Мир приключений, 1922 № 02 [Ганс Гейнц Эверс] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (52) »
III.
«Граммофон веков» на работе.
Щупальцы, рычаги и трубы аппарата были приспособлены для укладки в ящик-футляр. В ящике «Граммофон веков» имел вид аппарата и был весьма удобен для переноски. — Где начнем? — спросил Кукс. — Где хочешь. Но испробовать надо основательно. Спешить некуда, денег за это не дадут, патент тоже не нужен. Нужно только представить Академии, а для этого не мешает хорошенько испытать его… Шутки Тилибома не отличались оригинальностью — денег давно уже не было в употреблении, патентов тоже и даже остроты на эту тему никого не смешили. — Да и хорошо, что нет денег, — вздохнул Кукс. — Во всяком случае лучше, чем получать субсидии от королей и богачей, будь они прокляты, и бывать за это на их празднествах и именинах, толкаться в свите дураков и ничтожеств, поздравлять, улыбаться, унижаться, льстить. Ах, на что ушла моя молодость?.. На какую чепуху! — Ну, нечего, нечего, старик. Ближе к делу. Начнем. — В кабинете я уже все выслушал. Вплоть до того, что говорили каменщики, когда складывали стены на постройке. — А что они говорили? — Судя по темам их бесед, дом этот строился лет за десять до торжества социализма. Прежде всего они, конечно, сквернословили. Затем двое ссорились из-за партийных разногласий. Потом подрались. Две пощечины звонко восприняты и отчетливо повторяются машиной. Затем постройка, очевидно, долго оставалась недостроенной и служила бойницей, баррикадой или чем-то в этом роде. Машина оглушительно стреляет, кричит, стонет и плачет на разные лады. Я думаю, что лет пять постройка пустовала — вероятно, в период революции, гражданских войн и упадка производства — потом ее достроили. С песнями достроили, со смехом, с бодрыми звуками охотного, радостного труда… Я слушал звуковую биографию постройки, эту симфонию строющегося дома с огромным интересом… Ну, идем, нам предстоит еще многое интересное… — Если ты говоришь правду, то поставь аппарат сюда, в твою столовую, я хочу немедленно убедиться. Это слишком уже сказочно, — засуетился Тилибом. — Кабинет ты выслушал, а теперь послушаем столовую. — Хорошо. Кукс перенес аппарат, повозился над ним, отошел, сел и пригласил сесть Тилибома. «Граммофон веков» задрожал, зашипел и начал… Будничные слова, разговоры, восклицания, звуки шагов, хлопанье дверей, смех, плач… Вдруг такой громкий детский плач… — Это моя Надя плачет… — тихо сказал Кукс. — Она оплакивает смерть Мани, моей жены… А, вот, голос покойницы… Узнаешь?.. Талибом, бледный и взволнованный чудом, встал и слушал с раскрытым ртом. Из раковины машины ровно вылетали слова и фразы: — Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста. Здесь душно? — Я открою окно. — Мой муж так занят.— — Всегда, всегда занят.— — Надя. Надя. Оденься теплей. Тысячи обыденных слов, фраз. Но оба слушали, затаив дыхание. И вдруг — крепкий, молодой голос молодого Тилибома: — Мария Андреевна, Маня, Манечка, я люблю вас! Так люблю! Я не могу видеть этого старого дурака, вашего мужа, этого сумасшедшего!.. Как мне жаль вас… Майя, я люблю… тебя!.. Тилибом закрыл руками лицо. Кукс смотрел на пол. Машина продолжала вить нескончаемую ленту из слов, фраз, — четких, беспощадных, страшных и невинных. Разных. В живой стенографии былого было, между прочим, и такое место: — Кто тут был? Опять этот каналья Тилибом? Как надоела мне его бездарная рожа! Как надоела! Это говорил Кукс, сравнительно недавно… Пять часов пролетели незаметно… Друзья устали. Они выслушали многое нелестное о себе, сказанное в разное время устами обоих. Тилибом не раз пытался соблазнить жену друга, но оказалось, что ее соблазняли другие друзья… По все это затмили слова и обстоятельства людей, раньше живших в доме. И на фоне звуков жизни, горя, радости, смеха и отчаяния — маленькими и неважными казались личные обиды или измены. — Руку! — добродушно улыбнулся Кукс, подойдя к Тилибому. — Видишь, мы стоим друг друга. Но забудем об этом. Все это минувшее. Двадцать лет живем в царстве социализма, а все еще продолжаем быть маленькими, подленькими… По наши дети уже — иные… Твой сын, Тилибом, уже не таков. — Да, Кукс, мой сын иной, а следующее поколение будет прекрасно. Уже сейчас, всего за двадцать лет, успел наметиться облик будущего человека. Нам, Кукс,- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (52) »
Последние комментарии
1 день 18 минут назад
1 день 8 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад