«Петр и Алексей», ром. г. Мережковского. – «Страна отцов» г. Гусева-Оренбургского [Ангел Иванович Богданович] (fb2) читать постранично, страница - 3

послѣднихъ дняхъ раскрывшіяся по указу 17 апрѣля. Въ какой странѣ, на протяженіи всего міра, можно было бы указать подходящій примѣръ – духовевство въ роли тюремщиковъ въ двадцатомъ вѣкѣ? Нигдѣ въ мірѣ наше время не знаетъ ничего подобнаго. Такой фактъ, возмущающій даже невѣрующихъ и тѣмъ болѣе оскорбительный для искреннихъ и религіозныхъ людей, сталъ вездѣ давно уже преданіемъ старины глубокой, однимъ изъ проклятій, тяготѣющихъ на средневѣковьи. Но въ Россіи онъ былъ самой реальной дѣйствительностью до 17 апрѣля 1906 г. Еще не дальше года тому назадъ, когда отрывки изъ книги г. Пругавина печатались въ журналѣ "Право", мы лишены были возможности познакомить съ ними читателей, а статья о послѣднемъ гетманѣ запорожскомъ Кальнишевскомъ, протомившемся въ застѣнкѣ Соловецкой тюрьмы свыше тридцати лѣтъ, такъ и не могла появиться на страницахъ нашего журнала. И теперь, когда "кротко-смиренное" обращеніе съ противниками предписано духовенству указомъ 17 апрѣля, невольно возникаетъ сомнѣніе, можетъ ли оно разомъ отвыкнуть отъ двухсотлѣтней практики? Слишкомъ русское духовенство привыкло къ "чиновной" роли, отвыкло отъ "пастырской" и мало подготовлено къ новому положенію, при которомъ ему придется полагаться только на себя. Правда, "новыя вѣянія" коснулись и его, что и выразилось въ странномъ увлеченіи идеей патріаршества. Но увы! "нѣтъ дорогъ къ невозвратному!" Патріаршество не мыслимо безъ большой экономической силы, какую представляли громадныя церковныя и монастырскія имущества семнадцатаго вѣка. Только опираясь на эти имущества, представляло патріаршество извѣстную политическую величину и могло тягаться съ государствомъ, отстаивая свой прерогативы. Такой экономической силы духовенство теперь не имѣетъ и никогда больше имѣть не будетъ. Въ восемнадцатомъ вѣкѣ государство отняло у него его огромныя земли и капиталы и превратило его въ "служилое" сословіе, какимъ и является теперь духовенство. Свободное духовенство возможно только тамъ, гдѣ оно матеріально независимо. И потому то мечты о патріархѣ никогда не выйдутъ у насъ изъ области мечтаній, къ счастью для мірянъ, для которыхъ много удобнѣе имѣть дѣло съ "служилымъ" духовенствомъ, чѣмъ съ независимымъ, какъ показываетъ примѣръ хотя бы Германіи. Даже "желѣзный канцлеръ" въ самый расцвѣтъ своего могущества вынужденъ былъ положить оружіе передъ рясой и смиренно идти въ Каноссу, а партія центра до сихъ поръ самая могущественная и всѣмъ приходится считаться съ нею.

Петръ зналъ, что дѣлалъ, когда унижалъ духовенство, сначала вышучивая его въ своемъ "всепьяннѣйшемъ соборѣ", а потомъ создавъ при содѣйствіи лукаваго "черкаса" свой Желѣзный Регламентъ, попиравшій всѣ каноны и постановленія отцовъ церкви въ угоду "власти предержащей". Онъ преслѣдовалъ, конечно, свои интересы, ни мало не заботясь о мірянахъ, но польза для послѣднихъ явилась сама собой, и Россія нынѣ свободна отъ борьбы съ воинствующей церковью, съ которой борется и Германія и Франція. Благодаря Петру, церковь въ Россіи такъ ослабѣла, что клерикализмъ и связанная съ нимъ опасность у насъ не мыслимы. Каковъ-бы ни былъ будущій строй Россіи, духовенство будетъ покорно примѣняться къ нему, приспособляясь къ тому или иному регламенту. Въ теченіе двухсотлѣтія бюрократическаго режима оно смиренно несло обязанности чиновника у алтаря, выполняющаго требы, стерегущаго по тюрьмамъ еретиковъ, поддерживающаго все, что прикажутъ.

Романъ г. Мережковскаго имѣетъ, поэтому, для насъ немалое общественное значеніе именно этой своей стороной, выясняющей паденіе духовенства подъ могучими ударами Петра. Несмотря на отдаленность эпохи, это сближаетъ его произведеніе съ современностью. Насколько читатель остается глухъ къ мистическимъ порывамъ автора, настолько же живо воспринимаетъ онъ превосходно написанную картину упадка духовенства при Петрѣ и самъ уже дорисовываетъ аналогію съ тѣмъ, что видитъ теперь. Историческая картина въ романѣ поясняетъ ему настоящее. Безъ Ѳеофана было бы непонятно многое въ наши дни, хотя бы, напр., подтвержденіе пущенной въ оборотъ латинско-русскимъ агенствомъ Черепъ-Свиридовича сплетни о японскомъ подкупѣ рабочихъ… Надо было пройти хорошую школу Ѳеофановскаго лицемѣрія, чтобы такъ спокойно относиться къ то роли, которую исполняетъ въ такихъ случаяхъ "духовный чинъ въ народѣ", какъ опредѣлилъ Ѳеофанъ значеніе духовенства (стр. 169, "Вопросы Жизни", 1).

* * *

Новыя вѣянія, однако, такъ или иначе все же коснулись и "духовнаго чина", несмотря на всѣ загородки, которыми этотъ чинъ старался отгородить себя отъ жизни. Какъ ни велика кастовая замкнутость духовенства, но жизнь, конечно, оказалась и здѣсь сильнѣе и мало-по-малу расшатывала устои Ѳеофановскаго регламента, не давая "отцамъ" успокоиться въ блаженномъ невѣдѣніи того что творится вокругъ. "Страна отцовъ" зашевелилась въ безпокойномъ ожиданіи грядущаго дня, о которомъ одно можно сказать, что онъ не будетъ похожъ на вчерашній. Двухсотлѣтнее мирное житіе