Объединитель (СИ) [Евгений Евгеньевич Астахов] (fb2) читать онлайн

Annotation

Второй этап. Война Марионеток. Земля получила понятную цель, но путь к ней окажется весьма тернистым. Объединение или раскол? Победа или забвение? Егерю придётся сыграть совершенно новую для себя роль, и от его успеха будет зависеть дальнейшая судьба всей планеты.

Сопряжение 8. Объединитель

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Интерлюдия

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Интерлюдия

Глава 33

Глава 34

Сопряжение 8. Объединитель

Глава 1

Осторожно подхожу ближе и сажусь напротив неё. В голове слишком много мыслей.

Иерофант — одна из главных загадок Сопряжения, но мне важно заручиться её поддержкой. Пока я только наблюдаю за ней: высокая кристаллическая женщина, которая по логике должна треснуть и развалиться на части от малейшего перемещения. Вместо этого её движения довольно грациозны. Пронзительный взгляд смотрит в самую душу. Внешность собеседницы уникальная, я невольно засматриваюсь на неё с нескрываемым любопытством.

— Ты искал со мной встречи, — констатирует Иерофант. — Вот я сижу перед тобой. Какой вопрос ты хочешь мне задать? Тщательно обдумай его, ибо он определит цену.

— Плевать на цену, — хрипло отвечаю я.

А в голове всплывают истории Креллика, Алиты, Эриндора, Говнюка Старшего и Горгоны. Все они имели дело с той, кто сейчас ведёт со мной беседу. Все они пожертвовали чем-то ради желаемого.

— Не торопись, — склоняет набок голову Иерофант. — Спроси меня, узнай цену и лишь потом дай согласие.

— Хорошо. Я задам тот же вопрос, который задавала тебе моя наставница. Кто стоит за Сопряжением?

Кристаллическая дева размышляет недолго.

— И я отвечу тебе то же, что ответила Горгоне. Я могу назвать тебе имя и рассказать, откуда взялось Сопряжение. Однако та жажда справедливости, что ведёт тебя, тот жар, что неугасаемо пылает в твоей груди, погаснет навсегда. Я заберу его. Ты узнаешь правду, но тебе станет плевать на неё. Готов ли ты заплатить эту цену?

— Это неприемлемо! — рявкаю я. — Это не имеет никакого смысла. Почему ты покрываешь верховного ублюдка? Почему мешаешь узнать правду? Тебе заплатили? Тебя запугали? Или тебе просто нравится чувствовать себя самой хитрой и нужной? — мой голос ожесточается. — Со всех концов галактики к тебе бегут выжившие и предлагают самое ценное, чтобы получить крупицу ясности. А взамен, с ними можно играться, можно потребовать, что угодно. Мудрейший Иерофант — властелин умов, — сарказм ядом омывает слова.

— Я могу ответить на любой из этих вопросов, — спокойно выдержав моё негодование, отвечает она, — но только один, и на этом наша беседа закончится. Тебе назвать цену?

— Нет, — скрипнув зубами, цежу я.

— Всё подчиняется правилам. Всё подчиняется Сопряжению, — блеснув глазами, продолжает Иерофант. — Даже я.

Она поднимается во весь свой немалый рост и медленно приближается. Чёрт, да она выше меня чуть ли не на голову! Я напрягаюсь, готовый по первому сигналу активировать способности, но девушка лишь мягко кладёт мне руку на плечо:

— Ты жаждешь узнать правду, но у всего есть цена. Подумай, хорошенько подумай, и задай свой вопрос.

Она возвращается на своё место и терпеливо ждёт.

Что если… Что если она хочет рассказать всё, но не может? Отсюда эта фраза про «подчинение», и то, как выделила голосом часть ответа.

— Должен быть другой способ узнать правду, — говорю я. — Кто ещё знает ответ на этот вопрос? Где я могу знать эту же информацию иным путём?

Иерофант одобрительно кивает:

— Для этого тебе придётся отправиться очень далеко. Тебе придётся покинуть свой дом. Покинуть его навсегда, чтобы больше уже не вернуться. Такова цена.

— О чём речь? О Фритауне? О Небраске? О Северной Америке?

Плавным жестом Иерофант прерывает мои размышления:

— Нет. Однажды оставив Землю, ты уже не сможешь переместиться в этот мир.

Твою мать!

Я стану вечным странником, бродягой без крова.

Это высокая цена, но разве у меня есть выбор? Я уже зашёл слишком далеко, чтобы повернуть теперь назад.

— Хорошо, я согласен на твои условия, — твёрдо произношу я. — Если все вы забронзовевшие Новы не планируете нихрена делать с тем, что происходит во вселенной, значит, этим займусь я.

И отомщу за Накомис и Арианнель.

Иерофант с пониманием кивает в ответ:

— Я вижу твой выбор и уважаю его. Пусть твоя решимость не поколеблется, когда цена будет уплачена.

Она жестом указывает на одну из голографических панелей в комнате, и та оживает, демонстрируя звёздную карту. Очертания гигантского космического объекта выделяются на фоне тьмы, подсвеченной сиянием ближайшего звезды. Белого карлика, судя по всему.

— Вот то, что ты ищешь — легендарная космическая станция Нексус. Она служит одним из крупнейших центров Сопряжения, объединяя существ с самыми разными мировоззрениями и интересами. Она хранит все тайны своего создателя в неприкосновенности. Доберись до неё, и ответы сами найдут тебя, Егерь.

При виде схемы станции я застываю в изумлении. Чертежи парят в воздухе, демонстрируя колоссальные размеры Нексуса — он в полтора раза больше Солнца! Гигантская конструкция, напоминающая улей или муравейник, густо усеяна башенками, шпилями и переходами. Сияющие арки связывают строения, образуя сложный каркас.

В центре этого сооружения парит шарообразная цитадель, словно пульсирующее механическое сердце. Огромный пояс астероидов обтекает Нексус, образуя естественную защиту. Кое-где из-за скоплений пыли и газа проглядывает тусклая белая звезда, освещающая станцию.

Всё вместе зрелище грандиозное и пугающее. Это создано руками пусть не человека, но смертного. Невероятно… Смогу ли я когда-нибудь ступить на металлические палубы этого чуда техники?

— Это всё, что я получу за свою плату? — надо давить, пока давится.

Она медленно качает головой.

— Строительство Нексуса было величайшим достижением одного гениального Суперновы по имени Эриндор Мечтатель. Многие ошибочно полагают, что его скоропостижная смерть после вскоре после завершения станции связана с платой, понесённой за наш с ним разговор. Это не так.

Слушаю, навострив уши.

— Ты хочешь сказать, что его устранили, потому что он слишком много знал?

Глаза Иерофант загадочно сияют и вместо ответа она продолжает:

— Когда Эриндор впервые узнал правду о Сопряжении, это так потрясло его воображение, что он решил увековечить эту тайну, спрятав её в самом недоступном и безопасном месте, какое только можно вообразить — внутри станции. Так Нексус навсегда утратил своего создателя и хозяина. Эта информация до сих пор скрыта там и ждёт того часа, когда кто-нибудь доберётся до неё.

Что за открытие так потрясло Нову, что он решил спрятать его так далеко? Почему не обнародовал? И почему это стоило ему жизни?

Я жадно впитываю любые детали о загадочной станции и в наступившей тишине уточняю:

— Как добраться до этой станции?

— На этот вопрос мой ответ не требуется, потому что он тебе известен, и потому что во время Второго Этапа доступ к информации ограничен. Скажу лишь, что это будет не сложно, если ты не подведёшь свой мир.

Путешествия… Сквозь галактику… Ответ известен…

— Телепортариум! — осознав, гаркаю я. — Выходит, с помощью него однажды можно будет покинуть Землю⁈

Голова идёт кругом от наплыва информации.

— Ну что же, пора прощаться, — Иерофант лукаво улыбается напоследок. — Береги себя среди звёзд, странник. И помни, дом — это не место, а окружающие тебя люди.

С этими словами её силуэт начинает таять в воздухе. Провожая девушку задумчивым взглядом, я чувствую необъяснимую грусть от мысли, что однажды придётся расстаться с Землёй. Пусть будет так. Ради высшей цели я готов пожертвовать чем угодно… Если мне суждено утратить свой дом, чтобы обезопасить его от непонятного психопата, я не могу поступить иначе. Стрелки не могут иначе.

Вопросов так много, но я чувствую: ответы уже близко. Теперь, когда у меня есть цель, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы попасть в загадочный Нексус. Плата… Я сожгу этот мост, когда доберусь до него. Но это сейчас неважно, главное — появились зацепки.

— Ты закончила? — через десяток секунд спрашиваю я у Ребекки, которая бегает глазами по экрану главного модуля управления кселари.

— Почти. Дай мне пару минут.

— Данные для Сильфира скопировала?

— Да. Уже направила их тебе.

— Отлично. Где находится их Стела?

— Этажом выше в личных покоях прошлого Новы. Похоже, перенесли её туда после захвата Карвера.

— Понятно.

Я поднимаюсь наверх и прикладываю ладонь к куску камня, ответственному за контроль над населённым пунктом. Тот сразу идентифицирует меня в качестве чужака, находящегося в состоянии войны с этой факторией, и предлагает начать процесс захвата.

Подтверждаю, и в углу экрана появляется таймер, ведущий обратный отсчёт. Сутки, вот сколько придётся удерживать Карвер, чтобы получить над ним контроль. Значит, я угадал и тот утырок во Фритауне, которого я прикопал, был их главным лидером. С его смертью власть перешла к неведомому преемнику. Если отыскать его, можно заставить беднягу капитулировать. Это ускорит процесс передачи фактории. С другой стороны, если бы Нова выжил, получение контроля над Карвером вообще заняло бы трое суток.

По истечении отведённого срока смогу или захватить чужой форпост, или уничтожить его. Второе более выгодно в короткой перспективе, ведь подарит аркану и жетоны с умениями, зато первое более выгодно со стратегической точки зрения. Ведь человечеству нужно захватить определённый процент территорий Земли. А уничтожение этой фактории лишит данную территорию охраняемого статуса.

С этими мыслями я покидаю здание и направляюсь к небольшой группе людей, что наблюдали за штурмом. Пора наладить коммуникацию с нашими новыми соседями. Те до сих пор стоят там же, где и были, разве что численность сократилась. Возможно послали кого-то из своих в родной форпост.

Люди настороженно, а некоторые с паникой, переглядываются при моем приближении. Приземлившись, дружелюбно им улыбаюсь:

— День добрый. Меня зовут Егерь, я из поселения Фритаун.

Высокий широкоплечий мужчина хмуро окидывает меня взглядом:

— Вы атаковали базу кселари.

— Атаковал.

— Успешно, я полагаю?

— Верно.

— Понятно. А что дальше? Захватите всё это себе?

— Пока не определились. Вы из Лейквилла?

— Ну да, — кивает он, — оттуда. А в Карвере когда-то жили наши соседи, пока эти твари всех не перерезали. У многих из нас здесь были родственники или друзья. Я — Сэм, бывший шериф.

— Коллега, — с улыбкой киваю я и демонстрирую ему трофейную звезду шерифа. — Понимаю вашу настороженность, но мы вам не враги. Если не решите полезть на нас, во всяком случае. Мы просто сражались за выживание, как и вы. Предлагаю обсудить перспективу сотрудничества — союза.

Сэм и остальные обмениваются долгими взглядами. Наконец он кивает:

— Ладно, поговорим. Мало ли, вдруг и вправду сможем чем-то помочь друг другу. Нелегко выживать в одиночку.

— Отлично. Как говорят пришельцы в плохих фильмах: «Отведите меня к вашему лидеру».

Глава 2

Полчаса спустя мы подъезжаем к главной площади небольшого поселения. Передо мной открывается вид на улочки со старыми деревянными домиками, огороженные высоким частоколом. На крышах виднеются сторожевые вышки с вооружёнными людьми. Среди них, как новая кушетка из Икеи посреди замусоренной хаты барахольщика, выделяются редкие модульные постройки Сопряжения.

— Добро пожаловать в Лейквилл, — бурчит Сэм, окидывая меня внимательным взглядом. — Чувствуйте себя, как дома.

Но не забывайте, что в гостях.

Я киваю и делаю шаг вперёд, разглядывая поселение. Судя по всему, это бывший небольшой городок, который неплохо сохранился после гибели прежней цивилизации. Люди, кажется, наладили тут быт — вижу грядки с посадками у некоторых домов, слышу лай собак и весёлые детские голоса. Жизнь продолжается.

Меня провожают к центральному административному зданию — двухэтажному особняку за высоким забором. Там какой-то замотавшийся помощник встречает меня парой дежурных фраз и провожает на второй этаж в просторный кабинет.

За широким столом восседает чернокожий мужчина лет пятидесяти с курчавой седой бородой и острым, пронзительным взглядом. Одет он в старый, но аккуратный костюм, и в этом мне видится отчаянная попытка сохранить устои прошлого.

— Меня зовут Пирс Джонсон, — негромко представляется он. — Я возглавляю Лейквилл. Сэм сказал, что вы хотите переговорить со мной.

Присутсвующий здесь шериф в разговор не встревает.

Мы обмениваемся рукопожатиями, и лидер форпоста кивает мне на кресло:

— Прошу, присаживайтесь. Выпьете чего-нибудь? У нас есть отличный эль и даже немного виски.

— Не откажусь.

Атмосфера встречи сразу становится менее официальной. Собеседник начинает говорить:

— Мы весьма вам благодарны за то, что вы устранили кселари. Я смотрел вашу речь в мировом чате. Вдохновляет…

Он откидывается на спинку кресла и сцепляет руки в замок.

— Честно говоря, думал, что сегодня мы не переживём. Потому что мы видели, что эти ублюдки сотворили с Карвером. У многих из нас там проживала родня или друзья…

Вновь киваю, то же самое говорил мне шериф.

— … И поверьте, нам тяжело далась та резня, что устроили там кселари. Единицам удалось сбежать оттуда и добраться до нас.

— Понимаю. Сопряжение не терпит слабости, а мы все сейчас скатились до «кто сильнее, тот и прав». Не осталось иных путей отстоять своё добро и свою жизнь.

Тяжело вздохнув после моих слов, Пирс разливает немного виски по стаканам. Я делаю глоток, чувствуя, как алкоголь приятно согревает нутро.

— Итак, давайте обсудим цель вашего визита, — Пирс внимательно смотрит на меня поверх сцепленных пальцев. — Вы неспроста пожаловали сюда после того, как взяли Карвер. Что конкретно вам нужно от нас?

Я киваю — время переходить к сути дела:

— Послушайте, есть кое-что, что мы можем предложить друг другу. Вы наверняка заинтересованы вернуть себе контроль над Карвером? Так вот, скоро эта территория окажется под моим управлением. И я готов передать её вам, но взамен хочу заключить союз.

Логика весьма проста. Чтобы удержать Карвер, придётся перебрасывать сюда людей. Нужно поддерживать минимальную численность в количестве тридцати единиц, иначе форпост утратит свой статус. Лишних трёх десятков у нас сейчас нет. Особенно после понесённых потерь. Ведь статус мануфактуры тоже налагает свои требования по численности.

Соответственно, если удержать невозможно, а уничтожать жалко, поскольку это вредит стратегическим планам Земли во второй фазе, лучше всего выиграть хоть какую-то пользу от утраты этого форпоста.

Брови Пирса ползут вверх от удивления. Он переглядывается с Сэмом:

— Вот так просто?.. И каковы будут условия этого союза?

— Во-первых, взаимопомощь в военных действиях против общего врага — будь то пришельцы, монстры или иные угрозы, — поясняю я. — Во-вторых, торговля, обмен ресурсами между нашими поселениями. В-третьих, когда построите Телепортариум, возможность свободного перемещения граждан. Никаких дополнительных комиссий.

Я продолжаю излагать условия будущего договора. Лица моих собеседников проясняются — им определенно нравится перспектива вернуть Карвер и обзавестись надёжным союзником. Через полчаса оживлённой дискуссии Пирс удовлетворённо пожимает мне руку:

— Кажется, мы нашли взаимопонимание. Добро пожаловать в нашу небольшую семью поселений, Егерь! Остаётся закрепить договорённости на бумаге.

— Нет нужды. Сейчас весь документооборот идёт через Сопряжения.

Я отправляю ему типовую форму, которую уже использовал для соседнего Сектора. Когда все формальности улажены, приходит время прощаться.

Обратный путь своих ходом занимает у меня в разы меньше времени. Пока Девора копается в оборудовании захваченного штаба Карвера, я решаю осмотреть личные покои Зан’Дара. Бывшие личные, так сказать. Любопытно, какую ценную информацию этот напыщенный утырок мог оставить после себя.

Просторные апартаменты обставлены со вкусом: минимализм в сочетании с изысканной мебелью. Я обхожу комнаты, заглядывая в шкафы, ящики и сейф. Нахожу пару любопытных безделушек, которые отправляю в Экстрамерное хранилище.

Так, что тут у нас… кабинет? Должен же быть рабочий терминал этого горе-командира. Ага, вот он. Громадный гладкий стол, усеянный голографическими панелями. Касаюсь одной из них, и она оживает, демонстрируя текст:

«Личность пользователя не идентифицирована. Привязка данных к собственнику разорвана в связи с его гибелью. Начата процедура уничтожения данных. Чтобы её остановить, введите пароль. 30… 29…»

Чертыхнувшись, ускоряю себя Спуртом и лечу по коридору Глайдами, перетекая из одного в другой. Ребекку застаю в процессе изучения данных, скачанных с главного компьютера. Подхватываю её без лишних слов несусь обратно.

— Что случилось⁈ — встревоженно кричит она в невероятно замедленном темпе.

— Комп пытается уничтожить данные. Останови его!

Через два удара сердца, ставлю её напротив рабочего терминала, и Савант сразу активирует Нейронную связь. По экрану бежит рябь. Отсчёт вначале останавливается, а потом и вовсе пропадает.

— Готово, — облегчённо выдыхает Девора. — Ты бы лучше позвал меня заранее, вместо того, чтобы лезть в защищённые системы.

— Кто знал, что так повернётся? Обычно если собственник мёртв, доступ открывается сам. Что хоть скрывалось на терминале?

— Какие-то записи, — пожимает плечами Ребекка и открывает моему взору листы за листами, покрытые текстом.

— Он тут, чё, фанфики писал? — скалюсь я, пытаясь вчитаться в болото из разрозненной информации.

— Похоже на дневник, — констатирует Савант. — Скинула тебе копию.

— Спасибо, гляну на досуге.

Интересно будет покопаться в мозгах этого чванливого индюка. Наверняка, тут полно секретов про их расу и цели на Земле.

Ребята в городе заняты делом — собирают оружие, броню, ботов и сломанную тяжёлую технику, которую можно отозвать в подпространственный карман. Всё это пригодится нам дома, чтобы восстановить обороноспособность Фритауна.

Пока мои товарищи стаскиваю в кучу всё мало мальски полезное, я осматриваю доставшиеся мне трофеи. Броня Зан’Дара своей конфигурацией рассчитана на существо с четырьмя руками, что не очень удобно. В отличие от доспехов Горгоны ступени S, у него были только ступени А. Похоже, это реально редкие вещицы.

Зато в кольце Разгарр-Зурт нахожу броню плюс-минус моего размера. Слегка подогнать её под меня более чем реально. Вероятно, он тоже снял её с какого-то бойца и ещё не успел продать.

Усовершенствованный прототип Ялоррианского доспеха

Модель: Ноктюрн

Стойкость против кинетического оружия: Превосходная

Стойкость против термического оружия: Превосходная

Стойкость против энергетического оружия: Значительная

Стойкость против рубящего оружия: Превосходная

Стойкость против колющего оружия: Превосходная

Стойкость против дробящего оружия: Значительная

Скорость восстановления: 100% за полчаса

Аспект: Скрытность

Стоимость: 3 370 752 ед. арканы

Ступень: A

Аспект Скрытности — максимально снижает издаваемый вами шум, блокирует ваш запах, маскирует ваше присутствие в инфракрасном спектре, впитывает аркановое излучение, сопутствующее использованию любых активных способностей.

Аспект крайне полезный. В бытность моего визита в Париж мне пришлось покупать аж четыре расходника, чтобы добиться этой же цели — скрыть меня от внимательных глаз врагов.

Матово-чёрная гладка броня имеет тонкий продольный разрез в области грудины, полыхающий синевой. Цветом, который прочно ассоциируется у меня с арканой. Глухой шлем с визором обхватывает голову со всех сторон, соединяясь с бронёй.

Кроме того, доспех оснащён системой гравитационный анкеров, что позволяет жёстко сцепляться с любой поверхностью, не важно железной или нет. Вкусно! Это бы мне весьма пригодилось в той аномалии, которая чуть не засосала меня в себя.

Что касается оружия от бывшего наместника Карвера сохранилась лишь пара серпов. Изогнутые лезвия источают мерзкий изумрудный свет, а их рукоятки сделаны из костей какой-то твари. Мне она на хрен не нужны, но можно будет продать за неплохие деньги.

Усовершенствованный прототип Кселарианского серпа

Модель: Иссушение

Аспект: Отравление

Стоимость: 2 634 240 ед. арканы

Ступень: A

Из огнестрела у этого фаната ближнего боя я беру автомат[1]. Очередной рельсторонник с массивным прицелом. Магазин, правда, подкачал. Особенно после экстрамерных барабанов моих револьверов.

Усовершенствованный прототип Ксантийского автомата

Модель: Уравнитель

Калибр: 13.3×99мм

Вид боепитания: 25-зарядный магазин

Ствол: 434 миллиметра

Масса: 6.13 килограмм

Эффективная дальность: 1 927 метров

Скорострельность: 1 620 выстрелов в минуту

Аксессуары: Модифицированный прицел полного спектра

Применимые патроны: Ступени F/E/D/C/B/A

Аспект: Проникновение

Стоимость: 2 212 099 ед. арканы

Ступень: A

Остальные две единицы оружия — винтовку[2] и дробовик откапываю в запасах Разгарр-Зурта.

Усовершенствованный прототип Грендокской винтовки

Модель: Люмен

Калибр: 17.2×127мм

Вид боепитания: магазин на 6 патронов

Ствол: 1 213 миллиметров

Масса: 16.6 килограмма

Эффективная дальность: 3.8 километра

Скорострельность: ограничена только физическими данными (потенциально: 106 выстрелов в минуту)

Аксессуары: Модифицированный прицел полного спектра, дальномер, сошки

Применимые патроны: Ступени F/E/D/C/B/A

Аспект: Проникновение

Стоимость: 2 667 581 ед. арканы

Ступень: A

Усовершенствованный прототип Леарийского дробовика

Модель: Искупитель

Калибр: 8

Вид боепитания: магазин на 15 патронов

Ствол: 914 миллиметров

Масса: 17.12 килограмм

Эффективная дальность: 189 метров для картечи, 786 метров для пули

Скорострельность: ограничена только физическими данными (потенциально: 148 выстрелов в минуту)

Аксессуары: Вертикальная передняя рукоятка

Применимые патроны: Ступени F/E/D/C/B/A

Аспект: Эскалация

Стоимость: 2 412 156 ед. арканы

Ступень: A

На двоих Нов есть ещё целая россыпь гаджетов на замену моим, но мне уже не терпится начать тратить аркану, а её скопилось солидно.

Этим и займусь.

[1] Художник — Lix Sctiv.

[2] Художник — Vision Studio.

Глава 3

Улучшение параметров займёт слишком много времени, а мне через сутки придётся брать контроль над Карвером. Поэтому имеющееся время можно потратить иначе.

На данный момент у меня имеется двадцать способностей, которые можно повысить до ступени B. Затраты на подобную причуду колоссальные — по 360 тысяч за каждую способность, итого — 7.2 миллиона арканы. Лёгкой рукой сжигаю эту сумму и читаю обновлённые описания.

Оценка

Требует: Интеллект (B), Проницательность (B), Восприятие (B), Интуиция (B)

Пассивная

Ступень: B

Позволяет получать дополнительную информацию от Сопряжения при изучении объекта. Количество информации, скорость и дальность срабатывания способности увеличены. Раскрывает стоимость предмета в Магазине, названия трёх случайных способностей у противника, а также три высших параметра.

Узнать три самых прокачанных параметра может быть полезно. По крайней мере позволит понять сильные стороны врага и на чём он фокусируется.

Спурт

Требует: Ловкость (B), Скорость (B), Адаптация (B), Резонанс (B), Интенсивность (B)

Активная

Расходует: 1 500 (150) единиц арканы

Ступень: B

Обеспечивает мгновенное увеличение темпа движения на 2608% на 12.5 секунд. Раз в 12 часов в случае неминуемой смертельной угрозы для вас Спурт включается автоматически при наличии достаточного количества арканы. Дополнительно ускоряет мыслительную деятельность на 200% в процессе движения.

Второе дыхание

Требует: Адаптация (B), Выносливость (B), Регенерация (B), Резонанс (B), Интенсивность (B)

Активная

Расходует: 2 500 (250) единиц арканы

Ступень: B

Позволяет полностью восстановить физические и ментальные силы, как если бы вы насладились полноценным отдыхом, а также залечить лёгкие раны. На 4 часа делает вас невосприимчивым к усталости, позволяя действовать с максимальной отдачей. Кроме того, вы можете передавать часть этой энергии и исцеляющей силы другим существам, помогая им восстановиться от лёгких ран и усталости, но при этом уменьшая продолжительность действия способности на себя на 20 минут за каждое существо.

Глайд

Требует: Ловкость (B), Скорость (B), Адаптация (B), Выносливость (B), Резонанс (B)

Активная

Расходует: 2 000 (200) единицы арканы

Ступень: B

Позволяет проскользить по любой поверхности, включая нависающую, с ускорением в 3008% в выбранную точку на дистанции в пределах 35-и метров от вас. В процессе движения вы приобретаете оптический камуфляж. Кроме того, спереди вас обволакивает защитный барьер, который при столкновении с препятствием передаст ему всю накопленную кинетическую энергию в удвоенном объёме.

Контроль арканы

Требует: Интеллект (B), Выносливость (B), Резонанс (B), Интенсивность (B)

Пассивная

Ступень: B

Повышает ваш контроль над арканой, что снижает стоимость активации способностей на 90%. С вероятностью 12% активация способности может вызвать кратковременный форсаж энергетического ядра, что вернёт вам 50% затраченной на неё арканы. С вероятностью 7.5% активация способности не потребует затрат арканы.

Лёгкий спуск

Требует: Ловкость (B), Интеллект (B), Резонанс (B), Интенсивность (B)

Пассивная

Ступень: B

Единоразово наполнив арканой механизм выбранного оружия, вы навсегда повышаете его скорострельность и дульную скорость на 606%. Если объектом выступает неавтоматическое или самозарядное оружие, вы производите импринтинг на нём, воздействуя на собственное тело с помощью арканы для тех же целей. При попадании в цель боеприпасы сохраняют свою скорость на 276% дольше.

Меткий стрелок

Требует: Хладнокровие (B), Ловкость (B), Интеллект (B), Резонанс (B)

Пассивная

Ступень: B

Единоразово наполнив арканой механизм выбранного оружия, вы навсегда повышаете его дальнобойность и поражающие свойства на 606%. Настильность траектории боеприпасов повышается на 460%. Внешние факторы, такие как атмосферное давление, температура окружающей среды, влажность, высота над уровнем моря, ветер или другие погодные эффекты, влияют на траекторию выпущенной пули на 75% меньше.

Управляемая пуля

Требует: Скорость (B), Интеллект (B), Восприятие (B), Резонанс (B), Интенсивность (B)

Активная

Расходует: 2 000 (200) единиц арканы

Ступень: C

Наполняет следующий выстрел арканой, что позволяет манипулировать пулей, в том числе меняя её траекторию в полёте. Во время действия способности скорость вашей реакции существенно повышается, что облегчает контроль над пулей. Вы можете многократно ускорять или замедлять управляемую пулю. Ваш контроль значительно улучшается, а вложенная в пулю аркана рассеивается гораздо медленнее, облегчая длительные манипуляции. Количество одновременно выпущенных пуль, которыми вы можете манипулировать, увеличивается.

Ловкие руки

Требует: Ловкость (B), Скорость (B), Восприятие (B), Резонанс (B)

Пассивная

Ступень: B

Перманентно улучшает проводимость нервных импульсов и сокращение мышц, повышая скорость перезарядки и обращения с любым оружием на 530%. С вероятностью 42% после перезарядки треть магазина оружия автоматически приобретёт эффект «Дуплета».

Смертельная физика

Требует: Ловкость (B), Интеллект (B), Резонанс (B), Интенсивность (B)

Пассивная

Ступень: B

Создаёт особое поле арканы вокруг ваших рук, которое повышает эффективность гидродинамического и гидростатического удара в теле цели от попадания боеприпасов на 460%. Эффекты гидродинамического и гидростатического удара лучше адаптируются к анатомии различных, в том числе не углеродных, форм жизни. Дополнительно ослабляет Регенерацию противника.

Дуплет

Требует: Интеллект (B), Восприятие (B), Резонанс (B), Интенсивность (B)

Активная

Расходует: 1 550 (155) единиц арканы

Ступень: B

Наполняет следующий выстрел арканой, что позволяет создать две его полуматериальные копии, которые движутся позади основной пули, обладают всеми свойствами оригинала и затрудняют своё обнаружение. Кинетическая энергия каждой копии увеличена на 45% относительно оригинальной пули.

Спектральное зрение

Требует: Интеллект (B), Проницательность (B), Восприятие (B), Интуиция (B), Резонанс (B)

Пассивная

Ступень: B

Перестраивает зрительные органы, существенно увеличивая доступные вам электромагнитные диапазоны, что позволяет улавливать: оптическое, инфракрасное, ультрафиолетовое и терагерцовое излучение. Существенно улучшает остроту и дальность зрения в каждом диапазоне.

Манок

Требует: Интеллект (B), Восприятие (B), Резонанс (B), Интенсивность (B)

Активная

Расходует: 1 800 (180) единиц арканы

Ступень: С

Позволяет вам издать резкий пронзительный свист из видимой точки в пределах 246-и метров, способный привлечь внимание противника. Этот звук особенно эффективен против существ с острым слухом. Вы можете регулировать диапазон и громкость манка. Звук свистка также можно изменить, чтобы он имитировал крики определённых существ. Способность приобретает умеренный псионический аспект, усиливающий её притягательность.

Пригоршня пуль

Требует: Ловкость (B), Скорость (B), Выносливость (B), Восприятие (B), Резонанс (B)

Активная

Расходует: 3 000 (300) единиц арканы

Ступень: B

За счёт кратковременного уменьшения времени сенсомоторной реакции и воздействия арканы на механизм позволяет опустошить магазин оружия за одну десятую секунды. На оружие небарабанного типа накладывается штраф — стрельба займёт не менее трети секунды. Убойная сила каждого выстрела значительно увеличена.

Инстинкты охотника

Требует: Интеллект (B), Проницательность (B), Восприятие (B), Интуиция (B), Резонанс (B)

Пассивная

Ступень: B

Аркана перманентно усиливает ваше предклинье и хвостатое ядро головного мозга, что позволяет по мере сражения с противником подмечать жизненно важные и слабые точки на его теле, атака по которым окажется наиболее эффективна. Увеличена скорость распознавания слабых мест противника.

Противофазный выстрел

Требует: Ловкость (B), Интеллект (B), Восприятие (B), Резонанс (B), Интенсивность (B)

Активная

Расходует: минимально 1 600 (160) единиц арканы

Ступень: B

С помощью арканы меняет материальную структуру следующего выстрела, что увеличивает поражающую и пробивную способность пули против энергетической и элементальной защиты. Чем больше затрачено арканы, тем сильнее эффект. Результативность выстрела по энергетическим и элементальным щитам увеличена в шесть раз.

Струны сердца

Требует: Хладнокровие (B), Интеллект (B) Проницательность (B), Восприятие (B), Резонанс (B)

Пассивная

Ступень: B

Перманентно перестраивает зеркальные нейроны, островок и переднюю поясную кору головного мозга, что вкупе с особым полем арканы позволяет вам улавливать потаённые желания, амбиции, цели, симпатии и антипатии окружающих существ в радиусе 20-и метров. Этот процесс занимает некоторое время и требует непродолжительной беседы с тем, кого вы хотите считать. Дополнительно повышает скорость и эффективность процесса.

Примечание: Существа, закрытые от ментального воздействия, окажутся неподвластны этой способности.

Первобытный симбиоз

Требует: Интеллект (B), Проницательность (B), Восприятие (B), Интуиция (B), Резонанс (B)

Активная

Расходует: 2 500 (250) единиц арканы

Ступень: B

При активации вы становитесь единым целым с окружающей природой, устанавливая связь со всеми живыми и неживыми элементами в радиусе 466-и метров. Эта связь превращает растительный и животный мир в ретрансляторы энергии, позволяя вам ощущать аркану в любой её форме, в том числе скрытой от внешнего распознавания.

Доступна альтернативная форма использования способности: направленный конус с дальностью действия 933 метра.

Анонимность

Требует: Интеллект (B), Резонанс (B)

Пассивная

Ступень: B

Защищает вас от любых видов дистанционной идентификации, например Оценки и Универсального сканера, обеспечивая полную конфиденциальность ваших личных данных. Позволяет скрыть пять любых полей на ваш выбор.

Ментальная реконструкция

Требует: Хладнокровие (B), Интеллект (B), Проницательность (B), Интуиция (B), Резонанс (B)

Активная

Расходует: 4 500 (450) единиц арканы

Ступень: B

Перестраивает гиппокамп, что позволяет вам восстанавливать у цели стёртые, частично подавленные или фрагментарные воспоминания. Дополнительно позволяет исцелять психологические травмы. Дополнительно повышается эффективность всех процессов.

Закончив с этим, торопливо перетряхиваю кольца убитых Супернов на предмет боеприпасов, всевозможных расходников и полезных гаджетов. Неплохие запасы патронов обнаруживаются у Зан’Дара и немного у Разгарр-Зурта. В общем, в ближайшем будущем мне найдётся чем пострелять. В процессе изучения своих и чужих Хранилищ, обнаруживаю жетон Сусанина.

Эх… Бедолага Иван. Хороший был мужик.

Способность, лежащая сейчас в жетоне, называется Проникающий удар. Лучше всего подойдёт Таю, поскольку усиливает холодное оружие.

Универсальный переводчик

Стоимость: 155 997 ед. арканы

Ступень: A

Позволяет осуществлять перевод с минимальной задержкой. Количество известных языков Сопряжения: 200 самых распространённых. Содержит гарнитуру. Изучение новых языков происходит в автоматическом режиме с умеренной скоростью при прослушивании чужой речи.

Универсальный картограф

Стоимость: 176 425 ед. арканы

Ступень: A

Позволяет вырисовывать карту в автоматическом режиме в радиусе десяти километров от вашего местоположения, делать заметки, а также засекать враждебные иразумные формы жизни, не скрытые способностями, в радиусе километра от вашего местоположения. Доступна интеграция с модулем управления.

Универсальный экстрактор

Стоимость: 188 421 ед. арканы

Ступень: A

Позволяет вытягивать и хранить в себе до четырёх способностей ступени F/E/D/C/B/A или одну способность ступени S.

Закончив с этим, оцениваю новый результат.

Весьма и весьма неплохо. А что происходит в топе РБМ? Давненько туда не заглядывал.

1. Егор «Егерь» Стрельцов, РБМ 3 187 единиц, Стрелок Гилеада

2. Амелиа «Ехидна» Моро, РБМ 2 196 единиц, Метаморф

3. Ви́дар «Гарм» У́льфрссон, РБМ 2 038 единиц, Носитель Зверя

4. Бакари «Тиколоше» Умба, РБМ 1 712 единицы, Осквернитель

5. Мэй «Бай-Ху» Хуан, РБМ 1 694 единицы, Хранительница Династии

6. Идрис «Фарис» аль-Хайил, РБМ 1 578 единиц, Драгун Пирры

7. Масару «Хотэй» Фуджикава, РБМ 1 514 единиц, Манипулятор Вероятностей

8. Изабелла «Медичи» Ко́ста, РБМ 1 502 единицы, Теург

9. Арджун «Алоке́ш» Пате́ль, РБМ 1 486 единиц, Монарх Света

10. Никос «Одиссей» Андракис, РБМ 1 462 единицы, Боевой Тактик

11. Тьяго «Кайпора» Сильва, РБМ 1 444 единицы, Рейнджер Ур Кхула

12. Тан «Шелкопряд» Ин, РБМ 1 402 единицы, Ткач Теней

13. Джереми «Кастер» Росс, РБМ 1 388 единиц, Духовный Кузнец

14. Тхай «Бегущий с Ветром» Нгуен, РБМ 1 378 единиц, Зефир

15. Теодор «Ва-банк» Кова́льски, РБМ 1 364 единицы, Картомант

Так-так-так. Похоже, Ехидна не сидела на заднице ровно и использовала все возможности, чтобы стать сильнее. Даже обогнала Гарма. Какая… инициативная дамочка.

Подкрепившись, начинаю изучать трофейные записи Зан’Дара. Символы, выводимые Трансивером, выглядят угловато и чужеродно. Модуль управления подключает Универсальный переводчик, и через некоторое время текст расшифровывается в понятные буквы.

'Мы вернулись с очередного похода, принеся Империи новые владения. Как всегда, не обошлось без потерь, но ради общего блага нельзя жалеть отдельных жизней. Я горжусь, что принёс своей семье и Родине очередную победу! Даже Претор отметил эффективность моего легиона. Уверен, в дальнейшем это скажется на перспективах моего роста. По крайней мере, так считает отец, а он разбирается в политике.

Вдобавок, мой отряд получил заслуженный отдых и щедрые награды. А я лично пополнил свою коллекцию редкими экземплярами с захваченной планеты. Моя супруга была в восторге от аутентичных предметов искусства, захваченных в этом примитивном мирке. Глупая блажь, как по мне, но что не сделаешь, чтобы задобрить её. Это слишком малая цена за пользу, полученную от этого брака. Пускай она страшна, как задница Байфианского кхрыгла, зато не лезет в мои дела. Да и без помощи её отца позиции легата пришлось бы добиваться гораздо дольше.

Для утех мне хватит и новых наложниц. Я привёз с собой поистине занятные образцы. Остался лишь мой любимый этап — приучить их к покорности'.

Грёбаный извращенец. Похоже у него целая коллекция рабынь со всей Галактики. Интересно, а кселари вообще способны любить кого-то?

'Сегодня я присутствовал на церемонии посвящения молодых рекрутов в легионы Империи. Как всегда, обряд сопровождался испытанием кровью. Только самые стойкие достойны чести служить среди элиты. Юнцы гибнут, не выдержав суровых испытаний, но их кровь скрепит легион прочнейшим раствором. Такая селекция жизненно необходима, иначе слабость проникнет в легион, запятнав его доброе имя!

Не зря же доблестные предки назвали Империю Вечной… Уже тысячелетия она стоит оплотом порядка и разума в этом безумном мироздании. Сколько ещё выдержит? Зависит лишь от нас. Только жертвы лучших из лучших позволяют нам оставаться непобедимыми и постоянно совершенствоваться. Наше бремя — нести просвещение всем остальным низшим расам, указав им их истинное место. Эти слова Претора прочно врезались мне в память.

Возможно звучит напыщенно, но он прав. Все миры, что я видел, представляют из себя лишь отсталость, грязь и разложение. Разве не лучше для них самих будет пасть, своей смертью принеся хоть какую-то пользу единственному очагу величия в этой вселенной?'

Вынужден признать, они конченные, и это не лечится. Нет таких таблеток, чтобы сдуть эго кселари до вменяемого размера.

'Получил радостное известие от супруги — она готовится подарить мне наследника! Провидение щедро наградило нас, даровав возможность продлить мой род.

Моя половина уже вынашивает потомка в одном из инкубационных модулей. С нетерпением жду появления на свет моего первенца! Я мечтаю, что однажды мой сын, а может и дочь, пополнит гордые ряды защитников Империи. И принесёт новые земли во имя процветания нашего общего дома!'

Я сейчас расплачусь от умиления.

'Новое задание ждёт меня в диком секторе посреди ничем не примечательной звёздной системы. Единственный обитаемый мир там населён довольно примитивной расой гуманоидов. Сомневаюсь, что их культура стоит хоть какого-то внимания.

Однако Империя в своей мудрости усмотрела в этой планетке потенциал. Придётся построить факторию и подготовить почву, чтобы со временем интегрировать эту систему в наше общество. Их сопротивление лишь закалит наши легионы. Их кровь сделает нас сильнее. Слабые бойцы падут, сильные возвысятся'.

Что ж, если у меня и были сомнения, что было бы неплохо подорвать ядро их родной планеты, сейчас они исчезли.

Провалившись в сон, вижу хаотичные образы далёкого мира, укрытого непроницаемыми грязными облаками. Крупные очаги промышленности покрывают каждый кусок земли. Кипучая деятельность не останавливается ни на минуту. Я почти чувствую этот смрад плавилен, шахт и заводов.

На следующий день подчиняю Карвер, передаю его Сэму, прибывшему из Лейквилла, и наш отряд покидает это чудное местечко. До сих пор ослабленный Ваалис пребывает, чтобы забрать нас обратно.

По возвращении во Фритаун группа местных, заметив наше появление, машет руками в знак приветствия. Я радостно им улыбаюсь — все-таки приятно снова очутиться дома после недавних испытаний. Пускай у многих теперь это место ассоциируется только с разрушениями и гибелью близких, но впереди восстановление. Мы станем ещё крепче и сильнее, чем были. Отстроимся и возродимся, как феникса из пепла.

Мы идём к центру города, и на ходу я оглядываюсь по сторонам — многое изменилось всего за полтора дня нашего отсутствия. Кое-где уже подняты новые крыши на домах, восстанавливается инфраструктура. Зияющих проломов в стенах как не бывало, на их месте новые укрепления. Дороги расчищены от завалов и тел погибших. Кселари преданы земле в братских могилах за пределами города.

Особенно кипит работа на широкой площади перед центральным штабом — нашим новым домом. Здесь парочка крафтеров из Раздробленных Пульсаров поднимают остов будущего памятника. На экране их Трансивера я краем глаза замечаю набросок будущей композиции — фигуры воинов, застывшие в защитном кольце вокруг города, а на плоском камне позади них выбиты имена павших. Отличная идея. Теперь никто не забудет, какой ценой досталась эта победа.

Работа кипит, и мастерство этих двоих видно невооружённым взглядом. Металлические силуэты поднимаются прямо на глазах.

Рядом вижу Мэтта и Тая, наблюдающих за ходом работ. Николай уже ходит, и это радует. Машу им рукой. Друзья радостно бросаются навстречу. Мы обнимаемся как братья, не видевшиеся годы.

— Фритаун идёт на поправку! — улыбается Гидеон. — Ты вовремя вернулся домой, — уже более серьёзно добавляет он. — Сегодня запланированы похороны. Думаю, будет правильно, если ты скажешь несколько слов.

— Кто?.. — холодея, спрашиваю я.

— Кухулин, — тяжело вздыхает амиш. — Прости, пожалуйста. Я должен был сразу рассказать. В горячке боя было не до того. Он вмешался, когда тот упырь наседал на Драгану и Тая. Если бы не Лиам…

— Я бы умер, — спокойно довершает Тай. — Он спас меня и купил время Драгане.

— Ты прав, — после паузы говорю я Мэтту, — это будет правильно. Пойдём.

Глава 4

Серое небо затянуто низкими тучами, мелкий рассыпчатый снег идёт без остановки. Погода под стать настроению. Холодный влажный воздух пробирает до самых костей, заставляя ёжиться. Адаптивный морфогенез подстраивает тело под эти условия, позволяя спокойно переносить холода.

Медленно бреду по обледенелой тропинке, петляющей между могил. Смёрзшаяся грязь под ботинками хрустит, как гравий.

Городское кладбище Фритауна лежит на окраине, за последними домами, утопая в зарослях редкого бурьяна. Покосившиеся кресты и покрытые мхом надгробия — безмолвные стражи, охраняющие покой мёртвых. Сегодня тут людно. Событие обязывает.

Товарищи уже ждут меня. Рядом с ними многие жители Фритауна, Уайтклэй, Денби и Чадрона. Даже из соседнего Сектора прибыла небольшая делегация, когда там узнали какую беду мы отвели от них, приняв основной удар на себя.

Да, многие пришли отдать дань уважения погибшим защитникам. Даже пришельцы из Раздробленных Пульсаров и Серых Скитальцев вполне обоснованно сочли, что проливая вместе кровь, имеют право проводить павших в последний путь.

Лица у обычных людей скорбные, отрешённые. В глазах читается боль утраты. Кто-то потерял друга, кто-то — родных. Победа всем нам далась недёшево.

Краем глаза замечаю группу новичков, которая держится вместе, что немудрено. Они шли по нашей программе получения серебряных классов, которой занималась Ребекка.

На переднем плане стоит Джон «Джей» Хопкинс. Высокий крепкий парень, на вид лет двадцати пяти. Короткие русые волосы, обветренное узкое лицо. Голубые глаза наполнены тоской. Как сообщила всезнающая Девора, во время нападения кселари парень потерял девушку, с которой сошёлся уже после прихода Сопряжения.

Он совсем недавно прошёл обучение и получил класс Незримого Лезвия. В финальной битве за Фритаун храбро сражался плечом к плечу с Шерханом.

Рядом с Джоном стоит Элиас «Аод» Якобс. Сородич Мэтта — амиш, ставший Лазутчиком. Невысокий, жилистый, с копной соломенных волос. Всё его тело и даже лицо покрыто шрамами — следами многочисленных ранений в результате болезни, благодаря которой он напрочь лишён чувства страха. Вот и сейчас, в присутствии инопланетных гостей он держится совершенно спокойно. Даже несколько отрешённо.

При этом в последней битве Элиас едва не отправился на тот свет. Залп плазмы из боевого меха угодил слишком близко. Спасла его та, кто сейчас еле заметно приплясывает на месте, пытаясь согреться.

Эмма «Медея» Райт — симпатичная чернокожая девушка с копной кудрявых волос. Карие глаза покраснели от слёз, но она держится стойко. До Сопряжения Эмма была ветеринаром, а сейчас освоила класс Апотекария и помогает нам с лечением ран. Толковая девчонка по словам Бекки, сообразительная.

Позади этой троицы приглушённо переговариваются рядовые Николас «Кобальт» Лоусон и Роберт «Базальт» Маршалл. Оба служили под началом Конрада Данна. Крепкие, подтянутые ребята. У Лоусона ёжик светлых волос и ярко-синие глаза. Маршалл — брюнет с карими глазами, резкими чертами лица и колючим взглядом. Недавно оба получили класс Штурмовика и уже применили новые способности в бою, прикрывая гражданских. Толковое пополнение для нашего клана.

Люди постепенно подтягиваются на кладбище. Сегодня решено почтить память всех без исключения, кто погиб, защищая Фритаун.

Пора начинать.

Каждый может выступить с прощальным словом, и многие пользуются такой возможностью. Кто-то вспоминает забавные и трогательные моменты из жизни павших под редкие, но искренние смешки. Кто-то говорит о последних минутах своих близких, и у многих ком встаёт в горле.

Когда очередь доходит до меня, я поднимаюсь перед собравшимися и откашливаюсь. На меня устремляются десятки глаз, полных печали и тревоги. Все ждут, что скажет их лидер. Нужно подобрать правильные слова.

— Мы собрались здесь сегодня, чтобы почтить память наших павших друзей, братьев и сестёр, — мой голос звучит хрипло, но твёрдо. — Когда запахло жареным, никто из них не смалодушничал. Они стояли с нами плечом к плечу и отдали свои жизни, защищая Фритаун. Без их подвига нас бы здесь сейчас не было.

Вижу, как всхлипывает целительница Мириам, смахивая набежавшие слёзы. Набираю в грудь побольше воздуха и продолжаю:

— Для меня символом потерь в нашей последней битве является Кухулин. Не потому, что его жертва важнее, чем прочие. Не потому, что его жизнь была более ценной. Просто мне повезло хорошо его узнать за прошедшие недели.

Гидеон медленно кивает в такт моим словам.

— К сожалению, я знал его не так долго, как хотелось бы, но успел по-настоящему привязаться к этому парню. Однажды он поделился со мной своей болью. Рассказал, что не смог уберечь семью, когда грянуло Сопряжение.

Многие понятливо вздыхают и качают головами.

— Лиам так и не простил себе этого. Считал… что подвёл их. Но в тот роковой день, когда пришельцы пёрли на нас, словно свора бешеных псов, он проявил себя настоящим героем. Без малейших сомнений бросился на Нову, спасая раненных товарищей. Вдумайтесь в это. Действительно вдумайтесь и представьте себя на его месте. Бескрайняя разница в силе. Нахлынувший ужас. И решение сделать то, что должно, а не то, что легко…

Усилием выравниваю голос:

— В конечном итоге Кухулин смог преодолеть свои страхи и слабости, чтобы защитить своих соратников, хоть и ценой собственной жизни. Он спас Тая и Драгану, не дал им погибнуть под клинками того Новы. Принял удар на себя, пожертвовал всем… Лиам исполнил свой долг, как истинный воин. Он обрёл покой. Я надеюсь на это. Искренне надеюсь. И теперь мы должны позаботиться, чтобы его жертва и жертва всех остальных не стала напрасной. Будем жить наперекор всей чёртовой галактике, которая жаждет нашей смерти. Будем бороться, будем стремиться вперёд. За себя, за павших и за наше будущее!

На последних словах мой голос набирает громкость. Слушатели одобрительно кивают, в их глазах вспыхивают искры решимости.

В этот момент вперёд выходит Джон, в его руках потёртая волынка. Инструмент Кухулина, с которым тот не расставался. Помню, как однажды Лиам играл на нём и рассказывал, что музыке научил его дед. Для него это было способом вспомнить о семье.

Хопкинс подносит трубку ко рту и начинает играть. Выходит не очень складно, зато от души. Заунывная мелодия разносится над притихшим кладбищем, заставляя сердца сжиматься от тоски. Словно сама душа веснушчатого ирландца прощается с нами.

Его тело мы так и не нашли. Оно исчезло в кислотном взрыве, не оставив после себя ничего кроме обломка копья. Поэтому сейчас нам даже нечего похоронить кроме доброй памяти о нём.

Церемония подходит к концу. Люди тихо переговариваются, покидая кладбище.

Задержавшись у могилы, слепым взором смотрю на свежий холмик. В голове крутятся мрачные мысли. Встряхиваюсь и расправляю плечи. Нельзя раскисать. «Нужды живых превосходят нужды мёртвых». Надо думать о тех, кому ещё предстоит сражаться и выживать в этом безумном мире.

Ничего, прорвёмся. Иначе никак.

С этими мыслями покидаю кладбище и направляюсь к городу.

* * *

Ледяной ветер хлещет по лицу, бросает в глаза пригоршни колючего снега. Зимняя стужа пробирает до костей, но мне плевать. Сейчас холод — мой друг. Он помогает отвлечься от мрачных мыслей, выкинуть из головы недавние похороны. Всё лучше, чем сидеть и накручивать себя.

Вот поэтому я и вытащил Драгану на спарринг посреди тренировочной площадки, утопающей в сугробах. Она недовольно ёжится, и промозглая метель треплет её длинные белые волосы. По отполированной поверхности доспехов пляшут синие отблески от двух сгустков плазмы в наших руках.

— Объясни мне ещё раз, почему мы не можем потренироваться в учебном центре? — ворчит Драгана, сверкая серыми глазами, словно гладью клинка. — Там хотя бы не дубак.

— «Дубак»? — скалюсь я. — Это где ты таких слов набралась?

— Твой ученик весьма болтлив, — небрежно пожимает плечами дроккальфар.

Я усмехаюсь:

— И упустить такую чудесную погоду?..

Драгана в ответ только фыркает. Она знает истинную причину — мне нужно выпустить пар, прочистить мозги. И спарринг на открытом воздухе отлично для этого подходит.

— Ладно, уговорил.

Она встряхивает кистями рук, и вот уже в каждой зажат сгусток чистой плазмы, обёрнутый защитным полем. Излюбленное оружие её расы. Прошедшее сражение принесло множество трофеев, в том числе разнообразной экипировки.

— Но предупреждаю: пощады не жди!

— А то ты не знаешь, что я люблю пожёстче, — подмигиваю ей и тоже активирую свой кнут. — Никаких способностей, — напоминаю я. — Погнали!

Мы начинаем кружить по утоптанному снегу, примериваясь друг к другу. Первые удары пластают пустоту. Подшаг, взмах, свист рассекаемого ветра. Уход от стремительной контратаки. Мы пляшем по снегу, втаптывая его до состояния грязи.

Выясняется довольно очевидная вещь — в чистой скорости и ловкости я превосхожу её. Зато в обращении с кнутами мне до Драганы ещё расти и расти. Техника у неё поставлена годами тренировок. Сейчас самое время взять у красотки пару уроков.

Делаю обманный выпад, пытаясь зацепить её корпус. Драгана легко уклоняется от удара, подныривая под мою атаку и отвечает своей собственной. Плазменный хлыст обвивается вокруг моего предплечья и рывком бросает всё тело в её сторону. Тут же получаю болезненный тычок в бок вторым кнутом. Хорошо хоть, защитное поле не даёт плазме прожечь одежду и кожу.

— Ну и кто тут у нас любит пожёстче? — самодовольно усмехается девушка, разрывая дистанцию.

Я только скалюсь в ответ и бросаюсь в новую атаку.

Какое-то время мы молотим друг друга, по очереди пробивая защиту. Снег под ногами превращается в грязное месиво. Несмотря на мороз, я весь взмок. Футболка под доспехами липнет к телу, мешая движениям. Секунда, чтобы сбросить сковывающий металл вместе с мокрой тряпкой, и я остаюсь голый по пояс. Драгана окидывает меня оценивающим взглядом, прежде чем вновь ринуться в бой.

Черт, как же она хороша! Грациозная и смертоносная, словно дикая кошка. Перетекает из одной стойки в другую, уворачиваясь от моих хлыстов. А её удары всё чаще достигают цели, оставляя на коже жгучие следы от защитного поля.

— Сдаёшься? — задорно кричит дрокк, когда удачным движением захлёстывает мою ногу и дёргает её на себя.

— А спину тебе сгущёнкой не намазать? — глухо отзываюсь, оттолкнувшись свободной рукой от земли.

Тело вертится юлой, освобождая от чужой хватки. Конец кнута оставляет прогалину в грязи совсем рядом с моей рукой.

Оказавшись на ногах, встряхиваюсь, скидывая с волос снег, и ухмыляюсь:

— Это всё?

— Ну, попытаться стоило, — облизав губы, скалится Драгана и вновь ныряет мне за спину.

Вот ведь юркая зараза!

Некоторое время мы продолжаем осыпать друг друга градом ударов, пока оба не выдыхаемся. Уловив тайминг её атак, обвиваю оба её предплечья концом кнута, прочно сковав, и подтягиваю девушку к себе одним рывком. Потеряв равновесие, она вот-вот распластается, но я подхватываю её на руки.

— Неплохо потренировались, — прижавшись ко мне всем телом, признаёт она и стряхивает с волос налипший снег. — Потихоньку начинаешь осваивать наши техники.

— С такой наставницей грех не научиться, — улыбаюсь я, проведя ладонью по её пояснице.

Глаза девушки вспыхивают лукавыми огоньками, и она резко тянется ко мне. От жаркого прикосновения её губ по телу разливается приятное тепло, прогоняя остатки холода. Вкладывая в этот поцелуй всю свою страсть. Драгана тихо мурлычет от удовольствия, обвивая руками мою шею.

Так мы и стоим посреди заснеженной площадки — грязные, взмокшие и разгорячённые, но невероятно счастливые. Спарринг помог отвлечься от тягостных мыслей, а объятия любимой согрели и успокоили мятежную душу.

Я твёрдо знаю, что мы выживем назло врагам и всему этому безумному миру.

Глава 5

С этой мыслью нехотя размыкаю объятия и подхватываю с земли свои вещи. Пора возвращаться в город.

Время летит незаметно в хлопотах и заботах. Множество мелких задач, которые нужно решить, чтобы наладить нормальное существование всего города. Робин и так зашивается, пытаясь организовать ремонт разрушенных зданий, перемещение жителей в невредимые постройки, выдачу ресурсов нуждающимся и ещё целую кучу процессов, требующих внимания. Помочь ей и подхватить эту нагрузку было бы правильно.

Зимние сумерки опускаются на Фритаун, окутывая его пеленой снегопада. Несмотря на пережитые ужасы и людские потери, город постепенно оживает, наполняясь особой атмосферой. Сегодня Рождество — праздник, который мы были вынуждены пропустить из-за недавней кровавой битвы. Пропустили… но не забыли.

Иду по заснеженной улочке, ощущая, как морозный воздух покалывает ноздри. В нос ударяет аромат хвои и дымка от потрескивающих повсюду костров и готовящейся еды. Отовсюду слышатся оживлённые голоса, смех и обрывки рождественских песен. Люди стремятся отпраздновать нашу победу и, хотя бы ненадолго, забыть о пережитых ужасах.

Направляюсь к площади в центре Фритауна, где уже вовсю идёт веселье. Первым бросается в глаза огромная ель, возвышающаяся над толпой. Её пушистые лапы увешаны самодельными игрушками и разноцветными гирляндами. Рядом с деревом толпятся дети самых разных возрастов. Примечательно, что среди них полно отпрысков двух наших союзных инопланетных кланов. Неважно с какой они планеты, дети с восторгом разглядывают это великолепие, болтают, смеются и толкаются.

Сердце щемит от их радостных улыбок. Даже сейчас, посреди конца света, в детских глазах горят искорки счастья. Наверное, в этом и есть главный смысл Рождества — вновь пробудить в наших сердцах надежду.

Площадь освещают многочисленные костры, у которых греются люди. Кто-то передаёт по кругу бутыли с алкоголем, кто-то жарит на прутьях куски мяса, щедро приправляя их специями. Всюду слышны оживлённые разговоры вперемешку с шутками и подколками. Люди делятся историями о павших товарищах, вспоминая их подвиги и причуды.

Замечаю в толпе немало знакомых лиц. Тай и Гидеон о чём-то увлечённо спорят, размахивая кружками. Шерхан в обнимку с Аланой горланит какую-то разухабистую песню. Из чужих языков я различаю английский, испанский, русский, корейский, урду, и что-то похожее на польский. Языковые барьеры сейчас, кажется, совсем не имеют значения.

Людей сплотила беда, но видеть их такими — радостными и полными надежд — истинное счастье. Среди гуляющих полно наших инопланетных союзников. Оружейник Хаск с недоумением принюхивается к глинтвейну в своей кружке. Шестирукий механик Зигима демонстрирует собравшейся детворе какой-то гаджет, проецирующий голограммы в виде пейзажей неизвестной планеты. Те охают и ахают, обступив его. Даже затворник-француз Анри выбрался из своей берлоги, чтобы социализироваться.

— Мистер Егерь! — окликает меня чей-то звонкий голос.

Оборачиваюсь и вижу Эмму, апотекария, которая лучезарно улыбается, протягивая мне кружку с дымящимся глинтвейном.

— Присоединяйтесь! Сегодня такой чудесный вечер! Лучшее время забыть обо всех горестях.

— Спасибо, — принимаю напиток и делаю глоток обжигающе-терпкого напитка. — Ты права. Нужно уметь радоваться мгновению и помнить, за что мы боремся.

Чернокожая девушка согласно кивает и убегает к своим знакомым, которые что-то весело обсуждают неподалёку. А я неторопливо бреду сквозь ликующую толпу, то и дело ловя благодарные взгляды, тёплые улыбки и слова поздравлений.

«Счастливого Рождества, сэр!»

«Благослови вас бог, Егерь!»

«Спасибо за всё!»

Принимаю эти знаки внимания с вежливой улыбкой, стараясь подавить неловкость. До сих пор не привык к подобной реакции. Пускай в своих поступках я руководствуюсь принципами, а не расчётом на благодарность, и всё же чувствовать искреннюю признательность людей чертовски приятно.

Пробравшись сквозь веселящуюся толпу, оказываюсь у дальнего костра, возле которого греют озябшие руки парочка Штурмовиков. До меня долетают обрывки их разговора:

— Говорю тебе, Ник, в следующий раз мы их по стенке размажем! Грёбаные кселари пожалеют, что вообще сунулись к нам! — один из солдат, лихо посверкивая глазом, хлопает товарища по плечу.

— Знаю, братишка, знаю, — вторит ему Кобальт.

Понизив голос, он добавляет:

— Но всё равно жутко, сколько наших полегло в этой битве. Дэна вот угораздило…

На миг над костром повисает скорбное молчание.

— Надеюсь, старик Конрад и Егерь знают, что делают, — меланхолично завершает Базальт.

Я тоже на это надеюсь.

Бреду дальше, то и дело ловя краем уха похожие разговоры. Смесь грусти и облегчения, боль вперемешку с надеждой.

Главное, везде я слышу надежду, что когда-нибудь этот ад закончится. Что мы обязательно победим и вернём себе право на нормальную, мирную жизнь. Без страха и смерти, без нависшей над всеми нами тени проклятого Сопряжения.

Внезапно натыкаюсь взглядом на пару, уединившуюся в тени старого дуба на краю площади. Знакомый мне мужчина, прокурор Бекшно, опирается спиной о шершавый ствол, а девушка мягко гладит его по щеке, нашёптывая что-то утешающее.

Мужчина утыкается лицом ей в макушку, вдыхая запах волос, а плечи девушки мелко вздрагивают от беззвучных рыданий. Отворачиваюсь, не желая смущать их своим вниманием. То, что разворачивается сейчас между этими двумя — слишком интимно и хрупко, чтобы вторгаться туда посторонним.

Да, порой даже посреди праздника и всеобщего ликования люди нуждаются в уединении, чтобы в полной мере ощутить и разделить с кем-то свою скорбь, страхи и надежды. Чтобы излить друг другу душу без утайки. Ведь боль и радость идут рука об руку, две стороны одной медали.

С этими мыслями я останавливаюсь у ствола поваленного дерева чуть поодаль от гуляющей толпы и, сев на него верхом, окидываю взглядом собравшихся. Вот они — мой народ, моя ответственность. Израненные, измученные, но не сломленные. Всё ещё способные радоваться малому и надеяться на лучшее.

Наблюдая за людьми, которые поют, смеются и обнимаются сегодня, я вдруг с удивительной ясностью понимаю — оно того стоило. Каждая капля пролитой крови, каждая принесённая жертва. Каждая проклятая секунда, проведённая в сражениях, в шаге от смерти, в ожидании конца. Потому что все мы боролись за право на такие вот моменты единения и счастья. За возможность, пусть даже всего на один вечер, просто побыть людьми. Ощутить вкус жизни со всей её сладостью и горечью.

Простой парень из Ново-Архангельска не планировал становиться лидером общины. Не планировал вести за собой людей. Играть роль лидера и защитника. Жизнь его не спрашивала. Адаптируйся или умри. Что ж, я адаптировался и не планирую умирать.

Я буду драться за своих и за всё это и впредь. До последнего вздоха, до последнего удара сердца. Чтобы мои люди могли вновь и вновь обретать друг друга. Петь, танцевать, любить.

Быть живыми.

Быть свободными.

* * *

В просторном зале штаба, освещённого мерцающими свечами — искусственный свет слишком бьёт по глазам, собрались самые близкие друзья и соратники. Тай, Гидеон, Девора, Шерхан, Эрис, Соловей, Акна, Драгана и Ваалис. Все они сидят за длинным длинным столом, уставленным немудрёной снедью и выпивкой. Эстер, бабушка Ребекки, активно выставляет всё новые и новые домашние блюда.

— А вот и ковбой! — восклицает Эрис, салютуя мне кружкой. — Присаживайся, Егерь. Мы тут как раз собрались помянуть павших.

Киваю и занимаю своё место во главе стола. Драгана тут же придвиагет ко мне бокал с чем-то алкогольным и ободряюще улыбается. В её глазах пляшут отблески пламени, делая радужку похожей на расплавленное серебро.

— Ну что, друзья, — откашливаюсь я, поднимая кубок. — Не чокаясь. За тех, кого мы потеряли. За наших друзей. За Накомис, — произношу я, чувствуя, как сжимается сердце.

Эта рана всё ещё слишком свежа. Воспоминания о ней по-прежнему бередят душу.

— Без неё этот мир стал хуже. Она была мудрой и чуткой. Настоящим другом.

— И отличным стрелком, — вставляет Мэтт. — Помнишь, как она разделалась с тем Квазом и спасла меня? Я помню…

Все согласно кивают, погружаясь в воспоминания.

— За Еноха… — добавляет он, и его голос дрожит.

Ещё бы, ведь погибший был ему хорошо знаком, брат по вере. Амиш, который не пережил атаку дроккальфар на Уайтклэй.

— Он был добрейшей души человек, — бормочет Пиромант. — Никогда не держал зла на других.

— За Кухулина, — продолжает Шерхан, и все поднимают бокалы.

— Весельчак и балагур, — грустно улыбается Соловей. — Он спас меня во время штурма базы Драконов.

— Пускай от его игры на волынке выпадали коронки, — я грустно улыбаюсь, — но мне будет её не хватать.

— За Горгону, — неожиданно для всех произносит Драгана. — Она была достойным противником и твоим учителем. Её смерть — большая потеря для всех нас.

Удивлённо смотрю на дроккальфар. Не ожидал от неё подобного признания, учитывая, что они никогда не были близки.

— За Сусанина, — тихо произносит Тай. — Он был отличным лидером для своих людей и настоящим защитником.

— И за всех остальных, — подытоживает Ребекка, обводя нас мрачным взглядом. — Тех, чьих имён мы даже не знаем. Простых солдат, погибших на наших глазах. Они достойны памяти не меньше прочих.

Киваю и поднимаю кубок в безмолвном тосте. Собравшиеся следуют моему примеру. На несколько минут в комнате воцаряется скорбная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием свечей.

Каждый из нас погружается в свои мысли и воспоминания. О былых сражениях бок о бок, о вечерах у костра, о редких минутах покоя между миссиями. О друзьях и соратниках, которых мы потеряли и которые навсегда останутся в наших сердцах.

Но постепенно траурное молчание начинает тяготить. И я решаюсь его нарушить.

— Тай, помнишь, как Нако жаловалась и ворчала, когда я потащил её в деревню амишей? — начинаю негромко, улыбаясь уголком рта. — А когда увидала Вальтору вообще выпала в осадок.

— О да! — фыркает Николай. — Мне там вообще-то пузо продырявили. Ещё б я забыл!

Все смеются, и напряжение потихоньку отпускает. Вот уже Мэтт с ностальгической улыбкой принимается рассказывать, как Еноха однажды чуть не сожрала собственная хрюшка.

Эрис вспоминает, как Кухулин набрался чуть не разнёс бар Зака, решив показать всем свою молодецкую удаль.

Постепенно атмосфера теплеет и оживляется. Анекдоты и байки из прошлого льются рекой, вызывая то смех, то уколы печали. Но это светлая грусть. Мы вспоминаем хорошее, что было связано с нашими павшими друзьями. То, что они оставили нам на память о себе.

В какой-то момент я обвожу взглядом лица собравшихся и понимаю, что горечь утраты сменилась ощущением глубокой благодарности. Судьба свела меня с этими людьми. Позволила сражаться с ними плечом к плечу, делить все тяготы и радости.

И пусть кого-то из нас уже нет рядом, но мы продолжаем жить и бороться. Храня в своих сердцах тех, кого любили. Кто отдал за нас самое дорогое — собственные жизни.

Так мы сидим в беседах и разговорах, вспоминая друзей. Ведь память — это то немногое, что у нас осталось. Наша главная драгоценность в этом полном опасностей новом мире.

Пока мы помним павших, они всегда будут с нами. А значит, ни одна смерть не стала напрасной. Ни одна жертва не была лишена смысла.

Вот, за что стоит выпить в этот праздничный вечер. За живых и мёртвых. За семью, что мы обрели.

Глава 6

В какой-то момент посиделок Эрис упоминает, что больше всего ей не хватает концертов и живой музыки. Гидеон замечает, как здорово было бы устроить концерт в честь Рождества. Если опросить жителей, наверняка кто-то из них умеет играть на музыкальных инструментах. Эту идею тут же подхватывают остальные.

Тай, сидящий за углом стола, без лишних слов тянет прочь свой стул, отодвигая его к стене. Расположившись, он касается кольца на своём пальце и мысленно проваливается в него.

Все с удивлением косятся на него, а мы с Ребеккой переглядываемся и синхронно пожимаем плечами.

— Что там у тебя? — хмыкаю я. — Бумбокс из Магазина?

Не успеваю договорить, как Тай вытаскивает из пустоты чехол с характерной формой. Щёлкают замки, и из недр кейса показывается шестиструнная красотка.

Мой друг опускается обратно на стул, любовно поглаживая лакированный бок гитары. И в этот момент я с удивлением осознаю, насколько мало, оказывается, знаю Тая. Да, мы уже не первый месяц плечом к плечу, но многие детали его прошлого по-прежнему остаются для меня загадкой.

Вот и сейчас, глядя на то, как пальцы мечника невесомо скользят по грифу, я ловлю себя на мысли, что никогда не интересовался, чем он занимался до Сопряжения или чем увлекался, какие планы на жизнь имел и к чему стремился.

Раньше, чем я успеваю задать хоть один из этих вопросов, по комнате разливаются первые аккорды. Тихие, меланхоличные, они мгновенно заполняют пространство, проникая, казалось, в самую душу.

Абсолютно все замолкают, не желая прерывать эту сладостно-горькую, щемящую мелодию. Даже Мустафа, до этого что-то увлечённо рассказывающий Хва-ён, осекается на полуслове и застывает с открытым ртом.

А Тай поёт.

♪ Broken bottles in the hotel lobby

Seems to me like I’m just scared of never feeling it again[1] ♪

В Сопряжении музыка стала роскошью. Никто особо не балует себя прослушиванием песен. На фоне постоянной борьбы за выживание это кажется таким неуместным. И всё же сейчас, слушая низкий бархатный голос Тая, я вдруг ощущаю, насколько сильно мне этого не хватало.

Первым песню подхватывает Ана. Постепенно распознав текст, один за другим к пению присоединяются остальные. Сначала робко и неуверенно, словно боясь спугнуть хрупкое очарование момента. Однако чем дольше льётся мелодия, тем громче звучит общий хор голосов.

♪ But I’ve got high hopes, it takes me back to when we started

High hopes, when you let it go, go out and start again ♪

Мои товарищи поют о несбывшихся надеждах и разрушенных мечтах, о вторых шансах и новой жизни.

Музыка достигает своего пика и начинает стихать, напоследок одарив нас необъяснимым чувством единения. Несколько мгновений все молчат, боясь разрушить хрупкую атмосферу. А потом гремят аплодисменты.

— Тай, дружище, это было невероятно! — выдыхает Гидеон, восторженно глядя на Николая.

— Да… Я и не знал, что ты умеешь играть, — подхватываю следом. — Слышь, шестисекундный самурай, почему ты раньше скрывал такой талант⁈

На лице моего друга мелькает смущённая улыбка, и видно, что ему приятна наша похвала.

— Вообще-то я учился играть с детства, — негромко говорит он. — До Сопряжения это было моим ремеслом. Отец хотел, чтобы я однажды возглавил его доджо, но мне больше по душе была музыка.

Очередная щекотливая деталь из прошлого Тая, которой он решил с нами поделиться. С каждой секундой этот человек открывается для меня с новой стороны, и я с интересом впитываю любую крупицу информации о нём.

Тай продолжает играть различные композиции, известные и не очень, энергичные и тихие. Некоторые танцуют, но абсолютно все самозабвенно внимают импровизированному концерту.

В какой-то момент Николай снова перебирает струны, и из-под его пальцев льётся уже другая мелодия. На этот раз негромкая, тоскливая. И впервые он поёт на русском, удивив собравшихся:

♪ Заметался пожар голубой,

Позабылись родимые дали.

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить[2] . ♪

Его взгляд встречается с глазами Эрис, и та заливается румянцем смущения. Даже последнему слепцу очевидно, что Тай поёт лично для неё. Даже без Универсального переводчика понятны искренние эмоции, вложенные в эти слова.

Его голос обволакивает, погружая в транс. Давно я не слышал этих стихов, но сейчас, вслушиваясь в каждое слово, ощущаю всю силу и глубину чувств, что Николай испытывает к этой девушке.

♪ Я б навеки пошёл за тобой

Хоть в свои, хоть в чужие дали… ♪

Тай любит Эрис. Искренне, всем сердцем. Несмотря на то, что каждый день может стать для них последним в этом безумном мире, они сумели найти друг друга.

Если бы не Сопряжение, могли ли встретиться эти двое?..

На миг мне хочется подойти к Таю, хлопнуть его по плечу, сказав что-то вроде: «Я рад за тебя, старик. Держись за неё». Но это не имеет смысла. Мой друг и сам прекрасно понимает ценность обретённого.

Поэтому я просто сижу и слушаю, позволяя этому негромкому пению стать ещё одним драгоценным воспоминанием, которое я однажды унесу с собой прочь с этой планеты.

Настоящая музыка, та, которая трогает сердца, бессмертна. Как бы ни старалось Сопряжение, оно никогда не отнимет у нас этого.

Когда импровизированный концерт подходит к концу, я решаю выйти проветриться и побыть в одиночестве. Крыша трёхэтажного здания командного центра место ничуть не хуже, чем любое иное.

Промозглый ветер со свистом сдувает падающий снег. Полная луна, необычайно крупная, голубоватая висит над головой, заливая светом Фритаун. Во многих местах до сих пор идут празднества. Звучат голоса и смех.

Вытащив из кольца помятую пачку сигарет, достаю одну и зажимаю в зубах. Щёлкаю зажигалкой, и оранжевый огонёк на миг разгоняет ночную темень. Глубоко затягиваюсь, чувствуя, как едкий дым наполняет лёгкие, а потом медленно выдыхаю, наблюдая за тем, как сизые клубы тают в морозном воздухе.

Сижу на каком-то выступе вентиляционного короба, подставив лицо колючему ветру со снегом. После душного помещения, пропитанного запахами еды, выпивки и человеческих тел, эта ледяная свежесть кажется настоящим спасением. Она остужает разгорячённую голову и помогает собраться с мыслями.

А подумать есть о чём. Моё сердце до сих пор проживает события последних дней — битвы, потери, угрозу, которую едва удалось остановить. Однако разум уже лихорадочно просчитывает варианты грядущего. Того, что нам всем только предстоит совершить.

Война за контроль территорий. Неизбежный этап, через который придётся пройти человечеству, если мы хотим выжить и двигаться дальше. Сопряжение не оставляет нам выбора. Либо мы подчиним себе 56% обитаемых земель, либо… Что «либо», я стараюсь не думать. Это путь в один конец.

Вздыхаю, стряхивая пепел на истоптанный снег.

Золотые Львы и их чокнутый глава Бакари не пойдёт на союз. Он неоднократно ясно выражал своё отношение к любой попытке скооперироваться. Вдобавок последняя наша встреча прошла, скажем так, не очень гладко. Гарм вроде бы перестал вести себя, как горилла под метом, но надолго ли этого хватит? Есть ещё и Ехидна, которая выжидает, преследуя собственные амбиции. И на их фоне десятки разнообразных инопланетных фракций, каждая со своими целями.

Впрочем, даже если мы переживём эту войну, даже если каким-то чудом сможем объединить нашу изувеченную планету… Что дальше? Призрачный шанс на покой? Как бы не так.

Станция Нексус. Загадочное место, о котором пока что почти ничего не известно. Лишь обрывки информации да туманные намёки Иерофанта. Моя следующая промежуточная цель, которая, возможно, позволит найти ответы. Узнать, какой хреносос стоит за Сопряжением и как его остановить.

В любом случае, готовиться к новым испытаниям нужно уже сейчас. Враг силён и безжалостен, это мы усвоили на собственной шкуре. Неважно, кселари это, дроккальфар, или кто-то ещё — они все одинаково плевать хотели на землян и легко прольют нашу кровь. Чтобы противостоять им, мы должны стать ещё сильнее. Злее. Умнее.

Нужно разработать новую стратегию обороны форпостов. Усилить патрули на границах, улучшить систему оповещения. Поставить новые турели взамен уничтоженных. Может, стоит подумать о минных полях или дополнительных защитных барьерах? Придётся посоветоваться с Деворой, наш штатный мозг наверняка что-нибудь придумает.

Стоит также навестить Принцессу Единорогов. Я давненько не заглядывал к ней, позволяя житьобычной жизнью ребёнка, но её предсказания могут сильно помочь.

Мысли текут бесконечным потоком, перебивая одна другую. Столько всего нужно учесть, предусмотреть, просчитать. Голова идёт кругом. Нет времени рассиживаться. Надо действовать, пока ещё есть шанс хоть что-то изменить.

Докурив, я тушу окурок о подошву ботинка и со вздохом поднимаюсь на ноги. Что ж, отдых окончен. Пора возвращаться к делам.

А в следующую секунду багровые пятна опасности заставляют меня активировать Спурт, и весь мир вокруг замедляется. Адреналин вскипает в крови, заставляя сердце бешено колотиться.

Незримая и бесшумная смерть проносится там, где ещё мгновение назад находилось моё лицо.

Уклонившись, шарю глазами в темноте.

Вот дерьмо!

Ну, и кто тут решил поиграть со мной⁈

Мысли летят вскачь. Выстрел. С неизвестной позиции. Снайпер. Ни малейшего отблеска. Огневая позиция замаскирована.

Ублюдок попал бы, если б не Инстинктивная бдительность.

Новые выстрелы следуют один за другим, прошивая пустоту и заставляя меня вертеться, как ужаленный.

Концентрация арканы. Вокруг лодыжек закручиваются миниатюрные смерчи. Тело само рвётся в полет, ведомое потоками ветра. Рывком устремляюсь туда, откуда прилетела последняя невидимая пуля. Улавливаю малейшие колебания воздуха, разрываемого кусочками эскадия.

Снайпер не использует плазму, чтобы не выдать собственную позицию. На что он рассчитывает? Я же всё-таки Нова, чёрт побери. Даже попади он, кинетический щит погасит первую пулю. Это какая-то изящная попытка самоубийства?

Всего пара секунд, и крыши проносятся подо мной с огромной скоростью. Огонь по мне ведётся даже в воздухе, и каждый выстрел позволяет только лучше вычислить позицию врага.

Внизу проносятся заснеженные прерии, редкие деревья и кусты. Снизившись, я лечу над белоснежным покровом, вздымая за собой сплошную пелену. Ветер за моей спиной с гулом срывает сугробы, создавая метель.

Источник угрозы приближается, и я уже почти вижу незримую фигуру, стреляющую по мне с треноги. Её силуэт выдают потоки ветра, закручивающиеся вокруг противника. Снег налипает на пустоту, очерчивая её контуры.

Всего один враг? Что за хрень⁈ Здесь что-то не так.

Я фокусирую разряд чистой плазмы, готовясь швырнуть её вперёд, когда снайпер с хлопком исчезает.

А вокруг меня вырастает мерцающий синий купол.

Дерьмо! Всё-таки ловушка!

Набранная инерция неумолимо влечёт меня вперёд, и я торможу, едва не размазавшись по барьеру.

Багровые пятна заполняют всё поле видимости.

А потом начинается ад.

[1] Kodaline — High Hopes.

[2] Сергей Есенин — Заметался пожар голубой…

Глава 7

Серия детонаций сотрясает пространство внутри купола. Словно в замедленно съёмке, я наблюдаю, как взрывная волна выворачивает под ногами заснеженную почву.

Глядя на количество огненных столбов, вырывающихся из земли, могу уверенно сказать, что противник заминировал участок кольцом, чтобы усилить эффективность взрывчатки. В эпицентре меня должно просто перемолоть накатывающими ударными волнами.

Комья смёрзшегося грунта, осколки льда и камней медленно впиваются в мой кинетический щит, высекая из него искры. Приближающийся жар опаляет лицо, едкий дым забивается в ноздри. Уши закладывает от чудовищного грохота.

Судя по мощности детонации, враг не пожалел средств. Знали, что будут иметь дело с Новой. Высокоранговая взрывчатка, способная стереть в порошок и крепкого боевого меха. Не знаю, сможет ли убить обладателя моего ранга, но покалечит точно.

Разогнанное в десятки раз сознание лихорадочно ищет выход, способ противодействия заготовленной ловушке.

Адаптивный морфогенез стремительно перестраивает тело, снижая последствия возросшего внутри купола давления. Часть сознания с помощью Аэрокинеза закручивает вокруг меня воздушный вихрь, чтобы отклонить шрапнель и минимизировать эффект ударных волн.

За пределами барьера в ультрафиолетовом спектре я вижу пятёрку невидимых фигур. Невозмутимо они выжидают, наблюдая, как западня выполняет всю грязную работу за них.

Сияние арканы усиливается вокруг двоих противников. Они явно активируют свои способности.

Звуковые волны под куполом обретают небывалую плотность и мощь. Какой-то упырь воздействует на них, усиливая многократно. Кажется, что меня прижали к концертному динамику и выкрутили его громкость на полную.

Мозги под таким прессингом почти разжижаются. Череп вибрирует, готовый вот-вот разлететься на куски. Каждая клеточка тела содрогается в агонии. Боль пульсирует в такт инфразвуковым ударам, выворачивая наизнанку внутренности. Из ушей течёт кровь, а в глазах темнеет от запредельного натиска. Крик застревает где-то в глотке, сметённый безжалостной какофонией. Силюсь удержать ускользающее сознание, но ужасающий грохот затмевает всё.

А в это же время из почвы рвутся магмовые всплески, заполняя ограниченное пространство серным дымом и раскалённой багровой жижей.

От момента, когда захлопнулась ловушка, едва прошла секунда.

« Ну же, соображай!» — хрипло ору я сам себе, пытаясь перекричать адский шум. « Или сдохнешь тут, как последний кретин!»

Адаптивный морфогенез перестраивает органы дыхания, а следом и все остальные. Моё тело, подстёгнутое отчаянным желанием выжить, начинает стремительно меняться, приспосабливаясь к враждебному воздействию. Барабанные перепонки утолщаются и затвердевают, превращаясь в подобие бронированных створок, гасящих звуковые колебания. Вязкая жидкость заполняет внутреннее ухо, блокируя передачу вибраций. Даже ткани мозга уплотняются.

Боль постепенно отступает, сменяясь ощущением давящей тяжести, но это уже терпимо. Звуки приглушаются, превращаясь в неразборчивый гул на периферии восприятия. Моё дыхание выравнивается, а сердцебиение замедляется, подстраиваясь под новый ритм. Я снова могу соображать и действовать. Враг просчитался, недооценив мою способность к адаптации. Эта ошибка станет для него фатальной.

Револьверы сами собой прыгают в руки, и я врубаю целую россыпь способностей.

Барабанный каскад.

Пригоршня пуль.

Усиленный выстрел.

Дуплет.

И на закуску Струны пустоты.

Почти автоматные очереди бьют в одну и ту же точку купола. Это банальная логика. Чем сильнее рассредоточено давление по поверхности, тем проще его рассеять. Я же фокусирую огонь, пытаясь пробить в барьере крохотную брешь.

Вкладываю всю свою ярость и ненависть в каждый выстрел. Купол многослойный, как луковица, дополнительно усилен одним из противников. Потоки арканы тянутся от его рук в сторону накрывающего меня капкана. Слой за слоем не выдерживает моих атак, распадаясь на части.

А сзади меня уже запекает прибывающая магма вкупе с ударными волнами. Личный кинетический щит схлопывается, отработав по полной.

Струны пустоты опустошают запас моей арканы, и…

Одна из итераций проходит сквозь барьер, не встретив сопротивления. Аспект нуллификации в действии. Ближайший противник торопливо создаёт на пути атаки новый ворох щитов. С тем же нулевым результатом. Подстроиться под резко меняющиеся обстоятельства он уже не успевает. Ублюдка пластает от макушки до пяток парны́ми ломтями.

Прочность купола без дополнительной подпитки мгновенно падает, и этого хватает, чтобы новый выстрел пробил в нём отверстие.

Глайд! Прыжок! Спурт!

Подтянув колени к животу, проскальзываю в дыру, игнорируя впившиеся в бока зазубренные края. Запоздалый взрыв уже не задевает, но меня все равно отбрасывает ударной волной.

Кувыркаясь в воздухе и отчаянно пытаясь сгруппироваться, несусь навстречу заснеженной земле. Прямо в падении по мысленной команде модулю управления включается Последний Шанс — генератор резервного щита. Голубоватая скорлупа, созданная браслетом, охватывает запястье. Расширяясь до размеров корпуса.

Первые атаки этот барьер принимает на себя, пока я скольжу на коленях по холму, кроша наледь трением. Перед глазами пляшут кровавые пятна. Вкус железа во рту мешается со жгучим запахом взрывчатки и палёной плоти.

Враг разрывает дистанцию, рассыпаясь в стороны, но всё… Можно уже не рыпаться. Отмучились.

Силуэты, подсвеченные аркановой каймой, отлично выделяются на фоне звёздной ночи. Настроение моё испорчено безвозвратно, и я собираюсь испортить его каждому недоумку, подвернувшемуся под руку.

Глайд, и я подлетаю к ближайшей невидимке, наотмашь рубанув её Весёлым дыроколом по глазам. Нож с хрустом пробивает чужой щит, рассекает височные кости, и враг с воем отшатывается, хватаясь за лицо. Его силуэт обретает видимость. Потоки крови пятнают чужую броню и местами нетронутый снег.

Плазменный дробовик за моей спиной рявкает трижды, и новым Глайдом я отскакиваю прочь. Зато ослепший ловит все три выстрела, отлетая назад грудой сожжённого мяса, и на этом его агония заканчивается.

Кнут с щелчком разматывается, рванув к шустряку с дробовиком, и дважды стегает его за мельчайшую долю секунды. Личный щит разрушается, а безголовое тело на автомате ещё совершает один качающийся шаг.

Четвёртый пытается накрыть меня звуковой атакой, но шутки кончились. Трижды рявкает Дуплетами револьвер, поставив точку в жизни неудавшегося диджея.

Последний оставшийся в живых противник в ту же секунду теряет маскировку. Видимо, их прятал тот самый музыкант. И в воплотившейся фигуре я узнаю того самого снайпера, что испортил мне отдых. Точнее… снайпершу.

Выглядит она знакомо, и я никак не могу понять, откуда, пока не вчитываюсь в сводку Оценки.

Ирата «Бесшумная» Эйне

Вид: Зориксианка

Класс: Снайпер-диверсант

Редкость: Серебро

Способности: Бесшумная стрельба, Мерцающий шаг, Идеальная засада

Ранг: Квазар

Параметры: Ловкость (B), Восприятие (B), Резонанс (B)

РБМ: 1 526 единиц

Клан: Союз Звёзднорожденных

Должность: Мастер

Статус: В панике

Убитых теперь можно опознать. Замечаю среди них тройку двемши с водянкой и ещё одного зориксианца.

Ирата вновь с хлопком телепортируется прочь, но после того, как я получил образец её запаха, это бесполезно. Унесло её не очень далеко. На сто двадцать метров. Она как раз накидывает на себя новую невидимость с помощью хорошо знакомого мне расходника — Оптического маскировщика, когда рядом появляюсь я. Глайды позволили добраться до неё за один вздох.

Оказавшись перед ней, стискиваю горло пленницы стальной хваткой и с силой вбиваю её в смёрзшуюся землю. Разряд электричества бежит по моей руке, заставляя врага дёргаться в судорогах.

— Ещё раз попробуй переместиться, — с угрозой шепчу я. — Вдруг в следующий раз повезёт. Заодно узнаем, кто быстрее. Успею я тебя поджарить до хрустящей корочки или ты сможешь сбежать? Нравятся такие шансы?

Сквозь визор её шлема смотрю в глаза пришельца, полные ненависти и запрятанного очень глубоко страха. Частые вдохи рвутся из её глотки, а обожжённая кожа выглядит крайне болезненно.

Стройная, с типичной для её расы рогами, торчащими у самой кромки волос. Правда, у мужчин они располагались на подбородке.

— Привет, красотка, — цежу сквозь зубы, слегка ослабляя хватку. — В меня стреляла какая-то мразота, представляешь? А как проходит твой день?

Молчит и сверкает глазами.

— Кто вас нанял? И на кой чёрт вы решили поиграть в снайперов с Новой?

Девушка судорожно хватает ртом воздух и сдавленно хрипит:

— Забей себе в каждое отверстие по паре гранат и сделай всем одолжение, сдохни, ублюдок!!

Новый разряд электричества вынуждает её зайтись криком. Смолкнув, она с трудом хрипит:

— Галадра… Архарц… Она желает тебе смерти, Стрелок.

Фыркаю и встряхиваю Ирату, как нашкодившего котёнка. Бешенство клокочет внутри.

— И вы, недоумки, решили, что справитесь со мной? Бессмертными себя ощутили?

Она дёргается в моей хватке, но тщетно. Глаза полыхают лютой ненавистью пополам с животным ужасом.

— Наша цель была не убить тебя, — хрипло выдавливает зориксианка. — Хотя за твою голову Галадра посулила целое состояние.

— Мёртвым не нужны деньги, идиотка. Вам стоило бы послать эту ушастую каргу туда, где ей самое место.

Качнув головой, рявкаю:

— Тогда в чём была ваша миссия?

— Напомнить… — она заходится кашлем, и я чуть ослабляю нажим. — Напомнить, что за тобой должок. Кровь за кровь.

Сучья Вальтора, чтоб её с вил не снимали! Даже с того света достаёт.

— Я бы взяла заказ и без оплаты. Ты убил моего брата! — продолжает Ирата, и в голосе прорезаются злые слёзы. — Орат был всем для меня. А ты отнял его, паскуда! Вырезал всех наших соклановцев на вашей проклятой планете!

Что-то такое было… Точно! Тот копейщик из Союза Звезднорождённых, которого я грохнул у пещеры Ребекки при первой нашей встрече.

— А мы не звали вас в гости, — фыркаю я. — Нехер было соваться на нашу планету.

— Ублюдок! — верещит она, брызгая слюной.

Обмякает и разражается рыданиями:

— Тварь! Тварь!.. Орат всего лишь выполнял приказ. А ты!..

Скрипнув зубами, встряхиваю девку и требовательно спрашиваю:

— Как будто я забыл, что стало с Вальторой. Зачем Галадре весь этот цирк, если не для того, чтобы убить меня?

— Затем, что теперь тебе не будет покоя, — шипит зориксианка, сверля меня полубезумным взглядом. — Ты будешь знать, что в любой момент за тобой могут прийти. За тобой и твоими близкими!

Холодная ярость бежит по венам.

— О да! — скалится эта сука. — Галадра просила передать тебе: грядёт возмездие, Стрелок. Ты ответишь за всё.

Н-да… Грехи прошлого догнали меня.

Она хотят мести? Хочет добраться до моих друзей?.. Пусть приходит, я положу в землю всех, кого она пошлёт за мной. И однажды поговорю со старой ведьмой тет-а-тет, совсем в других условиях.

— Ты покойник, Егерь! — извивается в моей хватке Ирата. — Слышишь? Покойник!

Не глядя всаживаю нож в её глазницу, и она обмякает.

В голове уже вовсю крутятся шестерёнки, просчитывая дальнейшие ходы. Нужно срочно укреплять оборону форпостов и перевести ближайшее окружение на режим осады. Кроме того, стоит связаться с Консорциумом и получить свежую информацию о том, что происходит в большом мире.

Внезапно мой Трансивер оживает, и на дисплее высвечивается входящий вызов. Хмурюсь, глядя на имя абонента — Одиссей. Странно, что ему понадобилось от меня в такой час?

Глава 8

Мысленно принимаю вызов, и в ухе звучит чуть усталый голос Никоса:

— Здравствуй, друг мой. Не отвлекаю?

— Нет, — отзываюсь я, невольно насторожившись, — я уже закончил с делами, — взгляд скользит по чужеродным мёртвым телам. — Что-то случилось?

— Можно и так сказать, — грек издаёт невесёлый смешок. — Послушай, нам всем надо встретиться. Есть серьёзный разговор.

— Насчёт? — осторожно уточняю я, хотя в глубине души уже догадываюсь, о чём пойдёт речь.

— Второй этап, — отрывисто бросает Одиссей. — Нужно планировать наши дальнейшие действия. Когда ты сможешь подъехать? Координаты выслал.

— Завтра, — отвечаю я. — К обеду буду у тебя. Подойдёт?

— Вполне, — чувствуется, что Одиссей кивает. — Жду. И, Егерь…

Он на миг замолкает, и в этой паузе мне чудится какая-то напряжённость.

— Будь начеку, — наконец, глухо произносит собеседник. — Начались какие-то непонятные брожения. От разведки пришла информация, что отряд ксеносов прибыл в один из форпостов, находящихся под контролем инопланетного клана. После этого гостей видели в Ирландии, когда они воспользовались Телепортариумом в Тармоне. Судя по всему, направлялись в Северную Америку.

И старик Шон мне ничего не сказал о таких визитёрах? На следующее Рождество он может не ждать от меня открытки.

— Пятёрка уродливых упырей? — уточняю я.

— М-м, да, пятеро, насчёт внешности не знаю. О том не говорилось, — отзывается Никос. — А откуда ты знаешь?

— Да так, интуиция, — хмыкаю я, пнув мыском ботинка тело Ираты. — Спасибо за предупреждение.

Попрощавшись, начинаю сбор трофеев. В аркане великолепная дохлая пятёрка приносит мне 1 миллион 137 тысяч единиц арканы. Не такой уж богатый улов, как хотелось бы. Или я просто, как в том фильме: «По моему вы слишком много кушать. В каком смысле? В смысле зажрались!»

Экипировка у них, конечно, не мусор, но после кселари мой взгляд уже ничто не привлекает. Скину в общий котёл, а там пусть желающие соклановцы выкупают.

Из пяти лишь один пожелал поделиться со мной способностью, и это сама Ирата. Вот зря я на неё наговаривал. Какая приличная оказалась наёмная убийца. Всем бы такими быть.

Абсолютная устойчивость

Требует: Ловкость ©, Хладнокровие ©, Интеллект ©, Восприятие ©, Резонанс ©

Пассивная

Ступень: C

Шанс отторжения: 3%

Единоразовое наполнение арканой механизма выбранного оружия позволяет вам полностью нейтрализовать отдачу и колебания снайперской винтовки при стрельбе. Это обеспечивает максимальную точность даже при ведении огня с рук и на предельной дистанции. Кроме того, ваше глубокое понимание баллистики позволяют компенсировать влияние ветра, гравитации и кориолисова эффекта. Дальность эффективной стрельбы из снайперских винтовок увеличивается на 150%, а убойная мощь по целям, находящимся за пределами километра, повышается на 35%

Среди вещей Зан’Дара были укрепляющие добавки, поэтому мне даже не нужно ходить в Магазин. Хотя я немного скучаю по шестирукому братишке Такираму. Закинув в себя одну порцию, успешно интегрирую обновку.

На обратном пути я торопливо привожу себя в порядок, постаравшись скрыть следы скоротечного боя. У людей тут праздник. Негоже его портить, только потому что меня пытались по-тихому грохнуть.

Пролетая над центральной улицей Фритауна, я замечаю Драгану, очевидно покинувшую посиделки, чтобы посмотреть на то, как отмечают праздник обычные Земляне. Она стоит у огромной ёлки и пялится на неё со смесью недоумения и тревоги, как кошка на пупырчатый огурец.

Бесшумно опустившись за её спиной, я приближаю свой рот к её уху и спрашиваю:

— Поставим тебе такую же в комнату?

Дрокк едва не подпрыгивает на месте.

— Кройц тебя задери, Егерь! — крутанувшись рычит девушка. — Зачем подкрался⁈ Стоп, что с тобой? — её глаза внимательно проходятся по мне сверху-вниз, подмечая мельчайшие детали и нестыковки.

— Всё нормально, — отмахиваюсь я.

— Ты куда делся? Вышел из здания и пропал. Никто тебя не видел, — ворчит она.

— А ты так быстро соскучилась? — ехидный оскал на миг возникает на моём лице. — Или очень беспокоилась? О-о, это так мило.

Её светло-фиолетовая кожа темнеет, как происходит всякий раз в минуты смущения, злости или крайнего возбуждения. Вряд сейчас причиной является последнее.

— Вот же трепло! Раз уж ты здесь, ответь мне, зачем вы поставили это растение посреди мануфактуры и повесили на него всякий мусор?

— Такой уж обычай. По классике вместо дерева мы ставим обезглавленное тело жителя, принесённого в жертву, но с приходом Сопряжения нас и так осталось мало. Сделали небольшое послабление. Заменили на ёлку.

Выдаю эту чепуху с самым серьёзным лицом, и она скрупулёзно вглядывается в него, пытаясь поймать на лжи.

— Ты же врёшь, верно? — щурится дроккальфар. — Ваша планета слишком мягкотела для подобные обычаев.

— Разве? Одна из самых популярных сказок у нас повествует о детишках, которые вломились в домик старушки, а потом зажарили несчастную живьём в её же печке.

— О, — оживляется Драгана, — между прочим, у дроккальфар есть похожая легенда. Два юных воина во время своего обучения отправились на охоту возле Огненной Реки. Там они встретили отшельницу, которая жила в пещере совсем одна.

Ушастая ухмыляется:

— Первому воину старуха приглянулась своей хрупкостью и беспомощностью. Он решил, что сможет легко одолеть её и отобрать всё, чем она владела. Однако второй воин был мудрее. Он увидел в её взгляде отблеск безумия и невыносимой жажды крови.

Дроккальфар приближается, словно рассказывая страшную тайну:

— Первый все-таки ворвался в пещеру, но старуха оказалась мастером стиля Пустой Ладони. Одним ударом она вырвала юноше сердце и впилась в него зубами, как голодный ксарид!

Драгана откидывается назад, довольный произведённым эффектом:

— С тех пор легенда гласит — не руководствуйся видимой слабостью противника. Ибо даже дряхлая на вид старуха может обладать неистовой мощью!

— А выживший, я так понимаю, смотрел на всё это непотребство и хвалил себя за предусмотрительность?

— Второй воин не потерял хладнокровия. Он забросал вход в пещеру горючей смесью и сжёг старую каргу заживо в её собственной обители! Второй урок: всегда используй любое доступное тактическое преимущество, дабы одержать верх в неравном бою!

— Какая чудесная история. Я непременно расскажу её на ночь нашим детям.

Ушастая осекается и темнеет, как самый настоящий баклажан.

— Ты рассказывал мне про ваши примитивные обычаи, — неловко переводит тему она и хлопает ладонью по стволу ели. — Так зачем вы вешаете этот мусор на ветви?

— Давай-ка я лучше приобщу тебя к иному обычаю! — смеюсь я, приобняв девушку за пояс. — Начнём с главного атрибута Рождества.

Мой палец указывает на заиндевевший зелёный пучок с белыми ягодами, свисающий с одной из ветвей.

— Народная молва гласит, что, стоя под омелой, есть строго обязательный обряд, который нужно соблюдать всем без исключения.

— Омела, значит? — в глазах Драганы вспыхивают лукавые огоньки. — И что же нам с ней делать?

— О, это лучшая часть! — ухмыляюсь я, притягивая её к себе. — Сейчас покажу.

Я целую её с жаром, чувствуя, как всё тело электризуется на долгий миг. Драгана отвечает с не меньшим пылом, зарываясь пальцами в мои волосы.

Когда мы наконец отстраняемся друг от друга, на щеках девушки играет очередной очаровательный румянец. В груди разливается приятное тепло от осознания, что виной тому — я.

— Что ж, с этой традицией я сегодня готова мириться хоть до утра, — фыркает дрокк.

— Отлично, — моя улыбка становится ещё шире, — потому что у меня как раз планы на тебя до самого утра.

* * *

Утро встречает меня бледно-розовым рассветом, льющимся сквозь незашторенные окна. Незашторены они исключительно потому, что я никак не соберусь навести хоть малейший уют в бывших хоромах Вальторы.

Несколько минут я просто лежу, глядя в потолок и слушая мерное дыхание Драганы рядом. Её тёплое тело под боком — якорь спокойствия в океане хаоса, который представляет собой моя жизнь в последнее время.

Хмыкнув, поворачиваюсь на бок и невесомо целую девушку в висок. Драгана что-то нечленораздельно ворчит и улыбается сквозь сон, но не просыпается.

Через десять минут, закончив с гигиеническими процедурами, я спускаюсь на второй этаж с кружкой горячего кофе в руках.

Ребекка, похоже, встала раньше всех. Вот и сейчас она сидит за одним из столов, уткнувшись в экран Трансивера.

— Утра, — бурчу я, прихлёбывая обжигающий напиток.

Девора вскидывает голову, бросая на меня быстрый взгляд поверх экрана. На мгновение её пальцы зависают над голографической клавиатурой.

— Доброе. Как спалось?

— Лучше, чем могло бы, учитывая обстоятельства, — хмыкаю я, и начинаю рассказывать о своём знакомстве с убийцами, нанятыми Галадрой, и сегодняшней встрече с Одиссеем.

Внимательно выслушав меня, Савант сразу предлагает усилить безопасность и расширить кольцо разведки вокруг наших форпостов. На что я лишь киваю.

— Кстати, ты не в курсе, что стало с трофеями? Теми, что остались от кселари после нашей с Ваалисом охоты?

Ребекка постукивает пальцами по столу, прикидывая в уме.

— Как только Ваалис пришёл в себя, я отправила его с нашими людьми. Удалось собрать около шестидесяти процентов, насколько мне известно. Разбросано было по всему миру, сложновато выцепить каждую безделушку.

— А остальное?.. — вопросительно изгибаю бровь.

— Думаю, растащили, — Девора пожимает плечами. — Монстры, животные, да и люди тоже наверняка не упустили случая поживиться инопланетными технологиями. Сам знаешь, как оно бывает.

Я вздыхаю и киваю, допивая кофе. Шестьдесят процентов — это не сто, но тоже неплохо. Всё равно больше, чем ничего. Нам сейчас любые ресурсы пригодятся.

— Эти средства сейчас лежат на клановом счету.

— Хорошо. Выдай небольшую премию всем, кто принимал участие в обороне Фритауна. Да, ещё, как там Шелкопряд?

— Я вчера немного побеседовала с ним. Он выглядел гораздо лучше, чем когда мы его нашли. Кажется, просто рад, что его не бросили в плену.

— Понятно. Ладно, через полчаса будем выдвигаться.

Пора готовиться к отъезду. Сегодня предстоит важная встреча, и я хочу прибыть на место пораньше.

* * *

Греция встречает нас покрытыми снегом холмами и горными вершинами, а также промозглым ветром, что заставляет поплотнее укутаться в тёплый плащ. Лишь мощная система обогрева нашего внедорожника способна полностью отогнать пробирающий до костей холод.

Прыгали мы не в саму Дракию, небольшой городишко на склоне горы возле побережья Эгейского моря, а чуть южнее. Хотелось посмотреть на обиталище Одиссея взглядом со стороны.

Когда на горизонте появляются очертания фактории «Спартанцев», я невольно хмурюсь. Её вид в зимней оправе смотрится поистине зловеще. Массивные бетонные стены, напоминающие крепостные. Узкие бойницы вместо окон. Высокие сторожевые башни по углам, на каждой — тяжёлые пулемёты.

Над воротами красуется огромное граффити в виде шлема гоплита — эмблема клана Одиссея. Вся композиция производит гнетущее впечатление, но в то же время внушает невольное уважение. Спартанцы явно готовы к войне в любой момент.

Стража у ворот салютует нам и пропускает внутрь. Мы въезжаем на просторную площадь, вымощенную грубо обтёсанным камнем. Я глушу двигатель и выбираюсь наружу, подавая руку Деворе. Внедорожник за моей спиной исчезает, отправляясь в экстрамерное пространство Ребекки.

У центрального здания замечаю небольшую группа людей, часть из которых курит. Гарм, Санта Муэрте, Фарис. Чуть в стороне вижу Кастера, Тиколоше, Кайпору и Мангуста. На некотором расстоянии от них ещё пара неизвестных мне человек.

Все они поворачивают головы в нашу сторону. На лицах читается удивление вперемешку с любопытством.

От центрального здания отделяется знакомая фигура. Одиссей в своём фирменном белоснежном доспехе быстрым шагом направляется к нам. За его спиной маячат ещё несколько человек. Привычный телохранитель Мишутка и долговязый блондин с сонным выражением лица.

— Егерь! Девора! — Одиссей на ходу вскидывает руку в приветствии. — Рад, что вы смогли добраться так быстро.

Мы обмениваемся рукопожатиями. Никос выглядит одновременно обрадованным и слегка озабоченным.

— Я смотрю, у тебя тут целый саммит намечается, — замечаю я, кивая в сторону остальных лидеров. — Разве что в этот раз без политиков-вредителей.

— Да уж, — грек чешет в затылке. — Честно говоря, я сам не ожидал такого ажиотажа. Но раз уж все в сборе, грех этим не воспользоваться. Нам предстоит обсудить много важных вопросов.

Я медленно киваю, обдумывая услышанное. В голове уже начинают крутиться шестерёнки, просчитывая возможные варианты развития событий. Присутствие стольких лидеров одновременно — это хорошо. Можно будет сразу решить кучу вопросов и согласовать наши дальнейшие действия.

С другой стороны, собрать в одном месте глав всех ключевых кланов — серьёзный риск. Если кто-то из наших врагов пронюхает об этой встрече, последствия могут быть катастрофическими. Надеюсь, второго фиаско, как было с Адельбоденом, удастся избежать.

Судя по лицам собравшихся, разговор предстоит долгий и непростой, но я к этому готов. Даже если для этого придётся временно поиграть в политика.

— Пройдёмте, — громко объявляет Никос и зовёт всех за собой в сердце фактории — постройку ещё времён до Сопряжения.

Через несколько минут все мы располагаемся в просторном зале, служащем, очевидно, местом для собраний и совещаний. Длинный овальный стол, за которым могут свободно разместиться человек двадцать. Высокие стрельчатые окна, пропускающие внутрь солнечный свет. На стенах — картины с изображениями античных битв, которые явно повесили сюда гораздо позже. Типично спартанский дизайн, аскетичный и воинственный одновременно.

Рассевшись по местам, мы выжидательно смотрим на Одиссея. Тот окидывает нас цепким взглядом исподлобья, словно прикидывая, с чего начать. Наконец, он откашливается и произносит:

— Итак, друзья мои. Я пригласил вас сегодня сюда не просто так. Нам предстоит обсудить крайне важный вопрос. Не хочу бросаться громкими лозунгами, но на кону будущее всего человечества.

Гарм хмыкает и скрещивает руки на груди. Санта Муэрте чуть наклоняет голову, прищуриваясь. Остальные молча ждут продолжения.

— Как вы все знаете, сейчас идёт второй этап Сопряжения, — говорит Одиссей. — И благодаря информации озвученной Егерем, которая позже подтвердилась, чтобы пройти данный этап, нам нужно установить контроль над пятьюдесятью шестью процентами территорий Земли. Это непростая задача, учитывая нынешний расклад сил. Но я верю, что вместе мы сможем её решить.

— И выбрать единого представителя, — сварливо добавляет Бакари.

В зале нарастает шепоток. Лидеры кланов обмениваются быстрыми взглядами, прикидывая варианты. Я тоже прокручиваю в голове возможные сценарии. Да, задача и впрямь не из лёгких. Но с другой стороны, у нас просто нет выбора. Либо мы объединимся и захватим нужные территории, либо проиграем эту войну.

— Однако, — продолжает тем временем Одиссей, — простого захвата земель будет недостаточно. Мы должны действовать сообща, координировать наши усилия. Только так мы сможем достичь успеха.

Он обводит нас тяжёлым взглядом, словно пытаясь донести всю серьёзность момента.

— Пришло время отбросить наши прошлые разногласия и обиды. Забыть о старых счетах и распрях. Сейчас мы все — одна команда. У нас общий враг и общая цель. И мы должны сплотиться перед лицом грядущих испытаний.

Воцаряется тишина. Все обдумывают сказанное, примеряя слова Одиссея на себя. Я в принципе согласен с его позицией. Ещё до прошлого саммита пришёл к похожим выводам. В одиночку нам не справиться. Только объединив усилия, мы получим шанс на победу.

— Что ж, — вздыхает Одиссей, — давайте приступим к обсуждению деталей. У кого какие мыс…

Договорить он не успевает. С места рывком поднимается один из незнакомых мне людей. Смуглый мужчина средних лет с горящими чёрными глазами, в которых плещется едва сдерживаемая ярость. Судя по Оценке, входит в клан Самум. Хм… Знакомые ребята.

— Минуточку! — рявкает он, тыча пальцем в мою сторону. — Какие могут быть переговоры, когда среди нас сидит убийца⁈ Этот человек, — крикун практически выплёвывает последнее слово, — хладнокровно расправился с нашим лидером, Амирой! И до сих пор не понёс наказания!

По залу прокатывается гул голосов. Все взгляды обращаются ко мне. Гарм щурится, Фарис вопросительно приподнимает бровь. Санта Муэрте, сидящая напротив, напрягается.

— Амира была мудрым предводителем! — продолжает бушевать мужик. — А этот ублюдок убил её безо всякого повода! И теперь заявляется сюда, будто какой-то герой⁈ Да он просто лицемер и подлец!

Хочу разрядить обстановку и объясниться, но его истерика и не думает кончаться.

— Клан Самум отказывается участвовать в этом фарсе, пока убийца Амиры не ответит за содеянное! Мы требуем справедливости, и не отступим, пока не получим её!

Глава 9

На последних словах обладатель лужёной глотки в сердцах бьёт кулаком по столу. Кажется, ещё чуть-чуть и лопнет от злости.

Я бы дал ему не больше сорока лет. Кожа загорелая, покрытая шрамами. Вьющиеся чёрные волосы отросли и зачёсаны назад. Борода и усы от гнева распушились, разве что статического электричества не хватает.

Арслан[1] «Степной Ветер» Рустамов

Вид: Человек

Класс: Вихревой охотник

Редкость: Золото

Способности: Воздушный щит, Ураганный выстрел, Глаз бури

Ранг: Квазар

Параметры: Ловкость (B), Восприятие ©, Резонанс ©

РБМ: 1 316 единиц

Клан: Самум

Должность: Глава

Статус: Взбешён

Значит, новый глава клана… Мало я вас перестрелял в Бахардоке во время последнего визита. Во время саммита в Швейцарии они прятались за юбку Фариса. Девора докладывала, что остатки клана присягнули Пустынным ястребам. Удивительно, что тогда парочка людей Самума присутствовала, но даже не решалась открывать рот. А сейчас осмелели… Хорошо, очень хорошо!

Все эти мысли пролетают в моей голове за миг, а вокруг поднимается гвалт. Участники наперебой высказывают своё мнение. Кто-то явно на стороне Арслана, и я подмечаю таких умников, а кто-то пытается призвать к порядку.

Краем глаза замечаю, как Одиссей еле заметно кивает мне. Мол, действуй, я прикрою. Прикрыватель хренов… Глубоко вздохнув, поднимаюсь с места. Голоса тут же стихают, и все взгляды устремляются на меня. Обвожу собравшихся тяжёлым взглядом и произношу:

— Значит так. Во-первых, я никого не убиваю без причины. Раз уж ты, Лёвушка, начал чесать языком, договаривай до конца. Расскажи почтенной публике как ваш бывший босс промывала мозги странникам. С помощью псионики подчиняла их, оставляя у себя под боком. Сколько человек удалось ей зомбировать? Ты из числа тех, кто добровольно встал на колени, или просто не помнишь, что когда-то имел свои мозги?

Арслан порывается дать мне какую-то отповедь, но мой лязгающий голос заглушает любые попытки.

— Во-вторых, не забудь также поведать им, что Амира атаковала меня и моих друзей, а покушение на мои когнитивные функции и независимость я считаю именно атакой. Я мог бы прикончить её на месте, но попытался решить дело миром — уводил своих спутников прочь из вашего засранного форпоста. И пока эта идиотка не начала выписывать чеки, которые её задница не смогла оплатить, всё могло закончиться неплохо. Для неё. Однако она отдала приказ убить меня, за что и поплатилась.

Лицо противника ожесточается ещё сильнее. Его прямо корёжит от моего неуважение в сторону покойной Сирены.

— В-третьих, вы уже пытались мне отомстить, когда связались с этим дегенератом Гарландом Старшим. И я прекрасно помню, чем это для вас закончилось. Бахардок уже восстановили или пока нет? В-четвёртых, если у тебя есть ко мне претензии, пойдём выйдем на улицу и ты сможешь в полной мере их озвучить. Так и быть, обещаю не калечить тебя… особенно сильно.

Арслан сверлит меня яростным взглядом, но молчит. Язык от злости проглотил? Или струсил?

— И в-пятых, — продолжаю я, обращаясь уже ко всем. — Сейчас не время сводить личные счёты. Как верно подметил Одиссей, мы должны быть единым фронтом. Враг у ворот, и всё такое.

— Самозащита — право любого человека, — подаёт голос Кастер. — А псионики хуже падали. Она сама подписала себе приговор.

Гарм равнодушно кивает. Ему вообще повод не нужен, чтобы прикопать кого-либо. Учитывая, что я пристрелил Мию Вагнер, состоящую в его клане, а та была псиоником, это вдвойне иронично. Фарис задумчиво поглаживает бороду и роняет:

— Егерь уже доказал, что его слова не расходятся с делом. Рискуя собой, он спас множество форпостов во время войны с кселари. Это не похоже на поведение бесчестного человека.

— Я неплохо знаю, Егеря, — произносит Санта Муэрте, — и нападать без причины он бы не стал. А вот в то, что ваша бывшая глава посчитала себя неуязвимой и откусила больше, чем смогла проглотить, прекрасно верю.

Похоже, чаша весов склоняется в мою пользу. Но я чувствую, что новый лидер Самума так просто не сдастся. И точно.

— Всё это — только твои слова! — рявкает он. — А как насчёт фактов? Амира пустила вас в наш форпост, но ты убил её и сбежал. Почему мы должны верить россказням человека, который первым же делом схватился за оружие?

— Егерь у нас вечно строит из себя героя, — скрипит Бакари, — но, как выясняется, рыльце у него в пушку. Законы гостеприимства чту даже я, а меня нельзя назвать святым. И этот человек толкует нам что-то про альянсы и коалиции?.. Допустишь его к себе в дом, а он пристрелит тебя и потом будет рассказывать, что просто защищался! — презрительно скривившись, старик откидывается на спинку стула.

И снова гомон, снова споры. Да сколько можно? Меня уже начинает утомлять этот фарс. Надо заканчивать представление.

— У нас тут война. А на войне нет места церемониям. Есть свои и чужие, друзья и враги. Амира по своей воле стала моим врагом, и поплатилась за это. Такова суровая правда жизни, и с ней придётся смириться. Это раз.

Арслан открывает рот, но я продолжаю:

— Ты можешь требовать что угодно: хоть расследование, хоть миллион долларов и вертолёт, — цежу сквозь зубы, глядя ему прямо в глаза. — Только вот незадача — обеспечивать выполнение твоих требований некому. Хочешь справедливости? Нужно восстановить её самому. Хочешь мести? Вершить её придётся тоже своими силами. Это два.

Некоторое время противник буравит меня ненавидящим взглядом, явно подбирая слова для очередной гневной тирады.

— Так что… Выйдем завершить этот разговор на улицу или ты засунешь язык в задницу и не будешь мешать совещанию?

— Какой мне резон биться с Новой? — выплёвывает он. — Я не самоубийца. От меня не получится так просто избавиться.

— А что насчёт Квазара? — подаёт голос Ребекка. — Или вновь найдётся причина поджать хвост?

С удивлением покосившись на спутницу, жду ответа лидера Самума.

Лицо Арслана идёт пятнами, а на виске пульсирует вена.

— А ты не лезь в чужой разговор, — с трудом уняв бешенство, отзывается он и переводит взгляд на меня. — Научи свою бабу прикусывать язык в присутствии мужчин. А то как бы не лишилась его ненароком.

Первый же инстинкт — вышибить Арслану мозги прямо на месте за такое хамство в адрес Деворы, но я сдерживаюсь. Слишком много свидетелей.

Та, впрочем, и сама в состоянии за себя постоять.

— Совсем забыла, что в вашем кругу принято затыкать рты всем, кто имеет неосторожность родиться с другим набором хромосом. Моё предложение всё ещё в силе. Судебный поединок, как встарь.

— И что это докажет? — спрашивает Степной Ветер.

Мимолётный взгляд на Саванта, и та еле заметно кивает. Уверена в своих силах. Ну что же…

— Победишь, и я публично подтвержу твои слова, а также выйду из этой коалиции, если, конечно, она состоится, — отвечаю я. — Все будут знать, какой подлец этот Егерь и не пускать его на порог.

— В случае проигрыша?.. — вскидывает бровь оппонент.

— А ты не будь таким пессимистом. Кто ж заранее настраивается на поражение? Нужноверить в себя.

— Не держи меня за идиота! — хлопает по столу Арслан.

— Это очень трудно делать, когда ты себя так ведёшь, — хмыкаю я. — Проиграешь, и публично принесёшь мне извинения за то, что оболгал и пытался испортить мою репутацию.

— По рукам, — кривится он и встаёт из-за стола. — Но я требую боя до смерти! Пролитую тобой кровь можно смыть только одним способом.

Ага, понятно. Его мало интересуют мои признания или политическая обстановка. Просто хочет лишить меня союзника, которым я дорожу. Проще говоря, причинить боль, а каким способом плевать. Если же проиграет, извинения и вовсе не придётся приносить.

— Господа, у меня не получится убедить вас отбросить былые обиды? — уточняет Одиссей.

— Не тяни кота за яйца, — громыхает Гарм. — Они ж не дети малые. Все всё прекрасно понимают. Пошли, я хочу глянуть на эту драку. Должно быть весело.

Собравшиеся один за другим выходят на улицу и тянутся за ворота фактории. Заснеженная гористая площадка — неплохая импровизированная арена для грядущего боя.

— Будь осторожна, — говорю я Бекке. — Раз ублюдок согласился, значит, уверен в своих шансах на победу.

— Я же не слепая. Прекрасно понимаю, с кем имею дело.

— Слушай, может, ну его? Пристрелю к хренам, и дело с концом.

— Не переживай, — тянет она. — Я тебя не подведу.

— Не сомневаюсь. Надери ему зад.

Снежное поле за воротами постепенно заполняется людьми. Все хотят посмотреть на грядущую схватку. Даже Одиссей выходит из роли гостеприимного хозяина и присоединяется к остальным зрителям.

С другой стороны уже спешит Арслан. Его глаза горят предвкушением и жаждой крови. В руках он сжимает массивный лук из тёмного металла. Что-то мне подсказывает, что этот парень знает в нём толк.

Противники встают друг напротив друга, не сводя глаз. В воздухе почти физически ощущается напряжение. Я медленно втягиваю в себя холодный воздух. Ненавижу просто смотреть, как сражаются друзья. С радостью лучше десять раз выйду на арену сам, чем буду наблюдать, как за меня это делают другие. Однако схлестнуться с Новой этот упырь явно бы не рискнул.

— Сейчас посмотрим, сука, чего ты стоишь, — ухмыляется Арслан, поигрывая тетивой.

— Учти, цена может оказаться для тебя неподъёмной, — парирует Ребекка, вскидывая свою плазменную винтовку[2].

— Начали! — раздаётся крик Никоса, и они срываются с места.

Арслан мгновенно натягивает лук и выпускает стрелу. Только теперь я замечаю, что вокруг него закручиваются миниатюрный смерч. Он подхватывают стрелу, многократно ускоряя её полёт.

Ребекка уклоняется в последний момент, и снаряд проносится в миллиметре от её виска. В ответ она вскидывает пушку и стреляет. Узкий луч чистой энергии прошивает пространство, но Арслан легко уходит с линии огня.

Некоторое время они кружат по поляне, обмениваясь ударами. Ветер вокруг Арслана беснуется, то и дело образуя защитный кокон. Стрелы сыплются градом. Часть блокируется личным щитом, от остальных она уворачивается.

Почему не использует Телекинез? Приберегает до особого момента?

В какой-то момент ей всё же достаётёся. Наконечник вспарывает бедро, и на белом снегу расцветают алые брызги. Я лишь хмурюсь, продолжая наблюдать за боем. Девора же, кажется, даже не замечает ранения. Она продолжает двигаться, как ни в чём не бывало.

Бой продолжается. Стрелы противника становятся всё более хаотичными. Стараются поразить её с неожиданных сторон и по непредсказуемым траекториям. Каждый снаряд наполнен убийственной мощью, мерцая как молния.

Внезапно она вскидывает руку, и Арслана отбрасывает назад, словно невидимым ударом. Он тяжело приземляется на спину, но тут же вскакивает на ноги. Лицо перекошено от ярости.

— Ах ты, тварь! — рычит он и вновь вскидывает лук.

Стрела на его тетиве множится в сотни раз, и этот шквал накрывает Саванта сплошным потоком.

Вот только стрелы не долетают до цели.

Девора протягивает руку и останавливает стрелы. Вот так запросто. Они зависают в воздухе, покачиваясь, словно потеряв цель.

Выражение лица Арслана — это нечто. Шок, недоумение, даже какой-то детский обиженный вопрос. Мол, как так-то⁈ Я же почти победил!

Бекка резко сводит ладони вместе, словно стискивая невидимый шар. Стрелы послушно собираются следом, образуя остроконечный шипастый ком.

Её глаза вспыхивают тусклым пурпуром, а в следующий миг стрелы прыскают в обратном направлении.

Однако оппонент тоже не лыком шит. Он вскидывает руки, и вихревые потоки вокруг него усиливаются, закручиваясь в сплошную стену. Стрелы влетают в эту круговерть и застревают там, словно в густом киселе. Миг, и всё это взрывается разбросав снаряды по округе.

— Неплохая попытка! — рычит Арслан.

Арслан делает резкий выпад вперёд. Его скорость многократно возрастает, а следующий удар обещает стать поистине разрушительным.

Но Ребекка готова к этому. Её глаза вспыхивают, и пространство вокруг начинает искажаться. Кажется, будто сам воздух превращается в вязкий кисель, замедляя движения противника.

Лидер Самума бьётся в воздушной ловушке, словно муха в паутине, а поток плазмы выжигает шмат мяса на его боку под хриплый вскрик ублюдка. Впрочем, ему всё же удаётся вырваться. С гортанным рыком он вскидывает руки, и вихревые потоки подхватывают его, унося прочь.

А в следующее мгновение лучник активирует новую способность. Благодаря Аэрокинезу я понимаю, что вокруг его оружия образуется область разрежённого воздуха, и стрелы срываются с тетивы с утроенной скоростью.

Это ничего не меняет. Траектория полёта снарядов искривляется самым невероятным образом. Они облетают её по дуге, не в силах достать.

Степной Ветер не унимается. Он взмывает в воздух и обрушивается на Девору сверху, будто коршун на добычу. Его руку охватывает длинное прозрачное лезвие, сотканное из сжатого воздуха. В последний момент девушка уходит перекатом, и удар приходится в землю, оставляя в смёрзшейся почве длинную глубокую борозду.

Не давая противнику опомниться, Ребекка вскидывает руки. Пальцы скрючиваются, будто когти, и из них вырываются языки пурпурного пси-пламени. Оно охватывает голову Арслана, заставляя того кричать от боли. Никаких явных физических повреждений, но хриплый вой разносится по горам на много километров вокруг.

Явно какая-то ментальная атака, заставляющая жертву испытывать страшные муки, даже если физически она невредима. Страшная сила.

Лучник и не думает сдаваться. С искажённым от ярости лицом он призывает на помощь ветер, и воздушные потоки закручиваются вокруг него подобно доспехам. А в следующий миг поляну накрывает какая-то способность. Воздух стремительно сжимается, а потом резко расширяется, создавая чудовищной силы ударную волну. Саванта отшвыривает в сторону, словно тряпичную куклу.

Вслед ей уже рвутся тысячи миниатюрных лезвий ветра. Со свистом они проносятся над полем боя, разрезая всё на своём пути.

Ребекка выставляет перед собой руки, и воздух перед ней уплотняется, образуя некое подобие щита. Какое-то время лучник продолжает насылать на неё воздушные лезвия, но все они увязают в плотном пси-поле. А затем Девора переходит в контрнаступление.

Она вскидывает голову, и её глаза полыхают нестерпимо ярким светом. Лучник конвульсивно дёргается, хватаясь за виски. Из носа у него начинает течь кровь. Капилляры в глазах лопаются. Каким-то неимоверным усилием воли он всё же умудряется сохранить рассудок.

— Ах ты, падаль… — хрипит он, с ненавистью глядя на Девору. — Этого не хватит!

Огромный смерч возникает прямо посреди поля боя и принимается крушить всё вокруг, засасывая в свою ненасытную пасть камни, ветки, снег и целые пласты дёрна.

Ребекка поначалу держится, заякорив себя в пространстве каким-то образом. А уже в следующий миг её лицо начинает сереть, на лице проступают чёрные вены. Из носа щедро бежит кровь.

Что-то не так. Это не похоже на умения степняка.

Торопливо я переключаюсь на инфракрасный диапазон и сразу на ультрафиолетовый. На спине девушки сидит эфемерная уродливая тварь, похожая на мутировавшую обезьяну. Она прижалась раззявленной пастью к затылку Бекки и с силой сдавливает её виски.

Еле заметный шлейф арканы тянется от этой мерзости к… Бакари. Ублюдочный старый хрыч!

Саму Девору подхватывает ветром и тащит к центру воронки. Её броня с металлическим скрежетом начинает сминаться. Кажется, что это конец. Ещё мгновение, и Девору разорвёт на куски или расплющит чудовищным давлением.

В два шага я придвигаюсь к африканцу и незаметно упираю ствол револьвера ему в почку, не спуская глаз с поля боя.

— Не стоит, — ровным голосом говорю я, хотя внутри всё бурлит от едва сдерживаемой ярости. — Если она умрёт, поверь, ты умрёшь вместе с ней.

Лицо Тиколоше искривляется в гримасе ненависти. Белёсая борода дрожит, а кустистые брови ползут вниз, как лапки паука.

Стоит мерзкой твари на загривке Саванта исчезнуть, как та повисает в центре смерча. Исходящие от неё невидимые потоки арканы зарываются глубоко в недра, стабилизируя Бекку. Её тело светится призрачным фиолетовым светом, а волосы развеваются, будто в невесомости.

— Да как⁈ — в голосе Арслана мешаются изумление и гнев.

В очередной раз воздух послушно стягивается к нему для новой атаки, но…

Раздаётся еле слышный на фоне бури хруст, и тело Степного Ветра, покачнувшись, заваливается лицом вперёд. Из его затылка, как рукоятка гарпуна в теле кашалота, торчит одна из стрел. Одна из десятков, разбросанных по заснеженной арене. Девора незаметно подхватила её и с силой вогнала в беззащитную плоть врага.

В тот же миг штормовой ветер начинает стихать.

Окружающие ошеломлённо взирают на эту картину. Соратник павшего яростно орёт что-то нечленораздельное и вскидывает дробовик в направлении Ребекки. Единожды грохочет Магнетар Усиленным выстрелом, и противник отлетает прочь, пробороздив снег своей тушей.

Наблюдатели переводят взгляд с него на меня и обратно.

— Не начинай то, что не сможешь закончить, — устало говорю я.

Коснувшись переносицы, стряхиваю скопившееся напряжение и добавляю:

— Что ж, коль скоро этот вопрос решён, продолжим. У нас много работы, и начинать её нужно прямо сейчас.

[1] Арслан (тюрк.) — лев.

[2] Художник — Aleksandr Bobryshev.

Глава 10

Пока все, несколько ошарашенные произошедшим, медленно двигаются к городским воротам, я задерживаюсь, провожая долгим взглядом Бакари. Ублюдочный старый хрыч ковыляет, опираясь на трость и недовольно встряхивает головой, как фигурка собачки на передней панели машины.

— Ближе к концу поединка почувствовала что-то странное? — спрашиваю я у Ребекки.

Вколов себя Регенеративный инъектор, она задумывается на миг.

— Да, дикая усталость пополам с апатией. Из меня будто батарейки вытащили. Внезапно стало очень тяжело сконцентрироваться. Поначалу я сочла, что Арслан использовал какую-то незаметную способность, но сейчас считаю, что с вероятностью 70% кто-то из зрителей вмешался в бой.

— Умница, — киваю я. — Этого «кого-то» зовут Бакари. Старпёр влез в бой, применив против тебя что-то из своего арсенала.

Тиколоше как раз разворачивается на миг, окинув меня хмурым взглядом. Сверкаю ему своей самой широкой и неприятной ухмылкой.

Американцы называют подобную «shit-eating grin», то есть улыбка такая, словно навернул дерьма. Я как-то спросил Олли, мол, что это за хрень и откуда вообще взялось? Старый ирландец пояснил что, целиком фраза звучит так: «улыбаться, как опоссум, поедающий отбросы». Занятно, конечно, однако мне больше по душе второе объяснение. Эта улыбка называется так, потому что обещает, что человека, которому она адресована, вскоре ожидает знатная трапеза. И я клянусь, Бакари наестся до отвала.

Когда он исчезает внутри фактории, добавляю:

— От него нужно избавиться.

— Ты уверен? — вскидывает бровь Девора. — Напряжённость в ваших отношениях известна всем. Подобная акция может разрушить то, что ты пытаешься построить.

— Абсолютно. Проблем от старого хрена больше, чем от енота, забравшегося в мусорный бак. Первый страйк — попытка украсть наш трофей в Адельбодене. Второй страйк — вмешательство в твою дуэль. Мы не в бейсболе. Третьего страйка не будет. Плюс перед зачисткой Испытания в Новой Франции он чётко показал, что не собирается рисковать собой или своими ресурсами ради общего блага. Нам такой хоккей не нужен.

— Что-то тебя потянуло на спортивные метафоры, — с ноткой любопытства замечает Савант.

— Да? Хм… Тогда пора показать ему красную карточку.

— Как скажешь. Главное сделать так, чтобы…

— … По нам не прилетела обратка, — перебиваю её я. — Верно. Твоей задачей будет спланировать хирургически точную акцию.

Девора кивает и осматривает заживающую раны на бедре.

— Не пойму, — отвлечённо тяну я, — какого хрена эти недоумки из Самума раз за разом лезут к нам? Казалось бы, со смертью Амиры они наоборот должны были мне конфеты послать. Поблагодарить за дарованную свободу.

— Я изучала эту тему, и ты заблуждаешься, — бесстрастно возражает Савант. — Одна из причин, почему псиоников в Сопряжении так ненавидят, заключается в том, что влияние многих из них на разум существ является перманентным. Длительное воздействие способностей, обеспечивающих контроль сознания, ведёт к необратимым изменениям личности. Даже со смертью хозяина жертва уже не может вернуться к нормальной жизни. В её голове мёртвый псионик занимает центральное место, а его утрата причиняет почти физическую боль. Безграничная лояльность к хозяину заставляет его мстить убийце.

— То есть они не уймутся? Так и будут пытаться отомстить за Сирену пока не прикончат меня или сами не помрут?

— Полагаю, да.

— Чудесно, просто чудесно! — с тяжёлым вздохом выбиваю сигарету из кольца.

Я-то думал, что мы разбирались с какими-то дурачками, а выходит, имели дело с пострадавшими от промывки мозгов, которые сами не ведают, что творят.

Интересно, а Ментальная Реконструкция от этого поможет? Она по идее должна приводить мозги в порядок.

— Ты уверен, что это необратимо? — уточняю я.

— Гарантировать не могу. Свои суждения базирую на обрывках информации, полученных от Пульсаров и Скитальцев, а также, благодаря изучению доступных сведений и диалогов в общемировом чате. В Сопряжении всё возможно, так что может быть и способ восстановить психику таких жертв.

Договорив, мы расходимся к своим трофеям. Мне выпадает какой-то бомжара, улов небольшой — 113 тысяч единиц арканы. Бекке везёт больше. После того, как она вытягивает из Арслана 270 кусков, девушка окликает меня:

— Взгляни, кажется, это как раз по твоей части.

— Что там?

Приблизившись, считаю информацию.

Трофей Ребекки «Деворы» Штайнберг

Содержит:

Шквал клинков

Требует: Скорость ©, Интеллект ©, Восприятие ©, Резонанс ©, Интенсивность ©

Активная

Расходует: 1 500 (150) единиц арканы

Ступень: C

Шанс отторжения: 6%

С помощью арканы вы сжимаете воздух до состояния бритвенно-острых лезвий и направляете множество миниатюрных снарядов в выбранные цели в радиусе 63-и метров от себя. Усиливается поражающий эффект способности против уязвимой органики. Дополнительно увеличивается количество создаваемых лезвий.

— Не хочешь себе взять? — на всякий случай переспрашиваю я. — Тебе же не хватает атаки по площади.

— Всё так, но благодаря Аэрокинезу у тебя данная способность раскроется сильнее. Логика предписывает отдать умение тому, кто извлечёт из него больше пользы.

— Что ж, тогда с меня подарок.

Савант вытягивает трофей с помощью Экстрактора и бросает мне съёмную батарейку. На её губах на миг возникает скупая улыбка.

— Ранункулюсов охапку. Нет, лучше две.

— Замётано.

Глотаю очередную горсть укрепляющих добавок и интегрирую обновку. Это будет хорошее пополнение моего арсенала. В отличие от Струн пустоты, атака будет по заранее выбранным целям. Это позволит накрыть большую площадь, но избежать огня по своим.

— Пошли, нас уже заждались.

Мы возвращаемся в зал для совещаний, где участники встречи негромко обмениваются впечатлениями. Надо признать, Одиссей — неплохой организатор. Удобные кресла, огромный стол, голографические проекторы для демонстрации карт и схем. Даже чай и кофе в термосах, чтобы взбодриться в ходе долгого обсуждения.

Кто-то бодр и полон энтузиазма, кто-то мрачнее тучи. Санта Муэрте хмурится, посматривая на Тиколоше. Тот в свою очередь сверлит меня злобным взглядом. Гарм и вовсе откровенно скучает, будто мысленно он сейчас где-то далеко отсюда. Что ж, пора начинать.

— Итак, друзья, враги… — я выдерживаю короткую паузу с ухмылкой на лице, окинув взглядом собравшихся, — и те, кто ещё не определился. У нас общая цель — пройти второй этап Сопряжения. Для этого нам нужно контролировать не менее пятидесяти шести процентов территории. Давайте обсудим, как этого добиться.

Модуль управления оперативно подрубается к проектору, и на экране за моей спиной разворачивается карта мира, испещрённая разноцветными метками. Зелёным выделены людские владения. Жёлтым — ничейные земли. Красным — регионы, подконтрольные инопланетным кланам.

— Сейчас Земляне контролируют 29.1% земель, — указываю на карту. — Этого мало. Наша задача — расширить зону влияния. Причём не только военным путём, но и дипломатией.

Одиссей подаётся вперёд, сцепляя руки в замок.

— У меня есть на примете несколько кланов, которые пока держат нейтралитет, — говорит он. — «Дикая Орда», «Серебряные Волки», «Изумрудный Легион». Думаю, если правильно построить диалог, они могут встать на нашу сторону. Я мог бы лично провести переговоры с их лидерами.

Благодарно киваю ему. Приятно, когда в твоей команде есть адекватные люди.

Гарм издаёт нечто среднее между рыком и звуком откашливаемой мокроты.

— Дикая Орда… — цедит он. — Эти самоубийцы залезли на территорию Евроальфнса. Вскоре этот клан исчезнет. Если б не кселари, я бы давно стёр их с карты.

— Гарм, — предупреждающе окликаю его я, — нам нужны союзники, а не мертвецы.

— Из идиотов плохие союзники, — возражает он, — а эти — явно идиоты, раз полезли ко мне.

— Гарм!

— Если ты считаешь, что Дикая Орда вторглась на твою территорию, — спокойно произносит Никос, — я, как нейтральная сторона, могу поднять этот вопрос в ходе встречи. Уверен, компромисс возможен.

— Делай, что хочешь, — отмахивается Видар. — Если они не уберутся, говорить буду я, и эта беседа им точно не понравится.

— Отлично, Одиссей, — киваю я. — Действуй. Используй всё своё красноречие и убеждение, нам нужны эти союзники. Обещай им защиту, ресурсы — что потребуется.

— А что насчёт населения на наших территориях? — подаёт голос Кастер. — Мы же не хотим, чтобы они потеряли веру в нас и переметнулись к врагам.

— Верно, — соглашается Фарис. — Предлагаю развернуть мощную пропагандистскую кампанию. Листовки, агитация, публичные выступления — задействуйте всё. Покажите людям, что наша коалиция — их лучшая надежда на будущее. Можно выгодно подсветить действия Егеря в ходе войны с кселари. Уверен, это привлечёт к нам новых сторонников.

Вижу, как некоторые лидеры задумчиво кивают, другие хмурят брови. Похоже, не все привыкли работать с общественным мнением.

— Заодно активизируем вербовку новых бойцов, — продолжаю я. — Нам понадобится больше солдат для расширения.

— А как быть с безопасностью? — мрачно интересуется Кайпора. — Кселари были только первыми… Стоит ждать ответных действий противника. Саботаж, покушения — они используют любые методы.

— Ты прав, — киваю я. — Нужно укрепить охрану ключевых форпостов. Выставить больше патрулей, привлечь опытных бойцов, инопланетных, если понадобится. Оборудовать системы наблюдения. На всякий случай разработайте чёткие протоколы реагирования при ЧП. И проводите учения, держите людей в тонусе.

— Нам нужно наладить постоянный обмен данными разведки, — вклинивается Девора. — Чтобы своевременно выявлять угрозы и предупреждать их. А также создать единую систему раннего оповещения и быстрого реагирования. В случае нападения врага мы должны максимально быстро перебросить подкрепления в нужное место. Это самое рациональное, что мы можем сделать. Кселари едва не застали всех нас…

— Со спущенными штанами, — хмыкаю я.

— Разумное предложение, — кивает Санта Муэрте. — Я готова выделить своих людей для этого.

— И я, — вкрадчиво добавляет молчавший Мангуст.

Китаец предпочитает больше слушать, чем говорить.

Другие лидеры также выражают согласие. Что ж, и на том спасибо.

Мы все вместе склоняемся над картой, и каждый лидер начинает по очереди докладывать обстановку на его территории. Выясняется, что потенциальных целей для расширения немало. У каждого вокруг имеются полдюжины Секторов, которые можно присоединить почти безболезненно.

— А что если хорошенько вдарить по ключевым базам инопланетных кланов? — азартно предлагает Гарм. — Размажем их по стенке, и тогда остальные предпочтут сотрудничать.

— Скоординированно, всеми нашими силами нанести серию ударов возможно, — трёт подбородок Кастер. — Уничтожить их арсеналы, лишить Телепортариумов. Это сильно ослабит противника и сделает захват новых земель проще.

— Мы не знаем их боеспособности, — возражает Одиссей. — До войны дело дойдёт, но пока стоит поберечь силы. Впрочем, это не мешает нам уже сейчас проработать детали. Какие конкретно цели, в какой последовательности и как распределить силы.

В зале постепенно нарастает воодушевление. Каждый стремится предложить что-то своё, поделиться тактическими наработками, разведданными. Лишь Бакари сверлит взглядом то одного, то другого.

От него так и веет неприязнью. Есть что-то ещё… Я пытаюсь подцепить это Струнами сердца, но он, как улитка, закрывается в раковину. Какая-то защитная способность.

— Нужно укрепить экономические связи внутри коалиции, — тем временем замечает Мария. — Наладить торговлю, обмен ресурсами, взаимопомощь. Вместе мы сильнее, чем поодиночке.

На этот раз вижу меньше энтузиазма. Похоже, идея делиться ресурсами не всем по душе.

— Девочка, — внезапно скрипит старик, — с чего ты взяла, что все присутствующие уже согласны стать частью этой «коалиции»?.. С каких пор это решённое дело?

— А ты имеешь что-то против⁈ — угрожающе хрипит Гарм.

— Я этого не говорил, — аккуратно отвечает Бакари. — Однако я ценю свою свободу и не потерплю попыток навязать мне какой-то курс действий.

— Тогда зачем сидишь здесь? — поднимаю на него глаза. — Дармовую мазь для суставов в конце совещания раздавать не будут.

— Щенок!

— Хрыч, — ласково улыбаюсь я.

— Меня пригласили, и я имею полное право присутствовать здесь. Если решу вступить в вашу «коалицию», — голос Тиколоше даёт чёткое представление, что он на самом деле думает об этом, — дам знать.

— Предлагаю вернуться к конструктивной беседе, — замечает Мангуст.

— Верно, — кивает Одиссей. — Нужно не прекращать взаимодействовать с теми, кто остался от прежних правительств. Пусть продолжают снабжать нас ценными сведениями.

— Если они заходят делиться ими, — хмыкает Кайпора.

— Взамен можно гарантировать им относительную безопасность и помощь.

Некоторые из собравшихся недовольно морщатся, но возражений не слышу. Все понимают, что прежние политики, пусть они и тени самих себя, всё ещё обладают ресурсами и связями, которые нам пригодятся.

— Предлагаю следующее совещание провести в удалённом формате через Трансиверы, — добавляет Никос. — К этому моменту нужно чётко выработать первые цели для захвата. Сектора, которые будет проще всего включить в наш периметр.

— Предлагаю формализовать наши договорённости через многосторонний договор Сопряжения, — постучав ноготками по столешнице, произносит Санта Муэрте. — Думаю, все мы будем чувствовать себя гораздо увереннее, если получим минимальные гарантии безопасности и взаимовыручки.

— Хорошая идея.

— Отлично.

— Да, так и поступим.

— На этом, пожалуй, всё, — завершаю я. — У кого-то есть что добавить? Возражения, предложения?

В зале тишина. Вижу на лицах собравшихся задумчивость.

— Отлично! — подытоживаю я. — Тогда по коням.

Я тоже поднимаюсь, бросая последний взгляд на карту. Половина мира, говорите? Нет уж, друзья мои. Мы только начали. Земля наша по праву. И мы возьмём своё.

Глава 11

Возвращение во Фритаун проходит без эксцессов. В пути между прыжками через Телепортариумы я пытаюсь выстроить план дальнейших действий. Так много упырей, которые нуждаются в пуле между глаз, и так мало времени…

Попросив Ребекку заглянуть ко мне через часок, я подхожу к Стеле, и через миг передо мной раскрывается портал в Магазин.

— Посмотрим, что у этого прохвоста сегодня завалялось на витрине, — бормочу себе под нос и шагаю в переливающуюся воронку.

Моргнув, обнаруживаю себя в знакомом тесном помещении с прилавком. В этот раз Такирам занят тем, что вырезает из дерева шестирукую фигурку, так сильно похожую на него самого. Черты лица иные, насколько это возможно увидеть на столь грубом подобии.

— Привет, Таки. Твоя жёнушка? — усмехаюсь я.

— Нет, Мистер Егерь, сын… — несколько отрешённо отвечает он и прячет поделку в кольцо.

Мы с ним никогда не затрагивали тему его прошлого, просто потому что коммерсант скрытен по своей природе. Вот и сейчас не хочу давить на больную мозоль, а эмоции от пришельца идут прямо тоскливые. Меланхолия, сожаление, тоска.

— Какая приятная встреча! — подняв на меня глаза, громко и с задором выдаёт он.

Явно нацепил деловую личину и пытается поскорее сменить неприятную тему.

— Взаимно, — киваю я, пожимая протянутую лапку.

Шерсть на ощупь шелковистая и тёплая.

— Чем могу помочь в этот чудесный день? — торговец улыбается, сверкая острыми зубками. — Уверен, у меня найдётся всё, что вашей душе угодно!

Хмыкнув, вытаскиваю на прилавок свой трофейный автомат.

— Для начала мне нужна передняя рукоятка для этого красавца. Что-нибудь эргономичное и удобное.

— О, у меня есть идеальный вариант! — Такирам исчезает в подсобке и через миг возвращается с искомым предметом. — Полюбуйтесь! Рукоятка из Ксантийского полимера, не скользит даже в мокрых руках. Материал пластичный, адаптивный. После первого использования запоминает хват и подстраивается под владельца.

Вертя в руках обновку, прицениваюсь. Действительно, рукоятка сидит в ладони как влитая. То, что нужно.

— Беру.

— Отлично, с вас 6 498 единиц арканы.

— Ещё я хочу посмотреть на доступные предметы из арканиума.

— Какой ступени?

— Начнём с А.

— О-о, вы недавно сорвали большой куш, не иначе? Сейчас покажу.

Такирам шкрябает подбородок и вскоре возвращается с тремя вещицами:

— Для вас у меня есть несколько любопытных вариантов. Вот, взгляните!

Он быстро выкладывает на прилавок тонкий серебристый обруч, похожий на высокотехнологичный ободок.

— Это арканиумный бустер, — поясняет торговец. — Надеваете на голову и ваш контроль над элементальными способностями возрастает. Правда, есть два нюанса. Первое, он слегка притупляет эмоции. Зато в бою вас ничто не будет отвлекать! Второе, он усиливает эффективность всех стихий где-то на 7–8%. Это меньше, чем у артефактов, которые специализируются на какой-то одной.

Стоит это удовольствие 1.03 миллиона.

— Понял.

Второй предмет выглядит, как небольшой кулон в виде стилизованной спирали урагана.

— Амулет «Дыхание бури», — с придыханием говорит Такирам. — Редчайший артефакт! Повышает контроль над воздушными потоками, а также их силой в среднем на 16–18%. Кроме того, облегчает полёт. Вам будет проще стабилизировать в воздухе себя и других.

Так, а у этого ценник — 1.21 миллиона.

— Ага, и последний?

Третий предмет — это пара изящных металлических браслетов, покрытых замысловатой гравировкой.

— Венец коллекции — наручи «Грозовой танцор», — Такирам с гордостью поглаживает артефакт. — С ними вы сможете гораздо быстрее порождать молнии, а также в значительной степени увеличите их убийственную мощь, около 21%. Правда, соразмерно увеличится расход арканы. Так что осторожнее с этим!

За браслеты просят 1.39 миллиона.

Задумчиво изучаю предложенные диковинки. Обруч, конечно, заманчив, но перспектива ходить бесчувственным истуканом не прельщает. К тому же, у меня сейчас нет иных стихийных умений. А вот кулон и наручи — самое то. Должно поднять силу Струн пустоты, Аэрокинеза и нового Шквала клинков.

Расплатившись, нацепляю обновки, и Такирам как бы невзначай интересуется:

— Кстати, мистер Егерь, у вас случайно не найдётся для меня каких-нибудь эксклюзивных записей? Скажем, с вашей снайперской винтовки? Я знаю ценителей, которые готовы платить очень хорошие деньги за подобный контент. Особенно, если там есть что-то про сражения с кселари.

Хмурюсь, обдумывая предложение. Учитывая, что винтовка спрятана у меня в кольце, а битву с кселари я вообще не упоминал, в который раз убеждаюсь, что коммерсант видит меня насквозь.

С одной стороны, лишняя аркана не помешает. С другой — кто знает, в чьи руки могут попасть эти записи? Вдруг кселари узнают, кто и как уничтожил их бойцов? Вероятно это произойдёт и так, точнее, уже произошло, но не помогать же им? Или иные мои враги получат данные о моих способностях и тактике? Нет уж, овчинка выделки не стоит.

— Спасибо за предложение, — качаю головой, — но я пас. Такие вещи не для чужих глаз.

— Жаль, — всплёскивает руками торговец. — Но я понимаю и уважаю вашу позицию. Может, что-то ещё?

Блуждая взглядом по витринам, прикидываю, не прихватить ли чего на будущее. Вдруг вспоминаю об имплантах, которые теперь способен интегрировать в себя.

— Что можешь посоветовать из области имлпантов?

— О, есть целый ассортимент из последнего поколения! — воодушевляется Такирам. — Например, вот этот оптический модуль вживляется прямо в глаз. Позволяет видеть цели на километры вокруг! А этот нейроинтерфейс напрямую подсоединяется к мозгу. Скорость реакции возрастает на порядок. Ещё рекомендую присмотреться к боевым стимуляторам — пара инъекторов под кожу и усталость как рукой снимет, а силы утроятся!

Присвистнув, прикидываю в уме. Заманчиво, чего уж там, но главное, что меня смущает, это удалённая возможность отключения всех этих железяк — электромагнитные гранаты и патроны, всевозможные умения ребят и девиц вроде Деворы, которая обращала чужую электронику против их собственных хозяев. Я привык полагаться на свои способности, в крайнем случае — на оборудование из Магазина. Может, позже, когда арканы будет некуда девать… Хотя кого я обманываю?

— В другой раз. До встречи, Таки.

— Хорошей охоты, мистер Егерь! — торговец кланяется, сложив лапки. — Двери моей лавки всегда открыты для вас.

Портал смыкается за моей спиной, отсекая довольное лопотание инопланетного купца.

* * *

— Значит так, Тан, — я откидываюсь на спинку кресла, окидывая китайца внимательным взглядом.

Мы сидим в моём кабинете, и яркие лучи солнца падают прямо у его ног, лишь подчёркивая сумрак, в котором привык скрываться Шелкопряд. После всего, что он пережил, парень выглядит уставшим, но огонь в глазах никуда не делся.

— Давай по порядку. Ты как, после плена оклемался?

— Да, — отрывисто кивает он. — Готов вернуться в строй.

— Хорошо, — хмыкаю я, — потому что есть работёнка как раз для твоих талантов.

Склоняюсь вперёд, упираясь локтями в стол и пристально смотрю ему в глаза.

— Тебя ведь яйцеголовые упыри там на ремни резали, а? Видел, в каком состоянии тебя нашли. После такого нельзя оправиться за пару деньков.

Шелкопряд чуть хмурится, и я замечаю, как напрягаются желваки на его скулах. Да, удар по больному, но мне нужно быть уверенным.

— Я в норме, — цедит он сквозь зубы.

— Точно? — склоняю голову набок. — Потому что работка непростая. Придётся покрутиться рядом с Бакари. Понаблюдать, собрать информацию. А этот хрыч та ещё скользкая змеюка.

Тан молчит, но в глазах вспыхивают опасные огоньки. Задетое самолюбие.

— Слушай, — вздыхаю я, откидываясь обратно, — если не уверен, лучше скажи сразу. Подыщу кого-то еще. Мне труп не нужен, и провал операции тоже.

— Я справлюсь, — чеканит китаец, и в голосе звенит сталь.

— Точно? Если нужно чуть больше времени, в этом нет ничего зазорного.

— Абсолютно. Враги отдыхать не будут. Мы тоже не должны.

Несколько секунд мы буравим друг друга взглядами. У него — решительный и уязвлённый. У меня — оценивающий и немного насмешливый.

Наконец, хмыкаю и киваю:

— Ладно. Тогда твоя задача — проследить за Бакари. Куда ходит, с кем встречается, о чем говорит. Особенно интересует связь с инопланетными кланами, если она есть. Однако главное всё сделать тихо и незаметно. Чтоб комар носа не подточил. Сейчас нельзя действовать грубо.

— Тени мой дом, — возражает собеседник. — Меня не засечь.

«Кселари же смогли», — мелькает в моей голове, но вслух это не говорю.

— Вот и славно, — ухмыляюсь я. — Помни, Бакари — параноик и совсем не прост. О его способностях мы знаем мало. Мало ли какие трюки он припас. Береги себя.

Встаю из-за стола и прохаживаюсь по кабинету, разминая ноги. Солнце уже лупит вовсю, заставляя снег на улице потихоньку таять. Ага, а потом по классике вдарят морозы, и всё это разом обледенеет, превратив Фритаун в каток.

— И вот ещё что, — оборачиваюсь к нему. — Найдёшь что-то важное — сразу докладывай. Не геройствуй. В случае чего — отступай. Живой Шелкопряд полезнее мёртвого, сечёшь?

Китаец поджимает губы, но кивает. Вижу, как его распирает от желания оправдать себя после фиаско с кселари. Да, парень талантлив, но иногда чрезмерная уверенность хуже неумелости.

Заметь я подобное пару месяцев назад, до прихода Сопряжения, закрыл бы глаза. Тому Егору было по барабану почти на всех. Однако сейчас от меня зависят жизни сотен людей, и игнорировать такие звоночки я не имею права.

— То, что случилось с яйцеголовыми, не является твоим провалом, — говорю медленно и негромко, вынуждая азиата прислушиваться.

Китаец поднимает на меня удивлённый взгляд. Похоже, не ожидал услышать подобное. Несколько секунд он молчит, словно подбирая слова, потом произносит:

— Но я не смог добыть больше информации. Не смог устроить диверсию или предотвратить…

— Стоп, — обрываю его, подняв руку. — Ты предупредил нас о начале их атаки и позволил подготовиться. Уже этим спас множество жизней. Зная о риске, ты вернулся в самое логово упырей. Никто не упрекнёт тебя в слабости или малодушии. Ты сделал всё, что мог.

Сцепляю руки в замок, глядя ему прямо в глаза.

— Послушай, в нашем деле не бывает стопроцентных успехов. Всегда что-то идёт не так, а чаще летит прямиком в задницу. Главное — сделать максимум возможного, быстро адаптироваться к ситуации, а это ты умеешь.

Шелкопряд неосознанно трёт виски.

— Ты отличный разведчик и боец. Один из лучших. Я в тебя верю, и мне нужно, чтобы ты тоже в себя верил, но не глупил, пытаясь отыграться за прошлую неудачу. У тебя титановые яйца, и всё, что можно, ты уже всем доказал.

Шелкопряд несколько мгновений смотрит на меня, потом медленно кивает. Вижу, как из его взгляда постепенно пропадает упёртое желание добиться невозможного.

— Я… Спасибо, Егерь. Я не подведу.

— Знаю, — киваю я. — Ты справишься. Просто не лезь на рожон.

На улице голосят зазывалы-охотники, пытаясь сбыть свежую добычу.

— Всё, вали давай, — шутливо машу рукой. — Дел невпроворот, а мы тут в сантименты ударились.

Китаец коротко кланяется, на его губах мелькает тень улыбки. Потом он разворачивается и стремительно выходит из кабинета. Дверь с мягким щелчком закрывается за его спиной.

Возвращаюсь за стол, откидываюсь на спинку кресла и устало потираю переносицу.

Через четверть часа ко мне заглядывает Девора.

— Бекка, у меня для тебя есть работёнка, — сходу бросаю я.

— По Бакари?

— В том числе. Во-первых, нужно собрать все данные по клану Самум. Где они сейчас обитают, сколько их, с кем дружат и всё такое.

Девушка смотрит на меня с прищуром.

— Ты собираешься их ликвидировать?

— Не исключаю, — пожимаю плечами. — Но для начала, я думаю попробовать мою Ментальную Реконструкцию. Глядишь, получится вправить им мозги после их промывки этой сукой Амирой.

Девора задумчиво кивает, явно прикидывая варианты.

— Для начала тебе нужен подопытный. Придётся выловить кого-то из оставшихся бойцов.

— Вот! — назидательно поднимаю палец. — Для этого и нужна твоя информация. Будем знать, где искать добровольца. Ну или не очень добровольца.

Откидываю голову на спинку кресла, разглядывая потолок.

— Дальше. Как я и говорил, дедушке Бакари пора на покой.

— И что ты предлагаешь? — Бекка недоверчиво вздыхает. — Пристрелить его посреди форпоста? Чтоб на трупе светилось «Трофей Егеря»?

— Ну, можно и так, — хищно улыбаюсь я. — Если других вариантов не будет. Но лучше бы обставить всё поаккуратнее.

— И как ты себе это представляешь? — Савант скрещивает руки на груди.

— А это ты мне скажи, — парирую я. — Ты у нас гений. Вот и подготовь план ликвидации этого старпёра, с учётом данных от Шелкопряда. Как тот их предоставит, поделюсь с тобой.

Девушка задумчиво прикусывает губу, явно прикидывая варианты.

— Что ж, я проанализирую привычки Бакари, окружение, уязвимости… Быть может, удастся найти кого-то из приближенных, кого можно перекупить или прижать. Чтобы подобраться поближе.

— Вот об этом я и говорю! — подаюсь вперёд. — Действуй. Если найдёшь зацепку — дай знать. Я подключусь. И последнее. Нужно подобрать цели для начала экспансии. Прикинь, какие сектора вокруг нас проще всего захватить. Без лишней крови и, чтоб потом можно было удержать.

— То есть, провести глубокий анализ, выбрать оптимальные цели, спрогнозировать вероятные последствия и подготовить подробные рекомендации? — в голосе Бекки звучит ирония пополам с усталостью.

— А ты ж моя умница! — широко улыбаюсь. — В точку. Мешкать нельзя, время — аркана.

Девора со вздохом прикрывает глаза

— Ты же понимаешь, что мне понадобится время? На анализ клана Самум, на разработку операции против Бакари, на подбор целей?

— Понимаю, — киваю. — На то ты и Савант, чтобы из невозможного делать возможное. Не тяни, ладно? Если нужна помощь, возьми себе ассистента или двух.

Ребекка смотрит на меня несколько секунд и качает головой.

— Я сделаю всё, что смогу, но ты иногда просишь слишком многого, знаешь?

— Знаю. И очень ценю всё, что ты делаешь. Без тебя я бы пропал. Правда.

Савант с еле заметной улыбкой кивает.

— И хумуса в твоей жизни было бы гораздо меньше. Гораздо!

— Бабуле от меня привет.

Она покидает кабинет, а я закуриваю, глядя в окно. Теперь, когда Девора взялась за свою часть, я знаю — всё будет путём. Осталась самая малость — выполнить задуманное.

Ну а мне пора заглянуть к Принцессе Единорогов.

Глава 12

Стучу в дверь небольшого, но аккуратного модульного домика Сопряжения на окраине Уайтклэй. Металлическую поверхность покрылибежевым сайдингом, что выглядит несколько странно, но в целом опрятно. Чувствуется, что хозяева стараются поддерживать порядок, несмотря на все трудности.

Дверь распахивается, и на пороге появляется мать Шелли — миловидная женщина лет тридцати с усталыми, но приветливыми глазами.

— Егерь, здравствуйте! Проходите, мы вас ждали.

На секунду вскидываю на неё удивлённые глаза, и она поясняет:

— Шелли сказала, что вы заглянете.

Понятливо кинув, шагаю внутрь. В нос сразу ударяет аромат свежей выпечки и трав. В углу гостиной замечаю тумбочку с дымящимися благовониями. Чем-то схожим иногда веяло от Накомис… Похоже, здесь чтут традиции предков.

Не успеваю я оглядеться, как в комнату вихрем влетают два радостных бегуна — Шелли и Ракета. Пёс радостно скулит и прыгает, норовя облизать моё лицо. Девочка, замерев, смотрит на меня снизу вверх сияющими глазами.

— Дядя Егерь! Ты пришёл! А мы тут с Пушистиком играли. Он по тебе очень скучал.

Ласково чешу лохматую башку пса и широко улыбаюсь. От этих двоих у меня всегда теплеет на сердце.

— Небось, опять хотела нарядить его в пачку?

Шелли хихикает и лукаво щурится:

— Не скажу! Принцесса всегда хранит свои секреты!

Ухмыляюсь и, потрепав девчушку по голове, достаю для неё из кольца небольшой пакет мармеладок.

— Егерь, может быть чаю? — окликает меня мать Шелли. — У меня тут как раз печенье подоспело.

— С удовольствием, — киваю я. — Спасибо, Миранда.

Женщина скрывается на кухне, а мы с Шелли и Ракетой устраиваемся на потёртом, но удобном диванчике. Пёс тут же укладывает морду мне на колени и блаженно жмурится, когда я чешу его за ухом.

— Ты знала, что я зайду, да?

— Ага, — непосредственно кивает она. — Сейчас стало проще. Некоторые вещи… приходит без картинок.

— Ты знаешь, зачем я здесь?

— Вам нужна помощь, — девочка вдруг становится серьёзной. — Дядя Егерь, я попробую. Я… уже пыталась. Мне мешает… Плохо вижу.

— Кто мешает?

— Не знаю, — вздыхает девчушка. — Всё какое-то мыльное, как раковина, когда зубы чистишь. Дядя Егерь, а ты вот чистишь? Мама говорит, что нужно дважды в день. Обязательно!

Подавив улыбку, киваю.

— Попробуй ещё раз. Любая деталь может помочь. Если не получится, ничего страшного.

Шелли прикрывает глаза и сосредотачивается, погружаясь в управляемый транс. На её лице появляется отрешённое выражение, будто она смотрит куда-то вдаль.

Как и прежде её голос меняется, а возросший словарный запас заставляет меня изумлённо хлопать глазами.

— Тени скрывают клыкастые лики… Под масками дружбы таятся враги… Ядовитые змеи в шелках и бархате… Слепая вера погубит… Много опасностей… Много! Длинный путь. Тяжёлый. Кровь… Слишком много крови… Не отступай… Не вздумай отступить!

У девочки начинает подрагивать голос, и я беру её маленькую ладошку в свою руку, поглаживая и успокаивая.

— Верные сердца бьются рядом… Помни о корнях, о тех, кто любит и ждёт… Не забывай, кто ты есть… Один ради многих… Многие ради всех…

Её голос ломается:

— За завесой тумана прячутся кукловоды… дёргают за нити, плетут паутину лжи… Марионетки покорно пляшут… Умирают за чужие амбиции…

Шелли открывает глаза, и в них стоят слёзы. Притягиваю её к себе, крепко обнимая. Ракета сочувственно скулит и лижет девочке руку.

— Ты молодчина, — шепчу я, поглаживая её по спине. — Спасибо, что предупредила. Я буду настороже и постараюсь не терять бдительности.

Малышка шмыгает носом и шепчет:

— Там было ещё кое-что… Она думает, что ради нас нужно стать чудовищем. Нет… Она делает это ради себя. Стыд. Страх. Боль. Ненависть. Угроза для всех. Угроза для тебя…

Хмурюсь, обдумывая её слова. Мало что понятно и всё не то, чем кажется на первый взгляд. Что ж, придётся разбираться.

— Ничего, Принцесса, — потрепав макушку, говорю я, — Прорвёмся. Рыцари не отступают.

Возвращается Миранда с подносом, на котором дымятся чашки и высится горка румяного печенья. От сладкого запаха у меня урчит в животе. Все-таки, есть свои плюсы в том, чтобы навещать Ракету почаще.

— Ну что, налетайте! — улыбается женщина, расставляя угощение.

Шелли тут же оживляется, тянется за лакомством. Даже Ракета принюхивается с явным интересом.

— Только псу не давай, — предупреждаю я девочку. — Собакам нельзя, а то потом пузо болеть будет.

Принцесса серьёзно кивает, но я замечаю, как она украдкой суёт собаке кусочек печеньки под столом. Ну что ж поделать, у них любовь.

Какое-то время мы просто наслаждаемся чаепитием, болтая о разных мелочах. Миранда расспрашивает об обстановке в городе, о моих планах. Я стараюсь особо не вдаваться в детали — ни к чему ей лишний раз тревожиться.

Однако всё хорошее рано или поздно заканчивается. Допиваю остатки чая и со вздохом поднимаюсь.

— Спасибо за угощение и компанию. И тебе, Шелли, отдельное спасибо. Твои видения и предостережения много для меня значат.

Принцесса Единорогов смущённо улыбается и обнимает меня на прощание. Ракета преданно заглядывает в глаза — мол, когда ещё свидимся, друг?

— Ты заходи почаще, Егерь, — говорит Миранда, провожая меня до двери. — Знаю, у тебя много важных дел, но иногда нужно и про отдых вспоминать. Мы всегда тебе рады.

Помахав им рукой, покидаю дом и неспешно бреду по заснеженным улицам. Лучшая возможность подумать, пока опять не навалились новые проблемы.

Значит, среди тех, кого я считаю друзьями или, по крайней мере, соратниками, могли затесались предатели. Неприятно, но предсказуемо. В нашем деле никогда нельзя быть ни в ком уверенным на все сто. Но всё же… мерзко осознавать, что кто-то из близких может в любой момент воткнуть нож в спину. Придётся потратить время и проверить весь ближний круг с помощью Эмпатической проницательности и Струн сердца.

А насчёт кукловодов за сценой, тут и гадать нечего. Явно эти инопланетные ублюдки, что заварили всю кашу с Сопряжением. Дёргают нас за ниточки в своём сраном кукольном театре. Ну ничего, я им ещё устрою представление. С полным набором спецэффектов и неожиданными твистами.

Больше всего меня озадачили последние слова Шелли. Что значит «стать чудовищем»? Кто эта «она»? Галадра Архарц? Санта Муэрте? Драгана? Или, может, речь о ком-то из наших? О той же Деворе или Эрис? Готов ли я поверить, что они способны предать общее дело, перейти на сторону врага? Нет, вряд ли. На них это не похоже.

Однако в голове помимо моей воли всплывает грёбаный демонический Лёшка, каким изобразил его Крайтакс во время боя в шахте, и укол, прозвучавший со стороны брата: «Самое печальное в предательстве то, что оно исходит вовсе не от врагов, да, Егор?»

Ладно, нечего гадать попусту.

На очередном шаге я застываю посреди улицы, когда мысль перескакивает на некий вопрос, о котором я напрочь забыл. А зря.

Быстро добравшись до кабинета, раздеваюсь и падаю в кресло. Вытащив из кольца Трансивер, сжимаю прохладный корпус и почти на автомате тыкаю в иконку вызова Деворы.

— Егерь? — в голосе Бекки слышится удивление. — Уже что-то случилось? Я пока занимаюсь твоими запросами.

— Ты успела проанализировать информацию из главного модуля управления кселари в Карвере?

— Сейчас гляну. Секунду.

На том конце повисает пауза. Слышно, как Девора шустро кликает по своему планшету.

— Да, есть кое-что. Забыл отправить Танцору?

Досадливо морщусь, вспоминая свой прокол.

— Да, в самое яблочко. С этой свистопляской совсем вылетело из головы.

Савант хмыкает.

— Что там? — уточняю я.

— Если вкратце, нам удалось выгрузить досье на некоторых Легатов и Преторов кселари. Компромат, секреты, грязное бельё — всё как ты любишь.

— А поконкретней?

— Личные дела на ключевых командиров, — Девора явно вошла в режим лектора. — Психологические профили, привычки, слабости. То, на что можно надавить при случае. Есть также сведения о внутренних конфликтах, расколах и противоречиях в рядах кселари. Это можно использовать, чтобы сеять рознь и подрывать их единство.

— Погоди, и это хранилось в главном компьютере? — недоумеваю я.

— Да, но не совсем.

— Поясни.

— Часть данных была публичной, но защищённой системой безопасности. Это как раз личные дела и штатная структура. Остальное — информация приватная, отсечённая от общедоступной, спрятанная очень глубоко в недрах… сервера. Да, это описывает его лучше всего.

Срабатывает интуиция, и я спрашиваю:

— Дай угадаю, компромат принадлежал той Супернове? Копал под своих коллег?

— Я тоже так считаю. На основе полученной информации могу сформировать следующий психологический портрет: он был очень амбициозен. Даже чересчур. Родом из знатной семьи, как и все остальные легаты. Мечтал продвинуться ещё выше, начал заранее формировать сеть шпионов и двойных агентов. Пытался получить козыри, которые позволили бы ему устранить конкурентов. Я рекомендую тебе изучить всё это на досуге.

Н-да, это и впрямь ценный улов. Танцор обрадуется.

— О, непременно! Непременно… Внеклассное чтение будет, что надо. Скинь мне файлы, ладно?

— Без проблем, — в динамике слышится щелчок. — Готово. Что-то ещё?

— Нет. Всё, не отвлекаю, спасибо.

— Обращайся, — усмехается Девора и обрывает связь.

Тут же я ныряю в меню контактов и тыкаю в иконку Танцора. Тот отвечает после первого же гудка, будто сидел и ждал моего звонка.

— Егерь, приветствую, — в его голосе привычная вежливость. — Чем обязан?

— День добрый, — ровным тоном говорю я. — У меня есть для вас кое-что интересное. Прямо по вашему заказу.

— Прекрасно, — бесстрастно откликается Танцор. — Благодарю вас, Егерь. Я был уверен, что вы справитесь.

— Сейчас отправлю файлы, — несколькими кликами пересылаю данные. — Надеюсь, вы найдёте эту информацию полезной.

— Не сомневаюсь, — ровно произносит Сильфир. — Вы оказали ценную услугу нашему клану. Мы запомним это.

Его слова заставляют задуматься о последствиях. Похоже, эта информация важнее, чем я предполагал.

— Рад, что смог помочь, — сдержанно отвечаю я. — Это меньшее, что я мог сделать после вашей помощи с разведданными.

— И всё же, примите мои поздравления с успехом операции на Земле, — продолжает Танцор. — Поверьте, ваши противники ещё нескоро забудут этот разгром.

— Благодарю, — киваю я, принимая комплимент. — Мы все сделали то, что должны были. Кселари — серьёзный противник, недооценивать их нельзя.

— Верно, — серьёзно подтверждает Сильфир. — И учтите, теперь вы навлекли на себя их гнев. Ждите ответных действий.

— Понимаю, — мрачно отзываюсь я. — Мы будем готовы к любому повороту событий.

— И вас должны беспокоить не только эта конкретная фракция, — предостерегает Танцор. — Второй этап Сопряжения таит немало угроз, и не все из них можно одолеть в открытом бою. Будьте разумны и осмотрительны.

— Учту ваши слова, — киваю я. — Благодарю за совет.

— Не за что, — в голосе Сильфира слышится едва заметное тепло. — Удачи вам, Егерь. И помните — несмотря на расстояния между мирами, в этом противостоянии мы союзники.

Связь прерывается, оставляя меня наедине с мыслями.

Я сажусь уже за чтение любопытного материальчика, добытого в Карвере, когда с разрывом в пару секунд мне приходят два сообщения.

Первое принадлежит Терри, администратору Фритауна:

«Егерь, не хотел тебя беспокоить, но к городу подъехал целый конвой из машин. Не мог бы ты подойти к главным воротам?»

Второе идёт за авторством Деворы, с которой общался буквально только что.

«Я нашла подходящего кандидата из Самума. Прикладываю информацию».

Интерлюдия

Никос «Одиссей» Андракис в который раз благодарит судьбу за то, что не ушёл из жизни на день раньше, как изначально планировал. Сидя в своём кабинете, он невольно возвращается мыслями к тому переломному моменту, который навсегда изменил его жизнь.

Заслуженный полковник морской пехоты в отставке начал свой путь простым матросом в рядах ВМФ Греции. Благодаря своим лидерским качествам, стратегическому мышлению и боевым навыкам, он быстро поднимался по карьерной лестнице. Он всегда гордился своими достижениями, но никогда не позволял этой гордости перерасти в высокомерие.

За годы службы Никос участвовал в многочисленных десантных операциях в ходе Гвианской войны между Испанской и Французской империями на стороне последней, как давнего союзника Греции, а также в горячих точках по всему миру в составе международных миротворческих сил. Каждая миссия оставляла свой след в его душе — и триумфы, и потери товарищей, и горечь от невозможности вернуть каждого из ребят домой. Живыми.

Одиссей прошёл подготовку не только в Греции, но и в Королевской Военно-Морской Академии Французской Империи, освоив передовые методики ведения боя на суше и на море, а также тактику взаимодействия с другими родами войск. Эти знания и навыки не раз спасали жизни — и его собственную, и его подчинённых.

Со временем Никос возглавил собственный батальон морской пехоты, с которым успешно провёл ряд сложнейших операций. Его подразделение отличалось высокой мобильностью, умением быстро захватывать плацдармы и вести бой в любых условиях. Он всегда испытывал отеческую гордость за своих ребят, за их выучку, мужество и самоотверженность.

Высшим его достижением оставалось освобождение захваченного танкера «Геркулес» в Гибралтарском проливе всего за три года до прихода Сопряжения.

Группа боевиков, действовавших якобы от имени сепаратистов Каталонии, а по факту по прямому указу Испанской Империи, захватила в проливе проходящий мимо круизный лайнер вместе с греческим танкером, перевозящим опасные химикаты. Террористы угрожали взорвать судно, если их требования не будут выполнены.

После провала переговоров было принято решение силой освободить заложников. Учитывая специфику операции на воде, а также потенциальную опасность взрыва и химического заражения, к операции был привлечён его батальон. В ходе грамотно-спланированного штурма террористы были обезврежены. Среди пленников никто не погиб, отделались ранениями лёгкой и средней тяжести, что считалось поразительным успехом, учитывая количество захваченных гражданских.

За годы службы Одиссей получил множество наград и повышений, став одним из самых уважаемых офицеров греческой морской пехоты. Однако кульминацией его карьеры стал не выход на заслуженную пенсию, а комиссация[1]. Неоперабельная злокачественная опухоль. Диагноз, прозвучавший как приговор.

Не имея семьи или близких, он остался один на один со своей болезнью. Сослуживцы и бывшие подчинённые старались стать для него опорой, но несгибаемый офицер погрузился в чернейшую депрессию. Никос чувствовал, как жизнь утекает сквозь пальцы, а он бессилен что-либо изменить.

Бессмысленное и бесцельное существование, неминуемо грозящее ему дикой болью, потерей когнитивных функций, позором, и, наконец, смертью — это не тот, путь который Одиссей выбрал для себя, будучи ещё ребёнком. Он решил, что уйдёт из жизни на своих условиях.

«Крепче всех обнимает только петля», — горько усмехался он про себя, уставившись в окно пустым взглядом. Надев свою парадную форму, офицер уже был готов нажать на спусковой крючок и разметать свои мозги по кафелю ванной, когда в дверь его дома постучали.

На пороге стояла мелкий болезненный пацан, сын его соседей, которых он едва знал. Парнишка, запинаясь и всхлипывая, объяснил, что его котёнок забрался на дерево во дворе Никоса и не может слезть. Родителей не было дома, а он не знал, к кому ещё обратиться за помощью.

Одиссей, сначала раздражённый, что его прервали, всё же не смог отказать ребёнку. Что-то дрогнуло в его душе при виде этих заплаканных, умоляющих глаз. Он вышел во двор и, после нескольких неудачных попыток, сумел снять перепуганное животное с ветки.

Малец был вне себя от радости. Сквозь слёзы он благодарил Никоса, называя героем. С неприятным осадком мужчина вернулся к себе и, рассвирепев на себя самого, эту жизнь и всё мироздание, разгромил кухню. Он кричал, пока не охрип, бил кулаками стены, пока костяшки не начали кровоточить. Однако пулю так и не пустил. Потому что понял — у него ещё остались незаконченные дела в этом мире. И если сегодня он смог стать героем для одного ребёнка, то, возможно, сможет сделать что-то значимое и для других.

Ночью же всё изменилось. Электромагнитная вспышка невообразимой силы вывела из строя всю электронику. С небес падали самолёты, поезда сходили с путей. Горели электростанции и другие промышленные объекты.

Первый месяц после прихода Сопряжения показался ему настоящим адом. На улицах творилось невообразимое. Толпы перепуганных людей метались в панике, крики, вопли, мольбы о помощи. А твари, эти кошмарные твари, выныривали из ниоткуда и кидались на всех подряд. Рвали, кромсали, пожирали заживо. Дома рушились, как карточные домики. Трескалось дорожное полотно. Торговые центры превращались в с смертельные ловушки — скотобойни, из которых было невозможно выбраться.

Многие тогда просто застыли в ступоре от шока и ужаса, но годы службы, тренировок, военных операций… Всё это взяло своё. Его тело само рвануло вперёд, мозг переключился в боевой режим. Никос бросился к ближайшему дому, стараясь спасти своих соседей. Родители к этому моменту уже погибли, но того мальца… его он смог отыскать в подвале, забившегося в коробку со старыми куртками. Отыскать и уберечь от смерти.

Вместе с ним офицер хватал всех гражданских, до кого мог дотянуться, и отводил в свой дом. Там имелись каменные стены — хоть какое-то укрытие.

Их туда набилось, наверное, под сотню. Испуганные, растерянные, ничего не понимающие люди. Да Одиссей и сам мало что понимал, но надо было что-то делать, как-то организовывать выживание.

Вооружив этих бедолаг из собственных запасов, он смог побудить их выйти на улицу, чтобы спасти остальных. Многие погибли в те страшные часы, но какая-никакая тактика и чёткое командование помогло спасти ещё больше жизней.

А сам Никос обрёл класс, который позволил ему более эффективно командовать бойцами. Повышать их боеспособность и убийственную мощь, получать часть арканы, зарабатываемой воинами, под его руководством.

Уже позже он узнал, что его мелкий городишко легко отделался. В нём не оказалось Супернов и действительно сильных Квазаров. Те, что появились, влекомые запахом крови, ушли в сторону близлежащего мегаполиса.

В последующие дни Никос распределил обязанности, послал добровольцев обшарить соседние дома в поисках всего, что могло пригодиться. Еда, одежда, медикаменты, оружие и боеприпасы — вещи первой необходимости.

И ведь справились же. Каким-то чудом смогли продержаться эти первые, самые страшные дни. Каждый вносил свой вклад, каждый делал, что мог. Готовка, уход за ранеными, охрана периметра — все это легло на плечи таких же потрясённых, но не сломленных людей.

А он тем временем пытался найти своих сослуживцев, боевых товарищей. Выйти с ними на связь. Верил, что вместе они смогут защитить больше гражданских. Люди прочёсывали дом за домом, и ведь находили выживших. Те, кто уцелел в первой губительной волне, стягивались к созданному убежищу. Как мотыльки на свет.

Одиссею удалось отыскать вначале своего заместителя Драгорада, потом иных ребят из батальона. Их осталось гораздо меньше, чем хотелось бы, но каждый из них стоил десятка иных бойцов.

Собравшись вместе, они уже смогли давать отпор монстрам, зачищать ближайшие кварталы. Даже делали вылазки на поиски других групп выживших. Постепенно дом Одиссея стал своеобразным опорным пунктом, маяком надежды для всех, кому повезло уцелеть. Его группа принимала каждого, делилась последним. Учились жить заново в условиях нехватки ресурсов, довлеющей опасности и невообразимой силы чудовищ из иных миров.

Потерь было много, невыносимо много. Редкий день обходился без похорон, если вообще оставалось что-то, подходящее для костра или могилы. Между выжившими обострились конфликты социальные, среди которых ему приходилось умело лавировать и гасить в зародыше любые споры, способные поставить под угрозу всю группу.

Не желая того, он вновь стал лидером, а выжившие смотрели на него с надеждой и ждали его решений. Он назвал свой клан Спартанцами. В знак того, что они будут стоять до конца, чего бы это ни стоило. Оглядываясь назад, он поражался, сколько всего им довелось пережить. С чего всё начиналось — с кучки перепуганных, растерянных людей, потерявших почти всё. Однако они выстояли. Не дрогнули, не отступили. И сейчас не отступят.

Именно богатый боевой опыт, лидерские качества и тактические навыки, полученные за годы службы, позволили Одиссею успешно руководить своим кланом и вести бойцов в бой уже в реалиях Сопряжения.

Вот только порой накатывала такая тоска, такое отчаяние, что хотелось вновь залезть в петлю. Казалось, что всё бессмысленно, что уцелевшие лишь отсрочили неизбежный конец. А он сам не способен ничего кардинально изменить, только растягивать медленное нисхождение всей земной цивилизации прямиком в могилу. За маской несгибаемого Одиссея прятался обычный человек, старый, уставший, измотанный. Совсем не тот, кто выведет их всех к свету.

Однако он держался, даже когда не оставалось душевных сил на новый шаг. Даже когда хотелось сдаться. В надежде, что завтра всё же будет лучше, чем вчера. Что однажды для Земли забрезжит надежда на новое будущее.

И надежда оправдалась. Случайное знакомство с чокнутым ковбоем, который обещал, что второй этап может изменить всё. Конкретный рубеж, понятная цель для всей планеты. Достигни её, и… Что? Он надеялся, что кровь перестанет литься. Очень надеялся.

И несмотря на весь ужас сложившегося положения Никос каждый день мысленно благодарил мальчишку и его котёнка за то, что они, сами того не ведая, спасли ему жизнь. Потому что минутная слабость не перечеркнула всё, чего он добился и чего ещё мог добиться. Потому что вновь он ощутил себя нужным, вновь осознал своё предназначение. Борись до последнего вздоха. Делай, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть.

— Полковник, отряд готов, — глухой голос Драгорада звучит со стороны распахнутой двери. — Можем выдвигаться.

И это вырывает Одиссея из плена собственных мыслей.

— Точно не будем захватывать тяжёлую технику? — интересуется высокий бритый серб.

— Мы же на переговоры едем, а не на войну, — невесело хмыкает Никос.

— Сейчас между ними совсем небольшая разница, — пожимает плечами Мишутка. — И я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, зная, что спину нам прикрывает спарка[2].

— Пока обойдёмся добрым словом, — замечает грек. — Пистолет достать всегда успеем.

Через четверть часа и один прыжок из Телепортариума Одиссей въезжает на территорию форпоста клана Дикая Орда, расположенного в северной Германии — в самом сердце владений Евроальянса. Хотелось изучить базу со стороны, нежели появляться сразу в ней, подставляясь под чужие стволы.

Массивные ворота со скрипом открываются, впуская его внедорожник. Никос хмурится, оглядывая укрепления — бетонные блоки, рвы, колючая проволока. Не форпост, а настоящая крепость.

И это на чужой земле. Похоже, эти ребята не собираются никуда уходить.

Мрачные мысли курсируют в голове, отвлекая от предстоящего разговора.

Водитель паркуется у главного здания, и Одиссей в сопровождении своего верного заместителя, адъютанта, телохранителя и старого друга Драгорада выходит из машины. Их встречает мускулистый албанец с автоматом наперевес и знаком приглашает следовать за ним. Пока они идут по узким коридорам, Никос размышляет о предстоящей встрече.

Он уже успел навести справки у бывших коллег по цеху. Главу клана Дикая Орда зовут Энвер Хоти. Прозвище «Вепрь». Бывший уголовник, бывший офицер Освободительной дружины Косово, бывший террорист. Много всего «бывшего», но в сухом остатке — опасный тип.

Энвер сколотил свой клан из ветеранов многочисленных балканских конфликтов. Жестокие, безжалостные, привыкшие брать своё силой. И у них хватило тупости или безрассудства, чтобы вторгнуться на территорию Гарма.

Одиссей вздыхает. Отчасти он понимает ярость Видара. В нынешние времена важна не сама земля, а проекция силы, видимость безусловного авторитета. Если не можешь удержать своё, покажешься слабым, и тогда вчерашние друзья накинутся на тебя со всех сторон, растерзав на месте.

Однако сейчас не время для войны между выжившими. Нужно попытаться решить дело миром. Ради общего блага.

Охранник открывает дверь, и Никос в сопровождении Мишутки входит в просторный кабинет. За массивным столом восседает сам Энвер Хоти — смуглый коренастый брюнет с курчавой короткой бородой, бычьей шеей и сплющенным носом, явно не раз ломанным в драках. Он меряет гостя тяжёлым взглядом и кивком предлагает сесть.

Энвер «Вепрь» Хоти

Вид: Человек

Класс: Подрывник

Редкость: Серебро

Способности: Сапёрное чутьё, Кластерная бомба, Взрывная стойкость

Ранг: Квазар

РБМ: 1 012 единиц

Клан: Дикая Орда

Должность: Глава

Статус: Заинтересован

— Приветствую, Вепрь, — Одиссей опускается в кресло напротив. — Спасибо, что согласился встретиться.

— Ради такого гостя — всегда пожалуйста, — хмыкает албанец, и в его голосе слышится едва уловимая насмешка. — Как сам, как дела в клане?

— Дела идут неплохо, потихоньку восстанавливаемся после последних стычек. А у вас, я смотрю, прямо расцвет. Мощный форпост отгрохали.

Кабан довольно ухмыляется и разливает по стаканам крепкую ракию.

— Да, грех жаловаться. Осваиваем новые территории, расширяемся. Жизнь продолжается, несмотря ни на что.

Он протягивает Никосу стакан и поднимает свой в приветственном жесте.

— За встречу новых друзей!

Они пьют, и Одиссей чувствует, как обжигающая жидкость прокатывается по пищеводу. Самое время переходить к делу.

— Энвер, я приехал не просто так, — он ставит стакан на стол и смотрит прямо в глаза собеседнику. — Нужно поговорить.

Лицо Кабана мгновенно становится настороженным. Улыбка никуда не исчезает, но глаза холодеют. Никос продолжает:

— Думаю, ты знаешь, зачем я здесь. Этот форпост, как и другие, что вы построили, находятся на территории Евроальянса. На землях Гарма.

— А ты, что у него на побегушках? — ухмыляется собеседник.

— Энвер… — предостерегающе смотрит на албанца офицер, и его голос холодеет.

— Сорок лет как Энвер, — Вепрь невозмутимо закуривает. — После Сопряжения все границы к чертям полетели. Твоё только то, что можешь защитить. Иначе говоря, кто успел, тот и съел.

— Это так не работает, — качает головой Одиссей. — У каждого клана своя зона ответственности. Своя территория. И вторгаться на чужую — все равно что плюнуть в лицо.

— Брось, Никос, — фыркает Вепрь. — Это не вторжение, а стратегическое освоение. Мы никого не трогаем, сами по себе. Повторю, земля принадлежит тому, кто может её удержать. Силой, если потребуется.

Он откидывается на спинку кресла и складывает руки на груди. Всем своим видом излучает уверенность и неуступчивость.

Одиссей вздыхает. Похоже, по-хорошему договориться не получится.

— Послушай, — он старается говорить как можно убедительнее. — Сейчас не время для распрей. Там, снаружи — куча тварей, которые только и ждут, чтобы мы передрались. А ещё другие инопланетные кланы, которые не прочь отхватить кусок пожирнее. Мы должны держаться вместе, а не грызться за клочки земли.

— Мы — это кто? — фыркает Хоти. — Ты или твою союзнички помогали нам хоть раз? Впрягались за нас, когда отморозки хотели угнать в рабство наших людей? Защитили нас от твари, что по сектору шастала и всех кошмарила. Приоритетная цель, возможно слышал о такой? Так вот, — он скалится, — я никому ничего не должен. Мы сами по себе. Выживаем как можем. И если для этого придётся потеснить кого-то — что ж, значит так тому и быть.

— Ты ошибаешься. Вы уже получили нашу помощь. Когда кселари собирались вырезать всех людей, Егерь остановил их. Благодаря этому, мы с тобой можем сейчас беседовать.

— Да-да, — отмахивается Энвер. — Видел я ту дешёвую постановку. Весь чат засрали своей пропагандой и дифирамбами в адрес этого ушлёпка. Толкнул какую-то речь, покричал на камеру, а я должен уши развесить и поверить, что он хоть что-то для нас сделал? Где те армии, которые он предположительно разбил? У него в голове? На страницах вашего плана, созданного, чтобы прогнуть все независимые кланы? Ищите другого идиота.

Никос хмурится. Он чувствует — что-то тут нечисто. Слишком уж нагло ведет себя Вепрь. Будто козыри в рукаве прячет.

— Гарм этого так не оставит, — говорит он, внимательно следя за реакцией собеседника. — Он уже грозился стереть вас в порошок, если не уйдёте. И, поверь, я хорошо знаю Видара. Он не шутил.

Энвер неожиданно разражается хохотом. Смеётся так, что на глазах выступают слезы.

— Ой, напугал ежа голой задницей! — выдавливает он сквозь смех. — Можешь передать этой бешеной шавке, что мы его не боимся. У нас есть, чем ему ответить. Хочет драки, путь приходит.

— Ты, никак, союзников отхватил? — осторожно спрашивает Никос. — Каких-нибудь отморозков из диких кланов?

Вепрь загадочно улыбается и подмигивает.

— Вроде того. Скажем так, нашлись добрые люди, готовые оказать поддержку.

И тут до Одиссея доходит. Он, наконец, понимает, почему Вепрь так уверен в себе. Почему не воспринимает угрозу всерьёз.

Краем глаза Никос улавливает движение за окном. Поднявшись с кресла, он приближается и видит, как во дворе форпоста распахивается портал, из которого один за другим выходят пришельцы, которых он раньше не встречал. Вооружены до зубов, шагают уверенно, даже с ленцой.

Энвер подходит сзади, хлопает Одиссея по плечу и цедит:

— Знаешь, что я тебе скажу, дружище? Мир изменился. Старые порядки рухнули. Настало время хватать удачу за хвост. Мы разжились полезными связями, и теперь ни одна скандинавская сука не посмеет тявкнуть в нашу сторону.

У Никоса по спине пробегает холодок. Он понимает — дело приняло скверный оборот. Не только для Гарма — для всех.

— Ты играешь с огнём, Вепрь, — тихо говорит он. — Ты хоть представляешь, чем это может закончиться?

— Не твоя печаль, — огрызается Хоти. — Мы в состоянии о себе позаботиться.

Энвер самодовольно ухмыляется:

— Передай Гарму, пусть держит свой поганый язык за зубами и навсегда забудет об этих землях. Иначе следующий разговор состоится на руинах Хедеморы. То же самое касается тебя, Егеря и всей вашей кодлы. А теперь, думаю, тебе пора.

В кабинет заходят вооружённые люди, намекая, что разговор окончен. Драгорад держит руку возле рукояти молота, но Никос лишь качает головой.

Бросив последний взгляд на пришельцев, чеканящих шаг по двору форпоста, он изучает появившуюся справку и выходит из комнаты. В его груди нарастает тревога.

Он уверен, это только начало. Начало чего-то большого, напрямую связанного с тем, что говорил Егерь. Нужно придумать, как разрешить эту ситуацию, пока не стало слишком поздно.

Потому что одно он знает точно — если дать этому огню разгореться, полыхнёт так, что мало никому не покажется. И тогда все их планы и надежды победу — все это пойдёт прахом.

[1] Комиссация — увольнение военнослужащего в запас по состоянию здоровья на основании заключения военно-медицинской комиссии.

[2] Спарка — две авиационные пушки или пулемёта, смонтированные на одной установке.

Глава 13

Конвой, значит?.. Это что ещё за гости? Мы никого не ждём.

Отбив Деворе просьбу встретить меня у ворот, в быстром темпе двигаюсь к выходу из города. На всякий случай попутно прошу Ваалиса усилить охрану, но тот сообщает, что ему уже доложили и бойцы выдвинулись.

Через несколько минут, взобравшись на стену, обозреваю занимательный пейзаж. Дорога, идущая к Фритауну, выглядит, как парковка перед магазином по продаже подержанных автомобилей.

Пространство забитом десятками древних седанов с минимумом электроники, ржавыми джипами и даже несколькими автобусами-развалюхами, которые выглядят так, будто в них Айрон Блейзы ездили на концерты в 80-х, попутно занюхивая всё, что пролезает в ноздрю. Потом, правда, несчастное транспортное средство выгорело в ходе одной из бешеных вечеринок легендарной группы, но его зачем-то попытались поставить на колёса.

Из машин уже выбираются люди: часть выглядит неплохо по меркам Сопряжение — экипированные, вооружённые и с опасным блеском в глазах, остальные явно голодали, порядком испуганы, если не сказать затравленны, но в них ещё теплится надежда. Не ошибусь, если скажу, что они здесь, у стен моей мануфактуры, в поисках защиты и крова.

Хмурюсь, разглядывая пёструю толпу. Откуда все эти красавцы нарисовались? Как долго путешествовали? И что именно заставило их всех отправиться в опасный путь?

Из головной машины конвоя уже успел выбраться рослый мужчина в потрёпанном пуховике, из-под которого торчит разгрузка. Через плечо на ремне свисает автомат. Незнакомец решительным шагом направляется к воротам и, задрав голову, кричит:

— Эй, есть кто дома⁈ Поговорить бы. Дело имеется!

Усмехаюсь и прыжком переваливаю через край стены. Под подошвами при приземлении громко хрустит снег. Пронизывающий ветер налетает, стремясь забраться под одежду. Безрезультатно.

Через несколько широких шагов оказываюсь лицом к лицу с гостем.

Передо мной стоит коренастый мексиканец средних лет, чьи широкие плечи и крепкая фигура выдают в нём бывшего трудягу. Из тех, что работают руками, забивая сваи, ремонтируя дороги и занимаясь сельским хозяйством.

Смуглая кожа его лица, обветренная и покрытая сетью мелких морщин, свидетельствует о десятилетиях, проведённых под палящим солнцем. Грубые черты лица с резко очерченными скулами и тяжёлой квадратной челюстью придают ему одновременно суровый и отчуждённый вид.

Глубоко посаженные карие глаза смотрят исподлобья, взгляд цепкий, с ноткой почтения. Явно когда-то сломанный крупный нос с горбинкой и рассечённая шрамом левая бровь намекают на бурное прошлое. Короткие чёрные волосы с первой проседью зачёсаны назад, открывая высокий лоб.

Мигель «Койот» Торрес

Вид: Человек

Класс: Укротитель Зверей

Редкость: Серебро

Способности: Звериная связь, Зов природы, Повелитель стаи

Ранг: Квазар

Параметры: Восприятие ©, Интеллект ©, Резонанс ©

РБМ: 926 единиц

Клан: Отсутствует

Должность: Отсутствует

Статус: Надеется на чудо

— Что за дело? — интересуюсь я, оглядев чужака. — Пылесосы нас не интересуют, — добавляю с мимолётной ухмылкой.

Мексиканец шумно выдыхает и расправляет плечи.

— Ты, стало быть, Егерь? А меня Мигелем зовут. Мигель Торрес, — добавляет он, — но все кличут Койотом. Слыхал про такого?

— Не довелось, — качаю головой я.

— Мы из Канзаса. Я и мои люди. Из тех мест, где уже ничего не осталось. Сожрали всё, твари проклятые. Решили податься в путь, чтобы найти, где бы нам осесть на постоянку.

— Допустим, но почему прикатили именно сюда?

— О тебе сейчас много в чате трындят, — пожимает плечами Мигель. — Толкуют, что мужик ты нормальный и за своих стоишь горой. Пришельцев разбил, которых всех нас порезать хотели. За людей бьёшься, не беспределишь и не зверствуешь.

Он машет рукой в сторону конвоя.

— Пока доехали, насобирали аж три десятка машин по дороге. В них семьи с детьми, старики, раненые. Много хороших ребят потеряли. Навидались такого… — его лицо ожесточается. — Я человек не шибко религиозный, но Пресвятая Дева!..

Мигель начинает отрывисто перечислять:

— В одной придорожной забегаловке натурально людей жрали! Котлеты, блять, крутили! — он стискивает кулаки. — В ином месте на живца ловили монстров, чтобы аркану было проще добыть. Девчонку на цепь посадили, пустили ей кровь и… — Койот сплёвывает. — Возле Додж-Сити ксены обосновались. Всех на подходе в землю кладут. И плевать им, стар, млад, с пушкой, без. Наткнулись на патруль, так еле ушли.

Мексиканец осекается и завершает:

— В общем, на жалость давить не буду. Если вам бойцы не нужны, забери хоть гражданских. А мы тогда в другом месте удачи попытаем.

— Твои зверушки? — я киваю на неприметные сугробы по обеим сторонам от джипа, из которого выбрался собеседник.

Инфракрасное зрение давно уже засекло там чужое присутствие.

— Мои, конечно, — с гордостью кивает Койот. — Чупа и Абра.

Он издаёт пронзительный свист, и снег разлетается от стремительного рывка двух уродливых созданий[1]. Сутулые сизые существа на двух крепких лапах напоминают горбунов-мутантов, у которых по какой-то причине вдоль загривка бегут длинные острые иглы. Дикобраз обзавидуется. Передние конечности заканчиваются солидными когтями. Извивающийся мясистый хвост стегает зверей по ногам. Из пасти торчат раздвоенные фиолетовые языки.

Чупакабра

Способности: Рывок из засады, Ядовитая слюна, Парализующие иглы

Ранг: Квазар

РБМ: 866 единиц

Статус: Стережёт альфу

Содержит: 2 330 единиц арканы

— Приручил, значит? — риторически спрашиваю я.

— В яблочко. Из-за них сейчас с тобой могу стоять разговаривать. Когда всё это завертелось, они меня чуть не сожрали на той ферме, но я всегда неплохо ладил с зверями. Мелкие были проглоты, слабые. Страшные, конечно, но не тупые. Сумел от них отбиться. Накормил да и натравил на других тварей. Это сейчас их двое, а тогда было пятеро. Троих мы потеряли за прошедшие месяцы.

— Понятно.

Задумчиво тру подбородок. Не ожидал я такого наплыва. Фритаун и так сейчас самое оживлённое местечко на многие километры вокруг, а теперь на мою голову свалилось ещё полторы сотни голодных ртов.

— У многих из наших есть и мозги, и пушки, чтоб за себя постоять, — продолжает тем временем Койот. — Готовы в твой клан вступить, если возьмёшь. Воевать будем честно, сам увидишь.

— Это мы ещё посмотрим, — осаживаю его я. — Значит так, располагайтесь пока снаружи у западной стены.

Собеседник раскрывает рот для возражений, но я обрываю его:

— Временно. Посмотрим, кого ты привёз. Побеседуем. Времена сейчас неспокойные, и я не готов пустить… Сколько вас, кстати?

— По последним подсчётам 94 человека.

— Не готов сразу пустить сотню чужаков в свой лагерь. Если сюрпризов не будет, внутрь попадут все. А пока вам выдадут всё необходимое — еду, медикаменты, одеяла. Насчёт приёма в клан я ещё подумаю. Дальше контакт будешь поддерживать с Терри. Это мой управляющий во Фритауне. Он вами займётся.

— Спасибо, сеньор! — расплывается в улыбке мексиканец и пожимает мне руку. — Не пожалеешь, вот увидишь!

Эмпатическая проницательность и Струны сердца твердят мне, что Мигель не врёт и скрытых мотивов не имеет, но это не значит, что его спутники так же чисты и невинны.

Провожаю взглядом удаляющуюся фигуру Койота и хмыкаю. Ну поглядим. Взвившись одним мощным прыжком, через миг оказываюсь внутри мануфактуры. Тамменя уже ждут Терри и Девора, которым я пересказываю беседу с Мигелем.

— Шеф, не переживай, всех гостей примем.

— Организуй там всё, проследи, чтоб накормили, напоили, лекарства дали кому надо. И да, запиши там всех, кто драться умеет и хочет. Глядишь, и правда сгодятся.

— Будет сделано, — кивает Терри и что-то быстро строчит в планшете.

— Я бы пока не стала принимать их с распростёртыми объятиями, — подаёт голос Девора и серьёзно смотрит на меня. — Мы ведь ничего о них не знаем. Там вполне могли затесаться шпионы, провокаторы или просто банальные психопаты с доступом к оружию.

— Знаю, поэтому я и разместил их снаружи. Нужно всех допросить — проверить на вшивость.

— Прогнать через фильтрационный лагерь, — подсказывает Ребекка. — Особенно тех, кто в клан рвётся. Нужно убедиться, что их мотивы чисты.

— Да. Отдели самых подозрительных и составь список. Я с ними лично побеседую.

С одной стороны, резон в её словах определённо есть, но, с другой стороны, не хочется и людей зря дёргать. Сучье время. Сучьи порядки.

— Терри, проследи тут за всем, идёт?

— Само собой, шеф, — улыбается он и спешит прочь, на ходу отдавая распоряжения по Трансиверу.

Прихватив под локоток Девору, отвожу её в сторону.

— Что там насчёт Самума? Излагай.

— Мне удалось подобрать подходящего кандидата для нашего эксперимента. Мурад Караев, один из лейтенантов Самума.

— И что в нём такого особенного? — спрашиваю я.

— Завтра он будет в Баян-Нуре. У него там назначена какая-то важная встреча. Настолько важная, что он прибудет туда с небольшой группой сопровождения.

Название мне знакомо. Баян-Нур — это тот торговый хаб на территории Монгольской провинции в Китайской Империи. По сути им удалось добиться того, о чём мечтала Амира. Послужить нейтральной территорией, где даже конфликтующие стороны могут встретиться для проведения переговоров или закупок.

— Припоминаю. С чего вдруг такая секретность?

— Он собирается провернуть там сделку с кем-то из местных. Закупить большое количество оружия и какой-то особый артефакт.

— То есть, свидетелей им не нужно. Постараются не привлекать внимание.

— Именно! — подтверждает Девора. — У нас появился отличный шанс захватить его и опробовать на нём твою Ментальную реконструкцию.

— Лишь бы помогло. Глядишь, удастся вправить мозги ему и другим жертвам Амиры.

Я задумчиво барабаню пальцами по колену, обдумывая эту информацию. Звучит рискованно, но перспективно. Если получится освободить рабов Сирены от её влияния — это будет большая победа.

— Откуда поступила информация? — не могу сдержаться интереса.

— От продавца. Очень хочет наладить с тобой контакт и заручиться поддержкой. После недавней дуэли вести разнеслись о нашем конфликте с Самумом, вот он и решил, что лучше дружить с нами. Что решил? Берёмся за дело или как?

Несколько секунд я молчу, прикидывая варианты. Потом решительно киваю.

— Берёмся. Готовь всё необходимое, а я подниму ребят для огневой поддержки на всякий случай.

— Само собой, — кивает Савант. — Гидеон и Тай вполне подойдут. А я буду на подхвате — координировать, обеспечивать техническое прикрытие, всё как обычно.

— Договорились, — я поднимаюсь и киваю ей на прощание. — Тогда держи меня в курсе. И, Бекка… Отличная работа. Как всегда.

Она лишь отмахивается, уже вновь уткнувшись в свои схемы и расчёты, но я замечаю тень улыбки, мелькнувшую на её губах.

Вернувшись к себе я ради интереса ныряю в мировой чат, который недавно упоминал Койот. Сообщения так и мелькают, и почти в каждом упоминается моё имя.

ЛасВегас: Говорю вам, я своими глазами видел, как он сжигал эти ублюдков. Весь Маравах охерел, когда с небес ударили молнии!

Одиночка: Знатное, должно быть, шоу. И ведь не зассал пойти против инопланетного клана. Стальные шары у парня! Егерь, спасибо тебе!

ДокторСокол: Легко крошить гадов, когда ты Супернова. Посмотрел бы я на него, если б он, как мы, Войдом до сих пор сидел!

Мои глаза удивлённо расширяются. Такого я точно не ожидал. Выходит, после того выступления люди по всему миру следили за моим противостоянием с кселари? И теперь у меня образовался собственный фан-клуб? Надеюсь, к нему в довесок идут милые фанаточки?..

Взглядом натыкаюсь на другие сообщения:

Бардак: Ой, да заткнитесь уже нахер! Нашли себе кумира. Уверен, всё это всё постановка была, типа рестлинга.

ЛасВегас: Какая постановка, дебил ты конченный⁈ У нас по-твоему больше сорока человек в фактории полегло от лап актёров⁈ Сука, чтоб к тебе такие рестлеры заявились и показали пару летальных приёмчиков!

Фиона: Нет уж, Егерь определённо красавчик! Ролики врать не могут. Я б ему даже сиську дала помацать. Но только одну.

Архимаг: Всё это конечно круто, но вы забываете — это только первый шаг. Дальше будет война за ресурсы, территории, влияние. Думаете, ваш Егерь будет вечно всех защищать? Как бы не так.

Посмеиваясь и качая головой, закрываю этот поток сознания.

* * *

Вечером этого же дня мы стоим перед Телепортариумом, готовые отправиться в Баян-Нур. Я в последний раз проверяю снаряжение: всё ли на месте, всё ли в порядке. Тай и Гидеон молчаливо ждут рядом, но я чувствую исходящее от них напряжение. Действовать придётся на чужой территории.

— Ну что, — окидываю их взглядом, — все готовы? Вопросы, предложения, жалобы и словесные завещания?

Тай равнодушно пожимает плечами и прихлёбывает пиво, поигрывая рукоятью катаны. «Не в первый раз замужем», — читается у него на лице.

— Прорвёмся, — хмыкает Гидеон и лихо взводит затвор своей плазменной винтовки. — Будет весело!

— Тогда погнали. Времени мало, а дел невпроворот.

В ушах на миг раздаётся странный гул, глаза слепит яркий свет, но ощущение исчезает так же быстро, как появилось.

Миг, и вот мы уже оказываемся на окраине Баян-Нура — города контрастов, где старинные пагоды соседствуют с модульными постройками Сопряжения, а на улицах пестрит разномастная публика — от выходцев из Российской Империи, китайцев и монголов до некоторого количества пришельцев, выбравших факторию своим домом.

Я оглядываюсь по сторонам, привыкая к окружающему калейдоскопу красок, запахов и звуков. Люди гомонят, препираются, торгуются за каждую единицы арканы и ищут товары получше.

— Ну и клоака, — сплёвывает себе под ноги Гидеон, украдкой глядя на какую-то каракатицу, уверенно шуршащую по улице. — Развелось же клешнепалых!

В целом, я согласен с его оценкой.

В этот момент трезвонит Трансивер, и я вижу входящий звонок от Шелкопряда. Просто так он дёргать бы меня не стал, поэтому приняв его, говорю:

— Слушаю.

— Егерь, тут возникло новое осложнение. Устранение Бакари может отложиться на неопределённое время. Ситуация препашивая.

— Больше конкретики. Что случилось?

— Я который день слежу за его базой, и сейчас там вовсю хозяйничает инопланетный клан. Не просто заглянули на огонёк, а вовсю обживаются.

— Кто такие?

— Консорциум. Это название тебе что-нибудь говорит?

[1] Художник — Tots Valeza.

Глава 14

— Да, эти дельцы мне известны, — отвечаю я. — Ты уверен, что это не визит вежливости или подготовка к какой-то разовой совместной операции?

— Более чем. Они там на долгий срок. Плюс я аккуратно походил в их рядах, пока там не успели развернуть систему безопасности, и бойцы Консорциума сплетничали, что их шеф подмял под себя очередной варварский клан. Полагаю, речь о Золотых Львах Саванны.

— Понятно.

То есть сотрудничать с земными кланами Бакари западло, а продать зад пришельцам — ради бога. То, что у них там партнёрские отношения, как у Десперадос с Пульсарами, я не верю. И это меня злит больше всего. Каждая такая сделка содержит множество условий с подвохом, что шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком лишает Землю автономии. Консорциум будет преследовать исключительно свои цели, невзирая на цену для обычных людей.

— Продолжай слежку, — говорю я Шелкопряду. — Если вскроются новые подробности, сообщи.

— Хорошо. Отбой.

Когда звонок обрывается, Гидеон обеспокоенно интересуется:

— Что-то случилось?

— Можно и так сказать. Один вредный старикашка связался с плохой компанией.

— У тебя вроде неплохие отношения с Консорциумом, — приглушённо возражает Тай, с шумом отхлебнув из металлической банки.

— Да, только основаны они были на пересечении интересов. И сейчас я не уверен, что они до сих пор лежат в одной плоскости. Посмотрим.

Николай медленно кивает.

— Наш клиент прибудет завтра утром, — продолжая прокручивать в голове новую информацию, говорю я, — так что стоит найти комнату на ночь и изучить место, где предполагается проводить сделку. А ещё надо бы познакомиться с доброхотом, который сдал нам Караева. Лучше заранее оговорить причитающуюся ему плату, чем потом нарваться на сюрприз.

Мы выдвигаемся вдоль одной из оживлённых улиц.

Баян-Нура — город, где Восток встречается с Западом, а прошлое переплетается с настоящим в причудливом узоре. Он совсем не похож на мегаполисы Старого Мира с их стеклянными небоскрёбами и неоновыми вывесками. Нет, это типичный городок на фронтире, который, однако, разросся и превратился в оживлённый торговый хаб.

Первое, что бросается в глаза — это пёстрая смесь архитектурных стилей. Редкие приземистые деревянные домики и типовые многоэтажки соседствуют с модульными постройками Сопряжения из металла. Между ними петляют узкие улочки, больше похожие на лабиринт, по которым снуют люди и инопланетяне всех мастей.

Воздух наполнен удивительной смесью ароматов: дым от мангалов, на которых жарят ароматный шашлык, пряные нотки специй из лавки торговца, вонь оружейной смазки — кто-то явно до сих пор использует земное оружие, а также резкий специфический запах плазмы от редких ховербайков. Всё это сливается в одну сборную солянку, которая, однако, не кажется неприятной, а лишь добавляет городу изюминку.

На улицах стоит непрерывный гомон. Люди говорят на десятке языков, перекрикивая друг друга. Многие торговцы, судя по внешнему виду, явно прибыли из иных форпостов и факторий. Они зазывают покупателей, расхваливая свои товары — от остатков найденных земных товаров типа тушёнки, духов и книг до высокотехнологичных гаджетов.

Где-то вдалеке слышится музыка — кажется, это традиционная монгольская мелодия, но с примесью электронных битов. В целом, вокруг стоит жуткая какофония, но в чём-то это лучше, чем привычная мёртвая тишина, стоящая над крупными городами Земли.

— Здесь довольно колоритно, — замечает Гидеон, с интересом разглядывая пёструю толпу.

— Прямо как в старых фильмах про дальние миры, — согласно кивает Тай.

Не могу с ними не согласиться. В этом городе есть своё очарование места, где разные культуры и народы смешались в единый пёстрый ковёр. И хотя Баян-Нур не блещет небоскрёбами и неоновыми огнями, в нём чувствуется особая атмосфера пограничья, где возможно всё: быстро разбогатеть, взлетев на вершину, и так же быстро потерять всё, подохнув в тёмной подворотне с дыркой от плазмогана в башке.

Мы неспешно двигаемся в скоплении пешеходов, стараясь не привлекать лишнего внимания. Хоть мы и способны справиться с большинством потенциальных противников, но всё же в чужом городе лучше лишний раз не отсвечивать. Тем более, моя задача тихо сделать своё дело и убраться, не оставив следов.

По пути я замечаю множество любопытных деталей.

Вот старик-монгол в странном ворсистом халате, вероятно традиционном для этих мест, играет смычком на струнном инструменте, извлекая из него заунывные переливы. Рядом с ним мальчишка в потрёпанной одежде жонглирует светящимися неоновыми шарами, собирая толпу зевак. Нехитрый способ заработать немного арканы. Зеваки или кидают ему под ноги материальные подачки вроде сникерсов и консервов, или подойдя, касаются его жетона собственными, чтобы перечислить шкету немного валюты.

Через сотню метров группа приземистых краснокожих гуманоидов оживлённо ведёт переговоры с продавцом оружия. Судя по виду, трофейного, взятого в бою. Торги проходят на грани фола. Покупатели, чей РБМ находится в области двенадцати-четырнадцати сотен, размахивают руками, попеременно хватаясь за оружие на своём поясе. Продавец, худощавый азиат, лишь качает головой и что-то быстро втолковывает им.

Когда ситуация достигает точки кипения, на плечо одному из крикунов опускается плоскость длинного скошенного к острию клинка. Его обладатель — высокий пришелец[1] с кожей малинового цвета, синеющей к грудной клетке, что проглядывает сквозь распахнутую куртку. Приплюснутая широкая башка имеет два сильно удалённых друг от друга глаза, с подозрением изучающих источник проблем. В свободной руке чужак при этом сжимает такой же парный меч.

Краарх «Трещотка» Лок-лок

Вид: Ка́уни

Класс: Мастер Клинка

Редкость: Серебро

Способности: Танец Двух Клинков, Рассекающий Удар, Безупречная Стойка

Ранг: Квазар

Параметры: Ловкость (B), Скорость (B), Стойкость (B)

РБМ: 1 896 единиц

Клан: Консорциум

Должность: Младший офицер

Статус: Ищет повод

И тут они…

— Друзья, друзья! Остыньте! — тараторит Краарх, постукивая своим клинком по наплечнику чужака. — Зачем же горячиться? День такой чудесный, спутник светит, музыка играет, цветочки пахнут. Вы бы лучше девушкам своим их купили, в волосы вплели. Глядишь, за это что-нибудь бы перепало, а? Сечёте?

При этом улыбается во всю ширину своей пасти, внутри которой обнаруживаются не зубы, а что-то вроде роговых пластин. Собеседник порывается что-то ответить на этот нескончаемый поток слов, но Краарх чуть отводит клинок, заглядывая прямиком в глаза одному из покупателей.

— А если серьёзно, то советую вам очень хорошо подумать, прежде чем бряцать оружием перед носом у наших торговых партнёров, работающих под крылом Консорциума. Мы же не хотим неприятностей, правда? Знаю-знаю, иногда в запале все границы теряются, кажется, что весь мир у ваших ног. Увы, это не так, уж поверьте мне. Только вчера я думал, что меня ждёт незабываемая ночка, но одна красавица вдребезги разбила моё бедное, истерзанное сердце.

Краснокожие гуманоиды переглядываются между собой. Аргументы Краарха явно не достигают цели. Один из них с рычанием бросает:

— Да пошёл ты в задницу со своим Консорциумом! Мы тут сами разберёмся, что и у кого покупать! Будешь мешать, и я вырву тебе репродукционную систему через глотку! ДРУГ!

— Ну зачем же нам ссориться, друзья? Лучше плохое сотрудничество, чем добрая вражда, верно я говорю? Ведите себя смирно, и мне не придётся сюда без нужды возвращаться. А если не нравится товар, так давайте я отведу вас в лавку моего доброго друга Гизара. Уверен, его ассортимент и цены придутся вам по душе.

В отсутствующий нос мечника с силой упирается ствол плазменного пистолета.

— Я не твой друг, «друг», — шипит предводитель троицы, — и никогда им не стану. Не лезь в мои дела, и твои мечи не окажутся у тебя в брюхе. А теперь свали-ка, пока твои мозги остаются внутри, а не валяются ошмётками вдоль этой улицы.

Краарх с притворной печалью вздыхает:

— Эх, зря ты так… Ведь я от чистого сердца… Думал, подружимся, отметим совершеннолетие моей первой наложницы… Ну да ладно, выбор за вами.

В следующий миг он убирает лицо с траектории выстрела и делает молниеносный взмах. Под хлопок исчезающего барьера голова зарвавшегося покупателя отделяется от тела. Двое оставшихся разом вскидывают оружие, но Краарх уже среди них.

Его тело окутывает мерцающая дымка, поглощающая энергию выстрелов. Он движется довольно шустро даже по меркам сильных Квазов — я бы сравнил это с моим Спуртом, но ослабленным. Клинки Трещотки вспарывают воздух смертоносными росчерками. Кажется, будто вокруг него образуется вихрь из теней и стали — так быстро мелькают его руки.

Второй противник падает с распоротой от паха до нижней челюсти, заливая всё вокруг кровью. Третий, отчаянно крича, взрывается волной энергии, но Краарх уклоняется немыслимым кульбитом. В полёте он вскидывает руку, и из его ладони вырывается сгусток мерцающей энергии. Угодив в грудь стрелка, тот отшвыривает его на несколько метров назад. Незадачливый покупатель врезается в металлическую стену, пробивая её насквозь, и остаётся лежать бездыханным. Только ноги торчат наружу.

Вся схватка занимает от силы несколько секунд. Краарх застывает посреди улицы в боевой стойке, его клинки покрыты кровью, а вокруг клубятся остатки призрачной энергии. Толпа вокруг замирает в благоговейном ужасе.

— Ну вот, — вздыхает пришелец, небрежным движением стряхивая алые капли. — А ведь я предупреждал. Глупо-глупо-глупо…

Он поворачивается к торговцу и ободряюще подмигивает.

— Не переживай, приятель. Всё в порядке, работай спокойно. Консорциум о тебе позаботится.

«Как он позаботился о прохожих?» — хочу спросить я, но сдерживаюсь, чтобы не привлекать к себе внимания. Если б не Тай, в последний момент дёрнувший на себя пару зевак Водяным хлыстом, тех накрыло бы финальной способностью краснокожего мертвеца.

Продавец тем временем лишь торопливо кланяется, явно не находя слов. А Краарх уже разворачивается и вразвалочку идёт прочь, насвистывая какой-то незатейливый мотивчик. Призрачная дымка вокруг него постепенно рассеивается. Толпа торопливо расступается, опасаясь даже случайно коснуться этого смертоносного существа.

— Упырь… — цедит сквозь зубы Гидеон, стоящий рядом со мной. — Ведёт себя как клоун, а на деле мясник хренов. Лучше бы о людях позаботился, чем выпендривался.

— Лучше бы… — задумчиво отвечаю я, провожая мечника взглядом.

Слишком много совпадений. Слишком много Консорциума в последнее время. Поддавшись порывы, я достаю Трансивер и набираю Одиссею. Увидев его лицо на экране, говорю:

— Приветствую, скажи, как прошёл твой визит к Дикой Орде?

Никос ещё утром писал, что заглянет к ним, сыграв роль посредника в конфликте этих горячих ребят с Гармом.

— Я как раз собирался тебе звонить. Дерьмово он прошёл, Егерь. Их глава чётко дал понять, что мирного решения не будет.

— И что придаёт этому смышлёному человеку столько уверенности в собственных силах? — отрешённо интересуюсь я. — Никак Нову завербовали?

— Хуже. Похоже, они заключили союз с инопланетным кланом. Прекрасно помню этих ребят. Во время Конклава ко мне подходили. Скользкие ребята, очень скользкие, — морщится грек.

— Дай угадаю…

— Консорциум зовут.

[1] Художник — Jerx Marantz.

Глава 15

— Не удивил. Я это название в последнее время слышу чаще, чем собственное имя. Порадовал уже Гарма?

— Ещё нет. Вначале хочу заглянуть к оставшимся двум кланам. Проверю, не связались ли они также с Консорциумом.

— Окей. Держи меня в курсе, ладно.

— Хорошо. Нам нужно продумать дальнейшие шаги. Договариваться или…

Второй вариант остаётся неозвученным, но мы оба понимаем альтернативу.

Через пару минут быстрой ходьбы на одном из перекрёстков я замечаю голографическую рекламу, мигающую на стену одной из модульных построек. Она призывает посетить «Оазис Грёз» — по всей видимости, какое-то увеселительное заведение для весьма конкретной публики. А вот напротив борделя находится явно гостиница, причём до сих пор выполняющая свои функции. Периодически распахивающиеся двойные двери открывают вид на стойку ресепшена, за которой стоят две женщины в одинаковой униформе. В десятиэтажном здании горит свет, а это значит, что или они каким-то образом запитали энергосеть от арканы, или у них имеется бесконечный запас топлива для генераторов.

Щелчком пальцев привлекаю внимание спутников:

— Нам туда.

— Добрый вечер, господа! — через тридцать секунд синхронно приветствуют нас две азиатки. — На какой срок вы хотите у нас остановиться?

Универсальный переводчик уверенно трансформирует сочетание диких рубленых, шипящих, звонких и гортанных звуков в понятную речь.

— Господин Тройер, — словно пробуя на вкус, шепчет себе под нос Мэтт.

— Бабочку не забудь, — хмыкаю я.

— Что? — вскидывается он.

— Что бы ты там себе сейчас не воображал, бабочку не забудь дорисовать. Галстуки для быдла, — с сарказмом поясняю я.

И уже громче добавляю:

— Нам нужна просторная комната на ночь. Также, возможно вы подскажете, где нам найти…

— Господин Чжан будет ждать вас через полчаса в ресторане, который находится на втором этаже. Боюсь, лифты не работают, поэтому вам придётся воспользоваться лестницей. Она расположена по правую руку от вас. А вот ваш ключ. Комната 309. Третий этаж. Приятного отдыха!

— Сколько с меня за постой?

— Не переживайте. Вы гость господина Чжана. Он позаботился обо всех мелочах.

Переглянувшись с Таем, пожимаю плечами.

— Хорошо, красавицы. Как скажете.

Получив в ответ напрочь дежурное и фальшивое хихиканье, шагаю в указанную сторону.

По скрипучим ступеням поднимаемся на третий этаж. Несмотря на то, что здание явно пережило лучшие времена, оно всё же устояло. По текущим меркам, уже успех.

Тай бесшумной тенью скользит впереди, проверяя коридор. Гидеон прикрывает тыл, держа руку на кобуре пистолета. Мы не ждём подвоха, но и терять бдительность не намерены. В конце концов, тут даже у стен могут быть уши. А может, и зубы.

Номер 309 встречает нас покосившейся цифрой на двери. Когда-то её отпирали магнитной карточкой, но во всех дверях на этаже заменили замки на простые механические.

Обстановка внутри довольно спартанская, но жить можно. Две узкие кровати у стен, покрытые выцветшими покрывалами. Между ними — тумбочка с разлапистой лампой. У окна рабочий стол и пара стульев. На стене — выцветший пейзаж с Великой Китайской стеной.

— Роскошные апартаменты, ничего не скажешь, — хмыкает Гидеон, падая на кровать.

Та отзывается жалобным скрипом.

Усмехаюсь и киваю на дверь в углу:

— Главное, чтобы там была вода. Свет-то есть. Помыться бы не мешало после дороги.

— Размечтался, — бурчит Гидеон, но всё же идёт проверить.

Через минуту из ванной раздаётся его удивлённый возглас:

— Вы не поверите! Тут реально вода есть! Адские колокола, горячая!

Похоже, владелец гостиницы и впрямь подсуетился, раз сумел наладить водоснабжение в этих условиях.

— Ладно, — говорю я, глянув на часы. — Освежитесь по-быстрому, и спускаемся. Не будем заставлять синьора Карабаса-Барабаса ждать.

Спустя четверть часа мы уже шагаем по лестнице на второй этаж. Организм недвусмысленно намекает, что не прочь подкрепиться. Надеюсь, в этом ресторане кормят не только местной экзотикой.

У двойных дверей просторного зала нас встречает девушка в строгом чёрном ципао. Коротко кланяется и жестом приглашает следовать за ней. Провожает через полупустой зал к неприметной створке в глубине. За ней обнаруживается небольшая уютная комната, обставленная в традиционном китайском стиле. Алые бумажные фонарики, причудливые узоры на стенах, низкий столик, окружённый подушками для сидения.

За столом нас уже дожидается дородный мужчина в классическом костюме тройке. На вид ему около пятидесяти. Полное одутловатое лицо, обрамлённое аккуратной бородкой. Цепкие глазки за стёклами очков в позолоченной оправе. На губах играет приветливая улыбка, но в ней чувствуется какая-то фальшь.

Вэйлин «Лу Синь» Чжан

Вид: Человек

Класс: Эксперт Боя

Редкость: Бронза

Способности: Отталкивающий удар, Широкий размах, Повышенная защита

Ранг: Войд

Параметры: Стойкость (D), Интеллект (D), Резонанс (D)

РБМ: 546 единиц

Клан: Отсутствует

Должность: Отсутствует

Статус: Заинтересован

Занятно… Абсолютная слабость с точки зрения класса и боевых возможностей, и при этом явная политическая власть в данной фактории.

При нашем появлении он неспешно поднимается и кланяется, сложив руки перед грудью.

— Рад приветствовать вас, уважаемый Егерь, — произносит он. — Меня зовут Чжан Вэйлин. Прошу, присаживайтесь. Отведайте со мной этого превосходного улуна.

В углу комнаты неподвижно стоит худощавый азиат с длинными волосами и чуть смуглым лицом. Его броня ловит рассеянный по комнате свет и слегка бликует. Внешность его мне незнакома, а вот имя пару раз встречал. Забавно, что знакомство происходит при таких обстоятельствах.

Тхай «Бегущий с Ветром» Нгуен

Вид: Человек

Класс: Зефир

Редкость: Золото

Способности: Воздушный шквал, Невесомая поступь, Эфемерные взмахи

Ранг: Квазар

Параметры: Скорость (B), Ловкость ©, Резонанс ©

РБМ: 1 378 единиц

Клан: Отсутствует

Должность: Отсутствует

Статус: Морально устал

В последний раз Тхай занимал 14-е место в мировом рейтинге. Однако же находится на побегушках у Вэйлина…

Мы располагаемся вокруг стола на мягких подушках. Тут же возникает девушка-служанка и бесшумно разливает по пиалам дымящийся ароматный напиток.

— Хотите закурить? — он вскидывает бровь, и та же официанта подносит ему нераспечатанную пачку сигарет.

Вэйлин начинает с шумом срывать обёртку, но я качаю головой.

— Итак, господин Чжан, — говорю я после первого глотка. — Благодарю за гостеприимство. Чем обязан вашему вниманию? Полученная информация нам пригодилась, но хотелось бы понимать ваш интерес.

Собеседник добродушно улыбается, но в глазах мелькает хитрый огонёк.

— О, поверьте, Егерь, это я вам обязан. Ваши подвиги уже стали легендой даже в нашем захолустье. Победитель кселари, защитник Земли!.. Кто бы мог подумать, что такая личность почтит своим присутствием наш скромный город!

Мне стоит немалых усилий, чтобы сохранить ровное лицо в потоке неприкрытой лести. Он делает паузу, смакуя чай. Я не тороплю его, ожидая продолжения.

— Видите ли, когда пришло Сопряжение, мы едва не погибли, — вздыхает крепыш. — Монстры заполонили улицы, пожирая всё живое. Мы потеряли множество людей. Однако каким-то чудом нам — мне, генералу Ши и мэру Чену — удалось объединить уцелевших. Сплотить их, дать им надежду. И отбросить тварей.

Генерал, мэр и… А ты сам кто такой? Какой-нибудь олигарх-промышленник, верно?

Он обводит рукой вокруг, словно указывая на весь Баян-Нур.

— С тех пор мы не прекращаем борьбу. День за днём выживаем, развиваемся. Превратили наш городок в оплот торговли и независимости. Но сами понимаете — в одиночку долго не протянешь. Особенно когда на Земле появляется всё больше серьёзных игроков.

— Вроде Консорциума, — отрешённо замечаю я.

Азиат с шумом отхлёбывает чай, но не спорит.

— И какова же ваша позиция в отношении Консорциума? — интересуюсь я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.

Вэйлин вздыхает и разводит руками.

— В наших условиях, увы, лучше дружить с сильными. Независимость обходится слишком дорого. Нужно выбирать союзников мудро. Как гласит пословица, умный журавль клюёт только большую рыбу.

«Поэтому старайся казаться мелкой рыбёшкой, если хочешь выжить», — мысленно перевожу я. Цинично и довольно погано, но у меня получается удерживать на лице маску равнодушия. Сейчас не время читать лекции о принципах.

— Ваша позиция мне понятна, — спокойно роняю я, — но вернёмся к делу. Что вы можете сообщить о Караеве?

— Наш общий знакомый прибудет завтра в первой половине дня. Его интересует крупная партия плазменного вооружения. Мы предлагаем цены ниже Магазина, — поясняет он. — У нас налажены контакты с несколькими факториями, собравшими под своим крылом умелых крафтеров. Сделка должна пройти в Зелёном секторе, на заброшенном складе. Но не волнуйтесь, я прослежу, чтобы наша охрана, как и бойцы Консорциума вас не побеспокоили. Всё-таки в наших общих интересах, чтобы эта встреча прошла без лишних глаз.

Он многозначительно улыбается и подмигивает. В эмоциональном плане от него исходит алчный интерес, а с точки зрения потаённых амбиций — желание тесно связать нас, чтобы в дальнейшей рассчитывать на поддержку. Может быть, даже какие-то преференции. Ведь Нова, который тебе должен, дорогого стоит.

Ясно. Одной рукой даёт, другой — забирает. «Ты мне — я тебе».

— Что ж, господин Чжан, — произношу я, поднимаясь. — Благодарю за содействие.

— Что вы, что вы! Это такая малость… Давайте лучше отужинаем и проведём время за приятной беседой.

Насчёт «приятной беседы» не знаю, но пожрать не откажусь.

Как выясняется, кормят здесь действительно неплохо, а Вэйлин в меру докучлив. Время летит незаметно.

— Спасибо за компанию. Доброй ночи, — через час киваю ему на прощание.

— Надеюсь, это начало плодотворного сотрудничества! — лучится радушием Вэйлин. — Баян-Нур всегда рад таким почётным гостям, как вы. Пусть удача сопутствует вам в вашем нелёгком деле!

Мы обмениваемся ещё парой ничего не значащих любезностей и покидаем ресторан. Тхай за всё время ни произносит ни одного слова.

Уже поднимаясь по лестнице, замечаю мрачный взгляд Гидеона.

— Как же бесят эти увёртливые толстосумы, — цедит он сквозь зубы. — Ни принципов, ни позвоночника. Только и думают, как бы шкуру свою спасти.

— Есть такое, но сейчас это неважно. Завтра выполним задуманное, и можно будет сваливать из этого гадюшника.

— Ну что, какие планы на вечер? Может, по пивку? — скупо улыбается Тай.

— Спасибо, обойдусь, — качаю головой. — Мне ещё с Деворой связаться надо, обсудить детали. А вы поспите пока, завтра тяжёлый день.

Отхожу к окну и кидаю через плечо:

— Первая смена моя. Мэтт, через четыре часа разбужу тебя и чтоб был бодр, как огурчик. Мы не дома.

Пока ребята устраиваются в комнате, я гляжу на ночной Баян-Нур. Яркие огни, отголоски музыки, голоса, снующие внизу люди и инопланетяне. Прямо сейчас нетрудно вообразить, что всё хорошо, но это просто красивая картинка. За ней скрывается гниль и беспринципность нового мира, которые мало чем отличаются от мира старого.

* * *

— Егерь, глянь, — Гидеон тычет пальцем куда-то в сторону. — Никак наш клиент пожаловал.

Проследив за его взглядом, я прикладываюсь к прицелу снайперской винтовки и вижу чернявого мужчину в сопровождении четвёрки крепких мужчин в боевой экипировке.

— Бинго, — говорю я, поворачиваясь к своим. — Начинаем операцию. Тай, Гидеон, держись поблизости на случай, если понадобится огневая поддержка, но постарайтесь не поднимать шума. Работаем тихо и чисто. Вопросы?

— Никак нет, — браво отзывается Мэтт, подмигивая.

Николай молча кивает.

— Тогда поехали.

Глава 16

Пришедшие на сделку члены Самума нетерпеливо осматриваются, сохраняя бдительность. Полупустой ангар склада оставляет лишь несколько точек, за которыми стоит следить, чтобы избежать внезапного нападения. Пара грузовых двадцатифутовых контейнер, забытых здесь ещё с мирных времён, крысиный помёт и засохшие масляные пятна — вот и всё наполнение постройки.

— Где этот сучий торгаш? — раздражённо цедит один из бойцов, бритый налысо крепыш с небрежной щетиной.

— Все они одинаковые, — сплёвывает себе под ноги Мурад. — Будут мотать тебе нервы за твои же деньги!

Он отвлечённо теребит кобуру с плазменным пистолетом, то и дело поглядывая на вход. Остальные четверо рассредоточились по помещению, держа оружие наготове. Тишина давит на уши, заставляя их внутренне подбираться.

Внезапно с лязгом распахивается дверь, и в проёме появляются несколько фигур в длинных кожаных плащах. Бьющий с улицы солнечный свет очерчивает их силуэты, но лица скрыты низко надвинутыми ковбойскими шляпами.

— Наконец-то, — бурчит Караев, делая шаг вперёд. — Вы что, ползком сюда добирались? Стоп… где Вэйлин⁈

— Вы перешли дорогу Егерю в последний раз! — с ненавистью бросает один из них и…

Прибывшие дружно вскидывают руки, в которых тускло блестит металл револьверов.

— Какого⁈.. — только и успевает выпалить один из бойцов Самума, прежде чем грохот выстрелов разрывает застоявшийся воздух.

Фигуры в плащах стреляют с двух рук, быстро, но не очень умело. Многие пули уходят в молоко, однако вот один из бойцов Самума падает замертво, с простреленной щекой и развороченным затылком. Ещё один заходится предсмертным хрипом, зажимая рукой дыру в груди. Караев и последняя пара едва успевают отпрыгнуть за контейнеры, открывая ответный огонь.

— Егерь, сука! — рычит Мурад, всаживая заряд за зарядом в нападающих. — Решил избавиться от нас⁈ Об этом узнает весь клан! Тебе конец!

И всё же в душе он понимает — что-то не сходится. Это не почерк ненавистного им убийцы несравненной Амиры. Тот бы пришёл сам, без маскарада, и был бы куда эффективнее.

Нападающие тоже несут потери — двое уже лежат неподвижно, их грудные клетки пробиты навылет сгустками плазмы. Обугленный края ран курятся дымом. Остальные напирают, безрассудно обстреливая укрытия врага. Как будто не боятся смерти, движимые одной им понятной целью.

Внезапно в ангар с противоположной стороны врывается тройка людей в инопланетной броне и при оружии. За секунду оценив ситуацию, они стремительно занимают позиции и вступают в бой с фигурами в плащах. Во главе — мужчина в чёрной с синими проблесками броне, гладкие обводы которой рассеивают падающий на неё свет. Матовый визор глухого шлема скрывает лицо, но Мурад благодаря полученному описанию сразу узнаёт в незнакомце заклятого врага каждого члена Самума — Егеря.

Только… если это Егерь, почему он сражается с первой группой⁈

* * *

«Какого хера⁈» — проносится в моей голове, когда мы врываемся в ангар.

Кто эти придурки, и что им здесь надо?

Не желая сразу лезть в бой, я решил придержать ребят, чтобы убедиться, что Вэйлин сдержал своё слово, и поблизости нет засадного полка. Не важно из людей или сил Консорциума.

Какого же было моё удивление, когда за группой Самуму оказался хвост. Не зная, прикрытие это или какие-то новые действующие лица, я решил посмотреть, что они будут делать.

И досмотрелся.

Эти психи с порога атаковали Караева и его охрану, крича что-то про меня.

Пройдясь Оценкой по нападающим, я с удивлением понимаю, что это не только не члены Самума, эти люди вообще не принадлежат какому-то клану. Какие-то совсем посторонние чудаки, пытающие грохнуть тех, кто нужен мне живыми.

Краем глаза замечаю, как один из убийц целится в Караева. Времени раздумывать нет. Ментальное усилие, и воздушный поток отклоняет в сторону тройку пуль, предназначенных Мудару. Тот ошарашенно смотрит на своего неожиданного спасителя… меня.

Тай и Гидеон тоже не сидят без дела. Они обходят нападающих с флангов, навязывая ближний бой.

— Живыми брать! — команду я.

Тай рассекает револьвер одного чужака вместе с пальцем, лежащим на спусковом крючке. Молниеносный удар обухом рукояти, и стрелок на заплетающихся ногах валится на спину. Водяной хлыст дёргает в сторону Николая ещё одного противника, упавшего на колени, и сразу вмораживает его в бетонную плиту.

Мэтт прыгает к третьему и потоком огня поджигает его одежду, а подоспевший Тай сбивает погорельца с ног и охлаждает потоком льда.

Под Спуртом я разбираюсь с представителями Самума. Они просто не успевают оказать сопротивление. Один телохранителей порывается что-то выкинуть, но мой кулак гасит свет в его глазах. Не глядя, всаживаю пулю в дуло чужого револьвера, и револьвер одного из нападающих взрывается.

Оставшиеся стрелки вдруг замирают. В их глазах плещется смесь восторга и ужаса. Странная реакция. Их оружие с грохотом падает на пол, руки взмывают вверх.

— Не стреляйте! Мы сдаёмся! — кричит один, чуть ли не рыдая. — Егерь, пощади! Мы не знали, что ты здесь!

Бой заканчивается так же внезапно, как начался. В воздухе висит запах крови и порохового дыма. Я перевожу дух, осматривая обстановку. Трое целей уложены мордами в пол без сознания. Чужаки в плащах стоят на коленях или валяются, накрытые слоем льда. На меня они смотрят с… обожанием.

Подойдя к ближайшему из них, я сдёргивает с него шляпу.

Парень лет двадцати среднего роста, худощавого телосложения, с короткими тёмными волосами и карими глазами. Абсолютно непримечательное лицо, разве что слегка вздёрнутый нос придаёт ему задорный вид.

— Тебя как звать?

— Пьер.

Ну да, улавливаю в его голосе лёгкий французский акцент.

— Пьёр. Ага. Скажи мне, Пьер, кто вы вообще такие? — чеканю я. — И какого хера вы здесь забыли⁈ — под конец мой голос лязгает, как ржавая калитка.

Белобрысый парень, дрожа, смотрит на меня снизу вверх. В его взгляде благоговейный трепет.

— Н-н-наша группа называется «Соколы Е-егеря», — лепечет он. — Мы давно следим за вашими подвигами. Ещё с тех пор, как вы спасли Маривьен. Изначально нас было всего несколько человек, но когда вы разбили кселари и уберегли всю планету от гибели… Многие увидели то, что мы и так давно осознали! Вы — спаситель Земли! — его голос обретает уверенность и душевный жар. — Вы наш защитник! Вы освободите нас от гнёта инопланетной заразы!

Тай начинает ржать самым нахальным образом. А Пьёр продолжает:

— Все мы слышали вашу знаменитую речь! «В наших жилах течёт кровь выживших! Мы — хозяева этого мира по праву!» — цитирует он, сверкая глазами, как маньяк. — Мы хотим быть похожими на вас! Оберегать людей от пришельцев и монстров!

Из моей груди рвётся тяжёлый вздох

— Когда узнали, что эти сукины дети из Самума вам досаждают, — со злобой произносит парень, — решили помочь. Убрать их, облегчить вам жизнь. На вас и так столько всего свалилось. Столько ублюдков и предателей, которые не хотят прислушаться к вам… Подчиниться вам… Мы и не знали, что вы лично явитесь сюда.

Скривившись, как от зубной боли, я смотрю в наполненные слепой верой глаза парня. Фанатики, мать их. Где были их мозги, когда они это придумали? Если вообще думали…

— Значит так, слушай сюда, — рявкаю я. — Я не просил о такой помощи. Вы по глупости чуть меня самого не подстрелили. Так что не рыпайтесь, пока я думаю, что с вами делать.

Краем глаза я замечаю какое-то движение. Мурад, до сих пор лежащий в стороне, пытается незаметно набрать что-то на Трансивере, прикрывая его своим корпусом. Я мгновенно вскидываю револьвер, но Тай уже позаботился о проблеме. Свист катаны — и устройство разваливается надвое, чудом не задев ладонь Караева. Тот рефлекторно вжимается в грязный пол, выронив обломки.

Я медленно выдыхаю и опускаю оружие.

— Не дёргайся, — бросаю ему. — Сейчас придёт твоя очередь.

Мурад отвечает взглядом, наполненным непреклонной враждебностью.

Наступает тягостная тишина, в которой слышно лишьхриплое дыхание да стоны раненых. Осмотрев раздолбанный склад, думаю, как разгрести это дерьмо. Соколы молча сидят под прицелом, ожидая своей участи. Останки бойцов, лужи крови на бетонном полу, фрагменты контейнеров, гильзы… Вооружение у налётчиков пожиже, чем у Самума. Разносортица низких ступеней, но все ходят с револьверами.

Обернувшись к Пьеру, приказываю безапелляционным голосом:

— Чтоб через пять минут и духу вашего здесь не было. Передайте своему лидеру: пусть завтра к полудню явится в Уайтклэй. Если опоздает или не приедет, из-под земли достану. Всё ясно?

Парень торопливо кивает.

— Будет сделано, Егерь! Мы тебя не подведём!

— Да пошли вы, — бросаю я, отворачиваясь. — Помощнички херовы.

В груди клубком свернулось глухое раздражение. Мрачно зыркнув на Караева, я киваю Таю и Гидеону.

— Мэтт, держите этого говнюка на мушке. Если дёрнется, стреляй на поражение.

Подхожу к Мураду почти вплотную и заглядываю ему в глаза. Они пылают ненавистью.

— Слушай сюда, дружок. У нас мало времени, так что давай без глупостей.

— Чего тебе надо, выродок? Убьёшь меня, как убил Амиру⁈ Ты только и можешь, что забирать жизни. В этом ты мастак. Что ж, мы научились у лучших. Жди!

Криво усмехаюсь.

— Сейчас узнаешь.

Присев, кладу ладонь ему на затылок. Концентрируюсь.

— Это будет неприятно, — честно предупреждаю я, и в следующий миг активирую способность Ментальная реконструкция.

Подсознание Караева оказывается тёмным и холодным. Как будто в глубокий колодец провалился. Сыростью несёт так, что пробирает до костей, но я не обращаю внимания на антураж.

Разум этого человека представляет собой разрозненный дырявый пазл. Многие фрагменты попросту отсутствуют. Те же, что на месте, едва держатся. Тёмная паутина покрывает большую часть, словно плесень.

«Неужели Амира так его обработала?» — думаю я с невольным уважением и даже толикой жалости.

Даже будучи мёртвой стерва продолжает держать Самум на поводке.

Прежде, чем приступить к задуманному, осматриваюсь в поисках любой полезной информации. О клане, о его членах, об их планах и задумках, мало ли что. Приходится побродить, но мне везёт — в уголке сознания, относительно свободном от липкой дряни, находятся яркие и чёткие воспоминания. Собираю их по крупицам, стараясь не потревожить остальные. Обрывки разговоров, планы, карты, списки имён… Просматриваю всё это и дёргаюсь, коснувшись одного осколка воспоминаний.

Плохо-плохо-плохо… Ладно, всё потом.

Погружаюсь глубже в сознание Караева, стараясь отыскать источник заразы. Это сложно, учитывая плачевное состояние его психики, но постепенно я нахожу едва заметные чёрные нити, расползающиеся от центра. Ментальная уздечка, с помощью которой Сирена контролирует своих слуг даже после смерти.

В какой-то степени это можно назвать чудом. Извращённым, уродливым, но чудом. Она внедрила себя в его разум подобно несущей конструкции. Беспечно убери её, и всё рухнет. Марионетки Амиры даже не могут представить себе, каково это не подчиняться ей. Если бы не моё существование, придающие их жизни хоть какой-то смысл — возможность отомстить, они бы давно уже все вместе закосплеили Джонстаун[1].

Призвав всю свою концентрацию, принимаюсь отслеживать эти нити к точке сплетения. Некоторые обрываются под моими прикосновениями, другие сливаются в канаты. Чем ближе я подбираюсь к средоточию манипуляций, тем отчётливее ощущаю сопротивление чужеродной воли. Сладкоголосая Сирена отказывается уступать так просто.

Усилием преодолеваю ментальный барьер и оказываюсь в средоточии психической инфекции. Передо мной предстаёт уродливый извивающийся клубок нитей, внедрённых в сознание Мурада. От него расходятся импульсы, искажающие восприятие, стирающие личность. Это и есть главный механизм контроля.

С хирургической точностью принимаюсь за работу. Распутываю клубок, один за другим обрывая питающие его каналы, восстанавливая поражённые сегменты, чтобы здесь ничего не рухнуло. Чем дальше я продвигаюсь, тем слабее становится сопротивление. Раз за разом я уничтожаю крепления, удерживающие инородный конструкт, пока наконец и он сам не идёт трещинами.

Внезапно чёрные нити вспыхивают нестерпимо ярким светом и рассыпаются прахом. Меня с силой выбрасывает из разума Мурада, но я успеваю ощутить, как спадают оковы с его сознания.

Поворачиваюсь к двум последним оставшимся в живых бойцам. Они молча глядят на меня, явно догадываясь, что их ждёт.

— Мне жаль, парни, — искренне говорю я. — То, что с вами сделали — хуже смерти. Я попробую это исправить.

Они смотрят недоверчиво, всё с той же тупой злобой. Я снова погружаюсь в чужой разум, теперь уже зная, что искать.

Спустя всего несколько минут трое бывших слуг Шехерезады сидят передо мной, растерянно моргая. В их глазах мечется столько эмоций, что становится не по себе. Радость, облегчение, ужас, раскаяние, стыд… Когда к ним возвращается память обо всём, что они натворили под чужим контролем, они ломаются. Взрослые мужики утробно воют и раскачиваются взад-вперёд.

— Я не хотел… Меня заставили… Сука! СУКА!.. — сбивчиво бормочет один из них.

— Эй, — окликаю их. — Вы не виноваты, — чётко произношу я. — Вами манипулировали. Заставили творить зло против вашей воли.

Мурад прерывисто вздыхает.

— Но ведь это всё равно были мы… Наши руки…

— Нет, — жёстко возражаю я. — Это была Амира. Именно она несёт ответственность. Понимаю, просто так вы это не примете, но должны двигаться дальше. Хватит ей владеть вашими жизнями. Её больше нет. А вы всё ещё здесь. Значит, у вас есть шанс попытаться всё исправить. Начните с того, что расскажите мне, как помочь остальным. И найдите способ жить дальше. Назло этой твари.

Караев медленно кивает. В его глазах медленно разгорается решимость. Кажется, он понял.

— Мы сделаем всё возможное, — хрипло обещает он. — И за то, что ты вычистил эту паскуду из моей башки, я всегда буду у тебя в неоплатном долгу.

— Так, мне хватило уже тех бесноватых фанатиков, — сплёвываю я, вспомнив Соколов. — Давай-ка без этого. Лучше расскажите, что за дерьмо я видел в твоей памяти? Операция Возмездие.

Мурад бледнеет.

— Да! Нужно это срочно остановить! Старейшина, он придумал, как нанести тебе максимальный ущерб.

Тай с Гидеоном подбираются, стискивая оружие. Собеседник частит:

— Старейшина направил агентов, которые под видом беженцев проникнут на территорию форпоста и устроят там теракты!

[1] Джонстаун — идейная община религиозной организации «Храм народов», существовавшая на северо-западе Гайаны, которая совершила массовое самоубийство.

Глава 17

— Кто они? — помрачнев, спрашиваю я. — Сколько их? Когда начнут действовать?

— Не знаю, — поджимает губы Караев. — Они напрямую подчиняются Старейшине, и он готовил эту операцию самолично. Знаю только, что они уже отбыли. После убийства Арслана, Старейшина взбеленился и решил отомстить. Сказал, что все мы подводим Амиру, бездействуя. Нужно сделать так, чтобы земля горела у тебя под ногами. Лишить твои города безопасности.

Мурад звучит подавленно и растерянно. Тяжело осознавать, что провёл несколько месяцев в качестве раба у того, кто давно сдох.

— Понятно. С этим я разберусь, а вы послушайте, — твёрдо говорю им. — Понимаю, что на вашу долю выпала монументальная гора дерьма. Да, всё это время вы были марионетками в чужих руках. Да, вас заставили творить вещи, противоречащие вашим принципам. Но сейчас у вас есть шанс всё исправить. Помочь тем, кто до сих пор находится в плену.

Собеседник медленно поднимает голову, во взгляде — смятение и страх.

— Как?.. Как мы можем помочь? Мы же… слабаки, не сумевшие совладать даже с собственным разумом.

Голос взрослого тридцатилетнего мужика дрожит от стыда, но ведь стыдиться им всем нечего. Они не выбирали подчиниться ментальному паразиту, присосавшемуся к ним надёжно, как клещ к собаке.

— Херня, — твёрдо возражаю я. — Вы не слабаки. Вы — жертвы обстоятельств. И единственный способ перестать ими быть — начать действовать. Что заставило бы ту суку скрипеть зубами на том свете? Потеря последних шестёрок, которые до сих пор выполняют её волю. Тогда от неё действительно не останется ничего. Полное забвение. Для такой самовлюблённой горделивой твари — это участь похуже смерти.

Вижу, как в глазах Караева загорается слабый огонёк. Тлеющие угли, из которых можно раздуть пламя. Что ж, подкинем дровишек.

— Мечтаете навредить ей? Тогда помогите мне освободить всех, кто до сих пор носит в своей башке её клеймо. Судьба этих бедолаг зависит от вас. От вашей решимости и готовности пойти на риск.

Чётко и медленно, глядя в глаза каждому из троих, произношу:

— Вы должны вернуться в клан. Стать моими глазами и ушами изнутри. Только так мы сможем освободить остальных от контроля Амиры. Вытащить их, как я вытащил вас.

Двое других парней испуганно переглядываются.

— Это же верная смерть! — лепечет один, белый как полотно. — Если нас раскроют…

— Никто и не говорил, что будет легко, — криво улыбаюсь я. — Хотите и дальше реветь в подушку и вздрагивать от собственной тени? Тогда катитесь на все четыре стороны. Если же хотите поквитаться с Амирой и помочь остальным, вспомните, что каждый день они проводят под властью мертвеца. Это украденная у них жизнь. Вы можете прекратить этот кошмар и вернуть им свободу. Да, с риском для жизни. Иначе не бывает. За всё приходится платить.

— А если они нас раскусят? — облизнув губы, спрашивает Мурад.

— Обещаю, если запахнет жареным, я примчусь с подмогой. Сделаю всё, чтобы вытащить вас.

Троица нерешительно переглядывается. Первым отвечает один из охранников:

— Ладно, чёрт, ладно. Я согласен. Это ведь и вправду хуже смерти. Однажды очнуться и понять, что несколько месяцев творил какую-то дичь.

— Хорошо, — добавляет второй. — Только не забудь про своё слово. Если что…

Караев кивает самым последним.

— Отлично, — говорю я. — Докажете этой падали, что она не сломила вас. Докладывайте, если узнаете что-то важное, а я пока подумаю, как освободить остальных.

Уже торопливо возвращаясь к Телепортариуму, я слышу сигнал Трансивера. Чертыхнувшись про себя, нажимаю на приём.

— Егерь, у нас проблемы, — с места в карьер начинает Девора.

Замечательно, а я-то думал, она звонит поболтать о погоде.

— Ещё какие. Сам собирался тебе звонить.

— Ко мне только что прибежала Миранда. Шелли озвучила новое пророчество. Девочка твердит, что враги уже в наших стенах.

А нельзя было это объявить вчера⁈

— У меня для тебя сюрприз, Бекка. Караева только что признался, что Самум заслал к нам свои агентов. Планируют какую-то диверсию. Без крови не обойдётся.

Вижу, как глаза Саванта расширяются. На миг сквозь невозмутимую маску пробивается искреннее потрясение. Впрочем, быстро справившись с собой, она деловито осведомляется:

— Как раз сейчас идёт допрос беженцев. Тех, что прибыли с Мигелем. Некоторых из них после проверки уже допустили в город.

Так, если эти ребята уже просочились в город, то, скорее всего, затаились до поры. Значит, нужно аккуратно выявить их, не спугнув раньше времени.

— Слушай сюда. Допросы не останавливайте, но больше никого внутрь не пускать. Скажи, что у нас тут эпидемия золотухи или поноса. Похрен, придумай что-нибудь. Параллельно попробуй разыскать тех, кто уже в стенах города.

Девора кивает и что-то быстро строчит в блокноте. Знаю, сейчас её мозг уже генерирует десятки алгоритмов и планов.

— Ещё вот что, — продолжаю инструктаж. — Активируй тревогу первого уровня. Без шума и паники. Лишние патрули, особенно у ключевых объектов. Мигеля — ко мне сразу, как вернусь. Уж больно хочется потолковать с нашим добрым самаритянином. Подобрал, мать его, этих божьих агнцев…

— Поняла тебя, — чеканит Девора. — Будь осторожен. Береги себя.

— Держи меня в курсе, — бросаю напоследок. — Скоро буду.

Невольно улыбаюсь. Со стороны может показаться, что Ребекке плевать на всё, кроме её таблиц, схем и планов. Но я-то знаю — за холодной логикой скрывается преданное сердце. Просто мало кому удаётся его разглядеть.

— Ты тоже, подруга, — произношу с теплотой. — Отбой.

* * *

Привычное покалывание в кончиках пальцев, вспышка света, раздражающая глаза даже сквозь зажмуренные веки, и мгновение невесомости — вот и всё, что требуется, чтобы перенестись обратно во Фритаун. Правда, это уже третий прыжок.

Возникаю под белоснежным куполом и привычным жестом поправляю перевязь с револьверами. Лязг металла и грохот шагов гулким эхом разносятся по залу — акустика здесь дай боже, когда я стремительно направляюсь к выходу. Некогда любоваться местными красотами, пора наводить порядок в собственном доме.

Выхватываю взглядом спешащую ко мне фигуру. Девора. На её лице — маска сосредоточенности вперемешку с тревогой.

— Ну? — отрывисто бросаю, не тратя времени на расшаркивания.

— Мигель ждёт в комнате для допросов, — докладывает Савант, пристраиваясь рядом.

У нас и такая теперь есть? Интересно…

Киваю и широким шагом направляюсь к выходу. Времени в обрез. Минуя пост охраны, захожу в здание и сворачиваю в сторону мрачного коридора. Металлические двери камер слепо поблёскивают в тусклом свете ламп, но меня интересует лишь одна.

Распахиваю дверь и шагаю через порог, пригнувшись, чтобы не удариться головой о низкую притолоку.

Падаю на стул напротив и в упор смотрю на испанца. Тот ёжится, опускает глаза. Чувствую — боится. И правильно делает.

— Ты знаешь, зачем ты здесь, — наконец произношу я ровным тоном, ни угрозы, ни сочувствия.

Койот нервно облизывает губы.

— Н-нет, сеньор Егерь. Я…

— Заткнись, — обрываю его. — Сейчас я буду говорить, а ты — слушать.

Наклоняюсь вперёд, нависая над столом. Мигель подаётся назад.

— Твой грёбаный караван приволок во Фритаун почти сотню беженцев. А сегодня мы узнаём, что среди них есть лазутчики, чья цель — расхерачить наш город. Интересное совпадение, а?

С каждым моим словом Койот бледнеет всё сильнее. По лбу струится пот, губы дрожат. Надо дожимать, пока не очухался.

— Я… я понятия не имел… — лепечет он. — Да как такое возможно?

— Итак, дружище Мигель, — почти ласково тяну я. — Напряги-ка извилины. Может, заметил в дороге что подозрительное? Кто-то странно себя вёл или выглядел? Эти ребята скорее всего с Ближнего Востока. Внешность соответствующая.

Койот застывает, трёт лоб, явно пытаясь сосредоточиться. Почти вижу, как скрипят ржавые шестерёнки в его голове, пытаясь провернуться. Наконец, он неуверенно тянет:

— Ну… было трое… или четверо… подобрали их в Лиско за пару дней до прибытия. Говорили, что их городок стёрли с лица земли. Просились к нам, вроде как вместе безопаснее…

Чудненько. Прямо душещипательная история. Мысленно прикидываю — как раз хватит людей, чтобы устроить знатный кипеш в нескольких точках одновременно. Гляжу на испанца в упор, и тот ёжится под моим тяжёлым взглядом.

— Приметы какие-нибудь запомнил? Имена, особые черты? Хоть что-нибудь? Давай, амиго, соображай живее.

Койот прикусывает губу, отводит взгляд. Видно, что ему стыдно и неловко. Он беспомощно ёрзает на стуле.

— Они держались особняком. С нами почти не общались. Помню одного здоровяка с уродливым шрамом через всю рожу. Ещё был мелкий, юркий такой, с наглыми глазами. И вроде две женщины, но лиц не разглядел. Всё время в платках ходили…

Интуиция вопит, что это наши клиенты. В ухе звучит голос Ребекки:

— Егерь! Трое из них уже в городе! Прошли фильтрацию час назад!

В груди вскипает ярость вперемешку с леденящим напряжением.

— Попробуй отследить их перемещение по системам безопасности! Найдите четвёртого за стенами! — рявкаю я, а сам на ходу отдаю приказы сподвижникам собраться в комнате для совещаний через три минуты.

Уже в дверях бросаю через плечо:

— Сиди и молись всем известным богам, чтобы я успел остановить их. Иначе клянусь, не разбираясь, вышвырну вас всех из города к чертям собачьим.

Мигель обречённо кивает.

Вылетев в коридор, приказываю охраннику:

— Глаз с него не спускай! Он нам ещё нужен.

Несусь по лестнице, прыгая через ступеньки. С каждой секундой чувство тревожного ожидания нарастает. Словно тикают часы, отсчитывая мгновения до взрыва.

Через несколько минут распахиваю дверь и влетаю в комнату, где меня уже ждут соратники. Тишина стоит такая, что слышно, как жужжит муха, бьющаяся в стекло. Знакомые лица, привычные позы — словно ничего и не случилось, но я-то вижу, как они напряжены.

Тай подобрался, будто перед прыжком. Гидеон непроизвольно потирает рукоять пистолета. Девора застыла неподвижно, лишь на скулах играют желваки. Эрис и Соловей переглядываются, не зная, как начать. И лишь Шерхан невозмутимо попыхивает трубкой в углу, лишь глаза его цепко следят за мной.

— Ну чего расселись, как на поминках? — хмуро бросаю я, падая на свободный стул. — Или кто-то ещё не в курсе?

Они дружно качают головами. Девора уже просветила.

— Командир, какие будут указания? — интересуется Мустафа.

— Значит так, ситуация действительно критическая. Где-то в городе находится трое вражеских агентов, чьё вооружение и степень угрозы нам пока неизвестны. Насколько я понимаю, они планируют устроить какую-то публичную акцию, залить улицы кровью. Нельзя допустить паники или разглашения этой информации, иначе ублюдки, поняв, что их раскрыли, могут ударить раньше времени. Надо сделать всё тихо и чисто. Никто не должен что-либо заподозрить, ясно?

Все согласно кивают. Да уж, чего-чего, а паникующей толпы нам сейчас только не хватало для полного счастья. Продолжаю:

— Значит, делимся на группы по двое. Каждая берёт свой сектор и прочёсывает так, чтобы мышь не проскочила. Ищем этих упырей по приметам, что дал Койот. При обнаружении, по возможности брать живыми. Вопросы?

— Нет, — лаконично бросает Тай.

Остальные вторят ему.

Киваю, чувствуя мрачное удовлетворение. Толковые ребята, с полуслова понимают.

— Эрис, ты с Таем берёшь северо-восток, — начинаю распределять я. — Гидеон и Соловей — на юго-запад. Мы с Шерханом возьмём центр. Девора на связи, координирует.

Товарищи согласно кивают и начинают расходиться, на ходу проверяя снаряжение и связь.

Мысленно отбиваю сообщение Ваалису, запрашивая поддержку его ребят. Вместе с нашими силами правопорядка, ежедневно патрулирующими улицы, вполне можно прочесать весь город.

Закончив, догоняю Шерхана и принимаюсь за дело.

Напряжённые поиски поначалу не приносят результата. Больше двадцати минут мы безрезультатно прочёсываем центральный сектор, когда в наушнике раздаётся тревожный голос Гидеона:

— Егерь, у нас контакт! Подозреваемый у столовой. Тут полно людей. Твою мать! У него взрывчатка!

Не сговариваясь, мы с Мустафой устремляемся в указанном направлении.

* * *

Соловей чуть прищуривается, заметив подозрительное движение у столовой. Так и есть — одинокая фигура крадётся вдоль стены, явно не желая быть замеченной. Верзила в тёмной куртке. Морда с безобразным шрамом. Из кольца на пальце минутой ранее он достал массивный свёрток, который прямо кричит «взрывчатка».

«Попался!» — мысленно хмыкает Хва-ён, осторожно перемещаясь в его сторону. Мельком бросает взгляд на Гидеона — тот уже наготове, сжимает оружие, ловя каждое её движение. Толковый малый, не зря Егерь его в напарники определил.

По Трансиверу доносится приказ главы — ждать подкрепления, не высовываться. Соловей беззвучно морщится. Легко сказать — не высовываться, когда на кону десятки жизней. Малейшее промедление, и потом со стен можно будет отскребать то, что останется от людей. Нет, надо действовать.

Плавным движением, будто в замедленной съёмке, она вытягивает из-за голенища узкий стилет. Небрежно подкидывает, ловит за лезвие. Мысленно прокручивает в голове отточенную годами и боями последовательность движений. Вперёд, одним рывком. Ноги чуть шире плеч, согнуть колени. Резкий взмах, полоснуть по ахилловым сухожилиям, пробивая личный щит, и тут же перекатом вбок, уходя с линии ответного удара.

Противник дёргается, когда острая сталь взрезает мясо. Вскрикивает, оборачиваясь, но Соловей уже рядом. Танцующим шагом она скользит ему за спину, зажимая шею сгибом локтя. Рвануть, прижать к себе, не давая вздохнуть. Краем глаза девушка видит, как к ним спешит Гидеон, на ходу доставая наручники. Слышит испуганные крики высыпавших на шум зевак. Люди, как всегда, не вовремя.

А в следующий миг мир переворачивается с ног на голову. Потому что зажатый в удушающем захвате оппонент вдруг выгибается, извернувшись немыслимым образом. И вместо того, чтобы захрипеть и обмякнуть, выхватывает что-то из кармана. Соловей с ужасом узнает очертания Магазинной гранаты и реагирует инстинктивно.

Глава 18

Время словно застывает, когда Соловей наблюдает, как палец оппонента ложится на кнопку на торце гранаты. И если бы это оказалась обычная земная лимонка, причин для переживаний не возникло бы. Её мощи вряд ли бы хватило, чтобы достать осколками до мирных жителей, выбежавших из столовой. Однако в руке у смертника лежит убийственный гостинец из Магазина, и вот его взрывная ярость способна качественно проредить гражданских.

Весь мир Хва-ён сужается до размеров этого маленького металлического предмета, несущего в себе смерть и разрушение. Краем глаза она видит ошарашенные лица мужчин, женщин и детей. Таких беззащитных перед лицом надвигающейся беды.

«Ну уж нет!» — пульсирует в её голове, пока противник активирует гранату, чей взрыватель, отсчитывает бесконечно долгие и одновременно мимолётные секунды до детонации. Адреналин вскипает в крови, обостряя все чувства. Кажется, даже сердце на миг замирает, а потом начинает колотиться с бешеной скоростью.

Соловей действует на одних рефлексах. Судорожный вздох, короткий импульс арканы, посланный вовне, и Подземная червоточина распахивается у неё под ногами. Засыпанный снегом асфальт становится текучим и рыхлым, как зыбучий песок. В одно мгновение кореянка проваливается вниз, увлекая за собой и опешившего фанатика с зажатой в руке гранатой.

Земля смыкается над их головами, погружая обоих во влажный, давящий со всех сторон мрак. Затхлый запах почвы и перегноя забивает ноздри. Ощущение такое, словно тебя заживо погребли в могиле. Но Хва-ён не обращает на это внимания. Все её мысли сосредоточены на том, чтобы утянуть врага как можно глубже и дальше от людей.

Рывок под немыслимым углом, ускорение, от которого немеет тело и темнеет в глазах. Защитная плёнка способности плотным слоем окутывает фигуру девушки, не позволяя земле и камням повредить ей. Этот покров можно было бы расширить и на попутчика, но с ним Соловей не церемонится — не заслужил он подобной любезности. Его тащит сквозь набитый камнями грунт на дикой скорости, ломая позвоночник и рёбра о каждое встреченное препятствие.

В кромешной тьме чувства обостряются до предела. Пульсация маленького механизма взрывателя отдаётся в голове Хва-ён барабанным боем. «Три, два, один…» — мысленно отсчитывает она удары собственного сердца.

А потом наступает ослепительная вспышка и грохот, сотрясающий, кажется, саму землю. На миг всё вокруг озаряется белым, и в этом неестественном свете Соловей успевает разглядеть перекошенное лицо террориста, его расширенные от шока и боли глаза.

В следующее мгновение ударная волна накрывает их обоих. Защитная оболочка Подземной червоточины стойко принимает основной удар на себя, частично рассеивая угрозу, и, не выдержав, исчезает. Остаточное пламя и дробящий импульс сталкиваются с личным кинетическим щитом кореянки, бессильно расплескавшись о него.

Противнику везёт меньше. Его буквально разрывает на части. Кровь, ошмётки плоти и кости смешиваются с почвой, превращая её в жуткое месиво. Вонь палёного мяса и химический запах взрывчатки в узком тоннеле забивают лёгкие, вышибая слёзы из глаз.

Впрочем, на это нет времени. Надо выбираться, пока проход не схлопнулся. Рывок вверх, к солнцу и воздуху. Несколько бесконечно долгих мгновений, и Соловей вылетает из-под земли, словно пробка из бутылки шампанского, приземляясь на ноги в паре десятков метров от места, где она «нырнула».

Её слегка пошатывает, но в целом кореянка цела и почти невредима. Лишь несколько царапин да растрёпанные волосы напоминают о случившемся. Вокруг — ошарашенные, полные ужаса лица зевак, звуки множества голосов, сливающихся в единый гул.

— Хва-ён! Ты как⁈ Цела⁈ — Гидеон в мгновение ока оказывается рядом, окидывая напарницу встревоженным взглядом.

На его скулах ходят желваки, выдавая едва сдерживаемые эмоции.

— Всё в порядке, Мэттью-сси, — хрипло отзывается девушка, невольно касаясь горла.

В нём саднит от втянутой в лёгкие пыли и химического дыма.

— Противник подорвался вместе со своей игрушкой. Никто не пострадал? — спрашивает она, торопливо оглядываясь по сторонам.

— Слава богу, нет! Благодаря тебе… — Мэтт на миг прикрывает глаза, его плечи слегка расслабляются. — Когда он выхватил гранату, я уж думал…

Он осекается и мотает головой, не договорив. Не время для этого. И так всё ясно.

— Спасибо за заботу, — с улыбкой произносит Соловей и с огромным трудом сдерживает порыв потрепать собеседника по волосам.

Это было бы слишком фамильярно и невежливо. У них всё-таки не настолько близкие отношения, как ей бы хотелось.

Внезапно гарнитуры в их ушах оживают, и оттуда слышится взволнованный голос Егеря:

— Гидеон, Соловей, что у вас? Отчёт!

Мэтт бросает быстрый взгляд на Хва-ён и отвечает:

— Всё чисто. Соловей нейтрализовала смертника. Предотвратила взрыв в столовой. Идём прочёсывать дальше свой сектор.

— Понял. Будьте там осторожны и не суйтесь на рожон. Отбой.

Напарники обмениваются понимающими кивками и устремляются прочь, ловко лавируя в толпе. Времени на передышку нет. Где-то в городе притаилась ещё пара ублюдков, которым не терпится залить улицы кровью. И Соловей сделает всё, чтобы найти их раньше, чем они нанесут удар.

В конце концов, она поклялась, стоя на могиле Кухулина, что больше никто не умрёт пока она рядом. И она намеревается сдержать слово, чего бы ей это ни стоило.

* * *

Закатное солнце медленно опускается за горизонт, заливая Фритаун багряными волнами. В воздухе разлита стылая тишина, но я знаю — это обманчивое спокойствие.

Не успеваю додумать мысль, как Трансивер принимает послание от Ваалиса и дублирует его мне в ухо:

— Егерь, один из врагов обезврежен. Пыталась заминировать штаб.

Хмыкаю про себя. Ну надо же, какие предсказуемые. Полезли к самому высокому зданию в городе.

— Живой взяли? — интересуюсь без особой надежды.

— Нет, — в голосе Осьминожки звучит равнодушие. — Хотела подорваться, пришлось ликвидировать.

— Что ж, бывает, — философски замечаю я, хотя внутри на миг вспыхивает разочарование.

Они ведь действуют не по своей воле. Их вины нет в том, что тупая сука Амира мечтала стать Шамаханской царицей и пленила разум десятков людей.

— Продолжайте поиски. Конец связи.

Следующие двадцать минут пролетают, как в тумане. Методично прочёсываем город квадрат за квадратом. Проверяем каждую щель, каждый тёмный угол.

Эрис выходит на меня сама, сопровождаемая Таем. Вид у неё помятый, но глаза горят нехорошим азартом. Знаю я этот взгляд, значит, что-то нарыла.

— Вторую крысу пришлось затравить, — с ходу выдаёт она.

Пистолет-пулемёт девушки покачивается на ремне, наброшенном через плечо.

Одобрительно хмыкаю. Люблю инициативных.

— Тоже к захвату не располагал? — уточняю, хотя ответ, в общем-то, очевиден.

Ана качает головой, протянув раскрытую ладонь в сторону Тая. Тот без лишних вопросов вкладывает в неё банку пива. Правильно, главное в семье это взаимопонимание.

— Молодец, — киваю одобрительно. — Соловей и ребята Ваалиса упаковали ещё двух. Так что трое из четырёх — уже готовы. Осталось найти последнего сообщника за городскими стенами.

Эрис задумчиво прикусывает губу. По глазам вижу — что-то её смущает.

— Выкладывай уже, — подбадриваю, её.

Она медлит пару секунд, потом решительно выдыхает:

— Не нравится мне всё это, Егерь. Слишком просто. Слишком… очевидно, что ли.

— Продолжай, — командую, скрестив руки на груди.

— Ну смотри сам, — Эрис загибает пальцы. — Присылают к нам мелкую группу смертников. Те бестолково гибнут при попытке заложить взрывчатку. Мы их ликвидируем. И чего добился враг? Только нервы нам слегка потрепал, да народ заставил бегать. Масштаб не тот.

Медленно киваю.

— Думаешь, это была просто репетиция? Проверка, так сказать, наших возможностей. Прощупывание слабых мест. Для этого и четвёртый нужен, который снаружи остался. Чтобы доложить руководству об успехе или провале, а также передать всю собранную информацию.

— Именно! — в глазах Эрис мелькает мрачное удовлетворение. — Спорим, эти четверо были разменной монетой. Получилось бы что-нибудь подорвать, отлично. Нет, ну и не страшно. Смысла от них — ноль целых хрен десятых. А вот каким будет кульминация этой пьесы, вопрос открытый.

Если уж Самум действительно готов швырять своих бойцов в мясорубку просто ради проверки нашей боеготовности, сложно предсказать, что они выкинут дальше.

— Надо допросить четвёртого, — замечает она, осушив банку.

— Пойду-ка я прогуляюсь, — произношу небрежно, поигрывая револьвером. — Погода сегодня располагает, опять же воздухом свежим подышать. Ну и мало ли, вдруг компания по душе подвернётся. Всяко веселее, чем в штабе протирать штаны. Тай, ты со мной?

Закидываю оружие в кобуру и шагаю прочь. Спиной чувствую изумлённый взгляд Эрис. Ничего, подруга. Когда-нибудь ты тоже научишься получать удовольствие от сложных ситуаций. Надеюсь только, не раньше, чем поседеешь к чертям.

Вскоре Николай, Мэтт и я выходим через южные ворота и направляемся к западной стене, где расположился караван. Нас сопровождает Мигель, который должен послужить проводником, а также способом уладить любые спорные ситуации.

Транспорт припаркован достаточно аккуратно. Палаточный лагерь разбит среди пикапов, минивэнов и старых седанов. Горят костры, пахнет едой и не шибко чистыми телами.

Здесь кучкуются люди, которые при виде нас стремятся скрыться внутри своих временных жилищ. Серые лица, погасшие взгляды. Смотрю на них и чувствую, как глухая ярость растекается по венам.

Из-за таких упырей, как эти молодчики из Самума, страдают обычные люди. Я ведь мог бы запустить этих беженцев всем скопом внутрь Фритауна, но пришлось перестраховываться.

Подорванное доверие ведёт лишь к тому, что те, кому действительно нужна помощь, её не получают. Это работало так и до прихода Сопряжения. Стоит человеку один раз попасться на удочку мошенников, и он больше никогда не будет жертвовать обездоленным. В результате из-за действий одного мерзавца, пострадают десятки реальных нуждающихся.

Те, кто разместился лагерем под стенами Фритауна и не убрался прочь при нашем появлении, выглядят взъерошенными, будто воробьи под дождём. Сопряжение никого не щадит, но этим вот досталось особенно сильно.

И где-то среди них затаилась тварь, которая только и ждёт момента, чтобы нанести удар.

Медленно обвожу взглядом напряжённую толпу, пока Койот пытается их успокоить. Концентрируюсь, призывая на помощь свои способности. Эмпатическая проницательность уже во всю работает, сортируя эмоции этих людей, как карты в колоде.

Волны надежды, предвкушения, страха, отчаяния, безнадёжности накатывают на меня, грозясь смести и поглотить. Стискиваю зубы, удерживая контроль. Сейчас главное — не захлебнуться во всей этой тоске, иначе толку от меня будет, как от козла молока.

Медленно, один за другим, просеиваю через себя каждого человека. Беру в фокус, вслушиваюсь в сердце, всматриваюсь в лицо. Пытаюсь уловить фальшь, неискренность. Жажду крови, тщательно скрытую за маской смирения.

С каждой минутой напряжение растёт. Краем глаза замечаю, как Тай и Гидеон переглядываются, готовые драться, если того потребует ситуация.

И в этот момент я её вижу. Женщина в сером платке, низко надвинутом на лоб. Стоит чуть в стороне, сгорбившись и обхватив себя руками. Вроде бы ничем не выделяется, но мои чувства уже тянутся к ней, почуяв неладное.

Подхожу ближе, всматриваюсь в смуглое лицо, частично скрытое падающей на глаза чёлкой. Ответный взгляд незнакомки колючий и острый, словно бритва. За показной уязвимостью — свернувшаяся в клубок змея, готовая ужалить в любой момент.

Мигель еле заметно кивает.

Хмыкаю про себя. Ну здравствуй, красавица. Вот мы и встретились.

— Эй, подруга, — окликаю её, стараясь, чтобы голос звучал дружелюбно. — Что-то ты неважно выглядишь. Нужна помощь?

Женщина вздрагивает и прижимает руки к груди. В глазах на миг мелькает затравленный ужас, но тут же сменяется застывшей решимостью. Готова, значит, принять бой, даже если эта схватка станет для неё последней.

— Нет, спасибо, — цедит она сквозь зубы. — Все хорошо. Я в порядке.

Её слова режут слух фальшивыми нотами. Эмпатическая проницательность вовсю трезвонит, захлёбываясь от лжи, но я не спешу. Наклоняюсь чуть ближе, заглядывая незнакомке в глаза.

— Слушай, — проникновенно говорю, как бы невзначай касаясь её запястья. — Тут такое дело. Понимаешь, завелись у нас вредители. Так и шныряют повсюду, гады. Людей запугали, покоя никому нет. Ты, часом, не встречала таких?

Струны сердца тут же отзываются дрожью. Бинго. Вижу, как расширяются зрачки женщины. Как бешено начинает пульсировать венка на виске. Страх, отвращение, жажда насилия — все смешалось в её душе в гремучий коктейль.

— Н-нет, — выдавливает она, пытаясь отдёрнуть руку. — Не знаю, о чем вы.

Качаю головой и цокаю языком.

— Как давно ты на них работаешь? — чеканю, глядя ей в глаза. — Ну же, не молчи.

— Да пошёл ты! — шипит она, сверкая глазами. И плюёт мне в лицо.

Увернувшись, говорю:

— Тай, будь добр, обыщи её палатку. Мигель, проводи его.

Тут её прорывает. Вся маска покорности слетает, будто сдёрнутая ветром. Женщина кидается на меня, яростно царапаясь и вопя что-то невразумительное. Пытается боднуть лбом, достать коленом в пах. Ну прямо дикая кошка, ей-богу.

Перехватываю её руки, заламывая за спину. Не слишком церемонясь, опрокидываю на землю лицом в снег. Коленом надавливаю между лопаток, вырывая сдавленный хрип.

Представитель Самума дёргается, но прежде, чем она успевает что-то предпринять, я кладу ладонь ей на затылок.

Ментальная реконструкция активируется мгновенно. Меня затягивает в водоворот чужого сознания, в самую гущу мрака. Вижу оплетающие разум женщины ядовитые нити, мерцающую паутину чужой воли. Дотрагиваюсь до одной такой мыслеформы — и едва не отдёргиваю руку. Жжётся, сука.

Стиснув зубы, погружаюсь глубже. Упрямо, один за другим, разрываю удерживающие конструкты. Это больно, муторно и выматывает просто зверски, но я не отступаю. В конце концов, не впервой.

Спустя, кажется, целую вечность, последняя нить лопается. Женщина вскрикивает и обмякает в моих руках. Тяжело дыша, встаю и вытираю лицо тыльной стороной запястья. Башка чугунная, но оно того стоило. Достал-таки эту дрянь.

— Ну же, очнись, — тормошу бывшую пленницу за плечи. — Давай, соберись.

Медленно, будто нехотя, она открывает глаза. Перевернувшись на спину, смотрит на меня растерянно, почти испуганно. Узнавание приходит не сразу.

— Ч-что… что со мной было? — хрипит она, силясь подняться.

Помогаю ей встать, аккуратно протянув ладонь.

— Долгая история, — вздыхаю устало. — Потом расскажу. Главное, что ты больше не подчиняешься чужой воле.

— Я… Мы должны были… взорвать Фритаун, — с ужасом шепчет женщина, зябко обхватывая себя руками. — О, боже! Что я наделала⁈

— Эй, спокойно! — легонько встряхиваю её, заставляя сосредоточиться на мне. — Твоей вины здесь нет. Псионика такое дерьмо, что противостоять ему почти невозможно.

Она судорожно кивает, постепенно приходя в себя. Вижу, как расправляются её плечи, разглаживается морщинка меж бровей. Так гораздо лучше.

— Как тебя зовут? — интересуюсь.

— Гузель, — отзывается она, отряхивая одежду.

— Будем знакомы, Гузель, — киваю в ответ. — Меня ты, думаю, знаешь. Защитник, освободитель и прочая хрень по списку.

Она невольно улыбается краешком губ. И тут же мрачнеет снова, о чем-то вспомнив:

— Если бы ты знал, что мы задумали… От одной мысли мороз по коже. Столько невинных жизней могло оборваться.

— Вот поэтому ты сейчас мне всё и расскажешь, — серьёзно произношу я. — Любую мелочь, любую деталь. Имена, явки, пароли — всё, что помнишь. Надо подготовиться, если твои бывшие друзья вознамерятся повторить трюк. И особо поведай мне о Старейшине. Кто такой, чем знаменит, и прочее.

Собеседница решительно кивает:

— Я сделаю все, что в моих силах. Это меньшее, чем могу искупить… То, что я совершила. Пусть и не по своей воле.

— Вот и славно, — одобрительно киваю я. — Значит так, для начала — вас четверо было?

Она задумчиво хмурится, напрягая память:

— Да. Мы должны были попасть внутрь города и по возможности внедриться в твой клан. При неудаче, постараться причинить максимальный вред городу.

— Уже что-то. Дальше?

— Кажется, Старейшина собирался послать вторую группу. Если первая потерпит неудачу. Но подробностей не знаю — я была лишь пешкой в этой игре.

— Ну ещё бы, — фыркаю я. — Не поделился ведь с тобой, зараза, сокровенными планами. Кто он вообще такой?

Женщина задумчиво прикусывает губу, собираясь с мыслями.

— Сколько себя помню — всегда он был у руля. Ещё при Амире занял место её правой руки. А как та погибла — так и подмял весь клан под себя. Безжалостный, хитрый, что твой шакал, старик. Никому не доверяет, всё держит под личным контролем. Предпочитает руководить из тени, поэтому и поставил Арслана номинальным главой клана.

— Какой милый дедушка. Надо с ним разобраться.

— Он ведь одержимый, фанатик. Свято верит, что Амира — богиня, а он сам — её наследник и исполнитель воли. И не остановится, пока не разрушит твой мир.

— Ладно, спасибо и на этом. Мы разберёмся с этой проблемой. Клан у меня что надо, упёртые — сил нет.

Гузель грустно улыбается:

— Везёт тебе с соратниками. Не чета моим бывшим… товарищам.

— Это верно, — серьёзно киваю я. — Сам порой удивляюсь, за что мне такое счастье привалило. Но ты не кисни. Найдёшь своё место теперь, когда свободна.

— Да уж, — невесело хмыкает она. — Только вот куда мне податься? Доверять мне вряд ли кто станет после такого…

Окидываю задумчивым взглядом сгорбленную фигуру.

— Значит так, переброшу тебя в Денби. Там всем Мэгги рулит. Она дамочка бойкая и дружелюбная. Уверен, вы найдёте общий язык.

Гузель вскидывает на меня изумлённый взгляд:

— Ты… серьёзно? После всего, что я…

Пожимаю плечами:

— Дважды повторять не люблю. С тебя спросу нет. Была под чужим контролем.

Сглотнув ком в горле, женщина отворачивается.

— Спасибо, Егерь, — говорит она серьёзно. — Ты — хороший человек. Даже не представляешь, насколько.

Только комплиментов мне не хватало для полного счастья.

— Ладно, хорош лясы точить, — бурчу, отворачиваясь. — У меня работы — непочатый край.

Когда она отходит, отбиваю сообщение Деворе:

«Надо ускорить фильтрацию людей. Нехорошо их держать снаружи день за днём. Проследи лично. И займись безопасностью, чтобы не допустить повторения сегодняшних событий».

class="book">После всего случившегося я мечтаю просто дойти до койки и, выключив мозг, заняться прокачкой параметров.

Однако прежде стоит побеседовать с моим добрым другом Аргатри и узнать, какого, собственно, хера Консорциум забыл на Земле.

Глава 19

Через полчаса, приняв контрастный душ, чтобы взбодриться, я сажусь в кресло и кладу на столик планшет. Глубоко вздыхаю, массируя виски, а затем набираю на Трансивере код Аргатри. Надо прояснить некоторые моменты, а то после сегодняшнего совсем не хочется получить нож в спину от тех, с кем вроде как не воюешь. Хватит с меня сюрпризов.

Физиономия Брокера, как всегда источает благодушие, аж зубы сводит.

— Друг мой! Сколько лет, сколько зим! — тянет он, широко улыбаясь. — Чем обязан такой честью, Егерь-Гроза-Кселари?

От притворной радости собеседника аж уши вянут.

— Привет, Аргатри. Давай без расшаркиваний. У меня к тебе серьёзный вопрос. Что Консорциум забыл на моей планете?

Пришелец картинно округляет глаза, изображая святую невинность:

— О чём ты, дорогой? Мы просто прибыли с дружественным визитом! Земля — такое любопытное местечко, раз смогло произвести первого Супернову за несколько Стадий. Как можно удержаться от искушения её посетить?

— Не морочь мне голову, — отрезаю я. — Ты прекрасно знаешь, что в Сопряжении ничего просто так не делается. У вас там что, закончились разборки с Домом Архарц?

Аргатри вздыхает с деланным смирением и разводит руками:

— Ох уж эта твоя прямолинейность, Егерь. Но раз уж ты так настаиваешь… Да, не буду скрывать, на Игнисаре мы одержали верх над самоуверенными дрокками. И даже получили неожиданный бонус, когда Орден Гипериона решил отступить, признав наше право на месторождение эскадия.

Так-так-так. Похоже, Галадре щёлкнули по носу, и оттого она взбеленилась ещё сильнее. Понятно, почему старушка решила отыграться хотя бы на мне. Пытается вернуть себе остатки самоуважения. Вот и наняла тех дурачков-убийц, чтобы послать мне сигнал: «Больше ты не в безопасности. Бойся!»

— Давно пора было поставить этих утырков на место, — хмыкаю я, про себя отмечая эту любопытную информацию.

Значит, у Консорциума появились свободные ресурсы после победы, и они использовали их, чтобы распространить своё влияние на Землю. Чтобы?..

— Именно, друг мой, именно, — подхватывает Брокер, воодушевляясь. — И знаешь, после всей этой кутерьмы мы решили, а не заглянуть ли нам на огонёк на твою планету? Отдохнуть, восстановить силы, полюбоваться экзотическими пейзажами. Тем более ты со своим кланом наводишь шороху. Кселари получили по зубам, виданное ли это дело?

Раздражённо передёргиваю плечами. Вот ведь скользкий тип. Как красноречиво говорил мой батя: «Без мыла в задницу влезет».

— И ты хочешь сказать, что присутствие вашего клана сразу в трёх форпостах, включая крупный торговый хаб и один их ключевых кланов, это чепуха? Не смеши. Мы же неплохо ладили, Аргатри. Что вам нужно на самом деле?

Собеседник картинно прикладывает руку к груди:

— Ну хорошо, так и быть, приоткрою завесу тайны с надеждой на наше дальнейшее сотрудничество. Видишь ли, Егерь… Ситуация на Земле открывает заманчивые перспективы. Все эти живописные руины и полчища бесхозных монстров — за такое изобилие любой уважающий себя искатель приключений готов хорошо заплатить. Только представь право за скромную плату получить доступ к своего рода… сафари-парку. Здесь можно совместить увлекательную охоту и добычу ценных ресурсов с полным погружением в атмосферу дикого фронтира. Под надёжной защитой, разумеется.

Еле заметно хмурюсь, но молчу, позволяя ему болтать.

— А на уже зачищенных территориях грех не построить целую сеть фешенебельных курортов и элитного жилья. Планет с таким обилием растительности, запасами воды и высоким содержанием кислорода во Вселенной крайне мало. Это делает Землю поистине жемчужиной для развития эксклюзивного туризма. Желающие со всех концов Галактики будут стекаться сюда за новыми впечатлениями и роскошным отдыхом. Можешь не сомневаться — аркана потечёт рекой! Так что, если рассматривать ситуацию с коммерческой стороны, у вас здесь просто золотое дно. Стоит лишь грамотно организовать это предприятие.

Чувствую, как под кожей играют желваки. Вот значит как… На развалинах моего мира… на костях моих сородичей построят грёбаный санаторий и десяток коттеджей. Будут продавать желающим право зарабатывать аркану и ранги, уничтожая популяцию хищных тварей.

— А как же местное население? — бесстрастно уточняю я. — Тебе не приходило в голову, что далеко не все обрадуются толпам туристов на пепелище своих домов?

Аргатри небрежно отмахивается:

— Ой, да брось! Не будь таким ханжой. В отличие от кселари, которые вырезали бы людей подчистую, Консорциум предлагает вам цивилизацию, комфорт, защиту! Это ли не благо? Уверен, большинство твоих соплеменников с радостью согласятся стать частью нашего грандиозного проекта.

Потихоньку закипаю от гнева, по-прежнему удерживая маску безразличия. Великолепно. Эти господа лучше тех, ведь они не истребляют аборигенов подчистую, а позволяют им работать аниматорами в грёбаных аквапарках…

— Спасибо конечно за щедрое предложение, — отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально, — но не уверен, что мой народ оценит такую заботу о себе. Мы как-то привыкли сами распоряжаться своей судьбой.

Пришелец лучезарно скалится:

— Не спеши с решением, Егерь. Стоит ли так упираться, когда сам Консорциум любезно протягивает вам руку дружбы? Подумай, сколько выгод сулит наше сотрудничество. Вы сразу получаете надёжного… покровителя, доступ к ресурсам и технологиям. Да при нашей поддержке вы расцветёте так, что иным мирам и не снилось! А ты, друг мой, так вообще станешь влиятельной фигурой не только на своей планете, но и во всём Содружестве! Это ли не заманчиво?

Содружестве?.. Содружестве ваших сучьих «цивилизованных» миров?..

О да, расцветём под вашим «покровительством», только вот урожай наверняка собирать будут иные доброхоты.

— Знаешь, я подумаю над твоим щедрым предложением, — говорю, старательно изображая задумчивость. — Все-таки не могу решать за весь клан, надо посоветоваться с ребятами. Обсудить все «за» и «против», взвесить риски, опросить население.

Брокер понимающе кивает, но в его глазах мелькает какая-то искорка. Не то раздражения, не то превосходства.

— Распустил ты их, Егерь… Ты — глава, тебе и решать. Впрочем, я всё понимаю, — тянет он. — Не буду на тебя давить. Ты же знаешь, наша дружба превыше всего. Я просто по-товарищески предупреждаю — неразумно отвергать руку помощи, когда тебе её протягивают. Особенно если это рука Консорциума, — посмеиваясь, завершает пришелец.

— Я учту твой совет, Аргатри, — киваю я.

А затем, словно невзначай, добавляю:

— Кстати, раз уж мы заговорили о сотрудничестве… Не думал ли Консорциум о более тесном альянсе с кланами Земли? О формальном союзе. Чтобы действительно объединить усилия и ресурсы. Глядишь, и второй этап Сопряжения пройдём быстрее. Как тебе такая идея?

Бросаю на собеседника испытующий взгляд, внимательно следя за реакцией. Тот на миг замирает, а потом натянуто улыбается:

— О, зачем нам эти формальности с союзами? Мы же и так на одной стороне. К чему ограничивать себя какими-то рамками?

Он беспечно машет рукой, но в глазах мелькает настороженность. Я прищуриваюсь. Значит, не горите желанием сотрудничать с нами на равных? Кто бы сомневался.

— Ну как же, — подначиваю я, — вдруг другие фракции тоже польстятся на земные ресурсы? Все те территории, богатые растительностью, водой и кислородом. С сильным союзником в лице Консорциума будет проще дать им отпор. Гарантия безопасности и всё такое.

Брокер натянуто смеётся:

— Нашёл о чём волноваться. Да кто рискнёт сунуться на Землю, пока мы здесь? Опять же, если примешь наше предложение, потом безусловно можно будет поднять интересующий тебя вопрос.

Да-да, никогда-нибудь. И самое главное, если Десперадос ещё однажды, допустим, повезёт, то на все остальные земные кланы это щедро предложение не распространяется. Потому что нахрен Консорциуму надо, чтобы наша планета прошла второй этап.

— То есть, если я правильно понимаю, — медленно произношу, глядя Аргатри прямо в глаза, — официального союза с Земными кланами не будет?

Пришелец слегка ёрзает.

— Зависит целиком от конкретных кланов и того, что нам может принести данное соглашение, — увиливает он. — К тому же, есть масса иных способов наладить, м-м-м… конструктивное взаимодействие. К примеру, твой клан только выиграет, войдя в структуру Консорциума. И никакие союзы для этого не нужны.

— Выиграет в чём?

— Кселари злопамятны… Однажды они могут постучаться в твою дверь. Стерва Галадра по слухам уже открыла на тебя охоту. Несколько Супернов пропало на Земле западнее того региона, где находится твоя база. У них вполне могли остаться друзья… Видишь, сколько у тебя врагов? Теперь понимаешь, сколько уверенности в завтрашнем дне принесёт тебе покровительство Консорциума?..

Он так старательно юлит и склоняет меня принять их предложение, что мне становится до смешного противно.

— Покровительство, — перебиваю этот словесный понос. — То есть вассалитет? Или вступление в ваш клан?

В глазах Аргатри мелькает что-то похожее на раздражение.

— Второе. Ты наш надёжный партнёр и добрый друг. Мы бы хотели видеть тебя среди нас, чтобы плечом к плечу добиться славы и богатства.

Ещё бы, Новы на дороге не валяются.

— Только меня? Как насчёт остальных членов моего клана? — просто из любопытства уточняю я.

— Не уверен, что им будет хорошо в нашем клане. У нас довольно высокие налоги. Боюсь, им они будут не по карману. Для тебя, конечно, мы подберём индивидуальные условия, которые придутся тебе по вкусу. Также мы можем сделать исключение для пары перспективных Квазаров из твоего ближайшего окружения. Пойми, в Сопряжении нет места сентиментальности. Стряхни пыль этой планеты со своих ног и двигайся вперёд! — сам того не зная, почти дословно Брокер повторяет слова Кодаана.

Те слова, которые стали для меня последней каплей. Именно услышав их, я решил, что убью его во что бы то ни стало.

Паззл в моей голове начинает постепенно складываться. Его оговорки, увёртки, стремление навязать нам «дружбу» на своих условиях, раздербанить мой клан и отказ от союза, который чисто логически снизил бы риск ненужных потерь для Консорциума…

Консорциум не просто не хочет помогать нам пройти второй этап…

Он сделает всё, чтобы этому воспрепятствовать!

Вот почему Консорциум прибыл на Землю аккурат после наших стычек с кселари. Им ведь не нужны лишние игроки на поле. А тут такой расклад удачный — планета не завоёвана, к тому же ослаблена и разобщена. Чего бы не подмять её под себя и не выдоить досуха?

Смотрю на Аргатри и вижу, как за маской доброжелательного болтливого прохвоста проглядывает холодный расчётливый делец. Этим ребятам, как и всем остальным, плевать на человеческие и любые иные жизни. Плевать на наши мечты о свободе и мирном небе над головой. Всё, что их волнует — это приток арканы в собственный карман и желание превратить его из ручейка в полноводную реку. Сила, власть, возможность диктовать свои условия… Ради этого они уболтают и купят тех, кого смогут. Остальных убьют или ослабят, пока не смогу просто смахнуть с доски.

Зачем позволять Земле проходить второй этап? Ведь ключевым условием его преодоления является объединение земель, а значит и планетарных фракций в единую силу. Силу, способную принимать решение и влиять на процессы. Силу, которую будет гораздо сложнее запугать, подмазать или стравить между собой.

Нет, подобное единство плохо для бизнеса.

Чувствую, как внутри закипает ярость вперемешку с отвращением. С радостью бы пристрелил бы Аргатри, стой он напротив. Подавляю эмоции, возвращая холодный разум. Рано хвататься за револьвер. Пусть думает, что одурачил меня. Что я повёлся на сладкие речи и посулы. Пусть недооценивает тупого аборигена Егеря и его дикий клан. Тем слаще однажды будет победа.

— Что ж, дружище, — говорю я, изображая задумчивость. — Ты дал мне много пищи для размышлений. Я обдумаю твоё предложение. Будем на связи.

— О, всенепременно! — лучится довольной ухмылкой Брокер. — Консорциум всегда готов протянуть руку помощи… друзьям! Кстати, твоя бутылка лучшего Фендарийского альциона всё ещё ждёт тебя! Обязательно разопьём её при встрече. Дерзай, мой юный друг!

Экран гаснет, а я сжимаю кулаки так, что хрустят кости. Мало нам было уродов земных, так теперь ещё и эта камарилья на голову свалилась.

Эти ублюдки хотят подмять нас под себя? Превратить мою планету в свою кормушку, а людей — в расходный материал?.. Что ж, они узнают, как Стрелки поступают с теми, для кого для кого приятная тяжесть монет значит больше человеческих жизней.

Мне нужно отвлечься, и повышение параметров может послужить отличной отдушиной. Для ступени А нужно потратить девять часов двадцать минут, которых у меня нет. Я не могу себе позволить просто выпасть из жизни почти на полдня. Зато я вполне могу выделить шесть часов до утра, чтобы прокачать три звезды. Так постепенно добью параметры до следующей ступени.

Влив 328 008 единиц арканы в Ловкость, принимаюсь за дело.

* * *

Когда-то она поклялась себе, что станет худшей из чудовищ, чтобы выжить и однажды вывести человечество обратно к свету.

Эра прекраснодушных фантазий прошла, так толком и не начавшись. Налёт цивилизованности слетел с прямоходящих обезьян с мозгами рептилий быстрее, чем штукатурка со стен приюта, где она провела «лучшие» годы. И ей представилась уникальная возможность вживую оценить, насколько были правы или заблуждались теоретики, прогнозируя человеческое поведение при глобальном кризисе.

Изучение Сопряжения и его новых реалий дало ей много, но всё это оказалось бесполезно перед лицом грубой силы. Вместо триумфа и обретения ещё большей мощи, поражение и унизительное бегство. Вместо роли той, кто встанет во главе, позиция аутсайдера, вынужденного выполнять чужие приказы. Столкновение с запредельным могуществом Новы, который едва не оборвал её жизнь. Снова провал. Снова позор.

Можно сколько угодно хвалиться собственной гениальностью, но что это, если не безумие, делать одно и то же раз за разом, надеясь на иной исход?

Клятва не выполнена. Нужно что-то менять…

Принять унизительное предложение. Растоптать… продать остатки своей гордости и постараться вырваться на вершину, чтобы изменить всё.

И, конечно, отомстить.

Отомстить сполна.

Отомстить беспощадно.

Кромсать и рвать пока ехидная улыбка не сменится гримасой ужаса и бессилия. Пускай он бежит, попытается… а она будет преследовать.

И, наконец, избавившись от него, как и полагается сильному в Сопряжении, возьмёт своё.

Решено.

Пускай придётся переступить через себя, пускай цена будет высока, она заплатит её.

Кто-то ведь должен спасти человечество.

Глава 20

Шесть часов спустя после разговора с этим слизняком Аргатри мне становится чуть легче. Всё-таки прокачка параметров — отличная штука, позволяет отвлечься и собраться с мыслями. А их сейчас в голове целый рой, и все жужжат, требуя немедленных действий. Три звезды в Ловкости заполнено, осталось две, которые смогу добить следующей ночью.

За полчаса успеваю сгонять в душ, поесть и активировать Второе дыхание, чтобы сбросить усталость. Дальше знакомлюсь с отчётом Ребекки, присланным ночью. Из числа беженцев, оставшихся за стенами, она выделила семь подозрительных человек и просит меня проверить их с помощью моих способностей. Остальных можно допускать внутрь Фритауна.

С учётом того, что мы уже поимели проблемы с агентами Самума, вряд ли среди этой толпы ещё могут быть засланные казачки. Как говорится, каковы шансы, что два маньяка окажутся в одной машине?

Так-так, и чем же они ей не угодили? Ага, вот причины, по которым эти ребята попали в «красный список».

Первый — мужик лет сорока, явно военная выправка, на все вопросы отвечал чересчур лаконично и точно. Будто рапорт составлял, а не беседовал. Плюс на запястье — старый шрам, предположительно похожий на след от ножа. Любопытно.

Второй и третий — молодая парочка, держатся особняком, ни с кем не общаются. На все вопросы огрызаются или отмалчиваются. А ещё один из наших охранников приметил, как парень передавал девушке некий предмет, здорово смахивающий на инъектор.

Четвёртый — на первый взгляд, обычный работяга, но руки выдают — явно привык держать оружие. Опять же, избегает прямых ответов, много недоговаривает. А ещё постоянно пялится на ворота Фритауна. Определённо стоит проверить.

Пятый и шестой — близнецы, спортивного вида ребята. Сами по себе не представляют угрозы, но уж больно рьяно защищают седьмого подозреваемого — щуплого очкарика, который при виде Деворы аж позеленел от страха. Нервничает, трясётся, того гляди в обморок грохнется. И что-то подсказывает мне — не от природной застенчивости.

Так, ну что же, будем работать с тем, что есть. Вызываю охрану и велю привести эту великолепную семёрку на допрос. Спустя четверть часа они уже сидят в отдельном помещении, настороженно озираясь по сторонам. Ну что, красавцы, сейчас мы проверим, насколько чиста ваша совесть.

Приказываю позвать первого в комнату для «бесед по душам». Для начала прошу представиться и вкратце рассказать свою историю. И пока тот говорит, внимательно слежу за реакциями, благодаря Струнам сердца и Эмпатической проницательности. Всплывают некоторые интересные детали.

Вот бывший вояка по имени Деннис. Рассказывает, как потерял семью и теперь ищет новый дом, его слова тут же отзываются фальшивой нотой — врёт. Серия жёстких наводящих вопросов выпытывает у него истину. На самом деле просто дезертир, удрал из своего отряда, побоявшись сражаться с монстрами. Трясётся за свою шкуру. Агрессии или злого умысла не чувствуется, просто решил прибиться к более сильным. Ладно, этот не опасен, пусть живёт. Просто в ряды ополчения его не допустим.

Откинувшись на спинку стула, внимательно изучаю сидящую передо мной парочку. Девушка, назвавшаяся Клэр, нервно озирается по сторонам, кусая губы. Её спутник, высокий и какой-то нескладный, сверлит меня мрачным взглядом исподлобья. Эмпатическая проницательность буквально вопит об их нестабильном состоянии — страх вперемешку с раздражением и едва сдерживаемой агрессией. Да, не самый приятный коктейль.

Подключаю Струны сердца, чтобы разобраться, что за история скрывается за этими измождёнными лицами. И тут же меня будто окатывает ледяной волной — боль, отчаяние, безнадёжность. В этом омуте бьётся лишь одно желание — получить дозу, забыться, унять ломку хотя бы ненадолго. Всё остальное отходит на второй план.

Вот значит как. Наркоманы, причём Клэр уже пыталась слезть, но сорвалась. Видимо, пристрастилась к какой-то дряни ещё до Сопряжения, а после в её жизни стало слишком много триггеров. Парень же, напротив, конченный торчок. Я практически кожей чувствую его неуёмную жажду, готовую вот-вот прорваться наружу безобразной сценой.

В его рюкзак охрана нашла инъектор и явно не с витаминками. К сожалению, Магазин легко продаёт наркотики, были бы деньги.

Оба на взводе, злые и отчаявшиеся. Того и гляди, натворят что-нибудь. С одной стороны, такие пассажиры мне в городе не нужны, с другой, их личные пороки не представляют большой общественной опасности. Пока что. Если им не будет хватать арканы на дозу, ситуация может повернуться другим боком, совсем неприглядным.

При виде этой парочки в памяти сам собой всплывает Лёшка. Он также боролся с собственными демонами и проиграл этот неравный бой. Отцу было плевать… Ему всегда было плевать на нас. Не нашлось никого, кто сказал бы: «Твоя жизнь имеет ценность. Остановись». Ему никто не помог, но я могу помочь этим двоим…

Решение приходит внезапно. А что, если попробовать Ментальную реконструкцию? В конце концов, наркозависимость — это ведь тоже своего рода поводок, удерживающий разум в заложниках. Чем-то похоже на одержимость ребят из Самума. Только вместо петли, наброшенной Шехеразадой, вполне реальная химия.

— Так, ребятки, — произношу спокойно, но с нажимом. — Сейчас займёмся работой над собой. Пора завязывать с вредными привычками.

И, не дожидаясь ответа, активирую способность. Мир вокруг плывёт, тускнеет. Я снова погружаюсь в сумрачные глубины чужого разума. Передо мной настоящие джунгли, буйные заросли первобытных страстей и инстинктов. Всё здесь пропитано одним всепоглощающим стремлением — получить кайф, утолить извечную жажду. Ментальные лианы опутывают сознание девушки, не давая и шагу ступить без одобрения внутреннего чудовища.

Медленно, осторожно пробираюсь сквозь этот морок, стараясь отыскать корень проблемы, источник заразы. Тот ускользает, прячется в дебрях искажённых мыслей и фантазий. Раз за разом я натыкаюсь на тупик, или того хуже — возвращаюсь к началу.

Это совсем не похоже на работу с последователями Амиры. Там всё было ясно — вычленить инородные конструкты, нейтрализовать их, вернуть рассудку ясность. Здесь же сама личность изменена до неузнаваемости, опутана корнями пагубной страсти. И я пока не понимаю, как отделить зёрна от плевел.

В какой-то миг мне кажется, что я что-то нащупал — некий узел, средоточие заразы. Действую аккуратнее, не тороплюсь. Осторожно, будто по тонкому весеннему льду ступаю, внимательно прислушиваясь к каждому импульсу.

Постепенно из разрозненных образов и эмоций начинает складываться цельная картина. Вот Клэр — совсем ещё юная, напуганная и одинокая. Сбежала из дома от пьющей матери и побоев отчима. Пыталась устроиться, но кругом равнодушие и отторжение. И так, шаг за шагом, она оступается, скатываясь в бездну.

Кажется, само подсознание девушки противится вторжению, сопротивляется из последних сил, но я упорно, микрон за микроном, разделяю больное и здоровое. Отсекаю гнилые ветви, вычищаю скверну. Рву путы зависимости раз за разом, пока, наконец, ядро не поддаётся с протяжным стоном.

Меня вышвыривает из чужих воспоминаний резко, почти болезненно. Поднимаю взгляд на Клэр и сразу подмечаю изменения. Её лицо осветилось изнутри, в глазах будто бы рассеялась мутная пелена. Она таращится на свои руки, словно впервые их видит. Недоумённо трогает лицо, озирается по сторонам. Будто заново родился, честное слово.

— Как ощущения? — спрашиваю я. — Ты в порядке?

— Д-да, — запинаясь, отзывается девушка. — Такое чувство… Будто груз с плеч свалился. Или, не знаю, цепи спали. Чего-то подобного я ждала всю свою жизнь. Спасибо! Господи… Спасибо!!

Повторяю этот же процесс с её спутником и отправляю измотанных, ошарашенных людей к Мириам. Она поможет исцелить зависимость физическую, снять симптомы ломки.

В комнату для допросов, тем временем, заходит четвёртый. Грегори, и правда оказывается работягой. Всю жизнь горбатился на лесопилке, пока в день Икс её не разнесли монстры. Мужик он честный, но сейчас в полной растерянности. Хочет начать новую жизнь, вот только не знает как. Да кто ж сейчас знает?.. С оружием действительно умеет обращаться — служил. Ладно, пусть обживается пока, а там посмотрим.

Настоящий сюрприз преподносят близнецы и их подопечный ботаник. Качки раньше работали на подхвате в ломбарде, а задохлик по имени Тедди был их боссом. После Сопряжения бизнес естественно накрылся, и троица теперь промышляют мелкими претсуплениями. Теодор — мозг, а братья — мускулы. В основном отнимают провиант и аркану у тех, кто находится ещё ниже их в пищевой цепочке.

Хм, ситуация и правда непростая. С одной стороны, эти ребята явно не подарок. Грабежи, разбой — за такое и в прежние времена по головке не гладили, а сейчас и подавно. С другой стороны, крови на них нет, это ощущаю чётко, и в ответах на этот счёт не было лжи. Поэтому в расход их пускать как-то чрезмерно.

Проводить воспитательные и душеспасительные беседы бесполезно. Скорее озлобятся ещё больше. К стенке их поставить тоже всегда успею.

— Значит так, — серьёзно говорю я, обведя компанию тяжёлым взглядом. — Устраивать беспредел на своей территории я не позволю. Особенно сейчас, когда у многих каждая крошка на счету. Уж на что я человек терпеливый, но всему есть предел.

Близнецы опускают глаза, явно чувствуя себя неуютно под моим пристальным взором. Тедди нервно облизывает губы и порывается юлить. Наверняка объяснить, как тяжело им жилось, и как ошиблись, но сейчас всё осознали. Да-да…

— Сейчас объясню расклад, — продолжаю я ровным тоном. — Ситуация такая: вы встали на очень скользкую дорожку. Каждый следующий шаг по ней приближает вас к точке невозврата, — киваю на револьвер на моём бедре. — Многие думают, что выхода нет, и выбирают лёгкие пути, но это иллюзия. Жить честно всегда сложнее, чем быть паразитом.

Вижу, как до них постепенно начинает доходить. Переглядываются, сглатывают. Осознание собственного незавидного положения медленно пробивается сквозь пелену бравады и равнодушия.

— Я дам вам ровно один шанс. Шанс искупить вину трудом и потом. Я определяю вас на тяжёлые работы под присмотром моих людей. Будете пахать до седьмого пота, пока не докажете, что исправились. Или хотя бы встали на путь исправления.

По лицам вижу: перспектива им не шибко улыбается. Ещё бы: это вам не у слабых последнее отбирать. Однако альтернатива им понравится ещё меньше.

— И даже не думайте саботировать или сбегать, — голос лязгает сталью. — Уясните: это ваш единственный шанс остаться в живых и на свободе. Если попробуете обмануть или навредить кому-то в моих форпостах, пеняйте на себя. Вывезу вас куда-нибудь подальше и брошу на съедение местной фауне с простреленными коленями. Надеюсь, вы меня поняли?

— П-поняли, конечно, поняли, — выдавливает Тедди. — Всё сделаем, как скажешь. Не подведём.

— Вот и отлично, — киваю, всё ещё не сводя с них испытующего взгляда.

Судя по всему, до них наконец дошло, что игры кончились. Хочется верить, что и правда осознали, но расслабляться не стоит.

— Забирайте их, — бросаю своим ребятам. — Разделить на разные работы. Глаз не спускать, поблажек не давать. Пусть пашут, как все. А вы, — вновь сверлю взглядом трясущуюся троицу, — помните об уговоре. Второго шанса не будет.

Закончив с этим, направляюсь к себе в кабинет. Палаточный лагерь за стенами Фритауна постепенно сворачивают. Прибывшие люди теперь забота администратора и его помощников. По началу им помогут с жильём, едой и работой, а там сами встанут на ноги.

Попутно прошу Бекку заглянуть ко мне, и уже через несколько минут мы набираем на Трансивере знакомый позывной. На экране возникает лицо Одиссея — серьёзное, сосредоточенное.

— Привет. Как прошло с теми двумя кланами? — сразу спрашиваю я.

— Я встретился с лидером Зова Атакамы. Это небольшой клан на западном побережье Южной Америки. На них дал наводку Кайпора. Нас опередили. Зов уже повязан с Волноходцами и не стремится сотрудничать с нами. Ты бы видел эти морские конструкции, которые они там возвели.

— Погоди, Волноходцы?.. — на миг задумываюсь. — Да, я знаком с их главой. Помнишь на Конклаве такого стрёмного товарища. Ктулху Младший. Щупальца повсюду. Голос громкий. Очень самоуверенный товарищ. Хроф, вот как его зовут.

— Понятно, — Одиссей трёт подбородок. — Ещё одна экспансия инопланетной фракции на Землю… Что касается второго клана — Короли Улиц…

— Прости, как? — не могу сдержать усмешки.

— Короли Улиц, — вздыхает Никос. — Они базируются в ста километрах от Нью-Йорка. Все выходцы из различных криминальных группировок. Среди членов много латиносов. Держат два Сектора. Так вот они открыты к союзу, но я не уверен, насколько с ними можно иметь дело. Сам понимаешь… контингент тот ещё. Я бы предпочёл посадить их всех за решётку, нежели сотрудничать.

Киваю и говорю:

— Бекка, можешь выяснить, насколько они замарались?

— Сделаю.

— Хорошо. Ну что, друзья, — начинаю без предисловий, — похоже, у нас назревают большие проблемы.

Кратко пересказываю беседу с Аргатри, и мы застываем в мрачном молчании, переваривая ситуацию. Первым подаёт голос Одиссей:

— Что будем делать, Егерь? Ясно же — в одиночку не справимся.

Собираясь с мыслями, отвечаю:

— Предлагаю вот что. Нужно объединяться. Создать полноценный альянс, как предлагала Санта Муэрте. Подписать многосторонний договор Сопряжения. Продолжить поиски единомышленников. На Земле наверняка найдутся кланы, которым так же поперёк горла идея стать чьей-то собственностью. Да и среди инопланетных могут быть недовольные экспансией Консорциума. Короче, необходим глобальный блок, который сможет противостоять этим ублюдкам.

— Звучит разумно, — одобрительно кивает Одиссей. — Уверен, многие поддержат эту идею. У нас ещё остались связи и влияние среди военных в разных странах, попробую привлечь их на нашу сторону.

— Вот и отлично, — подытоживаю я. — Подключай их, ищи новых союзников. Нужно действовать быстро, пока Консорциум не перехватил их. И за Волноходцами стоит также приглядывать. Если они будут расширяться, как наши любимые торгаши…

— А я пока займусь сбором информации, — деловито подхватывает Савант. — У меня есть кое-какие мысли, как раздобыть ценные сведения.

Смотрю на неё с благодарностью:

— Ты просто незаменима, Бекка. Используй все свои таланты, все источники. Любые крохи, что удастся найти — всё сгодится. Особенно важно понять, кто на Земле потенциально может встать на нашу сторону, а кто — на сторону Консорциума. Ну и про расклад сил в галактике тоже не помешает знать. Если у них есть враги, я хочу знать, кто они.

Возможно, Орден Гипериона мог бы помочь, но за эскадий они драться не стали. Испугались? Решили приберечь силы?..

— Положись на меня, — серьёзно кивает Девора. — Я подключу все свои связи, всех информаторов. Буду торчать в мировом чате днями и ночами, собирая любые сплетни и намёки. Не зря же я столько времени потратила, налаживая контакты. Возможно что-то нарою. Есть у меня на примете пара кандидатов.

— Вот и славно, — хмыкает Одиссей.

— Тогда договорились, — подытоживаю я. — Только помните: действуем предельно осторожно и не светимся. Одно неверное движение, и всё пойдёт прахом. А я постараюсь наладить контакт с кланами, которые пока с нами не соприкасались.

— Есть уже намётки? — вскидывает бровь Никос.

— Да. Танец Кали. Видел пару их ребят в Баян-Нуре.

— Крупнейший клан Индийского Доминиона, — медленно роняет Бекка. — Я тебе скидывала про них отчёт.

— Поэтому и хочу к ним заглянуть.

А также потому что я помню, что должно случиться с Бомбеем.

Глава 21

Перед тем, как отправляться в Индийский Доминион, мне остаётся решить один вопрос — поговорить с главой своего долбаного фан-клуба. Лидер Соколов… Егеря — название оставляет во рту дурной привкус — должен прибыть сегодня во Фритаун.

В назначенное время я стою возле Телепортариума и, получив запрос, открываю доступ группе из пяти человек. Из полусферы, оглядываясь по сторонам, выходят люди. Среди них сразу выделяется долговязый парень лет двадцати пяти, с копной рыжих волос и веснушками на бледном лице. На нём потёртая джинсовая куртка, под которой виднеется нагрудник.

На левом рукаве красуется большая нашивка в виде распростёртой птицы с широко расправленными крыльями. Изображение выполнено в ярко-оранжевом цвете на чёрном фоне, создавая контрастный образ. Чуть ниже проходит широкая лента ярко-красного цвета, на которой крупными чёрными буквами выведена надпись «Соколы Егеря».

Со вздохом прикладываю ладонь к лицу.

— Приветствую, — киваю я, когда группа останавливается. — Ты, должно быть, лидер Соколов?

— Верно, — парень выступает вперёд и протягивает руку. — Я Эйден О’Райли. Встретиться с вами большая честь!

В его голосе проскакивает внутренний жар, уважение и восхищение.

Стискиваю протянутую ладонь, отмечая крепкое рукопожатие. Несмотря на субтильный вид, хватка у него что надо.

— Проходите, — сухо бросаю я всему отряду. — Нам надо кое-что обсудить.

Веду Эйдена в свой кабинет. Остальных «птах» отправляю в бар Зака, чтоб не мешали. Усаживаюсь за стол и пристально смотрю на гостя. Тот нервничает под моим испытующим взглядом, но старается этого не показывать.

— Значит так, — начинаю без предисловий. — Давай проясним ситуацию. То, что вы устроили в Баян-нуре, это, мягко говоря, хреново. Ты хоть понимаешь, что натворили твои люди?

— Мы лишь хотели помочь, — пытается оправдаться Эйден. — Вы столько сделали для всех нас, для Земли… Мы подумали…

— В том-то и дело, что никто из вас не думал, — обрываю его резким взмахом руки. — Ты не владеешь всей информацией и не понимаешь всей сложности ситуации. К примеру, те люди, которых грохнули твои доблестные «стрелки», — изображаю кавычки, — находились на ментальном поводке у одного псионика. Проще говоря, они не отвечали за свои действия. И я мог бы попытаться их освободить, но сейчас это уже невозможно.

Поднимаюсь, упираясь ладонями в стол. Приходится сдерживаться, чтобы говорить ровно, а не орать на этого придурка, как он того заслуживает.

— У меня и без вас забот хватает. Консорциум зарится на наши земли, считая людей за скот. Дрокки всё никак не уймутся. А тут ещё и вы лезете, куда не просят. Ваше вмешательство может только всё усугубить, неужели не ясно?

Эйден опускает глаза, явно осознавая свою ошибку.

— Если действительно хотите помочь, вот вам задание. Отправляйтесь в ближайшие штаты, ищите людей, которым нужна реальная помощь. Простых выживших, которые еле сводят концы с концами. Помогите им добраться сюда, во Фритаун. Обеспечьте защиту, провиант, транспорт. Вот это будет настоящая польза.

Парень вскидывает на меня удивлённый взгляд. Похоже, такого он не ожидал.

— Вы серьёзно? — с сомнением спрашивает он.

— Абсолютно, — киваю я. — Сейчас каждый человек на счету. И ваша задача — сберечь и доставить сюда как можно больше людей. Это приказ. Ты меня понял?

— Да! — вытягивается собеседник, в его взгляде вспыхивает искра энтузиазма. — Мы вас не подведём. Клянусь своей…

— Вот и славно, — обрываю его, пока он не успел ляпнуть какую-нибудь патетическую глупость. — Детали обсудите с моим администратором. Второе, ваша база операций теперь находится здесь. Все твои люди должны переехать сюда. Вам требуется обучение, пока опять какой-то херни не натворили. Им займутся мои люди и я при возможности.

— Ты будешь учить нас лично⁈ — потрясённо шепчет себе под нос рыжеволосый.

Подавляю раздражение и говорю:

— Не заставляй меня жалеть о своём решении. Свободен.

Парень прощается и выходит из кабинета. Я со вздохом откидываюсь на спинку кресла, прикрывая глаза. Добавилась ещё одна головная боль, но, по крайней мере, я направил энергию этих бестолочей в конструктивное русло.

По сути лидер Соколов — мой ровесник, но ментально между нами лежит пропасть, созданная событиями прошедших месяцев. Мне пришлось брать на себя ответственность за других людей, за их жизни и благополучие, и это заставило меня повзрослеть гораздо больше, чем что бы то ни было.

Ладно, хватит терять время. Надо отправляться.

Чтобы добраться до фактории, где засел нужный мне клан, приходится совершить четыре прыжка и немного раскошелиться, зато это существенно экономит время.

Через два часа я выхожу из белоснежной полусферы Телепортариума, и с интересом оглядываюсь по сторонам. Несмотря на все климатические катаклизмы, зима в этой части Индийского Доминиона по-прежнему довольно мягкая. Особенно по контрасту со стужей в Небраске…

Небольшой городок под названием Джаноли встречает меня яркими красками и ароматами. На мгновение даже забываю, что нахожусь в мире, пережившем конец света. Тесные улочки пестрят вывесками и разномастной толпой. Приземистые дома, увитые разноцветными гирляндами, лавки с пряностями и сладостями, громкие голоса и ритмичная музыка, доносящаяся отовсюду — всё это создаёт ощущение какого-то неуместного праздника жизни.

Впрочем, атмосфера обманчива. Стоит приглядеться внимательнее, и замечаю следы недавних боёв — обугленные стены, выбитые стёкла, наспех заделанные дыры в мостовой. А в глазах людей, за напускной беззаботностью, таится настороженность и усталость. Они слишком хорошо познали цену выживания в мире Сопряжения.

Провожатый, встретивший меня у Телепортариума, ведёт запутанными переулками куда-то вглубь города. По пути мы пересекаем небольшой мост через реку, петляющую вдоль восточной окраины. Слева, на возвышенности, виднеется озеро, окружённое лысыми деревьями. Без листвы смотрится это всё грустно. Справа — старинное здание, превращённое в импровизированный форт с баррикадами и караульными на крыше. Спутник отвечает на мой вопрос, что это бывший закрытый колледж для мальчиков.

Наконец, мы подходим к высоким резным воротам, за которыми скрывается просторный внутренний двор с деревьями и пустеющим фонтаном посередине. Провожатый коротко стучит в узорчатую дверь и, получив ответ, исчезает.

Переступаю порог и оказываюсь в настоящих индийских покоях. Повсюду ковры и циновки, расшитые подушки, низкие резные столики. В воздухе плавает дымка благовоний. У дальней стены — полукруглая арка, задёрнутая лёгкой тканью. Вскоре оттуда появляются двое.

Мужчина и женщина лет тридцати, удивительно похожие друг на друга. Брат и сестра? Близнецы? Скорее всего. Смуглая кожа, иссиня-чёрные волосы, пронзительные карие глаза. Но если мужчина излучает спокойную уверенность и твёрдость, то женщина будто сама соткана из теней и тайн. В каждом её движении — опасная грация хищника.

Мужчина на полголовы выше женщины, его кустистая борода прикрывает шею. Массивная светло-серая броня выглядит внушительно. У женщины высокая причёска собранная на макушке, острые скулы, нос горбинкой и изогнутые брови. Её броня гораздо темнее.

Раджа́ни «Ра́удри» Сингх

Вид: Человек

Класс: Танцовщица Богов

Редкость: Золото

Способности: Вихрь чакрамов, Танец ветров, Дыхание богов

Ранг: Квазар

Параметры: Ловкость ©, Скорость ©, Резонанс ©

РБМ: 1 366 единиц

Клан: Танец Кали

Должность: Глава

Статус: Заинтересована

Ви́крам «Калара́кт» Сингх

Вид: Человек

Класс: Эфирный убийца

Редкость: Серебро

Способности: Эфирный клинок, Призрачные путы, Бесследная поступь

Ранг: Квазар

Параметры: Стойкость ©, Ловкость ©, Резонанс ©

РБМ: 1 288 единиц

Клан: Танец Кали

Должность: Заместитель

Статус: Заинтересован

— Приветствуем тебя, Егерь, — мелодичным голосом произносит женщина. — Меня зовут Раджани, а это мой брат Викрам. Мы лидеры Танца Кали.

— Рад знакомству, — киваю я, внимательно изучая близнецов. — Цель моего сегодняшнего визита — познакомиться с вами и самостоятельно составить первое впечатление. В мировом чате о Танце Кали отзываются довольно лестно. Ваш клан известен своими успехами в борьбе с монстрами и защите людей. Не поделитесь секретом такой эффективности?

Викрам жестом приглашает меня сесть на подушки и с улыбкой произносит:

— Никаких особых секретов. Просто наш народ слишком хорошо знает, что такое борьба за выживание. Испокон веков мы сражались сзахватчиками, болезнями, голодом. Жизнь в Индии никогда не была лёгкой.

— Понимаю. Прозябать под пятой Британцев то ещё удовольствие.

Мои собеседники вежливо кивают.

— Почему вы решили выбрать такое название для клана? — спрашиваю я.

— Танец Кали — это не просто название, — продолжает Раджани, и в её глазах вспыхивают мрачные огоньки. — Это суть того, что происходит сейчас с миром. Кали начала свой танец, и мы вступили в Кали-югу — железный век, век раздора и упадка.

Мои брови взлетают вверх, но я слушаю, не перебивая.

— В древних текстах сказано, что в этот век от первоначальной добродетели остаётся лишь одна четверть, да и та полностью разрушается, — продолжает за сестрой Викрам. — Люди проявляют самые отвратительные качества, слабеют умом и духом. Правители становятся тиранами, забывают о долге перед народом. Не способны ни защитить его, ни держать в повиновении.

— Кали-юга прекратится лишь тогда, когда зло и насилие заполнят весь мир, — мрачно роняет Раджани. — И тогда мир разрушится, чтобы возродиться вновь.

Я невольно хмыкаю:

— Похоже на то, что творится сейчас. Монстры, войны, эгоизм и жестокость… Будто всё человечество сошло с ума.

— Это неизбежный процесс, — пожимает плечами Викрам. — Сила Кали наполняет вселенную, вызывая радикальные перемены. Она разрушает иллюзии, обнажает суть вещей. Это может вызывать ужас, но в итоге ведёт к обновлению.

— Поэтому, несмотря на все беды Кали-юги, мы верим, что за ней придёт Сатья-юга, золотой век процветания и чистоты, — добавляет Раджани. — Пусть мы и не застанем его, но можем приблизить своими действиями. Ради будущих поколений.

Её слова отзываются во мне неожиданным пониманием. Киваю, вспоминая древнюю мудрость:

— «Общество процветает тогда, когда люди сажают деревья, в тени которых им не придётся сидеть».

Раджани впервые смотрит на меня с проблеском уважения. Похоже, мой ответ пришёлся ей по душе.

— Вижу, вы не чужды философии, — улыбается краешком губ женщина. — Это хорошо. В нашем безумном мире важно сохранять ясность ума и верность идеалам.

— Именно поэтому мы назвали наш клан Танцем Кали, — подхватывает Викрам. — Чтобы всегда помнить об истинной сути происходящего. И действовать так, чтобы ускорить завершение этого жестокого цикла.

— Наша задача защищать людей, уничтожать демонических тварей, хранить традиции и знания, — добавляет его сестра. — Надеюсь, это даёт представление о том, чем мы тут занимаемся.

Я задумчиво киваю, пытаясь уложить в голове услышанное. Похоже, лидеры Танца Кали — люди мыслящие, с очень своеобразным взглядом на мир.

Что ж, тем интереснее будет узнать их получше. И, возможно, найти точки соприкосновения. Пока не буду торопиться с предложением о союзе, сперва присмотрюсь к ним и их клану на деле.

— Подскажите, — задумчиво произношу я, — а заключил ли ваш клан уже союз с кем-то из пришельцев?

Близнецы переглядываются, и Викрам качает головой:

— Пока нет. Мы присматривались к некоторым, но так и не нашли тех, чьи намерения показались бы нам достаточно чистыми. Слишком много подковёрных игр и скрытых мотивов.

— К тому же, — добавляет Раджани, — мы предпочитаем полагаться на собственные силы. Земля — наш дом, и мы сами должны навести здесь порядок.

Её слова будят воспоминания Гонюка в пыльном углу моей головы. Грядущая катастрофа в Бомбее. Осторожно, стараясь не вызвать подозрений, пытаюсь прощупать почву:

— Кстати, о наведении порядка. Вы ведь наверняка в курсе, что многие крупные города до сих пор под контролем монстров? В том числе и ваш Бомбей.

— Увы, вы правы — твари там хозяйничают, будто у себя дома.

— Родственники многих людей, проживающих в сельской местности, оказались отрезаны от внешнего мира в этих каменных джунглях, — мрачно произносит Викрам. — И далеко не все готовы смириться с потерей близких.

— Неудивительно, — отзываюсь я. — Думаю, многие мечтают отбить города, очистить их от тварей. Вот только какую цену придётся заплатить? Одно дело — сражаться с монстрами в открытом бою, и совсем другое — вести войну в условиях уличной застройки. Я был в одном и поверьте, мегаполисы — это огромный капкан. Потерять там голову проще простого.

— Согласен, — вздыхает женщина. — Риск для мирного населения огромен, да и разрушения могут быть катастрофическими, но люди… люди порой готовы на всё ради мести.

Она смотрит на брата, и тот угрюмо кивает:

— Сейчас в народе ходят опасные настроения. Призывы любой ценой отвоевать наши города, не считаясь с потерями. Будто можно победить зло, завалив его телами.

— Вот поэтому нам и нужны сильные лидеры, — веско произношу я. — Чтобы направить гнев и боль людей в конструктивное русло. Оберегать жизни, а не проматывать.

Близнецы согласно кивают, но в их глазах я вижу тень сомнения. Похоже, даже они не до конца контролируют тех, кто жаждет мести чудовищам любой ценой.

И это меня тревожит. Что, если один из таких буйных сорвётся с цепи? Что, если его способности, усиленные яростью и горем, обратят Бомбей в радиоактивную пустыню, как было в воспоминаниях Говнюка?

Этого нельзя допустить. Достаточно уже одного Ново-Симбирска, который мне, к сожалению, не удалось спасти. Минимизировать количество жертв, да, но не избежать его разрушения.

— Благодарю за столь содержательную беседу, — искренне произношу я.

Близнецы собираются мне что-то ответить, но вдали раздаётся цепочка взрывов.

Кажется, вечер перестаёт быть томным.

Глава 22

Раздаётся ещё серия взрывов, на этот раз совсем близко. Я вскакиваю на ноги, инстинктивно положив руку на револьвер. Близнецы тоже мгновенно преображаются — их расслабленные позы сменяются собранностью, а в руках будто из ниоткуда возникает оружие — чакрамы у Раджани и короткие клинки у Викрама.

— Идём, надо разобраться, — бросаю я, устремляясь к выходу из помещения.

Мы выбегаем во двор и видим, как в воздухе кружится тройка людей со знакомой мне экипировкой. Металлические крылья за спиной и сопло двигателя снизу — орнитоптер, как у Гидеона. Летуны отчаянно машут руками, указывая куда-то за стены. Похоже, эти ребята — глаза и уши Танца Кали. Разведчики, способные парить в небесах подобно коршунам.

Один из них приземляется рядом с нами, сложив за спиной изящные металлические крылья. Лицо посланца перекошено тревогой.

— Госпожа Раджани, господин Викрам! — выпаливает он. — Монстры! Сотни монстров! Возможно, тысяча! Они рвутся к городу!

— Что ты сказал⁈ — в один голос восклицают близнецы.

На их лицах — шок и недоверие.

— Вот дерьмо! — цедит сквозь зубы Викрам. — Как они проскочили нашу разведку?

Я уже не слушаю перепуганного вестника. С помощью Аэрокинеза свечой взмываю в воздух. То, что предстаёт моему взору, заставило бы дрогнуть кого угодно, но я лишь хмурюсь, оценивая масштаб угрозы.

Бескрайнее поле за стенами Джаноли кишит монстрами. Насколько хватает глаз, земля покрыта чудовищами всех форм и размеров. Антропоморфные уродцы с многосуставчатыми конечностями, ощетинившиеся шипами твари, змееподобные существа, извергающие потоки ядовитого дыма. Каждый из них — воплощение кошмара. И все они целеустремлённо движутся к городу сплошным потоком, сминая на своём пути любые преграды.

А преград, надо сказать, хватает. Вокруг Джаноли — несколько колец укреплений. Рвы, частоколы, минные поля. Сейчас всё это пространство превратилось в адскую мясорубку. Авангард чудовищ несёт потери десятками, но на смену павшим приходят новые волны.

На подступах к фактории развёрзся ад. Чудовища лезут напролом, налетая на мины. Частые взрывы сотрясают землю, разбрасывая во все стороны кишки, хитин и зажаренное мясо.

Передовой отряд тварей впечатляет — исполинские богомолоподобные существа размером с фуру, покрытые хитиновой бронёй. Их панцири покрыты пульсирующими наростами, а вместо глаз — россыпь мерцающих кристаллов. Эти исполины шагают вперёд, игнорируя взрывы мин и ракет, обрушивая на защитников потоки ослепительно-белого света. Там, где проходят лучи, всё живое превращается в пепел.

Среди нападающих я замечаю множество летающих тварей. Некоторые напоминают помесь птиц и насекомых, другие — переплетение лиан с цветами. Они пикируют на защитников города, хватая их мощными лапами и унося невезунчиков в неизвестность. Вопли ужаса и боли разносятся над полем боя. Однако летунов шустро вырезают многочисленные тяжёлые огнемёты и закреплённые на стенах пулемёты.

Приземляюсь рядом с близнецами, которые уже вовсю раздают приказы собравшимся воинам.

— … Резервный отряд — на стену! — чеканит Викрам. — Дальники — по летунам! Перегнать технику к северной стене. Их задача — отработать по тем крабам!

— Раненых и гражданских — эвакуировать в центральный храмовый комплекс! — вторит ему Раджани. — Он укреплён, должен выдержать.

Люди бросаются выполнять распоряжения, на ходу вооружаясь и занимая позиции. В воздухе звенит от скрежета клинков и лязга затворов.

— Что думаешь? — бросает мне Викрам, сосредоточенно хмурясь.

— Массированная атака в результате Всплеска, — отвечаю уверенно. — Где-то поблизости находится незачищенное Испытание. Оно давно созревало, и вы его прозевали. Оттуда и прёт эта орда.

— Вот же… — выдыхает Раджани, в её глазах мелькают вина и горечь. — Мы не знали… Как такое могло случиться?

— Выясним позже, — твёрдо произношу я. — Сейчас главное — отразить нападение и спасти мирных жителей. Затем разберёмся с источником проблемы. Соберитесь, на вас рассчитывают люди.

— Он прав, — Раудри преображается, отбросив сожаления и шок. — Вначале дело, сокрушаться будем потом.

Её брат энергично кивает.

Я прекрасно понимаю, каково это — узнать, что проворонил смертельную угрозу для своих людей, но им просто некогда корить себя.

— Слушайте внимательно, — безапелляционно говорю я. — Мой город сталкивался с чем-то отдалённо походим. Держим оборону до последнего. Я займусь сильнейшими тварями, а ваши разведчики пусть вычислят точное расположение Испытания. Как только отобьём атаку, придётся взять группу бойцов и отправить туда. Надо прикончить эту дрянь у неё в логове.

— Принято, — кивает Викрам. — Наши ветераны знают местность и…

Его прерывает чудовищный грохот со стороны северной стены. Звучат истошные крики, взрывы и гул.

Мы устремляемся туда на всей доступной скорости. Защитники города уже вовсю сражаются, поливая нападающих шквальным огнём из всех стволов. В ход идут гранатомёты, станковые пулемёты, единственный мех на стене. Бойцы направляют на врага всю сокрушительную мощь своих способностей.

Брызжет кровь вперемешку с ихором. Технари управляют боевыми дронами и ботами, превращая целые сектора в зону смерти.

Однако монстров слишком много. Тварей не останавливают значительные потери, они упрямо пробиваются вперёд, грозя смять внешний периметр. Защитники на стене несут потери, но держатся, стиснув зубы, не давая чудовищам прорваться в город.

У северной стены разгорается самая жаркая схватка. Там в бой вступают огромные богомолоподобные монстры, испепеляя всё на своём пути пучками энергии. Защитникам приходится туго, но они не дрейфят. Слаженно работают, стараясь поразить уязвимые места тварей.

Вижу, как Раджани и Викрам спешно раздают приказы, тасуя бойцов. Близнецы знают, что на кону. Вижу, что несмотря на секундную слабость, свою позицию они получили не просто так. Люди действительно прислушиваются к ним и заражаются энтузиазмом, поверив в победу.

Пока в бой не лезу, оценивая обстановку сверху. Нужно понять, с чем мы имеем дело, просчитать оптимальную тактику. Опыт подсказывает — прежде, чем бросаться в мясорубку, стоит трезво оценить противника.

А противник силён, чего уж там. Монстры прут, не считаясь с потерями. Если так пойдёт и дальше, даже объединённых сил Танца Кали и ополчения может не хватить.

Что ж, как любит цитировать Пастырь Хойт: «Кому много дано — с того много и спросится». Придётся показать свои потенциальным союзничкам, почему кселари остались закопчёнными костяками под стенами Мараваха.

Стремительный рывок вперёд бросает меня за пределы городских стен. Подальше, чтобы случайно не задеть соратников. Попутно вливаю 360 тысяч арканы в Шквал клинков, доведя её до ступени B. Хочется испытать новую способность в деле, и сейчас представилась отличная возможность.

Я зависаю в воздухе, паря на искрящихся потоках арканы. Подо мной раскинулось побоище — орды чудовищ, словно обезумевший океанский прибой, накатываются на защитников Джаноли. Рёв, визг, лязг металла и грохот взрывов сплетаются в чудовищную какофонию, от которой закладывает уши.

Понедельники… Не так ли?

Простираю руки, активируя Шквал клинков. Воздух вокруг начинает сгущаться, вибрировать, искажаться. Я направляю потоки арканы, сжимая и закручивая их, словно невидимый гончар, лепящий смертоносный шедевр. Миг, и вот уже вокруг меня роятся сотни, тысячи крохотных лезвий, острых как бритва и быстрых как молния.

Мысленная команда, и воздушные ножи устремляются вниз, на орды чудовищ.

Это не просто атака — это апокалипсис в миниатюре. Невидимые лезвия прошивают плоть монстров, словно та сделана из бумаги. Чудища корчатся, вопят, брызгая слизью, но убийственные снаряды не знают пощады. Они кромсают сухожилия, отсекают конечности, выпускают кишки острым крошевом. Способность превращает целые сектора поля боя в кровавую кашу, вздымающуюся на грязных волнах стонов и судорог.

Я вижу, как строй гигантских монстров, похожих на богомолов, тонет в вихре. Однако их хитиновые панцири способны сдержать атаку сотен микроскопических лезвий. Те протыкают сочленения и вгрызаются в уязвимую плоть, но этого мало. Исполины ревут, слепо молотят конечностями, пытаясь отмахнуться от невидимых убийц, но продолжают наступать на город.

Живая лавина чудовищ вздрагивает, замедляет своё движение. Уязвимые твари превратились в груды дёргающегося мяса. Следом за ними накатывают новые волны — и встречают ту же участь, распадаясь кровавыми лоскутами под ударами призрачных клинков.

Мало!

С рыком формирую над головой клубящиеся сгустки туч. В этих аспидно-чёрных недрах пляшут сотни тысяч вольт, готовых обрушиться испепеляющими разрядами.

И вот оно — раскаты грома, треск электрических дуг. Молнии, ветвясь слепящими росчерками, бьют в изуродованные воздушными лезвиями тела бронированных чудищ. Воздух наполняется запахом горелой плоти и едким дымом. Титанические богомолы, секунду назад ещё сеявшие ужас и разрушения, сгорают изнутри, оставляя после себя только прочнейшие панцири. Вся жидкость и органика в их телах выкипает. Кристаллические глаза лопаются от перегрева, бронированные торсы разваливаются на обугленные сегменты.

Эйфория перемешивается с яростью. Вместо безмозглых монстров на поле боя я вижу Консорциум и Волноходцев. Любую инопланетную падаль, решившую заграбастать мою планету.

Так же быстро я возвращаю себе самообладание. Рано праздновать победу. Да, мы проредили ряды монстров, но бой не выигран.

С удвоенным ожесточением демонстрирую врагу всю мощь своих умений. Шквал клинков и арканные молнии сплетаются, перемалывая орды в кровавый фарш.

— Держаться! — хрипло кричу я, перекрывая грохот битвы. — Танцуй, Кали, танцуй!

— ЕГЕРЬ!

— ЕГЕРЬ!! — многочисленные голоса доносятся снизу.

Сквозь хаос битвы я замечаю две стремительные фигуры, мелькающие посреди полчищ врагов. Раджани и Викрам сейчас показывают, что недаром носят свои титулы.

Раджани — воплощение грации и смерти. В её руках сверкают два заточенных обруча, рассекая воздух с утробным гудением. Она кружится меж чудовищ в вихре стали, и там, где проносятся смертоносные кольца, остаются лишь кровавые ошмётки. Движения Раджани стремительны и изящны, будто в неистовом танце. Чакрамы покидают её ладони, со свистом впиваются в плоть монстров и, будто повинуясь безмолвной команде, возвращаются к хозяйке, влекомые незримыми нитями.

Однако клинки не единственное её оружие. Раудри — Гневная, Ужасающая — воплощение своей богини разрушения. Она повелевает ветрами, и её техники воистину впечатляют. Танцовщица Богов вскидывает руки, и воздушные потоки подчиняются её воле. Жалящие порывы, острые как бритва, хлещут ряды чудовищ, раздирая плоть до костей. Маленькие смерчи подхватывают ревущих тварей и швыряют о стены, круша хитин и кости. Раджани творит настоящую симфонию погибели, заставляя даже такого ценителя, как я, впечатлённо кивнуть.

Викрам же — сама тень, незримый и смертоносный. В мельтешении сражения я то и дело теряю его из виду. Мгновение — он здесь, а в следующий миг уже за спиной врага, разрывая глотки и потроша животы. Два коротких меча в руках мужчины мерцают алым, без устали поглощая кровь чудовищ. Он — Каларакт, Чёрная Кровь, и каждое его движение несёт разорение.

Вот чудовищный богомол заносит над Викрамом костяную косу, грозя разрубить того напополам, но Эфирного убийцы на месте уже нет. Он растворяется в тенях, а клешня монстра со свистом рассекает пустоту. В следующее мгновение Каларакт возникает на спине богомола, вонзая мечи в стыки брони. Исполин содрогается, из пробитого горла хлещет ихор, но его убийца уже исчез, оставив за собой лишь гремящий хитиновый панцирь.

Клинки индуса полыхают призрачным огнём, оставляя размытые полосы в воздухе. Они жадно тянутся к ранам чудовищ, будто питаясь самой их жизнью. Эфирные путы, невидимые обычному глазу, полыхающие в ультрафиолетовом спектре, опутывают жертв Каларакта, лишая воли и шанса на спасение. Это воистину танец смерти, и Викрам пляшет ничуть не хуже сестрёнки.

Глядя на близнецов, я не могу не оценить по достоинству их мастерство и слаженность движений. Раджани и Викрам — две стороны одной медали, инь и ян идеального боевого дуэта. Там, где она приковывает взгляды чудовищ своей убийственной грацией, он незримо подбирается для смертельного удара. Стоит ей взмахнуть рукой — и ураганный ветер уже подхватывает врагов, швыряя их на безжалостные клинки брата. Абсолютная гармония.

Тандем Раджани и Викрама выкашивает монстров десятками, покрывая пространство вокруг разрушенной стены грудами растерзанных тел. Там, где только что бесновалась орда исчадий — остаются лишь ошмётки плоти и липкие лужи.

«Такие союзники нам пригодятся…» — думаю я, залюбовавшись на миг смертоносным вальсом близнецов.

На лице расползается злорадный усмешка. Сегодня Кали пляшет на костях чудовищ, и горе тем, кто рискнёт встать на её пути.

Танцуй, Кали, танцуй!

Глава 23

Через сорок минут мы сидим в покоях близнецов, расположившись на мягких подушках вокруг низкого резного столика. В воздухе плавает дымка благовоний, придавая обстановке умиротворяющий и слегка мистический флёр. На секунду заставляет забыть смрад крови, потрохов и гул плазмы, накрывший, казалось, весь мир.

Враг уничтожен, штурм отражён. Разведчики выдвинулись в сторону, откуда пришла волна монстров, чтобы разыскать их гнездо. Или точнее будет сказать Гнездовище, потому что я уверен, Испытание именно этого типа прозевали местные. Судя по количеству и разнообразию тварей, созревало оно долго и основательно.

Прошедший бой принёс мне 229 752 единицы арканы. На текущем ранге сумма смешная и возможная лишь благодаря большому количеству уничтоженных тварей.

Я перевожу взгляд с Раджани на Викрама и обратно, пытаясь получше разглядеть чужаков, ставших вынужденными союзниками. В полумраке их усталые лица кажутся высеченными из тёмного камня — настолько сосредоточенны и непроницаемы их выражения. При этом их руки ещё немного подрагивают от напряжения недавнего боя, но усталость постепенно отступает.

— Чем вы занимались до прихода Сопряжения? — нарушаю молчание, голос слегка хрипит от боевых криков. — Кем были прежде?

Викрам кривит губы в подобии усмешки, но в его глазах пляшут весёлые искорки:

— Ты всегда такой прямолинейный, Егерь? Не боишься, что однажды нарвёшься?

— Мой брат прав, — замечает Раджани. — Такие вопросы не принято задавать малознакомым людям. Но… — она вздыхает, — ты и правда уже не чужак после пережитого. Благодаря тебе мы отделались малой кровью.

Близнецы обмениваются долгими взглядами, будто ведя безмолвный разговор. Они явно привыкли понимать друг друга без слов — как и положено тем, кто всю жизнь провёл бок о бок. Первой подаёт голос сестра:

— Что ж, слушай. Только не перебивай, прошу.

Её голос звучит тихо, но с каждым словом крепнет, обретая силу и глубину.

— Знаешь, быть девада́си — это не всегда осознанный выбор, — произносит она глухо, глядя куда-то сквозь меня. — Некоторые девочки рождаются в семьях, где это — традиция, передающаяся из поколения в поколение. Их с детства готовят к служению в храме, обучают сакральным танцам, искусствам и ритуалам. Но есть и другой путь…

Раджани замолкает, пытаясь подобрать слова. Викрам ободряюще сжимает её ладонь, и она благодарно кивает ему.

— Наша семья была бедной. Очень бедной, — продолжает собеседница, и в её словах — застарелая горечь. — Родители едва сводили концы с концами. А тут ещё двойня на руках — лишние рты, которые нужно кормить.

Она усмехается, но в этом смешке нет и тени веселья. Лишь едкая горечь давно выплаканных слез.

— Когда нам исполнилось семь, отец привёл меня в храм Кали, — её голос на миг ломается, но она упрямо продолжает. — Сказал, что я должна стать девадаси, чтобы облегчить жизнь семьи. Что это — великая честь, служить богине. Но даже тогда я понимала — он просто хочет избавиться от лишнего рта.

Благодаря Эмпатической проницательности я ощущаю, как воспоминания накатывают на неё удушливой волной. Полумрак храма, запах благовоний, испуганный плач девочки, которую отдают в чужие руки. Фантомное ощущение холодного камня под босыми ногами и шёлка церемониальных одежд на коже.

Переношу её рассказ на себя. Отец не бросал нас, но лучше бы бросил. Потому что всю жизнь вёл себя так, словно мы не его родные дети, нуждающиеся в заботе и любви, а два паразита, с которыми по неведомой причине ему приходится делить кров.

— Так я стала служанкой богини, — роняет одна из близнецов. — Представь себе, Егерь, — в её голосе слышна горечь пополам с ностальгией, — маленькую девочку, которая с утра до ночи училась танцевать. Сложные па, грациозные движения рук, повороты головы. Всё должно было быть безупречно. Ведь эти танцы — её способ отдать дань уважения божествам. А также единственный шанс получить еду, ночлег и избежать наказаний. Тех, кто недостаточно старался, били палкой по ногам. Чтобы живее шевелились, — подавляя злость, цедит Раудри. — На удивление особенно старались не жрецы, а старшие девадаси. Те, кто уже не могли безупречно двигаться.

Конечно, рабы мечтают не о свободе, а о своих рабах.

— Я танцевала перед её статуей днями и ночами, училась владеть своим телом и разумом. Только потом поняла, что жрецы просто использовали нас. Мы были для них источником дохода и… утех.

Последнее слово она буквально выплёвывает, и её лицо на миг искажается от отвращения. Краем глаза я замечаю, как Викрам стискивает кулаки. Его глаза полыхают яростью затравленного зверя.

Да, целибат — это не про служителей Кали.

Прекрасно чувствую её эмоции — гнев, скованность, тоску. Раджани стыдно из-за того, как ей пришлось выживать и что делать. Будто необходимость подстраиваться под желания других людей каким-то образом сделала её меньше, чем она есть. Глупое чувство, но душе не прикажешь.

— Викраму тоже не повезло, — Танцовщица бросает быстрый взгляд на брата, тот мрачно смотрит в пол, желваки ходят на скулах. — Его просто вышвырнули на улицу. Сказали, что мальчишка должен сам о себе позаботиться. Выживай, мол, как хочешь.

— И я выживал, — вдруг подаёт голос второй близнец, в его словах злое веселье. — Знаешь, как оно — когда тебе семь, а ты уже должен добывать еду? Я стал королём карманников, — самодовольно ухмыляется Викрам. — Мог стянуть бумажник у кого угодно, хоть у самого Будды. Врал и изворачивался. Спал под мостами и в подворотнях. Жрал, что придётся. Вот так и стал Каларактом — Чёрной Кровью трущоб Дели. А как иначе? Не будешь злым и быстрым — сдохнешь.

Сколько дерьма им пришлось хлебнуть… И ведь не сломались. Выжили. Окрепли.

— Жалеешь, что стала служанкой Кали? — спрашиваю, глядя Раджани прямо в глаза.

Она медлит с ответом лишь секунду. Вскидывает подбородок, и я вижу в её взгляде незаурядную волю.

— Нет. Ни единого дня. Всё, через что мне пришлось пройти, сделало меня такой, какая я есть. Научило выживать. Бороться. Защищать тех, кто не может постоять за себя. В каком-то смысле, я благодарна родителям. Не будь их решения, разве стала бы я «Раудри»? Разве смогла бы уцелеть в Сопряжении? Разве обрела бы семью и дом в Танце Кали?

Она смотрит на брата, и я чувствую связь между ними, связь людей, которые прошли через ад и выстояли.

— Кали ведёт нас, — тихо, но твёрдо говорит женщина. — Она разрушает, чтобы создать новое. Сдирает старую кожу, чтобы явить суть. Иногда это больно. Иногда это страшно… Но именно так рождаются воины. Так рождается новый мир.

Киваю, ведь она права. Боль и страх закаляют. Заставляют расти над собой. Я знаю это, как никто другой. Похоже, мы с близнецами действительно одной крови.

— А потом пришло Сопряжение, — пожимает плечами Раджани. — Храм разрушили демоны, многие девадаси погибли. Те, кто выжил, оказались лишены всего — дома, цели, веры.

— Но вы не сдались, — констатирую я.

Она кивает.

— Мы нашли друг друга. Начали объединять выживших. И вскоре люди потянулись к нам.

Викрам неожиданно фыркает:

— Надо же, сестрёнка, никогда не слышал от тебя столько слов за раз. Видимо, наш гость и правда особенный.

Раудри бросает на брата испепеляющий взгляд, но я чувствую, что её гнев напускной. За словесной пикировкой скрывается глубокая привязанность и доверие.

— Егерь, когда вернутся разведчики, ты пойдёшь с нами внутрь Испытания?

— Нет, — качаю головой. — Во-первых этим лишу вас основной доли трофейной арканы. Во-вторых, Сопряжение не любит, когда сильные тащат на себе слабых.

Уверен, им очень непривычно слышать, как двух самых могущественных бойцов клана, называют слабыми, но на фоне Новы это действительно так.

— Иначе считается, что вы не проходите Испытание сами, а лишь наблюдаете со стороны. В подобном случае можно ожидать любой подлянки от тех, кто стоит за этим балаганом. Что я могу сделать, так это провести разведку и сказать, что ждёт вас внутри.

И заодно проверить, что во главе Испытания не стоит Супернова.

Близнецы терпеливо кивают. Похоже, мои слова не стали для них неожиданностью.

На этой ноте мы расходимся по своим комнатам.

Пока выдалась пауза, я проверяю обновлённое описание улучшенной в бою способности.

Шквал клинков

Требует: Скорость (B), Интеллект (B), Восприятие (B), Резонанс (B), Интенсивность (B)

Активная

Расходует: 3 000 (300) единиц арканы

Ступень: B

С помощью арканы вы сжимаете воздух до состояния бритвенно-острых лезвий и направляете множество миниатюрных снарядов в выбранные цели в радиусе 123-и метров от себя. Усиливается поражающий эффект способности против уязвимой органики. Дополнительно увеличивается количество создаваемых лезвий. Снаряды движутся с возросшей скоростью.

Н-да, неплохо. Эта штука хорошо себя показала на тест-драйве. Против слабозащищённых целей идеально.

Мысли скачут дальше.

Рассказ близнецов о своём прошлом разбередил мою собственную память. Порой в минуты затишья я задумываюсь о Регрессии. Эта способность — палка о двух концах. С одной стороны, знание, что смерть — ещё не конец, даёт странную уверенность. С другой — невольно рождает опасные идеи.

Что, если поддаться в бою, позволить врагу одержать верх? И очутиться в прошлом, где ещё можно что-то исправить?

Лёшка, Накомис… Я не уберёг близких людей. Подвёл, не успел, не был рядом. Порой так и тянет вернуться в те страшные моменты, чтобы закрыть их собой, спасти от ужасной участи. И, быть может, проснуться в той реальности, где они живы…

Однако я понимаю — внутренний голос временами подкидывает нелепые идеи. Шансы, что попаду в нужный отрезок времени, астрономически малы. И даже если фортуна улыбнётся мне, слишком большая вероятность оступиться на уже пройденном пути и глупо умереть, не имея миллиона арканы на повторную активацию способности. Слишком много вещей сложилось удачно. Сотни раз я мог сдохнуть в бою с более сильным противником. Второй раз так может не повезти.

Прошлое не изменить, бессмысленно о нём мечтать. Мой долг — защищать тех, кто есть сейчас. Бороться за настоящее. Строить будущее, в котором хочется жить, а не прозябать в бесплодных мечтаниях.

И всё же порой я представляю, как закрываю глаза в последний раз — и открываю их там, где могу спасти тех, кого люблю. Эта мысль приносит странное, горькое утешение. Глупое и недостойное Стрелка Гилеада, но всё же…

Быть может, когда-нибудь у меня получится исправить хотя бы одну ошибку.

Чтобы отвлечься, я вливаю 155 714 единиц арканы в Ловкость ради четвёртой звезды и фокусируюсь на боли в разрываемых мышцах. Два часа неприятных ощущений способны поставить мозги на место кому угодно. Физическая боль отрезвляет не хуже ледяного душа

А затем в комнату вежливо стучатся, и я слышу голос Викрама:

— Егерь, разведчики вернулись. Они нашли Испытание. Составишь компанию?

Глава 24

Одним отрядом мы направляемся к указанным координатам Испытания. Разведчики Танца Кали оказались на высоте — гнездо монстров обнаружено в двух часах пути от Джаноли.

Бронированный транспорт несёт нас по треснувшему асфальту на юг, а под конец конвою приходится свернуть в сторону джунглей. Здесь я переключаюсь на ультрафиолетовый диапазон, который вскоре открывает моему взгляду тонкую перламутровую плёнку. Куполом она захватывает весьма солидную территорию.

— Приехали, — объявляю я, и три джипа паркуются на прогалине.

Машинально ещё раз проверяю снаряжение. Всё на месте, от брони до оружия, хотя физически мне оно вряд ли пригодится. Предстоит работать тоньше.

— Ну что, побудешь моим якорем? — с усмешкой спрашиваю у Викрама.

Тот лишь хмыкает и становится рядом, готовый подстраховать. Стоит мне отключиться, как он тут же подхватит моё обмякшее тело и утащит подальше от любой опасности. В какой-то мере я сейчас целиком завишу от его честности, но каких-либо враждебных намерений со стороны индуса не чувствуется.

Присев у ближайшего дерева, активирую Астральную проекцию.

Что-то с силой вырывает моё «я» из физического вместилища. Картинка смазывается, утрачивая часть красок. Мир будто теряет чёткость, размывается акварельными разводами. Зато я начинаю видеть то, что обычно скрыто от глаз — тонкие, еле заметные нити энергии, парящие в воздухе. Потоки арканы, пронизывающие всё вокруг.

Не теряя времени, ныряю внутрь Испытания. Бесплотное тело играючи проходит сквозь мерцающую границу. Первозданные джунгли простираются вокруг, насколько хватает глаз. Разросшиеся благодаря обилию арканы исполинские деревья упираются кронами в невидимый купол, удерживающий это пространство в чужой узде.

Жара стоит невыносимая. Воздух влажный и густой, насыщенный испарениями и гнилостными миазмами. Я почти физически ощущаю, как бельё под доспехами липнет к телу, хотя нахожусь здесь лишь проекцией. Запахи бьют в ноздри — острая вонь разложения мешается с приторным ароматом орхидей и мускусом зверей. Какофония звуков оглушает — рёв, визг, щёлканье, шорохи. Непрерывное движение вокруг.

Продвинувшись на пару сотен метров вглубь, замираю и изучаю обстановку.

Твою мать… Это место просто кишит монстрами. Они повсюду — ползают, карабкаются по деревьям, кружат в удушливом мареве. Те же виды, что совсем недавно штурмовали стены Джаноли. Ощетинившиеся шипами твари, змееподобные существа, извергающие потоки ядовитого дыма, уродливые помеси насекомых и растений. Мерзотное местечко.

Я осторожно продвигаюсь вперёд, невидимым лавируя между чудищами. Не замечая меня, они продолжают заниматься своими делами. А мне нужно найти их источник. Прародителя этого шапито.

Углубляюсь в заросли, перемахиваю овраги, обхожу затянутые склизкой ряской болотца. Чем дальше, тем гуще становится живая завеса, тем громче рёв и лязг хитина. Твари здесь повсюду — десятки особей. У Танца Кали будет много работы.

Наконец впереди показывается просторная поляна, со всех сторон окружённая частоколом переломанных стволов. И в самом её центре, возвышается организатор вечеринки. Исполинских размеров псевдобогомол, покрытый пульсирующими наростами. Из его кристаллических глаз бьёт ослепительно-белый свет, выжигая землю у самых лап. Полыхающий взор твари равнодушно скользит по округе, и от него разбегаются даже самые крупные монстры.

Значит вот ты какой, местный пращур. Квазар, РБМ 1 380 единиц. Огромный, мощный, и крайне опасный, но к счастью не Супернова. С таким бойцы Танца ещё способны совладать. Хотя легко им точно не будет.

Я тщательно изучаю тварь, подмечая уязвимые места в её броне и характерные особенности. Чем больше близнецы будут знать о своём враге, тем выше шансы одолеть его малой кровью.

Остаётся ещё немного времени, и я использую его, чтобы осмотреть окрестности. Пытаюсь понять структуру и логику этого места. Северная часть поляны, где обитает монстр, окружена полукольцом скал с острыми гранями. Они нависают над землёй, образуя нечто вроде природной ловушки. Если удастся загнать монстра туда, это может серьёзно ограничить его манёвренность. К тому же за ними вполне можно укрыться от испепеляющего света, чтобы затем контратаковать.

Все эти мелочи, каждая неровность рельефа, каждая складка местности — любая из них может стать ключом к победе. Или залогом поражения, если не учесть её в тактике боя. Нужно запомнить всё, до последней мелочи.

Шкала арканы быстро убывает, и вскоре меня возвращает в собственное тело. Миг дезориентации, лёгкая тошнота. Зрение плывёт, но быстро фокусируется. Хрустнув шеей, поднимаюсь на ноги.

— Ну что? — в глазах близнецов горит нетерпеливое любопытство.

— Будет тяжко, — честно отвечаю я. — Территория буквально кишит монстрами всех мастей. Те же виды, что совсем недавно штурмовали Джаноли. Их там пара сотен. Также остерегайтесь летунов.

Викрам чертыхается сквозь зубы, а Раджани лишь мрачно стискивает рукоять чакрама.

Пересказываю всё, что заметил, и заканчиваю описанием главного ублюдка:

— Видел их прародителя. Здоровенная тварь знакомого вида, похожая на богомола. Испускает ослепительный испепеляющий свет. Весьма сильный Кваз.

— Но не Супернова? — быстро уточняет Раджани.

— Нет, — качаю головой. — С этим вы справитесь. Хотя придётся попотеть.

— Плевать, — рыкает Каларакт. — Порвём этого ублюдка, как бы он ни сиял. Верно, сестрёнка?

Раудри согласно хмыкает, и в её глазах вспыхивают опасные искры.

— Я тоже так думаю, — киваю я. — Тем более, теперь вы знаете, что вас там ждёт. Используй те скалы, чтобы заманить Кваза в ловушку. Если ты загодя закопаешь там взрывчатку, — киваю Викраму, — таракана разметает по джунглям тонким слоем.

— Толково, — одобрительно роняет Раджани. — Что ж, не будем терять времени. Пора навестить это осиное гнездо и преподать урок его обитателям.

— Ами́т, Нирава́л, Дха́рав, — Викрам подзывает троих бойцов, — пойдёте с нами. Остальным дежурить здесь, сохранять бдительность.

Пятёрка ныряет внутрь, а я погружаюсь в собственный разум, активировав Ментальную реконструкцию. Предоставленное время стоит использовать с пользой. В принципе можно было бы покинуть группу и вернуться в Джаноли, но хочу вначале дождаться выхода близнецов. Или их смерти, в случае неудачи. Тогда мне придётся зайти внутрь и выжечь там всё, чтобы обезопасить регион от новых Всплесков.

Я проваливаюсь в глубины собственного разума, где в специально отведённом месте хранится наследие Говнюка, чтобы выудить оттуда ещё одну жемчужину. Тот самый фрагмент, который прольёт свет на грядущую катастрофу в Бомбее.

Моему взору предстаёт знакомая картина: комната с дырой в потолке, трещинами на стенах, а также завалами из обломков по соседству с упорядоченным складом моих собственных воспоминаний. Мусор и тлен — вот всё, что осталось от некогда чёткой структуры разума Джейка. Видимо, в последние мгновения перед смертью он совсем слетел с катушек.

Что ж, значит, мне вновь предстоит выступить в роли мусорщика. Закатав рукава, принимаюсь методично разгребать завалы в поисках нужного фрагмента. Это изматывающий и неблагодарный труд — всё равно что искать иголку в стоге сена. Вот только иголка — это кусочек мозаики, без которого не собрать целостную картину.

Часами копаюсь в обрывках воспоминаний, отфильтровывая явно ненужное. Приходится полагаться на интуицию и подсказки самой способности. Порой какой-нибудь осколок начинает мерцать или вибрировать в моей ладони, и я понимаю — он важен. Такие фрагменты бережно откладываю в сторону.

Постепенно из россыпи янтарных кусочков проступают очертания пазла. Кропотливо, микрон за микроном, собираю его воедино. Это требует невероятной концентрации и усилий. Я почти физически ощущаю, как мозг греется от напряжения.

Один фрагмент. Ещё. И ещё. Наконец, последний кусочек со щелчком встаёт на место, и передо мной возникает почти целое зеркало памяти. В нём я вижу то, что так долго искал.

Аккуратно упаковываю собранный фрагмент памяти в герметичный контейнер. Ломит в висках, голова ощущается тяжёлой и какой-то ватной, но я доволен проделанной работой.

Теперь я знаю, кто виноват в случившемся.

Проблема в том, чтобы определить, когда именно произойдёт инцидент. Календарями никто не пользуется, да и Говнюк не следил за днями, пытаясь выжить. Мне нужны ориентиры, точки отсчёта для привязки событий.

О катастрофе в Бомбее он узнал из мирового чата. Какие знаменательные события предшествовали этому происшествию? Ещё раз анализирую увиденное в воспоминаниях Гарланда-младшего.

Погружаясь глубже в воспоминание Джейка, я внимательно изучаю обрывки разговоров, пытаясь найти упоминания о каких-либо необычных явлениях.

И вот оно, один из товарищей Говнюка вскользь упоминает о странной буре, бушевавшей незадолго до коллапса Бомбея.

«Слыхал про этот адский смерч в Тегеране? Говорят, он появился из ниоткуда и исчез так же внезапно. А ещё эта срань будто пульсировала энергией. Фиолетовые молнии и всё такое. Очевидцы уже окрестили его „Бурей Сопряжения“. Говорю тебе, это точно вина инопланетных ублюдков!»

Неплохо-неплохо. Одна привязка есть, но лучше перестраховаться.

Так, посмотрим, что ещё упоминали в мировом чате накануне интересующих меня событий.

«Нимбус: Кстати, вы в курсе, что творится в Ростоке? Там какая-то вспышка неизвестной болезни. Народ мрёт как мухи. Форпост обезлюдел за двое суток. Гарм как-то собирается на это реагировать или утрётся?»

А вот это интересно… Эпидемия, значит, и прямо на территории Евроальянса. У меня, конечно, нет ни одного доказательства, но интуиция прямо бьёт тревогу и параноидально подводит красные шнурки к одному портрету на моей ментальной пробковой доске.

Итак, примерно за неделю до инцидента — буря в Тегеране. Несколько дней спустя — эпидемия в Ростоке. И почти сразу за ней — выходка того самого Кваза в Бомбее, оставившая там летальные дозы радиации.

Значит, у меня есть два ориентира, благодаря которым смогу заметить приближение дня икс.

Со вздохом возвращаюсь в реальность

Открываю глаза и несколько раз моргаю, приноравливаясь к слегка размытой после ментальных упражнений картинке. На периферии маячит встревоженное лицо одного из соклановцев близнецов.

— Я в порядке, — каркаю пересохшим горлом.

Вытащив из кольцафляжку, выпиваю её почти до дна.

Тянутся минуты, складываясь в часы.

Наконец, плёнка идёт рябью, исчезая, и нам открывается вид на заваленные мёртвыми тварями джунгли. Там словно комбайн поработал — кишками и кровью заляпано так, что зелень почти незаметна.

В нашу сторону ковыляет Раджани. На её броне — следы ожесточённой схватки: вмятины, разрывы, потёки тёмной крови. Однако сама она вроде цела, только сильно хромает.

Следом показывается Викрам. Его левая рука безвольно болтается вдоль тела, по доспеху струится кровь — кажется, кость раздроблена. Но и он шагает сам, хотя и опирается на плечо товарища. А вот другому бойцу повезло меньше — его тащат на импровизированных носилках бледного, в полубессознательном состоянии. Ноги заканчиваются на уровне бедра, бок рассечён почти до кости. Без прокачанной регенерации и аптечек высшего класса бедолага вряд ли выживет.

— Как вы? — спрашиваю я, вглядываясь в лица индусов.

— Порядок, — устало улыбается Раджани, принимая от меня стимулятор. — Прародитель мёртв. Испытание пройдено.

— Но далось это нелегко, — мрачно добавляет Викрам. — По краю прошли. Если бы не трофейная аптечка, что ты нам выделил — потеряли бы Амита, — он кивает на товарища, лишившегося ног.

Хоть Испытание прошли, и на том спасибо.

Инъектор ступени B я выдал им просто на всякий случай и не прогадал. Просто ещё один канат, который свяжет вместе наши кланы. Союзники, считающие, что они тебе чем-то обязаны, надёжнее, чем совершенно самодостаточные люди.

Уже в Джаноли мы устраиваемся в той же комнате где прошёл наш первый разговор. Викрам с кряхтением плюхается в кресло, баюкая раненую руку, которая потихоньку заживает. Раджани остаётся стоять, опираясь на стену.

— Это хорошо, что вы смогли зачистить Испытание, — начинаю издалека, — но у нас есть более глобальные проблемы.

— О чём ты? — вскидывает бровь Каларакт.

— Второй этап Сопряжения. Вы видели то объявление, верно? Одной из сторон нужно взять контроль над половиной секторов Земли. И сделать это нужно до наступления годовщины. Иначе наша планета останется заповедником для более развитых цивилизаций.

— И к чему ты клонишь? — осторожно уточняет Раудри.

— Я предлагаю подумать о более основательном решении всех наших проблем. В одиночку нам не выстоять, — прямо говорю я. — Ни Танцу Кали, ни моему клану, ни кому-либо ещё. Но если мы объединимся, создадим альянс, у нас появится шанс пройти этот грёбаный второй этап. И наконец избавиться от статуса лабораторных крыс.

Повисает напряжённая пауза. Я почти физически ощущаю, как шевелятся извилины у близнецов. Просчитывают варианты, оценивают риски и выгоды.

— Хорошо, — наконец кивает женщина. — Положим, мы согласимся на альянс. Что конкретно ты предлагаешь?

— Объединение ресурсов, — спокойно отвечаю я. — Обмен информацией. Взаимную поддержку в критических ситуациях. По сути, создание единого фронта против Сопряжения и крупнейших инопланетных игроков, решивших поживиться в нашем мире.

— А кто будет этим фронтом управлять? — прищуривается Викрам. — Ты?

— Нет, — качаю головой. — Никто не будет. Все действуют на равных правах. Каждый клан сохранит автономию, но в ключевых вопросах решения станем принимать коллегиально.

Снова пауза. Близнецы смотрят друг на друга, будто беззвучно совещаясь. Наконец Раджани кивает — едва заметно, но этого достаточно.

— Что ж, звучит неплохо, — произносит она. — Ты доказал, что на тебя можно положиться, и мы благодарны за оказанную помощь. Мы в деле. Танец Кали присоединяется к вашему альянсу на этих условиях.

Отлично. Ещё одна фигура становится на нашу половину доски.

— Хорошо, — улыбаюсь уголками губ. — Тогда остаётся утрясти детали и подписать договор. Мы как раз утверждаем его формулировки. На днях либо я, либо Санта Муэрте вышлет вам шаблон для ознакомления.

Викрам протягивает мне ладонь, и я отвечаю на рукопожатие, скрепляя союз.

— И ещё кое-что, — добавляю после короткой паузы. — Вчера мы обсуждали настроения, которые гуляют среди выживших. Люди, которые хотят любой ценой отбить города у монстров.

Викрам недоуменно хмурит брови:

— Но это же самоубийство. Там засели Суперновы, против них у обычных жителей нет и шанса.

— Вот именно, — киваю я. — У меня есть информация… Из надёжного источника. Если всё так пойдёт и дальше, Бомбей рискует стать необитаемым на сотню лет вперёд.

Близнецы вновь переглядываются.

— Присматривайте за ситуацией, — аккуратно добавляю я. — Пресекайте любые попытки безумцев пойти на штурм.

Повисает тягостная тишина. Каждый думает о своём, но, подозреваю, мысли у нас сходные.

— Хорошо, — наконец произносит Раджани. — Мы сделаем всё возможное, чтобы удержать народ от безрассудства.

В последующие дни я с головой ухожу в переговоры и дипломатические манёвры. Моя цель — заручиться поддержкой как можно большего числа кланов для грядущего противостояния. И времени в обрез.

С помощью Деворы планирую оптимальный маршрут, учитывающий расположение ключевых игроков на карте нового мира. Первым делом направляюсь в факторию Удзитавара, где обосновался клан Древо Аматэрасу. Им меня представляет краснощёкий кругляш Масару, который до сих пор блюдёт роль независимого агента.

Благодаря его поручительству особых проблем возникнуть не должно, и действительно, стоит озвучить суть дела, как Хироши «Докуган» Кимура с готовностью пожимает мне руку.

Я благодарно киваю, скрепляя договор традиционным глотком саке. Один союзник есть. Что дальше?

Следующие на очереди — Омут — клан, расположенный на северной границе Великих Озёр. Ребята там очень независимые, привыкшие полагаться на себя. Уговорить их будет непросто.

Стоит мне переступить порог их базы, как меня с ходу берут в оборот. Астор «Громобой» Вестердейл, матёрый мужик с хваткой бульдога, слушает мою заготовленную речь, недоверчиво кривя губы.

— А с чего нам в это ввязываться? — хмыкает он. — Сами как-нибудь справимся с угрозами, без всяких союзников.

Пора доставать козыри.

Скромно напоминаю о битве за Маравах и Хедемору, о том, как я остановил атаку кселари на форпосты выживших. Много кадров оттуда утекло в мировой чат, и он не мог их не видеть.

— Те ублюдки были всего лишь первой ласточкой, — говорю я, глядя собеседнику в глаза. — Дальше будет хуже. И в одиночку никому из нас не выстоять.

Вижу, как меняется его взгляд. Недоверие уступает место задумчивости. Похоже, удалось зацепить.

— Ладно, Егерь, — наконец произносит он. — Дай мне денёк. Я подумаю.

Договор мы подписываем уже через сутки.

И так — день за днём, переговоры за переговорами. Канзаские рейнджеры, бывшие морпехи Северной Каролины, банда байкеров из Аризоны, казаки возле Дона, обитатели фавел в Сан-Паулу, выходцы из Французского Иностранного легиона, даже какие-то представители триад — всех приходится убеждать, увещевать, играть на самолюбии и чувстве долга.

К концу второй недели я чувствую себя выжатым как лимон. В голове гудит от бесконечных споров и торгов. Но результат того стоит — больше дюжины мелких кланов, уже примкнувших или только собирающихся присоединиться к альянсу.

А затем одним погожим зимним днём Когти Гвианы без предупреждения объявляют войну Вольным Духом.

Глава 25

Сообщение о войне между Когтями Гвианы и Вольными Духом застаёт меня врасплох. Какого хрена? Эти два клана до этого даже не пересекались, кроме нашей совместной зачистки Рейда, а теперь вот так, без предупреждения вцепились друг другу в глотки? Тут что-то нечисто.

Пытаюсь связаться с Тьяго «Кайпорой» Сильвой, главой Когтей и Джейсоном «Зигзагом» Уайтом, новым лидером Вольных, но безуспешно. Либо меня игнорируют, либо слишком заняты, чтобы ответить. Скрипнув зубами, отправляю им короткое, но ёмкое послание с требованием перезвонить.

Однако сидеть и ждать у моря погоды я не намерен. Времени и так в обрез. Собираю экстренное совещание лидеров альянса — тех, кого удалось убедить присоединиться за последние пару недель.

На Трансивере возникает дюжина портретов. Созвон сейчас самый оптимальный способ провести столь необходимое собрание.

Лица собравшихся мрачны и напряжены. Многие, наверное, уже пожалели, что повелись на мои уговоры. Обещал им альянс, способный пройти второй этап, а вместо этого — новая заварушка на пустом месте.

— Ну и что это за хрень? — хмуро интересуется Кастер, лидер Сынов Свободы.

Напряжённая складка залегает в уголках его губы, короткие чёрные с проседью волосы встрёпаны.

— Стоило нам объединиться, как эти придурки — твои дружки — принялись резать друг друга, — добавляет он.

— Они мне не дружки, — ровно отвечаю я, сдерживая раздражение. — Я знаю о происходящем ровно столько же, сколько и вы.

Джереми недоверчиво щурится, но возражать не спешит. Другие лидеры тоже бросают на меня подозрительные взгляды. Хороший старт, ничего не скажешь.

— Давайте не будем делать поспешных выводов, — встревает Одиссей, до этого сохранявший молчание. — Никто пока не владеет полной картиной.

— Согласен, — киваю я. — Именно поэтому я и созвал эту встречу. Нужно обсудить, как нам действовать дальше.

— А что тут обсуждать? — фыркает Медичи, которую с собой позвал Гарм. — Ты обещал нам альянс, который приведёт Землю ко второму этапу. А вместо этого мы получили войну неизвестно из-за чего.

По рядам лидеров пробегает одобрительный гул. У многих на лицах читается всё то же сомнение — а не поторопились ли они влезать в подобный союз?

— Я понимаю ваше недовольство, — произношу я, обводя собравшихся тяжёлым взглядом, — но давайте вспомним, что поставлено на карту. Судьба всей планеты. Начнём грызться, и тогда точно можем распрощаться с шансами пройти второй этап. По меркам Сопряжения сейчас у нас мелкие неприятности. Их придётся решать.

— Мелкие? — с иронией выгибает бровь Мангуст, глава Небесных Драконов. — Насколько мне известно, Когти Гвианы уже вторглись на территорию Вольных Духом. Началась полномасштабная бойня. Счёт жертв пошёл на сотни.

Вот же блять. Я знал, что всё плохо, но не настолько же. Пора брать быка за рога.

— Послушайте, я понимаю ваши опасения. Сам взбешён этим идиотизмом, но мы не можем позволить себе распасться из-за происков врагов.

— Врагов? — переспрашивает Санта Муэрте. — Ты думаешь, за этим кто-то стоит?

— Больше чем уверен, — мрачно киваю я. — Кому как не Консорциуму выгодна грызня между кланами? Им же проще будет захапать Землю по кусочкам. А если не им, так иным соседям по галактике. Тем же Волноходцам.

Участники совещания напряжённо переглядываются. Похоже, эта мысль многим приходила в голову, но озвучить её решились не все.

— Допустим, — неохотно признаёт Фарис. — Но с чего ты взял, что за этим стоит именно Консорциум? Может, какие-нибудь другие инопланетные шайтаны?

— Не исключено, — пожимаю плечами я. — Но именно Консорциум сейчас активнее всех лезет на Землю. Они и с Дикой Ордой сдружились, и в Баян-Нур своих бойцов понатыкали. Так что мотив у них есть.

— И что ты предлагаешь? — спрашивает Кастер, в его голосе всё ещё слышна настороженность, но уже не такая откровенная.

— Для начала — разобраться, что там у Когтей с Вольными стряслось. Конфликт вызван реальной неприязнью или он спровоцирован извне? Надо провести своё расследование, опросить всех, до кого дотянемся. Проверить на связи с внешними игроками.

— А если выяснится, что Консорциум и правда в этом замарался? — щурится Гарм.

Я холодно улыбаюсь и роняю:

— Тогда мы сожжём дотла всё, что они успели выстроить на Земле.

— Разумно ли это? — осторожно уточняет Хироши, глава Древа Аматэрасу.

— Не знаю, как было в твоём детстве, — бесстрастно отзываюсь я, — но в моём учили ударом отвечать на удар.

Слишком много поставлено на карту. Если мы хотим пройти второй этап, придётся закрыть глаза на мелкие дрязги и сделать вид, что у нас единый фронт. Сжать зубы и тащить этот неповоротливый воз, какие бы препятствия ни возникали на пути.

Обсуждение затягивается ещё на полчаса. В итоге мне всё же удаётся развеять опасения лидеров остальных кланов. Пусть и не до конца — недоверчивые взгляды в мою сторону не исчезают целиком, но открыто бунтовать никто не рвётся. И то хлеб.

Когда встреча наконец завершается, я прикрываю глаза и массирую виски. Сказывается чудовищное напряжение последних дней. В своей кровати за последние недели я ночевал едва ли трижды. Расслабляться некогда. Нужно срочно добыть факты, пока альянс не разбежался к чертям собачьим.

Тянусь к Трансиверу, чтобы связаться с Деворой. Если кто и сможет пролить свет на эту ситуацию — так это она. В конце концов, собирать и систематизировать информацию — её прямая обязанность.

Экран мигает, принимая входящий сигнал. И с первых же слов девушки я понимаю — дело пахнет керосином.

— У нас большие проблемы, Егерь, — мрачно произносит Ребекка вместо приветствия. — Похоже, конфликт между Когтями и Вольными — это только начало…

— Что значит только начало? — устало спрашиваю я, пытаясь сдержать рвущуюся наружу злость.

Мне сейчас только ещё одного геморроя не хватало.

Савант вздыхает. Даже по голосу слышно, как она вымоталась.

— Я тут покопалась в слухах, отчётах разведки, данных из чата. И знаешь, что выяснила?

Я мрачно молчу, ожидая продолжения. Девора тем временем прокашливается и бесстрастным тоном докладывает:

— За последние двое суток произошло ещё несколько стычек. Большей частью между мелкими и средними группировками: Бешеные Койоты с Зовом Атакамы, Багряный Рассвет и Дети Сиррата. Жертв пока немного, но сам факт. А час назад от Шелкопряда пришло сообщение — на территорию южноафриканского клана Бенну вторглись бойцы Золотых Львов Саванны. Завязалась интенсивная перестрелка.

Закрыв глаза, обдумываю информацию. Всё хуже, чем я думал. Не просто единичный конфликт, а прямо-таки эпидемия насилия. Словно какой-то дирижёр невидимой рукой управляет разрозненными оркестрантами, заставляя играть мелодию в такт его желаниям.

— И никто не знает, с чего вдруг такая агрессия? — глухо спрашиваю я, заранее предвидя ответ.

— Доподлинно нет, — качает головой Бекка, на её переносице залегает глубокая морщинка, — но я почти уверена, что без внешнего вмешательства не обошлось. Слишком уж всё происходящее скоординированно и массово, как по команде.

Вывод напрашивается сам собой — кто-то явно разжигает пламя войны. И моя главная задача — понять, кто именно и зачем, а для этого нужно копать глубже. Можно всё свалить на Консорциум, но подозреваю, что они не единственные такие умные…

— Ладно, — решительно произношу я. — Спасибо за информацию. Буду на связи, если раскопаешь что-то ещё. А я пока пообщаюсь кое с кем.

Вызываю Шелкопряда по Трансиверу, и Тан откликается после третьего гудка. На голографическом экране появляется его сосредоточенная физиономия.

— Приветствую, Егерь, — кивает он. — Ты по поводу Львов?

— И не только. Хочу поинтересоваться, не докопался ли ты до истоков нашего внезапного кризиса.

— Работаю над этим, — коротко бросает собеседник, — но пока глухо. Я почти уверен, что приказ Львам пришёл извне. Что-то такое болтал ассистент Бакари, но дослушать до конца мне не удалось. Слишком жарко внутри их фактории. Системы безопасности не сильно уступают тем, что были у кселари, а дважды на одну удочку я не попадусь. И учитывая, что Львы набросились на чужой клан на фоне всех остальных конфликтов, думаю, что стравливают кланы явно не по одиночке, а целыми группами. Чтобы сильнее запутать следы.

Я задумчиво прищуриваюсь. Хитро, ничего не скажешь. Разделяй и властвуй в чистом виде.

— Но у меня есть пара идей, где можно порыться, — добавляет Шелкопряд, многозначительно хмыкнув. — Не мог же кто-то настолько масштабно влиять на целый клан, не оставив хоть каких-то зацепок.

— Ищи, — киваю я. — И дай знать, как только найдёшь хоть что-нибудь. Даже мельчайшая деталь может оказаться ключевой.

Азиат салютует и отключается. А я усаживаюсь поудобнее и пытаюсь выстроить в голове более-менее чёткую картину происходящего. Итак, что мы имеем? Синхронные стычки по всей планете, и явно подстрекаемые кем-то извне. С наибольшей вероятностью — Консорциумом, учитывая их недавнюю возросшую активность. Мотивы? Ослабить Землю перед решающим рывком, сделать её лёгкой добычей. Разделить потенциальных противников, стравить между собой, а потом захапать остатки.

Звучит логично, хоть и до отвращения цинично. Как бы я ни старался абстрагироваться и смотреть на вещи без эмоций, внутри всё равно вскипает ярость. С трудом удаётся удержать её в узде. Какие же мрази! Неужели Земля настолько лакомый кусок, что ради неё готовы на любую подлость?

Я со вздохом разминаю плечи. В текущей ситуации гнев плохой советчик. Холодная голова и точный расчёт — вот что сейчас нужно. Я обязан сохранить трезвость рассудка. Сплотить всех, кого ещё можно. Удержать от безумия и самоуничтожения.

А для этого нужно пободаться с лидерами кланов, у которых вдруг что-то засвербело в одном месте. Ох, чую, сейчас начнётся та ещё головная боль…

Первым делом выхожу на связь с Астором «Громобоем» Вестердейлом, главой Омута. Его клан контролирует территорию между Новой Францией и Мичиганом, а теперь ещё и начал стягивать войска к границам секторов Кастера. Неспроста же.

Коренастый мужик смотрит на меня с голоэкрана, недобро прищурившись. Сразу понятно, что на той стороне накаленная атмосфера.

— Чего тебе, Егерь? — хмуро цедит он. — Только мы вступили в ваш альянс, а тут такое дерьмо. И что прикажешь делать⁈

Я едва удерживаюсь от желания закатить глаза. Нашёл время.

— Послушай, — сухо отвечаю я, — сейчас не до склок. Наверняка слышал, что творится с кланами по всему миру?

Глава Омута кривится, как от зубной боли:

— Слышал. И при чём тут я?

— При том, что ты тоже начал подозрительно активничать. Стягиваешь силы, бряцаешь оружием. Как бы невзначай.

— Ну так обороняться надо, — огрызается Громобой. — Или ты хочешь, чтобы меня как того недоумка в Австралии застали со спущенными портками? Главная угроза сейчас лежит на юге и возглавляет её Кастер. Если он решит рыпнуться, горько пожалеет.

Я вздыхаю. Твердолобый, как баран. Спасибо хоть сразу не бросился на амбразуру с голым задом.

— Астор, давай начистоту. Сам ведь понимаешь, что всё это спланированная акция. Кто-то мутит воду, стравливает нас между собой.

Собеседник упрямо наклоняет голову, но молчит. Кажется, до него начинает доходить.

— А потом, когда мы все перережем друг другу глотки, явятся ребята из Консорциума и вежливо оттащат наши трупы в сторонку и займут освободившуюся территорию.

— Думаешь, это они? — хмурится Вестердейл, и в его голосе мелькает неуверенность.

— Больше некому, — пожимаю плечами. — Кому ещё настолько выгодна грызня между кланами?

Повисает долгая пауза. Вижу, как скрипят шестерёнки в его голове. Давай же, включи мозги. Не будь идиотом.

— Допустим, ты прав, — наконец выдавливает он. — Тогда что делать?

— Для начала — не вестись на провокации. Сбавить обороты, не давать остальным повода развязать новые конфликты. А там глядишь, и другие последуют твоему примеру.

Громобой кривится, явно недовольный перспективой остановить каток войны. Однако потом до него, похоже, доходит весь масштаб задницы, в которую мы вляпались.

— Ладно, — скрипуче произносит он. — Попробую притормозить, но, если ко мне полезут, пусть пеняют на себя.

Киваю, пряча усмешку. Вот же упрямый баран, но хоть не безнадёжный.

— Само собой, — соглашаюсь я. — Защищать свои земли — священное право каждого клана. Держи в курсе, если заметишь что-то подозрительное. И не принимай скоропалительных решений.

Не дожидаясь ответа, обрываю связь. Один есть, остальные на очереди. Промаявшись ещё пару часов, обзванивая особо буйных лидеров, я откидываюсь на спинку кресла и торопливо закидываю в себя паёк рациона.

Вроде бы удалось слегка сбить накал страстей. Большинство внемлет голосу разума, соглашается не принимать поспешных решений. Но надолго ли их хватит? Кто знает, какие ещё рычаги давления припрятаны у наших оппонентов.

Внезапно Трансивер пищит, оповещая о входящем сообщении от Деворы. Бегло проглядываю текст и разражаюсь матом.

«Срочные новости! В 12:45 по местному времени в окрестностях Сан Игнасио произошло крупное сражение между бойцами Бешеных Койотов и Зова Атакамы. Суммарные потери около сотни погибших с обеих сторон. По данным разведки, силы Зова Атакамы получили значительное подкрепление от Волноходцев…»

Глава 26

Я перечитываю сообщение, пытаясь осознать весь масштаб произошедшего. Похоже, мои худшие опасения оправдались. Твари, как же вы не вовремя…

Вновь два, казалось бы, нейтральных клана вдруг сцепляются в битве. Причём один из них — Зов — получил неслабое подкрепление со стороны. И не абы от кого, а от грёбаных Волноходцев во главе с грёбаным липовым Ктулху. Плохо, очень плохо.

Чем дальше, тем больше картина выстраивается в настоящий сговор вселенского масштаба. И Земле в этом паззле уготована роль жертвенного ягнёнка. А ведь ещё недавно я простодушно полагал, что смогу переиграть систему. Сплотить кланы под единым знаменем, захватить нейтральные Сектора и победно шагнуть во второй этап Сопряжения. Ага, как же.

Ладно, соберись. Думай, анализируй, ищи выход. В конце концов, не впервой выкручиваться из безнадёжных ситуаций. Справились с Новой в Рейде, справимся и сейчас.

Для начала нужно понять, что движет Зовом Атакамы, раз уж они так рьяно взялись отстаивать интересы Волноходцев. Неужели дело только в ресурсах? Калифорнийский полуостров, конечно, лакомый кусок, но не настолько же. Сдаётся мне, причина куда глубже и гаже.

Инстинкты вопят, что во всём этом безумии Консорциум не единственный, кто хочет половить рыбку в мутной воде. Уж больно удачно совпало — стоило нам сколотить подобие альянса, как кланы принялись резать друг друга почём зря. Да ещё и с привлечением внешних сил.

Наблюдатели, похоже, всерьёз обеспокоились моими потугами сдвинуть дело со второй фазой. Что же там так меняется, что они переполошились?

Что ж, признаю — ход неплохой. Годный такой гамбит, мать его. Заставить нас перебить друг друга, а там и прибрать к рукам, что останется. Может, даже поделят Землю по-братски между своими инопланетными дружками. А мы так, расходный материал. Пушечное мясо.

Разговор с Аргатри лишь укрепил меня в этом мнении. Мы для них как тараканы, которых давят без зазрения совести. Стоит высунуться — и прихлопнут тапком, не задумываясь.

Первым делом нужно получить доказательство, чтобы мои слова не были пустыми домыслами. Нужны улики. Это поможет объяснить кланам, что нами банально манипулируют. Стравливают, как свору бешеных псов. И пока мы будем рвать друг другу глотки, настоящие кукловоды спокойно заграбастают трофеи.

Несколько часов провожу в продумывании дальнейших шагов, а затем Трансивер пиликает, оповещая о входящем вызове. На экране появляется физиономия Шелкопряда, который смотрит мне в глаза, скрестив руки на груди. Его глаза холодны и цепки, как у змеи перед броском

— Значит так, незадолго до объявления войны Кайпора встречался с представителем Консорциума. Обсуждали поставки экипировки для Когтей.

Я внимательно слушаю, не перебивая. От Шелкопряда так просто лишнего не добьёшься, раз уж он решил говорить, значит, есть что сказать.

— Они готовились к войне с Вольными Духом. Консорциум пообещал Тьяго поддержку. Технику, аркану и снаряжение. Когтям нужно было лишь разгромить указанный клан и захватить их Сектор.

Хорошо… Догадки превращаются в факты, и многое становится на свои места. Но один вопрос всё же не даёт покоя.

— Откуда информация? — спрашиваю я.

Азиат скупо усмехается. В его взгляде мелькает что-то похожее на самодовольство.

— Со Львами всё было глухо, и я решил отправиться в Австралию. Поговорить с участниками по душам… Это откровение я самолично вытряс из Ваншота. Поймал его, когда тот отошёл отлить подальше от отряда. А там уже дело техники, скрутить, вырубить и утащить прочь. Пришлось попотеть, но мне удалось развязать ему язык. Рамиро сопровождал своего главу, когда тот беседовал с агентом Консорциума, поэтому сведения из первых рук.

Вот оно что. Рисковый ход и может доставить проблем в будущем, всё же Когти как бы до сих пор состоят в альянсе. Пускай. Главное, что сомнения развеяны.

— Значит, можно считать информацию достоверной, — подытоживаю я.

Да, паршивая ситуация, но не безнадёжная. Теперь, когда все точки над «i» расставлены, можно переходить к решительным действиям.

— Ладно, — говорю я, постукивая пальцами по столу. — Допрос Ваншота записать не забыл?

— Обижаешь. Уже выслал копию тебе и Деворе. Сам Дельгадо тебе нужен?

— Да. Тащи его к нам в форпост. Живым.

— Через чужие Телепортариумы доставить его будет непросто, сам понимаешь.

— Понимаю. Попрошу Ваалиса помочь тебе с транспортировкой. Он свяжется, но вначале мне самому будут нужны его услуги.

Сразу же отбиваю ему короткое сообщение.

— А я буду думать, как разрулить этот кризис.

— Дело твоё, — отзывается Тан, — но советую поторопиться. Когти с Вольными уже вовсю режутся. Если так пойдёт и дальше, останутся только руины.

— Не останутся, — обещаю я. — Если кто-то забыл, что у Земли есть Нова, я готов напомнить и раздать всем сёстрам по серьгам.

Шелкопряд смотрит на меня несколько секунд, а потом отрывисто кивает. В его глазах я вижу уважение и одобрение.

— Если понадобится помощь, обращайся, — бросает он на прощание.

Полученная информация заставляет меня действовать. Чтобы добраться до Австралии пользуюсь порталами Ваалиса, который торопливо перебрасывает нас через всю планету. Это будет гораздо быстрее, чем договариваться поочерёдно с собственниками Телепортариумов в разных частях света.

По моим данным, Когти Гвианы уже захватили два форпоста Вольных Духом и ведут осаду третьего, последнего бастиона австралийцев, которые были вынуждены отступать, бросив свои поселения.

Очередной портал выбрасывает нас прямо в пекло битвы. Первое, что бросается в глаза — техника и экипировка Когтей. Уж больно шикарная для второсортного клана и похожа на ту, что я видел в Баян-Нуре.

Боевые машины и мехи обстреливают город, накрытый защитным куполом, а оттуда отвечают из всех стволов и целой россыпью способностей. С интересом подмечаю, что у австралийцев оснащение тоже больно дорогое и разнообразное. Откуда бы?..

Свечой взмываю над полем боя на добрую сотню метров.

Картина внизу предстаёт во всей красе: бойцы Когтей уверенно теснят австралийцев. Те держатся поразительно стойко, отбиваются от превосходящих сил противника, но исход уже предрешён. Без помощи извне Вольных Духом сомнут.

Придётся войти с ноги.

Вокруг начинают стремительно сгущаться тучи. Они наливаются свинцом, закручиваются в тугую спираль воронки. Ветер усиливается, завывает раненым зверем, швыряет в лица сражающихся пригоршни песка и пыли.

Я парю в эпицентре урагана, собирая всю мощь стихии. По рукам пляшут электрические разряды, волосы встают дыбом. Каждая клеточка тела звенит от переполняющей её силы. Кажется, сожми кулак посильнее — и между пальцев брызнут ветвистые молнии.

А далеко внизу, придавленные к земле неистовым ветром, замерли крохотные фигурки. Ну что ж, сами напросились.

Собранная аркана концентрируется в раскалённый сгусток плазмы. Позволяю энергии разрастись до размеров небольшого пикапа и с гулким рокотом выпускаю её в сторону сражающихся. Ветвящийся пучок электричества чертит пространство, расплавляя всё на своём пути. В земле остаётся глубокая выжженная борозда, поблёскивающая тёмными стенками. Плазма делит поле боя на две части, отсекая нападающих от защитников, походя взрывает неудачливого меха и взрывается ярким фонтаном искр в нескольких километрах от меня, выжигая целую просеку в ближайшем лесу.

Битва стихает, будто кто-то повернул рубильник. Ни единого выстрела, ни единого всплеска арканы. Обе стороны застывают, поражённые увиденным зрелищем. Там, где только что буйствовала зелень, теперь зияет проплешина шириной в десяток метров — обугленная земля, дымящиеся ошмётки бывшей растительности.

— Добрый день, господа, — голос, усиленный Манком, разносится над полем боя. — Надеюсь, вы не против, если я ненадолго прерву ваше веселье?

Бросаю быстрый взгляд на ближайших бойцов. В их глазах — смесь ужаса и изумления. Кто-то рефлекторно опускает оружие, судорожно вцепившись в него. Другие вертят головами, пытаясь понять, что за чертовщина тут творится.

— Итак, слушайте внимательно, — продолжаю я, зависнув в воздухе в окружении шторма. — Чтобы через минуту здесь были ваши главари. Оба. И если хоть один из них опоздает…

Концентрирую на кончиках пальцев пучок молний и посылаю его в сторону скопища бронетехники Когтей. Разряды пляшут по корпусу одного броневика, с шипением прожигая в нём дыры. Из распахнутого люка лихорадочно вылезает мехвод, торопясь убраться подальше от своего транспорта. Через несколько секунд что-то детонирует внутри, усиливая эффект. Над позициями Когтей поднимаются столбы едкого чёрного дыма.

— … То я устрою здесь такой фейерверк, что Новый год покажется детским утренником, — спокойно договариваю я. — Обратный отсчёт пошёл.

Над моей головой чёрные тучи искрят и грохочут от накопленной энергии. Багровый свет в их недрах выглядит совершенно недружелюбно. Начинаю неспешный спуск, продолжая считать.

— Сорок два, сорок один…

Бойцы внизу цепенеют, парализованные страхом. Слышу отдельные всхлипы, полушёпот молитв. Огонь прекращается, никто не смеет стрелять, опасаясь навлечь на себя мой гнев.

— Четыре. Три. Два.

До земли остаётся всего пара десятков метров.

Да где же эта парочка?

— Один. Ну что ж, следующий предупредительный будет сразу в голову…

Замахиваюсь для броска, когда сбоку раздаётся отчаянный крик:

— Стой! Не надо! Мы здесь!

С разных сторон появляются две фигуры. Они шустро приближаются, пробираясь сквозь завалы и воронки от взрывов. Тьяго Сильва — глава Когтей Гвианы. И Джейсон Уайт — новый лидер Вольных Духом. С последним я ещё не знаком. Чернокожий широкоплечий мужик лет тридцати с выбритыми висками и отросшими кудрявыми волосами на макушке. Мясистый нос и короткая борода. Доспехи цвета графита.

Джейсон «Зигзаг» Уайт

Вид: Человек

Класс: Скороход

Редкость: Серебро

Способности: Мгновенный рывок, Поступь молнии, Ускоренный удар

Ранг: Квазар

Параметры: Стойкость ©, Ловкость ©, Резонанс ©

РБМ: 1 162 единиц

Клан: Вольные Духом

Должность: Глава

Статус: Охвачен тревогой

Бронекостюмы обоих украшают многочисленные вмятины и ожоги. На лицах гарь и царапины. Запыхавшиеся, побелевшие от страха, но всё же держат спину прямо. Оба напряжены, как струна. Мрачная решимость пополам с ужасом. Очаровательно.

— А вот и наши герои дня, — тяну я с ехидцей. — Уже думал, придётся лично идти за вами. Но вы не подвели, молодцы.

В глазах Тьяго мелькает ярость. Он сглатывает и хрипло спрашивает:

— Чего тебе нужно, Егерь?

Медленно опускаюсь, зависая в паре метров от них. Смотрю в упор, не мигая. Чувствую, как ему неуютно под моим взглядом.

— Мне нужно, чтобы вы прекратили эту бессмысленную бойню. Немедленно.

— Какого чёрта ты здесь забыл? — взрывается Кайпора. — Мы выясняем отношения! Это не твоё дело!

Усмехаюсь и качаю головой.

— Ошибаешься. Любая война на Земле — моё дело. Особенно если её старательно разжигают инопланетные подстрекатели.

Его глаза расширяются. Попытка сделать невозмутимое лицо с треском проваливается.

— О чём ты? — хрипло бормочет он. — Какие ещё подстрекатели?

Меряю его долгим взглядом. Краем глаза замечаю, как вздрагивает Джейсон. В его эмоциональном фоне проскальзывает странная смесь эмоций. Неверие, гнев… и что-то ещё. Понимание? Узнавание?

Так-так, а это уже интересно. Неужто Уайт, который на самом деле Блэк, тоже поучаствовал в большой игре?

Возвращаю всё внимание к Сильве.

— Не держи меня за дурака, — роняю я. — Я знаю о вашей маленькой сделке с Консорциумом. О том, какие плюшки они вам посулили за вторжение в этот Сектор.

— У тебя нет доказательств, — упрямо возражает он.

— Разве? Кстати, об этом… — я как бы невзначай щёлкаю пальцами. — Как поживает Ваншот? Что-то давненько о нём ничего не слышно.

Кайпора бледнеет. Теперь даже попытки спорить не делает. Осознал, что я не блефую.

— Рамиро… — выдыхает он еле слышно. — Так это был ты? Он пропал час назад. Я думал, его Вольные…

— Можешь не напрягаться, — обрываю его. — Дельгадо у меня. И скажу тебе, оказался весьма словоохотлив. Особенно про вашу маленькую встречу с представителями Консорциума пару недель назад.

— Ты… ты ведь не станешь убивать нас? — заикается Тьяго. — В смысле, мы же в одном альянсе…

— В одном, говоришь? — приподнимаю бровь. — А по-моему, ты немножко подзабыл об этом, когда спелся с Консорциумом. И что же они вам пообещали, раз вы с такой готовностью ринулись выполнять их прихоти?

Тьяго отводит взгляд. На лице — мрачная решимость человека, загнанного в угол.

— Ресурсы. Технологии. Оружие, — глухо роняет он. — Всё, что нужно, чтобы подмять под себя этот чёртов континент.

— В обмен на то, что вы вторгнетесь на земли Вольных Духом, — заканчиваю за него. — Ослабите их, проредите. Проложите Консорциуму дорогу, м?

— Нет, — качает головой собеседник, — им не нужны эти Сектора. Они просто хотели, чтобы этот клан исчез.

Слушающий всё это Джейсон сжимает кулаки, желваки играют у него на лице.

— Уничтожить других выживших по указке каких-то инопланетных уродов. Тьяго, тебя самого не корёжит от собственной хари в зеркале?

— Можно подумать, мы одни такие! — выплёвывает он. — Можно подумать, к этим, — взмах в сторону лидера Вольных Духом, — не подкатывали с той же песней!

Я мысленно усмехаюсь. Надо же, как интересно всё повернулось. Похоже, то, что ощутил от него чуть раньше, не было иллюзией.

— Просвети нас, Джейсон, — подбадриваю его. — Расскажи, что за добрые самаритяне вдруг решили облагодетельствовать и твой клан.

Уайт вздыхает, трёт переносицу. Видно, что признание даётся ему нелегко.

— Со мной связался некто Рейлар, — наконец произносит он. — Из верхушки Пожирателей Света. Предложил сделку. Аркану, технологии и ресурсы…

Это ещё кто? Нужно будет навести справки.

— В обмен на?.. — прищуриваюсь я, хотя уже догадываюсь, каким будет ответ.

Зигзаг опускает взгляд.

— Гарантии, что мы выступим против Когтей при первой возможности. Сотрём их в порошок.

Просто попытка ослабить землян?.. Но почему именно эти кланы? Почему не дать им возможность самостоятельно выбирать цели? Должно быть что-то ещё. Обязано быть. Второй слой правды.

— Очень глупо, Зигзаг. Твой предшественник Фостер, хотя бы знал, с кем дружить.

Джейсон вздрагивает, будто от удара.

— Не смей, — цедит он. — Макко погиб, в твоём сраном Испытании. Это ты загадил ему мозги и увёл на смерть.

Лично я не припомню, чтобы кого-либо тащил туда силком.

— Он погиб, — киваю я, — но за безопасность и жизни мирняка, а не чужой кошелёк и чужие интересы. И это был его выбор. Также как ты сделал свой, когда продал задницу Пожирателям.

Уайт сопит, ноздри раздуваются. Его потряхивает от злости.

Я обвожу собеседников долгим, тяжёлым взглядом. Картина более-менее прояснилась. Две внеземные фракции, преследующие свои интересы. Консорциум и Пожиратели Света. Ещё и Земные кланы втянули в свои грязные делишки, мудилы.

И ведь явно ведут какую-то свою игру, в которой людям отведена роль статистов или расходного материала.

— Значит так, господа, — подвожу итог. — Вляпались вы знатно, спору нет.

Они напрягаются. Переглядываются, явно гадая, что я задумал.

— Вот что мы сделаем, — продолжаю, будто не замечая их волнения. — Первым делом вы сворачиваете всю боевую активность. Немедленно. Отводите отряды, чините то, что разрушили. Мир, труд, май, в общем.

Сильва кривится, но кивает. Уайт просто пожимает плечами. Мол, а что нам ещё остаётся.

— Вы, — палец упирается в Кайпору, — собираете манатки, и чтобы через час духу вашего тут не было. Когда закончите, дуйте во Фритаун, — распоряжаюсь дальше. — Будете докладывать. Подробно, в мельчайших деталях. Про встречи, имена, договорённости. Всю подноготную ваших новых дружков.

— Они же нас везде достанут, — сглатывает Тьяго.

— Друг мой, прямо сейчас я могу вам обоим вышибить мозги за предательство всей планеты, — поочерёдно смотрю на лидеров двух кланов. — Поставить на ваше место новых ребят и вести диалог уже с ними. Однако у каждого есть ровно один шанс на искупление. Ваша сила и знания ещё могут послужить на пользу нашей планете. Может, ещё сумеете загладить вину перед собственными кланами. И Землёй в целом.

— А дальше? — сипло спрашивает Джейсон. — Что будет, когда мы всё расскажем?

— А дальше подумаем над ответом, — оскалившись, отвечаю я. — Напишем замечательное письмо нашему турецкому султану.

Глава 27

Я сижу в своём кабинете, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Планирую в какой именно форме лучше донести свою позицию до Консорциума. Голова гудит от только что полученной инфы. Кайпора и Зигзаг пели соловьями и порядком утомили меня, но я доволен результатом. Поведали много всяких интересных мелочей о том, как выглядело их общение с господами ксеносами, что именно те говорили, как себя вели и так далее, и так далее…

Правда легче от этого ни хрена не стало. Инопланетные ублюдки вовсю окучивают Землю, а мы тут сидим с голым задом, пытаясь хоть как-то сопротивляться. Ситуация так себе, чего уж там.

В дверь аккуратно стучат. Отрывисто бросаю:

— Войдите.

На пороге появляется знакомая худощавая фигура — Девора. Ну конечно, кто же ещё. Эта пчёлка работает не покладая крыльев. Девушка входит, прикрывая за собой дверь, и останавливается возле стола. Скупо кивает в знак приветствия.

— Ну что, есть новости? — вздыхаю я.

— Да. Нападение Золотых Львов Саванны на Бенну всё ещё продолжается.

— Чего и стоило ожидать. Бакари — тот ещё клещ. Если уж вцепился, то до победного.

— Сколько форпостов потеряно? — уточняю, хмурясь.

— Четыре из шести. Остальные пока держатся, но такими темпами долго не протянут.

— Херово. Бакари сто процентов их скоро додавит и нарастит собственную территорию.

Шестерёнки в голове крутятся, прикидываю варианты. И тут Девора добавляет:

— Кстати, Бакари лично руководит атакой. Его видели недалеко от линии фронта.

В удивлении вскидываю брови. Это уже интереснее. Старый хрыч решил самолично порулить процессом? Осмелел и решил выбраться из берлоги?..

— Это проверенная информация? Не деза?

— Нет. Его успели заснять защитники Бенну и выложили ролик в мировой чат. Также с ним замечены несколько телохранителей. Судя по виду — бойцы Консорциума.

Вот оно что. Потому и осмелел. Думает, раз за спиной такие покровители, теперь ему море по колено.

Активирую Трансивер и быстро нахожу нужный ролик в личных сообщенияхот Ребекки. Ну надо же. И впрямь, Бакари собственной персоной. Вышагивает в окружении двух краснокожих бугаёв в чёрной броне. Дылды ростом почти два с половиной метра. Став Новой я изрядно прибавил в сантиметрах, но это уже что-то с чем-то.

В голове разрядом молнии мелькает идея. А ведь это шанс!.. Если метнуться туда в самый разгар веселья… Можно разом трёх зайцев пришибить. Избавиться от зловредного упыря, допросить его и на публику поиграть. Показать, что даже Консорциум не всесилен. Что их шавки уже не могут спать спокойно.

Риск получить обратку от руководства Аргатри немалый, но и куш того стоит. Хотя когда меня пугала угроза возмездия от более сильного противника? Правильно, никогда.

Пока обдумываю эту мысль, Савант молча наблюдает, ожидая реакции.

— Значит так, — произношу наконец. — Готовь всё для захвата этого обмудка. Хочу взять его тёпленьким и потолковать по душам.

Её глаза чуть расширяются. Знала, что я давно точу зуб на этого доброго дедушку, но не ожидала, что займусь им сейчас.

— План уже давно есть. Ты же просил им заняться. Всё продумано, осталось только дать отмашку

— Она у тебя есть.

Бекка на миг замирает, явно колеблясь.

— Хочешь послать им сообщение?

Умница. Всё схватывает на лету.

— Именно. Пора показать чужакам, что на Земле они гости, а их шестёркам, что мы можем добраться до них в любой момент. Даже в окружении цепных псов.

Девора задумчиво морщит нос. Почти вижу, как в её голове загораются и тухнут нейроны, просчитывая варианты.

— Логично. Заставим их понервничать. И другие остерегутся так легко продавать свою лояльность.

— В точку, — щёлкаю пальцами я. — Вдруг кто ещё не понял, на чьей он стороне. Пускай быстрее определяются, пока не поздно.

— Агентов Консорциума тоже будешь брать?

Качаю головой.

— Нет. Их пока трогать не будем, просто донесу до ребят своё неудовольствие. Рано нам в лобовую с этими тварями сталкиваться. Надо сперва хорошенько подготовиться. Укрепим альянс, чтобы больше ни у кого коленки не тряслись и попробуем найти союзников среди врагов торгашей. А уж тогда и побеседуем хорошенько.

Ребекка одобрительно кивает.

— Ты не слышала про клан Пожирателей Света? — уточняю я.

— Да. Секунду, — прикрыв глаза, она напряжённо вспоминает. — Информация имелась в главной базе данных кселари. Пожиратели Света — очень сильный клан. Точное место в рейтинге не указано, но, полагаю, входят в десятку.

— Кто глава?

— Увригг Завоеватель. Знаком?

— М-м, только заочно. Его упоминал Такирам. Увригг входит в пятёрку Супернов, получивших этот ранг сразу после достижения порогового значения РБМ.

На этом Савант уходит готовить операцию, а я погружаюсь в раздумья.

Одна старая английская поговорка учит: «Сев за стол с дьяволом, бери длинную ложку». Один африканский старичок забыл эту истину. Время напомнить ему о ней.

Полчаса спустя мы уже на ногах. Я, Ваалис, Тай, Эрис, Гидеон и Шелкопряд. Отряд быстрого реагирования, мать его.

Сейчас Осьминожка — наш главный козырь. Благодаря ему мы сможем скрытно проникнуть на вражескую территорию и быстро покинуть её после завершения миссии.

Тай неторопливо затачивает свою катану, прихлёбывая пиво. Его лицо — сама невозмутимость. Лишь глаза горят предвкушением скорой битвы. Знаю, в душе он настоящий берсерк, сколько бы ни строил из себя хладнокровного самурая.

Эрис жуёт резинку, надувая огромные розовые пузыри и подмигивает Николаю.

Гидеон в последний раз осматривает своё оружие. Дробовик, пистолет пулемёт, разрывные гранаты. Молод ещё, горяч, но в бою не подведёт, я уверен.

Ну а Шелкопряд… Сейчас вот спокойно пьёт зелёный чай, витая мыслями где-то далеко.

— Потребуется пять порталов, — сухо сообщает Ваалис. — Координаты те, что передала Девора. Должны оказаться в паре километров от места, где в последний раз видели Бакари.

— Отлично, — киваю я. — Выдвигаемся. Шелкопряд, ты первый, на тебе разведка. Вперёд!

Один за другим ребята исчезают в мерцающем пространственном разрыве. Я ныряю в провал и оказываюсь посреди заснеженной прерии. Впереди зияет новый портал. На другой его стороне побережье, где бушующие волны накатывают на берег. Выходная точка следующего разрыва оказывается в иной плоскости. Меня выбрасывает посреди пустоты над безбрежным океаном, отвесно вниз. Не успеваю даже врубить полёт, как подо мной распахивается очередной портал. Снова бескрайняя водная гладь, снова быстрое падение, снова портал. В этот раз меня перебрасывает на сушу за спины своих товарищей.

Едва мы выныриваем из портала, как все органы чувств буквально взрываются от хаоса вокруг. Сухой горячий воздух пытается забить лёгкие, принося с собой едкую смесь пороховой гари, пыли и дыма пожарищ, но его отфильтровывает шлем. Едкое марево, застилает видимость. Приходится переключиться на другой спектр. А звуки… Грохот канонады, стук пулемётов, крики и вопли, всё это сливается в чудовищную какофонию, от которой закладывает уши.

Да уж, угодили прямиком в пекло. Впрочем, недалеко от истины.

Мы оказались на холме, нависающем над полем брани. Внизу, у подножия, раскинулся укреплённый форпост — судя по всему, одна из немногих уцелевших баз клана Бенну. Вот только долго ей не продержаться. Уже и сейчас защитный периметр трещит под натиском превосходящих сил Золотых Львов.

Боевые машины и мехи в песчаном камуфляже непрерывно обстреливают защитный купол форпоста, окрасившийся тревожным багрянцем — явно на пределе прочности. С земли по нему лупят переносные ракетные установки, целые батареи тяжёлых плазмомётов. Без продыху долбят, в клочья рвут. Ещё немного — и от укреплений останется лишь горстка пепла. Неплохо так Консорциум вложился в оснащение Львят.

Однако мы сюда явились не для того, чтобы любоваться этой вакханалией. У нас свои планы насчёт данного мероприятия. И начнём мы прямо сейчас, с верного пёсика по имени Бакари.

Взгляд сам собой выцепляет его в тылу нападающих. Лысый старик с длинной белой бородой и кустистыми бровями. Вместо костюма в этот раз на нём доспех, но поверх него накинут бессменный плащ, отороченный густым чёрным мехом, что придаёт его носителю сходство с кладбищенским вороном. Этот хреносос решил лично вдохновить своих головорезов. Как удачно. Не придётся бегать, выискивая в этой кутерьме.

Долго осматриваться некогда. Стоит нам появиться, как в наушнике раздаётся встревоженный голос Шелкопряда:

— Вас засекли! У них Картографы! Шевелитесь!

Я и сам уже вижу, как один из подручных торопливо докладывает Тиколоше, показывая в нашу сторону.

Сука! Рявкаю, перекрикивая грохот сражения:

— К цели, живо! Тан, дуй вперёд, расчищай путь!

Наш разведчик молнией срывается с места. Ну а мы несёмся следом, петляя меж воронок и развалин.

Краем глаза замечаю, как Шелкопряд растворяется в воздухе. Его скрытность поражает даже меня, чего уж о врагах говорить. Как есть, сгусток теней.

В нашу сторону уже ломится пяток бойцов, но Тай вылетает вперёд, как пробка из бутылки шампанского, и его клинок срезает буйные головы самым резвым.

А вот и сам Бакари в окружении своры телохранителей-людей и двух краснокожих амбалов в чёрной броне. Квазары, РБМ за две тысячи. Мощные ребята.

И тут Тан демонстрирует, почему в бою стоит следить за тылом. Возникает из ниоткуда и всаживает каждому человеку клинок промеж рёбер. Те и охнуть не успевают, как уже оседают бездыханными тушами. Меч охваченный плёнкой теней уверенно пробивает личные кинетический щиты.

Бакари аж отшатывается, озирается в растерянности. Куда ты, родной? Оставшаяся двойка пришельцев вскидывает стволы, но Ваалис уже исполнил задуманное.

Под ногами охреневшего Бакари вспыхивает портал, и он проваливается в него с отрывистом воплем. Только что был тут, и вот уже где-то за сотни километров отсюда.

Быстро шагаю к опешившим бойцам Консорциума. Те вскидывают оружие, но огонь не открывают. Пока.

— Здорово, служивые, — цежу сквозь зубы, недобро осклабившись. — Как вам этот курорт? Нравится?

— Кто ты такой? — утробно рявкает один. — Где Бакари?

— О, не волнуйтесь, — ухмыляюсь я. — Ваша псина отправилась на ферму. Там можно бегать по зелёным лугам, никто не болеет, и все живут вечно, радуясь каждому дню

Второй амбал рявкает, тыкая стволом в мою сторону:

— Ты охренел? Наша задача — защищать этого человека! Верни его, или мы…

— Или вы что? — перебиваю я, глядя в упор. — Атакуете Нову? Ну так вперёд. Попытайте счастья.

Повисает звенящая тишина. Лишь ветер завывает в руинах, разнося пыль и гарь. Бойцы Консорциума медлят. Колеблются. Чую, как бурлит в них ярость вперемешку с растерянностью Они переглядываются и… не решаются. Правильно, инстинкт самосохранения ещё никто не отменял.

— Так и думал, — хмыкаю я. — Передайте своим хозяевам: с этого момента клан Десперадос объявляет войну Золотым Львам Саванны. У нас к ним сильная личная неприязнь, а Консорциум мы очень уважаем, да. Передавайте привет, Аргатри.

Телохранители молчат. Только ненависть пополам с бессилием сквозит в их эмоциональном фоне.

— Ты пожалеешь!.. — глухо цедит один из громил.

Игнорируя его, поворачиваюсь к полю боя. Вскидываю руки к небесам, собирая всю свою мощь. Аэрокинез позволяет прочувствовать атмосферу на много километров вокруг. Всё тело переполняет аркана.

Тьма сгущается над полем боя. Сверкающие тучи затмевают луну и звёзды. Порывы ветра крепчают, несут песок и каменное крошево. Молнии прошивают черноту, испепеляя всё на своём пути.

Из ничего формируется чудовищный смерч, несущийся прямиком на ряды Золотых Львов. Боевые машины опрокидываются будто игрушечные, своей тушей давя зазевавшихся бойцов. Пехоту швыряет как тряпичных кукол, впечатывает в острые скалы и руины. Командиры разевают рты в беззвучных криках, пытаясь удержать панику.

Бесполезно. Стихия неумолима. Она сметает всё на своём пути, хороня под собой былое величие африканского клана. Наказывая их за скверный выбор своего лидера.

Неистовый ураган длится всего минуту, но и этого достаточно. Атака на Бенну захлебнулась, сил на новый штурм уже не наскрести. Тем более с пропавшим руководством.

Отголоски шторма ещё долго будут звенеть в ушах и жилах.

Кидаю последний взгляд на потрёпанный форпост. Там защитники в шоке и неверии смотрят, как их врагов разметало отсюда и до Мадагаскара. Передышку, а может, и победу мы им обеспечили.

Оглядываюсь на своих. Стоят, напряжённые, готовые в любой миг броситься в бой.

— Погнали, — киваю Ваалису.

Тот моргает, и реальность смазывается. Открытый портал переносит нас прочь из этого региона туда, где дожидается своего звёздного часа Тиколоше.

При виде нас хрыч, окутанный зловонным мраком, щерится, как шакал, и переводит взгляд с одного спутника на другого, начиная осознавать, что бой проигран ещё до его начала.

— Сучий юнец, ты всё-таки пришёл за мной, — сипит он.

— А ты думал, что новые хозяева уберегут тебя от всего на свете?

— Я…

Договорить ему не суждено. Пространство вдруг взрывается ослепительной вспышкой и чудовищным грохотом. Ударная волна гасится личным щитом, обнуляя его целиком. В ушах звенит, перед глазами всё плывёт. Инстинктивно смещаюсь под Спуртом, уходя от молниеносного удара. Сердце бешено колотится, разгоняя адреналин.

Твою мать… Неужели?..

Взгляд выхватывает высокую массивную фигуру, закованную в бронекостюм свинцового цвета и вооружённую до зубов.

Глава 28

Антропоморфное существо носит не то металлический экзоскелет, не то просто угловатый доспех с непропорционально крупными наплечниками и выпуклым ребристым нагрудником.

Я не вижу ни одного клочка кожи, даже лицо скрыто глухим забралом, на поверхности которого видны датчики. Это не единственное, что привлекает мой взгляд на свинцовой матовой поверхности. По бокам шлема вздымаются искусно вырезанные крылья чуть больше моей ладони в длину. А где-то на уровни предполагаемой челюсти вперёд торчат две загнутые кости. Поначалу я тоже принимаю их за украшение, как те крылья, но вскоре осознаю, что это его родные бивни.

Новоприбывший — настоящий великан[1]. Монументальная трёхметровая фигура раза в полтора шире меня в плечах. Земля проседает под его весом, а блики лунного света на громоздкой броне лишь подчёркивают её прочность. Кажется, что мой путь пересёкся с ожившим танком.

По крайней мере, в вооружении он уступает ему не очень сильно…

Правая рука на уровне локтя заканчивается чем-то вроде бензопилы, ниже которой закреплён укороченный роторный пулемёт рельсотронник. Судя по тому, что я не вижу у него лент с боеприпасами, имеет Аспект Экстрамерности.

Левая же рука имеет вполне функциональную ладонь с пальцами, которая сжимает холодное оружие на длинной рукояти — какой-то дикий микс из топора и молота. Полумесяц лезвия закреплён чуть ниже массивного бойка кувалды. При этом как и у второй конечности, к предплечью прикреплён какой-то огнестрел. Судя по всему, плазменный пистолет-пулемёт.

Всё это я считываю за долю секунды, пока вторая часть моего разума сканирует чужака Оценкой.

Вракшад «Калиба́н» Бракст

Вид: Огро́ид

Класс: Берсерк Грау́ла

Редкость: Золото

Способности: Неудержимый натиск, Крик ярости, Несокрушимая броня

Ранг: Супернова

Параметры: Сила (S), Стойкость (S), Резонанс (A)

РБМ: 5 068 единиц

Клан: Отсутствует

Должность: Отсутствует

Статус: В предвкушении

Н-да… Приплыли.

РБМ незнакомца равен пяти тысячам, что на фоне моих скромных трёх тысяч трёхсот единиц выглядит очень солидно.

Я стою посреди пустыни в окружении своих союзников: Ваалиса, Тая, Эрис, Гидеона и Шелкопряда. Сбоку нас — Бакари, глава Золотых Львов Саванны, а напротив — незнакомый мне пришелец. Он источает ауру смертельной опасности, и моё чутьё буквально вопит об исходящей от него угрозе.

Бронированный гигант делает шаг вперёд и скрипучим, чуть искажённым динамиками голосом произносит:

— Обычно меня нанимают разгромить какой-то средненький зазнавшийся клан. Твой клан настолько ничтожен, тем удивительнее, что во главе него стоит Нова.

От его слов веет высокомерием и пренебрежением. Я чувствую, как во мне начинает закипать злость, но усилием воли сохраняю внешнее спокойствие. В конце концов, я уже привык, что нас недооценивают.

— И кто же ты такой, что судишь о моём клане? Кто тебя нанял? — спрашиваю я, глядя прямо в визор шлема своего визави.

— Я тот, кого посылают решать затяжные конфликты, — отвечает пришелец. — А насчёт нанимателя… В этот раз заказчица была практически в невменяемом состоянии, настолько она желала твоей смерти. Мне даже показалось, что она окончательно утратила разум.

— Галадра… — тяну я.

И картинка мгновенно складывается у меня в голове. Похоже, мать Драганы решила перейти от слов к делу и в этот раз выбрала не дилетантов.

— Надо думать, она хорошенько тебе заплатила, раз ты примчался сюда аж из… Дай угадаю, с Увриксиара? — усмехаюсь я.

В этот момент вмешивается до сих пор молчавший Бакари:

— Послушай, Калибан, верно? Консорциум хорошо заплатит тебе, если ты прикончишь этого выскочку и его дружков. Что скажешь?

Презрительный смешок, больше похожий на лязг, вырывается из-под шлема Калибана:

— Мою честь нельзя купить, ничтожество. Я не меняю клиентов посреди заказа. А этот «выскочка», как ты выразился, и так умрёт сегодня вместе со всеми своими последователями. Что касается тебя, закрой пасть или сдохнешь вместе с ним.

Бакари отшатывается, явно не ожидав подобного ответа. Я же чувствую, как атмосфера накаляется, и бой становится неизбежным. Краем глаза замечаю, как мои друзья незаметно напрягаются, готовясь к броску. Ваалис чуть шевелит пальцами, Эрис на миг прикрывает глаза, Гидеон сжимает кулаки. Они ждут моего сигнала.

— Так уверен в собственных силах? — спрашиваю я, лихорадочно просчитывая варианты. — Знаешь ли, у меня довольно большой опыт тесного общения со всякими самоуверенными ублюдками. Рано или поздно их гордыня всегда оказывалась сильнее их навыков.

— Беспокойся лучше о себе, пустышка, — цедит Вракшад. — Неоперившийся Нова силён лишь на фоне Квазов. Так что давай покончим с этой болтовнёй и перейдём к главному блюду.

Слегка повернув голову, я бросаю своим:

— Шелкопряд, Гидеон, Тай — берёте Бакари. Эрис, Ваалис — страхуете. Этот парень, — киваю на оппонента, — мой.

Краем уха слышу смешок бронированного гиганта:

— И он ещё что-то болтал про самоуверенность. Неужто и впрямь рассчитываешь пережить этот бой? Наивный.

Не удостоив его ответом, отдаю сигнал, и союзники срываются с места.

Глубоко вдыхаю, и мысленно активирую Последнюю дуэль, отсекая нас с громилой от остального мира. Не хватало ещё, чтобы кто-то помешал нашей схватке. Сквозь слегка замутнённые грани купола я вижу, как мои друзья бросаются на старого хрыча. Они справятся, я уверен. А мне пора сосредоточиться на своём противнике. Тот как раз с интересом оглядывается, изучая новый элемент на поле боя.

Поскольку рейтингом боевой мощи враг меня превосходит, навязать ему условия поединка я не могу. Только если поставлю всё на кон, сократив отведённое время до трёх минут. Правда, тогда придётся угробить чужака за это время, а я совсем не уверен, что успею сделать это. Да и какие ограничения активировать? Благодаря Горгоне мой персональный барьер имеет ступень S, отказываться от него глупо. Вырубить способности? Не думаю, что смогу пробить его броню без них. Ограничить оружейный арсенал? Возможно мне самому потребуется калибр покрупнее.

Остаётся лишь одна вещь, которую стоит попробовать, но это будет добровольное решение противника.

Мысленно формирую ограничение.

Вракшад «Калибан» Бракст подвергнут действию способности Последняя Дуэль. Её условия, одинаковые для обоих участников:

1. Все параметры временно снижены до ступени B.

Ожидайте подтверждения противника.

— Эй, здоровяк, — обращаюсь я к бронированному гиганту, — давай договоримся: дерёмся на равных.

Калибан издаёт скрежещущий смешок:

— Думаешь, я поддамся на такую детскую уловку? Ты будешь сражаться в полную силу, как и я. Впрочем, даже так это будет недолгий бой.

Усмехаюсь в ответ:

— Ну, я хотя бы попытался. Противник сразу теряет половину очарования, если приходится сдерживаться.

— О, можешь не сдерживаться, — цедит Калибан. — Все равно это тебя не спасёт.

Противник отверг выдвинутое условие.

До начала дуэли десять секунд.

Краем глаза слежу за тем, как Тай рассекает сотканное из сумрака существо, призванное Бакари.

— Значит, Галадра прислала по мою душу профессионала экстра класса? — усмехаюсь я, обходя собеседника по кругу. — Польщён таким вниманием. И сколько же ей пришлось выложить за твои услуги?

Он лишь хмыкает:

— Много болтаешь, Нова. Какая разница, сколько мне заплатили? В посмертии эта информация тебе не пригодится.

Что ж, посмотрим, кто тут наивный.

Капля арканы сгорает, приводя в действие Симфонию битвы. Улучшенные параметры и щиты мне сейчас пригодятся.

Когда последняя секунда истекает, противник вскидывает конечности, и закреплённые пулемёты обрушивают на меня шквал пуль и плазмы. Под Спуртом я едва успеваю активировать Глайд и рвануть в сторону, чувствуя, как обжигающие сгустки свистят в сантиметрах от моего тела. Вот это скорострельность! От гула и грохота закладывает уши.

Инстинктивно выхватив револьверы, я всаживаю в Калибана две длинные очереди Усиленных выстрелов. Часть выстрелов отражает щит, но вскоре он исчезает. Разрывные пули впиваются в его броню… и отскакивают, почти не оставляя следов. Гнида! Это тебе не рядовой противник в броне ступени D.

Бронированный ублюдок, готов поспорить, ухмыляется под своим шлемом. Секунда, и он взмахивает странным топором-молотом, с размаху впечатывая его в землю. От места столкновения расходится мощная ударная волна, взрывая песок фонтанами. Я едва успеваю прыгнуть, но все равно меня зацепляет и отшвыривает назад. Мощь способности такова, что мой защитный барьер просто развеивает. Уже в полете вижу, как вслед за волной мчатся глубокие трещины, словно разверзлась сама земля. Сука!.. Он и вправду силён.

Сгруппировавшись, с трудом приземляюсь на ноги. В голове звенит, но я усилием воли подавляю боль и швыряю под ноги Калибану электромагнитную гранату. Яркая вспышка, выбрасывает вовне волну, вырубая всю электронику в радиусе десяти метров… но на броню этого упыря не действует! Только пыль и песок прилипают к доспеху из-за статики. Да что б тебя!

— Неплохая попытка, недоносок, — фыркает он, — но меня не взять такими дешёвыми фокусами. Придётся постараться сильнее, гораздо сильнее.

Видимо, его экипировка экранирована.

Вракшад рвётся вперёд и наотмашь бьёт топором, едва не распарывая мне грудь. Я в последний миг ухожу перекатом, но лезвие все равно чиркает по боку, оставляя глубокий порез.

— Какой ты живчик, — тянет этот хмырь, глядя, как я зажимаю рану. — Галадра неплохо приплатила, чтобы ты подольше помучился перед смертью. Уважу даму, — гулкий смех разносится во все стороны.

Я скриплю зубами, пережидая приступ боли. Регенерация уже заращивает порез, а враг, похоже, только разогревается. Так, надо что-то придумать, и побыстрее.

Давай, импровизируй, соображай. У всех есть слабости, у этого железного мудака тоже. Просто нужно понять, куда и как бить.

Я начинаю носиться вокруг огроида, осыпая его градом пуль и уворачиваясь от ответных атак. Параллельно пытаюсь активировать Струны сердца, чтобы прочитать этого типа́́, нащупать хоть что-то, что можно использовать против него. Страхи, слабости, уязвимые точки — мне сгодится всё, любая зацепка.

На краю сознания вспыхивают смутные образы. Уродливый по человеческим меркам ребёнок, сжавшийся в комочек. Грубый мужской голос. Удары, боль, беспомощность. Попытки закрыться, спрятаться, убежать. Ненависть, клокочущая в груди. Похоже, папаша у Калибана был тот ещё подарочек. Прямо как мой. Если бы не обстоятельства, можно было бы сойтись на почве общих дерьмовых родителей.

Я быстро плету картинку, активируя Кокон иллюзий, и замещаю себя. Перед Вракшадом возникает грузный широкоплечий силуэт. Лицо перекошено гневом, крупные бивни упрямо торчат вперёд, могучая длань занесена для размашистого удара. Пришелец на миг замирает, дрогнув. Отлично!

Тут же всаживаю в стык его наплечника бронебойную пулю, модифицированную Усиленным выстрелом. Добавляю Барабанный каскад, чтобы пробить защиту. Плечо Калибана дёргается, но выдерживает. Однако я не останавливаюсь — два Дуплета подряд, прямо туда же!

— Давай, вспоминай папочку, ублюдок! — рявкаю я, видя, как противник мотает башкой. — Каково это — бояться того, кто должен тебя защищать? А? Хренов слабак! Размазня!

Конечно, это грязный приём, но симпатии к наёмному убийце во мне ни на гран. Особенно к тому, кто польстился на заказ Галадры. Да и выжить я хочу больше, чем сыграть в рыцаря. В конце концов, мой визави и сам не гнушается подлых трюков. Вон, уже справился с иллюзией и вновь переключился на меня, рыча от ярости.

— Ты!.. Да ты… Да как ты смеешь⁈ — судя по звукам, брызжет слюной берсерк, вновь вскидывая пушки. — Ты покойник, недоносок! Я вырву твой позвоночник и сделаю из него флейту! Я выпотрошу тебя голыми руками! Я…

Продолжая орать, он шквальным огнём поливает все вокруг, в бешенстве молотя топором. Я лишь ухмыляюсь, лавируя между смертоносными траекториями. Похоже, папаша задел сыночка за живое. Ну, или за то, что у него там внутри этой жестянки.

Пара моих особо удачных пуль все же достают врага, продырявив броню в нескольких местах. Пока не критично, но приятно видеть, как из пробоин начинает сочиться мерзкая желтоватая жижа вперемешку с кровью.

Огроид, похоже, устал от пустой болтовни и бесплодных попыток достать меня на расстоянии. С оглушающим рёвом, больше похожим на рычание дикого зверя, он бросается в ближний бой. Я вижу, как его конечности начинают двигаться с невероятной скоростью, а мышцы будто увеличиваются в объёме прямо на глазах. Явно включил какое-то боевое усиление.

Едва успеваю увернуться от первого удара цепного меча, но следующий тут же достаёт меня, располосовав бедро. Благодаря Инстинктивной бдительности чудом разрываю дистанцию, избежав сквозного взмаха, иначе моя нога улетела бы прочь. Вспышка боли затмевает всё остальное, но я усилием воли гоню её прочь. Некогда страдать, надо выживать.

Исполин, злорадно ухмыляясь, продолжает молотить по мне своим оружием. Каждый удар как таран, способный пробить танковую броню. От некоторых уклоняюсь, пару принимаю по касательной. Мой доспех трещит по швам, но скорее всего это рёбра тоже не выдержали.

— Что скажешь теперь⁈ — издевательски хохочет берсерк, видя мои отчаянные попытки отбиться и контратаковать. — Галадра получит ровно то, за что заплатила. Запись с твоей казнью.

Пробую Струны пустоты, но особого результата нет. На поверхности чужого доспеха они оставляют лишь неглубокие порезы. Способность слишком низкой ступени, чтобы справиться с такой бронёй.

От очередного удара топора-молота меня отшвыривает назад. Рана в боку пульсирует, точно туда ввернули кочергу, но я кое-как приземляюсь на ноги. Мир вокруг плывёт и двоится перед глазами, однако я заставляю себя сосредоточиться.

Нужно что-то придумать, и срочно.

[1] Художник — Theo Stylianides.

Глава 29

С помощью Аэрокинеза беру под контроль потоки воздуха. Резкие порывы ветра подхватывают песок, пыль и мелкие камни с земли и закручивают их вокруг Калибана плотным вихрем. Попробуй что-нибудь разгляди через такую завесу, умник!

Не тут-то было. Он даже не сбавляет темпа, продолжая молотить по мне своими бронированными конечностями. Его сенсоры, похоже, видят меня даже через эту песчаную бурю.

Пропустив ещё один мощный удар в корпус, я чувствую, как трещат кости и рвутся внутренние органы. В глазах темнеет, дыхание превращается в хриплый свист. Кажется, я теряю сознание… Но тут перед глазами вспыхивает алое оповещение, и в плоть вонзается игла регенеративного инъектора. Модуль управления среагировал, спасибо хоть на этом! Целительный коктейль растекается по венам, притупляя боль и стягивая раны. Конечно, это лишь временная мера, но сойдёт, чтобы продержаться ещё немного.

Глотая кровавую слюну, я вновь вскидываю пистолеты и всаживаю Пригоршню пуль в плечо громиле, в уже пробитую точку. Особого эффекта нет. Этот ублюдок даже не замечает ран! Его ответные удары становятся только злее и быстрее.

Думай, сука, думай! Ну же, должно быть хоть что-то, что проймёт эту тварь!

Я вновь подключаюсь к разуму Калибана, нащупывая тот испуганный и злой детский образ. Страх перед жестоким отцом не так-то просто изжить. Повторно активирую Кокон иллюзий, создавая целую толпу двойников того широкоплечего ублюдка и заставляя их наступать на берсерка. Огроид замирает лишь на миг, а потом, утробно взревев, бросается крушить фантомы вихрем своих клинков. Он рубит и кромсает пустоту, поддавшись слепой ярости но, конечно же, иллюзии неуязвимы.

Берсерк так увлечён расправой над призраками прошлого, что даже не замечает, как я запускаю сканирование Цифровой диагностики. Так, что тут у нас? Сенсоры, усилители мышц, резервная система жизнеобеспечения, киберимпланты всех мастей… Неслабо он напичкан, однако. Кажется, я знаю, как это использовать.

Пользуясь замешательством врага, отступаю на несколько шагов, выдёргиваю из кольца пулемёт и вливаю энергию в Аркановое насыщение. Выбрав нужный аспект, начинаю обстреливать Калибана особыми пулями на дикой скорости. Я старательно целюсь в стыки брони, сочленения, подвижные части — туда, где по идее защита должна быть слабее. А уже за ней прячется кибернетическая начинка.

Какое-то время берсерк продолжает остервенело махать клинками, игнорируя мои атаки. Однако постепенно кислота, содержащаяся в пулях, начинает точечно разъедать его броню, добираясь до уязвимого подбрюшья.

Калибан ревёт нечленораздельно, спотыкаясь на ровном месте. Сервомоторы доспеха скрипят и лязгают, движения становятся рваными.

Я лишь мрачно ухмыляюсь, не прекращая давить на гашетку. Мышцы горят от напряжения, лёгкие раздирает кашель от кислотных паров, но я не могу позволить себе передышку. Только не сейчас, когда наконец-то удалось пробить броню этого утырка! Надо дожимать, пока он не очухался.

— Поздно метаться, здоровяк, — цежу я сквозь зубы, всаживая Вракшаду ещё одну порцию кислотных пуль в грудь.

Дикий звон и лязг эскадия о его нагрудник вызывает мигрень. Отдача заставляет руки дрожать. Из многочисленных пробоин хлещет мерзкая чёрная жижа вперемешку с кровью.

Видя, что его броня наконец-то поддаётся, противник приходит в неистовство. Я успеваю заметить, как его грудь раздувается, а линзы шлема вспыхивают алым, прежде чем он издаёт чудовищный рёв. Это даже не звук, а какая-то инфразвуковая волна, от которой у меня мгновенно темнеет в глазах. Страх, леденящий, первобытный ужас вонзается прямо в мозг, парализуя тело.

Что за хрень⁈

Едва успеваю подумать я, пошатнувшись. Ноги будто налились свинцом, сердце колотится где-то у горла. На периферии взгляда пляшут багровые тени, обретая кошмарные очертания. Калибан неумолимо прёт на меня, протягивая бронированные лапы, но я не могу даже шевельнуться. Только дрожать и хрипеть, борясь с накатывающим безумием.

В следующий миг берсерк начинает вращаться на месте, как гигантская юла. Его конечности сливаются в размытый вихрь, а с пилы срываются струи ревущего пламени. Огненная буря накрывает всё вокруг, и меня опаляет чудовищным жаром, даже несмотря на доспехи. Кожа мгновенно покрывается волдырями, металл плавится и дымится. Немыслимая боль рвёт остатки самообладания в клочья.

Из последних сил я активирую Полог тишины, отсекая и рёв, и гул пламени. В наступившей благословенной тишине, наконец, получается сделать судорожный вздох и стряхнуть охватившее разум оцепенение. Твою ж дивизию, так вот в чём дело. Крик этого ублюдка — не просто звук, а пси-атака, причём более высокой ступени, чем мой Ментальный заслон. Мог бы сразу догадаться.

Очередной Спурт.

Злость на себя за просчёт придаёт сил. Я вскидываю голову и вижу, что Калибан уже почти докрутился. Краем глаза замечаю, как плазменный пистолет-пулемёт, закреплённый на левой руке, вспыхивает, готовя новый залп.

В замедленном времени вижу, как берсерк распрямляется, разворачивается и протягивает в мою сторону ствол. Не сегодня!

Почти не целясь, вбиваю Усиленный выстрел прямо в дуло. И едва успеваю отшатнуться, когда чужое оружие взрывается снопом брызг. Плазма смешивается с кровью и металлом, отрывая берсерку кисть по локоть. Тот беззвучно ревёт сквозь Полог тишины.

На миг меня охватывает безумная надежда, что сейчас-то я дожму этого ублюдка. Щедро всаживаю в него ещё сотню патронов, целясь по повреждённым местам брони. Разрывные пули рвут плоть, кислота разъедает металл и эскадий. Калибан спотыкается, сипит, но… но бронированная тварь даже не думает падать! Напротив, его доспехи вдруг вспыхивают тусклым золотистым светом. На моих глазах броня затягивается, срастается, наливается новой прочностью.

Да чтоб тебя, это что ещё за херня⁈

К сожалению, мой оптимизм преждевременен. Взбешённый Калибан, даже потеряв руку, бросается на меня с утроенной яростью. Я уворачиваюсь, контратакую, бью на упреждение… Всё без толку. Теперь его броня игнорирует мои атаки. А я отчётливо понимаю, что ещё немного — и выдохнусь окончательно. Второе дыхание, конечно освежит, но что толку, если враг неуязвим.

В какой-то момент Вракшад вновь взмахивает своим чудовищной цепной пилой, и на миг мне кажется, что крутящееся лезвие удлиняется и искривляется, превращаясь в гигантский серп. В замедленном времени вижу, как он прорезает воздух, оставляя за собой кровавый росчерк. Усилием воли активирую Глайд, пытаясь ускользнуть от летящей смерти. Почти успеваю… почти. Край серпа всё же цепляет мой бок, пройдя навылет. Пара сантиметров влево, и перерубило бы позвоночник. А так досталось лишь требухе. Вспышка боли такая, что меркнет свет. Только каким-то чудом удаётся устоять на ногах и не захлебнуться собственной кровью.

Его броню теперь не проломить, значит, надо бить изнутри! Но как?..

Инстинкты охотника, сканировавшие оппонент на протяжении всего боя дают ответ. На краю сознания всплывает смутный образ — высокочастотный неуловимый звук от которого огроиды корчатся в муках. Природная уязвимость.

Продолжаю уворачиваться от атак озверевшего берсерка и, улучив момент, применяю Манок прямо возле его сенсоров. На пределе громкости, выжимая из способности максимум. Мощный ультразвуковой импульс вонзается в восприятие врага, как раскалённый штырь. Громила спотыкается на ровном месте и принимается скрести застывшей пилой по шлему, будто пытаясь содрать его.

На долго этого не хватит, мне нужно что-то более постоянное.

«Вода. Ключ — вода. Напои его до отвала».

Сам едва не спотыкаюсь, потому что краем уха я вдруг слышу давно позабытый звук — голос… Лёшки.

Кажется, у меня начинаются галлюцинации на почве боли и усталости. Как бы то ни было, это может сработать.

Пока Калибан трясёт башкой, дезориентированный Манком, я со всей доступной скоростью фокусирую Аэрокинез. Направляю потоки ветра вверх, под купол над нашими головами. Сгущаю, уплотняю, охлаждаю воздух. Буквально выжимаю из него всю влагу, собирая её в плотную завесу. В считанные секунды над нами формируется грозовой фронт, закрывая луну. Налетает шквальный ветер, наискось хлещет сильнейший ливень. Природа отзывается на мою волю, превращая поле боя в очень враждебную среду.

Дождь заливает всё вокруг, но с помощью ветра я направляю его, подгоняю, фокусирую в один мощный водяной таран. И обрушиваю прямо на Калибана, целясь в воздухозаборники его брони. Стремительные струи ледяной воды под огромным напором врываются под броню через малейшие щели, заполняя внутренности доспеха.

Придя в себя, огроид кидается в атаку, издав яростный вопль, больше похожий на бульканье.

И уже почти не глядя, я всаживаю ему заряд молний прямо в бронированную грудь.

Вода мгновенно превращается в проводник, и электричество проникает до самых дальних закоулков доспеха, поджаривая моего врага изнутри. Его конечности бьёт судорогой, изо всех щелей валит дым.

В какой-то миг мне кажется, что дело сделано, но тут откат от использования стихий настигает меня самого. Стоя в потоках воды по щиколотку, я представляю собой не менее удобную цель. Боль от электрических разрядов рвёт меня на части, частично приглушённая Электрической изоляцией. Из последних сил пытаюсь сдержать высвобождённую мощь, но куда там. Силы стремительно утекают.

В глазах темнеет, ноги подкашиваются.

Давай, гнида, посмотрим, кто… из нас… более упёртый!..

Сквозь водяную пелену и мерцающие всполохи молний я вижу, как Калибан судорожно шарит пилой по нагруднику. Из сочленений его доспеха валит пар вперемешку с дымом, движения рваные и заторможенные. Чуть слышно щёлкает какой-то затвор, и на миг вперёд бьёт струя мутной желтоватой жидкости.

Берсерк выливает воду из доспехов через аварийный клапан, чтобы не захлебнуться внутри своей высокотехнологичной консервной банки. Что ж, вполне логично. Вот только он, похоже, не учёл одну деталь — эта бронированная скорлупа теперь не закрывает уязвимое мясо, под которым таится имплант, замеченный Цифровой диагностикой.

Ещё до того, как створки клапана успевают захлопнуться, в них бьёт ослепительная вспышка. Толстая ветвистая молния, которую я едва контролирую, впивается в приоткрытую уязвимость. Где-то внутри что-то коротит, взрывается. Калибан дёргается и воет так, будто его сжигают живьём. А я, плавая между дурманом и явью, усмехаюсь краем губ.

Похоже, мне удалось поджарить какой-то особо важный имплант. Возможно, отвечающий за контроль брони. Вон как корёжит этого ублюдка, ноги заплетаются, сам себе по лицу лупит. Как тебе такие, сука, пирожки с котятами⁈

Из последних сил нашариваю в кольце ещё одну ЭМП-гранату. Как знал ведь, что пригодится! Когда великан, спотыкаясь, вновь поворачивается ко мне, я уже вскидываю руку. Бросок, усиленный Спуртом, и граната влетает прямо в приоткрытую полость за миг до того, как берсерк захлопывает створки. Страйк!

В следующий миг изнутри бронированного кожуха раздаётся приглушённый хлопок. Все оставшиеся импланты накрывает электромагнитным импульсом, и они один за другим сгорают, превращаясь в бесполезный шлак. Калибан содрогается всем телом, из стыков брони валит едкий чёрный дым.

— Тварь… земная… — надсадно хрипит он сквозь жуткие треск. — Ты… сдохнешь… в муках…

Берсерк вновь бросается на меня, молотя воздух культёй руки и пытаясь подмять под себя. В его глазах, мерцающих сквозь треснувший визор, ничего человеческого. Только безумие и жажда убийства. Я уже видел этот взгляд — у тех, кому нечего терять.

Из последних сил вскидываю револьвер и всаживаю в рожу Калибану пяток выстрелов. Укрепляющая броню способность исчерпала себя, а его импланты выведены из строя. Усиленные пули прошивают броню и впиваются в плоть, дробя кости. Вышибают куски визора, проникая внутрь. Месят мозги в кашу. Но даже это не останавливает озверевшую тварь!

Пытаюсь сформировать в кулаке правой руки новую молнию, но…

Калибан с рёвом машет вращающимся цепным клинком. Тот взрыкивает, с лёгкостью перемалывая пластины моей брони, словно картон. Я пытаюсь отпрянуть, уйти в перекат, но увы. Слишком медленно, слишком много ран.

Зазубренные лезвия впиваются мне в предплечье, прорубая до кости. Взрыв боли, фонтан крови. Из обрубка хлещет алым, но я даже закричать не могу. Лишь сипло выдыхаю, мысленно матерясь на чём свет стоит.

Багровая пелена застилает глаза, а я из последних сил прижимаю целую руку к его рёбрам и выпускаю в упор заряд молний. Калибан дёргается всем телом, но не отпускает. Продолжает месить меня своей жуткой бензопилой, вгрызаясь всё глубже в ключицу.

Отпрянув на миг, вгоняет её мне в живот, пробив насквозь.

В мире не остаётся ничего кроме боли и моего крика. Ревущие зубцы перемалывают человеческие потроха.

Из последних сил выдираю из кобуры револьвер и вслепую, почти не целясь, всаживаю Барабанный каскад прямо в окровавленную харю Калибана. Раз за разом жму на спуск, пока пули, усиленные разрывными зарядами, не превращают его башку в месиво. В какой-то миг визор разлетается, являя моему взгляду то, что осталось от лица берсерка.

Жуткая картина. Но даже в таком состоянии, превратившись в ошмётки плоти и железа, этот монстр продолжает рвать меня на части. Кромсает всё, до чего может дотянуться. Цепная пила ревёт, дорвавшись до моего нутра, превращая внутренности в кровавые лоскуты.

Краем глаза замечаю, как вспыхивает и исчезает окружающий нас купол Последней дуэли. Похоже, десять минут истекли.

Перед глазами всё плывёт и меркнет. Боль постепенно уходит, сменяясь звенящей пустотой. Я осознаю, что умираю — слишком много крови потерял, слишком сильные раны. Кажется, этот раунд всё же за ним…

Из последних сил скосив глаза, замечаю летящего сюда Тая с клинком наголо. За ним Мэтт.

Видит их и противник.

Он одной ногой в могиле, и вот-вот упадёт за край.

class="book">А я уже шагнул туда.

— Увидимся… в аду… — хрипло каркает Калибан.

Его переломанная грудная клетка содрогается, плюясь кровью и чем-то вроде машинного масла.

А через миг реальность смазывается, и изувеченная туша берсерка исчезает во вспышке света. Напоследок полоснув пилой по моей развороченной груди.

Без сил оседаю на истоптанную, пропитавшуюся кровью и залитую лужами землю. Растерзанная земля. Покорёженные деревья. Дымящиеся воронки. Обломки костей и бронепластин.

Где-то над головой чернильное небо продолжает плеваться дождём и громом. А может, мне уже мерещится.

«Ты молодец» - еле слышно шепчет Лёшка.

Я ловлю себя на том, что улыбаюсь. Разбитыми губами, щербато и кроваво. Но всё же улыбаюсь.

Не чувствую своего тела. Только холод и слабость, растекающиеся от сердца. Сердца, которое замедляется, пропускает удары. А потом и вовсе замирает.

«Вот ведь… сучий берсерк… — проносится в угасающем сознании. — Свалил, не дожидаясь финала…. А я так хотел… на бис…»

Свет меркнет.

Глава 30

Не знаю, сколько времени проходит, когда внезапно под веками вспыхивает яркий свет, и я судорожно вздрагиваю. По венам словно пускают кипяток вперемешку с кислотой. Сердце, уже остановившееся, вновь сжимается и с трудом выталкивает кровь в израненное тело. Сквозь пелену боли пробивается писк системных оповещений.

С мучительным стоном я заставляю себя открыть глаза. Истаивающие буквы — это первое, что я вижу.

Зафиксирована клиническая смерть носителя.

В соответствие с главной директивой произвожу инъекцию высшего доступного препарата.

Израсходован Регенеративный инъектор ступени S.

Зафиксировано сердцебиение.

Зафиксировано действие способности Динамическая регенерация.

Происходит перенаправление всей доступной арканы к Динамической регенерации для увеличения её эффективности.

Носитель стабилизирован.

Спасибо трофейным колёсам Горгоны. Вновь спасает мне жизнь, карга камнелицая.

Пытаюсь сесть, но меня прижимают к земле. Мышцы сводит судорогами, раны пульсируют, всё плывёт перед глазами.

Надо же, жив… более-менее. Получается, испытание Регрессии откладывается. Жаль только, что моё тело чувствует себя так, будто меня пропустили через мясорубку. Два, нет, три раза.

Впрочем, оно тут не одиноко — бывшее поле боя вокруг превратилось в настоящую преисподнюю. Вывороченная и перепаханная земля, обуглившиеся остовы деревьев, обломки камней и покорёженного металла. И лужи крови вперемешку с потрохами — своими и чужими. Отличный антураж для вечеринки, ничего не скажешь.

Кое-как стерев с лица засохшую кровавую корку, я вижу друзей. Тай, Эрис, Гидеон и Шелкопряд. На их лицах читается целая гамма эмоций — от радостного облегчения до плохо скрываемого шока. Ещё бы, наверное я сейчас и правда выгляжу не лучше свежего зомби из канавы. Даже страшно представить, насколько я близко подошёл к этой грани.

— Ты как, старик? — первым подаёт голос Тай, бегло окидывая меня взглядом. — Выглядишь так, словно тебя целая орда Нов отымела.

— Спасибо, но он был всего один, — хрипло огрызаюсь я, морщась от боли в горле, — и даже цветочков предварительно не подарил… сука!

Друзья помогают мне дохромать до ближайшего валуна и усаживают, подперев со всех сторон. Пока Гидеон заменяет контейнер с золотой кровью, подсоединённой к моим венам, я окидываю товарищей вопросительным взглядом.

— Надеюсь, хоть с нашим любимым дедушкой вы не облажались? Повязали его?

— За кого ты нас держишь, ковбой? — фыркает Эрис. — Конечно, повязали. Правда, Таю пришлось помять ему бока для большей сговорчивости. Сейчас Ваалис стережёт его вон за теми камнями, пока он в отключке.

Я удовлетворённо киваю, пережидая очередной приступ головокружения. Хоть здесь всё в порядке. Теперь нужно разобраться с этим старым ублюдком. Что-то мне подсказывает, разговор может получиться плодотворным.

— Нова ушёл? — уточняю я, хотя уже знаю ответ, ведь тела Калибана поблизости нет.

— Увы, — пожимает плечами Николай, прихлёбывая пиво. — Я бросил ему вызов, когда тот исчезал, но, видимо, опоздал. Пришло сообщение, что цель вне зоны действия.

— Понятно. Ну ничего. По крайней мере все выжили и не просрали пленника.

С трудом поднявшись и опираясь на плечо Мэтта, я ковыляю к уважаемому Бакари. Тот уже пришёл в себя и сидит на голой земле, изрядно потрёпанный. Завидев меня, старик кривит губы в презрительной усмешке, но в глазах на миг мелькает что-то похожее на страх. Ещё бы, в моём нынешнем виде впору детей пугать. Да и взрослых впечатлительных тоже.

— Ты полон сюрпризов, щенок, — цедит Тиколоше, скрывая дрожь в голосе за показным высокомерием. — Не ожидал, что ты сумеешь одолеть Нову. Видать, его наниматель поскупился и нанял не самого лучшего бойца.

— Или ты просто меня недооценил, — парирую я, усаживаясь напротив старика и буравя его тяжёлым взглядом. — Как и все, кто считает нас мальчиками для битья. Думаешь, раз у меня РБМ пониже, чем у твоих дружков из Консорциума, значит я подниму лапки кверху? Плохая ставка, Бакари. Очень плохая.

Старик дёргает уголком рта, но глаза на миг отводит. Эмпатическая проницательность играючи считывая сложную смесь эмоций, исходящих от него. Бравада, густо замешанная на затаённом стыде и плохо скрываемой ненависти. И страх, куда же без него, но не передо мной, нет. Он боится кого-то другого, кто явно будет пострашнее одного покалеченного Новы.

— Ты ничего не знаешь, глупый мальчишка, — почти выплёвывает собеседник, сжимая кулаки так, что костяшки белеют. — Тебе не понять, каково это — отвечать за свой народ, когда сильные мира сего уже делят твои земли без тебя. В этой войне нам не победить. Единственный шанс — правильно выбрать сторону. Я лишь делаю то, что должен. Любой правитель на моём месте поступил бы так же.

Ну да, любимая отговорка Иуд. Вовремя предать — это не предать, а предвидеть.

Не сдержавшись, харкаю ему в лицо. Перехватываю полный ненависти взгляд, но мне плевать. Я слишком зол и измотан, чтобы проявлять сочувствие к крысам.

— Сколько ты стоишь, Бакари? — чеканю я, сверля его немигающим взглядом. — Миллион арканы? Десять? Если цена — не твоя жизнь, значит тебя можно купить. А такие, как ты, подставят свою задницу кому угодно, если предложат чуть больше. Так чем Консорциум для тебя лучше прочих тварей? Что они тебе пообещали?

Тиколоше вздрагивает, в его глазах на миг вспыхивает что-то похожее на вину, но он быстро прячет её за презрительной усмешкой.

— Можешь сколько угодно меня оскорблять, недоумок, но я ничего тебе не скажу, — отвечает он, дёрнув подбородком. — Ты ничего не знаешь об истиной цене власти. И никогда не узнаешь. Так что можешь начинать свои пытки, если тебе так неймётся. За меня отомстят.

Самоуверенности старому хрычу не занимать, этого не отнять. Вместо того, чтобы препираться и дальше, я киваю Эрис.

Ловко присев на корточки рядом с пленником, она проникновенно заглядывает ему в глаза и, подставив ладонь, выдыхает едва заметную пыльцу. Аромат чем-то похож на женские духи, ваниль и цветы.

— Бакари, — мурлычет Ана, — мы же тебе не враги. Пойми, нам просто нужно знать правду. От этого зависит не только наша жизнь, но и твоя. Неужели ты не хочешь облегчить свою ношу, поделившись тем, что так долго носишь в себе?

Даже я невольно поддаюсь магии её голоса, чувствуя, как напряжение и злость постепенно утекают, словно вода сквозь пальцы. Куда уж там старику — он и вовсе смотрит на Эрис, как кролик на удава. В его глазах появляется мечтательная поволока, морщины разглаживаются. Кажется, будто он в одночасье скинул половину возраста.

Одними губами шепчу: «Камеру включи». Гидеон, всё это время незаметно стоявший за спиной Бакари, слегка кивает и достаёт Трансивер, а затем обходит, чтобы взять удачный ракурс. Нам лучше иметь документальное подтверждение того, что сейчас прозвучит, чтобы позже поделиться с союзниками. Вместе с признаниями Кайпоры и Зигзага будет отличное доказательство моей правоты.

Одоромантка одаривает пленника тёплым взглядом, мягко поглаживая его по щеке, и… Бакари раскалывается. Слова льются из него неудержимым потоком — сначала неохотно, потом всё свободнее.

Имена, явки, пароли. Как Консорциум связался с ним, предложив защиту и поддержку, а также щедрое финансирование. В обмен лишь служба и уничтожение тех, на кого укажут господа. Тиколоше рассказывает, что у Консорциума не только в Африканских кланах, но и по всей Земле полно информаторов — кротов. Некоторых он знает по именам, и эта информация меня неприятно удивляет. Да уж, похоже предателей куда больше, чем я мог представить… и не все из них чужаки.

В какой-то момент Бакари замолкает, обессиленно роняя голову на грудь. Эрис, бросив на меня вопросительный взгляд, отходит в сторону. Она сделала всё, что могла. Остальное зависит от меня. Тиколоше тем временем приходит в себя и растерянно озирается по сторонам.

— Что… что вы со мной сделали, черти⁈ — рычит он, багровея на глазах.

— Позволили исповедаться, ты разве не рад? Чистосердечное признание облегчает наказание, — тяну я с кривой улыбкой.

— Сучонок!.. — шипит старик. — Мне следовало прикончить тебе на саммите!

Он осекается, потому что щелчком пальца я подбрасываю ему пару монет. Крутанувшись в воздухе — аверс, реверс, аверс, реверс — они падают в подставленную ладонь хрыча. Тот ловит их механически, реагируя на движение.

— Что это? — выдаёт он, удивлённо вылупившись на четвертак и пятак, лежащие у него в руке.

— Твои тридцать серебряников.

Револьвер, зажатый в моей руке, беззвучно наводится на морщинистое лицо. Пара водянистых глаз, залегающих под косматыми бровями, вскидываются на оружие, на меня и, наконец, фокусируются на далёких звёздах, чтобы в итоге зажмуриться.

— Я… — шепчет Бакари.

— Нет, — обрываю его, качнув головой, — никаких последних слов, — и спускаю курок.

Громогласно рявкает Магнетар, башка Тиколоше взрывается, забрызгав кровью мой нагрудник, и Золотые Львы Саванны навсегда теряют своего лидера.

Мертвец заваливается на спину, нелепо всплеснув руками, и напоследок дёргает ногами, точно танцуя чечётку. Жетон, скрытый его одеждой, вспыхивает, просвечивая даже сквозь ткань и металл.

— Жил грешно и умер смешно, — констатирует Гидеон.

Подавив желание гордо хлопнуть парня по плечу, изучаю жетон Бакари.

Содержит:

162 788 единиц арканы

Способность «Багряная жатва».

Требует: Стойкость (B), Интеллект (B), Регенерация (B), Резонанс (B), Интенсивность (B)

Активная

Расходует: 3 000 (300) единиц арканы

Ступень: B

Шанс отторжения: 16%

Наполняет вас неестественной жаждой крови на 45 секунд, позволяя восполнять собственную жизненную энергию, питаясь страданиями и смертью врагов. Каждая рана, нанесённая цели, частично исцеляет ваши собственные повреждения, подстёгивая Регенерацию, а каждый убитый враг дарует вам кратковременный целебный импульс значительной силы. Дополнительно повышает вашу защиту на 10 секунд после убийства цели.

По аркане улов небогатый. Видимо, покойник активно тратил всё на себя любимого или распределял среди подчинённых, во что я нихрена не верю.

А вот способность весьма неплохая. Такая мне бы очень пригодилась в бою с Калибаном. За каждую пулю, вбитую в его крепкую башку, я бы активно исцелялся и, глядишь, ушёл бы оттуда на своих ногах.

Несмотря на то, что все параметры у меня соответствуют нужной планке, шанс отторжения довольно высокий. Видимо, трофей имеет какие-то обязательные условия по наличию других способностей или просто отличается по своей сути от моего класса.

Закинувшись добавками ступени D, опускаю риск до 1% и интегрирую способность.

Нужно будет довести войну со Львами до её логического конца, но сейчас меня больше беспокоит полученная информация.

Через полчаса мы возвращаемся во Фритаун, и я первым делом созываю экстренное совещание глав союзных кланов по Трансиверу. Когда все в сборе, рассылаю им запись допроса Бакари. Лица лидеров мрачнеют по мере просмотра. Узнав о предателях в своих рядах, многие не могут сдержать гнева.

— Ну что, не буду заявлять «а я же говорил», хотя я же говорил. Консорциум и другие инопланетные фракции внедрили к нам шпионов. Они активно провоцируют конфликты, чтобы ослабить Землю. Мы должны вычислить и нейтрализовать всех засланных казачков.

Одиссей, сохраняя невозмутимость опытного вояки, предлагает:

— Нужно провести тщательную проверку всего личного состава. Особенно — приближенных к командованию. Перетряхнуть все каналы связи, отследить подозрительные контакты. Это болезненно, но необходимо.

Другие лидеры согласно бормочут, выражая готовность избавиться от информаторов. Никому не по душе иметь предателей в своих рядах.

— Он не мог соврать? — ледяным тоном спрашивает Санта Муэрте.

— Не мог, — я качаю головой.

Реакции Марии понятна, ведь один из нескольких названных поимённо уродцев — это Эль Гато, её офицер. Не везёт ей на товарищей. То помрут, то предадут.

— Мы с тобой, Егерь, — тем временем произносит Раджани, сверкнув глазами. — Танец Кали не потерпит отступников в своих рядах. Мы вырвем эту заразу с корнем!

На этом совещание завершается.

Проходит несколько суматошных дней, в течение которых мы с союзниками изо всех сил пытаемся вычислить и обезвредить информаторов Консорциума. Кланы один за другим докладывают об успехах — где-то удалось поймать «крота» при попытке передать данные, где-то — склонить к признанию шантажом или подкупом, где-то помог я благодаря Эмпатической проницательности и Струнам сердца. Список предателей растёт, но понимание общей картины пока ускользает. Слишком разрозненные ниточки, слишком хитро сплетённая сеть.

Нашу собственную крысу мы вычисляем довольно быстро. Помогает идея Деворы, которая предлагает провести короткие интервью с жителями наших форпостов под соусом «мудрый вождь знакомится со своими гражданами, чтобы получше узнать о том, что их тревожит». Два дня спустя, выслушав массу претензий на плохую кормёжку, личные конфликты, отсутствие в достаточной мере приборов личной гигиены, я узнаю заветное имя. Нужным клиентом оказывается один из помощников Терри — администратора Фритауна.

В этот раз обходимся без показательных казней, как когда-то было с Ларри. Просто Бекка распространяет информацию по внутриклановому чату, что служба безопасности обнаружила и ликвидировала вражеского агента.

От Консорциума пока нет никаких вестей, хотя я ждал хотя бы формальной ноты протеста. Видимо, готовят какую-то пакость.

В краткие часы отдыха я повышаю звёзды, подбираясь к новым ступеням параметров.

А на четвёртый день Девора врывается ко мне в кабинет с озабоченным лицом, чтобы сообщить, что в Тегеране началась сильнейшая аркановая буря.

Глава 31

Галадра Архарц сидит в своём кабинете, окутанная полумраком и тишиной. Мягкий свет ламп причудливо играет на резных панелях из багрового дерева, покрывающих стены. Массивный стол из чёрного камня, за которым она проводит большую часть времени, завален бумагами и древними фолиантами. В углу — стеллаж, уставленный артефактами со всех уголков галактики. Она коллекционирует их, как иные — произведения искусства. Для неё они — символы власти и могущества их клана.

Дроккальфар задумчиво потягивает фендарийский альцион из хрустального бокала, наблюдая за игрой света в переливающихся гранях. Насыщенный вкус и бодрядщее послевкусие немного приглушают ее раздражение. Дела клана в последнее время идут не лучшим образом. Консорциум, эти наглые торгаши, увели у них из-под носа права на добычу эскадия — ценнейшего металла, необходимого для производства боеприпасов и оружия. Подкупили кого-то из её агентов, не иначе. Нужно будет ей заняться чисткой рядов, когда разберётся с другими… делами.

В дверь тихо стучат, и в кабинет просачивается один из её слуг, чьё имя она так и не удосужилась узнать. Ни к чему. Все они легко заменимы. Склонившись в почтительном поклоне, мужчина замирает у двери в ожидании разрешения подойти. Она нетерпеливо кивает, чувствуя, как гнев снова закипает внутри. Если этот никчёмный слизняк явился без веской причины — она спустит с него шкуру.

— Госпожа, — слуга подходит ближе, опасливо косясь на змеящиеся у её ног волны арканы, — пришло срочное сообщение… касательно вашего поручения Калибану.

Она резко подаётся вперёд, впиваясь в говорящего немигающим взглядом. Тот сглатывает и продолжает:

— Наш информатор на Земле доложил, что, к сожалению… покушение не увенчалось успехом. Егерь уцелел после схватки. Раненый, но живой.

Бокал в её руке взрывается хрустальными брызгами. Осколки стекла впиваются в щеку мужчины, заставив его дёрнуться, но чужая боль меркнет на фоне обжигающей ярости, затапливающей сознание главы клана.

Этот ублюдок опять ускользнул⁈

Даже Калибан, наёмник, имевший неплохие рекоммендации, не смог прикончить мальчишку⁈

— Госпожа, прошу вас, возможно не стоит… — лепечет дроккальфар, но она уже его не слышит.

Сжав пальцы, Галадра фокусирует аркану на чужом горле и впечатывает слугу в стену. Тот хрипит, дёргая ногами в воздухе, но ей плевать. Ярость требует выхода. Повинуясь её воле, гравитация вокруг многократно усиливается. Пронзительный вой переходит в визг и обрывается. Кости бесполезного самца оглушительно трещат, тело сплющивается, сминается, уплотняется. Через несколько секунд перед ней висит идеально ровный алый шар. Шар из плоти и крови, секунду назад бывший живым разумным существом. Бесполезный отброс даже после смерти выводит её из себя тем, что пачкает её ковры своей дрянной кровью!

Тяжело дыша, глава клана отпускает останки слуги. Они с мерзким чавканьем шлёпаются на пол. Дикая, первобытная жестокость немного притупляет боль от известия, но не приглушает ярость. Даже самые лучшие убийцы, даже Калибан — всего лишь инструменты. Тупые, бездушные инструменты!

Одним слитным жестом она хватает Трансивер со стола. Пальцы порхают над кнопками, набирая код вызова наёмника. После нескольких долгих гудков экран оживает, являя бронированную морду её бесполезного «козыря».

— Госпожа Архарц, — цедит Калибан. В его голосе — ни капли почтения. Лишь усталость и едва сдерживаемое раздражение. — Чему обязан?

— Ты провалил задание, — рычит она, сверля собеседника взглядом. — Егерь жив! Как такое возможно, ты, бесполезный кусок шлака? Я заплатила тебе достаточно, чтобы…

— Вы заплатили за попытку, — обрывает её Вракшад. — И я её предпринял. Мальчишка оказался крепким орешком, но это ненадолго. Я всегда довожу начатое до конца.

— Лучше бы тебе не подвести меня снова, — шипит она. — Иначе клянусь, ты пожалеешь, что появился на свет! Я…

— Оставьте свои угрозы, — в голосе Калибана звенит сталь. — Мне плевать. Я сказал, что убью мальчишку — и я сделаю это. Не потому что боюсь вас. А потому что таков мой кодекс. Честь воина, если вам это о чем-то говорит.

С этими словами он обрывает связь. Она с проклятьями швыряет Трансивер обратно на стол. И этому недоумку она доверила месть за дочь? Тупая груда мышц и железа!

При мысли о Вальторе боль вновь скручивает её внутренности. Её девочка, её наследница и гордость… Убита грязным земным выродком! О, как она мечтает взглянуть в его наглые глаза, когда будет вырывать ещё трепещущее сердце из груди! Сжать, раздавить, втоптать в грязь, как он втоптал их честь!

Из груди рвётся яростный крик. Она хватает со стола тяжёлую каменную статуэтку и превращает её в пыль одной мыслью. Раздаётся грохот, осколки брызжут во все стороны. Ей мало, мало разрушений! Хочется рвать, крушить, утопить этот кабинет в крови, лишь бы унять раздирающую душу боль!

Она сжимает кулаки, едва не срывая кожу на костяшках. Нет, она не может позволить себе слабость. Не сейчас. Слишком многое поставлено на карту. Смерть Вальторы должна быть отомщена любой ценой. Иначе она не достойна называться главой Дома Архарц.

Сделав несколько глубоких вдохов, Галадра берет себя в руки. Что толку истерить, дочке это не поможет. Нужно действовать. Отомстить. И она сделает это, даже если придётся перевернуть всю эту проклятую Землю! Она найдёт Егеря и заставит ответить, чего бы ей это ни стоило.

А потом разберётся с Консорциумом. Ублюдки думают, что выиграли? О, она заставит их пожалеть о самом факте своего существования! Никто не смеет унижать Дом Архарц и уходить безнаказанным. Никто.

Шумно выдохнув, дроккальфар медленно опускается в кресло. Ярость все ещё клокочет внутри, но теперь она холодная. Расчётливая. Смертоносная.

Они будут молить о быстрой смерти. Все. От мерзкого земного выродка до последнего прихвостня торгашей.

* * *

Шторм в Тегеране, значит… Итак, до известных событий в Бомбее осталось около недели. Однако сейчас меня больше интересует эпидемия в Ростоке — одном из форпостов Евроальянса. Она начнётся через двое суток.

На секунду отвлекаюсь от слов Деворы, возвращаясь мыслями к событиям утра. Оно выдалось на редкость беспокойным. Совещание с главами союзных кланов, назначенное на девять, затянулось до одиннадцати.

Озвучен был поток не самых радужных новостей. Каждый из союзников, как по команде, докладывал об одном и том же — нарастающем хаосе, сопротивлении и подозрительности.

Гарм хмуро сообщил о непрекращающихся стычках на границах Евроальянса. По его словам, противник будто играет с ними в кошки-мышки — нападает на охотников, причиняет ощутимый урон и исчезает до подхода подкрепления. И так раз за разом. Командиры на местах уже откровенно матерятся и требуют принять меры, да только какие? Не за каждым кустом же патруль выставлять, людей не напасёшься.

Раджани Сингх, обычно сдержанная и немногословная, удивила всех прочувствованной речью о серии диверсий и саботажа в контролируемых Танцем Кали секторах. Кто-то целенаправленно уничтожает склады с продовольствием и боеприпасами, поджигает казармы, травит скот. Поймать диверсантов пока не удалось — те будто растворяются в воздухе. Зато недовольство в народе растёт как на дрожжах. Ещё немного — и полыхнёт так, что мало не покажется.

Даже обычно уверенный Кастер выглядел непривычно встревоженным. В его владениях участились случаи мятежа и неповиновения приказам. Днём ранее вышедший из себя офицер приказал открыть огонь по толпе протестующих. Итог — дюжина трупов и начинающаяся гражданская война. И это в секторе, который всего неделю назад считался образцом стабильности! Чертовщина какая-то.

И так по кругу. У каждого своя головная боль, но корень, подозреваю, общий. Кто-то очень хочет поссорить нас друг с другом и с подконтрольным населением. Сценарий не нов, но от этого не менее паскуден.

Хуже всего, что мы до сих пор не знаем, кто конкретно за всем этим стоит. Явно Консорциум, но ведь не он один. Кселари? Волноходцы? Пожиратели Света? Или кто-то ещё, о ком мы даже не подозреваем? Нет, я не строю иллюзий насчёт чистоты рядов. Уверен, что предателей и «кротов» у нас хватает. Бакари тому свидетель, земля ему стекловатой. Но не могли же они прорасти буквально везде? Слишком уж сладко всё складывается для наших врагов.

Из рефлексии выдёргивает голос Бекки:

— Егерь? Ты в порядке? Выглядишь, словно весь мир взвалил на плечи.

— Н-да, примерно так себя и чувствую. Альянс потихоньку наращивает собственную площадь, но чем дальше, тем сложнее. С учётом всех последних событий чудо, что мы вообще ещё не передрались.

— Не чудо, — поправляет меня Девора. — Твоя заслуга.

Игнорирую комплимент и спрашиваю:

— Как думаешь, ты смогла бы разработать лекарство от смертоносной болезни?

Савант выглядит растерянной, что совершенно нехарактерно для неё.

— Нет?.. Я же не биолог и не медик. А что случилось?

— Пока не случилось, но через два дня в Ростоке полыхнёт вспышка какой-то опасной заразы. Её нужно предотвратить.

— Можно привлечь Медею, хотя, конечно, её развитие пока оставляет желать лучшего.

— Эмма может быть полезна, — соглашаюсь я, — но нам нужен кто-то более опытный. Точно, — щёлкаю пальцами, — Парацельс!

Этот болгарин как раз специализируется на идентификации болезней и разработке соответствующего лекарства. Плюс, он мне в некотором смысле должен, учитывая количество экипировки, которые мы отдали ему даром в наш прошлый визит.

— Можешь не отвечать, если не хочешь, — внезапно произносит Ребекка, — но порой у меня складывается впечатление, что ты знаешь грядущие события наперёд. До того, как они случатся.

— Только некоторые.

— Как Шелли? — с интересом уточняет Девора.

— Не совсем. Это не связано с предвидением.

— Понятно. Мне связаться с Парацельсом?

— Да. Нужно добиться его участия. Скажи, что после этого мы будем квиты. По времени спишемся отдельно.

— Хорошо. А ты?

— Попробую убедить Гарма принять мою помощь.

Ведь этот упёртый баран вполне может упереться рогом на ровном месте.

Уже через минуту смотрю на рыжебородую физиономию скандинава.

— Слушай, у меня есть информация, что в ближайшее время в Ростоке может начаться настоящее дерьмо. Эпидемия. Потери будут колоссальные.

Видар меняется на глазах, становясь серьёзным и собранным.

— С чего ты это взял? У нас тут всё спокойно.

— Спокойно пока, а через два дня город будет завален трупами, так что хоронить будет некому. Я пока не знаю всех деталей, но источник надёжный.

— И что ты предлагаешь? Поднять тревогу, объявить карантин? Это вызовет только панику и хаос.

— Нет, наоборот. Веди себя как обычно, но будь настороже. Нужно присмотреться к подозрительным личностям, если такие недавно появились на вашей территории. А я пока тихо прибуду в Росток на экскурсию, осмотрюсь, съем пару сосисок с капустой.

— Они в Баварии, придурок, — беззлобно огрызается Гарм.

— Как скажешь. В любом случае, я хочу схватить ту гниду с поличным.

— А с чего ты взял, что я позволю тебе хозяйничать на моей территории, а, Егерь? Не зазнался ли ты часом? Если у нас проблемы, мы способны сами их решить, — рыкает скандинав.

— Боже, Гарм, вытащи голову из задницы. Ты действительно готов потерять свою крупнейшую факторию из-за самоуверенности? Забыл уже, что творилось в Хедеморе?

— Нет… Я помню, кто спас наш бекон. Ладно, допустим, — ворчливо отзывается собеседник, — но учти, если ты намерен действовать на моей земле, я должен быть в курсе происходящего.

— Да-да, — отмахиваюсь я. — Не вздумай болтать об этом даже приближённым, ясно? Если противник почует неладное, он затаится и ударит в иное время и в ином месте.

— Я похож на идиота? — раздражённо цедит Видар. — Уж об этом можешь не беспокоиться.

Не буду отвечать на риторические вопросы, тем более мой ответ ему не понравится.

Экран гаснет, а я направляюсь к Телепортариуму. Брать с собой отряд бессмысленно. Слишком заметные. Я же попробую замаскироваться с помощью Кокона иллюзий.

Пока буду заниматься этим, остальные бойцы должны дожать Львов, оставив только их центральный форпост. Там обитают… По крайней мере, раньше обитали представители Консорциума, поэтому без меня соваться в это место не стоит.

Пока иду быстрым шагом по городу, вспоминаю всё, что узнал про Росток. До Сопряжения был достаточно крупным городом. Численность почти двести тысяч человек. Однако после краха цивилизации, он стал прибежищем сильных тварей, если быть точным, пары Супернов. Примечательно то, что в какой-то момент они свалили, направившись в Гамбург. Череда произведённых ими разрушений протянулась через весь север Германии.

После ухода Нов Евроальянс всерьёз взялся за руины Ростока, чтобы быстрыми темпами превратить его в крупную факторию, и им это удалось. Выжившие стекались с окрестных земель десятками.

Часть этой информации собрала для меня Девора, остальным поделился Гарм.

Мне приходится совершить три прыжка, чтобы добраться до цели.

Ну что, пора искать иголку в стоге сена.

Глава 32

Я делаю шаг из Телепортариума и оказываюсь на одной из площадей Ростока. Несмотря на то, что город пережил Сопряжение и нашествие монстров, жизнь здесь кипит. Люди спешат по своим делам, торговцы зазывают покупателей, в воздухе витают запахи еды и дыма от горящих костров. Однако следы былых разрушений всё ещё видны — обрушенные здания, выбоины от когтей и клыков на стенах, парочка обугленных остовов машин, которые поленились оттащить за черту города.

На миг меня охватывает странное чувство. Словно я уже бывал здесь раньше, в другой жизни. Воспоминания о днях до Сопряжения всколыхнулись где-то в глубине сознания, но я отмахиваюсь от них. Нет времени на сентиментальность, я здесь по делу.

Благодаря Кокону иллюзий я сейчас выгляжу как обычный непримечательный человек, а из-за Анонимности самые любопытные будут вынуждены остаться не у дел. Оглядываюсь по сторонам, привычно оценивая обстановку. Люди, снующие мимо, погружены в свои заботы. Никто не обращает на меня особого внимания, пока я пробираюсь по улицам к месту встречи с Парацельсом.

Гарм обеспечил мне доступ в периметр Ростока и поделился информацией о том, что касается его местного офицера. Винченцо «Жало» Альфьери управляет этой факторией.

Вот и он — высокий худощавый мужчина с орлиным профилем, одетый в доспех с символом Евроальянса на груди. Он стоит на ступенях ратуши и раздаёт указания своим подчинённым. Жестикулирует резко, отрывисто, будто дирижирует оркестром. Итальянская кровь, ничего не попишешь.

Я устраиваюсь на скамейке в скверике неподалёку, делая вид, что читаю потрёпанную книгу. Краем глаза слежу за Винченцо. Тот явно чем-то недоволен — то и дело взмахивает руками, его голос становится всё громче. До меня долетают обрывки фраз: «…не потерплю разгильдяйства, дерьма куски!», «…за каждый промах будете отвечать своей шкурой!».

Мысленно хмыкаю. Судя по всему, этот Винченцо тот ещё самодур. Надо будет присмотреться к нему повнимательнее. Люди с таким характером частенько становятся источником проблем.

Краем уха улавливаю какой-то шум и оборачиваюсь. На площадь вываливается двойка подвыпивших мужиков, горланя похабные песни. Один из них, здоровенный детина с обвислыми усами, пристаёт к молодой женщине, пытаясь облапать её за задницу.

Внутри шевелится глухое раздражение. Уже собираюсь подняться и вмешаться, но тут Винченцо резко разворачивается и в два шага оказывается рядом с пьянчугами.

— Прекратить балаган! — рявкает он, сверля их взглядом. — Вы что, забыли, где находитесь? А ну пшли отсюда, пока я вас не отправил гнить в карцер!

Усач собирается огрызнуться, но парочка подоспевших бойцов охраны охлаждают его темперамент. Один из его дружков что-то неразборчиво бормочет и тянет за рукав. Спорить с Винченцо никто не решается. Компания ретируется, злобно сплёвывая на брусчатку.

Что ж, один плюсик в карму Жала.

Через полчаса краем глаза улавливаю знакомую фигуру — Златомир «Парацельс» Костов собственной персоной. Мысленным усилием отправляю ему короткое сообщение на Трансивер. Через две секунды тот, ознакомившись, находит меня глазами. Наши взгляды встречаются, Апотекарий еле заметно кивает и неспешно направляется в мою сторону.

— Рад тебя видеть, Егерь, — негромко произносит он, усаживаясь рядом. В его голосе слышится тепло и едва уловимый болгарский акцент.

— Спасибо, что пришёл, док, — отзываюсь я.

— Я твой должник, сам знаешь, — пожимает тот плечами. — Кстати, как себя чувствует пациентка? Рецидивов не было?

— Нет, всё в порядке. Эстер просила передать тебе это, — с ухмылкой протягиваю ему контейнер, заполненный домашней едой.

— Какая бойкая старушка, — Парацельс тихо смеётся в бороду.

Затем посерьёзнев, кивает в сторону Винченцо:

— Он тут главный, да? Колоритный типаж.

Я хмыкаю:

— Не то слово.

На лице Златомира читается смесь любопытства и настороженности. Не каждый день тебя вызывают в чужой город по таинственному делу.

— Слушай, дело серьёзное, — начинаю я без предисловий. — Через два дня в Ростоке планируется диверсия. Возможно, биологическое оружие, возможно, какая-то способность. В результате — эпидемия с высоченной смертностью. Организатор мне неизвестен, но определённые мысли имею.

Парацельс удивлённо приподнимает бровь, но быстро берет себя в руки. Кивает, жестом предлагая продолжать. Я вкратце описываю ему все, что мне известно — и чего я опасаюсь.

— Мне нужна твоя помощь, док, — подытоживаю я. — Если эта дрянь дойдёт до мирных жителей, погибнут сотни, город обезлюдеет. А противник ведь не остановится на Ростоке. Он обкатает схему на этом городе и использует её в ином месте. Ты у нас спец по всему, что связано с медициной. Может, сможешь придумать какое-то противоядие, вакцину, не знаю… Я в этом ни черта не смыслю.

Собеседник задумчиво поглаживает бороду, явно прикидывая варианты. Затем качает головой:

— Егерь, я, конечно, польщён твоей верой в мои таланты, но я же не вирусолог. И уж точно не эпидемиолог. Это не моя специализация.

Видя моё разочарование, он поспешно добавляет:

— Но я постараюсь помочь, чем смогу. Мы должны это остановить.

Я благодарно киваю. Даже такой ответ — уже немало.

— Хорошо, давай рассуждать вместе, — продолжает Златомир. — Если бы мне нужно было организовать подобную атаку, как бы я действовал?

Он ненадолго замолкает, постукивая пальцами по скамейке. Я терпеливо жду, зная, что Апотекарий обдумывает проблему со всех сторон.

— Если источник эпидемии вирус, главное — максимально быстро и эффективно распространить его, — наконец произносит он. — В условиях города, особенно после Сопряжения, лучший вариант — центральная коммунальная башня. Та, что снабжает весь Росток водой, теплом и энергией.

Массивное сооружение в самом сердце фактории, видно издалека. Стратегический объект.

— Логично, — соглашаюсь я. — Если враг сможет туда пробраться и заразить систему…

— То вирус мгновенно распространится по всем жилым домам и общественным постройкам, — мрачно заканчивает Парацельс. — Люди даже не поймут, что их убило. Башня ведь работает на аркане, так?

Киваю. Гениальное и ужасное в своей простоте решение.

— Выходит, наш главный приоритет — защитить эту треклятую башню любой ценой, — подытоживаю я.

Внутри начинает разгораться знакомое предвкушение схватки. Чья-то задница вскоре познакомится с моим сапогом.

Парацельс, словно уловив мой настрой, одобрительно хлопает меня по плечу:

— Значит, вперёд, мой друг. Пора расстроить все планы нашего уважаемого отравителя. Действуй, а я пока поразмыслю над возможным лекарством. Нужен комплексный противовирусный препарат широкого спектра действия. Он должен обладать способностью нейтрализовать целый класс вирусных агентов на различных стадиях их жизненного цикла…

Собеседник уходит в дебри медицинской терминологии я совсем теряю суть.

Не теряя ни минуты, я направляюсь прямиком к центральной башне Ростока. Времени в обрез, каждая секунда на счету. Если противник уже успел наследить здесь, я должен это выяснить.

Строение возвышается над окружающими модульными домами. Металлические бока башни тускло поблёскивают в свете дня. Вокруг снуёт множество различных людей. Никто не обращает на меня особого внимания, когда я спокойно приближаюсь к цели и захожу внутрь. Потрясающая безалаберность. Неужели у нас дома так же?..

Внутри башни гулко и прохладно. Гул работающих механизмов и журчание воды создают постоянный фоновый шум. Я методично обхожу каждый уровень, каждый закоулок, напрягая свои обострённые чувства. Ищу малейшие признаки постороннего вмешательства — сломанные замки, подозрительные отпечатки, остаточную вонь чужого присутствия. Пока ничего.

Однако вскоре моя настороженность даёт плоды. На нижнем техническом уровне, куда обычно никто не спускается без крайней нужды, улавливаю странный практически выветрившийся запах. Очень слабый, едва различимый. Металл, смазка, а также… что-то знакомое и незнакомое одновременно. Чужеродное. Не факт, что след принадлежит врагу, но кто-то определённо заглядывал сюда пару дней назад.

Каких-то иных подтверждений постороннего вмешательства вроде подозрительных тикающих свёртков не нахожу, а потому начинаю устанавливать повсюду скрытые сенсоры. С такой системой наблюдения даже мышь не проскочит незамеченной. Они предупредят, если кто-то заявится сюда, позволив мне среагировать.

Закончив осмотр, поднимаюсь на смотровую площадку на самом верху башни. Отсюда виден весь Росток как на ладони. Мирная, ничего не подозревающая фактория, над которой нависла смертельная угроза.

С Златомиром мы встречаемся через час в местном подобии гостиницы. Больше это похоже на дешёвый мотель, которому следовало сдохнуть с приходом Сопряжения. Ноль звёзд из пяти. Разгромный отзыв. Не рекомендую.

— Ну как, док? Придумал что-нибудь? — интересуюсь я, скрестив руки на груди.

— Да, в первую очередь нужно поставить датчики с системой обнаружения примесей. Если мы опоздаем и эта дрянь всё-таки попадёт в систему, по крайней мере мы сразу об этом узнаем.

— Сможешь сделать такие?

— Уверен, в Магазине всё найдётся.

И он оказывается прав.

Прикупив необходимые ресурсы, отправляюсь обратно к источнику коммунальных услуг Ростока. На подходе к башне тщательно изучаю все возможные места, где может скрываться наблюдатель. Не хотелось бы сорвать всю операцию слишком частым мельтешением в этом месте. Поэтому сейчас на мне совершенно другой образ.

Утром следующего дня Апотекарий лучится, как начищенный пятак:

— Егерь, друг мой, мне кажется, у меня получилось! Я разработал систему фильтров, которая будет улавливать и нейтрализовывать любую биологическую дрянь в воде и энергопотоках. А ещё состряпал экспериментальный антидот широкого спектра. Конечно, без образца вируса сложно сказать наверняка, но…

Я одобрительно хлопаю его по плечу:

— Да ты просто кладезь чудес. Объясни, как поставить твою систему, а я распоряжусь, чтобы антидот был готов к массовому производству в случае чего. И молись, чтобы он нам не понадобился.

Два дня пролетают как одно мгновение. Я неусыпно наблюдаю за каждым уголком башни, поверив в идею Златомира.

Тот тоже не сидит без дела. Денно и нощно колдует над антидотом, пытаясь усилить его и предусмотреть все возможные нюансы. Гарм регулярно справляется насчёт изменений в обстановке, но у меня вестей нет. Росток будто затаил дыхание в ожидании неизвестной угрозы.

И вот, на исходе второго дня, негромкая сирена тревоги взрывает напряжённую тишину. Я в два прыжка оказываюсь у монитора, на котором красным пульсирует предупреждение: «Биологическая угроза. Попытка заражения». Твою мать, началось.

Не теряя ни секунды, бужу спящего Парацельса:

— Док, тревога! Вставай! Похоже, наша крыса объявилась. Действуй по плану и пожелай мне удачи!

От нашего номера до цели десять минут неспешным шагом. Я преодолеваю это расстояние за двадцать две секунды. В пути мысленно набираю короткое сообщение Гарму с просьбой о подкреплении. Пусть прикажет Винченцо оцепить район и отключить башню. Это должно остановить распространение отравы.

Влетев внутрь, торопливо оглядываюсь по сторонам, пытаясь уловить малейшее движение, звук, любой намёк на присутствие врага. Но вокруг лишь гул работающих механизмов да еле ощутимая сырость. Где же ты, тварь?

Закрываю глаза, сосредотачиваясь. Фокусируюсь, позволяя обонянию стать моим проводником. Принюхиваюсь, фильтруязапахи. Металл, озон, едва уловимое химическое амбре. А под всем этим — странный, чужеродный смрад. Словно прелая листва и влажная чешуя. Знакомо…

Запах ведёт внутрь, замирает у пары технических клапанов, и устремляется прочь. На улицу.

Враг был здесь. Его нужно найти во что бы то ни стало.

Ускорившись Спуртом выбегаю и сразу взмываю в воздух, чтобы получить лучший обзор. В оптическом и инфракрасном диапазоне пусто, но тут меня осеняет.

Переключаюсь на ультрафиолетовый спектр, чувствуя привычное покалывание в глазах. Мир вокруг преображается, насыщаясь новыми красками. Вот так-то лучше!

Методично сканирую улицы под собой. Ничего, ничего… Стоп! Вот он — едва различимая фигура, шустро уходящая прочь. Силуэт, окружённый арканой, слабый, но он есть.

Не колеблясь ни секунды, бросаюсь вперёд, настигая добычу. Фигура вздрагивает, явно почуяв моё приближение, и стремительно движется прочь, вдоль стены. Сука!

Вновь подрубаю Спурт, чувствуя привычную волну жара во всём теле. Воздух рвётся. Белоснежная вспышка разрывает небеса, но…

Противник одним нечеловеческим рывком резко вскидывает руку, которая мгновенно обрастает грубой тёмной чешуёй и впитывает молнию, позволяя ей безвредно стечь на брусчатку.

— Ну привет, дорогуша, — цедит сквозь зубы беглец.

Узнать стойку, этот наклон головы несложно. Всё же угадал…

— Привет, Амелиа, — киваю я, пока искры с шипением бегают по моим доспехам и оружию.

— Давно не виделись, — скалится Ехидна.

«Супернова», — безучастно сообщает Оценка.

Интерлюдия

База Золотых Львов Саванны представляет собой довольно оживлённое место. С хрустом и рокотом перемещается тяжёлая техника, на плацу тренируются люди, из которых инопланетные инструкторы пытаются слепить подобие настоящих бойцов, отрывисто звучат приказы.

Немилосердно жарит африканское солнце, и обычный человек уже давно бы промок насквозь, задыхаясь и хрипя, но Ехидна мыслями находится далеко, не ощущая ни малейшего дискомфорта. Замедленный метаболизм для уменьшения выработки внутреннего тепла, адаптация кровеносной системы для увеличения количества капилляров у поверхности кожи и улучшения охлаждающих свойств крови… Потребовалось внести всего несколько модификаций в собственное тело, чтобы с лёгкостью игнорировать дикую жару.

Амелиа непринуждённо стоит возле Телепортариума, ожидая пока за ней пожалует посыльный. Несколько дней назад Консорциум сделал ей довольно привлекательное предложение, которое однако далось ей нелегко. И всё же это шанс, которого она так ждала. Шанс обрести силу и отомстить Егерю за унижение. Какова цена? Стать марионеткой в руках чужаков? Предать свой вид?

Разве у неё есть выбор? Разве это не единственный путь? Егерь сильнее её. Он доказал это. Растоптал её гордость, заставил почувствовать себя слабой и ничтожной. Такого она не простит. Никогда.

Она отомстит. Чего бы это ни стоило.

Размышления Ехидны прерывает появление неприметного ксеноса, который вежливо просить её пройти за ним. Уже через несколько минут Амелиа оказывается в просторном кабинете, одна из стен которого полностью усеяна различными мониторами. На них бегут многочисленные графики и сводки информации. В другом конце комнаты на постаменте лежит двуручный топор из чёрного, как обсидиан, металла.

За массивным столом напротив неё сидит офицер Консорциума. Существо ростом под два с половиной метра, с бугрящимися мышцами и кожей, покрытой красновато-коричневой чешуёй. Узкие жёлтые глаза с вертикальными зрачками цепко оглядывают окрестности. За спиной пришельца видны очертания сложенных крыльев. Надвинутый на глаза Ехидны визор не открывает ей практически никакой информации.

Кса́ртос «Закатный Ветер» Ари́лл

Вид:???

Класс:???

Редкость:???

Способности:???,???,???

Ранг:???

Параметры:???,???,???

РБМ:??? единиц

Клан: Консорциум

Должность: Старший офицер

Статус:???

— Ехидна, — его голос низкий, рокочущий навевает мысли о трескающемся валуне. — Рад, что ты приняла наше предложение.

— Ксартос, — кивнув, бесстрастно отзывается она. — Я здесь, чтобы обсудить условия.

— Разумеется. Итак, — начинает офицер, сцепив когтистые пальцы. — Ты готова принять наше покровительство? Поступить на службу Консорциуму?

— При определённых условиях, — Ехидна смотрит ему прямо в глаза.

Мне нужна сила. Мне нужно стать Суперновой. Только так я смогу увидеть кровь врага на своих руках.

— Мне нужны гарантии, — продолжает она вслух. — Что вы поможете мне стать сильнее.

Ксартос кивает с непроницаемым лицом. Хотя и сама Амелиа не может похвастаться избыточной экспрессией.

— Мой клан предоставит тебе ресурсы и поддержку, что повысит твои шансы перешагнуть рубеж и стать Новой. Однако в конечном счёте даже с нашей помощью результат будет зависеть исключительно от тебя. От твоей решимости и готовности выжить. Выгрызть победу у более сильного врага.

Я готова на всё. Лишь бы получить шанс на возмездие.

Вслух же Ехидна произносит другое:

— Я справлюсь, но что именно сделает для меня Консорциум? Предоставит доступ к обескровленной Нове, понёсшей поражение от ваших бойцов?

Офицер качает головой.

— Сопряжение сочло бы это мошенничеством. Ни одному клану не хочется ощутить на себе гнев Сопряжения. Оно бывает весьма мстительным. Нет, мы подберём для тебя наиболее оптимального противника, проведём разведку, узнаем, на что он способен. Накачаем арканой, имплантами и стимуляторами. Поможет пополнить собственный арсенал способностей. Наши аналитики оценивают вероятность на твоё становление Новой в 43%. Это очень хорошие шансы. Нам доводилось делать ставку и на куда более призрачные.

— Хотелось бы понять, если кланы всё же могут повлиять на чьи-то шансы превращения в Нову, почему обладателей этого ранга так мало во вселенной?

Ксартос постукивает когтями по столешнице и отвечает:

— Потому что поединок Квазара и Суперновы — это струна, натянутая над бездной. Несмотря на всю помощь и подготовку, единицы добираются до противоположной стороны. Вероятность бесславной гибели огромна, и любая ничтожная деталь может привести к позорной смерти. Есть и иные причины.

Например тот факт, что ни один клан не хочет плодить себе конкурентов, верно?

Две-три Новы в клане позволяют ему занять довольно комфортную нишу, но каждый последующий повышает риск раскола и междоусобиц, не так ли? К тому же ресурсы, требуемые на создание Новы можно было бы потратить на развитие себя любимого.

Из того, Консорциум готов вложиться в неё, чтобы сделать Новой, следует два возможных вывода. Или они намерены сделать её своим цепным псом на территории Земли, понимая, что обычный Кваз не сможет снести сопротивление многочисленных кланов, а затем бросят на иную планету.

Или её превратят в козла отпущения. Позволят сделать грязную работу, а затем публично заколют, повесив все грехи на одного человека.

Плохой расклад. Неудачный. Придётся постараться, чтобы не остаться в дураках. Зато возможность стать Новой искупает любые риски.

— Что именно вы хотите взамен? — спрашивает Метаморф.

— Сабильности на Земле. Некоторые кланы… слишком своевольны. Они отказываются признавать наш авторитет. Твоя задача — ослабить их, — ровно отвечает чешуйчатый ксенос. Посеять хаос и раздор. Сделать так, чтобы они стали более сговорчивыми

Амелиа еле слышно выдыхает. Она понимает, что это значит. Ей придётся убивать. Сородичей. Людей.

Ничего не попишешь… в этом мире выживает сильнейший. А чтобы стать сильнейшей, приходится марать руки. Нельзя сделать омлет, не разбив несколько яиц. Такова цена.

Ехидна не питает иллюзий. Она знает — Консорциуму нет дела до человечества. Им нужен контроль, власть на Земле. И они готовы использовать любые средства, чтобы получить желаемое.

Включая её.

Что ж, в этом они похожи, поскольку она уверена, такие белоручки, как Егерь, не смогут вывести человеческую цивилизацию обратно к свету. Для победы придётся совершить немало сомнительных с точки зрения общепринятой морали поступков, но иного пути нет.

Да, сейчас она идёт на рискованную сделку с Консорциумом. Да, это может выглядеть как предательство человечества. Но разве у неё есть выбор? Разве у них всех есть выбор?..

В одиночку ей не справиться. Не достичь своих целей. Только заручившись поддержкой Консорциума, его ресурсами и знаниями, она сможет стать по-настоящему сильной. Достаточно сильной, чтобы отомстить Егерю и защитить то, что осталось от их вида.

Это сотрудничество — лишь временная мера. Необходимое зло. Однажды придёт день, когда она использует полученную силу, чтобы уничтожить своих нынешних нанимателей. Они думают, что смогут контролировать её, использовать в своих целях, но они ошибаются.

Когда настанет долгожданный час, когда она получит желаемое, Консорциум падёт от её руки. Как и все, кто встанет на её пути. Пусть сейчас приходится лавировать и играть по чужим правилам. Это лишь ступени к её истинной цели. К будущему, где человечество снова будет самостоятельно вершить свою судьбу. Отправится в космос, покорять иные миры. Благодаря её передовым открытиям поставит себе на службу аркану…

А она… она станет человеком, который сделал то, что нужно. То, на что ни у кого больше не хватило духа. Ехидну обернётся светочем во тьме для всей Земли. Даже если для этого ей придётся самой стать воплощением тьмы.

— Я сделаю, что нужно, — спокойно произносит она.

— Твоя первая цель — Росток, — Ксартос удовлетворённо кивает. — У тебя есть три недели, чтобы ослабить эту факторию Евроальянса. Что думаешь?

По тому, как он произносит «ослабить», девушка без сомнений понимает, что солнце должно закатиться над городом, чтобы больше уже не взойти.

Амелиа задумывается лишь на секунду.

— Я создам биологическое оружие. Вирус, распространяющийся по воде. Это вызовет эпидемию и хаос. Росток исчезнет с карты.

А я стану на шаг ближе к своей цели.

— Хорошо, — Ксартос довольно щурится. — Консорциум предоставит всё необходимое, но действуйте скрытно. Никто не должен знать о твоей или нашей роли.

— Разумеется, — Ехидна позволяет себе лёгкую усмешку.

Если я стану Новой, мой РБМ резко возрастёт. Это моментально отразится в мировом рейтинге. Все узнают о моём новом статусе. Включая Егеря.

От этой мысли внутри растёт напряжение. Она не может позволить, чтобы противник узнал о её силе раньше времени. Это лишит её элемента неожиданности. Даст ему шанс подготовиться.

Нет, так не пойдёт. Мне нужно найти способ скрыть свой истинный уровень. Хотя бы на время. Пока я не нанесу удар.

— Ксартос, — произносит она вслух, тщательно подбирая слова. — Меня беспокоит один момент. Когда я стану Суперновой, мой РБМ отразится в мировом рейтинге. Это привлечёт ненужное внимание. В том числе… нежелательных лиц.

Собеседник смотрит на неё, чуть прищурившись. Кажется, он понимает намёк.

— Мне нужно сохранить преимущество внезапности. Если о моей новой силе узнают преждевременно, это осложнит мне работу.

— Понимаю, — офицер задумчиво наливает себе в бокал какой-то ароматный напиток. — Есть способ временно заморозить твой РБМ. Скрыть истинный уровень силы от посторонних глаз. Но это потребует изрядного количества арканы.

Амелиа напрягается. Её ресурсы ограничены, ведь все уходят на саморазвитие. Она не может позволить себе растратить их на сокрытие своего статуса.

— Сколько? — спрашивает она напрямую.

— Достаточно, чтобы это стало проблемой, — уклончиво отвечает Ксартос.

Видя её напряжённое лицо, добавляет:

— Не волнуйся. Если тебе действительно удастся стать Новой, Консорциум возьмёт эти расходы на себя.

— Я согласна, — твёрдо произносит она. — Я выполню свою часть сделки, но мне потребуется ваша помощь.

— Ты её получишь, — Ксартос удовлетворённо кивает. — Консорциум умеет ценить своих союзников. Особенно столь перспективных.

Ехидна чувствует, как внутри разливается мрачное удовлетворение. Она получила, что хотела. Теперь у неё есть все козыри на руках. Осталась самая малость.

Стать чудовищем.

Обрести долгожданную силу ценой своей человечности.

И уничтожить Егеря.

* * *

Ехидна бесшумно скользит по техническому уровню башни Ростока, сердца местной фактории. Вокруг неё гудят механизмы, журчит вода, но сейчас её это не волнует. Всё её внимание сосредоточено на миссии — заразить систему жизнеобеспечения города.

Она позволяет себе тень улыбки. Три дня подготовки, тщательного планирования — и вот, она здесь, в шаге от цели. Скоро Росток падёт, став первой костяшкой домино в её грандиозном замысле.

На миг в её памяти всплывает картина боя, едва не ставшего для неё последний.

Как она лежала на холодной земле, тяжело дыша. Боль пронизывала каждую клеточку её изломанного тела. Три конечности из четырёх были оторваны, кровь щедро растекалась вокруг неё, пятная снег.

Победа, да… Но какой ценой?

Она никогда не забудет ту схватку.

Тварь, с которой ей пришлось сражаться. Монстр обладал отменной скоростью, его сила казалась запредельной. Каждый вспышка арканы отравляла всё вокруг а каждый взмах когтистой лапы грозил мгновенной смертью.

И всё же Консорциум подобрал ей удачного противника. Перестроенное тело Метаморфа уверенно игнорировала ядовитый газ и разъедающий аэрозоль, а собственная скорость чуть-чуть, но превосходила чудовище, сделавшее упор на силу и прочность.

Амелиа не отступила несмотря на все рациональные позывы сбежать. Не могла отступить. Слишком многое стояло на кону. Её гордость. Её месть. Её судьба.

Она билась как одержимая, пуская в ход все свои способности, всё своё мастерство. Раз за разом уворачивалась от смертоносных атак, раз за разом контратаковала, стремясь найти брешь в защите врага.

В шаге от смерти, вновь потеряв обе ноги, ей всё же удалось ударить в уязвимую точку. Когда монстр раскрылся, Ехидна, собрав остатки сил, вонзила когти ему под нижнюю челюсть, добравшись до мозга. Монстр взревел, забился в агонии и затих.

Чудовищные раны по всему её телу по капле отнимали силы. Регенерация не справлялась, но злило её совсем другое.

Если бы не данные Консорциума… я бы умерла здесь.

Эта мысль горчила на языке, но Ехидна заставила себя принять её. Потупить иначе просто нерационально. К чему отрицать очевидное?

Когда дело сделано и вирус запущен, она возвращается в настоящее. Пора покинуть это место. Стремительной бесплотной тенью она ускользает прочь.

Внезапно её чуткий слух улавливает какой-то свист. Противник? Здесь? Невозможно, она всё просчитала, учла расписание патрулей и график техобслуживания.

Ехидна реагирует на перепад давления и температуры. Её тело начинает меняться, покрываясь защитной чешуёй, когти удлиняются, готовые рвать и метать. Ослепительная вспышка чистой белизны разрывает ночное небо, но модифицированное тело подстраивается и уверенно выдерживает колоссальное напряжение. Молния безвредно стекает по ней, зарываясь в землю.

Враг появляется с небес. Силуэт в чёрных доспехах, на которых мерцают тонкие синие линии. Мужчина, судя по габаритам. Хищная грация опытного бойца.

Амелиа мгновенно идентифицирует его и на миг забывает как дышать.

Этого не может быть.

Только не здесь. Только не сейчас!

Егерь.

Он завис в нескольких метрах от неё. Его лицо скрыто шлемом, но она узнала бы его где угодно. По тому, как он двигается. По ауре силы и опасности, исходящей от него.

Как⁈ Как он меня нашёл? Как он вообще здесь оказался⁈

На миг её охватывает паника. Все её планы, вся подготовка — неужели всё впустую? Неужели он снова встанет на её пути, снова унизит её, лишит шанса на триумф?

Ярость вымывает все сомнения.

Не в этот раз. Теперь я сильнее. Наконец, сравнялась с ним в ранге.

Она заставляет себя дышать ровно, прогоняя страх из мыслей. Вместо этого расправляет плечи и вскидывает подбородок. Сама невозмутимость, само хладнокровие. Ни следа недавней паники на лице. Только презрительная ухмылка искривляет губы.

— Ну привет, дорогуша, — тянет она с издёвкой.

Егерь молчит, но она чувствует его напряжение. Его настороженность. Удивление от её нового ранга. Она упивается им.

Возможно надеялся, что после того унижения я навсегда исчезну с радаров. Не дождёшься, ковбой.

— Привет, Амелиа, — кивает Егерь, его броня покрыта искрами.

— Давно не виделись, — скалится девушка. Как меня нашёл? — спрашивает она, чуть склонив голову набок.

Кто проболтался? Кто-то должен был. Иных способов засечь меня у местных не было.

— Заткнись, — безразлично бросает Егерь. — Насколько нужно быть продажной беспринципной тварью, чтобы ради кучки инопланетных мразей травить собственных сородичей? Кто из них тебя нанял? Консорциум? Волноходцы? Пожиратели света?

Ехидна смеётся. Звонко, зло, безумно.

— А ты сам как думаешь, умник? — она делает шаг вперёд, и Егерь напрягается, готовый атаковать.

Она почти кожей чувствует его гнев. Его желание стереть её в порошок. О, она знает это чувство. Сама испытывала его не раз.

Краем глаза Метаморф улавливает какое-то движение. Выросший на затылке глаз фиксирует бойцов Евроальянса, окруживших их с двух сторон. Винченцо со своими цепными шавками. Они целятся в неё из оружия, но коленки явно дрожат. Не были готовы ко встрече с Новой.

— Как предусмотрительно, — тянет Ехидна.

Но она не боится. Больше нет. В ней клокочет сила, жаждущая вырваться наружу. Сила Новы.

— Не знаю, как ты меня подловил, — произносит она, — но кое-что ты упустил. Я больше не та жалкая неудачница, которая была вынужден бежать, чтобы спастись.

Она расправляет плечи и позволяет силе затопить своё тело. Кожа темнеет, покрываясь непробиваемой чешуёй. Когти удлиняются, становятся острее бритвы. Она чувствует, как энергия пронизывает каждую клетку, наполняя её мощью и уверенностью. Хвост извивается за спиной, а крылья готовы метнуть тело в воздух в любую секунду.

— Сегодня мы наконец узнаем, кто из нас лучший, — шипит Ехидна, наслаждаясь потрясением на лицах окружающих.

С этими словами она бросается вперёд.

Глава 33

Ещё до сегодняшней встречи я начал подозревать, что за эпидемией стоит Ехидна, но доказательств не имел. И вот живое подтверждение моей правоты. Оставалось лишь понять, кто её нанял, и в этом помогла сама Амелиа. Во время перечисления известных мне фракций при упоминании Консорциума Струны сердца уловили её потаённые желания — взойти на самый верх, пользуясь поддержкой инопланетного клана.

Амелиа «Ехидна» Моро

Вид: Человек

Класс: Метаморф

Редкость: Золото

Способности: Метаморфоза, Клеточная Реконструкция, Паразитическая трансмиграция

Ранг: Супернова

Параметры: Ловкость (B), Скорость (B), Резонанс (B)

РБМ: 2 368 единиц

Клан: Отсутствует

Должность: Отсутствует

Статус: Собрана

Считав короткую справку активирую Последнюю дуэль. Поле боя вокруг нас накрывает прозрачный купол, отсекая посторонних и не давая Метаморфу сбежать. Шустро прикидываю варианты.

Да, я превосхожу новоиспечённую Супернову не просто больше, чем на три сотни единиц РБМ, а на целую тысячу. А это значит, что могу выставить любые условия нашего поединка, подстроив реальность под себя. Полностью запретить использование способностей или снизить наши параметры до ступени F.

Однако это было бы слишком легко, верно? В этом не будет никакого удовольствия. А мне хочется насладиться моментом. Хочется растоптать эту тварь, размазать её тонким слоем по всему Ростоку. Показать ей всю глубину той пропасти, что лежит между нами.

И дело не в том, что она желает моей смерти, на это мне в общем-то плевать. Врагов у меня, говоря колоритными отцовскими словами, как говна за баней. Просто в списке непростительных грехов предательство для меня стоит на первом месте. А Ехидна предала не меня, а всё человечество. Готова была убить сотни случайных людей по приказу своих господ. И за это она не заслуживает лёгкой смерти. Напротив, я сделаю всё, чтобы она горько пожалела о содеянном в последние секунды своей никчёмной жизни.

Крепко стоя на ногах, чувствую каждой клеточкой тела бурлящую во мне силу. Несмотря на вспыхнувшую злость, она быстро оказывается вытеснена холодной сосредоточенностью.

Амеллиа, похожа на насекомообразное чудовище, покрытое прочнейшей чешуёй. Её руки разделились — две пары, одна из которых вооружена изогнутыми лезвиями богомола, другая — орлиными когтями. Одно из предплечий дополнено торчащим костяным сверлом, что легко прошьёт беззащитную человеческую плоть подобно бумаге.

Лицо Ехидны скрыто под костяной маской, через прорези которой на меня взирают сразу четыре глаза, в которых плещется ненависть и сумасшествие. Разве это не прекрасно?

Длинный хвост противника, увенчанный ядовитым шипом, хлещет воздух позади неё. Кожистые крылья расправлены, придавая ей ещё более инфернальный вид.

— Давай, — ускорившись Спуртом, бросаю я, — покажи всё, чему научилась. Будет слишком обидно сдохнуть, не выложившись на полную, верно?

Её передёргивает от сарказма в моём голосе. А в следующий миг она срывается с места, набрасываясь на меня со всей яростью и ненавистью.

Ехидна быстра, чертовски быстра. Она мелькает вокруг меня, нанося удары то лезвиями, то когтями, то костяным сверлом. Каждый из них способен с лёгкостью располосовать уязвимую плоть, вскрыть черепушку подобно консервной банке.

Но и я не пальцем делан. Смазанной тенью ношусь по всему полю боя. Уворачиваюсь, парирую, блокирую. Экономлю силы и энергию, в то время как Ехидна выкладывается на полную, пытаясь достать меня любой ценой.

Один из её выпадов чуть не достигает цели, когда она плюётся в меня струёй едкой кислоты. Лишь в последний момент уклоняюсь, чувствуя, как жидкость пролетает в сантиметре от кинетического щита.

— Мерзость, — морщусь я. — Держи свои жидкости при себе.

Это злит Метаморфа ещё больше. Она атакует с утроенной силой, раскручивая вокруг себя настоящий вихрь из хитиновых лезвий. В какой-то момент одно из них достаёт меня, оставляя глубокую царапину на поверхности кинетического барьера.

Ехидна застывает, упиваясь этим зрелищем. Её губы кривятся в безумной улыбке:

— Готовься, я выпотрошу тебя вот этими руками.

Оскалившись, быстро сыплю словами:

— Сука с пулей в башке говорит: «Что?»

— Что? — не расслышав, механически переспрашивает она, лишь потом фиксируя сказанное.

Одним слитным движением я выдёргиваю из кобуры револьвер, всаживая Ехидне Усиленный выстрел промеж глаз. Увы, её щит ещё держится, но сам факт попадания явно выводит тварь из равновесия.

Она шипит, словно раскалённый чайник, и в бешенстве кидается вперёд, выставив перед собой руки-клинки. В последний момент активирую Глайд и проскальзываю под ней, одновременно выхватывая своё оружие ближнего боя — плазменный хлыст.

Оказавшись за спиной Ехидны, со всей дури опускаю светящийся энергией кнут ей промеж лопаток. Защита девушки лопается, и вскинутые крылья принимают удар на себя. Она воет от боли и ярости, когда белоснежный сгусток энергии прожигает её чешую до самой плоти. Аромат палёного мяса щекочет мои ноздри.

Ехидна вскидывает руки, и из её пальцев вырываются струи едкой слизи. Разъедающая субстанция покрывает всё вокруг, прожигая металл и бетон. Я едва успеваю отскочить в сторону, но часть брони всё же растворяется с шипением. Вижу, как оппонентка ухмыляется.

Не даю ей насладиться триумфом. Глайдом огибаю тварь, оказавшись со спины. Пока она пытается развернуться, всаживаю Дуплет в основание крыла. Крик боли и вспышка ярости в её эмоциональном фоне — лучшая награда.

Крутанувшись, Амелиа заносит для удара руку со сверлом, но я опережаю её, призывая на помощь свой Шквал клинков. Из пустоты конденсируются десятки воздушных лезвий и устремляются к цели. Та пытается закрыться пострадавшими крыльями, но моя атака слишком стремительна.

Они пронзают её тело в десятке мест, заставляя пошатнуться и отступить. Из новых ран сочится густая тёмная кровь. А я, не давая ей передышки, вновь всаживаю пулю ей промеж глаз.

На этот раз маска Ехидны раскалывается, открывая моему взору её окровавленное, полное ненависти лицо. Даже сейчас, израненная и загнанная в угол, она скалится по-звериному:

— Это всё, что ты можешь, ублюдок? Тебе меня не убить. Я бессмертна!

Я лишь качаю головой и вздыхаю с притворным разочарованием:

— Ох, Амели, Амели… Ты всегда была слишком высокого о себе мнения. Даже сейчас, получив силу Суперновы, ты всё такое же жалкое ничтожество. Кто там орал, как резанный, когда Имир выпустил тебе требуху по всей пещере? Помнишь? Даже сдохнуть не смогла по-нормальному в отличие от Гарма. А это уже совсем невысокая планка.

С каждым произнесённым словом её эмоциональный фон раскаляется. Она в полушаге от неистового буйства.

Провожу пальцем над поверхностью плазменного хлыста, заставляя его угрожающе потрескивать:

— Ты даже пули не стоишь. Ты — мусор. Просто бесполезный мусор.

Вижу, как её передёргивает от моих слов. Как закипает в жилах кровь, смешанная с жгучей обидой и яростью. Как заволакивает глаза пеленой слепой ненависти.

— Ты труп! — утробно рычит Ехидна и безрассудно бросается на меня в очередной раз.

Доводить оппонентов до ручки — мой любимый формат досуга. Скалюсь в предвкушающей ухмылке и сжимаю рукоять хлыста. Похоже, наша маленькая дуэль входит в решающую фазу.

Стегаю её плазменным кнутом, но Метаморф уже готова. Молниеносным движением она уклоняется, и её когти проносятся в миллиметрах от моего лица. Только Спурт спасает от потери глаза.

Костяное сверло прокручивается рядом с боком, а жало на конце хвоста с хлопком проносится мимо моего горла. Набранной скорости вполне хватает, чтобы уверенно уклониться от всех атак.

Неожиданно на Амелия приобретает до боли знакомые очертания. Уже не Ехидна — Накомис смотрит на меня глазами, полными боли и обиды.

— Как ты мог, Егерь? — шепчет она разбитыми губами. — Как ты мог бросить меня?

Умом понимаю, что это иллюзия! Но боль в её глазах… боже, как же это похоже на правду… Хорошо, что вторая часть разума благодаря Когнитивной многопоточности перехватывает контроль на себя. Рефлекторно я подаюсь назад и сияющие от вложенной арканы костяные клинки богомола чертят пустоту перед моим лицом.

Морок распадается, и сквозь родные черты проступает издевательски ухмыляющееся лицо Ехидны, которое через долю секунды накрывает новая глухая маска.

— Какой, должно быть, это был удар… Потерять своего доверенного союзника, — наигранно прискорбно тянет противница. — Я слышал, что она плохо закончила. Мучительная бессмысленная гибель… Если бы не неизвестный яд, который позволил твоим врагам захватить её. Если бы только она не пошла за тобой. Выбрала иной путь. Увы, за всё приходится платить…

Удар ниже пояса. Накомис всегда была для меня больше, чем просто другом. И видеть, как эта тварь глумится над её памятью, используя её лицо… Это выбешивает до глубины души.

Ярость накрывает ледяной волной. Мир вокруг застывает, краски блекнут. Остаётся только одна цель — окрасить мир кровью Ехидны. Раз и навсегда покончить с этим.

Рука молниеносно вскидывает револьвер. Не жалея арканы, вливаю её в Усиленный выстрел, и тот прожигает восстановившийся кинетический щит Ехидны, пробивая её плечо навылет. Она шипит от боли и бросается вперёд, занося костяное сверло. Резкий шаг влево. Плазменный кнут рассекает мир от земли до небес. Гудение. Палёная вонь. Вопль.

Монструозная конечность, закручиваясь подлетает ввысь, а я пинком по заднице отталкиваю тварь и всаживаю пулю в её колено. Ехидна спотыкается, пластает клинками пространство вокруг себя. Слишком медленно. Слишком глупо…

Кнут вновь стегает её, сбрив ещё одну руку, а Магнетар вбивает Дуплет во второе колено. Трещит естественная броня, хрустят сминаемые кости.

Эта дрянь слишком живуча. Вскакивает, хлеща хвостом, и бросается в новую атаку.

Больше я не трачу на неё ни единого слова. С покойниками мне не о чем говорить. Никаких сожалений. Никаких эмоций… Только расчёт и беспощадность.

Спурт обновляется, ускоряя реакции. Шквал клинков взрезает воздух, полосуя и перфорируя чешую Ехидны. Удар хлыста кроит крыло. Вспышка, ещё одна. Дюжина порезов, ожогов, переломов.

Земля вздрагивает, когда девушка топает ногой. По асфальту расползаются трещины, из которых вырываются толстые лианы. Они извиваются, как живые, и тянутся ко мне, норовя опутать. Одна из них хватает за щиколотку и дёргает, пытаясь сбить с ног.

Я взрываюсь волной электричества и Струнами пустоты. Окружающий мир распадается ломтями палёной растительности. Достаётся и противнику, но эта стерва регенерирует, игнорируя боль. Костяная маска искажается в злобной гримасе. Очередной бросок, и шип хвоста чиркает по моей броне. Уворот, контратака. Сгусток кислоты проносится мимо головы, прожигая асфальт.

Амелиа что-то там лает, очередное оскорбление, но я уже её не слушаю. Даже сейчас Ехидна брызжет ядом метафорически и реально. Самоуверенна, даже когда её размазывают по стенке. В этом мы похожи, только вот цели разные. И принципы.

Очередной Глайд вперёд. Шквал выстрелов раз за разом дробит её броню, вырывая целые куски мяса. Револьвер в моей руке давно сменился дробовиком. Я отстреливаю конечности, но они шустро отрастают.

Клинки и когти высекают искры из моей брони. Одно из лезвий проходится по щеке, оставляя алый росчерк. Реактивная детоксикация мгновенно нейтрализует впрыснутый яд. Боль смешивается с яростью, придаёт сил. Кнут отсекает выгнутые назад ноги и вскинутые лапы. Обезображенное тело заваливается назад, но я хватаю Ехидну за горло, впечатываю в землю, заставив землю вздыбиться волной.

По моим пальцам бежит чистое электричество, зарываясь в недра чужого тела. Я выплёскиваю аркану, не жалея. Поджариваю её изнутри, не позволяя адаптироваться или регенерировать. Вбиваю обгоревшую тушу раз за разом в брусчатку, чувствуя как под моей рукой крошится камень и сминаются кости.

Трескается панцирь. Ещё удар. И ещё. Ехидна обмякает, её регенерация уже не успевает за травмами. Но я не останавливаюсь.

Воспоминания проносятся перед глазами. Первая встреча в Сан Агустине. Знакомство. Совместная операция. Как она предала нас, убив Алехандро. Помощь Говнюку Старшему. Участие в Рейде на Имира. Издевательство над памятью Накомис. Чувство вины и боли от потери подруги. Ненависть… Прожигающая меня ненависть, которая рвётся наружу.

С рыком вновь впечатываю её в брусчатку. Изуродованная туша вяло колыхается. От неё фонит животным страхом. Втыкаю дуло дробовика в покрытое костяными осколками лицо и спускаю курок.

Знакомым образом тело Ехидны исчезает, чтобы появится в стороне. Телепортация, спасающая её от смерти. Выстрел. Хлопок. Выстрел. Хлопок. Её кидает и швыряет по арене, но пределы купола она покинуть не может. Так и думал.

Я призываю Шквал клинков, сотни воздушных лезвий раскручиваются, превращая поле боя в одну огромную мясорубку. Ей некуда бежать. Ей негде скрыться. Закопчённый Метаморф с каждым мигом лишается всё новых фрагментов тела. Пускай появляется она всего на долю секунды, этого хватает, чтобы получить новую рану.

Истошный душераздирающий вопль рвётся из глотки врага, пока её тушу мелко строгает, пятная стены и камни изменённой кровью. Паника застилает ей глаза. Ужас превращает в обезумевшее животное.

Чешуя, хитин, осколки костей, ошмётки внутренностей летят во все стороны. Как долго она сможет поддерживать этот темп? Сколько арканы уходит на каждый прыжок? Очередная телепортация выбрасывает сгоревший комок мяса неподалёку от меня и невидимый клинок пригвождает его к земле.

Крепко.

Монументально.

Отбегалась.

До боли сжав гранату, с хриплым рыком я вбиваю её в грудную клетку Ехидны и уношусь Глайдом прочь. Огненный цветок разносит атомы Метаморфа по всему полю боя.

— Передавай привет дьяволу, Амели… — шепчу я.

Купол исчезает, ознаменуя победу. Слишком мало плоти, слишком мало материи для регенерации. Ей не из чего собраться.

Перепаханная рытвинами и колдобинами дорога между жилых домов выглядит так, словно сюда прицельно долбила артиллерия.

С тихим удовлетворением изучаю кровавые подтёки и мясную стружку, не замечая собравшихся вокруг людей. Они молчат, боясь нарушить тишину.

Внезапно что-то вырывается из останков Ехидны, покрывающих всё вокруг тонким слоем. Яркая вспышка света, сгусток чистой энергии. На миг он зависает, словно в нерешительности, затем стрелой уносится прочь.

Глава 34

Яркая вспышка энергии стрелой несётся над притихшими улицами Ростока. Она слепо петляет меж полуразрушенных зданий, прошивая насквозь бетонные и стальные стены. На окраине, в небольшом модульном домике, приютившемся меж покосившихся заборов, её безумный полёт завершается.

В душной тесноте санузла стоит коренастый мужчина лет сорока на вид. Его поджарое тело покрыто шрамами — отметинами непростой жизни. Мощные руки привычно намыливают короткий ёжик русых волос. Из-за внешности его можно принять за охотника, одного из тех, кто ежедневно выходит за безопасное кольцо стен, чтобы в бою добыть аркану. Однако он всего лишь так и не прошедший инициацию мясник, разделывающий принесённых охотниками монстров. Большое везение позволяет ему заниматься мирным трудом без необходимости рисковать собственной шкурой. Даже от ремесленного класса отказался, опасаясь каких-либо скрытых уловок со стороны Сопряжения.

В соседней комнате миловидная блондинка, напевая под нос, колдует над ужином. Она готовит еду, стирает, убирает. Ночами греет его постель. Мужчина защищает и обеспечивает её, как умеет. Она заботится о нём. Весьма простая математика.

Внезапно сгусток чистой арканы врывается в дом сквозь стену, не оставив на ней никаких повреждений. Словно притянутый невидимым магнитом, он влетает в санитарный блок и с силой бьёт в спину мясника. Секунда, и энергия растворяется под его кожей, впитываясь в плоть и кости.

Поджарое тело выгибается в мучительном спазме. Изо рта вырывается сдавленный хрип, больше похожий на предсмертный стон. Колени подгибаются, и он падает на дно душевой кабинки, забившись в конвульсиях. Поток воды заглушает рвущиеся из него звуки агонии.

Суставы выворачиваются под немыслимыми углами. Конечности дёргаются и вытягиваются, будто невидимые руки растягивают их, как податливый пластилин. Кожа пузырится и плавится, сходит лоскутами, обнажая гладкие мышцы и белёсые кости, а затем нарастает заново, но уже изменив свой цвет. Лишняя материя опадает. Челюсть с хрустом выдвигается вперёд, приобретая более мягкие, женственные очертания. Жёлтые зубы выпадают, сменяясь ровным рядом белоснежного жемчуга.

Самые жуткие метаморфозы происходят внутри. Органы смещаются и ужимаются. Лёгкие раздуваются, печень сморщивается, кишечник скручивается тугим жгутом. Сердце сбивается с ритма, то замирая, то пускаясь в бешеный галоп.

В какофонии кошмарных звуков — скрежета костей, чавканья плоти и бульканья крови — рождается иное существо.

Дверь в душевую с грохотом отъезжает в сторону. На пороге застывает девушка, привлечённая странными звуками. Её глаза расширяются от ужаса, когда она видит корчащегося на полу человека, в котором больше нельзя узнать её любовника.

Чёрная, как эбеновое дерево, кожа, и подтянутая фигура, намекающая на активный образ жизни. Чуть пониже ключиц из тела выступает металлический жетон. Высокие скулы, выразительные брови и аккуратный нос. Длинные волосы, собранные в дюжину толстых афрокосичек, падают до груди. Глаза какие-то молочные, словно выцветшие, смотрят слепо и отстранённо.

Пронзительный вопль готовится сорваться с губ хозяйки этого дома, но незнакомка вскидывает голову и скалится, выбросив вперёд раскрытую ладонь. Из неё стремительно выстреливает узкое костяное лезвие и с чавкающим звуком пронзает раскрытый в крике рок. Убитая даже не успевает взвизгнуть. Кровь брызжет на стены. Безжизненное тело, пригвождённое к стене, покачивается, пока алые струйки бегут по её ногам, смешиваясь с водой.

Метаморф, занявший новое вместилище, плавным движением поднимается на ноги. Пухлые губы кривятся в жестокой усмешке, безразлично осматривая плоды своих трудов.

В голове Ехидны проносится вихрь мыслей и образов. Собственная казнь от рук взбешённого Егеря. Чудовищная боль от выстрелов, ударов, взрыва гранаты. Её расчленённая, растерзанная плоть, разбросанная по всему полю боя. Казалось, это конец.

Однако в последний миг её спасла Паразитическая трансмиграция, способность ступени B, лишь недавно ставшая ей доступной. Дальше отчаянный рывок, попытка вырваться из лап неминуемой гибели. И вот, она здесь. Снова жива. Снова цела.

Он не убил меня. Он не смог. Я действительно бессмертна…

Её глаза вспыхивают безумным огнём. С губ срывается истеричный смех, больше похожий на вой раненого зверя.

Но какой ценой… Два миллиона арканы! Это почти всё, что у меня было. Теперь я практически на нуле. Снова! Если бы добыча с Новы…

Ехидна сжимает кулаки, едва не сломав собственные пальцы. Её трясёт от ярости и бессилия. Подавленные эмоции находят выход.

Метаморф яростно крушит стены санитарно-гигиенической комнаты. Когти прорезают глубокие борозды в пластике и металле. Изо рта брызжет слюна вперемешку с кровью из прокушенных губ.

Экстрамерное хранилище… Вся экипировка и снаряжение. Всё осталось там…

Перед глазами вновь встаёт образ ненавистного ублюдка. Его холодный, расчётливый взгляд. Жестокая ухмылка. Равнодушие, с которым он методично калечил её тело и разум.

— Думаешь, это конец, мразь? Думаешь, я сломлена? — почти беззвучно шипит она, сотрясаясь в приступе безумного гнева. — Нет! Никогда! Ты заплатишь за всё.

Последние остатки человечности покидают сознание Ехидны, растворяясь в ослепляющей ненависти. Теперь там лишь жажда. Жажда власти. Жажда мести. Жажда крови.

Метаморф хрипло смеётся, запрокинув голову. Смех постепенно переходит в утробный рык. Существо, преисполненное безумия и ярости, рвётся наружу из тесной душевой, вываливаясь в залитый алым коридор.

Ехидна покидает разорённый дом, шатаясь и спотыкаясь, словно невменяемая. По подбородку стекает слюна. На губах застыла гримаса помешательства. Мир перед глазами плывёт и дробится.

С хлопком крыльев за спиной она бросает себя в ночное небо.

Впереди её ждёт долгий путь.

Ничего ещё не кончено.

* * *

Я стою посреди усеянной обломками и ошмётками улицы, размеренно дыша. Прошедший бой скорее наполнил меня энергией, чем высосал из тела все соки.

Опускаю взгляд, скользя по останкам поверженного врага. Кровь, обрывкиплоти и хитина, осколки костей — всё смешалось в одну кошмарную массу. И всё же что-то не даёт мне покоя. Какое-то смутное, неуловимое ощущение неправильности происходящего.

Наклоняюсь, внимательнее вглядываясь в месиво под ногами. Странно, но среди всего этого бардака я не вижу её жетона. Того самого, с заключённой внутри арканой, который носит каждый из нас. При такой степени повреждений он просто обязан быть здесь. Если только…

В голове вспыхивает недавнее воспоминание — яркий сгусток энергии, вырвавшийся из останков Ехидны и унёсшийся прочь. Неужели это была её аркана? Неужели эта сука снова выкрутилась⁈ Но как? Почему Последняя дуэль завершилась раньше времени?..

Или всё это время она работала по совершенно иным принципам?.. Купол держится до первой смерти, а не окончательной гибели… Ехидна сдохла, но что-то… способность или гаджет, её воскресило.

Сердце пропускает удар. В душе закипает глухая ярость вперемешку с нехорошим предчувствием. Медленно обвожу глазами руины, силясь высмотреть хоть какой-то след, зацепку. И замечаю — блеск металла среди кровавых ошмётков.

Опускаюсь на корточки, поддев находку стволом автомата. Это Экстрамерное кольцо Ехидны, вернее, то, что от него осталось. Видимо, Шквалом клинков его срезало с пальца и отшвырнуло в сторону. Что ж, уже хоть что-то. Может, найду в нём какую-то полезную информацию.

— Егерь, какого дьявола тут творится⁈ — раздаётся сзади знакомый хрипловатый бас.

Гарм. И судя по тону — порядком на взводе. Что ж, ничего удивительного, учитывая масштаб угрозы.

Медленно распрямляюсь и оборачиваюсь на скандинава.

— Ехидна, — коротко бросаю, мотнув головой в сторону останков. — Я был прав. Пыталась устроить диверсию.

Видар хмурится, окидывая взглядом поле боя. По лицу пробегает тень узнавания, когда он замечает характерный узор брони и очертания нарубленных конечностей в кровавой каше.

— Да какого хера⁈ Мы-то ей чем помешали?..

— Большая политика. Вы перешли дорогу Консорциуму.

— Твари! По крайней мере, эта сука окочурилась, — с нотками мрачного удовлетворения констатирует Гарм.

— Не уверен, — сплёвываю сквозь зубы. — Боюсь, эта бестия каким-то образом сбежала.

— Твою ж мать… — он сжимает кулаки, его бугрящиеся мышцы перекатываются под кожей. — А это всё?.. — раздражённый жест в сторону ошмётков мяса.

— Шелуха. Бабочка оставила свой кокон.

— Дерьмо. Ладно, — вздыхает собеседник. — Спасибо, что вмешался. Только города полного трупов мне не хватало для счастья. И что именно эта стерва тут забыла?

— Судя по всему, планировала отравить городской водопровод какой-то дрянью.

Видар чертыхается сквозь зубы и рявкает в гарнитуру, вызывая подкрепления. Уже через пару минут площадь оцепляют бойцы Евроальянса, не давай подойти зевакам, а то те сбежались на шум, как детишки на музыку фургона с мороженым.

Из толпы решительно протискивается знакомая фигура Парацельса. В руках у него чемоданчик со сканерами и полевой лабораторией. Апотекарий подходит к нам с мрачной миной на лице.

— Я взял образцы из воды и…

— Ну что там? — не выдерживаю я.

— Всё плохо, — отрывисто бросает он. — Вирусная геморрагическая лихорадка неизвестного происхождения.

— Простыми словами! — рявкает скандинав.

— Болячка по сравнению с которой Эбола, что герпес. Смертность — под 95%. Если бы эта дрянь попала в общий доступ…

Он передёргивает плечами и сглатывает. Всем ясно, что тогда Росток превратился бы в один огромный чумной барак.

— Мои фильтры задержали её, но кто-то всё равно мог пострадать.

— Сможешь синтезировать лекарство? — сухо интересуюсь я.

— Уже работаю над этим, — отзывается Златомир, доставая очередной прибор. — Вам чертовски повезло, что Егерь был здесь, — замечает он, кинув укоряющий взгляд на Гарма.

Тот лишь скрипит зубами. Не любит чувствовать себя кому-то обязанным. А кто любит?..

Следующие полчаса проносятся в напряжённой работе. Парацельс колдует над пробирками, силясь выделить матриксный белок вируса, что бы это не значило. Наконец, удовлетворённо кивает и принимается за синтез сыворотки.

Тем временем Гарм и его ребята прочёсывают ближайшие кварталы, проверяя водопроводные узлы на следы заражения и распыляя дезинфекторы. К счастью, большинство горожан спало в момент диверсии. Надеюсь, это сведёт потери к минимуму.

Один из бойцов Евроальянса тихо докладывает Видару и Винченцо о том, что в доме на окраине нашли убитую горожанку. Её сожитель пропал. Парень говорит тихо, надеясь, что я не услышу, но это бесполезно. Как бесполезно сейчас пытаться отыскать Амелию в Ростоке. Она давно удрала. Нет, выслеживать её глупо. Я поступлю иначе. Заставлю Ехидну саму прийти ко мне…

Спустя час Парацельс вручает Гарму несколько ампул с мутноватой жидкостью и детально объясняет дозировку и схему применения. Тот благодарно кивает, пряча лекарство в кольцо.

Солнце медленно встаёт из-за горизонта, окрашивая Ростока в багровые тона. Я в последний раз окидываю взглядом место схватки, силясь подавить бушующую внутри досаду. Как же бесит, что это гадине снова удалось ускользнуть. Воистину хуже банного листа на заднице. Никак от неё не избавиться.

Ничего, наш разговора ещё не окончен. Я обязательно достану её.

— Эй, Егерь, — окликает меня Гарм. — Если вдруг эта мразь снова высунется — дай знать.

Киваю, криво ухмыльнувшись:

— Договорились.

* * *

Через несколько часов я стою на крыше штаба, глядя на раскинувшийся внизу Фритаун. Ветер треплет мои волосы, бросая в лицо колючие снежинки. Где-то там, за горизонтом лежат руины крупнейших городов — безмолвные памятники былой цивилизации

Оборачиваюсь к Деворе, которая настраивает фокус и проверяет звук на Трансивере. Мой верный оператор. Она поднимает большой палец, сигнализируя о готовности и начинает стримить запись прямо в мировой чат.

Что ж, шоу начинается.

Шагаю вперёд, глядя прямо в объектив. На лице — уверенная полуулыбка, в глазах — стальная решимость. Образ доблестного героя, который не боится бросить вызов судьбе. Идеально для вдохновляющей речи. Она получилась чрезмерно пафосной, но это то, что нужно, в текущей ситуации. В конце концов, я работаю сразу на две аудитории.

— Люди Земли! И все, кто ещё помнит, что значит быть человеком в этом безумном мире! Слушайте меня внимательно, поскольку я буду говорить о нашем будущем!

Мой голос разносится над притихшим городом, эхом отдаваясь от стен.

— Все мы устали от страха. Устали прятаться за баррикадами, отсиживаясь в своих норах. Устали смотреть, как наши друзья и близкие гибнут под когтями монстров. Устали выживать вместо того, чтобы жить! Пора это менять!

Замолкаю на миг, придавленный грузом многочисленных жертв. По крайней мере, так кажется со стороны.

— Через четыре дня я отправляюсь в Бомбей. Город, как и десятки других, захваченный монстрами. Город, где обитают самые жуткие твари, порождённые Сопряжением — Новы. Они меня не остановят, потому что цель того стоит.

Вскидываю голову, буравя камеру пылающим взором:

— Я сделаю то, что не удавалось ещё никому. Очищу Бомбей. Зачищу каждую улицу, каждое здание. Истреблю всех монстров до единого. И верну город людям. Мы отстроим его заново, сделаем оплотом надежды и безопасности. Первым форпостом новой цивилизации!

Запрокидываю к небу сжатый кулак:

— Я докажу всем пришельцам, что мы ещё чего-то стоим в этом мире! Что мы не просто кучка напуганных беженцев, а раса воинов и победителей! Что нам по силам отвоевать свою землю у любых чудовищ! Бомбей станет нашим триумфом! Началом новой эры!

Ребекка включает предварительно смонтированный гул десятков голосов, должный имитировать энтузиазм толпы.

— Если у вас возникнет порыв присоединиться ко мне, — размашистый жест рукой, — не стоит. Отбросьте эту мысль. Новы слишком опасны. Вы лишь напрасно погибнете. Я и элитный отряд моего клана в одиночку разберёмся с хищными тварями. Потому что кто-то должен. На этом всё. Мы выступаем через четыре дня.Конец связи.

Девора опускает Трансивер. С облегчением выдыхаю, разом растеряв всю браваду.

— Думаешь, сработает? Они купятся? — вскидывает бровь Савант.

Пожимаю плечами:

— Должны. Предложение настолько заманчиво, что устоять сложно. Ну а дальше — дело техники.

— Ты только что нарисовал здоровенную мишень у себя на спине. Теперь каждый псих будет знать, где тебя искать.

Оскалившись, отвечаю:

— Лучшая ловушка — это та, в которую враг идёт добровольно, не так ли?

Внезапно Трансивер на запястье пиликает, оповещая о входящем сообщении. С интересом смотрю на высветившийся номер. Это один из моих кротов в Самуме, тех самых ребят, которых мне удалось вырвать из-под ментального контроля покойной стервы Амиры.

— Слушаю, — отрывисто бросаю в гарнитуру.

— Егерь, у нас проблемы, — голос на той стороне звучит встревоженно, почти испуганно. — Старейшина что-то задумал. Собирает ударные группы, вооружает их под завязку. Судя по всему, собирается атаковать один из ваших форпосты за пределами Фритауна, пока вы отсутствуете.

— Ну вот, — с недоброй усмешкой бросаю Бекке, — а ты сомневалась.

* * *

Четыре дня спустя

Небоскрёбы Бомбя торчат из земли, как кости давно сгнивших динозавров. Запустение и смерть — всё, что осталось от некогда бурлящего мегаполиса.

Великолепно. Потому что сегодня здесь прольётся ещё больше крови, и я, наконец, вычеркну несколько имён из своей чёрной книжечки.

Ехидна… Калибан… Консорциум… Пожиратели Света… Волноходцы…

Я жду всех вас, мрази.

Придите же ко мне.

Придите и сдохните.