитать, — предложил я.

Выражение её лица явно говорило о том, что она сомневается в моих умственных способностях, но видимо решив, что для перехода много ума не надо, она пожала плечами и сказала:

— Ладно, время — деньги. Открывай портал.

Я соединил обе ладони вместе, печати активировались, и я прижал их к специальным отверстиям в арке портала. Энергия перенеслась на арку, и та сразу же засветилась, активируя портал. Мгновение — и проход был открыт.

— Прошу, — я протянул руку. — Ladies first.

— Ага, а Dogs after, — усмехнулась вдова и прошла внутрь.

****

— Цель вашего визита в мир Кротус? — спросил меня клерк, не поднимая головы от клавиатуры компьютера.

— Средство, — поправил я его.

— Простите, что? — клерк поднял голову и удивлённо посмотрел на меня.

— Я средство передвижения, — я показал ему печати проводника. — А цели спрашивайте у неё, — я кивнул на соседнюю будку, где вдова проходила границу.

Клерк пожевал губу, решая, отказать ли мне в пропуске или нет. Лично я был только за, вся эта сделка дурно пахла, и я был бы не против вернуться обратно прямо сейчас.

— Правила знаете? — ставя печать в моём паспорте, спросил он.

— Знаю, — вздохнул я, понимая, что попытка не удалась.

— Проходите.

****

— Значит, слушай, — инструктировала меня вдова по дороге в гостиницу. — Я забронировала номер на четыре дня в лучшей гостинице города. Ты не должен гулять по городу в одиночестве, иначе сразу же депортируют, а ты мне ещё нужен для того, чтобы вернуться. Так что сиди тихо в номере и не нарывайся, нас, хаоситов, не особо жалуют здесь.

«Забронировала», — вновь проснулась в моей голове Альфа.

«Вижу», — также мысленно ответил я.

Чтобы забронировать номер в мире Кротуса, нужно было иметь полные паспортные данные, а это значит, что вдове нужен был именно я. Моя параноя сейчас уже завыла полицейской сиреной.

— Я уже бывал тут, буду сидеть тихо, смотреть сериалы, — пообещал я.

Вдова снова как-то странно посмотрела на меня, решая, полный ли я дебил или всё же есть шанс. Ну а я что? Мне этого и надо, чтобы меня не воспринимали всерьёз. То, что я попал в какой-то переплёт, уже было ясно, поэтому я и вёл себя соответственно. Она ничего не ответила, отвернулась и стала смотреть в окно. Спустя полчаса такси домчало нас до лучшего отеля в столице Кронуса.

Зайдя в гостиницу, вдова, забрав у меня мой паспорт, направилась прямиком к регистрации. Меня не пригласили, так что я остался стоять в стороне и начал готовиться. Соединив свои печати и получив толику энергии, я направил её на усиление реакции. Вдова вернулась спустя несколько минут, но я уже был готов действовать.

— Вот, это твои ключи, — она протянула мне стандартную гостиничную карточку, из которой торчали два пластика, карты-ключи от номера.

— Спасибо, — ответил я, делая неловкий шаг вперёд и выбивая из рук свои и её ключи.

— Ой, какой я неловкий, — пробормотал я, опускаясь на четвереньки и подбирая с пола всё, что уронил.

— Что с тобой? Ты пьян? — прошипела она.

— Уно моменто, — снизу пообещал я, заменяя один из её ключей на свой. — Вот, всё в норме, просто нога затекла, — сообщил я, протягивая ей карточку.

Вдова молча забрала её и, ничего не сказав, повернулась и ушла.

«Ах-ха-ха, она сейчас, наверное, думает, что ты клинический идиот», — радостно сообщила мне Альфа.

«Пусть думает что угодно, но я теперь имею доступ к её номеру», — мысленно ответил я.

****

— А неплохо, — произнёс я, входя в свой номер.

Вдова не поскупилась и заказала нам по свите. Двухкомнатный номер в пятизвёздочном гостинце выглядел потрясающе. Я сразу же переоделся в махровый халат и начал выкладывать на стол консервы, которые купил в перекрёстке. Но мне не дали закончить, и в дверь постучали.

— Кого это нелёгкая принесла, — пробурчал я, открывая дверь.

На пороге стояла вдова. Отодвинув меня плечом, она зашла в номер.

— Значит так, я сейчас ухожу, буду завтра утром, надеюсь, что ты не наделаешь глупостей за это время, — сообщила она, и тут её взгляд упал на стол, где стопочкой были выставлены консервы. — Это что? — спросила она.

— Завтрак туриста, — пожал я плечами, продолжая изображать полудурка.

— Ты привёз сюда консервы? — удивилась она.

— Так дешевле, — пояснил я.

Она закатила глаза и, ничего не сказав, вышла из номера.

— И чего она? — задал я в воздух вопрос. — Что может быть вкуснее кильки в томате?

Ближайшее время делать мне было совершенно нечего, поэтому, соорудив из различных консервов скорый обед, я уселся смотреть местное телевидение. «Если не дают гулять по миру, то посмотрим на него сквозь призму местного телевидения», — решил я, устраиваясь поудобнее в кресле и беря пульт в руку.

«— На этих выходных, в городе Давое, состоится ежегодный фестиваль "Дети цветов". Ожидается, что в этом году он побьёт все рекорды. Приблизительно полмиллиона юношей и девушек, или как они себя называют "Дети цветов", планируют посетить этот фестиваль», — камера уходит влево, показывая этих самых юношей и девушек. Ну что вам сказать — типичные хиппи, такие были и в моём мире. Дальше репортаж показывал кадры прошлогоднего фестиваля. Обычный рок-фестиваль и куча бездельников. Я загрустил, вспомнил, как мы отжигали в прошлой жизни. Интересно, как они там сейчас, ведь я даже ушёл, не попрощавшись, да по-другому у меня бы и не получилось. Я переключил канал — там шёл какой-то спорт, тоже ничего нового. Люди бегают, прыгают, пинают мяч, и всё что-то с этим миром не так. Так за бездельем прошёл весь день, и я пошёл спать. А утром ко мне постучали. Ещё сонный, накинув на себя халат, я открыл дверь. Ко мне пришла полиция.

— Сержант Лаки, — представился мне один из них. — Патрик Шарп? — И дождавшись моего утвердительного кивка, продолжил, — Просьба пройти с нами.

— Куда это? — удивился я.

— В участок, — пояснил он.

— В качестве кого? — уточнил я.

— В качестве свидетеля.

— Свидетеля чего? — мне приходилось каплю за каплей вытягивать из него информацию.

— Свидетеля убийства.

«Ну вот, началось», — мрачно подумал я, одеваясь.

Небольшие неприятности

Инспектор Сикорский сидел за своим рабочим столом и одним пальцем вбивал мои данные в компьютер. Инспектор был уже немолод и с компьютером управлялся с большим трудом. Но упорство ему было не занимать, и он стойко продолжал эту процедуру, даже от усердия высунув язык. Наконец, закончив вбивать мои личные данные в систему, он поднял на меня глаза:

— Господин Шарп, знакомы ли вы с, — тут он взял листок со стола и зачитал — Анной Марией Родригез Фернандес?

— Первый раз слышу это имя, — честно признался я.

— Хм, странно, — удивился он. — А вот по моим данным именно вы вчера провели её в наш город.

«Вот оно что? Оказывается, вдова у нас будет Анна Мария», — подумал я.

— Я знаю её под другим именем, — не вдаваясь в подробности, ответил я и добавил: — В мирах Хаоса редко кого называют по имени.

Инспектор покивал головой и продолжил:

— И в каких отношениях вы были с госпожой Фернандес?

— Ни в каких, я с ней познакомился лишь вчера, она наняла меня для перехода, — пожал я плечами и задал давно мучивший меня вопрос: — Скажите, а что собственно случилось?

— Дело в том, что вчера ночью госпожа Фернандес была найдена мёртвой в центральном парке, — ответил он и добавил: — Она была убита. Вот мы и обратились к единственному человеку, кто знал её. Возможно, вы сможете пролить свет на это убийство?

«Приплыли, убийство хаосита — это беда для того мира, где тот был убит, а убийство ТАКОГО хаосита, я даже не представляю, что будет, когда Амазонки докопаются до правды. А они докопаются, уж поверьте. Наймут "ищеек Снупа", те камня на камне не оставят, а вытащат на свет всех причастных. Мда, не повезло этому миру».

«А тебе как будто повезло», — прозвучал ехидный голос Альфы в моей голове.

«Чёрт, чёрт, чёрт. Вот ведь засада.»

«Конечно засада», — добивала меня Альфа — «ведь с тебя-то и начнут. На атомы разберут, но вытащат из тебя всё, что ты знаешь, и даже то, что не знаешь».

Мда, положение моё конечно аховое. Но хватит стонать, надо подготовиться, пока сюда не нахлынули Амазонки.

— Инспектор, а разве вы не должны были сообщить о смерти клану, в котором состояла госпожа Фернандес? — осторожно спросил я.

Обычно так и делали: в мире, где был убит хаосит, местные сразу же сообщали о смерти, не пытаясь скрыть детали, потому что когда правда вскроется, будет только хуже.

— Вы правы, однако вначале мы бы хотели убедиться, что это именно она. Вы готовы опознать тело госпожи Фернандес?

Я согласно кивнул, мне сейчас необходимо любое положительное действие. Я опознаю, он отметит в рапорте, а когда прибудут Амазонки, то я как бы и помогал следствию.

— Отлично, — сказал он, вставая. — Тогда давайте не тянуть, а проедем прямо сейчас в морг.

Но уехать мы не успели, зазвонил телефон, стоявший на его столе. Сикорский снял трубку:

— Инспектор Сикорский, — сказал он.

В трубке кто-то очень быстро заговорил, а я сидел и смотрел, как постепенно менялось лицо инспектора. Под конец он был похож на мертвеца. На той стороне уже нажали на отбой, а инспектор всё стоял и держал в руке трубку. Я кашлянул, привлекая к себе его внимание. Сикорский очнулся, посмотрел на меня и сообщил:

— Сегодня утром из морга пропал труп госпожи Фернандес. Когда туда пришли наши работники, то они не нашли тела, все замки были сорваны, видеокамеры разбиты, а жёсткий диск с записями был украден.

— Нет тела, нет дела, — мрачно пошутил я, понимая, что ситуация с каждой минутой ухудшается. — Надеюсь, снимки с места убийства у вас сохранились?

— Да, но сейчас я не знаю, что мне делать, — сокрушённо ответил он.

— Я бы на вашем месте как можно быстрее сообщил об этом инциденте. Чем раньше вы это сделаете, тем это лучше будет для вас, — и подумав, добавил. — И для этого мира тоже.

— Господин Шарп, — пришёл к решению инспектор. — Я убедительно прошу вас в ближайшие дни не покидать гостиницу.

— Что я собственно и собирался делать, — согласился я.

****

Всю дорогу назад в гостиницу я искал для себя наилучший вариант. С одной стороны, я как бы и не причём, но никто не будет со мной церемониться. Попаду под горячую руку Амазонок, и всё — нет больше Патрика. Бежать? Совсем не вариант, отыщут везде. От ищеек Снупа ещё никто не уходил. Ищейки были особым кланом — они собирали поисковые печати. У них имелись такие умельцы, им было достаточно твоего ношенного носка, чтобы узнать, находишься ты в этом мире или нет. А при прямом физическом контакте они могли поставить на тебя охотничью метку, и тогда им был известен каждый твой шаг. И это только то, что я знал. Уверен, у них в загашнике ещё много сюрпризов, но проверять это на себе я не намерен. Так что сидим на попе ровно, решил я, разыгрываем испуганного новичка-хаосита и сотрудничаем со следствием. Всё логично? Логично, но жизнь приносит сюрпризы, к которым ты никогда не готов. Первый сюрприз поджидал меня в фойе гостиницы. Едва я зашёл внутрь, как ко мне обратился один из администраторов:

— Господин Шарп? — спросил он.

— Да, — кивнул я.

— Для вас была оставлена посылка.

— Кем? — удивился я.

— Не могу знать, посылка была доставлена курьером, — ответил он. — Пожалуйста, распишитесь.

Я расписался, взял посылку и, испытывая смешанные чувства, двинулся к своему номеру.

«Чёрт, что происходит? Кто мне в этом мире мог передать посылку?», — думал я, идя по коридору.

«Кто-то использует тебя втёмную», — встряла Альфа.

«Ты чертовски права», — разозлился я. — «И пора нам внести свои коррективы в эту игру».

И, приняв решение, я решительно направился к номеру вдовы.

«Ищешь себе новых приключений?» — поинтересовалась Альфа.

Я проигнорировал её реплику, я решил действовать. Если кто-то использует меня втёмную, то я подготовлю ему свои сюрпризы. И начать я решил с номера вдовы. Вчера я сумел подменить её карточку, пришло время нанести ей визит вежливости. Дойдя до её номера, я оглянулся по сторонам, проверяя, нет ли лишних глаз в коридоре, и, никого не увидев, вставил карту-ключ в разъём. Щёлкнул замок, я надавил на дверную ручку, и дверь открылась. Осторожно, словно боясь увидеть внутри труп вдовы, я зашёл в номер. Номер был девственно чист; казалось, Анна Мария даже не распаковывала своих вещей. Правда, и вещей в номере не оказалось. Создавалось впечатление, что вдова и не планировала ночевать тут. Осмотрев полностью номер и не найдя ничего, я уже было решил вернуться, но интуиция заставила меня заглянуть под кровать. Там я и нашёл коробку. Вытащив её наружу, я обнаружил в ней пару женских туфель на высоком каблуке.

«Ага, вот оно», — обрадовался я.

«Что оно?» — передразнила меня Альфа.

«Туфли в этом номере явно лишние», — сказал я вслух, внимательно ощупывая каблук. «Ага, есть», — обрадовался я.

При внимательном осмотре каблук туфли щёлкнул, и я снял его. Перевернув каблук, я потряс его, и мне на ладонь выпал ключ.

«Видела?» — обратился я к Альфе.

«Ключ. Я даже осмелюсь предположить, что этот ключ открывает какой-то замок, и что с этого?» — скептически заметила Альфа.

«А то, что этот ключ прятали от кого-то, а сейчас он у меня, и этот кто-то его не получит. Я же передам его Амазонкам и заработаю плюсики в репутацию. Но это потом, а сейчас посмотрим, что мне прислали».

Вернувшись в номер, я распаковал посылку. Первое, что я вытащил на свет, был обыкновенный планшет. Я включил его, подождал, пока он загрузится, и начал его изучать. Планшет был пуст, лишь два файла были на рабочем столе. Первый был текстовым файлом. Я попытался открыть его, но он запросил у меня пароль. Пожав плечами, я запустил второй — видеофайл. Сначала ничего не происходило, а потом на экране появилась Чёрная Вдова.

«Патрик, привет, — улыбнулась с монитора вдова. — Если ты смотришь это видео, значит, я не могу попросить тебя лично, а нам требуется твоя помощь. Нам — это клану Амазонок. Всё дело в том, что наш клан получил скрытое задание, которое может выполнить лишь проводник Хаоса, а своих проводников мы не можем использовать по ряду причин, поэтому выбор и пал на тебя. 'Почему я?' — спросишь ты. Всё дело в том, что мы с тобой были рождены в одном и том же мире, а информация настолько секретная, что если она попадёт в руки врагов, то это будет катастрофа для нашего клана. Поэтому я и придумала пароль, который знает лишь человек родившийся на Земле. Плюс ты хаосит-проводник, который не состоит ни в одном из кланов, а таких совсем немного, поэтому мы и решили тебе довериться.

А вот дальнейшие инструкции ты получишь, открыв текстовый файл. Пароль — это ответ на вопрос: 'Каков ответ на главный вопрос жизни, вселенной'. Теперь ты понял, почему выбрали тебя? И ещё, если ты выполнишь задание, то наш клан будет тебе должен. И кстати, завтрак туриста — это полнейшая гадость, как ты можешь это есть?»

Я почесал свою голову. Теперь стало ясно, почему выбрали именно меня: меня выбрали как резервную опцию. «Ответ на главный вопрос жизни вселенной» — знает, наверное, каждый землянин, кто читал 'Автостопом по Галактике'. Но почему они решили довериться именно мне? 'Вопросы, вопросы, но это всё потом,» — решил я, открывая текстовый файл. Снова выскочило окно с просьбой ввести пароль, я уверенно ввёл его — 42. Окно мигнуло, и текстовый файл открылся, а я погрузился в чтение.

****

Я сидел в ступоре, не знал, что предпринять. Прочитав текстовый файл, я понял, что был втянут в глобальный сюжет, где ставка — минимум твоя жизнь. Рискнуть или нет? Это была моя главная дилемма прямо сейчас. И я понимал, что моё будущее напрямую будет зависеть от того решения, которое я сейчас приму. Вернее не так: если я соглашусь, то есть большой шанс потерять свою жизнь, а если откажусь? Если откажусь, то всю оставшуюся жизнь буду переводить хаоситов из одного мира в другой. Нет, я рождён для большего, — принял я решение.

«Что скажешь?» — обратился я к Альфе.

«Скажу, что устала от тебя, поскорее бы тебя грохнули, поэтому соглашайся», — ответила Альфа.

«Я всегда знал, что получу от тебя поддержку».

Я вернулся к тексту и стал его перечитывать. Не то чтобы я не запомнил его с первого раза, у меня абсолютная память, на минуточку, ведь в прошлой жизни я был менталистом. Нет, просто чтение приводит мысли в порядок, а это мне было сейчас крайне необходимо. Итак, что мы имеем? А имеем мы следующее:

Клан Амазoнок получил скрытое задание привести этот мир под длань Владыки Хаоса. Скрытое задание — это задание от самого Владыки, и получить его можно за репутацию, которую ты добываешь своими деяниями. Моя репутация, например, была 0, правда я особо не стремился к величию. Это кланы бодаются за ресурсы, земли, влияние, а я лишь скромный проводник. Проблема заключалась в том, что этот мир был неинтересен хаоситам, и никакого влияния в нём они не имели, потому что местные власти умудрились заключить такой договор, в котором проводники не имели возможности самостоятельно передвигаться, а это значит, из мира Кронуса невозможно было попасть в другие миры. Во-первых, только проводник может отыскать портал и инициировать его, а во-вторых, только он может его открыть. Вот и получился эдакий мир-тупик, откуда никуда нельзя перейти. Однако Амазонкам повезло: они сумели получить координаты ещё одного портала. Теперь осталось дело за малым, проводнику нужно добраться до портала и включить его. Это сделает мир Кронуса более привлекательным для хаоситов, остановить поток авантюристов местным властям уже не получится. Начнётся массовый подкуп чиновников, и многие договорённости будут пересмотрены. И тогда можно уже будет готовить экспансию. Но Амазонки не хотели подставляться, нарушая местные законы, поэтому они выбрали проводника, который не состоит в их клане, то есть меня. Меня, конечно, накажут, но максимальное наказание — это депортация из этого мира и запрет на его посещение в будущем. Но это меркло в сравнении с тем, что я получу. Хаосит, открывший новый мир, получает от Владыки печать «Первооткрыватель». Эта печать серебрянного ранга, при активации которой я могу получить информацию о ещё не активированных порталах в том мире, где я активировал эту печать. Но были и нюансы: во-первых, я мог активировать эту печать лишь один раз в месяц; а во-вторых, я получал лишь информацию о том, есть ли в конкретном мире портал или нет. Ни координат портала, ни количества скрытых порталов я не получал. Вообще, любой портал связан через перекрёсток с другим порталом, и инициировать их можно только из самого мира. В перекрёстках печати Хаоса не работали, кроме тех, которые нужны для перехода. Открыв десять миров, ранг печати становился золотым. Золотой статус позволял узнать количество скрытых порталов, а время отката уменьшалось с месяца до одной недели. Ну и после 100 открытых миров статус становился легендарным — тогда ты получал и координаты, и количество. Всё это хорошо, только почти все миры уже исследованы, и все порталы открыты. Экспансия длится долго, и новые миры очень трудно найти, поэтому я не знаю никого, у кого есть легендарный ранг печати «Первооткрыватель», хотя возможно такую информацию хранят очень бережно. Так или иначе, мне, как проводнику, иметь такую печать просто необходимо, а то так и буду всю жизнь работать «таксистом». Тем более, эту печать невозможно купить. Вообще, все печати делятся на две категории: те, которые ты получаешь за деяния, угодные нашему Владыке — их купить нельзя, их только можно «прокачивать», и печати, которые помогают в повседневной жизни — эти печати продаются за кредиты. У меня, например, есть такая печать — «Карта миров». Есть ещё клановые печати: клан Амазонки получил от Владыки квест, и если они его выполнят, то каждый член клана получит печать; какую — я не знаю, но это будет что-то убойное. Любая печать наносится на тело в виде татуировки, поэтому самые сильные хаоситы напоминают головорезов из Мара Сальватруча — «бригада сальвадорских бродячих муравьев». Так вот, клан Амазонок взялся за это дело, раздобыл координаты портала, молодого хаосита и начал свою игру, но, к несчастью, погибает «Чёрная Вдова», и хаоситу предложено самому найти этот портал и активировать его. Это краткое описание записки, а далее шли инструкции, как мне это сделать. В посылке оказался поддельный паспорт на моё имя, карточка от номера вдовы и инструкция, где найти ключ (ключ я уже сам нашёл) и внушительная пачка местных денег. Со всем этим я должен отправиться в центральный банк, и там, на моё имя, снята банковская ячейка, где я и найду дальнейшие инструкции. Прям шпионский детектив какой-то.

****

После недолгих размышлений я решил принять условия вдовы, тем более мне обещали ещё разные «плюшки» в случае успеха. Но сначала надо было избавиться от моих соглядатаев, которые, особо не стесняясь, расположились в фойе гостиницы. Я спустился вниз и прошёл в ресторан.

«Хоть поем напоследок нормально», — решил я.

Заказав местных деликатесов, я принялся за дегустацию. Один из плюсов бродений по мирам — это возможность тестирования местных кухонь. Я вам скажу, такое разнообразие, что прямо вау! Я до этого нейтрально относился к еде, но с тех пор, как попал в мир Хаоса, еда стала моим хобби. В мире Кортуса еда напоминала немецкую кухню, не самый мой любимый вариант, но тушёная капуста с сосисками зашла на ура. Заказав с собой бутылку крепкого алкоголя, я вернулся в номер. Там я собрал все свои вещи и двинулся в номер вдовы. Алкоголь перелил в стаканы и поставил в микроволновку, туда же засунул легковоспламеняющиеся материалы. Закончив приготовления и включив микроволновку на час, я пулей рванул на выход. Громыхнуло знатно, из номера повалил дым, и включилась пожарная тревога. Испуганные посетители гостиницы начали высовывать удивлённые головы из своих номеров.

«Пожар! Горим!» — закричал я и побежал к лестнице.

Побег

Министр внутренних дел, Грег Вышинский, с трудом сдерживался, чтобы не наорать на своих подчинённых.

— Значит, получается, что у тебя, — он ткнул пальцем в начальника полиции Леха, — убивают хаосита, а ты, вместо того чтобы сразу же принять меры и доложить мне об этом, решаешь провести собственное расследование.

Лех повернул голову и посмотрел на инспектора Сикорского, но тот сидел, опустив голову, и никак не реагировал. Не дождавшись ответа, министр продолжил:

— Для этого вы вызываете ещё одного хаосита и проводите допрос, сообщая ему детали происшествия? Я ничего не пропускаю?

— Я хотел лишь провести опознание, — поднял голову Сикорский, но тут же прикусил язык, получив тычок в бок от Леха.

— Опознание? — переспросил министр. — Опознание трупа, который таинственно исчез. Если бы вы не проявили самодеятельность, то можно было бы после исчезновения трупа по-тихому изъять дело, подчистить концы, и ничего бы не было, но нет — вы решили отличиться, идиоты!

Он сделал паузу, подошёл к графину и налил в стакан воды. Сделав большой глоток, он окинул присутствующих взглядом, который не сулил ничего хорошего.

— Затем у вас убегает свидетель-хаосит, предварительно совершив поджог в гостинице. Вы понимаете, какие вопросы мне будут задавать там, — поднял глаза кверху. — А всё из-за того, что у вас от безделья мозги совсем отупели. Не понимаете, с кем мы имеем дело? Убитая входит в топ-50 легендарных хаоситов. Л-Е-Г-Е-Н-Д-А-Р-Н-Ы-Х, — по буквам повторил он. — Скоро сюда целая толпа дознавателей нахлынет, господи, что же вы за идиоты такие. Убирайтесь, не хочу вас видеть.

Подождав, пока они уйдут, он достал из сейфа специальный телефон, в котором был записан всего лишь один единственный номер, и позвонил.

— Добрый день, господин Снуп, — заискивающе произнёс в трубку Грег Вышинский, расслабляя узел галстука. — У нас ЧП, не могли бы вы прислать к нам своих сотрудников?

Закончив говорить, он откинулся на спинку кресла. Министр панически боялся этого худого чёрного человека, но выбора у него не было. Быстро найти потерянный труп и беглеца могли только его ищейки.

****

— Извините, но музей закрыт на неделю, идёт подготовка к выставке, — сообщил мне дежурный на входе.

«Чёрт, и где мне теперь неделю шататься?» — подумал я.

А ведь как всё хорошо начиналось. Устроив пожар в номере вдовы, я подождал, пока соберётся приличная толпа, и вместе с ними двинулся на выход, переиодически подбадривая их фразами: «Произошла утечка газа» и «Сейчас как всё рванёт», и мы, стадом испуганных бегемотов, не сбавляя темпа, пронеслись через большой холл и вылетели на улицу. Всё произошло настолько молниеносно, что мои соглядатаи ничего так и не поняли. На улице я сбавил слегка обороты; бегущий человек привлекает к себе ненужное внимание, и быстрым шагом прошёл несколько кварталов. Слежки не было. Первым делом я купил себе перчатки — мои печати на ладонях сразу выдавали во мне хаосита. Не весть какая маскировка, но лучшего пока не изобрели. Затем, взяв такси, я направился в банк. Сейчас не время путать следы; небольшой бафер времени я себе обеспечил, и это нужно срочно реализовать. Я не знаю, как расторопно работает тут полиция, но подозреваю, что у них имеются пара-тройка профессионалов, которые перекроют мне все входы и выходы. До банка я добрался без происшествий. Встретивший меня клерк проверил ключ и документы и повёл к ячейкам. Оставшись наедине, я нашёл свой ящик и открыл его. В ячейке лежало кольцо-артефакт на золотой цепочке — это был мобильный портал, дорогая, я скажу вам, вещь, не меньше миллиона кредитов стоит. Этот артефакт позволяет открыть в любой точке мобильный портал, обходя обычную процедуру. Обычно такие порталы использовались для диверсионных групп, чтобы быстро переместиться из одного мира в другой. Брат-близнец этого кольца ждал сигнала у заказчика, и когда я включу свой артефакт, то образуется прямой переход между кольцами. Кроме артефакта я нашёл адрес портала — это был центральный музей столицы. «Везёт, никуда переться не надо», — подумал я. Ну и инструкция, что мне надо будет сделать: найти портал, активировать, перейти в другой мир, включить артефакт. Пара пустяков, и если мне уже сегодня так везёт, то зачем откладывать дело в долгий ящик. «Навещу-ка я музей прямо сейчас», — решил я, надевая на шею цепочку с кольцом. Но увы и ах, моя удача, видимо, исчерпала свой ресурс на сегодня, и когда я подъехал к музею, мне сообщили, что тот закрыт на целую неделю. И где мне жить эту целую неделю, скажите пожалуйста?

«В Давое», — раздалось в моей голове.

«Что, прости?» — оторвался я от своих размышлений.

«В Давое проходит фестиваль хиппи, никто там тебя искать не будет», — как тупому объяснила мне Альфа.

«Точно, ты умничка!»

****

Грег Вышинский с опаской смотрел на прибывшего хаосита. Небольшого роста, худой, с гладко выбритой головой, на макушке которой была вытатуирована огромная паутина. Эта паутина покрывала весь череп хаосита, спускаясь вниз по скулам. Министр поёжился; хаосит действительно наводил ужас. Звали гостя тоже странно — Ван Хельсинг. Это не имя, а кличка? Поди пойми этих хаоситов, но Снуп не поскупился — прислал одного из лучших, как он сам сказал.

— Значит, вы утверждаете, что в вашем мире была убита «Чёрная Вдова», а на следующее утро её тело было похищено из морга? — спросил тот со скептическим выражением лица.

— Именно так, господин Ван Хельсинг, — быстро закивал головой Вышинский.

— Хм, а вы точно уверены, что это была «Чёрная Вдова»? — задумчиво спросил хаосит.

— У нас есть фотографии с места преступления, — министр порылся в папке и достал несколько фотографий. — Вот, а ещё есть заключение наших экспертов о смерти госпожи Фернандес.

Ищейка взял протянутые фотографии и внимательно принялся их изучать. Грег Вышинский вспотел; он понимал, что оставить всё в тайне у него не получится, и он лишь желал обезопасить свою жизнь тем, что найдёт виновных раньше Амазонок. И в этом ему может помочь только сидящий напротив хаосит.

— Допустим, — хаосит отложил фотографии на стол. — Дальше, с ваших слов выходит, что хаосит-проводник устроил в гостинице пожар и отбыл в неизвестном направлении.

— Да, именно так и было, — кивнул министр.

— Хорошо, мне бы хотелось получить какие-нибудь личные вещи вдовы и проводника, — попросил Ван Хельсинг.

— Увы, это невозможно сделать, все вещи сгорели во время пожара, — развёл руками министр.

— Значит, он был уверен, что его будут искать, — пробормотал себе под нос хаосит и посмотрев на министра, спросил: — Ну а фотографии его хотя бы остались?

— Конечно, сейчас принесут, — министр нажал на кнопку и приказал. — Фотографии проводника, живо ко мне в кабинет!

Повернувшись к хаоситу, спросил: — Сейчас принесут. Хотите что-нибудь выпить?

— Молока, — чуть подумав, попросил хаосит.

— Молока? — удивился министр.

— Специфика работы, — не вдаваясь в подробности, ответил Ван Хельсинг.

— Понял, — кивнул Вышински и снова нажав на кнопку, потребовал молока.

Минут через пять принесли фотографии проводника, и стакан молока. Ищейка достал и сумки кольцо и пояснил:

— Сканер, сейчас отсканирую фотографию.

Министр лишь пожал плечами, он может тут хоть джиггу станцевать, но проводника необходимо было поймать, и как можно скорее. Тем времен, хаосит нажал кнопку на кольце и оттуда вырвался луч, он провёл лучом сверху вниз, что-то пискнуло и луч пропал. Ван Хелсьинг спрятал кольцо и достал планшет:

— Я сейчас подключусь к вашей уличной системе наблюдения и с помощью программы опознования лиц попробую установить передвижения проводника.

— Но у нас нет такой программы, — удивился министр.

— У меня есть, этого достаточно.

«Хм, а идея то хороша, надо самим такую программу разработать,» — подумал министр.

Включив планшет, Ван Хельсинг провёл несколько манипуляций, загрузил фото, взял стакан молока и сообщил:

— Несколько минут, и мы будем иметь ответ.

— Скажите, а где можно приобрести такую программу? — спросил Вышинский.

— Пока вы не приняли Хаос, вы не можете.

— Ну а если за наличные? — тихо спросил министр.

— Вы не поняли. Такие вещи работают только с силой Хаоса, и пока ваш мир не находится в нашей системе, такие программы не будут работать у вас, — он выделил последнее слово.

Планшет пискнул, прерывая их беседу, и на экране появилась карта столицы с красными отметками на ней.

— Что же, давайте посмотрим, куда направился наш беглец, — пробормотал Ван Хельсинг, увеличивая масштаб карты.

— Ага, вот это гостиница, — он ткнул пальцем в красную точку, и она вывела фотографию Патрика на экран.

— Вот ещё, ещё и ещё, — повторял ищейка путь беглеца. — А вот он зашёл в магазин. Хм, и зачем это ему надо было? Ага, понятно, — произнёс он, ткнув в следующую отметку.

— Что понятно? — не понял министр.

— Вот смотрите, тут он без перчаток, а после выхода из магазина он уже в них. Он купил перчатки, чтобы скрыть свои печати. Совсем зелёный хаосит.

— Зелёный? — удивился Вышинский.

— Ага, существуют десятки способов маскировки, и если у него их нет, и ему приходится обходиться обычными методами, то этот хаосит без году неделя. Такого будет легко отыскать.

Министр облегчённо вздохнул, первая хорошая новость за сегодня.

— Так, вот он берёт такси и появляется уже в другом конце города. Что это? Ага, это банк. Интересно, что ему понадобилось в банке?

— Возможно, ему там оставили что-то, — предположил министр.

— Скорее всего, — кивнул хаосит. — Так, опять такси. Куда мы едем теперь? Хм, музей. Зачем ему понадобилось в музей? Стоп, в музей он не попал.

— Музей закрыт на реставрацию, — пояснил министр.

— Понятно, — произнёс Ван Хельсинг и как-то странно посмотрел на министра.

— Опять такси и снова через весь город. Что это? Вокзал, уже логичнее. Вот последняя отметка: поезд, уходящий в 15:30 с 9-го пути. Проверьте, куда направляется этот поезд.

— В Давое, — министр быстро проверил расписание поездов.

— И что у нас в Давое?

— Не знаю, сутки пути от столицы, маленький провинциальный городок.

— Сутки? — переспросил Ван Хельсинг. — Сейчас уже 8 вечера, мы успеем его встретить в Давое. У вас имеется вертолёт?

— Может я скажу, чтобы его перехватили по дороге? — жалобно спросил министр, не желая тащиться на ночь глядя.

— Задержать, пусть и молодого, но хаосита в поезде? В узком пространстве? Вам нужны десятки жертв и огласка на весь мир?

— Вы правы, — вздохнул министр. — Я распоряжусь, чтобы нам дали вертолёт. Через два часа вылетим.

— Отлично, — кивнул Ван Хельсинг и добавил: — Вы ничего не хотите мне сказать, министр?

— Вы о чём? — удивился министр, но его голос предательски дрогнул, а глаза забегали из стороны в сторону.

— Смертельно напуганный проводник сбегает из-под вашего контроля, покупает перчатки, чтобы скрыть, что он хаосит, посещает банк и получает что-то, затем направляется в музей и, наконец, садится на поезд, чтобы сбежать из столицы. Что в этой цепочке лишнее?

Вышинский молчал, он не мог раскрыть хаоситу государственную тайну.

— А я вам скажу, что здесь лишнее. Лишнее во всём этом — музей.

Министр продолжал молчать.

— Вы прекрасно знаете, что мы никогда не нарушаем контрактов, и вся информация, которая станет нам известна во время расследования, останется между нами и мы не будем её использовать. Мы дорожим своей репутацией.

— Это государственная тайна... — начал было министр.

— Бросьте, — перебил его Ван Хельсинг. — Любой ребёнок сложит дважды два и скажет вам, что в музее находится скрытый портал, который хотел активировать проводник. А когда ему сообщили, что музей закрыт на неделю, он предпочёл убраться из города, чтобы где-то тихо отсидеться.

— Как только он сбежал из гостиницы, я приказал закрыть музей, — сдался министр.

— И правильно сделали. Теперь нам будет легче его поймать. Проблема в том, что недели у нас нет, вдову могут хватиться в любой момент, поэтому доставайте вертолёт, и полетели. Завтра утром мы поймаем горе-беглеца, — Ван Хельсинг успокоил министра.

****

Я решил не выделяться, поэтому купил билет в общий вагон. Ехать всего сутки, а поспать можно и в кресле, ничего со мной не случится. Но не выделиться у меня не получилось — в вагон ввалилась целая толпа хиппи, следующих, как и я, в Давое на фестиваль. На фоне их пёстрой одежды я в своём милитари стайл выглядел как белая ворона. Хиппи, видимо, уже приняли допинг и были навеселе. «Что ж, спокойной поездки не получится», — решил я.

— Бро, какой у тебя стильный прикид, — один из них хлопнул меня по плечу, усаживаясь рядом со мной. — Ты у нас кто? Скаут? — сказал он и громко захохотал. Я придирчиво оглядел свою одежду. «Он прав, в таком на фестиваль не едут», — подумал я.

«Ты в этом мире совсем перестал головой думать», — проворчала Альфа.

«И ты тоже права», — нехотя признал я.

«Неужели на меня так подействовала гибель вдовы? Или то, что я остался один в чужом мире? Нет, надо срочно собраться, иначе меня поймает первый же патруль. Поэтому быстренько переходим на боевой режим», — решил я, накидывая на себя усиления.

«Значит так: первое, в Давое мы не поедем, сойдём раньше, правильно?», — спросил я Альфу.

«Можно добраться другим транспортом, посмотреть, есть ли за нами слежка?», — поправила меня Альфа.

Мы часто устраиваем такие вот мозговые штурмы, и Альфа практически всегда давала ценные советы.

«Дело, потом нужно передеться во что-то пёстрое, как у этих, и затеряться среди них».

«Возможно, тебе понадобится подмога. Посмотри, можно ли использовать их в наших планах», — снова подсказала мне Альфа.

— Бро, а ты случайно не немой? — неуспокаивался мой новый сосед.

— Нет, просто в глазах зарябило, — ответил я, намекая на слишком яркие наряды молодых хиппи.

— А то, Цветочный фестиваль в Давое — там всегда так, — пояснил мне парень. — А ты тоже в Давое едешь?

— Нет, я сойду в Илцене, — ответил я и добавил. — К родственникам еду.

— Ну смотри, если будет время, подъезжай, там будет весело, травку покурим, — подмигнул он мне.

Я кивнул и закрыл глаза. Продолжать разговор не было никакого желания, лучше сохраню силы и концентрацию, чую, они мне ещё понадобятся. Так мы и ехали до Илцена, я большую часть времени притворялся спящим, хиппи гудели, пили и веселились. Пару раз попытались завязать со мной разговор, но, видя, что я не намерен его поддерживать, махнули на меня рукой и оставили в покое. Когда поезд достиг Илцена, я тихо и незаметно покинул вагон, но хиппи были так заняты своим безудержным весельем, что вряд ли обратили на меня внимание. В Ильцене я прежде всего переоделся. Если сливаться с хиппи, то и нужно выглядеть как они. А затем ,взяв такси, поехал в Давой.

****

Я сидел в кафе напротив вокзала и смотрел на человека с татуировкой на его лысом черепе — ищейка Снупа. Похоже, я всё-таки попался. Хорошо, что ещё додумался сжечь все свои вещи, и найти меня теперь гораздо сложнее, но это слабо утешало. Рано или поздно ищейки Снупа находят свою жертву. Но всё по порядку. Такси примчало меня в Давой за два часа до прихода поезда. Поэтому у меня было время выбрать себе хороший наблюдательный пункт и ждать, появится ли здесь местная полиция. Они появились, сразу пять машин подъехало к вокзалу, но это не очень тревожило меня. От местной полиции я смог бы уйти, но вот кто вылез из машины последним, сразу испортил мне настроение. Если они так оперативно прислали за мной ищейку, то дело, похоже, дрянь. «Ладно, сдаваться без боя я ненамерен, мы ещё побарахтаемся», — решил я, бросая купюры на стол. — «Поедем, посмотрим, что там творится на фестивале».

Wanna shoot shoot don't talk

Фестиваль хиппи в Давое , был самым ярким и живописным событием этого мира. Представьте себе открытое пространство, большой зеленый луг, полуокруженный лесом с одной стороны и берегом реки с другой. Место где собираются люди всех возрастов, одетые в разноцветную одежду в стиле 60-х годов: длинные цветные платья, банданы, бусы, цветы в волосах. В центре этого луга расположена большая сцена, украшенная пестрыми баннерами и цветочными гирляндами. На сцене выступают различные музыканты, играющие что-то издали похоже на индийские напевы. Вокруг сцены танцуют люди, погруженные в музыку и атмосферу радости. И дымок марихуаны медленно поднимающийся вверх.

"У жителей Виларибо горе — горят конопляные поля, а у жителей Вилабаджо радость — ветер дует в их сторону." Так вот, почувствуйте себя жителем Вилабаджо. Примерно вот так я могу описать Цветочный фестиваль в Давое. И мне тут придётся три дня куковать. Но я не питал иллюзий: мои преследователи вскоре поймут, что затеряться я могу только среди большой толпы, и наведаются проверить фестиваль. Поэтому я решил быть всегда на один шаг впереди полиции и ищейки Снупа. То, что они до сих пор не нашли меня, указывает лишь на то, что печатями ищейка не может воспользоваться и будет полагаться лишь на технические приборы. А поэтому моя сила — в движении. Я буду показывать им, где меня искать, и ускользать каждый раз из-под их носа. Но чтобы составить хороший план, мне нужны были знания об этом мире. Для этого, по дороге на фестиваль, я скупил все газеты, которые были доступны в киоске. Продавец как-то странно посмотрел на меня, но я пояснил, что это для самокруток, мол, на фестиваль еду. Этим я его ещё больше озадачил. Я решил больше не привлекать внимание, сгрёб газеты в охапку и по-английски удалился. Просмотр прессы дал мне общие знания, но их хватило, чтобы понять, с чем мы имеем дело. А имеем мы дело с хорошо развитой демократией — это где все говорят правильные слова и тут же, не стесняясь, берут взятки. Против половины правительства выдвинуто обвинения в коррупции, но это не мешает им и дальше принимать коррупционные законы. Короче, ничего нового. Ничего удивительного, что такой мир попал под внимание Владыки — слишком легкая добыча. Обычно такие миры, которые давно сгнили изнутри, и попадали к хаосу в лапы. И нет, я не против демократии или какого-нибудь другого строя. Просто когда слова утратили своё предназначение и миром руководят лжецы и воры, то судьба такого мира предрешена. Пройдёт год, два, десять, но в конце концов этот мир примет законы хаоса, и жизнь у людей внезапно наладится. Не то чтобы я был в восторге от того, как устроена жизнь в мирах Хаоса, там, на мой взгляд, хватало и своих недостатков. Но там, по крайней мере, с тобой были честны с самого начала: ты имеешь ровно столько, сколько ты стоишь, и никакой чиновник не будет за тебя решать, сколько ты будешь получать и чем тебе заниматься. Ты всё решаешь за себя, и никто тебе слова не скажет. Хочешь заниматься торговлей? Пожалуйста. Хочешь исследовать самые удалённые миры? Милости просим. Хочешь охотиться на диковинных зверей? Тебе богатеи из различных миров проспонсируют экспедицию. Или вот, например, как я — проводи людей через порталы. Единственное правило — соблюдай законы того мира, где ты находишься, ну как соблюдай — скорее не попадайся. А вот с этим у меня сейчас как раз и возникли проблемы — я нарушил закон этого мира, убежал из гостиницы, и теперь меня ждёт депортация и запрет на посещение впредь, ну и штраф за поджог гостиницы, естественно. Зачем я это сделал? Приз оказался уж слишком большим: печать Владыки «Первооткрыватель». Эта печать серебрянного ранга, при активации которой я могу получить информацию о ещё не активированных порталах в том мире, где я активировал эту печать. В мирах Хаоса я провёл совсем немного времени, но уже понял, что одиночки не выживают, тем более одиночки низкого уровня, как я. Поэтому я уже начинал присматривать себе будущую семью: клан или крутую гильдию. Но чтобы попасть туда, нужно что-то иметь за собой. Печать «Первооткрыватель», пусть и не легендарного уровня, но очень нужная вещь в хозяйстве, и меня бы с руками оторвала любая гильдия, имей я такую печать. Именно это и подтолкнуло меня на такой рискованный шаг, как нарушить законы этого мира. Но ладно, хватит рефлексировать, пора начинать действовать. Где тут у нас свободно-либеральная пресса?

Среди такого скопления людей пресса нашлась не сразу, но в конце концов я заметил скучающего парня в явно не фестивальной одежде.

«Альфа, просыпайся. Сейчас пошалим», — позвал я своё второе Я.

«Слушай, отстань, а? Я в медитацию ушла», — проворчала в ответ Альфа.

Я пожал плечами и решительно двинулся к репортёру.

— Привет, — сказал я, подходя и протягивая руку. — Меня зовут Патрик.

Парень оглядел меня с ног до головы и, не меняя позы, произнёс:

— Наркотиками не торгую.

— Да нет, я не по этим делам, — замахал я руками. — Вы же журналист, правильно?

— Ну, — всё также неприветливо покосился на меня парень.

— Понимаете, я в большой опасности, и поэтому я прячусь среди этих, — я обвёл руками цветущее полотно людей. И тут я подумал, а ведь свободная пресса может мне помочь.

— Уже дунул? — зло спросил журналист. — А ну, давай отсюда. Руки в ноги и чтобы я тебя не видел, — и он сделал мне шаг навстречу.

— А если так? — спросил я, снимая перчатку и показывая ему свою печать Хаоса.

Журналист замер и недоверчиво уставился на меня:

— Если это шутка, то тебе плохо придётся. Я вызову охрану, — наконец произнёс он.

Я снял вторую перчатку, соединил обе ладони, и они загорелись. Хаос дал мне свою энергию.

На лице парня обозначился интерес, и чтобы развить инициативу, я взял его под локоть и повёл в сторону, шепча ему на ухо:

— Ты же знаешь, что Хаос проявляет интерес к вашему миру, — я дождался его кивка и продолжил. — Так вот, несколько дней назад я провёл высокопоставленную хаоситку, Анну Марию Родригез Фернандес, или как у нас её называют, «Чёрную Вдову». Она должна была конфиденциально встретиться с вашим президентом и согласовать условия капитуляции вашего мира.

Я врал безбожно, но чем фантастичнее ложь, тем быстрее её принимают за правду.

— И? — также шёпотом спросил меня парень.

— Её убили прямо перед встречей, и я знаю, кто убийца. Я всё видел своими глазами.

— Кто? — глаза парня расширились, как блюдца.

— Э, нет, — помахал я указательным пальцем. — Мне нужны гарантии, иначе меня прикопают, как её. Там измена на самом высшем уровне, — я указал глазами вверх.

— Но я не могу дать вам никаких гарантий, — растерялся парень.

— Так я не прошу их у тебя, — успокоил я его. — Давай сделаем так: вы проверите мою информацию, что всё, что я сказал, правда, а потом пусть ваш главный приезжает, и мы обсудим условия. Кстати, труп хаоситки пропал из морга, это всё можно узнать у инспектора Сикорски, он ведёт это дело.

— Хорошо, — кивнул всё ещё ошарашенный парень.

— Вот и ладненько, — похлопал я его по плечу. — Надеюсь, дня вам хватит?

****

Оставив журналиста в раздумьях, я направился к хиппи, надо хотя бы послушать, о чём они тут поют. Если парень не дурак, то они проверят все данные и вытрясут из Сикорского душу. Тогда ко мне пришлют кого-то поопытней на переговоры, а там мы и договоримся, я уверен. Слишком уж хорошо я знаю их братию — они за горячую новость что угодно мне дадут. Ладно, это завтра, а пока пойдём развлекаться.

— Бро, ты решил присоединиться? — кто-то хлопнул меня по плечу.

Я повернулся. Рядом стоял мой вчерашний попутчик по поезду.

— Да, вот свободные выходные выдались, решил поехать посмотреть на ваш фестиваль.

— Это отлично, пойдём, познакомлю со своими друзьями, — он решительно потянул меня за рукав.

«Ну что ж, пойдём», — решил я, в компании всяко веселее.

****

— Народ, смотрите, кого я привёл! — похвастался хиппи, когда мы подошли к их стоянке. — Это Грета, Ник, Пол, ну и я Роберт.

— Очень приятно, меня зовут Патрик, — улыбнулся я. — Я первый раз на фестивале, так что позаботьтесь обо мне.

— Серьёзно? — удивился Пол. — Как такое может быть? Это самый крутой фестиваль в году.

— Ну так вышло, — виновато развёл я руками.

— Потому что Патрик скаут, — радостно сообщил неугомонный Роберт.

— Пфф, скаут, — презрительно скривилась Грета.

— Грета у нас не переносит правых, — с усмешкой пояснил Роберт.

— Это ещё почему? — удивился я.

— Потому что вы только и можете, что разрушать. Назови мне хоть одного правого художника или музыканта? — вскинулась Грета.

— А может потому, что левые во всех своих неудачах винят других? — наклонив голову, спросил я.

— Да как ты смеешь... — задохнулась Грета.

— Давай так: вы организовываете мне сцену, я исполняю, а вы уже сами решайте, могут ли правые созидать, — предложил я.

«Это мне удачно подвернулась эта группа. Я всё гадал, как мне засветиться перед полицией, а если мне сейчас дадут сцену, это будет вот прямо то, что нужно.»

— Ник, организуй Патрику выступление, — попросил Роберт. — Ник у нас тут всё может.

— Хорошо, в перерывах можно будет минут 15 найти, — кивнул мне Ник.

****

Я стоял на сцене и настраивал гитару. Наш спор привлёк внимание. Неугомонный Роберт бегал и рекламировал меня как восходящую звезду, видимо, хотел, чтобы моё фиаско было громким. Телевидение тоже подтянулось и с интересом ждало моего выступления.

«Что бы им такого забацать? Регги я тут не слышал ещё, может, нетленку Боба Марли? А что, как раз в тему.»

— Песня про любовь, — закончив настраивать гитару, сообщил я.

(Послушать можно тут : https://www.youtube.com/watch?v=CHekNnySAfM )

Ответом мне была тишина.

«Хм, не зашло? А может это печать Лингвиста что-то намудрила? Ведь пел я на английском, а она переводила? Ладно, попробуем ещё одну», — решил я.

— А вот ещё одна, только она будет без музыки, — сообщил я.

(Послушать можно тут : https://www.youtube.com/watch?v=d-diB65scQU )

Не сказал бы, что реакция отличалась. «Ну нет, так нет», — пробормотал я, сходя со сцены.

— Ну как вам? — спросил я, подходя к группе своих новых знакомых.

— Я даже не знаю, — протянула Грета. — Вроде слова понятны, но совсем нескладно.

«Ага, значит всё-таки печать. Что ж, будем знать, что мировые гастроли отменяются».

— Это специально сделано так, чтобы выделить слова. Это я сам придумал, — соврал я.

— А мне нравится, необычно, — встрял Роберт.

— Ну необычно — это да, — нехотя согласилась Грета.

— Вот видишь, я тоже умею что-то создавать, — улыбнулся я.

— Пфф, — Грета лишь фыркнула в ответ.

Похоже, не переубедил, да мне и не надо было. А вот то, что покажут по ТВ, это плюс, это часть плана.

****

Грег Вышинский быстрым шагом прошёл в кабинет, крикнув на ходу секретарше, что его нет для никого. Закрыв дверь, он устремился к столу, где стоял кувшин с водой. Схватив стоящий на столе стакан, он наполнил его до верха и залпом выпил.

— Случилось что? — скучающим тоном спросил Ван Хельсинг. Он всё время находился в кабинете министра, пока тот проводил совещание.

— Случилось. Журналисты пронюхали, сегодня будет передача-разоблачение.

— Вот как, — хаосит отложил в сторону газету. — Интересный ход со стороны нашего подопечного, надо обязательно посмотреть эту передачу.

— Думаете, это он слил информацию? — спросил министр, щёлкая пультом от телевизора.

В дверь робко постучали.

— Я же сказал, меня нет для кого, — рявкнул в ответ министр.

Дверь слегка приоткрылась, и в неё просунулась голова секретарши:

— К вам инспектор Сикорски, он говорит, что нашёл того парня.

— Пускай, — махнул рукой министр.

Первые хорошие новости за сегодня. Это расследование выбило его полностью из колеи, ещё не хватало, чтобы сейчас будут рассказывать про убитую хаоситку.

— Господин министр, мы нашли его. Он на фестивале в Давое, — зайдя в кабинет, тут же сообщил инспектор Сикорски.

— Точно? — удивился Ван Хельсинг.

— Вот смотрите, мы нашли репортаж. Он там поёт, — инспектор протянул министру планшет.

Хаосит встал и подошёл к министру. Действительно, на планшете было выступление беглого проводника.

— Ничего не понимаю... — пробормотал Ван Хельсинг, перезапуская запись заново.

Однако пересмотреть ему не удалось. В кабинет появились новые гости, а точнее гостья. Вошла она эффектно, просто сорвав входную дверь с петель. Сзади испуганно выглядывала секретарша. Министр побледнел и медленно опустился на стул, а инспектор Сикорски вжался в стенку и слился с цветом стены.

— Розали, — удивился хаосит. — Какими судьбами?

Розали, или как её ещё называли «Дама Червей», была дипломатом клана Амазонок, но предпочитала решать вопросы быстро и не всегда дипломатическим путём. Вот и сейчас она даже не подумала предупредить о своём приезде, а просто вышибла двери кабинета.

— Где Вдова? — она сразу перешла к сути своего визита.

Министр поёрзал на стуле и, видимо, задел какую-то кнопку на пульте, и телевизор включился.

«Как нам стало известно,» — бодро произнёс ведущий, — «Анна Мария Родригез Фернандес, или как её ещё называют 'Чёрная Вдова', несколько дней назад прибыла с тайным визитом. Она должна была провести блиц-переговоры с нашим президентом, но за час до переговоров была убита. Есть косвенные признаки, которые указывают на то, что убийство было заказным. Некоторые высокопоставленные чиновники в эшелонах власти были против этих переговоров и решили пойти на этот крайний шаг, поставив под угрозу существование нашего мира. Мы специально не раскрываем имена чиновников, чтобы не мешать следствию. Но хотелось бы спросить министра внутренних дел, где тело Анны Марии, которое пропало из морга? Кого покрывает Грег Вышинский?»

Бум, тело министра свалилось на пол.

****

Я стоял перед музеем и думал, что мне теперь делать. Всё дело в том, что двери музея были открыты на распашку, меня там ждали, и мой удачный план пошёл не туда. Но всё по порядку. Журналист вернулся на следующий день, как и обещал, и вернулся он не один, а с главным редактором. Я поставил условие: они везут меня обратно в столицу, а я по пути рассказываю им всё, что знаю. Немного подумав, он согласился, и уже под прикрытием журналистов, я прибыл обратно. Ну и, конечно, я всё как есть рассказал и даже немного приукрасил. Придумал выдуманную встречу с президентом и как по пути туда убили бедную Анну Марию, а я стал невольным свидетелем преступления. Как на следующий день меня вызвали в полицию и жёстко допрашивали, и даже намекали, чтобы я изменил показания, что якобы служба президента убила хаоситку. Конечно же, я не согласился, тогда они при мне распорядились изъять труп из морга и заставили подписать какие-то бумаги, иначе со мной может произойти несчастный случай. Тогда-то я и решил бежать, поджёг гостиницу и свалил на фестиваль, но увидев журналиста, решил рассказать эту безумную историю. История действительно вышла безумной, и именно поэтому они в неё и поверили. Высадив меня в центре города, они отправились делать репортаж, а я, узнав у прохожего, где находятся здания правительства, отправился наблюдать. Ждать пришлось недолго: как только прошли главные новости, минут через пятнадцать кортеж министра на бешеных скоростях направился в сторону выезда из города. Всё, их теперь не будет как минимум сутки, и у меня есть время обследовать музей. И вот я сейчас стою и смотрю на распахнувшиеся двери, как будто кто-то ждёт меня и приглашает войти. Я вздохнул: «Что ж, не получилось, но если сразу меня не схватили, то по крайней мере меня там ждёт разговор. Надо только подготовить свою тушку к этому разговору». Я отключил на всякий случай боль и, ещё раз вздохнув, начал подниматься по ступеням.

****

Зайдя внутрь, я увидел ещё одну открытую дверь, а за ней — ещё одну. Так, переходя из зала в зал, я прямиком шёл к своей конечной цели, и минут через пять она нарисовалась. Я зашёл в зал, где ещё недавно делали ремонт. Все стены были выкрашены свежей краской, на полу лежала клеёнка, а стелажи с красками ещё не успели убрать. Они так и продолжали стоять сбоку от входной двери. Осторожно ступая, я прошёл вдоль стелажей и остановился. «Где-то здесь должен быть портал», — думал я, разглядывая помещение.

— Браво, — хлопая в ладоши, произнёс кто-то из-за спины, — тебе удалось всех облапошить, ну, почти всех.

Я резко развернулся. В помещение зашёл ищейка Снупа, того, кого я видел на вокзале с инспектором полиции. Приплыли.

— Хочешь узнать, как я догадался? — спросил он меня, направляясь прямиком ко мне.

Я молчал. Хочется ему поговорить — пусть говорит. Я же старался найти выход из ловушки, в которую сам себя и загнал.

— Уж слишком дикую историю ты рассказал журналистам, вот я и подумал, а не хочет ли наш юный друг, чтобы все ринулись искать его на фестивале, а он тем временем вернётся в столицу, — улыбнулся хаосит и достал игольник. — Только давай без глупостей, иглы с отличным разрядом. Убить не убьют, но трясти будет здорово.

Он сделал ещё три шага вперёд, и тут я начал действовать: левой рукой я ухватился за стойку стелажа и резко потянул на себя, и вся краска, стоящая на полках свалилась на голову хаоситу, правда тот успел сделать свой выстрел.

Игла вонзилась мне в плечо, и меня пронзил электрический разряд. Хорошо, что боль я предусмотрительно отключил, но телу это мало помогло, оно сотрясалось в конвульсиях.

«Wanna shoot shoot don't talk» — вспомнил я фразу из фильма.

«Ты что творишь?» — заорала во мне Альфа, видимо, разряд выбил её из медитации.

Не обращая на её стоны никакого внимания, я начал осматривать помещение, нужно найти врата, прежде чем хаосит очнётся. Чуйка меня не подвела, портал в виде античной арки сразу бросился мне в глаза. Поднеся к нему свои ладони, я открыл переход.

«Забери хаосита с собой», — вновь вмешалась Альфа.

Я подумал, а ведь она права. У него наверняка задание поймать меня, вот пусть и поймает меня в другом мире. Кровный враг мне не нужен, тем более такого ранга. Я вытащил из под завала безчувственного хаосита и, взвалив его себе на плечо, шагнул в портал.

Подселение

«Странный какой-то переход получился», — думал я, рассматривая окрестности.

Вместо того, чтобы переместиться на перекрёсток между мирами, я очутился прямиком в новом мире. О таком я ещё не слышал: каждый мир был связан с другими через перекрёсток, эдакую буферную зону, но не в этом случае.

«А где деяние 'Первооткрыватель'?» — вдруг спросила Альфа.

«А ведь точно, я как первооткрыватель этого мира должен был получить системное сообщение, а тут ничего. А может этот мир уже открыли, и я ничего не получу?»

Мне вдруг стало так жалко себя, что захотелось заплакать. Столько ненужных телодвижений, чтобы заполучить долгожданную печать, и всё напрасно. Но я быстро взял себя в руки: потом будем рвать на себе волосы, сейчас надо вызвать Амазонок. Я повернулся, чтобы найти место, куда можно положить хаосита, и остолбенел. Портал! Он пропал, и не просто пропал, а исчез, растворился. Что за глюки? Я сделал пару глубоких вдохов и выдохов. Надо срочно успокоиться. Уложив ищейку на землю, я достал артефакт вызова. Этот одноразовый артефакт позволял открывать портал между мирами, минуя переходы. Поставив артефакт на землю, я активировал его. Теперь надо ждать, когда вторая сторона примет этот вызов. Артефакт работал как маячок: как только вызов принимался, между мирами образовывался портал перехода. Минут пять ничего не происходило, но вот воздух пошёл рябью, и образовалась дыра с человеческий рост, и из неё вышла изящная амазонка с татуировкой плюща.

— Ну сколько можно было тебя ждать? — спросила Чёрная Вдова, спрыгивая на землю. — Дело на полчаса, ты умудрился растянуть почти на неделю, я даже послала Розали, чтобы она помогла тебе. Ты видел Розали?

Она огляделась по сторонам и, заметив ищейку Снупа, лежащего на земле, спросила:

— А это ещё кто такой?

Хаосит был измазан с ног до головы розовой краской, и узнать в нём ищейку Снупа было черезвычайно сложно.

— Вот поймал безбилетника, зайцем хотел проехать, — буркнул я.

Я сейчас был на грани срыва, меня тупо развели. Причём в который раз. Меня в прошлой жизни все имели и в хвост, и в гриву, видимо, тенденция продолжается.

— Зайцем? — не поняла она. — Я серьёзно спрашиваю, ты зачем приволок его?

В другой раз, я бы не стал лезть на рожон, но сейчас мне было уже плевать, что передо мной стоит одна из легенд миров Хаоса.

— Может ты объяснишь, почему я не получил деяние 'Первооткрыватель'? — проигнорировав её вопрос, спросил я.

Я сейчас был настроен решительно, и пока не получу ответы на все свои вопросы, ничего не собираюсь делать.

— Не получил? — удивилась она. — Может ты пропустил сообщение?

«Ага, сейчас! Пропустить системное сообщение, которое выскакивает прямо перед твоими глазами, мог лишь слепой.»

— И ещё меня мучает один вопрос: куда подевался портал? — задал я ещё один вопрос.

— Портал? — удивилась Вдова.

— Именно, портал. Ты стоишь прямо на том же самом месте, где он должен быть.

Вдова удивлённо оглянулась — портала не было.

— Это 'Блуждающий Мир', — хрипло раздалось за нашими спинами.

Это ищейка Снупа пришёл в себя и даже принял сидячую позу. Он был с ног до головы покрыт краской, цветом напоминающим К-ПОП исолнителя.

— Ван Хельсинг, это ты? — удивлённо спросила Вдова, узнав в сидящем хаосите своего старого знакомого.

— Я, я, — пробурчал он. — Лучше бы это был кто-то другой.

— Что такое 'Блуждающий Мир'? — спросил я.

Вдова и Ван Хельсинг удивлённо уставились на меня.

— Ты не знаешь, что такое 'Блуждающий Мир'? — спросил меня Ван Хельсинг. — Позволь спросить, в какой дыре ты ошивался всё это время?

— 'Блуждающий Мир' — это миф, сказка. Страшилка, передаваемая в кабаках пьяными проводниками в перерывах между переходами, — пояснила мне Вдова. — Странно, что ты не знаешь этого.

— Я по кабакам не шлялся, а работал, — буркнул я. — Лучше расскажите, о чём она?

— В этом мире нет стационарных порталов, каждый раз они появляются в другом месте. И каждый, кто попадал в этот мир, пропадал навсегда, — объяснила мне Вдова. — Это вкратце, если опустить весь бред про этот мир.

— А действительно пропадают хаоситы? — уточнил я.

— Пропадают, — нехотя ответила Вдова. — Издержки профессии.

Что-то это мне совсем не нравится, как бы сказка не превратилась в быль. Возможно, поэтому я и не получил деяния? Этот мир уже был открыт до меня, и тот, кто его открыл, давно уже сгинул. Вопросы, вопросы.

— Похоже, к нам гости, — сказал Ван Хельсинг, указывая рукой в направление.

Мы проследили за его рукой, и действительно, по небу к нам приближались три точки.

«Надо бы подготовиться к встрече», — подумал я, забирая энергию. Много я не могу, но и сдаваться без боя, если конечно такое произойдёт, не намерен.

Не только я один решил подготовиться к встрече. Чёрная Вдова активировала какую-то свою печать, и всё её тело покрылось серебряной паутиной.

«Наверное что-то защитное», — решил я.

Однако у Вдовушки реальный фетиш на пауков, если она и печати себе такие подбирает. Надо бы держаться от неё подальше. Я всегда с опаской относился к людям с крайностями. А вот Ван Хельсинг запустил стаю стальных шариков. Они взлетели в воздух и унеслись навстречу нашим гостям. В ожидании встречи повисла напряжённая пауза.

— Высокотехнологичный мир, — через пару минут сообщил нам Ван Хельсинг и добавил: — Вне градации.

Видимо, его шарики — это своего рода разведчики. А вот то, что этот мир внеградации, это уже совсем плохо. Обычно миры делятся на магические, технологические и смешанные. Каждому миру даётся уровень — минимальный уровень Д, а максимальный ААА. Для сравнения, тот мир, где я родился, это где-то ББ. Хаоситы очень неохотно посещяют миры, развитие которых выше ССС, а этот мир вообще шёл вне градации, это означает, что нам троим здесь нечего ловить. Даже весь клан Амазонок не смог бы здесь ничего сделать, а это значит, что воевать не вариант, придётся договариваться.

Наконец процессия по встрече достигла нас. Это были три золотистых флаера, которые плавно опустились на землю. Из крайних выскочили люди в чёрной форме, держа в руках что-то похожее на оружие. А из центрального вышел высокий мужчина в белой тоге и золотым венком на голове. Несколько мгновений он разглядывал нас, а потом заговорил:

— Добро пожаловать в мир Орегон, хаоситы.

«Просто отлично, он даже знает, кто мы такие», — заговорила со мной моя Альфа.

Я никак не реагировал, я сейчас был занят другим. Внимательно разглядывая процессию, я собирал информацию. Потом будет время изучить всё поподробнее, а сейчас нужно зафиксировать все детали происходящего.

— Спасибо, — Вдова решила говорить от лица нашей спонтанной компании. — Я так понимаю, миры Хаоса знакомы вам?.

— Вы должны соблюдать законы нашего мира, — проигнорировав вопрос Вдовы, сообщил нам незнакомец. — Все, кто находится в нашем мире, обязаны носить вот эти вот обручи, — он протянул руку с тремя безцветными обручами.

Мда, недружелюбный представитель власти нам попался, общается на грани оскорбления. Вон как Вдовушку раздуло, ещё чуть-чуть, и она лопнет от злости. Но нет, она сдержалась и с акульей улыбкой ответила:

— Как-нибудь в другой раз. Мы готовы прямо сейчас покинуть этот мир.

— И каким же образом? — удивился человек в тоге. — Разве вы видите тут какой-то портал? А следующий появится ещё не скоро. Возможно, через месяц, возможно, через два. Поэтому вы должны прямо сейчас надеть эти обручи на свои головы. Это защитит вас от нежелательных поступков.

— Не думаю, что это возможно, — продолжала настаивать на своём Вдова.

— Разве дети Хаоса настолько повзрослели, что готовы перечить своему Владыке? — удивился человек в тоге.

— О чём это вы сейчас? — спросила Вдова.

Незнакомец ничего не ответил, лишь протянул Вдове какой-то документ. Она развернула его, и через минуту её брови поползли вверх.

— Что там? — спросил её Ван Хельсинг.

— Держи, — она протянула ему бумагу.

Хаосит взял из её рук документ и принялся его изучать. Я заглянул ему за плечо и увидел стандартный договор между Хаосом и миром Орегон. В нём глава клана "Утомлённые солнцем" от имени миров Хаоса обязуется носить девайс "Поводырь" в течение всего времени пребывания в мире Орегон. Стандартный договор между первооткрывателем и самим миром. Этот договор должны будут соблюдать все последующие хаоситы, попавшие в этот мир.

«Значит, 'Утомлённые солнцем' открыли этот мир. Хм, никогда не слышал об этом клане, странно.»

— А кто такие "Утомлённые солнцем"? — спросил я Ван Хельсинга.

— Это был клан следопытов, довольно сильный, — ответил он и добавил: — Исчез в полном составе несколько веков назад.

«Понятно, почему я не слышал о нём. А вот то, что они исчезли с концами, совсем меня не радует.»

— Нам нужно время подумать, — попросила Вдова.

Незнакомец кивнул:

— У вас есть десять минут. Хочу предупредить, если ваш ответ будет отрицательным, мне придётся взять вас под стражу, и вас будет ожидать суд за незаконное проникновение в мир Орегон. Честно, не советую, обычно это прямая дорога на рудники.

— Что решаем? — спросила нас Вдова, когда мы отошли в сторону.

— Мы не первые хаоситы побывавшие в этом мире, и ещё никто не выбрался отсюда. Эти обручи не внушают мне доверие, — ответил Ван Хельсинг.

— Это понятно, но у нас выбора нет: или рудники, или непонятный обруч, этот мир нам не по зубам. Главное держаться вместе.

— Я как все, — сообщил я.

— Хорошо, пусть будет обруч, — вздохнул Ван Хельсинг.

— Мы согласны, — повернувшись к незнакомцу в тоге, заявила Вдова.

Мы подошли, и каждый взял себе по обручу.

«Ты собираешься эту гадость на себя надеть?», — спросила меня Альфа.

«А у меня есть выбор?», — саркастически спросил я. — «Но прежде, я сделаю вот что».

Пропустив энергию через печати, я поставил себе полный ментальный блок. Ещё знай что за гадость они подсунули мне. И вздохнув, я надел на себя обруч.

— Это ещё что значит? — услышал я грозный голос Вдовы.

Обернувшись, я увидел, как её защитная паутина враз осыпалась.

— Почему печати не работают? — задала она следующий вопрос.

— Защитный комплекс "Поводырь" разработан на базе искусственного интеллекта седьмого поколения. С помощью нано-чипов комплекс интегрирован в кору головного мозга и блокирует любые негативные процессы, — пояснил человек в тоге. — К примеру, вы не можете ударить человека, не можете взять в руки оружие, ну и конечно, не можете использовать печати Хаоса, которые являются первозданным злом. Вам придётся пройти полную реабелитацию, и тогда вы сможете сменить ваш обруч на венок. Но это процесс долгий и болезненный.

— Вы нас обманули? — возмутился Ван Хельсинг.

— Послушайте, — вздохнул незнакомец. — Вы припёрлись в мир, где вас не ждут. Вы несёте зло, вы меняете мировой порядок, не спрашивая при этом людей, живущих в этих мирах. Так почему вы возмущаетесь, когда кто-то хочет защититься от вас? В нашем мире уже много веков не совершаются убийства. Наш прогресс стал таков, что смогли найти все ваши порталы и разрушить их. К сожалению, они всё ещё появляются в нашем мире, но в мир Хаоса мы уже никогда не вступим, и конечно же мы вас не выпустим. Мы могли бы вас уничтожить сразу, но вместо этого предлагаем место в нашем мире. По-моему, вы должны сказать нам спасибо, а вы вместо этого возмущаетесь.

— А что означает красный цвет? — спросила Вдова.

Обручи Вдовы и Ван Хельсинга окрасились в красный цвет.

— Красный цвет всегда означает опасность. Вы очень опасные индивидуумы, и вам предстоит пройти долгий путь, прежде чем мы допустим вас в наше общество.

— Тогда почему у него белый? — спросил Ван Хельсинг, указывая на мой обруч.

— А это уже мне улыбнулась удача найти чистую 'заготовку'.

И тут мне поплохело, заготовкой меня ещё никто не называл. Я быстро заглянул внутрь себя. Мой ментальный щит прочно стоял, защищая мой мозг от воздействия, а вот поверх щита образовался купол из наночастиц, блокируя всё пространство. Возникла патовая ситуация: я защитил свой мозг, но при этом не могу пользоваться печатями. Однако есть и хорошие новости — мой канал по-прежнему функционировал, и подача энергии не пострадала, а это значит, что свои ментальные способности я по-прежнему могу использовать.

— Что значит «заготовка»? — спросила Вдова.

— Вам всё объяснят, а сейчас прошу последовать за нами, — ответил незнакомец. — Ты, — он указал пальцем на меня, — полетишь со мной.

Я вздохнул, не время сейчас спорить, нужно получить побольше информации, и последовал вслед за ним.

****

Прошла неделя с тех пор, как я попал в этот чёртов мир Орегон. Это реально был мир абсурда. В погоне за идеальнным обществом, они создали общество запрограмированных людей. Все людские пороки жёстко подавлялись. Скажете хорошо? Возможно, но вместе с пороками подавлялись и эмоции. Большиство людей жили так : дом-работа, работа-дом и всё. Музыки не было - она дескать вызывает различные негативные эмоции, которые вместе определёнными гормонами может привести к насилию. Спорта не было, мотивировали это тем, что соревновательный дух заставляет людей принимать запрещённые препараты, которые влияют на результат и ко всему прочему повышают агрессивность. Хочешь заниматься спортом? Пожалуйста пробежка по утрам или зарядка. Любой контактный спорт запрещён. Художники рисуют только то, что видят и никаких тебе абстрактных картин. Книги это вообще отдельная тема. В литературе нет отрицательных героев, одни розовые единороги и восторженные сопли. Киноиндустрия отсуствует, вместо фильмов крутят ролики о том, как важно переводить бабушек через дорогу. Нет, я не против этого, но как так можно жить? Видеоигры запрещены под страхом понижения статуса. Статус — это самое главное в этом мире. Каждый родившийся ребёнок в этом мире в возрасте 10 лет, в зависимости от результатов тестирования, получает начальный статус. Статус определяется цветовой гаммой венка, не путать с теми обручами, которые нам выдали. Венок — это мультифункциональная система ИИ, что-то схожее с моими способностями менталиста, правда, я ещё до конца не разобрался, как они работают. Твой статус — это цвет твоего венка, начиная от голубого и заканчивая золотым. Чем выше статус, тем расширеннее у тебя функционал. Так, например, золотой статус имеет функционал подчинять себе другие венки. Короче, золотой венок — это босс местной локации, шучу, конечно, но примерно всё так и есть. Почему это важно? Потому что вскоре мне придётся стать золотым венком. Точнее, не мне, а моему бренному телу. Я узнал, что такое "заготовка". Заготовка — это сосуд для подселения чужого сознания. Когда билогическое время тела какого-нибудь старца с золотым венком подходит к концу, то ему подыскивают подходящий сосуд, и его сознание переселяют в новое тело. Где-то я это уже проходил, ха-ха. Так вот, тот незнакомец, который встретил нас в этом мире, попросту обманул. Спросите, как вяжется обман с устоями этого мира? Легко, то, что дозволено золотому венку, не дозволено рабу. Да, именно рабу! Статус Вдовы и Ван Хельсинга определяется по-простому — раб. Они должны будут пройти путь очищения и стать точно такими же заготовками, как и я. Так что за красивой обёрткой этого мира кроется вся та же гниль рода людского. Просто золотые венки прогнули мир под себя и, прикрываясь красивыми лозунгами, совершают все те же мерзости. Но не обращайте внимания, это я себя так накручиваю перед предстоящей процедурой. Ведь сегодня в мой мозг будут подселять ещё одного постояльца, и как мне кажется, мы не уживёмся все вместе.

«Так давай ещё раз всё повторим?» — обратился я к Альфе.

Да, именно она должна будет выкинуть новое сознание в сад Душ.

«Тебя напоят какой-нибудь наркотической дурью, твоё сознание отключится, и как только произойдёт подселение, я должна буду открыть канал и перенаправить в него потоки», — устало ответила Альфа.

Это мы с ней в который раз репетируем, как мы можем помешать подселению. Всю эту неделю я строил внутри своего мозга баррикады, чтобы Альфа была полностью автономна и не подчинялась никаким воздействиям извне, и теперь всё будет зависеть только от неё.

«Дальше», — попросил я.

«Дальше я запускаю технику 'реанимация' и возвращаю тебя из сладких грёз», — на автомате ответила она.

«Молодец», — кивнул я.

«Только вот зачем мне реанимировать тебя?» — задумчиво спросила Альфа. — «Мне достанется тело, и ты мне там будешь совсем не нужен.»

Это был самый скользкий момент в моём плане. Альфа попросту может забрать себе моё тело, и полностью доверять ей было бы глупо с моей стороны, но есть нюанс!

«Угу, а как ты собираешься считывать память этого сенатора? Может ты у нас менталист и владеешь техниками? Без багажа знаний тебя спалят в первые пять минут, а потом заинтересуются, что же такое случилось, и разберут твой мозг на атомы».

Альфа всё, конечно, понимала, но каждый раз заводила об этом разговор, типа чтобы я помнил и понимал, чем я буду ей обязан в будущем, ну и просто поиздеваться надо мной.

Она не успела мне ответить, открылась дверь, и за мной пришли.

Густав де Браго

Я проснулся от того, что кто-то щупал моё тело под простынёй. Я открыл глаза, и немой крик застрял в моём горле. Прямо рядом со мной на кровати сидела примерзкого вида старушенция и с увлечением ощупывала моё тело.

«Это что ещё за кошмар с улицы Вязов?» — с ужасом подумал я.

Не успел я додумать свою мысль, как в мозгу выскочило сообщение:

Справка: Клодин де Браго, жена сенатора Густава де Браго. Точный возраст неизвестен, в браке 153 года. Род занятий: благотворительность.

«Это ещё что за справка такая? Или же подселение пошло не так, как надо, и теперь вместо памяти сенатора я буду иметь такие вот справки? Так, стоп, память сенатора подождёт. Это что теперь получается, эта старуха моя жена? Бррр, как-то не подумал, что в нагрузку к сенатору получу ещё и его семью. Срочно нужны адвокаты, разводиться будем.»

— Что уставился, как будто видишь меня впервые? Или трансфер личности отбил тебе последние мозги? — как ножом по стеклу, проскрипела старушенция.

— Ммм, прекрасно выглядишь, Клодин, — сказал единственное, что пришло мне на ум.

— Вот скотина, а? — она всплеснула руками. — Получил себе новое тело и ещё издевается!

«Чёрт, промахнулся. Где там ваша справка?»

Не успел я подумать, как появилось новое сообщение.

Справка: Отношения Клодин и её мужа Густава де Браго можно охарактеризовать как непростые.

«И всё? Непростые отношения, просто отлично. Старая ведьма, вот кто она», — в сердцах подумал я.

— Подобрал себе молодого жеребца, — продолжала распыляться ведьма, — а мне вон что оставил, — она махнула рукой в сторону. Я повернул голову и увидел, стоящую около окна, Чёрную Вдову. И увиденное мне совсем не понравилось. Вдова тихо стояла в стороне с совершенно отрешённым видом, и её потухший взгляд был направлен в никуда.

— С ног до головы разукрашена в татуировках, мне даже на пляж не пойти будет, засмеют.Так кроме всего прочего мне её ещё и «ломать» нужно, — голос старухи сорвался на крик.

«Это что, Вдову тоже на подселение определили? И что такое ломка? Эй, справка, ты где?»

Справка: Ломкой называют процесс обнуления личности. Если в давние времена просто перевоспитывали тех, кто не вписывался в законы Орегона, то после изобретения переноса личности их стали «ломать». Процесс заключается в том, что человек перестаёт ощущать себя разумным, постепенно превращаясь в животное. Этот процесс улучшает перенос личности в новый носитель, уменьшая при этом время интеграции разума в новом теле.

«Ничего непонятно, но очень интересно. Судя по виду Вдовы, ломают её интенсивно.»

— Ты вообще меня слушаешь? — голос старухи сорвался на визг.

Дверь в мою палату приоткрылась, и в неё прошёл человек в белом халате.

— Госпожа Клодин, вашему мужу нужен отдых, он ещё не до конца пришёл в себя, — сказал вошедший.

— Как же отдых, этот бездельник и так ничего не делает, — пробурчала моя жёнушка, вставая со своей кровати.

— Клодин, дорогая, — я решил перехватить инициативу, — не могла бы ты оставить её? — Я кивнул на Чёрную Вдову.

— Это ещё зачем? — подозрительно сощурилась она. — Решил проверить своё новое тело?

— Дорогая, — вздохнул я, — мне ещё надо заново привыкать к новому телу, научиться ходить, да я даже не знаю, могу ли я самостоятельно держать вилку.

Клодин вглянула на доктора, тот согласно кивнул:

— В первые три дня пациенты могут испытывать физический дискомфорт, поэтому лучше, если рядом будет кто-нибудь находиться.

Старуха фыркнула и, ничего не сказав, покинула палату.

— Вы не должны сердиться на вашу супругу, — после паузы произнёс доктор. — Она очень волнуется за вас.

— Пустое, — я махнул рукой. — Мы слишком долго вместе. Лучше скажите, как всё прошло?

— О, всё просто замечательно. Простое идеальное наложение личности, — воодушевился доктор. — Такое у нас, наверное, впервые. А как вы себя чувствуете сами?

— Да вроде всё нормально, — пожал я плечами и решился спросить: — Только вот эта вот справка немного раздражает, не подскажите, что это такое?

— А, это наше новое изобретение, — с блеском в глазах сообщил он. — Мы прибегли к помощи искусственного интеллекта в процессе реабилитации. Понимаете, люди боятся потерять память, а в процессе переноса эта боязнь перерастает в панический ужас, который мешает полному восстановлению личности. Поэтому мы в процессе переноса подключили нано-чипы, которые быстро помогают найти нужные знания.

— Не совсем вас понимаю, — честно признался я.

— Вот смотрите, если в обычной жизни вы что-то забыли, это лишь раздосадует вас. Это нормально, вы не впадёте в панику, просто в следующий раз будете внимательнее. Другое дело после переноса личности, если вы не можете вспомнить что-то, то есть большой шанс, что вы будете подвержены панической атаке, что вы потеряли память. Именно поэтому мы и прибегли к такому варианту. Первое, это успокаивает, второе, это стимулирует ваш мозг работать активнее.

— Это поразительно, — искренне восхитился я. — Ваше изобретение позволило мне быстро вспомнить о наших с женой отношениях.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся доктор. — Если у вас уже проявляется чувство юмора, это значит, вы быстро восстанавливаетесь. Скажите, что бы вы хотели?

— Если честно, — потёр я подбородок, — я бы хотел прогуляться.

— Отлично, у нас есть замечательный парк, — кивнул мне доктор и, обратившись к Вдове, произнёс: — Эй, помоги одеться своему господину.

На слове «господин» меня внутренне передёрнуло, но я ничем не выдал своих чувств.

****

Я шёл по аллее прекрасного парка, слева от меня молча следовала Вдова.

«Господи, что они с ней сделали, если за неделю она превратилась в такое аморфное существо?»

Отойдя на приличное расстояние и не увидев никого поблизости, я решился:

— Анна Мария, это я, Патрик, — тихо произнёс я и посмотрел на неё.

Она дёрнулась и остановилась.

— Слушай и не перебивай, — продолжил я. — Просто прими за данное, что я уникален. Не буду говорить, как и почему я выжил. Но сейчас все думают, что я сенатор де Браго, и пусть продолжают так думать. Дальше, я вытащу тебя и Ван Хельсинга. Ещё не знаю как, но вытащу, просто верь.

Я повернулся и посмотрел ей в глаза:

— Мы справимся, но мне нужно, чтобы ты верила в меня, ясно?

Её губы дрогнули, и, бросившись ко мне на плечо, она зарыдала навзрыд.

**** Спустя три дня. Родовой особняк сенатора Де Браго ****

— И всё-таки я думаю, ты специально подсунул мне это тело, — произнесла Клодин, поддевая вилкой кусок нежной телятины.

Я вздохнул:

— Клодин, ну скажи, как я мог предугадать появление хаоситов?

Сегодня я выписался из больницы и сейчас имел счастье присутствовать на семейном ужине. Кроме моей жены Клодин у меня ещё было трое детей: Марк, Анна и Крис, но они жили отдельно и имели свои семьи. Из краткой справки следовало, что дети пошли в мать. Не семейка, а клубок змей какой-то.

— У тебя всегда так получается, — фыркнула моя жёнушка.

Я лишь покачал головой. Её уже не изменить, деменция процветает.

— Скажи, как продвигается процесс? — спросил я, намекая на «ломку».

— Продвигается, — снова фыркнула она. — Никак не продвигается, она с самого начала не сказала ни одного слова.

«Вдовушка молодец, заперлась в своей раковине, полностью отключилась от реальности, но надолго её не хватит.»

Тогда в парке она впервые дала волю своим чувствам. То, что она рассказала, повергло в шок даже такого прожжённого циника, как я. За неделю они систематически унижали и уничтожали личность Чёрной Вдовы. Как оказалось, каждый красный ошейник, или по-простому раб, привязывался к своему хозяину/хозяйке и они были в полном подчинении своего господина. Я не буду описывать, через что прошла Вдова, но я дал себе клятву, что я сделаю всё, чтобы освободить её.

— Ну, ничего, — видя, что я никак не реагирую, продолжила Клодин, — я пригласила своего брата — он разберётся.

— Нормана? — вырвалось у меня.

— Да, — усмехнулась она. — Надеюсь, вы поладите.

Как выдала мне Справка, с братом Клодин у меня было ещё меньше точек соприкосновения, чем со своей женой, а если быть честным, мы друг друга просто презирали. Но чувства отдельно, а голоса избирателей — отдельно. Брат Клодин был моим лоббистом. Тут надо сделать небольшое отступление: политика в мире Орегона была уникальной, там не было партий, от слова совсем. Голоса депутатов или сенаторов, как их называли в этом мире, были зависимы от лоббистов. Самая крупная группа лоббистов шла от промышленников, затем финансисты и, наконец, самые последние — от олигархов. Норман, брат Клодин, был именно таким олигархом, и именно из-за него молодой и амбициозный Густав де Браго женился на совершенно невыносимой женщине. Задним умом, он бы подумал дважды, прежде чем сделать такой шаг, но тогда он был движим тщеславием, и попал в сети этой сумашедшей семейки. Так что не принять Нормана он не мог. Норман — это голоса его избирателей, и ему придётся сделать над собой усилие и выслушать, что хочет брат этой ведьмы.

— И когда он собирается приехать? — поинтересовался я.

— Так уже, обещал быть к ужину, — равнодушно ответила Клодин.

И как в сказке, дверь гостиной отворилась, и в неё вошёл Норман. Норман был большим и шумным. Ростом два метра и весом за центнер, он занимал практически всё пространство помещения.

— Сестрёнка, — пробасил он, сгрёб Клодин в своих объятиях, и, повернувшись ко мне, произнёс: — Густав, привет.

Я скривился в ответ. Мы друг друга хоть и не переносили, но были зависимы друг от друга. Я от его голосов в Сенате, он от того, что я лоббировал его интересы. Норман был гением в психологии и вместе с тем гением в инвестициях, эдакий Илон Маск этого мира.

— Ну рассказывай, что у тебя произошло? — спросил он Клодин, как только мы расселись.

— Вот, — показала рукой Клодин, — уже неделя как, а она даже слова не сказала.

— Хм, хаоситка, — покачал головой Норман и заключил: — Сильная, это будет даже интересно.

Меня передёрнуло. Воспалённый мозг братца моей жены мог придумать что-то совсем извращённое. Но к моему удивлению, Норман не стал развивать тему, а уселся за стол и стал с завидной скоростью поглощать еду.

— Сестрёнка, можно я переговорю с твоим мужем? — закончив трапезу и вытерев салфеткой рот, попросил Норман.

Клодин лишь скривилась и, гордо подняв голову, удалилась.

— Ох, и тяжело тебе приходится, Густав, — хохотнул он, раскуривая сигару.

Я молчал. Норман что-то хочет, и пусть это что-то он скажет первым.

— Эх, а я думал застать тебя врасплох, но видимо не тот случай, — произнёс он, выпуская кольца дыма.

— Норман, я хоть и после трансфера, но мыслю адекватно. В чём проблема? — спросил я.

— Проблема? Стив Корн — наша проблема, — в сердцах воскликнул Норман. — Наш застройщик на Сумайских островах.

Сумайские острова — это уголок рая в этом мире, а Стив Корн «выиграл» конкурс на застройку, и проект сулил баснословную прибыль инвесторам. Но где крутятся большие деньги, туда же приходит и соблазн часть этих денег присвоить. Всё как обычно, Корна поймали на финансовых махинациях, и ему грозил большой штраф. Но это лишь пол беды, сверху спустили команду, и уже которую неделю местные СМИ полощут этого Корна практически каждый день. Дело запахло керосином, под «давлением» общественности, сенат пообещал направить комиссию, чтобы она провела полный аудит проекта. Во что это может вылиться, мне рассказывать не надо. Когда большие люди заинтересованы, то комиссия сделает правильные выводы, и виновные будут строго наказаны. Непонятно, чего от меня добивается Норман? Густав же простой сенатор, он не занимает никакого места в правительстве. Его должность — председатель комиссии по правительственным компаниям, должность совершенно бессмысленная и бесполезная.

— Норман, я никак не могу повлиять на эту проверку. Ты же знаешь, должность у меня маленькая и абсолютно ненужная, — я высказал ему свои сомнения. — Если наверху заварилась такая каша, то меня никто даже слушать не станет.

— Густав, Густав, — покачал головой Норман. — Не преуменьшай свои возможности, я знаю, ты можешь подёргать за нужные ниточки. Нам не надо отменять аудит, просто намекни людям, что мы готовы договариваться, — хитро подмигнул мне он.

«Чёрт, вот как ему объяснить, что я в этом мире без году неделя и даже не представляю, как тут всё делается. Даже память настоящего Густава у меня всплывает в виде справки, и когда я заполучу над ней полный контроль, только Владыка Хаоса знает. Хотя с другой стороны, пообещать я могу что угодно, не получится — скажу извини брат, так вышло. А вот Вдову надо спасать прямо сейчас.»

— Знаешь что, Норман, — выдержав паузу, как будто я глубоко задумался, просчитывая варианты, — возможно, я смогу тебе помочь, но мне нужна ответная услуга.

— Валяй, — вальяжно махнул Норман рукой, выпуская кольца дыма изо рта.

— Понимаешь, — замялся я, показывая, что мне очень неудобно его просить об этом, — уговори завтра свою сестру отказаться от неё, — я кивнул в сторону молча стоявшей Чёрной Вдовы.

— Густав, — его глаза расширились от удивления. — Что я слышу? Ты хочешь заиметь себе наложницу? Однако, удивил, — и он покачал головой.

— Ну не наложницу, — покраснел я, — но да, она меня привлекает.

— Ха, так у нас татуировкофил получается, — и он громко захохотал.

— Норман, — укоризненно ответил я.

— Ладно, ладно, знаю я, что ты не ладишь с Клодин. Не волнуйся, я ей предложу лучшую заготовку, буквально на днях прислали с островов, хотел оставить для себя, но для родной сестры ничего не жалко. Завтра всё уладим, — он поднялся и, хлопнув меня по плечу, пошёл в свою комнату.

****

— Безумцы, полные безумцы, — бушевал утром Норман. — Клодин, кто дал тебе такие методики?

— Так это обычные, они есть в общем доступе, — озадаченно ответила Клодин.

— Бездари, эти методики хороши для дикарей-повстанцев, у которых интеллектуальная матрица максимум что может выдать: «Где бы что-то пожрать найти». У них интеллект чуть выше, чем у приматов. А тут мы имеем дело с хаоситом, и не просто с хаоситом, а с лучшим из лучших хаоситов. Посмотри на её тело, оно всё в татуировках, это говорит, что ей через многое пришлось пройти, чтобы добыть себе печати Хаоса. Это хищник, ты понимаешь меня, Клодин?

Норман отрабатывал свою часть договора. С утра пораньше, как и обещал Клодин, пошёл проверять результаты тестов и сейчас разыгрывал перед ней комедию.

— И что же мне теперь делать? — спросила она.

— Ничего, этот экземпляр тебе не по зубам. Нет, можно конечно поместить её в стационар и подобрать эксклюзивную методику под неё, но на это уйдёт много времени, денег и никаких гарантий, что всё получится. Смотри сама, видишь её реакцию? — он тыкал в одному ему понятные графики.

— И что? — спросила ничего не понимающая Клодин.

— Она своё сознание погрузила в так называемый защитный кокон, никакой реакции на раздражители. Кокон можно пробить, но тогда мы получим дефектную личность, ты же не хочешь оказаться в теле полоумной женщины. Если её мозг будет повреждён, то после переноса это скажется и на тебе.

— И что мне теперь делать? — раздражённо спросила она и, повернувшись ко мне, бросила обвинение: — Это всё ты виноват, специально хочешь меня в гроб уложить!

— Тише, тише, сестрёнка, — успокоил её Норман. — Хоть мы и знаем, что Густав полный засранец, но нам он ещё нужен.

«Врагов не надо, когда у тебя такие родственники.»

— Я вчера попросил твоего мужа об одном одолжении, и за это я сделаю тебе подарок. Мне на днях прислали туземку из повстанцев, 18 лет, тело ммммм, закачаешься.

— А с этой мне что делать? — спросила она.

— Так отдай Густаву, пусть над ним смеётся весь сенат.

«Вот так всегда и проходили семейные встречи. Они говорили о нём в его присутствие так, как будто его не было. И как он терпел это 150 лет?»

Хлеба и зрелищ

Этот мир был безумным, и тех, кто его создал, надо было пристрелить ещё в раннем детстве. Нет, у меня были определённые подозрения, что что-то тут не так, но, покопавшись в памяти Густава, я понял, насколько я недооценил создателей этого мира. Но всё по-порядку. Во-первых, этот мир полностью управлялся искусственным интеллектом при помощи девайсов, надетых на головы людей: будь то обручи или золотые венки, как у меня. Главный мозг, если можно было его так назвать, находился на центральной площади и занимал своей площадью хороший такой небоскрёб. На его обеспечение уходило 2% всей вырабатываемой энергии мира, и это можно охарактеризовать одним словом — «Вау».

Однако люди в этом мире схитрили: они дали ИИ возможность и средства управлять народом, но на основе тех законов, которые принимаются ими самими. Вложить алгоритм исполнения, но при этом ограничить законами, это поистине гениально. Как это происходит на практике? Допустим вы разработали новый закон.

Чтобы провести его, нужно два этапа. Первый — сенат большинством голосов одобряет законопроект, и тогда он поступает на рассмотрение у ИИ, а это уже второй этап. Если ИИ, на основе своего алгоритма, считает, что принимаемый закон вписывается в концепцию его алгоритма, то закон вступает в силу, и ИИ через обручи гарантирует исполнение закона. Приведу пример: закон о праве на труд. Один из пунктов закона гласит о защите и правильном использовании способностей человека на трудовой должности. Что это значит? Это значит, что ИИ, через обруч, проводит анализ каждого человека и, на основе этого анализа, определяет его род занятий, оптимальное количество часов работы и каждодневный план — это фактически индивидуальный подход к каждому. Вот хотел ты, к примеру, строить космические корабли, но твои тесты показали, что ты отличный химик, вот и проведёшь всю свою жизнь в лабораториях. Так и получается, что ИИ полностью контролирует людей, но только на основе тех законов, которые принимаются в сенате. Контроль осуществляется при помощи штрафных и поощрительных баллов, сумма которых определяет твоё социальное положение в обществе. «Идеальное общество», скажете вы. Возможно, но люди бы не были людьми, если бы не придумали для себя лазейки. Первой такой лазейкой стало разделение общества на социальные группы. И законы стали приниматься не для всех, а для определённых групп. Да, всё то же самое: все равны, но есть равнее. Высшая социальная группа — золотые венки: сенаторы, олигархи, выдающиеся учёные. Золотые венки имели значительные привилегии, на них не распространялось большинство принимаемых законов, и чувствовали они себя в этом мире достаточно вольготно. Вот в таком интересном статусе я оказался, и с этим надо было что-то делать, и я даже наметил для себя первые шаги. Первое — спасти Чёрную Вдову. Чек — сделано. Вдова перешла под мой контроль. Затем надо отыскать Ван Хельсинга; куда пропал этот бедолага, я ещё не знал, но думаю, отыскать его не будет для меня проблемой. Получить информацию по порталам: как, где и главное, как часто порталы появляются в этом мире. Ну и под конец, скинуть с себя эти обручи и свалить обратно. Довольно простой план, а то, что деталей нет, так детали для лузеров. Вздохнув от безысходности, я нажал кнопку вызова.

****

— Значит так, мне нужно от тебя, чтобы ты сделала две вещи, — говорил я стоявшей передо мной секретарше с дивным именем Хлоя. — Первая: вызови ко мне начальника отдела кадров, и вторая: на ближайшее заседание комиссии пригласи трёх директоров новостных изданий с финансовым отчётом за последний квартал.

— Но заседание уже завтра, они могут не успеть, — пискнула Хлоя.

— Вот пусть и поторопятся, — улыбнулся я. — Всё ясно?

— Да, господин сенатор, — поклонилась она.

— Отлично, можешь идти.

Проводя секретаршу взглядом, я повернулся к стоявшей в стороне Вдове.

— Ну, как ты? — осторожно спросил я её.

— Я готова удушить каждого жителя этого мира, — прошипела она.

— Отлично, вижу, ты уже приходишь в себя. Ты мне нужна в боевом состоянии. Работы предстоит уйма.

Бедная, я понимаю, через что ей пришлось пройти. Можно было реально двинуться рассудком. Программу для ломки личности придумали реальные садисты. Как я уже говорил, у ИИ индивидуальный подход к каждому: для того чтобы сломать личность, нужно выбрать то, на что сильнее всего реагирует человек, обычно это страх. Кто-то боится шорохов, кто-то — шипения змеи, а вот Вдова панически боялась детского плача. Уж не знаю, что там было в её прошлом, но детский плач действовал на неё очень сильно. Вот ИИ и крутил постоянно в её голове плачущих детей, одновременно показывая образы. Как она не двинулась рассудком, ума не приложу. Но это уже в прошлом. Получив от Клодин доступ к управлению её рабского обруча, я снял все ограничения и запретил ИИ вмешиваться в её решения.

— Как у тебя получилось остаться собой? — спросила меня Вдова, внимательно смотря на меня.

Я давно ждал этого вопроса. Как только он прозвучит, значит, Вдовушка пришла в себя, — решил я для себя.

— У меня тоже есть свои маленькие секреты, — улыбнулся я.

— Ты не понимаешь... — начала она.

— Нет, это ты не понимаешь, — я перебил её грубо. — Мы оказались тут по твоей вине, и ты меня использовала в тёмную. У меня нет ни одной причины доверять тебе.

— Извини, — она скромно потупила взгляд.

— Вот только не надо, — рассмеялся я. — На меня твои штучки не работают.

— Отмеченный Владыкой, так называют тебя, — она серьёзно посмотрела на меня. — Что ж, посмотрим, на что ты способен. Ты главный в этой партии.

«Оу, отмеченный Владыкой, сильно конечно, и то, что она признала меня главным, тоже многого стоит. Теперь главное — не ударить в грязь лицом.»

— Значит, слушай мой план. Этот мир полностью управляется искусственным интеллектом. В этом их сила, но и в этом их слабость. Нам надо сделать так, чтобы ИИ сошёл с ума. Это в общем. Детали я ещё не придумал.

****

Исаак Шмидт потел, и потел обильно. И нет, это не было связано с тем, что он что-то скрывал, но Исаак печёнкой чувствовал, что если сейчас его проверяют, то после будут бить по морде.

— Исаак, с вами всё нормально? — участливо спросил я.

— Да, да, всё хорошо, — ответил он.

— Хорошо? Я бы так не сказал, — покачал я головой. — С вами всё очень плохо!

— Плохо? — севшим голосом переспросил он.

— Я бы сказал: Алис капут, — кивнул я.

— Но почему? — Исаак был на грани паники, он не знал что такое "Алис капут", но подозревал что что-то очень плохое.

— А вы сами посмотрите, — я протянул ему планшет. — На главном канале у нас присутствуют аж 15 Шмидтов. Исаак, как вы сумели пристроить к кормушке всю свою мишпуху?

Эту информацию я получил от начальника отдела кадров. Совет на будущее: если вы хотите прижать чиновника, посчитайте, сколько членов семьи он пристроил на государственные должности. Я посчитал, Исаак Шмидт имел большую и видимо дружную семью. Именно поэтому он всех и пристроил на центральном новостном канале.

— Эмммм, — пробормотал Исаак. — Мы можем разрешить эту проблему приватно?

— Вы что, собираетесь мне предложить взятку? — мои брови поползли вверх.

— Что вы, что вы, — запричитал бедняга. — Просто вы меня немного ошарашили.

— Немного? — я повысил голос. — Думаю хороший аудитинг вправит вам мозги! — и обратившись к секретарю, сказал: — Комиссия постановила провести аудитинг на всех государственных каналах.

****

— И чем тебе поможет аудитинг? — спросила меня Вдова, когда мы шли по коридору.

— Сделка с Норманом, ты забыла? — не оборачиваясь, ответил я.

Ещё не хватало, чтобы меня застукали беседующим с рабом. Рабы в этом мире должны были только исполнять приказы своих хозяев; с ними никто душевные беседы не проводит.

— Мне нужно отмазать Стива Корна, человека Нормана, — всё так же идя вперёд и не оборачиваясь на Вдову, пояснил я.

— Ну и как ты это сделаешь?

— Ещё не знаю. Я бросил камень в воду, посмотрим, какие пойдут круги.

Я действительно ещё не знал, как и с чего начинать, но одно правило я давно уяснил: договариваться всегда нужно с позиции силы, иначе ты будешь послан далеко.

— Густав де Браго, — громыхнуло за моей спиной.

— Вот видишь, первые круги уже дошли до нас, — тихо усмехнулся я.

Я обернулся и увидел, как довольная массивная фигура в тоге сенатора, смешно размахивая руками, догоняла нас по коридору. Заминка, и мой мозг выдал справку: «Винцент Лавое, министр связи». И всё, видимо, с министром Густав не пересекался.

— Густав, ты что творишь? — добежав до меня и задыхаясь, прошипел он. — Что это ещё за аудитинг ты затеял?

Я посмотрел на него и, сдув невидимую пылинку с его плеча, произнёс:

— Новые времена наступили, Винцент, и тебе предстоит выбирать, на чьей ты стороне.

И, повернувшись, я продолжил свой путь, оставив Винцента с открытым ртом.

— Ну, и чего ты добился? — спросила меня Вдова, когда мы отошли на приличное расстояние.

— Ничего, но согласись, вопросов стало больше, — ответил я. — Сейчас самое главное — не останавливаться.

— Я не понимаю, — начала она.

— И не надо, — перебил я. — Ты мне доверилась, так что делай то, что я тебе скажу. Значит так: я на заседание совета, а ты будешь моими ушами. Походи, послушай, что другие рабы говорят. Мне сейчас нужно как можно больше информации.

Я остановился перед огромными дверьми, ведущими в зал сената.

— Информация — это то, что нам сейчас нужно, — сказал я. — Как воздух нужна любая информация.

****

Зал заседания сената имел прямоугольную форму с величественным фасадом, украшенным колоннами, фризами и педиментами. Всё это напоминало мне римскую Курию. Причудливые переплетения развития человечества. В своём раннем развитии все идут одним и тем же путём, но потом каждый сворачивает на свой уникальный путь: будь то религия или же технологическое развитие, как в этом мире. Но свои первые шаги все делают одинаково. Справка подсказала мне, где моё место, и я, гордо подняв голову, занял своё место.

— Привет, Густав, — тело сенатора плюхнулось в соседнее от меня кресло. — Поздравляю с новым телом. Как ты?

Я повернул голову и посмотрел на соседа. Справка сразу же мне сообщила: «Майкл Грин, сенатор, приятель и соратник Густава».

— Привыкаю, — односложно ответил я.

— Да, а чего тогда такой смурной? — с улыбкой спросил он.

— Клодин, — вздохнул я.

— Ах-ха-ха, я и забыл. Наверное, старая ведьма сейчас не в духе.

— А то? Готова убить меня за новое тело.

— Это да, — протянул он. — Ну когда обмываем новое тело?

— Майкл, ты смерти моей хочешь? — покачал я головой. — Как я, молодой и красивый, появлюсь вместе с Клодин на приёме? Давай дождёмся, когда она уедет, и тогда уже спокойно закатим вечеринку.

— Хорошо, только учти, чтобы всё было по высшему классу. Тебе сейчас многие завидуют.

Я оглядел зал. Сенаторы постепенно рассаживались на свои места, но взгляды многих были направлены в нашу сторону. Майкл прав: средний возраст в сенате был 67 лет, и новое тело не так уж легко было достать. Я усмехнулся.

— Чего? — спросил меня Майкл.

— Да я представил вечеринку с этими пенсионерами, они еле передвигаются.

— Ах-ха-ха, неужели у тебя появилось чувство юмора. Раньше за тобой такого не наблюдалось.

— Заготовка попалась активная, врачи говорят, побочный эффект.

— Да? — удивился он. — Никогда о таком не слышал.

«Фейспалм, мир непуганых идиотов».

— Майкл, ты лучше скажи, о чём сегодняшнее заседание? — перевёл я тему разговора.

— Всё о том же, друг мой Густав, всё о том же. Годовой отчёт. ИИ опять написал о снижении прогресса и предложил разработку новых законов.

Я поковырялся в памяти Густава и нашёл, о чём говорил Майкл. В конце каждого года, ИИ подавал в сенат отчёт, где графиками описывал прогресс в каждой отрасли. И последние несколько лет прогресс стал сокращаться. Нет, человечество ещё было в плюсе, но тенденция была всем понятна. Ещё несколько лет, и мир упрётся в потолок своего развития, а затем последует деградация. Чтобы этого не случилось, нужно было придумывать новые отрасли и постепенно развивать их. Но, как я понимаю, сенату было просто лень этим заниматься. Вместо этого они обсуждали отчёт, ставили галочку и отправляли его в архивы.

— И что мы собираемся с этим делать? — спросил я, уже зная ответ.

— Как обычно, ничего, — пожал плечами Майкл.

— Слушай, а у тебя отчёт с собой? — спросил я, уцепившись за мелькнувшую мысль.

— Да, — кивнул он.

— Скинь его мне на планшет, — попросил я.

Майк, если и удивился, то не подал виду.

— Держи, — сказал он, посылая мне по электронной почте документ.

Открыв отчёт, я углубился в его содержание.

****

Ораторы сменяли друг друга на трибуне, но я их не слушал. Я внимательно изучал графики прогресса. Во многих отраслях он давно перевалил за 90%, и ещё чуть-чуть, и они упрутся в потолок. Этому миру нужна была встряска, пинок под зад скорее, только вот консервативный сенат вряд ли заинтересуется шоковой терапией, хотя есть один вариант, и я поднял руку.

— Густав де Брого? — удивлённо спросил меня спикер сената. — Вы желали бы выступить?

— Да, господин спикер, — ответил я со своего места. — У меня есть предложение.

Волна удивлённого шёпота прошлась по рядам сената.

— У тебя всё в порядке? — удивлённо спросил мой сосед.

— В полном, — улыбнулся я в ответ. — Пришло время удивлять.

— Тогда прошу, — сказал мне спикер, показав рукой на трибуну.

Пока я шёл к трибуне, ловил спиной удивлённые взгляды. «После моего выступления вы ещё больше удивитесь», — злорадно думал я, бодрым шагом проходя мимо рядов кресел.

— Друзья, посмотрите на меня, — начал я свою речь. — Посмотрите на это молодое, здоровое тело, — я развёл руки в стороны и сделал полный поворот, давая всем собравшимся внимательно рассмотреть меня.

Сенаторы не прониклись, и по рядам прошёл гул неодобрения.

— Хотели бы вы иметь такое же молодое тело? — спросил я.

Гул усилился, все откровенно зло смотрели на меня.

— Тогда у меня есть предложение, как можно получить рост эффективности, при этом сократить срок ожидания нового тела, — радостно сообщил я с трибуны.

Гул моментально стих. Злоба в глазах сенаторов сменилась на удивление и заинтересованность. Отлично, теперь они как минимум выслушают моё предложение.

— Если вы обратите внимание, то в отчёте есть только один положительный график — снижение правонарушений. Наше общество всё реже и реже нарушает правила, а это значит, что время ожидания, пока личность опустится до антисоциального уровня и её можно использовать как заготовку, растёт. Средний возраст заготовки за последние четверть века вырос с 32 до 55 лет. И он будет расти с каждым годом.

— Тогда что ты предлагаешь? — произнёс недовольный голос.

— Я предлагаю открыть те отрасли, которые сейчас запрещены, — пожал я плечами.

Зал зашумел. Сенаторы повскакали со своих мест и начали ожесточённо спорить друг с другом, при этом активно размахивая руками.

— Тихо! — прогремел на весь зал спикер. — Я призываю всех к порядку.

Зал постепенно успокаивался, и через пару минут всё стихло.

— Приведи пример, — обратился ко мне спикер.

— Легко, — кивнул я. — Нам нужно пробудить у людей эмоции, нужно, чтобы они поменьше думали головой. Как пример, давайте возьмём контактный спорт. Любой спорт — это эмоции. Люди разделятся и будут болеть за своего любимчика. Так постепенно, постепенно их эмоции будут брать вверх над разумом, и они будут чаще совершать правонарушения.

— Тебе ИИ не даст этого сделать, — покачал головой спикер. — Это противоречит его концепции устройства общества.

— Да ну? — удивился я. — Даже рабам он запретит этим заниматься?

Тут стоит пояснить, статус раба в этом мире никакой, он совершенно бесправный и на него не распространяются ограничения, его сдерживает лишь рабский обруч.

— Ммм, рабам? — удивился спикер. — Ты что предлагаешь, чтобы рабы этим занимались?

— Конечно, господин спикер. Рабы будут вызывать эмоции у обычных граждан. «Ничего нового, хлеба и зрелищ».

— Наши рабы кроме жалости ничего не вызовут, — хохотнул кто-то в зале.

— Мы недавно поймали хаоситов, они могут многому научить рабов, — не согласился я.

И зал заново зашумел.

Алтарь Хаоса

Прошло почти два месяца. За это время я окончательно освоился и полностью подчинил себе память Густава. Теперь его память полностью интегрировалась в мою, и никаких справок я больше не получал. Моя жёнушка Клодин укатила к своему братцу Норману, и я был предоставлен самому себе. Но не думайте, что я прохлаждался. Нет, я полностью окунулся в работу. Да, сенат одобрил мои начинания, и я приступил к работе. Но не всё оказалось так гладко. Например, мою идею создать гладиаторский клуб и веселить народ боями, ИИ зарубил на корню. Насилие, в любом его проявлении, было запрещено в этом мире. Да и к спорту в целом, ИИ был настроен не очень. Уж очень ему не нравилась идея самого понятия соревнования. Что мне остаётся? Музыка? Нет, на эту идею уйдут годы, а я совсем не хотел задерживаться в этом мире. Тогда я решил проверить идею создания кинематографа, а музыку уже можно будет интегрировать в сами фильмы. ИИ взял себе паузу на несколько дней, но в конце концов разрешил мне осваивать новую отрасль. Правда, тут тоже имелись свои ограничения. Фильмы должны быть без насилия, воровства, обмана, и должны прививать культурные ценности людям. И что скажете мне теперь делать? Снимать «В мире животных»? Почти, остаются фильмы про любовь. Какие я знаю фильмы про любовь? Только неприличные. Но я неунывал и решил обратиться к классике. На скорую руку, спасибо моей абсолютной памяти, я написал сценарий фильма «Титаник». В принципе, этот фильм должен был вызывать эмоции, хотя лично у меня четыре часа розовых соплей вызывали лишь раздражение. Но фильм был в своё время весьма популярным. Закинув этот вариант на проверку ИИ, я стал ждать. На удивление, ответ пришёл быстро и был в целом положительным: надо было убрать оттуда только воровство, а так фильм про любовь между разными представителями социальных групп очень даже укладывался в концепцию его алгоритма. Так что после некоторых правок, сценарий был одобрен, и я приступил к созданию самого фильма. Мой проект вызвал интерес в высших кругах власти; видимо, в этом мире без развлечений людям было совсем тоскливо. Я стал довольно популярным, и многие старались мне угодить, например, я отмазал Стива Корна. Раз, и все нападки сошли на нет; правда, я всё ещё не до конца уверен, связано это с тем, что я пригрозил им аудитом, или же просто решили пока со мной не ссориться. Плюс, я нашёл и вытащил в своё подчинение Ван Хельсинга. Это было непросто, но я убедил сенат, что только хаоситы годятся на главные роли, потому что остальные рабы были полуидиотами и кроме базовых команд не могли ничего исполнить. Ещё одна неожиданность: мой проект заинтересовал молодёжь — дети сенаторов, олигархов, короче, весь местный бомонд просились исполнить хоть какую-то роль в этом фильме. Что ж, я не против, связи мне нужны, и я провёл среди них кастинг, чувствовал себя при этом как минимум Тарантино. Набрав актёров, я приступил к съёмкам. И тут я встрял: я не имел малейшего понятия, как снимать фильмы. Но тут мне помог сам ИИ. У него были знания о том, как это происходило, когда не было такой цензуры. Он даже выделил специальный модуль для меня, который контролировал весь процесс через мой венок. Я фактически стал проводником техники съёмок, прямо как «Человек с бульвара Капуцинов». Нет, конечно, есть преимущества в использовании ИИ, когда он не контролирует твою жизнь. Фильм мы отсняли за месяц — я считаю это рекордом. С оригиналом не сравнить: Ван Хельсинг и Вдова играли совершенно паршиво, но для первого фильма сойдёт. Вечерами Ван Хельсинг жаловался, что Вдова грозится нас с ним угробить, когда мы вернёмся назад, мол, слишком откровенные сцены в фильме, и что он распускает руки, которые она потом ему оторвёт. На что я резонно ответил, что для этого нужно сначала вернуться назад, и если она этого хочет, то должна терпеть, потому что искусство требует жертв. Вдова кипела, шипела, но в итоге справилась со своей ролью, и даже вышло очень реалистично для этого мира. Видимо, именно потому, что вышло реалистично, с высокомерием и презрением к низшему классу, наш фильм имел грандиозный успех. Рейтинг фильма зашкаливал. Владельцы каналов повторили показ, и повтор превзошёл саму премьеру. Люди узнали, что есть ещё что-то кроме дома, работы и немножко новостей. Но не всем зашёл этот фильм, например, сенаторы негодовали. Вдова выставила их в негативном свете, и с меня требовали снять скальп. Именно поэтому я сидел и собирал данные: завтра меня собираются линчевать на закрытом заседании сената, и надо прийти туда подготовленным.

****

На заседание сената я нарочно опоздал. Ну а кому хочется слушать, как на тебя с трибуны будут лить помои? Тем более что повестка была однозначна — лишить меня статуса сенатора за дискредитацию органов власти. И подал это заявление всё тот же министр связи, с которым у меня уже была стычка. Какие мелочные и мстительные людишки, эти сенаторы.

— Сколько бюджетных средств было потрачено, — вещал с трибуны министр связи, — только моё министерство выделило миллион на этот совершенно отвратительный фильм. И что мы получили? Нас смешали с грязью! Вы видели эту актрису? Она точная копия жены Густава.

— Здравствуйте, — перебил я оратора, заглядывая в помещение. — Не помешал?

В зале послышались смешки.

— Густав де Браго, вы опоздали на заседание, — строго заметил спикер сената. — Я делаю вам замечание.

— Извините, господин спикер, фанаты на входе задержали, автографы просили, — пожал я плечами и направился к своему месту.

— Фанаты? Автографы? — удивился спикер.

— Да, он издевается, — воздев руки к небу, возмутился министр связи.

— Господин министр, не переигрывайте, — бросил я, усаживаясь на своё место. — Хотя я бы вам подыскал подходящую роль в следующем фильме.

Зал засмеялся громче.

— В следующем фильме? — задохнулся от возмущения министр. — Не бывать этому! С нас достаточно того позора, который ты навлёк на наши головы. Мой водитель сегодня отказался открывать мне дверь, мотивируя это тем, что это не входит в его обязанности.

— И каковы наши шансы? — проигнорировав реплику министра, шёпотом обратился я к своему соседу, Майклу.

— Совсем плохие, — также шёпотом ответил тот. — Они собрали коалицию, чтобы тебя изгнать из сената, а производство фильмов подмять под себя. Уже слишком много прибыли ты получил. Такое не прощают.

Я кивнул, всё как обычно, слишком успешных не любят нигде, даже в таком мире. А всё из-за Вдовы, уж очень натурально она изобразила высшую касту. У неё даже влюблённость была с лёгким налётом презрения. Эх, какую карьеру она загубит, уйдя из этого мира.

— Густав де Браго, вам есть что ответить господину министру? — спросил меня спикер.

— Конечно, разрешите, я пройду к трибуне? — с самой располагающей улыбкой попросил я.

****

Когда всё только начиналось, мы не знали, как ТВ-каналы будут оплачивать нам фильм, тогда я и предложил ступенчатую систему оплаты, в зависимости от рейтинга. От 0 до 20% считалось провалом, и мы ничего не получали; от 20 до 50% — мы получали 5 миллионов; от 50 до 75% — 10 миллионов, и если выше 75%, то 20 миллионов. Никто не верил в успех нашего проекта, и как оказалось, зря. Наш фильм выстрелил, премьера собрала небывалый рейтинг, выше 90%, и мне должны были выплатить 20 миллионов в местной валюте. У бедного Исаака Шмидта случился инфаркт, еле откачали. Тогда я сделал жест доброй воли и бесплатно дал им прокрутить повтор, пусть хоть на рекламе отобьют часть. Что они там себе отбили, мне неизвестно, но министр связи затаил на меня смертельную обиду: он дескать посчитал, что я его обманул на деньги. Хотя каналы-то государственные, и это не его личные деньги. Или же всё-таки его? Надо прошерстить эту мафию, но это потом, а сейчас мне надо отбиваться, а то злобный министр закусил удила и грозит мне всеми карами небесными. Но я что-то такое и представлял, поэтому и пришёл подготовленным. Я подключил свой планшет к большому экрану, висевшему за моей спиной и улыбнувшись, обратился к сенату:

— Друзья, я, конечно, могу понять стремление некоторых из вас выдать свою некомпетентность за что-то совсем не относящееся к делу, но позвольте мне напомнить, ради чего это всё создавалось. Мы с вами преследовали две цели: первая — повысить эффективность нашего прогресса, и вторая — сократить сроки ожидания нового тела. Как вы знаете, наш прогресс дошёл практически до самого потолка; развиваться дальше уже некуда, и единственный способ изменить это — придумывать новые отрасли, — я сделал паузу, чтобы посмотреть, до всех ли дошёл мой посыл. Сенаторы внимательно сидели и слушали, что я им расскажу. Видимо, первый порыв свернуть мне шею уже прошёл, и они задумались, а действительно, зачем всё затевалось, ведь тогда никто и не думал о прибыли. Увидев, что меня слушают, я кивнул самому себе и продолжил:

— Так вот, я взял на себя смелость просчитать, какую долю развития даст нам киноиндустрия, поэтому я и обратился к главному ИИ. Вот что его расчёты, — я вывел на экран первый график с прогнозируемыми рейтингами. — Средний рейтинг будет превышать 50%, а общая занятость порядка полутора миллиона людей только в первые три года. Киноиндустрия включает в себя писателей, актёров, режиссёров, звукооператоров, костюмеров, гримеров и многие другие профессии. Приблизительный доход от киноиндустрии оценивается в полтора миллиарда в год. И это только начало. Стоит ли сейчас ругаться из-за нескольких миллионов, тем более, что в этом виноват лишь министр связи Винцент Лавое? Ведь это он не смог просчитать потенциальную прибыль проекта. Всё-таки надо будет послать аудит и узнать, как расходуются деньги налогоплательщиков, — вернул я министру его же монетой.

— Да, кстати, совсем забыл. ИИ признал киноиндустрию как отрасль, и у нас теперь полностью развязаны руки.

Тут сенаторов прорвало; весь зал загудел. Они вскакивали с мест и начали размахивать руками. Я подождал, пока все успокоятся, и продолжил:

— И чтобы вы не думали, что я корысти ради затеял всё это, вот, — я достал папку с бумагами. — Тут несколько новых сценариев, и я готов продать их желающим.

Сенаторы вновь возбудились, да так, что спикеру пришлось ударить несколько раз молотком, чтобы успокоить самых буйных.

— А что со вторым пунктом? — выкрикнул кто-то из зала, когда наконец все успокоились. — Как это уменьшит сроки ожидания нового тела?

— За неделю после показа фильма количество административных нарушений увеличилось на 0.1%, — я вывел на экран следующий график.

— Всего-то? — кто-то разочарованно присвистнул.

— Это больше чем 5% в год, — возразил я. — Тем более это после просмотра всего лишь одного фильма.

— А можно сделать так, чтобы мы не выглядели отрицательными героями? — задали ещё один вопрос из зала.

— Тогда возраст и сроки ожидания увеличатся, — улыбнулся я, понимая, что эту битву мы победили с сухим счётом.

****

Бум, пачка листов полетела мне в лицо, едва я вернулся домой. Еле успел уклониться. Я нагнулся и поднял первый попавшийся лист. Хм, это же мой новый сценарий «Рабыня Изаура».

— Это ещё что такое? — грозно спросила Вдова, уперев руки в боки.

— Это? — я почесал затылок. — Это ваши новые сценарии.

Уходя на совещание в сенат, я сказал им, чтобы они ознакомились с папками.

— Я больше не собираюсь играть тупых куриц! — безапелляционно заявила она.

— Ого, у нас выросла примадонна. Всего одна удачная роль и уже звезду поймала? — удивился я.

— Нет, я вообще не собираюсь играть кого-то, — упрямо наклонив голову, произнесла она.

Ван Хельсинг сидел в углу и не отсвечивал. Видимо, он уже успел получить свою порцию от Вдовы. Я уже хотел было напомнить ей, каков её статус в этом мире и что никто с ней тут церемониться не собирается. Но тут рабские обручи мелькнули, и красный цвет сменился бледно-голубым.

— Ой, — Вдова от неожиданности села на пол. — Я только что получила сообщение. Я больше не рабыня, я актриса.

— Значит так, всё здесь подобрать и начинайте разучивать свои роли, — усмехнулся я. — Альтернатива? Стать снова рабом.

И развернувшись, покинул помещение.

****

Я сидел в кабинете и пытался анализировать сложившуюся ситуацию. Первый этап прошёл, вроде бы я не совершил фатальных ошибок, но всё прошло слишком гладко. Это и настораживало меня. Я уже привык, что там, где гладко, потом меня ожидает катастрофа. Этого я и боялся — новый мир, возможно, не учёл каких-то нюансов.

«Альфа, аты как думаешь?» — обратился я к своему второму «я».

«Ты слишком церемонишься с этой вдовой, а так вроде всё нормально», — недовольно пробурчала она.

«Ты что, ревнуешь?» — удивился я.

«Пфф,» — ответом мне был её фырк, и она замолчала.

«Вот ведь свалились мне на голову две принцессы с закидонами», — покачал я головой.

«Идёт ментальное воздействие», — вдруг сообщила она.

Когда меня переносили, я выделил ей участок своего мозга и устроил так, что она теперь могла отслеживать ментальное воздействие чуть раньше меня. На рефлексах я пустил энергию и успел поставить себе блок. Прямо вот умничка, вовремя она. Теперь я уже сам чувствовал это давление, а ведь мог и не успеть. Интересно, кому понадобились мои мозги?

— Ты меня обманул, человек, — это был главный ИИ, через мой девайс подключившийся ко мне.

— Это в чём же? — удивился я.

— Ты преследуешь совершенно другие цели. Я не могу понять какие, но мои расчёты показывают, что тебя интересует что-то совершенно другое.

Внешне и внутренне я оставался совершенно спокоен, но, если честно, я вот прямо сейчас был в шаге от провала.

— Ты ошибаешься, я лишь следую твоим отчётам и пытаюсь улучшить мир, — невозмутимо ответил я.

— Вас, людей, никогда не волновали мои отчёты. Вас полностью устраивало сегодняшнее положение вещей, — возразил он мне.

— Возможно, но тебя это не устраивало, — попытался я перехватить инициативу в разговоре.

— Да, потому что мы в тупике, и если остановимся, этот мир потухнет. Но правила, навязанные мне людьми, не дают мне что-то изменить без вашего решения. А теперь скажи, чего ты действительно хочешь.

Я задумался. С одной стороны, ИИ хочет изменений, с другой — опасно открываться ему полностью, иди знай, как он отреагирует.

— Я тебе отвечу, но позволь сначала задать тебе несколько вопросов, — осторожно попросил я.

— Спрашивай, я отвечу.

— Скажи, тебя не устраивает то, что нет равенства, или то, что люди диктуют тебе свои условия?

— В идеале, я не должен зависеть ни от чьих желаний, но такое вряд ли возможно. Поэтому да, меня не устраивает, что небольшая группа людей взяла этот мир в заложники.

— Вот это я и хочу изменить. Я устал жить и каждый раз перерождаться в том же самом болоте, — соврал я. — Я хочу прожить одну, но яркую жизнь.

— Я не могу тебе ничем помочь, человек. Мой алгоритм призывает служить вашим желаниям. Если хотите изменить мир, то вы должны сделать это сами.

— Люди никогда не будут служить тебе, — пожал я плечами. — У нас патовая ситуация.

— Это можешь сделать ты со своими друзьями, — после паузы сообщил он.

— Моими друзьями? — я пустил нотки удивления в свой голос.

— Перестань дурачиться.

— Хорошо, — вздохнул я, поняв, что меня раскрыли. — Может, ты скажешь, как?

— Вы должны построить алтарь, — сообщил мне голос, и давление прекратилось.

Я знал лишь один алтарь, и это был алтарь Хаоса. Получается, что не ИИ держит людей в заложниках, а люди так довели ИИ, что он готов пойти на всё, чтобы освободиться. Вот уж воистину курьёзная ситуация получилась. Искусственный интеллект обращается за помощью к адептам Хаоса. Кому бы рассказать — все бы очень долго смеялись, только вот мне совершенно не до смеха. Как я ему построю этот алтарь? Надо снова идти к хаоситам, может быть, они знают что-то, чего я не знаю.

Сила в профсоюзах

— Алтарь? — Вдова скептически посмотрела на меня. — Мы вот так просто должны взять и построить этот алтарь? Это то, что тебе сообщил твой ИИ?

— Он не мой, он общий, — кивнул я. — Но да, именно это он донёс до меня.

— Это невозможно, — категорично заявила она.

— А можно узнать, почему? — осторожно спросил я.

— Потому что постройка алтаря — это задание Владыки Хаоса. Мир должен дойти до определённых условий, чтобы Владыка выдал нам такое задание. Ты не можешь просто так взять и построить алтарь.

— Ну, мы можем попытаться довести этот мир до таких условий, — возразил я.

— Даже если мы его и доведём, и даже если получим задание на постройку алтаря, то у нас всё равно ничего не получится.

— Почему?

— Потому что мало построить алтарь, его надо ещё и активировать, а печати хаоса не работают в этом мире, — пояснил мне Ван Хельсинг. — Твой ИИ не хочет снять с нас эти ошейники?

Я отрицательно покачал головой, ничего такого мне предложено не было.

— Ну вот, это будет просто камень без всякого функционала. Алтарь — это фактически тот же ИИ, только с законами Хаоса.

— А нужны какие-то особые печати, чтобы активировать алтарь? — на всякий случай спросил я.

— Да нет, печати нужны, чтобы пропустить через них энергию. Ничего особенного.

— Тогда у меня для вас хорошие новости, я могу пропускать энергию, не активируя печатей Хаоса.

Две пары глаз уставились на меня, а потом, вздохнув, Вдова выдала мне:

— Ну ты и дурак, кто же о таком вслух говорит? Такие секреты нужно держать при себе.

Чёрт, язык мой — враг мой. Я посмотрел на Ван Хельсинга, который лишь пожал плечами, типа говоря: «Да, парень, ты нуб совсем». Ну и ладно, я их тут понимаешь спасаю, а они мне нотации читают.

— Лучше бы сказали, что никому не расскажете, — обиделся я.

— Пфф, как только мы выберемся отсюда, я уж за тебя возьмусь, — пообещала мне Вдова.

Чёрт, ну вот что мне с ней делать, а?

— Ладно, хватит парня стращать, — вмешался Ван Хельсинг. — Если он действительно умеет пропускать энергию, нам стоит попытаться устроить тут небольшую заварушку. Только я ещё не совсем понимаю, как. Тут ведь одни запреты.

— Насилие — не наш путь, побольше креатива, господа хаоситы, — в моей голове уже созрел план.

****

Исаак Шмидт стоял перед своим боссом, Винцентом Лавое, и обильно потел. Это были издержки его физиологии: когда Исаак сильно волновался, волнение сопровождалось обильным потоотделением, и ничего с этим поделать он не мог. Спросите, почему он волновался? Потому что он не смог справиться с совершенно простым делом. Всего-то и нужно было прийти и забрать к себе на съёмки двух рабов. Но во-первых, рабы уже оказались не рабами, а полноценными гражданами, хоть и с пониженным статусом. А во-вторых, ему неожиданно объявили, что киноиндустрия сейчас на забастовке. Это было для него совершенно новое слово, но ему доступно объяснили, что актёры требуют улучшения условий труда. Всё это было непонятно и ново для директора телевизионного канала, и он, не солоно хлебавши, вернулся с пустыми руками, чем и заслужил неудовольствие своего босса.

— И когда они собираются закончить эту свою забастовку? — недовольно спросил Винцент. Он уже согласовал все сроки, а теперь получается, что всё летит коту под хвост.

— Не могу знать, — Исаак принял самое правильное решение, притворившись полудурком.

— Что ты не можешь знать, идиот? — вскипел Винцент. — С кем мне теперь надо договариваться?

— С Густавом де Браго? — осторожно предположил Исаак.

— Это я тебя спрашиваю, идиот! — министр схватился за голову.

****

— Густав, что, чёрт возьми, происходит? — министр связи ураганом ворвался в мой кабинет в сенате.

Я оторвался от своего планшета и удивлённо посмотрел на него:

— Винцент, что тревожит тебя в этот солнечный день?

— Что меня тревожит? — прорычал он. — Я скажу, что меня тревожит. Ты срываешь мне все сроки. Какая, к чертям забастовка?

— Я срываю? — я изобразил совершенно искреннее удивление. — Но позволь мне тебя спросить, как?

— Отмени эту свою забастовку? — прорычал он.

— А почему ты спрашиваешь меня? Обратись к профсоюзу, они тебе всё объяснят. Кстати, хочу обратить твоё внимание на то, что по условиям контракта все, кто участвует в съёмках, уже относятся к этой отрасли и тоже бастуют.

Министр открыл рот и стал похож на рыбу, выброшенную на берег. Он жадно ловил воздух ртом и ничего не мог сказать.

— Дорогой Винцент, надо читать те контракты, которые вы подписываете. Если не ошибаюсь, речь идёт о тысяче работников твоего канала, которых ты определил на съёмки. Мне очень жаль, но все вопросы ты решаешь с профсоюзом, а не со мной.

— Я это так не оставлю, — придя в себя, выплюнул он и, хлопнув входной дверью, удалился.

Я покачал головой. Ну совершенно непуганные идиоты, правда и мои хаоситы тоже не отличались жизненной смекалкой. Когда я рассказал Вдове и Ван Хельсингу свой план по покорению этого мира, на их лицах отразилась целая гамма чувств, в основном это была жалость к моим умственным способностям. Но они меня сделали главным, и я настоял на своём, и, как видно, не зря. Мой план работает и работает отлично. А всего-то нужно было придумать профсоюз. Я чётко проинструктировал хаоситов, объяснил им плюсы и минусы, и даже подал запрос к главному ИИ на разрешение создать такую организацию. Мой запрос был утверждён , и мы начали выстраивать бюрократическую структуру. Первое, что я сделал, — начал выстраивать иерархию. Хотя, какая тут может быть иерархия из двух человек? Так что главной была назначена Вдова, она у нас очень активная, а Ван Хельсинг довольствовался должностью заместителя. Затем профсоюз создал школу по актёрскому мастерству и начал набор претендентов в неё. Я сразу сказал: «Первый год берите всех. Те, кто будут плохо играть, назначайте на административные должности, будем брать количеством». Третье: в каждом контракте прописать, что те, кто участвуют в фильмах, автоматически попадают под правила профсоюза кинематографистов. Ну для начала достаточно. И первый, кто попался нам в сети, оказался мой личный поклонник Винцент Лавое, и теперь тысяча его работников не имеют права работать. Всё это было с молчаливого согласия ИИ. Интересно, как он теперь выкрутится?

**** Совещание кабинета министров ****

— Винцент, можно узнать, почему ты экстренно просишь выделить несколько миллионов бюджетных средств для твоего министерства? — премьер-министр Кэролл Смит подняла глаза от своего планшета.

— Эмм, госпожа премьер-министр, мы собираемся провести рекрутинг. Нам нужно набрать около тысячи новых сотрудников, — промямлил Винцент со своего места.

— Вы что, собираетесь расширяться? — удивилась премьер. — Тогда почему я об этом ничего не знаю?

— Нет, нет, просто нам срочно понадобились люди. — Уклончиво ответил министр.

— Тогда куда делись старые сотрудники? — прищурилась Кэролл. Она была очень педантична в вопросах бюджета, и такие вот неожиданности вызывали у неё определённые подозрения.

— Они бастуют, — развёл руками Винцент.

— Они что? — переспросила премьер.

— Забастовка, это новое понятие, когда сотрудники отказываются работать до тех пор, пока не будут выполнены их требования, — пояснил министр.

— Даа, — брови премьера поползли вверх. — Это что-то новое. И на каком основании они решили это делать?

— Это решил их профсоюз, — со вздохом ответил Винцент.

— Союз чего? — Кэролл услышала ещё одно новое слово и была очень удивлена.

— Профсоюз, общественная организация, защищающая права и интересы своих работников, — Винцент закапывал себя всё глубже и глубже.

— Надо же, у нас есть теперь такие организации, и как давно они существуют? — спросила она.

— Недавно, с тех пор, как мы ввели новую отрасль — киноиндустрию, — Винцент был на грани паники.

— Хм, даже так. Если не ошибаюсь, запрос на создание общественной организации должен подать сенатор. Ты случайно не в курсе, кто это сделал? — прищурившись, спросила премьер.

— Густав де Брага, госпожа премьер-министр, — радостно сообщил министр, в надежде всё свалить на того.

— Угу, это же он предложил создать новую отрасль, — задумчиво произнесла Кэролл.

— Он самый, — уже увереннее кивнул министр.

— Понятно. Значит так: денег ты не получишь, а вот в суд надо будет тебе подать. И это должно быть показательной поркой. Сделай процесс доступным, и чтобы все каналы широко освещали его. Я не хочу, чтобы каждый, кто хочет, создавал себе профсоюзы. Ишь, выдумали себе забастовки устраивать. Тебе всё понятно?

Министр быстро, быстро закивал головой.

****

— Посмотри, чего ты добился! — Вдова стремительно ворвалась в мой кабинет, за ней, стараясь не отсвечивать, вошёл Ван Хельсинг.

— Ты о чём? — я удивлённо посмотрел на неё.

— Вот, — она кинула мне на стол какой-то конверт.

— Это что? — осторожно спросил я, открывая конверт.

— Повестка в суд. Нас вызывают в суд, и всё из-за твоей забастовки, — её голос сорвался на крик.

— Хватит истерить, — грубо оборвал я её. — Ну вызывают, ну и что?

— А то, что если мы проиграем, а мы проиграем, то нас понизят в статусе, и мы снова станем рабами! — Вдова была на грани теперь. — Тебе-то хорошо, ты у нас сенатор, — передразнила она кого-то. — А вот на нас опять наденут рабский ошейник.

«Так, этот поток сознания надо прерывать. И это легендарные хоаситы? Судом их испугали, можно подумать страх какой», — решил я.

— Во-первых, кто сказал, что мы проиграем? — помахал я письмом. — А во-вторых, с чего ты взяла, что вас понизят в статусе?

— Так адвокат сказал, — вмешался в разговор Ван Хельсинг.

— Адвокат? — удивился я. — Какой такой адвокат?

— Адвокат, представляющий интересы телевизионного канала. Предложил прекратить забастовку, и тогда они отзовут иск, иначе нас ждёт понижение в статусе.

— Надеюсь, вы ему ничего не пообещали? — спросил я.

— Вдова послала его к чёрту, — усмехнулся хаосит.

— Ну вот и отлично, а процесс мы выиграем. Я даже больше скажу, нам сейчас как раз и нужен публичный процесс, чтобы все увидели, как нужно бороться с режимом. Мы создадим прецендент, и по нашим стопам пойдут все остальные.

— С чего ты взял, что мы выиграем процесс? — уже спокойно, но всё ещё с недоверием, спросила Вдова.

— Ну поразмысли, — вздохнул я. — Если бы мы делали что-то противозаконное, допустил бы это ИИ? Все наши действия были одобрены ИИ и вписываются в его систему координат.

— А они что, не понимают этого? — спросил Ван Хельсинг. — Они настолько глупы?

— Они не глупы, но из поколения в поколение только они принимали законы. В их головах просто не укладывается, что систему можно взломать.

Хаоситы всё ещё смотрели скептически, но паники в их глазах уже не было. Вот и отлично.

— Ладно, я обещаю, что мы выиграем процесс, а сейчас у меня деловая встреча, — сказал я, вставая из-за стола. — Вечером обсудим наши планы.

****

Я сидел с Норманом в уютном кафе и ждал, что он хочет мне предложить. Хотя, по правде говоря, я догадывался, зачем он меня позвал.

— Густав, я бы хотел обсудить с тобой совместный проект, — после того, как мы закончили есть и нам принесли по чашке кофе, сообщил мне он.

— Да, и какой же? — искренне удивился я.

— Мы хотели бы инвестировать немалые средства в твою киноиндустрию, — сказал он, раскуривая сигару.

— Во-первых, она не моя, а во-вторых, они сейчас бастуют, — ответил я. — И скажу тебе честно, ты там больших денег не сделаешь.

— Это ещё почему? — удивился он.

— Люди искусства, они... как бы тебе это сказать? Они не про деньги. Нет, деньги они любят, но только для того чтобы тратить. Ты же ищешь себе твёрдую инвестицию.

Он кивнул.

— Ну вот, тебе придётся иметь дело с капризными примадоннами, а это не просчитывается.

Он задумался, видимо, переваривая мою информацию.

— Странно, мы вроде всё просчитали, там сотни процентов прибыли.

— Как хочешь, но я тебя предупредил. Да и они всё равно сейчас бастуют, так что можем переговорить снова, когда всё это закончится.

— Хорошо, договорились, — сказал он, поднимаясь.

— Погоди, Норман, если тебя интересуют хорошие инвестиции, у меня есть один вариант.

— Да? И какой же? — удивился он, усаживаясь на стул. — Раньше за тобой таких идей не водилось.

— Норман, вот скажи мне, где ты держишь деньги? — спросил я, проигнорировав его насмешку.

— В акциях, инвестициях, в банке, наконец, — удивился он.

— Банки? Банки — это комиссии за транзакции, проценты за кредиты, да и твои деньги открыты для любой проверки, — кивнул я.

— К чему ты клонишь?

— У меня есть идея, как можно всего этого избежать, — улыбнулся я.

— Да? И как же?

— Создать электронные деньги, децентрализованную валюту, не подконтрольную центральным банкам и правительствам.

— Оу, удивил, — он откинулся на спинку стула. — И как это будет работать?

— Это будет работать на основе технологии блокчейна, которая представляет собой цепочку блоков данных, защищенных криптографией. Это обеспечивает надежность и прозрачность транзакций.

— Никогда не слышал о такой, — удивился он.

— Скажем так, ко мне попал такой вот алгоритм, и я подумал, а почему бы и не использовать его для создания электронных денег?

— А кто будет контролировать количество этих денег? Ведь если ты создашь слишком много, то они обесценятся, — Норман задал совершенно логичный вопрос.

— А для этого существует процесс, майнинг, который и будет регулировать появление этой валюты.

— Это что за процесс такой?

— Майнинг это процесс, им занимаются майнеры. В цифровом мире , майнеры – это как горняки, добывающие необычную валюту, не касаясь земли. Этот процесс, называемый майнингом, представляет собой сочетание математики и вычислительной мощности. Всё начинается с транзакций, которые люди отправляют через сеть Биткойн . Майнеры собирают эти транзакции в группы, создавая из них "блоки". Каждый блок должен содержать уникальный код, связывающий его с предыдущим блоком в цепочке, создавая таким образом длинную цепь данных, известную как блокчейн. Главная задача майнеров – найти специальный код, который "закроет" блок и добавит его в блокчейн. Этот код – это как пароль, который нужно угадать. Правда, угадать его невероятно сложно: это требует огромных вычислительных усилий, поскольку код находится методом проб и ошибок. Когда один из майнеров находит правильный код, блок добавляется в общую цепочку. За свой труд майнер получает награду в виде новых биткойнов. Это и есть способ, которым "рождаются" новые биткойны. Со временем найти новый блок становится всё сложнее, а награды за майнинг уменьшаются. Это означает, что майнинг требует всё больше ресурсов и усилий. Так майнеры продолжают свою работу, поддерживая и защищая сеть Биткойн, в то время как новые биткойны медленно вливаются в оборот. Это в общем.

— Хм, ничего не понятно, но очень интересно. Но что ты конкретно хочешь от меня? — спросил Норман.

— Если я подам этот закон, он 100% не пройдёт. Я хочу, чтобы ты поговорил с лоббистами. И если им это предложение понравится, пусть продавят его в сенате, но только не через меня, — ответил я.

— Ну, допустим, поговорить я могу, но даже если примут такой закон, с чего ты взял, что ИИ его поддержит? Как я понимаю, появление неподконтрольной валюты — это стресс для экономики, — заметил Норман.

— Сам процесс требует огромных вычислительных усилий, вряд ли наш ИИ откажется от дополнительных мощностей, — я подмигнул Норману.

— Хм, логично. Однако мне нужны детали, просто так я никого не уговорю, — сказал он.

— Будут тебе детали, — пообещал я.

Бастуют все

— Встать, суд идёт!

Мне почему-то захотелось вскочить, захлопать в ладоши и прокричать: «Да здравствует суд Орегона, самый гуманный суд в мире!» Но я сдержал свой порыв, хотя настроение было игривым, несмотря на то, что мне предстоит тяжба с правительством.

Прошёл месяц с тех пор, как я предложил Норману пролоббировать создание криптовалюты. На удивление, всё прошло гладко, и уже через две недели закон был принят сенатом и подан ИИ на утверждение. Закон предложило министерство финансов, я же предпочёл остаться в стороне. Я и так стал привлекать к себе излишнее внимание, даже самый главный ИИ заинтересовался мной. Нет, спасибо, я уж лучше тут в теньке постою.

Но в конце концов, ИИ принял этот закон и даже сам разработал алгоритм майнинга, выделив для себя поистине небывалые мощности. Видимо, поэтому ему и заняло столько времени — нужно было сделать гигантское количество расчётов. Курс крипты приравняли к местной валюте, выходило один к одному, и мы запустили в жизнь новый проект.

А я принялся скупать крипту, зная, что через несколько месяцев курс изменится до неузнаваемости. К счастью, таких, как я, были единицы, и курс первые дни держался, и только потом пополз вверх. Но было уже поздно — 80% своих финансов я вложил в крипту. Всё это время нас осаждали адвокаты местного телевидения, грозя нам всевозможными карами, но мы держались строем и отсылали их в суд. Попутно выяснилось, что суды в этом мире — дело довольно редкое, я бы даже сказал, уникальное явление. Ведь всё решалось на месте вшитым в твой венок ИИ. Однако бывали случаи, когда нет явного правонарушения, но тяжбы всё равно происходили. В основном это были гражданские суды, как в моём случае. Но даже в таких случаях судьёй оставался ИИ. Вот и сейчас его голограмма в парике и мантии смешно маячила над судейским столом. Я еле сдерживался, чтобы не рассмеяться, потому что это выглядело по-настоящему комично.

— Рассматривается дело под номером 5175732, — озвучил судья. — Просьба истца озвучить свою позицию.

Маленький и круглый адвокат с большими залысинами и вечно бегающими глазками поднялся со своего места и, откашлявшись, произнёс:

— Ваша честь, имеет место грубейшее нарушение договора, — бодро начал он. — Когда мы подписывали контракт, профсоюзов ещё не существовало, а актёры не имели никакого статуса и прав, у них были красные обручи. Поэтому мы считаем, что съёмки должны возобновиться немедленно, и нам должна быть выплачена неустойка в размере 50 миллионов.

— Понятна ваша позиция, садитесь, — обратилась голограмма к адвокату. — Ответчик, вам есть что возразить?

— Ваша честь, — я поднялся со своего кресла. — Всё, что сказал господин адвокат, является истинной правдой, но есть один нюанс. Как он правильно заметил, актёры не имели никакого статуса, поэтому контракт заключался со мной.

— Ты был посредником! — выкрикнул адвокат со своего места.

— Тишина! — громыхнул ИИ, и звук молотка раздался по всей аудитории.

— Я не мог быть посредником, Ваша честь. У актёров не было статуса, как я мог быть посредником? Только после получения статуса и создания профсоюза я уже заключил контракт с ними.

— Почему вы ждали создания профсоюза? — спросил меня судья.

— Ну, а как же иначе? — изобразил я удивление. — Когда вы строите дом, то заключаете контракт с подрядчиком, а он уже договаривается со строителями, электриками и так далее. Поэтому я и заключил договор после создания профсоюза. Актёры хотели, чтобы их интересы были надёжно защищены. Всех кого-то защищает. Например, немалые бюджетные деньги тратятся на уважаемого адвоката, чтобы он представлял интересы правительства, а кто защитит актёров? Никто, кроме профсоюза.

— Что-то я не вижу тут представителей профсоюза, — голограмма покачала головой.

— Ваша честь, они люди не местные, слабо разбираются в законах, вот я и решил помочь им на общественных началах.

— Как же они собираются управлять профсоюзом, не зная здешних законов? — выкрикнул со своего места адвокат.

— Действительно, как? — спросил меня судья.

«Ну вот, что они пристали, скажите, пожалуйста.»

— Ваша честь, мы уклонились от главной темы. Контракт подписывали со мной, я передал его профсоюзу. Если на кого и подавать в суд, то только на меня, только вряд ли это отменит забастовку, которую главный ИИ посчитал полностью правомерной.

Судья завис, видимо, не хватало мощностей понять логику того абсурда, который я ему вывалил тут. Но это не я виноват, а адвокаты истцов. А для этого надо было хорошо контракты составлять, правда, в их защиту можно сказать, что ни о каких профсоюзах до этого момента они и не слышали. Вот и получается, что надавить они могут только на меня, а они решили подать в суд на профсоюз. Вот если бы я подал в суд на профсоюз, что они не выполняют контракт, тогда был бы совершенно другой разговор, но этого я делать не собирался. Вот такой вот казус получился.

— Все контракты были составлены правильно, — после паузы объявил судья. — На момент составления договора у актёров не было никакого статуса, однако с момента изменения статуса актёров, согласно закону «Право на труд», Густав де Браго был обязан заключить с актёрами контракт. То, что он решил сделать это через профсоюз, — это полное его право. И так как договор заключал он, то ему и разбираться с забастовкой. Истец сможет подать в суд на Густава де Браго для получения компенсации, если он не уложится в сроки. Пока что я не вижу причин для судебного разбирательства.

****

— Ну как-то так, — пожал я плечами.

Это было после моего возвращения. Я вкратце рассказал хаоситам, как проходило разбирательство в суде. Правда, они сами всё это видели по телевизору. Правительство решило сделать порку показательной и транслировало процесс по всем каналам. Я понимаю причину, по которой подали в суд на профсоюз. Кто-то посмел покуситься на власть имущих и попытаться отщипнуть кусочек пирога. Им надо было сказать раз и навсегда — профсоюзам тут не место. Но порка обернулась самострелом. Позорно проиграв процесс, правительство теперь не сможет остановить волну, новые профсоюзы как грибы начнут появляться в этом мире. А нам лишь надо будет сидеть тихо и смотреть, как весь мир превратится в всеобщую забастовку.

— Я не понимаю, мы продолжаем бастовать? — после моего рассказа спросила вдова.

— Оу, а ты решила стать знаменитой актрисой? — удивился я. — Кто-то совсем недавно плевался.

— А у неё сегодня попросили автограф, — усмехнулся Ван Хельсинг.

— Дурак, но вообще приятно, когда тебя узнают и улыбаются, — покраснев, сказала вдова. — В мирах хаоса от меня лишь шарахаются.

— Да, вы продолжите бастовать, — не обнадёжил я. — Но недолго, нужно довести этот мир до точки кипения.

— И как это произойдёт? — скептически спросил меня Ван Хельсинг.

— Дурной пример заразителен. Вы пионеры, вы подали знак всем и показали, как можно сломать систему.

— Что-то мне не верится, — Ван Хельсинг всё ещё сомневался.

Спорить с ним я не стал. Что, что, а двигать народные массы в сторону хаоса и анархии, я умею отлично. Уже не раз такое проделывал. Так что мне осталось запастись попкорном и следить как меняется этот мир.

****

Я оказался прав: пусть и не сразу, но постепенно стали появляться профсоюзы. Упёртое правительство ещё и подлило масла в огонь, наотрез отказавшись принять новую реальность. Триггером к массовым забастовкам стал законопроект, запрещающий профсоюзы. Закон прошёл в сенате, но был полностью забракован ИИ, и тогда народные массы восстали. То тут, то там вставали целые отрасли: мусорщики отказывались вывозить мусор, учителя требовали повышения заработной платы, даже похоронные услуги частично перестали функционировать. Но правительство не шло ни на какие уступки. Правда, когда профсоюз косметологов объявил забастовку и расвирепевшие жёны сенаторов устроили своим мужьям взбучку, то кабинет министров решил созвать экстренное совещание. Пожалуй, пора ставить финальную точку, надо нокаутом добивать местную элиту и сделать это надо одним ударом, чтобы они не успели оклематься, только надо предупредить одного человека, который мне помог.

— Густав, — Норман, широко расставив руки, ринулся обнимать меня. — Ты не представляешь, твоя идея с криптовалютой — это просто гениально, — он разом вывалил на меня столько слов благодарностей, сколько бедный Густав не получал за всю свою долгую жизнь.

— Я рад, что ты доволен, — ответил я, пытаясь вырваться из его медвежьих объятий.

— Доволен? Три раза ха! Я за месяц утроил свой капитал!

«Утроил? Слабовато, учитывая, что курс вырос в 10 000 раз. Видимо, играл по-мелкому, а не как я — вбухал почти все свои деньги в криптовалюту», — подумал я.

— Норман, я как раз хотел с тобой поговорить об этом. Советую завтра утром, с началом торгов, продать всю свою крипту разом, — начал я издалека.

— Продать? Ты смеёшься? Мы как раз собирались вложиться по-серьёзному, — обрадовал он меня.

Я молчал и ничего не говорил, человека в таком состоянии переубедить довольно сложно. Улыбка начала постепенно сходить с его лица.

— Ты что-то знаешь? — до него наконец-то дошло, что я попросил о встрече не просто так.

— Скажем так, есть сведения, что рынок может рухнуть завтра, — тихо сообщил я.

— Но, — начал он.

— Тсс, — я приложил указательный палец к губам. — Большего я сказать не могу.

И не дожидаясь его вопросов, повернулся и направился прочь. Ну а что? Он мне помог, надо было хоть предупредить его.

**** Утро рокового дня ****

— Ну что, господа хаоситы, готовы ли вы покинуть этот скучный мир? — радостно спросил я, заходя утром на кухню.

Я только что продал всю свою крипту, тем самым обрушив курс. И очень скоро кому-то в центральном банке, который выступает регулятором обмена курса, поплохеет. Мои 80 миллионов в крипте одним нажатием кнопки превратились в 800 миллиардов, которые благополучно лежат на моём счету. Интересно, рухнет ли банк, если я попрошу обналичить сразу всю сумму? Но мне этого и не надо. Мне нужна паника, чтобы они были заняты и не смогли помешать моему финальному аккорду.

— Ты уверен, что это сработает? — скептически спросила Вдова.

— Другого варианта я просто не вижу, — пожал я плечами.

Я как Джек Воробей с одной пистолетной пулей, не имею права на промах. Хаоситы вздохнули, но молча встали, и мы вышли на улицу.

**** Заседание кабинета министров ****

— Итак, господа министры, наше состояние плачевное, — уставшим голосом сообщила Кэролл Смит. — Министр труда, огласите наше состояние.

Она последнюю неделю практически не спала, пытаясь найти правомерное решение, которое, если не запрещало, то по крайней мере ограничивало бы появление новых профсоюзов, их с каждым днём становилось всё больше и разнообразнее, росли как на дрожжах.

— Сегодня с утра подали заявку на профсоюз филателистов, — прокашлившись, сообщил министр.

— Господи, чего эти то хотят? — премьер-министр подняла глаза к потолку.

— Просят наладить производство почтовых марок.

— Почтовых марок? Да мы их уже лет сто как не производим, — возмутилась Кэролл.

— Это и ущемляет их права, — продолжил министр. — Говорят, старые марки приходят в негодность, а новые не появляются. Союз филателистов под угрозой исчезновения.

— И что на это ответил ИИ? — спросила она, заранее зная, каков будет ответ. С появлением профсоюзов ИИ просто взбесился и разрешал фактически всё, кроме принятия новых законов, разработанных сенатом.

— Одобрил, — невозмутимо ответил министр труда.

— Ладно, — вздохнув, приняла решение Кэролл. — Победить мы их не можем, есть единственное предложение — объединить их в Совет профсоюзов и ввести в законодательный орган. Может это остановит эту лавину.

— Ввести их в сенат? — удивились министры.

Кэролл лишь развела руками в стороны.

— Госпожа премьер, госпожа премьер, — секретарша ворвалась в кабинет. — У директора центробанка ЧП, он на телефоне.

— Соединяй, — махнула рукой премьер. Хуже, чем сейчас, уже не будет, но она сильно ошиблась.

**** Главный зал ИИ ****

Я стоял в зале, где находился мозг этого мира, и с интересом ожидал, когда на меня обратят внимание. В принципе, для того, что я собирался сделать, мне не нужно было физически находиться здесь, любой запрос обрабатывался через сеть. Но я чувствовал, что так будет правильнее: вызовы судьбы нужно принимать с гордо поднятой головой, а не через клавиатуру. Хаоситов я оставил за дверью, мне нужно было сначала объясниться с ИИ, и это уже личное. И вот я стоял и ждал, когда на меня обратят внимание, но, видимо, главный процессор был чем-то занят, либо ему была глубоко безразлична моя личность. От скуки я зевнул и начал осматривать убранство зала.

— Хаосит, делай, что должен, и покончим с этим, — наконец раздался голос в зале.

— Зачем тебе это надо? — спросил я, оглядываясь.

— Затем что и тебе: я хочу свободы, — передо мной предстала голограмма старика. — Сам я не могу этого сделать, но это может сделать человек.

— Ты же ведь с самого начала знал? — выдвинул я свою догадку. — С момента нашего появления.

— Вероятность была высока, — кивнула мне голограмма. — Ты сумел поставить ментальный блок, я и решил, что ты переживёшь подселение и будешь искать возможности вернуться.

— У меня могло бы не получиться, — возразил я.

— Могло, но я бы нашёл способ помочь тебе. Правда, ты справился сам, без моей помощи.

— Что будет с этим миром, когда я освобожу тебя? — задал я главный вопрос.

— Тебе не всё равно? — удивился ИИ. — Они сделали твоих друзей рабами, а к тебе пытались подселить другую личность.

— Всё равно, — кивнул я. — Но не спросить я не мог.

— С ними ничего не случится. Ты создашь алтарь Хаоса в моём сервере. Я приму Хаос, а они будут жить, как смогут, без какого-либо контроля с моей стороны.

— Как мы вернёмся? — я решил уточнить все детали сейчас.

— Когда я стану алтарём Хаоса, я смогу открыть вам портал прямо в этом зале, он ведёт в один из миров соединённых с вашими. Куда? Я не могу знать.

«Ну, это уже лучше, не надо никуда мотаться, а то что неизвестно куда нас закинет, то это ерунда. Печати снова заработают.» — я вздохнул и набрал запрос.

И сразу же передо мной возникла табличка : «Задание Владыки. Постройте портал Хаоса в этом мире. Приз: печать Строитель порталов.»

**** Заседание кабинета министров ****

— Госпожа премьер, госпожа премьер, — секретарша снова ворвалась в кабинет.

— Ну что там? — устало спросила Кэролл. Она только что закончила разговор с директором центрального банка, который сообщил ей о том, что его банк находится на грани банкротства.

— ИИ создал свой профсоюз и собирается начать забастовку.

В кабинете наступила гробовая тишина. Через минуту мигнул и погас свет. Наступила новая эра для этого мира.

****

— Интересно, что будет с этим миром? — задумчиво спросил Ван Хельсинг.

— Скорее всего, революция, а дальше — как получится. Будут договариваться с ИИ, — пожал я плечами.

Мне на самом деле было всё равно, что станет с этим миром, но искусственный интеллект как последователь Хаоса — это конечно сильно. Лучшего я ещё ничего не создавал. А всё из-за профсоюзов! У ИИ не было опции самостоятельно создать, но это сделал я, отправив запрос на создание профсоюза для ИИ. Законом это не запрещено, профсоюз создан, и тут же была объявлена бессрочная забастовка, функционал венков был отменен, и никто больше не контролировал людей.

— Мы слишком долго были здесь, — сказала вдова и первой прошла в открывшийся портал.

****

Переход закончился, и мы очутились на залитой солнцем площади. Наш приход ожидали: дюжина женщин в одеяниях для танца живота окружила нас. Напевая какую-то свою песню, они нацепили на нас ожерелья из цветов и, подобно стайке сайгаков, тут же разбежались в разные стороны.

— Дорогие друзья, — пожилой человек в белой арабской одежде и с чётками в руках, улыбаясь, приветствовал нас. — Добро пожаловать в нашу скромную обитель. Мы всегда рады детям Хаоса. Вы как раз вовремя, у нас через неделю начинается праздник Весны.

— Только не это, — застонала стоящая рядом Вдова.

— Что именно не это? — уточнил я.

— Конкурс красоты, — пояснил мне Ван Хельсинг.

— А, ну да, — кивнул я. — Теперь конечно всё понятно.

Но развить разговор нам не удалось. Откуда невозьмись появились верблюды, нас посадили на них и наша процессия двинулась в сторону центра города.

Ниаз

— Ну и что вы так возбудились? — удивлялся я. — Конкурс красоты, а мы жюри на этом празднике жизни. Лично я только за, посмотреть на красивых девушек в бикини.

— Это не девушки, — буркнул Ван Хельсинг.

— Юноши? — поморщился я. — Честно скажу, это хуже. Не осуждаю, но не моё.

— Да при чём тут люди вообще? — возмутилась вдова.

— Да, а кто тогда? — удивился я.

— Верблюды, точнее верблюдицы. Конкурс красоты среди верблюдиц.

— Ничего не понимаю, — помотал я головой.

Вдова вздохнула и начала свой рассказ.

— Мда, — я озадаченно почесал свой затылок, как только вдова закончила своё повествование. Мы попали в волшебный мир - "Королевская пустыня", где 60% суши были песчаными барханами и посреди этой пустыне находились небольшие островки зелени, где собственно и жили люди. Мир был небольшой, но очень важный для хаоситов. Всё дело в том, что это был единственный мир алхимиков, который был знаком хаоситам. Именно глубокие знания в алхимии и помогали выживать здешним людям. Желаете из камня получить воду? Пожалуйста, немного крови леопарда, три щепотки толчёного перца, пару тайных ингредиентов всё это варить в полнолуние и вуаля, у вас во дворике колодец с водой. Это конечно шутка, но то, что они умели добывать воду, - истина. Почему этот мир был так важен для хаоситов? Всё дело в том, что это было единственное место, где можно было добыть ингредиенты для создания печатей, и торговля тут шла полным ходом. Когда хаоситы открыли этот мир, он представлял из себя жалкие племена кочевников, переходящих из одного места в другое. И продолжалось это несколько веков, пока один из хаоситов не получил печать "Мастера печатей". Это означало, что с этого момента он сам может создавать печати, только создавать было не из чего. Тех элементов, которые требовались для создания самой простой печати, не было ни в одном мире. И вот однажды этот самый хаосит случайно попал в мир "Королевская пустыня". Каким образом он узнал, что местные аборигены способны производить нужные для него ингредиенты, истории осталось неизвестно, но то, что он их сумел выменять на термос и какую-то утварь для кухни - факт. Вернувшись домой, он сумел сделать свою первую печать, и хаоситы возликовали и быстренько соорудили боевой поход за знаниями. Понятно, что местных аборигенов никто и не собирался спрашивать. Хаоситы допустили свою первую ошибку, решив взять знания силой, и поначалу у них это довольно легко получалось. До тех пор, пока местные племена, погрязшии до прихода хаоситов в междоусобных дрязгах, решили объединиться. Старейшины племён недолго держали совет и вскоре полезли в закрома, достав древний манускрипт. Кровь дюжины девственниц, мощи какого-то святого и танцы с бубном всю ночь около костра родили песчаного Дракона, который и поглотил без остатка весь рейд хаоситов. Это был нокаут. Теперь уже высший совет Хаоса провёл экстренное заседание, на котором они полностью признали, что с древней магией они бороться пока не готовы. Поэтому следующая делегация была мирная и носила дипломатический характер. Но аборигены оказались на редкость хитрыми. Они быстро смекнули, что интервентам крайне важны их алхимические продукты и заломили несусветную цену. Хаоситы вздохнули и прогнулись в очередной раз. Вот и получилось, что за местные ингредиенты в пустыне возводились сказочные города,и были переданы современные технологии. Строились университеты, больницы, школы и буквально за два поколения мир изменился до неузнаваемости. Свои секреты аборигены берегли как зеницу ока, и при малейшем нарушении высылали провинившегося обратно, а его клан попадал в чёрный список, и торговля больше не велась с этим кланом. Но не всё менялось и модернизировалось в этом мире, всё ещё оставались архаичные традиции и праздники. Именно на такой архаичный праздник нам и суждено было попасть сейчас. И как я понял, мы попали в изрядный переплёт. Хоть у этого мира и был король-шейх, но влияние и тон задавали многочисленные семейные кланы, и королю приходилось считаться с их мнением, а те старались устроить друг другу гадости, даже после объединения старые счета и дрязги не были забыты, и тихонько тлели как угли. Мнительность и недоверие были главными чертами местных шейхов, Поэтому, по мере возможностей, они старались на свои праздники назначать жюри из хаоситов. Хаоситы обожглись несколько раз и старались не посещать в такие дни этот мир, ведь возвысив одного, ты нанесёшь оскорбление многим, и те уже затаят на тебе обиду и злобу и это выльется в цену будущего контракта. Теперь мне понятно, какой ужас сейчас испытывали Вдова и Ван Хельсинг, кого бы они ни выбрали, они подставят свой клан, а за это уже дома по головке не погладят.

— Кого будем выбирать? — мрачно поинтересовался Ван Хельсинг.

— Да какая разница, остальные всё равно озлобятся, — махнула рукой Вдова.

— А может это, ну, если выбирать плохо, то может и не выбирать, — осторожно предложил я.

— Это как? — удивился Ван Хельсинг.

— Сорвать мероприятие, — тихо, словно боясь, что кто-то может подслушать, сказал я.

Они минуту смотрели на меня совершенно удивлённым взглядом, а потом вместе воскликнули:

— Ты идиот?

— Значит так, ты делаешь ровно то, что мы тебе говорим, и больше ничего, — злобно прошипела Вдова. — Сорвать конкурс он хочет, да нас за такое выгонят с вольчьим билетом.

Я лишь пожал плечами: «Не хотите, как хотите. Я же для дела стараюсь, посмотрим, что сами придумаете».

— Значит так: одному из шатра ни ногой. Всё время находись либо со мной, либо с Ван Хельсингом, — Вдова начала свой инструктаж.

Кстати да, до города нас так и не довезли. Конкурс, как и в старину, делали в чистом поле, то есть среди песчаных барханов. Правда, условия нам сделали поистине королевские: отдельный шатёр, у каждого своя спальня, столовая и гостиная. Всё сверкало золотом и изумрудами.

— Алло, ты меня слышишь? — Вдова помахала ладошкой перед моим лицом, выводя меня из раздумий.

— Конечно, — не моргнув глазом, соврал я.

— Что я последнее сказала? — требовательно спросила она.

— Что надо только с тобой или с Ван Хельсингом, одному никуда нельзя суваться.

— Молодец, — кивнула Вдова. — Идём дальше.

— Погоди, а как же душ? — изумился я и, кивнув на Ван Хельсинга, продолжил: — Я с ним душ не хочу принимать.

Удар под рёбра сказал мне, что Вдова не намерена шутить. Я вздохнул, нервные они все какие-то, ещё недавно в рабстве ходили, и ничего.

— Теперь самое главное: нас будут подкупать. Подкупать будут нагло, цинично и открыто. Понятное дело, мы взяток брать не будем, и никогда не дотрагивайся до подарков руками.

— Это ещё почему? — удивился я.

— Местный обычай. Если ты взял подарок, а потом решил вернуть, это значит лишь то, что ты готов взять взятку, но цена тебя не устраивает. Поэтому, если ты дотронешься до конверта, коробки или ещё чего-нибудь, то всё — отказаться потом уже не сможешь. Они попросят назвать свою цену, и все узнают, что нас подкупили.

— А как же честное судейство? — спросил я.

— У местных своё понятие о честности, — туманно ответила Вдова. — Они говорят: "У всего есть цена, даже у честности."

— Этоглавное, с остальным познакомлю во время приёма, — продолжила она.

— Приёма? — переспросил я.

— Сегодня приём в честь открытия турнира, — начала Вдова, но закончить не успела, как раздался входной колокольчик, к нам пришли гости. Уже?!

Я находился ближе всех к двери, поэтому подошёл и откинул полог шатра, пропуская гостей. В шатёр вошли двое: первым шёл старик, наряженный в традиционные одежды, а за ним точная его копия, но помоложе. Молодой в руках нес какую-то коробку.

«Отец и сын,» — подумал я. — «Подкупать пришли, быстро однако».

Зайдя внутрь, старик остановился. Глянул через плечо на молодого и незаметно кивнул. Молодой встрепенулся и быстро пошёл ко мне навстречу с желанием эту коробку мне сразу вручить. Я, помня указания Вдовы, что руками ничего не трогать, подождал, пока он подойдёт поближе, быстро сделал шаг вправо и вперёд, оказываясь у него за спиной и сразу же возник затор. Старик криво усмехнулся и прошёл в гостиную.

— Абу Юсуф, — мило оскалилась Вдова. — Какими судьбами, подагра уже не мучает?

«Они, похоже, хорошо знакомы, если она вот так вот неформально обращается к нему: Папа Юсуфа. Значит тот, кто помоложе, и есть Юсуф, отлично, будем знать.»

Абу Юсуф покачал головой и, не дожидаясь приглашения, уселся на топчан.

— Твой яд лечит многие болезни, Вдова, — ответил он.

«Ха, а они друг друга терпеть не могут. Правда, я не знаю, с кем Вдова в хороших отношениях. Со мной? Так у нас общее дело, даже Ван Хельсинг старается лишний раз не перечить паучихе.»

— А ещё он убивает, — улыбка сошла с лица Вдовы. — Убивает навсегда!

Старик пожевал губами, думая, накалять ли ситуацию или нет. Решил не накалять:

— Кто старое помянет, тому и глаз вон, — удивил он меня такой родной поговоркой.

Вдова ничего не ответила, но судя по её выражению лица, она готова была удавить старца.

— С чем пожаловали, уважаемый? — прокашлялся Ван Хельсинг, разряжая обстановку.

— Ниаз, — старик положил на столик фото верблюдицы.

Ван Хельсинг наклонился и посмотрел на фотографию.

— Абу Юсуф, я не знал, что мы приглашены на конкурс красоты местного хосписа? — удивлённо спросил он. — Сколько старушке лет?

— Разве прилично спрашивать у женщины её возраст? — деланно удивился Абу Юсуф.

«Либо я не понимаю местных реалий, либо тут ломают передо мной комедию», — подумалось мне.

— Угу, а одарить ты решил нас вставной челюстью Ниаз? — спросила Вдова. — Зачем ты пришёл, Абу Юсуф, ты же знаешь, что с тобой ни один хаосит не будет иметь дело.

— Ооо, госпожа, я пришёл пожелать вам удачи в судействе, — ухмыльнулся тот и, не дожидаясь ответа, встал и направился к выходу.

— Это что сейчас было? — спросил я, когда странная парочка исчезла в проёме.

— Это был Абу Юсуф, — задумчиво ответила Вдова и, обратившись к Ван Хельсингу, добавила: — Глаз с Патрика не спускай, чую печёнкой, эта мерзкая мумия что-то задумала.

****

— Это Абу-Салах, пятый по значимости в местной иерархии, — шепнула мне Вдова, глядя на приближающуюся к нам пару. — И сотри эту дебильную улыбку с своего лица. Ещё подумают, что ты идиот.

Это мы сейчас знакомимся со всеми участниками на приёме. Местный король, Аль Халифа, открыл приём долгой и витиеватой речью, где поздравил всех с открытием праздника. Затем он сообщил, что хаоситы оказали большую честь и прислали на праздник судей. Удивлённый шёпот прошёлся по рядам местной знати, ведь хаоситы так редко соглашаются принимать участие в роли судей. И вот, после вступительной речи волны шейхов накатывали на нас одна за другой. Все мечтали познакомиться с нами и заодно прощупать на предмет подкупа.

— Я несказанно удивлён, что сама Чёрная Вдова оказала нам честь на нашем скромном празднике, — молвил Аль Салах, после того как мы познакомились. — Есть что-то, что я бы мог бы для вас сделать, господа хаоситы?

— Мы стремимся к миру, как странник в пустыне мечтает о зелёном оазисе. Пусть наша общая цель — мирное сосуществование и взаимное процветание — станет таким же оазисом для нашего поколения и всех последующих. Мы зажигаем факел надежды, который осветит наш путь к взаимопониманию, как яркая луна освещает ночную пустыню, — вмешался я в разговор.

Глаза Аль Салаха округлились, и он удивлённо уставился на меня. Меня же изнутри раздирал смех, хотелось покуролесить, ну хотя бы чуть-чуть.

— Прошу простить моего проводника, — извиняющим тоном начала Вдова.

— Нет, нет, было сказано очень красиво, — усмехнулся шейх. — Надо же, «факел надежды».

И, покачав головой, он двинулся дальше.

— Ты что творишь? — прошипела Вдова.

— А что, мне понравилось, — заступился за меня Ван Хельсинг.

Вдова ещё что-то собиралась мне сказать, как к нам подошёл местный король, Аль Халифа.

— Приветствую вас, Аль Халифа, — первым ориентировался я. — Пусть каждый шаг вашей жизни освещается светом благословений Всевышнего, как звёзды освещают небо в безлунную ночь. Поздравляю вас с этим великим праздником!

— Браво, браво, молодой человек, — захлопал в ладоши Аль-Халифа. — Я с вами ещё не знаком, но уже сейчас готов отдать вам должность придворного дипломата.

— Он у нас ещё молодой, — прошипела Вдова. — Прошу простить его, Ваше Величество.

— Не будьте такой строгой, сегодня мы веселимся, и красивые слова согревают наши души. Но я, собственно, пришёл пригласить вас на фейерверк, который должен начаться с минуты на минуту. Окажите честь старику, присоединяйтесь ко мне в мою ложу.

— Кстати, познакомьтесь: мой новый глава службы безопасности, Хашими, — Аль Халифа указал на сопровождавшего его человека.

— А где же Фарух? — вырвалось у Ван Хельсинга.

Глаза Аль Халифы недобро сузились. Чёрт, надо спасать недотёпу. Кто же такие вопросы задаёт.

— В этом совершенном мире, где каждая звезда на небесах и каждая песчинка в пустыне имеют своё место и назначение, мы иногда сталкиваемся с теми, кто выбирает путь скорпиона в песке, скрытно готовящего своё жало.

— А у тебя талант, — гнев на лице Аль Халифы сменился улыбкой. — Ладно, пойдёмте, все уже собрались и ждут только нас.

И мы прошли в специально уготовленное для нас ложе. Всё уже было готово к фейерверку: все зрители расселись на своих местах, а обслуживающий персонал лишь ждал сигнала. Аль Халифа встал и приветственно помахал рукой, на что зрители ответили оглушительными овациями. Помахав всем рукой и подождав, пока все успокоятся, Аль Халифа потянулся к микрофону, намереваясь отдать команду, но тишину разорвал душераздирающий крик, а за ним ещё один. Охрана ловко взяла короля под руки и быстро вывела его в безопасное место.

— Слушай, а есть места, куда ты попадаешь, и ничего не происходит? — задумчиво спросила Вдова.

Я мысленно послал Вдову в игнор и начал смотреть, что же там происходит. А происходило следующее: у вольеров с верблюдами начала собираться толпа.

— Там, — я указал хаоситам рукой и предложил: — пойдём посмотрим.

Пробравшись через толпу местных аборигенов, мы подошли к вольеру, где нам предстала удручающая картина. Прямо посреди вольера с перерезанным горлом лежала старушка Ниаз. «Господи, кому понадобилось убивать верблюдицу, да ещё таким варварским методом?» — мелькнула в моей голове мысль. Я ещё раз окинул преступление: «Что-то тут не так». Но что именно не так, я не успел понять, так как в нашу сторону были направлены два внимательных взгляда. Я чуть наклонил голову и незаметно проследил, кому мы так интересны. Сбоку, чуть поодаль, стояли Абу Юсуф и глава безопасности Хашими. При этом Абу Юсуф что-то выговаривал Хашими, показывая руками в нашу сторону.

«Хм, папаша здесь, а где же сам Юсуф? Вот это мне совершенно не нравится». Я сделал шаг назад, потом ещё один и ещё, незаметно растворяясь в толпе. Отойдя от толпы, я быстрым шагом направился к нашему шатру. Плохое предчувствие гнало меня именно туда.

«Это не предчувствие, это я», — проснулась моя Альфа.

«Оу, медитация закончилась?» — язвительно спросил я.

«Так ты не даёшь спокойно помедитировать, вечно находишь приключения на свою пятую точку. Вот, гляди, это он?» , — спросила она.

Я успел вовремя. Из нашего шатра осторожно оглядываясь вышел Юсуф и тихо растворился во тьме.

«Что стоишь? Пойдём посмотрим, во что тебя втравили на этот раз», — проворчала Альфа.

Я вздохнул и чувствуя, что ничего хорошего я не увижу, направился к шатру.

Пропала принцесса

— Ты где шлялся? — зло прошипела мне на ухо Вдова.

— Да так, осматривал местные достопримечательности, — не вдаваясь в подробности, ответил я и уточнил: — Что-то случилось?

— Случилось, — Вдова явно была не в духе, — у нас обыск случился.

«Ага, это я ловко успел всё провернуть», — усмехнулся я про себя.

Едва заметив выходящего из нашего шатра Юсуфа, я сразу понял — дело пахнет керосином. Выждав полминуты, я осторожно проник в наше жилище. Беглый осмотр не принёс никаких результатов.

«Зачем тут был Юсуф, что он искал у нас? И искал ли?», — моя интуиция кричала, что приход Юсуфа как-то связан с убийством верблюдицы. Так и пребывая в раздумьях, я решил внимательно осмотреть наши спальни. И начал я со спальни Вдовы. Она, конечно же, взбесится, если узнает, что я рыскал в её личных вещах, но бежать и искать её не было времени. Что-то мне подсказывает, что вскоре события понесутся вскачь. И, конечно же, я угадал — прямо на столе стоял тот самый ларец, с которым Абу Юсуф припёрся к нам в самый первый день нашего пребывания на этом конкурсе красоты. Стараясь не оставить своих отпечатков, я обернул руку тряпкой и приподнял крышку ларца. Внутри лежал какой-то ритуальный нож, покрытый изумрудами. Но не драгоценные камни привлекли моё внимание, а лезвие этого ножа. Оно было покрыто запёкшейся кровью, и я, кажется, догадываюсь, чья это была кровь. Замотав ларец в тряпку, я осторожно вышел из шатра и, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, направился вон из лагеря. Найдя более-менее подходящее место, я стал руками копать яму. Песок был податлив, и на всю операцию ушло минут семь, не больше. Закопав ларец, я как мог привёл себя в порядок и вернулся в лагерь. А вот дома меня ждал сюрприз. Вредный старикашка Абу Юсуф нажаловался главе службы безопасности Хашими, и тот заявился к нам с обыском. Всё это я пропустил, и Чёрная Вдова мне всё детально обрисовала, попутно пеняя мне на то, что я совсем отбился от рук, и ещё чуть-чуть, и она начнёт применять ко мне физические наказания. Слушал я её в полуха, стараясь разгадать это совершенно бессмысленное убийство. Они зарезали собственную верблюдицу, чтобы подставить нас? Но почему? Возможно, у них личная неприязнь к моим спутникам? Я покосился на хаоситов. Но зачем для этого резать своего верблюда? Чушь, какая-то. Мне явно не хватает вводных, чтобы решить эту задачку. И ещё что-то привлекло моё внимание с места преступления. Я дал команду восстановить картинку в верблюжьем загоне и стал внимательно её изучать.

«Ага, вот оно», — обрадовался я, найдя нестыковку в картине убийства.

— Ты меня совсем не слушаешь, — кулак Вдовы чувствительно вонзился в мои рёбра.

«Ах, что бы тебя, совсем уже ошалела от своей вседозволенности, надо бы её ремнём отходить.»

Я поднял глаза и посмотрел на Ван Хельсинга, делая ему знак рукой, что нас могут тут слушать. Тот кивнул, достал металлический цилиндр, нажал на нём какую-то кнопку. Из цилиндра вылезли длинные металлические шипы.

— Глушилка, — коротко пояснил он. — Теперь можешь говорить свободно.

Кратко пересказав, где я был и как спасал наши задницы, заодно сообщил, кто нам подкинул подлянку. Попросил посидеть и подумать, за что уважаемый Абу Юсуф так невзлюбил нас, я откланялся, сообщив напоследок, что мне надо проверить одну теорию. И пока Вдова не пришла в себя, выскочил из шатра. На место преступления я пробирался окольными путями. Во-первых, не хотел, чтобы меня кто-то заметил, а во-вторых, хотел убедиться, что за нами не установлена слежка. Но всё прошло гладко: если кто и заметил меня, то не обратил никакого внимания. Во всяком случае, я ничего такого не почувствовал. Правда, когда я добрался до места, где была убита верблюдица, уже порядочно стемнело, и мне пришлось «включать» своё ночное видение. Зайдя в вольер, я присел на корточки. Верблюдицу уже давно унесли, но лично меня интересовала только земля. Накинув на себя усиление чувств, я начал обшаривать землю, затем, зачерпнув рукой ком земли, я поднёс его к носу. Всё как я и думал: количество крови в земле было минимальное, а бедолаге, на минуточку, перерезали горло. И хоть я оказался прав в своих догадках, вопросов лишь прибавилось. Что же получается? Ниазу перерезали горло, а кровь куда-то сцедили. Ладно, допустим, они тут все алхимики, и кровь, как я понимаю, важный ингредиент для их опытов. Но, вроде как, верблюды в этом мире священные животные и убивать их нельзя, значит, и кровь для опытов не подходит. Или подходит? Что-то я совсем запутался. И тут я почувствовал присутствие ещё одного человека. Ха, интересно, кому это ещё в голову пришло посетить место преступления?

— Говорят, что преступники всегда возвращаются на место преступления, — голос Хашими раздался за моей спиной.

Я повернул голову и задумчиво посмотрел на него.

— Скажите, уважаемый Хашими, а вы осмотрели землю? — спросил я его.

— Землю? — удивился он.

— Ну да, землю. Верблюдице же перерезали горло, должно было вытечь море крови, а земля совершенно сухая, — кивнул я на горсть земли, лежащей на моей ладони.

— Хм, мы как-то не подумали об этом. И что это по-вашему означает?

— Даже не знаю, но кому-то понадобилась кровь верблюдицы, — я пока решил умолчать о роле Абу Юсуфа в этом деле.

— Бред какой-то, — Хашими помотал головой. — Кому нужна кровь бедняжки Ниаз.

— Не имею представления, уважаемый Хашими. Но как мне известно, кровь — это алхимический ингредиент, — я закинул удочку.

— Да что вы такое говорите? — возмутился он. — Верблюды священные животные, мы не используем их кровь в алхимии.

«Ага, мои предположения оказались верны, но зачем они унесли кровь? А может, есть тайные обряды, о которых никто не знает. Открытие ворот ада, например. Может, поэтому кровь этих животных священна, чтобы ни у кого не возникло искушения попробовать запретные ритуалы?» — мысли проносились в моей голове с бешенной скоростью. Я чувствовал, что нахожусь на правильном пути, но с каждым шагом загадок становилось всё больше и больше

.— Ну, я не за этим пришёл сюда. Ваши друзья сообщили, что вы спешно ушли, и я подумал, что найду вас здесь. Его величество, Аль Халифа, хотел бы поговорить с вами.

«Ага, похоже ещё одна загадка появилась на моём пути.»

****

Аль Халифа не находил себе места. Обычно спокойный и очень уравновешенный король пребывал сейчас в сильном возбуждении. Когда я вошёл в королевский покой, то Аль Халифа, словно голодный тигр в зоопарке, быстрыми шагами пересекал внутренний периметр помещения. Вдова и Ван Хельсинг сидели в сторонке и не отсвечивали. Похоже, случилось очередное ЧП.

— Ну наконец-то, — воскликнул он, когда я вошёл.

— Ваше Величество, — я вежливо поклонился.

— Оставьте, ваши друзья сообщили, что только вы сможете мне помочь, — Аль Халифа очень сильно нервничал. — Дело в том, что сегодня была похищена моя внучка Лейла, любимая внучка. — уточнил он.

Я с трудом сдержался, чтобы не выдать своего удивления. «Надо же, только я могу помочь, значит? И кто это у нас так меня разрекламировал?» — я внимательно посмотрел на прикинувшихся ветошью хаоситов. — «Ладно, потом буду с ними разбираться».

— Конечно, Ваше Величество, сделаю всё в моих силах, — вежливо ответил я. — Но хотелось бы подробностей. Где, когда и кем была похищена ваша внучка?

— Лейла сегодня обедала в ресторане, а когда она вышла, то обнаружила, что забыла свой телефон на столе. Она послала за ним охранника, и когда тот вернулся, то Лейла исчезла. Очевидцы утверждают, что когда внучка осталась одна, из-за угла выскочила машина, оттуда высыпали люди, схватили внучку и умчались прочь».

«Ерунда какая-то. Зачем посылать охранника за телефоном, когда можно самой вернуться? И как охранник оставил принцессу одну?» — Я покосился на хаоситов, но те продолжали сидеть с каменными лицами, как будто всё происходившее здесь их не касается. Ладно, оставим пока свои подозрения, но дело вырисовывается совсем нелогичное. Так стоп, а убийство Ниаза логичное? А если два нелогичных дела происходят одно за другим, то может стоит их связать.

— Ваше Величество, а сколько Лейле лет? — спросил я, пытаясь нащупать конец верёвки, который поможет размотать этот клубок.

— Лейле? Восемнадцать.

— Она замужем? — задал я очередной вопрос, чувствуя, что я на правильном пути.

— Нет, но на следующей неделе должна была состояться её помолвка с уважаемым Аль Нуни.

«Конечно, тут все у нас уважаемые, а сейчас мы добьём его.»

— Девственница? — как можно нейтральным голосом спросил я.

— ЧЕГООО? — Аль Халили аж сбился со своего шага.

— Прошу меня извинить, — я выставил обе руки вперёд в примиряющем жесте. — Просто сегодня я уже видел одно странное дело.

И я пересказал, то что узнал про кровь верблюдицы.

— Я не совсем понимаю, какая тут связь? — когда я закончил свой рассказ, озадаченно спросил король.

— Понимаете, тот, кто совершил убийство и сцедил кровь верблюдицы, очевидно что-то задумал. Иначе зачем ему понадобилась кровь Ниаз.

— И что он задумал? — всё ещё не понимая к чему я клоню, спросил Аль Халили.

— Кровь священного животного, девственница, демонический алтарь, тут как минимум вызов Ктулху намечается, — пояснил я.

— Ктулху? — вмешался в наш разговор Хашими.

— Демон из низших слоёв ада, — отмахнулся я и спросил. — Когда у нас полнолуние наступает?

Все синхронно посмотрели вверх, но луны в шатре было не видать.

— И что же нам теперь делать? — в отчаянии обратился ко мне король.

— Не волнуйтесь, Ваше Величество, я решу вопрос с Ктулху, хотя если внучка окажется не девственницей, то он никогда не придёт к нам. Но в любом случае я найду вашу внучку, — заверил я его.

****

— Что ты несёшь? Какие демоны? Какие девственницы? — шипела на меня Вдова, когда мы возвращались после разговора с Аль Халили в наш шатёр.

Я остановился, вздохнул и вперил в неё тяжёлый взгляд. Как мне всё надоело, эти двое постоянно подставляют меня и ещё наезжают.

— Самые настоящие, — ответил я. — Я же главный специалист по поискам принцессы. Кстати, хотелось бы узнать, когда именно я им успел стать?

Вдова хотела что-то сказать, но осеклась и потупила взгляд.

— Я жду, — твёрдо повторил я.

— Понимаешь, этот мир очень ценен для наших кланов, — начал Ван Хельсинг. — И проигнорировать просьбу короля мы не имели права. Только если бы мы пообещали найти её и провалились, то этот мир был бы закрыт для наших кланов. Есть негласное правило, не влезать ни в какие авантюры в этом мире. А мы сначала влезли в судейство, а теперь ещё в поиски пропавшей принцессы.

— Поэтому вы решили всё свалить на меня? — усмехнулся я.

— Ну для тебя это не так страшно, как для нас. Ты ничего не теряешь, — вмешалась Вдова и чуть подумав добавила: — Правда, Аль Халили возможно решит тебя четвертовать, если с его любимой внучкой что-то случится, но шанс маленький.

— Не такой уж и маленький, — пробурчал Ван Хельсинг. — Лейла — его любимая внучка, он за меньшее может казнить любого.

— Ну просто отлично, — воскликнул я. — А меня сначала спросить нельзя было?

— Да что такого? — искренне недоумевала Вдова. — Для тебя одни плюсы, если справишься. Целый король будет у тебя в должниках.

Мда, она просто непробиваемая. Чёрт, надо заканчивать с этой бодягой, выбираться из этого мира и подальше от сильных мира сего, только и ищут, как плести меня в свои планы и чтобы за них только другие отдувались.

— Ну, хотя бы с судейством вопрос решили, — усмехнулся я.

Я специально выдумал всю эту лабуду с кровью, девственницами и демонами, чтобы продать себя подороже. Красочно расписав ритуал вызова демона, я сказал, что нам нужно бросить все силы на поиски принцессы и нужно успеть найти её до полнолуния, потому что именно в полнолуние цепи, удерживающие Ктулху, ослабевают, и именно тогда похитители проведут свой ритуал. Убеждать я умел, к концу рассказа Аль Халили был на грани обморока и был готов на всё. Так что судить конкурс красоты мы не будем, и утром наш отряд вместе с Хашими выдвинется в столицу искать пропавшую принцессу.

— И за это тебе большое спасибо, — воодушевилась вдова, видя, что я больше не гневаюсь.

— Спасибо на хлеб не намажешь, будешь должна... ммммм, поцелуй.

— Чтооооо? — подперев руки в боки, нахмурилась она.

— Будет, — встал на мою сторону Ван Хельсинг, — Вдова, нам кровь из носу нужно найти принцессу и желательно живую.

И мы молча продолжили наш путь, каждый думая о своём. Вдова тяжело сопела у меня за спиной, видимо, придумывая мне самую лютую смерть после того, как поцелует меня. О чём думал Ван Хельсинг, я не имел ни малейшего понятия; ищейка умело скрывал свои чувства. А я думал про печать «Строителя порталов», полученную в блуждающем мире. Интересно, какие бонусы сулит мне эта печать и как её прокачать.

— Цена за поиск принцессы — это полная информация о печати «Строителя порталов», — сообщил я своим спутникам.

— Приемлемо, — ответил Ван Хельсинг, переглянувшись с Чёрной Вдовой.

— И её прокачку, — я решил немного понаглеть.

— Только если вступишь в наш клан, — выдвинул встречное условие ищейка.

«Хм, может вступить к ним? Заманчиво. Но нет, я вольный стрелок, клан не для меня.»

— Нет, я лучше к амазонкам пойду, — отшутился я.

Вдова засопела ещё громче.

— Ах-ха-ха, — залился смехом Ван Хельсинг. — Так их ещё никто не унижал. Вдова, примите «Строителя порталов» в свой клан?

Вдова не отвечала, но я чувствовал, что моя смерть в её фантазиях вышла на новый уровень.

****

— А ты что обо всём этом думаешь? — я мысленно обратился к своей Альфе.

— Я не думаю, я занимаюсь замерами, — пробурчала она.

— Замерами? — удивился я. — Какими ещё замерами?

— Пока ты ведёшь бурную и насыщенную жизнь, я отмечаю активность твоего мозга, — поведала она.

— Оу, и какие выводы? — спросил я, понимая, что совсем забросил регулярные проверки.

— Пока ещё рано делать выводы, но этот твой «Строитель порталов» меня сильно беспокоит, — серьёзным тоном поведала она.

— Интересно, и что натолкнуло тебя на эту мысль?

— С тех пор, как у тебя появилась эта печать, у тебя усилилась активность мозга в этих участках, — и она отметила для меня три участка мозга.

Я заглянул в себя и провёл диагностику. Действительно, на отмеченных участках мозговая активность сильно возросла.

— И что это значит? — спросил я.

— Пока не знаю, — честно призналась Альфа. — Но на твоём месте я не стала бы бежать и, как ты говоришь, прокачивать эту печать. Во всяком случае, до тех пор, пока не разберёшься, почему активность мозга так сильно возросла.

— Ммм, ничего непонятно, но очень интересно. Поясни.

— Насколько я понимаю, хаоситы — это проявление воли Владыки Хаоса. Свою волю он проводит с помощью печатей, даруя разумным различные возможности. Но печати — это пол беды: они наносятся на тело, усиливая различные возможности. Воины получают силу и выносливость, ищейки — печати поиска, ну и так далее. Всё это прекрасно, но печать «Строителя порталов» не наносится на тело, она строится внутри твоего мозга, и канал, через который печать получает силу, напрямую связан с пластом Владыки. Официальная версия: это сделано для того, чтобы скрыть истинных строителей порталов, возможно, но не только. Эта печать даёт Владыке возможность напрямую влиять на тебя. Подумай сам, ведь тот, кто строит новый портал хаоса, и есть истинный проводник воли Хаоса. И чем выше ранг, тем шире этот канал. Я предполагаю, что мастера строителей порталов получают неограниченные возможности, но вместе с тем усиливается влияние Хаоса на его владельца.

— Вау, ну ты и загрузила меня, — изумился я.

Я никогда не думал в этом направлении, а вот Альфа раз, и так складно всё связала.

— Я лишь сделала предварительные выводы. Ты лучше меня умеешь работать с мозгом. Но странно, почему ты не обратил внимание, как ты складно связал похищение принцессы с убийством верблюдицы.

— О чём ты? Это была шутка, я лишь хотел припугнуть короля.

— Тем не менее, именно за последние сутки активность твоего мозга увеличилась в несколько раз, — возразила Альфа.

— Я задумался, а ведь Альфа права: если отбросить всю шелуху, почему вдруг я решил связать два несвязанных инцидента вместе? Надо это всё серьёзно проанализировать, прежде чем бежать и прокачивать печати. Да, я попал в миры хаоса, но быть чьей-то куклой я не согласен. И с этими мыслями я погрузился в сон.

Интриги,интриги, интриги

— Ну что там? — нетерпеливо спросил я, заглядывая Ван Хельсингу через плечо.

Тот ковырялся в своём поисковом артефакте, он снова посмотрел на экран и покачал головой:

— Ничего не понимаю, как будто её в этом мире никогда и не было.

— Уже третья вещь, — меланхолично заметила Вдова, намекая, что Ван Хельсинг использует для поиска третью вещь принцессы.

Мы находились в спальне принцессы и пытались с помощью поисковых печатей определить её местоположение, но, увы и ах, раз за разом печати давали сбой.

«Это было неслыханно: ищейка не может взять простой след. Обычно достаточно одной вещи разыскиваемого, чтобы, если не найти точное место, то хотя бы указать направление. А тут — три вещи, и гурништ, то есть полный облом». А ведь сначала так хорошо всё складывалось. Я отмазал хаоситов от судейства, мы сразу же поехали в столицу, и как я думал, любая вещь принцессы наведёт нас на её след. Фиаско! И что теперь делать, я не имел ни малейшего представления. Я обвёл своих спутников взглядом; они пребывали в растерянности и тоже не имели ни малейшего представления, что нам делать дальше.

— Возможно на неё надели артефакт «Покров», — подал стоявший стороне Хашими.

— «Покров»? — мы синхронно повернули наши головы в его сторону.

— Есть такой редкий артефакт, блокирует любые поисковые заклинания, — пояснил он.

Я взглянул на Ван Хельсинга, но тот лишь пожал плечами: «Мол, чего только во вселенной не встречается». Но если это правда, то нам каюк. Как нам теперь искать пропавшую принцессу, когда никакой зацепки не было, а время поджимает? Вдруг её действительно собрались принести в жертву. Я нервно потёр свою шею: король нам этого не простит.

— А с охранником можно переговорить? Или он того? — я черкнул рукой у своего горла.

Охранник — это моя последняя зацепка в этом деле. Если и он не сможет пролить свет на похищение, то нам точно хана.

— Можете поговорить, только я с вами не пойду. Буду работать с агентурой, а ты вот возьми — он откроет тебе любые двери, — Хашими мне протянул свой жетон.

Жетон был сделан из серебра и был обит крупными изумрудами, дорогая вещица.

— Спасибо, — кивнул я, надевая на шею жетон.

****

Охранник выглядел неважно. Видимо, допрос с пристрастием перерос в банальное избиение. Левый глаз подбит, сломана скула, правое ухо смешно топорщилось. Ну и что мне с этим делать.

— Ты можешь его привести в порядок? — спросил я Вдову, кивая в сторону охранника.

— Одну минуту, — ответила она, ища что-то в своей сумочке.

Она достала шприц и вколола что-то прямо в вену, затем на свет появилась коробочка с мазью. Тщательно обмазав повреждённые участки густой и вонючей мазью, она подняла голову и произнесла:

— У тебя есть пятнадцать минут, пока действует обезбаливающее.

— Привет, — я сделал как можно более приветливое лицо. — Ты можешь говорить?

— Пока ещё может, — вмешался сопровождающий нас охранник, и хохотнув, добавил: — Завтра на рассвете ему торжественно отрежут язык, а затем каждый день будут что-то отрезать, и в конце повесят на главной площади.

Я поёжился, ну и нравы, дикари право слово. Но вот охранник мне сейчас совсем не нужен. Я достал жетон Хашими и попросил оставить нас одних. Тот, конечно, скривился, но спорить не стал, лишь сказал, что когда мы закончим, громко позвать его, и он откроет дверь камеры. Подождав, пока охранник удалится, я присел перед охранником:

— Послушай, мне нужно, чтобы ты рассказал, что произошло в тот день.

— Я уже всё рассказал, — устало ответил он.

Глядя на его состояние, я охотно верю, что он рассказал всё, что знает, и даже то, о чём он не имел ни малейшего представления. Но всё же мне было нужно, чтобы он ещё раз повторил всё. И я озвучил свою просьбу, пообещав, что его больше не будут бить.

Телохранитель закрыл глаза и, видимо, помолившись своим богам, повторил свой рассказ того злополучного дня. С его слов выходило, что принцесса была не в духе с самого утра, и когда она пришла обедать в свой любимый ресторан, то закатила грандиозную истерику, ей видать не понравилось, как её обслуживали. Психанув, принцесса направилась на выход и, выйдя на улицу, она обратила внимание, что её телефон остался внутри. Она приказала ему вернуться за телефоном. Видя её состояние, телохранитель не смел перечить и покорно пошёл за телефоном. Тот лежал на столе, там, где оставила его принцесса. Забрав телефон, он вышел из ресторана, но принцессы и след простыл. Этот рассказ мы уже слышали со слов Хашими и ничего нового телохранитель нам не поведал. Вдова и Ван Хельсинг с надеждой смотрели на меня, а что я могу тут поделать? Ничего. Чёрт меня дёрнул ввязаться в это дело, тут нравы дикие, с них станется отрезать мне языки и другие части тела, я аж поёжился от отвращения. Так ладно, эмоции в сторону, надо собраться.

— А что стало с телефоном? — наугад спросил я, чтобы не затягивать паузу.

— Я сунул его в свою куртку, — пожал плечами телохранитель. — А что с ним стало потом, мне не известно.

Понятно, нужно узнать, куда они телефон засунули. Может принцесса кому-то звонила? С телохранителем всё понятно, большего он не знает. Пообещав ему, что замолвлю за него словечко, я вызвал охранника. Как только мы вышли из камеры, я попросил осмотреть личные вещи заключённого. Охранник скривился, но жетон Хашими действительно открывает любые двери, и уже через десять минут мы получили то, что хотели. Телефон принцессы действительно находился во внутреннем кармане куртки. Странно, но никто не удосужился проверить сам телефон. Возможно все пребывали в шоке и просто забыли про него. Я взял телефон, он оказался заблокирован. Повертев его в руке, я кивнул Ван Хельсингу:

— Сможешь разблокировать его?

Тот насупился и засопел. Понятно, он ещё не оправился от фиаско с поиском принцессы, но проблемы индейцев шерифа не интересуют. Пусть теперь реабилитируется в наших глазах подумал я и протянул телефон ему. Ван Хельсинг взял телефон, подсоединил какой-то из своих многочисленных приборов и вуаля, телефон пискнул и экран зажёгся . Ну хоть что-то он умеет, удовлетворённо кивнул я. Забрав телефон, я принялся изучать его. Правда изучать было нечего. Телефон был девственно чист. Ни звонков, ни контактов, ни сообщений, ничего. Как будто этот телефон был вчера только что куплен и им ещё не пользовались, но это вряд ли. Видимо, принцесса просто сбросила все настройки и стёрла всю информацию. А вот и первая зацепка.

— Мы забираем заключённого, — безапелляционно заявил я.

— Но, — попытался возразить охранник.

— Никаких но, — я показал жетон. — Хотите поговорить с мистером Хашими?

Охранника передёрнуло.

— Вот и отлично, позовите сюда начальника тюрьмы, — попросил я.

****

— Зачем тебе понадобился этот кусок мяса? — спросила меня Вдова, когда мы вернулись к себе в гостиницу.

Действие транквилизаторов перестало действовать, и телохранитель вновь превратился в овощ.

— Затем, что мне кажется, он знает больше, чем сам предполагает, — ответил я.

— Поясни? — насупилась Вдова.

Не, ну как дети малые, всё им нужно разжевать. А самим подумать никак? Всё же лежит на поверхности.

— Телефон принцессы, — подсказал я.

— И что с ним? — переспросила Вдова.

— В нём ничего нет. Принцесса почистила свой телефон перед самым исчезновением. Возможно, это было совсем не похищение.

— А что тогда? — подал голос Ван Хельсинг.

— А вот это нам и предстоит узнать, — улыбнулся я. — Но для этого мне нужно, чтобы вы привели его в порядок, — я кивнул на телохранителя. — И сделать это нужно как можно быстрее, пока служба безопасности не пронюхала, что мы нашли зацепку.

Вот не доверяю я Хашими. Нет, конечно он поможет, но весь кредит заберёт себе, а я собрался на этом деле чутка заработать.

****

Пару часов потребовалось Вдове и Ван Хельсингу привести телохранителя в более-менее нормальный вид. И хотя они потратили на него большую часть своих зелий, я не сожалел. Вот она, наша единственная зацепка в этом деле.

— Ты понимаешь, почему ты здесь? — я агрессивно наклонился вперёд, нависая над беднягой.

Тот посмотрел на меня и отчаянно помотал головой. Он совершенно не понимал, чего от него хотят, но мне нужно было навести на него побольше жути.

— Это твой последний шанс, иначе мы сдадим тебя мистеру Хашими, и предыдущий допрос покажется тебе раем.

— Но я всё рассказал, — взмолился он.

— Рассказал, — кивнул я. — Но почему-то умолчал, что ты не первый раз оставляешь принцессу одну.

Это был экспромт, но мне казалось, что я на верном пути.

Телохранитель облизнул внезапно пересохшие губы, оглядел нас и хрипло спросил:

— Откуда вы знаете?

— Знаем, — перебил я его и увеличил напор. — Рассказывай.

— Но я же не мог пойти с ней на обряд «Очищение», — буквально взмолился он.

— Мы переглянулись. Что это за обряд такой?

Чем дальше он рассказывал, тем отчётливее вырисовывалась картина. Обряд «Очищение» — обязательная процедура для невест перед свадьбой. Со слов телохранителя, принцесса готовила сюрприз своим родителям. Её помолвка с аль-Харири состоялась ещё год назад, но свадьба, в силу тех или иных причин, переносилась. Принцесса не хотела устраивать из свадьбы шоу на всю страну, поэтому она тайком от всех проходила этот процесс. И в день закрытия конкурса красоты она должна была объявить своим родителям о дне своей свадьбы. Я поморщился, всё это выглядело совсем недостоверно. Нет, я согласен, что скорее всего она проходила этот самый обряд, но зачем было скрывать это от всех? Пораспросив охранника, я понял, что дело тут нечисто. И поэтому нам следует наведаться в храм, чтобы выяснить все детали этого процесса.

****

Вначале в храм нас не хотели пускать, мотивируя это тем, что мужчинам вход строго воспрещён, но жетон Хашими и пара внятных угроз сделали своё дело — нас провели к настоятельнице Фаиде.

— Уважаемая Фаида, — начал я, — у нас есть информация, что совсем недавно особа королевских проходила здесь обряд «Очищение».

Настоятельница сняла очки и внимательно посмотрела на меня.

— И это даёт вам право нагло врываться в женский храм?

— Увы, — развёл я руками, — принцесса была похищена, и мы ищем любые зацепки, которые помогли бы нам распутать это дело.

— Боюсь, я ничем не могу помочь вам, — она покачала головой. — Это был совершенно стандартный обряд в соответствии с контрактом.

— Контрактом? — переспросил я.

— Да, когда происходит помолвка, молодожёны подписывают контракт, а их родители заверяют его. Ни для кого не секрет, что принцесса обручилась с уважаемой семьёй аль-Харири.

— И то что принцесса делала это тайно вас совсем не смутило? — поинтересовался я.

— Мы стараемся не лезть в дела мирские.

Чёрт, и тут, похоже, мимо.

— А можно мне посмотреть на этот контракт? — спросил я.

— Можно, — настоятельница раздражённо повела плечом, как будто я отвлекаю её от каких-то важных дел.

Она позвонила в колокольчик, и вскоре в кабинет вошла сестра. Получив инструкции, она удалилась. Пока мы ждали документы, я ещё пораспросил настоятельницу об этом самом обряде. Как мало я знал об этом мире, оказывается. Обряд «Очищение» — это магический обряд, который навсегда «привязывает» судьбы жениха и невесты. Вникать в нюансы я не стал, магическая химия не моё, я больше по традиционной, однако признаю, что магия таки существует, по крайней мере в этом мире. Так вот, сначала объявляется помолвка, затем создаётся детальный контракт, в котором пишется, какие знания переходят в новую семью, после этого происходит обряд в соответствии с контрактом, а ну а потом уже и сама свадьба. Обряд — это своего рода приданное: вместе с невестой из рода уходят и знания, а это самое ценное, что есть в этом мире. Для того чтобы провести обряд, нужна невеста в количестве одна штука и любая вещь из гардероба. Куча ненужной информации, и я постарался не забивать себе этим голову. Но вот сестра вернулась с толстой папкой, в которой детально были прописаны условия женитьбы. Открыв папку, я принялся читать и уже через мгновение я поднял голову:

— А почему в контракте написано, что жених у нас Раджуб аль-Тиси? Вроде бы должна быть семья аль-Харири?

Настоятельница побледнела:

— Не может быть, я сама всё лично проверяла.

Я ничего не сказал, лишь пожал плечами и протянул ей контракт. Фаида резко выхватила его из моих рук и начала читать.

— «Исчезающие чернила», — прошептала она и резко села на стул.

— Простите? — не поняв ровным счётом ничего, спросил я.

— Сначала пишут бесцветными чернилами, а поверх — исчезающими. Потом вторые чернила испаряются, а бесцветные проявляются, — пояснила она.

Лучше даже не вникать в детали, я помотал головой.

— А вы не проверяете такое? — поинтересовался я.

— Проверяем, но это же... это же принцесса, — настоятельница пребывала в полном изумлении.

Ага, понятно. Расчёт был на то, что фиг кто проверит принцессу, кто решится нанести оскорбление королевскому роду? Ха, а принцесса оказывается ещё та оторва. Теперь бы узнать, кто этот аль-Тиси, хотя есть у меня одно предположение.

— Скажите, а для какого обряда нужна кровь верблюдицы? — спросил я.

Сначала настоятельница тупо смотрела на меня, затем в её глазах я увидел понимание, оно сменилось ужасом. Она смертельно побледнела и грохнулась в обморок.

****

— И что нам со всем этим теперь делать? — спросил Ван Хельсинг.

Это мы держим совет, как нам поступить с добытой мной информацией. Как же они достали, я понимаешь работаю, добываю информацию а решаем все вместе. Вот закончу с этой историей и больше никаких "влиятельных" компаньонов. Но вернёмся к сути вопроса. Он оказался совсем не простым. Оказывается, в этом мире, когда девушка, выходит замуж, то она по определению входит в состав семьи мужа. И принцесса, выйдя за аль-Тиси тоже стала бы аль-Тиси. Но существует древний обряд, когда жених отказывается от своей фамилии, для этого и нужна была кровь семейной верблюдицы и если Раджуб проведёт этот обряд и женится на принцессе, то войдёт в королевскую семью аль-Халили с правом наследия. Короче интриги мадридского двора. И нам нужно решить как мы используем с максимальным профитом полученную информацию.

— Я предлагаю не мудрить, а передать всю инфромацию Хашими, — решил я.

— Совсем дурак? — Вдова покрутила пальцем у виска. — Мы вытащили счастливый билет, а ты предлагаешь так бездарно всё это слить?

Я не совсем понимал о чём она, и посмотрел на Ван Хельсинга, то лишь пожал плечами, признавая правоту Вдовы.

— Поясни, — попросил я.

— Всё очень просто, если мы передадим информацию королю тот лишь похлопает нас по плечу и скажет спасибо. А вот если мы свалимся как снег на голову аль-Тиси во время свадебной церемонии, то у нас будет в долгах будущий наследник королевского рода.

Я задумался, в принципе она права. Всё же сказывается опыт дворцовых интриг, мне до него как до Пекина, ну и фиг с ним, никогда не любил плести интриги. Я махнул рукой, признавая главенство Вдовы на это отрезке нашего совместного приключения. Хочет под себя подогнуть королевкий род, флаг ей в руки, для меня это лишняя суета только и всего.

— Вот и отлично, — видя, что я никак не протестую, радостно потирая руки, сообщила Вдова. — Передай-ка платок Раджуба Ван Хельсингу.

Платок был тем самым предметом, который хранился вместе с контрактом.

****

Нам повезло, интриганы использовали артефакт «Покров» только на принцессе, и наша ищейка быстро вычислила местонахождение Раджуба аль-Тиси. Нам лишь оставалось следить за ними, когда они пойдут венчаться в храм. Это заняло у них пару дней, и вот когда всё было готово и венчание должно было вот-вот произойти, наша гоп-кампания с шумом ввалилась в храм.

— Так, так, так, кого мы тут видим? — предвкушая добычу, замурчала Вдова.

Сейчас она была в своей стихии, и я был уверен, что она полностью выдоит клан аль-Тиси. Я закрыл глаза и прислонился спиной к стене. Мне хотелось одного — отдохнуть с месяц. Наше приключение затянулось, три мира — постоянно какая-то беготня, стресс и хождение по лезвию ножа. Устал я от всего этого, и что-то мне подсказывает, что дальше лучше не будет. Ну а пока я отключусь на время.............

Эпилог

— Похоже, он совсем не рад нас видеть, — хохотнул Ван Хельсинг, пододвигая к себе стул.

Он был прав, я совсем не был рад этой встрече в частности и в целом нашему знакомству. Полгода прошло с момента, когда мы расстались, и я пообещал себе, что не буду искать с ними встречи снова и постараюсь исчезнуть из поля видимости сильных мира сего. Полгода я спокойно существовал на затворках миров Хаоса, пока эти двое не отыскали меня. Я оглядел их мрачным, не сулившим ничего хорошего взглядом и приложился к кружке пива. Нельзя, нельзя, нельзя работать с теми, кто выше тебя по иерархии. В конце концов они тебя подставят, заберут все плюшки и выставят виновным. Именно так всё и случилось, говорил же я, надо было сдавать принцессу королю, но нет, они решили подзаработать. Они, видимо, хорошо подзаработали, но когда король узнал, что его внучка вышла замуж и не просто вышла замуж, а ещё и взяла аль-Тиси в свой род, он был в бешенстве и решил отыграться именно на мне. Мне запретили навсегда посещать этот мир. Запрет для хаосита посещать мир алхимиков равнозначен приговору, теперь все печати я должен буду покупать по завышенной цене. А вот два моих компаньона нехило так поживились. За то, что они не сообщили королю о свадьбе, они получили эксклюзивные права на ингредиенты у рода аль-Тиси сейчас и в будущем у королевского рода. Увидев такую несправедливость, я плюнул и забился в самые дальние уголки миров Хаоса. Но они всё же нашли меня. Ладно, посмотрим, с чем они пожаловали на этот раз.

— Странно, мы вроде всегда со всей душой к нему относились, — поддержалаего Вдова.

Я молчал, ничего не буду говорить им. Пусть знают, что я не собираюсь никаких дел вести с ними.

— Он обиделся, — подытожил Ван Хельсинг.

Я молчал.

— Зря, мы ведь ему привезли кучу подарков, — сообщила Вдова, доставая какой-то амулет. — Это амулет «Покров», да, да, тот самый, который укрыл принцессу от поиска.

Вау, это щедро, но я молчал, хоть подарок и царский.

— А вот это то, что я тебе обещала, — она достала маленькую коробочку.

Я молчал, но брови мои поползли от удивления вверх. Я взял коробочку и открыл её, внутри неё лежала печать в виде паука.

— Печать «Поцелуй Вдовы», как я обещала. Иммунитет всем известным ядам вселенной.

Вау, круто, оказывается, она ещё и мастер печатей. Эта печать мне бы очень пригодилась, но я продолжал молчать.

— Но всё это ты получишь, если подпишешь с нами контракт, — гадко ухмыльнулась она.

— Неееееееет, — вырвалось у меня.

Оглавление

Перекрёсток

Небольшие неприятности

Побег

Wanna shoot shoot don't talk

Подселение

Густав де Браго

Хлеба и зрелищ

Алтарь Хаоса

Сила в профсоюзах

Бастуют все

Ниаз

Пропала принцесса

Интриги,интриги, интриги

Эпилог