Чёрная Мальва [Эльвира Бражник] (fb2) читать постранично, страница - 3

сира».

Девочка осела на землю, глупо хлопая глазами. Конечно, она не поверила вот так сразу странному голосу, но… так больно жалит что-то в груди…

Звезда ушла за горизонт, и все погрузилось во мрак. Громко зашумели сверчки, запели грустные песни ночные птицы. В лесу подо мхом раскрывая светящиеся крылья, проснулись ночные мотыльки. Ветер играл с высокой травой, в которой спала маленькая девочка, свернувшаяся клубком. В поле стоял огромный камень, и сонное дитя прижималось к нему боком, ища тепла у нагретого жаром звезды великана.

Богиня этого мира с нежностью смотрела на девочку. В ее мире за годы сна своей матери жизнь не стояла, понурив голову. Все цвело, росло, рождалось! А каково же было удивление богини, когда она увидела человекоподобное создание! Невольно подумалось, что не хорошо это — не знать, кто и что живет в собственном мире…

Рука богини погладила одинокое юное создание по волосам. Роскошные длинные волосы цвета вороньего крыла были немыслимо закручены и торчали во все стороны, жаль только, сильно спутаны в колтуны! Судя по нарядам, или скорей их отсутствию у живущих тут человекоподобных существ, богиня проснулась вовремя. Нужно не забывать о религии! В отдохнувшем сознании уже щелкали калькуляторы и выстраивались идеи одна интересней другой. Эту девочку ждет большое будущее.

Жук медленно полз по ноге, а нос щекотала противная, острая травинка. С каждой секундой ощущения становились ощутимей. Сон ушел. Поднявшись, потирая затекшую от неудобной позы спину, девочка зажмурилась от рассветных лучей. Она вспомнила вчерашний день: свой побег из дому, странный голос и тревогу. Вспомнила, что вчера произошло что-то очень-очень страшное!

Но…

Как она может верить голосу? Возможно, с ее стаей все нормально, и все что пришло ей в голову — нелепица, пришедшая с жаром звезды.

Зашипев, ребенок кинулся к лесу. Ломая ветки не заботясь о конспирации, девочка бежала домой. Острые лапы деревьев хватали ее за волосы, больно дергая, будто останавливая, задерживая.

«Ты спешишь увидеть то, что тебе не нужно. И ведь сама чувствуешь, что я говорю правду. Глупая, сейчас ты стремишься знать, а потом захочешь забыть…»

Богиня знала, что так будет, поэтому и усыпила вчера ребенка на грани истерики. Сегодня урок выйдет хорошим.

«Отстань от меня глупый голос!»

Прищуривая мокрые глаза и терпя удары острой травы и веток по раненым ногам, девочка упрямо бежала, приближаясь к дому. Сзади слышался шелест крыльев недовольно каркающих, потревоженных наседок — их гнезда были свиты на стройных и непрочных деревьях, которые задевали пробегающие мимо хищники или, как в этот раз, девочки в истерике. Вот в поле зрения попал огромный валун, с которого начиналось поселение.

Стали видны усыпанные песком тропы, переплетенные межу собой, и… КРОВЬ.

Огромное количество крови. Трава и тропинки были бурыми от засохшей жидкости.

У каждого входа в пещеру, у каждой площадки, где обычно собирались охотники или женщины, была кровь. Неприятный запах смерти витал в воздухе, заражая собой все окрестности. Даже бурая трава, казалось, почернела, смиренно опустив свои длинные листья.

По ногам пробежала дрожь. Упав на колени, девочка ошеломленно уставилась на вход в свою пещеру, заляпанный густой красной жидкостью, и кусками плоти. Да… жааррры любили хорошенько подрать добычу — мясо выходило вкусным и… сочным.

Взгляд зацепил обглоданные остатки тела — к горлу подкатил ком.

Движение справа было подобно ушату с холодной водой. Резко повернув голову, чернокудрая девочка уставилась в узкую трещину между двумя пещерами. Никто не хотел заделывать эту трещину, поэтому в ней часто застревали маленькие любопытные детеныши. И сейчас оттуда на девочку смотрели привычно светящиеся в полумраке мертвые глаза маленького мальчика. Она минуту смотрела, не мигая, а затем позвала, возможно, единственного выжившего из своей стаи:

— Сширсаа? Оуса.

Мальчик медленно начал выползать из трещины, поражая своим спокойствием. Девочка поспешила подхватить его, до того как он бы упал в лужу крови, возможно, своих родителей. Совсем маленький — и шести зим нет.

Девочка прошипела, спрашивая, есть ли еще выжившие дети или взрослые. Мальчик лишь обреченно посмотрел ей в глаза.

Он ответил.

«Что собираешься с ним делать?» — спросил безэмоциональный голос.

«Я… я не знаю, я не знаю, что теперь делать…»

Слезы покатились по щекам, а подбородок задрожал. Все в груди натянулось.

«Успокойся! Поплачешь когда останешься одна. Мальчик видел, как убивают все стаю и его родителей, а ты ревешь перед ним! Ты старшая, и теперь ответственность на тебе».

«Ты говорила, что жизнь должна быть радостной! Говорила, что мне не нужно идти домой, что я найду здесь только смерть. Говорила, что буду жалеть! А теперь? Теперь ты говоришь, что