Досье Дракулы [Джеймс Риз] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (157) »
Первая пора ДЕНЬ
Дневник Брэма Стокера
Понедельник, 12 марта 1888 года Казалось разумным, выйдя на улицу, спрятать нож. На это у меня здравого смысла хватило, но вот почему я захватил нож с собой, сказать не могу. Лучше было бы оставить его в гостинице или спрятать в театре, где мы пользовались им в последний раз. Но нет, вот он в руке, мало того что окровавленный, но еще и такой длинный, что так просто его не спрячешь: восьмидюймовый стальной клинок и резная рукоять в непальском стиле. Если увидеть этот нож хоть один раз, его уже не забудешь. Рукоятка торчит из моего кармана. Я попытался спрятать ее в своей пораненной ладони, но острие прорвало подкладку кармана и покалывает кожу, как весенний росток, которому не дождаться конца этой, худшей на моей памяти манхэттенской зимы. Когда я, спотыкаясь, брел по заснеженной 5-й авеню, наверно, могло показаться, что сейчас я достану клинок и брошусь на какого-нибудь прохожего, хотя это, конечно же, не так. Я сошел с ума? Может быть. Но так или иначе, до сих пор мне доводилось иметь дело только с пружинными бутафорскими ножами, сценическим оружием, лезвие которого при соприкосновении с телом актера убирается в полую рукоять. Но этот нож, мой нож, совершенно другой, ибо Генри и слышать не хочет ни о какой бутафории. «Реальность — это все», — говорит он и его Шейлок, когда он каждый вечер выпрашивает у Антонио свой законный фунт плоти. Настоящее лезвие по-настоящему приставляется к обнаженной груди. Да. Реальность — это все. Вот так: фунт плоти, о котором писал Бард. Или галлон моей собственной крови. А что, если нож жаждал именно меня, жаждал ощутить вкус моей крови? А я сам? Конечно, ни один нож не обладает собственной волей… но может ли действовать по собственной воле рука? Я спрашиваю об этом, ибо если нет… Увы, я не смею написать это слово после совершения столь опрометчивого поступка, и пусть его исполненный греха звук не сойдет с моего языка. Я не обменяю чернила на кровь и не назову здесь этот поступок. Нет. Но кровь, да, вся эта алчущая, сочащаяся (кап-кап) сквозь наложенный мной ненадежный жгут, стекающая на острие ножа и капающая (кап-кап) на только что выпавший снег 5-й авеню кровь оставляет красный след, пунктиром обозначающий мой петляющий путь. След, выдающий меня так же, как полчаса тому назад выдавала меня моя собственная рука. Все, с меня хватит, больше никаких порезов. Моя левая, раненая рука пульсирует, как и правая, которая словно сочувствует ей. Конечно, оттереть кровь с лезвия не трудно, но вот тело так просто в порядок не приведешь. Не говоря уж о душе. А раз так, что мне остается? Только принять эту боль в качестве покаяния. А что мне еще делать? И что со мной теперь будет?Письмо Брэм Стокер — Холлу Кейну[1]
19 марта 1888 года Мой дражайший Хомми-Бег![2] Мне о многом нужно поведать тебе, старина, поскольку в последнее время маятник моей жизни качнулся в плохую сторону. И будь я проклят, если Черные Гончие не напали на мой след. Я пишу, готовясь со всей труппой[3] к гастролям в Уэст-Пойнте, и при этом мечтаю получить хоть какую-то выгоду от мира в лице «губернатора», который в настоящее время меня избегает.[4] Поскольку немалое число артистов «Лицеума» следуют его примеру, я избавлен от утомительной необходимости следить за ними и их разнообразными нуждами. Хотя, конечно, именно на долю вашего покорного слуги выпала обязанность организовать этот ранний, в восемь часов утра, специальный поезд от Мэдисон-сквер, который, пыхтя, перемещает всех и все — актеров, декорации, костюмы — по направлению к Военной академии. И позволь заметить, это совсем не простое дело, ибо как Нью-Йорк, так и все восточное побережье засыпаны снегом. При этом, однако, публике так не терпится, что иные стоят вдоль тех самых рельсов, по которым мы катим, и машут руками нашему составу так, словно это кеб. Конечно, в вышеназванном поезде присутствует дражайшая Эллен.[5] Именно с ней одной я делю купе. И если я пребываю в редкостной благости, то лишь благодаря тому факту, что Э. Т. сидит молча,- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (157) »
Последние комментарии
7 часов 47 минут назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад