До Михайловского не дотягивает. Тема интересная, но язык тяжеловат.
2 Potapych
Хрюкнула свинья, из недостраны, с искусственным языком, самым большим достижением которой - самый большой трезубец из сала. А чем ты можешь похвастаться, ну кроме участия в ВОВ на стороне Гитлера, расстрела евреев в Бабьем Яру и Волыньской резни?.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
у них рождались котята. Когда один такой кот решил поселиться на нашем холме, мы его уничтожили. Коты приходили ночью к курятникам, им было достаточно невероятно маленьких отверстий в стенах или в проволочном заграждении. Дикие коты спаривались с нашими кошками, соблазняли мирных домашних кисок опасной жизнью в буше, к которой те, как мы были уверены, не приспособлены. Дикие коты подвергали сомнению статус наших уютных, домашних кошек.
Однажды негр, работавший у нас на кухне, рассказал, что заметил дикого кота на дереве, посреди склона холма.
Брата дома не было, так что я сама вооружилась ружьем 22-го калибра и пошла искать этого кота. На дворе стоял полдень: отнюдь не время диких котов. Кот разлегся на ветке небольшого деревца и фыркал. Его зеленые глаза горели. Дикие коты вовсе не красавцы. У них безобразная желто-коричневая шерсть, на ощупь жесткая. И еще они воняют. Этот кот недавно утащил цыпленка. Земля под деревом была вся усеяна белыми перьями и уже смердящими огрызками мяса. Мы ненавидели диких котов, которые шипели и плевались, и царапались, и ненавидели нас. Этот кот был бесспорно диким. Я его застрелила. Он рухнул с ветки к моим ногам, немного подергался среди разлетающихся белых перьев и замер. Обычно я брала убитое животное за облезлый вонючий хвост и бросала его в ближайший заброшенный колодец. Но в этом существе меня что-то смутило. Я наклонилась и стала его рассматривать. Форма головы была нетипичной для дикого кота: и шерсть, хоть и грубая, казалась слишком мягкой по сравнению с шерстью диких котов. Пришлось признать: кот не дикий, а один из наших. Мы узнали этот безобразный труп, им оказалась Минни, очаровательная любимица, которая исчезла два года назад — мы думали, что ее утащили ястреб или сова. Минни, наполовину персидская кошка, была мягким и ласковым существом. Она и оказалась этой пожирательницей цыплят. И недалеко от того дерева, где я ее застрелила, мы обнаружили целый выводок котят, маленьких, но уже совершенно диких, и люди для них были врагами, доказательством чего послужили наши искусанные и исцарапанные ноги и руки. Так что мы их уничтожили. Точнее говоря, моя мать проследила, чтобы котята были уничтожены, потому что, по какому-то семейному правилу, над которым я стала задумываться долгое время спустя, разрешение неприятных дел такого рода считалось ее обязанностью.
Вот только представьте: дом всегда был полон кошек. А ветеринар — только в Солсбери, за семьдесят миль. Не могу припомнить никакого «врачевания» котов, да и кошек, конечно. Раз были коты — значит, котята появлялись часто и во множестве. Кому-то надо было уничтожать нежелательных котят. Может, это делали африканцы, нанятые для работы в доме и на кухне? Помню, как часто звучала фраза: «Булала йена!» (Убей этого!) Если в доме или на ферме появились раненые и слабые животные и птицы: булала йена!
Однако у нас имелись дробовик и револьвер, и ими пользовалась моя мать.
Например, со змеями всегда разбиралась она. Змеи водились у нас постоянно. Громко сказано, но это святая истина: они составляли часть нашей жизни. Но не змеи превращали мою жизнь в пытку, намного больше я боялась бесчисленных пауков — огромных, самых разных. Из змей же у нас водились кобры, черные мамбы, африканские свиномордые гадюки и жабьи гадюки. И еще была одна, особо опасная змея под названием бумсланг. Она имела привычку обмотаться вокруг ветки, столбика веранды, чего угодно торчащего из земли, и плевала в лицо тому, кто ее побеспокоил. Часто это делалось на уровне глаз, так что человек мог ослепнуть. Но за двадцать лет сосуществования со змеями такое несчастье произошло лишь однажды — бумсланг плюнул в глаза моему брату. Зрение брату спас африканец, знакомый с медициной буша.
В доме постоянно раздавались тревожные предупреждения: осторожнее, змея в кухне; или — змея на веранде; или — в столовой; казалось, они были всюду. Однажды я чуть не подобрала с полу жабью гадюку, приняв ее по ошибке за моток шерсти для штопки. Но гадюка испугалась раньше меня, и ее шипение спасло нас обеих: я убежала, а она уползла. Однажды змея заползла в письменный стол, в выдвижные ящички которого было свалено много бумаг. Моя мать и слуги потратили несколько часов, заставляя змею выползти, чтобы мать могла ее застрелить. В другой раз мамба залезла в кладовую, где хранилось зерно. Матери пришлось лечь на бок и застрелить змею с расстояния в один фут.
Если змея забиралась в поленницу, немедленно звучал сигнал тревоги; и однажды я оказалась причиной гибели любимого кота, когда сказала, что видела, как змея пробирается между двумя поленьями. Но на самом деле это оказался хвост кота. Моя мать выстрелила во что-то серое, движущееся; и кот заорал, на боку у бедняги зияла сплошная кровавая рана. Он метался и вопил среди поленьев и щепок, и было видно, как за хрупкими разбитыми ребрами бьется его маленькое, истекающее кровью сердечко. Кот умер на руках моей матери, которая плакала и гладила его. А кобра тем временем
Последние комментарии
2 дней 4 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 7 часов назад
2 дней 7 часов назад