Сигнал надежды [Михаил Григорьевич Львовский] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (21) »
Наутро возле зелёного ящика, в котором ещё вчера произрастал прабабушкин фикус, Таня рассказала профессору Корнильеву о ночном происшествии. — С корнем! — добродушно удивился профессор. — Ну и здоров… А насчёт пальмочек и диванчиков он абсолютно прав. Этажом ниже — всё это уместно, не возражаю, а отсюда убрать, убрать немедленно! У нас ведь если затеют разумное, остановиться не могут. Эдак мне завтра на скальпель бантик нацепят… Кстати, Танюша, этот, как вы его назвали… патологический трус в Великую Отечественную был лётчиком-истребителем. Я его, голубчика, раз пять сшивал… В служебном гардеробе больницы Танина сменщица Маша Старикова вертелась перед зеркалом. Маше тоже хотелось, чтобы белый халат не умалял её природных достоинств. Для этого широченную казённую хламиду Маша туго обворачивала вокруг своей не такой уж тоненькой фигуры, не принимая во внимание раскрошившиеся пуговицы, а рассчитывая только на скрученный жгутом пояс. Этот распространённый способ имеет свои преимущества. Никаких хлопот, а в результате — этакая пикантная лихость. Белая шапочка должна сидеть на голове не так, как у Тани — аккуратно, ни одного волоска наружу, а по возможности небрежнее, чтобы поминутно запихивать под неё непокорные прядки, существование которых Маша не намерена была ни от кого скрывать. С бутылкой кефира, булкой и пинг-понговской ракеткой, болтавшимися в целлофановом пакете, Маша помчалась по широкой старинной лестнице на четвёртый этаж. «Здравствуйте, доброе утро, здравствуйте, салют, привет, привет…» — и она уже на площадке третьего этажа. А с четвёртого санитары и санитарки тащат кто Ящик с фикусом, кто с пальмой, а кто диванчик. — Что за новости? — удивилась Маша. — Уже при мне, помню, наверх таскали. — А теперь вниз, — мрачно ответила ей Аннушка. — В первый раз, что ли? Или ты вчера родилась? А на площадке трое больных подозрительно шушукаются и на Машу поглядывают. Знает Маша эти штучки, эти заискивающие взгляды. И среди троих старый хрыч с вырезанной липомой. — Маша, — говорит, — это я на третий этаж переезжаю. Со всей обстановкой. — Ах так, — улыбается Маша, — поздравляю с новосельем! — И поправляет выбившуюся из-под шапочки прядку. — Отметить надо, а бутылки нет. Маша протягивает свою бутылку с кефиром, потому что знает, к чему дело клонится. — Пожалуйста. — Обижаете, Маша! — У меня порожняк есть, — прохрипел один из троих, показав из-под халата горлышко зеленоватой бутылки. И этим испортил всё. Маша девушка сердобольная, может быть, и пожалела бы мужиков, но «порожняк» — это уже слишком. — Вы с ума сошли! Она вспорхнула на четвёртый этаж. — Из-за тебя! — с досадой сказал хрипатому бывший лётчик-истребитель. — Я бы ей культурно на пять звёздочек дал. — А я коньяк не пью, — ответил хрипатый, — у меня от него аллергия. Таню клонило в сон, она поглядывала на часы и старалась как можно шире раскрыть глаза, чтобы не слиплись веки. — Прости, Танечка, — защебетала Маша, хлопая ящиками стола. В один швырнула ракетку, в другом нашла
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (21) »
Последние комментарии
17 часов 45 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 16 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 20 часов назад