Наследники великого Калямбы [Дмитрий Сергеевич Баюшев] (fb2) читать постранично, страница - 2

Мега Едва мини-Буало скрылся в густой растительности, Генку окружило множество существ, похожих на карикатурных человечков: у кого-то вместо головы еловая шишка, у кого-то вместо рук и ног веточки, а у одного вместо туловища земляной орех. Попадались среди них и почти настоящие человечки, но таких было мало и держались они особняком.

— Стыд и позор предателю, — объявили человечки. — Что будем делать с наушником?

Говорили они тихо, чтобы не услышал мини-Буало, шаги которого все еще сотрясали землю.

— Оставить растением на веки вечные, — решили одни.

— Не имеем права. Пусть трансформируется, но в наших рядах ему не место, — сказали другие.

— Тогда он переметнется к Буало. Может — подточим корни? — предложили третьи, самые непримиримые.

Генка, которому и так было тошно, мелко-мелко задрожал.

— Надо дать ему шанс, — сказал один из почти настоящих человечков. — Пусть трансформируется и освободит Сперанто.

На том и порешили.

К Генке приставили охрану и стали ждать, пока он трансформируется.

Человечка, решившего Генкину судьбу, звали Мегой. Он добровольно вызвался сторожить наушника, хотя по статусу, будучи на десятой стадии развития, мог этого не делать. Мега был философ и имел право не работать. Напротив, другие, находящиеся на низших стадиях, с веточками вместо рук и шишками вместо голов, обязаны были собирать для него нектар и амброзию и охранять от враждебных сущностей.

Мега постоянно пребывал возле Генки, поливал его корневую систему, сгонял с листьев тлю, разочек даже принес конского навоза, и Генка постепенно трансформировался в подобие человечка, а в один прекрасный момент и вовсе отпочковался от корневой системы.

Случилось это глубокой ночью, когда все сторожа, включая Мегу, крепко спали.

Генка немедленно дал деру и быстро домчался до лагеря каких-то зубастых синих страшилищ, которые жгли костры, пили вино из деревянных кружек, а затем вдруг пустились в пляс, выкрикивая странные резкие слова. Генка развернулся на сто восемьдесят градусов и понесся обратно, укрепляясь в мысли, что по незнакомой местности лучше путешествовать с провожатым.

Мега, между прочим, уже не спал, и сторожа тоже не спали.

Увидев Генку, Мега сказал:

— Я же говорил — вернется. Не такой он дуралей, чтобы закончить свой век в брюхе шатуна.

— Кто такой шатун? — тоненько спросил Генка.

— Шатун — это мурзец-клыкарь, — объяснил сторож с головой-шишкой. — Он злюка, поэтому мурзится, и у него клыки чешутся, поэтому он клыкарь. Бродит и ищет, о кого бы клыки почесать. Шатун — одно слово.

— А он вино пьет? — уточнил Генка.

— Он всё пьет, — ответил Мега.

— Тогда я этих мурзецов целую ораву видел, — сказал Денис. — Они во-о-о-о-он тама. Пляшут.

— Пляшут? — переспросил Мега. — Тогда еще хуже. Это квадрапеты синюшные. Вовремя ты трансформировался, приятель, как знал — отпочковался. Эти ребята после бурной ночи никого не щадят.

И человечки вместе с Генкой помчались предупреждать своих о грозящей опасности.

Вот они бегут, а Мега и говорит:

— Не туда мы, Зайцев, бежим. Нам надо в обратную сторону.

— Но там же квадрапеты, — резонно возражает Генка.

— Но там же и Сперанто, — говорит Мега, после чего обращается к пыхтящему рядом с ним шишкоголовому сторожу: — Мы с Зайцевым возвращаемся. Один он Сперанто не найдет.

— Воля ваша, вы начальник, — откликается человечек, наращивая скорость. — А мы люди ма-аленькие.

Маленькие человечки понеслись дальше, а Мега с Генкой, развернувшись, припустили в обратную сторону. Обогнув по большой дуге квадрапетовский лагерь, они еще какое-то время бежали, но вскоре выдохлись и перешли на шаг.

Понемногу рассвело. Зачирикали первые пташки, зажужжали мухи, луч солнца лег на муравейник, и муравьи засуетились, забегали. На Мегу свалилась капля росы. Мега разворчался было, что что ни капля, то обязательно на него, на Мегу, сверзится, что ни птичка опорожнится, то непременно на него, на Мегу, но вовремя спохватился, вспомнил, что он, как-никак, философ, и сказал, поведя рукой окрест:

— А в неплохом местечке мы живем, приятель. Здесь всё чистое, свежее. Мы, глупые, стремимся в вашу цивилизацию, а того не понимаем, что разум и знание — не всегда благо.

— Знание — сила, — ляпнул Генка первое, что пришло на ум.

— Истинное знание вы потеряли, — заметил Мега, остановившись возле крохотного цветочка и любуясь им. — Вы заменили его тем, что выдумали сами. Мир ваш полон чада, грохота и зловонных испарений. Отсюда ваши беды и ваши болезни. Истинное же знание в целесообразности. Посмотри на этот цветочек…

— Ты, Мега, говоришь «ваш мир», — сказал Генка, которому было наплевать на целесообразный цветочек. — А в каком же мы сейчас мире?

— Как в каком? В нашем, — ответил Мега. — В параллельном вашему. А ты разве не знал?

— Не знал, — упавшим голосом сказал Генка.

— Да ты не расстраивайся, — Мега похлопал Генку по плечу. — У нас здесь тоже