Очень! очень приличная "боярка"! Прочёл все семь книг "запоем". Не уступает качеством сюжета ни Демченко Антону, ни Плотников Сергею, ни Ильину Владимиру. Lena Stol - респект за "открытие" талантливого автора!!!
Написано на уровне детсада. Великий перерожденец и врун. По мановению руки сотня людей поднимается в воздух, а может и тысячи. В кучу собран казачий уклад вольных и реестровых казаков, княжества и рабы. 16 летний князь командует атаманами казачьего войска. Отпускает за откуп врагов, убивших его родителей. ГГ у меня вызывает чувство гадливости. Автор с ГГ развлекает нас текстами казачьих песен. Одновременно обвиняя казаков
подробнее ...
обворовывание своего князя. Читать о всемогущем колдуне и его глупых выходках и рассуждениях просто не интересно.
Витюша.
— Три этажа!!!
Дальше можно было не говорить. Витюша весь сразу подобрался, засуетился, забегал вокруг Костика.
— Ну! Ну! Как бросали-то? Что там «бла-бла-бла»? Вспоминай.
— Раз в крещенский вечерок… девушки гадали, — в который раз продекламировал Костик, — за ворота… ну, в смысле, через школу… башмачок… м-м-м… м-м-м… м-м-м… — Костик напрягся из последних сил: — …за ворота башмачок… м-м-м… сняв с ноги…
— С ноги?! — возмутился Витюша. — Сняв с ноги?! Ты что? Я же носки промочу! Заболею!
Честно говоря, Костику самому не очень-то хотелось бегать босиком по снегу. Но из песни слова не выкинешь… А Витюша меж тем наседал, размахивал у него перед носом мешком со сменкой:
— Умник! Я заболею, а мать меня — убьёт! Она у меня…
— О! — Костик ухватился за Витюшин мешок и потянул на себя.
— Э! Э! Ты чего?!
— Ну-ка… ну-ка… — Костик завладел Витюшиным мешком и принялся развязывать верёвку.
— Ты чего?! Э!!!
Не обращая внимания на Витюшины протесты, Костик запустил руку в его мешок и вытащил оттуда плетёную сандалию:
— О! Башмачок!
И носки будут сухие. Ай да Костик! Ай да сукин сын!
— А ну, дай. Моё!
Витюша отобрал свою сандалию, покачал её на ладони, примеряясь к весу. Потом перехватил за мысок. Прицелился, как гранатой. И запустил в сторону школы. У него всегда была пятёрка по физкультуре. А за метание вообще пятёрка с плюсом.
Сандалия взлетела ввысь. Пронеслась по дуге. Врезалась в стену. Чудом не разбила окно. И, отскочив, закончила свой путь в сугробе.
— Сильно! — сказал Костик. — Только низко.
Он вытряхнул из своего мешка кеды. Взял один за пятку. Прищурил левый глаз. Отвёл за голову правую руку…
У Костика по физкультуре была крепкая четвёрка.
Кед шмякнулся о раму кабинета биологии.
— Хулиганьё! Я вас!!! — закричала из-за стекла взъерошенная биологичка.
Точнее, не закричала, а зашамкала губами. Окно-то было закрыто! Но Костик и так всё понял.
— Пойдём отсюда, — вынырнул из сугроба взмокший в поисках сандалии Витюша, в руке его был зажат облепленный снегом трофей. — Ничего не получится.
— Не-е-ет!!! — вошёл в раж Костик. — Врёшь!
Он затолкал свои кеды обратно в мешок. Раскрутил за верёвку, как пропеллер. И запустил его в самое небо. Мешок взвился высоко-высоко. Почти до третьего этажа. И камнем рухнул вниз. Прямо под ноги Костику.
— Траекторию не рассчитал!
Вторая попытка оказалась более удачной. В смысле траектории. Мешок взлетел по красивой, ровной параболе. На мгновение замер на самой её верхней точке. И приземлился далеко позади Костика.
— Школа в другой стороне! — покрутил у виска Витюша.
— Рука сорвалась, — объяснил Костик.
— А ну, дай я.
— Свои кидай.
— Ладно.
Витюша упаковал промокшую сандалию в мешок. Задумчиво покачал им перед собой. Внимательно посмотрел на крышу. Собрался с духом. И закрутил-завертел свою сменку, как ошалевшую от ветра мельницу. У Костика в глазах зарябило. А Витюша вдруг разжал кулак. Катапультировал сменку, как пращу.
Несколько секунд чёрный замызганный мешок парил над школьным двором, словно распластавший крылья ворон. Затаив дыхание, Костик с Витюшей наблюдали, как он взмывает всё выше и выше, поднимается до самой крыши, зависает на излёте и…
— Не-е-ет!!! — заголосил Витюша, как на похоронах. — О-о-о!!! Не-е-ет!!!
Возьми он сразу чуть левее, совсем чуть-чуть, самую малость, и свершилось бы гадание. И Витюша узнал бы всё: и про дружбу, и про вечерок, и про Костика.
Но Витюша левее не взял. А может, ветер дунул не вовремя. Сбил с курса мешок с башмачками. И теперь эти башмачки сиротливо болтались на верхушке векового дуба. Дуб надменно покачивал ветвями, царапал ими кровлю школы.
— Мать убьёт, — обречённо простонал Витюша. — Теперь уже точно. Убьёт.
И зачем-то добавил:
— Они кожаные были. Новые… почти.
Потом Витюша с Костиком дружно бегали вокруг злосчастного дуба. Толкали его. Пинали ногами. Пытались раскачать, как грушу.
Потом побежали в школу. Утащили из-под носа у тёти Маши швабру. Прокрались в кабинет биологии. Еле отодрали шпингалет. Размахивали из окна шваброй. Колошматили подобравшиеся к карнизу ветки.
Потом удирали от Елены Петровны. А заодно и от тёти Маши.
Скатились с обледеневшего школьного крыльца. Улетели в сугроб.
— Я чуть ноги не переломал, — сказал Костик, отплёвываясь от снега. — Вот смеху было бы! Без ног — какие башмаки?
— По… понаса… понасажали деревьев, — всхлипнул Витюша. — Спилить бы их все к чёртям собачьим…
Они откопали друг друга из сугроба. Отряхнулись. Подобрали два портфеля и единственный оставшийся мешок со сотенкой.
— Мать… — всё всхлипывал и тёр кулаком глаза Витюша, — мать… убьёт…
— Нет! — заскрежетал зубами Костик. — Врёшь!!!
Так просто он сдаться не мог. Друг он, в конце концов,
Последние комментарии
4 часов 31 минут назад
4 часов 32 минут назад
6 часов 33 минут назад
6 часов 35 минут назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 4 часов назад