Очень! очень приличная "боярка"! Прочёл все семь книг "запоем". Не уступает качеством сюжета ни Демченко Антону, ни Плотников Сергею, ни Ильину Владимиру. Lena Stol - респект за "открытие" талантливого автора!!!
Написано на уровне детсада. Великий перерожденец и врун. По мановению руки сотня людей поднимается в воздух, а может и тысячи. В кучу собран казачий уклад вольных и реестровых казаков, княжества и рабы. 16 летний князь командует атаманами казачьего войска. Отпускает за откуп врагов, убивших его родителей. ГГ у меня вызывает чувство гадливости. Автор с ГГ развлекает нас текстами казачьих песен. Одновременно обвиняя казаков
подробнее ...
обворовывание своего князя. Читать о всемогущем колдуне и его глупых выходках и рассуждениях просто не интересно.
знание о том, что такое
еврей, мало отличатся
от знания этих деревенских
детей. Так же, как
для них, для меня слово
Ťеврейť - это просто ругательное
слово. Мои родители
– евреи, но я об этом не
знаю, и они со мной об этом
никогда не говорят. Как большинство советских
евреев, они полностью
ассимилированы, они
атеисты, и этим гордятся. Они с готовностью
приняли официальные
советские догмы, такие
как: а) религия
– опиум для народа, б) русская культура
– это наша культура, и
мы такие же граждане,
как и все, и в) еврейские
традиции, которые соблюдали
наши дореволюционные
родители, - это старомодно,
местечково и неприлично. Всё это, впрочем,
не мешает им быть чувствительными
и нетерпимыми ко всякому
проявлению антисемитизма.
Я помню
тот день, первое сентября
1943-го года. Я возвращаюсь
домой из школы с мучительно-жгучим
вопросом, застрявшим
в моей детской голове: кто я такой?
- Мама,
какая моя национальность?
Моя
мать отвечает не сразу,
и по тому, как она говорит
– медленно, взвешивая
каждое слово – я чувствую,
что для неё это – не простая
тема.
- Видишь ли, - говорит
она, почему-то не глядя
мне в глаза, - Я думала, что
ты уже знаешь... мы – евреи...
да, евреи, но этого не надо стесняться. Мы – евреи, но мы нисколько
не отличаемся от других
людей. Мы – евреи,
но... Но, но, но... Эти Ťноť не помогают
мне сдержать рыдания. Если я не должен
отличаться от других,
то почему на самом деле
я отличаюсь? За
что? Что я такого
сделал, чтобы
быть евреем, объектом
насмешек и издевательства?..
Следующий
день знаменует собой
первый день моего еврейского
самосознания.
- Ну что,
Матлин, - говорит учительница,
- ты выяснил, какая твоя
национальность?
Я встаю,
как полагается, и, глядя
в пол, шепчу, давясь каждым
словом:
- Я... я... еврей.
- Хорошо, Матлин, ты
– еврей, - громко повторяет
учительница. - Ну что ж?
Это – ничего.
Весь
класс разражается хохотом,
с которым учительница
несколько минут не может
справиться. В
конце концов, она приводит
веселящийся коллектив
к порядку.
- Дети, - говорит она,
- вы не должны смеяться. В нашем советском
социалистическом обществе
все национальности равны. Евреи – это наши,
советские граждане,
поэтому они тоже равны.
Класс
окончательно умолкает. И в этой, неожиданно
наступившей тишине,
снова раздаётся голос
с задней парты:
- Эй, равный
Абрам, скажи кукуруза!
Класс
опять взрывается от
хохота, и я вижу, как учительница
ниже склоняется к журналу,
с трудом сдерживая улыбку. ŤАбрам, скажи кукурузаť
- это очень смешно. Вообще, всё, что касается
евреев – очень смешно...
Такой
был мой первый класс
по Иудаизму. С
тех прошло два раза по
тридцать лет: Первые
тридцать лет – до того,
как я уехал из Советского
Союза, а потом – ещё тридцать
после того, как я уехал
и стал американцем. Сегодня, когда я знакомлюсь
с американскими евреями,
они обычно спрашивают:
- В те годы, когда вы
жили в России, вы не соблюдали
религиозных традиций,
правда? Но скажите,
вы получили какое-нибудь
еврейское образование?
Первые
тридцать семь лет жизни
всплывают в моей памяти,
и я отвечаю без колебаний:
- О, да! Ещё какое!
Последние комментарии
2 часов 4 минут назад
2 часов 5 минут назад
4 часов 7 минут назад
4 часов 9 минут назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 2 часов назад