Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
медвежья шкура на полу. На косуличьи рога с четырьмя белыми отростками небрежно накинуты видавший виды карабин, геологический молоток с длинным тонким черенком и охотничий пояс с ярко вышитыми ножнами и мешочком для огнеприпаса. В горенке остро несло сыромятиной.
У раскрытой печи, отворачивая лицо от жара, гремела ухватом хозяйка. Не в пример мужу, на ней было все обиходно-таежное — старенький поплиновый халат, обшитый по вороту и подолу позеленевшими медными бляшками, и отороченные мехом простенькие улы. Обернувшись и узнав гостя, хозяйка пыхнула трубкой на длинном жасминовом чубуке, улыбнулась, закивала головой.
— Пообедаем, однако, — сказал Аянка, помогая молодому геологу снять рюкзак.
На столе вскоре появилась вяленая рыба, лук, бутылка «сучка» с красной сургучной головкой, задымились перед мужчинами тарелки с наваристым украинским борщом.
— Кушай-кушай, Вадимка, — старуха похлопала гостя по плечу, а сама сунула в зубы потухшую трубку и скромно отошла к печи.
Выпили, закусили. Принялись за борщ. Аянка взглянул на сложенный в углу рюкзак:
— С Большого Пантача?
— Оттуда, — подтвердил Вадим.
Эту падь оба знали хорошо. Там, собственно, лесник и навел молодого геолога на след фосфоритов. У теплого ключа, дно которого ходуном ходит от напора подземных вод, прожили они почти неделю. Старик лечил разбитые ревматизмом ноги, а Вадим брал пробы, исходил со своими людьми все окрестные сопки.
Добрые места. Кругом великаны осокори сгрудились и переплелись ветвями, как в месяц рева крутыми рогами изюбры. Тесно, сумрачно. Поваленные бурей стволы заткал малахитовой замшей мох, и в воздухе носится сладковатый запах тлена. Осыпается подлесок, падает переспелая ягода шизандры, шлепаются оземь тугие шишки — и все это причудливым ковром устилает по осени тенистые берега.
Но не только этим оказалась богата падь Большой Пантач…
— Однако нашел, чего искал, Вадимка? — хозяин дома лукаво подмигнул единственным глазом.
— Грамоту тебе привезу, лишь бы скорей добраться до города, — геолог слегка усмехнулся.
— Зачем скорей, подождет грамота. — Аянка небрежно махнул рукой.
— Отдыхай, — вставила хозяйка.
Вадим объяснил, что торопится в город, к самолету, на котором образцы должны быть доставлены в Москву. Они помолчали. Речь могла идти только о том, чтобы восемьдесят километров тайги, отделявшей поселок от железной дороги, попытаться преодолеть пешком. Вадим рассчитывал на совет и конкретную помощь. Однако Аянка что-то не очень… Разумеется, дело добровольное.
— Понимаешь, я бы сам с тобой пошел, — Аянка виновато отводил взгляд, — да комиссия приехала из лесничества, и меня к ним… тоже что-то затевают.
— А что там? — выговорил геолог.
— Завод, что ли, какой-то, — лесник пожал плечами.
— Тайга кругом… завод… как туда ходи? — усмехнулась старуха.
— А ты помолчи! — прикрикнул Аянка.
Как ни лежало его сердце к геологам, как ни милы были ему их камушки и подаренный начальником отряда геологический молоток, старик уже не мог скрыть глубокого интереса к тому, что затевалось в лесничестве. Один из приезжих рассказывал, что новый завод будет перерабатывать хвою, сучья, стружку, опилки, тоннами гниющие на делянах после валки леса, — и из них будут выделывать бумагу, твердую как камень смолу, спирт и многие другие полезные вещи. Даже гнилые зубы можно заменить здоровыми из белой смолы. Как же тут оставаться Аянке в стороне?
Вадим усмехнулся. Разве только Аянке все это в диковину. Проходит длинный ряд лет, прежде чем научные достижения оборачиваются реальными ценностями. Известно ведь, что и воздух, которым человек дышит, и, например, море — все это колоссальная внутриатомная энергия. А когда еще она будет поставлена на службу… Покуда вот затяни потуже ремень, да и шагай, Вадимка, пешком во славу будущего.
После ужина геолог разулся, с наслаждением ощущая жаркими, натруженными за день ступнями прохладу выскобленного дочиста пола. Левую пятку порвал-таки проклятый гвоздь. Вадим залил ранку йодом из походной аптечки и стал выворачивать наизнанку пропитанное дегтем голенище злосчастного сапога. Подав ему плоскогубцы, Аянка принялся набивать трубку самосадом.
— Старуха-то права, — проскрипел он, раскашлявшись после первой затяжки, когда хозяйка, прибрав на столе, ушла спать в боковушку за печкой. — Какой завод в лесу без дорог? Или рекой ходить будут?
— На Большом Пантаче рудник откроем, — Вадим выломал гвоздь — острый, ржавый и до чего же крепкий, дьявол! — Протянут, стало быть, туда ветку, да и ваш завод прихватят, конечно.
— Хорошо бы, — Аянка оживленно потер руки. — Да что ты там возишься с сапогами — утром починю тебе.
— Утром я уже буду далеко. Ты разве меня не проводишь, Аянка?
Лесник оценивающе оглядел рослую фигуру Сырцова, энергичное загорелое лицо с отросшей уже бородкой и кивнул головой.
Последние комментарии
9 часов 18 минут назад
11 часов 52 минут назад
12 часов 20 минут назад
12 часов 27 минут назад
6 часов 43 минут назад
15 часов 30 минут назад