Убийство полицейского [Рекс Стаут] (fb2) читать постранично, страница - 2

никакого вопроса об аморальном поведении быть не может. Единственное, чего мы хотим, это делать своё дело и спокойно жить… Карл и я, мы думаем…

Услышав визг лифта, на котором Вулф спускался с верхнего этажа, я понял, что сейчас нас прервут.

Но она замолчала сама, услышав приближающиеся шаги Вулфа. Когда он появился на пороге, Карл и Тина одновременно вскочили.

Взглянув на них, Вулф сделал два шага вперёд, остановился и посмотрел на меня.

— Я не доложил, что у нас посетители, — сказал я весело, — потому что знал, что вы скоро спуститесь. Знакомы с Карлом из парикмахерской? А это Тина, его жена, вы её тоже там видели. Все в порядке, они женаты… Они зашли, чтобы за пятьдесят долларов…

Не произнеся ни единого слова и даже не кивнув, Вулф повернул своё огромное тело к выходу и направился на кухню, что размещается у нас в задней половине дома.

Чета Вардас с минуту ошеломленно смотрела на дверь. Потом они дружно повернулись ко мне.

— Садитесь, — предложил я им снова. — Как вы сами сказали, он великий человек, Вулф недоволен потому, что я не известил его о вашем приходе, а он намеревался сесть здесь за своим письменным столом. — Я указал рукой на огромное кресло Вулфа. — Потом он приказал бы принести ему пива… Он и пальцем не пошевелит за пятьдесят долларов. Возможно, я тоже, но продолжайте.

Я взглянул на Тину, которая уже сидела на самом краешке стула.

— Так вы говорили…

— Мы не хотим, чтобы мистер Вулф злился на нас, — сказала она в смятении.

— Не берите в голову. Он злится на меня. Это хроническое явление. Зачем вам ехать в Огайо?

— Может, и не в Огайо.

Тина снова попыталась улыбнуться.

— Как я уже сказала, нам очень нравится эта страна. Мы хотим углубиться в неё, уехать подальше. Хотелось бы жить где-то в самом её сердце. Вот мы и просили, чтобы вы подсказали нам, куда поехать, помогли бы…

— Нет, нет! — заговорил я решительно. — Начинайте-ка заново. Глядя на вас обоих, я вижу, что вы смертельно напуганы. О какой опасности упомянул Карл?

— Я не думаю, — запротестовала Тина, — это совсем другое…

— Так дело не пойдёт, — перебил Карл хриплым от волнения голосом. Руки у него вновь задрожали, но он крепко вцепился в поручни кресла и справился с дрожью. — Я встретился с Тиной, — заговорил он, стараясь, чтобы голос у него звучал спокойно, — в концлагере в Польше^[1]. Если желаете, я расскажу вам о том времени подробнее, хотя предпочёл бы об этом не говорить. Я начинаю нервничать, а мне не хочется распускаться…

Я успокоил его:

— Отложим этот разговор до того дня, когда ваши нервы придут в порядок. Важно то, что вы выбрались живыми.

— Совершенно верно. И что мы здесь.

В его голосе засквозили ликующие нотки.

— Они считают, что мы умерли. Разумеется, Вардас не настоящая наша фамилия. Мы так себя назвали, когда позднее переехали в Стамбул. Потом мы ухитрились…

— Не надо ничего упоминать! — прикрикнула на него Тина. — Ни названий городов, ни имен людей.

— Ты права, — согласился Карл и, повернувшись ко мне, заявил, что это было не в Стамбуле.

Я кивнул.

— Стамбул вычеркнут. Главное, вы переехали.

— Да. Потом, позднее, нас чуть было снова не поймали. Точнее, поймали, но…

— Нет! — повысила голос Тина.

— Хорошо Тина, ты абсолютно права. Мы сменили много мест, и наконец нам удалось пересечь океан. Мы делали все возможное, чтобы попасть в вашу страну совершенно официально, но ничего не получилось. В Нью-Йорке мы оказались вскоре в силу случайности. Нет, я этого не говорил. И не стану распространяться… Скажу только, что наконец мы попали в Нью-Йорк. Некоторое время нам было страшно трудно, но вот уже прошел целый год с тех пор, как мы получили работу в парикмахерской. Началась такая прекрасная жизнь, что мы почти полностью забыли пережитое. Как мы стали питаться! Нам даже удалось отложить немного денег. Знаете, целых…

— Пятьдесят долларов, — поспешно вставила Тина.

— Совершенно верно, — согласился Карл. — Пятьдесят американских долларов. Короче, я могу сказать, что три года назад мы и не мечтали о таком благополучии. Мы были совершенно счастливы, если бы не опасность… Опасность заключается в том, что мы не соблюдаем ваши правила. Я не отрицаю, что это разумные правила, но для нас они оказались невыполнимыми.

Разве человек может быть спокоен, если он знает, что в любую минуту его могут спросить: «Каким образом вы здесь оказались?»

До сих пор беда обходила нас стороной, никто ни о чем нас не спрашивал. Но у нас нет никакой уверенности. Каждый наш день полон тревожных минут, и их бывает так много, что это не жизнь. Нам удалось выяснить, что с нами случится, и мы хорошо представляем, куда нас отошлют. Фашизм у нас на родине снова поднимает голову, и мы не сомневаемся в нашей дальнейшей судьбе. Возможно, вы испытываете ко мне презрение, видя, как я трясусь от страха, но для того, чтобы понять меня, надо самому побыть в нашей шкуре… пережить то, что