cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
стремясь найти в ней ключ к загадке, ко- торую представляет для меня существование Христофора Таубенш- лага.
Однажды в процессе размышления мне показалось, что свет почти пролился на эту тайну, но тут меня сбил с толку другой "оклик":
"Каждый человек - это "Таубеншлаг", "голубятня", но не каждый "Христофор", "носитель Христа". Большинство христиан только мнят себя носителями Христа. У настоящего же христиа- нина белые голуби влетают и вылетают, как в голубятне".
С тех пор я расстался с надеждой напасть на след этой тайны и бросил даже думать об этом. В конце концов, я и сам, по древней теории о том, что человек воплощается на земле не один раз, мог быть этим самым Христофором Таубеншлагом в од- ной их прошлых жизней.
Больше всего мне нравилась мысль: это нечто, водившее мо- ей рукой, есть вечная, свободная, покоящаяся в себе самой и свободная от всякого образа и всякой формы сила... Но однажды утром, когда я проснулся после тяжелого сна без сновидений, сквозь полуприкрытые веки как живой образ этой ночи я увидел фигуру старого, седого, безбородого человека, очень высокого, но по-юношески стройного, и меня охватило чувство, кото- рое не покидало меня весь день: "Должно быть, это и был сам Христофор Таубеншлаг. "
Подчас мне приходила в голову странная мысль: он живет вне времени и пространства и надзирает над наследием нашей жизни, когда смерть простирает к нам свою руку.
Но к чему все эти соображения - они совершенно не касают- ся посторонних!
А теперь я представлю послания Христофора Таубеншлага в том порядке, в котором я их получил (иногда в отрывочной фор- ме), ничего не добавляя от себя и ни о чем не умалчивая.
I
ПЕРВОЕ РАЗМЫШЛЕНИЕ ХРИСТОФОРА ТАУБЕНШЛАГА
С тех пор, как я себя помню, люди в городе называли меня Таубеншлаг.
Когда я маленьким мальчиком с длинной палкой, на конце которой горел фитиль, в сумерках бегал от дома к дому и зажи- гал фонари, передо мной вдоль улицы маршировали дети, хлопали в ладоши в такт и пели:
"Таубеншлаг, Таубеншлаг, тра-ра-ра, Таубеншлаг, Голубятня, голубятня, тра-ра-ра, голубятня! " Я не сердился на них за это, хотя никогда им и не подпевал. Позже взрослые подхватили это имя и обращались ко мне именно так, когда чего-то от меня хотели.
Совсем иная судьба постигла имя "Христофор". Оно было в записке, прикрепленной мне на шею в то самое утро, когда ме- ня, грудным ребенком, без пеленок, нашли у дверей церкви Пресвятой Богородицы.
Записку, видимо, написала моя мать перед тем, как меня там оставить.
Это единственное, что мне от нее досталось. Поэтому из- давна имя Христофор я переживал как нечто священное. Оно вош- ло в мою плоть и кровь, и я пронес его через всю мою жизнь как символ Крещения, выданный в царстве Вечности, как свиде- тельство, которое невозможно похитить. Это имя постоянно рас- тет и растет, как семя из мрака, пока не станет таким, каким оно было в предвечном мире. пока оно не сплавится со мной и не введет меня в мир нетленного. Как написано в Священном Пи- сании: "Посеяно быть тленным, а воскреснет нетленным".
Иисус принял Крещение взрослым человеком, полностью осоз- навая происходящее: его "Я", которое и было его именем, сни- зошло с небес... Сегодняшних детей крестят в младенчестве. Как могут они понять, что с ними происходит? Они бредут сквозь жизнь к могиле, как дымки, гонимые дуновением ветра в болото. Их тела бесследно сгнивают, и в своем имени, которое и есть то единственное, что воскресает, они не имеют доли...
Однако я знаю твердо ( в той степени, в какой человек во- обще может утверждать, что он что-то знает), что мое имя - Христофор.
В городе существует легенда, что один доминиканский монах - Раймунд де Пеннафорте - построил церковь Пресвятой Богоро- дицы на дары, посланные ему со всех концов земли неизвестными благодетелями.
Там, над алтарем, есть надпись "Flos florum" - я откроюсь через 300 лет". Там же, повыше, прибита разрисованная доска, которая периодически падает. Каждый год в один и тот же день - в праздник Пресвятой Богородицы.
Говорят, иногда ночами в новолуние, когда царит такая темь, что не видно даже собственной ладони, поднесенной к глазам, церковь отбрасываеит белую тень на черную рыночную площадь. Это образ Белого Доминиканца Пеннафорте.
Когда нам, детям, воспитанникам сиротского дома, исполни- лось двенадцать лет, мы впервые должны были идти на исповедь.
- Почему ты вчера не был на исповеди? - набросился на меня капеллан на следующее утро.
- Я исповедывался, ваше преосвященство!
- Ты лжешь!
И я рассказал, что со мной произошло: "Я стоял в церкви и ждал, когда меня позовут. Вдруг чья-то рука подала мне знак, и когда я вошел в исповедальню, передо мной сидел белый мо- нах, который трижды спросил меня, как мое имя. В первый раз я этого не знал; во второй раз я знал, но забыл прежде, чем смог его выговорить, в третий раз у меня выступил холодный пот на лбу, а язык онемел. Я не мог произнести ни слова, хотя все в моей груди кричало:
"Х Р И С Т О Ф О Р! "
Видимо, белый монах это услышал, потому что он
Последние комментарии
33 минут 21 секунд назад
4 часов 26 минут назад
4 часов 30 минут назад
9 часов 51 минут назад
1 день 21 часов назад
2 дней 5 часов назад