Гарем-академия 6. Мать народа (СИ) [Варвара Мадоши] (fb2) читать онлайн

Гарем-академия 6. Мать народа

Глава 1 Пролог

Сиара Салагон прожила сравнительно короткую жизнь — что там, ей едва перевалило за пятьдесят! Она рассчитывала протянуть как минимум еще лет тридцать, тем более что для хорошей магички и сотня — не предел. Правда, в ее профессии редко кто перешагивает предел обычного пожилого возраста, и виной тому не столько козни врагов, сколько нервы и общее напряжение.

Но Сиара нанимала хороших лекарей, старалась спать минимум семь часов в сутки, а нервов у нее не было вовсе — еще с юности.

И все эти ожидания отправились в топку ее неверного расчета. Тоже профессиональный риск.

Когда Владыка протащил ее через портал, она совершенно точно поняла: настал ее смертный час. В Нечистом измерении никто не может жить без подготовки. Нужны теоретические познания и много, много тренировок. Сиара читала основы еще а Академии, но разобраться в теории межизмеренческих перемещений не смогла ни тогда, ни после. Тут нужно капитально сломать мозг и посвятить этому несколько лет жизни, а Сиару Салагон всегда интересовали более практически ориентированные направления магической науки. Не то что Раири Оро — та в подобные умствования плюхалась с головой, только брызги летели, и доносила до Сиары самое основное. Что Сиару вполне устраивало: на то и нужна команда, разве нет?

Да и что изменило бы понимание теории? Тут не просто понимать, тут нужно готовить свое тело. Необходимы еще более специфичные тренировки, чем те, что используют маги, дабы научиться пропускать через себя мощные потоки энергии.

В общем, госпожа Салагон как-то сразу поняла, что выжить в Нечистом измерении ей не удастся. Но сдаваться без боя не стала — не тот характер. За мгновения, что кокон портала смыкался вокруг нее, она успела набрать в грудь воздуха и попытаться активировать амулеты, которые еще оставались при ней. Сугубо защитные: нападать на Дракона значило добровольно пожертвовать последними секундами жизни, дававшими хоть какую-то тень шанса на спасение.

При этом Сиара не исключала, что, оказавшись в Нечистом измерении, она просто сразу рассыпется в пыль.

Сперва ей показалось, что все ещё хуже: она умрет, даже не попав туда. Проход через портал стал второй по мучительности пыткой в ее богатом опыте; начальницу дворцовой СБ выворачивало наизнанку (буквально! обычная рвота показалась бы сейчас благословением), кожа трещала, глаза лезли из орбит. Казалось, что какой-то великан сдавил ее тело в кулаке, одновременно пытаясь выжать его, как мокрое белье. Так предусмотрительно набранный воздух вышибло из легких тут же — но даже крика не вышло, потому что от сильнейшей боли все мышцы выгнуло спазмом.

Продолжалось это всего несколько секунд — но это Сиара поняла лишь когда все закончилось. Она пришла в себя, стоя на коленях, дрожа и всхлипывая. Удивительно, но руки и не думали рассыпаться в прах. Голова у нее кружилась, во рту стоял металлический привкус, мысли путались. В общем, по сравнению с тем, что пришлось только что пережить — сущие пустяки.

Она увидела, что под ее ладонями — серый слоистый крошащийся материал. Ничего подобного она никогда не видела: слишком хрупкий для камня, слишком твердый и жесткий для органики, слишком странная текстура для теплого льда и его производных. Больше всего он напоминал вусмерть сожженный пирог из слоеного теста, только намного твёрже — порядочно царапал ладони.

— Поднимайся, — сказал ломкий голос подростка у нее над головой. — Я прикрыл тебя своим щитом, так что ты можешь тут существовать. Тебе, конечно, несладко, но встать ты в состоянии.

Сиара сперва поднялась на колени и огляделась.

Материал под нею все-таки оказался камнем: из него состояли скалы вокруг. Они с Драконом оказались на утесе в скальной гряде, под ним лежала долина. То есть в нормальном мире это была бы долина, и по ней протекала бы река; здесь вместо земли внизу лениво колыхались какие-то волны — для воды слишком медленные, для деревьев, которые раскачивал бы ветер, слишком… хищные. Из-за отсутствия привычных предметов Сиара даже не могла прикинуть, насколько далеко внизу эта «долина».

— Ты сказал, что хочешь, чтобы я что-то увидела своими глазами? — спросила Сиара.

Язык у нее еле слушался, губы немели. Но все же, несмотря на дурное самочувствие, воскресла нелепая надежда: может, если Владыка не убил ее до сих пор, какой-нибудь маленький шанс сохранить жизнь найдется? Глупо, конечно. Когда Сиаре приходилось еще самой марать руки, она немалое количество народу ликвидировала, заговаривая им зубы — тоже до последнего не верили, что выхода нет и все уже решено… А еще есть такой прием, древний, но действенный: спросить что-нибудь левое, вроде «ты за какой город на Магических Дуэлях болеешь?» — и долбануть разрядом, как только начнет отвечать.

Но Владыка не спешил ее ликвидировать. Он довольно благодушно кивнул.

— Да. Я хочу показать тебе Идеальную Тысячу.

— Что это?

Термин абсолютно ничего не говорил Сиаре. А она считала себя одним из самых осведомленных людей в Цивилизации — и не без оснований.

— Скоро увидишь, — хмыкнул Владыка. — Мы на самой границе их укрепленной территории. Почуют меня и придут.

Он поглядел на Сиару Салагон сумрачным взглядом.

— Очень удачно, — заметил он, — что мы с тобой были очень близки почти всю твою жизнь. Ты пропиталась моим духом.

— Запахом? — уточнила Сиара, подбираясь.

По тону Дракона она поняла, что вот-вот придется драться. Появились у него такие характерные интонации.

— Духом, — поправил Владыка. — Именно духом. Не думаю, что эти господа способны учуять телесные запахи…

Все еще в виде Ари, он стоял на краю обрыва, ветер трепал его густые волосы. И выражение лица… такое, особенное.

«Позер, — подумала Сиара, пытаясь справиться с невольным умилением, которое всегда вызывал у нее Ари. — До последнего — позер».

Но она ничего не могла поделать с собой. Даже зная, что Дракон собирается так или иначе пустить ее в расход, она вновь попала под обаяние его личности. Вокруг него словно складывался собственный мир, в котором привычные человеческие правила и законы не работали, мир, в котором возможно все.

Как бы ты ни был холоден, с каким бы презрением ни смотрел на сантименты, у тебя все равно останется хоть одно слабое место. У Сиары Салагон, бездетной, бессемейной и предавшей единственную подругу, оно было — таким. В форме Владыки.

— Чего все-таки ждать? — спросила Сиара. — Как с ними сражаться?

— Они выглядят, как я, — сказал Ари. — В истинной форме. Только больше, злее и вообще в целом страшнее. И возможностей у них побольше. Каждый — искуснейший маг, совершенствовавший свои таланты десятки тысяч лет. Мне до них — как до Малого континента пешком.

Сиара ругнулась, но беззлобно. Как ни странно, слова Владыки развеселили ее.

— Ты сказал, Идеальная Тысяча? Надеюсь, это ради красного словца?

— Примерно. На самом деле их восемьсот девяносто шесть. Была реально тысяча, но они там друг друга проредили… К нам сейчас явятся один или двое. Поверь, тебе хватит.

Сиара Салагон и не думала сомневаться.

— И какой у тебя план？Как ты надеешься их победить?

— Никак не надеюсь. Надеюсь проверить их возможности, узнать один-два новых трюка и сбежать… Я так периодически развлекаюсь последние пару тысяч лет. А ты мне поможешь.

— Ну надо же, — вопреки всему, Сиара почувствовала что-то вроде предвкушения перед боем. С таким противником ей явно еще не доводилось сталкиваться. — И как часто твои жены погибали потому, что ты их брал сюда?

— Ни разу, — тон Владыки стал неожиданно серьезен, без намека на едкий сарказм. — Я ни разу не пытался сражаться с ними вместе с магом из людей. Мне было очень важно, чтобы они вас недооценивали.

— А теперь, значит, неважно?

— Теперь я надеюсь, что твоя героическая смерть заставит их поостеречься. Ты, Сиара, неизмеримо слабее их — но магов у меня десятки миллионов, из них примерно миллион сильных магов с реальным боевым опытом. Даже Идеальная Тысяча поостережется выходить против такой силы, — он помедлил. — Надеюсь.

— То есть ты собираешься швырнуть меня на них и сбежать?

— Примерно так.

«Не на ту напали, — подумала Сиара Салагон. — Если они никогда не имели дело с людьми, быть может, у меня найдется что им предложить? Они готовят вторжение в наш мир — иначе Владыке было бы нечего с ними делить. Стало быть, человек на местности может им пригодится…»

При этом Сиара, разумеется, не думала на самом деле служить захватчикам. Просто сработал рефлекс подковерных интриг. В следующую секунду эту полуавтоматическую мысль догнала другая: Владыка не идиот, он отлично знает Сиару и то, как она мыслит. Если он поставил ее в эту ситуацию, значит, рассчитывает, что она ни при каких обстоятельствах не сможет наладить контакт с этими врагами.

Интересно, почему?

Ну, надо думать, скоро она все узнает.

Думая так, Сиара начала готовиться к бою.

Одежда на ней была удобная, это хорошо; амулетов и артефактов, в том числе аккумуляторных, она припасла много. Не настолько много, как хотелось бы — все-таки вес, который она могла поднять с помощью летательного аппарата, ограничен — но и не с голой жопой тут оказалась, уже хорошо. Правда, большую часть защитных уже израсходовала — но эффект у них длительный, должны ещё работать.

Она покрутила головой, повращала плечами. Попыталась выпустить разведывательные заклятья — и ничего толком не вышло. Во-первых, Дракон, разумеется, охранял их своим собственным плотным коконом (видно, тем, что она начала чувствовать еще в нормальном мире — перетащил за собой). Во-вторых, сама среда, казалось, сопротивлялась ее прощупыванию. Как будто воздух был плотным.

И почти сразу после этого…

— Идут, — сказал Дракон самым будничным тоном.

А чего ему нервничать, в самом деле. Если не соврал, для него это рутина.

Что ж, когда-то и для Сиары было рутиной рисковать жизнью и ходить по краю. Давно она от этого отвыкла, правда. Привыкла, наоборот, беречь свою шкуру.

Она сощурила глаза, завертела головой, пытаясь понять, откуда приближаются противники.

Но они не «приближались».

Враг просто возник — перед ними, над ними, вдали, рядом, всюду. В одну секунду. Удар по нервам, глазам и ушам был такой, словно Сиара открыла шумоподавляющую дверь в своем кабинете в Точчиконе и вышла на балкон, нависающий над проспектом Благоденствия — чего она никогда не делала, поскольку ещё не спятила — а на проспекте как раз устроили гонки грузовиков на выживание, и при этом от всех участников потребовали сигналить как можно громче.

Грохот, лязг, вспышка, чувство невыносимого жара и невыносимого холода одновременно — госпожа Салагон, несмотря на весь свой опыт составления оперативных донесений, не смогла бы описать это доходчиво, даже будь у нее время. Просто все ее существо словно бы отшатнулось в ужасе от реальности, которая вдруг встала на дыбы и впустила в себя это.

Это — существо… если его можно так назвать. Владыка в своей драконьей форме был велик, но появившийся Враг закрывал собой полнеба. По сравнению с ним Дракон казался гусеницей.

Кроме того, оно больше походило на грозу, принявшую форму; на живое порождение магии; на мятежного духа из старинных легенд; на разъевшегося демона какого-то невообразимого ранга; на тварь из Нечистого измерения, которая съела целый город — слышала госпожа Салагон страшилку на эту тему… С чем угодно его можно было сравнить, но не с живым существом.

Через секунду, когда первый и самый мощный шок прошел, Сиарой овладело отвращение — настолько же инстинктивное и малообъяснимое, которое одни люди чувствуют к насекомым, а другие — к множеству разнокалиберных отверстий.

Как-то вдруг сразу она не разумом, а всем телом поняла: с этой херней нельзя договариваться. Ее можно только убить — или быть убитой.

«Так, стоп, — сказала себе Сиара, хотя руки ее уже потянулись в астрал за заготовкой боевого заклятья, самого сильного, которое у нее только было, — почему ты так считаешь? Нет такого существа, с которым нельзя было бы договориться! Все чего-то боятся, все чего-то хотят…»

Это она знала, как никто. У каждого есть слабое место. Даже если ты очень силен — может быть, неумение быть слабым как раз и станет тем крючком, на который тебя подцепят.

Разум же человека, когда-то занимавшегося наукой, говорил: так называемый «инстинкт» может быть продуктом воспитания и предрассудков. Иногда, чтобы поступить правильно, нужно пойти наперекор природе. Например, нельзя поддаваться состраданию и давать мясо умирающему с голоду, пусть сначала напьется рисового отвара.

Опыт же вопил другое: доверяй ощущениям — особенно таким сильным и таким глубоким.

Сиара ударила еще прежде, чем додумала предыдущую мысль.

Самое мощное заклятье в арсенале главы службы Дворцовой безопасности было действительно убойным. Она знала множество способов убить противника — одного или группу, виртуозно умела наводить иллюзии, особенно звуковые (недооцененная сфера магического мастерства, ибо, хотя звуковые иллюзии не настолько впечатляют, как зрительные, но и фальшивку распознать сложнее — любая зрительная иллюзия обязательно хоть немного, да просвечивает, а вот звуковую можно сделать безупречно). Особенно же искусной Сиара Салагон стала в области защиты.

И все же она как никто осознавала: бывают такие битвы, где у кого больше дубина — тот и победил. Поэтому постаралась обзавестись самым большим и шипастым моргенштерном. Это была ее личная разработка, хотя в основе лежал тот же принцип, что и у стандартной «бомбы» демоноборцев. Только те стремились отсечь демона от источников питания, вакуум же создавался как побочный продукт. А госпожа Салагон поставила себе целью создать не просто чистый вакуум, но и уничтожить саму материю, все, что оказывается в определенной сфере. Не испарить резким повышением температуры, не разорвать взрывной волной — именно уничтожить, исключить саму возможность существования материи в сфере нахождения заклятья.

Никогда прежде она не применяла это заклятье полностью, только отдельные компоненты — и только в тщательно защищенном двойной дуэльной защитой зале. Но безумные времена требуют отчаянных мер.

Эффект превзошел все ее ожидания.

По ушам ударил оглушительный вой и грохот, куда сильнее, чем те, что сопровождали появление эмиссара Идеальной Тысячи.

Мощнейший удар швырнул саму Сиару на землю, протащил волоком несколько метров, обдирая о слишком хрупкую не-скалу, и вжал в сухую пористую поверхность. Пыль вокруг взметнулась столбом, жгуче забиваясь в глаза — Сиара едва успела зажмуриться. К счастью, несколько ее защитных амулетов все-таки сработали, а не то она сломала бы себе шею. Или, что вероятнее, ее зацепил бы один из обломков, которые проносились мимо.

Не вставая, Сиара выпустила универсальное аналитическое заклятье — оно у нее тоже было подвешено в астрале в виде шаблона, можно запустить за доли секунды.

Бесполезно: полная мешанина и какофония, невозможно интерпретировать результат. Пришлось рискнуть и попытаться встать… почему не получается, неужели ее так сильно приложило? Странно, она ведь ничего не чувствует… ну хоть поднять голову…

Поднять голову получилось, а вот глаза открыть — не сразу; жгучая едкая пыль, казалось, царапала роговицу под веками. Однако через несколько секунд (целая вечность в бою, но что поделать) Сиаре все же удалось проморгаться, она поняла, почему не получилось встать.

Ее держало щупальце, словно сотканное из тумана и молний. Абсолютно неощутимое на коже, оно сковывало движения почище смирительной рубашки (да, был у Сиары и такой опыт). Плотно спеленав женщину, оно прикрутило ее к обломку скалы, и прямо вместе с ним держало напротив морды — одновременно удивительно красивой и страшной, хоть мочевой пузырь опорожняй.

Эмиссар Идеальной тысячи поймал ее и теперь внимательно разглядывал, решая что-то.

«Последний шанс!..» — промелькнуло в голове у Сиары.

— Я знаю слабое место Дракона… — прокаркала она пересохшим горлом, преодолевая отвращение, от которого не мутило. — Мы можем договориться.

При этом она уже знала: договариваться с ней никто не будет. С едой не договариваются. Но не попробовать не могла.

«Умереть с достоинством» — это сказка для слабаков и пораженцев. Сиара знала, что никакого достоинства в смерти нет — уж она-то насмотрелась на смерть во всех ее видах.

В следующий миг она поняла, что нет, не во всех.

Глава 2 Разговор в императорском семействе (без правок)

— Ты хочешь сказать, что Сиара Салагон умудрилась выжить? — ахнула Даари.

Она сидела на тахте, сжимая в руках элегантнейший бокал с особо элитным самогоном, изготовленным собственноручно старшей супругой Фаранией Ночной Астрой. Пока еще Даари была слишком выбита из колеи, чтобы сделать хоть глоток.

— Нет, — Владыка, незнакомо-знакомый, пожилой, в очках, покачал головой. — Но она погибла с немалой пользой. Можно сказать, искупила грехи кровью. Так что и почетная награда, которую я дал ей посмертно, вполне заслужена.

Даари вспомнила, что читала об этом не так давно. У Сиары Салагон не было родни, так что прославляющую табличку на дом, роскошное украшение для волос и церемониальное оружие принимала госпожа Лайет, ее наследница по завещанию.

— То есть эти существа отправляли к нам в набеги тварей из Нечистого измерения, чтобы прощупать почву? И они же перехватывали наши разговоры по Сети? — спросила госпожа Териат. — Именно поэтому нам так и не удалось найти разумных среди Нечистых тварей, несмотря на то, что явная координация имелась? И они же, должно быть, создали демонов — как этакое биологическое оружие?

Несколько старших супруг повернулись к ней с легким удивлением на лицах — насколько Даари вообще разбиралась в их физиогномике.

Госпожа Териат, скрипнув, покачнулась на своем надувном лебеде.

— Я внимательно слушаю сына, когда он жалуется на работу, — сказала она с легкой улыбкой. — Чего и вам советую.

— Демоны не могут быть биологическим оружием! — перебила ее Илина Карт. Насколько Даари помнила, почетный председатель ученых советов нескольких университетов. Не самая старшая из супруг, она, тем не менее, имела больше всего научных званий — преимущественно в области биологии и лекарского дела, хотя занималась и «чистой» теорией магии — и считалась самым знающим магом-теоретиком. — У тех образцов, что нам удалось исследовать, слишком архаичный геном. Крайне маловероятно, что он был модифицирован.

— Не буду с вами спорить, — любезно согласилась госпожа Териат.

— Может быть, демоны и не были созданы искусственно, — миролюбиво проговорил Дракон. — Скорее всего, Идеальные всего лишь изменили какого-то паразита, который и без них уже существовал в Нечистом измерении и прекрасно себя чувствовал. Плод взаимодействия этого паразита с сильной тварью или магом-человеком мы и называем демоном. Так тебя устроит, Илина?

— Такой вариант допускаю, — суховато сказала эта дама.

По тону чувствовалось, что если бы говорил с ней не Владыка, она бы так легко не уступила.

Даари подумала: «А ведь эта женщина та еще формалистка — и наверняка так просто не смирится, что я оказалась выше нее, даже Академию не закончив! Эх, если придется с ней взаимодействовать по делам космоса, туго мне придется».

— Так все-таки, кто создал демонов? — неожиданно трубным басом спросила госпожа Саалания. — Какие-такие «Идеальные»? Я уже в том возрасте, когда могу на середине любой речи дать дуба, так что кончай переливать из пустого в порожнее.

Выглядела госпожа Саалания лет на восемьдесят (на хорошие такие восемьдесят, в которые богатые пенсионерки еще ходят по горам и на яхтах), но Даари помнила, что ей больше сотни.

— Они — драконы, — сказал Владыка. — Или, точнее, были драконами. Дорогие мои, я не помню в точности: все ли из вас изучали эволюционную экологию в Академии?

«Как минимум, я не изучала», — подумала Даари, но не сказала этого вслух.

Кроме нее тоже никто не признался.

Владыка вздохнул.

— Ясно. Вы не могли ее изучать, и уж точно не в Академии, потому что такого направления не существует. Я его только что придумал. А если где-то и запустили программу с таким названием, то мне еще не сообщили. Тем не менее, эволюционисты среди нашей научной братии имеются и иногда даже заняты делом. Так, вы, наверняка знаете, что некоторые виды живых существ склонны менять свою среду обитания — иногда до такой степени, что она становится непригодной уже для них. После чего вид мигрирует или вымирает. Иногда вместе со всей биотой. Первый пример — нашествия саранчи. Второй пример — кислородная революция пару миллиардов лет назад.

Дракон сделал паузу абсолютно в учительской манере и обвел всех взглядом, словно ожидал, что кто-то сейчас сделает из его слов правильный вывод.

Даари понятия не имела, что такое кислородная революция, но сделала мысленную пометку спросить у Саюры (последнее время ей даже некогда было самой искать информацию в Сети). Однако остальные жены не подвели.

— Идеальная Тысяча — аналог Драконов из Нечистого мира, которые угробили свою среду обитания и хотят завоевать нашу？ — меланхолично поинтересовалась совсем молодая женщина с очень грустным лицом, Сетана Каат. Она работала в министерстве просвещения, а в Сети имела прозвище Печальная супруга. После Даари она и впрямь была самой юной (лет тридцати двух-трех), ее сыну недавно исполнилось четыре.

— Наоборот, — с непередаваемой интонацией произнес Владыка. — Они — своеобразная экологическая полиция. Считают, что это остальные драконы уничтожают все миры, в которых поселяются.

В комнате повисло молчание. Выдержав короткую паузу, Владыка продолжил:

— Драконы — хищный вид, более того, вид экспансивный. Молодые самцы стремятся заматереть и захватить новые территории, причем чем обширнее, тем лучше. С возрастом наши аппетиты только растут. Вечное противостояние между самцами и самками, которые стремятся к консервации статуса кво и стабильности для выращивания потомства, до некоторой степени сдерживает бесконтрольный рост популяции — но все равно рано или поздно наступает момент, когда демографическое давление пересиливает, и одного мира становится для нас мало.

— Ты говоришь так, как будто это до сих пор происходит, — сказала Улания.

— Да, — кивнул Дракон. — По всей вероятности, это до сих пор происходит… В каких-то других мирах. Потому что драконий род издавна — настолько издавна, что никто даже и не помнит, когда это началось — путешествует из мира в мир, порой уничтожая эти миры в процессе. Тут с Идеальными не поспоришь.

Дракон снова сделал театральную паузу и Даари решилась таки отхлебнуть из своего бокала. Чуть не закашлялась: гадость редкостная, горький и даже вроде бы острый! И остальные это пьют? Или ее разыграли по доброте душевной?

Но нет, примерно половина супруг держали бокалы с такой же мутной жидкостью, и перед Владыкой на столе тоже такой стоял. М-да. В следующий раз надо будет принести с собой какой-нибудь ликер послаще.

— То есть ты хочешь сказать, — неверящим тоном произнесла Илина Крат, — что эта возмутительная теория о множественности обитаемых миров верна? И что Нечистое измерение — это не изнанка нашего мира, а мир-спутник, связанный с нашим, как Планета с лунами?

— Потрясающе, Илки, как всегда попала в точку, — улыбнулся ей Дракон.

— Но это невозможно! — возмущение не покидало голоса Илины. — Тогда почему ни один человеческий маг не заметил существования этих миров и не смог пробить туда проход⁈

— Потому что это принципиально другой уровень магической энергетики. Даже из Драконов на это способны были только самые старые старики, и то лишь в космическом пространстве, — пояснил Дракон. — Детали этого процесса я знаю слабо, в силу своей малой образованности и нежного возраста, но одно помню отчетливо: для успешного открытия портала нужно выйти за пределы гравитационного поля планеты. Или, может быть, даже Солнца — не могу точно вспомнить, когда мне об этом рассказывали, я думал только о том, как бы незаметно свалить из Гнезда да поохотиться за орлами, — он усмехнулся. — Наши ученые — я имею в виду учёных Цивилизации — работают над этим уже сотни лет в том или ином виде. Таарн Латарр был первым, кто нащупал верный подход: не качать личное могущество, все равно люди тут с драконами не сравнятся, а использовать техномагию. Даари уже в курсе, она будет этим заниматься.

— Интересные новости! — воскликнула Фарания. — Почему я впервые слышу, что у нас какие-то проблемы с космической программой⁈

— Потому что, уважаемая старшая сестра, вас давно уже ничего не занимает, кроме свежих любовных романов, — довольно едко проговорила Илия.

«Ага, — подумала Даари, — у них с Фаранией вражда. Надо запомнить».

— Недостаток гуманитарного образования у молодого поколения прискорбен, — заметила Фарания. — Впрочем, не удивительно, что человек, ставящий свое имя под чужими научными достижениями, не отличает любовные романы от детективов.

Илина Крат покраснела как помидор и явно собиралась возмущенно возразить, но Дракон прервал ее.

— Девочки, не ссорьтесь, — миролюбиво проговорил он. — Проблемы с нашей космической программой тщательно маскировались, то, что люди, которые не занимались этим специально, ничего не знают — хорошо и правильно. Значит, задача выполнена.

— Вот именно, — проговорила Улиана, — мои ребята отлично работают на поле агитпропа… Владыка, прости их, я уверена, они не хотели перебивать. Что всё-таки с идеальной тысячей? Они — драконы из другого мира?

— И да и нет, — вздохнул Дракон. — Есть мнение, что они происходят из мира изначального. Оттуда, откуда мы все пошли… много миллионов лет назад, в незапамятные времена.

Даари попыталась представить себе эту бездну времени — и тут же поняла, что тут лучше не представлять. Даже на тысяче лет ее разум буксовал. Миллион, а тем более многие миллионы лет… нет, лучше не задумываться, целее будешь.

— Когда я был ребенком, — продолжал Дракон, — мне не рассказывали многого. Но даже тогда у меня сложилось впечатления, что сведения нашего народа об Идеальных фрагментарны. Есуа это косвенно подтвердила.

— А, так вот о чем вы с ней говорили два часа… — пробормотала Гешвири Териат.

— И об этом тоже, — обворожительно улыбнулся Дракон. — Главным образом обсуждали философские вопросы, можете себе представить… Короче говоря, из того, что я знаю, достоверно одно: эти твари когда-то были драконами, но по некоторым соображениям сознательно прекратили ими быть. А вот чем они стали — вопрос. Сами они считают, что стерли грань между живой и неживой природой, чтобы более не наносить ущерба мирозданию.

— Это как? — сварливым старческим тоном спросила Саалания. — Говори толком, кончай вешать мне лапшу на уши! Вот возьму и помру, не разобравшись в твоих иносказаниях.

— Вот поэтому я и начал было рассказывать по порядку, — вздохнул Дракон. — Но вам ведь обязательно надо вылезти с вопросами, верно? — он обвел весь свой «ближний гарем» скептическим взглядом. — В общем, смотрите: миллионы лет мой народ переселялся из мира в мир, когда демографическое давление превышало определенный порог. Было подсчитано, что планета такого размера как наша может поддерживать не более ста тысяч особей моего вида.

— Это же как маленький город! — против воли воскликнула Даари.

И тут же пожалела, что вообще заговорила: она не собиралась подавать голос в этом гадюшнике — ясно же, что каждая из ее реплик будет препарироваться всеми старшими супругами.

— Да, по человеческим меркам это население небольшого города, — легко согласился Дракон. — Но наш народ жил разобщенно и размножался сравнительно медленно. У нас рождались в основном мальчики, рождение девочек было редкостью. И из сотни мальчиков хорошо если один-двое доживали до зрелости. А стариками становились и вовсе один из тысячи.

— Ты сейчас говоришь, что если бы не Катастрофа, у тебя не было бы шансов выжить, — ворчливо произнесла Саалания.

— Вроде того, — кивнул Дракон. — Хотя не так мало, как тебе нравится думать, дражайшая. Дело в том, что меня с детства выделили как обладающего более высоким интеллектом и, скажем так, эмпатическими способностями, чем средний самец. Поведали кое-какие жизненные секреты. Примерный индекс выживаемость среди таких, как я, подсчитать уже невозможно — у меня просто нет таких цифр. Но, по ощущениям, он был примерно на порядок выше, чем у других самцов.

— Так, ладно, — сказала Даари, послав к бесам всякую осторожность, потому что ее уже серьезно начало напрягать то, как другие старшие жены перебивают Владыку. — Все-таки, при чем тут вред для мироздания? Как с этим связаны эти враги?

— Спасибо, милая императрица, — Дракон подчеркнуто уважительно поклонился ей. — Давай в самом деле вернемся в конструктивное русло… Так вот, как вы можете себе представить, когда демографическое давление достигало такого уровня, что часть населения вынуждена была отправиться за кордон искать лучшей доли — это значило, что сам мир частенько находился в весьма плачевном состоянии. Загрязнение сырой магией, мутации среди животных и растений, Проклятые земли на половине охотничьих угодий…

— Постой-постой, — теперь Дракона перебила Илина, и на нее тут же злобно покосились все остальные жены, не исключая Даари. — Сырая, вредная для природы магия поступает к нам из Нечистого измерения! Но ты сам сказал ранее, что Нечистое измерение — это не изнанка нашего мира, а другой мир, связанный с нашим в силу естественных причин! Выходит, в других мирах магия должна иметь другую природу…

Даари подумала, что разговоры о природе магии нельзя вести на трезвую голову, и все-таки сделала один глоток. Пожалуй, не такой ужасный привкус, как ей сначала показалось, к этому можно привыкнуть. Главное, что потом по горлу и по груди разливается приятное тепло…

— Нет, — покачал головой Владыка. — Нашему миру просто больше повезло в том смысле, что он оказался соединен с соседним, где магии вырабатывается больше. Но так-то магия есть везде и везде она, будучи выпущена на свободу в товарных количествах, меняет среду под себя. Сама подумай, если бы в других мирах не было магии, как бы драконы вообще сумели там существовать? Без магии мы не способны даже поддерживать собственный вес! Есть мнение… или, во всяком случае, было у моего народа, что накопление магии рано или поздно приводит к тому, что все миры превращаются в подобие Нечистого измерения, а имеющаяся в них жизнь принимает узнаваемый облик Нечистых тварей. Кроме тех миров, разумеется, где магии настолько мало, что ни животные, ни разумные существа не могут использовать ее для колдовства.

— А есть и такие? — спросила госпожа Илина Крат.

— Понятия не имею, — пожал плечами Дракон. — В детстве где-то читал… Но если такие и есть, то драконам попасть туда — верная смерть. Узнать, сколько раз за историю нашего рода партии переселенцев погибали, невозможно — мы не умели поддерживать связь между мирами. Колонисты поневоле всегда рвали связь с родными Гнездами и Башнями… Ну так вот, доводилось мне слышать и читать и такие теории: что, мол, прибытие драконов в мир означает ускорение его деградации. Нашему с вами миру очень повезло — он сцеплен с Нечистым измерением, как Планета с лунами. Магия тут доступна легче и в больших объемах, причем доступна извне, в результате чего местные ресурсы не истощаются и природа может до известной степени противостоять магическому заражению. С другой стороны, Нечистое измерение меняется быстрее нашего. Например, за последние несколько сотен лет там стало куда труднее бывать людям.

— Мрачная какая-то картина! — забывшись, сказала Даари. — Выходит, куда ни кинь — погубишь либо один мир, либо другой?

Тут же пожалела и о том， что перебила, и о наивной формулировке своего вопроса. На нее, впрочем, никто не кинул ни злобных, ни укоризненных взглядов.

— Спорный вопрос. Но именно из этого исходит Идеальная Тысяча, — усмехнулся Дракон. — Что колдовать — вредно, что разумные, использующие магию, наносят невосполнимый вред окружающей среде и тому подобное… Исправлять нанесенный вред они предлагают единственным способом — нетрудно догадаться, каким.

— Я читала такую книжку, — пробормотала госпожа Териат. — В юности. Там были злобные инопланетяне, которые считали, что любая биологическая жизнь ведет к гибели Вселенной.

Даари вспомнила, что она тоже читала что-то подобное. Или смотрела фильм? Нет, это Тарик с Инге смотрели и обсуждали при ней. В отличие от братьев, Даари фантастику не особенно любила. Ей больше нравились детективы.

— Мышление разумных существ до определенной степени предсказуемо, — хмыкнул Дракон. — Не удивлен, если литературных произведений и фильмов с похожим лейтмотивом найдется в количестве. А чей автор той книги объяснял реальную мотивацию злобных инопланетян?

— Идеологией, — приподняла брови госпожа Териат.

— А он не писал, для каких целей нужна была такая идеология? — уточнил Владыка. — Нет?

— Победить смерть? — предположила госпожа Териат.

— Захватить власть, — перебила ее госпожа Саалания. — Гешвири, деточка моя, вы все-таки до сих пор непростительно наивны!

— Прошу прощения, старшая сестра, — вздохнула госпожа Териат, — где уж мне до вашей мудрости. Только не могу понять, как консервация статуса кво и низведение собственной численности до тысячи… я так понимаю, что именно этим они занимались да? — она адресовала Дракону вопросительный взгляд, и тот кивнул. — Так вот, консервация — это всегда сокращение власти и влияния, не более того. Или тогда эта идеология должна быть направлена на широкие массы — пусть себе они используют меньше магии, голодают, холодают и прозябают, а мы будем колдовать, сколько хотим, увеличивая наши резервы и нашу мощь… Но наш господин и повелитель ясно сказал нам: речь идет не об элите некой нации, а обо всей нации целиком.

— Эйши, ты почти права, — благосклонно произнес Дракон. — И ты, Салли, тоже. Судя по всему, изначально Идеальная Тысяча действительно была элитой некоего драконьего народа, который она успешно привела к покорности. Тогда ресурсы своего мира они поделили между собой и начали, так сказать, «рационально» их расходовать… Проблема в том, что они с помощью магии высочайших энергий изменили саму свою природу, отказавшись от биологического тела. И тут выяснилось, что для существования им теперь нужно потреблять просто колоссальные объемы магии. Дальше вы можете догадаться сами.

— Они путешествуют от мира к миру, истребляя в них драконов и других разумных носителей магии, — проговорила Печальная супруга, Сетана Каат. — И оправдывают это, допустим, тем, что им якобы нужно исправить преступления своей расы… Если они ещё сохранили надобность или потребность перед кем-то оправдываться.

— Браво, Тана, — кивнул ей Дракон. — Какой я все-таки молодец, что выбираю в супруги только умных женщин!

— … И они легко находят миры, в которых поселились драконы, потому что, если они происходят из изначального мира, можно предположить, что у них есть записи, — добавила Улиана, подчеркнуто не глядя на Сетану. — И в каждом новом мире они снова ищут сведения о том, куда отправляли колонистов… Тогда Катастрофа… — она не договорила, взволнованно уставившись на Владыку.

— Верная догадка, — подтвердил Владыка. — Две тысячи лет назад они явились к нам. Начали с того, что захватили Нечистое измерение — а затем попытались одним ударом выбить всех пользователей магии на Планете. Ваших предков-людей спасло то, что они обитали под землей, а удар Идеальной Тысячи был направлен в первую очередь против воздушных созданий. Они устроили множество одновременных прорывов, отравив воздух на высоте от пары сотен метров сырой магией. Это была эпидемия: самки заболевали и умирали, самцы сходили с ума. Исключений не было.

— Но тебе удалось выжить, — нахмурилась Саалания. — Как? У тебя есть генетические особенности, о которых мы не знаем?

— Все проще, — Дракон покачал головой. — В ту пору я был наказан. В результате этого наказания заболел, не мог летать и был вынужден ночевать на земле, да еще и за пределами Гнезда.

— И больше никто не сумел выжить так же, как ты? — недоверчиво спросил еще кто-то из супруг за спиной Даари, та не узнала их по голосу.

— Отчего же, — покачал головой Владыка. — Но облучение держалось над землей много месяцев, все, кто взлетали, так или иначе попадали под его воздействие. Для взрослого самца выжить на земле столько немыслимо — не летая, он просто не сможет прокормиться. Некоторые самки могли впасть в спячку, я слышал об этом. Но сколько я не искал потом соплеменниц, которые могли бы прибегнуть к такому способу выживания, я их не нашел. Есуа — первая. Если подумать, это не удивительно. Секрет спячки считался высокоуровневой магией, доступным немногим. Плюс спячка сама по себе опасна. Можно переоценить возможности своего тела и умереть во сне от истощения, тебя может убить горный обвал или извержение вулкана… в общем, много нюансов.

— А подростки вроде тебя? — рискнула спросить Даари. — Разве кто-нибудь из них не мог так же оказаться на земле, принять человеческий облик…

— Я думал об этом, — кивнул Дракон. — Потом долго искал таких. Девочек у нас мало и они всегда жили в гнездах, а те все высоко в горах. Молодые самки иногда временно поселялись отдельно от Гнезда по каким-то соображениям, но тоже в горах, и все старались забраться повыше. Так что на самку надежды было мало. Но я надеялся, что кто-то из мальчишек-самцов мог выжить… или освоить тот же трюк, что и я. Или какая-то взрослая, но молодая самка могла забавы ради ночевать в человеческом поселении в день Катастрофы… Но, видно, если такие и были, они все пробовали взлететь раньше, чем нужно. Или плохо прятались, и их уничтожили эмиссары Идеальной Тысяи — демоны и твари, — Владыка печально покачал головой. — Этой нечисти тогда много шастало по лесам. Много позже, уже через сотни лет после Катастрофы, мне попадались в родовых летописях разных мест упоминания о том, что их предки сразу после Катастрофы героически сразили дракона на земле… Наверное, это как раз были мальчишки-подростки, у которых хватило ума сообразить, что зараза висит в воздухе. А вот превратиться в людей или как следует спрятаться они не сумели.

Говорил он об этом спокойно, но Даари подумала: должно быть, тогда, когда он разыскивал эту информацию, он спокойствия не чувствовал. Интересно, чего он боялся больше тогда — одиночества или конкуренции? С какой целью разыскивал этих возможных драконов: устранить возможную угрозу или заполучить союзников?

И вообще, это Есуа — исключение из правил, или драконы и в самом деле такие индивидуалисты, что после гибели своей цивилизации готовы перебить всех оставшихся?

И эмоций там наверняка бушевало море. Океан.

Даари сделала еще один глоток. Да, пить вполне можно. Во всяком случае, лучше, чем ничего.

— Так вот, — продолжил Дракон, — единственная причина, по которой Идеальная Тысяча еще не захватила этот мир — это то, что они осваивают ресурсы Нечистого измерения. А ресурсов там много, этот мир необычайно богат магией. Даже с их аппетитами хватит еще не на одну тысячу лет. Проблема в том, что нам эти ресурсы нужны тоже. Человечество, конечно, не такое хищное, как драконы, но развитая цивилизация тоже способна выесть планету дотла. Нам нужно двигаться к другим мирам, если мы хотим расти и развиваться. Но Идеальная Тысяча не допустит космической экспансии или сколько-нибудь значимого развития — они не потерпят под боком сильного противника. Разве что слабую потенциальную еду.

Владыка закончил и обвел глазами всех своих старших супруг и Даари, словно бы стараясь понять, насколько глубокое впечатление оставили его слова.

— Неудобный вопрос, который нужно задать, — произнесла Улиана Небесная Орхидея. — Откуда мы знаем, что все это правда? Может быть, эти господа считают своими врагами исключительно драконов и тебя как последнего их представителя, а мы, люди, вполне сумеем с ними договориться?

— Отличный вопрос, и я его предвидел, — все так же добродушно улыбаясь, сказал Дракон. — Знаете, что это?

Он достал из кармана небольшой амулет, похоже, что одноразовый. Даари сразу узнала, что это: и по характерной форме, и по остаткам свисающей с него неактивной магической плетенки. На другой амулет, очень похожий, она с ненавистью глазела месяцами: он висел под потолком палаты в ее подземной тюрьме.

Запись видео и звука. Компактная штука, в отличие от полноценного записывающего артефакта. Самые дешевые модели надевают на лоб для удобства съемки, варианты посложнее и подороже можно настроить на любую точку фокусировки в пределах метра и носить почти где угодно на теле, хоть в кармане, — все равно запись будет вестись как будто «из глаз».

Этот был как раз из последних, судя по сложности плетенки.

— Он был при себе у дорогой Сайки, — сказал Дракон абсолютно нейтральным тоном. — Я его позаимствовал и теперь хочу показать вам ее последние минуты.

С этими словами Дракон вытащил из рукавов своего широкого одеяния магфон, положил его экраном вверх, а амулет пристроил рядом. Плетенки на амулете пришли в движение сами собой, распускаясь цветком и оплетая магфон — должно быть, Дракон активировал их силой мысли, так как руки он сразу же убрал.

Вместе с экраном магфона изменилось изображение на одной из висящих на стене картин — оказывается, она маскировала экран. Все женщины в комнате тут же обернулись туда, чтобы лучше было видно…

Что именно? Даари сперва даже не смогла понять. Мешанина из пятен и полос, что-то серое разных оттенков, какие-то вспышки, и много-много синих и красных магических каналов — в большинстве своем толстых, словно канаты. Затем раздался женский вопль — сильно искаженный динамиками магфона, но все-таки настолько полный муки и страха, что Даари вздрогнула. И, как она заметила, не она одна. Тут же ей удалось разобрать в эпицентре этой мешанины женщину, висящую в воздухе. Ее словно бы держало в воздухе щупальце из тумана. Такое возможно только в кино благодаря спецэффектам, в жизни, конечно,даже магия не сделает туман настолько плотным, чтобы он мог удерживать физические объекты. «Наверное, там на самом деле мощнейшие магические поля… — отрешенно подумала Даари. — Ох уж, человека с магической чувствительностью уже от одного этого должно корежить».

В следующую секунду до нее дошло, что фигура в этих странных тисках — Сиара Салагон, и что именно она так страшно кричала. Но не испытала злорадства. Встреться эта женщина ей лично, Даари убила бы ее мгновенно и не раздумывая — просто чтобы обезопасить дочерей. Но пытать ее ей никогда не хотелось, даже в самые тяжелые моменты.

Однако тот, кто ее пленил (а на видео его видно не было), явно не имел никаких моральных ограничений в этой области. Потому что голова пленницы треснула и размоталась.

Не взорвалась, именно размоталась; череп разделился на полосы, которые разлетелись прочь из центра, увеличиваясь в диаметре; алая кровь и серая месиво мозга почти терялись на клубящемся фоне, слишком пестром для удобства глаз.

А потом эти полосы начали превращаться в серебристую пыль и смешиваться с плотью — или материалом? — щупальца.

Но страшнее и неприятнее всего было то, что вопль при этом продолжал звучать.

Видео закончилось до того, как он стих.

— Я правильно понимаю, — раздался в тишине суховатый голос Илины Крат, — что это существо таким своеобразным способом получило доступ к воспоминаниям Сиары Салагон?

— Правильно, — кивнул Дракон.

— Ну, Владыка! — возмущенно воскликнула Саалания. — Что за глупости! Даже от тебя я этого не ожидала! Сколько компромата она может знать…

— Все, к чему она имела отношения, и так придется проверять и перепроверять, — спокойно отозвался Владыка. — Менять пароли, переназначать людей, вот это вот все. Ужасно неудобно, когда предает такой высокопоставленный человек. Но у меня большой опыт в наведении порядка в таких случаях… к сожалению.

Он обвел всех жен внимательным взглядом, особенно задержав его на одной или двух. И Даари вдруг с холодком осознала: он показал им это видео отнюдь не только с целью проинформировать. Это еще и предупреждение.

— Зато, — продолжил Владыка, — Идеальная Тысяча впервые получила непосредственный доступ к человеческому магу и возможность проанализировать его — в данном случае, ее — способности и возможности. Это куда важнее для меня, чем то, что они теперь будут знать мои уязвимые места!.

— Почему важнее? — спросила Даари, похолодев.

— Потому что драконов они уничтожают давно и отлично знают, чего от нас можно ожидать. А теперь они, быть может, отложат вторжение, — охотно пояснил Дракон. — Сиара — не самый сильный боевой маг Цивилизации, и все же она была одной из лучших. Они могут осознать, что миллион таких как вы будет представлять серьезное препятствие. Даже для них. Им придется подготовиться тщательнее — и это шанс для нас.

— Насколько тщательнее? — спросил кто-то. Даари не разобрала, кто, потому что сделала еще глоток самогона, который к середине бокала начал казаться почти приятным на вкус.

— Если нам очень, очень повезет, то лет на сто. Или хотя бы пятьдесят, — ответил Дракон. — А если мы удачно отразим следующий Большой прорыв, то ещё немного отсрочим.

Воцарилось молчание. Даари испытала облегчение — она-то думала, что нашествие уже через три года готовится! — но заметила, что никто из ее «младших сестер» не выглядел особенно обнадеженными. Супруги Владыки мыслили государственными категориями, а некоторые понимали, что могут и дожить. «Да ведь и мои девочки скорее доживут, чем нет!» — подумала Даари. Минутного облегчения как не бывало.

— Но если они уже веками наблюдают за нашим миром, они же и так должны представлять возможности наших магов? — спросила Гешвири Териат. — Я не спорю с твоей логикой, Владыка, я просто хочу понять. Ты уверен, что… анализ госпожи Салагон действительно сообщил им что-то новое?

— Уверен, — хмыкнул Дракон. — И, думаю, Улиана лучше объяснит, почему, — он кивнул другой своей супруге.

— Потому что средства информирования населения всегда врут, — просто сказала Улиана, и Даари даже поразилась этой откровенности. — Думаю, Идеальная Тысяча прекрасно это понимает. Да и как вычленить реальные возможности живых магов из мешанины дурацких фильмов со спецэффектами, откровенного хвастовства, слухов и легенд?

— А трансляции дуэлей?

— А вот это совсем не то, что драться с противником самой, — решительно проговорила еще одна супруга, до сих пор молчавшая. Ее звали Тамир Каллан, и вот она была как одним из лучших боевых магов Цивилизации и десятикратным дуэльным чемпионом Биркенаата. При этом ее хрупкая внешность и тихий голос никак не вязались с этими пышными титулами.

Даари про себя подивилась жестокости, красоте и… наверное, в каком-то смысле милосердию замысла Дракона — если он правда не совершил этим ходом чудовищную ошибку?

«Почему я подумала о милосердии?» — спросила себя Даари, и тут же поняла: потому что, насколько она понимала Сиару Салагон (а она понимала ее очень слабо), для той служение лично Дракону и в какой-то степени Цивилизации значило очень много. В принципе, общая черта для большинства сломанных Академией девушек — воистину, Даари повезло, что она проучилась там не так долго.

Таким образом Владыка не только жестоко казнил отступницу, чтобы другим неповадно было, но и позволил ей сослужить себе последнюю службу. И, вероятно, сама Сиара Салагон это поняла.

Вот только с показательностью казни заминочка вышла: для широкой общественности Владыка, напротив, посмертно наградил почетным титулом и устроил ей пышные похороны. А с другой стороны, главная аудитория, на которую все рассчитано, — старшие жены. Все-таки Салагон была по положению ближе к ним, чем к младшим, которой номинально являлась. Вот он и продемонстрировал: смотрите, что вас ждет, если переступите границы… как там он это называл давным-давно? Игры?

«А еще, — она сообразила, — это для меня. Он показал, как отомстил за меня…»

Интересно, кого бы он принес в жертву этим тварям, если бы Сиара не представилась? Какую-то другую оборзевшую супругу? Наоборот, добровольца из числа самых верных? Способного преступника? Наверняка же у него были кандидатуры.

Словно в ответ ее мыслям, Дракон сказал:

— Вот что я хочу донести до всех вас. Время, когда можно было безнаказанно интриговать, когда я закрывал глаза на определенные вещи или делал вид, что вовсе о них не знаю — прошло. Сейчас малейшие отступления от моей воли, малейший вред, нанесенный другим исполнителям этой воли, будет наказан суровейшим образом. Это прошу донести и до ваших детей — тех, кто активно участвует в Игре. Со старшими я поговорю сам, но молодежь, — он внимательно поглядел на тех жен, чьи дети уже вошли в подростковый возраст и еще не достигли тридцати лет, — в вашей зоне ответственности. Им придется проявлять себя другим способом. Ничего, возможность будет у каждого. Очень скоро наш мир, наша Цивилизация столкнется с угрозой, равной которой еще никогда не было. Теперь представляете ее масштаб. Но об этом ещё наговоримся, — Дракон вздохнул. — А сегодня — один из последних мирных вечеров. И я хотел бы провести его со всеми вами… даже зная, что многим из вас находиться в компании друг друга — поперек горла, — Дракон ласково улыбнулся. — Маиша, ты принесла гитару, как я просил?

…Даари никогда не думала, что вечер в компании Дракона и всех его старших супруг может напоминать школьную вечеринку. С песнями под гитару, с самогонкой (которая к концу бокала стала казаться нектаром богов) и большим количеством неприличных — а также просто крамольных — анекдотов.

Дракон, оказывается, знал невероятное множество шуток про самого себя — из тех, за которые, вообще-то, срок можно схлопотать, если начать исполнять со сцены. И большинство, конечно, неприличных: и насчет его сексуальных привычек, и насчет количества детородных органов. Все хохотали как не в себя, вроде бы совершенно искренне (Даари тоже: Дракон оказался чудо как хорош в роли души вечеринки и добровольного комика, удержаться было невозможно), наперебой вспоминали разные смешные случаи и вообще сделались как-то больше похожи на людей. Впоследствии Даари потом могла бы поклясться, что видела, как Илина Крат и госпожа Фарания обмениваются пьяными поцелуями и репликами вроде: «Я так тебя ненавижу! Ты бы знала!» и «А я тебя еще больше ненавижу! Прямо до неба!». Но тут она уже не могла бы поручиться: ее сморило и она мерно заснула прямо на каком-то диванчике, с бокалом в руке, так что компрометирующая сценка могла ей присниться. Может быть, после этого даже началась оргия, кто их знает? Если так, Даари была рада, что не видела этого.

Глава 3 Интерлюдия с молодым специалистом

В день, когда узнали о новом начальстве, Анни едва не опоздала: вставать на работу не хотелось. Толку-то? Она кое-как вывалилась из кровати через полчаса после будильника, попила кипятка вместо чая, понюхала блузку, брошенную вчера на стол, — ладно, можно еще раз надеть, если потратить амулет очистки — и так же вяло начала собираться.

В результате она влетела в последний вагон пригородного поезда, идущего с окраины Саара на космодром, а потом заснула сидя, и соседу пришлось будить ее на конечной станции.

Три года назад Анни стало бы стыдно. Сейчас она плевать хотела на трудовую дисциплину. Ну опоздает. Ну уволят. Наверное, надо было уволиться самой еще года два назад — но держала зарплата, престиж и строчка в резюме. Очень плохой фэншуй, когда свежая выпускница, да еще работающая в таком месте, уходит, едва поступив на работу. Если хотя бы пять лет продержалась, еще можно как-то отовраться, но меньше — гиблое дело, потом ничего приличного не найдешь. Поэтому Анни досиживала срок.

Так что в отдел Анни зашла спокойно, пусть и за минуту до начала рабочего дня. Три ее коллеги, уже сидевшие вокруг маленькой жаровни и гоняющие чаи — первый раз за сегодня, — поглядели на нее неодобрительно. Зато начальник в дальнем конце кобинета даже головы не поднял от рабочей панели. Как всегда…

А вот почта, когда Анни включила магстанцию, ее изрядно удивила.

Точнее, одно сообщение из двух. Первое, о том, что запуск испытательной ракеты для проверки нового двигателя откладывается в очередной (четвертый) раз, она ожидала. Сами Анни к этому двигателю отношения не имела, но примерно представляла, как его дорабатывали и собирали. А вот второе…

— Неужто принцесса Тая попала в немилость? — спросила она вслух.

— Какая ты непочтительная, Анни, — укорила ее Лотера, самая старшая сотрудница. — Не в немилость, а получила новое назначение. А нас теперь будет курировать сама императрица.

— Блин… — Анни потерла лоб.

— Что ты сказала, дорогая? — сахарным тоном проговорила Лотера.

— Говорю, повезло нам очень, — хмуро произнесла Анни. — Радости-то.

На самом деле она не очень верила, что новая метла сумеет вымести весь мусор. Два года назад, даже еще год назад была бы в восторге от перемен. Теперь Анни сомневалась, что даже самый лучший управленец может что-то поделать с этой трухлявой, неповоротливой махиной, которую представлял собой Саар-Доломский космодром.

А Императрица никак не могла оказаться хорошим управленцем. Да, сейчас все от нее без ума — сама Анни в том числе, затаив дыхание, следила за коронацией, а ее родители и вовсе купили ростовый портрет госпожи Сат и повесили на почетном месте в гостиной — но ведь Императрица на несколько лет моложе Анни, которой всего двадцать пять. Каковы бы ни были ее заслуги перед Цивилизацией, в таком возрасте просто неоткуда взяться нужному опыту! Тем более, что эта женщина только что родила тройню! Даже при наличии всевозможных нянек и придворных дам не может же она совсем не уделять младенцам времени? Когда тут еще рулить таким сложным хозяйством!

Тут Анни вспомнила, что госпожа Сат еще будучи просто старшей супругой работала на космодроме в какой-то мутной должности — и ровным счетом ничего не делала. Во всяком случае, ее достижения на работе космодрома никак не отразились. Отразится ли теперь? Может, Владыка давно забил на космос и просто отдал синекуру любимой женщине?

Либо все тут нафиг развалит, либо ничего толком не изменится…

Осознавать это было тяжело, но лелеять иллюзии и надежды, которые неизбежно будут обмануты, еще тяжелее.

Здесь, чтобы обяснить настроения Анни, нужно побольше рассказать о ней самой… не то чтобы биография этой девушки являла собой нечто примечательное, наоборот. Несмотря на нетривиальное место работы и довольно редкую специальность, в остальном она не выделялась из своего социо-демографического среза (и сама это отлично осознавала). Сколько таких молодых специалисток тянет лямку в разных уголках Цивилизации, смутно мечтая то ли о блестящей карьере, то ли об удачном замужестве!

Анни Раталан попала на работу в группу контроля качества аппаратной сборки спутникового подразделения Саар-Доломского космодрома три года назад, едва выпустившись из Высшего училища небесных наук Аларады (старомодное название сохранилось еще с эпохи королевств). Получив работу на самом большом космодроме Цивилизации, она прыгала от счастья — повезло так повезло! Ну, или так ей тогда казалось.

Аларадское высшее училище и впрямь из старейших учебных заведений Цивилизации, но сама Горная Аларада — городок совсем небольшой и славится в первую очередь гигантской обсерваторией, расположенной еще выше в горах. ВУНУ работает в первую очередь на нее, инженерно-артефакторный факультет в нем создавался по остаточному принципу, только чтобы выбить государственное финансирование. Поступить туда по конкурсу легче, чем в Точчиконский университет артефакторики и инженерного дела или, скажем, Университет в Ло-Саароне, потому что немного желающих жить пять лет на отшибе в разросшейся деревне, где после десяти вечера свет разрешено зажигать только за плотно закрытыми шторами, а на улицах вместо фонарей до сих пор используют факелы! Но, несмотря на легкость поступления, устроиться потом на работу по специальности — тот еще квест… Анни же выбирать не приходилось: ее семья жила в Алараде уже много поколений, и родители категорически отказались отпускать ее в Точчикону — зачем, если вуз с государственной аккредитацией и так под боком! Будь у Анни магические способности, еще можно было бы об этом подумать: она имела бы шанс на особую стипендию, да и планка при поступлении для магов ниже. Еще могла бы помочь рекомендация от школы — но в год выпуска Анни все рекомендации достались более способным ученикам. А без этого не факт, что вообще удастся поступить; не факт, что найдутся места в общежитии (там тоже в первую очередь по баллам распределяют!); не факт, что удастся каждый семестр сдавать на стипендию — да и базовой стипендии на еду еле хватает, не говоря уже о других расходах. То есть родителям придется помогать, а у них с деньгами не густо… Короче, игра не стоила свеч.

Девушка поспособнее могла бы все-таки постараться сдать на максимальные баллы и пойти против воли родителей. Девушка с более жестким характером поступила бы на вечерний, устроилась бы на работу и жила в большом городе без всякой поддержки. Анни не отличалась ни выдающимися способностями, ни упрямством, поэтому поступила в ВУНУ. Еще на последнем курсе она приняла участие в онлайн-конкурсе на место в одной из служб Саар-Доломского космопорта, ни на что особо не надеясь, — как же, самый крупный космодром, под патронажем самой принцессы Таи! Зачем им выпускница пусть древнего, но вполне заштатного учебного заведения?

Однако, к своему удивлению, она выиграла.

«Вот видишь! — радовалась мама. — А я тебе говорила, что нечего мучиться в большом городе! Талант всегда себе дорогу пробьет!»

Слишком поздно Анни поняла, что Саар-Доломский космодром сиял скорее на словах, чем на деле, и что лучше информированные выпускники крупных университетов не особо туда и рвались, предпочитая частные компании — да вот хотя бы «Артефакторные комплексы Вейкатов», он же АКВ.

Если говорить совсем начистоту, на космодроме царил бардак. Может быть, где-то что-то делалось иначе, но в подразделении Анни всем было на все плевать. Четыре человека, сидящих в одном с ней кабинете, занимались не самой сборкой спутников и даже не проверкой уже собранных. Нет, в их сферу ответственности входила только и исключительно проверка документации поставляемых частей. И, честно говоря, на этой работе никто не перетруждался. Настолько даже, что непонятно, зачем их там целых четверо! То есть в идеале они должны были проверять друг после друга, но на этом этапе в четырехступенчатом контроле качества нужды явно не было. Анни плохо разбиралась в программировании, но что-то подсказывало ей: большую часть их работы мог бы выполнять простенький алгоритм.

В первые недели и даже месяцы работы Анни пыталась еще что-то изобразить.

— Смотрите, — сказала она, закончив выполнять свое первое задание по проверке пакета документов, — тут должны быть результаты испытаний детали на стендах с фактическими цифрами — а они просто повторили то же самое, что было в техническом задании!

— Может быть, просто цифры совпали, — пожал плечами Доян, глава их небольшого отдела внутри отдела — молодой человек с непроницаемым лицом, который почти весь рабочий день слушал музыку в наушниках.

— Не могут совпасть так точно! — возмутилась Анни. — Во-первых, нет таких двух кусков дерева, которые одинаково бы отзывались на чары! Во-вторых, у каждой команды магов индивидуальные особенности. Все должно укладываться в допуски, но отличаться от ТЗ!

— А тут из дерева, не металл? — заинтересовалась Тариана, одна из двух старших сотрудниц.

— Вы же только что передо мной проверили! — возмутилась Анни, за что словила кислый взгляд.

— Спутники делают из металла, потому что дерево чары не берет, — отрезала Тариана.

— Это же одноразовая деталь!

— Милочка, откуда у спутника одноразовая деталь? — снисходительно поинтересовалась Лотера, тоже вступая в разговор. — Он не ракета!

Анни молча вызвала на экран список характеристик и показала в самом верху назначение и материал детали.

— Я даже смотреть не буду, — фыркнула Тариана. — Не занимайся глупостями. Наше дело проверять соответствие техзадания по документации, проверка самих изделий — вообще не наша задача.

Анни поглядела на Дояна, но тот уже уткнулся носом в рабочую панель, всячески показывая, что занимается делом куда более полезным, чем склоки внутри отдела. Анни аж задохнулась от изумления: она даже предположить не могла, что на одном из флагманских предприятий Цивилизации, работающем по государственному заказу, да еще такому важному, как создание усовершенствованной спутниковой Сети, может встретиться с таким отношением… и с такой безграмотностью, если на то пошло.

Честно говоря, она хотела даже жаловаться начальнику всего подразделения контроля качества — но зачатки корпоративного чутья подсказали сперва поговорить с сотрудницей линии сборки. Тем более, что как раз познакомилась в столовой с дружелюбной и словоохотливой женщиной, инженером-артефактором из нужного подразделения. Та оказалась всего на пару лет старше Анни и тоже происходила из глубокой провинции — столицы Юкотского округа, Локарата. В общем, точки соприкосновения нашлись быстро. Правда, у артефакторщицы с трудновыговариваемым этническим именем (Ита Ращ) имелись магические способности, поэтому она могла похвастаться и зарплатой побольше, и работой поинтереснее.

— Очень много брака возвращаем, — со вздохом признала северянка Ращ. — Считай, по каждой номенклатуре процентов двадцать, а то и тридцать брака.

— Ни хрена себе! — Анни не сумела удержаться в рамках вежливости. — Как же вы работаете⁈

— Да никак! Детали очень дорогие, заказывают их в единственном числе, так что пока новую не привезут — весь цех простаивает.

— И вас это не беспокоит? — снова поразилась Анни.

— Беспокоит — а что сделаешь? — собеседница пожала плечами. — Во-первых, неприятно. Во-вторых, заработок меньше выходит, только оклад, без премий… Но столовая бесплатная, и школа с детским садиком хорошая. Да и как потом, при поиске работы, объяснишь, почему ушел из такого хорошего места? Большинство не рыпается, — она вздохнула. — Разве только молодежь совсем. А у меня вот сын гиперактивный, настоящий бесенок, где я еще найду таких терпеливых воспитателей бесплатно?

— А начальник ваш? Неужели никаких мер не хочет принимать?

— А что начальник? — фыркнула Ита. — У нас раньше другой был, он принцессе Тае каждый месяц докладные писал. Потом надоело ему это все, уволился. Сейчас сидит чей-то племянник, — она понизила голос, — я не хочу выдвигать такие обвинения вслух, но у меня большие подозрения, что диплом он… — она снова понизила голос и прошептала совсем тихо, — возможно, не совсем честно получил.

Анни аж вздрогнула. Купленный диплом — и где, на государственном предприятии! В прежние времена, если бы такое всплыло, виновнику пришлось бы покончить с собой от стыда, а его родители бы отправились в монастырь на покаяние, что плохо воспитали сына. Но даже сейчас это очень серьезное преступление, караемое солидным сроком. Соответственно, клевета с таким содержанием тоже входит в уголовный кодекс. Ее новая знакомая не зря понижала голос. Один на один-то можно что угодно болтать, а если услышит кто-то со стороны — уже появятся основания для обвинения.

У Анни в голове не укладывалось, что на Саар-Доломском космодроме могут терпеть нечто подобное. Или что тут вообще хоть как-то все работает.

Так она и сказала.

Ита Ращ только вздохнула.

— Есть несколько нормальных подразделений, на них все и держится… Например, сами ракеты-носители, как правило, хорошо работают, аварий на старте уже лет тридцать не было… Соответственно, и громких скандалов тоже нет. И мы ведь не только спутники запускаем, в других отделах еще всякие артефакты разрабатывают для освоения космоса. Защитные костюмы, например. Вот заклятья освежения воздуха откуда пошли, думаешь? Это все продают обычным людям, оно хороший процент приносит. Плюс нами все-таки принцесса командует, не кто-нибудь. Финансирование она выбивать умеет хорошо, а деньгами можно заткнуть многие дыры…

— Так что же она не займется починкой этих дырок, раз она такая финансово грамотная? — спросила Анни.

— А мне откуда знать? Может, есть какие-то высшие соображения. Я бы на твоем месте не высовывалась. Делай, как говорит начальство, и придраться к тебе будет не за что. В остальном для жизни тут условия прекрасные, для семей все сделано, для детей… Это еще профессор Латарр устроил, слышала о нем? Я не застала, но говорят, великий был человек. Ты ведь не замужем еще? Присмотрись к отделу орбитальных вычислений, у них там есть симпатичные свободные парни. В основном, правда, нелюдимые, зато гулять не будут…

Тогда все в Анни восстало против этого доброго совета (первой его части,; насчет второй она просто густо покраснела). Что значит «не высовывайся» — а как же покорение космоса, а как же величие Цивилизации… а как же долг перед человечеством, в конце концов? Все то, о чем им рассказывали в детском саду и в школе, все то, во что она искренне верила?

Как же можно оставить борьбу с этим ползучим очковтирательством, с равнодушием, с некомпетентностью? Ладно, кто-то боится увольнения, но не все же! И потом, ну подал ты один доклад наверх, ну проигнорировали его, так подай другой! Сразу Владыке подай, его канцелярия рассматривает все обращения, а обращения госслужащих, одной из которых теперь являлась Анни, в приоритетном порядке.

Так рассуждала Анни и пылала жгучим желанием нести добро, но за три года ей не удалось добиться никаких сдвигов даже на своем крошечном фронте работ. Она написала несколько докладных записок и в полученные сроки получила ответы о том, что они «поступили на рассмотрение». Смешно вспомнить, как Анни проверяла почту, надеясь увидеть там сообщение из центральной канцелярии космодрома — и как у нее взволнованно билось сердце, когда таки увидела! Но обычно центральная канцелярия сообщала о том, что расследование показало отсутствие расхождений в соответствующей документации, а потому было прекращено.

Первый раз Анни поглядела на это письмо неверяще: то есть она им написала, что документация не соответствует действительности — а они закрывают расследование, потому что по документам все в порядке? Что за чушь!

Если бы у Анни не получала в свое время отличные оценки по теории магии, она решила бы, что в канцелярии сидят бессмысленные големы. Но она точно знала, что големы — это сказочки из кино, их не бывает. А потому ругнулась про себя и написала еще одну докладную записку… с тем же результатом.

После третьей она собралась было идти в канцелярию лично и требовать приема у… кого? Да мало ли кого! Может быть, у самой принцессы Таи — не может же члену правящей семьи быть все равно, что творится со стратегическим предприятием. Но от расстройства Анни потеряла бдительность. Обычно она писала свои заявы после работы или до работы (в ту пору она еще приходила до начала рабочего дня и уходила позже), но тут почему-то стала перечитывать последний ответ канцелярии во время обеденного перерыва. Она была уверена, что никто и внимания не обратит: Доян ушел в столовую, а Тариана и Лотера пили чай с пирожками и обсуждали последний эпизод сериала, который обе одинаково обожали.

И тут ей на плечо легла ладонь Дояна.

Анни вздрогнула, обернулась.

Ее флегматичный босс стоял позади и смотрел на экран магстанции с нечитаемым выражением лица.

— Вы занимаетесь этим во внерабочее время, это хорошо, — сказал он. — Но должен предостеречь: канцелярия не одобряет, когда сотрудники посылают слишком много однотипных запросов.

Анни почувствовала холодок.

— И что? — спросила она с вызовом. — Так и молчать?

— Ну, воля ваша, — пожал плечами Доян. — Пока вы выполняете свои обязанности, претензий у меня к вам нет и быть не может. Но руководство очень не любит, когда у него отнимают время по вопросам, которые они считают пустячными.

«Он догадался, что я собираюсь просить личной встречи», — поняла Анни.

— То есть они все знают? — спросила она.

— Что «все»? — уточнил Доян. — Что организация производства у нас оставляет желать много лучшего? Что сроки срываются, качество хромает? Трудно не знать.

— Но… почему же они ничего не делают?

— Должно быть, потому что менять — слишком много усилий, — пожал плечами Доян. — Как-то же все работает… А государство всегда покроет расходы. Мы ведь не частная компания, мы — стратегическая отрасль.

— Так ведь это и означает, что надо стараться больше… — запальчиво начала патриотичная Анни, но Доян продолжал:

— … или потому что они получают откаты от поставщиков.

— АКВ? — спросила Анни. С этим названием было связано больше всего брака.

— Не хочу выдвигать обвинений, — пожал плечами Доян. — У меня есть причины дорожить и этим местом — и свободой.

У Анни словно холодок прошел по спине. Кто не знает, что богатые и знаменитые имеют обыкновение манипулировать судебной системой, стирая в порошок простых людей — и все вроде бы по закону?

Тем вечером дома она поплакала немного, поругала себя размазней и… перестала писать докладные записки. Более смелая девушка, конечно, не бросила бы борьбу. Подняла бы шум, в самом деле дошла бы до Владыки, как думала в запале… Но Анни стоило только представить, как все будут трепать ее имя, как ее уволят с какой-нибудь адской формулировкой, чтобы она больше никогда не смогла работать по специальности — и все, руки опустились, а храбрость тут же улетучилась в сферу профессиональных интересов Анни (то бишь в космос).

Правда, она не бросила отмечать все случаи, когда сбой производственной линии можно было предотвратить еще на этапе проверки документации. И отдельно стала фиксировать вообще все проблемы и нестыковки, которые удавалось найти — не только в подразделении контроля качества, но и в соседних отделах. Благо, у нее появилось несколько приятельниц, с которыми она периодически вместе обедала. Причем записи Анни держала не в рабочей магстанции и даже не в магфоне, а просто в тетради, причем записывала на всякий случай не на саарском, а на диалекте аларадских горцев, да еще и фонетической письменностью. Эта шпионская предосторожность казалась самой Анни смешной, но все равно как-то не хотелось, чтобы еще кто-то заглянул ей через плечо, как Доян недавно. Да и приятно было чувствовать, что не зря когда-то корячилась на школьном факультативе с этим языком — пусть даже тот красавчик-горец из параллельного класса так и не обратил на нее внимания…

«Ничего, — успокаивала Анни свою совесть, которая ехидно припоминала ей прежнюю решимость идти до конца, — вот отработаю пять лет, уволюсь, найду работу получше и тогда уже пойду на какой-нибудь канал оповещения… или в Дворцовое управление напишу…»

В глубине души она уже знала, что ничего подобного не сделает, особенно когда уволится. Ведь на ее новой работе, какой бы та ни была, тоже никому не понравится, если она вынесет сор из избы предыдущих работодателей — вдруг она и новых очернит, стоит только от них уйти? Но все-таки вести записи, разузнавать всякое и копить улики было легче. Вроде как не струсила, а просто временно отступила.

И вот теперь, три года спустя, власть на космодроме сменилась — главной назначили Императрицу. Пусть даже новое начальство столь же неопытно, как была Анни после Высшего училища; пусть даже госпожа Сат не станет ничего менять без совета прежних руководителей (ведь ни одного руководителя подразделений пока не сняли)… все равно, теперь, пожалуй, информация Анни, тщательно собранная за три года, могла бы пригодиться. К тому же, Императрица — это вам не Таирана или Лотера, она просто не может быть мелочной и пуще всего озабоченной «лояльностью» и «почтительностью» в ущерб эффективности. Даже если и не воспользуется сведениями Анни, все равно вряд ли ее уволит.

Осталось только найти способ, как переправить Императрице служебную записку так, чтобы никто не узнал. Анни понимала, что даже в ее отделе остальные двое ее буквально заклюют, если решат, что она пытается разрушить их спокойную жизнь.

Она думала об этом весь рабочий день, и даже дома долго ворочалась в постели, не в силах заснуть. На следующий день, вопреки обыкновению последнего года, она прилетела на работу за час до начала рабочего дня и начала составлять пресловутый «благонамеренный донос» — пока опять же в тетради, но уже на саарском.

К счастью, ее проблема разрешилась сама собой: после обеда госпожа директор — она велела называть себя именно так, а не «ваше величество» — провела конференцию по Сети. Долгих речей произносить не стала. Не стала и обещать, что с новым руководством Саар-Доломский космодром решительно шагнет в светлое завтра.

Императрица появилась на экране магстанции со строгой прической придворной дамы или чиновницы высокого ранга, а также минимальным макияжем, который совершенно не скрывал грубой, порозовевшей и морщинистой кожи вокруг ее глаз. То ли из-за этого, то ли из-за уверенного, спокойного взгляда новая директриса показалась Анни много старше двадцати двух лет — или сколько ей должно быть?

Голос ее тоже звучал старше, или, точнее, вне возраста. Совсем иное впечатление, чем на коронации (Анни смотрела ее по каналу оповещения): там Даари Сат выглядела и говорила, как заводная кукла. А теперь в ее тоне ощущалась непрошибаемая уверенность, что к каждому ее слову непременно прислушаются.

Говорила она четко и по делу.

— Владыка поставил перед Министерством космоса конкретную задачу: пересоздать сеть спутников связи на высокой орбите. До сих пор работам по этому направлению приоритет не отдавался. А кое-кто считал, что новая группировка спутников вовсе не нужна — зачем, если старые справляются? Но появление сумасшедшего дракона, Узурпаторши Неба из далекого прошлого, показало: старые аппараты слишком уязвимы! Она легко может вмешиваться в их работу и подключаться к нашей Сети. Конечно, специалисты уже начали строить защиту Сети изнутри, программными средствами. Но это полумеры. Главная наша защита — в том, чтобы сделать спутники неуязвимыми для любого врага, хоть из тысячелетнего прошлого, хоть из миллионолетнего, если такой появится! И наш космодром должен находиться на острие этой работы. Это значит, что нам с вами придется пахать, как волам по весне. Непосредственно с завтрашнего дня, однако, ничего не изменится. Следующие несколько недель вы будете работать в обычном режиме, пока мы с руководителями подразделений не подготовим план работ. Потом последуют некоторые перестановки. Какие, я пока не имею права вам сказать, одно обещаю: задачи нас ждут гигантские. Дела хватит всем, поэтому волны увольнений не ожидайте, хотя кое-кому, возможно, придется поменять должность. Я знаю, что по этому поводу ходит больше всего слухов, поэтому еще раз подчеркну: всем, кто хорошо работает, нет нужды бояться увольнения в связи со сменой руководства. Наоборот, будем вести расширенный набор. Сейчас нам понадобится каждый специалист — в том числе и те, которые только выпускаются из университетов. И последнее, — тут госпожа директор улыбнулась. — Как я уже сказала в начале, я — только новичок в этом деле. Но многие из вас работают на космодроме многие годы, некоторые — десятилетия. Поэтому начиная с сегодняшнего дня будет действовать специальная почта, как бумажная, так и сетевая, для предложений и проектов, которые будут направляться лично мне. Не обещаю рассмотреть все — если их будет много, их будут фильтровать стажеры из числа студенток Драконьей Академии, которые выбрали своей специализацией управление или магоинженерное дело…

— Это еще зачем? — вслух спросила Таирана (обращение Императрицы смотрели в реальном времени, все вместе, хоть и каждый со своей магстанции). — Чем ей наш секретариат нехорош?

— Хочет подругам дать подзаработать? — спросила Лотера.

— Да ну тебя, в Академии только богачки из Кланов учатся. Ну и вундеркинды.

— А вот и не только！Дочь одноклассницы моей двоюродной сестры туда поступила! Нормальная девочка, просто старательная.

Анни же замерла от ощущения неслыханной удачи: новая директриса определенно понимала в корпоративных интригах. Ну или хотя бы имела общее представление. Это не просто «выделенная почта для предложений» — это, по сути, приглашение к доносам! Даже удивительно, как Таирана и Лотера не поняли. А она-то их считала мелочными интриганками! Похоже, слишком мелочными: их интриги не простирались дальше того, как бы выбить из отдела снабжения кресла получше и чай подушистее!

Анни попыталась поймать взгляд Дояна поверх его магстанции, но начальник снова уткнулся в рабочую панель, на голове наушники, ничего не поймешь… Он ее тогда предостерегал отправлять докладные записки, мол, на космодроме полно людей, которых все устраивает — как и вне космодрома. А теперь что? Изменилась ли ситуация? Что он посоветовал бы?

И стоит ли слушать его советы?

Анни прикусила нижнюю губу. Ладно. Случая удобнее сложно представить. Новое руководство вряд ли уволит ее, если она настучит на старое.

Дома Анни перевела все свои записи в текстовую форму. Рассчитывала воспользоваться амулетом, но тот внезапно не распознал ее почерк, так что пришлось убить весь вечер на перепечатку. А совсем поздно позвонила мама (по рассеянности та порой забывала о разнице во времени).

— Доченька, ну как тебе императрица? — спросила она. — Видела вблизи?

— Нет еще. Только по трансляции.

— И как?

— Красивая… Как будто старше своих лет, но в хорошем смысле… Сильная…

— Ты там будь осторожнее, — попросила мама. — Помнишь, ты говорила мне, что у вас один из основных поставщиков — «Артефакты Вейката»?

— «Артефакторные комплексы Вейкатов». Ну да. А они тут при чем?

— При том! У императрицы с Вейкатами — кровная вражда, с тех пор, как она свою преподавательницу из этой семьи на дуэли убила!

Если бы Анни стояла, она бы тут и села.

— Мама, какая дуэль? Кого убила? Ты чего⁈ — поразилась она. — Про это ни слова нигде не было!

— В Академии магическая дуэль! Открыто про это и нет нигде, но люди говорят, — гордо сказала мама. — Особенно в Сети.

— Мама, ты опять по тем сайтам лазила? — вздохнула Анни. — Вирусов не поймала?

— Оставьте свой снисходительный тон, девушка, — обиженно сказала мама. — Это только один раз и было! Я даже курс сетевой безопасности прошла с тех пор. И я еще как-нибудь умею отличать откровенное вранье от сочной сплетни!

Это было правдой: сколько Анни себя помнила, мама всегда знала кучу подробностей и о жителях Аларады, и о скандалах среди знаменитых актеров, и даже о семье Владыки (особенно ее интересовали принцы и принцессы). Даже удивительно, как при таких талантах она всю жизнь проработала учителем церемоний и составителем букетов, а не аналитиком в какой-нибудь маркетинговой конторе.

Пока Анни пребывала в некотором ступоре, мама продолжала вываливать на нее подробности насчет обучения Императрицы в Академии (оказывается, для госпожи Сат спецом создали заочную форму, раньше там такой не было), о ее службе в армии, необыкновенных магических способностях и, конечно, о похищении злобной тайной организацией на последних сроках беременности. Все это не так уж сильно отличалось от официальной истории, но позволяло посмотреть на вещи под другим углом.

— В общем, у вас там теперь будет интересно, — подвела черту мама. — Вообще сам факт, что вам в качестве куратора целую императрицу дали, и она с народом так запросто общается… Ах, милая, а как там тот симпатичный молодой человек из отдела орбитальных вычислений, которого ты вскользь упоминала?

— Никак, — ответила Анни, удивляясь про себя внезапной смене темы. Мама постоянно намекала ей на дела матримониальные раз в месяц, не чаще, а прошлый раз было ровно две недели назад.

— Ты ведь слышала о конкурсе на руку трех принцесс? Поторопилась бы! Если родишь мальчика в ближайшие год-два, кто знает, может быть, он, когда вырастет, получит шанс стать принцем! Ты ведь у меня такая умница, я уверена, что твой сын…

— Ма-ам! — возмутилась Анни. — Лучше Соля накачивай, ему всего двенадцать — нормальная разница в возрасте!

— Ай, — даже по интонации было слышно, как мама махнула рукой. — Где там ему! Только о своем гуцине и думает. Ах зачем, зачем я стала учить его классической музыке! Не видать мне больше внуков.

Анни хмыкнула. Семь лет назад, помнится, матушка иное говорила: «Ну наконец-то у меня родился ребенок со вкусом и талантом!»

— То есть троих дочек Иртаны тебе мало? — спросила она.

Иртаной звали старшую сестру Анни, которая удачно вышла замуж сразу после школы.

— Вот именно, что все дочки, и уже большенькие, а Дани я вообще младенцем не застала! И с принцессами ничего не светит, и с малышами больше не понянчиться…

— Ну уговори ее, может, они с мужем четвертого родят…

— Четвертую, милая, четвертую. Мне гадалка нагадала, на зятьке-то нашем сглаз еще из прошлой жизни, не видать ему сыновей, как своих ушей! Ты меня знаешь, я за то, чтобы все мои дети были счастливы, но не надо было Иртане за вдовца замуж выходить…

Анни хмыкнула про себя. Десять лет назад мама совсем другое говорила: радовалась, что Иртана нашла себе мужчину с опытом семейной жизни, а то, что у него от первого брака дочь есть — ну подумаешь, не сын же. К чести матушки, она старалась не делать различий между Дани и двумя родными внучками, но чем дальше, тем больше у нее проскакивало досады, что внука так и не завелось.

Они поговорили — то есть посплетничали — еще немного о семейной жизни Иртаны, после чего Анни напомнила, что уже поздно и уговорила маму повесить трубку.

Затем она внимательно проглядела свой «донос»… или все-таки служебную записку?

Так значит, императрица враждует с Вейкатом, хозяином АКВ? Это… интересно. Ведь на них приходится большая часть брака и махинаций с документами!

Казалось бы, сомнения прочь, теперь-то уж точно надо отправлять доклад — Императрица примет меры! Но как раз сейчас Анни ощутила настоящий страх. Ведь даже в фильмах герои, посмевшие встать на пути крупных корпораций, кончали плохо. А тут не фильм, обычная жизнь. Никакой герой с суперспособностями ее не защитит. Это Императрица попадала во всякие сказочные переделки и выходила из них целой и невредимой, ну так на то она и Императрица! Уже практически легендарная личность.

«Так, хватит мандража, — сказала себе Анни. — Ты ведь не шпионов собираешься разоблачать! Ты просто сообщаешь о случаях безалаберности и вредительства на рабочем месте. Это вообще-то твоя обязанность! Никаких эксклюзивных материалов у тебя нет, никому ты угрозы не несешь… Все то, о чем ты пишешь, мог бы заметить кто угодно! Бояться нет причины!»

Но эта отповедь самой себе не успокоила ей нервы. Все равно осталось чувство, что она совершает что-то неправильное и навлекает на себя дополнительные неприятности.

* * *

Прежде, когда Анни писала в канцелярию космодрома, ей возвращались ответы на официальных бланках, написанные зубодробительным канцелярским языком. Точнее, не ответы, а отписки: как день было ясно, что никто в канцелярии даже и не думал вникать. И, хотя Анни возлагала на императрицу определенные надежды, ей казалось, что и в этот раз ответ будет примерно такой же. Может быть, более пространный, может быть, с сообщением о том, что ее доклад передан на рассмотрение какой-то комиссии — в общем, вариации на ту же тему.

Но случилось иначе: однажды, где-то через неделю после отправления доклада, в разгар первой половины рабочего дня императрица заявилась к ним в отдел.

Это был тот час, когда Лотера и Таирана уже закончили гонять утренние чаи и неохотно приступили к работе — то есть к рассмотрению документации, которую пересылали перед отправкой на космодром изделий и деталей изделий. Под изделием могло пониматься все что угодно: от спутников и их частей до ракет, кристаллов и сложных артефактов, в том числе предназначенных для замены собственно космодромного оборудования, а не для вывода на орбиту. На космодром приходила бесова уйма всяческих материалов.

Надо отдать коллегам Анни должное, работалиони довольно быстро — если уж решали работать. Правда, это было вызвано тем, что они даже не пытались ни во что вникать. Просто сверяли с техническим заданием, смотрели оформление, после чего шлепали штамп и пропускали дальше — тем, кто будет уже сверять непосредственно на месте. Короче, работа кипела: стилусы крутились в пальцах, стучали клавиши, на экранах магстанций один докумен наползал на другой.

Именно тогда в дверь вежливо постучали, но потом сразу же, не ожидая ответа, отворили ее.

Сразу же вошло столько народу, что довольно просторный кабинет показался необыкновенно тесным. Явилось несколько больших шишек, в том числе глава всего отдела контроля — тот самый, на которого Ита Ращ жаловалась, что он все только подмахивает и может быть даже диплом получил нечестным образом. И две женщины. Одна — секретарша, безупречно-неприметного вида, другая — сама Императрица.

Заметив ее, Анни тут же перестала обращать внимания на остальных: самая молодая и самая высокопоставленная супруга Владыки немедленно притягивала все взоры. Она по-прежнему не носила косметики или сложной прически с кучей украшений, но вот слева на груди ее делового пиджака густо-фиолетового цвета пламенела крупная золотая вышивка в виде дракона — никакая другая, пусть даже самая высокопоставленная начальница, не могла бы такого себе позволить. Изображения Императора зарезервированы только для его супруг и тем, кому Владыка пожаловал право так украшать себя за особые заслуги. Но даже они могут носить подобное только в парадных случаях, не каждый день. Однако Императрице, разумеется, должно быть позволено больше.

Эта вышивка была единственной вызывающей деталью в облике высокой гостьи (кстати, не такой уж высокой, ниже Анни). Нет, не единственная: еще шрамы. Любая другая высокопоставленная дама давно избавилась бы от такого клейма на лице, благо, современные лекари умеют не только это — даже и дурнушку могут сделать красавицей, только плати.

Куда примечательнее было, как Даари Сат немедленно захватила и удерживала внимание всех людей в комнате. Начальник отдела контроля качества начал что-то говорить, очевидно, здороваясь, но Императрица слегка подняла руку, и он умолк. Да как умолк! Будто подавился проглоченной фразой!

— Добрый день, коллеги, — произнесла она негромким и дружелюбным тоном.

— Добрый день, госпожа, — Доян растерянно поднялся со своего места, явно не зная, каким поклоном ее приветствовать, и в итоге ограничиваясь обычным рабочим. — Что привело вас к нам?

Говоря так, он метнул короткий взгляд на Анни, но тут же принялся есть глазами начальство.

— Анализирую работу вашего отдела, — тем же спокойным вежливым тоном проговорила Императрица. — До моего сведения дошло, что вы находите достаточно много несоответствий и часто возвращаете бумаги на доработку. Хотелось бы поговорить с вами о том, какого рода причины к этому приводят.

— Что вы имеете в виду, госпожа?

— Как по-вашему, что там больше — небрежности или злого умысла? Наши поставщики стараются скрыть несоответствие спецификациям или просто не умеют оформлять?

Вопрос чуть ли не праздный, Анни даже удивилась: а мы-то как можем это знать? По ее мнению, и того, и того, хватало. Она бы так и выложила. Но Доян начал почему-то крутить. Видно, не хотел прямо признаваться, что понятия не имеет, чего хочет услышать от него начальство.

Императрица прервала его:

— Достаточно. Младший сотрудник Анни Раталан — а вы что можете сказать по этому поводу?

«Вот он, момент истины», — подумала Анни.

— Я думаю, есть и то, и то, — сказала она. — Мне даже кажется, что злой умысел маскируют небрежностью, иначе я не понимаю, как такие крупные компании, как АКВ, могут допускать столько ошибок!

Вот оно. Название прозвучало.

— Интересно, — произнесла Императрица и бросила мимолетный взгляд на свое окружение, отчего кое-кто из больших начальников поменялся в лице, — а у меня было впечатление, что АКВ — едва ли не единственный наш поставщик, кто не срывает сроки.

— Сроки они не срывают, а вот все остальное… — пробормотала Анни.

Она хорошо помнила, что самый первый документ, который показался ей подозрительным — тот, где характеристики изделий полностью совпадали с ТЗ, — был прислан именно от Вейкатов.

— Изложите ваши наблюдения подробнее, — велела Даари Сат.

То есть скорее «сказала», потому что ни малейшего оттенка принуждения не было в ее голосе. Но звучало это все равно как приказ, а не как просьба и даже не как предложение.

Как ни странно, Анни не ощутила ни малейшего волнения от этой просьбы. Еще недавно боялась боги знают чего, а теперь ничего особенного не почувствовала. Даже злорадства (может быть, потому, что Лотера и Таирана выглядели невероятно перепуганными).

Она просто начала говорить, вываливая начальству абсолютно все, что, нарыла — как можно более сжато. Поскольку к этому времени она переписала все на несколько раз, да еще переводя по ходу, выходило легко и складно. Как на экзамене. А ее всегда хвалили за толковые устные ответы!

— Благодарю вас за ваши наблюдения, — проговорила госпожа Сат. — Как видите, господа, работа отдела контроля нуждается в значительной доработке. Для нас забронировали третий конференц-зал в административном здании, пойдемте туда, обсудим… — она направилась к выходу, остальные потянулись за ней.

«И что, и все?» — подумала Анни.

В дверях Императрица внезапно обернулась.

— Госпожа Раталан, вас тоже попрошу с нами. Будете принимать дела у вашего предшественника.

— Простите? — охнула Анни.

Он не поняла, о чем говорит Императрица.

А вот лысый начальник подразделения контроля качества понял сразу же.

— Госпожа директор, но как же это… — начал он.

Госпожа Сат смерила его убийственным взглядом.

— Мне очень интересно, — проговорила она, — почему обо всех этих назревших проблемах я слышу не от вас, а от рядовой сотрудницы. Очевидно, либо у вас недостаточно компетенции для своего места, либо она свое переросла. Так что отправитесь в отставку, как только познакомите Раталан с текущими задачами.

— Да это… возмутительно! — воскликнул лысик. — Девчонка, которая тут работает без году неделя! Вы думаете, она справится лучше в этом… в этом бардаке⁈

— Возмутительно, — кивнула Императрица, — но я тут как раз неделю, и пока мне кажется логичным избавиться от людей, которые бардак тут и развели… Впрочем, если Раталан не справится, ее всегда ждет старое место. Конечно, красивее было бы посадить на него вас, но… в том, что с ее работой не справитесь вы, я как раз более чем уверена.

В кабинете раздался сдавленный смешок. К удивлению Анни, это хихикнула Лотера.

— Так вы идите, барышня Раталан? — спросила Императрица.

И Анни, конечно, пошла. Ну и будет что обсудить с мамой сегодня!

Глава 4 Интерлюдия с Тариком

Олуткан — город солнцепоклонников, таинственное место, затерянное в густых лесах Проклятых земель на Дальнем Западе. Про него снимались фильмы — один другого хуже. Некоторые из этих фильмов Тарик даже смотрел. В раннем детстве.

Еще он кое-что почитывал в Сети, ввсякие конспиративные теории заговора: в Олуткане, дескать, находится то ли база инопланетян, то ли база тайного Мирового правительства — того самого, у которого Дракон-Владыка просто марионетка.

Так-то город, конечно, не затерян. Координаты его давно известны, маги, способные на длительные перелеты, даже посещали его на планерах. Но оставаться долго в нем нельзя: в самом сердце Проклятых земель обычному человеку оставаться чревато. Заболеешь и помрешь. Может, не сразу, но заработать тяжелую хронику, которую магия не сможет вылечить, тоже желающих мало.

Местные приспособились, но дорогой ценой. Население тут почти не растет, потому что детей рождается мало, а умереть, не дожив до старости, тут очень легко. Поскольку у всех обитателей Проклятых земель высокая сопротивляемость к магии, магов — тем более лекарей — среди них почти нет, да и магические методы лечения и алхимические зелья на них почти не работают. Приходится обходиться травяными настоями да мазями из лечебной плесени.

Зато — и в этом развлекательные фильмы для разнообразия не лгут — большинство тех, кому не посчастливилось родиться в этих гиблых местах, обладает завидной для остальных жителей Цивилизации телесной крепостью и физической силой. Не как в популярном сериале «Алитерн, герой Пограничья», где главный герой, чуть поднатужившись, вырывал из земли вековые деревья и уделывал ими супостатов, однако для местных выйти один на один против сильного монстра вроде тарабайки — вовсе не великий подвиг, хоть и не рядовое дело. Тарик, пусть и вытянулся еще сильнее за прошедшие три года, и мышцы накачал, все равно в присутствии олутканцев ощущал себя тощим подростком. Старейшина Родан Калич, например, один из трех глав Олуткана, возвышался над ним на две головы. Поскольку этот почтенный муж мог вдобавок похвастаться мускулатурой бодибилдера, эффект выходил устрашающий. Седые волосы старейшины, заплетенные в множество косичек, как ни странно, только усиливали угрозу. Хотя до встречи с ним Тарик только посмеялся бы над такой девчоночьей прической: Даари в детстве носила похожую…

Сейчас смеяться он, разумеется, и не думал: нравы тут простые, что не так — поединок чести. А Тарику с первого визита хватило ума понять, что в прямой схватке он против местных не котируется.

С тех благословенных времен прошло уже три года, и Тарик стал частым гостем в Олуткане. Как, впрочем, и везде. Есуа широко использовала его в качестве посланца — как только убедилась, что Тарику можно доверять. (Тарику до сих пор иногда снилась та проверка в кошмарах.) Она даже давала ему драконью кровь — в смысле, свою — чтобы замедлить воздействие магического фона Проклятых земель. Если бы Есуа еще и подвозила его до места, совсем было бы хорошо. Но настолько далеко ее щедрость не распространялось. Тарику приходилось пользоваться планером, а управлять им он мог только в измененной форме «драконьего ублюдка», как он сам это называл. Ведь в своем натуральном человеческом виде Тарик не обладал магическими способностями.

Вот и сейчас он снова кружил над центральным Храмом Сияющих Небес — ступенчатой башней размером с девятиэтажку — заходя на посадку.

Погода выдалась неприятная: порывистый ветер, мелкий секущий дождь… За облаками, где только что был Тарик, светло, солнечно и ясно, а тут — мерзкая серая хмарь. Задержаться бы в полете еще! Но нельзя: кристаллов, которых он с собой взял, хватит на дорогу туда и обратно, плюс неприкосновенный запас на случай неожиданностей. С Тариком за прошедшие годы случалось достаточно неприятностей, чтобы он осознал важность страховки.

К счастью, сесть на площадку Храма удалось с первой попытки. Тарик ненавидел подолгу кружить над Олутканом. Город с его почти одинаковыми глинобитными домишками и без улиц наводил на него тоску. В голову лезли всякие левые мысли: а что если бы драконы не вылезли из своей щели в мироздании — неужели так и выглядела бы человеческая цивилизация? Неужели ни на что лучшее мы не оказались бы способны?

Его ноги — точнее, в этой форме когтистые лапы — коснулись каменных плит. Тарик выбрался из сложной сбруи, сложил планер. Его уже встречали — упомянутый Родан Калич со свитой. Двое племянников старейшины, они же охрана и почетная свита, помогли Тарику сложить планер.

— Уважаемый, — Родан коротко ему поклонился: одновременно выказывая уважение и блюдя достоинство. — Рад снова приветствовать тебя. Позволь проводить в твои покои отдохнуть от нелегкого путешествия.

Тарик кивнул в ответ. Говорить он мог, но в этой форме голосовые связки ему не повиновались как следует, поэтому он предпочитал обходиться минимумом слов. Тем более диалект олутканцев разительно отличался от основного языка Цивилизации. В основе, правда, тот же саарский, но грамматика несколько усложнена (министерство Просвещения последние сотни лет вело курс на упрощение языка), много архаичных слов, много заимствований из толокского и дуйского (Родан Калич, например, — типичное толокское имя!), да и акцент порядком изменился. Тарику пришлось порядком повозиться, прежде чем он начал понимать местных без чудовищного напряжения ума.

Хорошо, что и Калич, и большинство высокопоставленных местных вождей понимали саарский. Они тут даже передачи по каналу оповещения принимали — в Храме как раз и была точка. Тарика в свое время это очень удивило: он-то представлял себе, что местные жители совсем одичали. Конечно, простых людей к этим таинствам не допускали, но элита знала, как живут в Цивилизации. И завидовала. Пусть даже официально жители Цивилизации были объявлены еретиками, забывшими заветы предков.

В общем, Тарик говорил на саарском, ибо на местном боялся опростоволоситься, олутканцы по той же причине на саарский не переходили. Но все друг друга понимали.

По местному обычаю Родан Калич начал встречу с вежливых вопросов: как он долетел, как поживает Есуа, как продвигаются их планы.

Кроме того старейшина всегда вставлял один-два вопроса, адресованных непосредственно Тарику. И это несмотря на то, что Тарик подчеркнуто никогда на них не реагировал. Рисковый мужик, чо. Перед тобой стоит чуть ли не трехметровый монстр, а ты у него — «как ваше любезное здоровье?»

На светские расспросы Тарик ответил подчеркнуто равнодушным тоном:

— Все нормально. Но госпожа сердится. Вы не выполняете взятых на себя обязательств.

— Это вам она госпожа, а нам — союзница, — хмуро заметил старейшина. — И все свои обязательства мы блюдем. Кровь за кровь!

Он вскинул вверх левый кулак, выполняя уже набивший Тарику оскомину ритуал.

— Кровь за кровь! — так же ритуально откликнулись здоровяки из сопровождения.

Вот же ж… Признаться, страшновато звучит.

— Вам было сказано, партию драконьей крови я отправлю вам в конце квартала, — Тарик неодобрительно поглядел прямо в упор на старейшину. — Но звери нужны прямо сейчас.

— Все делается, что возможно, — стоял на своем упертый старик. — Не так быстро их растить, как хочется уважаемой Есуа!

— Так ведь и своей кровью госпоже делиться не так просто, — холодно проговорил Тарик. — Смотрите, эти ваши звери — временное решение. Сейчас госпожа ищет способы, взламывает защитный периметр Цивилизации. Как только появится нормальный рабочий вариант — звери будут не нужны. Сделку мы расторгнем. И что вы тогда будете делать?

Удар ниже пояса, Тарику самому было противно. Он знал, для чего олутканцы используют драконью кровь: чтобы женщины донашивали больше беременностей. Судя по тем цифрам, которые Тарику удалось собрать окольными путями (собирать сплетни в этой форме ему было сложно, а никакой статистики олутканцы не вели, так что приходилось полагаться через инфу, прошедшую через третьи руки), примерно одна из трех или четырех беременностей здесь обычно заканчивалась выкидышем. Если же женщина хотя бы раз в месяц принимала пилюлю из драконьей крови, похожую на те, какими когда-то барыжил Тарик, шансы плода стремительно повышались. Значит, если Есуа перекроет поставки, дело может кончиться массой детский смертей… Но такова была миссия Тарика.

Мерзко. Когда три года назад он сжимал кулаки в бессильной злобе и мечтал оказаться вершителем судеб, он как-то не так это себе представлял.

— Тогда мы поручимся на милость нашего господина Солнца, — хмуро сказал Родан Калич, — который породил всех нас и который нас рано или поздно убьет. Я уже сказал: рост зверей никак не ускоришь! Можете смотреть.

По лицу старейшины трудно было что-то понять, но по напряжению в позах его сопровождающих Тарик сразу разобрал: они сочли его слова оскорблением и еле сдерживаются, чтобы не начистить ему морду. Даже понимая, что он, скорее всего, в любом случае порвет тех, кто накинется первым.

Так-с, плохо, ошибочка. Меньше всего он хотел чересчур обострять. Надавить — но вежливо, чтобы старейшина сохранил лицо. Ведь, если начистоту, кроме поставок драконьей крови у Есуа не особо много было средств воздействия на олутканцев. Нет, безусловно, драконица могла уничтожить город — сильных магов среди солнцепоклонников не было, сопротивляться, как Цивилизация, они бы не смогли. Но это карта, которую можно разыграть только однажды. Уничтожишь их — а что потом? Где брать пополнение?

— Я не хотел поставить под сомнение ваши слова или действия, — сказал Тарик. — Но моя госпожа — ученый, работающий с живыми существами, ее опыт исчисляется столетиями. Она уверена, что рост образцов можно ускорить. Быть может я, как ее ученик, смогу вам что-то посоветовать.

Вот так. Достаточно дипломатично, чтобы старик мог сохранить лицо?

М-да, судя по тому, как смотрела на Тарика свита, не очень-то. Но Родан Калич кивнул как ни в чем не бывало.

— Так я вам с самого начала предлагал осмотреть зверинец. Если желаете, то пожалуйста. Перенять полезный опыт — не позор, отказаться от урока знающего человека — вот настоящее бесчестие.

На самом деле Тарик желал экскурсии по ферме в последнюю очередь. А в первую — улететь нахрен отсюда, причем лучше сразу домой, в Ло-Саарон, в ту жизнь, которой уже никогда не будет. Сбросить надоевшую шкуру, сесть за любимую маг-станцию, которую собрал еще ребенком, дежурно поспорить с Инге о том, что есть на ужин…

А потом можно было бы написать письмо Тайри, рассказать о какой-нибудь классной идее или о том, что интересного встретил в Сети… Тайри ответила бы как-то в духе «все-таки ты непозволительно крут для своего возраста!» — плюс смайлик со зловещей ухмылкой и драконьими крылышками.

Нет, глупо вспоминать. Подумать только, он когда-то всерьез влюбился, строил планы, как отбить ее у мужа, рисовал украдкой вместе знаки их имен (Таария и Таарн, так похоже!). Теперь это казалось каким-то странным, давно и не по правде привидевшимся сном.

Нет, Тарик готов был сразиться за нее со всем мафиозным синдикатом Кетара Сиита, если бы потребовалось! Вот только Тайри, если смотреть правде в глаза, никогда ни словом, ни намеком не показывала, что этот его подвиг будет воспринят благосклонно.

Никому не нужны герои… Ни стране, ни женщинам. Есуа, правда, его ценит. Но только как удобный инструмент, который можно выкинуть как только исчерпает свой резерв.

Отогнав малодушные мысли, Тарик сосредоточился на словах старейшины. А тот как раз приглашал его в свою повозку. Тарик отказался:

— Благодарю вас. Я своим ходом.

И он расправил крылья: зверинец выстроили на краю Олуткана, не очень далеко от башни, но все же — по земле пришлось бы ехать в повозке (приводимой в движение не магией, а местными дохловатыми лошадками). В этих повозках и без крыльев-то тесно, Тарик их видел и сразу решил, что его запихают в такую только через его труп.

А прежде того нужно спуститься с башни по узкому спиральному пролету — тоже удовольствия мало. Крылья будут цепляться за стены, когти не будут помещаться на ступенях… Ну не приспособлена эта форма для человеческого жилья, ну никак не приспособлена!

Превращаться же в человека ради короткого визита Тарик и не думал, да и вообще в Олуткане делать этого не собирался.

Начать с того, что процесс превращения — та еще пытка; ради полета он обязан был принять форму, в которой мог манипулировать магическими каналами, но вот подписываться на лишний оборот туда-сюда ради того, чтобы удобнее было здесь двигаться и разговаривать — нашли дурака! Однако главная причина крылась в другом. Тарик, конечно, осознавал, что дюжие жители Пограничья и Проклятых земель завалят его в любой форме. Но одно дело его настоящее тело, которое тут слабее любой девочки-подростка, и другое дело — чудовище-полудракон, ради которого местным придется собираться вдесятером.

Ну и в-третьих: Тарик не хотел, чтобы олутканцы знали его за человека, тем более — человека Цивилизации. Он понятия не имел, кем они его считали: разумной тварью, демоном или, может быть, еще одним драконом, слишком юным, чтобы научиться полноценному превращению. Выясни они, что он человек, тем более, мальчишка, которому на момент начала переговоров (три года назад) даже пятнадцати не было — относились бы совсем по-другому.

Золотистый монстр выглядел куда представительнее!

Так что — никаких возков, только полет.

Кроме того, полетев, он сможет быть на ферме раньше Родана. То бишь — устроить внезапную инспекцию… Или как это называется, когда осмотр проводит не регуляторный орган, а представитель инвестора? Не «тайный покупатель», но принцип такой же…

Опознать зверинец с воздуха очень легко. Кроме его устроителей, проинструктированных самих Тариком (боги-духи, какие это были долгие и утомительные инструктажи, периодически подкрепленные тумаками от Калича!) никто в Олуткане не огораживал поле размером с хороший стадион, отвоеванное у леса, не размечал внутри этого поля вольеры плетеными из колючей лозы изгородями. Да и рабочие корпуса фермы — длинные и вытянутые — мало напоминали типовые здания олутканцев.

Тарик приземлился с внутренней стороны тяжелых дубовых ворот и тут же засек делегацию по встрече: около десятка местных, всех тяжело вооруженных и в кожаных доспехах. Пусть даже Тарик знал, что это стандартная экипировка для работы с монстрами, он все равно едва не сдал назад: выглядело это страшновато.

Работники фермы не тянулись за оружием, наоборот, коротко кланялись, приложив руку к сердцу, как тут принято.

— Уважаемый господин Тарик, доверенный помощник Небесной Узурпаторши, — проговорил смутно знакомый Тарику человек с длинной косой; кажется, один из приближенных Родана Калича и его зять. — Мы ждали вас и подготовили встречу. Вы желаете осмотреть зверинец?

«Догадливый, — подумал Тарик, — и умный. А впрочем, тут не так далеко до храма, он мог видеть, как я приземлялся и потом взлетал. Облачность, правда, низкая, но я все равно покружил…»

— Именно, — сказал Тарик. — Показывайте.

Осмотр оказался… занимательным. Как и ожидал Тарик, местные не сумели организовать ничего похожего на конвейер, хотя Тарик очень долго пытался объяснять им принцип — чего только ни делал, даже учебные плакаты рисовал! На фермах Цивилизации уже много десятилетий молодняк отнимают от матерей и искусственно докармливают, с тем, чтобы самки могли рожать как можно быстрее. Тут ничего подобного сделано не было: потомство доращивалось вместе с матерью. Искусственное осеменение тоже не практиковалось.

Но вот в этом как раз Тарик их не винил. Стоя перед загоном, по которому бродили наполовину подросшие твари — медведи-медведями, только больше размером и вдоль тела колыхаются радужные перепонки — он думал о том, что войти к такой самке, чтобы искусственно осеменить… ну, тут нужен совершенно особый тип храбрости. И большая уверенность в своем магическом искусстве.

Но олутканцы не маги — или, в самом лучшем случае, очень слабые маги. Им приходится полагаться на ненадежные алхимические снадобья, дабы усыплять своих подопечных. А те, разумеется, хуже действуют на Нечистых гибридов; иначе какой смысл затевать всю эту затею, если войска Цивилизации могут просто распылить какую-нибудь гадость с планеров на атакующие орды?

То, что тварей опасаться стоило, показывали изгороди. Сверху нельзя было оценить их высоту, внизу же оказалось, что они возвышаются метра на четыре, некоторые на пять. Хваленая проклятоземельская колючая лоза очень быстро растет, оплетая любую опору, а колючки на ней подобны железу. Только это и спасало работников фермы, потому что на колючках изнутри Тарик разглядел клочья меха, потеки крови и, кажется, даже клочки кожи.

— Очень агрессивные? — спросил Тарик, разглядывая «медведей». Потом поправился: — Часто кидаются на ваших людей?

— Порядком, — кивнул управляющий. — В отличие от Проклятых тварей, эти — прямо зловредные.

Раньше Тарик не понял бы, что он имел в виду, но последние годы насмотрелся на Проклятых (они же Нечистые) тварей во всех видах. Несмотря на свою опасность и ядовитость, эти существа в большинстве своем оставались равнодушны к человеку. Даже тарабайка, встретиться с которой — верная погибель, если ты не маг-разрядник, просто катится по своим делам и трындит. Если, услышав этот треск, вовремя уберешься у нее с дороги, она тебя преследовать не будет. Люточерепахи любят мясо, но не охотятся специально за людьми, им любая крупная туша сойдет. Радужные скаты высасывают все источники магии в радиусе прямой видимости, включая человеческие жизни, но им тоже пофиг, если найдут крупный природный источник — присосутся к нему. А эти… создания за четырехметровыми изгородями смотрели на Тарика и его экскурсовода многообещающе. Чувствовалось, что если бы не высоченная (и неоднократно опробованная) преграда, ему бы несдобровать. И плевать им, что он выглядит как гибрид человека и дракона.

М-да… отними таких «поросят» от матери, попробуй!

Когда Тарик успел осмотреть уже добрую половину вольеров, подоспели Родан Калич со свитой.

— Довольны ли вы увиденным, господин Таарн？ — довольно холодно спросил старейшина.

— У вас очень хорошо все организовано, — сказал Тарик. — Должен признать: то, что я хотел предложить, не подходит к условиям Олуткана. Вы хорошо поработали.

— Рад, что вы это признаете, — хмыкнул Калич.

— Но зверей тем не менее не хватает, — продолжил Тарик. — Нужно расширять производство.

— Еще один зверинец? — удивился управляющий.

— Еще сто, — поправил его Тарик.

Старейшина нахмурился.

— В моем городе не хватит людей. Да и земли, если на то пошло.

— Моя госпожа наладила связи с другими племенами Проклятых земель. Мы можем достаточно легко масштабировать производство, нужны только ваши специалисты… — начал Тарик, потом поправился: — Такие зверинцы можно построить и в других местах. Я знаю, что вы мало общаетесь с прочими человеческими анклавами, но это госпожа берет на себя. От вас нужны только люди, которые уже научились работать с этими тварями. Люди, готовые отправиться далеко от дома и научить тамошних жителей…

— И что твоя госпожа готова за это предложить? — поинтересовался Калич. — Она не может давать нам драконьей крови больше, чем уже дает, ты об этом не раз говорил нам.

— Зерно, — сказал Тарик. — Много зерна, — он криво улыбнулся. — Цивилизация живет слишком жирно, не правда ли? Почему бы им не поделиться с ближними!

— Много лет назад мы пробовали их грабить, — возразил Калич. — Мой прадед рассказывал об этом. Даже тогда староземельские магии с легкостью отбили наши атаки. Они не хранят зерно вблизи границы, а вдали от Проклятых земель мы не можем долго выживать.

— Об этом не волнуйтесь, — махнул рукой Тарик. — У госпожи есть способы взять то, что ей нужно.

Действительно, способы были. От прямых грабежей — войска Цивилизации не могли защитить каждый элеватор! — до покупки на черном рынке через Сеть. Да, у Есуа не было денег как таковых — чтобы получить деньги, надо их либо заработать, либо украсть. А это не так-то просто, если ты огромный дракон, живущий на отшибе и вне закона. Времена огромных сундуков с золотом, перевозимых купеческими караванами, прошли, а вести теневую торговлю в Сети Тарик не рисковал: за последние годы у него прибавилось здравого смысла, и он отлично понимал, что его тут же вычислят — как-никак, финансирование террористических операций, Владыка натравит на это дело лучших из лучших!

Однако бартерная торговля организуется удивительно легко, если знать, с кем договориться! А уж что-что, а талисманы на продажу Есуа делала как мало кто. Правда, ворчала, что вот как низко она пала — торгует с людьми, которые должны сидеть в пещерах и пресмыкаться перед ней! — но и только. Даже огнем не дышала. И Тарику казалось, что на самом деле мастерить эти поделки ей очень нравилось.

В общем, способы достать нужные товары были. Другое дело, что это означало лишнюю головную боль для самого Тарика. И никак не приближало его к главной цели. Еще и поэтому он так не любил летать в Олуткан. Словно складываешь собственный погребальный костер.

— Я… подумаю над вашим предложением, — сказал Родан Калич.

— Думайте быстрее, — отрезал Тарик. — У меня нет времени с вами возиться. Моя госпожа торопится.

Да, Есуа торопилась. А Тарик так до сих пор и не выяснил — куда и почему? На что она рассчитывала, к какой дате подгадывала решающую атаку?

И самое главное: как в этой ситуации быть Тарику? Ведь, если быть честным самим с собой, он так легко мог выкинуть из головы мысли о Таарии Лосо только потому, что его сердцем безраздельно властвовала другая. Великолепная, неподражаемая и неповторимая; его госпожа Есуа. Ну да, не человек, но Тарик считал мещанские предрассудки годными только для слабых умов.

И он точно знал, что в последующей заварушке она не уцелеет. Ибо, даже поднабравшись знаний в Сети, она все равно до сих пор недооценивала и Владыку, и человечество.

Не уцелеет… Если, конечно, Тарик ей не поможет.

Глава 5 Профессиональные риски

Три года назад Даари стала императрицей, потеряла брата (хотелось бы надеяться, что временно), обрела трех дочерей и новое дело.

Сегодня она присутствовала на запуске первого тяжелого высокоорбитального спутника в околопланетное пространство — событие, к которому она приложила руку, плечо и, можно сказать, задницу. По крайней мере, Даари упорно казалось, что чья-то жопа в этом поучаствовала.

Но благосклонная улыбка Императрицы с трехлетним стажем излучала спокойную уверенность, никаких тревог и сомнений, вы что. Настоящему царственному самообладанию пришлось учиться, и учиться немало. Вообще-то, еще мама воспитывала Даари в традиционном ключе: показывать горе или страх неприлично. Но одно дело не показывать, а другое дело — изображать нечто прямо противоположное. Наставники актерского мастерства, кажется, проклинали Даари про себя — вслух не осмелились бы! — однако выучили на совесть.

Верховный куратор Саар-Доломского космодрома (так официально называлась должность Даари, ибо просто «директор» — мелко для номинально второго лица государства) стояла на продуваемой всеми ветрами смотровой площадке в виду третьего стартового стола, разодетая в пух и прах — не полный придворный церемониальный наряд, а все-таки: затканное золотом традиционное платье с изображениями драконов; густые черно-серебристые меха накидки, в которых терялись бриллиантовые искры длинных серег; причудливые шпильки в высокой прическе. Рядом с Даари, чтобы хорошо было видно зрителям, установили элегантное резное табло с цифрами обратного отсчета, чудеса дизайнерской артифакторики (цифры выглядели, как эмалевая инкрустация по дереву, но неуловимо перетекали одна в другую при смене значения). Сейчас оно показывало десять минут до старта. Место для интервью тоже выбрали самое подходящее, с красивым фоном: внизу виднелась россыпь вспомогательных строений административного блока, дальше к горизонту их сменяла защитная полоса по-южному густой растительности (оттуда легкий ветерок иногда приносил цветочные запахи, хотя по-настоящему весна не вошла еще в полную силу — стоял конец второго месяца, было прохладно). Еще дальше просматривается силуэт ракеты — внушительный даже на таком расстоянии. По небу неслись легкие облака. Тоже красиво, хотя погодная команда и баллистики два часа с утра обсуждали, не отложить ли старт — и в конце концов решили, что тройной запас надежности это позволяет. Зато широковещатели очень обрадовались «драматичному» фону, Даари слышала краем уха разговоры.

У нее брал интервью корреспондент Центрального канала оповещения: подтянутый красавец лет пятидесяти, с благородной сединой в волосах, проникновенным голосом и профессиональной улыбкой. Он почти заглядывал Даари в рот и, хотя был выше ее на две головы, казался ниже — наверняка прилагая к тому автоматические, но от того не менее похвальные усилия.

— Благодарю сиятельную госпожу, что уделили нам свое драгоценное время, да еще в такой знаменательный, исторический момент!

— Это всего лишь мой долг как помощницы Владыки — оповещать людей о самых важных достижениях Цивилизации, — ответила она, уделяя особое внимание, чтобы в голосе слышалось благоволение без снисходительности.

А вот такому ее точно мама не учила: говорить со старшими хоть и с уважением, приличествующим их возрасту, но четко показывая, что ты выше. Ничего, это далось легче, чем Даари думала.

— До старта еще есть несколько минут, и пока есть время, расскажите нам, какие самые сложные проблемы пришлось решить, чтобы он стал возможен?

— Самое сложное, безусловно, выпало на долю магов и инженеров, — ответила Даари. — У меня самой слишком мало квалификации, чтобы говорить об этом. Я как куратор лишь старалась не мешать слаженным усилиям. Главные отцы и матери нашего сегодняшнего достижения — ученые, которые положили жизнь на то, чтобы завоевать для нас космос.

— Тогда что было сложным для вас как для управленца? — не отставал красавец-мужчина.

Даари милостиво улыбнулась ему. Она знала правильный ответ:

— Самым сложным было не уронить доверия Владыки и не обмануть ожиданий нашего народа.

Журналист хотел что-то сказать, но Даари приподняла руку, показывая, что еще не закончила:

— Если же в практической плоскости, то самым трудным было собрать хорошую команду. До того, как Владыка поставил передо мной эту задачу, Саар-Доломский космодромом занимался немного другими вещами. А теперь было превратить его в площадку, которая поддерживала бы все этапы процесса разработки, строительства и запуска спутников нового типа. Причем ничего подобного мы раньше не делали, только знали теоретически, что требуется получить. Найти тех, кто способен вырасти в нужных специалистов, поставить работать на ответственные участки, помочь воспитать себе помощников — вот что было самым тяжелым. Как я уже сказала, то, что нам удалось провести испытательный полет и сегодня подготовить к запуску тяжелый носитель с рабочей нагрузкой, заслуга этих людей, не моя. Я просто старалась их выслушать, выполнить их запросы и ничего не перепутать.

Гладкий, отрепетированный ответ (примерные вопросы, конечно, Саюра показала ей еще вчера), сочетающий традиционную скромность и достоинство, улыбки в нужных местах. Но Даари не могла не подумать о том, насколько далека была практика от этой нарисованной ею беглыми штрихами благостной картинки.

Когда три года назад она согласилась (да, в принципе, особого выбора у нее не было) вдобавок к своей «представительской» функции отправиться в вотчину Сантира Алата, чтобы под его руководством начать приводить в порядок Саар-Доломский космодром, одновременно создавая запасную, неуязвимую для Есуа Сеть с повышенной пропускной способностью (для которой, как выяснилось, нужны спутники абсолютно нового типа, охренеть!), то взвалила на себя ношу, тяжесть которой поначалу не представляла даже приблизительно. Оказалось, что работа «стажером» во время беременности очень мало подготовила ее к реальной ответственности. Поначалу Даари справлялась даже хуже, чем принцесса-академик Тая — и это при том, что та просто использовала космодром для своего личного пиара и принимала откаты. Да-да, Даари лично присутствовала на закрытом судебном заседании Особой Судебной Палаты, где обсуждались финансовые махинации принцессы-академика. По ее результатам принцесса Тая заработала себе неофициальный же домашний арест — а Вейкаты, удивительным образом опять вышли сухими из воды, отделавшись несколькими крупными штрафами. Ибо у других компаний, дававших взятки принцессе-академику, прегрешений было больше, а связей меньше, и на роль показательно выпоротых назначили именно их.

Главной головной болью, с которой Даари пришлось справляться в авральном режиме, оказался привычный уже недостаток знаний и умений. Как и прежде, когда поступила в Академию; как и потом, когда попала в армию; как и после третьего крутого поворота, когда сделалась старшей супругой. Вот только на предыдущих этапах ее «карьерного роста» от Даари мало что зависело — не то у нее было положение, не та ответственность. А теперь вдруг стало зависеть буквально все, включая судьбу Цивилизации. И Даари чувствовала себя устрицей, которую попросили возглавить ювелирный магазин.

Ведь если трезво оценивать ее послужной список, то в армии она успеха не добилась, Академию закончить не смогла, да и в качестве главы семьи еще прежде того провалилась полностью, подставив себя под обвинение в государственной измене и проглядев приключения младшего брата! Отнюдь не ее заслуга, что в итоге все закончилось благополучно. Хотя еще как сказать. Можно ли назвать благополучием то, что Дракон заинтересовался ею и протащил Даари по карьерной лестнице? Теперь, поварившись немного в государственной кухне, Даари была уверена: тогда, пять лет назад, ее по большому счету просто запугали. Никто не стал бы разглашать кражу драконьей крови девчонкой-уборщицей, потому что так публично сели бы в лужу все, кто отвечал за безопасность Академии и Управления Технических работ. Так что, скорее всего, Даари даже в тюрьму бы не посадили — максимум, выгнали со штрафом за какое-нибудь нарушение внутреннего распорядка, заодно запретив поступать на государственную службу. Тоже неприятно, — с таким запретом и нормальные частные компании на работу не берут, никому не надо связываться с нарушителем — но всегда можно было бы уехать в глушь и заняться сельским хозяйством. Да хоть в далекий северный Локарат, откуда родом Кешам, промышлять там сбором диких грибов и ягод, горя не знать. Но задним умом все крепки…

Короче, единственное достижение, которое Даари без всяких оговорок относила на свой счет, — это побег из плена ООЧР. Там она действительно совершила подвиг: не только сама спаслась (и спасла своих нерожденных дочерей), но и подопытных детей освободила. Одной удачей такой дерзкий побег не объяснишь. Требовались и настойчивость, и смелость, и воображение, и ум, и трезвый расчет. Ну, повезло немного, что по стечению обстоятельств Даари в Академии разучивала как раз методы создания иллюзий; так ведь полученными знаниями еще нужно было уместно распорядиться.

Правда, спящую в кристалле теплого льда Есуа разбудила по ходу пьесы, но Дракон аргументированно доказал ей, что та и так бы проснулась — может, месяцем или годом позже. Иначе Даари просто не удалось бы потревожить ее сон.

В общем, следовало признать, что кое-каким опытом и твердостью Даари обзавелась. Но хватит ли этого, чтобы преуспеть на поприще не много не мало, Императрицы — первой за четыреста лет? Даари не знала до сих пор. Пока ее, вроде, не отравили, не посадили под домашний арести и прилюдно не опозорили, но… Три года тут не срок, тем более, что Дракон ввел мораторий на внутрисемейные интриги. Что же касается ее более компактного проекта, то тут все решалось как раз сегодня. Даари понятия не имела, как упадут кости.

В нормальных условиях люди дорастают до руководителей крупного предприятия или направления годам к пятидесяти, а то и позже — если брать реально квалифицированных руководителей, а не о тех, кто просто протирает кресло и рисует красивые графики. Если у вас есть солидные природные таланты, вы готовы дневать и ночевать на работе, наплевав на личную жизнь, параллельно напряженно обучаясь, то этот путь можно ужать во времени и вызреть годам к тридцати пяти или сорока. Раньше? Утопия. Может быть, в годы серьезных потрясений или катастроф, когда с одной стороны год идет за три, а с другой и выбирать-то особо не из кого.

Даари же оказалась назначена на свой новый пост в двадцать два, не имея за плечами даже полных полгода опыта! Курам на смех. Так можно развалить отрасль, а не поднять ее с колен.

К счастью, Даари быстро поняла, что особого руководства от нее не требовалось. Генеральным руководителем всего и вся становился Сантир Алат — как раз тот самый самородок, забивший на все и титаническим усилием вытянувший себя в титаны и мастодонты к тридцати с небольшим годам. Под ним работал его прежний особый штаб, теперь разбухший до Круга в тридцать человек, который включал как крепких профильных специалистов, так и знающих магов-теоретиков, а также опытных хозяйственников. Даари по должности являлась председателем этого Круга, но фактически выполняла роль «лица проекта». Плюс занималась, насколько могла, организационными и административными задачами — в тех областях, где специальных знаний не требуется, а достаточно, по сути, честности и здравого смысла (к ее удивлению, таких мест набралось немало). Например, на Саар-Доломском космодроме она могла нормально лично контролировать только отдел хозяйственного обеспечения: это чтобы дорожки были выметены, а кусты на территории подстрижены. Тоже немаловажно, кто спорит, но несколько не то, на что нужна целая Императрица!

Впрочем, она старалась. Читала, консультировалась, изучала отчеты по направлениям, принимала личные обращения и пыталась в них разобраться… Очень утомительно, очень тяжело и выхлоп получался минимальный, особено поначалу. Через три года Даари начала в этом мало-мальски ориентироваться, но ценой колоссального напряжения — как физического, так и психического. Ни один раз ей приходилось рыдать ночами в подушку, а с утра надевать на лицо маску благостной и невозмутимой Императрицы и идти в свой кабинет заниматься делами или ехать на очередную инспекцию.

Кое-каких результатов добиться удалось. Старты прототипов тяжелой ракеты прошли успешно — но им занималась не только она: тяжелая ракета требовалась и для вывода человека в космос. Так что эту программу курировал лично Алат, Даари была скорее на подхвате. А по самому первому серийному образцу высотного спутника оставалось слишком много вопросов: выйдет ли он на расчетную орбиту, сможет ли сохранить ее хотя бы год-два (по проекту срок работы таких спутников должен был составить от двенадцати до пятнадцати лет, но то по проекту)… А как насчет остальной серии? Первый образец всегда делается и проверяется особенно придирчиво. Удалось ли Даари выстроить такой конвейер, который позволит достигнуть целей без сбоев?

Репортер между тем вещал.

— У вас, безусловно, получилось создать коллектив таких же увлеченных и компетентных людей, что работалитут при профессоре Латарре, — пожилой красавец улыбнулся, причем уважительно, а не подхалимски — высший пилотаж. Несмотря на все свое обучение, Даари не смогла бы так безбожно льстить таким искренним тоном, с таким естественным выражением лица. — Кроме того, не может не вызывать восхищение ваша работа со смежными отраслями! Если я не ошибаюсь, ваши усилия за последние три года позволили создать около миллиона, да-да, повторюсь, — тут ведущий обернулся к камере, — миллиона рабочих мест?

— На самом деле мой вклад очень невелик. В основном тут постарался министр космоса — господин Алат. Я же занималась лишь логистикой своего текущего проекта.

Угу, в частности, собирала базу для назначения штрафам целой кодле крупных производителей артефактов и кристаллов, в включая уже упомянутые «Артефакторные Комплексы Вейката». Именно вокруг этого дела ходил вокруг до около интервьюер: кишка была тонка выражаться прямо. Судебные тяжбы и уголовные процессы тянулись до сих пор, подогревая интерес публики. Несколько крупных богачей — в том числе и двое-трое кланов — уже числились банкротами. Даари знала, что многие усматривали в этом личную месть (молва гласила, что большинство завязанных в «деле о космической коррупции» кланов поддерживало ООЧР, хотя доказательств обнаружить не удалось), но Даари было плевать. Нарушал законы — ладно, проканывало, все богачи нарушают закон и все умеют устроиться так, что это сходит с рук. Но если посмел наплевать на неписанные правила, установленные Владыкой, стал вредить его личным проектам и Цивилизации в целом — получи и распишись. Вейкат, этот хитрый лис, в прямом предательстве уличен не был, как-то умудрился на свободе остаться и даже не лишиться всех средств; мало кому так повезло. Честно говоря, Даари даже ловила себя на мысли — не заказать ли его убийство через Кетара Сиита? Но отступилась. Во-первых, не хотела давать Сииту (и никому другому!) на себя такой компромат, во-вторых, понимала, что гибель Вейката уж точно сочтут местью с ее стороны — а может быть, припишут ее Владыке, как своеобразный подарок любимой женщине. А у Вейката масса связей с Великими кланами. Зачем обострять ситуацию?

Другое дело, через несколько лет, когда пыль немного уляжется… Не хотелось бы передавать врага по наследству девочкам. И с сыновьями Вейката тоже нужно будет разобраться. Не обязательно летально, но можно и так. Старший уж точно был запутан во всех делах отца, с младшим нужно сначала проверить.

Даари не совсем нравилась новообретенная жесткость: прежде она считала себя более милосердным человеком. Могла и пожалеть оступившихся нарушителей закона, а также тех, кто стоит в оппозицию к государству, подумать «…мало ли какие у них были обстоятельства!», вспомнить, что мама всегда воспитывала ее в терпимости и привычке не судить других. А теперь ей стоило только вспомнить лабораторию с детьми, подумать о других таких подпольных лабораториях, борделях и притонах, как малейшая жалость к преступникам, связанным с этим хоть косвенно, у нее испарялась, а вместо этого появлялись кровожадные сожаления, что зря Дракон отменил древние устрашающие казни — тысячу порезов, например.

Даари осознавала, что заходит местами слишком далеко: на одну доску с врагами Цивилизации она мысленно начала ставить, во-первых, своих личных врагов, во-вторых, всякого рода мошенников, деятелей «социальной партии», тех, кто срывает поставки оборудования на космодром — и готова была наводить порядок в этой сфере без всякого намека на пощаду. Чистой воды лицемерие, если вспомнить ее собственный послужной список и историю Тарика, но Даари и на это стало плевать. Так же как и на собственный моральный облик.

Потому что от ее твердости зависело выживание ее дочерей. Дочерей, чье детство она сейчас безвозвратно упускала — потому что у нее не было другого выхода.

Даари усилием воли отогнала ноющее сожаление. Ничего еще не упущено. Она уделяет им все свое свободное время без остатка; им хорошо с Гешвири, Санарой и другими няньками; Тея вон вообще кроме Санары никого не признает. А еще им даже трех лет пока нет; вот сейчас Даари немного разгребется с этим бесовым запуском и…

…и сосредоточилась на словах репортера. Он, к счастью, спрашивал ее о технических параметрах запускаемого спутника, а об этом Даари могла говорить даже во сне.

— О, техническая задача перед нами была поставлена очень серьезная! Если прежнюю Сеть держали две сотни небольших спутников, то теперь нужно, чтобы всего три спутника при необходимости обеспечивали максимальную пропускную способность новой Сети…

— Всего три⁈ — воскликнул журналист с очень естественным удивлением в голосе. — Но, насколько я знаю, размещен заказ двадцать один…

— Да, у нас запланирована семикратная… — Даари осеклась, поскольку увидела нечто необычное.

Идеальный фон для видеовещания только что стал еще занимательнее: на фоне дальнего леса вспыхнула едва заметная отсюда паутинка защитного узора. Пока нити заклятий были неактивны, Даари не могла их различить на таком расстоянии; теперь же, когда они начинали работать и количество проходящей по ним магии увеличивалось, яркое свечение стало заметным для ее магического зрения.

Она бросила быстрый взгляд в сторону и вверх: на фоне яркого предзакатного неба видно было плохо, но все же она как будто разобрала слабо светящийся узор.

Защита не активировалась бы без повода, особенно когда до старта осталось (она взглянула на табло слева) менее трех минут!

Значит, нападение. Есуа? Или… или та, другая угроза, о которой предупреждал Владыка?

— … в смысле, запланирован семикратный запас надежности, — с легкой улыбкой произнесла Даари, сделав вид, что сбилась на грамматике. Выговаривая эти слова, она торопливо прикидывала, нужно ли бить тревогу — или защита сработала, допустим, на какие-то тестовые системы, проверяющие ракету; а может быть, вообще включилась по плану, просто она проглядела это в протоколе, и никто не подумал предупредить ее отдельно — все до сих пор постоянно забывали о том, что она видит магические нити, а не чувствует их, как другие. Даари не исключала подобной возможности, поскольку самостоятельно не вникала в техническите детали: не хватало ни времени, ни квалификации. — Это значит, что даже если большая часть выйдет из строя, мы сможем обеспечивать связь между критически важными узлами. А все за счет принципиально иной архитектуры, за которую надо сказать спасибо нашим инженерам, — она подняла руку и поправила левую сережку. Это был условный сигнал: случилось нечто непредвиденное, закругляемся раньше времени.

Лучше быть паникером, чем прохлопать реальный кризис.

Журналист развернулся в сторону тонкой золотой рамки видеосъемочного амулета, который удерживал в воздухе оператор на специальном рычаге, и произнес:

— Мы благодарим сиятельную Императрицу за уделенное время, и не смеем более отвлекать ее от созерцания старта! Осталось две с половиной минуты до старта, и я передаю слово…

В этот момент платформа под ними зашаталась и со скрежетом поехала влево и вниз. Элегантное инкрустированное табло пошатнулось, тонкие кусочки зачарованной эмали посыпались вниз, обрывая магические нити, на которых держались. Меховая накидка Даари соскользнула с плеч, она не удерживала ее — схватилась обеими руками за поручень, одновременно лихорадочно обшаривая взглядом ближайшие окрестности. Ни малейшего проявления магии, кроме пылающего защитного барьера! Потом перевела взгляд на удивительно неспешно приближающуюся землю — и увидела там странную рытвину, причем растущую… а рядом что-то вроде кратера, в которую как будто погружалась осветительная вышка. И отблеск чего-то радужного, то ли в земле, то ли на земле, словно голова красавца-селезня в ясный солнечный день. Типичная окраска для Нечистых тварей!

Но откуда Нечистые твари здесь, в Саар-Доломе, в нескольких тысячах километров от ближайшего Пограничья⁈

Больше Даари ничего не успела разобрать: чей-то вопль, скрежет, грохот — а затем мир вокруг свернулся в черный клубок. Кешам Нагтарх, глава второй бригады телохранителей Даари, применила свой фамильный амулет, пряча себя и принципала внутрь непрозрачной сферы.

— Вы как, госпожа?

— Нормально.

Внутри было очень темно и тесно, ни зги не видно. Даари оказалась прижатой к спине Кешам. После холодного весеннего ветра на относительной высоте сразу стало нечем дышать. Она хотела сбросить накидку, и тут же обнаружила, что уже ее потеряла.

— Что происходит, Кешам? — спросила Даари у северянки.

— Снаружи? Мы падаем, — лаконично ответила та. — Нет, уже упали.

Это Даари и сама могла ощутить: гравитация в свернутом пространстве вполне чувствовалось. А вот сила удара — нет. И ощущение было, как будто на лифте опустилась.

— Репортер! — сообразила Даари. — Возьми его с нами!

— Поздняк, — отрезала Кешам. — Уже разбился. Платформу повело. А вот Драги схватился за поручень, и оператора придержал. Но я их не затащу внутрь, у меня объем ограничен.

Драги звали второго телохоранителя: рядом с Даари теперь всегда находилось как минимум двое, даже в самых защищенных локациях.

— Что вообще случилось?

— Там какие-то звери вроде гигантских кротов с радужными плавниками. Сейчас попробую продублировать экран на вас…

Иллюзорный экран с обзором был развернут к Кешам, Даари его, разумеется, не видела.

— Не трать время, — отрезала она. — Все равно от меня толку никакого. Действуй по инструкции.

— Уже, госпожа. Отползаю.

Через минуту Даари крупно пожалела, что не дала Кешам продублировать экран на себя. Пусть бы это задержало их — на тренировках Кешам требовалось на создание второй иллюзии от двадцати до тридцати секунд — а все равно ничего не видеть и сидеть тихо, пока тебя спасают, оказалось еще тяжелее, чем она думала.

Только и оставалось, что напряженно размышлять — и то мысли все время скакали по кругу.

Если это нападение Нечистых тварей, то за ним точно стоит Есуа — сколько она таких организовала за последние три года, не перечесть! И с ее стороны более чем логично попытаться сорвать старт первого спутника, поэтому и меры безопасности на космодроме были усилены. Даари даже уговаривали давать интервью откуда-нибудь из бункера в другом конце страны, но она не согласилась. Сказала, что это будет выглядеть явной трусостью. Нельзя показать, что императорская семья боится терактов. Владыка ее поддержал.

Вот только Тарик обычно держал их в курсе о более-менее серьезных нападениях — их он, как правило, мог проследить. А тут не предупредил. Правда, Тарик, если верить ему самому, не единственный помощник Есуа и даже не самый доверенный. Если она что-то провернула без его участия, может быть, драконица стала доверять ему еще меньше? Или брата Даари уже нет в живых?

А может быть, он полностью перешел на ее сторону?

И что там за существа вроде кротов с плавниками? Даари думала, что неплохо разбирается в видах Нечистых тварей после службы на границе, да и в чистильщиках заставляли зубрить — но не могла вспомнить ничего подходящего. От Тарика они знали, что Есуа развлекается селекцией, скрещивая Нечистых тварей с обычными животными. Но ни о каких существах, способных копать землю, он, опять-таки, не сообщал…

Ах, греб вашу мать, как не вовремя! Ракета-то стартует? Или уже стартовала?

Даари абсолютно потеряла счет времени: то ли несколько секунд прошло,то ли уже час. И гребаная темнота опять, только слабые фиолетовые отсветы от иллюзорного экрана Кешам.

Она поджала губы, заставила сердце перестать биться, уняла тревожные вопросы к телохранительнце, и стала просто считать. Как когда-то давно, в темноте. Недавно ведь думала, что бегство от ООЧР стало ее единственным «настоящим» достижением — ну вот пора вспомнить, как она этого добилась.

Раз, два, три, спокойно, не пропуская, не ускоряя темп, четыре, пять…

На пятидесятой секунде Кешам будничным тоном сказала:

— Все. Наши зачистили периметр.

— А ракета взлетела? — тревожно спросила Даари.

— Не знаю, не видела. Драги уцелел, Солоро послала мне сообщение, что все чисто. Но я собираюсь на всякий случай добраться до бункера, там сниму защиту.

Даари хотела скомандовать «Нет, снимай сейчас!», но прикусила язык. Телохранительница все равно ее не послушает — не имеет права послушать. Так нефиг ставить в неудобное положение и себя, и ее.

— А сколько еще до бункера?

— Минуты две.

Эти две минуты показались Даари самыми долгими в ее жизни. Не из-за нервов даже, а оттого, что воздуха внутри маленького шара уже катастрофически не хватало. То есть это только так казалось — на самом деле шар мог поддерживать Кешам в течение нескольких часов, так что даже для двоих запас был — но духота сделалась нестерпимой.

Кешам сняла защиту перед КПП на входе в защищенный бункер командного состава. Миновать КПП она не могла: там стоял амулет, обнаруживающий такие же замкнутые пространства, в которое она поместила Даари.

Дежурный службист ощутимо облегченно выдохнул при их виде:

— Ваше величество! Капитан Нагтарх! Вы живы! Целы? Лекарей вызвать?

— Какие к бесам лекари, — отмахнулась Даари. — Запуск произошел?

— Так точно, — ответил парень и улыбнулся. — Строго по графику!

«А я ведь не соврала, — подумала Даари. — У меня и в самом деле отличная команда!»

Глава 6 Последствия атаки

Неважно, насколько ты торопишься — в защищенный бункер нельзя влететь на крыльях ярости, чеканно печатая шаг. Только неторопливо и осторожно зайти, делая паузу перед каждой монументальной дверью, а то иногда еще расписываясь в пропускных журналах. За это время можно любой гнев если не остудить, то хотя бы обуздать. Что же касается тревоги, то на нее ожидание имеет исключительно стимулирующее воздействие.

Когда перед Даари открылась дверь в предбанник перед центром управления, она уже была готова ко всему… Ко всему самому плохому. Но, еще пуще, чем перед сотрудниками канала оповещения, ей нельзя было показывать тревоги перед группой контроля и управления. Там были не только ее сотрудники — в большинстве своем команда Алата — однако Даари там знали и вроде бы уважали. Не в смысле как Императрицу, это-то само собой разумеется, а как начальника космодрома.

Когда она вошла, то ожидала, что огромный зал будет гудеть. После удачного запуска тут обычно празднуют и открывают шипучие вина. Что будет сегодня, сказать трудно, но никак уж не тишина!

Однако именно тишина-то ее и встретила. К счастью, не зловещее молчание запустения — то и дело раздавался шелест бумаги или клацание клавиш. Но ни легкого гула разговоров, ни чьей-то торопливой беготни туда-сюда — нормального рабочего фона большого помещения-амфитеатра, в котором за магстанциями работает одновременно человек тридцать. Люди работали, склонив головы, напряженно и так, как будто от этого зависела их жизнь. (Что, зная нынешнего начальника смены, вполне возможно было правдой). Правда, несколько лиц все же повернулось к ней, когда она вошла.

— Госпожа! — воскликнул кто-то. — С вами все в порядке, слава богам!

Его тут же поддержал нестройный хор голосов, но празднование немедленно пресек генеральный контролер запуска, поднявшийся со своего рабочего места в конце кабинета.

— Возвращайтесь к работе! Мы благодарны всем высшим силам, что императрица уцелела. Но отвлекаться некогда, враг только этого и ждет. Внеочередная проверка всех систем, и спутника, и носителя, и космодрома — вперед.

Он произнес это тоном, которому Даари отчаянно завидовала. Вот уж командный голос так командный голос! Разговоры стихли едва ли не быстрее, чем можно добиться магией. Алат поставил начальником смены контроля запуска своего лучшего человека — немолодого, очень ответственного, работавшего еще при Лотарре. Он тут же — по привычке, сформированной десятилетиями разгребания форс-мажоров, не иначе — велел своей команде дистанционно проверить все, что только возможно. Может быть, зря. Даари бы, пожалуй, дала людям психологическую разрядку после пережитого ужаса. Все равно теперь, когда ракета взлетела, ничего сделать толком нельзя…

«Нет, — дошло до нее, — можно, и контролер отдал приказ правильно. Почти наверняка атака кротов на космодром — только часть более разнообразных проблем, которые устроили неведомые диверсанты… Как минимум, кого-то изнутри они подкупили или сломали, раз смогли пройти периметр. Может быть, и какие-то сюрпризы в сам космический маготех заложили. С ракетой-то уже поздно, она работает всего около семи минут, а вот в аппарате доставки спутника если где-то что-то намудрили — удаленной проверкой это еще можно найти и попытаться исправить».

А где, кстати, Сантир Алат? Он ведь должен был тоже находиться в бункере…

Кешам, которая тенью следовала позади, тронула Даари за рукав.

— Госпожа, Солоро передает, что вас ожидают в конференц-зале.

Раири Солоро, бывшая демоноборка, не была телохранителем Даари в том смысле, что не работала непосредственно с ней в контакте. Зато она отвечала за ее охрану, разделяя обязанности со специалистом дворцовой СБ. Именно поэтому у нее имелась индивидуальная связь с Кешам через особый защищенный амулет. Вообще-то, у Даари тоже такой был, в сережке. Но почему-то не сработал… Наверное, вышел из строя во время нападения кротов. Хотя… погодите-ка… Вашу ж мать!

Даари вскинула руку к левому уху и снова поправила серьгу, с помощью которой подавала сигнал журналисту. Так и есть: в ухе сразу же зазвучал голос Раири:

— … И замени амулет госпожи, но не сейчас, а когда выйдет с переговоров, у них там что-то приватное намечается…

— Я тебя слышу, Раири, амулет в порядке, — довольно сухо ответила Даари. — Выключила нечаянно.

Блин, оказывается, совершенно зря мучилась в темноте и безвестности, пока они добирались сюда. Могла бы оказаться в курсе дела раньше.

— Очень рада, госпожа Дайки, — весело сказала Раири. — Теперь выключайте снова, потому что Владыка просил полную конфиденциальность.

— Владыка⁈ Он здесь?

Когда успел добраться? Он же должен был сейчас быть в Ло-Саароне, на церемонии открытия очередного Большого Турнира — тот в этом году юбилейный и какой-то особо пышный. Даари сама и предложила эту затею, благо, за последние годы поднаторела в пиаре: создать дополнительный инфоповод, и если со стартом ракеты что-то пойдет не так — ну, можно будет посвятить большой информационный сюжет Академии, а старт представить как опытно-испытательный.

— Нет, он на связи, — просветила Раири.

— Хорошо, сейчас выключу. Доложи мне только быстро, что с космодромом? Какие разрушения, сколько жертв?

— Насчет жертв пока не ясно, как минимум трое боевых магов убито плюс один журналист, по техникам пока собирают инфу. Есть раненые, один точно тяжелый. Из строений космодрома устояли…

Пока Раири торопливо докладывала, Даари поспешила узким проходом (узким, потому что в случае нападения он должен был дополнительно отсекаться от остальных помещений бункера) в комнату, которая и впрямь значилась в документах как «конферец-зал» — но в обиходе называлась исключительно «чертежная». Обычно там нельзя было увидеть стен из-за развешанных планов, схем и даже на скорую руку созданных визуальных иллюзий.

Вопреки распространенному мнению, далеко не все конструкторы и специалисты по запуску ракетной техники — маги, но их все же достаточно, чтобы на любом совещании нашелся умелец, способный быстренько визуализировать упрощенную трехмерную модель прямо в воздухе. Даари привыкла, что, заходя сюда, иной раз приходится отгонять эти модели прямо руками, чтобы всплывали ближе к потолку, как воздушные шарики.

Сегодня в чертежной было девственно чисто и пусто. Даже карандаши и стилусы не рассыпаны по столу, как обычно, а аккуратно собраны в стаканчики. Вместо десятка маленьких визуальных иллюзий на стене горел один нормальный стационарный экран на кристаллах, и с него, увеличенное в несколько раз, смотрело лицо Владыки — в его тронной форме, златовласого и златобородого мускулистого мужчины лет сорока. Кажется, Даари никогда не приходилось видеть этот облик, обуянный яростью. Ее взгляд буквально примерз к искаженным гневом правильным чертам.

— … вы оказались настолько не готовы? — холодным, свистящим тоном спросил Дракон как раз, когда Даари переступила порог.

— Не готовы к чему? — Сантир Алат с похвальным самообладанием рискнул ответить вопросом на вопрос; Даари бы не осмелилась. Он сидел напротив экрана, непривычно встрепанный, как будто сильно вспотел, а потом взъерошил волосы руками. — Напоминаю, что, во-первых, я не возглавляю ни одну из ваших силовых структур, о Владыка. Обеспечением безопасности Саар-Доломского космодрома занимается отдельное ведомство, которое со мной только консультируется. Во-вторых, мои инженеры все-таки справились с задачей. В-третьих…

— В-третьих, космодром атаку отразил, — сказала Даари, делая шаг от двери, чтобы оказаться в поле зрения Владыки. — Большая часть построек устояла. Меры безопасности оказались достаточно адекватны, хотя, конечно, нас застали врасплох. Мы уже привыкли к мелким террористическим атакам Есуа и ее миньонов, а это что-то новенькое. Я так понимаю, предупреждены мы не были?

Она имела в виду, «Тарик ведь нас не предупреждал?», но не назвала имени брата вслух, поскольку Сантир не был в курсе этой комбинации.

Оба мужчины повернулись к ней и оба как будто слегка расслабились.

— Рад, что с вами все в порядке, Императрица, — сказал Владыка. — Я волновался.

— Надеюсь, не слишком? — хмыкнула Даари.

— Не слишком. Девочку с защитным амулетом ты себе отхватила хорошую, надежную. Не любил бы я тебя так сильно, отбил бы.

— А я волновался, — сказал Сантир. — Я ведь говорил вам, что лучше давать интервью из бункера!

— Говорили, — сказала Даари. — Это я настояла на своем. И правильно сделала.

— Правильно сделали⁈ — обычно флегматичный Алат аж побледнел от гнева. — Госпожа, это катастрофа! Эта атака чуть было не лишила Цивилизацию Императрицы! Потому что мы проворонили такой удар…

— Да нет, — сказала Даари. — Вот если бы меня там, снаружи, не было бы, то мы проворонили бы удар. А так — храбро приняли его на себя и отразили самыми лучшими силами. Не волнуйтесь, Сантир, я теперь такую речь толкну — все недоброжелатели заткнутся.

— Узнаю мою Дайки, — одобрительно сказал Дракон. — Я с самого начала знал, что из тебя выйдет толк.

— Матери троих маленьких детей все же не стоит так рисковать, — хмуро заметил Сантир.

— Матери троих детей — нет. А матери трех принцесс, которые к тому же первые представители нового подвида — еще как стоит, — отрезала Даари. — Ладно. Владыка, со всем уважением, чтобы извлечь как можно больше пользы из этой херни, мне нужно точно знать, что произошло. Хотя бы чтобы понимать, что именно врать.

— К этому я как раз и вел, — хмыкнул Дракон. Он снова обратился к Алату: — Ты абсолютно прав, Сантир, безопасностью космодрома занимается другое ведомство. А вот ты уже много лет занимаешься маскировкой своих проектов от внешнего врага. И проморгал его первый ход.

Вот теперь Сантиру, кажется, изменило его самообладание:

— Вы считаете, это Идеальные? — спросил он. — Началось?

Насколько знала Даари, Сантир Алат понятия не имел о том, что родной брат Императрицы то ли перешел на сторону Есуа, то ли работает двойным агентом. Однако в проблему Идеальных Владыка его посвятил — еще и пораньше, чем большинство своих доверенных женщин, включая Даари. И вообще у Владыки сложилось особое отношение к этому, как он его называл, «молодому фанатику», одному из немногих мужчин, закончивших Драконью Академию. Он как-то сказал Даари: «Большая удача, что Сантир все-таки не девушка, а то пришлось бы делать его супругой — с высокими шансами, что эти ваши человеческие эмоции и семейные интриги не оставят ему времени на настоящее дело!»

— Скорее всего, да, это Идеальные, — с вновь проявившейся яростью выдохнул Дракон. — Перешли в наступление. Чуть раньше, чем мы рассчитывали, но оно всегда так и бывает.

— Если это они, то вы проморгали их вместе с Сантиром, — заметила Даари. Может быть, не самый мудрый шаг — обращать на себя внимание Владыки, когда он так злится. Но ей от души не понравилось, что он начал срочно искать виноватых, вместо того, чтобы придумывать, что делать. Гнев — это обратная сторона страха. Выходит, Дракон напуган? Какими-то гребаными кротами?

Плохо.

Владыка обратил на Даари полный ярости взгляд, который она не без труда, но выдержала.

— Не в ваших правилах не признавать собственные ошибки, господин, — сказала она мягко.

Лицо Владыки слегка разгладилось, он брал себя под контроль.

— Вы абсолютно уверены, что это они? — спросила Даари.

— Полной уверенности у меня пока нет, — лицо тронной формы все больше обретало привычное выражение — спокойного благоволения. — Сведения пока доставляют. Ясно одно: эти кроты — не гибриды с наземными животными, это, так сказать, чистые Нечистые твари.

— Тогда откуда они здесь взялись? — нахмурилась Даари. — Сколько им от Пограничья телепать!

— Значит, специально открыли портал, — скривился Владыка. — Прямо в твердой породе.

— Они на это способны? — удивился Алат. — Мне бы в голову не пришло… — он нахмурился.

— Да, мне тоже, — сухо сказал Дракон. — Мне казалось, — он выделил голосом это слово, — что для портала нужно какое-то пустое пространство, каверна или грот, или подземные туннели, что-то в этом роде. Но сейчас мне пришло в голову, что из формирующегося нестабильного портала эти существа могли начать рыть еще с той стороны… Правда, держать формирующийся портал так долго — нужны гигантские затраты энергии. Мы бы их обнаружили.

Даари вспомнила формирующийся портал под Аттоной — и вздрогнула.

— Смотря на какой глубине, — возразил Алат. — Если они поднялись с нескольких километров, могли и не засечь. Чем ниже, тем больше естественных источников и сильнее фон, они маскируют, — он ругнулся и до белизны костяшек сжал кулак. — Вы правы, Владыка, я должен был об этом подумать!

— Нам обоим не хватило воображения, — заметил Владыка довольно резко. — Это надо исправлять.

— Если Идеальные решили перевести конфликт в открытую фазу, значит, будут еще нападения? — спросила Даари то, что ее больше всего волновало.

— Вероятно. Или уже случились, мы просто еще не знаем. Прошло уже… — Владыка скосил глаза куда-то в бок, — двадцать девять минут с момента нападения, мне пока не докладывают о других подобных прорывах, но они должны быть.

— А если их все-таки не будет?

— Должны быть, — с нажимом повторил Владыка. — Это не может быть точечная акция, Идеальные не идиоты, знают, что небольшими силами нас не взять.

— Может, разведка боем? Да ну, ерунда, — вдруг возразил сам себе Алат. — Большой портал заметили бы сейсмодатчики. Ими весь космодром утыкан. Скорее я поверю, что их сюда привезли на фурах и недалеко выпустили, чтобы они в землю закопались. Но тогда это вряд ли организовали Идеальные. Скорее, Есуа.

— Это проверят, — кивнул Владыка.

— Сейсмические датчики их как раз и заметили, — вспомнила Даари факт из доклада Раири. — И запустили артефакты защиты. А вот люди не сразу поняли, что происходит… Может быть, эти кроты вылезли из портала километров за сто и оттуда прорыли тоннель?

— Сто километров для сейсмодатчиков — раз плюнуть, — покачал головой Алат. — Вот тысяча… Но если бы они добирались сюда из такой дали, то им пришлось бы питаться по пути. Опустошение природных источников и утечку фоновой магии из-за такого парада тварей непременно заметили бы.

— Ладно, вы не детективы и не специалисты по биологии тварей, — перебил их Дракон. — Профессионалы разберутся. Как только результаты будут, вам их немедленно сообщат. А вы займитесь тем, что входит в вашу зону ответственности.

— Мои люди уже проверяют, не было ли каких-то сбоев в работе ракеты и космического аппарата, — сказал Алат. — Я имею в виду, диверсионного характера. Если есть…

— Снова не то! — рявкнул Владыка. — Если это диверсия, то облажались не вы, а в первую очередь безопасники. Все три службы. Это уже моя проблема, я ими лично займусь. У вас задачи другие. Ты, Сантир, работаешь над тем, чтобы полет прошел насколько возможно безаварийно. Ты, Даари, сейчас в первую очередь публичная персона, а потом уже куратор космодрома.

«Классно, — подумала Даари, — пока ничего не известно, данных нет, напал непонятно кто…»

— Ясно, — вздохнула Даари. — Надавлю на то, как мы героически оборонялись, а ракета все равно взлетела. Тем более, что это правда.

«Главное, не намудрить с формулировками, — про себя она уже начала формулировать план. — Больше эмоций и патриотизма, меньше фактов». Но вслух это говорить не стала: Владыка эти приемы и так знал лучше Даари, а Сантиру сейчас хватает своих забот, чтобы вникать в ее поляну.

— Ну, я пошла. Владыка, прошу, если будут какие-то еще атаки, сообщите мне первой, ладно?

«…И если будут какие-то сведения от Тарика…» — это она не могла сказать вслух при Сантире, но понадеялась, что Дракон догадается и так.

Глава 7 Интерлюдия с Тариком

Тарик спешил. Идти приходилось все время вниз, а ступеней драконья башня не предусматривала, так что подошвы его кроссовок постоянно скользили по белому мрамору полов — реклама, которая называла их нескользящими, бессовестно врала. Но это пустяки. Лучше двадцать раз упасть и проехаться на заднице, чем запоздать, когда зовет госпожа Есуа. Политика управления персоналом у драконицы несколько архаична — особенно по части взысканий.

(Тарика Есуа обычно насильно отправляла в его вторую форму — и хорошо, что не выдирала ногти. А может быть, наоборот, ему не повезло? Ногти Тарику до сих пор не выдирали, не было случая сравнить.)

Никаких лифтов Гнездо не предусматривало: в самое сердце владений гостьи из прошлого вело всего несколько маршрутов по лабиринту тоннелей, достаточно огромных, чтобы по ним мог проскользнуть взрослый дракон женского пола. То есть для человека эти проходы казались пугающе широкими и неудобно длинными, будто тоннели подземки без поездов — да вдобавок еще без особых опознавательных знаков: барельефы на стенах меняли форму точно так же, как и на наружных стенах. То есть приходилось держать весь этот клубок в голове, и не дай боги-духи ошибиться — будешь блуждать до завтра. Кажется, где заблудиться в одной-единственной башне — и откуда в ней место для множества тоннелей? Но цитадель Есуа вовсе не исчерпывалась башней, что как прыщ торчала снаружи; это был целый комплекс помещений, который она каким-то образом умела упаковать в пространственный карман, перетащить через Нечистое измерение и разместить где угодно под землей. Хотя обычно тяготела к соляным пещерам в одной из северных областей Пограничья — где они находились и сейчас. Здесь Есуа оборудовала себе постоянную подземную лабораторию, и именно туда с четверть часа назад призвала Тарика. Чтобы не заработать обвинение в лености, приходилось поторапливаться.

Однако куда охотнее Тарик изобрел бы приступ несварения желудка или срочную встречу с информатором. И не потому даже, что будто бы от таких встреч ничего хорошего ждать не приходилось — это еще бабушка надвое сказала. Порой Есуа в приступе снисходительного прагматизма могла решить, что Тарику просто необходимо знать какой-нибудь древний драконий секрет — в области магии или космологии — и, не жалея времени, этот секрет ему растолковать. Причем лектором она была замечательным: внятным, логичным, терпеливым. Ну, поругивала иногда человеческое тупоумие, так это ведь все — или почти все — преподаватели так делают, что люди, что нелюди. Просто именно сейчас вызов от Есуа поступил максимально невовремя. Тарик собирался отправить очередную депешу по буквально выгрызенному им информационному каналу — и теперь вынужден был упустить удобное окно. Следующее представится через несколько часов, а сам канал окажется длиннее.

А ведь это донесение могло оказаться очень важным. Раньше Тарик не сомневался, что знает план драконицы: она вывела гибридов Нечистых тварей и обычных животных, способных подолгу существовать без подпитки фоновой магией, для игры вдолгую, и планирует с их помощью постепенно раскошмарить Цивилизацию. Измотать армию и население постоянными атаками на границах, сточить ресурсы, выбить лучших магов, раскачать недовольство властями и устроить массовые беспорядки… А там, глядишь, на Малом захотят отделиться — мол, ваши проблемы нас не касаются; центральные области Большого материка тоже возмутятся — почему мы должны страдать из-за этого Пограничья? Да выпнуть краевые области в отдельные государства, и дело с концом!

В общем, более-менее внятный план, и при всей своей простоте он имел шансы на успех (по крайней мере, так думал Тарик). Ведь Цивилизация за всю свою историю, по сути, никогда не противостояла внешнему врагу. И даже никакой серьезной внутренней оппозиции Дракону тоже не имелось. Не считать же таковой партию социальщиков! Или тех идиотов, что десятилетиями готовили восстание, даже похитили одну из старших супруг Владыки — и в результате проиграли беременной женщине и десятку детишек! (Да, когда Тарик вылез в Сеть и разобрался во всей этой истории, он тоже долго не мог поверить. То, что сестра у него молодец, он и раньше знал — не знал, что настолько).

Но последнее время Есуа показывала признаки явного нетерпения и ожидания скорого торжества. Слишком явного и слишком скорого. А ведь после того, как она порезвилась в Точчиконе, за нею даже не числилось крупных сожженных городов — так, два форпоста в Пограничных землях и несколько мелких деревень. А общество Цивилизации, насколько мог судить Тарик, хоть и недовольно было участившимися нападениями, хоть и глухо роптало местами, что Дракон не принимает достаточных мер, дабы справиться с явившейся из прошлого Узурпаторшей Неба, пока еще не достигло точки кипения.

Значит, если верить этим косвенным признакам и интуиции Тарика, у Есуа был некий альтернативный план, о котором Тарик не имел понятия. Сегодня он наконец-то сумел сформулировать свои неясные подозрения и смутные наблюдения в конкретную аналитическую заметку — и вот пожалуйста, отправить не удалось!

Информационная изоляция, которая сильнее всего давила на Тарика в первые месяцы работы на Есуа, давно была им прорвана — причем полностью с ведома хозяйки. С тех пор, как Тарик убедил ее, что полезнее будет именно как посредник по общению с Цивилизацией, он с ее позволения нашел способ подключаться к Сети и даже просматривать каналы оповещения. Однако Тарик не строил иллюзий: если Есуа заподозрит его в передаче каких-либо сведений куда-либо — прикончит с особой жестокостью. У нее были свои методы контролировать поведение своих подчиненных в Сети; Тарику с большим трудом и ценой огромного терпения удалось экспериментально установить, какого рода «передачи» она не способна засечь и расшифровать.

Еще он чуть не выдал себя, когда узнал, что Даари все-таки жива. К счастью, Есуа не подвергла сомнению его лояльность. Он сказал ей, что это ничего не меняет; она снова вывернула его наизнанку в своей полутелепатической манере — и поверила. Отчасти потому, что так и не научилась по-настоящему разбираться в человеческом разуме, а отчасти потому, что Тарик сказал правду. Его семейные обстоятельства ничего не значили в общем масштабе событий. Он по-прежнему ненавидел и структуру принуждения, которое есть государство, и самодовольного главу этого государства… Просто так уж совпало, что другой иерархии у человечества нет, и другой альтернативы Есуа — тоже. Он еще с ума не сошел, чтобы в подростковом бунте искренне помогать той, кто хочет уничтожить или загнать в подполье его собственный вид, даже это не скрывая! Нельзя ставить на нее, как на альтернативу Владыке.

Если бы Есуа умела читать мысли и воспоминания, туго бы Тарику пришлось. А так он выкрутился. Показал ей ту часть себя, которую ей безопасно было видеть. Подростковый гнев, обиду, замешанное на эротических фантазиях восхищение самой Есуа — сошло. Видно, она сочла такой коктейль достаточным поводом помочь в уничтожении человечества.

А вот чем убедили ее другие — этого Тарик не знал. Хотя догадки, разумеется, строил.

— А, господин Таарн Сат, член императорского семейства! — раздался деланно-беззаботный голос.

Если бы у Тарика были шипы, он бы сейчас выпустил все, превратившись в колючий ядовитый шар — вроде морского ежа. Он терпеть не мог обладателя голоса. Легок на помине, блин!

Вейкат вынырнул из бокового прохода, как демон из Нечистого измерения. Это означало, что он тоже находился в Гнезде, а Тарик об этом и не подозревал. Плохо. Надо проверить, что там с его системой магических датчиков.

— А, господин Латон Вейкат, находящийся в Цивилизации под следствием за мошенничество, растраты и недобросовестное ведение дел, — хмуро произнес Тарик.

Сын женщины, которой отрубила голову его сестра, улыбнулся в ответ тонкой аристократической улыбкой, похожей на легкую зубную боль.

— Все-таки вы большой грубиян, юноша, — сказал Латон. — Плебейское происхождение ничем не скроешь.

И улыбнулся ядовито.

— У вас фамилия тоже на «ат» кончается, — огрызнулся Тарик.

Фамилии такого рода в древнем Саарском королевстве принадлежали простолюдинам, причем, как правило, беднякам; самая что ни на есть плебейская форма.

Латон его слова проигнорировал, только улыбнулся со снисходительным презрением.

Вейкат-младший любил изображать аристократа и, возможно, был в этом неплох — Тарик не знал, он судил, об аристократии только по фильмам и сериалам. Конечно, когда сестра пошла в гору, немного поглядел на высшую знать вблизи у нее в гостях — но «поглядеть» не значит «пообщаться».

Однако что Латон действительно делал виртуозно, так это его, Тарика, бесил. Отчасти потому, что внешностью тоже мог похвастаться кинематографической.

— Что вы тут делали? — спросил Тарик.

Ему в самом деле было любопытно. Он думал, этот придурок в основном разъезжает по окраинам Цивилизации, встречается с информаторами. Магом он был хорошим, мог надежно менять внешность с помощью иллюзий — хрен такого поймаешь, даже если он в розыске.

Латон снова высокомерно промолчал.

— Облажались, да? — спросил Тарик максимально противным тоном. — Вот вас и вызвали на ковер?

— Мерзкий мальчишка, — с улыбкой проговорил Латон. — Рано или поздно я отпилю тебе голову ржавой пилой.

— Пока счет между нашими и вашими не в вашу пользу, — ответил ему Тарик.

И тут же пожалел об этом: увидел, как сжались кулаки пижона. Если тот решит напасть прямо тут, в коридоре, Тарик не успеет отреагировать. Очки, которые позволяют видеть магию, на нем, но не надеты, а сдвинуты на затылок. Без них он атаку даже не разглядит, а значит не сможет ни уклониться, ни ответить амулетами.

Надевать же их сейчас — показать, что трусишь.

Но Вейкат не ударил — ни магией, ни кулаком. Просто выплюнул в его сторону пару непечатных слов, слишком резких для его аристократического образа.

Тарик удовлетворенно хмыкнул про себя. А вот нефиг выпендрежничать.

Рано или поздно Вейката, конечно, придется убить. Но явно не сейчас. Есуа уже дала понять, что не терпит разборок между своими слугами — в этом она выгодно отличалась от многих стереотипных киношных злодеев.

К счастью, бесконечная дорога по слишком пустым и огромным — нет, не страшноватым, Тарик не стал бы пугаться таких глупостей, просто неуютным — окончилась. За очередным поворотом коридор, словно река в озеро, влился в огромную пещеру. Благодаря шикарным наплывам белой соли на стенах и магическим светильникам она выглядела, словно футуристический банкетный зал.

Есуа, хоть и переносила частенько башню — верхнюю часть своего комплекса — потом все время возвращалась сюда, к этим соляным пещерам. Кажется, она питала слабость к подземельям, несмотря на то, что проспала в одном таком три тысячи лет. Тарику казалось раньше, что за три тысячи лет может надоесть что угодно.

Однако самое странное, конечно, заключалось в том, как коридоры башни всякий раз соединялись с этим пещерным комплексом так естественно, словно и были изначально построены здесь. Тарик один раз попросил Есуа разрешить ему наблюдать момент сращения, и она позволила. Незабываемое зрелище, конечно; магия плавила и мешала породу и рукотворный камень, словно пластилин. Вот это мощь.

Хоть здесь и располагалась любимая лаборатория Есуа, ничего похожего на обычные механические или маготехнические приборы, равно как на колбы, пробирки и самогонные аппараты, которые обычно ассоциируются у людей с лабораториями, драконица не завела. Пещеру уставляли причудливые каменные сооружения самого разного толка: от сложных, как головоломка, до простых и даже нарочито грубых вроде круга из необработанных камней. Была тут и статуя дракона, частично вырезанная в стене пещеры, почти в натуральную величину. Дракон этот словно бы почти свернулся в кольцо, образуя петлю, в центре которой камень был отполирован до зеркальной гладкости.

— А, лучшие представители человечества, — поприветствовала Есуа Тарика и Вейката обычным для себя саркастически-снисходительным тоном. — Почти не опоздали.

Она была в своей человеческой форме, которую предпочитала для общения со своими миньонами. И, судя по улыбке и отсутствию упрека в медлительности (а ей всегда казалось, что люди слишком медлительны), пребывала в редкостно лучезарном настроении.

— Приветствую вас, госпожа, — Вейкат поклонился, но Тарику было видно, что он морщится, как от зубной боли.

Нет, не из-за улыбки драконицы — хотя та и сама по себе могла вызвать оторопь: Есуа умела улыбаться по-настоящему хищно. Тарик давно заметил, что ему было не по себе каждый раз, когда он входил в эту лабораторию. Слишком много магических потоков и полей; на чувствительный организм мага это действовало плохо. Плюс Тарик знал, что Есуа частенько работала с сырой магией из Нечистого измерения.

Сам Тарик промолчал. Он знал, что Есуа абсолютно равнодушна к человеческим формулам вежливости, и не видел смысла подлизываться таким примитивным образом.

Воти сейчас она не ответила на приветствие Вейката, а сразу же развернулась к стене с драконом. Зеркальная поверхность в кольце мощного каменного тела подернулась рябью, пошла мелкими волнами.

Вот теперь не по себе стало и Тарику: все-таки видеть, как госпожа выпускает на волю такую мощь, да еще без единого движения руками, только силой мысли — это вам не комар чихнул. Ему уже приходилось наблюдать, как она создает таким образом экран, но всякий раз заново испытывал волнение.

Снова захотелось опустить очки на глаза, увидеть воочию, как госпожа приводит в движение сложнейшие плетения магических узоров. Он даже поднял руку, чтобы сделать это, но тут Есуа заговорила:

— У нас есть несколько минут, пока эта штука не заработает. Скажите, вы, двое, — она хмыкнула. — Мальчишка со мной уже три года, маг-недоучка — почти столько же. Вы самые полезные из моих нынешних слуг, и я щедро награждала вас знаниями, убежищем и сокровищами. Хорошо ли вы меня знаете, как по-вашему?

Бесы-демоны, ну и вопрос! Тарик считал, что он составил неплохой психологический портрет Есуа, который позволял более-менее точно прогнозировать, как она отреагирует на ту или иную новость — но прекрасно осознавал, что имеет доступ только к «человеческой» части ее личности. Что там таится в драконьих глубинах ее психики, он не знал. Очень хотел узнать, изо всех сил старался узнать — но не знал. Что касается Вейката…

— Я знаю все, что нужно, чтобы служить вам, — без тени сомнения выдал этот лживый подлиза.

— Чтобы служить мне, знать обо мне вообще ничего не надо, достаточно подчиняться, — отрезала Есуа. — Скажи другое: ты не считаешь меня сумасшедшей?

— Что? — Вейкат даже сделал шаг назад.

— Помешанной, полоумной, свихнутой — все это слова вашего языка, не моего, — раздраженно проговорила драконица. — Отвечай, считаешь?

— Я вообще не думаю в таких категориях!

— Верно, не думаешь, — фыркнула госпожа. — Тебе все равно. За то и ценю. Ты примитивен и прост, но оттого и более надежен.

Тарик мысленно — только мысленно — ухмыльнулся. Ну надо же, типа-утонченного интригана Вейката назвали примитивным! Все-таки Есуа, при всех ее недостатках, умеет видеть людей насквозь. И не боится им говорить об этом в лицо. А чего ей бояться? Она сильнее Вейката как маг настолько, что это даже не сравнимо. Вейкат же, когда добровольно явился и простерся перед нею, аргументировал свое предательство Цивилизации так: «Лучше уж выжившие будут сидеть по пещерам, а я буду ими править, чем будет править Дракон, а в темнице буду сидеть я!» Ему ведь грозил огромный срок по делу о растрате, которое инициировала Даари.

Но о желании отомстить за мать, которую та же Даари прибила годом или двумя ранее, ни слова не сказал. А ведь Есуа испытала его ментально, причем в присутствии Тарика, и тоже об этом промолчала. Может быть, не посчитала нужным сказать. А может быть, смерть матери для этого слизняка и впрямь ничего особенного не значила, собственная шкура для него куда как важнее.

— А ты, Таарн? — темные, пронзительные глаза госпожи обратились к нему.

— Вы рациональный и прагматичный правитель.

— Сумасшествие тоже может быть рациональным и прагматичным, — фыркнула Есуа. — Но допустим. Что, если я скажу тебе, что заключила союз с врагами всего живого на этой планете?

— Если враги всего живого существуют, что сомнительно, — произнес Тарик, — то я бы сказал, что у вас, должно быть, есть какой-то план, который позволит вам не погибнуть в процессе.

Внутри же у него все замерло от нехорошего предчувствия. Потому что, произнося эти слова с максимальным скепсисом, он одновременно ощутил, как внутри в ослепительной вспышке собираются кусочки мозаики. Если бы он успел облечь их в слова, то подумал бы что-то вроде: ну конечно же, ведь многие говорили, что какие-то твари из Нечистого измерения разумны. Есуа отыскала их и предложила уничтожить Цивилизацию. Именно поэтому Тарику казалось, что она ожидает скорой победы и планирует совсем не ту войну, к которой вроде бы внешне готовилась!

— Какой умный мальчик, — Есуа улыбнулась почти ласково. — Жаль, что ты не драконья девочка, Таарн. Я бы еще сделала из тебя сколько-нибудь годного ученого. Ну да ладно. Сейчас я покажу вам наших союзников. А о моем плане поговорим несколько позднее.

Круг, объятый каменный драконьим телом, наконец разглядился — рябь утихла, показав темную, зеркальную поверхность, действительно больше всего похожую на обычный экран.

И на нем Тарик увидел…

Лучше бы не видел.

Глава 8 Судьба Цивилизации

— Наконец-то вы закончили! — услышала Даари в амулете-сережке, едва только покинула комнату для совещаний. — Там уже имиджевая команда по потолку бегает!

— Меня не было минут пятнадцать, — сухо сказала Даари.

Глянула на часы и убедилась, что беседа с Драконом и Сантиром и правда заняла около четверти часа, чувство времени ее не подвело.

— Если верить госпоже Лиисат, пока вас не было, нация погрузилась в панику…

— Очень сомневаюсь, — сухо заметила Даари. Она представила себе все, за что прямо и косвенно несла теперь ответственность: огромные территории Большого и Малого, разные часовые пояса, кучу людей, которые сейчас едут в поезде, мирно спят у себя дома, играют с детьми, зачаровывают артефакты, ломают головы над старинными аллегорическими книгами в библиотеках, чинят маготехнику, ткут ковры, собирают торты на продажу, рисуют этюды где-нибудь на живописном обрыве — в общем, делают что-то без возможности проверить магфон, — и знать ничего не знают, даже за новостями не следят. Хотя, наверное, там, где люди бодрствуют и не заняты ничем насущным, сплетни и домыслы уже понеслись, обгоняя скорость света, и какой-нибудь сосед, выйдя на балкон покурить, спросил у другого такого же, что он об этом думает. На миг Даари остро захотелось быть среди этих людей, так называемого «простого народа», а вовсе не рядом с недосягаемой для большинства вершиной власти. — Ладно, дай Лиисат.

— Госпожа! — суховатый голос бывшей костюмерши, а ныне имидж-мейкера Даари.

— Да, Лиисен, — сказала Даари.

— У меня в магфоне висит очередь из владельцев и продюсеров, пять всеимперских каналов оповещения и еще десяток самых наглых региональных. Вещание с космодрома прервали, слухи самые дикие, хотят, чтобы вы пояснили…

— А что, на Большой Турнир в Академии переключили?

— Переключили, но, при всем уважении, госпожа, в этом году там ни у кого на дуэлях головы не полетели. Нет достойного повода отвлечься от разрушения космодрома.

Нужно было очень хорошо знать придворную даму Лиисат, чтобы за спокойным рабочим уважением расслышать в ее тоне еще и не ту долю сарказма. Даари вынуждена была сработаться с бывшей кастеляншей особенно плотно, после того, как та возглавила ее «команду по связям с общественностью». Месяца через два после назначения Даари императрицей выяснилось, что нужно кому-то подчинить многочисленный штат, наросший вокруг постоянных выступлений и интервью. Совсем постороннего человека Даари брать не хотела; ей как раз нужен был кто-то, кто призвал бы к ответу этих, с позволения сказать, «специалистов». Саюра Осат, личная помощница и секретарь, явно не тянула. Среди всех прочих, с кем Даари была более-менее знакома и на кого могла расчитывать, бывшая придворная дама и заведующая кастеляншами Академии госпожа Лиисен Лиисат единственная могла похвастаться подходящим (хоть с какого-то бока) опытом. Другой очевидной кандидатурой могла бы стать Гешвири, но той не хватало дипломатичности. Кроме того, сначала подруга Даари носила ребенка и не могла уделять много времени работе; а потом у нее — неожиданно для Даари, которая считала Гешвири более холодной в этом смысле — проснулся такой мощный материнский инстинкт, что она предпочла взять на себя организацию ухода за юными принцессами — и справлялась с этим выше всяческих похвал. Тем более вместе с Фаей, Тайси и Юси воспитывались и два маленьких Дождевых Филина (уже два — родив первого сына, она всего через полгода забеременела опять, «чтобы дети могли играть вместе»).

В общем, дама Лиисат пришлась очень кстати. Даари часто советовалась с ней, и отнюдь не только в вопросах стиля.

— Ладно, — сказала Даари. — Можешь распорядиться, что я выйду в прямой эфир через… — она взглянула на часы, — сорок две минуты. И не для каждого отдельно. Пятнадцать операторов — это слишком, одного хватит. Пусть хоть монетку кидают.

— Ясно. А что пока указать в пресс-релизе?

— А что вы уже указали?

— Стандартную заглушку. Внезапная авария, причины выясняются.

— Ну, вот это и оставь. Хотя… — Даари задумалась. — Если хочешь кого-то приласкать, шепни, что это точно нападение Есуа плюс диверсия. Мы это объявим вслух чуть позже, пусть ловят свою сенсацию на полчаса.

— Ясно, — кивнула Лиисат. — Еще один момент. Ваши гримеры на космодроме не могут выполнять свои обязанности. Тармину везут в саарскую лечебницу, с Саюлем не могу связаться. Не уверена, что за сорок минут сможем прислать проверенных гримеров из Саара.

Даари ощутила всплеск досады — только этого и не хватало! — а потом короткий укол вины, почти сразу прошедший без следа. Своих двух гримеров, евнухов Флюоритового дворца, она мало знала. С потерей Лаили Канно, ради которой Даари сама ездила сообщить родным, подобные вещи вызывали глухую тоску, похожую на зубное нытье, не острую боль.

— Знаю, что дворцовое управление этим занимается, но проследите за ситуацией. Надо будет наградить за ранение от меня лично — самих или семьи, — коротко распорядилась она.

— Я не про это вам говорю! Госпожа, вы в каком виде интервью давать собрались?

— В нормальном виде. Макияж почти цел.

В самом деле, краска едва смазалась: те двое постарались на совесть. Влаго- и пыле-стойкие краски, специальные алхимические средства, вот это все. Сама Даари в этом не разбиралась, но арсенал баночек и коробочек выглядел внушительно.

— Госпожа, со всем уважением, но прежний макияж для этого случая не подходит! Нужно гораздо скромнее. Я постараюсь прислать кого-нибудь, — сказала Лиисат.

— Не кипешись, со скромным макияжем я и сама справлюсь, — отрезала Даари. — Ничего мудреного тут нет.

— А косметику вы откуда возьмете?

— А ты ее из дворца пришлешь? Или из особняка в Сааре?

— Из общежития сотрудников. Дайте мне полчаса!

— Сказала же, сама справлюсь.

Лиисат была права: нужно было заниматься важными делами, а не раскраской морды. Но Даари достало ощущать бессилие: последнее время все за нее делали другие. И сейчас она тоже ничем не могла помочь, только болтать что-то успокоительное с экрана… Хоть какую-то мелочь взять в свои руки — тогда и мысли успокоятся.

— Кешам! — Даари как раз дошла до телохранительницы, подпиравшей стену в коридоре.

— Да, госпожа?

— У тебя есть помада с собой?

Кешам вскинула брови.

— Только лечебная.

Естественно, телохранительница не красилась на работе.

— Тогда зайдем в ЦУП, одолжим у кого-нибудь косметичку, — Даари прикинула про себя: женщин там в команде человек десять, у кого-нибудь да найдется что-нибудь подходящее. Пусть не совсем тон-в-тон; сойдет, учитывая обстоятельства. — А потом в туалет.

Все-таки краситься удобнее перед большим зеркалом. А еще Даари впервые ощутила, что мочевой пузырь почти разрывается. Как-то не обращала до сих пор внимания.

* * *

Даари не просто так взяла себе паузу в сорок две (теперь уже меньше) минуты. Не только для того, чтобы привести себя в порядок и заняться физиологическими потребностями. Главное — ей требовалось прояснить ситуацию, получить достоверные сведения. Нельзя, чтобы из уст должностного лица ее уровня прозвучала непроверенная информация или откровенная ложь, особенно во время серьезного кризиса. Лучше уж вовсе не говорить ничего или отделаться благоглупостями. «Случившееся стало огромной трагедией для всех нас, мы будем работать, чтобы это не повторилось». Маразм, конечно, начальный уровень, но лучше так, чем нечаянно соврать — то есть подставиться перед политическими противниками и утратить репутацию. А императрица не имеет на это права. Императрица должна иметь у народа столько же доверия, сколько Владыка — иначе зачем она нужна?

Поэтому первым делом Даари приняла меры, чтобы собрать точные данные: сколько и что разрушено, какие человеческие потери. Она не располагала такими ресурсами, как Дракон, спецслужбы ей не докладывали — зато была ближе к рядовым исполнителям.

Зайдя в ЦУП, Даари застала там лихорадочную атмосферу, не похожую на прежнюю, оцепенелую, напряженную работу. Если раньше люди едва подняли головы от рабочих станций, то теперь помещение гудело и трещало — все едва не перекрикивали друг друга, клавиатуры магстанций, казалось, сами набирали первую космическую. И это при том, что людей стало ощутимо меньше: многие стулья пустовали. Когда Даари вошла, никто сперва не повернул головы. Ей пришлось возвысить голос и спросить, что здесь происходит.

— А вам еще не сообщили? — спросила встрепанная, коротко стриженная женщина с мешками под глазами, оказавшаяся ближе всех к Даари. — Нашли все-таки черный ход в программном коде. Вроде он контролирует запуск ускорения космического аппарата. Шеф всех на ковер собрал, решают, как дистанционно поменять плетенку. Мы тут тоже… — она смутилась. — Прошу простить, сиятельная госпожа, я мало что знаю.

Ясно, ищут виноватого и пытаются предугадать действия начальства. Даари пожалела: контролер наверняка позвал и тех, кого она хотела услышать.

— И что, спутник теперь на орбиту не выйдет?

Женщина беспомощно взглянула на своего соседа, тот пожал плечами. Раздалось несколько противоречивых реплик: кто-то говорил, что пиши пропало, кто-то — что ничего страшного, раз вовремя нашли, то теперь уж точно исправят.

— Начальница отдела качества тоже на ковре у контролера? — спросила Даари, прервав спор, готовый запуститься, судя по всему, уже круг на десятый.

— Госпожа Раталан? Да, конечно. Получается, ее тестировщики пропустили.

Даари закусила губу.

Даари назначила Анни Раталан чуть ли не в первые недели после того, как приняла космодром, повысив из рядовых сотрудниц. Была уверена, что просто затыкает дырку, пока ищет более опытного руководителя, потому что предыдущего коррупционера нельзя было не уволить — по совокупности заслуг. Однако барышня Раталан, несмотря на молодость, нормально справлялась. Звезд с неба не хватала, но серьезных ошибок не допускала и училась быстро. Как раз из этих трудоголиков, что днюют и ночуют на работе, чтобы разобраться. Только Сантир при своей аномально работоспособности еще и гений, а Анни просто рабочая лошадка.

Ну, видимо, вот она, первая ошибка. Или это программисты напортачили? Жаль будет увольнять Раталан или понижать ее в должности: помимо всего прочего, она лично преданна Даари, поскольку именно та позволила ей скакнуть сразу через несколько ступенек карьерной лестницы.

(Даари хмыкнула этой своей мысли. Вот еще один пример того, как меняются приоритеты с приходом власти! Будь она простым обывателем, ее возмутила бы сама мысль о том, что можно оставить на важной должности некомпетентного, но лично преданного начальству сотрудника. «До чего довели страну, олигархи проклятые!» — подумала бы она… и, по всей видимости, была бы права).

— У вас косметика с собой есть? — спросила Даари у своей собеседницы и тут же поняла, что зря.

Но та неожиданно кивнула, достала сумочку и протянула Даари небольшой кожаный несессер. Раскрыв его, Даари увидела там и тушь, и помаду, и тени, и тональный крем, и даже пудру. Цвета не вполне подходили — женщина могла похвастаться куда более смуглой, чем у Даари, кожей — но все хорошего качества. Только тут Даари обратила внимание, что лохматая прическа женщины еще с утра, вероятно, была довольно модной стрижкой, уложенной с помощью какого-то алхимического зелья — и именно поэтому так растрепалась — а за ушами видны следы того же тональника.

— Спасибо! — сказала Даари. — Вам все вернут.

— Честь для меня, сиятельная госпожа, — сказала женщина нервным тоном.

В пустом туалете Даари оценила перед зеркалом ущерб, одновременно решая, как его исправить. С глазами решила не делать ничего: сама Даари ни в жизнь бы не взялась наносить профессиональную косметику на сморщенную, обожженную кислотой кожу. Ее гримеры как-то умудрились сделать так, чтобы краска не западала в складки и не подчеркивала неровности; у самой Даари так не получилось бы ни за что. Да и цвета не такие уж яркие — макияж был в классическом стиле, то есть основной акцент делался на щеки и губы. Плюс слишком белая пудра… Чересчур формально и официозно, когда говоришь о трагедии.

«Смою, — решила Даари с отчаянной смелостью полководца, бросающего в бой последние резервы. — Красилась же я раньше сама».

Она смочила край бумажного бумажного полотенца и начала уничтожать кукольные краски на щеках, губах и висках. Одновременно снова активировала серьгу и спросила:

— Раири, как там Флюоритовый дворец? Девочки?

— Все благополучно, на них никто не нападал. Все дети здоровы, — это значило, не только три маленькие принцессы, но и мальчишки Гешвири, и сын няньки Санары. — Соединить с госпожой Гешвири?

Даари подумала секунду.

— Нет, пожалуй. Она тебе звонила?

— Да, просила передать вот то, что я сказала.

Даари глубоко вздохнула.

Отмытое лицо, которое на нее смотрело в зеркало, казалось пепельно-серым, губы — неожиданно тонкими и неожиданно стиснутыми в нитку. Она не узнавала сама себя.

— Тогда не надо их беспокоить. Лучше дай мне Сейча. С ним ведь все нормально?

— Насколько я знаю, да. Если он работал в вашем кабинете — то здание даже близко не задело. А вот если поперся на смотровую площадку, то не поручусь.

Взволнованный голос зазвучал в ухе, когда Даари наносила контур на губы. Сейч тут же начал оправдываться, почему не связался с ней раньше: мол, пытался, но не знал точно, где она, позвонил в ЦУП, услышал от ребят оттуда, что она цела, но на совещании с Алатом, и тогда он…

Даари быстро это оборвала.

— Вы взволнованы, Туар, я вас понимаю. Но давайте к делу. Соберите мне удаленное совещание всех глав отделов.

— Там контролер смены в ЦУП уже собрал совещаний, у него главы отдела контроля качества, артефакторики, программного обеспечения…

— Да, от тех давайте заместителей. Если не можете их найти — любого, кто владеет обстановкой. Пусть доложат, как и что у них на хозяйстве. Сроку вам десять минут.

— Госпожа, я приложу все усилия, но это может быть…

— Сколько успеете. Первым пусть доложит мой зам по хозяйственной части, его отчет самый важный.

— Слушаюсь!

— Как административное здание, цело? — спросила Даари. — И вообще, насколько вы можете видеть, может, что-то в глаза бросилось?

— Большинство построек цело, госпожа, но ракетные шахты…

— Уничтожены?

— Не знаю, это только слухи.

— Тогда жду докладов.

Тут Даари коротко пожалела, что во времена оны Сантир Алат только притворялся ее секретарем: ей бы очень пригодился на самом деле такой кадр, как он. Туар Сейч, который сейчас занимал эту должность, неплохо справлялся со своими обязанностями, но в нервной обстановке явно поплыл: даже по голосу было слышно, как ему страшно.

Ладно, сколько уже прошло времени? Надо спросить Лиисен, откуда она организовала вещание. Скорее всего, из специального амфитеатра для выступлений, он на другом конце космодромной территории. В обычное время туда ездят специальные повозки, типа как в Академии, но что с ними сейчас — вопрос. Значит, пора уже выходить…

Даари еще раз окинула критическим взглядом лицо, глядящее на нее из зеркала. Профессиональный визажист скривился бы. Но большинство тех людей, для которых она сейчас будет говорить, не профессиональные визажисты. А аристократы с наметанным глазом… ну, перетопчатся.

Она вышла за дверь туалета, где ее ждала Кешам.

— Сейчас в конференц-зал? — поинтересовалась телохранительница.

Точно, она же слушала все разговоры.

— Нет, какое. На встречу с журналистами. Пообщаюсь со всеми по пути, — «и надеюсь, наши разговоры никто не подслушает».

— Я и говорю, в конференц-зал, — сказала Кешам. — Переговорная «Бамбуковая роща» в десятом корпусе административного блока, тут недалеко.

Даари с благодарностью кивнула.

От бункера ЦУПа не было видно никаких разрушений: строения Саар-Доломского космодрома в поле ее зрения стояли мирно и спокойно. Обычный весенний вечер, даже еще стемнеть не успело (Даари мимолетно этому удивилась).

Впрочем, у нее всего-то и минута была полюбоваться знакомыми стенами, выкрашенными в нейтрально-бежевый, как ее тут же затолкали — прошу прощения, со всем уважением усадили — в подогнанную повозку. Конечно, не бронированную, на космодроме сроду таких не водилось, но окруженную мерцающим для зрения Даари коконом защитных и сторожевых заклятий, притом свеженаложенных. М-да, Владыка или Сантир — или оба! — точно кого-то наскипидарили. При обеспечении безопасности Императрицы и старших супруг на безопасность денег обычно не жалеют — но не настолько, чтобы делать элитные, ручной сборки повозки одноразовыми! Металл — и тот от такого количество наложенных сверху плетенок быстро изнашивается, а дерево и подавно; эта тачка от силы пару дней проживет.

…В конференц-зале, как Даари и запрашивала, ее ждал всего один оператор с оборудованием — зато на беднягу сердито зыркали пятнадцать репортеров, толкущихся тут же.

Вся эта толпа бросилась совершать поклон, когда она вошла — поясной, посетителям на пресс-конференциях дозволяется не падать ниц даже перед Драконом. Не успела Даари милостиво дозволить им разогнуться, как вопросы посыпались на нее градом.

— Господа, господа, по очереди! — она подняла руку. — Давайте вы, Центральный канал оповещения.

— Благодарю сиятельную императрицу, — поклонился ей пожилой неопрятный господин с большим носом. — Скажите, известно ли уже, кто стоит за нападением?

— Мне пока известно не больше вашего, но рискну предположить, что еще одного врага Цивилизации, насылающего на нас гибриды с Нечистыми тварями, пока на наших границах не завелось, — сказала Даари. — Скорее всего, это узурпаторша Есуа.

— Но до сих пор она не осмеливалась забраться так глубоко на нашу территорию. Почему же она пошла на это теперь?

— Это не она не осмеливалась, а наша доблестная армия хорошо защищала — и защищает — границы.

— Сиятельная императрица! — другая репортерша подняла руку. — Чем так важен запуск спутника сегодня для обороны Цивилизации, что Есуа пыталась сорвать его любой ценой?

— Мы не знаем, что именно было ее целью. Спутник связи, который сегодня запускался, знаменует важную веху в развитии космической программы, так же, как и сам наш крупнеший космодром — важнейший символ развития нашей Цивилизации. Люди для Есуа — хуже насекомых, а наш глубокочтимый Владыка — предатель собственного народа. Естественно, она хочет разрушить все, что мы создали, и чем выше наши достижения — тем ей горше, — Даари уклонилась от ответа. Не могла же она сказать прямо, мол, Идеальные из другого мира против выхода людей в космос, потому что оттуда можно попасть в другие миры — а сама Есуа против запуска альтернативной Сети, так как тогда она не сможет отслеживать информацию в текущей (с появлением драконицы все срочно перешли на новые формы шифрования, но способность Есуа считывать нешифрованные передачи силой мысли особо не афишировалась).

— Сиятельная императрица, со всем уважением: почему так вышло, что удар Есуа все же достиг цели — да еще такой важной? — а это уже кто-то из региональщиков, да небось из тех, кого прикормила оппозиция — то бишь, партия социальщиков. Ох, недостаточно Владыка копал, нужно было все же вынести на свет их связь с ООЧР…

С другой стороны — это «трудный» вопрос, но он на руку. Может быть, даже согласован с Лиисат… хотя нет, она бы предупредила Даари.

— Любое противостояние — это череда малых побед и поражений, которые складываются в большую победу и большое поражение. Есуа придумала подлый трюк, чтобы напасть на нас из-под земли, который не вышло вовремя распознать… От имени Владыки обещаю родственникам и душам жертв: все они будут отомщены, — Даари поклонилась на камеру. — Да, сегодня мы потерпели поражение в одной из малых битв. Но это не значит, что надо сдаться. Есуа не победит, как бы ни старалась. Она — одна. Нас — много. И что бы она не думала о себе и о нас, что бы ни говорили отдельные малообразованные любители самоуничижения, мы не подбирали крошки со стола драконьего рода все эти столетия. Под руководством Владыки мы построили свою собственную Цивилизацию, которая во многих отношениях превосходит то, что было у драконьего рода. Так что мы можем дать отпор любым грязным трюкам. Залогом этому — то, что последние три года, несмотря на постоянные нападения узурпаторши, нормальная жизнь в стране продолжается.

Поднял руку репортер другого центрального канала — кажется, того, что базировался в Биркенаате и больше был ориентирован на коммерцию, но точно Даари не могла сказать: в лицо она их не помнила, а значок на прикрепленном к рубашке амулете ей было видно плохо.

— Сиятельная госпожа, известно ли уже, какой ущерб понес космодром? А что до количества и имен жертв?

— В настоящее время информация собирается, но что известно уже точно — пострадала в основном инфраструктура вокруг стартовых столов, сами столы почти не задеты.

Даари сказала чистую правду: столько-то она все же успела узнать у замов своих своих начальников отделов. Правда, имелись нюансы.

Столы и в самом деле не понесли урона — кроты в них и не целились. Еще бы: там защитные амулеты вмурованы непосредственно в почву и запитаны от локальных подземных источников. Напавшие на космодром твари отличались живучестью, но такую защиту и они бы не преодолели.

Другое дело, что повреждение наземной инфраструктуры — это тоже очень неприятно. В ближайшие два, а то и три года с Саар-Доломского космодрома не запустишь ничего, сложнее фейерверка. Но Даари не собиралась это озвучивать: во-первых, данные предварительные, во-вторых, дурную новость такого масштаба нужно согласовать с Драконом. А он все еще на связь не выходил.

Последовало еще несколько вопросов: репортеры все же пытались окольными путями добиться от нее оценки ущерба, Даари увильнула.

Тут ожила ее серьга.

— Госпожа, — сказал взволнованный голос Раири, — Владыка просит связи, соединяю.

«Что?» — не успела даже подумать Даари, как у нее в ухе зазвучал голос Дракона.

— Дайки, сообщаю тебе первой. Серьезная атака на Малый, мы прозевали там формирование портала. Это подготовка к крупному вторжению. Все будет очень непросто. Попроси прямой эфир и скажи об этом. А потом сразу езжай во Флюоритовый дворец, к девочкам.

«Ну ни хрена себе ты задачи задаешь! — мысленно возмутилась Даари. — Вот просто возьми и объяви!»

Зубы у нее сжались сами собой, кулаки тоже.

Вслух сказать она именно сейчас ничего сказать не могла: пресс-конференция продолжалась, ей как раз говорили что-то, нужно было милостиво улыбаться, выслушивая.

— Прошу прощения, — она подняла руку. — Этот вопрос, безусловно, заслуживает обсуждения, и мы к нему еще вернемся. А пока я вынуждена прервать вас. Прошу прямого эфира, у меня очень важное объявление. На Цивилизацию напали из Нечистого измерения. Это война.

Глава 9 Внезапная внешняя политика

Прямое включение прошло… напряженно.

Впоследствии Даари с трудом могла вспомнить, что именно и как она говорила. Полно и исчерпывающе объяснить ситуацию широкой публике она не могла, потому что и сама ею не владела. Раири Солоро и рада была бы ее максимально ввести в курс дела за те пару минут, что оставались до эфира, но она сама мало что знала: фактически, только то, что сообщил Дракон. Гражданская Сеть сразу была отключена, на военную Раири переключилась не сразу — доступ у нее был, но по протоколу штаб Императрицы следовал уже после армейских штабов (что логично), и Солоро пришлось ждать своей очереди. По сути, Даари осталась только с теми сведениями, что через третьи руки передал Дракон: прорывы — не Большие Прорывы, но достаточно крупные и тяжело закрываемые — сформировались по всей территории Цивилизации, как в Пограничье, так и возле других крупных городов; оттуда лезут твари разных форм и степеней опасности. По большей части знакомые, но попадаются и редкие, а то и никогда не встречавшиеся уникумы. Введено чрезвычайное положение. Насколько пока можно сделать вывод, атаки нацелены преимущественно на крупные объекты маготехнического комплекса и гарнизонные города.

— Владыка просит вас максимально снять панику, — успела сказать Раири. — Чтобы люди не бежали ажиотажно в магазины, не создавали пробки на дорогах. Не начинали массово колдовать, умеют или не умеют.

Даари поморщилась, забыв, что Раири ее не видит.

Паническое чароплетение, пожалуй, хуже всего. В таких ситуациях почти хорошо, что магов так немного, и что те из них, которые обладают хотя бы средними способностями, и так заняты в оборонке, энергогенерации и в маготехе — то есть, скорее всего, примерно представляют, что делать. Но можно поручиться на все сто, что и среди таких середнячков многие наделают глупостей. А уж на что способны слабые маги, если решат, что пришел их последний час! Будут чаровать свою одежду, стены жилища… и ладно бы удачно — но от неудачных попыток того и гляди начнутся пожары. А что будет твориться с магическим фоном на улицах городов… М-да. Так десяток-другой (не)особо одаренных поколдует где-нибудь в спальном районе, потом вся местная детвора годами будет лечиться от отравления сырой магией!

Никакие ее слова тут не помогут, Даари не сомневалась. Всегда найдется хотя бы один идиот, который испортит дело. А в ситуации серьезного бедствия, как сейчас, даже здравомыслящие люди скорее поддадутся примеру идиота, чем самому доброму совету… даже если этот совет будет исходить от обожаемыми многими молодой Императрицы.

Но если ее слова помогут сохранить спокойствие и здоровье хоть кому-то… хоть на йоту уменьшить неразбериху и число напрасных травм… ради этого нужно приложить все усилия.

Именно с этой мыслью она вышла перед наскоро извлеченный откуда-то из кладовой вымпелом со стилизованным изображением золотого дракона на алом поле (для пресс-конференции по вопросу нападения на космодром такого официоза не требовалось). Глубоко вздохнула, глядя на знакомые телевещательные амулеты, окруженные не менее знакомым облаком сложносочиненных плетенок для снятия и передачи изображения — и начала.

Тяжелее всего, конечно, дались первые слова.

— Мой народ! Дорогие братья и сестры, отцы и матери…

Обычно в начале выступления Даари просто здоровалась в нейтрально-уважительной форме, но сейчас чувствовала, что так не годится.

Труднее всего было придумать — а как тогда годится? Итоговый вариант пришел к ней не сразу. Вроде Императрице не по чину называть кого-то из подданных братьями и сестрами, а тем более отцами и матерями. Ревнители древнего благочестия, наверное, пытались в тот момент собраться назад из пепла в своих урнах. Но как иначе? Разве может она, двадцатипятилетняя, сказать всей нации «дети мои», как поступают Старшие супруги в тех редких случаях, когда им приходится говорить на публику?

Но как отозвались ее слова? Даари и жалела, и не жалела, что не видит никого, кроме репортеров — впрочем, что они, не люди, что ли? И по ним можно судить. Но у большинства лица ничего или почти ничего не выражали, только какая-то женщина — та самая, с регионального канала, которая спросила, почему удар вообще достиг цели — схватилась за щеки, как будто в испуге.

И все же следующие слова пришли легче. Когда уже прыгнул с обрыва — деваться некуда.

Вот что объявила Даари: Есуа нашла союзников в Нечистом измерении — разумных тварей, тех самых, в чьем существовании давно не сомневались ученые. (Идеальную Тысячу Даари не упоминала, но извернулась так, что в случае чего легко будет это переиграть). И теперь эти твари запустили Большой прорыв, но не как обычно — один портал в одном месте, из которого все лезут кучей — а в виде множества относительно небольших порталов по всей территории Цивилизации. Причем больше всего порталов оказалось на Малом, где Больших прорывов до сих пор не случалось.

— Враг силен и хитер, но в этом он просчитался, — продолжала Даари. — Наши войска давно подозревали, что Малый материк не просто так свободен от прорывов. Там сейчас достаточно сил для того, что адекватно отреагировать на них, — полуправда; военные подразделения на Малом действительно имелись, но первый же удар изрядно их проредил. И быстро туда никого не перебросишь, даже одних магов: мало у кого хватит способностей и резерва, чтобы перелететь на планере огромную водную преграду. Разве что весь полезный груз уйдет на дополнительные кристаллы. Нужно плыть на кораблях, а это как минимум четыре-пять дней, хоть с западного, хоть с восточного побережья Большого. — Для населения на Малом подготовлены убежища. Их хватит на всех. Если вы слышите это обращение, находясь на Малом, особенно в районах Ролиона, Нового Чипчискана и Герай-Ноорского княжества — следуйте инструкциям ваших территориальных управ! Вам либо уже указали, либо скоро укажут путь в ближайшие укрытия. Если вас не попросят поступить иначе, отправляйтесь туда, взяв с собой документы, теплую одежду и суточный запас провизии — разместят вас сразу, а вот обеспечить водой и едой немедленно не смогут. В первую очередь постараются помочь семьям с детьми, но мы никого — никого! — не оставим в беде. Однако чтобы дождаться помощи или сделать так, чтобы она вам не понадобилась, вы сами должны позаботиться о себе. Лучший способ это сделать — не паниковать и выполнять распоряжение представителей власти. Теперь я обращаюсь к тем, кто живет вдалеке от опасных зон. Многие из вас тоже напуганы. Многие из вас могут поддаться искушению… — Даари осеклась, поправилась: — Могут подумать, что государство мало делает для вашей безопасности. Могут броситься в магазины скупать продукты и одеяла. Начать колдовать, чтобы защитить свой дом защитным куполом, если вы хоть немного умеете плести чары. Взять семью в охапку и бежать, куда глаза глядят. Это понятно и объяснимо. У страха глаза велики. Наверное, некоторые из вас и правда смогут укрыться в безопасной местности, зачаровать убежище и запастись продуктами — и будут в большей безопасности, чем если бы связали свою судьбу со всеми остальными. Но прошу вас трижды подумать: вы точно уверены в своих силах и удаче? И главное — если вы бросите свое рабочее место, не станет ли это катастрофой для других людей? Нашу Цивилизацию сделали не только Кланы и не только мудрое руководство Владыки. Главная наша сила — единство всего нашего народа. Если вы работаете в общественных или государственных службах, особенно в домах целительства и на линиях снабжения теплом или энергией; если вы живете в крупном городе, недалеко от магазинов, и рядом с вами нет крупной военной части или завода — не спешите эвакуироваться и делать запасы. Дефицита продовольствия у нас нет и в ближайшие годы не предвидится. Трезво оценивайте ситуацию, не следуйте примеру паникеров. Я не сомневаюсь, что те из вас, что блюдут традиции Кланов и даже более древние традиции служения магов, с честью выполнят свой долг. Но долг любого человека, не важно, владеет он магией или нет, который чем-то может помочь другим, не менее высок. Если обстоятельства позволяют, не покидайте рабочее место. Если не можете этого сделать — помогите соседям, коллегам и родным, — тут Даари сделала паузу: ей нужно было перевести дух. По репортерам по-прежнему сложно было сказать, какое впечатление производит ее речь. Самой Даари казалось, что она говорит слишком долго и слишком много повторяется.

Пора заканчивать. Сейчас каждая минута драгоценна. Нужно не болтать и не слушать чужую болтовню, а делать дело.

Она продолжила, постаравшись сменить тон: теперь нужно было звучать мягче, проникновенней.

— Особенно много мужества и здравомыслия потребуется тем из вас, кто несет ответственность за детей. Я сама мать. Я знаю, до чего страшно решать не только за себя, но и за своих дочерей. Сегодня мы стоим перед испытанием, равного которому наша Цивилизация не встречало последние двести лет. В итоге мы одержим победу, иначе не может быть. Потому что… сейчас я повторюсь: те из вас, кто видели мое предыдущее интервью, уже слышали это… так вот, мы победим сегодняшнюю беду, потому что мы, как народ, сильнее даже Драконов прошлого, что бы там ни думала узурпаторша Есуа. Мы просто не можем проиграть, — сделав паузу, Даари закончила. — Нам не позволят наши дети.

Вроде бы та женщина, которая держалась за рот, словно боялась заголосить, все-таки заплакала. Но Даари не могла поручиться. Голова закружилась, перед глазами все поплыло, в ушах зазвенело. Сказывалось сильнейшее перенапряжение. Оставалось только надеяться, что ничего лишнего она не наговорила, а все, что произнесла, произнесла, как надо. Ведь в любой речи подача тоже значит много, едва ли не больше, чем сами слова. Даари же не могла оценить себя со стороны, это не запись.

Когда Даари завершала конференцию — ей тоже, как и Дракону, нужно было уйти первой, чтобы репортерам не пришлось пятиться — ее потряхивало.

— Ну вы даете, — сказала ей Кешам за порогом.

Даари поглядела на нее удивленно: телохранительница никогда прежде не комментировала ее публичные выступления.

— Госпожа, это было круто, — вторила в сережке Раири.

И даже Лиисен Лиисат, которая связалась с ней почти тут же, подтвердить, что по содержанию все было уместно и технических накладок не возникло: речь благополучно приняли вещательные каналы в прямом эфире.

— Отлично, — Даари еле держалась на ногах. — Лиисен, если кто-то еще попытается меня поймать — скажи, что все, нет меня, уехала в Таалу.

— Да, госпожа. Я думаю, сейчас будет не до правительственных выступлений какое-то время.

— Согласна.

Помедлив, Даари спросила:

— У вас нет родственников в зонах нападений?

— Благодарю, госпожа, вся моя родня живет на западе, в Балартале.

Даари почти ничего не знала про Баларталь — оттуда происходил один из знаменитых древних философов, а сейчас там выпускают вкусные консервы — так что не стала ничего говорить. Только удивилась про себя, что Лиисен, оказывается, из провинции — как-то прежде не случалось полюбопытствовать, и Даари была уверена, что у бывшей главной кастелянши Академии за плечами никак не меньше трех-четырех поколений столичных предков.

Снова включилась Раири Солоро: по ее словам, отбытие Даари было уже организовано — в той же специальной защищенной повозке ее довезут до железнодорожной станции, а оттуда — прямиком в Таалу. Даари согласилась ехать, но заявила, что сначала ей надо повидать Сантира Алата.

— Господина Алата? — удивилась Раири. — Я попрошу вашего секретаря с ним связаться, чтобы он вам позвонил.

— Нет, нужно непременно лично, — возразила Даари. — Такого рода дело.

— Госпожа, все готово так, чтобы доставить вас как можно скорее…

— Это не займет много времени, — сказала Даари.

— Хорошо, — уступила Раири. — Встреча, как я понимаю, должна быть в приватном помещении?

— Не обязательно, можно хоть в чистом поле. Главное, чтобы нас не могли подслушать.

— Ну, чистое поле я вам тут вряд ли найду… Но, госпожа Даари, министр Космоса тоже очень занят. Я постараюсь согласовать с его охраной, но задерживать ваш отъезд нельзя! Распоряжение из канцелярии Владыки. Вы ведь совсем недавно с ним виделись?

Даари не стала говорить, что перекинулась с Алатом парой слов в присутствии Владыки, а ей нужно было наедине — это могло бы завести мысли Раири не туда (Дракон никогда не казнил своих жен за измены, и уже пару веков даже не наказывал серьезно — но зачем давать пищу ненужным слухам?).

— Постарайся уж как-нибудь, — сухо сказала Даари. — Важный конфиденциальный разговор. По магфону неудобно.

Дальше Даари уже почти ничего не нужно было делать самой: ее понес обычный процесс под названием «хорошо организованная команда». Люди Даари — в том числе и те, кто не был «ее» человеком в прямом смысле, но работал на космодроме и как-то взаимодействовал с личным штатом Императрицы — оправлялись от первоначальной растерянности, восполняли недостающие звенья, выстраивали логистику в обход ставших недоступными маршрутов и процедур.

Даари очень споро усадили в повозку — ту самую, избыточно расточительно защищенную магией — и повезли в Саар. Кто-то позаботился приготовить ей в повозке два новых магфона, еду и даже микстуру от головной боли.

Связавшись с Саюрой, Даари снова удостоверилась, что во Флюоритовом дворце все в порядке. Потом ей надо было поговорить с Кешам; потом…

Но никакого «потом» не получалось: никак не удавалось сосредоточиться и подумать о том, что положено сделать теперь, сию секунду, с кем еще связаться по делу — а может быть, не по делу? Не стоит ли позвонить Инге? Проверить, как там Тоннар, как сестра и двое сыновей Лаили Канно, не нужна ли им помощь? Нет, последнее лучше поручить Саюре, да и поручать не надо: она сама отлично помнит о таких вещах. Но спросить стоит.

Даари открыла профиль Инге в чарме на новом магфоне (разумеется, все ее контакты в него уже перенесли), увидела сообщение — всего одно. Открыв его, прочла: «Горжусь тобой, старшая сестра! Со мной и зверями все в порядке».

Из этого Даари сделала вывод, что Инге видел ее обращение и что дела зоопарка (до которого Даари ни малейшего дела не было) волнуют его куда больше, чем дела остальной державы. Даари сразу стало легче на душе. На Ло-Саарон никто не нападал, там если и не совсем безопасно, то, во всяком случае, не опаснее, чем в любом другом месте. Опять же, город защищен хорошо, пусть даже там нет и важных военных объектов — если не считать таковыми Академию и Университет, как источники обученных магов. Все-таки административная столица! К тому же, за Инге уже три года следует подразделение скрытой охраны.

Комок в горле снова стал ощутимей, Даари почувствовала, как у глазных яблоквскипают слезы. Из темных глубин души поднимался страх, который она до сих пор не позволяла себе чувствовать.

Нужно было взять себя в руки. По-видимому, отдохнуть; Даари с удивлением сообразила, что уже почти наступила ночь — когда успела? За окнами повозки давно уже было темно, время на экране смартфона близилось к десяти часам вечера. Даари порой уже в это время ложилась — чтобы встать в пять или шесть. Неудивительно, что силы кончались.

Откинув голову на подушки сиденья, Даари прикрыла глаза, пытаясь отдохнуть. Но в голове вертелись совсем другие мысли. На первый взгляд, мало касающиеся ее текущих задач — и все же.

…Когда Даари еще пыталась успевать в Академии, будучи единственной ее заочной адепткой (а это продолжалось недолго, лишь одну осень и пару месяцев зимы), ей попалось творческое задание по одному из курсов, которое нужно было сдать на дополнительные баллы. Поскольку дел и нервотрепок у Даари тогда хватало через край, ни о каких дополнительных баллах она и не помышляла — сдать бы необходимый минимум! Так что задание это прочитала по диагонали.

А там было примерно следующее: 'Представьте, что у Цивилизации появился внешний враг — пришельцы из космоса или сформировавшееся на Окраинах варварское государство. Представители этой внешней силы предложили вам деньги за то, чтобы вы проанализировали для них слабые стороны Цивилизации. Как мог бы выглядеть ваш доклад, в том случае, если: 1) вы взялись бы честно выполнить эту задачу, чтобы дать завоевателям максимальное преимущество; 2) будучи верноподданным Владыки и верной дочерью своего народа, постарались бы создать у пришельцев правдоподобное, но в корне неверное представление о слабых местах Цивилизации?

Первая половина ответа оценивается в 10 баллов, вторая в 30, максимальный балл — 40′.

Формулировка запала Даари в память как и забавная, и интересная. Сам вопрос, однако, показался слишком сложным, чтобы размышлять над ним даже в часы досуга; да и Даари была не из тех, кто любит интеллектуальные загадки ради загадок. Только посмеялась про себя: «Бесы-демоны, я настолько плохо знаю свою Цивилизацию, что даже понятия не имею, как ее разрушить!»

Знала тогда она и правда немного. Даже служа в армии, почти не познакомилась с общегосударственной системы обороны (не считать же таковой малочисленные патрули спецотрядов!), а уж о других аспектах общественной безопасности — таких как полиция, например, или спецслужбы, — о промышленности, об экономической стойкости населения вообще ни малейшего понятия не имела.

И вот сейчас, четыре года спустя, Даари, без всякого на то желания, получила самый что ни на есть бесспорный и практический ответ на первую часть задачи. То бишь десять баллов с гарантией бы заработала.

Слабым местом Цивилизации было то, что, являясь единственным хоть сколько-нибудь значительным государством на планете, она разучилась воевать с настоящим противником — ведь монстров, даже очень сообразительных, такими никак нельзя назвать! И даже относительно крупные образования в Пограничье, вроде племенного союза солнцепоклонников со столицей в Олуткане, лишь с натяжкой можно было назвать государствами. Да и вообще, армия Цивилизации давно позабыла об Эпохе Королевств. Тогда собранные Драконом вооруженные силы были действительно грозны — в том смысле, что могли громить даже превосходящие по численности войска — а теперь, несмотря на лучшую техническую и магическую оснащенность, армия стала скорее гибридом полиции с пожарными командами.

Даже логистика продумывалась, а инфраструктура создавались в расчете на отправку точечных подкреплений территориальным армиям в случае Большого Прорыва или иной природной катастрофы, а не для того, чтобы гонять вдоль огромных территорий Пограничья не менее огромные контингенты врагов — и уж точно не для того, чтобы создавать концентрированные заслоны силам вторжения.

Не отработаны были и действия крупных соединений: фактически, армия Цивилизации не могла воевать более чем полками — даже действия дивизий уже тонули в потоках хаоса! И это объяснимо. Даже во время Большого Прорыва не требуется иметь дело с принципиально новыми, особо мощными монстрами. Нет, в это время на Пограничье волной за волной обрушиваются орды вполне стандартных и хорошо знакомых тварей, пусть и довольно высокоранговых. Соответственно, не нужно выполнять сложные маневры, не нужно даже сильно координировать работу крупных подразделений — достаточно, если каждое просто выполнит привычное дело на своем участке.

Не велась и разработка нового оружия. Точнее, велась, но лениво и вяло. Не зря Даари в свое время силами буквально одной мастерской сумела так легко и быстро оптимизировать армейские повозки: до нее этим просто никто не занимался! Основной упор шел на новые элементы снаряжения сильных магов, а не на повышение эффективности повозок. А маготех, который мог бы сгладить разницу в силе между магами? Ведь хуже, чем на гражданке!

(Получив доступ к высокоуровневым аналитическим отчетам, Даари без всякого удивления узнала, что Кланы изрядно тормозили развитие боевого маготеха: как раз затем, чтобы мощный и хорошо обученный боевой маг оставался почти непреодолимой силой. А Дракон, несмотря на то, что собирался, бесы его подери, бороться с непобедимой армадой из параллельного мира, тоже эту тему не продавливал. Наоборот, и сам делал ставку именно на «звезд», желая получить их как можно больше и сделать как можно сильнее).

А воздушные полеты? Как оказалось, вкладываясь в развитие космических ракет, Владыка совершенно забросил планеры — ну вроде как летают на магии, так и летают себе. Тогда как, начав заниматься этим вопросом, Даари с удивлением узнала, что в государственные патентные конторы и конструкторские бюро ежегодно подаются тысячи проектов аппаратов тяжелее воздуха, летающих с минимумом магического заряда, а то и вообще без оного! Например, идея неких «воздушных лодок», которые привязывались к нескольким огромным воздушным шарам… Некоторые энтузиасты успели даже опробовать это изобретение: оные «воздушные шары», оказывается, иногда запускали — на Малом континенте имелось несколько авиаклубов и ежегодные соревнования — но армия их и не думала брать на вооружение и пытаться как-то довести до ума.

Наконец, со связью и разведкой ситуация вообще оставляла желать лучшего. Их просто не было. Нет, разумеется, служба армейской разведки имелась, но она в основном занималась тем, что доносила Владыке на проколы дворцовой СБ, государственной СБ и других своих аналогичных организаций. Даже прогнозированием Прорывов занимался в этой службе всего один отдел.

Так ли удивительно, что Есуа практически в одиночку наводила шороху на дальних рубежах Цивилизации?

Теперь все эти дыры приходилось латать: перестраиваться и учиться на ходу. Даари и ее проект по созданию новой спутниковой сети был лишь частью этих усилий, далеко не самой важной. Она знала, чувствовала, что должна сделать больше.

— Сиятельная госпожа, мы прибыли к вокзалу, — сказал водитель.

На вокзале Саара уже чувствовалась суета: на большом иллюзорном табло, показывающем время отправления поездов, значило несколько отмененных — Даари прежде никогда такого не видела. Сам зал пустовал: оцепившая его стража никого не пускала, чтобы обеспечить Даари со свитой максимальную безопасность.

Здесь их встретила Раири Солоро собственной персоной: слегка взмыленная, но в удивительно приподнятом настроении.

— Где Алат? — спросила ее Даари, прежде чем та успела доложить обстановку.

— Господин министр скоро будет. Он на частном планере, летит куда-то с инспекцией, приземлится прямо на перроне.

— Серьезно?

— А что такого? Там полно места. Но вы не поверите, как сложно было это организовать!

Раири не соврала: крошечный планер приземлился на платформу уже после того, как Даари вошла в вагон — и вызвал немалую суету носильщиков и другого персонала, хотя все были предупреждены. Это оказался совсем легкий аппарат с крошечной ажурной кабиной; трое магов набились внутрь, как консервированные огурцы — как-то изогнувшись.

Даари вышла на перрон, сделав знак следовавшей за ней Кешам оставаться — так было меньше шансов, что их подслушают. Огромная техномагическая махина поезда шумела по левую руку, из-под вагонов валил белый пар — ничего не слышно и по губам не прочтешь.

— Что ты хотела мне сказать такого важного? — хмуро спросил Сантир.

За несколько часов, что они не виделись, его худое лицо осунулось еще сильнее, он казался постаревшим лет на десять. Вроде был Даари почти ровесник, а теперь годится ей в отцы.

— Наш личный проект. Пора его форсировать.

Губы Сантира сжались в тонкую нить.

— А то я сам не понял, — резко сказал он. — Это все, зачем ты меня звала?

— Нет. Родовой амулет Нагтархов, — Даари протянула ему гладкий медальон из плотного белого металла. — Помнишь, мы говорили, что в пассивный контур его можно активировать и без отклика на кровь? Можешь встроить. Она согласилась.

Сантир нахмурился.

— Ты будешь беззащитна…

— У меня не одна телохранительница. Да и Кешам без амулета не совсем бесполезна.

Сантир недоверчиво покачал головой, но амулет взял. С год назад он попросил у Кешам разрешения его исследовать, и с тех пор у него руки чесались его использовать. Однако телохранительница до сих пор отказывалась наотрез, а Даари не хотела ее принуждать. Оно и понятно: родовое достояние, за деньги такое не продают и не покупают. Но после нападения на космодром переоценка ценностей, кажется, произошла не только у Даари.

— Хорошо, — после короткого колебания Сантир сжал ладонь. — Только… будь осторожна, Даари! Подумай о девочках.

— Ты все время мне это говоришь. А я только о них и думаю.

— Тогда… — он поколебался. — Подумай об остальных, кому будет тебя не хватать.

Он произнес это быстро, скороговоркой, и как будто сразу пожалел. Даари почувствовала, как теплеет лицо. Она не то чтобы знала наверняка, но догадывалась… и что ей было делать? Приятно, с одной стороны, — а с другой, даже зная, что Дракон не запрещает своим супругам интрижки (если те ведут себя с должной осмотрительностью), и тем более не стал бы попрекать ее Сантиром, которого очень ценил, она не менее твердо знала — никто кроме Владыки ей не нужен.

— Я не собираюсь погибать, Сантир, — твердо сказала она. — Просто в первую очередь нам нужно спасти Владыку и Цивилизацию, понимаешь?

— Я-то понимаю, — кивнул он. — Но для меня Цивилизация — это ты.

Он взмахнул рукой, выпуская нити магических каналов; тут же белый пар из-под вагонов взвился особенно плотным клубом, закрыл их двоих завесой. Всего на секунду, не более — но этого хватило Сантиру, чтобы крепко и быстро обнять Даари, прижимая к себе.

Потом он так же быстро сделал шаг назад, распуская импровизированную плетенку. На лице окаменела привычная маска.

Даари вспомнила: Владыка среди прочего говорил ей, что так и не выбрал времени посетить Сантира в женском обличье — потому что у того сменились приоритеты.

Слезы, которым она так долго не давала воли, все-таки пролились, потянулись горячими дорожками по щекам. Пусть; косметика не поплывет — то, что на глазах, особо стойкое, а остальное все Даари стерла. Что она сделала такого, чтобы стать для Сантира олицетворением всего государства?.. Да ровным счетом ничего — не было у Даари таких заслуг. Может быть, просто оказалась в нужное время в нужном месте: романтику в душе, Сантиру нужен был живой символ его высоких порывов. Слишком личным делом было для него служение Родине.

Сперва эту роль для него выполнял Владыка, и тот факт, что Дракон мог принимать любой человеческий облик — в том числе молодой прекрасной девушки — несомненно, действовал на воображение Алата. Но потом появилась Даари, вполне себе настоящая молодая девушка — и его воображение переключилось на нее. Понятно, объяснимо… но все-таки дергает душевные струны.

Все это Даари додумала уже потом, в поезде. А пока она только и успела сказать Сантиру:

— Ты тоже выживи. Это приказ твоей Императрицы.

Глава 10 Драконьи дети (без правок)

От Таальского вокзала до Флюоритового дворца Даари, как и прежде, везли на защищенных повозках — на сей раз неприметных, распространенных марок. Она с тоской вспомнила, как в прошлый раз, когда возвращалась домой после серьезной переделки, Дракон перехватил ее на полпути, просто чтобы побыть вместе немного. Кажется, такие спокойные и понятные были времена, так все было хорошо!

Теперь же у Владыки никак не могло найтись времени на такую выходку. Да и сама Даари была бы не рада, отчебучь он что-нибудь подобное. Во-первых, империя нуждалась в нем больше, чем она. Во-вторых, у Даари хватало дел и без Владыки. Появись он, ни о чем другом нельзя было бы думать.

Она все-таки позвонила Инге. Разговор вышел не очень легким, потому что Инге спросил, не известно ли чего-то нового о Тарике. Деталей о работе их самого младшего брата на контрразведку он не знал. Три года назад, когда Тарика, превратившегося в результате какого-то безумного самопального ритуала в непонятную тварь, похитила Есуа, Даари сказала Инге только, что младшенький попал в переделку в связи с подавлением мятежа ООЧР и что она постарается его вызволить, но ничего не обещает.

— Пока обстоятельства не изменились, — только и сказала она брату.

— Ясно, — ответил Инге после паузы. — Ну… береги себя. И моих племянниц.

— Конечно, — ответила Даари. — Ты тоже… Когда я-то племянников дождусь? До меня доходили слухи о твоих амурных похождениях.

Инге легко засмеялся. Даари ничуть не преувеличила: она знала, что в этом смысле ее брат оказался весьма популярен, вокруг него в Университете кипели настоящие страсти.

Оно и неудивительно: Ингеорн Сат сильно возмужал с тех пор, как ему пришлось жить самостоятельно и нести ответственность за младшего брата. Особенно же тяжело ему дались месяцы, когда он считал Даари погибшей. Трудности рождают характер, и характер Инге тогда установился многим на зависть. В нем не было броского авантюризма Тарика, не было агрессии или видимого огня. Но спокойствие и твердая воля привлекают не меньше, особенно, если их рассмотреть. А к Инге присматривались: как-никак, брат старшей супруги, позже Императрицы — такое не скрыть.

В ответ на вопрос Даари Инге отшутился:

— Когда найду девушку не хуже тебя.

— Таких… — Даари прикинула и решила не скромничать, — три из десяти.

— Нет, старшая сестрица, скорее уж, две из сотни. Но мне они пока не попались.

— Не, ну льстец! Неудивительно, что девушки сбегаются… А был такой скромный мальчик.

— Так ведь твое воспитание.

Они поговорили еще немного, не о чем, так просто. Инге еще раз пообещал держаться от неприятностей подальше. Даари еще раз пообещала сообщить ему, как только будут хоть какие-то новости. И отдельно сказать, если ему нужно будет эвакуироваться из Ло-Саарона.

После разговора с братом Даари немного подремала, ответила на письма и звонки по делам космодрома — а там, несмотря на ночное время, кипела работа. Даари управляла своим хозяйством отнюдь не в ручном режиме — ей не хватило бы ни времени, ни квалификации — и ее замы все без исключения понимали в деятельности Саар-Долома куда больше, чем она; но все-таки во многих вопросах без ее подписи или хотя бы устного согласия не получалось обойтись. (Теперь Даари по-другому смотрела на вечное отсутствие принцессы-академика Таи на космодроме и даже немного ей сочувствовала. Ей самой отлучаться становилось все сложнее с каждым годом, по мере того, как она все больше вникала в работу космодромного хозяйства и все больше переделывала его под себя. А отлучаться, конечно же, приходилось. Стоит ли вообще назначать на такую ответственную должность политически ангажированных людей?).

К счастью, никто не просил Даари уволить Анни Раталан. Как показало торопливое расследование, прокол, из-за которого в программное обеспечение спутника пробрался вредоносный код, падал на совесть сразу нескольких отделов — и увольнять из-за него кого-то значило обескровить весь космодром. Сам же спутник, точнее, везущий его космический корабль, пока летел, и, по словам программистов, еще оставались шансы успешно доставить полезный груз на нужную орбиту. Только это произойдет позднее, чем первоначально обещали.

Таковы были хорошие новости. Но имелись и плохие, а именно — как Даари смутно подозревала еще после первых докладов, с Саар-Доломского космодрома в ближайшие года два сколько-нибудь нагруженные ракеты не запускать. Это беда, но не катастрофа: Даари знала, что у Сантира припрятаны в глуши совершенно секретные замаскированные космодромы — небольшие и хуже оборудованные, но вполне подходящие для легких ракет. Вот только такой ракеты недостаточно для вывода человека на орбиту.

Что это значит для Цивилизации и ближайших планов Дракона, предстояло обсудить с ним самим, но Даари и так знала, что ничего хорошего.

Испытательный запуск сверхтяжелой ракеты с манекенами должен был состояться через два месяца, запуск в космос тройки специально подготовленных магов — через полгода. Следующий после этого запуск — еще через девять месяцев (и Даари догадывалась, что Дракон планировал сам заменить одного из космоплавателей, приняв его — или ее — облик). Возможно, Владыке удалось бы там найти способ проникать в параллельные миры. Это открыло бы путь для атаки Идеальных на их территории. Без такой же атаки нечего и думать отстоять Цивилизацию. Лучшая защита — нападение. Можно отбить сколько угодно нападений, но если не ликвдировать угрозу, рано или поздно она истощит нацию.

Эх, еще хотя бы год!..

Но, если Даари верно помнила уроки истории, так всегда и происходит: к катастрофе никто никогда не готов и не хватает пустяка.

Ближе к утру, когда поезд уже приближался к Таале, и мимо окон потянулись длинные, почти неотличимые от самого города пригороды, поступили официальные сводки о ходе отражения вторжений. Те, что транслировались на широкую публику, были выдержаны в спокойном тоне: мол, все нападения удалось отбить с минимальными потерями. Те, что доставили Даари, изрядно отличались и цифрами, и выводами: отпор дать удалось, но потери имелись, и значительные. Хуже всего, потери среди гражданских, особенно на Малом — там к гипотетическому Большому Прорыву готовились не так тщательно. Далеко не все успели добежать до подходящего убежища, во многих местах на дорогах образовались пробки, где люди погибали от массированных ударов воздушных тварей, а магов, способных сражаться с ними в воздухе или хотя бы дальнобойными снарядами с земли, не хватало. В том числе и потому, что до сих пор воздушные твари из Нечистого измерения появлялись редко, а те, с которыми военные все же были знакомы, не летали, а скорее медленно парили — этакие воздушные медузы по способу передвижения.

Первый раунд, похоже, остался за Идеальными.

Даари закончила читать эти сводки как раз когда поезд остановился на вокзале и пришла пора пересаживаться в повозку.

Невеселые мысли одолевали Даари, пока она глядела из окна повозки на просыпающуюся Таалу. Хорошо знакомый город казался обычным, почти не тронутым бедой: порталов рядом с ним не открывалось, население не разбегалось в панике, дома не лежали в руинах. Единственное, что заметила Даари — поднявшиеся вокруг некоторых зданий магические плетенки защитных сооружений или локаторов. Но это не видел никто, кроме нее… во всяком случае, пока не доработают те очки, подробное описание которых передал год назад Тарик. Очевидно, для их производства требовался какой-то редкий минерал, который имелся в загашнике у Есуа, но плачевным образом отсутствовал в закромах Цивилизации. Точнее, его легко было добыть в природном виде, но потом с ним нужно было что-то делать — то ли очищать, то ли обогащать — и вот с этим процессом уже больше двух лет не могли разобраться.

Мысли сами собой переключились на Тарика. Даари сказала Инге чистую правду, она и сама ничего о нем не знала. У Даари не было с ним связи, разве что обратиться через Кентара Сиита — одна из его… скажем так, сотрудниц, Таария Лосо, хороший программист и аналитик, поддерживала с Тариком эпизодические контакты через Сеть. Но этой линией Даари предпочитала не пользоваться — по понятным причинам. Одно точно: Тарик не предупредил своих обычных связных о вчерашнем нападении. Не смог? Не успел?

И, кстати, Есуа в сводках не упоминалась. Похоже, она вчера не появлялась нигде. Может быть, и с ней, и с Тариком что-то случилось? Вдруг Идеальные, вопреки расчетам Дракона, решили начать именно с нее и ее небольшого штаба изменников и авантюристов?

«Как только Дракон позвонит или появится, не слезу с него, пока не расскажет все, что знает, — решила Даари. — Плевать на все прочие соображения!»

На подъезде к Таальской резиденции Владыки изменения стали очевиднее. Блок-посты здесь имелись и раньше, но Даари их едва замечала: кортежи старших супруг обычно проходили без досмотра или досматривались максимально ненавязчиво (с точки зрения своих высоких пассажирок, разумеется). Теперь же ультразащищенные повозки несколько раз останавливали, причем водителям, Кешам и Раири Солоро приходилось показывать документы. Один раз Даари и саму попросили выйти, и дама с красно-фиолетовыми волосами (кажется, Грозовой Ястреб-и-Вишня, но Даари не была уверена, а женщина не представилась) обследовала ее несколькими амулетами. Проверяла, не является ли облик Императрицы сложнонаведенной иллюзией. По завершение короткой проверки дама извинилась с изысканной вежливостью.

Кроме того, издали было видно — только Даари, конечно — что холм резиденции украсился несколькими надутыми мыльными пузырями: защитные барьеры против дальнобойных чар. А несколько фигурок, кружащих в небе над горою, были вовсе не птицами, но магами на планерах. Зрение Даари не позволяло разглядеть их с земли, просто она помнила этот пункт из списка мер безопасности на случай форс-мажора, который согласовывали с ней еще тремя годами ранее.

Но вот перед их кортежем повозок открылись ворота Флюоритового дворца. Освещенный рассветным весенним солнцем, он казался прекрасен, спокоен и весел. Даже после бессонной ночи смотреть на него было приятно.

И тут же напомнила о себе мелкая заноза в сердце, царапающее ощущение боли и вины, которое всегда поднималось у Даари в глубине души перед встречей с дочерьми.

Саюра Осат встретила ее у ворот Таальской резиденции, охранник с КПП открыл для нее дверцу повозки.

— Рада вас видеть, госпожа, — сказала она, усаживаясь рядом с Даари (в этой более простой повозке нельзя было устроиться напротив). — Прикажите в Александритовый дворец или во Флюоритовый?

Саюра изменилась за три года и мало, и много. Внешне она осталась все та же: спокойная, аккуратная, неприметная от гладкой формальной прически до хорошо пошитого, но невзрачного костюма. Манера держаться осталась вежливой и компетентной. И все-таки изменения были: Саюра, как иногда думала про себя Даари, «заматерела» — на смену отработанной старательности выпускницы-отличницы пришел настоящий профессиональный лоск

— Девочки уже проснулись? — вопросом на вопрос ответила Даари.

— Да. Принцессы Фая и Юси уже позавтракали, принцесса Тая от еды отказалась, но напилась молока и в драконьем облике поймала мышь. Их сейчас поведут гулять в сад.

— Тогда к ним, — велела Даари, заставляя себя преодолеть страх и нежелание.

Весь Флюоритовый дворец сейчас, по сути, представлял одну большую детскую.

Дворцовые помещения переделали именно так, как она приказала когда-то: из ее спальни в детскую теперь вел спиральный лестничный пролет. Но Даари так мало времени проводила в своих покоях и вообще во Флюоритовом дворце, что лестницей вместо нее пользовалась в основном Гешвири и Санара. Понадобилось только поставить дополнительную кровать в бывшем кабинете. Теснота? Нет, безопасность. Флюоритовый дворец выгодно располагался с точки зрения охраны, из него имелось больше всего выходов и по своим небольшим размерам охранять его тоже было проще.

Вообще Геон предлагал Даари отвести ей с семейством, придворными дамами и всем персоналом другой дворец, побольше и лучше соответствующий статусу Императрицы — но Даари отказалась. Вместо этого избавились от всех гостевых помещений и вспомогательных спален. Нормально работать (а Даари приходилось работать и дома) в нем стало негде, поэтому для Императрицы подготовили большой кабинет в Александритовом дворце — том, который считался принадлежащим самому Дракону. Там для нее отвели и дополнительную спальню, которой она тоже пользовалась довольно часто. И отнюдь не только, чтобы насладиться плотскими радостями с законным супругом — на это тоже времени почти не оставалось — а просто чтобы подольше поспать, не тратя время на дорогу.

Еще Даари несколько беспокоило, что ее дочери изолированы в границах дворца — но не слишком, так как по возрасту им пока больше места и не требовалось. К тому же больше всего времени они проводили в примыкающей к Флюоритовому дворцу части сада, отгороженной специально для них. Туда Даари и направилась в компании Саюры, отпустив водителя на центральной аллее.

В Таале, которая располагалась чуть южнее Саар-Долома, весна уже полностью перетекла в лето. Несмотря на утро, припекало. Не молодая, а вполне зрелая листва бросала ажурную тень на убранные плиткой дорожки. Пахло свежими цветами. Дядюшка Фиттай, по-прежнему работавший садовником у Даари, постарался на славу, украшая этот дивный уголок.

Девочек — и мальчиков — Даари обнаружила на специальной игровой лужайке, где для них установили игровой комплекс с качелями, лестницами, каруселями, горками и всем тем, что так радует трехлетних ребятишек.

Сейчас по этому комплексу лазила, громко вопя, Юси в компании молчаливого, но цепкого, как обезьянка, санариного сына — мальчика звали Тойви (полностью Тойварт Томаро, и Даари про себя казалось, что выбрать ребенку имя, которое начинается с того же слога, что и фамилия, немного претенциозно — мнение, которое она никогда бы не решилась озвучить при Лиисен Лиисат). Казалось, Юси старалась лопотать и балаболить за двоих. Речь у нее получалась нечленораздельная, больше напоминающая обезьянье угуканье, но безграничный энтузиазм считывался вполне. Даари она даже не заметила, и та имела возможность некоторое время без помех любоваться звериной ловкостью дочери — и даже испытывать некоторую тревогу. Нет, она не боялась, что Юси упадет, она никогда не падала; а если бы и упала, переход в драконью форму и возвращение обратно сам собой излечивал синяки и царапины. Просто немного не по себе было от того, как именно она двигалась. Чересчур ловко для трехлетнего ребенка.

Поглощенная игрой, Юси и не думала замечать Даари — однако на детской площадке имелись и другие глаза, более внимательные.

— Мамочка! — к ней по дорожке уже бежала Фая.

Из всех трех дочерей Даари, при полном внешнем сходстве, только она сейчас выглядела как настоящая маленькая принцесса. Причем одежда ничем не отличалась: короткое легкое платье и штанишки, чтобы удобнее лазать. Только Юси любила желтое, а Фая голубое (Тайси, похоже, было все равно, и ее одевали то в красное, то в зеленое). Но, в отличие от сестриных, платье и лосинки на Фае даже после игр в песочнице оставались чистыми и отглаженными: она была не по возрасту аккуратна. И умна: уже немного читала — разумеется, простую азбуку — и понимала кое-какие символы.

Отросшие после прошлогодней стрижки волосы Фаи, темнее и тяжелее, чем у Даари, но все-таки не полностью темные и не такие жесткие, как у большинства жителей Цивилизации, тоже украшали голубые ленты — все еще аккуратно завязанные. Ну прямо ангелочек с бантиками! Резинки в таких же точно волосах Юси уже частично слетели — один хвостик был на месте, другой распустился. Ей это скакать абсолютно не мешало. Тайси же приходилось стричь коротко, потому что она совсем не признавала ни резинки, ни ободки, ни ленты, ни заколки. Хорошо хоть, признавала панамки в жару.

Кстати, а где Тайси?

— Матушка-императрица! Ты пришла! — Фая обхватила Даари за бедра, вжалась личиком ей в живот.

— Милая, — Даари опустилась рядом с ней на колени, крепко-крепко обняла дочь, чувствуя, как колотится после бега ее сестричка. — Я же говорила, не зови меня матушкой-императрицей наедине.

— Так красивее! — пробормотала Фая, тоже притягивая Даари к себе за шею.

Когда она первый раз так назвала Даари, та подумала даже, что это влияние Гешвири с ее аристократическим воспитанием и чуть было не поссорилась с подругой. Оказалось, не совсем: Фая действительно заинтересовалась, как правильно обращаться к Даари с точки зрения придворного церемониала, и Гешвири ей сказала. Фаир понравилось сложное слово больше обычного «мамочка», и теперь она употребляла его к месту и не к месту, не догадываясь, что это огорчает Даари.

Ну, не то чтобы совсем огорчает… Просто… Сама Даари никогда не называла свою мать даже уважительно матушкой, разве только шутливо — в том же духе, что иногда Инге и Тарик называли ее с полной формальностью «старшая сестрица». И, разумеется, у Тасеи Сат не было никакого титула, который можно было бы добавить к такому обращению. Матушка главный бухгалтер? Не смешно.

Может быть, подсознательно Даари ощущала, что предает свои корни этим почетным титулованием. Но не лишать же дочку удовольствия, если ей правда так нравится?

— Фаечка очень по тебе скучала, — сказала подошедшая Гешвири.

Подруга сильно изменилась за прошедшие три года. Набрала вес, но не то чтобы пополнела — скорее, смягчилась и немного отяжелела, стала более женственной. Сейчас ее трудно было бы представить участницей обычной или Желтой дуэли, хотя фигура стала даже лучше. А вот с ребенком на руках, как сейчас с собственным младшим сыном, годовалым Рати, она смотрелась очень естественно.

Одета Гешвири была в формальный наряд старшей придворной дамы, в его самом легком варианте, подходящим для магов — короткое платье с оголенными рукавами и большим декольте, такие же шаровары с разрезами по бокам. Вроде и официально, но простор плести чары дает. Гешвири окутывало несколько сложных плетенок, говорящих о том, что под этим одеянием она умудрилась спрятать несколько амулетов. Сигнальный, защитный и… да, кажется, следящий, но не ее обычный, который она использовала для присмотра за детьми, а какой-то более навороченный.

— Да, меня в этот раз почти неделю не было, — Даари последний раз сильнее притиснула к себе Фаю и отпустила. — Ну, рассказывай, что у вас нового?

Фая тут же пустилась в сбивчивый, несмотря на свою смышленость, отчет, в котором сочеталось и то, как она помогала дедушке Фиттаю сажать цветы, и как тетя Эйши научила ее рисовать палочкой на песке знак 'дерево, и как Юси перелезла в соседний дворец и разбила колено, и как ее вернули евнухи, а Юси даже не заметила про колено и не плакала, а только хохотала, и как Тайси целый один раз сходила на горшок.

— Ух ты! — воскликнула Даари. — Целый один раз! Как это?

— Ежегодные анализы, — пояснила Гешвири. — Мы не знали, как ее убедить, в конце концов сказали, что если она не согласится на горшок, придется докторам ее полностью осмотреть. Ну она и сходила.

— Погоди, так ведь лекари говорят, что она еще не понимает речь?

— Все она понимает! Я тебе и раньше говорила, и еще повторю. Лекари лечат по теории. А у нас тут практика.

Даари покачала головой. Тайси, старшая из трех близняшек, вызывала у нее больше тревоги, чем даже обезьянка Юси. И больше всего вины.

— Где она? — спросила Даари.

— Повела Санару к водяной мельнице. Хочешь, пойдем туда?

— Сейчас, с Юси только поздороваюсь. Как твои?

— Мои отлично. Каит отправился добровольцем на ликвидацию Прорыва вблизи Тюреала, — так она сообщила Даари о муже, которого та почти не знала — так, видела пару раз. — Потому что наш папа знает свой долг, — последнюю фразу Гешвири проговорила ласковым тоном, обращаясь к сыну у себя на руках. — Как подобает магу и члену Клана. Ты тоже вырастешь таким, — она поцеловала Рати в щеку.

Вот когда порадуешься за отработанную веками систему воспитания в Кланах! Систему, которая, с одной стороны, немало покалечила Гешвири, поставив ее в зависимость от воли деспотичных родственниц — то бишь Клана — а с другой стороны, научила стойкости.

Смогла бы Даари так же достойно вести себя на месте Гешвири, если бы ее собственный муж?..

Тут же она сообразила: вообще-то, ее собственный муж — еще в худшем положении, чем Каит Дождевой Филин. Развязанная война имеет своей целью не только стереть человечество с лица планеты. Для этого что Идеальным, что Есуа нужно в первую очередь уничтожить сперва Дракона, потом драконьих детей, потом…

Даари сжала кулак той руки, что не обнимала Фаю, потом разжала его, представляя, что выпускает лишние мысли и тревоги.

Юси наконец заметила ее, и с радостным воплем скатилась с игрового комплекса. Она закрутилась, запрыгала вокруг Даари, пытаясь одновременно что-то радостно и неразборчиво говорить, и тащить Даари в разные стороны. Потом ее заинтересовал браслет матери — не тот, который показывал уровень заражения фоновой магией, а обычный — в виде змеи, символа мудрости — и она начала дергать его, пытаясь снять.

— Ну хорошо, посмотри, — Даари сняла браслет и терпеливо ждала, пока Юси его рассмотрит.

Как и следовало ожидать, браслет не заинтересовал девочку надолго. Она тут же сунула его обратно Даари (что было прогрессом, раньше она просто бросала все, что утратило ее интерес, на землю, независимо от того, насколько это была хрупкая вещь) и потащила ее за руку к игровому комплексу.

— Нет-нет. — сказала Даари, — я не могу с тобой лазать! Я уже большая, а это для маленьких.

— Правда, мама не может лазить, — подключилась Гешвири. — Смотри, Алик хочет покататься на карусели! Покрути его.

Двухлетний Алик — Алан — старший сын Гешвири, в гордом одиночестве осваивал стоячую карусель, отталкиваясь от земли маленькой босой ножкой (Гешвири считала, что детям лучше как можно больше ходить босиком, если обстановка позволяет). Получалось у него не очень хорошо.

Испустив довольный вопль, Юси поскакала к мальчику и энергичным рывком раскрутила отлично смазанную металлическую карусель. Алик заплакал. Юси тут же бросила его и снова унеслась лазать, забыв о Даари. Та наблюдала за этой сценой со смешанным чувством.

Алик между тем бросился к Гешвири, и та, присев на корточки, начала утешать его. Одновременно она держала на руках Рати, и обнимала сразу двоих. Двухлетний Алик совсем еще ничего не говорил, поэтому жаловался невнятно, только плачем.

«Принесла сына в жертву, чтобы меня освободить», — подумала Даари.

Гешвири же воспитывала старшего::

— Ах, как это вы с Юси не поняли друг друга? Она ведь хотела тебе помочь! А что ты, сразу плакать! Мог бы ее не пустить на карусель. Вы с ней одного размера.

Фая тоже стала гладить Алика по голове.

— Не плачь, Алик, — говорила она. — Не сердись на Юси. Юси хорошая. Пошли в песочек! Формочки! Деда Фиттай принес! Пошли играть в формочки!

Алик скоро успокоился и пошел за Фаей в песочницу, вытирая слезы и нос. На полгода моложе девочек, он уже сравнялся с ними в росте. К ним тут же присоединилась вторая няня, что помогала Гешвири помимо Санары — скромная, спокойная девушка, из семьи наследственных вассалов Утреннего Тигра-и-Лотоса.

— Ну, пойдем тогда к Тайси, — вздохнула Даари.

Она пыталась и не могла прогнать тоскливое и нехорошее предчувствие. При встречах с Тайси она всегда боялась… сложно даже сказать, чего. Того, что она ее не узнает? Того, что она откажется тратить на мать свое время? Даари старалась не показать этого у себя на лице, но знала, что Гешвири, конечно, понимает.

— Матушка-императрица! Я с тобой! — Фая бросилась из песочницы, где Алан вполне уже увлекся разноцветными деревянными формочками, прижалась к Даари, положила ее руку себе на голову. — Тойви, пойдешь к маме? — крикнула она.

Трехлетний Тойви, который, явно устав, уже слез с комплекса и стоял неподалеку, зачарованно глядя на них.

— Здравствуйте, — пробормотал он, отводя взгляд в сторону.

— Привет, — сказала Даари. — Чему научился на этой неделе?

Но Тойви молчал, как воды в рот набрал. Вместо него своей беглой и очень правильной для трехлетки речью начала рассказывать Фая. Если верить ей, Тойви показал себя настоящим молодцом.

Вот с Фаей было приятно и хорошо. Но Даари всегда испытывала неловкость, даже легкий стыд, что она вроде бы (или не вроде бы?) любит Фаю больше двух других своих дочерей. Она старалась не уделять ей больше внимания, но как быть, если только Фая его и требовала, и жаждала, и вообще вела себя так, как положено обычному трехлетнему ребенку, который видит маму гораздо реже, чем ему хотелось бы? Тайси и Юси отсутствия Даари вообще почти не замечали. Тайси, правда, никогда не отпускала от себя Санару — похоже, именно кормилицу она воспринимала, как свою мать. Или только Санара позволяла помыкать собой так, как Тайси того хотелось: у Даари и Гешвири всегда находилось слишком много дел.

Они направились на поиски Тайси в дальний угол сада, где ручей, бегущий от водопада Флюоритового дворца, благовоспитанно бурлила на элегантных искусственных порожках. Это был замечательный, ласковый и солнечный уголок: кусты жасмина, гортензии и крупного, хоть и почти безвкусного, лишенного колючек крыжовника склонялись к самой воде. В ярком свете почти летнего солнца ручей на песчаных отмелях тоже казался золотым, а дальше сверкал прозрачными серебряными бликами. В воде над песком юркими темными тенями носились головастики, вдоль берегов иногда появлялись крупные синевато-зеленые стрекозы (так-то стрекоз было мало, потому что Фиттай боролся с их личинками). Мирно журчало и хлопало водяное колесо, тоже очень красивое, резное, полированное. Не средство производства хлеба, а украшение сада.

Тайси, ничуть не обращая внимание на промокшее платье и лосинки, сидела на небольшой отмели посреди ручья и пересыпала из одной пухлой ладошки песок в другую. Когда она зачерпывала песок, он тотчас переставал казаться золотым и становился серым и скучным. Похоже, Тайси это не нравилось: она сердилась, хмурилась, выпускала песок и зачерпывала новый — но сохранить его блеск все равно не получалось. Она даже не подняла головы, полностью проигнорировав мать, сестру и Тойви (Гешвири осталась приглядывать за Юси, которую никакими силами было не стащить с лесенок, и своими сыновьями).

А вот Санара, которая что-то вязала, сидя на скамеечке рядом с колесом, вскочила, когда они появились из-за кустов.

— Госпожа Даари! — воскликнула она. — Вы приехали? Как, что?

Видно было, что она хотела спросить, «что теперь будет», но слова застряли у нее в горле.

Даари улыбнулась ей.

— Мы эвакуируемся, конечно, — сказала она. — Помните планы эвакуации? Пятый, самый мягкий. Пока еще есть время. Детей разделять нет необходимости.

Более жесткие планы эвакуации на случай самой массовой атаки предусматривали и то, что каждый ребенок, включая детей Гешвири и сына Санары (потенциальные заложники!), будет эвакуирован отдельно с отдельными сопровождающими и охраной.

Тайси не отреагировала и на речь: песок занимал ее гораздо сильнее.

— Тайси! — крикнула Фая. — Тайси!

— Ва-ва-ва, — ответила та, не поднимая головы.

Это значило, «не мешай». Или, может быть, значило что-то другое. Или не значило ничего.

Даари захотелось снять туфли, войти прямо в ручей, схватить Тайси на руки и расцеловать в тугие, запачканные песком щеки. Но по опыту она знала, что если сделать так, можно получить долгую истерику, а ответного поцелуя или объятий она все равно не дождется — Тайси вообще не выделяла Даари среди прислуги и персонала.

Даари снова почувствовала ледяной укол страха и обиды: ей хотелось, чтобы дочка любила ее, а не Санару. И так же привычно она постаралась, чтобы это на ее лице не отразилось. Нечестно было бы даже намеком показать что-то подобное Санаре, которая все силы положила на Тайси, отнимая их даже у собственного сына. Ведь Тайси ей ни минуты свободной не давала, все заставляла что-то для себя делать, играть с собой или просто присутствовать рядом. Вроде и не смотрит, но стоило Санаре уйти — поднимала вой.

— Принцесса Тасея! — сказала Санара строгим голосом. — Ваша матушка пришла! Обратите внимание!

Тайси действительно кинула недовольный взгляд на стоявших на берегу людей, потом хихикнула, вскочила, топнула ножкой — и в воду ручья скользнула гибкая золотистая змейка.

— Тайси! — закричала Санара. — Так нельзя! А ну вернись немедленно!

— Нельзя-нельзя-нельзя! — поддержала Фая. — Это мама, не папа! Мама, не папа!

Даари улыбнулась — что далось ей не очень легко.

— Ничего, — сказала она. — Из сада Тайси не уплывет, там сетка.

— Я знаю, — сказала Фая. — Мы эту сетку видели! И грызли! — она тоже хихикнула.

Тут Даари отчетливо поняла, что даже лапушка Фая, больше других человек из ее дочерей, все-таки не совсем человек.

А Владыка, кстати, не видел ничего особенного в поведении Тасеи и Юсаны. Года полтора назад, когда она места себе не находила из-за особенностей Тайси и Юси (они тогда стали окончательно очевидны: Фая уже разговаривала, а две другие еще от подгузников не могли отучиться) Владыка сказал ей так: «Человеческие лекари могут называть это как угодно — аутизм, СДВГ, гиперактивность. Полагаю, для человеческой популяции это действительно отличие от нормы. Но для драконьего детеныша ничего неестественного в этом нет». Нельзя сказать, что это так уж успокоило Даари (она тотчас представила себе повзрослевшую кровожадную Тайси, которая в драконьем облике охотится за людьми), но, во всяком случае заставило смотреть на проблему несколько шире.

Кстати говоря, Владыку-то Тайси узнавала и признавала: всегда радовалась, когда он приходил, живо принимала драконью форму и с удовольствием играла с ним в пруду или в ручье. Владыка при этом оставался в теле человека — он бы просто не поместился в этом саду — но Тайси это не беспокоило.

Юси тоже отца боготворила. В отличие от Тайси, которая предпочитала драконью форму, она не делала разницы между обеими: могланаходиться в той, могла в другой. Но с отцом играла в обеих — так и вилась вокруг него, то буквально, то фигурально. И только Фая любила больше быть человеком. Может быть, потому что в этой форме легче было подлизываться к своим многочисленным воспитательницам и к матери. Вот и сейчас стояла, взяв Даари за руку и прижавшись нежной щекой к ее предплечью.

Даари поглядела на Фаю сверху вниз, и рука сама собой потянулась приласкать ее мягкие волосы. Фая запрокинула шею назад, встретилась с Даари сияющим взглядом и широко улыбнулась, показав мелкие молочные зубки.

«Нет, — подумала Даари, — нет, Фая не интриганка, которая потихоньку управляет всем нашим мелким двором. Мне просто чудится, потому что у меня нервы. Мне не за что себя винить. За что? За то, что у меня всего один нейротипичный ребенок, и он мне ближе двух других? Я сама нейротипичная, это нормально. Почему я стесняюсь выражать ей свою любовь — потому что не могу так же ее выразить к Тайси и Юси? Но им ведь это не надо! Они ничего подобного не требуют, а Фаю я обделяю».

Даари продумывала эту мысль уже столько раз, что сейчас она просто мелькнула неразделимым клубком. Сегодня еще вся глупость этой спутанной мысли выступила особенно отчетливо на фоне сегодняшнего. Страшный враг на пороге — и он пришел в первую очередь за ее девочками! За всеми тремя, без различий между ними.

— Ах ты моя милая, — Даари присела и крепко обняла дочь. — Как же я тебя люблю, солнышко!

— Я тебя тоже люблю, мамочка! — шепнула Фая и засмущалась.

— Прошу прощения, госпожа, — Санара перешла по отмелям на их сторону и поклонилась Даари. — Я учила ее здороваться, но пока безуспешно. Но специалисты, которые с ней занимаются, говорят, что она делает успехи!

— Я очень рада, — сдержанно произнесла Даари. — Вы молодец, Санара. Но Тайси надо выловить из ручья. Пятый вариант мягкий, но время все-таки ограничено. Слуги уже собирают вещи.

Руки Санары, до сих пор лежавшие у нее на животе, сжали одна другую так, что побелели костяшки. Лицо ее побелело, его покинуло озабоченное «мамочкино» выражение, и стало видно, как она молода, моложе самой Даари.

— Да, госпожа, — сказала она торопливо. — Ничего, мы там недавно в пруду устроили… если она доплывет до сетки, то там теперь водопад, она попадает прямо в подвал, в бак. Оттуда чтобы выбраться, надо стать человеком. Она и станет. Она же умненькая. Вы знаете, на днях уже начинала чары плести! Ну, — Санара покраснела, — госпожа Гешвири мне так сказала.

Даари кивнула, потому что Гешвири и ей говорила. И это тоже беспокоило Даари: человеческие дети обычно не начинали чароплетствовать так рано. Кто его знает, не помешает ли искусство магии Тайси изучать другие, менее важные с ее точки зрения искусства — например, человеческую речь и навыки поведения за столом?

Впрочем, сейчас не время было думать об этом.

— Вы молодец, Санара, — повторила Даари. — И Тайси молодец.

— А Фая молодец? — спросила Фая, снова запрокидывая головку.

— Фая самая большая молодец, — Даари снова обняла и поцеловала дочь. — Ну, пойдем, заберем Юси — и во дворец.

Глава 11 Интерлюдия с Тариком — носитель информации (без правок)

…Когда на стене внутри свернувшегося в кольцо дракона появилось нечто, Тарик не сразу понял, что это такое. Просто какая-то мешанина пятен и полос, то ли масло в жидкости, то ли внутренности атмосферного вихря, то ли светомузыка на концерте чокнутого композитора. Но спустя несколько секунд фокус сместился, и он понял, что смотрит на драконью морду — только не живую, а как будто еще одно изваяние, материалом которого послужил то ли ночной туман, то ли звездное небо, то ли чисто магическая иллюзия.

«Отличный спецэффект, на том конце способный маг», — подумал Тарик. Но еще через мгновение понял, что перед ним никакой не спецэффект. Потому что морда открыла пасть, и зазвучали звуки.

Тарик не знал, с чем сравнить это; может быть, с хорошей звуковой иллюзией, когда пытаются передать чужой голос? Но нет, манипулируя звуком, изменяя его, большинство чародеев используют собственные голосовые связки. А тут — как будто музыкальный инструмент.

Да, точно. Давно, еще в детстве Тарик видел в Сети чей-то музыкальный номер, когда двое скрипачей пародировали, кажется, вокзал с его характерными объявлениями по громкоговорителю, вроде «Поезд отправляется». Согласных звуков, разумеется, скрипка передать не умела, но по интонациям инструмента все становилось понятно. Здесь же неведомый голос вполне воспроизводил все звуки до одного, но ощущение было такое же — как будто приходится угадывать или додумывать, как будто слово прозвучало неуловимо по ту сторону восприятия.

— НаШи тВаРи зАпУщЕнЫ, — вот такие слова в итоге Тарик то ли услышал, то ли додумал. — ГоТоВы Ли ТвОи?

— Да, — ответила Есуа. — И те, и другие. Плата?

— Не МоЖеТ бЫтЬ пЛаТы, ПоКа ДоГоВоР нЕ вЫпОлНеН.

— Мне нужна информация, — строго возразила Есуа, и Тарика вновь, словно в первый раз, поразило, насколько же величественно она выглядит в человеческой форме. — Я не смогу расставить маяки, если не буду знать, как создавать глубокие порталы. Вы что, боитесь, что я не выполню договор? Сдамся на милость предателю? — она усмехнулась с неподражаемой злой гордыней, острой, как бритва, жгучей, как фаерболл.

Неописуемая красота, неописуемая уверенность в себе, гордость, грация и что-то еще, о чем, наверное, в прозе сказать невозможно, и тем более описать кодом (раньше Тарику казалось, что языкам программирования поддается абсолютно все). Владыка так не выглядел никогда, даже в своем тронном виде. Просто какой-то желтоволосый мужик на троне. Перед Есуа же реально хотелось пасть ниц и рискнуть казнью только за то, чтобы поднять глаза — как сказал поэт про какую-то принцессу не то княгиню Эпохи королевств.

— БуДь По-ТвОеМу. ПрИеМнИк?

До сих пор Есуа стояла вполоборота к Тарику и Латону Вейкату, теперь обернулась. Тут же Тарик снова пожалел, что не сдвинул очки на глаза — и особенно это было обидно, что ведь догадывался, ждал какой-то подляны от Есуа! Его что-то схватило и поволокло — магия, которую он не мог видеть. Краем глаза он заметил вспышку: у Вейката хватило опыта и магической чувствительности, чтобы почувствовать атаку и попытаться защититься. Но особенно ему это не помогло. Тело Вейката пролетело мимо Тарика и тяжело шлепнулось, немного проехав по мраморному полу, словно мокрый тюк с бельем. Тарик тоже упал, настолько сильно его дернули невидимые путы, но удара почти не почувствовал. Не потому что Есуа как-то смягчила контакт с полом, а потому что слишком быстро и неожиданно все произошло.

Тарик оказался на одном уровне с Вейкатом, их взгляды встретились. На лице Латона ужас боролся с обиженным, почти детским удивлением: «Неужели это со мной⁈» Или даже: «А меня-то за что⁈» Потом глаза у него закатились, он дернулся и обмяк. Надо думать, Есуа его как-то вырубила. У нее в арсенале было много заклятий такого типа, причем умела она ими действовать быстро, как не сможет ни один маг-человек — тому надо все равно двигать руками или пальцами, хотя бы в астрал потянуться за приготовленной заранее плетенкой. Есуа этого не требовалось.

Нога Есуа в легком замшевом сапожке, расшитом бисером, — словно с выставки древних народных костюмов — пнула безжизненное тело. Латон Вейкат как минимум на голову превосходил Тарика ростом и тем более весом — все-таки не юноша-подросток, а взрослый мужчина. Однако легкий пинок Есуа заставил эту тушу отъехать прямиком к стене, будто тряпочную.

— Этот тебе подопытный экземпляр, — сказала она даже не презрительно, а спокойно и деловито, словно хозяйка, выбирающая, какого из двух петухов зарезать. — Можешь разобрать его на части, чтобы понять, как они тикают, и выпить досуха. А этого… — тут Тарик почувствовал, как уже его спеленутое тело заскользило ближе к экрану, — ты должен переписать.

«Что?!!»

Тарик попытался заорать, одновременно лихорадочно придумывая что-то умное, что заставит Есуа отменить ее слова, но ничего не вышло: и рот не открывался, точно его зажали чем-то, и мысли разбегались, как тараканы от включенного света. Он достаточно изучил Есуа за прошедшие годы, чтобы понимать: если она что-то решила, то переубедить ее можно только с позиции силы.

«Неужели я сейчас умру⁈ — тело сжалось от животного, неконтролируемого ужаса. Так страшно ему не было даже тогда, когда Есуа его похитила, и он очнулся в соляных пещерах под ее испытывающим взглядом. — Нет, не может быть, зачем она тогда спрашивала, доверяю ли я ей⁈ Так, стой, они что-то говорят…»

Сверху, над головой Тарика действительно звучал из экрана неживой голос.

— ЭтО дОлЖнА бЫтЬ тЫ. ЧеЛоВеК нЕ вЫдЕрЖиТ.

— Это не простой человек, а тренированный, плюс генетический склад у него такой, что он может пропускать большой объем энергии, — тем же спокойным, деловым и не допускающим сомнений тоном произнесла Есуа. — Его сестру из того же выводка Предатель использовал, чтобы выносить своих мерзких отпрысков-полукровок. Он — выдержит.

— ВрЯд Ли.

— А вы постарайтесь. Я же не зря вам две штуки добыла. В ваших интересах, чтобы он выжил. Без рабочих маяков я не смогу выполнить свою часть.

Драконья морда с экрана возразила; Есуа возразила снова. Тарик едва понимал аргументы и контраргументы; он пытался заставить себя слушать и думать, ругать размазней, но животный ужас не отпускал. Сквозь панический туман Тарик только и понял, что эти непонятные, похожие на драконов хрени — надо думать, из Нечистого измерения, потому что откуда еще они могли взяться! — хотят что-то записать в него. Информацию, бесы-демоны, все равно как он записывает что-то на магоимитационные плетенки рабочей станции. Мать-мать-мать. Он думал, что то, как ломает его Есуа каждый раз, превращая в полудракона — худшее, что с ним может случиться. Оказалось не так. Тело — это тело. Важная, но, в целом нехитрая подпорка и кислородное питание для мозга. Мозг — вот что самое ценное у Тарика.

Похоже, Есуа и дракон из другого измерения пришли к какому-то компромиссу, потому что Тарик вдруг увидел, как содрогнулся Латон Вейкат. Он забился, ужасно, но не так, словно пытался выбраться из невидимого кокона, а будто еще живая рыба, которую бросили на сковороду, не выпотрошив (Тарик однажды видел такое, совсем малышом, когда родители повезли их всех отдыхать на соседний с Ло-Саароном курорт). Глаза Вейката закатились, на губы полезло что-то бело-розовое, кожа на видимых Тарику местах — то есть на лице и кистях рук — сделалась красной, как помидор.

Все это происходило в полной тишине, только глухие удары тела о мраморный пол, шорох одежды и какой-то скрежет — может быть, это зубы Латона скрежетали. Потом фигура Латона резко поднялась, но, опять же, не своей силой, а будто вздернутая вверх невидимой удочкой — его руки и ноги не принимали в этом участия.

А затем…

Бесы-демоны, Тарик и не знал, что такое можно сделать с человеком!

Он теперь не видел верхней части тела Латона, только его ноги до бедер и кисти рук со спазматически искривленными, но не сжатыми пальцами. И вот у него на глазах кожа рук, начала вспухать багровыми пузырями, в которых виднелись тонкие ниточки сосудов — и лопнула, но кровь не полетела во все стороны. Вообще никуда не полетела, так и осталась висеть, повторяя контуры тела. Точно так же лопнули разом кожа, ткани, кости… ну, наверное. Вместо них в воздухе повисла разноцветная — в основном, в оттенках красного — крошка. А потом эта крошка поднялась вверх и, кажется, втянулась в экран. Тарик этого никак не мог видеть, но услышал чмокающий-булькающий звук, будто поверхность экрана и в самом деле была жидкой.

— ХоРоШо, — сказали сверху. — ЭтО вОзМоЖнО.

Что возможно — сделать с Тариком то же самое⁈ Переписать ему личность⁈

Нет! Нет! Нет! Боги-духи, он в них не верит, но, пожалуйста, пожалуйста…

Может быть, как-то можно ослабить магические путы? Пофиг, что он их не видит, маги чувствуют такие вещи, а Тарик столько работал с магией — ну, техномагией — что должен был он хоть немного чувствительности приобрести⁈

Главное, разлепить рот, а там он придумает какой-то довод для Есуа, чтобы…

Или — или все-таки довериться ей, не даром же она спросила?..

Да ну, какое довериться!

Тут Тарик понял, что отведенное ему время истекло. Невидимые путы поддернули его вверх — теперь Тарик действительно почувствовал их, как впивающиеся в кожу веревки: плоть сопротивлялась гравитации.

Он оказался лицом к лицу с круглым экраном, на котором уже не было драконьей морды, только какой-то круговорот, мешанина красок, пятен, отблесков. И сопровождало все это не речь, а немелодичная какофония: то ли шипение, то ли гудение, то ли… Почему-то Тарик подумал о протоколах приема информации по этой новомодной радиосвязи — ну, чисто технической штуке, без всякой магии, ее лет десять назад всего открыли, и пока особо не придумали, как использовать, кроме как вспомогательный канал для военных — и… и все.

«Так вот что чувствует точечный код, когда его считывают магфоном», — пронеслось в голове у Тарика.

После этого ни одной толковой мысли у него не осталось.

Пятна, полосы и вспышки света стали вдруг разворачиваться в картины или, фрагменты знания, словно сон, который мелькает перед глазами слишком быстро. Тарик где-то слышал краем уха или читал краем глаза, что якобы во сне нельзя открыть незнакомую книгу или посмотреть незнакомый фильм; с ним это происходило периодически, хотя обычно повествование в этих книгах или фильмах вспоминалось после пробуждения довольно бессвязно.

Сейчас никакой бессвязности не было, наоборот, такая невыносимая четкость, что Тарик закричал бы, если бы мог кричать, или схватился бы за голову, если бы мог. Потому что самым невыносимым было вот что: четкость ускользала от внимания, как будто тебе громко читают технический текст на саарском по знакомой тебе теме, но при этом все слова — задом наперед. Или, наоборот, все слова знакомы и ты понимаешь их смысл, однако в понятные предложения они ни под каким видом не складываются. Ну, например: «Кумулятивные сели аистятся родного вечера золотыми чайниками»; причем оставалось ощущение, будто он знает, и что такое «кумулятивные сели», и почему они «аистятся», и при чем тут чайники, сделанные из золота — вот только не может толком вспомнить, но сейчас-сейчас, он только сосредоточиться…

Однако попытка сосредоточиться — или, скорее, намек на эту попытку — делала все еще хуже, потому что следом за условными «чайниками» в голову всплывало что-то еще из совсем другой области смысла, и разум пытался хвататься уже за это, найти связь, а связи там не было, а были какие-то очередные бессмысленные кумулятивные сели.

Школьник, которого усадили слушать инструкцию к зерноуборочному комбайну, заснет или сбежит, но Тарик не мог сделать ни того, ни другого. И все это еще происходило одновременно то ли с видениями, то ли представлениями, которые клубились в голове, словно облака, а потом взрывались фейерверками. Смутные ощущения гигантских масс, двигающихся в эластичной, словно резиновой среде; бесконечный жар и бесконечный холод, огромные просторы пустоты и непомерная теснота, сжимающая со всех сторон — все это обрушилось на Тарика последовательно и одновременно, в виде памяти или сна — и одновременно в виде единственной, не подлежащей сомнениям реальности.

А потом он, слава всем богам, духам, предкам и демонам, наконец-то вырубился.

…Тарик пришел в себя и понял, что летит. В смысле, движется по воздуху, по-прежнему спеленутый драконьей магией. Только теперь руки его были почему-то относительно свободны, да и ногами он мог пошевелить.

Голова раскалывалась на части, больше всего болели глаза — в смысле, веки. Так и саднили, как будто их пытались отрезать или оторвать. Если бы можно было позволить себе закрыть их и не видеть, как мимо плывут мраморные своды типичного туннеля Гнезда Есуа…

Видеть! Очки. Наконец-то Тарик может опустить их на лицо! Если, конечно, они не потерялись раньше или Есуа их не сорвала.

Очки оказались на месте, и, пристроив их на лице, Тарик наконец-то рассмотрел, как именно его удерживают в воздухе.

Оказалось, не кокон — то есть сейчас не кокон, что было раньше, он не видел — а что-то вроде циновки из густо переплетенных нитей магических каналов. Пожалуй, на них можно было даже сидеть. Эти нити брали начало откуда-то позади Тарика.

Тарик сел, чтобы развернуться… и тут же «циновка» под ним пропала, и он довольно болезненно ударился копчиком о мраморный пол.

— Пришел в себя? — спросила госпожа без малейшего сочувствия. — Значит, идти можешь.

Она, оказывается, прежде шагала позади этой платформы или циновки, теперь же остановилась. Все еще в человеческом облике, она выглядела теперь не лихорадочно-возбужденной, как прежде, а словно бы недовольной чем-то. Может быть, даже слегка… нет, не может быть. Тарик не знал, способна ли Есуа бояться. Но одно очевидно — она никогда не покажет страха даже намеком.

— Госпожа, — простонал Тарик, неуклюже собирая с пола онемевшее, чужое тело. — Зачем так⁈

— Затем, что ты единственный из этих идиотов, которые ко мне перебежали, кто способен более-менее быстро разбираться в новых для себя магических концепциях, — пожала плечами Есуа. — И не надо тут мне притворяться. Да ты сам за новое знание о природе мироздания отдал бы левую руку, если бы я тебя спросила!

— Не руку, — поправил Тарик бездумно, — ногу. Руки мне обе нужны.

Он осекся, но было поздно: Есуа расхохоталась.

Трудно описать чувства, которые охватили Тарика в этот момент. Тут и облегчение от того, что, как бы то ни было, все закончилось и он выжил — он почти рассмеялся вместе с Есуа от этого чувства. Тут и брезгливость, и ужас от того, что с ним чуть не случилось. И неожиданно острое сочувствие к Латону Вейкату, несмотря на такую же острую неприязнь к нему. И чувство собственного превосходства перед ним же: ха, госпожа предпочла меня ему, хотя он маг и типа аристократ и добровольный перебежчик — значит, у нее все же есть к Тарику какие-то теплые чувства, хотя бы привычка, хотя бы признание его полезности?.. И злость на себя на это щенячье желание вилять хвостом перед Есуа. И… любопытство. У него что, реально появились какие-то таинственные иномирные знания? Как можно получить к ним доступ, нужно ли их как-то «распаковать» — слова Есуа, кажется, это подразумевали — и переживать ли Тарик такую распаковку, если уже чуть не загнулся от самой «записи»?

— Какие за знания о природе мироздания? — спросил Тарик.

— А ты разве не понял? — Есуа подняла черные дуги соболиных бровей. — О том, как создавать порталы между мирами. Эти господа из Нечистого измерения хотят, чтобы я расставила маяки по всей планете. Через них они пошлют сюда множество нечистых тварей, а потом и сами пролезут.

— Это я понял, спасибо. А вы… не будете их ставить?

— Отчего нет? — Есуа фыркнула. — Поставлю, конечно. Мне ведь нужно, чтобы они ослабили Цивилизацию и Владыку, еще как нужно.

— А что потом? — спросил Тарик с похолодевшим сердцем. — Как вы собираетесь справиться с этими… Нечистыми драконами?

— Нечистыми драконами! — Есуа повторила это название с явным удовольствием. — Отличное имя ты для них придумал, очень в тему. Справляться с ними я не собираюсь. Справляться с ними будешь ты.

И она широко, зубасто улыбнулась Тарику.

Глава 12 Пароход (без правок)

Когда Дракон впервые заговорил о надежном убежище для всего их семейства на случай заварушки, Даари сразу же сказала: «Только не под землю!»

Едва ей хотя бы намеком представлялись бесконечные темные коридоры, как сердце ледяным комком падало куда-то в живот. Даже не беря в расчет ее личную идиосинкразию, из подземелий-то и выходило пока самое страшное: и Большой Прорыв пытались устроить в пещерном комплексе под Аттоной, и Есуа спала вековым сном именно в пещере. В общем, хотя подземные помещения проще всего обезопасить (хотя, в свете последних событий на Саар-Доломском космодроме, еще как сказать), Даари была решительно против.

Владыка не настаивал. Наоборот, сказал, что обращаться к земной стихии — слишком предсказуемо. И задумчиво добавил, что раз уж они не знают, откуда именно и когда будет исходить опасность, то у него давно была задумана одна штука и сейчас самое время ее проверить.

«Штука» ждала, пуская из высокой трубы густой темно-фиолетовый дым, у причала в Сораконе, ближайшем к Таале приморском городе, выстроенном возле устья впадения реки Таала-ча в Аноранское море.

Даари приходилось видеть современные лодки на магическом ходу (их называли лодками независимо от водоизмещения, подчеркивая отличие от парусных кораблей). Некоторые достигали огромных размеров, с целыми домами в качестве палубных надстроек. Видела она и гигантские грузовые суда, больше похожие на плоты — их делали почти плоскими, чтобы на палубах могли поместиться контейнеры с грузом. Но пароход «Великолепный» производил неизгладимое впечатление.

Во-первых, он шел по морю не только с помощью магии и не только с помощью парусов (которых на нем почти не было — так, пара запасных, которые можно было поднять на куцых мачтах в случае крайней нужды). На нем имелась топка, в которой горел уголь, и производимый в этой топке пар раскручивал винты, которые, в свою очередь, толкали пароход вперед (или назад). Ну или как-то так: Даари-то в теоретической магии разбиралась с трудом, где ей было заниматься еще и теоретической механикой!

Совершенно плоская, без фальшбортов, палуба полого задиралась к носу: чтобы с нее, по словам Владыки, могли стартовать легкие планеры магов, благо, тем не требовалось длинного разбега. Поднятая над палубой рубка щеголяла каменными вставками со встроенными магическими плетенками. Кроме того, многочисленные выросты — и на стенах рубки, и на палубе — маскировали другие техномагические орудия, с помощью которых «Великолепный» был способен дать отпор не только водным Нечистым тварям, но даже и воздушной угрозе в лице Есуа.

«А что если появится кто-то из Идеальных собственной персоной?» — подумала Даари во время осмотра вооружения судна. Подумала, но не спросила, хотя могла бы: ведущий эту экскурсию для нее помощник капитана (как и сам капитан) по необходимости был посвящен в тайну существования Идеальных.

Даари понимала, что такой вопрос будет бессмысленным: даже Владыка слабо представлял себе истинные возможности Идеальных. Несмотря на все его вылазки в Нечистое измерение, ему ни разу не удалось убить там никого из них. А если ты ни разу не сразился с противником насмерть, тебе неоткуда знать, на что он действительно способен.

Так что Дракону — и остальным с ним заодно — оставалось только рассчитывать как будто на очень сильных драконов-самцов. «В конце концов, — мрачно заметил кто-то на том самом памятном Даари собрании всех старших жен, — будь они в самом деле непобедимы, Катастрофа бы не понадобилась. Они бы просто вошли сразу и передавили всех Драконов. Не нужна была бы эпидемия. Да и потом не потребовалось бы откладывать вторжение на две тысячи лет!»

Но «Великолепный» задумывался не как оружие против Идеальных. Пароход должен был стать мобильным штабом для Дракона и его приближенных, если в нем возникнет нужда (читай, все остальные оперативные штабы окажутся уничтожены или заблокированы иным образом). Пока же на «Великолепном», кроме маленького двора Даари, должны были разместиться еще двое старших супруг с самыми младшими детьми (все остальные уже достигли сакральных для Дракона двенадцати лет, а потому, как он считал, должны были самостоятельно — ну или с помощью матерей и материнских семей или же Кланов — позаботиться о своей защите). Кают хватало: и у маленького двора Даари, и у дворов двух других супруг имелись отдельные комплексы помещений, со спальнями, прачечными, игровыми комнатами, спортзалами, кухнями и кабинетами. Хотя нет, прачечная на «лодке» была одна, общая.

При обсуждении этого проекта Владыка даже изволил пошутить, что у Даари есть преимущество перед другими матерями: если, мол, эту посудину потопят, Тайси, Фая и Юси наверняка спасутся. Они отлично плавают в своей драконьей форме.

Затем Дракон задумчиво добавил:

— Правда, в этом случае они попадут в океаническую биому на положение чуть ли не планктона, со всеми вытекающими. Жизнь маленького, вкусного существа полна неприятностей… Но ничего, Тайси уже немного владеет магией, она любой акуле покажет. Остальные — как повезет.

Видно, на лице Даари было в тот момент написано абсолютно все, что она думает о Владыке, о его драконьей сущности, о его отношении к семье и естественному отбору, потому что он тут же расхохотался и принялся успокаивать Даари более традиционными доводами, насчет корабля: тройная степень надежности и все такое.

— А если девочкам придется спасаться в океане, я учую это на любом расстоянии и тут же помчусь к ним на помощь, — он постучал себя пальцем по виску. — Зря я что ли на них маячки навешивал?

«Если у тебя будет возможность прийти на помощь, — мрачно подумала Даари. — Разве не весь этот проект задуман и создан потому, что ты больше не можешь защитить нас ни в одном из своих дворцов?»

Но главная система безопасности «Великолепного» заключалась не в магах, не в магических щитах и не в размещенных на палубе орудиях. Его основным щитом должна была стать скрытность: как ни велика лодка, на океанских просторах она меньше песчинки. Найти пароход — пусть даже он заметнее обычного корабля из-за столба дыма — без специализированной магии невозможно… если, конечно, никто на борту не будет связываться ни с кем по Сети или иными магическими средствами, которые, разумеется, можно отследить.

Поэтому экипаж «Великолепного» состоял из опытнейших (и тщательно проверенных тремя независимыми спецслужбами) специалистов, умеющих находить свое место в море с помощью секстанта, компаса и звезд. «Великолепный» должен был путешествовать сколько возможно автономно, заходить в порты только для пополнения запасов и при крайней надобности, и лишь в условленные времена очень коротко сбрасывать в Сеть зашифрованные послания о своем состоянии — и получать такие же зашифрованные сводки новостей.

Даари очень, очень надеялась, что этого будет достаточно.

Так вот, «Великолепный» разводил пары у причала в Сораконе, сжигая в топке новейшее алхимическое топливо (его можно было бы назвать экспериментальным, если бы топливо не проверили так тщательно), которое придавало дыму из трубы отчетливый фиолетовый оттенок. Даари разглядывала пароход с берега. Не любовалась, нет. Скорее, пыталась убедить себя напоследок, что эта махина надежно укроет ее девочек и других, тоже дорогих ей людей. Или, может быть, углядеть какие-нибудь явные несуразности в густом переплетении опутывающих пароход магических каналов — что было пустой тратой времени, ибо проверкой всех систем занимались куда более опытные и знающие специалисты. Но все-таки…

Несмотря на ранее утро середины весны, от горячих лучей солнца по спине тек пот. Немного спасали широкие поля белой шляпы и тот факт, что белое платье Даари — чуть ли не то же самое, в котором она выходила из поезда в Таале, только став старшей супругой, вечность назад — было пошито из какой-то наполовину алхимической, очень легкой и струящейся ткани.

— Ты выглядишь замечательно, — сказал у нее за спиной голос Владыки. — Легкая, воздушная. Красивая девушка на отдыхе.

Даари обернулась.

Дракон стоял позади нее, засунув руки в карманы — для разнообразия не джинсов, а легких полотняных брюк. Просторная белая футболка, дорогие кроссовки, неожиданно антикварный браслет на широкой кисти руки и какой-то кулон на шее дополняли образ юного прожигателя жизни. Волосы его ерошил легкий бриз, карие глаза прищурились, глядя на Даари и одновременно словно вглубь.

У нее что-то то ли сжалось, то ли расправилось внутри — как и всякий раз в его обществе.

— А, вот иллюзия развеялась, — проговорил Владыка с ноткой грусти. — У прекрасных девушек на отдыхе редко бывают такие напряженные и отчаянные лица. Только у женщин, озабоченных судьбой мира.

— Смеешься, — вздохнула Даари.

— Любуюсь, — возразил он. — Считай, специально выбрался ради этого.

Даари замерла, не зная, надолго ли он тут — может быть, всего на несколько минут. Ей хотелось одновременно кинуться ему на шею, начать расспрашивать, поцеловать — и гневно прогнать, потому что не время заниматься семейными делами, когда…

Ну да, судьба мира решается.

Но броситься ему на шею она не решилась: на причале, хоть и не рядом с нею, множество людей занимались погрузкой, проверкой корабля и контролем тех, кто грузил и проверял. Вся эта суета словно бы осыпалась шелухой, когда Дракон появился, отдалилась и стала неважной, но забывать о ней не следовало.

Она сразу же нашла глазами его свиту: высокопоставленный придворный евнух — ха, нет, не просто придворный евнух, а Геон Утренний Тигр собственной персоной! — незнакомый Даари в лицо генерал, еще один евнух более младшего разряда — чей-то секретарь, то ли Геона, то ли даже самого Владыки… Значит, Дракон сюда примчался не в истинной форме через Нечистое измерение (и правильно, не стоит ему туда соваться, когда Идеальные начеку!), а на более или менее обычном транспорте.

Ну или, может быть, на планере. Даари подозревала, что Дракон способен поднятьв воздух планер, на котором разместятся не то что пять, а все пятьдесят человек.

— Я думала, ты в штабе… — наконец сказала она, не зная, как упихнуть все эмоции и тревоги разом в обычные человеческие слова.

Судя по улыбке, Дракон без проблем расшифровал невысказанное.

— У меня много штабов. Один, между прочим, на этом судне.

— Да, аварийный, — кивнула Даари. — Если откажут все остальные.

— Именно. Надо же проверить мой последний бастион, — он подмигнул ей. — Кроме того, Геон хотел повидаться с племянницей.

Даари бросила на Геона хмурый взгляд. Зачем он здесь? Геон много и плодотворно работал с Алатом как Министром космоса, обеспечивая взаимодействие с дворцовым хозяйством и Академией, откуда Сантир привлекал некоторые кадры. Ну и сам оказался неожиданной подмогой в личном проекте Даари и Алата, том, который Владыка не санкционировал. Даари была уверена, что он сейчас в Биркенаате, доводит работы над этим проектом до логического финала. Для чего Владыка вытащил его сюда и почему он вытащился? Повидать племянницу, как же!

— Очень удачно, что я застал тебя до отправления, — Дракон солнечно улыбнулся губами безответственного юноши. — Потому что мы с тобой давно не выбирались на свидания. По-моему, с того вечера в степи.

Пока Даари соображала, о каком вечере в степи он говорит, Владыка подхватил ее под руку и повел вдоль по причалу. Поравнявшись со своими спутниками, он кивнул Геону.

— Скажи своей сестре, что я временно забираю ее госпожу, — сказал Владыка тем же солнечно-беззаботным тоном, от которого у Даари сводило зубы. — К вечеру верну.

— Как вам будет угодно, — кивнул Геон и поклонился Даари. Не глубоко, в пояс, а обычным повседневным поклоном. — Рад вас видеть, сиятельная госпожа.

Даари кивнула ему в ответ.

— Вы давно разговаривали с Сантиром? — спросила она.

— Сегодня утром, — сказал Геон. — Не волнуйтесь, никаких новых проблем не появилось.

Честно говоря, Даари хотела пообщаться с ним подробнее. Обмен письмами и даже созвоны по видеосвязи все-таки не то, многие вопросы она рисковала обсуждать только лично и только при условии, что тот же Геон — или принц Лаор, что еще лучше, ибо с драконьими отпрысками мало кто мог сравниться в магическом искусстве, а принц Лаор тоже был посвящен в их проект — установили защиту от прослушки. Но не могла же она сказать Владыке «подожди своей очереди, мне сейчас гораздо интереснее твой подчиненный».

— Ты так сверлишь глазами моего бедного евнуха, словно внезапно влюбилась, — заметил Владыка, будто прочитав ее мысли. — Спешу напомнить тебе, что он счастливо женат.

— Ты же говорил, что не против, если твои супруги заводят интрижки? — с иронией поинтересовалась Даари. — Неоднократно причем.

— Твой случай особый, — Владыка чуть сильнее сжал ей руку.

Показалось или нет, что в его голосе прозвучал легчайший намек на угрозу?

Парадоксально, но у Даари потеплело на душе. Хотя пытаться вызвать у Дракона настоящую ревность — это, конечно, не то что играть с огнем; это все равно как в действующий вулкан прыгнуть, обмазавшись зельем от ожогов, и надеяться, что пронесет. Но она же и не пыталась, так почему бы не насладиться этим проявлением особого к себе отношения?..

Пусть даже оно заработано не ее личными достоинствами, а тем, что она первая подарила Дракону надежду на внуков.

Они уже миновали причал, оставив позади суету подготовки к отплытию, и поднимались по цепочке старых деревянных лестниц, расстроенно скрипевших под ногами. Почему-то Даари вспомнила другую лестницу, бетонную и куда более новую. Четыре года назад она так же поднимались вверх от морского берега с Кетаром Сиитом, сыном крупного мафиозного босса из Ло-Саарона, в которого имела несчастье почти влюбиться.

Ничего не напоминало о том ледяном колком вечере: кругом сияло очаровательное солнечное утро южной весны. Для выросшей в более северном климате Даари это казалось уже полноценным летом. Нестерпимо ярко блестело и мягко шумело позади море, широкие перья пальм бросали на рассохшиеся деревянные ступени узорчатые тени. И все же у Даари было так же неспокойно на душе, как будто впереди ее ожидал демон, которого надо было изучить, чтобы приноровиться к другому демону, разумному, — тому, который жил в одном из корпусов Академии и у которого она брала уроки.

Кстати, интересно, есть ли на службе у Идеальных другие такие же разумные демоны? Или тот был уникальной случайностью? Магия, как знала Даари, была полна таких случайностей. Например, ее собственное магическое зрение никто так и не смог повторить… хотя, как она уже успела убедиться, при высоком уровне магического мастерства зрение не требовалось совершенно.

Даари спросила:

— Мы сейчас достаточно в одиночестве?

— Подожди немного.

Лестница окончилась неожиданным чугунным забором с запертой калиткой. Владыка толкнул ее, и навесной замок разомкнулся сам собой. Калитка тут же отворилась с тихим скрипом, тоже сама. А Даари даже не увидела магических каналов — так, может, паутинка блеснула на солнце. Ловко проделано.

За калиткой начинался заброшенный и заросший парк не то сад. Мусора Даари не заметила, но высокую траву никто не стриг, и она уже успела вымахать ей по бедра. Вокруг Ло-Саарона травы так разрастались только к августу. В глубине сада белели стены дома в старинном стиле — может быть, прошлый век, может быть, даже позапрошлый.

— Тут раньше помещалась администрация порта, — сказал Владыка. — Потом для них построили отдельное здание, а это отдали Управлению дополнительного образования городской управы. Сейчас тут клубы для детей школьного возраста. Калиграфия, танцы, бой на мечах и все такое. Поэтому и калитку закрыли — чтобы мелюзга не бегала на причал.

— Хм. А почему тут все-такое заброшенное? В двух шагах от центра города, насколько я понимаю.

— А вот это хороший вопрос. Деньги на содержание территории им выделяли, — Владыка с неодобрением покачал головой.

— Поражаюсь, как ты держишь в уме столько мелочей.

— Моя голова несколько больше человеческой, — он хмыкнул. — Но, сама понимаешь, до сегодняшнего утра я почти ничего не знал о Сораконе. Никогда прежде тут не бывал. Хотя нет, вру… Кажется, я останавливался в этих местах во времена Цаорских завоеваний, но стояла ли тут уже или рядом деревня — не помню наотрез.

Цаорские завоевания — то бишь, еще до эпохи Древних королевств, больше полторы тысячи лет назад.

— То есть инфу о клубе тебе сообщили из канцелярии?

— Да, я озадачил людей Геона, чтобы подобрали маршрут для нашей с тобой прогулки.

«Значит, казнокрадам прилетит по башке из Дворцового управления, — подумала Даари. — В смысле, секретари Геона спустят указания местному муниципалитету, чтобы навели у себя порядок… или городской страже для расследования».

Негласные правила государственного управления в Цивилизации она уже знала: «воруй, но знай меру». В ближнем кругу Дракон воровства не терпел, хотя награждал щедро, но не раз говорил ей, что по мере спуска по ступеням административной иерархии проконтролировать всех невозможно. Другое дело, если нарушение случайно попало на глаза вышестоящим.

Словно эхо к мыслям Даари, Владыка задумчиво проговорил:

— Заросший сад — мелочь. Но воровать у детей значит воровать у будущего. Даже в мелочах.

Даари только кивнула.

— Но ты меня сюда не для того привел, чтобы поговорить о казнокрадах, — сказала она. — Или для того? Хочет, чтобы я их как следует пугнула в назидание прочим?

Даари приобрела некоторый опыт в том, чтобы изображать карающую длань Императрицы в тех случаях, которые для самого Владыки были слишком мелки.

— Нет, что ты, — Владыка ласково, бережно убрал прядь волос с ее щеки. — Ты совсем извелась с этой дурацкой войной и с девочками. Тебе нужно передохнуть. И мне тоже. Поэтому прогулка.

«Ты с ума сошел⁈» — хотела воскликнуть Даари.

Но вместо этого быстро спросила:

— Если нас тут никто не подслушивает, скажи, что с Тариком⁈

Владыка вздохнул. Утренний свет и тень скользили по его лицу, слишком молодому, слишком красивому. Впрочем, сейчас он выглядел старше.

— На связь он последний раз выходил за день до начала атак. При этом о нападении на Саар-Долом и другие точки ничего не сообщал. Мой агент в Олуткане давно его не видел. Другой агент… ну, скажем так, в ближний круг Есуа никто пробраться не смог, но есть люди, которые могут наблюдать издали. Они передают, что Есуа устранила Латона Вейката. Это косвенно подтверждается тем, что сработали его закладки на «мертвой руке».

— Что за закладки?

— В основном, попытки очернить его младшего брата, чтобы подорвать карьеру, — Владыка вздохнул. — Могло бы сработать, парень очень горячий, склонен к необдуманным поступкам. Из-за чего в схемах отца и матери не участвовал: выдержка не та, они все это держали от него подальше. К счастью, я заранее распорядился, чтобы его опекали. Мне вовсе не нужно, чтобы из семейства Вейкатов сделали мучеников режима!

Даари автоматически кивнула, поскольку, увы, сама приложила руку к бедствиям Вейкатов. Не специально! Просто, блин, они все время попадались ей по пути, и при этом вели себя не лучшим образом.

Тут до нее дошел главный вопрос.

— Зачем она убила Вейката? Разве он работал на тебя?

Дракон покачал головой.

— Возможно, как раз твой брат его и подставил. Они не ладили.

— А сам Тарик тогда что? Почему он молчит?

Жив ли он? Если Есуа по каким-то причинам решила проредить ряды своих сторонников, то не попался ли Тарик под раздачу? В отличие от Вейката-младшего, у него могло и не быть закладок на «мертвой руке» — как это организовать, если связь с внешним миром и так периодически пропадает? А значит, они могут никогда и не узнать о его судьбе. Ну или придется победить Есуа, а заодно и ее сторонников из Нечистого измерения, чтобы выяснить наверняка.

Владыка молча поглядел на Даари. Пауза повисла между ними, длинная, как удавка, и с каждой секундой Даари все четче понимала: это может быть в самом деле конец. Для нее, для Тарика, для Инге… для всех. Никто не в безопасности. Ничья судьба не расписана в древних скрижалях до преклонных лет и смерти в кругу праправнуков.

«Но моих девочек я никому не отдам».

— Я не знаю, почему молчит твой брат, — наконец произнес Владыка. — Многие донесения из лагеря Есуа весьма тревожны, даже те, что его не касаются. Возможно, что она связалась с Идеальными… я надеялся, что у нее хватит ума этого не делать, — Владыка нахмурился. — Непростительная наивность с моей стороны. Но об этом поговорим позже. Тогда же я ожидаю услышать больше о том проекте, который ты, Лаор, Сантир и Геон по какой-то причине решили от меня скрыть. Идет?

Даари кивнула. Удивительно, что Дракон раньше не спросил ее — или Алата, или Утреннего Тигра, или того же принца Лаора (который, как поняла Даари из личного знакомства со своим, с позволения сказать, «пасынком», несмотря на непоколебимую внешность и генеральские манеры, не способен был ни в чем отказать отцу).

Владыка, между тем, продолжал:

— Пока же, по моим оценкам, у нас есть три часа свободных. Как ты насчет зайти в неплохой ресторан? Я знаю тут поблизости, там подают действительно свежую рыбу. Конечно, в нашем обычном облике являться туда — это несколько перебор…

Говоря так, Дракон играл со знакомым кольцом на среднем пальце левой руки; сняв его, он подкинул кольцо в воздух и спрятал в карман. После чего черты его лица начали меняться — что выглядело гораздо страшнее, чем можно подумать после многочисленных спецэффектов в кино.

Причем это была не магия иллюзий: Даари видела нити магических каналов, но они не сплетались в плотный кокон вокруг лица или тела Владыки, а скорее выныривали из него и снова уходили внутрь. Он действительно изменял свою плоть. По-настоящему, а не картинкой из воздуха.

Вот это бурление успокоилось — и лицо, которое смотрело на Даари, из знакомого стало почти знакомым. Красота сохранилась, но несколько неуловимых изменений сделали черты неузнаваемыми. Нос, например, приобрел горбинку, кожа стала чуть темнее, лоб то ли сузился, то ли расширился, так сразу не скажешь — но, во всяком случае, брови стали шире и мощнее, потеряв изящество. Скулы выделились четче, само лицо как будто сделалось старше, заостреннее и опаснее.

Вместо богатенького прожигателя жизни на Даари смотрел куда более мрачный и хмурый молодой человек, напоминающий скорее полицейского не в очень высоких чинах… или, наоборот, бандита.

И в то же время прежнее любимое лицо Владыки угадывалось в нем: если поставить их рядом, они бы сошли за двоюродных братьев.

Даари сглотнула.

— Хороший план, — сказала она. — А что со мной ты собираешься делать? Я не умею менять внешность, и гримеров с собой не взяла.

Хотя Лиисен Лиисат сейчас устраивалась в личной каюте на «Великолепном», Саюра Осат там же. Эти двое,пожалуй, отыскали бы для Даари подходящих специалистов где угодно — или справились бы сами — но сколько тогда останется от этих пресловутых двух часов?

— Нет необходимости, — улыбка Дракона сверкнула неожиданно озорным блеском. — Позволь-ка мне…

Он аккуратно снял шляпу Даари и повесил на ветку ближайшего куста. Затем начал осторожно гладить пальцами кожу вокруг глаз и переносицу. Даари, разумеется, не видела, что он делает, хотя на краю поля зрения вроде бы замечала знакомый блеск магических каналов.

— Вот и все, — продекламировал Дракон минут через пять. — Думаю, так тебя никто не узнает.

В голосе его слышалось мальчишеское удовлетворение удачно проделанным трюком.

— А посмотреть можно? — спросила Даари.

— А у тебя есть зеркальце?

Даари растерянно огляделась. Саюра, конечно же, осталась на корабле, Теич — в Саар-Доломе. И даже Кешам (или другого телохранителя, они все-таки менялись) не было видно. Даари давно уже не носила с собой сумочек, их носили секретари. Разве что как аксессуар к костюму, но не в данном случае.

Хорошо хоть магфон оказался с собой, лежал в кармане ее элегантного белого сарафана.

— Тогда подожди до ресторана, — легкомысленно предложил Владыка. — Там и поглядишь.

— Что, ты даже охрану отпустил? — спросила Даари.

— Как всегда, — пожал плечами Дракон. — Они отстали, согласно инструкциям. Со мной тебе не нужна другая охрана… — он подумал и поправился: — Если прямо сейчас не разверзнется земля и оттуда не выскочат Идеальные собственной персоной. Но шанс невелик.

Прежде, когда Дракон являлся к ней без приглашения — ну например, в магазин во время покупки фруктов или в ее собственную комнату — Даари никогда не задумывалась о том, где его охрана, секретари и прочий персонал. И уж тем более не чувствовала себя неуютно без дополнительной защиты.

Он, конечно, был прав: его скорость реакции и магическая мощь превосходили человеческие. Он не мог справиться один с любой опасностью, но в повседневной жизни защитники ему требовались не больше, чем собаке — охрана со стороны блох.

И все же, мгновенно вытряхнутая в обычную жизнь из уже привычного бытия Императрицы, Даари почувствовала себя неуютно. Словно зимним вечером в Ло-Саароне выскочила из квартиры в одних тапочках.

«Как быстро я к этому привыкла!» — подивилась она.

Дракон согнул руку в локте, предлагая ей опереться. Даари улыбнулась и сделала, как он хотел.

…Следующие два часа показались ей одновременно очень короткими и очень длинными. Сперва полузаросший зеленый парк возле детского клуба, очень солнечный, очень красивый и очень дикий. Они сделали круг по засыпанным мелким лесным мусором дорожкам, полюбовались цветущими кустарниками, остатками старых клумб и даже небольшим водоемом с искусственным островком и растущем на нем плавучей ивой, куда вел деревянный мостик — тоже перекрытый запрещающей табличкой. Даари поджала губы: это уже просто опасно! Смешно подумать, что буйных мальчишек, которые занимаются историческим фехтованием, или ловких девчонок, которые ходят здесь на танцы, такая табличка удержит! Что если будут травмы?.. Надо лично проконтролировать, пусть это место приведут в порядок. Мало ли что там секретари Геона затянут, да и есть ли у них сейчас время на это?

Потом они вынырнули на широкую улицу с просторными тротуарами, полную повозок и гуляющих людей. Утро шестого дня — все отдыхают, чрезвычайное положение в этой глубинке никто не объявлял. На них оглядывались, но не как на Императора-Дракона и его Императрицу, а с улыбками — особенно пожилые люди: со стороны они, наверное, выглядели как молодые влюбленные.

Рука у Дракона не потела даже в жару, и идти так оказалось приятнее, чем думала Даари.

Дальше была набережная, с уже цветущими клумбами и прогулочными лодками (закрытый причал с «Великолепным» остался далеко позади). И ресторан, маленький, довольно темный, скорее кафе-переросток — похоже, хозяева не могли определиться, на какую публику работают. Висящие под потолком амулеты видали лучшие дни, и дополнительно накрученные вокруг плетенки не спасали: охлаждение и освежение воздуха оставляло желать много лучшего. У Даари так и чесались руки попросить стремянку и поправить все самостоятельно. Но рыбу и правда подали отличную, не хуже, чем та, что готовил по выходным отец, купив на рынке самую свежую.

Здесь Даари зашла в туалет — не потому, что ей нужно было ответить на зов природы, а чтобы посмотреть, что сделал с ней Дракон.

Сперва она даже опешила: из зеркала на нее смотрело совершенно незнакомое лицо! Красивая молодая девушка, хотя довольно необычная внешность — не киношная красавица со стандартизированной улыбкой. Где это Владыка такую подглядел? Лишь через несколько секунд Даари осознала — даже сердце дрогнуло — что это просто ее собственное лицо, без шрамов. Бесы-демоны, она и не знала, что так хороша, пока не позабыла, как выглядит! Но как он сделать так, чтобы магическое зрение Даари сходу не распознало иллюзия? Не мог же он ее исцелить по-настоящему, так быстро и безболезненно… А если?..

Приглядевшись, она поняла — со смешанным чувством разочарования и неожиданного облегчения — что перед ней все-таки иллюзия, просто очень искусная. Изображение было создано так близко к коже, что почти сливалось с ней, а магических каналов было так мало и они оказались так тонки, что Даари сперва их пропустила в неважно освещенном туалете.

Да, такая иллюзия ненадолго — от воздействия близкой магии кожа под ней скоро начнет чесаться, да и подпитка постоянно нужна… Но пару часов продержится.

Даари вернулась к столику в смешанных чувствах.

— Как тебе? — спросил Владыка с явным самодовольством, напрашиваясь на похвалу.

— Очень здорово, — сказала Даари. — Я и не знала, что иллюзия может быть такой незаметной…

— Ну, не незаметной, — покачал головой Дракон. — Привычный взгляд, конечно, разберет… Дорогая Сайки умела и получше, один из ее многочисленных таларосто никто не ждет встретить Императрицу здесь, — фыркнул Дракон. — Тем более, без своры телохранителей, о которых ты жалеешь… Некомфортно, да?

— Немного, — созналась Даари. — Постепенно привыкаю заново.

— А ведь ты хотела жить со мной, как обычные муж и жена, — заметил Владыка. — Помнишь, ты говорила?

— Не помню, — Даари мотнула головой. — Но хотела, точно… — она вздохнула. — Работа с девяти до пяти, а не круглосуточно…

— Зарплата в семь-десять тысяч эки и считать чешуйки, — тем же задумчиво-ностальгическим тоном продолжил Дракон.

— Зато никаких угроз из соседних миров. Всего лишь вредное начальство и казнокрады из районной управы…

— Большинство предпочло бы угрозу из других миров, — лукаво заметил Дракон. — По ним можно шарахнуть магией.

— Угу, я тоже так думала. Дура была.

— А, ты забываешь, что на уровне среднестатистического подданного, не обладающего ни деньгами, ни властью, ни связями, обычный недобросовестный чиновник — гораздо более страшное препятствие, чем война миров на нашем уровне, — заметил Владыка.

— Почему ты помнишь это лучше, чем я? — вздохнула Даари. — Я только недавно была обычной подданной, без денег и с братом-инвалидом. А ты… когда последний раз? Восемьсот лет назад?

— Зато очень долго, — Дракон пожал плечами. — В куда менее комфортных условиях… Я тебе рассказывал, что, когда впервые попал к людям, мою приемную семью выгнали из клана за то, что они хотели построить себе дом, в котором можно было стоять в полный рост? Вместо землянки.

— Серьезно? — удивилась Даари.

— Ну, почти, — Владыка поколебался. — Там еще имели место местечковые интриги. Мой названный отец оказался очень неудобной фигурой в борьбе за власть. Сложно припомнить детали, это было очень давно… — он приподнял брови. — Его жену звали так же, как тебя. Только что вспомнил.

— Даари? — удивилась она.

— Доара. Сокращенно Даари, да.

— Ну, это распространенное имя. Я похожа на нее?

Дракон с улыбкой мотнул головой.

— Абсолютно ничего общего, — он задумался. — Разве что, чувство ответственности.

Рыба была съедена, счет оплачен. Они вышли из полутемного кафе в жаркий, душноватый полдень… нет, еще не полдень даже, быстрый взгляд на часы сказал Даари, что еще только одиннадцать. И все же два часа, отведенные Драконом на эту прогулку, уже почти прошли.

Абсурдно, но Даари почувствовала себя виноватой тем, что она не наслаждалась этим затишьем перед бурей так, как, наверное, должна была. Все время где-то на задворках сознания не отпускала мысль: что останется от этой набережной, от этих нарядных гуляющих через два дня? Через месяц?

Владыка шагнул через порог кафе вслед за нею и неожиданно обнял сзади. Он по-прежнему возвышался над Даари, как башня — ему пришлось наклониться, чтобы поцеловать ее в щеку.

— Спасибо за это свидание, Дайки, — сказал он. — А теперь давай вернемся к делам.

Даари почувствовала себя так, будто задерживала дыхание, когда они гуляли, а теперь наконец отпустила. Тяжело притворяться тем, кем больше не являешься. Как это выдерживает Владыка? Или он всегда настоящий?

— Давай, — сказала она. — По-моему, давно пора.

Дракон тихонько засмеялся, щекоча ей ухо.

— Дел всегда много. И всегда есть какие-то враги на горизонте. Не переживай, ты еще научишься ценить мгновение, моя дорогая.

— Мы вернемся назад пешком?

— Нет, я уже вызвал… а, вот и они.

Роскошная черная повозка остановилась у тротуара прямо напротив. Кешам открыла дверь изнутри, с заднего сиденья, и вышла, приглашая Даари внутрь.

Из повозки веяло прохладой: там работали заклятья прохлады. Хорошо: в отличие от Владыки, Даари вспотела и во время прогулки, и в душном кафе.

— Ну наконец-то, — пробормотала она, забираясь внутрь.

Дракон сел рядом.

— На причал, как можно быстрее, — велел он водителю. И добавил для Даари: — Геон нас уже ждет, Сантир и Лаор будут на связи.

Она кинула — время держать ответ за свою самодеятельность.

Глава 13 Интерлюдия с Тариком — шпионы и предатели

При всех своих умениях сворачивать в астрал не только заготовки для заклинаний или каких-нибудь духовных големов, но и целые здания, Есуа все-таки не умела делать полноценные телепортационные порталы. Во всяком случае, не такие, какие периодически появлялись в любимых Тариком сериалах и видеоиграх. Три года ей удавалось наводить шорох на отдаленные окрестности Цивилизации вовсе не потому, что она перемещалась мгновенно, а потому, что у человечества не было сколько-нибудь значимого воздушного флота — и средств противовоздушной обороны тоже. Ну и потому, что Есуа сама была не только могучим летающим зверем, но и мощным магом, способным очень задолго нейтрализовать любые (или почти любые) заклятья-детекторы.

За три года многое изменилось. Например, появились наблюдательные воздушные шары: огромный баллон из плотной промасленной ткани надувался горячим воздухом с помощью магической или даже просто спиртовой горелки и поднимал корзину, в которой могли сидеть не только маги, но и обычные люди, вооруженные как дальнобойными амулетами, так и обычными подзорными трубами. В результате Есуа стали засекать гораздо дальше на подлете. Есуа в ответ начала использовать воздушные иллюзии для маскировки — но такую иллюзию даже ей трудно было держать в движении, внимательный наблюдатель все равно мог что-то заметить.

Плюс недавно Тарик нашел сведения — и был вынужден поделиться ими с Есуа — что в строжайшей тайне создавались особые новые воздушные шары в твердом корпусе, так называемые «дирижабли». Более сложные, чем обычные воздушные шары, работающие на стыке магии и технологии, они двигались гораздо медленнее планеров и не могли похвастаться их маневренностью, зато несли много людей и маготехнологические приспособления — даже крупнокалиберные кристаллические пушки, которые ранее использовали в основном только против самых редких и крупных Нечистых тварей.

Короче говоря, Есуа в драконьем облике становилось все труднее сеять хаос в крупных городах Цивилизации.

Трудно — но не невозможно. Тем более если хотела, она могла проникнуть в любое человеческое поселение просто на своих двоих после соответствующего превращения, благо, никаких стен с воротами вокруг городов Цивилизации не существовало.

Широкий беломраморный туннель, по которому Есуа вела Тарика, закончился, к его удивлению, в отрогах горы в чаще леса. К счастью, даже здесь, на севере, весна давно вступила в свои права, и им не пришлось продираться через бурелом по колено в снегу. Трава не просто зеленела, а даже успела немного подрасти, на деревьях пробивались листья, утреннее солнце ярко светило сквозь пушистые сосны. Утреннее… нифига себе, уже ночь прошла?

— Пошли, — сказала Есуа. — Дорога внизу. Если эти недоумки меня не обманули, нас должна ждать повозка.

Они спустились по склону холма (Тарик несколько раз поскользнулся на влажном мху и хвое, заодно порядком уделавшись, Есуа шла легко и ловко). Им действительно вскоре встретилась узкая лесная дорога, без щебня, но хорошо накатанная, вся в пока не просохшей грязи от стаявшего снега. И повозка действительно ждала: двухместная, с кузовом, из тех, что очень популярны в деревнях.

— Хорошо, — сказала Есуа. — Посмотри, там в бардачке должны быть документы. Под сиденьем — одежда для тебя. Переодевайся и садись.

— Госпожа, я… не умею водить повозку, — признался Тарик. Почему-то ему было немного стыдно, хотя где бы он научился этому — семнадцатилетний? Права вообще можно получить только с шестнадцати, а он последние три года безвылазно торчал при Есуа!

— Я поведу, — хмыкнула она.

«Блин», — подумал Тарик.

Ему страшно было представить, каким водителем окажется летающая драконица.

Все же когда Есуа приказывала, медлить не стоила. Тарик достал приготовленную одежду — вполне себе нейтрально-анонимную. Джинсы, футболка, свитер… только легкая демисезонная куртка какая-то девчачья.

Он едва успел переодеться, чуть не пороняв одежду в грязь, как услышал уверенные шаги. Из-за борта повозки появилась незнакомая ему дама — Тарик чуть язык не прикусил от удивления.

Высокого роста (но ниже самого Тарика и тем более его брата Инге), не худая, но и толстой назвать язык не повернется — скорее… непривычная. Слишком большая грудь, слишком широкие бедра… такие женщины появлялись иногда на старинных фресках и на иллюстрациях к древним свиткам, но последнее время не в моде. Узкая юбка-карандаш в строгом деловом стиле подчеркивает плоский живот и крутые бедра, мужская рубашка с расстегнутым воротом не скрывает грудь, пиджак напоминает то ли мужскую придворную форму, то ли парадный мундир — во всяком случае, тоже есть намек на эполеты. Все это в таких же псевдовоенных, строгих, оливково-зеленых и серых тонах. Черные волосы уложены косой вокруг головы. Не совсем придворная прическа, но похоже — во всяком случае, впечатление строгости и элегантности то же. На бледном лице приковывали внимание ярко-алые губы, прочий макияж… терялся.

Лишь через секунду Тарик узнал Есуа, — ее стандартную человеческую внешность. Она не стала менять ни черты лица, ни контуры тела, только наконец-то рассталась с древними клановыми тряпками боги-знают-сколько вековой давности…

Но как она успела так быстро преобразиться⁈ И прическа, и макияж…

— Госпожа… — охнул Тарик. — Как вы…

Честно говоря, он с трудом мог сформулировать сколько-нибудь внятный вопрос, потому что мозг в обществе этой новой Есуа наотрез отказывался работать.

Она восхищала его и раньше, поначалу тоже до полупаралича языка. Но к ее прежнему амплуа королевы варваров Тарик успел уже если не привыкнуть, то притерпеться. А теперь что — снова здорово начинай? Тем более что в таком, более современном и элегантном виде она казалась почему-то еще опаснее, чем раньше.

— Ты про переодевание? — фыркнула Есуа, явно наслаждаясь произведенным на Тарика эффектом. Раньше, когда он не знал ее так хорошо, ему казалось, что она равнодушна к мужскому восхищению… во всяком случае, когда оно исходит от презираемых ею людишек. Однако со временем Тарик понял, что это, мягко говоря, не так. Лесть (разумеется, искренняя или хотя бы умная) развязывала ей язык как мало что. — Когда мне случилось побеседовать с вашим неумехой-предателем, — так Есуа называла Дракона, если у нее было настроение выражаться прилично, — он показал мне впечатляющую коллекцию артефактов для смены облика. Должна сказать, довольно остроумная выдумка… — она сделала театральную паузу и припечатала: — для недоумка. Он на каждый артефакт завязывает набор характеристик тела, что позволяет ему менять облики проще и быстрее. И все равно это костыль. Он не способен так создать ни одежду, ни украшения, ни документы. Я нахожу куда проще хранить запасные облики в астрале.

— Погодите, то есть вы… как бы вселяетесь из тела в тело? — не понял Тарик.

— Ха, вовсе нет. Ну и жуткое у тебя воображение, человек! — Есуа аж передернуло. — Как моя личность может покинуть мой мозг? Просто чем подвешивать на быстрый доступ инструкции по изменению, куда лучше подвешивать сами изменения.

— А… а одежда и украшения, о которых вы говорили? — спросил Тарик почти с тревогой. — Они что, тоже часть вашего тела?

Есуа рассмеялась. В тихом сосновом лесу этот звук вдруг показался удивительно живым и беззаботным, будто просто какая-то девушка отправилась собирать первые грибы и весело шутит.

— Если я прячу в астрал целое Гнездо, то как не спрятать пару заколок и шпилек? — она потрогала длинными пальцами с безупречным маникюром аккуратную косу.

— Но… они только что не были на вас, и вдруг…

— Пространственная ориентация жестко закреплена к телу, вот и все, — отмахнулась Есуа. — Мелочь. Генетические эксперименты на живых зиготах требуют куда большей точности.

Тарик почувствовал, как по нему прошел легкий холодок: он понятия не имел, на каких-таких живых зиготах Есуа проводила эксперименты, но почти не сомневался, что среди них затесались и человеческие.

И зачем Есуа вдруг потребовались такие кардинальные перемены?

Едва Тарик сформулировал для себя этот вопрос, как ответ пришел немедленно: естественно, чтобы пробраться в ближайший крупный город Цивилизации. Какой бы это ни был город.

— А ты почему не в куртке? — спросила Есуа.

— Мне тепло, — нехотя ответил Тарик.

— Угу, а у самого губы посинели. Я знаю вашу человеческую физиологию. Надень куртку, — бросила Есуа.

Глядя, как Тарик нехотя повинуется, она с интересом спросила:

— Что с ней не так? Какой-то не тот фасон?

— Цвет, — нехотя признался Тарик.

— А что с ним?..

— Голубой. Он… считается очень женским. Девчачьим.

— Да? — Есуа с интересом склонила голову. — А какой считается мальчишеским?

— Розовый. Потому что это разбавленный красный, цвет крови.

— Чего еще ожидать от таких неполноценных созданий, — покачала головой Есуа. — Нет, твое здоровье важнее, чем ваши нелепые предрассудки. Но если ты считаешь, что это возбудит подозрения часовых у города, то снимешь возле заставы.

— Какой заставы? Какие часовые? — удивился Тарик.

— Ну как же? У вас положение повышенной опасности объявлено почти по всей Цивилизации, на дорогах заслоны.

Есуа залезла на место водителя и, ожидая, пока Тарик усядется рядом, добавила:

— Надеюсь, мои документы пройдут проверку. Иначе с трупами возиться, прятать их…

— Вы же можете сжечь, — ляпнул Тарик первое, что пришло ему на ум.

Есуа посмотрела на него с интересом.

— Когда это ты успел стать таким кровожадным? Сжечь-то я могу, но следы останутся. Ваши чиновники начнут искать какую-нибудь особо опасную нечистую тварь. Оно нам надо? Пройдут по следу, отбивайся еще от них. Ваш неумеха-узурпатор прав в одном: даже слабые маги могут стать помехой, если пригнать их в достаточном количестве и усилить оборудованием.

Тарику стало очень, очень некомфортно.

На службе Есуа ему приходилось делать порой очень некомфортные вещи, но он все-таки никого пока не убивал. Даже не присутствовал при… а, нет. Латон Вейкат, вот только что. Как-то странно даже: кажется, что наблюдение за чужой смертью должно необратимо менять человека, но Тарику почему-то до сих пор казалось, что это было словно во сне или в кино, никак уж не в реальной жизни.

Хотя его реальная жизнь, конечно, последнее время сильно напоминала какой-то не особо реалистичный фильм.

Есуа уверенно положила руки на руль, повозка тронулась с места. Тарик понятия не имел, где и как драконица научилась водить за последние три года, но ничего нигде не забуксовало. Ощущение кошмарного сна или сюра усилилось до нестерпимости, настолько, что Тарику безумно захотелось выпрыгнуть прямо на ходу. Еще через секунду до него дошло, в чем дело: повозка не шумела двигателем, кристалл не вибрировал! Она просто… передвигалась в пространстве, словно сама собой.

Тарик протер чуть запотевшие очки и присмотрелся: повозку, оказывается, окутывали довольно толстые магические каналы, которые и перемещали ее по дороге — явно по воле Есуа. Он снова уставился на ее холеные белые руки с ярко-алыми ногтями, так уверенно лежащие на руле. Она чуть поворачивала его туда-сюда, но без всякой связи с движениями повозки: та шла, будто по ниточке.

— Заметил, да? — весело спросила Есуа. — Так куда удобнее, чем пользоваться вашей примитивной техномагией.

Тарик подумал, что каждый раз, когда он думает, что привык к тому, насколько драконица сильный маг, она находит способ снова ткнуть его мордой в этот факт — и хорошенько повозить.

Повозку потряхивало от ямы к яме, хвойные северные леса ковыляли по обе стороны дороги: по раскисшей весенней земле даже «вездеход» Биркенаатской сборки шел медленно. Наконец они выбрались на более широкую трассу, пустынную, но, по крайней мере, с твердым нефте-песочным покрытием. Тряска прекратилась, повозка наддала скорости (что выглядело сюрреалистично, потому что Есуа по-прежнему не касалась ни рычагов, ни педалей, ни тумблеров на приборной панели, только руки расслабленно лежали на руле). Деревья отдалились от обочин, замелькали, почти сливаясь в сплошные полосы.

«От кого, интересно, поставили блокпосты? — думал Тарик. — Если от тварей, то зачем проверка документов? Неужели действительно Есуа ловят в человеческой форме? Или ее союзников?..»

Кстати, если так, то Дракон и его спецслужбы — молодцы. Потому что союзники у Есуа имелись, как среди простых людей, так и среди довольно высокопоставленных чиновников. Некоторые имена Тарику удалось передать через свои каналы связи «на ту сторону», но еще больше, он знал, остались ему неизвестно.

Сколько их было всего, он не мог даже приблизительно оценить.

Во-первых, границы этой категории довольно размыты. Можно ли назвать так людей в темных разделах Сети, которые продавали Есуа информацию, магические кристаллы, артефакты и тому подобное? Они просто занимались привычным для себя беззаконным бизнесом, а уж кто там покупатель — их не заботило.

(Тарик допускал, что кое-кто из этой публики мог бы отказаться сотрудничать с явившейся из прошлого Узурпаторшей из чувства видового сохранения, если бы знал. Но это в нем мог говорить юношеский максимализм: он самокритично признавал, что понятия не имеет, доступны ли темным дельцам такие философские соображения, как «ни за какие деньги не выгодно помогать силе, грозящей уничтожить человечество»).

Некоторых исполнителей — например, изготовителей артефактов и еще кое-кого — Есуа заставляла работать на себя силой. Один раз с помощью Тарика, что произвело на него неизгладимое впечатление. Он до сих пор помнил, хоть и не хотел, как тот бедняга-техномаг (в смысле, хороший техник, но слабый маг) выл от отчаяния…

Кроме того, ей помогали жители варварских королевств — Олуткана и таких племенных союзов, как Энто, Тафаги и даже мельче. Этих и вовсе нельзя было осуждать: пусть они и знали прекрасно о намерении Есуа уничтожить Владыку и Цивилизацию в целом, но для себя вполне логично считали это скорее благом, а не бедой. Как жители Проклятых земель, они с равнодушием относились к любым завоевательным планам Есуа: понятно было, что их собственные территории она не захватит и контролировать не станет.

И наоборот, олутканцы считали выгодным для себя максимально стравливать Есуа и Владыку. Как-то Тарик услышал беседу — не предназначенную для его ушей — где двое солнцепоклонников рассуждали, что, мол, как бы то ни было, а главное, чтобы Есуа не спелась с Владыкой. Вот отложит она тогда кладку яиц, несколько сотен штук, как у драконих было принято — и все, прости-прощай человечество.

Поскольку Тарик тогда находился в своей звериной форме, он чуть ладони когтями не пропорол, услышав это. Гнев его был вызван мыслью, что Есуа действительно может… повестись на Владыку, как когда-то повелась Даари. Нет уж.

«Зубоскальте, зубоскальте, — успокоил он тогда себя. — Если госпожа в самом деле победит, она рано или поздно очистит ваши территории от фоновой магии, и тогда ваше спокойствие кончится!»

Он знал, что Есуа это планировала. Не сейчас, но позднее, когда она вновь заселит всю Планету драконами — отнюдь не с помощью Владыки, а с помощью другой драконьей популяции из какого-нибудь параллельного мира. Людям же, всем без исключения, в этом плане отводилась роль то ли охотничьей дичи, то ли полезной скотины.

Казалось бы, при таком раскладе жителям Цивилизации совсем не с руки полноценно сотрудничать с Есуа. Даже если вы лично не являетесь фанатом Владыки — как Тарик — понятно же, что в таком раскладе надо сцепить зубы, забить на свои предпочтения и поддержать единственного Императора человечества, у которого уже имеется вся полнота военной и административной власти. Всяко Владыка имеет больше шансов на успех, чем самозваный лидер кучки авантюристов, вроде недоброй памяти ООЧР!

И все же нашлись те, кому это, по всей видимости, было непонятно. Те, кто явились к Есуа самостоятельно и предложили свои услуги.

Латон Вейкат — случай очевидный. Без всякого на то желания, Тарик неплохо его узнал. Во-первых, он участвовал вместе с отцом в темных делишках и бежал, когда они вскрылись — то есть путь назад ему был заказан. Во-вторых, он считал Даари и Владыку виноватыми в том, что его мать была убита на дуэли (кстати, Тарик до сих пор не очень верил в то, что его сестрица умудрилась отрезать голову матерой магичке, хоть и читал в Сети два или три устных изложения от очевидцев и даже добыл видео — правда, снятое под очень неудобным углом, на нем мало что можно было разобрать).

В-третьих, несмотря на то, что Латон старался держать себя как аристократ, аристократом он не был. Это Тарик тоже понял не сразу, а когда понял, то дошел и до того, что это Вейката очень мучает — возможно, с детства. Он поднял в Сети кое-какие светские сплетни и узнал, что Райне Вейкат мечтал создать свой собственный Клан, возродив какое-нибудь выродившееся имя. Явно эти планы отца Латон целиком и полностью разделял и отводил себе в мечтах роль чуть ли не родоначальника именитого семейства. Может быть, и несколько жен планировал взять, как то до сих пор порою делали главы кланов.

И в-четвертых…

Ну и в четвертых, Тарик видел в нем какую-то трусость, гадливость. Неспособность сражаться за конца. Его отец попеременно то защищал себя в суде с помощью целой толпы адвокатов, то молил Владыку о милосердии в открытых письмах — и до сих пор сохранил довольно много из своего имущества, да и сидел не в темнице, а под домашним арестом. Его младший брат тоже и не подумал бежать, так и посещал себе Ло-Сааронский Университет благополучно.

Впрочем, насколько Тарик знал, Латон младшего брата тоже ненавидел.

В общем, мотивы Латона Вейката загадки из себя не представляли. В книгах из школьной программы такого бы назвали «мелкая, продажная душонка».

Но остальные…

Тарик знал их плохо и не был уверен, что знал всех. Однако ему было известно, что Есуа собрала довольно многочисленную компанию, причем не одних только неудачников. В ее «штабе» имелся по крайней мере один отставной военный в высоком чине; по крайней мере одна магичка-теоретик очень высокого уровня, выпускница Академии, когда-то состоявшая в реестре потенциальных жен Владыки, но так и не дождавшаяся его внимания до преклонных лет. Был как минимум один ученый, бывший глава какой-то крупной лаборатории из Биркенаата. Отнюдь не неудачники, которые не сумели найти себя в Цивилизации.

Что именно они искали у Есуа?

Этого Тарик не знал, и, положа руку на сердце, не хотел знать. То есть он понимал, что вообще-то надо преодолеть антипатию и сблизиться с этими людьми — насколько это возможно. Разве не в этом состоит долг разведчика? Но гадливость была сильнее любопытства. Да и Есуа давала своим подчиненным не особенно много возможностей налаживать горизонтальные связи. Кроме того, как здраво рассудил Тарик, Владыка ждет от своего информатора в стане врага не психологических этюдов, а имен и описаний. Но даже имена Тарик достал не все, а в лицо он большую часть этих людей не видел…

Внезапный шум мотора и вибрация кристалла вывели Тарика из оцепеневшего размышления. Вскинувшись на сиденье, он тут же заметил, что скорость повозки упала (Есуа тащила ее куда быстрее, чем штатный мотор), а дорога стала оживленнее. Их повозка ехала не в гордом одиночестве, довольно часто навстречу — в основном навстречу, да — попадалась машина-другая, и Есуа, похоже, не хотела рисковать и быть замеченной.

Вопреки опасениям Тарика, даже традиционным способом водила она все-таки нормально: повозка не вихляла по дороге и не сшибала фонарные столбы. Есуа даже сбрасывала скорость перед поворотами!

— Зря проснулся, — бросила ему драконица. — Скоро блок-пост. Ты у нас подросток, тебе лучше дремать или сидеть, уткнувшись в магфон.

— Так дай мне магфон, — сказал Тарик, стараясь не выглядеть особо желающим.

Есуа бросила на него ироничный взгляд.

— Чтобы ты сразу попытался выйти на связь со своей шпионской сеточкой?

— Чего? — Тарику показалось, что у него душа ухнула в пятки. — Какая шпионская сеточка, ты о чем?

— А то я не знаю, что ты шпионишь на любовника своей сестры, — фыркнула Есуа. — Толку-то?

— Ничего я не шпионю!

— Угу, угу… Ничего, это уже все равно.

Тарик сполз ниже по сиденью. То есть… то есть что, он ее вовсе не обманул? Она просто его терпела? Сливала через него дезинформацию? Или как?.. Но почему она именно в его память загрузила информацию от своих страшных союзников⁈

«Она сама сказала, почему, — сам собой всплыл в голове у Тарика леденящий душу ответ. — Потому что ты самый умный из всех ее подручных, и при этом самый круглый, наивный дурак. Ты влип. Опять».

Глава 14 Доспехи для героя

Когда Владыка сказал, что Лаор и Сантир будут на связи, Даари вообразила сеанс связи по магфону. Или, точнее, учитывая особую секретность ситуации, либо по новому радио, либо по особой армейской Сети — той, которая на сверхтяжелые спутники не полагалась, а полагалась, внезапно, на физические (не магические даже!) кабели, протянутые под землей и местами по воде.

Однако они явились лично.

Когда отлично защищенная, такая же «одноразовая» повозка с Даари и Драконом прибыла на причал, Даари показалось, что суета вокруг «Великолепного» утроилась. Откуда-то появились дополнительные команды грузчиков, куда больше людей в форме… в том числе и боевых магов, которых Даари по такой жаре откровенно пожалела: обгорят же!

— У нас пополнение? — поинтересовалась Даари.

— Да, планы изменились, — кивнул Владыка. — Открылись новые обстоятельства. Поэтому штаб с самого начала будет здесь. И ты, кстати, будешь здесь.

— Что? — удивилась Даари. — Я разве не вернусь в Саар-Долом?

Изначально планировалось, что Даари останется на пароходе только до его захода в ближайший порт — приморскую Итору недалеко от Саар-Долома. Оттуда она должна была вернуться на космодром поездом и заняться самыми неотложными делами там. Если, конечно, на него опять не нападут какие-нибудь злобные гибриды.

— Скорее всего, нет. Но посмотрим. Нам многое нужно обсудить.

— Так, погоди. Но ведь связь с «Великолепного» запрещена! Как я дела-то сдам?

— По военной Сети, разумеется. Или зашифрованным письмом. Просто передашь право конечной подписи самому толковому из твоих замов. Насколько я помню, у тебя там есть толковые.

— Да они все толковее меня! Я думала, ты хотел, чтобы проект курировал приближенный к тебе человек…

— А теперь мне важнее, чтобы ты была под рукой здесь. Или, — он поглядел на нее с иронией, — под крылом.

…Подняться на борт «Великолепного» — все равно что на третий-четвертый этаж. Стоя на верхней ступеньке трапа, она окинула пирс и крутой подъем к расположенным выше по берегу портовым службам. Вот и та лестница, по которой поднимались они с Владыкой, похожая на серую нитку среди зелени. Самая крутая часть склона; дальше, в направлении главной бухты, склон пологий и зелень на нем выкорчевана. Если следовать старому плану, они скоро отчалят, и неизвестно, когда она снова увидит сушу. Правда, Владыка сказал, что планы изменились… но что-то подсказывало Даари, что отнюдь не в сторону более продолжительной стоянке в Сораконе!

Даари без предвкушения думала о предстоящей качке, однако и немного — эгоистично — радовалась. Как бы там ни было, она получит возможность побольше побыть с дочками. Фая будет счастлива.

Огромная палуба «Великолепного» содержалась в образцовом порядке, но пустой не была. Здесь имелось как оборудование — лебедка для подъема грузов, например — так и вооружение техномагического свойства, а также защищенное «гнездо» для магов. Но большую часть ее занимала взлетно-посадочная полоса для планеров.

Планер, управляемый магом, — маневренный и нетребовательный аппарат, ему нужно очень мало места на разбег и почти не нужно места на посадку: опытный воздухоплаватель способен приземлиться даже на лесную прогалину и не запутаться в ветвях. Или на вокзальный перрон. Но посадка на океанскую лодку сулит свои опасности. Вытаскивать из моря и планер, и незадачливого мага — та еще задачка, особенно ночью во время шторма.

На «Великолепном» предусмотрели и подсветку, и даже дежурный амулет, который должен был выпускать сеть и поймать пилота с пассажиром, если те вдруг окажутся за бортом. Здесь могли одновременно приземляться до шести планеров одновременно. Однако в тот момент, когда Даари и Владыка подошли к взлетно-посадочной площадке, в безоблачном синем небе над гаванью кружило всего два.

Один пошел на посадку почти сразу, чуть ли не камнем свалился, и Даари узнала стиль: точно так же он недавно приземлялся на перрон в Саар-Доломе. Сантир Алат собственной персоной! Он не столько вышел из планера, сколько собрал его вокруг себя несколькими ловкими движениями: его аппарат был какой-то новой конструкции. Поклонился Владыке, затем Даари, затем обернулся, поджидая своего спутника.

Второй планер сел почти без паузы, гораздо осторожнее. Из маленькой кабины вылез занявший ее почти целиком принц Лаор. Даари не видела его живьем уже года два… нет, меньше: на недавней Церемонии Обновления Года они все-таки постояли вместе в одном зале, но даже парой слов не перекинулись. Внешне он никак не изменился: все такой же монументальный, словно бы излучающий силу. Ничего похожего на ауру Владыки, но у Даари даже теперь екнуло сердце.

Имея уже некоторый женский опыт, она прекрасно понимала, что в принце-генерале заставляло женское сердце биться сильнее, а женский разум — забыть о его не самой привлекательной внешности. Не власть даже и не богатство, а чисто мужская — хозяйская! — мощь и плодородие. Увы, обманчивое ощущение: будучи потомком Дракона, Лаор не мог зачать ребенка человеческой женщине.

— Добрый день, отец, моя госпожа, — поклонился Лаор, благоразумное не назвав Даари «матушкой-госпожой»: освященное обычаем обращение к старшей жене отца выглядело бы издевкой. — Я не опоздал?

— Нет, — сказал Владыка, — пока только потряхивает.

— Потряхивает что? — спросил Сантир, переводя взгляд с Владыки на Лаора.

Даари тоже было интересно.

— Обсудим это чуть позже, — сказал Владыка. — Пока данные только собирают, и ими занимаются мои лучшие маги… включая, к сожалению, Геона. Он, как я понимаю, ваш подельник, но разрывать его на две части пока бесперспективно. Объяснитесь без него.

— Если это то, о чем я думаю, у уважаемого Утреннего Тигра роль скорее второстепенная, — буркнул Сантир. — Но все эти разъяснения я преспокойно мог дать вам дистанционно! Вы же сами поручили мне, а теперь срываете!..

— У меня есть причины, — Владыка бросил на Алата, раскрасневшегося и явно замерзшего после полета, весьма красноречивый взгляд, и тот осекся, словно его выключили. — Служба дворцовой разведки донесла мне не далее как вчера, что вы, оказывается, все как один занятые высокопоставленные люди, последние два года создавали и испытывали некий маготехнический аппарат. Что-то очень большое и сложное, одного порядка с космической ракетой. И при этом использовали ресурсы, доверенные вам по должности.

— Вообще-то, не совсем, — возразил неустрашимый Сантир. — Вообще-то, космическая ракета значительно проще. Теория, которая позволяет использовать астрал для получения больших объемов энергии, сложна, а сама ракета в основе относительно примитивна. Сложности возникают только из-за ее масштабов.

— Как вам вообще в голову пришло утаить это от меня?

По тону Дракона, абсолютно ровному, нельзя было понять, зол он или наоборот. Мельком поглядев на остальных, Даари поняла, что говорить ей. Сантир, правда, уже начал:

— Мы не были уверены, что получится что-то стоящее…

— Это была моя задумка, — перебила его Даари. — Я же просила сохранить ее в тайне.

— Обычно, когда супруга Императора втайне от него создает супероружие, привлекая, к тому же, его ближайших сановников, это попахивает заговором и государственной изменой, — так же спокойно произнес Владыка.

Даари знала, что с девяностопроцентной вероятностью он ее не казнит — хотя бы потому, что она не сделала ничего плохого… ну, может быть, ресурсы потратила без спроса, но не так уж много там этих ресурсов, в относительных-то цифрах… однако от спокойного тона Владыки по спине все-таки прошел холодок. Очень было бы похоже на него: отправить ее в опалу или в тюрьму сразу же после романтического свидания!

— Заговор — возможно, — сказала Даари, даже не пытаясь подстраиваться под его тон. Наоборот, не скрывая эмоции. — Измена — никогда! Мы же эту штуку сделали для вас.

— И как я должен был ее использовать, по вашей задумке? — уточнил Владыка. — Для битвы с Есуа?

— Как ты считаешь нужным, — пожал плечами Лаор. — Когда я отправляю на операцию своих лучших магов, я обычно не диктую им, как им использовать снаряжение. А ты — лучший маг Цивилизации, как ни крути.

Пронзительный взгляд Владыки сложно было интерпретировать.

— Как я понимаю, эта штуковина здесь, — сказал он. — Прошу, моя милая, — он кивнул Даари, — проведите экскурсию.

— Все-таки отследили накладные? — спросила Даари.

— Да, по ним ее как раз и нашли. Погрузка «Великолепного» у меня на личном контроле, — нахмурился Владыка. — Я чуть было не приказал оцепить пароход, эвакуировать всех и уничтожить этот непонятный груз. Но потом решил, что ты не подвергла бы дочерей опасности.

— Разумеется, нет! — воскликнула Даари. — И тебя бы не подвергла. Хорошего же ты обо мне мнения!

— Я, знаешь ли, помню одного бомжа в здании Академии… и чью-то отрезанную голову, — сухо заметил Дракон.

— Бомжа? — заинтересованно спросил принц-генерал Лаор. — Про отрезанную голову было в личном деле.

— В Академии Ло-Саарона вечно какая-то дичь творится, — поддержал этот интерес Алат. — Наверное, на чердаке Башни Небесного порядка кто-то прятался? Или в Рассветной башне?

— Это было давно, — пресекла расспросы Даари. — Ну тогда… пройдемте в третий трюм. Мы не успели все закончить, но даже промежуточные результат кое-чего стоит. Окажите нам честь и примите плод этих скромных усилий.

Владыка вздохнул.

— Ты научилась лучше пользоваться формальным стилем, Дайки, но тебе по-прежнему ужасно это не идет.

После этих слов Даари поняла, что ее не только не казнят, но и в опалу, скорее всего, не отправят.

Третий трюм «Великолепного» не занимал все свободное пространство в корпусе парохода, но, находясь внутри, в это трудно было поверить. Его потолок терялся бы во мраке, если бы не мощные прожекторы. Между стенами можно было бы проводить репетиции военного оркестра — того самого, с барабанами, который бодро марширует на парадах.

Даари случалось видеть залы и просторнее, но преимущественно то были ангары космодрома, предназначенные для размещения спутников и сборки ракетных ступеней. А, да, еще та огромная пещера с магическим кристаллом, в котором спала вековым сном Есуа. Та пещера тоже была значительно больше.

Однако даже этого трюма для их целей не хватило. Физическое воплощение проекта, конечный результат двухлетних усилий пришлось разобрать, чтобы оно хоть как-то влезло. Однако даже в разобранном виде эта штуковина впечатляла. Еще бы! Над этим проектом бились лучшие умы Империи. Даари себя к таковым не причисляла, но причисляла Сантира Алата, Геона Утреннего Тигра, Раири Лайет и еще нескольких личностей, с которыми была знакома только шапочно — хотя их досье изучила досконально. Кроме того, серьезную помощь в строительстве этой хреновины оказал и принц-генерал Лаор, и даже Лиисен Лиисат — последние двое консультировали с точки зрения практичности для боевого применения и промышленного дизайна. Даари занималась, в основном, координацией общих усилий и изыскиванием времени — не сказать, чтобы свободного, скорее, просто менее занятого — у всех участников. До сих пор ее, кстати, перекашивало от воспоминаний о том, как она связывалась с начальством Академии, чтобы перекроить расписание лекций и высвободить таким образом госпожу Лайет. Директриса была безукоризненно вежлива, исполнительна и даже в положенной мере подобострастна, но все-таки дала безошибочно понять Даари, что ее диплом Академии не настоящий — вотличие от диплома самой директрисы. У всякой иной чиновницы такое поведение в отношении даже не Императрицы, а обычной старшей супруги, говорило бы о стремлении к карьерному (или не только) суициду, но для представительницы Академии, как быстро поняла Даари, было скорее нормой.

Владыка результатом всех этих усилий впечатлился. Даари уже достаточно его знала, чтобы быть в этом уверенной. Засунув руки в карманы джинсов, он запрокинул голову и обозрел штуковину сверху донизу, задумчиво закусив нижнюю губу. Брови его при этом поползли вверх и совершенно скрылись под густой челкой.

— Как вы умудрились сделать такое без примерки? — поинтересовался он нарочито небрежным тоном.

— Ваши размеры, Владыка, много где записаны, — сообщил Сантир. — Например, евнухи Дворцового управления заметили, что колебания диаметра вашего корпуса не составляли более двух сантиметров за последние восемьсот лет.

— Да, я слежу за фигурой… Но как вы можете быть уверены, что оно действительно подойдет?

— Там есть лямочки, — сказала Даари. — Можно подогнать.

— Не лямочки, а регулируемые крепления, — с иронией заметил принц Лаор. — Госпожа куратор космодрома, не оскорбляйте этот шедевр инженерной мысли вульгарным языком.

— Так написано в спецификации, — сказала Даари. — Регулируемые крепления типа лямка. Даже пряжечки есть, придворная дама Лиисат утверждала их дизайн.

— У этой хреновины есть название? — спросил Владыка. — Раз вы уделили такое внимание дизайну, я подозреваю, что и название тоже… под стать.

— Доспех универсальный малый адаптивный, сокращенно — ДУМА, — сказал Сантир.

— Малый? — Владыка приподнял брови. — Это что, подколка насчет размера вашего сюзерена? Должен заметить, что я вполне физически развит!

— Нет, это всего лишь дань инженерной точности, — успокоил его Лаор. — Мы разрабатывали заодно и большой доспех. Но отказались от его постройки.

— Больше этого?

— Да. Полноценная броня, для всего тела. Этот… ну, не совсем декоративный, но не самая надежная защита для боя. Его главная функция в другом. Как видишь, отец, он состоит всего из пяти сегментов. Шлем, нагрудник с плечами и еще три кольца для ношения на теле.

На самом деле их небольшая группа стояла только перед нагрудником; он возвышался, конечно, не до потолка ангара, но примерно на половину его высоты. Предполагалось, что Владыке в его истинной форме как раз найдется здесь достаточно места, чтобы облачиться — при необходимости. Нагрудник смотрелся крайне впечатляюще и… опасно, что ли? Сплошные острые выступы, резкие и четкие линии. И все это исполнено в отполированной до блеска стали. (Госпожа Лиисат предлагала покрасить в черный, но проектировщики не согласились: будет сильно нагреваться на высоте от прямых солнечных лучей. Магией можно скомпенсировать многое, но в бою каждая толика энергии на счету).

Шлема и дополнительных колец за нагрудником не было видно, они лежали дальше.

— Угу, — сказал Владыка. — Вы многое продумали, вижу… И какая же у него главная функция? Связана ли она с тем, что тут есть места для… как бы это назвать, пассажиров? Или второго-третьего пилота?

«Углядел-таки», — подумала Даари.

Когда она сама увидела этот дизайн, то даже не поняла, что застекленные утолщения на нагруднике и наплечниках, прикрывающих сочления тела Дракона с его крыльями, предназначены для размещения людей. Выросты и выросты. То ли украшения, то ли какие-то маготехнические прибамбасы; их на этой штуковине и так имелось немало.

— Да, доспехи позволяют разместить три дополнительных бойца на нагруднике и еще по одному на каждом кольцевом сегменте, — сказал Сантир Алат. — Своего рода активная броня. В бою они смогут дополнительно вас защитить.

— Или, скорее, помешать мне, — фыркнул Владыка.

— Или помешать, — согласился принц-генерал Лаор. — Но мне ты в случае чего доверишься? Я тебе не помешаю?

Владыка развернулся к нему лицом, отвлекшись от созерцания маготехнического чуда. Несколько секунд пристально смотрел на сына, потом улыбнулся.

— Нет, ты не помешаешь. Дай угадаю, а еще одно место Геон прочил за собой?

— Мы с ним спорили за него, — сказал Алат. — И продолжаем спорить. Он лучший боевой маг. Старше, опытнее. Я лучше в тонких плетениях. Больше знаю.

Что характерно, в голосе Алата не звучало бахвальства или превосходства: он просто излагал факты так, как их видел.

— И еще одно за мной, — добавила Даари.

— Вот как? — проговорил Владыка с несколько картинным удивлением. — Насколько я помню, милая, твоя армейская тренировка несколько… э-э-э… подзаржавела.

— Допустим, — кивнула Даари. — Нужно быть сверхчеловеком, чтобы с моей нагрузкой еще успевать качаться в боевой магии. Но ты не хуже меня знаешь, что я научилась пропускать через себя колоссальные объемы сырой магии. Для этого мне тренировка не нужна. Магические каналы внутри нагрудника проложены таким образом, что я… ну или другой сидящий в центральной пилоне человек… в общем, он становится центральным узлом плетенки, которая позволяет принимать на себя удары чистой магии.

Теперь Дракон развернулся к ней, и Даари ощутила на себе, насколько тяжел его взгляд.

— Ты понимаешь, что говоришь, Дайки? Центральный узел такой плетенки… при атаке сырой магией высока вероятность, что эта плетенка просто выгорит! И ее центральный элемент — тоже.

— В этом смысл задумки, да, — Даари ответила взглядом на взгляд.

— Ты — моя жена, — ровно произнес он. Неожиданно ровно, спокойно. — Мать моих дочерей. Ты думаешь, я пущу тебя в бой? Или буду использовать, как щит?

— А как я стала матерью твоих дочерей, помнишь? — спросила Даари. — Кроме того, твоего взрослого сына ты готов использовать в этом качестве.

— Лаор решает только за себя. Ты решаешь за наших девочек. Они могут остаться без матери.

— Без меня Фая и Юси будут горевать… особенно Фая, конечно, — у Даари сжалось сердце, когда она подумала об этом: не о своей возможной гибели, а о плаче и причитаниях ее дочери. Фаир, конечно, очень умна для своего возраста, но не бывает трехлеток, которые смирились бы с тем, что их мать героически погибла! Она просто ничего не поймет, пока не станет значительно старше — а до той поры будет просто безутешно страдать. — Без тебя им все равно не выжить. А остальное человечество проиграет. Твоя жизнь важнее, — хмуро сказала Даари.

— Ты недооцениваешь привязанность Тасеи, но допустим, — Владыка покачал головой. — А как же мои чувства?

— Ты жертвовал другими супругами для высшей цели.

— Да, и эта высшая цель — соединить драконий и человеческий роды. Я достиг ее благодаря тебе.

— Еще не достиг. Для этого надо, чтобы по крайней мере наши девочки выросли. А еще лучше, найти и подготовить должным образом других женщин с похожей на мою генетикой. Чтобы они родили тебе больше полудраконов.

Даари надеялась, что эти слова выходят у нее так же спокойно. Она вовсе не горела желанием погибнуть. Она бесилась от ревности и тоски при мысли о том, что кто-то еще займет ее место рядом с Владыкой, что Тайси, Фая и Юси не будут больше единственными в своем роде. И в то же время…

Много ночей лежала она без сна, обдумывая ситуацию, сложившуюся вокруг себя и дочерей. Да, объявленное соревнование между потенциальными женихами принцесс — кстати, отборочные соревнования должны были начаться уже через три года, к ним вовсю готовились — спустило пар в обществе. И вместе с тем Даари отлично понимала: то, что ее дочери наполовину драконы, делает их крайне, крайне уязвимыми. Вот если бы имелась еще сотня таких же… ну, хотя бы десяток…

Да, возможно, если появятся другие гибриды, когда-нибудь в отдаленном будущем ее дочерям будет сложнее бороться за власть. Но Даари, накушавшись уже этой власти, категорически не хотела никому из девочек судьбы правящих императриц! И вообще, надеялась, что Дракон проживет еще не одну сотню лет. А раз так, то куда важнее, чтобы они не были уникальными мишенями для любого психа или заговорщика. Или психа-заговорщика. Тех приключений, которые они пережили у нее в животе, вполне достаточно.

Судя по поджатым губам Владыки, по чуть нахмуренным бровям он прекрасно понял все то, что Даари не проговорила вслух.

«Слишком пышно играешь лицом, любимый, — грустно подумала Даари. — Ты жертвовал многими и пожертвуешь мной, если будет нужно. Привычка! Ты ведь прагматик до мозга костей, как бы ни притворялся этаким порхающим легкомысленным болваном…»

Вслух она сказала:

— Ты знаешь, что я права.

— Знаю, — согласился Владыка. — Но это не значит, что твоя правота мне нравится.

— Тогда будем надеяться, — сказала Даари, — чтобы нам не пришлось использовать этот… доспех. Просто не доводи до такого.

— А вот это мы сейчас и обсудим, — медленно произнес Владыка. — Этот ваш доспех… он способен выйти на высокую орбиту вокруг планеты?

— Да, разумеется, — сказал Сантир.

«Блин, — подумала Даари, — такого я не планировала».

Глава 15 Интерлюдия с Тариком — приманка в ловушке

Ближайший к логову Есуа город оказался Локаратом. Тарик никогда прежде в нем не бывал, не сложилось. Есуа никогда не отпускала его от себя иначе чем в Олуткан, и то в виде летающего монстра. А до «поступления на службу» к драконице он никогда даже не интересовался этими северными землями. Может быть, слышал название в новостях пару раз да на школьных уроках землеописания.

Однако за последние два с половиной года Тарику волей-неволей пришлось изучить этот район хотя бы в теории, потому что блуждающее Гнездо Есуа чаще всего располагалось именно здесь. Ей нравился безлюдный север, соляные пещеры, малое количество жителей, близость Проклятых земель — всего не перечислишь. Так что о Локарате он теперь знал довольно много бесполезных фактов: население около четырехсот тысяч жителей (зимой — больше, до пятисот, летом очень многие отправляются в леса на промыслы), довольно значительный процент из раконтхов — древней малочисленной народности, отличающейся от большинства жителей Цивилизации несколько более светлой кожей, рыжими волосами (не у всех) и невысоким ростом. Тарик смутно припоминал, что у него и у его брата с сестрой тоже есть отдаленное родство с раконтхами… а может быть, рыжеватые волосы и светлая кожа Даари пришли не отсюда, а из восточных земель, из бывших королевств Лооди и Стра.

Раконтхи до сих пор сохраняли свой диалект, хотя пользовались письменными знаками саарского, и некоторые элементы самобытной архитектуры. Если верить картинкам в Сети, эти их особые пирамидальные башенки, чем-то напоминающие Олутканский Храм Солнца, были натыканы по всему городу. Тарик вспомнил об этом, потому что две не то три такие башни — высокие, сложенные из местного розового песчаника — промелькнули за окном повозки, когда они ехали по центру Локарата. Среди современных многоэтажек смотрелись они весьма экзотично.

В Сети написано, эти башни очень древние. Странно было осознавать, что Есуа древнее. Раконтхи, как и остальные человеческие племена, стали строиться над землей только после Катастрофы. И вроде бы их сторожевые башни изначально были скопированы с драконьих Гнезд.

— Так себе пародия, — пробормотала госпожа под нос.

— Вы про башню? — осторожно спросил Тарик.

Неужели она все-таки читает его мысли? Нет, быть не может. Насколько он понимал, это процесс, который требует…

…взаимодействия на субплановом уровне клубка тонких энергий с параллельной дешифровкой условно-символьной архитектуры сознания, невозможного без высочайших скоростей вычисления, принципиально не реализуемых биологическим процессинговым юнитом, или т. н. «мыслящим мозгом», если в нем продолжаются биохимические процессы, условно именуемые «жизнью». Максимальное приближение результатов дешифровки к темпорально-развернутой бихевиористской модели условно осознающего себя биологического сознания достигается на уровне считывания влияния гормональных реакций на нервно-синаптическую оснастку организма…

Тарика словно ударило в голову тяжелой мягкой подушкой, перед глазами все поплыло. Это что сейчас было⁈ Развернулась часть информационного архива, надо полагать? Потому что язык изложения точно не походил на знакомый ему саарский — но при этом Тарик вроде бы понимал все… ну, большую часть… ну, очень условно, но понимал…

То есть получается, что Есуа, при всей ее способности подключаться к Сети, не могла проделать то же самое с Тариковыми — или чьими-то еще — синапсами. Она могла считывать только эмоции. Наверное. Если эмоции имелись в виду под этим… гормональным влиянием. Что, в принципе, подтверждалось всем предыдущим опытом общения Тарика с его госпожой. Есуа многое умела — в том числе блефовать.

— Именно. Жалкая дешевка, — сказала тем временем Есуа, явно не подозревая о том, что успело произойти в голове Тарика в эту долю секунды.

Тарик глубоко вздохнул, пытаясь обрести внутреннее равновесие. Его подташнивало.

* * *

Тарик привык, что от Есуа можно ожидать чего угодно. Но почему-то все равно не ожидал, что она привезет его в роскошную гостиницу. И тем более не ожидал, что она так уверенно выйдет из повозки, отдаст ключи швейцару, чтобы тот отбуксировал ее на стоянку, и спокойным шагом то ли кинозвезды, то ли жены высокорангового чиновника (впрочем, они часто женятся на кинозвездах) войдет в просторный холл с его десятиметровым стеклянным потолком.

Сам Тарик, стыдно сказать, растерялся. Работая на лабораторию «Змея и Аист», он не раз ездил в командировки в Точчикону, но жил там не в отелях, а в частном доме, принадлежащем семейству Лосо. Тот был куда богаче, чем домик родителей Тарика, но с окружившим его позолоченным великолепием никакого сравнения. К тому же Тарик просто не очень представлял, как себя вести. Разве что по фильмам, но там-то действие частенько происходило в прошлом, и персонажи разговаривали в этакой старомодной учтивой манере! Если бы Тарик начал ее изображать, получилось бы еще хуже, чем у сестрицы Дайки…

Хотя нет, сестрица Дайки — Императрица, чтоб ее, Мать Народа — сейчас подучилась, и архаичные формальности выходят у нее вполне естественно. Тарик видел в Сети.

Однако его неопытность в бытовых делах ни на что не повлияла: Есуа справилась сама, причем не как персонаж комедийного фильма о визите гостей из прошлого (Тарик в детстве смотрел парочку таких), а словно только и делала, что скиталась по отелям и постоялым дворам.

Тарик с удивлением увидел, что по документам он значится племянником Есуа, и что их поселили в апартаментах с двумя спальнями и общей гостиной.

— Да, и я сразу хочу зарегистрироваться для участия в конференции, — тем же вежливым и уверенным тоном сказала Есуа портье. — Как это лучше сделать?

— Вы можете сделать это с вашего магфона, хотите загрузить нужный узор? — предложила сотрудница за стойкой, своей выучкой напомнившая Тарику придворных евнухов, из тех, что обслуживали Флюоритовый дворец. — Или я могу сделать это для вас.

— Да, сделайте, пожалуйста, — улыбнулась ей Есуа. — Не люблю магфоны.

Тарик и правда ни разу не видел, чтобы Есуа пользовалась магфоном. Она манипулировала Сетью напрямую, дополнительный интерфейс драконице не требовался. Почему она точно так же не хотела проманипулировать ею сейчас, он не знал.

«Что за конференция?» — чуть было не спросил Тарик вслух, но тут же увидел рекламный плакат, стилизованный под старинный флаг, что украшал стену справа от стойки. На нем красовалось несколько сильно архазированных символов, в которых Тарик с трудом разобрал слова «Третья Ежегодная Конференция Фонда борьбы с загрязнением фоновой магией».

Странная штука, Тарик впервые слышал о таком Фонде!

И вдвойне страннее было, что посреди всеобщего чрезвычайного положения с, как правильно заметила Есуа, караулами и блокпостами в городах Цивилизации могут проходить подобные конференции, да еще в таких роскошных отелях! Хотя в самом Локарате, насколько Тарик успел узнать, никаких нападений не было. Олутканцы шалили гораздо западнее, а в здешнем секторе Пограничья Тарик не успел сговориться ни с какими племенами — да и мало тут их.

По-настоящему странно другое: чего на этой конференции нужно Есуа? Зачем она притащила сюда Тарика? Может быть, здесь будут какие-то очень опытные маги-теоретики, профессионалы, которых Дракон пока не успел заманить в свои элитные отряды и всякие разные комиссии по разработке вооружений?.. Или в свою постель, если на то пошло.

Есуа настолько освоилась с порядками Цивилизации, что даже заказала ужин в номер. «Мой племянник — растущий организм, так что добавьте побольше. Вы знаете этих мальчишек, всегда слона готовы сожрать!» И попросила на десерт пирог с миндальными хлопьями, действительно любимый у Тарика.

— Вы откуда знаете? — только и мог он спросить, когда они поднялись в номер, такой же роскошный, как и холл.

— О чем? — хмыкнула Есуа, падая на диван и откидывая голову на подушку. Она как-то умудрилась это сделать, не помяв и не задрав узкую юбку. Белая линия ее горла выглядела невыразимо элегантно и в то же время естественно. Такой же естественной кажется кошка, развалившись в позе, что сломала бы человеку позвоночник. — О том, что ты шпионишь? То же мне, загадка века! Три года назад я тебя утащила силой, ты на что угодно готов был согласиться и что угодно пообещать, лишь бы я не вспорола твое мягкое брюшко. Да, узурпатора вашего ты не любишь, это ясно. Но потом, когда выяснилось, что твоя сестра жива… что, думал, я не разбираюсь в вашей примитивной психологии? Или что мы, драконы, не любим своих сестер? — она села прямо и неожиданно холдно поглядела на Тарика. — Я бы отдала половину оставшейся жизни, лишь бы любая из моих была сейчас здесь, со мной! Даже… — она на секунду задумалась. — Нет, все-таки не Унамаи, у любой семейной лояльности есть свои пределы.

— Вообще-то, я имел в виду миндальный пирог, — честно сказал Тарик, чувствуя себя полным придурком.

Есуа фыркнула.

— Я тебя очень тщательно изучала, мой дорогой носитель информации. Нет ничего, что бы я о тебе не знала, запомни. Мне сейчас нужно запихать в тебя как можно больше калорий как можно быстрее, они тебе понадобятся. А ты иди помойся. Очки оставь на столе.

— Что, боитесь, что я попытаюсь сбежать от вас с их помощью? — Тарик послушно снял очки со лба. Расставаться с ними было жаль, но в обычной гостинице вряд ли они могли ему так уж сильно пригодиться.

— Нет, просто я помню, что у тебя от них глаза болят, если долго носить. А ты мне нужен в максимально хорошей форме.

…«Самое тяжелое с госпожой, — думал Тарик, мрачно стоя под душем в роскошно отделанной ванной, — это то, что она, мать ее, все-таки не злодейка. Если бы злодейка! Она даже не жестокая. Высокомерная, не любит людей, относится к ним свысока — но, если честно, у нее есть для этого основания. Она правда умнее, сильнее, опытнее — лучше во многих отношениях. Я тоже отношусь много к кому свысока, потому что умнее, сестрица Дайки за это не раз меня корила… Мы с Есуа два сапога пара. Это плохо, конечно, что она меня использует. Зато без жестокости. Латона вот убила, а мне заказала миндальный пирог. Как с лабораторными животными. Может быть, она где-то даже фиксирует, сколько я ем и когда. Как журнал лабораторных наблюдений. У драконов такая хорошая память, что этот журнал может просто у нее в голове храниться».

В одном фильмы не врали: в ванной правда нашелся банный халат, тапочки и даже маска для сна. Все белое, махровое и пушистое. Имелась даже кнопка звонка с надписью «вызов цирюльника». Интересно, там правда цирюльник явится или, как Тарик читал в некоторых сегментах Сети, девушка иной, более древней профессии? Правда, для вызова девушки вроде как нужно нажать кнопку каким-то особым образом или быть магом, чтобы активировать вспомогательную плетенку… Руки чесались попробовать, но Тарик воздержался. Если быть честным с самим собой, брить ему было пока нечего, а второе… нет, второе вообще исключено! Не сейчас. Когда Тарик решит заняться сексом, он сделает это на своих условиях и на своей территории, что самое важное. Даже если вызовет профессионалку, то расплачиваться за ее услуги будет сам.

Так что он ограничился тем, что поискал в ванной какой-нибудь терминал — вроде бы, в некоторых отелях даже в туалетах размещают точки для подключения магфонов или терминалов вещания. Если у тебя есть специальные инструменты — или, в случае Тарика, хотя бы очки и перчатки для манипуляции магическими каналами — можно через них подключиться в Сеть.

Однако тут, насколько он мог судить, ничего похожего не предусмотрели. Эх, все-таки провинция.

«Ничего, — сказал себе Тарик, — главное — не отчаиваться. Как-нибудь подам сигнал. С моим умом я обязательно что-нибудь придумаю. Что-нибудь подвернется».

…формирование маяка требует количества магической энергии, несовместимого со свойствами однородно-искривленного пространства-времени, что приводит к флуктуациям нарастающей амплитуды и, в свою очередь, разрывает непрерывность однородно-искривленного пространства. Для достижения желаемой геометрии искривлений требуется постоянная и непрерывная корректировка аномалии во временном потоке, совпадающим с потоком аномалии…

Опять, блин! Что этой информации не лежится в своем архиве? Она так и будет выпадать по рандомным ключевым словам? Может быть, оно и неплохо, если только обратить на пользу себе. Например, поторговаться с Есуа. Правда, для этого всю эту тарабарщину нужно понимать, а в распоряжении Тарика небольшие фрагменты — по крайней мере, пока. Как бы выиграть побольше времени? Может быть, сделать вид, что он на стрессе и отмокает в горячей ванне?

Есуа, похоже, не была расположена ждать Тарика.

— Эй, носитель, хватит плескаться! Выходи принимать калории.

Выйдя из ванны, Тарик обнаружил, что общая гостиная уже заставлена столами-подносами с ранее заказанным гастрономическим изобилием, включая тот самый пирог.

Сама Есуа уже сидела на брошенной на пол подушке, уплетая овощные пельмени.

— Ешь давай, — сказала она с набитым ртом, но все же очень разборчиво. — Времени мало. Конференция завтра прямо с утра, кое-кто уже приехал, остальные прибудут вечерним поездом. Нам нужно обязательно успеть ко времени. Нам же с тобой еще о многом предстоит поболтать.

— Кто прибудет? — спросил Тарик, послушно присаживаясь за один из столов-подносов.

Он думал, что ему кусок не будет лезть в горло, но едва он ухватил палочками первую порцию риса, как тут же почувствовал, что смертельно голоден.

— Жертвы моего ритуала, — сказала Есуа с усмешкой.

Тарик опустил уже занесенные палочки.

— Даже не пытайся изображать, что у тебя пропал аппетит, — Есуа с аппетитом отломила кусок лепешки и обмакнула ее в мясную подливку. — Я тебя знаю. Ты не настолько чувствительный несмышленыш.

— Угу, — сказал Тарик, сдаваясь. Он подцепил немного салата со свининой и отправил в рот. Есуа действительно знала его прекрасно.

— И не думай, что тебе удастся спасти кого-то, — продолжила Есуа. — Я сейчас контролирую каждое твое движение, как у повозки. А вот себя ты спасти можешь. Если не станешь делать глупостей.

— Как же, — фыркнул Тарик. — Что, по-вашему, я переживу эту… распаковку данных или что вы там хотите?

— Разумеется, переживешь. Какой смысл мне в данных, которые я не могу использовать? Перепись информации из мозга в мозг — это сказочки. Если мне нужно знать все, что знаешь ты, мне придется тебя расспрашивать. Очень глупо, знаешь ли, будет выслушать один раз и стереть носитель информации! Да и вообще ты хороший подопытный субъект, по сравнению с другими-то. Если правильно разыграешь карты, проживешь нормальную по длине человеческую жизнь. А то и два-три срока.

Тарик спросил себя, не имеет ли Есуа в виду под «нормальной человеческой жизнью» лет двадцать пять — вроде бы столько в среднем жили люди во времена Катастрофы.

— Почему вы тогда не записали в свой собственный мозг? — спросил Тарик. И тут же уронил кусочек жаркого, неосторожно забрызгав соусом стол.

Не потому что нервничал, или у него дрожали руки: он просто вдруг почувствовал, насколько голоден, и пожадничал.

— Я тебе уже сказала: не хочу позволять этим тварям доступ к своей голове, — Есуа протянула ему салфетки. — На, вытрись. Не исключаю, что Идеальные могли оставить в этом инфопакете один-два неприятных сюрприза.

— Ясно, — буркнул Тарик. Он не добавил: «А меня, значит, не жалко⁈» — потому что зачем спрашивать глупости.

— Веселей, — подбодрила его Есуа. — Ты еще послужишь человечеству. С твоей помощью мы поставим ловушку на Идеальных. Как я уже сказала ранее, я вовсе не горю желанием отдавать им этот мир. А они рассчитывают на то, что я отдам.

— В смысле? — спросил Тарик. — Какую ловушку? Как?

— А вот об этом, дорогой мой, нам и надо поболтать. Во-первых, ты мне должен рассказать все, что знаешь по определенному ключевому слову. Как только я его назову, информация из тебя польется неостановимым потоком. Мне очень важно доработать на ее основе плетенку, которую я пока не додумала до конца.

— У вас еще ничего не готово⁈ — чуть не взвился Тарик.

Это что же, она развязала эту… эту… войну, наверное, как еще ее назвать — а у самой даже плана нет⁈ И она его, Тарика, смеет называть идиотом, а Владыку неумехой⁈

— Готово, конечно, — фыркнула Есуа. — У меня есть самое главное: паутина. А ты дашь мне способ ее затянуть. Конкретно, узор плетенки, который запрет Идеальных в проходе между Нечистым измерением и этим миром.

Глава 16 Интерлюдия с Тариком — сетка

Ни за что в жизни Тарик не поверил бы, что станет добровольно передавать Есуа сведения, от которых зависит судьба человечества.

Он не думал, что способен долго сопротивляться даже тем довольно изобретательным пыткам, что были в ходу в Эпоху Королевств и в первые века Цивилизации. А уж что может придумать нечеловеческий разум, умеющий напрямую воздействовать на нервные окончания, лучше вообще не представлять. Короче, если бы он заподозрил, что Есуа собирается допрашивать его под пытками, Тарик бы постарался покончить с собой. Он вообще-то был не сторонник подобных методов — пока есть жизнь, есть надежда, и все-такое, — но тут решил, что страх боли преодолеет инстинкт самосохранения. Даже придумал заранее несколько способов, в том числе и такой, который можно осуществить максимально быстро и почти без подручных средств (если использовать пластинки для ритуала превращения в недодракона, которые он всегда носил с собой, неправильно, то физическое тело просто разнесет на куски — очень быстро, и вряд ли ощущения будут хуже, чем при самом превращении).

И напротив, ему бы в голову не пришло, что он будет выдавать нужные сведения Есуа добровольно — или почти добровольно — лежа на мягком ковре в роскошном номере Локаратской гостиницы.

Но так получилось, и вот почему.

— Для начала, — проговорила Есуа, тщательно задергивая шторы в номере (снаружи уже разливались синие сумерки), — тебе следует хотя бы минимально представлять, с кем мы имеем дело. Эти Нечистые драконы, как ты обозвал их, давний и страшный враг драконьего племени. Они путешествуют от мира к миру, высасывая из них жизнь и энергию. Именно они устроили Катастрофу почти три тысячи лет назад.

— Серьезно? — спросил Тарик. — А почему тогда не захватили весь мир сразу после?

Он уже лежал на ковре, по предложению Есуа, чтобы расслабиться и настроиться на выход информации. Как ни странно, его потянуло в сон. Как будто мало было адреналина.

— Хороший вопрос. Ваш узурпатор-неумеха тоже гадал, все понять не мог. Хотя, надо отдать ему должное, некоторые из его догадок вполне близки к истине… Как ты сам думаешь?

— Они живут в Нечистом измерении, так? — спросил Тарик.

— «Живут» — не совсем точное слово. Они перестали быть живыми существами много миллионов лет назад. Если не миллиардов. Но да, они там сейчас… окопались.

— Значит, сюда, в нормальный мир они просто так, без широко открытых порталов, проникнуть не могут… И это странно, раз они такие могущественные… Наверное, вы… в смысле, драконье племя, не вы лично, сделали что-то, что они до сих пор не могут сюда пролезть? Поставили какие-то охранные амулеты?

— Верно говоришь, — иронично-одобрительно произнесла Есуа, садясь на диван и закидывая ногу на ногу. Тарику стали хорошо видны пальцы ее ног, обтянутые черными чулками (в номере были тапочки, но Есуа их проигнорировала). Очень соразмерные, отлично вылепленные пальцы. — Точнее, наши предки создали астрал. Это не просто прокладка, которая позволяет нам качать магию из Нечистого измерения с меньшими побочными эффектами. Это еще и щит, который на уровне материи не дает Идеальным — так называются эти Нечистые драконы — сюда пролезть.

— Офигеть, — пробормотал Тарик.

Казалось, спать хочется все сильнее, несмотря на то, что Есуа рассказывала безумно интересные вещи.

— Из этого следует, что Идеальным мало было истребить нас — нужно было еще и найти способ обойти защиту. Почти три тысячи лет это у них, по всей видимости, не получалось ни в каком виде. Но сейчас астрал наконец деградировал до такой степени, что у них появился шанс.

— Астрал деградирует⁈ — вот тут сонливость с Тарика слетела, он чуть было не подскочил на ковре.

— Лежи-лежи, — велела Есуа. — Естественно, деградирует, а как ты хотел? Это же искусственное творение, любая вещь нуждается в ремонте… Но за силу ваших человеческих магов не бойся: во-первых, деградация астрала происходит очень медленно, думаю, еще пару сотен лет ваши маги ничего даже замечать не будут. Во-вторых, его можно починить. Теоретически.

— И вы знаете, как?

— Я знаю общий принцип, но не детали, — Есуа вздохнула. — Меня должны были посвятить в это таинство, я была кандидатом в члены Созвездия. Очень высокая честь, признание моих заслуг. К сожалению, даже выдающихся самок не принимают в Созвездие до того, как им сравняется как минимум восемьсот лет — а мне еще и шестиста не было.

— А самцов? — машинально полюбопытствовал Тарик.

— О, их — только от двух тысяч. Иначе они не удержались бы и использовали бы половину Великих Таинств в битвах за башни. Исключения иногда делались для тех, кто доходил до Таинств своим умом, — Есуа вздохнула. — Все-таки размер мозга у самцов с возрастом становится гораздо больше, и те, кто доживали, в полете мысли оставляли самок далеко позади. Пока я не встретила вашего недоумка, я понятия не имела, что двухтысячелетний самец вообще может быть таким идиотом! Воистину, с кем поведешься, от того и наберешься.

Тарик не мог сдержать фырканья. Он не льстил Есуа, показывая, что смеется над ее шутками, — ему действительно было смешно. Человек ко всему привыкает, а поржать над Владыкой в любом случае приятно.

— Ладно, — сказала Есуа, — отвлеклись — и к делу. Короче, я не знаю, как починить астрал. Сейчас. Но, если повезет, узнаю еще до наступления рассвета. В данных, которые передали тебе Идеальные, почти наверняка есть те самые данные об устройстве нашего мира, которых мне не достает. Идеальные хотят от меня, чтобы я создала сеть точек, которые позволят радикально изменить природу нашего мироздания — проще говоря, создать такое количество порталов, чтобы Нечистое измерение могло проникнуть в наш мир широким фронтом. А я хочу заблокировать для них доступ навсегда. Для этого мне нужно изменить природу этих порталов.

— А может быть, проще совсем не открывать порталы? — спросил Тарик. — Если они все равно сейчас не могут проникнуть…

— Можно, конечно, — усмехнулась Есуа. — Но мне нужно починить астрал и ослабить Цивилизацию. Иначе я ни за что не справлюсь с этим в разумные сроки.

— А порталы как вам помогут?

Есуа фыркнула.

— Во-первых, открывая порталы, я выкачаю из них столько энергии, что хватит даже и на починку астрала. Во-вторых, если из-за них не начнется хоть одно крупное землетрясение или парочка поменьше, то я… — она задумалась на секунду. — Даже не знаю, что. Наверное, очень сильно удивлюсь. И разочаруюсь в своих расчетах.

Тарик сжал зубы.

Увлеченный рассказом Есуа, он не то чтобы увидел в ней вдруг союзника Цивилизации в деле избавления от давнего врага из Нечистого измерения — просто ее вражда с Владыкой и ненависть к людям выпали из зоны его внимания. А теперь вновь снова со свистом туда влетели.

То есть надо помнить, что она собирается нести людям смерть и разрушения. С его, Тарика, помощью. Нельзя, выходит, ей ничего рассказывать…

— Даже не думай от меня что-то утаивать, — предвосхитила его мысли Есуа. — Во-первых, никто кроме меня астрал не починит. Или не починит вовремя. Этот ваш неумеха пока ничего под своим носом не замечает, а когда заметит — будет поздно. Во-вторых, если я сейчас не расставлю Идеальным ловушку, они предпримут еще одну попытку. И еще одну. Они не остановятся. Неживые существа, я же говорю. Усталости они не знают, не отчаиваются. Чтобы защититься от них, нужно их уничтожить, и никак иначе. А я, в отличие от Идеальных, вовсе не ставлю целью стереть человечество с лица Планеты. Всего лишь поставить на место. Кроме того, если ты будешь сопротивляться или передашь мне неверные данные, а я это пойму, то… — она сделала паузу, — у меня не будет никаких оснований держать тебя в живых. Будет грустно — я к тебе даже несколько привязалась. Хотя если ты действительно верный сын своего народа, последний довод ты не должен принимать в расчет совсем, так? — ее изысканные алые губы пленительно улыбались. — А должен героически пожертвовать собой. Или нет? Ведь, опять же, кто и справится с Идеальными и починкой астрала, если не я.

— Ненавижу вас, — произнес Тарик. К сожалению, неискренне.

Есуа снисходительно усмехнулась.

* * *

Как оказалось, Тарик не смог бы исказить или удержать информацию, даже если бы принял решение твердое это сделать.

Едва Есуа произнесла ключевую фразу, — для Тарика она звучала как бессмысленный набор слогов, — как он тотчас начал бормотать, запинаясь, сглатывая концы слов, торопясь и не в силах остановиться. Как будто в голове повернули кран.

Стиль изложения был ему уже хорошо знаком: нелепые, будто бы нарочно усложненные фразы, одновременные похожие и непохожие на знакомый ему диалект ученых. Учитывая, что Тарик изливал их на Есуа словно потоком, ему стоило большого труда хотя бы держаться с ними вровень, опознавая их хотя бы приблизительно.

— … многомерная матрица темпоральной развертки стабилизируется при наличии фокус-контроля…

— … потенциальная энергия магического поля пропорционально кубу площади поверхности контакта между свертками комплиментарных тензоров…

Наверное, только счастливой догадкой можно было объяснить, что Тарик догадался: под «сверткой комплиментарных тензоров» имелся в виду попросту мир — такой, как у них, такой, как Нечистое измерение или какой-нибудь другой — и, соответственно, эта мутная мудреная фраза обозначала всего-то, что фоновая магия в локации начинает прибывать тем быстрее, чем больше площадь портала — как будто Тарик и раньше этого не знал! На этом, по сути, и был основан феномен Прорыва.

Он понятия не имел, сколько всего времени продолжалась диктовка. Однако, когда Тарик закончил, в горле у него раскинулась Великая Восточная Пустыня, и он с неподдельной благодарностью принял от Есуа чашку с чаем. Когда-то она успела заварить новый — на портативной жаровне шипел еще один чайничек — а Тарик даже не заметил.

Отойдя к окнам, Есуа раздвинула шторы. В комнату хлынул серый свет, и Тарик успел удивиться — как странно, еще даже не стемнело. Лишь через секунду он догадался, что это уже светает.

Самое удивительное, спать он больше не хотел, как будто умудрился отлично выспаться во время этого своего транса. Зато ужасно хотел есть — и даже не успел порадоваться тому, что Есуа вчера назаказывала так много еды, как подполз к столу и начал уничтожать остатки вчерашнего пиршества.

— Интересно, — пробормотала госпожа, глядя на улицу отсутствующим взглядом.

— Что интересно? — спросил Тарик с набитым ртом.

— А ты что сам понял из того, что говорил? — она обернулась от окна с выражением нехарактерной спокойной задумчивости на обычно таком энергичном и жестоком лице.

— Что Идеальные не могут просто так пролезть в наш мир через Прорывы, потому что у них другая природа. Этот самый… фокус-контроль у них какой-то другой, не совместимый с нашим миром. Им требуется, чтобы мироздание сильно поменялось под воздействием фоновой магии… это Проклятые земли! — вдруг дошло до Тарика. — Они хотят прорываться в Проклятых землях!

— Эх, а я уже было обрадовалась, как ты поумнел от общения со мной, — покачала головой Есуа. Ее тон стал привычно-издевательским. — Все с точностью до наоборот! От фоновой магии природа мира сильно меняется, и он перестает поддерживать жизнедеятельность Идеальных. В Проклятых землях они не могут существовать. К сожалению для них, во время Катастрофы они расползлись, и теперь из них Идеальные в наш мир проникнуть не могут. А большие Прорывы, как на грех, создаются в основном в Проклятых землях или в приграничье, потому что там им возникать легче.

— Угу, — сказал Тарик, — конечно, не могут они существовать в Проклятых землях! Они живут в Нечистом измерении, а там фоновой магии еще больше!

— Интересный довод, — снисходительно произнесла Есуа, — но это все равно что думать, будто морскому животному легче выжить в болоте, чем на твердой земле.

— А ему не легче?

— Зависит от животного, — пожала плечами Есуа. — Но в общем случае болота — куда более агрессивная среда, чем суша. Ничего не видно, кислорода мало… Аналогия так себе, но для твоего примитивного разума сгодится.

Тарик привычно проглотил оскорбление и спросил:

— То есть вся сложность в том, что Идеальным нужно создать Прорыв вдалеке от Приграничья? А они не могут?

— Ну почему не могут? Могут. С моей помощью. Моя задача — как превратить эти Прорывы в ловушку.

— Их что, обязательно должно быть много?

— Ну да. Идеальных же Тысяча… Или, скажем, около того. Столько больных на голову магов я не наберу, но штук триста, думаю, организуем.

— Вам нужны маги, которые будут создавать эти прорывы за вас? — понял Тарик.

— Естественно! Я же не самоубийца.

— И как вы заставите их?..

— Стандартный самоподдерживающийся контур с наведением на общий центр. Только очень большой по площади. Главное, чтобы они сделали все синхронно, а там я введу их в резонанс и они потеряют контроль… Ладно, это уже детали, это тебе знать не надо. Общее представление о том, как это выглядит со стороны, ты уже имеешь, благодаря Латону Вейкату.

Тарик сглотнул, положил на тарелку свернутый в трубочку блинчик с начинкой.

— Ну, даже если предположить, что технически вы сможете их всех подавить…

— Парализовать потоком энергии, — поправила Есуа тоном человека, услышавшего техническую неточность.

— Ну парализовать… Все равно! Это вам нужно триста сильных магов, которые согласятся в назначенный момент…

— Больше трехсот. Кто-то непременно в последний момент откажется, кто-то затупит, кто-то напутает… Тут, дорогой мой, важнее даже не исполнители, а кураторы — то есть те, кто будет исполнителей собирать и мотивировать. Хорошие кураторы на вес золота. Но не зря же я вот уже три года вожусь с ними! Кстати, ты доел?

— А что такое? Мы торопимся куда-то?

На самом деле он помнил, куда: вчера — неужели это было уже вчера? — Есуа сообщила, что собирается на конференцию, которая сейчас проводилась в гостинице. Конференция — это хорошо. Там будет много людей, там можно будет подать какой-нибудь сигнал…

Тарик был далек от того, чтобы призывать на помощь местную стражу: мол, спасите-помогите, эта тетка похитила меня и заперла в номере. Он отлично понимал, что дело кончится только горой трупов ни в чем не повинных стражников, случайных свидетелей и — очень может быть — самого Тарика. Последнее зависит от того, насколько он ей, после только что завершившегося сеанса изнутривещания, остается полезен. Но ведь можно же будет у кого-нибудь перехватить магфон, разблокировать его, подать сигнал… Без перчатки Тарик плести чары, разумеется, не мог, но ведь большая часть магфонов предназначены для не-магов, соответственно, разблокируются не-магическими методами, которые можно взломать. А бывают такие неосторожные люди, которые вовсе свои смартфоны не блокируют.

Да и красть-то не надо, собственно. Тарику достаточно на две-три минуты оторваться от Есуа и попросить у кого-то магфон «на минуточку, отправить сообщение старшей сестре, которая волнуется». И даже не соврет! Нынешнего личного номера Даари у него не было, но Тарик через своих связных получил — и запомнил — экстренный номер для связи.

— Можно и так сказать. Как твои мочевой пузырь и кишечник, требуют опорожнения?

— Нет, я вроде…

— Хорошо.

Едва прозвучали эти слова, как Тарик почувствовал, что не может пошевелить не то что рукой — даже кончиком пальца. Да что там кончиком пальца, даже языком! Все его тело онемело, хотя ни малейших неприятных ощущений не было. Он мог только моргать, что и проделал несколько раз.

— Я отправлюсь пообщаться со своей аудиторией, — спокойным тоном произнесла Есуа. — А ты подождешь меня здесь. Не волнуйся, ты мне нужен живым и целым, так что надолго я тебя так не оставлю. Максимум дискомфорта, который тебе грозит — это жажда и непроизвольные испражнения. Обрати внимание, как я тебя ценю — вместо того, чтобы просто вырубить, трачу внимание на удержание постоянных магических каналов! Так что до встречи.

Она вышла из поля зрения Тарика, еще какое-то время спустя хлопнула дверь в номер.

Тарик остался рассматривать плафон выключенного кварцевого светильника под потолком — хорошо, что за окном было пасмурно и ему на лицо не падал яркий солнечный свет, это было бы неприятно — и размышлять.

«Ни хрена себе, — подумал Тарик. — Когда Владыка проделывал этот фокус, он, со слов Даари, еще и отключал сознание жертв, чтобы они даже не подозревали о том, что он их затормозил! Неужели ты умеешь что-то хуже, чем Владыка? Впрочем, ты не всесильна, госпожа, мне ли не знать… А значит, тебя можно перехитрить…»

Если бы Тарикусказали, что жгучее чувство, которое он испытывает, называется стыдом, он бы не поверил. Он бы сказал, что это злоба и жажда мести. Однако на самом деле он всего лишь изнывал от факта, что снова оказался на шаг позади Есуа. Бесы-демоны, он ни сигнала подать не может, ни даже…

Ни даже придумать, как спасти эту несносную идиотку, когда она, без сомнения, вляпается в последствия своего плана. А Тарик знал, что она вляпается. Ибо Дракон, что бы там она ни говорила, вовсе не лопух-неумеха. Сидеть и ждать, пока его победят — просто так или с помощью союзников из другого измерения — не будет.

Глава 17 Интерлюдия с жертвой азарта

Что может заставить мага второго ранга — то есть не совсем идиота — начать раннее утро единственного выходного дня с поездки в тряском городском автобусе (как всегда фонящим магией больше допустимого, идиоты из отдела общественного транспорта совсем проворовались), потом в не менее тряском пригородном поезде, а потом и вовсе на своих двоих месить непросохшую весеннюю грязь?

Безденежье, бесы-демоны его побери. Нет хуже зла, терзающего смертных, как говорил кто-то из философов Первой Эпохи.

Лемар Барит выпрыгнул на деревянный настил. За его спиной пригородный поезд загудел, сигналя, и сдвинулся от платформы. Через двадцать минут состав вернется сюда с конечной станции, после чего уедет обратно в город — и все, до послезавтра никакого транспорта.

Лемар знал, что ему предстояло тут ночевать. Плечи его оттягивал рюкзак с теплым спальником и палаткой, пищу он планировал разогревать магией. Но все равно перспектива прожить два дня лишь номинально в границах Цивилизации, а по факту вне пределов всякой цивилизованности, отнюдь не радовала. Особенно учитывая, что всего в сотне-другой километров периодически совершает налеты чокнутая драконица из незапамятной эпохи… если это, конечно, не враки властей. Впрочем, Лемар не был конспирологом и полагал, что столь замысловатая ложь уже давно всплыла бы на поверхность вверх подоплекой.

Пригородная станция казалась полностью заброшенной и основательно забытой — как чиновниками, так и обычными грибниками и туристами. Сквозь щели в деревянной платформе летом, наверное, прорастала трава, а сейчас внизу был виден еще не вполне растаявший снег в черной пыльной корке. Мок под мелким весенним дождем фигурный навес с гнутыми коньками. Очевидно, только для отпугивания злых духов и призыва удачи. Больше ни на что он не годился: деревянная крыша так прохудилась, что под ним даже укрыться было нельзя.

Когда-то здесь жили люди, но давно покинули эти не самые плодородные земли. Пригородный поезд доезжал сюда только три раза в неделю. И лишь потому, что на следующей станции работал карьер добычи декоративного камня, а значит, жили вахтами работники и обслуживающий их персонал.

Здесь, на этой маленькой платформе, где вышел Лемар, поезд останавливался по требованию — иногда сюда приезжали сумасшедшие травники и грибники. Или исследователи.

Интересно, можно его считать исследователем, если он участвует в «исследовании» нечистых тварей?

Лемар подозревал, что нет. И совершенно точно знал, что законы Цивилизации, равно как и Уложение о наказаниях для подданных, квалифицировали то, что он занимается, как «безусловно опасные магические действия без лицензии и сертификации». И еще, вероятно, «незаконное обогащение». А может быть, даже, «нецелевое расходование природных ресурсов». Или «незаконная добыча»?

Считаются ли Нечистые твари природным ресурсом? Магия Нечистого измерения, безусловно, считается.

Лемар спустился с платформы, благоразумно перешагнув одну особенно ненадежную ступеньку, и зашагал по полузаросшей тропинке вглубь леса. Он неплохо знал здешние места. Не в первый раз…

Вообще он занялся этим коммерческим предприятием шесть лет назад. Считался в своем деле долгожителем. Не в смысле, что добыча тварей сокращает твои годы — вопреки расхожему мнению, при соблюдении техники безопасности риск не так уж велик. Просто большинству надоедает. Из незаконных дел не самое прибыльное, а вероятность заехать за решетку ненулевая. Обычно люди зарабатывают, сколько им надо, чтобы пережить тяжелые для себя времена, а потом переходят на что-нибудь более прибыльное или менее опасное. Или да, заезжают за решетку.

Но Лемар считал себя достаточно осторожным — что пока подтверждалось практикой — а тяжелые времена для него все не заканчивались.

Тропинка выводила к заброшенному селению, но туда Лемар идти не собирался — ну его. В старых развалинах опасно останавливаться. Там устраивают логово всякие мелкие полевые грызуны, в стропилах еще стоящих домов свили гнезда совы и другие птицы. Да и сами дома могут обвалиться… Нет, он разобьет лагерь в давно облюбованном месте — на берегу полноводного ручейка. Там и видно далеко, и вода рядом. Есть такой фокус, чтобы магией извлекать воду из воздуха — простейшие фокусы с перепадом температур, для подростков — но Лемар считал это пижонством и напрасной тратой сил. Больше с потом выйдет, чем наколдуешь. А вот очистить воду, набранную из реки, так, чтобы ее не кипятить, магия помогала на раз-два…

С прошлых разов на старом бивуаке осталось кострище, валялся кое-какой мусор. Лемар удивился про себя, как тут неприбрано: ему-то казалось, что он все убрал. Он не боялся, что его бивуак обнаружат — всякий может отправиться в глушь с палаткой, это не преступление — просто не хотелось неряшествовать.

Он заново разбил палатку, сложил, но не разжег пока, костер. Не для тепла и не для приготовления пищи, просто для уюта. Дождь кончился, развиднелось. Солнце уже далеко перевалило за полдень, но до вечера было еще далеко. Голые пока деревья, свежая трава заблестели крупными дождевыми каплями.

Пора связаться с заказчиками.

По опыту Лемар знал, что основные магистрали Сети проходят далеко от этого места. Конечно, знающий маг всегда подключится к Сети самостоятельно, но… в общем, Лемар, если честно, этот трюк так и не освоил. Ну так он и не этим всю жизнь занимался! К счастью, для того, чтобы с помощью руководств собрать и зачаровать маготехнический артефакт, его навыков хватило.

Сейчас этот артефакт занимал изрядное место у него в рюкзаке, но что сделаешь — по другому никак.

Развернув и установив треножник, Лемар водрузил наверх магфон. Теперь открыть защищенный узор…

Лемар очень не любил этот момент. Ему и заказчики эти не нравились. Раньше он работал с Кертом, его приятелем по Высшему Училищу, который и вывел его на этот способ заработка. Но Керта три года назад арестовали — причем, что забавно, не за контрабанду тварей, а когда всех мели по поводу этой Организации Освобождения Человечества или как там они назывались. Лемар и понятия не имел, что Керт на них работал! К счастью, следствие тогда, похоже, не интересовали мелкие махинации с тварями — а Керт не выдал старого товарища, спасибо ему. Лемар месяца два ногти грыз, но никто его даже в Дом Стражи не вызвал, не говоря уже про более страшное Дворцовое управление, которое вроде как заведовало расследованем.

После этого Лемар решил было завязать, но внезапно на него вышли другие ребята. Сказали, что они из Фонда исследования последствий фоновой магии — но на деле оказались той еще мафией. То есть может быть, фоновую магию они исследовали, это запросто. Но вот в каких целях?

Платили они лучше, но заказы выдавали… неприятней. Раньше, с Кертом, как было? Лемар добывал из Приграничья в обход таможни мелких тварюшек. Кому-то в частный зверинец или — чаще — для таксидермии. Кому-то требовались панцирь или шкурка. Кому-то вообще только фоточки для соцсетей. К этим последним заказам Лемар относился двояко. С одной стороны, он дополнительно брал деньги за утилизацию тварюшки постфактум, причем больше, чем за саму поимку. А с другой, ему не нравилось приканчивать Тварей. Хоть они и не так уж похожи были на обычных зверей, все-таки живые.

А этим, из Фонда, надо было, чтобы он ловил и сразу убивал тварей покрупнее. Не совсем крупных, но и не совсем условных мышек. Кого-то размером с котенка или хомячка. Процесс убийства надо было снимать на видео, да еще прикладывать свежую газету или еще что-нибудь такое — чтобы нельзя было подделать. Потом они вообще стали требовать, чтобы Лемар не просто ловил беглых тварей, а чтобы сам создавал мини-прорывы и вытаскивал тварей из Нечистого измерения!

Ей-ей, Лемар собирался соскочить. Должны же быть у человека границы. Собственноручно созданные прорывы — нешуточная опасность. Иногда случается, что даже маленькие прорывы спонтанно расползаются, как дырки в ветхой ткани. И тогда через этот разрыв могут вывалиться в обычный мир уже не крошечные и почти безобидные (во всяком случае, для подготовленного человека) вредители, а кто-то посерьезнее. Например, тарабайка или люточерепаха…

Однако на него надавили. «Господин Барит, — сказали ему, — вы ведь не хотите, чтобы спустя годы всплыла ваша работа на ООЧР?» А Лемар ведь не дурак. Лемар отлично понимал, что так людей и вербуют. Что ему, конечно, следовало не поддаваться на шантаж и самому явиться с повинной. Но… он знал, что расследование тогда, три года назад, велось очень пристрастно. Шутка ли, ООЧР осмелилось похитить будущую Императрицу, любимую супругу Владыки, еще и беременную тройней! Лемар почти не сомневался: чистосердечная явка едва ли помогла бы. Ладно, сам он об этой ООЧР ни сном, ни духом — но ведь закон-то нарушал… Да и Керту это могло бы добавить срок.

И ведь эти ребята почуяли его колебания! Кнут отложили, вытащили пряник. И прорыв-то вдали от Пограничья не расползется, а если начнет расползаться, то Лемар его купирует — маг он второго ранга или где? А если и не купирует, то никому Твари из прорыва в такой дали от жилья повредить не смогут. И никому менее знающему и умелому эту задачу они доверить не могут, и неоценимый вклад в науку он вносит… Лемар сломался, когда ему пообещали тройную таксу.

…Соединение произошло почти сразу. На экране чарма появилось изображение белой чайки на синем фоне — эмблема Фонда — а потом незнакомый голос (явно измененный, но столь же явно женский) сказал:

— Господин Барит? Рада вас слышать!

— Госпожа куратор, — сказал Лемар без всякого энтузиазма. — Я на месте, жду инструкций.

— Отлично! Очень рада, что вы добрались. Вы могли слышать, сегодня у нашего Фонда в Локарате проходит конференция. Ну и для вас будет особое задание. За отдельную плату, конечно.

— Не гарантирую, — буркнул Лемар.

Ох, не нравилось ему это «особое задание», сразу не нравилось!

— Ничего, что выходило бы за рамки вашей компетенции. Понимаете, мы будем исслепдовать влияние фоновой магии на окружающую среду в реальном времени, поэтому вы должны будет есоздать мини-портал определенной конфигурации и удерживать его строго определенное время.

— Это что за фигня? — Лемар почувствовал закипающее раздражение. — Я вам говорил, игры с прорывами — не игрушки! Такие эксперименты только государственные лаборатории ставят, там каждый раз специальное оцепление делают, армейские маги стоят! Где, блин, мои армейские маги? И какого вы собрались такое творить без лицензии?

— Господин Барит, мы ведь не просим вас открывать большой прорыв! Обычная мини-апертура миллимитрового размера, ее легко и безопасно закрыть. Учитывайте, что сверх вашей обычной ставки успешное удержание портала оплачивается по двойному тарифу. То есть всего — три вашей ставки за тварь пятого класса.

Ого! Три ставки за пятиклассного монстра! Это прилично. Вообще-то, тварей пятого класса Лемар до сих пор не добывал, максимум седьмого. А вот прорывы все-таки уже делал, и в глубине души был согласен — не так уж это и трудно. Микропорыв так же легко залатать, как и открыть, по крайней мере, с его навыками.

А кроме того, такая большая сумма одним куском позволит расплатиться с долгом. Как так получилось? Лемар каждый раз обещал себе, зарекался, что забудет дорогу в игорный дом. Но снова и снова, раз за разом, когда ему немного не хватало, срывался «в самый последний раз». На прошлой неделе поддался какому-то безумию, попытался в долг отыграться. К счастью, в приличном месте, не в таком, где у тебя за проигрыш конфискуют внутренние органы. Но все-таки до первого числа нужно было внести остаток суммы.

Не следовало, конечно, идти даже в приличное место, кто бы спорил. Ему все казалось, что если он купит такой же дом, как был у них раньше, и оплатит кредит за лечение сына, Роана к нему вернется…

Да, он покончит с долгом, больше никаких игр. И будет копить, и понемногу отдавать Роане на кредит. Сколько раз уже обещал себе. Пусть это не впечатлит ее, как впечатлила бы большая сумма сразу, и вряд ли она сразу вернется к нему, но разве не его долг, как мужчины, заботиться о своей семье?

Все-таки у Лемара хватило благоразумия не соглашаться сразу.

— Мне нужно посмотреть параметры прорыва.

— Разумеется. Я уже вам их выслала.

В узоре на магфоне, через который Лемар общался со «всратыми чайками» (про себя Лемар называл их именно так) имелась и форма для пересылки данных. Он начал просматривать параметры, и они нравились ему все меньше и меньше. Какой-то странный прорыв получался. Не сказать, что особенно большой, но очень высокоэнергетичный. Пожалуй, тут и правда справится только ранговый маг. Но зачем открывать такой странный портал ради извлечения твари? Кстати, а что за тварь им нужна?

— На этот раз твари не нужно, — сказала кураторша. — Только эффекты от самого портала.

— Мне это не нравится, — покачал головой Лемар. — Слишком хитрая плетенка, я половину узора не понимаю. — (На самом деле он не понимал примерно две трети узора, если не три четверти, но сознаваться было стыдно.) — Такие вещи положено делать с подстраховкой, а я тут один.

Кураторша немного помолчала. Лемар уже успел испытать облегчение пополам с сожалением — эх, хорошая сумма все-таки уплывала из рук! — как вдруг собеседница сказала:

— А еще мы предлагаем вам бонус за успешное удержание параметров прорыва. Хотя бы четверть часа продержитесь, получите премию. Еще пятьдесят процентов процентов.

— От стандартной ставки?

— Нет, от всей суммы.

Ого! Тогда и в самом деле можно будет отнести эти деньги Роане. И не будет так стыдно проведать сына…

Лемар сжал зубы. Предчувствие опытного мага, пусть и занимавшегося всю жизнь более-менее рутинными операциями, било тревогу. Предчувствие опытного, хоть и невезучего игрока — тоже. Но… обратный поезд все равно будет только послезавтра. Он все равно забрался в такую глушь. Почему бы не попробовать?

Кроме того звенело в душе честолюбие. Как-никак, сложнейшая штука. Никогда еще Лемар не плел таких плетенок, которая требовалась тут. Даже на квалификационных экзаменах на второй ранг.

— Ладно, — сказал Лемар. — Я подумаю.

— Еще одно требование, — проговорила кураторша. — Нужно, чтобы открытие прорыва совпало с важным докладом на нашей конференцией. Начинать надо строго в отведенное время. Иначе надбавки не получите. В инструкции все указано.

— Разберусь.

— Ладно. Тогда звоните, если будут вопросы!

С этими словами всратая чайка отключилась.

Лемар остался один в солнечном весеннем вечере, наедине с собой и природой, будь она неладна. Вздохнув, он принялся изучать инструкции. Хм, а запустить-то все надо уже к раннему утру. Почему, интересно? Сказала же, что в Локарате конференция будет, а там тот же часовой пояс… Не лень им в восемь утра начинать? Хотя… начнут они, скорее всего, ближе к десяти, просто им нужно, чтобы эффекты накопились. Еще собрать данные и обработать результаты. Но почему тогда не сегодня?

Ладно, что гадать, лучше поподробнее прочесть спецификации, может быть, станет яснее. Тем более, плетенка реально сложная. Как бы не всю ночь плести пришлось. А-а, наверное, поэтому заранее и не сделали. Плести долго, собрали участников они только под самую конференцию — небось, накладка на накладке, вовремя не получилось. Ладно, не его дело. Мутные, конечно, господа, но за такие деньги можно и постараться.

Постепенно, все глубже погружаясь в исследование плетенки, Лемар успокаивался. Да, сознательно создавать Прорыв, да еще такой сложный, ни один здравомыслящий маг не согласится. Что-то тут не так. Но компонента волевого контроля в плетенке была не просто сильна, она параноидально зашкаливала! Если Лемар понял верно, автор этой схемы предполагал, что маг в центре плетенки сможет буквально мановением пальца контролировать все аспекты прорыва, от его мощности и ширины до… да, пропускной способности. И в любой момент он, Лемар Барит, сможет этот прорыв закрыть. По желанию.

Правда, ему не совсем был понятен цепной компонент — очевидно, предполагалось, что несколько прорывов будут объединены магическими каналами в цепь, что-то вроде пресловутой Сети. При этом каналы будет делать не Лемар, другой маг. И это было уже тревожней. Паук в центре паутины…

Но, с другой стороны, если Лемару что-то так уж сильно не понравится, он всегда сможет со своего конца эту связь порвать. Правда, тогда ему могут не заплатить… Ну что ж, зато, может быть, если им не понравится его работа, слезут с его горба? Не киллера же наймут. Зачем на него тратить киллера.

Подумав так, Лемар развеселился. Тоже мне фантазии! Кто же будет убивать такого ценного кадра, как маг второго ранга, пусть и не входящий ни в какой Клан? Разве только государство может казнить за особо тяжкие преступления, и то — чаще к исправительным работам приговаривают.

Поглядев на часы, Лемар увидел, что времени до ночи, когда надо будет приступить к плетенке, еще довольно. На свежем воздухе его разморило, читая инструкции, он позевывал.

«Залягу в палатку и высплюсь, — подумал он. — Надо только будильник на полночь поставить…»

Сказано — сделано. Расстелив спальник и окружив себя парочкой согревающих амулетов, Лемар блаженно вытянулся на походном лежаке.

Снилась ему Роана.

Глава 18 Интерлюдия с Есуа

На губах Есуа цвела хищная улыбка.

Что поделать! Свободный и прекрасный танец в небесах был ей недоступен сейчас так же, как и горячий вязкий вкус плоти еще живого дикого кабана на клыках. Человеческое тело проигрывало как в выразительности, так и в способностях испытывать истинные удовольствия. Эмоции же требовали выхода.

Пожалуй, улыбка драконицы могла бы кого-то напугать. Но в лифте с верхнего этажа на первый она ехала одна — к счастью или к сожалению. Качественный старомодный ужас слабого зависимого существа взбодрил бы ее еще сильнее.

Гостиница в Локарате мало походила на постоялые дворы и убежища, к которым привыкла Есуа в дни своей юности — когда она не брезговала развлекательными вылазками в укромные уголки, где человеческие племена прятались от драконьего ока. Сейчас здесь маловато было странствующих воинов, затевающих драки, бродячих проповедников, призывающих склониться перед господами Владыками Неба, и уличных музыкантов, выпрашивающих подаяние. Хотя с последним еще как поглядеть… Изучая социальную организацию «Цивилизации», Есуа заключила, что многих так называемых исследователей и научных сотрудников не так далеко ушли от бесприютных потешников, работающих за миску похлебки. Просто пели совсем другие песни.

В холле, у самого лифта Есуа уже встречали: когорта организаторов, человеческие администраторы ее великого плана. Ограниченно полезные скоморохи. Женщина и двое мужчин. Все трое нервничали, но по-разному. Мужчины предвидели почести и богатства для себя лично, но опасались гнева высшего существа. Женщина… женщина как будто готовилась к чему-то или пыталась собраться переде чем-то. А может быть, обоняние Есуа сбивал этот сверхкороткий гормональный цикл человеческой самки. Впрочем, поклонилась самка ниже всех. Заменить людей на драконов — и Есуа чувствовала бы себя главой Созвездия или бабушкой большого рода. Эти же пресмыкания оставляли в сердце горечь: до чего я докатилась!

А ведь узурпатор-неумеха живет так столетиями…

— Какова степень готовности? — спросила Есуа.

Мужчины переглянулись, но женщина заговорила первой:

— В целом, нам удалось найти около восьмиста кандидатов. Раздали пятьсот шестьдесят три отдельные задач…

— Некоторые групповые? — спросила Есуа.

— Есть и группы, но больше дубликатов. Мы исходили из того, что в группе может быть больше осложнений при выполнении задачи, даже если у магов лучше получится сама плетенка.

— Правильно.

— В целом, рейтинг включения я ожидаю на уровне как минимум половины.

— Оптимистично с вашей стороны, — заметила Есуа. — На людей ни в чем нельзя положиться.

— Да, госпожа, — женщина поклонилась еще раз.

У нее были очень симметричные черты лица, что в цене у людей — слабая замена грации телесных изгибов и высоты полета, ну да эволюции надо же с чем-то работать. Есуа в свое время, подбирая внешность, наработала себе ту же исключительную степень симметрии.

— Вообще-то, мы думаем, что успешных плетений будет больше, — откашлявшись, подал голос один из мужчин. Был он немолод, седоват. — Часть задач роздана студентам-практикам магических и маготехнических вузов как дополнительные научные задания.

— Студенты? — переспросила Есуа. — Фи. Недоделанные продукты государственных фабрик посредственных магов. Почему вы думаете, что у них уровень дисциплины будет выше?

— В нашем Фонде много преподавателей, мы просили кураторов выбрать самых добросовестных учеников. Либо бедняков-простолюдинов, которым не хватает стипендии, либо честолюбивых — им нужны баллы, чтобы попасть в крупную компанию или на госслужбу, — подал голос второй мужчина, моложе, со следами неотрегулированного обмена веществ на коже.

(Благодаря драконьей памяти Есуа прекрасно помнила, как зовут обоих — все-таки они играли не последнюю роль в событиях сегодняшнего дня — но не имела ни малейшего желания уделять этому пустяку внимания.)

— Ну что ж, в таком случае я рада, что вы расходуете доверенные вами фонды по назначению, — заметила Есуа, приподняв бровь.

А вот и тот желанный «ужас слабого, зависимого существа»: на холодный пот пробило обоих мужчин, но не самку. Хм, интересно. Неужели не проворовалась?

Добывать деньги из людей в этой эпохе оказалось не так-то просто — нынешние Кланы не имели привычек делать удобные для разграбления склады с сокровищами — но Есуа довольно быстро приноровилась к изменившимся реалиям. Она понимала, что эта надоедливая мелочь всегда будет воровать и разворовывать (что там говорить, если даже драконий род не чужд желания присвоить себе эквиваленты обмена в виде редких рукописей, талисманов и заряженных кристаллов!), а потому не собиралась карать своих миньонов за умеренное, скажем так, смазывание шестеренок. Что не мешало ей держать их в узде разнообразными намеками.

Однако женщина, похоже, вовсе не испугалась ремарки Есуа. Значит, уверена в своей честности… или в способности заметать следы? Интересно. Законченная интриганка, фанатичная последовательница — а может, шпионка?

Есуа припомнила все, что знала об этой функционерке. Бывшая высокопоставленная сотрудница Дворцового управления, покинула место после какого-то скандала за несколько месяцев до пробуждения Есуа, пришла к ней не добровольно — ее завербовали с подачи Латона Вейката. Однако у нее есть личные причины ненавидеть и узурпатора, и его женщин, причем зафиксированные на уровне умеренного скандала в открытых источниках новостей. Не слишком подозрительно и на легенду для инфильтрации не похоже, но стоит понаблюдать. Впрочем, пока не важно. Эта женщина не строила сеть кураторов, она просто секретарь Фонда, которая заслужила доверие своей исполнительностью и лишь недавно примкнула к группе администраторов. Стало быть, возможности для саботажа у нее ограничены — как по времени, так и функционально. Не так уж много она может, проще говоря. А вот если передала информацию кому-то…

Впрочем, плевать. План, который можно разрушить вовремя слитыми кому-то данными, — план, не стоящий усилий по его разработке. Есуа была почти уверена, что Неумеха ничего не сможет сделать, даже если ему в подробностях расскажут о ее планах. Да и не разберется он в подробностях.

Впрочем, недооценивать врага и переоценивать себя опасно, поэтому Есуа всегда оставляла возможность этого «почти». К самке надо присмотреться.

Выдержав паузу и заставив встречающих понервничать, она произнесла:

— Раз вы так уверены, давйте проверим, что там реально вы насобирали.

Ее «и имеете ли вы право дожить до завтрашнего дня» повисло в воздухе — для самой Есуа вполне очевидно, для этих троих… кто знает? Увы, она так и не преуспела в искусстве считывать мысли людей в реальном времени. А если верить информации, переданной Идеальными через мальчишку, они не преуспели и сами — да и вообще считали это невозможным, пока субъект еще жив.

Насколько помнила Есуа, этот отель в Локарате был выбран в качестве базы — несмотря на скучнейшее отсутствие странствующих рыцарей и музыкантов — в основном потому, что здесь имелся подходящий лекторий. Достаточно большой, с хорошими артефактами и магстанциями для подключения к Сети. Житель Цивилизации сказал бы, что rпомещение походило на очень хорошо оборудованную университетскую аудиторию, с рядами рабочих мест, спускающимися от потолка к центру зала. В центре где высилась отделанная кварцевыми пластинами восьмигранная колонна, которая могла работать как экран магстанции, для проекции созданных лектором иллюзий или даже как интерфейс канала всеобщего оповещения — все зависело от того, какие именно из потолочных артефактов-амулетов активированы. Небольшая кафедра для выступающего с одной стороны колонны слегка скрадывала универсальность (и кафедра, и человек за ней загораживали часть экрана), зато добавляла удобство.

Есуа подумала, что это несколько похоже на зал заседания какого-нибудь Созвездия, только рабочие столы и скамьи нужно заменить просторными каменными лежбищами для уважаемых членов да увеличить размеры помещения раз в двадцать. Сердце ее сжало ностальгией, но она безжалостно отбросила лишнее.

Если у нее все получится, драконий род восстанет во всей славе своей. И она, Есуа, будет его прародительницей.

Если же нет… что тогда толку скорбеть?

За кафедрой у колонны стоял человек — тоже кто-то из малозначительных попрошаек — который как раз говорил довольно нервным тоном:

— Госпожа главный администратор Фонда обещала быть в ближайшее время… А, вот и она! — обернувшись в сторону входной двери, он поклонился с тем, что у людей сходило за хорошие манеры.

Коротко кивнув ему, Есуа сама поднялась на кафедру. Оглядела ряды.

Людей было, откровенно говоря, мало. Примерно пять десятков человек. Аудитория могла вместить намного больше.

— Негусто, — бросила она своей свите из трех человек, что замерли рядом с кафедрой.

— Многие присутствуют дистанционно, — заверил ее тот, что был молод и прыщав. — Вот, извольте поглядеть…

Он протянул ей что-то вроде магфона, только побольше, с экраном в размер книги. Есуа раньше видела такие — кажется, они назывались планшетами — но пользоваться не доводилось. Она равнодушно мазнула взглядом по экрану. Да, с кафедры велась трансляция в Сети. Сто пятьдесят три человека. Уже лучше. Ну, если они раздали пятьсот с лишним заданий и если хотя бы половина из них проклюнется…

«Не отменить ли план?» — мелькнуло в голове.

Малодушное колебание, которое она тоже немедленно подавила. То, что Есуа пошла ва-банк, собрав своих сторонников из Фонда сейчас в Локарате — это не беда, а так, полбеды. Даже если городская стража или спецслужбы Неумехи опомнятся и всех разгонят — плевать, новых наберет. Идиотов в Цивилизации полно, даже среди магов. Куда хуже ее «союзники» из Нечистого измерения. Идеальные ждут открытых врат. Если не дождутся, они примут собственные меры. Может быть, им пока не удастся проникнуть в этот мир через не до конца разрушенный астрал — но уж до Есуа-то они дотянутся.

Их собственный план, тот, что про создание достаточно мощного Прорыва в Нечистое измерение, не требовал большого количества исполнителей. Им было достаточно одной слабой точки. А вот Есуа нужно было чинить астрал одновременно если не по всей территории Планеты, то по крайней мере на достаточной площади. Скажем, на всей северной части Большого материка.

— Какое территориальное распределение? — спросила она юнца. — Можешь вывести карту?

— Конечно, госпожа. Вот, смотрите.

На экране планшета появилась карта обоих материков и россыпи островов между ними. Хм. Большая часть представителей Фонда, разумеется, на Большом, но и на Малом есть. И даже на Островах несколько, при том, что они очень мало населены — большая часть покрыта так называемыми Проклятыми землями.

Ладно. В конце концов, для успеха главной части плана Есуа с учетом той информации, что ей удалось выкачать из мальчишки, достаточно всего десять или пятнадцать идеальных точек. Зачем же она набирала так много? Две причины. Во-первых, не рассчитывала, что человеческие маги — тем более, маги низового уровня, потому что она даже не пыталась завербовать действительно знающих и умелых — смогут все до одного точно выполнить инструкции. Поэтому старалась избыточностью повысить шансы… ну и снизить количество сил, которые ей придется потратить самой, что греха таить.

А во-вторых, каждая удачная плетенка — ловушка для Идеальных. Чем больше влезет, тем болезненнее будет для них удар. Тем надольше они отстанут от Планеты.

— Неплохо, — сказала Есуа вслух. — Сойдет. Ладно.

Она обернулась к аудитории.

— Буду говорить по существу, — сказала она. — Все вы получили достойную плату за то, что нашли подходящих людей, способных выполнить нашу исследовательскую задачу, — последние два слова она выделила голосом. — Отдельно оплачено было и путешествие сюда, и заселение в эту гостиницу. Надеюсь, вы отработаете полученные средства. С теми, кто схалтурил, я найду способ рассчитаться.

Она сделала паузу. Некоторые из присутствующих явно испытывали дискомфорт при этих словах. Ну что ж, посмотрим. Не обязательно все, кто испугался завуалированной угрозы, действительно просто присвоили монеты или как там выглядят деньги в Цивилизации (Есуа пользовалась исключительно виртуальными расчетами, но припоминала, что вроде бы крупные номиналы сделаны из бумаги и имеют овальную, что ли, форму).

Сосредоточившись, она запустила создание магических каналов по всей аудитории, затем — по всему отелю. Здесь будет центр ее ритуала. Люди, которые работают здесь, спят в комнатах, носятся по коридорам, готовят на кухне и стирают в прачечной, не помешают ей. Просто не сумеют.

Все люди и маги этого бестолкового города не помешают тоже. А вот помочь могут. Даже если узурпатор-неудачник решится уничтожить их всех, чтобы добраться до него, это решение едва ли дастся ему легко. Да и его драгоценные министры из людей могут возражать.

— Итак, приступим, — сказала Есуа. — Напоминаю, что для успеха нашего исследования все ваши сотрудники должны активировать плетенки точно в назначенное время, то есть через десять минут. Самые чувствительные из вас, должно быть, ощутили, что я сейчас начала творить чары. Не волнуйтесь. Это необходимо для лучшей фиксации результатов. Несколько минут у нас еще осталось, но свяжитесь с магами на местах, которых вы курируете прямо сейчас. Проверьте, что они готовы начать в установленный срок. Все, кто промедлит или начнет раньше, платы не получат.

Не получат ее, естественно, и те, кто уложатся — некому будет ее просить. Но упоминать это Есуа, естественно, не стала.

Между тем минуты текли. Есуа не торопилась и не медлила, добавляя все новые и новые нити к своей магической плетенкой. Ей не нужно было делать все с нуля: подобно тому, как организация ее Фонда была создана заблаговременно, так и плетенка для объединения контрольных точек тоже была разработана и даже частично натянута заранее — не зря ее Гнездо путешествовало в окрестностях Локарата! Там основной несущий узор, собранный из толстых, как канаты, переплетенных между собой магических каналов, лежал инертным, неощутимым для магов — и, соответственно, почти невидимым даже для уникумов вроде мальчишки-раба Есуа, который сумел соорудить для себя действующие очки (правда, действовали они только для него, для себя Есуа так и не смогла их приспособить) или его сестры, человеческой самки Неумехи.

Вытягивая узор дальше и глубже, Есуа протянула его над крышами Локарата и дальше — до самых окраин, где уже поднятые в воздух сообщниками парили магические каналы поддержки. Человеческая инфраструктура города ей не мешала: Есуа изучила ее загодя, поэтому ее собственный узор местами даже встраивался в нее — что с того, что на дорогах начали сбоить светофоры?

Поднятой высоко над землей Сетью Есуа не пользовалась принципиально: там неумеха, при всех своих недостатках, сумеет обнаружить и перехватить ее вмешательство. Она плела нечто совершенно новое. Только дракон — только хорошо образованный и имеющий соответствующий опыт дракон, а не двухтысячелетний недоучка! — смог бы создать такую разветвленную структуру в такие сжатые сроки, удержав ее собственным разумом. Человеку не хватило бы рук. А маготех… ну что ж, надо признать, нынешние людишки местами изобрели довольно остроумные комплексы, но им потребовалось бы куда больше артефактов и амулетов, чтобы добиться подобного эффекта.

(Есуа считала артефакты и амулеты, включая в них те же магстанции, частью маготеха и очень удивилась бы, если бы кто-то сказал, что люди вообще-то противопоставляют эти традиционные решения «современному» маготеху с его поршнями и шестеренками!)

Есуа удалось соединить все заранее подготовленные элементы своей плетенки точно вовремя. К окончанию этого труда ее человеческое тело начало потряхивать. Дело было не в усталости, просто проверять и контролировать все узлы требовало от нее максимального напряжения. Удержание облика на этом фоне давалось Есуа непросто. Может быть, затея Неумехи с кольцами для фиксации внешности не такая уж и глупая?..

Вот тут она все же пожалела задним числом, что выбрала для своего плана человеческий город. Нужно было все-таки затащить людей в Гнездо, пусть это и труднее логистически, да и ищейки Неумехи могли что-то заподозрить. Или хотя бы нужно было найти достаточно большой зал, в котором она могла бы превратиться, не разнеся все здание и не получив тяжелые травмы. Все-таки камень и бетон против плоти — не та ставка, которую бы даже Есуа стала делать.

— Госпожа, вы дрожите… — начал один из мужчин, тот, что помоложе, взволнованным тоном.

— Не мешай! — одернул его тот, что постарше. — Нельзя сбивать мага, который делает что-то настолько высокоэнергетическое!

Ну да, молодой магом не был, старый был — но слабым, о чем говорил его сравнительно низкий социальный статус и уровень образования. Самка окончила Академию, а значит, была из них сильнее всех. Нужно было бы заставить ее тоже участвовать в плетении, Есуа недоглядела. Слишком отвлеклась на мальчишку, а сейчас уже поздно исправляться.

Самка обхватила себя руками за плечи, как будто концентрация магии давила на нее, развернулась на каблуках и рванула прочь из аудитории со скоростью вспугнутой дичи. О мудрые предки, значит, все-таки предательница! Ну ничего, Есуа потом до нее доберется. Пока не стоит тратить силы. Все равно выбраться из гостиницы она не сможет.

— Эй, госпожа, вы куда!.. — крикнул молодой.

Старый кричать не стал, а тоже развернулся и дал деру вслед за самкой. Некоторые из кураторов, сидящих в амфитеатре, тоже попытались так поступить (видно, те, что посообразительнее). Но они, в отличие от администраторов, были включены в личную сеть Есуа через наблюдательный контур, который она тут же затянула, резко нарастив идущий через него поток энергии. Максимально резко, до тех пределов, которые едва выдерживает даже хорошо подготовленный человек.

Самка все-таки успела выскочить за дверь и захлопнуть ее, создавая какой-никакой барьер между собой и эпицентром энергетической бури. Старик же не добежал, осел на пол, схватившись за сердце: слабая человеческая воля не могла справиться с дурнотой и немощью. Молодой с удивленным лицом попятился — у него чувствительности не хватало понять, что происходит — и удивленно вскинул к глазам руку с белым матовым браслетом, который почернел буквально за несколько секунд. Да, эти индикаторы фоновой магии, их носят большинство горожан — даже в таких сравнительно небольших селениях, как Локарат. Они сейчас должны почернеть у всех постояльцев гостиницы без исключения.

Гениальное творение Есуа вышло на финишную прямую.

Когда мальчишка обвинял ее в том, что у нее нет конкретного плана, он заблуждался. Она, напротив, продумала все до мелочей. Ей не хватало лишь точных знаний о природе межмирового континуума — общие-то имелись. Три года создавала она свою организацию, Фонд, который должен был размножить ее творение. Тщательно составила базовые узоры с подвохом: пусть маги, которые будут плести их на местах, думают, будто контролируют все. Гениальность состояла в том, что так оно и было — до определенной степени. Пока контур оставался разомкнутым.

И она так же продумала систему защиты.

Изначально Есуа хотела все же доставить кураторов в свое Гнездо, где ее после начала этого ритуала (ибо это ритуал, а не просто творение чар) никто не потревожил бы. Но… Старые самцы в пору расцвета драконьего племени могли обрушить на землю потоки огня и молний с неба; самые мудрые из них, говорят, знали даже, как разломить кору планеты и направить вверх мантийное вещество, одновременно выпуская огромные потоки магической энергии, запертые в недрах. Перед таким бедствием никакая защита не устоит. Неумеха, конечно, вряд ли это умеет — но только идиоты недооценивают врагов, а Есуа не считала себя идиоткой. Ломать не строить, разрушительная магия всегда легче созидательной. Но в центре населенного города он не пойдет на такие радикальные меры — или помешают его присные, на чьей поддержке основана его власть.

А даже если пойдет, то не решится сразу, слишком долго промедлит.

Есть, конечно, менее радикальные меры: например, штурмы хорошо подготовленных отрядов боевых магов. Есуа не только читала про такие, но и сталкивалась на деле. Однако от этого страхует сама природа ее великого творения.

Есуа почти замкнула контур. Усилий это потребовало неимоверных: ей приходилось преодолевать волю всех магов, запертых в ее плетенке — а их оказалось… ого, все-таки почти набралось те самые триста, о которых она думала изначально: двести девяносто пять! Когда ритуал запустился как следует, человеческие маги начали понимать, что он убивает их — и сопротивлялись, как могли. А могли они, к удивлению Есуа, не так уж мало. Она едва заметила бы десяток, без особого труда расправилась бы с сотней, но двести девяносто пять… кажется, она переоценила себя.

Нет, так не пойдет! Поражение невозможно, а значит, Есуа выдержит. Она — последняя из истинных драконов! Она была кандидаткой в Созвездие, и теперь создаст свое, новое. Станет матерью нового мира, возродит драконью расу! Стоять! Держаться!

Есуа пришлось сорвать путы с мальчишки, лежащего спеленутым на втором этаже гостиницы (ничего, он не сможет выбраться из здания, кокон уже свернулся). Пришлось разорвать связь со своим Гнездом, высвободить из Астрала все, что она там хранила: предметы эти буквально посыпались с потолка в конференц-зале, проламывая мебель и сшибая с сидений бесчувственных, как болваны, людишек. Хорошо, что большая часть осталась в Гнезде, а то она рисковала бы и себя зашибить.

Есуа чуть было не приняла даже свой драконий облик — удержалась в последний момент. Но вот все вывалившиеся из астрала заготовки, включая недоделанные плетенки и прочее, слегка нарушили целостность тела и одеяния. Контроль за некоторыми физиологическими функциями Есуа не удержала тоже, но это ее мало беспокоило.

Все-таки она сделала это! Получилось!

Обессиленная, она упала на пол, среди мусора, ошметков и осколков ее прошлой жизни. И трупов подопытных экземпляров, но те в основном попадали под лавки и были не видны.

Ее слабое и слишком тяжелое человеческое тело пело от энергии и власти, равных которым она прежде не испытывала.

Есуа расхохоталась.

Земля гудела под ней, словно далекая, за много километров гроза, слышимая только чутким драконьим ухом. Дракона вымотать непросто, но у Есуа получилось исчерпать собственные силы почти до донышка. Небеса-прародители, слишком это тяжело для самки! Ей бы мощного самца… если бы три года назад, во время встречи с Неумехой, она сохранила бы над собой контроль, заставила бы себя сделать вид, что он не противен ей и она согласна продолжить с ним род — можно было бы подставить его, так, чтобы это он замкнул собой контур и потратил силы. Каких только глупостей не делают самцы из-за самок в период гона! Но что уж теперь.

…А теперь в ее сеть, в то, что выглядело с другой стороны Астрала как врата, ломанулись со всем своим напором Идеальные, стремясь вырваться в нормальный мир.

Никогда еще Есуа не было настолько больно.

Глава 19 Паутина конца света (без правок)

Помещение резервного штаба находилось в глубине корпуса «Великолепного», чуть ли не на максимальном отдалении от рубки, вынесенной в отдельную башенку, и довольно далеко от пассажирских кают. Когда Даари еще этим утром принимала у Саюры отчет о подготовке «Великолепного» к плаванию, личная помощница упомянула, что помещение штаба опечатано, но полностью готово к работе — мол, на расконсервацию потребуется буквально полчаса.

Очевидно, кто-то распорядился на этот счет как раз полчаса назад или более, потому что офис гудел. За многочисленными столами уже размещались люди в офицерской форме, преимущественно мужчины. Появление Владыки, Даари и сопровождающих на миг прервало суету.

Пожилой, но очень бравый на вид полковник вытянулся в струнку и громко и четко произнес:

— Его величество Император! Сиятельная госпожа Императрица! Принц-генерал Лаор!

Он не назвал остальных присутствующих — Геона Утреннего Тигра и Сантира Алата, потому что теимели лишь гражданские чины, пусть и высокие, и к военной иерархии никаким боком не относились.

Все присутствующие в немаленькой комнате офицеры тоже повытягивались, словно стволы в бамбуковой роще, и Даари, хоть и служила в армии всего несколько месяцев три года назад, ощутила очень некомфортное желание сделать то же. Как же въедаются в подкорку эти ритуалы!

— Вольно, — бросил Владыка. — А вы бы не дергали людей, полковник. Это, конечно, не хозяйственные работы, но сейчас запустить связь — важнее всего.

— Виноват, — отчеканил полковник.

— Ничего. Продолжайте.

Когда-то давно Даари представляла себе штабы по военным фильмам, в основном историческим. Там места для совещаний высокого начальства обычно изображали как роскошные шатры с усыпанными песком столами, по которым важные генералы в доспехах и со сложными прическами двигали фишки из дерева и ракушек, а фоном звучала какая-нибудь героическая или тревожная музыка.

С тех пор она успела узнать, что стандартный штаб — это обычная контора открытой планировки на несколько десятков рабочих мест. Если он хорошо оборудован, то обычно еще имеется центральный экран, иногда в виде кварцевого столба, иногда — просто доска для проекции иллюзий, если кто-то не разорился на хорошую большую рабочую станцию. Если нет, то, в принципе, и приколотых на стены карт хватает. Ну и при каком-нибудь стационарном штабе, например, штабе округа, обычно имеется рядом с общим офисом одна или две комнаты поменьше для совещаний командования.

На «Великолепном» на оборудовании не экономили, поэтому в дальнем конце штабного помещения мигал пластинами кварца составной ячеистый экран с крупномасштабной картой северной части Большого континента, а по обе стороны от него двери вели в, если Даари правильно помнила, более приватные переговорные.

Что же касается связи, о которой говорил Владыка, надо полагать, речь шла не о подключении к обычной Сети — с этим любой магфон справляется в фоновом режиме, а уж в руках опытного мага почти что угодно можно зачаровать на прием и передачу информации. Знаний Даари хватило, чтобы понять: речь шла о подключении к совершенно секретной сети для военных, спецслужб и государственных чиновников высшего ранга.

Опиралась военная сеть отнюдь не на сверхтяжелые спутники, из которых пока только один вывели на орбиту. Нет, особым образом сконфигурированные магические каналы для нее тянули местами под землей, местами по земле, местами даже через водные артерии (умные головы в одном из алхимических КБ Точчиконы лет пять назад придумали, как закреплять магические каналы непосредственно на воде, чтобы снять ограничение на их длину — нетривиальный фокус).

Тем временем Владыка подвел свою компанию к длинному рабочему столу в дальнем конце зала. Из-за стола привстал, приветствуя их, человек в генеральской форме. Лицо его показалось Даари знакомым, но имени она вспомнить не могла.

— Что известно к этому часу? — без преамбул осведомился Владыка. — Нужна полная картина.

— Подземные толчки усиливаются во всех точках, начата эвакуация населения в… — едва генерал заговорил, Дракон поднял руку, и тот замолк на полуслове.

— Я неточно выразился. Доложите обстановку в общем, как будто я не в курсе, — поправился он. — Госпожа императрица и министр космоса занимались другими вопросами. Введите их в курс дела.

— Да и я в курсе только в самых общих чертах, — добавил Лаор. — Немного не до того было.

Генерал поклонился.

— Как скажете, принц, сиятельная императрица.

— Хорошо, когда закончите, проводите их в комнату совещаний, — сказал Владыка. — Я там пока с экспертами поговорю.

С этими словами он развернулся и на первый взгляд неторопливо, но на деле весьма стремительно скрылся за неприметной дверью рядом с генеральским столом. Даари краем глаза рассмотрела, что освещение в той комнате не работало, зато было полно ярко светящихся контуров висящих в воздухе иллюзорных схем — и испытала легкую ностальгию по Саар-Доломской «чертежной». Людей там набилось тоже порядочно, судя по всему — гул голосов на миг пробился сквозь дверь. Даари вроде бы даже разглядела корпусную фигуру госпожи Лайет (а она как из Ло-Саарона добралась в срок — неужто Дракон ее опять привез?).

Генерал прочистил горло, и Даари вежливо обернулась к нему, готовая выслушать, наконец, объяснения, что же за кризис такой разразился сегодня утром. Надо полагать, это как-то связано с желанием Владыки лететь в космос на гребаном силовом доспехе, который они задумали и воплотили. Хотя, зная Владыку, он с тем же успехом мог просто Даари подколоть…

— Сегодня в восемь десять утра по времени Локарата, то есть в четыре ночи по времени Точчиконы и Ло-Саарона, кризисный штаб в Локарате отреагировал на сообщение о таинственном обрушении нескольких зданий по улице Небесного Спокойствия — это центр города, — без преамбул начал генерал. — О нападении Нечистых тварей не сообщали, но почти сразу стало ясно, что причиной стала серьезная магическая аномалия с эпицентром в гостинице «Саравез», которая исчезла бесследно вместе со всеми постояльцами. Кроме того, приблизительно начиная с шести утра по времени Точчиконы погодно-сейсмические станции зарегистрировали серию подземных толчков в разных районах на севере Большого. Это вызвало много вопросов у наблюдателей, поскольку север Большого сейсмически неактивен, — Даари машинально кивнула, припомнив школьный курс географии. — Кроме того, был отмечен необъяснимый рост магического фона — в отсутствии сообщений об атаках тварей или демонов. Данные удалось собрать не сразу, потому что их передавали по кризисным штабам нескольких регионов, центр в Локарате и так был перегружен в связи с гостиничным кризисом. Но в итоге аналитический центр в Ло-Саароне определил закономерность. Все эпицентры землетрясений располагаются согласно упорядоченной схеме с центром в Локарате.

— Дайте угадаю, в той самой гостинице? — спросил принц-генерал Лаор.

— Так точно, в гостинице «Саравез». Точнее, на том месте, где она была.

— И город еще не в руинах?

— Сам Локарат почти не затронут, феномен узко локализован в указанном районе. Это и затруднило его первоначальное определение. Пострадали пока только два ближайших к гостинице здания. Ну и сама гостиница, насколько возможно установить.

— Что значит, насколько возможно установить? — переспросила Даари.

И тут же спохватилась: ей бы хранить многозначительное молчание, дать Лаору вести беседу — его епархия. Но генерал ответил как ни в чем не бывало:

— Технология демонической свертки пространства. Сиятельная госпожа должна о ней знать. Лично я впервые услышал о ней в контексте вашей телохранительницы, госпожи Нагтарх.

— Да, — кивнула Даари, — но я не предполагала, что так можно… с целым зданием.

— Наши спецы тоже не предполагали, — хмуро произнес генерал. — Как ответственный за совместную работу с демоноборцами, я признаю свою ответственность за то, что не форсировал подготовку мер противодействия демоническим чарам.

— Неважно, Горич, — перебил его Лаор, — потом будешь самобичеваться. Давай дальше с докладом.

С каждой секундой Лаор хмурился все больше и больше. Сантир же, в отличие от него, сохранял абсолютно непроницаемое выражение лица.

Генерал, которого Лаор назвал Горичем, повысил голос и обратился через свой великолепный стол к одному из сидящих ближе нижних чинов:

— Капитан, выведите на экран фото из Локарата.

— Верхний правый угол, — немедленно отозвался молодой человек.

Горич обернулся к экрану, Владыка и остальные, включая Даари, последовали его примеру.

В верхнем правом углу появились две фотографии. Одна изображала стоящие в ряд величественные здания примерно середины прошлого века, чем-то напомнившие Даари северную Галату. На фасаде здания в центре фотографии имелся высоченный стеклянный горб атриума подсвеченный изнутри огнями, а над широким крыльцом красовалась надпись «Саравез». На второй фотографии, расположенной бок о бок — кстати говоря, сделанной в куда лучшем качестве — центральной тройки домов не было. Точнее, вместо нее имелись два покосившихся строения, сложившиеся друг на друга и частично превратившиеся в кучи щебня. Среднее же здание будто изъяли магией иллюзией.

— Насколько смогли определить специалисты из размещенного в Локарате Третьего северного корпуса и привлеченный эксперт из клана Грозовой Змеи, девятиэтажное здание заключено в пространственный кокон вместе с фундаментом, подвалом и еще парой метров земли вниз для ровного счета, — продолжал доклад Горич. — А также плюс несколько метров вверх. Соседние дома обрушились, вероятно, потому, что пространственный кокон забрал часть их несущих конструкций. По предварительным данным, без учета самой гостиницы, десятеро погибших, пятеро пропавших без вести, сорок раненых. Повезло, что оба здания почти пустовали. Они не жилые, там были конторы и магазины. Раннее утро, не все сотрудники еще на местах. Что касается отеля, то по нему данных нет вообще. Списочная численность персонала — тридцать два человека, но они работают посменно. Я поручил связаться с руководством отеля и с родственниками пропавших, но это пока — второй или даже третий приоритет.

— Покажите первый, — распорядился Владыка.

— Капитан, прошу вас, — громко приказал Горич, даже не глядя на подчиненного.

В тот же момент весь экран заполонили, едва не наезжая друг на друга, множество фотографий. В основном снятых сверху, почти наверняка, со спутников, причем с тех, еще старых спутников, что удерживают обычную старую Сеть. Ту, которая Есуа может взламывать одной силой своего разума, напрямую, как Дракон. Владыка сказал, что принял меры против гостьи из прошлого, и Даари не стала вникать (точнее, не нашла времени, чтобы приложить нужные усилия — когда ей было заниматься еще и сетевой безопасностью?). Однако насколько они надежны?

Впрочем, если Есуа заключена в центре этого свернутого пространства, как Даари уже почти не сомневалась, то нечего волноваться, будто она сможет что-то оттуда взломать. Пространственный карман, разумеется, может поддерживать связь с наружным миром — иначе какой в нем был бы толк — но связь эта очень ограничена и реализуется только через магические каналы, даже драконьи органы чувств тут не помогут. Подключение к Сети посторонних каналов специалисты Цивилизации точно не проморгали бы.

Отогнав эти мысли, Даари сосредоточилась на самих снимках.

А посмотреть было на что!

Из-за того, что Даари последнее время много занималась космической темой, она сперва решила, что видит следы метеоритов. Полегшие деревья, кратеры, лава… Стойте, лава? После ударов метеоритов такого все-таки не бывает, хотя твердые породы и песок иной раз могут оплавиться и застыть стеклом. Разве что упадет такой крупный булыжник, что проломит земную кору и пробьет канал до астеносферы… Но настолько гигантских метеоритов точно не было со времен переселения драконов в этот мир! И, блин, его было бы видно даже в более низких широтах — Даари не смогла бы спокойно гулять с Драконом, если бы в небе повис огромный огненный шар!

Кроме того, многочисленные фотографии все показывали разные места — в основном, на природе, хотя в одном случае Даари увидела часть города. Симпатичный городок на высоком берегу реки, все крыши по-старинному изогнуты, в одном месте торчит типичная для севера Клановая башня… Ну, то есть наполовину торчит, верхушка у нее обрушена. Лишь через секунду Даари осознала, что это не древние развалины: еще недавно башня была целой.

Еще через мгновение до нее дошло и другое: на всех фотографиях четко выделялись множество линий магических каналов — и красных, и синих, и даже черных, выгоревших. Переплетались они совершенно хаотично, по крайней мере, на первый взгляд: даже после четырех лет тренировок Даари не смогла вычленить из этой путаницы упорядоченные узоры. Правда, имелась одна закономерность: на многих снимках — может быть, на трети, может быть, и больше — в центре разрушений магические каналы скручивались в плотные коконы. Небольшие, примерно в размер крупной собаки, если Даари верно оценила масштаб, но очень плотные. Даари не известны были метеориты, способные окукливаться в магические каналы. Такое могут только люди… или демоны.

Множественный прорыв демонов? Но пришельцы из Нечистого измерения обычно не наносят урон такого рода! Зачем им вспучивать землю и сносить деревья, они охотятся на живых существ и прячутся от других охотников — человеческих магов и регулярных частей… Нет, тут что-то другое.

— Метеориты? — Сантир Алат, похоже, тоже в первую очередь подумал об этом. — Нет, слишком… А если демоны, то как они смогли вызвать землетрясения? До сих пор за ними такой способности не замечали, если только военные не засекретили… — он осекся и поглядел на Горича. — Извините, генерал.

— Ничего, министр Алат, — хмуро сказал тот. — Это, насколько смогли определить наши лучшие маги на местах, конечные точки гигантского чароплетения, созданного Узурпаторшей Неба из прошлого с помощью подкупленных или обманутых магов-марионеток.

«Ну да, — подумала Даари, — речь идет о Есуа. О ком же еще».

— Если обозревать комплекс аномалий в масштабе всей северной части Большого континента, — продолжал Горич, — то определяется, что они расположены на радиусах концентрических эллиптоидов, с центром в «Саравезе».

— То есть на Малом континенте ничего нет? — уточнил Лаор.

— Так точно, на сей раз нет.

— А прорывы и атаки Тварей были… Что, вокруг этих прорывы формируются? Ты сказал, что магический фон там растет.

— Уже нет, он вышел на плато и последние два часа стабилен, — поправил Горич. — И тем не менее даже так — в пять раз выше нормы. А вот амплитуда подземных толчков растет, их частота сокращается.

— А что это за коконы? — спросила Даари. — Там что?

Все обернулись к ней.

— Прошу прощения, сиятельная императрица… — начал Горич.

— Я имею в виду, — перебила Даари, — моим зрением на части изображений видно…

И она описала коконы.

— Интересное наблюдение, — пробормотал Сантир Алат. — Вероятнее всего, там те, кто сплел плетенку в каждой точке. Те самые подкупленные и обманутые.

Даари замутило.

— То есть там… люди? Но…

При обзоре сверху сложно судить, однако ей показалось, что большинство этих коконов маловаты, чтобы разместить там взрослого человека. Не могла же Есуа использовать для чароплетения детей!

— Наши эксперты высказали то же предположение, — произнес Горич. — Более детальное совещание сейчас проходит в конференц-зале, — он кивнул на дверь, за которой исчез Владыка. — Если у вас нет больше ко мне вопросов, предлагаю вам к ним присоединиться.

— У меня есть, — сказала Даари. — Вам удалось узнать, Есуа в этой гостинице одна?

— Не понял вопроса, сиятельная императрица. Мы сейчас проверяем личности персонала и постояльцев…

— Нет, я имею в виду — с ней ведь были сопровождающие лица? Те, кто с ней работал? Например, наши агенты?

Даари не знала, посвящен ли этот генерал в тайну Тарика, имеет ли достаточный допуск, чтобы знать — брат императрицы выжил и в настоящий момент находится в свите Есуа, но шпионит в пользу Цивилизации. А раз так, то и не могла спросить прямо.

Горич покачал головой.

— Не могу знать, сиятельная императрица. Думаю,вам лучше всего спросить это непосредственно у Владыки.

— Так я и сделаю, — кивнула Даари и направилась к двери в конференц-зал.

— Я с вами, — тут же присоединился к ней Сантир.

— А у меня еще остались вопросы, — сообщил Лаор. — По поводу роли Третьего корпуса…

…В конференц-зале действительно оказалось так, как Даари представилось по короткому взгляду через полуоткрытую дверь: темно, многолюдно, воздух такой, что хоть топор вешай. Вошедший вслед за нею Сантир сразу же поморщился и потянулся к амулету освежения воздуха на стене около двери — усиливать и активировать.

Даари видела, что это бесполезные усилия — амулет и так уже был окутан магическими каналами, как танцовщица на празднике весны разноцветными шарфами, усиливай не усиливай — пофиг, мощности не хватит. Нужно еще принести один, а лучше парочку.

Но собравшимся было явно не до этого: все сгрудились вокруг стола, с жаром обсуждая что-то.

— … бахнуть-то оно бахнет, но что будет с городом? — ухо Даари вычленило знакомый голос госпожи Лайет.

Даари не обозналась, Старшая судья Академии Ло-Саарона действительно занимала один из стульев вокруг стеклянного овального стола. Кроме нее присутствовали еще несколько магов-мужчин. Одного из них — Геона Утреннего Тигра, дядю Гешвири, — Даари знала неплохо, остальных только понаслышке. Все, кстати, принадлежали к Кланам: магов-мужчин в этом смысле плотнее разбирают, одиночка Сантир Алат — редкая птица. (Казалось бы, логичнее наоборот, ибо Кланы очень сильно давят на своих женщин в плане деторождения, а значит, должны больше грести девушек. Однако Гешвири объяснила Даари, что в женскую иерархию встроиться сложнее, посему меньше людей удовлетворяет всем критериям, а из тех, кто удовлетворяет, больше тех, кто сами снимают свои кандидатуры — и Даари их понимала).

— С городом? Ничего особенного, — высокомерно растягивая слова, произнес один из незнакомых Даари магов. — Ну, центральные кварталы, включая «Саравез» и ратушу, будут разрушены, дойдет до реки, образуется симпатичная запруда. Те районы, что лежат по низкому берегу, зальет. Современная урбанистика приветствует живописные водоемы в черте города, но, думаю, это не тот случай.

— Действительно, не тот, — холодно проговорил Владыка. — В существующей ситуации не думаю, что мое правительство и я сам можем на это пойти.

Никто из присутствующих не обратил на Даари ни малейшего внимания, включая и самого Дракона. Поскольку он давно уже принял свой тронный облик и мало походил на привычного Даари ироничного красавчика, ей показалось неловким приближаться к нему, поэтому она вместо этого придвинулась к Геону.

— Они что, обсуждают, не пульнуть ли по Локарату гиганстким файерболом?

— Не совсем так, — очень тихо ответил ей главный евнух. — По нашим расчетам, мы не сумеем создать такой сгусток энергии, который сумеет пробить свернутое пространство. Сейчас обсуждаем, что будет, если сбросить на локацию крупный метеорит.

— Что⁈

Кажется, Даари сказала это слишком громко. Взгляды всех, сидящих за столом, обратились к ней.

— Рад, что госпожа Императрица к нам присоединилась, — произнес Владыка. — Я так понимаю, в курс дела вас уже ввели. Генерал Горич показал вам снимки, так? Вы что-нибудь новое уловили на них своим уникальным зрением?

Теперь все не просто уставились на Даари, теперь над длинным овальным столом повисла мертвая, глубокая тишина.

И пусть Даари была трижды императрицей, пусть она даже успела за последние три года привыкнуть к этому званию, все равно ей стало крайне неловко, как неуспевающей ученице у доски: столько знающих специалистов внимают каждому твоему слову, вдруг да сморозишь глупость!

Тем не менее она постаралась ничем себя не выдать и спокойным тоном начала — второй уже раз! — описывать, что увидела на фото.

Однако на сей раз ее закидали уточняющими вопросами: какой формы были плетенки, какие-нибудь знакомые узоры она в них разобрала? Какого размера ячейки, какой толщины магические каналы? Сами плетенки Даари пришлось в конце-концов изобразить, пользуясь для этого не бумагой, а сплетенной кем-то в воздухе интерактивной иллюзией — высший пилотаж, Даари впервые видела в действии такую иллюзорную плетенку, которой мог бы пользоваться не-маг! Ей даже стало интересно, это какая-то секретная клановая разработка, или просто новинка и скоро пойдет в народ?

— Как я и думала, — сообщила госпожа Лайет, оглядывая уточненную схему критическим взглядом. — Контур полностью замкнут на Есуа. В каждой локали нужен был более-менее опытный маг, чтобы это все сплести, но потом она от них избавилась.

— То есть в этих коконах правда люди? — Даари сглотнула.

— Скорее, то, что от них осталось, — покачал головой Владыка. — Похоже, их прикончил слишком мощный поток энергии. Не все способны поднять свою природную резистентность до таких высот, как вы, моя дорогая, — он изобразил намек на поклон в ее сторону.

— Но… но как, они же могли разорвать плетенку в любой момент⁈ — Даари уже плевать было, не спрашивает ли она явную глупость, ей просто хотелось понять. — Нельзя же человека принудить поддерживать чары без его воли!

— Обычно нельзя, — сказала госпожа Лайет. — А она не могла… той же штукой, вроде вашей ауры, Владыка? — она поглядела на Дракону.

— Не дистанционно, — сухо возразил тот. — От большинства этих точек она удалена на огромные расстояния. И ни к одной не ближе, чем на десяток километров.

— Там мог быть перепад потенциалов, — задумчиво сказал один из незнакомых Даари магов, глядя на ее чертеж. — Знаете, как вода течет, от верха к низу. Они попали как под лавину. Сначала не поняли, что происходит, а потом поздно — чтобы разорвать чары, нужно было больше энергии, чем чтобы их поддерживать. Как плыть против течения. И буквально через несколько секунд произошел перегрев, раньше, чем они успели сообразить, к чему все идет.

— Н-ну… допустим. И все-таки сомнительно, — госпожа Лайет потерла подбородок.

— Впервые такое вижу, — сказал другой. — Смотрите, плетенка совсем незнакомая. Так никто не делает.

— Да, и я подозреваю, что эти вот странные участки — это выкачивание жизненной силы, — сказал Сантир Алат. — Они чем-то напоминают формы из древних ритуалов плодородия, только инвертированные.

— Чушь! — воскликнул тот же маг, который настаивал, что так никто не плетет. — Нельзя использовать «жизненную силу» в магии, это ненаучно!

— И тем не менее, Желтые дуэли и ритуалы плодородия существуют, — бросил ему Сантир. Показалось Даари или нет, что эти двое друг друга знают и слегка (или не слегка?) недолюбливают.

— Там маги просто повышают свою жизненную и магическую силу друг об друга за счёт перераспределения магических каналов внутри организма!

— Так значит, жизненная сила все-таки существует отдельно от магической энергии?

— Господин Таир Ураганный Медведь, министр космоса Алат! Я уверен, что в споре рождается истина, но в данный момент нам не столь важно, за счет чего Есуа удалось удержать этих магов, — оборвал их Владыка спокойным тоном, но все тут же замолчали. — Есуа явно заключила пакт с Нечистым измерением. Отсюда нестандартные нападения нестандартных тварей и прочие странности. А демоны из Нечистого измерения как раз, напомните мне, чем отличаются от обычных тварей? — Дракон сделал риторическую паузу и продолжил спокойным тоном лектора, в котором насмешка скорее угадывалась, чем читалась: — Правильно, тем, что выкачивают жизненную силу, трансформируя ее в магию. Еще они славятся помните чем? Сворачиванием пространства. А Есуа для центра своей паутины — будем ее так называть — воспользовалась именно таким методом защиты. Времени у нас мало, частота землетрясений усиливается, как и амплитуда подземных толчков. Прояснением теоретических аспектов займемся в рабочем порядке. Пока же мне нужны другие расчеты: о метеорите какого размера вы говорите?

— Вообще-то, я не предлагал это всерьез, — нахмурился Геон. — Да, конечно, кинетическая энергия достаточно крупного метеорита превзойдет ту, что даже несколько сотен магов смогут закачать в плетенку. Но откуда вы возьмете сам метеорит? Они что, развешены в небесах для вашего удобства?

— Как же, Геон, — хмыкнул Владыка, — когда вы сами соорудили для меня лично аппарат, способный на полет в космос? В отличие от ваших испытываемых ракет, я смогу там маневрировать.

— О чем вы? — спросил Ураганный Медведь. — Что за аппарат?

— Аппарат, который инициативная группа высших сановников смастерила для Владыки на случай, если он лично зарубится с превосходящим противником, — вздохнула госпожа Лайет. — Похоже на Легендарные доспехи в сериале, который смотрит моя младшая дочка. Я даже предлагала назвать их Пробивающей Небо Сверхклассовой Броней, но мои подельники без чувства юмора меня не поддержали.

Даари ощутила легкое неудобство, которое возникает, когда в твоем присутствии кто-то неудачно пошутит — и одновременно раздражение. Когда госпожа Лайет предложила это название — для официальной документации, между прочим! — Даари даже не осознала, что оно из сериала; сама она давненько их не смотрела. Просто мягко возразила, что броня никак не может быть «Пробивающей небо», это уж скорее имя для меча, и что никакой классификации аналогичных доспехов не создано, стало быть, и сверхклассовыми они быть не могут. А теперь, выходит, у нее нет чувства юмора!

— Нам сейчас известны сотни крупных камней, которые болтаются на более-менее близких орбитах от Земли, — заметил Сантир на удивление задумчиво. — Но маневрирование, но изменение курса такого булыжника… Это займет дня-три четыре, я думаю. В смысле, нужно долететь, потом еще подтолкнуть… Потом он еще будет падать… И курс надо рассчитать очень точно, планета-то вертится. И на более-менее низкой орбите еще сделать коррекцию, чтобы впилился, куда нужно… Нет, такие операции рассчитываются годами!

— С помощью магстанций и тому подобного, да, — хмыкнул Дракон. — Но мне вот стало интересно: а смогу ли я провернуть подобный фокус?

— Я за то, чтобы просто нагнать побольше боевых магов и попробовать объединить их силы в такой же контур, который сделала Есуа, но с вами в центре, — сказала госпожа Лайет. — Это будет проще. И город не ляжет в руины.

— Только отравится фоновой магией, — заметил еще один незнакомый Даари маг; судя по цвету его волос, сиреневому и зеленому, он принадлежал к клану Снежного Тигра-и-Розы, а судя по длине этих волос, либо был наследником Главы клана, либо метил в оные. — Эвакуировать население из центральных районов еще реально. Эвакуировать весь Локарат…

— Фон там и так сохраняется высокий, — с сомнением произнесла госпожа Лайет.

— Высокий — но не чрезмерный. Он ведь больше не растет.

— Сантир, ты можешь поручить своей команде подыскать подходящее небесное тело и выполнить расчеты? — спросил Дракон. — Ты ведь начинал в отделе орбитальной динамики, если я верно помню?

— Разумеется, вы помните верно, Владыка, и я поручу, — чуть поклонился Алат. — Но вы уверены, что у нас есть в запасе эти три-четыре дня?

— Я справлюсь быстрее, — сказал Владыка. — Срежу путь через Нечистое измерение. Это очень сильно сократит срок полета, да и с этой вашей противоестественными гиперболическими орбитами возиться не придется. А направить булыжник я смогу и магией, причем точнее, чем это сделает любой человеческий маг.

— Гиперболические орбиты не противоестественные… — начал Алат, но осекся. — Да, Владыка.

— И за сколько вы справитесь? — поинтересовался Ураганный Медведь. — Пусть два дня, вы уверены, что план Есуа за это время не увенчается полным успехом? Что она не впустит в наш мир целую толпу… как вы там называете этих разумных Нечистых тварей, Инфернальные?

«М-да, — подумала Даари, — нужно быть не просто из древнего клана, но еще и реально уникальным специалистом, чтобы так бычить на повелителя сущего и свидетеля истории!»

— Идеальные, — поправил Владыка. — Хотя ваш вариант мне тоже нравится. Нет, абсолютно уверенным я быть не могу. Поэтому давайте готовить запасной план. Нужно как можно быстрее переправить к Локарату как можно больше сильных магов.

— Это будет непросто, — вставил Снежный Тигр. — На севере вообще маловато магов остается, там меньше людей, меньше денег и меньше работы, а вам нужно несколько тысяч человек. Это значит, везти с юга. Лететь на планере — они устанут, долго будут отдыхать. Значит, по железке. Допустим, вы поручите это армии. Но большинство сильных магов не служит в армии или уже не служит, да и характеры у нас почти у всех неуживчивые. За сутки перебросить не получится, даже если вы уже отдали приказ. Тоже будет те самые трое-четверо.

— Я обсужу это с армейским начальством, но спасибо, что указали на проблему, — ответил Владыка спокойно, однако Даари почудились предупредительные нотки. Вроде как Владыка рассердился на эту реплику сильнее, чем она того заслуживала — не то что на предыдущую, где Ураганный Медведь вроде как наезжал на него самого. Снежный Тигр намекал на неготовность армии к очередному удару — а Дракон такие намеки принимал более болезненно, чем сомнения в собственных способностях.

Наверное, решила Даари, это потому, что способности Дракона настолько далеко превосходили способности лучших человеческих магов, что он воспринимал любые наезды в этой сфере скорее с иронией, мог себе позволить. А вот в нападках на армию Владыка видел атаку на свою политическую власть. Возможно, оправданно.

Н-да, люди такие люди, даже если они драконы! Собрались принимать меры по борьбе со страшным врагом — и не могут обойтись без подковерных интриг!

Подумав так, Даари так же резко поняла, что сама ничем не лучше. Как спокойно она приняла известие о том, что они собираются сбросить метеорит на Локарат или заразить город фоновой магией! А ведь это довольно крупный населенный пункт, четыреста тысяч жителей… Четыреста тысяч жителей — это сколько примерно из них детей получается, тысяч сто? А из них совсем малышей — тысяч тридцать?

Даари представила себе тридцать тысяч трехлетних девочек, вроде Тайси, Юси и Фаи, гибнущих в огне и под завалами… и поняла, что отчего нервы у всех присутствующих натянуты до предела, отчего Владыка не шутит и не издевается и вообще ведет себя до предела формально.

— Я правильно понимаю, что Локарат будет разрушен в любом случае? — спросила Даари. — Какой бы план вы не применили? По крайней мере, центральные районы?

Все оглянулись на нее.

— Да, похоже, что так, — произнес Владыка неожиданно мягким тоном. — Есуа взяла город в заложники. К сожалению, я не могу позволить себе себе обращать на это внимание.

— Я не о том! Вы ведь сами меня учили… — (или это был не Дракон, а демоница?) — что управление почти любой плетенкой можно перехватить. Почему бы вам не перехватить управление плетенкой Есуа и не разрушить ее изнутри?

— Интересная мысль. Мы обсуждали ее как раз перед вашим приходом. Я собирался попробовать этот вариант, но проблема в том, что плетенки Есуа очень высокоэнергетические. Помощь из Нечистого измерения позволила ей легко распоряжаться такими резервами, которые ни один маг, даже драконьего происхождения, оттуда получить не сможет — не в один присест. Поэтому возникла идея с метеоритом. Кинетическую энергию не так уж сложно превратить в магическую, если умеючи.

— То есть вам придется направлять метеорит в космосе, а потом еще ловить у земли? — ужаснулась Даари.

— Да-да! — воскликнула госпожа Лайет. — Я тоже сразу сказала, что он не успеет!

— Нечистое измерение — полезная штука, несмотря на исходящие оттуда опасности, — лекторским тоном сообщил Владыка. — Назад я тоже срежу путь через него. И я сумею упасть управляемо рядом с этой каменюкой. Поэтому я, кстати, против того, чтобы брать с собой людей. Мало того, что вас придется как-то снабжать кислородом и защищать от радиации, вы еще и от перегрузок на обратном пути рискуете загнуться!

Даари сжала зубы.

— Мне больше всего в этой ситуации не нравится, что ты собрался ронять булыжник на большой город! — воскликнула она. — Где гораздо больше людей рискует загнуться!

— Что ты предлагаешь? — неожиданно мягко спросил у нее Дракон.

Даари запнулась. Секунду назад у нее не было предложений, но…

— Как насчет совместить одно с другим? — спросила она. — Воспользоваться энергией метеорита, чтобы разорвать чужой контур? Для этого необязательно ронять его на город, достаточно выбрать любую из точек на нем… ну, почти любую. Какая-то пустынная местность и, желательно, недалеко от самого Локарата. Чтобы меньше было лететь доставать саму Есуа, когда она явится на битву с тобой.

На секунду повисла тишина, и Даари снова испугалась, что сморозила какую-нибудь страшную глупость. Но страх был привычный и едва заметный; она тут же с яростью отмела его. Какая разница, как она выглядит, пусть даже перед лучшими магами Цивилизации! Совещание закрытое, а даже транслируйся оно на всю страну — плевать. Главное, спасти людей. А то эти высокопоставленные упыри, похоже, уже смирились с жертвами… Даари, может быть, теперь тоже одна из них, и она тоже убивала. Но все-таки еще не настолько зачерствела.

— Хм, а не зря я тебе почетный диплом Академии выдавал, — вдруг сказал Дракон. — Не только за красивые глаза. Ничего себе идейка.

— Тогда добавьте к ней вот какую, — подал голос напряженно обдумывающий что-то Сантир. — Эти поиски подходящего камня в космической ночи мне все-таки очень не нравятся. Слишком долго, слишком сложно, слишком много случайностей. Давайте вообще исключим этот этап. Ракета для вывода в космос людей у меня готова на Резервном космодроме, предварительные испытания прошли успешно. С космонавтами я отправлять ее не готов, но готов отправить без космонавтов. Только не в космос, а запустить на автопилоте по пресловутой баллистической траектории, — он поклонился Дракону. — Точку, где он рухнет, берусь задать с точностью до пары десятков метров. Вот за полетом этой ракеты вы можете понаблюдать и поправить чарами дистанционно для большей точности. Чтобы энергия была сравнима с энергией метеорита, полезную нагрузку можно сделать потяжелее и добавить взрывные алхимические составы. Что вы на это скажете, Владыка?

— Скажу, что тебе диплом я тоже выдал не зря, — только и заметил тот.

Глава 20 Интерлюдия с Тариком — отрезанный ломоть

Когда путы исчезли, Тарик не сразу этому поверил. Точнее, не сразу заметил. В тот момент он как раз напряженно размышлял, с чем связаны спецэффекты за окнами гостиницы — то небо темнеет, то светлеет — и потому заметил свободу, когда внезапно получилось почесать подбородок.

Не теряя времени даром, он вскочил — и тут же скрючился, потому что все тело от вынужденной неподвижности ужасно затекло, хоть прошло не так уж много времени. Интересно, это побочный эффект магии Есуа, что ли, или…

«Или это фоновая магия, к которой у меня повышенная чувствительность, — понял Тарик, почувствовав, что у него кружится голова и как-то подозрительно холодеют кончики пальцев. — Есуа тут что-то серьезное затевает!»

Он машинально поискал глазами браслет на запястье, но привычного украшения не было — за все время жизни в подполье у Есуа Тарик как-то новым не обзавелся. Ибо смысл? А свой старый снял в день нападения на Точчикону, перед превращением. Без браслета догадку было не проверить. Но блин, если Инге чувствовал себя подобным образом, тогда понятно, почему он все время лежал.

До каких же величин Есуа сейчас накачала магический фон? Может быть, Тарик сейчас потеряет сознание и сдохнет, как это случается при отравлении сырой магией?

Но дурнота не усиливалась, темнота не заволакивала зрение. Наоборот, Тарик почувствовал, что ему становится легче, тошнота отступила. Осталась только головная боль, зудящая где-то в затылке.

Одновременно с этим свет, который все это время продолжал меркнуть, исчез окончательно. В комнате стало бы совершенно темно, но, к счастью, Есуа, уходя, и не продумала погасить небольшие ночники по углам. Кварцевые кристаллы светились теплым оранжевым светом. За окнами же, задернутыми прозрачными занавесями, чернела глухая ночь — не только беззвездная, но и безфонарная.

Тарик подошел к ближайшему окну, потом к другому. Бесполезно, как ни выглядывай — не видно вообще ничего, ни улицы, ни двора внизу. Как не было их.

Подумав, Тарик приотворил створку рамы и высунул руку. Глупость, может быть, но…

Снаружи не веяло прохладным весенним воздухом, вообще ни дуновения не ощущалось.

Четко осознавая, что он делает глупость, Тарик залез коленями на подоконник — ширина его вполне позволяла — и высунулся наружу сильнее. Под этим ракурсом стали видны окна других номеров на его фасаде. Некоторые из них слабо светились, но большинство — нет. А еще, когда Тарик вытянул руку дальше, рука вернулась назад. В смысле, он тянул руку, а она будто бы загибалась в сторону, хотя он не ощущал, что встречает хоть какое-то препятствие.

Свернутое пространство! Тарик достаточно слышал о нем от Есуа, научился его распознавать (по крайней мере один боевик Цивилизации точно использовал амулет, позволяющий создавать портативные карманы пространства), но никогда еще не находился внутри подобного кокона. Так вот как оно ощущается!

М-да, что бы ни затеяла госпожа, она надежно спряталась от Дракона. Насколько знал Тарик, даже самые лучшие маги Цивилизации не умели разворачивать свернутые пространства. Демонов из их карманов обычно выкуривали.

Кстати о курении. Воздуха-то тут сколько? Довольно много — в здании таких размеров, если Есуа захватила его целиком, можно прожить по крайней мере несколько дней. Кроме того, любой мало-мальски пристойный маг сумеет очистить воздух от углекислого газа и восстановить кислород, не так уж это и сложно. Должен же быть среди персонала и постояльцев хотя бы один маг! Кстати, вот еще вопрос: сколько тут человек кроме Тарика и как они поведут в такой ситуации…

Нет, это даже не вопрос. В смысле, вопрос, но не главный. Задача куда важней — понять, что пыталась сделать Есуа и почему она отпустила Тарика. Потому что теперь он никуда не сбежит, из свернутого-то пространства? Или… или она переоценила свои силы? Может, даже погибла во время своего дурацкого ритуала по захвату Нечистых драконов?

В последнее поверить было сложно — Тарику не без оснований казалось, что Есуа во многом превосходит даже Владыку. Но он и этих долбаных Нечистых драконов хорошо помнил! И Есуа их боялась.

Бесы-демоны, ну почему госпожа такая самоуверенная⁈ Почему она не попросила у Тарика помощи? Или, ладно, хрен бы с ним… если она все равно хотела уничтожить Нечистых драконов и починить астрал, почему она не поговорила об этом с Владыкой и не заручилась его поддержкой? Вдвоем им было бы куда удобнее действовать! Если бы ей так хотелось, она могла бы предать его потом… или попробовать переиграть как-то иначе. Очаровать, например. У Тарика зубы сжимались от ревности при одной этой мысли, но он прекрасно понимал: захоти Есуа — и Дракон лежал бы у ее ног. (И прекратил бы дурить голову Даари, что какой-никакой, а плюс).

Дурацкая постановка вопроса. Поступи так Есуа, она перестала бы быть сама собой.

Раздумывая так, Тарик торопливо обходил номер. Так, все, что было на автономных источниках энергии — все светильники, например — работает. К Сети, разумеется, не подключиться, системы связи и вызова персонала бездействуют. Вода из крана не текла, унитаз пробулькал сливом (Тарик решил воспользоваться случаем и разобраться с естественными потребностями организма), но только один раз. Логично. Интересно, если Есуа закрыла здание в кокон отдельного пространства без от его инфраструктуры, как оно вообще не падает? Так хорошо построили — или драконица тратит часть энергии на поддержание его стабильности чисто магическими методами?

Тарик ничего не понимал в архитектуре, но благодаря теневым сегментам Сети знал, что ни одна стройка в Цивилизации не обходится без злоупотребления и хищений. Значит, второе.

Очки Тарика нашлись на тумбочке в одной из двух спален — он, право, не помнил, кто их туда отнес, он сам или Есуа. Там же лежали его ненавистные амулеты для превращения в зверя: Тарик обычно их с себя не снимал, но по приказу Есуа пришлось. Нацепив все это, он ощутил себя куда увереннее. Очки открыли бездну новой информации. Большинство магических каналов в снятых Есуа роскошных апартаментов лежали неактивными, но это Тарик и так заметил. А вот чернильная чернота сразу же расцветилась плетенками толстенных каналов, соткавших за окнами гостиницы сложный геометрический узор.

Последние три года Тарик учился плести чары — и от Есуа, и самостоятельно. От случая к случаю, потому что облик золотистой твари он принимал не так уж часто, однако он всеми силами старался пополнить арсенал своих магических приемов. Поэтому запомнил довольно много типовых узоров.

Тот, на который он смотрел, был каким угодно, но не типовым. И к тому же слишком крупным: из окна Тарик видел только одну ячейку, вторая примыкала к ней, но рассмотреть ее до конца по линии свернутого пространства не удавалось. А потому он не сумел бы даже приблизительно сказать, что этот узор делает.

Однако Тарик разглядел, что к этому узору (или, наоборот, от него) тянутся магические каналы внутрь здания. Ни один из них не проходил через ту комнату, в которой он находился, но Тарик почти не сомневался, что хотя бы один тянется по коридору. Значит, надо выйти наружу и поискать. Если проследить канал, он обязательно найдет Есуа. И выяснит, что с ней. А там будет видно.

В коридоре не работало освещение, только слабо фосфоресцировали указатели аварийных выходов. Наверное, можно было щелкнуть зажечь светильники — тут, конечно, тоже пользовались заряженными кристаллами — но Тарик не стал разыскивать выключатель. Очки позволяли ему довольно надежно следовать за магическим каналом, который действительно обнаружился в коридоре… и даже не один. Активные проводники магии, толстые и тонкие, сердито сверкали своим собственным блеском, убегая в направлении лифтового колодца. Некоторые переплетались в знакомые Тарику узоры: действительно структурная поддержка здания. Несколько дней магического воздействия, край, неделя, изотрут в пыль даже кирпичи… но пока это не так важно.

В коридоре Тарик никого не встретил: никто не выглядывал из других номеров, не интересовался, что за хрень тут происходит. То ли на этом этаже никого кроме него не было, то ли все валялись в отключке после повышения магического фона.

Когда Тарик дошел до лифтов, он обнаружил одну из причин тишины и спокойствия.

Здесь было светлее: архитектура здания не предполагала окон в лифтовом блоке, поэтому здесь светильники горели постоянно. В их свете совершенно отчетливо видна была парящая в воздухе вертикально ориентированная словно бы ртутная пленка,примерно с Тарика ростом. Она висела, как будто закрепленная на чем-то невидимом, и почти ничего не отражала: на блестящей поверхности просто играли блики желтоватого и оранжевого света. Тарик читал об этом: кажется, такие пленки назывались «парящими зеркалами» и ассоциировались с затаившимися демонами, поскольку представляли собой артефакты воздействия повышенного магического фона на свернутое пространство. В общем и целом, относительно нормальное физическое явление. Только очень опасное: прикасаться не рекомендуется ни под каким видом.

Гораздо больше впечатлило его то, что лежало по обе стороны этой зеркальной стенки.

Разрезанный надвое труп женщины. Кровь, кишки, экскременты, вот это все. А, и еще мозги. Неожиданно спокойное лицо — точнее, его левая половина, та, что смотрела в потолок единственным оставшимся глазом. Немолодая тетка, лет сорок, наверное. Некрасивая, но одета дорого. Была.

Тарик аккуратно обошел тело, нажал кнопку лифта. Та, разумеется, не отреагировала.

Ну да, лифты работают не на двигательных кристаллов, лифты обычно запитывают от подземных источников энергии. Вряд ли Есуа выделила часть своего резерва на то, чтобы их поддерживать…

Тарик аккуратно обогнул тело в обратном направлении и направился искать лестницу. Нашел он ее быстро: лестничная клетка ожидаемо помещалась рядом с лифтовым колодцем. Вот только прямо за порогом, перекрывая выход на ступени, висело еще одно парящее зеркало, ориентированное на сей раз так, что хрен проберешься мимо. Ни сбоку, по стеночке, ни под ним не проползешь.

Тарик понял, что быстро ему со своего — девятого и последнего — этажа не выбраться.

* * *

Несколькими часами позднее, тяжело дыша и смахивая со лба промокшие волосы, Тарик доломал окно первого этажа. Окна в гостинице оказались какие-то специальные, антивандальные, так вдруг не выбьешь. Как и двери. Достойный финал многочасовых изматывающих приключений.

Изначально Тарик хотел просто воспользоваться пожарной лестницей — но та далеко выступала за пределы здания и оказалась обрезана. От нее остался только сиротливый металлический обломок, прицепленный скобами к кирпичной кладке.

Тогда Тарик стал искать способ спуститься на этаж ниже без применения магии… Собственно, с применением все было бы просто: он бы превратился в это желтое недоразумение и спокойно плел бы любые чары, какие хотел. Или нет, зачем усложнять — слетел бы вниз на собственных крыльях.

Однако, свернув гостиницу в отдельный пространственный карман, Есуа тем самым отрезала ее от астрала и от любых других источников магии, будь то Нечистое измерение или природные источники. Амулеты Тарика помогли бы ему превратиться, да — но колдовать бы он в этом виде все равно не смог. И превратиться обратно тоже, для этого у него аккумуляторных амулетов не было, там нужно самому плести чары.

Короче, превращение Тарик решил отложить на самый крайний случай. Мало ли. Вдруг он все же встретит кого живого — хотелось бы с ними объясниться без падений в обморок и швыряний тяжелыми предметами.

Итак, почему Тарик хотел спускаться на этаж ниже? Потому что только в плохом кино прекрасная дева выбирается из верхнего окна цитадели своего злого отчима, связав вместе несколько простыней (или даже сплетя лестницу из собственных волос). Тарик прекрасно понимал, что в жизни это проделать будет ма-а-аленечко посложнее и рисковать не желал.

Простыни он вообще не хотел пробовать (материал не такой уж прочный, вязать узлы тяжело и чуть ли не половина длины съедается этими узлами, а резать на полосы долго), но альтернативы не нашлось. На его этаже занято было всего две комнаты помимо их с Есуа, в том смысле, что там лежал багаж и вещи, и никто не озаботился прихватить с собой в Локарат альпинистское оборудование или хотя бы реквизит для напряженной сексуальной жизни!

В общем, пришлось портить постельное белье.

Когда же Тарик вылез из окна и повис на своей импровизированной сбруе, он трижды пожалел, что решил все-таки не превращаться в желтого монстра: оказалось, что если не видишь дна бездны, над которой висишь, менее страшно не становится!

В общем, он даже не пытался удлиннить веревку до самого низа, вместо этого медленно сполз до окна ниже этажом и попытался выломать его ногой. Тщетно. Антивандальный материал, мать его!

Пришлось с проклятиями лезть обратно наверх и хорошенько поразмыслить.

Вообще-то, дефолтным методом размышлений для Тарика было консультирование с Сетью — сейчас недоступной. Сильнее всего было искушение все-таки превратиться. Однако оставался вопрос, сумеет ли он без магии выломать окно силой недодракона. Может быть, сумеет, а может быть, и нет. Вопрос в том, насколько в здании экономили на безопасности…

Короче, путем неимоверных усилий Тарику удалось соорудить импровизированную горелку из портативной жаровни, установленной в комнате дежурного по этажу, и нескольких светильников, чьи кристаллы он использовал в качестве накопителей. Это-то и отняло больше всего времени.

Кое-как он смог проплавить импровизированной горелкой дырку в окне ниже, после чего материал вокруг дырки стал хрупким, и он смог его выломать.

На восьмом этаже, судя по всему, жило больше народу, чем на девятом: многие двери оказались открыты, в коридоре царил беспорядок, который вряд ли мог образоваться до сворачивания пространства — ну или персонал гостиницы совсем обленился.

К счастью или к сожалению, все же Тарик никого не встретил. Ртутные зеркала тут тоже имелись, однако в большинстве своем парили ближе к потолку, никаких трупов… Поправка: один труп Тарик все-таки нашел, когда методично обшаривал этаж на предмет магических амулетов или чего-то другого полезного. Некий старик довольно мирно лежал в своей постели и уже успел окоченеть. Наверное, помер, когда впервые скачком повысился фон. И еще на лестнице Тарик нашел брошенную детскую игрушку — маленького дракончика.

К несчастью, с лестницей творилось что-то неладное: спуск на восемь этажей превратился в многочасовое путешествие. Лестничные пролеты тянулись километрами, многие ступеньки из удобных по ноге сделались непомерно длинными, превратившись в коридоры, или невероятно высокими — к счастью, не выше пары метров, даже с самой огромной получилось спрыгнуть.

Что гораздо хуже, на лестнице довольно часто попадались трупы.

Похоже, все эти люди погибли разом, при свертывании пространства, и именно от этого свертывания, потому что вид имели странный донельзя. То половинка тела торчит над полом, все остальное вмуровано в ступень; то лежит что-то, похожее скорее на свернутую тряпку или пожеванную жвачку, а не на человеческое тело, только по одежде и можно догадаться, что это какая-то молодая модница.

Но окончательно Тарика добил вид маленькой комнатной собачки, скрученной в зюзю. Он уселся на лестнице несколькими ступенями ниже и минут десять или двадцать приходил в себя.

После этого Тарик сломался: вышел на очередном этаже и отправился смотреть, нельзя ли опять спуститься через окно. Ура, оказалось, можно: это был уже третий этаж. В принципе, чтобы не видеть ничего, похожего на ту собачку, Тарик готов был спрыгнуть и без подстраховки. Но простыни нашлись в достаточном количестве. А вот мертвецов на этом этаже не оказалось, повезло. Тарик так обрадовался этому факту, что чуть было не улегся прямо тут ночевать — спать хотелось все больше и больше с каждой минутой — но решил все-таки сначала спуститься.

Итак, ввалившись на первый этаж, Тарик понял, что сил у него больше нет ступить ни шагу. Комната с выломанным им окном пустовала: стандартный маленький номер на одного-двоих человек. Оставаться в ней было опасно, не разведав, что творится на этаже (судя по всему, Есуа окопалась где-то тут, да и все остальные люди — если они не выбрались, то тоже, наверное, кучкуются внизу). И все же, осмотрев номер на предмет отсутствия парящих зеркал в туалете и трупов под кроватью, Тарик завалился на кровать.

Устало вытянувшись, он подумал, что, только передохнет несколько минут, больше — опасно. Потом еще подумал, что за три года при Есуа он не раз боялся за свою жизнь, но никогда еще не испытывал такого неприятного, липкого страха, как сейчас; и что Есуа все же на совсем другом уровне могущества — не опасается же играться с такими силами и явлениями, которые запросто делают из людей фарш.

«Засыпать нельзя, но я ведь и не усну, конечно же, — подумал он, — адреналин в крови мне не даст… Ну и пакостное же место!»

Еще через секунду медленно тускнеющий прикроватный светильник освещал безмятежно дрыхнущего юношу.

* * *

Тарик проснулся от того, что кто-то ткнул его в бок.

Пресловутый адреналин, на который он возлагал такие надежды, заставил парня вскочить почти немедленно — в смысле, очень резко сесть на кровати.

Он немедленно встретился взглядом со стоящей напротив постели красавицей: она-то его, похоже, и тыкала.

Девушка пришла будить Тарика не одна: позади нее стояло еще двое мужчин, один держал в руке арбалет — охотничий, не боевой, но от этого не легче — а другой просто гладкую дубинку странной формы. По всей видимости, ножку от стула. Женщина одета была по-офисному, в узкую юбку и белую блузку, мужчины — один (тот, что с арбалетом) по-домашнему, в футболке и тренировках, другой, с ножкой стула, — в черные брюки и белую рубашку.

— Я тебя знаю, — сказала женщина. — Ты — Таарн Сат, младший брат Императрицы.

Тарик моргнул. Красотка тоже показалась ему знакомой — но вот беда, он никак не мог припомнить, где ее видел! Хотя, казалось бы, женщину с таким лицом забыть невозможно. Она была прекраснее даже госпожи Есуа… ну, в своем роде, потому что никто не может на самом деле быть прекраснее Есуа. Если ту озаряла аура холодной, жестокой уверенности и злой иронии, то черты лица этой девушки буквально пылали гневом.

И, такое ощущение, что злилась она именно на Тарика. За что?

— Ну… да, — сказал Тарик.

— И что же правая рука Узурпаторши Неба тут делает? — насмешливо спросила девушка. — Никак, госпожа тебя бросила?

— Я на нее не работаю, — Тарик облизнул разом пересохшие губы. По позвоночнику пробежал знакомый холодок, а в груд разлилось знакомое тепло. И не только в груди. Девушка была лет на пять или десять его старше, невыносимо красива и разговаривала с обертонами легкого боевого безумия — все, блин, нужные кнопки! «Ну, блин, только не сейчас!» — мысленно воззвал Тарик к самому себе. Увы, ни мозжечок, ни нижний «мозг» слушать не пожелали.

— Да хорош заливать, — сказала девушка.

Тарик нашарил на подушке рядом с лицом очки…

— Руки прочь от артефакта! — девушка подняла руку. — Или сожгу тебя нафиг!

«Да она маг, — понял Тарик, — и сильный! А вот толку? Колдовать она тут все равно не может…»

Над ее рукой вспыхнул и погас огонек, а Тарик офигел.

— Что… как… — начал он.

— Использовала магические каналы, которые создала драконица, — неприятно улыбнулась женщина. — Учти: заемной энергии вполне хватит, чтобы подарить тебе несколько живописных шрамов от ожогов.

Надо было слышать тон, которым она сказала слово «живописных»!

Бесы-демоны, Тарик должен был сам додуматься использовать уже созданные Есуа магические каналы! Правда, перчаток у него с собой не было, так что никаких манипуляций он бы не смог с ними проделать… в человеческой форме. В форме желтого монстра — запросто. Можно было не мучиться так, а сразу превратиться и спокойно слететь вниз!

Но, вообще говоря, у этой дамы крутое образование. Насколько понимал Тарик, не всякая женщина из Кланов справилась бы с пиромагией, да еще не на своем, а на чужом канале — а волосы незнакомки были чисто-черными, без малейшего следа алхимической окраски. Может быть, она выпускница Академии?..

И только Тарик так подумал, как тоже узнал девушку.

— Вы — Саннин Жонтар! — выпалил он. — Младшая придворная дама моей сестры! Бывшая! Вас сняли после ее похищения, вы типа были замешаны!

— Что, серьезно? — удивился мужик с ножкой стула и даже опустил свое импровизированное орудие. Мужик арбалетом, к сожалению, даже бровью не повел.

— Армиан, прошу вас, — незнакомка не обернулась к одному из своих спутников, но в голосе ее звучала легкая укоризна. — Мы же с вами договаривались!

— Хорошо-хорошо! — торопливо сказал парень в белой рубашке.

Мужик с арбалетом только что глаза не закатил.

— В общем, да, я Саннин Жонтар, — сказала девушка неприязненно. Хотя какая девушка, ей уже лет тридцать, раз она выпустилась из Академии в том году, когда сестра стала старшей супругой. Выглядела Саннин, правда, намного моложе. — Но никто меня не снимал: я сама ушла, отказалась от почетной пенсии и удалилась от мира. Вот только мир меня нашел.

— Все, я вспомнил! — Тарик снова облизал губы. — Вас Латон Вейкат на службу Есуа перетащил, я слышал, как он этим хвастался! И кто вы после этого такая, чтобы меня обвинять?

— Я? — она неприязненно улыбнулась. — Я — один из агентов Цивилизации в стане врага. Сейчас помогаю спастись выжившим. А ты?

— Докажи! — потребовал Тарик. — Почему я должен тебе доверять? Я тоже агент в стане врага вообще-то!

Девушка хмыкнула.

— Да, интересная ситуация… Вообще-то, меня о тебе предупреждали. Говорили, что нужно по возможности обеспечить твое выживание. Заметь, «по возможности». Но при этом не уточняли, что ты верен Цивилизации.

Тарик почувствовал, как по похолодевшей было спине потекла струйка пота.

— Слушайте, — сказал он, — я и так понимаю, что ситуация патовая… у нас с вами ни паролей нет друг для друга, ничего. И я со связными своими сейчас поговорить не могу, и вы тоже. Давайте так. Вы понимаете, в какой мы сейчас ситуации находимся?

— И в какой же? — холодно поинтересовалась девушка.

— Ну, вы знаете, что мы сейчас в кармане свернутого пространства? Что тут воздух ограничен, запасов магии нет… кстати, как у вас с едой?

— Нормально у нас с едой… — начал говорливый Армиан.

На сей раз его прервал мужик с арбалетом: многозначительно прочистил горло. Парень в рубашке стыдливо умолк.

Тарик тут же почувствовал, как заурчало в животе. Если уж совсем начистоту, он стремился вниз не только для того, чтобы разобраться с Есуа: еще он надеялся чем-нибудь поживиться в местном ресторане.

— Драконица свернула пространство, да, — кивнула Жонтар.

— И вы знаете, как его развернуть?

— Если убьем мага, чары распустятся, — пожала плечами красавица. — Универсальное средство.

— Не вздумайте! — Тарик чуть было не завопил. — Вы хоть представляете, что она делает? Зачем она запустила эти чары⁈ Ее трогать нельзя! Наоборот, если она до сих пор… если этот кокон все еще обратно не развернулся, значит, что-то сильно не так! Что-то очень не по плану пошло!

— Ну и хорошо, — жестко сказала Жонтар. — Знаю я ее планы.

— Нет, не знаете… Слушайте, это долгий разговор! А я правда хочу есть. Если у вас нормально с едой, может, вы со мной поделитесь? Раз вам сказали доставить меня Дракону живьем, то вы просто обязаны меня покормить! И не обязательно на прицеле держать: даю слово, что не убегу. Артефакты у меня не боевые, можете посмотреть поближе и убедиться.

Саннин поколебалась, потом улыбнулась уже приятнее.

— А мне нравится твой наглый тон, брат императрицы… Ладно. Илин, можете опустить арбалет. Пойдемте, господин Сат. Так уж и быть, накормим мы вас школьным завтраком.

Тарик проглотил завуалированное оскорбление: есть уж очень хотелось.

* * *

Как выяснилось, это была не шутка: не такие уж большие запасы хранились в ресторане гостиницы, не больше чем на день. И большую часть выжившие на нервной почве уже подъели или перепортили, еще до того, как Саннин Жонтар взяла в свои руки власть над местной вольницей числом в двадцать шесть человек (Тарик не спрашивал, какими методами она установила дисциплину, но обратил внимание, что слушались ее беспрекословно). Овсяные хлопья с простоквашей — вот и все, что ему досталось. Причем простокваша, как он понял, недавно была молоком.

Имелась еще в довольно большом количестве закуска из бара: всякого рода орешки, сухарики, сушеные кальмары, засахаренные пастилки, шарики из водорослей и тому подобное — но наесться этим сложно. И сырой рис, но его Саннин распорядилась варить только для детей, которых среди выживших имелось в количестве трех штук. Не потому что риса было мало, наоборот, его нашлось три мешка. Просто воды для варки категорически не хватало. Саннин извлекала ее из воздуха, но это нельзя было делать до бесконечности — воздух сильно высыхал.

Вообще выжившие производили странное впечатление. Еще не обтрепавшиеся и даже не грязные — слишком мало времени прошло — эти люди, сидящие по разным углам в ресторане и роскошном холле отеля больше всего напоминали беженцев или вовсе дикарей. В смысле, дикарей из кино; реальные дикари из Олуткана выглядели совсем иначе. Большая часть держалась то ли взвинченно, то ли обреченно; то и дело вспыхивали мелкие ссоры или стычки, которые Саннин тушила одним-двумя словами.

Двое, которых Саннин прихватила с собой для «ареста» Тарика, входили в своеобразную гвардию — с пяток человек, которые держались поспокойнее прочих и обладали какими-никакими полезными в данной ситуации навыками. Еще одного мужчину постарше Саннин оставляла «на хозяйстве» как своего заместителя: это был довольно распорядительный маготехник и маг третьего ранга, руководитель отдела на каком-то крупном предприятии, который приехал в Локарат в командировку. Звали его Феран Лито, с ударением на последний слог, но все называли по фамилии.

Всех остальных Саннин отправила подальше, а Лито остался и вместе с девушкой слушал рассказ Тарика, пока тот, уписывая овсяные хлопья — ничего вкуснее он в жизни не пробовал! — более-менее посвящал их в курс происходящего.

Лито и высказался первый:

— Звучит дико, — пожилой маготехник потер морщинистый лоб. — Именно поэтому я в свое время не стал изучать высшую теорию магии… Мне, знаете ли, до сих пор хватало прикладной.

— А я стала, — заметила Саннин, — но это и для меня дико.

— Аналогично, — вздохнул Тарик.

— То есть вы хотите сказать, юноша… то есть, прошу прощения, господин Сат… что эта… террористка сейчас на самом деле действует в интересах Цивилизации?

— Ничего подобного, — возразил Тарик. — Она действует только в своих интересах. Но при этом сражается с врагами Цивилизации — это раз. Она пытается починить Астрал, который нужен нашим магам — это два. Насколько я понял ее план, она пыталась тут замутить такую грандиозную плетенку, чтобы одновременно она и кучу народу поубивала в нашем мире, и захватила в плен сотни две-три инфернальных драконов в Нечистом измерении.

— И что, получилось у нее? — спросила Саннин Жонтар.

— Понятия не имею, — Тарик вылизал ложку. Вкусная вышла простокваша, даже удивительно, что это просто скисшее молоко. — Надо смотреть.

Он в двух словах объяснил насчет своих очков, позволяющих ему видеть магические каналы.

— Удивительно, — покачала головой Саннин. — С тех пор, как открылось, что у сиятельной госпожи Даари есть такая способность, лучшие маги-исследователи старались создать амулет для визуализации магических каналов! Я не говорю уже о том, что прежде эту проблему исследовали веками…

— И как? — спросил Тарик. — Вообще-то, я передал спецификации своих очков больше двух лет назад.

Саннин загадочно улыбнулась.

— Насколько я знаю, так пока и не удалось добиться успеха. Видно, у вас и вашей сестры, господин Сат, уникальный генетический статус. Владыка принял очень мудрое решение, когда оказал ей честь и взял в семью.

— Зовите просто Тариком, — буркнул Тарик. Ему казалось, что величая его «господином Сатом», Саннин издевается: в уголках ее губ как будто всегда пряталась улыбка. — А я буду вас звать Саннин, идет? А то тут титулования разводить…

— Как пожелаете.

Лито деликатно кашлянул.

— Что это значит для нас, Тарик? Я ведь тоже могу вас так звать?.. Как наше положение зависит от того, что именно делает сейчас Есуа? Вкратце можете пояснить?

— Да, конечно, — вздохнул Тарик. Не запрещать же! Хотя со стороны пожилого маготехника неформальное обращение звучало скорее снисходительностью, а не приятной близостью, как из уст очаровательной девушки. — Совсем вкратце: если Есуа сейчас выполнит свой план до конца, то нам жопа. А если потерпит поражение, то… — он вульгарно назвал другой орган, в некотором смысле противоположный первому, если речь идет о женском теле. — В смысле, это свернутое пространство, конечно, защищает плетельщика — но не до конца. Думаю, Дракон ее взломает рано или поздно. Тут главное источник энергии найти достаточно мощный, а на его стороне все возможности Цивилизации. Что с нами станет при этом — я вообще без понятия. Если Дракон будет осторожен, то уцелеем. Но я, если по чесноку, не верю, что Владыка проявит сентиментальность, да еще в отношении Есуа! А если она проиграет, Нечистые драконы возьмут верх, и вообще хер знает что получится. Сомневаюсь, что они кого-то пощадят. Мы для них даже не еда, так, плесень.

Саннин нахмурилась.

— То есть для нас единственный вариант уцелеть по твоей оценке — если Есуа победит Нечистых драконов и сама… распакуется?

— Выходит, что так, — Тарик закусил губу. — Но…

— Но в этом варианте она устроит адские разрушения на пол-материка, да, я помню, — подхватила Саннин; складка на прекрасном лбу углубилась.

— Именно, — сказал Тарик. — Хотя не думаю, что Цивилизация на этом закончится. Есуа нас здорово недооценивает, и как вид, и как государственное образование. Но последствия все равно будут неприятными.

— Как насчет такого варианта: попробовать раскрутить этот кокон, но так, чтобы без жертв снаружи? — спросил маготехник.

— Не знаю, — сказал Тарик. Он вдруг понял, что поспал явно недостаточно: как только голод отступил, усталость навалилась на него с новой силой. А может быть, это уже кислород кончается? Да нет, чушь, рано еще. — Я уже думал над этим, но слишком сложно.

— Тоже не знаю, — покачала головой Саннин. — Чтобы разобраться в узоре плетения, надо его проанализировать. Но тут узор такой величины и он так сильно фонит, что я просто не в состоянии его ощутить! Если бы можно было пощупать его ближе к источнику…

Ну да, правильно, Саннин, как и любой маг, чувствовала магические каналы прежде всего кожей.

Маготехник Лито пожал плечами:

— Да, я тоже ничего толком не могу ощутить, а я ведь кое-что понимаю масштабных плетенках! Но вы, Тарик, видите магические каналы. А вы, госпожа Жонтар, первая выпускница Академии Ло-Саарона в своем году. Ну и мой опыт… все-таки я почти тридцать лет занимаюсь промышленной магией. Думаю, если нам удастся подобраться к этой… драконихе поближе, станет понятнее, что именно делать. И как.

Все трое переглянулись.

«Бесы-демоны, я должен был это предложить! — почти сердито подумал Тарик. — Какой-то старпер сейчас уведет у меня лидерство, еще и на Саннин впечатление произведет!»

— Давайте попробуем, — сказал он.

Глава 21 Жребий брошен (без правок)

Все-таки «Великолепный» получился слишком большим! Даари думала это, наверное, уже в пятый или шестой раз за день, когда вслед за Владыкой вынуждена была пройти по длинному коридору, потом свернуть еще куда-то и еще куда-то — и вдруг они оказались в роскошной, но очень маленькой каюте без окон, которой Даари даже на плане не помнила.

— Мой личный кабинет, — сказал Владыка. — Прослушки здесь нет, сам лично контролирую.

Ну, Даари не могла бы поручиться за то, что тут действительно так уж никто не прослушивает. Она не видела явных амулетов и артефактов с соответствующими функциями ни на стенах, ни на полу, ни на потолке. Но, помнится, в Управлении технических работ при Академии похожие артефакты замаскировали обычной штукатуркой и краской.

Дракон опустился в одно из двух кресел, махнул Даари на другое. Непривычно было видеть его спокойные, плавные жесты. Даари не впервые замечала, что с обликами Владыка меняет не только внешность, но и характер… по крайней мере, темперамент.

Она, честно говоря, предпочла бы иметь дело с наглым юнцом, который давно уже воспринимала как его «настоящую» персону.

— Итак, что ты хотела сказать? — поинтересовался Владыка. — Я же вижу, что ты прямо кипишь.

Даари действительно кипела, хотя старалась этого не показать. Дракон очень вовремя утащил ее с того совещания, не то она, пожалуй, накинулась бы на него при всех.

— Во-первых — где Тарик во всем этом хаосе? — спросила Даари. — Мне про него никто ни полслова! Я же не знаю, кто из твоих подручных вообще знает о том, что с Есуа, но работает на нас, а кто не знает!

«…Возможно, работает на нас, а возможно, и нет», — предательские шепнул Даари внутренний голос. Однако она предпочла его игнорировать. Не в ее интересах напоминать Дракону об этой серой зоне!

Даари не числила себя среди самых этически безупречных людей и отчетливо понимала: даже если драконица и правда как-то запудрила брату мозги и вскружила ему голову, чтобы он остался верен ей… Так вот, даже в этом случае Даари приложит все силы, чтобы отмазать его от справедливого наказания. Как-нибудь позаботиться, чтобы он больше не натворил серьезных дел — да. Стоически наблюдать за его казнью или пожизненно навещать в тюрьме — нет.

Владыка вздохнул.

— Согласно материалам дела, когда Есуа заселилась по фальшивым документам в гостиницу «Саравез», с ней находился некий «племянник», высокий молодой человек приятной наружности и с нервными повадками. Вероятно, это и есть наш дорогой Таарн Сат, который, честно говоря, уже начинает меня задалбывать.

— Меня он давно задолбал, — откровенно призналась Даари, хотя кровь в ней похолодела. — То есть… он в этом, коконе свернутого пространства теперь? Я правильно догадалась?

— Если не сбежал раньше и не залег на дно, то да. Надеюсь, кстати, что он сбежал. Если он там внутри с Есуа, боюсь, что он нам еще доставит хлопот.

— Или, наоборот, поможет, — упрямо возразила Даари.

— Ты сама-то в это веришь? — фыркнул Владыка. — Но не волнуйся, Дайки, я по-прежнему не горю желанием потерять столь ценного потенциального научного сотрудника. Хотя еще чуть-чуть — и его выходки перевесят его потенциальную ценность. Если он с тобой свяжется, попытайся донести до него эту нехитрую мысль…

— Боюсь, для Тарика такая формулировка только будет означать, что нужно срочно отчебучить еще что-нибудь сомнительно-грандиозное, — вздохнула Даари. — Чтобы эту самую «потенциальную ценность» повысить.

Владыка на секунду задумался.

— Увы, это вероятно… Ладно. В любом случае, я уже отдал приказ всем, кого это могло касаться, что Таарна Сата нужно по возможности брать живым и обеспечить его безопасность. По возможности! Я не хочу, чтобы из-за него погибли сотни боевых магов. И награду за него назначил. Тебя это устраивает?

Даари кивнула.

— За неимением лучшего — да.

— Это все, о чем ты хотела поговорить?

— Нет, — сердито сказала Даари. — Мне все еще ужасно не нравится этот план. Ладно, если не искать где-то в космосе подходящий метеорит, а сбросить на точку ракету, это уже как-то не так фигово смотрится. Но почему ты все равно собрался отправиться в эпицентр взрыва? Я бы поняла, если бы никакой другой сильный маг туда не успевал добраться…

— А никто и не успевает, — заметил Владыка. — Тебе же все подробно объяснили. Магу долго лететь, а потом придется много отдыхать

— Но ведь не обязательно отправляться прямо в Локарат! У контура Есуа есть и южные точки, я же видела карту этих землетрясений!

— И они все слишком близко к населенным пунктам. Если уроним что-нибудь туда, будут как раз те жертвы, которых ты так хотела избежать. Нет, нужно работать с одной из северных.

— Все равно, я не вижу, почему именно ты должен рисковать собой! Добро бы, открылась куча порталов и Идеальные полезли! А так… вдруг Есуа умудрится тебя ранить? Или от падения ракеты ты пострадаешь? Кому тогда потом выигрывать эту войну?

— Дайки, да ты никак обо мне волнуешься? — мурлыкающие интонации Дракона в этот момент потрясающе напомнили его молодое тело.

— Я волнуюсь за нас всех, — яростно отмела Даари это обвинение. — И за себя в первую очередь! Извини, но в момент кризиса только в дурацких теленовеллах правитель бывает на острие атаки! И то это чаще какой-нибудь бравый генерал… У тебя что, нет подходящих военных магов? Отправь Лаора, в конце концов! Он-то уж точно долетит куда надо, и силы у него потом останутся!

Говоря это, Даари не испытывала ни малейших угрызений совести перед принцем-генералом.

— Дайки-Дайки… — покачал головой Владыка. — Ты разве не понимаешь? — Дракон смотрел на нее внимательно и вопрошающе, со спокойной печалью во взоре. Его основному «тронному» облику это выражение лица очень шло, что взбесило Даари только сильнее.

(И «взбесило» тут значило «напугало», просто страх ей было настолько уже привычно переплавлять в гнев, что Даари практически не задерживалась на первой стадии).

— Нет, не понимаю, просвети меня!

Владыка вздохнул.

— Да, я все время забываю, что твой опыт в правительстве не так уж велик… Собственно, пока все, что ты пробовала в этом плане — управлять космодромом с помощью Алата… Ладно. Слушай.

Владыка заговорил спокойным, почти скучающим тоном. Паузы четко делили его речь на сегменты, словно у диктора на канале всеобщего оповещения — это при том, что по форме и по сути его короткая лекция могла бы наделать шороху, вздумай ее кто-то передать по любому из каналов.

— Цивилизация сейчас стоит перед масштабнейшим кризисом. Как государство мы далеко не так едины, как велено говорить из государственных рупоров — не знаю уж, насколько ты это осознаешь. Все-таки ты росла в столице, да и потом повидала не так уж много разных городов. Кто мы были изначально? Россыпь воюющих друг с другом королевств. Последние окраины присоединили всего полтора века назад! Многие Кланы по-прежнему мутят воду, видя себя правителями собственных территорий… или готовы начать мутить при малейшей возможности. Прибавь сюда долгий-долгий демографический кризис последнего столетия, потерю значительных сельскохозяйственных угодий, последний катастрофический Большой Прорыв… И совсем недавно — связанные с ООЧР чистки. Не так уж много людей мы арестовали в процентном соотношении, но перегибы, естественно, были. Что-то моя государственная машина исправила сама, что-то где-то взяли на контроль мои приближенные или даже я сам лично, но, сама понимаешь, многие невинные люди попали в тюрьмы, их родня и близкие недовольны. А уж как недовольны родня и близкие тех, кто в самом деле был виноват! — Дракон усмехнулся. — И тут появилась Есуа. Да, ее рейды и отправки этих чудовищ, тварей-гибридов — не такая уж масштабная проблема. Каждое нападение само по себе можно было бы отразить силами любой роты наших войск, если бы эта рота вовремя попала куда нужно. Тем не менее люди гибнут, поля разорены, дома разрушены. Два раза были уничтожены целые деревни, ты, возможно, помнишь эти случаи? — Даари кивнула: она читала в сводках новостей, которые готовила для нее Саюра (или, точнее, кто-то, кого Саюра наняла специально для этой цели). — А поймать Есуа мы не можем. Я много раз отправлял войска к ее логову, и всякий раз ей удавалось сбежать. Люди недовольны, им кажется, что правительство никаких мер не принимает. Или, еще хуже, начинают шептаться, что Владыка, мол, теряет хватку, уступает драконице из прошлого! Обычно, когда идут толки о слабости правителя, помогают животворящие репрессии, но, как я уже сказал, демографический кризис, будь он неладен! Людей не хватает, при выпалывании ООЧР и так посадили слишком многих. Твое назначение Императрицей позволило до некоторой степени купировать проблему за счет удачной пропаганды. Кстати, согласно анкетным срезам, на диво помогли фото наших дочерей, на которых они такие милашки! — Дракон улыбнулся. — Но все же Есуа попала удивительно неудачно… или, с ее точки зрения, наоборот, очень удачно. И вот, пожалуйста, она сама загнала себя в ловушку, пригвоздила к одной точке. Второго такого удачного случая может не представиться. Кроме того, не исключен вариант, что она затеяла все это, чтобы призвать Идеальных. В этом случае вся планета может лечь в руины. Такого исхода нужно избежать любой ценой.

— И обязательно ты должен платить эту цену? — упрямо спросила Даари.

Его речь произвела на нее глубокое впечатление, но так просто сдаваться она не собиралась.

Владыка так же спокойно пожал плечами:

— Ну представь, что я отправил на убой наши лучшие части. Представь, что они даже уничтожили Есуа. И через год-два случается новый Большой Прорыв, такого масштаба, какого еще не бывало. А этих частей с нами уже нет — так быстро даже обычных бойцов не натренируешь, не говоря уже о магах!

— А если с нами на будет тебя? — так же упрямо спросила Даари.

— Ну, тогда будет Есуа, — хмыкнул Дракон. — Как знать, если вы коронуете ее и падете перед ней ниц, может быть, она станет добросовестной правительницей и защитит вас от десанта из Нечистого измерения?

— Не смешно, — буркнула Даари.

— Не смешно, — согласился Владыка. — Тогда подумай еще вот о чем. Мы по-прежнему не знаем, для чего Есуа раскинула свою сеть конца света. Амплитуда глубинных землетрясений растет. Что будет, если мы не сможем уничтожить ее хотя бы недельку?

Даари замешкалась с ответом, думая, что Дракон сделал чисто риторическую паузу. Потом, все-таки сообразив, ответила:

— Ты же не думаешь, что она задумала разрушить планету?

— Почему нет?

— Зачем ей это⁈

— Ну, допустим, чтобы она не досталась ни мне, ни людям, ни Идеальным. Есуа может ненавидеть нас всех одинаково. А то, что она не вполне нормальна после своего трехтысячелетнего сна, ты ведь осознаешь?

Даари кивнула.

— Есуа, скорее всего, не одолеет всех лучших магов Цивилизации скопом, — продолжал Владыка, — для того я, собственно, и прокачивал их, чтобы вы превзошли драконью мощь. Но их надо как-то к ней доставить, а это быстро не сделаешь. Пока мы будем возить магов на север эшелонами, Есуа вполне может довести свой план до логического конца — в чем бы он ни заключался. Но даже если мы преуспеем, вовремя нападем на нее и одержим победу… Без боя она не сдастся, и вполне может положить достаточно наших элитных войск — пусть хоть пять процентов, семь процентов… Без этих пяти-семи сотых мы можем не справиться. Ни наша армия, ни наша экономика не выстоит. Таким образом, любые потери в схватке с Есуа могут стать критическими.

— А потеря тебя? — упрямо повторила Даари.

— У меня шансов уцелеть больше, чем у кого бы то ни было, — Дракон сделал рукой жест, как будто делал круг и возвращал что-то Даари. — Ты мне сама говорила — без меня наши дочери погибнут, поэтому ты рискнешь на все, чтобы меня защитить. Так вот, без Цивилизации погибну я. Так или иначе. Поэтому я готов рисковать собой, чтобы защитить ее.

Даари поджала губы.

— Даже и не думай отправиться в бой без меня! Я займу место в твоем нагруднике. Ведь тебе придется перенаправлять большие потоки энергии, так? Я там тебе пригожусь.

— И помыслить не смел, моя госпожа, — улыбнулся Владыка. — Ты меня уже очень доходчиво убедила. Нет нужды повторять те же доводы второй раз.

* * *

План полета разрабатывал кто угодно, кроме Даари. Полтора дня, что прошли от принятия решения до собственно запуска плана, она занималась другими делами: разгребала завал на Саар-Доломском космодроме, насколько это можно было сделать дистанционно (и сделала там крайне мало, но по крайней мере с чистой совестью и полной уверенностью доложила, что в ближайшие два-три года космодром использовать нельзя и надо полностью переключаться на Резервный); отрабатывала совместную магическую работу с Геоном и Лаором, кое-как впихивала в себя поверхностные знания о высокоэнергетической магии и выжимки из статей о свернутом пространстве (с последним очень помогла Кешам Нагтарх). А еще общалась с дочерьми, насколько это было возможно.

Последние два часа перед началом предстартовой подготовки Даари провела с девочками и чувствовала сильнейшие угрызения совести, что не больше.

Она, разумеется, не сказала дочкам, что рискует собой — не тот пока возраст. Но Фая, кажется, что-то поняла, потому что ластилась к матери еще сильнее обычного. А Тая, ну надо же, даже по доброй воле обратила на нее внимание! И только Юси вела себя как всегда, то есть скакала вокруг, ни на секунду ни замирая на месте.

Бесы-демоны, как Даари не хотелось их оставлять! Она, кажется, довела до белого каления и Санару, и нянек, расспрашивая, всего ли достаточно у детей в каютах, как они устроились, взяли ли их любимые игрушки, какое расписание занятий, питания и так далее.

Гешвири заметила нетипичную придирчивость Даари, сделала правильные выводы и попыталась ее успокоить — в своем стиле, разумеется.

— Не волнуйся, ты поступаешь как должно, — тут она вздохнула: — Все-таки тебе очень не хватает кланового воспитания!

— Да, — сказала Даари, и шутя, и серьезно одновременно, — вы, клановые женщины, очень полагаетесь друг на друга. А я как-то не могу привыкнуть к мысли, что кто кто-то сможет воспитать моих детей лучше меня, если я не вернусь!

— Не лучше, — возразила Гешвири. — Но, надеюсь, ты не сомневаешься во мне? Ты — моя госпожа, я принесла тебе клятву верности. Я буду защищать твоих детей вперед своих, если понадобится.

— Вот этого не надо, — сердито сказала Даари. — Защищай всех, что это за мелодрамы в старинном духе?

Гешвири улыбнулась:

— Вот за это я тебя и люблю, Дайки.

В общем, тревога не развеялась. Разве что в одном смысле: Даари теперь не сомневалась, что, если она погибнет, воспитанные Гешвири дочери не будут обвинять непутевую мать, а будут считать, что она поступила правильно и Выполняла Свой Долг. Слабое утешение, но хоть какое-то.

Так вот, план миссии разрабатывали специалисты, которые, вроде бы, должны были все учесть и заложить в него максимальную безопасность всех высокоранговых участников. И когда Даари ознакомилась с ним, у нее волосы встали дыбом. Не один, а два — два! — захода в Нечистое измерение! Это при том, что Идеальные там, должно быть, уже мобилизовались и ждут-не дождутся, когда план Есуа сработает!

— Но иначе в нынешней ситуации никак, — сказал Дракон. — Мне нужно посмотреть, как выглядит сеть Есуа с той стороны. Понять ее план.

— Она хочет открыть порталы, и с той стороны тебя будет ждать армия вооруженных до зубов злющих Идеальных.

— Может, так, а может, и нет. Мы разобрали ее плетенку до последнего канала — и я до сих пор не уверен, что она только открывает порталы.

— В смысле?

— Сетка Есуа явно делает что-то еще. Я хочу понять, что именно. Может статься, знать, что происходит сейчас в Нечистом измерении для нас еще важнее, чем одолеть Есуа.

Ну конечно, у Даари не было ни малейшего шанса победить в этом споре — тем более что она не испытывала стопроцентной уверенности в своей правоте. Да, ей претил риск, но она также понимала, что избежав опасности сейчас, можно столкнуться с куда худшей угрозой в будущем.

Даари отдавала себе отчет, что и по рождению, и по воспитанию, и по мироощущению она все еще во многом принадлежала обывательскому миру, где превыше всего ценилась безопасность для себя и семьи. А Дракон (и, между прочим, Гешвири, и даже Тарик!) принадлежали к миру, где жизнь — и своя, и чужая — становилась всего лишь одним из видов ресурсов. Привычные принимать решения совсем иного порядка, они и риски оценивали по-другому. Среди людей, которым принадлежала настоящая власть и на которых лежала настоящая ответственность, Даари встречала немало мерзавцев, вроде того же Вейката, немало и некомпетентных болтунов, вроде принцессы-академика Таи, — но совсем не встречала тех, кто боялся рисковать.

— Ты всегда можешь отказаться, — сказал ей Владыка.

Даари сразу поняла, что он имеет в виду: отказаться от участия в миссии.

— Даже и не думай!

— Я не уверен, что твои «особые способности» так уж потребуется, учитывая, что со мной будет два других сильных мага. Я бы предпочел, чтобы ты осталась на пароходе, милях в двухстах-трехстах от берега, желательно.

Даари только фыркнула.

— И кого возьмешь вместо меня? Госпожу Лайет?

— Ну, будь она помоложе и повыносливей, да, я предпочел бы Райни, — кивнул Владыка. — Но с ее стороны таких жертв не нужно.

— А кого тогда? Сиятельную госпожу Илину Карт?

Даари назвала старшую супругу, которая славилась среди прочих своими научными работами по теории магии.

Дракон усмехнулся.

— Нет, Илина все-таки совсем не практик. Я думал о Тамир, — то есть о супруге, которая составила себе репутацию дуэльной чемпионки. — Или о ком-то из моих младших жен, а то и вовсе из Реестра — там полно талантливых бойцов.

— Ни слова больше! — Даари прижала ладонь к его губам. — Ты меня не отговоришь!

Владыка расхохотался.

— Женская ревность сворачивает горы и перекраивает историю! Даари, ты и так — самая избранная из моих супруг, Императрица, мать дочерей-драконов. Тебе не по чину ревновать — буквально.

— Тем более мне не по чину уступить кому-то место рядом с тобой в час бедствий, — сказала Даари нарочито выспренно.

— Хм, а ты и впрямь гораздо лучше стала пользоваться формальным стилем, — заметил Дракон одобрительно. — И даже к месту.

На этом их спор и кончился.

* * *

Тридцать часов спустя, когда земля ушла у Даари из-под ног, она немедленно пожалела о своей настойчивости. Ну по какому бесовскому наущению, с какого перепоя она напросилась лететь вместе с Драконом, когда ни разу даже не поднималась в воздух на планере⁈ В горах, конечно, бывала, но ведь горы — это совсем другое. Там ты не сходишь с твердой земли; наоборот, горные породы даже прочнее обычной почвы! А тут — добро пожаловать в бездну.

Прозрачная кабина на нагруднике драконьего доспеха давала обзор почти во все стороны, только между коленей Даари поднимался узкий терминал связи, да пол был защищен броней — а так, пожалуйста, специальный алхимический хрусталь весьма прозрачен, как будто в воздухе висишь. И ремни — слабое утешение. Слишком уж хлипко и ненадежновыглядят. Правда, еще Даари была подключена к внутренним системам доспеха через магические каналы, касающиеся ее тела, но это и вовсе не опора.

Короче, Даари обнаружила, что не годится в пилоты или космонавты. Страшно стало так, что зубы свело и замутило, а все тело бросило в холодный пот.

«Терпи! — велела себе Даари. — Сама напросилась! Ты императрица или кто⁈»

Последний довод подействовал: она представила, как будет стыдно, если сейчас подаст условленный сигнал бедствия и скажет — нет, все, дорогой мой Владыка, как-нибудь без меня. А как красиво говорила!

Владыка же, как назло, словно чтобы специально дать возможность своим пассажирам передумать, заложил два красивых круга над Сораконом, постепенно набирая высоту. Пристань с отходящим от нее «Великолепным» мелькнула два раза, с разных ракурсов; показались пригородные домики, с такой высоты уже даже не игрушечные, а напоминающие горсть праздничного разноцветного риса. Даари закрыла глаза, чтобы подавить головокружение, но тут же пришлось открыть: раздался звуковой сигнал пришедшего сообщения.

«У всех все в порядке?» — появился вопрос на экране терминала.

Между кабинами доспехов проложена была видеосвязь, действующая на том же защищенном принципе, что и военная Сеть — то бишь с помощью физических кабелей и проводников, а не одних только магических каналов. Даари сейчас на терминале видела лица принца-генерала Лаора и Геона Утреннего Тигра (Сантир проиграл место, так как заменить его на космодроме Резервный было просто некем). Однако Владыка, по понятным причинам, воспользоваться этой видеосвязью не мог. Поэтому он просто генерировал текст силой мысли, подключаясь точно так же, как он это проделывал с обычной Сетью. Выходило даже удобнее: ему совсем не требовалось времени на набор текста, а прочесть глазами — быстрее, чем услышать.

— У меня — да, — сказал Лаор. — Красивый набор высоты, Владыка.

«Льстец!»

— Я тоже в порядке, — лаконично сказал Геон. — Хотя это напомнило мне, почему я не пользуюсь планерами.

Даари тут же почувствовала к дяде Гешвири особую теплоту, но сознаваться в этом не стала. Просто лаконично ответила:

— У меня все тоже норм.

«Рад слышать, — сообщил текст от Дракона. — Тогда приготовились, входим в Нечистое измерение».

Со слов Дракона, Нечистое измерение велико, не вполне пространственно соответствует Планете, поэтому обычно, когда он там появлялся, избегать внимания Идеальных труда не составляло. Однако Даари сильно удивилась бы, если бы в этот раз они не ждали его… или других магов, раз уж, распотрошив Сиару Салагон, Идеальные теперь имели представление, на что способны лучшие спецы Цивилизации!

Ну да что говорить, она уже это Дракону озвучивало, и он все равно решил делать, как считает нужным. Так что остается только сжать зубы и…

Ого, а сжать зубы действительно оказалось не лишним! Волна дурноты, которая накрыла Даари при переходе, чуть было не вывернула ее наизнанку. Показалось даже, что это и есть смерть. Хорошо, что длилось все очень недолго, один удар сердца, меньше секунды. Но за это мгновение Даари успел пробить холодный пот, затем горячий, затем она чуть было не рассталась с завтраком, но в последний момент справилась — благо, завтрак был, по совету лекарей, максимально легкий: лепешка с рисовым отваром.

Дракон заверил ее перед полетом, что она, безусловно, выдержит переход — главным требованием к магу, задумавшему попасть в Нечистое измерение, было пропускать через себя пресловутые высокоэнергетические заряды, а Даари, в силу генетического статуса, справлялась с этим лучше большинства — но сейчас на миг она усомнилась, прав ли он.

Ни Лаор, ни Геон в Нечистом измерении тоже никогда прежде физически не бывали. Даари быстро взглянула на терминал связи: с ними все в порядке?

Ну, в случае Лаора, даже смотреть было не надо: принц-генерал изобретательно ругался, в лучших армейских традициях — хотя очень сдавленным тоном. Переход явно дался ему нелегко: щеки покраснели, лоб блестел от пота. Главный евнух, наоборот, хранил молчание и тяжело дышал, но побелел даже не как бумага, а слегка в зелень. Однако держался прямо, не повис на ремнях, уже хорошо.

«Как ваше самочувствие?» — спросил текст на экране.

— Жить буду, — сказала Даари вслух.

Лаор и Геон подтвердили.

«Тогда смотрите в оба. Путешествие будет короче, чем в нашем мире, но не мгновенным».

Даари завертела головой. Ей без толку было «смотреть в оба»: она не маг, она тут в качестве дополнительного элемента конструкции, своеобразного усилителя для Дракона, от ее внимания ничего не зависит. Однако поглядеть на Нечистое измерение хотелось. В конце концов, из ныне живущих магов тут бывала только госпожа Лайет, да еще вот Сиара Салагон ненадолго сподобилась…

Однако, к вящему своему разочарованию, Даари ничего особенного не разглядела — то есть ничего похожего на то, что она видела на записи, посвященной гибели Сиары Салагон. Ни скал, похожих на сожженное слоеное тесто, ни бугрящейся и колышащейся массы вместо земли. Сплошной разноцветный туман, довольно живописный, похожий на тополиный пух. Почти такой же появляется, если обработать помещение заклятьем для проявления фоновой магии — Даари на него насмотрелась в Академии.

— Вам что-нибудь видно? — спросила Даари у Лаора и Геона.

На лицах мужчин появилось легкое удивление, Лаор сказал:

— Горизонт довольно далеко, видимость хорошая. Хотя не уверен, как интерпретировать местные ландшафты.

— А я не уверен, что это ландшафты, а не живые существа, — добавил Геон. — Или, скорее, твари.

— А разноцветный туман? — спросила Даари. — Вы его не видите?

«Побочный эффект твоего уникального зрения, Дайки, — появилась надпись в центральной трети экрана. — Ты видишь концентрированную фоновую магию, которой здесь заполнено все, и она мешает тебе рассмотреть остальное. На самом деле мы летим над довольно интересной местностью».

— Отлично, — пробормотала Даари и приготовилась скучать: не просить же спутников, чтобы они пересказывали ей все! Да и как перескажешь, если многие объекты здесь заведомо не похожи на те, что существуют в обычном мире?

Следующие четверть часа или около того Даари усиленно разглядывала цветной туман, надеясь увидеть, как из него вылетит стая радужных скатов или еще кого поинтереснее. Ну и заодно краем уха слушала, как Лаор и Геон обсуждают невидимые ей объекты и спорят на тему того, в какой среде Нечистым тварям комфортнее — в своем мире или в нашем? Ведь недаром за столько веков они не расползлись в нашем мире вдаль от Пограничья — может быть, наша среда для них если не ядовита, то, во всяком случае, неблагоприятна. Лаор отстаивал эту точку зрения, Геон держался традиционного мнения: твари и рады бы пробраться к нам, да усилия человечества по их убиению не дают.

Дракон больше ничего не писал, и Даари начала думать, что путешествие, вопреки ее опасениям, обойдется без особых приключений. Увы, не обошлось: внезапно, без всякого предупреждения в прозрачный материал кабины ударил огненный кулак.

Даари инстинктивно отшатнулась и, наверное, упала бы с кресла, если бы ее не удерживали ремни. Но никак иначе отреагировать не успела, потому что Дракон резко нырнул вниз — судя по перегрузкам, которые она ощутила.

Все закружилось у нее перед глазами, на миг очень близко, как будто в метре от лица и защитного колпака кабины мелькнула знакомая по образовательному фильму имени Сиары Салагон поверхность — словно пирог, сложенный из множества ажурных каменных корочек. Потом вместо поверхности оказалось небо, неожиданно багрово-зеленое, то ли в облаках, то ли в иных пятнах непонятного происхождения… а может, не небо, кто его разберет? Дракон, похоже, вошел в штопор: Даари только и могла, что держаться за эти хлипкие ремни, которые порицала еще совсем недавно (а стоило доверять нанятым ею же конструкторам, стоило!), молиться всем известным ей богам и духам — впрочем, их имена вылетели из головы почти сразу же — и стараться не выблевать все-таки эту несчастную лепешку.

Мат Лаора все еще звучал в ушах, только стал еще более изобретательным. Геон крикнул:

— Щит! От ударов толку нет, давай сделаем щит!

Даари тускло порадовалась за них: надо же, понимают в происходящем и как-то успевают участвовать, а от нее толку никакого.

Тут калейдоскоп реальности вынес в поле зрения нечто осмысленное, но в высшей степени неожиданное: газон зеленой травы, одуванчик с гудящим на ним шмелем… Неожиданно одуванчик гротескно поплыл, отращивая щупальца, а шмель снарядом рванул прямо на Даари, и стало ясно, что это все-таки не идиллическая картинка, а нечто прямо противоположное. На экране вспыхнули слова от Дракона, которые Даари даже прочитать не успела — а потом почувствовала пресловутый ток «высоких энергий», от запястий, опутанных магическими каналами, к сердцу и животу.

Вот теперь ей стало по-настоящему плохо, да так, что в глазах потемнело.

Нет, сознания она не потеряла — а лучше бы потеряла! Пещера под Атоной показалась цветочками. Или это просто память милосердно стерла подробности за давностью лет?

Дракон сделал то, для чего, собственно, и предназначались доспехи: сплел чары какой-то охрененно высокой интенсивности, использовав Даари для фокусировки заряда. И она должна была терпеть, иначе бессмысленной становилась вся затея.

Должна! Терпеть! Терпеть!

— Моя госпожа, вы в порядке? Даари!

— Госпожа Сат, вы живы? Откройте глаза!

Она послушно открыла глаза, чувствуя, как немилосердно болят челюсти: так сильно сжимала зубы, чтобы не закричать. В глаза ударил ослепительно яркий свет, и Даари зажмурилась снова. Перегрузок больше не было, ощущения пропущенного через нее тока тоже, только разливалась по всему телу какая-то особенно выматывающая, глубокая слабость. Очень знакомая: после беготни по подземельям и горам в глубоко беременном состоянии Даари ощущала себя примерно так же!

— Я в норме, — пробормотала она, с трудом ворочая языком. — Почему так ярко? Это что, загробный мир?

— Всего лишь заоблачный, — произнес голос Геона, к которому, похоже, вернулся присущий Главному евнуху юмор. — Мы вырвались из Нечистого измерения, приближаемся к расчетной точке. Набрали высоту. Отсюда хорошо будет виден полет ракеты в конце траектории.

— Первый этап плана, можно сказать, успешно завершен, — сообщил бас Лаора. — Хотя вы были правы, моя госпожа: они нас ждали. Владыка говорит, еле ушли. И благодарит вас. Вы держались молодцом.

«Ага, сработала как положено хорошему амулету, когда его активируют», — подумала Даари, но без запала.

Она очень хотела прижаться сейчас к груди Владыки щекой, ухом, лицом, ощутить его твердость, теплоту и надежность — как тогда, в Атоне. Но кресло и доспех полностью изолировали ее от тела Дракона, если не считать связывающих их магических каналов.

Ничего, выжили ведь? Работаем дальше.

Ей очень хотелось сказать, что второй раз она этого не перенесет — а ведь по плану им требовалось войти в Нечистое измерение снова, чтобы опередить баллистический заряд на пути к земле! Поэтому пришлось сжать челюсти еще сильнее, чтобы не выдать себя.

С того момента, как Дракон подаст сигнал к старту ракеты на Резервном, весь план рассчитан по минутам. Но сейчас он, скорее всего, еще этот сигнал не подал. Даари может соскочить. Дракон, наверное, ее высадит — даже просто на землю, среди леса или поля.

А Дракон, может быть, без нее не справится.

Она все-таки открыла глаза и проморгалась от слепящего света. И охнула — но не от боли.

Даари и представить не могла, что над облаками так красиво.

Здесь, наверху, в самом деле было видно, что Планета круглая. Белый покров под нею загибался куполом во все стороны.

С чем сравнить этот покров? Сильные маги в совершенных планерах порой поднимаются над облаками, в этом нет ничего выходящего за грань возможного. Правда, обычно они летят не настолько высоко. Их путевые заметки и отчеты пестрят сравнениями с ватой или морской пеной — но Даари не видела в облаках ничего похожего. Плотнее, чем пена, легче, чем вата даже на вид. И такой ослепительной, невыносимой белизны, какую в обычной жизни мало где встретишь.

Дракон поднялся высоко-высоко, так, что его тень превратилась в точку на поверхности белого моря. Тут уже, скорее всего, не было воздуха, на которое могли бы опереться крылья планера; Дракон летел одной только силой магии.

И все же он как-то находил возможность общаться с ними. Даари заметила, что за время, когда она не обращала внимания на терминал, сообщений накопилось порядочно, верхние даже промотались за грань экрана в выделенной Дракону центральной трети.

Последнее сообщение гласило: «Даари, ты молодец. Благодаря тебе я смог раскидать их заслон на секунду и получил очень ценные сведения».

Потом, прямо на ее глазах, появилось следующее: «Я видел точку, которая соответствует нашей аномалии в Нечистом измерении. Очень странная картина: похоже, один Идеальный заперт в наполовину сформированном портале. Как будто он начал через него проходить, а портал схлопнулся».

— Это один Идеальный задал нам такую трепку? — буркнул Лаор. — Мне показалось, их был как минимум десяток!

«Трое. Тот, который застрял, не дрался — остальные его то ли охраняли, то ли пытались решить, не нужно ли добить. Хоть они часто действуют сообща, но при этом враждуют между собой, так что тут ясности нет. Однако когда мы нырнем в Нечистое измерение в следующий раз, их там может быть и десяток».

— Отлично, — пробормотала Даари и добавила ругательство, достойное Лаора.

«Даари, я почувствовал, как тяжело тебе это далось. Следующий нырок должен быть короче, но гораздо опаснее. Если хочешь, я тебя высажу. Пока еще я не подавал Сантиру сигнал, у нас есть запас времени».

Дракон опять — в который уже раз! — словно бы озвучил мысли Даари, и она испытала гигантское облегчение: ну да, признаться, что она все, больше не сможет… в конце концов, если она помрет при следующей попытке — кому от этого лучше? Уж точно не Дракону и не их дочерям!

Но почему-то сказала:

— Издеваешься? После всех моих усилий пропустить самое веселье? Я хочу самолично дать пинка Есуа.

И тут же почувствовала яростное желание взять свои слова назад.

— А вот Есуа-то, кажется, сейчас играет на нашей стороне, — задумчиво произнес Геон.

— Не согласен, — возразил Лаор. — Не на нашей. Просто подложила свинью союзникам. Надеется, что эта ее херня устроит нам локальные беспорядки — а она потом явится на все готовенькое и сместит Владыку. Не выйдет!

«Согласен с этой оценкой, — сообщил Владыка. — Итак, я даю команду Алату. Будьте готовы. Проводим ракету по траектории, потом опять нырнем на несколько секунд в Нечистое измерение, чтобы опередить ее перед падением».

— Так точно, — сообщил Лаор.

— Готов, — согласился Геон.

— Готова, — вздохнула Даари, хотя готовой себя не чувствовала.

«Ничего, — сказала она себе, — всего один раз это пережить. А потом, если выживу, никто! ни ногой! ни в какие авантюры! Ни любовь, ни политика, ни деньги — ничего этого не стоит душевного покоя! Буду скучно и грустно стареть в отшельниках! Дочек выращу и в монастырь уйду, как Саннин! Хватит с меня!»

Она знала, что планам ее сбыться не суждено, но мысленная картина скучной старости немного примирила Даари с действительностью.

Глава 22 Интерлюдия с Тариком — отрезанный ломоть-2 (ну совсем без правок)

Из знаков на стойке регистрации Тарик наконец узнал, что гостиница называется «Саравез» — по словам Лито, в честь какой-то местной речки или достопримечательности. Абсолютно бесполезная информация, но пришлось принять ее к сведению. Так же абсолютно бесполезной информацией стали для него сведения о личных дрязгах и претензиях трех десятков пленников этой гостиницы. Люди отходили от впечатления, произведенного на них трупами знакомых, коллег и просто случайных людей в коридорах — и тотчас начинали собачиться. Тому сквозило и он требовал, срываясь на истерику, закрыть окна; эта вопила, что надо непременно взломать какую-нибудь маг-станцию, чтобы вызвать помощь с помощью Сети; детям стало скучно, и они начали носиться друг за другом, что вызвало закономерные упреки в адрес их родителей, которые якобы не могли их успокоить (двое детей принадлежали к одной семье, причем их отца в гостинице то ли вовсе не было, то ли он погиб, а мать молча сидела в углу и ни на что не реагировала, тогда как у третьего ребенка родителей вообще не наблюдалось, причем сама девочка в силу возраста просто не поняла и не могла объяснить, что с ними случилось).

Саннин со спокойной доброжелательностью все это разруливала: в сотый раз объясняла, что движения воздуха снаружи нет и дуть оттуда не может, отводила истерящую даму в соседнюю комнату и поила водой, находила для детей раскраски и цветные карандаши, со спокойной уверенностью сообщала всем, что помощь близка и их непременно найдут… Ну и самообладание! Ведь она, что как умный человек, да еще и выпускница Академии, не могла не испытывать к этим эмоционально несдержанным статистам того же раздражения, что и Тарик. Блин, если бы Тарик не был уже влюблен в Есуа, он бы влюбился в Саннин немедленно и по самые уши.

— Как ты можешь это выносить? — наконец спросил он, когда ее наконец-то оставили в покое на пять минут. — Они же нам работать мешают! Почему ты их просто не пошлешь?

— Ты когда-нибудь пробовал послать эмоционально накрученного человека? — спросила Саннин. — Разобраться и утешить порой быстрее. А во-вторых, мы все равно ничего не можем сделать, пока Лито не вернется. Почему бы и не помочь людям? Они под стрессом, а у меня немного больше навыков, чем у них.

— Тогда откуда у тебя столько дипломатичности? В Академии научилась? Или при дворе?

Саннин улыбнулась.

— Немного там, но больше в монастыре. Ты бы знал, сколько дрязг вспыхивает между монашками — ни за что бы не поверил! Мать-настоятельница все время просила помочь, когда увидела, что у меня это хорошо получается.

Тарик, хотя и не был (пока!) влюблен в Саннин, почувствовал, что у него упало сердце.

— Так ты монашка? А какого культа?

— Культа Светлого Горного Солнца. Но я не приносила никаких серьезных обетов, просто готовилась и жила в монастыре. Пока меня Вейкат оттуда не вытащил, — она поморщилась.

— А я читал, что вы там поднимаетесь выше любых земных забот…

— У некоторых просто талант опускать людей до своего уровня, — хмыкнула Саннин. — Ты точно уверен, что Латон мертв?

— Довольно точно, да, — сказал Тарик, припомнив безжизненное лицо Вейката-младшего в каких-то сантиметрах от своего.

— Жаль, — сказала Саннин тоном, который не оставлял ни малейшего сомнения в том, какого рода это сожаление.

К счастью, Лито появился до того, как вспыхнул очередной кризис или настало время приема пищи (во избежание порчи еды и бунтов, Саннин собрала все продовольствие в чулан, заперла его там на замок и выдавала по часам), а то Тарик, пожалуй, рехнулся бы выслушивать людей, медленно сходящих с ума в четырех стенах.

— Нашел, — сказал маготехник. Его усталое лицо в тусклом свете выглядело особенно старым и усталым. — Повезло, что тут все регулярно ремонтировали.

— Этим можно будет просверлить дырку в двери? — спросила Саннин.

— За дверью, наверное, баррикада, — поправил ее Лито мягким тоном. — Будем сверлить пол.

…Несколько часов назад, когда они попытались впервые подобраться к Есуа, оказалось, что это не так-то просто сделать. Найти драконицу труда не составило: Саннин отлично помнила, откуда та вела ритуал — из конференц-зала гостиницы, он же лекторий. Да Тарик и без нее мог бы отыскать дорогу: в эту комнату уходили все работающие нити магических каналов. Вот только дверь не открывалась, поскольку была заложена чем-то изнутри, и не разбивалась магией — слишком уж густо ее оплетали нити магических каналов. Причем дверь оказалась металлической (кованой и очень выпендрежной), иначе она бы от такого обращения давно разрушилась.

«Кто делает металлическими внутренние двери⁈» — возопил Тарик, но Саннин только вздохнула и сказала, что вот как раз во всяких общественных зданиях делают — именно для того, чтобы их можно было зачаровать. И довольно иронично поинтересовалась, неужели Тарик настолько глубоко живет в Сети, что никогда прежде этого не замечал?

Окон в конференц-зале не имелось, но Лито, знакомый с принципами архитектуры не понаслышке, уверял, что по имперским стандартам (а все крупные гостиницы должны соответствовать имперским стандартам, иначе не пройдут сертификацию) в больших помещениях для публичных собраний обязательно должен быть эвакуационный выход, который открывается «по направлению покидания помещения», то есть в данном случае наружу. А значит, забаррикадировать его никак нельзя.

Сотрудники отеля, имевшиеся среди выживших, подтвердили: да, такой выход действительно был. Они даже проводили к нему самоназначенных лидеров группы. Однако, как назло, вторую дверь намертво блокировало очень неудачно расположенное «парящее зеркало».

Таким образом осталось только разрушить стену или пол. Не могла же Есуа защитить их все!

Задача для мало-мальски умелого мага довольно тривиальная, и Саннин справилась бы без труда — если бы в ее распоряжении имелся нормальный контакт с астралом, а не только перехваченные у Есуа магические каналы, по которым много энергии не вытянешь. Выход вновь предложил Лито: поискать в подвале инструментарий, который используется для починки термального теплоснабжения — в таком большом здании он наверняка должен быть. Если повезет, там может найтись и бур на аккумуляторных кристаллах (Тарик раньше даже не знал, что такие существуют — как-то не доводилось сталкиваться).

В общем, проклятый старик опять уводил у Тарика идейное лидерство! Ну, по крайней мере, Лито не мог тягаться с тем, что у Тарика в голове целая библиотека знаний от Нечистых драконов. Саннин ведь маг, более того, она окончила Академию в Ло-Саароне — значит, в какой-то степени ученый маг. Наверняка ведь ее интересуют в мужчине оккультные знания и ступени магической власти?..

Поймав себя на этой мысли, Тарик тряхнул головой: нет, ну глупости! Он ведь по Есуа с ума сходит. И вообще…

Но предательское либидо успокаиваться не желало, подкидывая все более далекозаводящие идеи. Мол, а вот у драконов гаремы, да и в Цивилизации состоятельные мужчины сплошь и рядом имеют две-три жены, порой даже официально…

…Они задержались только ненадолго: Саннин организовала обед (Тарику достался энергетический батончик и упаковка орешков) и выдала набор ценных указаний давешнему мужику с арбалетом, Илину, — на сей раз она оставляла за главного его. Затем тройка магов и почти-магов (в лице Тарика) спустилась в подвал, откуда решено было пробиваться наверх, в конференц-зал. Бур оказался здоровенной дурой, предназначенной для работы вдвоем. Лито раздобыл каски, перчатки и провел с Тариком короткий, но очень доходчивый инструктаж, который сводился к тому, что если Тарик сделает что-нибудь не так, то бур оторвет ему конечность. Не обязательно ту, в которой есть кости.

Удерживать бур оказалось очень тяжело, и Тарик неожиданно зауважал коммунальных рабочих — профессия, к которой он до сих пор относился с недостаточным почтением. Руки у него начали отваливаться уже через несколько секунд: бур сильно вибрировал, вгрызаясь в потолок, а шум стоял такой, словно сверлиличереп Тарика. Однако устройство вгрызлось в потолок если не как нож в масло, то как малолетний сладкоежка в зачерствевшее печенье — шумно, с обилием крошек, но весьма результативно.

Минуты через две, когда Тарик окончательно перестал чувствовать плечи, Лито внезапно выключил бур.

— Еще пара секунд — и пройдем перекрытие, — сказал он будничным тоном, неожиданно громким в наступившей звенящей тишине.

— Или не пройдем, — сказала Саннин. — Вряд ли Есуа ничего не слышала. Сейчас, небось, явится проверить, что это мы творим.

Они прислушались, но тишина не менялась.

— Или не явится, — сказал Тарик. — Думаю, она по горло занята боем с Инфернальными… в смысле, Идеальными или как их там. Но это не значит, что мы можем туда просто лезть на шару.

— Ты говорил, что тебе надо как-то подготовиться?

— Да, — Тарик сглотнул и нащупал в кармане пластины амулетов для превращения. — Это… не очень приятный процесс. Вам с Саннин, наверное, лучше отвернуться.

Он вкратце рассказал им о том, как превращается и почему. Лито не сумел скрыть ни недоверия, ни отвращения. Саннин, однако, заинтересовалась — взгляд, который она бросила на Тарика, показался ему многообещающим.

Неудивительно, что она пожелала посмотреть.

…Превращение в этот раз оказалось особенно болезненным — то ли Тарик уже успел отвыкнуть, то ли высокий магический фон гостиницы мешал, как мешает ныряльщику давление воды на больших глубинах.

— Потрясающе! — Саннин шагнула к нему ближе. — А эти крылья… Они настоящие? В смысле, функциональные? Можно потрогать?

Тарик проглотил вертящееся на языке «можно и не только крылья» (да что с его бесовым либидо сегодня⁈) и сказал только:

— Да, я могу на них летать. Потрогать можно будет потом. Сейчас время поджимает.

Голос его, как всегда после превращения, стал хриплым и более низким, почти каркающим, но Саннин это явно не смутило. Наоборот, ее взгляд сделался еще более многообещающим. Даже не любопытство, а маниакальный научный интерес. Тарику пришлось срочно проглатывать и вовсе неподабающие фразы, типа, «Госпожа, как только мы выберемся отсюда, я готов быть вашим подопытным кроликом в любое удобное вам время!»

А вот Лито занимал место напротив Тарика за рычагами бура с опаской.

Ну, по крайней мере, физическая сила желтого монстра была значительно выше человеческой: вдвоем с Лито они без труда преодолели последние сантиметры, и… и кончик бура пробил потолок, образовав небольшую дырочку — всего несколько сантиметров в диаметре.

— И что теперь? — скептически поинтересовался Тарик. — Дальше сверлить по кругу, а потом вышибать?

— А теперь пустите меня, — решительно сказала Саннин. — Сначала надо проверить, что там вообще происходит.

Она влезла на платформу бура, потом встала коленями даже на саму рабочую головку (зрелище вышло неожиданно эротичным, будь Тарик в человеческой форме, ему пришлось бы срочно думать о чем-нибудь особо грустном — но в полудраконьей возбуждение никак наружно не проявлялось). Это позволило ей прижать к получившейся дырке ладонь.

— Там внутри должна быть куча магических каналов, — вполголоса пробормотала она. — Если мне удастся приманить…

Зрение Тарика в форме драконоподобного зверя позволяло отлично видеть магические каналы и без всяких очков, поэтому он имел удовольствие наблюдать пучок блестящих нитей, вытянувшихся из отверстия и опутавших руку Саннин.

— Да, — пробормотала она, — с этим уже можно работать…

Полуприкрыв глаза, она сняла пальцами второй руки эти нити, растянула их между собой и начала плести что-то… что-то шпионское, как понял Тарик. Сколько он с подобными узорами имел дело, когда касалось обработки изображения или звука!

Сплетенная Саннин косица скозьзнула в отверстие и пропала, оставшись соединенной с пальцами волшебницы только тонкой нитью единственного — и очень слабого — магического канала. Тарик подумал, что если бы не видел этот канал, то не засек бы его.

— Это вы осматриваете помещение? — спросил Лито, который лишен был преимущества магического зрения. — И как там? Что делает эта сумасшедшая? Сидит в засаде?

— Сейчас… сейчас… — пробормотала Саннин. — Я не знаю… Так… — она выдохнула. — Она, похоже, сейчас очень занята. В трансе. Там множество магических каналов, какая-то интерактивная плетенка… Она либо не заметила, что я за ней шпионю, либо не считает нужным реагировать.

— И что тогда? — спросил Лито.

— Мы войдем, разумеется, — произнес Тарик максимально уверенным тоном. — Это тело довольно сильное. Попробую выломать потолок.

На самом деле у него были сомнения, получится ли. Но если поступить, как Саннин, и позаимствовать магические каналы у Есуа, а затем усилить мышцы магией, то должно выгореть.

— Подожди, я попробую, — сказала Саннин.

Ловкие пальцы вытянули из дыры прежние, очень тонкие магические каналы — видно, она не рисковала или не могла сделать их толще — и начали сноровисто плести новую плетенку. На сей раз Тарик опознал деструктивные элементы узора: Саннин собиралась разрушать. Она прижала получившуюся плетенку к бетонному потолку — то бишь, полу первого этажа — и тот немедленно начал крошиться и облетать вниз серой пылью.

— Специальная фишка для разрушения бетона, — довольно сказала Саннин, — особенно если алхимики сэкономили на растворе. Случайно выучила, не думала, что пригодится.

— Уходите оттуда! — крикнул Лито. — Сейчас выскочит!

— Не думаю, — ответила Саннин с великолепным пренебрежением к опасности.

Неровный кусок потолка осыпался серой пылью, запорошив буровой аппарат и саму Саннин. Из дыры полился мягкий розоватый свет какого-то пастельного оттенка. Ни шума, ни разъяренной драконицы, ни какого-либо магического возмездия из дыры не последовало, хотя уж выпадение части пола Есуа точно не могла не заметить — если уж она умудрилась проигнорировать шум и вибрацию прямо у себя под ногами.

«Может быть, ее нет в живых? — с тревогой подумал Тарик. — А плетенки она умудрилась запитать от какого-то аккумулятора… Да нет, глупости, тут любой бы аккумулятор уже иссяк, и пространственный карман развернулся бы…»

Небрежным движением ажурной магической плетенки Саннин стряхнула с себя все лишнее и даже, кажется, слегка отбелила свою блузку: во всяком случае, та отчетливо заголубела в полумраке. Поймав взгляд Тарика, девушка пояснила:

— А вот это очень ходовой фокус в Академии. Там всегда нужно выглядеть безупречно.

Если бы Тарик оставался человеческим юношей, а не непонятной тварью, он бы, наверное, покраснел. А так просто сказал:

— Я первый сюда лезу.

Точеные брови Саннин взлетели вверх.

— Как хочешь.

Тарику почудилась в ее голосе ирония, но он все же не отказал себе в желании порисоваться: хлопнул крыльями и взлетел к потолку. Саннин все еще сидела верхом на буре и загораживала проход, но мешать не стала и Тарик спокойно протиснулся мимо.

Как оказалось, ирония относилась к тому, что в конференц-зале — видимо, бывшем, потому что после всего произошедшего вряд ли гостиницу смогут нормально восстановить — не оказалось ничего, что могло бы выпрыгнуть из-за угла и откусить голову первому влезшему, да и вообще представлять хоть какую-то опасность.

Первым делом по обострившемуся обонянию Тарику ударил запах засохшей крови и начавшегося разложения — в гостинице было не жарко, но и не холодно, не настолько, чтобы тела могли окоченеть. Во-вторых, он обратил внимание на огромное количество магических каналов, натянутых повсюду так густо, что комната походила на декорации к какому-то второсортному ужастику о гигантских пауках. Во-вторых, в глаза бросились разрушения.

Если не считать фокусов с пространством и парящих зеркал, гостиница «Саравез» осталась после начала ритуала Есуа относительно целой. Однако зал отыгрался за все. Казалось, что тут случилось землетрясение, а потом и наводнение с цунами, которое нанесло откуда-то массу случайных вещей. В беспорядке кругом валялись лавки, столы, куски штукатурки и декоративного потолка — это понятно. Неприятно было думать, что где-то под ними спрятаны человеческие тела, а темные потеки на стенах и столах — это, видимо, кровь; но, в целом, никаких сюрпризов. Саннин говорила Тарику, что во время ритуала Есуа в зале оставались люди и что они, вероятно, погибли, тут ничего неожиданного. Странности состояли в другом: вряд ли декор конференц-зала включал огромные, очень древнего вида сундуки, обитые железными украшениями — а именно такой сундук, полуразбитый, словно упал с большой высоты, валялся недалеко от проделанного ими отверстия и демонстрировал всему свету свое содержимое. Причем не золотые монеты и короны, а всего-навсего отрезы ткани — причем довольно грубого сукна!

Но один золотой (кажется) кубок Тарик все-таки увидел: сильно помятый, он валялся на боку неподалеку, поблескивая драгоценными камнями, украшавшими его крутой бок.

А еще было непонятно, откуда идет свет. Судя по длинным теням, которые отбрасывали предметы, светильников по стенам тут не осталось, светилось что-то в центре — и довольно ярко. Но что?

— Откуда это все здесь? — спросила Саннин.

Она влезла в дыру вслед за Тариком и посторонилась, освобождая место Лито.

— Без понятия, — честно ответил он. — Хотя… есть у меня идейка. Есуа умеет хранить в астрале не только плетенки, но и разные вещи. Физически. Она так целую башню за собой таскала. Вот… это, наверное, ее инвентарь разлетелся.

— Обалдеть, — Саннин покачала головой. — Я думала, это принципиально невозоможно!

— Я тоже, — согласился Лито, тоже к тому времени поднявшийся. — Век живи, век учись… А почему она все это разом выкинула? Погибла?

— Не думаю, — сказал Тарик. — Видно, сильно занята, не хватает энергии даже это удерживать… Меня же она отпустила!

— Ты тоже лежал у нее в инвентаре? — спросила Саннин.

— Нет, наверху в номере, опутанный магическими каналами. Поэтому так поздно спустился.

— О, а как? По лестничному пролету же пройти нельзя, там какая-то фигня с пространством творится…

— По наружной стенке. Давай я потом расскажу?

— Да, молодые люди, — чуть проворчал Лито, — флирт — это хорошо и прекрасно, но сейчас есть дела поважнее.

Тарик предпочел это замечание проигнорировать, Саннин только улыбнулась.

По воспоминаниям Саннин, Есуа должна была находиться в центре комнаты, за кафедрой. Там она и оказалась. Матовая кварцевая колонна, представляющая собой огромное рабочее тело стационарной магстанции, упала, раздробив несколько ступеней со столами, но кафедра каким-то образом устояла. Есуа сидела, привалившись к ней спиной и скрестив перед собой ноги, но выглядела так, что Тарик ее не сразу узнал.

Нет, драконица не меняла облик, так и осталась привлекательной женщиной неопределенного возраста. Только аккуратная прическа сильно растрепалась: коса частью еще держалась на голове, частью превратилась в неопрятные, мокрые от пота или высохшие космы, свисающие на плечи. Одежда ее была порвана и частично отсутствовала, но впечатление это производило далекое от эротического. Сложно любоваться женщиной в эффектно рваном костюме, если ее щеки ввалились, губы обветрились и запеклись, а глаза невидяще смотрят в пустоту, при этом зрачки слегка подергиваются.

Да, и вся Есуа была обмотана магическими каналами, которые вполне могли бы служить ей вместо костюма, будь они более заметны. Каналы эти медленно разгорались и гасли, пульсируя то ли в такт сердцебиению драконицы (если так, то сердце у нее билось исключительно медленно!), то ли повинуясь какому-то другому ритму.

— Что там происходит… — Тарик сам не заметил, как сказал это вслух.

— Думаю, я могу ответить на этот вопрос, — неожиданно сообщила Саннин. — Глядите!

В конференц-зале тоже, как и везде в гостинице, имелись парящие зеркала, только они висели в воздухе в основном вокруг Есуа и над кафедрой, к которой она прислонилась. К счастью, ни одно из них не блокировало подходы к Есуа.

Но в одном они отличались от зеркал в коридорах. Те просто висели себе и висели. Поверхность их переливалась и блестела, но никак не менялась и ничего не отражала. А тут на переливчатой поверхности, словно в голографическом столбе стандартного канала оповещения, видны были странные, туманные картины. Какие-то мелькания, мешанина пятен, фигур… Преобладающими оттенками в этой мешанине были красноватые и багряные: именно зеркала стали источником того слабого пастельно-розового света, который сперва удивил Тарика.

Тарик моргнул, пытаясь разобрать, что тут происходит. Бесполезно — для него все это выглядело просто цветным шумом.

А вот Саннин вглядывалась с совсем другим выражением лица.

— Смотрите! — воскликнула она. — Ей удалось пленить…. эту… тварь. И не одну! Видите? Видите? Сородичи пытаются их вызволить, но у них не получается!

— Какую тварь? Где? — спросил Лито.

— Ну вот! Смотрите, тут, тут и тут — это явно разные точки плетенки… и там тоже… Тут вот плохо видно, явно только кусок локации, а тут другой кусок.

— Ничего не понимаю, — помотал головой Лито.

Тарик был с ним солидарен, хоть и неприятно было в этом признаваться.

— Тарик был прав, — попыталась пояснить Саннин. — У Есуа был план, чтобы создать слишком узкие порталы и пленить Нечистых драконов, которые попытаются через них пролезть. И одновременно вызвать разрушения в нашем мире. Вот сюда, на зеркала попали осколки отражений со всех этих точек. Похоже, мы видим на них Нечистое измерение! Обалдеть! Я даже не мечтала… — в ее голосе послышалось благоговение.

— Отлично, рад, что в этом есть какая-то ясность, — вздохнул Лито. — А что нам теперь делать в связи с этим? Мы можем как-то отсюда развернуть пространство?

— Наверное, можем, — сказала Саннин без особой уверенности, — но не советую. Смотрите, эти зеркала — это проекции слома пространства. Они ничего не отражают в гостинице, потому что гостиница замкнута сама на себя. А в этой комнате отражают виды Нечистого измерения. Я так думаю, это потому, что здесь есть выход в Нечистое измерение. А что это значит?

— Даже не рискну предположить, — с завидным спокойствием сказал Лито. — В моем университете этому не учили.

— В Академии тоже, но, по логике, раз эти отражения попали сюда, значит, мы с вами находимся хотя бы частично в Нечистом измерении. Тоже застряли между здесь и там. И если эта область развернется, то мы, наверное, погибнем. Причем я не уверена, что этот кокон вообще может развернуть кто-то, кроме Есуа.

— А если мы ее убьем? — предположил Лито. — Это вообще возможно?

— Думаю, возможно… Но мне кажется, что нас защищает только Есуа сейчас. Не специально, конечно, за компанию с собой, но… Без нее они нас прикончат.

— Блеск, — фыркнул Тарик.

— Ну, это только моя оценка, — скромно добавила Саннин. — Быть может, ты с ней не согласен?

— Да нет, звучит логично. Но я присоединюсь к вопросу Лито. Ты что предлагаешь делать? Что, мы просто так сюда забрались?

— Отчего же просто так? — чуть улыбнулась Саннин. — Сюда сходятся все нити от плетенки Есуа. Мы можем попробовать выяснить через них, какие именно беды запустила Есуа… я лично ставлю на землетрясения, но мало ли, может, она изобретательнее меня.

— Ладно, допустим, выяснили, а дальше что? — спросил Лито.

— А потом попробуем их прекратить, — с той же улыбкой закончила Саннин. — Раз с нами уже все кончено и спастись вряд ли получится, хотя бы других спасем.

— Слушай, ты какой-то кайф ловишь с фатализма, — недовольно воскликнул Тарик. — Мне это не подходит.

— А что подходит? — с интересом спросила Саннин.

— Ну, сделать что-нибудь полезное и искать какой-нибудь случай спастись, — честно сказал он. — Просто чтобы сложа руки не сидеть.

— Мне такое тоже подходит больше, уж извините, Саннин, — улыбнулся Лито.

— Хорошо, — улыбнулась в ответ бывшая монашка. — Раз так, то давайте действовать по вашей программе. Благо, она от моей не очень отличается.

Глава 23 Финал (ну совсем без правок)

Даже полет с помощью магии имеет свои ограничения: Дракон мог подняться выше, чем любой планер, но не мог замереть на месте. Он закладывал долгий, медленный круг над расчетной точкой, один из многих.

Облачный слой под ними пестрел огромными разрывами — внизу стоял лишь слегка облачный весенний день — но голубоватая дымка более плотного воздуха скрадывала детали пейзажи. Отчетливо синели только складки невысоких гор у горизонта с бело-желтым пятном: карьер по добыче какого-то редкого камня.

В нескольких километрах от карьера, внизу, почти не видный отсюда, пульсировал один из свитых Есуа и ее шестерками коконов. Не самая удобная точка, лучше было бы взять одну из тех, что южнее, ближе было бы добираться. Зато здесь меньше было рисков разрушить значимую инфраструктуру, да и людей почти не жило: Пограничье слишком близко. Рабочих из карьера должны были заблаговременно эвакуировать (во всяком случае, Даари надеялась, что ответственные за это исполнители ничего не забыли и не напутали).

И Владыка, и люди, занявшие места в кабинах на его доспехах, ждали, когда запущенная с Резервного ракета достигнет этой конкретной точки.

«Сколько усилий потеряно! — подумала Даари. — Ведь ее готовили, вылизывали, испытывали… Думали, что впервые удастся доставить человека в космос — то, о чем мечтал профессор Латарр, только сделать не успел. Сантир старался, из кожи вон лез, думал, его имя в историю войдет, да еще параллельно маскировал все это от шпионов Идеальных!.. А теперь она работает просто метательным снарядом! Да каменюку побольше можно было бы запустить с тем же успехом…»

Впрочем, полезной нагрузкой там в самом деле погрузили нечто другое, не космический аппарат. Кажется, в самом деле камни вперемешку с какими-то едкими алхимическими средствами, у Даари не было возможности вникать. Было бы время, построили бы другую ракету, попроще, вместо космической. Но времени-то и не было.

Ракета прилетела с востока.

Даари знала, откуда и когда она прибудет, следила за этим квадратом неба, и все равно чуть было ее не пропустила, так быстро примчался этот снаряд. Расчертив синеву белой полосой, ракета огромной каплей скользнула в облачный слой. Даари то ли показалось, то ли она и в самом деле увидела, как на миг ракету опутала блестящая спираль толстого магического канала: Дракон скорректировал ее курс, чего, к сожалению, не могли сделать с Резервного операторы Алата.

А затем синева неба, белизна облаков и яркий солнечный свет исчезли разом, сменившись резким приступом тошноты, дурноты, тяжести и ужаса — Нечистое измерение накрыло их разом, и тут же попыталось смять, уничтожить, в лепешку растереть.

Даари знала, об этом было договорено, что, как только они увидят ракету —«визуально зафиксируют», как выразился Дракон, понахватавшийся у Сантира Алата профессиональной лексики — счет пойдет не на секунды, а на доли секунды. Что Дракон не будет дополнительно предупреждать, а нырнет в Нечистое измерение сразу же, как только поправит курс ракеты. Что в Нечистом измерении их, конечно, уже будут ждать — они ведь не могли удалиться от нужной точки.

Мало ли, что она знала!

Это все равно ощущалось примерно так: вот только что ты любуешься морским видом из окна, а вот тебя бьют огромным кузнечным молотом по темени — и ни уклониться, ни защититься!

Она закричала.

В прошлый раз, кажется, ей удалось не подать голоса — но теперь!..

Хорошо, что это продолжалось совсем недолго (объективно). Плохо, что вообще состоялось. Собственно, какая разница, сколько ты находился в заводском прессе, если ты под него вообще попал?

Даари не видела не мигания мира, не чувствовала ничего, даже своего крика не слышала — только бесконечная боль, такая сильная, что та даже перестала ощущаться, как своя. Не словами, не оформленной мыслью она поняла: если это продлится еще хоть секунду, я сойду с ума. От моей личности ничего не останется.

И тут все прекратилось.

Но такая сильная боль не утихает просто так, бесследно. Даари пришла в себя не сразу, не поняла, когда. Почувствовала только, что бьется в ремнях своего сиденья, которые и в самом деле оказались очень прочными — без труда выдерживали и ее вес, и рывок. Лицо ее было мокрым, губы тоже, на экран терминала падали белые хлопья — блин, пресловутая пена, что ли⁈

И когда она осознала это, то осознала кое-что еще: кабина была мертва. Терминал не горел, голосов Лаора и Геона она не слышала, и никакого синего неба через стекло не наблюдала — только ветки, листья, ствол дерева…

В первую секунду она почувствовала тупое, усталое облегчение: главное, что не это ужасное Нечистое измерение, все остальное можно пережить. Потом ее охватила паника. Неужели Дракон рухнул на землю? Но как тогда… Доспехи конструировались с большим запасом прочности, Даари сама сверяла спецификации. Однако от падения из стратосферы они пилота не защитили бы! Значит, Дракон упал с более низкой высоты? А что с ним?

— Хорошо, больше не кричит… Моя госпожа, вы как?

Левую половину лица обдало прохладным воздухом и запахом сосновой смолы. Она обернулась и почти без удивления уставилась на Лаора, открывшего дверцу сбоку от ее кресла. Он выглядел вымотанным и даже похудевшим (оказывается, можно похудеть за несколько часов!), но бодрым.

— Я… никак, — пробормотала Даари. — Дракон жив?

— Что, уже не терпится стать регентшей при дочерях? — раздался снаружи знакомый веселый голос. — Жив, жив, что со мной сделается… Можешь выйти, дорогая? Или Лаору тебя вынести? Потому что мы с Геоном немного заняты.

Даари хотела крикнуть, что не может, выносите, а лучше закопайте ее прямо тут, вместе с этой кабиной, потому что она сейчас сдохнет. Но голоса не было: горло болело так, как будто она очнулась день этак на третий особо сурового гриппа.

«Раз не могу пожаловаться, значит, смогу встать», — сказала Даари.

И действительно, смогла.

Но все-таки она не столько выбралась из кабины, сколько мешком свалилась на руки Лаору.

Запах смолы усилился, стал резким, так никогда не пахнет в лесу… По крайней мере, так никогда не пахло в лесах на склонах Фалезунских гор, куда Даари ходила в походы со своим школьным классом. Продолжая держаться за Лаора, как утопающая за спасителя, она огляделась — и поняла, в чем дело.

Они стояли на краю кратера. Точнее, на краю того, что могло бы стать кратером, если бы ракета упала на плоскую землю. А поскольку она упала на высокий берег реки, то здесь земля подалась глубокой выемкой, и в эту выемку, с шипением и бульканьем затекала вода, меняя рельеф берега. Вокруг же, и на их берегу, и на соседнем, лежали вповалку сосны, источая душистый, целебный запах смолы.

Доспехи Дракона, сброшенные, валялись тут же. Если можно сказать «валялись» о пяти громадных объектах, каждый из которых пришлось бы поднимать с помощью подъемного крана.

Владыка и Геон стояли у самого края вновь образованного обрыва и держали на вытянутых руках огромную сеть, как будто собрались порыбачить. Ну, как держали. Геон держал, а Владыка просто сверлил ее взглядом — сеть висела на уровне его лица.

Моргнув, Даари поняла, что это все-таки не обычный рыбацкий невод, а огромная плетенка, уходящая за горизонт. Никогда прежде она такой большой не видела. У них в Саар-Доломе были плетенки, которые растягивались от пола до потолка в большом сборочном цеху — а это цех, где собирают спутники и ракеты-носители — но все-таки масштабы не те.

— Вы ее раскрутили? — спросила Даари.

— Да, — раздумчиво ответил Владыка. — Почти. Но Есуа, похоже, подумала о том, что кто-то может потянуть за один конец, и сделала возле своего центра лишний узелок… И еще у меня страннейшее ощущение, как будто со своей стороны Есуа вдруг начала гасить подземные толчки… Не пойму, чего она добивается… — вдруг совсем другим, очень деловым тоном Владыка закончил: — Мне надо как можно быстрее попасть в Локарат.

— Тут ходит поезд? — спросила Даари.

Дракон усмехнулся.

— Хорошая шутка. Мне придется вернуться в Нечистое измерение.

— Нет! — охнула Даари.

— Да, — сказал Владыка. — Понятно, что в своем истинном облике я не проскользну. Прошлый раз это показал. Я пойду так, как человек. Надеюсь, они меня не заметят.

— Как же, не заметят! — Даари аж взвизгнула. — Ты что, совсем тупой⁈

Владыка хмыкнул.

— Я знал, что это вызовет сильную реакцию… Не волнуйся, Дайки, ни тебя, ни этих юношей я не зову. Я и так слишком уж попользовался вами последний раз. Особенно тобой. Ты сослужила мне отличную службу. Мой щит.

— Нет, нет… — Даари почувствовала, как из глаз у нее катятся злые слезы. — Ты погибнешь! Владыка!..

— Это ты погибнешь, если еще раз пропустишь сквозь себя столько энергии, — с улыбкой проговорил Дракон. — А вот я благодаря тебе свеж как огурчик.

— Я могу идти! — колоссальным напряжением воли Даари оттолкнула Лаора или, скорее, оттолкнулась от него, выпрямилась, шатаясь. — Если ты пойдешь, возьми и меня! Я… у меня есть амулет Кешам! Моей телохранительницы! Он нас прикроет.

Владыка поглядел на Даари с удивлением.

— Сворачивать пространство внутри Нечистого измерения? А ты хоть пробовала?

— Нет, но вряд ли есть значимые различия, — спросила Даари с уверенностью отчаяния. — Демоны же это постоянно делают! А они даже не разумные, как мы теперь знаем.

— Свернутое пространство — не самая лучшая защита, — нахмурившись, сказал Лаор. — Моя госпожа, я теперь посмотрел на Идеальных… они вскроют ваш амулет, как ореховую скорлупку!

— Пусть сначала поймут, что это мы! — сказала Даари. — Демонов там целая куча, чем мы будем отличаться для их органов чувств от демона? Я думаю, ничем!

— Вы думаете, — устало сказал Лаор. — Уверенности у вас нет.

— Да какая к бесам уверенность⁈ — Даари задыхалась от злости и еле удерживала слезы. — Владыка, я не хочу без вас! Я не могу без вас! Я лучше тысячу раз… — она осеклась и согнулась от кашля: сорванное криком горло сдало окончательно.

Владыка глядел на Даари с непроницаемым выражением лица.

— А умеешь ли ты управлять этим амулетом, Дайки-погромщица? — тихо спросил он.

Не в силах говорить, Даари кивнула.

Это и в самом деле было так: Кешам показывала ей, по ее же просьбе.

— Только активировать его не могу, — просипела она, когда приступ кашля миновал. — Там же на крови… Но вы, я думаю, сможете.

— Да, — сказал Владыка. — Думаю, смогу. В том числе, и без тебя. Давай мне эту штуковину.

— Я-то дам, — ответила Даари, — если прикажете. Но… вообще-то там, в Локарате, мой брат.

Их взгляды встретились.

Где-то в лесу с невероятным скрипом и грохотом рухнула какая-то не до конца положенная взрывом сосна.

— Хорошо, уболтала, — улыбнулся Дракон. — Возьму тебя с собой. Давай амулет.

Пальцы Даари тряслись, когда она расстегивала карман с клапаном на груди (ради полета их всех троих упаковали в стандартную авиационную рабочую форму). Но вот пластина показалась наружу…

…взмыла у нее из руки на тонкой нити магического канала и перелетела к Владыке.

— Извини, я соврал, — весело сказал он. — Ты проявила уже достаточно стойкости, Даари. Нет нужды убиваться из чувства долга.

После чего, подмигнув, он окутался серым сиянием. Ну или так это выглядело.

Глухо бумкнула, воздушная волна сбила с ног и Даари, и Лаора, и Геона. Для Даари, которая и так еле стояла, это выглядело так, что влажная, развороченная земля почему-то вдруг прыгнула к ее лицу.

«Так вот как выглядит перемещение в Нечистое измерение со стороны», — подумала она.

И зарыдала.

* * *

— А теперь вон та зона, — сказала Саннин, не столько командирским, сколько отстраненным, очень усталым тоном. — Ее еще немного натяните.

— Да куда уж больше! — взмолился обычно спокойный и исполнительный Лито. — У меня сейчас руки отвалятся!

— Вы же промышленный маг! — упрекнула его Саннин. — Вы привыкли к большим энергиям! Натяните еще, пожалуйста.

Лито вздохнул и, кажется, подчинился. Во всяком случае, попытался. Тарику со своего места видно было плохо, но он и раньше уже заметил, что маготехнику плохо дается выполнение команд Саннин. Видимо, несмотря на весь свой тридцатилетний опыт, последние годы он мало имел дело с «живыми» плетенками — в основном командовал.

— Вот, так гораздо лучше, — Саннин попыталась изобразить голосом похвалу и воодушевление, но вышло из-за усталости тускло. — А теперь найдите узор, похожий на те, что для работы с камнем, только с дистанционными модификациями…

Лито крякнул, словно застонал было, но стон подавил.

У Тарика выходило чуть лучше — но ненамного.

Его полудраконье тело отлично воспринимало пресловутую «высокоэнергетическую магию» — то бишь он мог без специальных защитных средств хвататься за самые толстые и сильно заряженные магические каналы. Кроме того, он мог взлететь к потолку и заняться узором там. Но у него не хватало ни знаний, ни опыта: пусть Тарик последние три года копал, как мог, в области теоретической магии, но три года — это все-таки очень мало. Детей не учат тонкой магии не только потому, что у них не хватает точности и координации — известны ведь маленькие танцовщики и танцовщицы, и юные плетельщицы гобеленов, а также резчики по дереву! Необходим еще определенный багаж знаний, достаточно неинтуитивных, чтобы начать спокойно оперировать сложными узорами помимо простейших элементов. Это как письмо: слоговую азбуку выучит каждый, почти все также могут запомнить положенные школьнику основные рекомендованные знаки. Но вот что касается настоящей книжной учености, то тут надо попотеть.

Поэтому ему тоже приходилось почти слепо слушаться Саннин. А когда ты слушаешься слепо, то есть не понимая, что именно делаешь, результат почти всегда выходит хуже, чем мог бы быть. Да и объяснения занимают больше времени.

В общем, Саннин, похоже, пришлось тяжелее всех.

Сначала Тарик нарисовал для них с Лито схему узоров, оплетающих помещение, и эти двое (в основном, хотя Тарик тоже вставил свои пять чешуек) начали гадать, что и для чего используется. А заодно — что из этого можно потревожить, чтобы не помешать Есуа бороться с Идеальными. То бишь насколько возможно сгладить негативные эффекты для нормального мира, но чтобы в Нечистом измерении все осталось как было.

— С такими ограничениями вменяемого эффекта не добьешься, — сказал тогда Лито. — Насколько я вижу, она в основном раскачивает вулканические эффекты… Я не сейсмолог, но видится мне, что если мы стопроцентно, точно избежим всего, что может помешать Есуа драться, то в лучшем случае замедлим процессы, но не отменим их.

— Замедлить — тоже хорошо, — не согласилась Саннин. — У властей будет больше времени эвакуировать людей.

Лито вздохнул.

— Ну да, учитывая работу чиновников, никакое время лишним не будет. Тогда предлагаю не терять его даром и приступать. Все равно детальный план мы не наметим. Лучше пробовать разное и смотреть, что получается.

— Согласен! — горячо поддержал его Тарик, который по жизни придерживался именно этого метода.

Ну вот теперь они пробовали… разное. Но сказать, что в точности получается «на местности» не могли: не было у них возможности следить за тем, что происходит в нормальном мире. Они по-прежнему были изолированы отовсюду, и единственным намеком на то, что вселенная не ограничена зданием «Саравеза» вообще и этой комнатой в частности, оставались парящие в воздухе зеркала.

На которых, кстати, Тарик по-прежнему ничего не мог разобрать.

Они возились час или больше, и даже выносливое тело полудракона наконец начало уставать (Тарик надеялся, что это из-за того, что ему доставались самые толстые каналы, а не из-за того, что начал кончаться кислород). Наконец Саннин сказала:

— Ладно, пока хватит.

— По-моему, вообще хватит, — сказал Лито, морщась и отряхивая кисти рук. — Будем дальше шарашить, неизвестно, что получится. Можем даже хуже сделать.

Тарик был с ним скорее согласен, но предпочел промолчать. Он не был уверен, что они уже не сделали хуже. Это ощущение, кстати, мешало чувствовать себя спасителем отечества или вообще благородным человеком. Скорее он ощущал себя ребенком, которого нечаянно заперли в логове злого волшебника, как в детских сказках, и он от нечего делать решил там все разнести.

Саннин тоже ничего не ответила Лито. Судя по ее лицу, она вообще держалась из последних сил.

Не сговариваясь, они сошлись в центре комнаты, возле неповаленной кафедры. Тарик уселся прямо на пол, согнув в коленях мощные нижние лапы. Саннин пристроилась на чудом уцелевшей лавке, Лито присел на обломок сундука.

Тарик краем глазом поглядывал на Есуа, но она за это время ничуть не изменилась — все так же сидела, скрестив ноги, с отрешенным выражением лица. Ну, по крайней мере, не умерла и не проиграла Идеальным от их манипуляций, уже хорошо.

— Что будем делать теперь? — спросил Лито.

— Посидим немного и вернемся к остальным, — сказала Саннин со вздохом. — Надеюсь, они там без меня не устроили бунт и не заставили Илина потратить все стрелки…

— Это называется «болт». Арбалетная стрела.

— У него там не болты, а дротики какие-то. С алхимическими составами. Какой-то особый вид охоты, забыла уже.

Тарик уже их не слушал. Ему показалось, он наконец что-то уловил на мелькающих картинками зеркалах. Что-то там менялось. Что-то…

— Эй, народ! — сказал он. — Вам не кажется, что сюжет развивается?

К нему обернулись два усталых и слегка удивленных лица.

— Ну, в смысле, сюжет в этих зеркалах! Там что-то изменилось! Как будто эти Нечистые драконы еще на кого-то напали, не только на Есуа!

Саннин тоже вскинула голову к зеркалам. Розовые блики заплясала по ее лицу.

— Ничего не могу разобрать, — сказала она уставшим голосом. — Раньше было четче, — она потерла кулаком слезящиеся глаза.

Может быть, кислород в самом деле начал заканчиваться? Ну что ж, говорят, смерть от переизбытка углекислого газа нестрашная. Люди просто чувствуют утомление и засыпают — чтобы не проснуться больше. Не самый худший вариант…

«Нет, — решил Тарик, — если до такого дойдет, я лучше попытаюсь тут нафиг все разнести, чем тихо умирать! Но сейчас еще не оно, воздуха в здании такого размера должно хватить надолго, даже если дышат тридцать человек! Просто качество этого воздуха, конечно, падает…»

И в этот момент реальность сама начала раскручиваться вокруг них, распускаться, как шерстяной свитер грубой вязки, если потянуть за ниточку.

Редкое и удивительное зрелище: стены, разрушенные ступени с лавками, горы хлама — все это вдруг начало трескаться и распадаться в пыль, причем полосами: Тарик увидел, как полоса такой дизентеграции прошла по стене, превращая ее в невесомую пыль, и тут же все остальное начало падать и осыпаться, теряя структурную целостность. В проемы вдруг хлынул нестерпимо яркий свет, похоже, что дневной. Громкий, явно усиленный амулетом, но слышимый будто издалека мужской голос отчетливо сказал: «Лица, взявшие заложников в гостинице „Саравез“! С вами говорит командир Третьего северного корпуса Занкор…»

Что там хотел командир Занкор, осталось для Тарика секретом, потому что в конференц-зале появился куда более неприятный визитер. Откуда он взялся, Тарик не понял: его появление сопровождалось рядом световых спецэффектов, но на формирование портала они не походили. Выглядело это так, будто человек — точнее, Дракон — шагнул прямо из воздуха, держась за туго намотанный на кулак пучок магических каналов, которые соединялись с распяленной на всю комнату сетью Есуа.

Да, Дракон — Владыку было трудно не узнать. Он выглядел, как человек, но его облик не походил на тронный, который он чаще всего являл миру во время официальных мероприятий, и не тот, который он использовал в основном для обольщения девиц и который считала основным Даари (с ее подачи Тарик разыскал эти фотографии в Сети). Можно сказать, он вообще ни на какой не походил. Плоть его лица текла и плавилась, словно сделанная из теста, за телом, облаченном почему-то в стандартный пилотский комбинезон, словно бы струился размазанный голографический шлейф. Что его так изуродовало, Тарик не знал и понять не мог. Одно чувствовалось сразу: Владыка зол. Он беспримерно, неподдельно и даже, пожалуй, эпически разъярен. О меньшем гневе складывают легенды. Гнев же такой пропорции, пожалуй, способна отразить только эпическая поэма, и о потомки будут говорить, что поэт преувеличил, притягивая за уши всякие термины вроде «гипербола» и «гротеск».

Тарик сейчас печенкой осознал, что его презрение к школьным урокам литературы было абсолютно и полностью оправданным. Какие, нафиг, гипербола и гротеск — абсолютная правда жизни!

Но в словах, которые произнес Владыка, этого гнева не ощущалось

— Ну вот, Есуа, — сказал он, — довыделывалась. Довольна?

За спиной Тарика раздался вздох. Он обернулся вовремя, чтобы увидеть, как Есуа развернулась, разогнулась из застывшей позы. Лицо ее тоже начало меняться, но не так, как у Дракона: с него исчезали пыль, грязь, следы утомления. Волосы развернулись из сложной косы, упали по плечам и спине безупречным черным водопадом. Одежда вовсе исчезла, но выглядела Есуа теперь не эротично, а тоже эпично — как статуя древнего скульптора. «Вот что называется битва титанов», — мелькнуло у Тарика в голове.

— Еще как, — сказала она, улыбаясь.

И ударила первой.

…Если бы не Саннин, Тарик бы, наверное, погиб в первые секунды этой схватки. Просто не хватило бы опыта. Но едва до него дошло, что когда творится такое, лучше прикрыться магическим щитом и не отсвечивать — как он обнаружил, что его уже схватили за крыло, дернули вниз и заставили забраться под ту самую лавку, на которой Саннин и Лито раньше сидели. И что между ними и набирающим обороты мини-апокалипсисом снаружи уже мерцает ажурная, но прочная преграда магического щита.

— Спасибо, — кое-как выдавил из себя Тарик. — Ну у тебя и реакция!..

— Я его только увидела, сразу щит плести начала, — покачала головой Саннин.

— Я тоже, — сказал Лито. — Но немного опоздал. Засмотрелся. Начал только, когда он заговорил. У него интонации были, как у нашего директора на летучке.

— П-ф, — фыркнула Саннин. — Слышали бы вы, как он отжигает в роли Ректора! Я имею в виду, с неуспевающими адептками он не общается, но когда успевающим случается накосячить серьезно… — она недоговорила, только зябко передернула плечами. — Особенно, знаешь, когда какая-нибудь фаворитка реально жесть натворит… вот тогда страшно. Я один раз видела.

— То есть ты хочешь сказать, — произнес Тарик медленно, — что это еще не самый большой гнев у него?

— Это? — фыркнула Саннин. — Это так… ну, на десять баллов из двенадцати, наверное. Убить он ее убьет, конечно, но не сказать, чтобы он злился именно на нее. Скорее, на тех, кто его так потрепал по пути сюда.

Тарик почувствовал, как по позвоночнику пробежало знакомое предчувствие. Если Саннин права…

— Ты уверена? — спросил он. — Ты ведь знаешь Владыку довольно близко.

— Не сказала бы, — удивленно произнесла Саннин. — Ты… Тарик! Только глупостей не делай!

В этот момент она звучала удивительно похоже на Даари. Видно, не даром была у нее придворной дамой несколько месяцев!

Но поздно: Тарик уже развел когтистыми лапами в сторону нити ее щита и кубарем выкатился из укрытия.

Очень вовремя: в бою между драконами — впечатляющим еще и потому, что оба пребывали в человеческой форме, когда еще такое покажут! — наметился перелом. Или даже не наметился, а уже случился. Есуа валялась на земле, засыпанная строительной крошкой. Остатки сложной сети магических каналов липли к ее телу, но большая часть этих каналов для зрения Тарика уже казалась мертвой, неактивой. Дракон, уже определившийся в чертах и похожий на молодого повесу, стоял поодаль, опустив руки, но Тарик отчетливо видел, что вокруг него формируется мощная атакующая плетенка. Медленнее, чем обычно, то есть не мгновенно — видно, Владыка тоже притомился — но все еще весьма и весьма быстро.

Нужно было быть полным идиотом, чтобы кинуться между этой плетенкой и почти добитой драконицей, выкрикивая:

— Владыка! Владыка! Пощадите ее!

К счастью Тарика, Саннин оказалась правав, и гнев Владыки не так уж и зашкаливал. Его атакующие чары не ударили сразу, замерли в воздухе, словно нацеленная в атаке кобра.

— Ну надо же, — произнес Владыка почти весело. — Таарн Сат собственной персоной. За которого так просила моя дорогая супруга. Должен сказать, этот наряд тебе идет, мальчик.

«От мальчика слышу!» — чуть было не огрызнулся Тарик. Владыка и в самом деле сейчас смотрелся очень юно.

— Владыка, прошу, — быстро заговорил Тарик. — Не нужно убивать Есуа! Позвольте ей… — он намиг потерялся, но тут же его посетила счастливая идея: — Позвольте ей снова впасть в спячку! Через сто лет, через пятьсот, через тысячу, когда будет больше драконов-гибридов — тогда с ней можно будет справиться, не убивая! У нее столько ценных знаний о вашей же цивилизации! Нельзя их просто потерять!

— Интересная мысль, — теперь Владыка действительно искренне веселился, широко улыбаясь. — А тебе-то что с того? Ну, допустим, ты в нее влюбился — понимаю, в нас, драконов, сложно не влюбиться. Но толку-то тебе с ее спячки? Осознание, что вымолил пощаду для дамы сердца — это немало, признаю. Но я считал тебя более практичным юнцом.

Тарик скрипнул зубами. Может, сам Владыка и не очень сильно злился, но вот его вывести из себя он умудрился не то что с полслова — с пол-интонации. И как Даари с ним уживается⁈ Она, конечно, с ним видится не каждый день, но, по мнению Тарика, тут и раз в год многовато.

— Я рассчитываю прожить эти пятьсот лет! — рявкнул он. — Или тысячу! Или сколько понадобится!

Дракон приподнял брови… а потом вдруг расхохотался. Фыркая и вытирая слезы смеха, он сделал несколько шагов вперед, обогнул Тарика и подошел к все еще лежащей на полу Есуа. Его боевое заклятье тянулось за ним по воздуху, как шлейф и Тарик мог бы попытаться его разорвать — но едва он подумал об этом, как инстинкт самосохранения взвыл что есть мочи. Даже смеясь, Дракон явно держал под контролем все окружающее. Не стоит дразнить того, кто только что прорвал заслон Нечистых драконов и одолел Есуа! И потом, снаружи, еще и ждал Третий северный корпус.

— Ну что, — сказал Владыка, глядя сверху вниз на поверженную противницу, — ты примешь милосердие от меня и мальчишки? Или предпочтешь гордо сдохнуть?

Есуа зло ощерилась разбитыми, алыми губами.

— А все-таки ты ни во что не ценишь жизни этих людишек, твоих подданных, — выплюнула она. — Я убивала их тысячами, а ты готов меня пощадить!

Владыка хмыкнул.

— Да нет, ценю. Поэтому готов подарить еще один шанс той, кто помогла мне отсрочить вторжение Идеальных на век-другой. Ибо тогда погибли бы миллионы. Масштабы, понимаешь ли. Все дело в масштабах. Так как?

Есуа сказала что-то на полузнакомом Тарику языке. Чем-то он напоминал Саарский, но очень, очень архаичный. Что-то вроде, «я плюю…» — а дальше неразборчиво.

«Ну все! — подумал Тарик с удивительной смесью отчаяния и облегчения, — все было зря. Сейчас он ее испепелит!»

Но вместо этого кокон собственных заклятий вокруг Есуа начал опутываться, утолщаться… приобретать зримую не только его глазами плотность…

Через несколько минут тело женщины, лежащее на истерзанном полу среди обломков современной мебели и старинных сокровищ, было заключено в прозрачный, чуть зеленоватый кристалл.

* * *

Со слезами что плохо: рано или поздно они прекращаются, и надо жить дальше. Вместе с жизненным опытом рано или поздно приходит усталое осознание, что проще и не начинать. Хмуро вытирая с лица слезы вместе с землей, Даари подумала, что жизненного опыта у нее пока маловато.

— Моя госпожа, держите, — Геон протянул ей влажный носовой платок.

— Спасибо, — Даари повозюкала мокрой тканью по лицу, но быстро поняла, что это бесполезно: и без зеркала ясно, что грязь только размазывалась. — Откуда это у вас?

— Ну, платок у меня всегда с собой. Полезно во многих жизненных обстоятельствах. А воду я просто добыл из воздуха, элементарный фокус по перепаду температур.

Даари только головой покачала.

— А смены одежды у вас случайно нет? — спросила она больше в шутку.

Ее летный комбинезон промок от пота и неприятно лип к коже.

Неожиданно Геон кивнул:

— Помните, в плечевом кольце есть багажное отделение? Я распорядился, чтобы туда положили аварийный набор. Запасная одежда, оружие, спасательные жилеты…

— На случай посадки на воду? — улыбнулась Даари.

— Это было вполне вероятно, — пожал плечами Главный евнух. — Посидите спокойно, сейчас я постараюсь все достать… Боюсь, Владыка свалил доспехи так, что дверца в багажное отделение оказалась снизу. Чтобы их перевернуть, придется немного повозиться.

Даари с сомнением окинула глазами холмы драконьих доспехов неподалеку. Он действительно скинул их как попало, так что шедевры техномагической мысли попадали частью на землю, частью на поваленные стволы деревьев… Шлем вообще чуть в реку не упал. Да уж, «немного повозиться» — это редкостное преуменьшение!

Впрочем, Геон ведь сам отличный маг. Для него, наверное, труда не составит и не такие тяжести ворочать.

Или Лаор поможет.

Лаор, кстати, бродил неподалеку и ругался на кого-то в свой магфон. Надо же, уже связь, что ли, включили? Или у него к военной сети подсоединен?

Впрочем, в состоянии Даари это вызвало у нее только мимолетное, быстро прошедшее любопытство. Она сидела на бревне в какой-то прострации, не чувствуя ни довольно холодного ветра, ни даже усталости в измученных короткой, но почти невыносимой болью мышцах.

Все кончилось.

Нет, ничего не кончилось, в том-то и дело! Все заканчивалось прямо сейчас.

Прямо сейчас Владыка либо отбивался от Идеальных в Нечистом измерении, либо они его убивали. Прямо сейчас он либо сражался с Есуа, либо она уничтожала его — с особой жестокостью, как не оправдавшего надежд самца. Или Есуа соблазняла Владыку, перетягивая на свою сторону. Прямо сейчас Тарик был либо жив, либо мертв. И она, Даари, ничего не могла сделать. Сидела тут, как идиотка, во многих километров от ближайшего человеческого поселения, и не могла даже в малости повлиять на свое будущее. Кто она вообще — все еще Императрица или вдова свергнутого узурпатора?

Цел ли пароход «Великолепный» где-то в океане, или Идеальные как-то выследили его и уничтожили? А может быть, не Идеальные, а враги Дракона — чисто внутренние или подкупленные Есуа?

Геон подошел к ней с одеялом в руках, накинул на плечи.

— Вот, — сказал он, — достал. Думаю, вам надо сначала согреться, а потом уже одежду менять.

Даари только сейчас заметила, что ее колотит.

— Спасибо, — сказала она. — А магией?..

— Боюсь, я тоже несколько переусердствовал, — извиняющимся тоном сказал Геон. — Я почти не успел помочь Владыке в Нечистом измерении, но все-таки потратил там довольно много сил.

— Да выжаты мы оба, как слизняки в руках народного знахаря, — веско бросил подошедший Лаор. Вот кто казался даже слишком разгоряченным, аж мокрым от пота. — Ну, связь я наладил. За нами пришлют дрезину. Но до нее придется пешком. Потому что пока ближайший пилот с планером долетит, часов десять пройдет. Моя госпожа, вы уж извините, я вижу, в каком вы состоянии. Но надо постараться, не то можно заболеть. Вы ведь тоже военный человек.

— Меньше полугода и давно, — вздохнула Даари. — А… новости какие-то есть? Что в Локарате?

— Ну что там в Локарате может быть? Завалы разгребают, погибших считают… Толчки остановились подземные, ну, это вы и сами чувствуете.

Даари только сейчас запоздало сообразила, что никаких толчков нет.

— А… — начала она.

— Ваш брат жив, — с полузвука догадался Лаор, — я специально про него спросил. И ваша придворная дама там откуда-то взялась.

— Гешвири⁈ — удивленно воскликнула Даари.

— Эйши⁈ — синхронно поразился Геон.

— Нет, другая какая-то… Жонтар, если я верно помню ее фамилию.

— Верно, но она уже давно не моя придворная дама!

— Ну, я не вникал, — махнул рукой Лаор. — Владыка ее назвал вашей придворной дамой, все подхватили.

— Владыка? — Даари почувствовала, что у нее все внутри обмякло. — Так он жив? Уже выяснилось?

— Да конечно выяснилось, — сказал Лаор. — А вы как думали? Отсюда до Локарата через Нечистое измерение — пара минут. Там, на месте… ну, сколько может магическая дуэль длиться, даже между драконами? Конечно, все давно решилось.

Даари чуть было не заревела снова — на сей раз от облегчения.

* * *

За подвиг должна полагаться награда. Наградой Даари, помимо облегчения от тревоги за судьбу своих близких, стала дорога сквозь не до конца просохший весенний лес — на ватных ногах это было особенно тяжело, хотя Геон и Лаор поддерживали ее, как могли. Но все равно никто из них не в состоянии был Даари тащить, ни магией, ни на руках: они тоже выбивались из сил.

И все-таки, поддерживая друг друга, они доковыляли до железной дороги быстрее, чем если бы просто сидели на прежнем месте и ждали подмоги. Дрезина уже ждала их. Даари лишь мигом увидела деревянный перрон с покосившимся дырявым навесом от дождя — но ей показалось, что она запомнит его на всю оставшуюся жизнь.

А вот поездка до Локарата ей совершенно не запомнилась, потому что всю ее Даари проспала.

Заснула еще в дрезине, продолжила спать в обычном поезде, куда их пересадили, потом задремала в повозке, на которой ее везли в гостиницу: Резиденции, а тем более дворца в Локарате не было.

И даже в гостинице Даари чуть было не утонула в ванне, хорошо, ее вовремя вытащила служанка из Дворцового управления (духи знают, как они ее откопали в этой глуши — может, в отпуск к родне приезжала!)

Но когда Владыка пришел проведать ее, Даари, конечно, очнулась.

Он присел на край ее постели и, когда она попыталась тоже сесть, сказал:

— Не вставай, лежи.

А потом вытянулся рядом, с улыбкой глядя на ее лицо.

Он выглядел как всегда, будто и не было прошедших испытаний. Глядя на него, Даари не могла поверить, что все в самом деле кончилось.

— Если ты думаешь, что все кончилось, то это не так, — сказал он, словно прочел ее мысли. — Мы только получили отсрочку.

— Да, я помню, — вздохнула Даари. — Ты говорил, что при удаче лет на пятьдесят…

— Думаю, на двести-триста. Есуа их неплохо шуганула, надо отдать ей должное.

Даари абсолютно не желала отдавать ей никакого должного, но говорить об этом не стала.

— А мой брат? Что с ним? Ты его помилуешь?

— Придется, — вздохнул Владыка. — Хотя бы из чувства самосохранения. Не представляю, что он способен будет натворить, если я упеку его на каторгу за все хорошее. А убивать — ты меня проклянешь. И как я тогда буду без тебя?

— Счастливо, — буркнула Даари.

— А вот и нет, — он осторожно поцеловал ее в лоб.

Боги-духи, Даари так любила его, что сердце замирало. Когда страх и ненависть успели перерасти вот в это?

— В общем, план задач на ближайшие лет пятьдесят я тебе набросаю завтра, — тем временем продолжал Дракон. — Ну и учебный план заодно. Саар-Доломский космодром, конечно, придется долго восстанавливать, но это не повод тормозить космическую программу. Хотя недельку на отдых и возню с дочками я тебе выделю, не волнуйся, сам по ним очень соскучился. Но потом…

— Я сейчас тебя придушу! — воскликнула Даари.

— Интересное предложение! — обрадовался Владыка. — Давай! Я как раз хотел тебе сказать, что ты была права и нам с тобой непременно надо постараться насчет дополнительных детей-гибридов.

Даари зарычала и ткнулась лицом в подушку.

И это она только что думала, что любит его⁈ Скорее, ненавидит!

Не-на-ви-дит.

Глава 24 Эпилог (ну совсем без правок)

В долгом, на тысячелетия сне почти не снится снов. Какие-то обломки воспоминаний, конструкции бреда. Например, снится, будто ты взрослая, а вынуждена вернуться в мальковый бассейн бабушкиного Гнезда, и другие мальки смеются над тобой. Или почему-то снится человеческая харчевня и дракон с лицом человека говорит: «Ну что? Довыделывалась?»

Есуа проснулась.

Не открывая глаз, она старалась почувствовать свое тело.

Сущей авантюрой было уходить в долгий сон, не приняв истинного облика. Но — горе побежденным. Неумеха, недоумок, невежда… самец, одолевший ее не с целью включить в число своих жен, а с целью унизить и убить… он, конечно, не дал бы ей превратиться. Она даже не просила. И была уверена, что в таком облике не выдержит сколко-нибудь долгого анабиоза, не придет уже в себя.

Однако, пришла. И, судя по ощущениям, времени с момента ее последней битвы утекло порядочно. Намного меньше, чем в прошлый раз, но больше, чем, например, сотня лет.

Стережет ли еще ее Недоумок, или срок жизни, щедро отмерянный драконьему самцу, уже истек? Или его прибили собственные сыновья — если только он сумел их зачать?

Во всяком случае, никто не тянул ее в человеческую темницу. Есуа лежала на спине в неглубокой ванне или бассейне, в помещении было тепло, вокруг плавало что-то мягкое и приятно пахнущее — лепестки цветов?

Но при этом, как она не напрягала другие, драконьи органы чувств, не могла почувствовать примерно ничего. Ни магических каналов, ни источников энергии, ни каких-нибудь амулетов поблизости. То ли рядом ничего такого не было, то ли в ней что-то разладилось от долго сна, то ли кто-то поставил надежную защиту. Причем такую, какую она даже ощутить не могла.

От этого сделалось страшно, даже дурно. Но Есуа не привыкла бегать от своих страхов.

Она открыла глаза.

Первое, что увидела, — изящно изогнутый купол потолка, расписанный фресками со стилизованными золотыми драконами на фоне голубого неба. Скосив глаза, поняла, что действительно лежит в бассейне, выложенном мелкой голубой плиткой, тоже с рисунками драконов. Бассейн находился прямо в комнате, с роскошной обстановкой под стать. Есуа достаточно разбиралась в человеческих обычаях, чтобы безошибочно опознать дорогую мебель и качественную отделку стен — хоть и то, и другое выглядело очень непривычно.

Ну да, прошло много-много времени.

— Рад, что вы проснулись, моя госпожа, — сказал глубокий мужской голос.

Есуа села в воде, стряхнула с кожи… да, лепестки цветов. Мужчина сидел в кресле напротив и разглядывал ее спокойно, без похоти, но с явным интересом в темно-карих глазах. Возраст его на вид Есуа не взялась бы определить. Кожа гладкая, без морщин, но мочки ушей великоваты и нос слегка крючковат — у людей это вроде бы признаки возраста. В волосах незакрашенная седина, а руки чересчур холеные, с гладко отполированными ногтями. Определенно, человек. Определенно, маг, и очень умелый. Его буквально окутывало облако силы — это-то Есуа почуять могла. Привычка плести чары создает вокруг практикующего мага собственный фон, столь же безошибочный, как и вокруг любого природного источника.

— Не припомню, чтобы делала тебя своим слугой, — сказала Есуа магу с насмешккой, хотя внутренне подобралась.

Если он настолько силен, что сумел ограничить ее восприятие, то кто знает, на что он еще способен? Но пресмыкаться перед человеком, говорить с ним ласково или обходительно?.. Никогда и никто в ее роду или домене ее отца так не унижался!

— О нет, Есуа Калтахи Шер-Шерген, отлично помните, — улыбнулся человек. — Просто вы меня не узнали. Ну, дело поправимое. Смотрите.

Он щелкнул пальцами левой руки — и она в мгновение ока изменилась. Увеличилась в размерах, кожа покрылась золотистой чешуей, пальцы сделались узловатыми, на концах отрасли острые когти. И это была не иллюзия, нет, настоящее частичное превращение, в этом Есуа могла бы ручаться!

Не может быть, такого даже ее прабабушка не умела! А она была признанной мастерицей превращений!

Тем более, если это человек.

На секунду мужчина растопырил когтистую лапу — и она снова стала обычной, куда более уродливой человеческой кистью.

Слова застряли у Есуа в горле.

— Таарн Сат… — пробормотала она. — Мальчишка!

— Собственной персоной, — он поклонился прямо сидя в кресле, невежа такой. — Я же пообещал прежнему Владыке, что доживу до вашего оживления. И, должен вам сказать, что четыреста лет даже по нынешним временам для чистокровного человека — это довольно серьезное достижение.

— Прежнему? — Есуа не могла не переспросить. — То есть ваш недо-Владыка наконец отправился кормить червей? И я могу плюнуть на его выбеленные солнцем кости, как обещала?

— Ну, не знаю, куда именно он отправился, они с сестрицей Дайки мне не сказали, — пожал плечами ее тюремщик. — Но куда-то смотались, это точно, в один из параллельных миров. Уже больше пятидесяти лет как. Императрица Тасея сейчас правит, но давно уже грозится отречься от престола и тоже куда-то свалить. Могу ее понять. А вы, госпожа, надеюсь, все-таки никуда плевать не будете. Как-никак, я поручился Службе Планетарной Безопасности за ваше поведение! Не хотелось бы платить штрафы.

Сказано это было ровным тоном, но даже неопытный в общении с людьми дракон различил бы угрозу.

Угроза! От человека дракону! И кому? Не какой-то неопытной дурочке, впервые отправившейся в человеческое селение позабавиться в чужом облике — ей, Есуа, кандидатке в Созвездие Разумов!

Но, как это ни парадоксально, страх, злость и возмущение отхлынули. Есуа почувствовала нечто трудно анализируемое, похожее на… уважение?

Да, уважение. Недоумок, во время беседы, состоявшейся три года и четыреста лет — если верить этому типу — назад тоже пытался ей угрожать, но делал это куда более топорно.

Этот даже обращается «моя госпожа», хотя уже понятно, что он вовсе не считает себя слугой Есуа, а просто отдает дань принятым у людей нормам вежливости.

— Я желаю проверить твои слова, — властно сказала Есуа.

— Охотно предоставлю вам такую возможность. Для начала как насчет пройти на балкон? Оттуда открывается чудесный вид. Сами оцените.

Она решительно поднялась из ванны и привычно попыталась призвать из астрала один из хранящихся там костюмов — тщетно. Эта способность тоже была заблокирована.

— Одеться пытаетесь? — спросил бывший мальчишка, Таарн Сат, как будто почуял все. — Вот тут на стуле халатик лежит, можете накинуть.

Халатик оказался из черной ткани, похожей на шелк, но произведенной явно по-другому — ни малейшего, даже слабого духа насекомых материал не сохранил. Прикинувшись паинькой, Есуа надела его и подвязалась узким пояском. В крайнем случае сойдет за оружие. Если этот тип думает, что сделал ее полностью безопасной, лишив магии, то его ждет неприятный сюрприз.

Однако Таарн Сат и не думал угрожать ей. Во всяком случае, не физической расправой и не насилием. Он поднялся со стула и сделал приглашающий жест, а потом даже проводил Есуа до балконной двери. С точки зрения людей — опять же, вежливость. С точки зрения драконов, недвумысленное предупреждение-угроза: ты на моей территории, не вздумай баловать.

Или у людей тоже так же?

Балкон оказался довольно широкой террасой, накрытой прозрачным куполом, с видом на ночное небо. Нет, не ночное — просто темное. Ибо на черном бархате, затемненный снизу и ярко освещенный сверху, висело огромное светило. Не Луна — Планета. Их планета: пораженная, Есуа узнала очертания Большого: в главном зале бабушкиного Гнезда висела карта мира.

Стараясь не показать, что у нее мгновенно подкосились ноги и заледенели руки, Есуа перевела взгляд вниз.

Никаких Башен, никаких гнезд. Балкон выглядывал из среза скалы, а внизу, в долине, светились изнутри мягким матовым светом другие купола. Их было множество, словно икринок или виноградин в грозди, больших и маленьких, круглых и продолговатых.

— Мы что, на Луне? — Есуа не смогла сдержать очевидного вопроса.

— Ну да, — усмехнулся Сат. — Красивое зрелище, правда? Сейчас ночной период цикла, все пооткрывали заслонки, на Планету любуются. Днем тут смотреть не на что.

Есуа тряхнула головой.

— Так вот как ты меня изолировал, — она постаралась, чтобы в голосе не звучало ни восхищения, ни возмущения. — Астрал остался на Планете, естественных источников энергии здесь нет, для них нужны живые планетарные недра, а Луна мертва. Что же касается искусственных источников…

— Искусственные все запаролены мною лично, — кивнул Сат. — Узнаю ваш интеллект, госпожа. Четырехсотлетний сон ему не повредил. Но, если вы согласитесь сотрудничать, со временем мы можем снять часть ограничений.

Есуа сделала глубокий вдох.

Воздух легко лился в ноздри, был свежим и сладким. Очевидно проблемой его выработка не была. Да, человечество далеко ушло вперед за эти годы! Но если этот самец думает, что он так просто поразил ее, подчинил, смял и сделал своей…

Есуа вздрогнула и даже пошатнулась. Эта последняя мысль вдруг напугала ее не на шутку. Что с ней? Она серьезно, пусть даже всего на миг восприняла этого типа как драконьего самца, который пытается подчинить строптивую самку согласно древнейшему ритуалу ухаживания⁈ Это она-то⁈

— Осторожно, —Сат поддержал ее за локоть. — С непривычки голова может закружиться.

— Почему ты разбудил меня⁈ — Есуа яростно развернулась к нему, уперлась кулаками ему в грудь. Да, бывший мальчишка изменился: еще сильнее вырос, став на голову выше ее человеческого облика, раздался в плечах. — Зачем я тебе сдалась⁈

— Затем, что я так и не смог вас забыть за четыреста лет, — серьезно сказал он.

— Грубая и идиотская лесть!

— Немного, — улыбнулся Сат. — Но, по большому счету, чистая правда.

Есуа сделала несколько шагов от него прочь, стараясь не показать страх, который вернулся к ней с новой, неизведанной прежде силой.

— Думаете, я не понял вас? — продолжал Таарн со все той же улыбкой. — Вы, моя госпожа, не просто сражались с прежним Владыкой — вы его провоцировали. Вам нужен был самец, который сумеет вас превзойти, который докажет вам, что сильнее. Ну вот… я и собираюсь это сделать. Считайте, только вы — по-настоящему достойная для меня соперница в этом отношении.

— Психованный человек! — выплюнула Есуа.

— Так ведь и вы не слишком нормальны, даже по драконьим меркам.

«Самоубийца, — подумала она. — Ему нужна женщина, которая его прикончит. Ну что ж, я доставлю ему это удовольствие! Если не врет по поводу своего возраста, то для человека он и так слишком зажился!»

…Эта мысль сама по себе подразумевала, что Есуа все же готова стать его женщиной, но на сей раз драконица не стала слишком себя анализировать. Успеется.

— Я голодна, — сказала она вместо этого. — Насколько я знаю, у вас, людей, тоже принято кормить женщин, за которыми ухаживаете.

Таарн Сат чуть улыбнулся.

— Ужин уже накрыт в соседней столовой и ждет вас. Разрешите составить вам компанию. И когда я говорю «разрешите» — это просто вежливость…

— Я догадалась, — величественно кивнула Есуа. — Но тем не менее разрешаю.

Ну что ж, по крайней мере, ей надо освоиться с миром, куда она попала. А там… влюбленные самцы, особенно те, которые уверены в успехи, постоянно делают глупости. Она побрезговала воспользоваться Недоумком в этих целях, но второй раз ту же ошибку не повторит.

Поглядим. Должно быть интересно.

Оглавление

Глава 1 Пролог

Глава 2 Разговор в императорском семействе (без правок)

Глава 3 Интерлюдия с молодым специалистом

Глава 4 Интерлюдия с Тариком

Глава 5 Профессиональные риски

Глава 6 Последствия атаки

Глава 7 Интерлюдия с Тариком

Глава 8 Судьба Цивилизации

Глава 9 Внезапная внешняя политика

Глава 10 Драконьи дети (без правок)

Глава 11 Интерлюдия с Тариком — носитель информации (без правок)

Глава 12 Пароход (без правок)

Глава 13 Интерлюдия с Тариком — шпионы и предатели

Глава 14 Доспехи для героя

Глава 15 Интерлюдия с Тариком — приманка в ловушке

Глава 16 Интерлюдия с Тариком — сетка

Глава 17 Интерлюдия с жертвой азарта

Глава 18 Интерлюдия с Есуа

Глава 19 Паутина конца света (без правок)

Глава 20 Интерлюдия с Тариком — отрезанный ломоть

Глава 21 Жребий брошен (без правок)

Глава 22 Интерлюдия с Тариком — отрезанный ломоть-2 (ну совсем без правок)

Глава 23 Финал (ну совсем без правок)

Глава 24 Эпилог (ну совсем без правок)