Дворец мечты [Памела Кент] (fb2) читать постранично, страница - 3

видеть красные, как вишни, спелые каштаны, цвет которых напоминает оттенок ваших волос. Я полагаю, они достойны кисти Тициана…

— Какое это имеет значение! — воскликнула Дженни, нахмурившись. Его дерзкий взгляд смущал ее. — Скажите, а вы… вы?..

— Тот, кто поцеловал вас, хотя едва ли это было уместно при нашем коротком знакомстве, не так ли?

— Вы, вероятно, приняли меня за другую, — холодно заметила Дженни. — Но даже если это и так, извинения здесь ни к чему.

— Совершенно с вами согласен, — ответил незнакомец и, вынув из кармана плоский золотой портсигар, с церемонным поклоном предложил Дженни сигарету. Она покачала головой. — Нет? Тогда я надеюсь, вы не будете возражать, если я закурю. Вы захватили меня врасплох, и я до сих пор не могу прийти в себя. Я был уверен, что это Селестина…

— Селестина?

— Графиня де Сант-Але. — Он насмешливо улыбнулся. — У вас так же, как и у нее, тот же спорный оттенок волос.

— О! — воскликнула Дженни, озаренная внезапной догадкой, — вы, должно быть, граф де Сант-Але?

— Полагаю, что у вас нет оснований делать такой поспешный вывод, — произнес красавец, усаживаясь на ручку кресла и глядя на Дженни с усмешкой. — Селестина и я — старинные друзья, и мы уже давно на короткой ноге. Этот легкий поцелуй предназначался ей. То, что он достался вам, — непростительная оплошность с моей стороны. Во всяком случае, я приношу вам свои извинения и заверяю вас, если это вас может утешить, что я больше не допущу такой оплошности.

Дженни поняла, что он просто издевается над ней, и почувствовала, как краснеет.

— Когда вернется графиня, как вы думаете? — произнесла она дрожащими губами.

— Не имею ни малейшего представления. Я даже не знал, что ее нет дома, иначе я не пришел бы сюда. Однако, я думаю, что она скоро вернется.

Озаренный внезапной догадкой, он воскликнул:

— Я догадываюсь! Вы по всей вероятности новая гувернантка?

— Да, — подтвердила Дженни.

— Прямо из Англии?

— Да.

Он закурил сигарету и некоторое время молчал, в то время как его глаза открыто и с интересом изучали ее.

— Первое путешествие за границу? — спросил он затем.

— Да, — призналась она и, избегая его взгляда, быстро надела и застегнула жакет, не давая ему возможность помочь ей.

— Я не пророк и никогда не обладал даром предвидения, но я готов поклясться, что вы из семьи сельского священника, и осмелюсь предположить, что никогда не расставались с вашей семьей надолго, не так ли? Вы привыкли помогать вашему отцу в его деятельности, печатая двумя пальцами его проповеди на старинной пишущей машинке? И вы помогали вашей матушке разводить цветы и, кроме того, принимали горячее участие в ее миссионерской деятельности за пределами метрополии, верно? Жители деревни вас очень любили! Вы были незаменимы в организации благотворительной деятельности и непременной участницей всех любительских спектаклей. Вы также пели в церковном хоре!

Широко раскрыв темно-голубые, почти фиалковые глаза, Дженни с удивлением смотрела на него, хлопая длинными ресницами.

— Как вы узнали все это?

Он громко рассмеялся:

— Я не знал, но просто понаблюдав за вами, я уверен в правильности своих выводов. Скажите, ведь вам внезапно захотелось покончить со всем этим? Так сказать, расправить крылья? Именно это вы и сделали, не так ли?

— Мой отец умер, — тихо ответила Дженни, стараясь сдержать слезы. — И моя мать тоже, на несколько месяцев раньше отца.

— Понимаю, — сказал он. Внезапно поднявшись, он подошел к открытому окну и некоторое время задумчиво смотрел на струи поющего фонтана. Когда он вернулся на свое место, в его голосе уже не чувствовалось насмешки.

— Вы летели самолетом?

— Да.

— Устали?

— Не очень, — ответила Дженни, хотя чувствовала себя совершенно разбитой. Ей так хотелось поскорее очутиться в своей комнате, сбросить этот теплый твидовый костюм, принять ванну и переодеться во что-нибудь легкое, промыть лосьоном глаза, которые нестерпимо болели от буйства красок этих мест — белых зданий, раскаленного синего неба, — что так отличалось от полутонов, присущих Англии, и от ее холодного серого нёба. Ей так хотелось побыть одной до тех пор, пока она полностью не придет в себя.

— Меня зовут Макс Дейнтри, — представился незнакомец, — и я думаю, мы будем часто встречаться, если вы останетесь здесь. У меня своего рода привычка — часто приходить в этот дом. — Он помолчал. — Если вы устали, я могу позвать слугу и попросить его проводить вас в вашу комнату…

— Нет… — начала Дженни, но в это время они оба услышали звук шагов по мраморным плитам холла и одновременно повернувшись к двери увидели высокую, очень красивую женщину, входившую в комнату.

Дженни сразу сообразила, что эта женщина и есть графиня де Сант-Але, — Селестина, чьи волосы так похожи на ее собственные. Поднявшись ей навстречу, Дженни хотела представить себя той, которая назначила ей такое высокое жалование.

Макс Дейнтри, на