Шёл четвёртый день войны [Филипп Станиславский] (fb2) читать постранично, страница - 237

безумный толпу, орал и ругался. Задние бросались в плотно спрессованную людскую массу и та пружинила, их отталкивало назад. Задние пробовали еще и еще, но их попытки и с другой, и с третьего ... и с семьдесят третьего раза заканчивались одинаково. А потом матросы втащили трап побежали попрыгали на палубу охранники из комендантского взвода. вдогонку бросился и толпа. Люди хватались за леера, но охранники и счастливцы, попавшие на бронекатер, сталкивали их ногами, сталкивали в воду ... И с берега летело, подхваченное сотнями глоток:

- Шку-уры-ы-ы! .. Подо-онкы-и! .. Бляди комиссарские, в душу вас креста-бога-мать! ..

Взревев двигателем, ринулся в пролив бронекатер. С обезумев толпы выскочил солдат и, припав на колено, бил, бил, бил вдогонку кораблике из автомата ...

Промелькнула и в то же мгновение провалилась куда-то, опять мелькнула на самом краю сумеречного моря темная точка. И снова исчезла. Теперь уже окончательно. И забегали, засуетились, заорали заглохшие было на берегу люди. Пропавший бронекатер забрал с собой последнюю надежду добраться до Тамани, к своей зелий - видпихнула от себя, бросило на произвол судьбы их советская страна бросает своих детей беспутным гулящая женщина, одно название которой ... И каждый теперь сам должен решать, что ему делать, куда податься ...

У причала уже кричал-распоряжался какой лейтенант, но его никто не слушал. Расхлябанная солдатская масса растекалась, сбивалась в небольшие группки, митинговала, рвала глотки ... Быстро темнело. Выбросились над горой, шариками покатились в черную вышину красная и зеленая ракеты. Кто его знает, что они означали для националистов, вполне возможно начало новой атаки. Зато зримо и убедительно просигналили митингующим о начале конца:

- Разбегайся, братва, пока не поздно! - Берег пустые на глазах. Архип смотрел и не мог понять, куда деваются люди. Скоро вокруг никого не осталось. Они были вчетвером, все, кто остался от дивизионной разведроты: сержант Воронов, Архип и двое разведчиков - Семен Маркин и Колян Ветров.

- Пошли! - Сказал сержант. Он повел их к уцелевшего дворика. Там уже шурувалы четверо солдат, сбрасывали ватника, шаровары, переодевались в какое барахло, найденное в уцелевшей от пожара ячейке. Всем своим видом они показывали, что никого все это, кроме них самих, не касается.

- Мы здесь решившего артель рыбацкую сколотит, робы на всех хватит! Бери, переодевайся ... - Главным здесь был упитанный солдат, со свежим розовым шрамом на щеке.

- Где же вы совесть потеряли, солдатики, мать вашу! - Начал закипать сержант.

- А там, где и начальнички наши, которы на катере к едрёной матери смотались! - Злобно крикнул плотный. - Иди-ка ты, сержант, своей дорогой, подобру-поздорову ...

Чужие люди - четверо в одном, четверо в другом конце двора - возились в темноте. Еще недавно солдаты одной армии, готовые прийти на выручку товарищу, положить голову за него, сейчас они настороженно, с опаской посматривали друг на друга, как недобрые соседи, ждали только подвоха от ближнего своего. Ничто их больше не объединяло: все - и прошлое, и настоящее, и такое неопределенное будущее, близкое и далекое, если суждено ему осуществиться, и сама жизнь - все у них теперь было врозь ...