Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
что такому человеку было не трудно разыгрывать эту роль в спокойном деревенском уголке.
Пока Брёнтон был женат, все шло хорошо, но с тех пор, как овдовел, он доставлял нам много хлопот. Несколько месяцев тому назад мы надеялись было, что он остепенится, так как сделал предложение Рочель Хоуэльс, нашей второй горничной; но вскоре он бросил ее и стал ухаживать за Джэнет Треджелись, дочерью главного ловчего. Рочель, — очень хорошая девушка, но вспыльчивая и впечатлительная, как истая уроженка Уэльса, — захворала острым воспалением мозга и теперь бродит по дому, или, по крайней мере, бродила до вчерашнего дня, как черноглазая тень той девушки, какой была прежде.
Это — первая наша драма в Хёрлстоне, но вторая заставила нас забыть о ней. Этой второй драме предшествовало позорное изгнание дворецкого Брёнтона.
Вот как это случилось. Я уже говорил, что это был умный человек. Ум и погубил его, возбудив в нем ненасытное любопытство относительно вещей, совершенно его не касавшихся. Я ничего не подозревал, пока неожиданный случай не открыл мне глаз.
Однажды ночью на прошлой неделе — именно в четверг — я никак не мог заснуть, выпив, по глупости, после обеда чашку крепкого черного кофе. Пробившись кое-как до двух часов ночи и потеряв всякую надежду, я встал и зажег свечу, намереваясь продолжать чтение романа, который я начал днем. Книга осталась в бильярдной, а потому я надел халат и отправился за ней.
Чтобы попасть в бильярдную, мне надо было спуститься с лестницы и затем пройти через коридор, который ведет в библиотеку и комнату, где хранится оружие. Можете себе представить мое изумление, когда, заглянув в коридор, я увидел свет, выходивший через отворенную дверь библиотеки. Я сам погасил там лампу и запер дверь, когда пошел спать. Естественно, что первой моей мыслью было, что в дом забрались воры. Коридоры Херлстона в изобилии украшены всякого рода старым оружием. Я схватил первую попавшую секиру, поставил свечу сзади себя, пробрался на цыпочках по коридору и заглянул в открытую дверь.
В библиотеке оказался дворецкий Брёнтон. Он сидел в кресле, держа на коленях какую-то бумагу, похожую на карту или план. Он наклонился над ней, очевидно, в глубоком раздумье. Я остолбенел от изумления и молча наблюдал за ним, стоя в темноте. При слабом свете маленького огарка, стоявшего на краю стола, я разглядел, что Брентон вполне одет. Вдруг он встал с кресла, подошел к бюро, стоявшему в стороне, отпер его и выдвинул один из ящиков. Оттуда он вынул какую-то бумагу; затем, вернувшись на место, положил ее на стол рядом с огарком и стал разглядывать с величайшем вниманием. Негодование охватило меня при виде невозмутимого спокойствия, с которым он рассматривал наши фамильные документы. Я невольно сделал шаг вперед. Брёнтон поднял голову и увидел, что я стою в дверях. Он вскочил ка ноги с мертвенно-бледным лицом и сунул за пазуху похожую на карту бумагу, которую он так внимательно изучал.
— Так вот как вы оправдываете доверие, которое мы оказывали вам? — сказал я. — Завтра вы оставите вашу службу.
Он поклонился с видом совершенно уничтоженного человека и, молча, проскользнул мимо меня. Огарок был еще на столе, и при свете его я взглянул на бумагу, которую Брёнтон вынул из бюро. К моему изумлению, это оказалось вовсе не важным документом, а не чем иным, как копией вопросов и ответов, употребляющихся при странном старинном обычае, называющемся «Мёсгрэвским обрядом». Это — вид особой церемонии, составляющей особенность нашего рода в течение многих веков и совершаемой каждым Мёсгрэвом при достижении совершеннолетия. Этот обряд имеет частное значение и может быть интересен разве только для археолога, как наши гербы и девизы. Практической же пользы из него не извлечь.
— Мы лучше после поговорим об этой бумаге, — заметил я.
— Если вы считаете это необходимым, — несколько колеблясь, ответил Мёсгрэв. — Итак, буду продолжать свое показание. Я запер бюро ключем, оставленным Брёнтоном, и только что повернулся, чтоб выйти из комнаты, как с изумлением заметил, что дворецкий вернулся и стоял передо мной.
— Мистер Мёсгрэв, сэр! — вскрикнул он хриплым, взволнованным голосом. — Я не могу перенести бесчестия. Я всегда был горд не по положению, и бесчестие убьет меня. Кровь моя падет на вашу голову, сэр, если вы доведете меня до отчаяния. Если вы не можете оставить меня у себя после того, что случилось, то, ради Бога, дайте мне месяц сроку, как будто я сам отказался и ухожу по своей доброй воле. Это я могу перенести, мистер Мёсгрэв, но мне не перенести, если вы выгоните меня из дома на глазах всех, кого я так хорошо знаю.
— Вы не заслуживаете снисхождения, Брёнтон, — ответил я. — Ваше поведение в высшей степени неблаговидно, но так как вы долго служили в нашей семье, я не хочу порочить вас публично. Однако месяц — это слишком долгий срок. Уезжайте через неделю под каким угодно предлогом.
— Через неделю, сэр! — закричал он в отчаянии. — Хоть две недели… дайте мне, по
Последние комментарии
4 часов 18 минут назад
4 часов 35 минут назад
4 часов 48 минут назад
4 часов 53 минут назад
7 часов 25 минут назад
7 часов 29 минут назад