Приключения Фрица Стагарта, знаменитого немецкого сыщика. [Макс Ладенбург] (fb2) читать постранично, страница - 3

«Метрополь». Барон и дамы жили в «Парижской» гостинице.

Рано утром на следующий день в дверь мою раздался стук. Я тотчас же открыл ее, так как я уже был одет.

Передо мной стояли баронесса де Руссель и г-жа Георгиевская. Первая конвульсивно рыдала, вторая была бледна как полотно.

— Боже мой! — воскликнул я, — что случилось?

— Мой муж… — не могла больше ничего выговорить баронесса.

Русская проговорила спокойнее;

— Нельзя ли нам поговорить с графом?

Стагарт, находившийся в соседней комнате, тотчас же вошел ко мне. Баронесса с рыданием бросилась в кресло. Лицо моего друга стало суровым, неподвижным. Оно как бы окаменело, когда он произнес:

— С вашим мужем случилось несчастие, баронесса?

Она покачала головой.

— Я не знаю — я не знаю, — воскликнула она, задыхаясь от слез. — Он вчера вышел из гостиницы со своим камердинером и больше не возвращался.

Стагарт вынул часы.

— Теперь десять часов, — проговорил он спокойно. — Мы должны отправиться в поиски за ним.

Спокойный тон, которым произнес эти слова мой друг, казалось, успокоил молодую женщину, и русская проговорила с уверенностью:

— С ним, наверное, ничего дурного не случилось, раз он ушел по собственной воле.

— Будем надеяться, — ответил мрачно Стагарт, открывая дверь, — вы желаете к нам присоединиться?

— О да, конечно, — ответила русская. Молодая женщина как будто остановилась на одно мгновение в нерешительности. Это так противоречило ее словам, что я объяснил это необычайным ее волнением.

— Я пойду с вами, — проговорила она затем, бросив робкий взгляд на моего друга.

С помощью полиции мы обыскали все Монте-Карло и нашли наконец барона на дороге между Монте-Карло и железнодорожной станцией Кондамин. Немного в стороне от дороги на дереве мы увидали висевшее человеческое тело. С таким криком ужаса, какого я еще никогда не слышал и никогда не забуду, баронесса бросилась к дереву, на котором тихо качалось тело, привязанное за шею к толстому суку веревкой. Это был барон де Руссель.

— Боже мой, он сам себя лишил жизни! — воскликнула молодая женщина. — Но нет, нет, нет! Это я его убила! Я виновница его смерти. Одна я! О, я несчастная!

С этими словами она упала без сознания у дерева. Я обменялся с русской вопросительным взглядом.

Стагарт подошел к трупу и начал внимательно его осматривать, тогда как г-жа Георгиевская старалась привести в сознание баронессу.

— Удивляюсь, что могло привести к самоубийству этого человека? — спросил я. — Во всяком случае, существует связь между его самоубийством и самообвинением его жены.

Стагарт ничего не отвечал. Он опустился на землю и начал ее внимательнейшим образом осматривать, почти приложив лицо к самой земле.

Наконец он поднялся и обратил испытующий взгляд на баронессу, которая только что пришла в сознание и смотрела на моего друга полными ужаса глазами.

— Вы говорили, баронесса, что ваш муж вышел в сопровождении своего камердинера?

Она кивнула головой.

— Да — в сопровождении камердинера — или нет — подождите, дайте припомнить — нет — он вышел один — а камердинер пошел вслед за ним — да — да — это было так — пошел вслед за ним.

Мой друг покачал головой. Он устремил свой испытующий взор на баронессу, которая была не в силах его выдержать. Она опустила глаза и снова разразилась рыданиями.

— Пойдем, — обратился ко мне Стагарт. — Нужно попытаться напасть на след этого человека.

Мы оставили дам и пошли по направлению к Монако, идя по траве. Я ясно заметил глубокие следы мужских ног, по которым следовал мой друг. Вдруг он остановился. Здесь земля была на некотором пространстве утоптана. В особенности привлекло наше внимание то обстоятельство, что виднелись следы женских ног. Стагарт начал снова осматривать землю. Затем он прошел несколько шагов вперед и наклонился. В руках у него очутилась шляпа лакея. Мы продолжали наши поиски, но больше ничего не могли найти. Следы терялись на каменистой почве дороги и поэтому мы вернулись к трупу. Баронесса все еще продолжала вести себя как безумная. Она распустила свои волосы и продолжала обвинять себя в смерти своего мужа.

— Успокойтесь, — проговорил Стагарт. — Я не понимаю, почему вы себя считаете виновницей смерти барона. Ведь он не кончил жизнь самоубийством, а его убили.

Я в удивлении поднял голову, и русская тоже взглянула с ужасом на моего друга, так решительно высказавшего это предположение. Только баронесса качала головой.

— Нет, нет! — воскликнула она. — Не говорите этого! Никто его не убивал! Он сам себя лишил жизни! О, горе мне! Никогда больше я не найду себе покоя!

— А все-таки я утверждаю, — возразил уверенно Стагарт, — что барон стал жертвой утонченного преступления. Следы ног ясно указывают на то, что его притащили к этому дереву и на его шее ясно видны следы пальцев, задушивших его до этого. Его повесили на это дерево уже задушенного для того, чтобы обмануть правосудие.

Я уже привык