Специальный агент высших сил [Алексей Владимирович Зубко] (fb2) читать постранично, страница - 128

печально, он поднял ресницы.

Нас накрыла снежная лавина.

Отряхнув с головы снег, я отступил на пару шагов и взмахнул руками.

— Здравствуй, Святогор!

— Это вы, — вздохнул он. — И что ж вам всем не спится?

— Мы тебе воду живую привезли.

— Зачем?

— Ты ее выпьешь и станешь здоровым.

— А зачем?

— То есть… — растерялся я.

— Ушла она, — вздохнул богатырь. — Сманил ее нерусь волосатый.

Дон Кихот как-то странно посмотрел на меня и спросил:

— Почто нечистый богатыря обидел? Зачем деву его сманил?

— Дык… — растерялся я. — Ты думаешь это был мой черт?

— А кто еще?

— Да на что ему троллиха сдалась… Святогор, а он какой из себя?

— Волосатый…

Обвинительный взгляд благородного идальго.

— …морда наглая, глазки маленькие, нос плоский, с хвостом…

После каждой характеристики Дон Кихот повторял свой жест.

— …огромный.

— То есть как огромный? — растерялся идальго. — Ну, да если сидеть по шею в земле, так кто угодно великаном покажется…

— Да у Святогора прыщик больше, чем мой «ангел-хранитель».

— Он ростом с мою ненаглядную. — В глазах богатыря заискрились капельки влаги. — И зовут не по-нашему… Кинг-Конг.

— Кинг-Конг?

— Кажется, так, — подтвердила голова, вызвав небольшие землетрясения. Уже второй раз на протяжении беседы я повалился на снег.

— Так он же обезьяна… — скривился я. — Только большая. Ну и, может, немного красивее.

— А что еще женщине нужно?

— Да… — Задумавшись каждый о своем, мы несколько минут молчали, но я начал замерзать, и мои мысли вернулись в более практичное русло.

— Не стоит так расстраиваться. Найдешь ты себе деву во сто крат лучше.

— Где?

— А мне почем знать? — удивился я. И философски заметил: — Русь-матушка-то велика — найдешь. А пока открывай рот пошире — поить будем.

ЭПИЛОГ Не прошло и полгода…

Спасибо, Господи, за то, что избрал материалом для создания женщины ребро — их у меня много, — а не то, что у меня одно.

Адам

Лето на дворе.

Воздух полон ароматов зреющих груш и яблок, душистого разнотравья и едва уловимой свежести хвои, которую ленивый ветерок доносит из соснового бора.

Благодать.

Но вместо того чтобы наслаждаться покоем и уютом, я, словно кролик с батарейкой в одном месте, мечусь вдоль сарая, в тысячный раз меряя двор шагами.

Восемьдесят пять в одну сторону и девяносто три обратно. Это из-за того, что когда я иду обратно, то солнце светит мне прямо в глаз, и я инстинктивно ускоряю шаг, естественно, делая его мельче.

На крыше сарая, опустив головы на скрещенные лапы, лежат Пушок и Рекс, следящие за моим мельтешением одними глазами. Туда-сюда…

На завалинке пристроились и о чем-то переговариваются Добрыня и мой на одну вторую ангел-хранитель и на такую же долю бес-искуситель. Они время от времени призывают меня к спокойствию и приглашают посидеть рядом с ними.

Я лишь отмахиваюсь. Разве тут усидишь?

Из дома доносится женский крик, в происхождении которого я не сомневаюсь. Он может принадлежать лишь Ливии. Вздрогнув, я ускоряю шаг, до судорог сжав нервно дрожащие пальцы в кулак.

Тик-так, тик-так — пульсирует кровь в висках.

Снова крик. И перекрывающие его возгласы…

Дверь распахнулась и на крыльцо вышла бабка-повитуха.

— Ну что папаша, поздравляю!

Замершее сердце срывается вскачь, в ушах звенит, перед глазами пелена…

Вслед за повитухой на крыльце появляется Лада с кричащим свертком в руках.

— Девочка, — сообщает она, улыбаясь мне.

Вслед за ней выходит Леля. С таким же свертком:

— Мальчик!

Приблизившись к ним, я смотрю на маленькие сморщенные лица, чувствуя слезы. Не очами — сердцем. И это так приятно.

— А мамаша пускай пока полежит, отдохнет, — распоряжается бабка-повитуха, моргая красными, как у кролика-альбиноса, глазами.

— Занесите их в дом, а то замерзнут.

Лада лишь усмехается, но не спорит.

Приблизившись к кровати и обняв жену, я целую ее мокрые от слез глаза, шепча слова благодарности, любви.

— Иди, иди, — подталкивает меня Леля. — Ливии поспать нужно.

Выйдя во двор, я обнял поднявшегося навстречу Добрыню и попросил черта:

— Слетай к Дон Кихоту, пускай привезет Ванюшу.

— Нет, ну что почтовые голуби бывают — это я слышал, — деланно возмутился рогатый, — но чтобы почтовые черти…

И щелкнув хвостом, исчез в указанном направлении.

Вслед за мной на крыльцо вышла сестричка. Она ткнула меня кулачком под ребра и подмигнула:

— Меня Яга просила сообщить ей, как только Ливия разрешится от бремени.

— Слетай.

Она исчезла, но вернулась буквально через десять минут. И уже со стойким ароматом алкоголя и взглядом слегка навеселе.

— Ты где была? — удивился я.

— У Яги.

— И необходимо было пить?

— Так за здоровье же молодых, — пояснила Леля.

Я совсем растерялся.

— Каких молодых?