Фабула [Евгений Васильевич Сокольских] (fb2) читать постранично, страница - 2

своё отражение, пафосно вспыхивает и ещё несколько раз на него брызгает раствором, затем уходит за кулисы и возвращается с тарелкой в руках, которую натирает сухим полотенцем.

А эти тарелочки мне ещё бабушка на свадьбу подарила. Всего две осталось, остальные побились пока переезжали вот в эту халупу, которую и квартирой-то назвать нельзя. Я же просила мужа, чтобы он дом покупал, а тот упёрся, говорил, что в квартире лучше, так и оставил меня здесь одну, где каждую ночь соседи гуляют, а поутру полочки вешают, и вечерами непонятно, чем занимаются, я ни разу не слышала даже звука пылесоса.

Раздаётся звук пылесоса.

Ну, неужто опомнились… как говориться, про… ох, что-то я разворчалась сильно… забыла, что ли, как сама молодая была? Дети за окном раскричались, в детский сад, наверное, ведут.

Подходит к окну и выглядывает.

Да, именно так. Неудивительно, что кричат… если бы меня вывели утром и заставили идти куда-то по таким ямам на асфальте, то и я бы, наверное, кричала… иногда посмотришь по сторонам, и жить не хочется, даже порою становится радостно, что старая, да немного мне осталось… хорошо хоть телевизора нет, так бы и не такого насмотрелась.

Подходит к журнальному столику, берёт газету и разворачивает её.

Вот, в газете вчера написали, что проезд в двое подражает со следующего месяца, а пенсии всё те же… а посмотришь на рекламу обуви, на цены, то сразу же осознаешь, что в старых сапожках можно и следующий год походить, если доживешь, конечно, или вон, импортозамещение… пошла я как-то в магазин, хотела рыбы купить и не поверила своим глазам… спрашиваю: «А что это рыба такая дорогая?» — а мне и ответили: «Импортозамещение, мол, свою рыбу с Владивостока везём, а это знаете ли дороже, потому что транспорт-то по земле едет, а не по морю, потому и дорого». А кто-то Россию ещё и нефтяной империей называл… а что не называть-то… соседям по дешёвке продают, а у своих за литр бензина последнюю копейку забирают, а всё потому что мало у нас нефтеперерабатывающих предприятий, тем и оправдывают, да деньги с обычных людей сосут.

Не могут нам позволить хорошо жить, а всё про повышение качества жизни толкуют. Ну, повысили нам пенсию, а толку-то? Комунальщики сразу же цены на всё подняли и опять мы остались с тем, что и имели, то есть ничем. Похоже всё это на допетровский налог на ношение вторых лаптей, так же бессмысленно и так же глупо. Безобразие.

Устало падает в кресло, раздаётся протяжный скрип.

Креслице ты моё, что же ты так скрипишь-то, моложе меня будешь, а всё туда же, как и я, на свалку просишься… но не бойся, никуда я тебя не дену. Сколько лет я на тебе сижу, мы уже как сёстры родные… сажусь на тебя, ты поёшь, как кукушка в лесу, а я всё считаю, сколько мне лет жить осталось.

Раздаётся звонок в дверь.

И кого это принесло в седьмом часу?

Маргарита Львовна открывает дверь, появляется Дмитрий с библией в руках перед собой.

Дмитрий: Здравствуйте, а Вы верите в бога?

М.Л: Нет! (закрывает дверь)

Д: (удерживает дверь рукой) Простите меня, ради (в замешательстве смотрит на библию) бога, я ведь совсем не из этих фанатиков… просто я услышал, как Вы поёте и мне захотелось посмотреть на Вас, и, что самое интересное, такой я Вас и представлял!

М.Л: Но я сейчас не пела…

Д: Разве? Мне показалось, что именно Вы пели… но не отрицайте, что вчера это точно были именно Вы!

М.Л: Эмм, нет, и вчера я тоже не пела.

Д: Но я же слышал именно Ваш голос… но, скорее всего, я мог перепутать. Просто он удивительно похож на голос Эдит Пиаф, и Вы не поверите, я несколько дней уже ошиваюсь под Вашей дверью в надежде познакомится с Вами, потому что был заворожён пением и ничего не мог придумать умнее, чем притащить с собой библию. И я просто страшно разочаруюсь, узнав, что Вы совсем не певица и всё, услышанное мной, лишь запись…

М.Л: Да, я, конечно, певица, но…

Д: (перебивая) Я так и знал, спасибо Вам большое, что спасли мою душу от разочарования, Вы же так прекрасны, что просто не можете не быть певицей!

М.Л: А Вы сами-то, собственно, кто?

Д: Простите, простите, какой я дурак… даже не представился, и, наверное, напугал Вас. Я, Дмитрий, можно просто Дима, племянник Вашей соседки, она тоже живёт на этом этаже, и потому-то я и услышал музыку, льющуюся из вашей квартиры.

М.Л: Вы — племянник Тамары Сергеевны?

Д: Да, именно (говорит и сам проходит в коридор, и закрывает за собой дверь), кому же я ещё могу быть здесь племянником, если остальные ваши соседи сами, наверное, моложе меня будут.

М.Л: И то верно…

Д: Я своей тётушке все уши прожужжал о том, что у вас такой приятный завораживающий голос!

М.Л: Не кажется ли Вам, что можно было бы познакомиться немного иначе, без всего этого представления?

Д: Конечно, можно было бы и по-другому, но мне так сложно сходится с людьми… и потому, я даже не знал, как