Чубчик и Ляма (СИ) [Александр Алексеевич Беликов] (fb2) читать постранично, страница - 3

прошептал:

— Ага, так и есть, проспал. Только, рассказать мы тебе ничего не сможем — тайна! Если классная дама разрешит, то скажем, а так — не обижайся, магическая клятва, двенадцатая ступень.

— Какая? — удивился Боровиков. — Их же всего только семь существует?

— А выше седьмой — они все секретные, их даже в академии у нас не изучают.

— Аааа, понятно. Жаль, что нельзя рассказывать. Но я и так доволен, во-первых, узнал, что наша классная дама не такой уж и плохой человек, а во-вторых, оказывается, так интересно быть деревом! Когда почки раскрываются и листочки растут — это такое удовольствие! Я вот, наверное, теперь стану ботанику изучать. То ведь, у меня всё никак со специализацией не определялось, а сейчас — прямо прозрение пришло!

— Боров, будь человеком, заткнись! — не выдержал Лямкин. — Тут и без тебя тошно, а слушать твои разглагольствования — никаких сил нет!

— Да я что, всё понимаю. Могу и помолчать, — ответил Боровиков и улёгся спать прямо на грязный пол карцера.

Лямкин же с Чупиковым уселись возле стены на корточки, но заснуть им так и не удалось, а под утро пришла Швабра и отвела всех троих пленников в свой кабинет.

— Так вот, господа хорошие, надеюсь вы понимаете, что степень наказания будет напрямую зависеть от вашего молчания? Вернее даже так, неделю вы отработаете со шваброй в руках по любому. А вот вторая, самая суровая часть экзекуции останется нереализованной, но будет применена ко всем троим, если хоть одна живая душа хоть что-нибудь узнает о случившимся. Надеюсь, это ясно? Вся троица дружно закивала головами.

— А теперь быстро отвечайте: что вы собирались сделать?

— Зинку наказать, — вздохнул Чупиков.

— За то, что ябедничала на нас, — добавил Лямкин.

— А Вас заколдовывать у нас даже и в мыслях не было.

— Сами удивляемся — как такое получилось? Классная дама как-то совсем по-иезуитски усмехнулась:

— Я так понимаю, что Боровиков здесь вообще не причём?

— Что-то вроде того.

— Миша, пожалуйста, выйди за дверь и подожди ребят там, — велела Швабра, а когда Боров вышел, продолжила, — а вам, исключительно из академического интереса и ради повторения материала, скажу.

Исключение номер тридцать семь: можно перепутать фантом жизненной субстанции человека с фантомом субъекта его сна.

— То есть, когда кто-то видит сон, что он стал другим человеком? — удивился Чубчик.

— Именно так, Лёша. Ты ведь это знал, но применить-то забыл?

— А кто кому снился? — не понял Лямкин.

— Чего тут непонятного, — возмутилась Швабра, — мне снился сон, что я стала маленькой девочкой, такой, как ваша одноклассница Зина.

— Как Зинка-ябеда? Так она же противная! Как может такой сон присниться?

— А вот об этом, Витя, мы поговорим лет через пять, когда вы все поймёте, что Зина была самой красивой и умной девочкой из вашего класса, и поголовно начнёте в неё влюбляться! Этот вопрос закрыт, теперь дальше. Откуда на теле Боровикова появилась древесная растительность?

— Не знаем!

— Честное слово!

— Первый раз делали всё так же, а она вдруг как начнёт расти, прямо на глазах!

— Он сам в кадку залез, сначала у него зелёные прыщи повыскакивали, а потом и листья полезли. Швабра пристально посмотрела на заговорщиков:

— Ладно, но если я узнаю что-то другое, то разговор будет короткий!

Когда друзья вышли из кабинета и отошли уже достаточно далеко, Лямкин начал возмущаться:

— Швабра совсем сдурела, назвала Зинку самой красивой, а ещё решила, что мы в неё станем влюбляться, надо же такое придумать! Да ни в жизнь!

— Зря вы так с Зиной, и вовсе она не ябеда, — внезапно заступился Боровиков за главную доносчицу второго курса. — И вообще, она очень хорошая, ботаникой интересуется! А если бы она тогда не рассказала классной даме про ваш поход в заброшенную шахту, то вы вообще могли бы погибнуть!

— Ты что, Боров, умом повредился? — возмутился Лямкин.

— Понимайте, как вздумается. Я драться с вами не хочу, только предупреждаю сразу — я за Зину теперь всегда заступаться стану.

— С какого перепуга ты решил предать мужское братство? — съязвил Чубчик.

— А вы бы видели, как она старый клён во дворе ленточками нарядила — красотища! Потом, она тоже растения любит… как и я. Чупиков внезапно остановился с широко раскрытыми глазами:

— Как ты сказал? Старый клён, говоришь? Ведь, листочки-то вылезали именно кленовые! Лямкин тоже замер, уставившись на своего друга:

— Чубчик, ты что-нибудь слышал про такое?

— Что деревьям снятся сны, как они превращаются в девчонок?

Полный бред! Вот так подумаешь-подумаешь и тоже решишь, что пришло время усиленно изучать ботанику.

— И ты туда же? — возмутился Лямкин.

— Это вы о чём, вообще, говорите, — удивился Боровиков. — Про магическую клятву двенадцатой ступени? Тогда мне лучше об этом не слушать, пойду я в столовую загляну, может, покормят пораньше?

— Да, именно про высшую степень секретности и говорим, а ещё про