Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
ковыряться будем. Не хочется таблеточки жевать, и док не советовал, но придется. И одной тут не обойдешься. Останавливаюсь, кричу Акраму, чтобы он не спешил, и зажевываю две таблетки. Акраму без меня совсем нет смысла туда идти. В альпинизме он ноль нолем. Силищи, правда, море Лаптевых, как-то на спор пронес через весь лагерь неосвежеванную тушу быка. Так что, если дотянется до этого умника в трещине рукой, никаких веревок не потребуется, выдернет, как морковку. Только вот сомневаюсь, что тот так близко к поверхности. Сами бы достали.
Грудь немного отпускает. И дыхалка начинает работать поровнее. Дышу уже через пятьдесят шагов. Давай, начспас, давай... Еще таблеточку, что ли, сожрать... Нет, пока воздержусь...
____________________
Двадцать пять... вдох... двадцать шесть... выдох...
Черт, я себя явно переоценил... Совсем тяжело идти... Дыхание сбивается... Грудь сжало тисками и не отпускает... Под лопаткой колет... Таблетки уже не помогают... Сколько я сожрал? Десять? Двенадцать? Уже и не помню... Акрамчик, давай потише. Немного уже осталось, надо дотерпеть.
Вот, собственно, и Перевал. Связываемся. Точнее, я связываю себя и Акрама. Заодно отдыхиваюсь, прислушиваюсь к себе. Хреновенько, но дальше положе.
Группы не видно. И рация их молчит. Они должны быть где-то здесь, на плато, дальше трещин нет.
В конце плато замечаю палатки. Странно... Стали лагерем у трещины, куда провалился гид? Где ж он там трещину нашел? Или не они? Ладно, подойдем — разберемся...
Высокий широкоплечий детина с широченной улыбкой поднимается нам навстречу:
— Спасатели? С нас пузырь! Здорово мы Вас разыграли?
Кровь с шумом бьет мне в голову, кулак сжимается сам собой, и детина валится прямо на крышу большой оранжевой палатки.
Из палатки вылетают трое и бросаются ко мне, но не успевают...
В голове расцветает яркая вспышка взорвавшейся гранаты. Что-то острое вонзается под левую лопатку и выходит меж ребер, разрывая грудь. Ноги разом перестают держать. Снежный склон неторопливо встает дыбом, приближаясь к моему лицу, глаза застилает туман, сквозь который я вижу, как жутко, до неузнаваемости, искажается лицо Акрама, и его пудовые кулаки врезается в челюсти сразу двоих набегающих...
______________________
— В общем, Акрам отмордовал всех восьмерых, а потом заставил их тащить Викторыча до лагеря. Мы их только под Перевалом встретили, тогда некогда было, а в лагере уж добавили от себя. И Любомир присоединился. Так представляешь, самый здоровый помчался к Мусе жаловаться! Теперь они сидят в каталажке и подписывают протоколы, как они напали на спасателей, и почему оказали сопротивление при задержании. Муса поклялся, что меньше, чем двумя годами никто из них не отделается. А если Викторыч умрет, то он лично пристрелит их всех при попытке мятежа и захвата отделения.
Это, кажется, Толик маленький.
— Ну ты, не каркай! Как это умрет. Еще походит, вот увидишь! Это же такой человек! Ты слышал, как его в молодости звали? Заместитель Господа Бога!
А это Вовка. Или нет? Как-то странно слышится.
Похоже, они про меня. Надо им сказать, что со мной всё в порядке. Пытаюсь открыть рот. Ничего не выходит. Вместо слов какой-то странный хрип. Но меня услышали, сразу появляются лица. Знакомые, но какие-то расплывчатые. Что со зрением? Сейчас протру глаза... черт! Правая рука категорически отказывается подниматься! Похоже, в порядке не всё. Совсем не всё. А еще эта боль под левой лопаткой.
Надо бы Дока спросить, что это. Хотя, я, кажется, и так знаю. Симптомы ясные, никакой кардиограммы не надо. Только верить не хочется. Вдруг Док другое скажет... Ребята, Дока позовите. Они явно не понимают мой хрип, но Док появляется. Сам. Или позвали. Без разницы. Ну что, подтверждаешь? Инфаркт плюс инсульт, весь комплект? И не микро-, по полной программе?
Вот теперь всё, спасатель. Теперь, действительно, отпрыгался.
______________________
Я лежу на носилках на краю вертолетной площадки и упрямо пытаюсь разглядеть горы. Гор не видно, неудачно лежу. Вертолет уже здесь, в полусотне шагов от меня. Сейчас Док и Вовка закончат с формальностями, меня погрузят и отвезут в город, в госпиталь. Сейчас инфаркт лечится. И инсульт лечится. Всё лечится. Только в горы мне уже не вернуться. Мне теперь одна дорога — на пенсию, по инвалидности. В город. Туда, где у меня никого и ничего нет. И никогда не было. Где нет даже гор, где некого и не от чего спасать, где мне никто не нужен, и я никому не нужен. Зачем? Господи, в которого я никогда не верил, если моя служба закончена, прими отставку своего заместителя! Сейчас, пока я еще в горах. Зачем нужно послесловие?
И в шуме взревевшего двигателя вертолета я успеваю явственно различить короткое: «принято».
________________________
«Министерство чрезвычайных ситуаций Российской Федерации с глубочайшим прискорбием сообщает, что 18 августа 2010 года на пятьдесят втором году жизни от внезапной остановки сердца скоропостижно скончался заслуженный спасатель России...»
Последние комментарии
1 час 34 минут назад
1 час 35 минут назад
1 час 43 минут назад
1 час 51 минут назад
2 часов 49 минут назад
3 часов 8 минут назад