Морис [Леонид Гирсов] (fb2) читать постранично, страница - 3

корневые наросты. В глубине вода оставалась мутной, инфракрасное зрение почти не помогало ориентироваться в жидкой грязи. Тусклыми световыми пятнами из темноты выплывали, извиваясь, розовые пятиметровые черви. Разевая зубастые пасти, бросались наперерез. Морис, не останавливаясь, бил их щупальцами по хищным оскаленным мордам. Дождь на поверхности не утихал, его гул доносился даже на десятиметровую глубину. У самого дна Морис проплыл над колонией проснувшихся лягушек. Полосатые амфибии копошились в густой тине. Их перепончатые лапы светились в темноте зеленым призрачным светом. Зрительные фильтры, работая в инфракрасной части спектра, насыщали однотонное тепловое излучение разнообразными цветами, и от этого грязная вода казалась Морису красивой. Светились грунт, тина. Частички почвы, взвешенные в воде, сияя голубоватым светом, стремительно проносились мимо. Сиреневыми облаками подымалась со дна грязь, взбаламученная быстрым движением Мориса. Она закручивалась водяными смерчами и уходила к поверхности. Вскоре под водой стали попадаться каменные утесы. Дно круто пошло вверх, и Морис всплыл, скользнув между корнями. Сирена по-прежнему звучала впереди. Оказавшись на скалах, Морис вырастил лапы и огромными прыжками устремился вперед.

Стены ущелья, по которому бежал Морис, постепенно повышались. Бежать по руслу ручья вначале было удобно, но отвесные каменные стены подступали все ближе, русло становилось все уже, и встречный поток все стремительней несся по узкому желобу. Морис выпрыгивал высоко вверх, пролегая по воздуху несколько метров, на мгновение с головой погружался в воду, касался лапами дна и снова прыгал. В сознании возникла картина из детства: дождь в весеннем лесу, смоченная пыль лепешками прилипает ж босым ногам, на дороге остаются бесформенные следы, крупные капли дождя пузырятся в лужах, и он, маленький мальчик, бежит по мокрой земле, а голубые брызги искрятся на зеленой траве, листьях, цветах...

Ущелье закончилось тупиком, По громоздящимся глыбам Морис поднялся наверх и оказался на плато, усыпанном огромными валунами. Камни покачивались. Со всех сторон неслись поскрипывание и глухой стук. Морис на секунду остановился, стараясь отыскать среди навалов разбившуюся "стрекозу", и тут же почувствовал неустойчивость почвы. Гигантская сила приподнимала валуны снизу, как бы пробуя многотонную тяжесть каменной громады, и опускала на место, нехотя уступая их весу. Дождь не ослабевал. Сплошная стена воды падала на скалы, заполняла все углубления. Сила дождя была так велика, что человек в скафандре не смог бы даже приподняться под ним. Но Морис почти не замечал лившейся воды. Струя дождя стекали по его покрытому щетинистой шерстью телу, а сам он с напряжением вслушивался во все усиливающийся каменный перестук. Как всегда в минуты смертельной опасности, память работала отчетливо. Морис знал это место, хотя оказался здесь первый раз. Маленькое плато, сжатое отвесными километровыми стенами, представляло собой одну из загадок Эльпинго. Громадный провал, возникший на ровном каменном плоскогорье, заинтересовал людей. Год назад сюда пришла экспедиция. Исследователи спустились в провал, разбили лагерь, установили приборы. Группа проработала неделю, когда наверху начался ураган. Люди спрятались в домиках. Прислушиваясь к реву ветра, они радовались, что удачно выбрали место. Запись, сделанная автоматами, сохранила смех, пробивающийся сквозь гул дождя. Когда зашевелились камни, люди попытались уйти с плато. Потоки воды сбивали с ног. Люди ползли по шевелящимся, гудящим камням, пока почва под ними не вздыбилась со страшным грохотом. Экспедиция погибла. Впоследствии загадочное явление исследовали автоматы. Дно провала оказалось источено ходами и туннелями. После дождя выходные отверстия ходов забивались песком, глиной, мелкими камнями и под палящим солнцем цементировались плотными пробками. Когда ураган приносил ливень, вода с плоскогорья устремлялась по туннелям вниз, заполняла все ходы, поднималась все выше и выше. Под ее страшным напором пробки из глины и камня трескались, размывались. Тонкие вначале струйки вырывались из трещин, образовавшихся на дне провала, ударяли в каменные глыбы, заставляли камни шевелиться и тереться друг о друга. Раздавался характерный перестук, походивший на удары бильярдных шаров. Пробки размывались все сильнее, перестук учащался, и вдруг в каком-то месте провала вырывался мощный фонтан воды, расшвыривая, как гальку, многотонные черные глыбы. За первым фонтаном взлетал еще один, и скоро весь провал начинал бурлить: вода со страшным грохотом подбрасывала огромные валуны.

Морис не раз любовался этой картиной с обрыва. Но сейчас вдруг ясно представил себе, как его тело беспомощно извивается в фонтанах воды, пытаясь найти опору среди взлетающих глыб, и содрогнулся. В груди образовалась пустота, холод беспомощности сдавил сердце. "Нельзя сейчас на плато", - шептал Морису голос благоразумия. И вдруг почти в