Герои штрафбата [Игорь Владимирович Сорокин] (fb2) читать постранично, страница - 25

описываемом районе.»

Так говорят и думают простые люди, не военные. Лоцию района плавания — должен знать и использовать любой морской командир. Знали и говорили. Только есть одно маленькое «НО» — планировал Керченско-Феодосийской операцию Дмитрий Тимофеевич Козлов со своим штабом лично без учета мнения командования Черноморского флота и даже товарища Кузнецова. Ставка поставила сроки, будь добр выполняй.

Для завоевания господства в воздухе и высадки воздушных десантов, конечно же, нужна авиация, которая без простого авиационного бензина не летает.

Достаточно всего лишь слаженной работы нескольких больших группы диверсантов из Абвера на железнодорожной ветке соединяющих город Баку и город Поти, чтобы эшелон с авиационным бензином не пришел на погрузку в танкеры Черноморского пароходства.

К 12 декабря 41-года птенцы из гнезда Канариса постарались.

Разве соизмерима потеря нескольких десятков диверсантов, по сравнению со срывом планов противника и прекращению функционирования его авиации на несколько недель, а то и месяц. Эшелон бензина, за неделю, ну просто очень трудно сделать, даже с мощностями нефтеперерабатывающих заводов в Баку, и это без расчетов времени на транспортировку за тысячу километров.

Остается надеяться только на русский «АВОСЬ» и плохие метеоусловия, например сплошную облачность. Главное, чтобы небыло шторма.

Погода во второй половине декабря 1941 года даже на Рождество оказалась — безоблачной. Вот и пришлось всему Закавказскому фронту и Черноморскому флоту сидеть и «ждать у моря погоды».

Сидели мы все и ждали, на корабле управления флотилии, пока из моря не пришло радио от дозорного тральщика — «С севера дрейфует ледовое поле. Попал в плотное скопление льда. Шуга. Потерял ход. Началось обмерзание. Прошу помощи.

Через час из Ахтарска к затертому во льдах тральщику пошла канлодка»?4».

Ледовое поле Азовского моря дошло до Северной границы Ясенского залива и теперь со скоростью пешехода начало приближаться к входу в Ахтарский залив. Время выхода Северного отряда Азовской флотилии с 47-й армией на бортах из Ахтарска стало отмеряться не сутками, а часами.

До границы ледового поля 20 миль, примерно 36 км — через 10–12 часов выйти из Ахтарска станет невозможно. Одно спасает пока небольшой Юго-Западный ветер, со скоростью 2–3 м/с, сдерживает наступление ледового поля на Юг.

Теперь нет возможности ждать бензин, нет возможности использовать авиационные десанты, нет облачной погоды и времени тоже нет. Мороз и заморозки на Азове не оставили права выбора. Есть только один путь. Сейчас или до весны следующего года высадить армию и танковые корпуса на севере Крыма будет невозможно.

Зазвонили телефоны, заработали радиосети, и Закавказский Фронт дал команду Черноморскому флоту высаживать десанты. Настало время, когда Черноморский Флот станет марионеткой в руках демагога Мехлиса и армейского генерала Козлова, пока еще страшно далекого от кораблей гения великой войны.

Все эти события происходили просто вскользь, где-то там, в стороне от небольшого всего чуть более сотни человек экипажа монитора «Волочаевск» и его командира Ивана Прохорова.

Сам Иван Прохоров в это время, со своим экипажем спешно готовил в силу возможностей корабль к зимнему штормовому морю.

Это я к чему, а к тому, что довоенные корабли о герметизации корпуса или полном его утеплении просто даже не готовили. Считалось, что нормальный моряк не должен бояться мороза и холодной воды. Если боишься то — «слабак» одно слово.

На закате над водной гладью затона, Ахтарского залива и городка разнесся протяжный звук пароходного гудка флагманского «Штурмана».

Мостик. Сигнальный. На «Штурмане» поднят сигнал «Боевая тревога», «Раз. Исполнить», — напряженное ожидание вечера и ночи собравшегося на борту десанта и экипажа закончилось докладом сигнальщика.

Переводится флажный язык, в принципе просто — «Боевая тревога. Действовать первому варианту».

Над флагманской канонеркой «Штурман» подняли, подсвечиваемые сигнальным прожектором, флаги расцвечивания читаемые сигнальщиками и вахтенными офицерами, немедленно повторенные рядом стоящими кораблями и судами. Постепенно мачты кораблей и судов всего затона и набережной окрасились разноцветными отрепетованными (повторенными) сигналами.

Запустились двигателя пароходов, буксиров, сейнеров и болиндеров десанта выходящих из базы в первую очередь, выхлопные газы которых уже через час создали облако смога над «ковшом» рыболовецкого комбината и восточным берегом залива.

С началом вечерних навигационных сумерек, за полчаса до заката, 24 декабря 1941 года из Ахтарска, начался выход судов и кораблей с десантом по первому варианту очередности прохода горла затона (ковша) и выхода в море.

Первыми в море, почти за сутки от начала высадки у мыса Зюк, вышли сейнера и буксиры, ведущие в сцепке до трех единиц несамоходных барж. Дело довольно сложное.