Повесть о золотой рыбке [Михаил Наумович Герчик] (fb2) читать постранично, страница - 5

возьмешься утром за книги, если в это время дядя Вася рыбок кормит! Правда, пока он Сашке этого не доверяет, кормит сам, но все равно интересно: стоишь смотришь, запоминаешь… Вот дядя Вася меченосцам и пецилиям сушеной дафнии растер. Скаляриям и барбусам мотыля бросил. Кардиналам и расборам — тоже мотыля, но не целого, вначале на стеклышке ножницами мелко-мелко нарезал. А зачем? Почему акарам и меекам досталось наскобленное мясо, а моллинезиям — салат из водорослей?

Стоит Сашка, глаз не оторвет. А дядя Вася уже к малькам перешел. Одним инфузорий из банки набрал, другим молочного порошка сыпнул, третьим — яичного, четвертым — мелких циклопов, за которыми они вчера на Чижевское озеро ездили. Отчего такая разница?

Дядя Вася не скрывает, рассказывает:

— Вон видишь малечков бойцовых петушков? Они только позавчера вывелись, я им ничего не дал, их дней пять вообще кормить не нужно. Желчные пузыри у них глянь какие, за счет этих пузырей и живут. А это мальки барбусы. Сегодня уже инфузорий давал, а сейчас, значит, яичного порошка для разнообразия. Небось сам мать просишь сегодня, скажем, щи сварить, а завтра — борщ, вот так и рыбки. А если моллинезий зеленью не подкармливать да воду им чуток не подсаливать, они расти не будут и мальков не принесут. Такая уж у них природа. Уяснил?

Сашка кивал: уяснил. Потом спохватывался — пора в школу. Где уж тут над уроками сидеть, только-только у ребят списать успеешь…

Однажды в воскресенье дядя Вася выловил из аквариумов десятка три рыбок и весело подмигнул Сашке:

— Пошли на Кисловский рынок.

Сашка с радостью согласился. Полдня простоял в шумной толчее, помогал дяде Васе продавать рыбок, а потом, когда они возвращались домой, тот протянул ему пять рублей:

— Бери, бери, должен же я тебя как-то за работу отблагодарить. — Он ласково похлопал Сашку по плечу. — Парень ты старательный, дельный, лучшего помощника мне не сыскать. Да ты не смущайся, мороженого себе купишь или там чего…

— Не надо мне денег, — густо покраснел Сашка. — Вы знаете, дядя Вася, лучше аквариум маленький дайте и рыбок пару… Чтоб мои были… собственные…

— Собственные — это хорошо. — Дядя Вася повернулся к Сашке, и мальчику вновь, как когда-то, в первый еще день, показалось, что он обнюхивает его. — Дам тебе аквариум и одну рыбку. Зато какую! Самочку-меченоску тигровую, она через недельку мальков принесет. Подрастишь, продашь и начнешь своим хозяйством обзаводиться. Собственным!..

Два долгих года минуло, прежде чем Сашка обзавелся своим «хозяйством». Все это время он ухаживал за рыбками дяди Васи, помогал ему добывать мотыля и циклопов, торговать на рынке. Попутно продавал и первых своих рыбок, тех, что вырастил от тигровой меченоски, а потом — от черно-бархатных моллинезий. Деньги припрятывал — много нужно было Сашке денег на новые аквариумы и рыбок.

Чем лучше шли у Сашки дела на рынке, тем хуже в школе. Он и раньше учился не особенно: и тройки были и двойки случались, но с тех пор, как к ним переехал дядя Вася, двоек становилось все больше и больше.

Про свое увлечение Сашка никому не рассказывал. Попробовал однажды предложить Тане Симоновой, председателю совета дружины, кружок аквариумистов в школе организовать, — она ему в лицо рассмеялась:

— Двойки сначала исправь, лодырь несчастный, а потом будешь всякой ерундой заниматься. Ты всю нашу дружину позоришь…

Сашка обиделся — разве он лодырь? Она бы столько поработала каждый день, узнала бы… Но в спор вступать хотелось…

Повернулся и ушел.

В седьмом классе Сашка Королев остался на второй год.

— Ну что я могу с ним сделать, с идолом таким, — плакала мать перед директором и беспомощно разводила руками, — если он цельными днями с этими проклятыми рыбками возится? Я ведь уйду на работу с утра и — до вечера… Уж как я его упрашиваю: Саша, родненький, делай уроки как следует… Только разве ж его упросишь? Слова мои от него, как от стенки горох, отскакивают. Пустила я этого квартиранта на свою голову, раньше хоть как, да из класса в класс переходил, а теперь дожился, балбес, — на второй год оставили… А ведь такой самостоятельный мужчина этот квартирант, Василь Федорович, тихий, спокойный, за квартиру аккуратно платит, а мальчонку с толку сбил… Попрошу-ка я его выселиться, пока не поздно, может, Сашка без него одумается, за ум возьмется. Но просить дядю Васю выселиться у матери язык не поворачивался. За что ж выгонять из дому человека, разве у Сашки своей головы на плечах нет?

— Экая невидаль — парень на второй год остался, — пожал плечами дядя Вася, когда узнал про Сашкины неприятности. — А на кой черт ему эта школа? Вон какой здоровый вырос! Пускай в вечернюю идет, для рыбок больше времени останется. Он как развернется — озолотит вас. А потом, глядишь, в ихтиологический институт поступит, там таких аквариумистов с руками отрывают.

— Да не нужны мне его заработки, — слабо упиралась мать. — Пусть учится, чего ему мозги всякими пустяками забивать…