До Михайловского не дотягивает. Тема интересная, но язык тяжеловат.
2 Potapych
Хрюкнула свинья, из недостраны, с искусственным языком, самым большим достижением которой - самый большой трезубец из сала. А чем ты можешь похвастаться, ну кроме участия в ВОВ на стороне Гитлера, расстрела евреев в Бабьем Яру и Волыньской резни?.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Вскоре показалась хижина, дверь которой была распахнута настежь. Рыбка заплыла внутрь. Девочка остановилась на пороге. Посреди комнаты находился очаг, в котором стоял на огне котелок без крышки. В котелке пузырилась кипящая вода. Рыбка подплыла к котелку и нырнула в кипяток. Со скамьи за очагом поднялась очень красивая женщина. Она шагнула навстречу девочке и взяла ее на руки.
— Наконец-то ты пришла! — сказала она. — Я так тебя ждала!
Женщина опустилась на скамью, посадив девочку на колени. Та принялась разглядывать незнакомку. Такую красавицу она встречала впервые в жизни. Высокая, стройная, белокожая, с легким румянцем на лице. Девочка не могла определить, какого цвета у женщины волосы; ей почему-то показалось, что те отливают зеленым. На платье незнакомки, тоже зеленом и блестящем, не было ни единого украшения, однако чудилось, что женщина лишь минуту назад сняла с себя бесчисленное множество алмазов и изумрудов. И все же дама явно чувствовала себя как дома в этой маленькой, скудно обставленной хижине.
Девочка продолжала рассматривать женщину, а та, поглядев на нее, спросила:
— Как тебя зовут?
— Служанки называли меня Узелком.
— Наверно, потому, что ты ходила с нерасчесанными волосами. Но это не твоя вина. Бездельницы! Разве можно быть такими нерадивыми? Однако мне нравится твое имя, и я тоже буду звать тебя так. Не сердись, что я задаю тебе столько вопросов; потом ты сможешь спросить меня о чем угодно, и я постараюсь удовлетворить твое любопытство. Сколько тебе лет?
— Десять, — сказала девочка.
— По тебе не скажешь, — проговорила дама.
— А сколько лет вам?
— Очень много, несколько тысяч.
— По вам не скажешь, — произнесла девочка.
— Неужели? По-моему, ты ошибаешься. Видишь, какая я красивая? — И она посмотрела на девочку, устремив на нее взор своих голубых глаз, таких сверкающих, будто в них отражались все звезды, что усеивали небосвод.
— Вы очень красивая, — подтвердила девочка. — Но мне казалось, что когда люди живут долго, они становятся старыми.
— Мне некогда стареть, — возразила дама, — я слишком занята. Стареют обычно от безделья. Нет, Я не могу допустить, чтобы ты оставалась такой неряхой! Твое лицо все в грязи, и я даже не могу тебя поцеловать.
— Может быть, — предположила девочка, которой стало стыдно, но не настолько, чтобы она не попыталась защитить себя, — может быть, это потому, что я заплакала, когда меня напугало дерево.
— Бедняжка! — воскликнула дама, в глазах которой теперь словно отразилась луна, и поцеловала девочку, как будто забыв, о чем только что говорила. — Гадкое дерево получит по заслугам за то, что посмело напугать тебя!
— Скажите, а как вас зовут? — полюбопытствовала девочка.
— Бабушка.
— Правда?
— Разумеется. Я никогда не обманываю, даже в шутку.
— Какая вы хорошая!
— Я не могу обманывать, потому что мои слова тут же сбываются, и стоит мне хоть чуточку кого-то обмануть, меня обязательно накажут, — дама улыбнулась. Ее улыбка напомнила девочке солнце, которое проглядывает летом сквозь пелену дождя. — А теперь, — продолжала дама, — я тебя вымою и переодену, а потом мы с тобой поужинаем.
— Ой, я так проголодалась!
— Еще бы, — отозвалась дама, — ведь последний раз ты кушала три года назад. Да, с тех пор как ты убежала от медведей, прошло целых три года. Сейчас тебе уже не десять, а тринадцать лет.
Девочка широко раскрыла глаза. Не верить она не могла, ибо чувствовала, что Бабушка говорит правду.
— Ты не боишься меня, Узелок? — спросила дама.
— Я постараюсь не бояться, — ответила девочка, — но обещать не могу.
— Мне нравится твоя откровенность. Думаю, все будет в порядке.
Дама сняла с девочки ночную рубашку, встала и, неся свою гостью на руках, подошла к двери в стене хижины. Она открыла дверь, и Узелок увидела глубокий чан, по стенкам которого вились зеленые стебли растений, чьи веточки заканчивались цветками всех оттенков.
Над чаном нависала крыша, в прозрачной воде сновало множество рыбок — точь-в-точь таких, как та, которая привела девочку к хижине. Комната была полна света, который исходил от оперения диковинных созданий. Дама произнесла несколько слов на незнакомом девочке наречии и погрузила ее в воду.
Узелок сразу же оказалась в окружении рыбок. Две или три из них поддерживали голову девочки над водой, а остальные терлись боками о ее тело, и вскоре от грязи не осталось и следа. Тогда дама, внимательно наблюдавшая за происходящим, заговорила снова. Тридцать или сорок рыбок выпрыгнули из воды и перенесли девочку, которая лежала на них, как на циновке, прямо в руки Бабушки. Та подождала, пока Узелок высохнет у огня, а затем открыла сундук и достала оттуда чудесное льняное белье, пахнущее сеном и лавандой, после чего вручила девочке зеленое платье, такое же, как у нее самой, сверкающее, мягкое на ощупь, ниспадавшее от талии, которую перехватывал коричневый пояс, восхитительными складками.
— Бабушка,
Последние комментарии
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад