Саги Эмгора. Прядь о Стальной казарме. [Сергей Тиунов] (fb2) читать постранично, страница - 2

одриговыми биться не пришлось, ржа им ножны разорви, а потому, что союзничек на них не осерчал.

— А чего? — удивился известный быстрым клинком и медленным рассудком великан Арцега.

— Был бы ты чуток умнее, — вздохнул тяжко капитан, — еще бы тогда насторожился, когда нас от Лелясен до Арраджа за час ветром донесло. Бронза зеленая, да кто ж еще так ходит-то?

Мечники, понявшие намек, шепотом объяснили его остальным, все от удивления напились впьянь, нечаянно подрались с мечниками из гарнизонной казармы, затем помирились с ними, выпили еще и, хвалясь друг перед другом мастерством, случайно срубили одну из сторожевых вышек, произведя тем великий шум и смятение в городе.

Что до виновника переполоха, то он плотно поужинал, рано лег спать и исчез на рассвете, стоило подуть ветру. Лишь тогда и бесстрашный Эльго, маршал Лелясен, позволил себе уснуть.

И прошла зима, и весна, и лето, и никто не слышал ни об Одриге, ни об Эльсидене наемнике, и ничего не произошло.

В конце следующей осени над Гваррой появилась громадная стая ворон, и люди говорили, что тут не обошлось без колдовства. Вспомнили и о словах исчезнувшего Одрига, который называл странного наемника человеком из Гварры. Многим молодым яблочное вино ударило в голову, и ватагой в сто тридцать мечей они пошли за воронами в Старые Холмы. До ночи блуждали они в холмах, а когда ночной холод вытравил хмельную удаль, заблудились окончательно, и лишь наутро, перепуганные и дрожащие, вернулись в город, проклиная свою дурь и ветер холмов. Троих так и не досчитались, а подмастерье Грасек с Кинжального Двора накрепко повредился в уме. Бедняга беспрестанно каркал на разные лады, говорил бессмыслицу, но время от времени повторял, что слышал разговор вороньего капитана с высоким наемником — и принимался бормотать без конца: "Исдафа, Исдафа, Исдафа!".

Мало кто обратил тогда внимание на слова несчастного дурачка, и лишь много позже, когда до Гварры дошли вести из Исдафы, многие решили, что парень и впрямь что-то видел и слышал, но уже после того, как рехнулся.

А в Исдафе той осенью снова объявился Одриг. Дурная слава докатилась и до Нижних Земель, и никто не предлагал ему ни крова, ни помощи, ни тем более меча. С ним был только низкорослый крепыш — то ли глухонемой, то ли чужеземец; люди говорили, что он один остался верен Одригу лишь потому, что не слышал или не понял речей наемника на мосту через Аррадж. Искусством быстрого меча Одриг по-прежнему владел, как убедились немногие, рискнувшие прилюдно назвать его трусом. Заметили также, что за ним постоянно следовали серые вороны, а он всегда норовил швырнуть в ворону камнем.

Ланнеден точильщик встретил его на базаре, вспомнил болтовню Грасека и вечером за кружкой овсяной болтушки рассказал о том точильщикам из Исдафы. К полудню всякий знал о том, что в Исдафу вот-вот явится колдун убить Одрига. Одни считали это доброй вестью, ибо мало почета городу, в котором обосновался беглец и трус, другие опасались неизвестного колдуна. Третьи же, и в особенности жрецы Нанизанного, и вовсе рассчитывали подстеречь колдуна и убить его, пока он будет занят поисками и сражением. Кое-где вспыхивали ссоры, и союз точильщиков постановил, дабы предупредить раздор, спросить совета у старого Шарди, что жил в заброшенной каменоломне и умел укреплять точильный камень, восстанавливать ржавчину, слушать птиц и, как говорили, видеть будущее в тумане и дыме костра. Трое отправились к нему: точильщик Ацхаг, мечник Гаффра и служитель Нанизанного Локади.

Старик, словно и впрямь ждал их прихода, встретил их у дороги. Он сидел у костра с палкой в руке, а рядом с ним сидела серая ворона.

— Шарди, — спросил напрямую Гаффра, — ты видишь будущее?

Старик усмехнулся.

— Не нужно быть провидцем, чтобы угадать, что у вас неприятности. Когда все хорошо, вы охотитесь на колдунов — кто по злой глупости, кто, — тут Шарди взглянул на жреца, — по глупой злобе. Нет, если бы у вас все было хорошо, вы бы попытались заманить меня в ущелье и прихлопнуть заранее сложенными наверху камнями. А коль скоро ничего нового не случалось с прихода в город Одрига, вы явились расспросить о наемнике Эльго, что опозорил Одрига в Дросне.

Ты, мечник, хочешь, чтобы трус был убит, и мечтаешь полюбоваться поединком Одрига с тем, кто превосходит его в мастерстве. Ты, точильщик, боишься за свою мастерскую и опасаешься, что колдун в пылу сражения произведет разрушения в городе. Ты, жрец, думаешь лишь о том, как утолить свою бессильную злобу убийством колдуна, за которого никто не станет мстить.

Мечник! твои желания исполнятся, хотя и иначе, чем ты думаешь. Точильщик! успокойся: если бы человек из Гварры пользовался колдовством в бою, Одриг умер бы на берегу Арраджа. Жрец, поклоняющийся одному, а служащий другому! твоя злоба повредит лишь тебе самому; убирайся отсюда, пока я не вздул тебя этой вот хворостиной.

Ацхаг и Локади ушли обратно в Исдафу, один успокоенный, другой разозленный, Гаффра же остался