2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
занимался, но он продал нескольким предприимчивым гражданам Невшателя рецепт изготовления монет из стекла, покрытого тонким слоем металла, за что те платили ему немалую комиссию. Но в конце концов фальшивомонетчиков разоблачили, нескольких стеклодувов повесили, и тогда мой предок взялся за воплощение рекомендованной в «Энциклопедии» Розье теории четырехгранной негоции.
Ты знаешь, в чем она заключается. Но писателя не очень заинтересовали мои объяснения. Так или иначе, я убедил его, что благодаря «Энциклопедии» Розье у моего предка было припасено много всяких штучек. Правда, он не разбогател, но голодать ему тоже не приходилось, хотя аппетит у него был отменный и всем блюдам он предпочитал жареную утку. Впрочем, эти его вкусы я не унаследовал и готов довольствоваться консоме или рыбой по-провансальски с большим куском хлеба.
— Все это очень интересно, — сказал писатель, — но не забывайте, что семейные легенды с течением времени часто подвергаются искажениям и преувеличениям. Да вы хотя бы уверены, что действительно являетесь потомком Минара, о котором вы мне рассказали столь невероятную историю?
— Мне понятно, почему вам трудно в нее поверить, — сказал я. — Но взгляните на это.
И я вынул из кармана монету и дал писателю. Тот на несколько секунд отпустил простыню, за которую цеплялся в течение всего нашего разговора, и стал рассматривать монету.
— Видимо, она очень старая, — со знанием дела сказал он. — И царапины на золотой поверхности почему-то черного цвета. Такие царапины должны были бы отражать, а не поглощать свет.
— Присмотритесь внимательнее. Под царапинами виднеется зеленое бутылочное стекло. Это — одна из тех фальшивых монет, о которых я вам говорил. У нас в семье ее бережно хранили все эти годы как реликвию и залог удачи. Надеюсь, вам это понятно.
Писатель вернул мне монету и сказал:
— Не позволяйте себе стать заложником наследства. Моя квартира набита вещами, хотя я отдал большинство мебели, доставшейся мне по наследству от матушки. Вон ее портрет. — Он указал на висевший на стене портрет. — Что вы о ней думаете?
Я сказал, что она была красивой женщиной, упокой Господи ее душу. Ты только подумай: я выдаю ему кучу идей для его романа, а он толкует о своей покойной матери!
— Вам не кажется, что о приключениях моего прапрадеда можно было бы написать увлекательную книгу?
Писатель кивнул, но не выразил готовности писать такую книгу.
— Я разрешаю вам использовать этот сюжет, хотя вы будете не первым, кто это сделал, — с гордостью сказал я. — Говорят, что история двух переписчиков была хорошо известна, и несколько писак пробовали ее пересказать. Один из них был даже знаменит, и вы наверняка о нем слышали. Но по имени я его называть не буду. Это было лет сорок — пятьдесят назад. Он писал роман, но его не удовлетворяло написанное, и он без конца его переделывал. Те, кому он прочитал роман в первый раз, посоветовали ему бросить рукопись в камин. Так, наверное, и надо было сделать, но вместо этого он стал писать другие книги, не забрасывая, однако, и первый свой роман. Наконец друг сказал ему: «Приведи его хоть в какой-нибудь порядок и опубликуй. А потом, ради всего святого, возьмись за другую работу — а то ты всю жизнь потратил бог знает на что. Ты, правда, достиг некоторой известности — в основном за счет связанного с этой книгой скандала, но сейчас ты растолстел и устал, и жить тебе осталось недолго». Видите, это был хороший друг, который умел, когда нужно, говорить правду в глаза. «Так вот, Гюстав, — сказал он, — почему бы тебе не написать об этих двух переписчиках, которые уехали из Парижа в деревню?..» Писатель последовал его совету, но, конечно, все переврал. Впрочем, писатели, говорят, всегда так делают: берут жизненную историю, а потом коверкают ее до неузнаваемости.
Мой больной клиент сказал:
— Если вы ищете человека, который прославил бы вашего предка, то я для этого слишком слаб и недостаточно талантлив. Впрочем, я знаю многообещающего молодого поэта по имени Кокто, он обожает всякие тайны и может заинтересоваться розьеризмом.
— Да не беспокойтесь, его уже описал Жан-Жак и этот позднейший плагиатор. Вряд ли вам или кому-нибудь из ваших друзей удастся их превзойти. Но я желаю вам успешно дописать книгу и убежден, что вам удастся ее опубликовать — если вы хорошенько постараетесь. Только вот какому издателю вы собираетесь ее послать?
Об этом он еще не думал. Я подбрасывал большим пальцем фальшивую монету, глядя, как она падает мне в ладонь то орлом, то решкой. Все дело случая, думал я.
— Вас не убедила даже фальшивая монета? Из нее получилась бы роскошная метафора — я знаю, что вы, писатели, обожаете подобные штучки. Тогда ее обязательно использует кто-нибудь другой — может, даже уже использовал: история нашей семьи хорошо известна, можете не сомневаться. Я даже уверен, что, если хорошенько порыться, моего прапрадеда можно найти в разных заумных книжках. Да и впредь он будет возникать еще не раз. Мой дед собирался
Последние комментарии
5 часов 41 минут назад
19 часов 36 минут назад
21 часов 8 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 6 часов назад