Сын племени навахов [Джеймс Уиллард Шульц] (fb2) читать постранично, страница - 3

несколько початков посылать отцу.

Пуэбло тэва, на которое хотел напасть мой отец, называлось Уалатоа — пуэбло Медведя. Иногда называли его: «Пуэбло, которое лежит внизу», потому что раскинулось оно у подножья гор, а к востоку, за горным хребтом, находились другие селения тэва.

Теперь я расскажу о жителях Уалатоа, за которыми следили разведчики-навахи. Как-то после полудня один из тэва вскапывал свой участок земли. Наутро он пришел снова и увидел на рыхлой земле следы чужих мокасин. Он кликнул приятелей, работавших на соседних полях, и все они заявили, что эти следы оставил человек, обутый в мокасины навахов. Спустя несколько дней они снова увидели в поле такие же отпечатки мокасин. И не раз молодые тэва, охотившиеся в горах за индюками, видели навахов, которые за ними следили, но не делали попытки их преследовать. Об этом тэва донесли летнему кацику пуэбло, а тот созвал совет в южной киве. На совете все высказали предположение, что навахи хотят собрать жатву, когда созреет маис, как делали они в далеком прошлом. В пуэбло Медведя воинов насчитывалось мало, а навахов было столько же, сколько листьев маиса в полях. Как бороться с ними? Или сидеть за стенами пуэбло и смотреть, как навахи собирают жатву и уносят маис, которым питалось население пуэбло?

— Нет, этого мы не допустим? — крикнул военный вождь. Предоставьте дело мне. Сегодня же переберусь я через горный хребет и посоветуюсь с военными вождями других пуэбло. На этот раз мы сумеем дать отпор нашим врагам навахам. В тот же вечер военный вождь с пятью воинами покинул Уалатоа. Шли они не отдыхая, всю ночь, а наутро пришли сюда, в это пуэбло «Откуда вытекает река», которое испанцы, как тебе известно, называют пуэбло Сан-Ильдефонсо. Название это бессмысленно, но название тэва имеет глубокий смысл, ибо здесь Рио-Гранде вытекает из длинного и узкого каньона и мягко катит свои воды по широкой цветущей равнине. Когда тэва сотни лет назад построили это пуэбло, они дали ему название Покводж — «Откуда вытекает река».

Здесь, друг мой, в этой самой киве, военный вождь Уалатоа совещался с вождем Покводжа. Потом послали они вестников к военным вождям других пуэбло племени тэва -Намб, Тезук, Сан-Хиан, Санта-Клара и Похоак. И вскоре все вожди явились на совет и дали клятву: когда подойдет время жатвы, они соберут своих воинов и явятся по первому зову вождя Покводжа, чтобы дать отпор навахам. На следующий день военный вождь пуэбло Уалатоа вернулся домой и после долгой беседы со старшинами пуэбло послал в горы разведчиков, приказав им следить за отрядами навахов, которые, в свою очередь, следили за созреванием маиса. Но разведчики тэва были так осмотрительны и осторожны, что навахи даже и не подозревали об их присутствии.

Вскоре один из разведчиков моего отца принес созревшие початки маиса: зерна их набухли и побелели, а кисточки почернели и съежились. Отец тотчас же послал вестников к вождям других кланов. Подошло время жатвы, и воины должны были собраться у трех источников на Рио-Пуэрко, на расстоянии одного дня пути от пуэбло Уалатоа. Мы отправились в путь. Один за другим присоединились к нам другие отряды, и собралось нас несколько сотен. Разведчики снова принесли несколько початков, и мой отец, осмотрев их, приказал начать наступление, когда солнце склонится к закату. Услышав эти слова, воины (их было человек пятьсот-шестьсот) стали петь и плясать, а женщины смеялись, толкуя о том, как весело им будет грабить пуэбло тэва, где много есть красивых платьев и одеял, бирюзовых ожерелий и браслетов, а также съестных припасов.

— Я с вами не пойду. Я останусь здесь с детьми, — сказала моя мать, обращаясь к отцу.

— Не пойдешь? — крикнул он. — Нет, пойдешь! И мальчиков возьмешь с собой. Я хочу, чтобы они были свидетелями нашей победы. То, что увидят они в пуэбло тэва, сделает их настоящими воинами.

Мать сказала мне:

— Как приказывает твой отец, так мы и должны поступить. Ступай приведи лошадей и помоги мне оседлать их и привязать поклажу.

Я повиновался. Мой отец, верхом на горячем испанском коне, уже тронулся в путь, уводя за собой счастливых, весело распевающих воинов. Моего больного брата мы посадили на самую смирную лошадь и потащились в хвосте вереницы женщин и детей. Когда мы покидали стоянку, одна из наших собак уселась на землю и, задрав морду к небу, жалобно завыла.

— Слышишь, слышишь! Мы с ней чуем беду. Нас ждет великое несчастье, — сказала мать.

Она заплакала, а я не знал, что думать. Моя мать и старшина советовали не трогать мирных тэва и, казалось, боялись их, тогда как отец не сомневался в победе. За моей спиной висел мешок из оленьей кожи, куда я спрятал свой лук и стрелы — простые заостренные палочки, которыми я стрелял в кроликов. Я размышлял о том, удастся ли мне вонзить одну из этих стрел в грудь индейца племени тэва.

Ехали мы всю ночь, а под утро отряд остановился в глубокой горной долине. Здесь мы оставили лошадей и поклажу, а сами стали пробираться вдоль обрывистого склона горы.