Бэтмен Сагайдачный [Александр Михайлович Кабанов] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (10) »
Мы оставлены кем-то из птичьих, в не рифмованном списке живых, посреди тополиных страничек, под ногтями цветов луговых. Семена, имена, времена ли? Ни ума, ни души, ни труда… Лишь люцерна и клевер — в финале, одуванчики и лебеда.
Лишь молитва отцу-зверобою: будет ливень с грозою вот-вот… И тогда промелькнет над тобою вострой ласточки — белый живот.
УХА
Луковица огня, больше не режь меня, больше не плачь меня и не бросай в Казань. Ложкою не мешай, ложью не утешай, память — мужского рода: чешется, как лишай. Окунем нареки, вот мои плавники, порванная губа, вспоротые стихи. Вот надо мной проходят пьяные рыбаки.
Все на земле — мольба, дыр и, возможно, щыл. Господи, Ты зачем комменты отключил? Всех успокоит Сеть, соль и лавровый лист, будет вода кипеть, будет костер искрист. Будут сиять у ног — кости и шелуха… Как говорил Ван Гог: «Все на земле — уха…»
ГОД ЗМЕИ
Маслянисто мерцает секлярус, дремлют спицы, пронзая клубок, дрыхнет в спальном мешке — Санта Клаус с четвертинкой вина, полубог.
Мандарины — змеиные дети, время сбрасывать вам кожуру, кувыркаться, прокусывать сети, выползать из авосек в нору.
Время — брызгать оранжевым ядом и бенгальский рассеивать дым. Поздравляю тебя с новым гадом, с мандариновым гадом моим!
* * * *
На Страстной бульвар, зверь печальный мой, где никто от нас — носа не воротит, где зевает в ночь сытой тишиной сброшенный намордник подворотни.
Дверью прищемив музыку в кафе, портупеи сняв, потупев от фальши, покурить выходят люди в галифе, мы с тобой идем, зверь печальный, дальше.
Где натянут дождь, словно поводок. кем? Не разобрать царственного знака. Как собака, я, до крови промок, что ж, пойми меня, ведь и ты — собака. Сахарно хрустит косточка-ответ: (пир прошел. Объедки остаются смердам.) если темнота — отыщи в ней свет, если пустота — заполняй бессмертным?
Брат печальный мой, преданность моя, мокрый нос моей маленькой удачи, ведь не для того создан Богом я, чтобы эту жизнь называть собачьей?
Оттого ее чувствуешь нутром и вмещаешь все, что тебе захочется, оттого душа пахнет, как метро: днем — людской толпой, ночью — одиночеством…
* * * *
Одуванчиковые стебли: оцелованные людьми, разведенные нараспашку, отлученные от земли, за хребтом ненасытной ебли — золотится спина любви, пожалеешь отдать рубашку, позабудешь сказать: замри!
Одуванчик под сенью склона, я с тобой еще поживу - между Африком и Симоном под виниловую траву. Нас не купишь куркульской цацкой, не прикормишь с блатной руки, над твоей головой бурсацкой — тлеют желтые угольки.
Душный вертер и птичий гамлет, на кленовом листочке — счет, Что же нас безрассудно в Гарлем одуванчиковый несет? Сколько в мире чудесных строчек, составляющих немоту: не плети из меня веночек, не сдувай меня в темноту.
* * * * Лесе
Кривая речь полуденной реки, деревьев восклицательные знаки, кавычки — это птичьи коготки, расстегнутый ошейник у собаки.
Мне тридцать восемь с хвостиком годков, меня от одиночества шатает. И сучье время ждет своих щенков — и с нежностью за шиворот хватает.
А я ослеп и чуточку оглох, смердит овчиной из тетрадных клеток… И время мне выкусывает блох, вылизывает память напоследок.
Прощай, Герасим! Здравствуй, Южный Буг! Рычит вода, затапливая пойму. Как много в мире несогласных букв, а я тебя, единственную, помню. УЖИН СНА ТУРЩИЦЕЙ
Лая белая собачка, пива темный человек. Вот вам кружка, вот вам пачка с папиросами «Казбек». А теперь, садитесь рядом, вот вам слово — буду гадом, обещаю, только взглядом… Душный вечер, звон в ушах, Всюду — признак божьей кары. Например, в карандашах.
К нам бросается набросок — андалузская мазня: …сонный скрип сосновых досок, мельтешение огня, балаганчик, стол заляпан чем-то красным… — Вот и я! Будет вытащен из шляпы женский кролик бытия!
Без сомнений прикажите Вам зарезать петуха: вудуист и долгожитель, он — исчадие греха. Чесноком и красным перцем пусть бока ему натрут золотого иноверца — в винный соус окунут!
Ведь внутри себя ужалясь, как пчела наоборот, Смерть испытывает жалость, только — взяток не берет. В красках — СПИД не обнаружен, будет скомканой постель. А покуда — только ужин. Уголь, сепия, пастель.
АБАЖУР
Аббу слушаю, редьку сажаю, август лает на мой абажур. Абниматься под ним
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (10) »
Последние комментарии
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 17 часов назад