Прохоровское поле [Владимир Степанович Возовиков] (fb2) читать постранично, страница - 8

думал, он с койки не встает, в гости собрался, еле-еле дозвонился до госпиталя, а меня – обухом по голове: ищите, мол, своего зверобоя там, где «тигры» водятся». Садись в коляску – в штабе ждут…

Через несколько минут, уже в дороге, наклоняясь к Борисову, капитан кричал:

– Нагорело мне от генерала за твой побег. Он приказал сыскать хоть под землей. Ну, под землю таких, как ты, упрятать непросто. Знаем, куда такие бегут. Вот я и дал команду во все части корпуса: хватай Борисова, где бы ни объявился!

Смеясь, капитан смахнул выбитую ветром слезу и уже серьезно спросил:

– Ты хоть знаешь, что перед вашей позицией насчитали шестнадцать подбитых «зверей»? На твоем личном счету их семь штук!

– Семь? – недоверчиво переспросил Борисов, и только теперь ему по-настоящему стало страшно… Но тут же вспомнились убитые и раненые товарищи, разбитые пушки, истерзанное вражеским металлом поле, и он сказал себе: «Семь – это мало. Будет больше…»

На юге гремело. В небе царила наша авиация. Над горизонтом висели черные дымы.

– «Тигры» и «пантеры» догорают, – сказал капитан. – Последние у Манштейна. Не везет ему со зверинцем. Ни ему, ни другим фашистским стратегам.

– И не повезет больше никогда, – отозвался комсорг.

Советские войска наступали на Белгород. Близился час первого салюта в Москве в честь героев Брянского, Западного, Центрального, Степного и Воронежского фронтов.

* * *

На обратном пути с Прохоровского поля артиллеристы оживленно обсуждали в автобусе рассказы участников Курской битвы, и сержант Клыков заметил:

– Я всё думаю о Борисове. Ведь один, по сути, остался на позиции, среди раненых и убитых, а бой продолжал и добил всё-таки последнего зверя.

– Да, звезды Героев даром не дают, – отозвался сосед. – Характер у этого полковника, видно, противотанковый.

– Он тогда, между прочим, был сержантом.

– Характер – само собой, и мужик он геройский – это ясно. Но никаким характером от снаряда и пули не заслонишься. Борисову, кроме всего прочего, повезло – потому уцелел и выстоял. И, что ещё немаловажно в нашем военном деле, вовремя попал в поле зрения большого начальства.

– Ох, и умный ты парень, Ершов! – вступил в разговор старшина батареи. – Всё-то ты разложил по полочкам, и главное, по-твоему, выходит везенье. Но почему Борисову «повезло», ты спросил себя? Слышал, что он говорил о личном примере? За любую работу он брался, когда нужно, любого в батарее мог заменить, любого научить примером. Он же был великим трудягой и артиллеристом высшего класса, он своим присутствием, можно сказать, вдвое усиливал расчет. Представь-ка: запаниковал бы их наводчик в самом начале боя, выстрелил преждевременно, как некоторые, дал промах! Да на том бы их бой, наверное, и закончился – сам знаешь, что такое танки. А вот он помог тому парню выдержку сохранить: всадили первый снаряд во врага, другим показали, что «тигров» можно бить насмерть с первого раза, – и люди воспрянули, а враг запаниковал, начал сажать снаряды мимо. Что тут – везенье или всё-таки уменье? И под бомбежкой, чтобы «повезло», надо знать, что делать, и позицию сменить вовремя, если её нащупали или обстановка на поле изменилась. Всё это они и делали, как надо. А представьте себе, что в поединке с последним «тигром» Борисов выстрелил бы секундой позже или дал промах! Ведь фашистский наводчик нажимал на спуск орудия, вероятно, уже ослепленный, в предсмертной судороге, и сбил прицел. Ещё вероятнее – Борисов сам сбил прицел танка ударом снаряда. Вот вам и ещё «везенье»! Одним словом, ребятки, чтобы повезло в бою, надо уметь воевать лучше врага, а для этого – работать и работать. Только труд рождает героев.

Старшина и тут оставался верен себе, и он был, конечно, прав, но ефрейтор Ершов ещё не сдавался:

– И всё же не попади он тогда на глаза командиру корпуса, Героем Советского Союза мог и не стать.

– Ох, Ершов, и что это тебе Золотые Звезды покоя не дают? Мечтаешь, наверное?

Солдаты засмеялись, Ершов смутился, старшина серьезно продолжал:

– Мечтай – это хорошо. Только в данном случае ты опять ошибаешься. Сколько «тигров» осталось перед позицией батареи, ты помнишь? Но дело даже не в этом. За ходом боя наблюдал не один командир корпуса. А когда в таком бою раненый или контуженый солдат не остается лежать в воронке, пропуская танки врага, хотя в воронку ни один танкист добровольно не полезет, а фашистской пехоты там не было, – но находит силы подняться и продолжать бой, а потом, забыв о себе, спасает раненых товарищей, – такого заметят все – от рядовых бойцов до Президиума Верховного Совета. В этом можешь быть уверен, пушкарь.

Разговор на время затих. За окнами автобуса по-прежнему плыли волнующиеся хлеба, и молодым артиллеристам непросто было представить чужие угловатые танки, которые ползли по этим мирным полям, омертвляя землю. Но так было на глазах их отцов, так происходит где-то ещё сегодня, и такое не должно никогда больше повториться на нашей земле.