Гниль в её голове [Орсолья Б Хайд] (fb2) читать постранично, страница - 2

толкнули в бок и зашипели над самым ухом:

— Славно повеселимся?! Думай хоть немного, что говоришь!

Ей не было нужды оборачиваться, чтобы увидеть у себя над ухом злое лицо с поджатыми губами и сморщенным носом — Орсолью и без того затошнило, и она поспешила отойти от неприятной личности. Это был её регент — человек властолюбивый, но за годы, проведённые в Замке, так и не добравшийся до трона. Орсолья понимала, почему он злится, и — хотя не разделяла взглядов этого желчного юноши — не обижалась на его колкости.

Да и можно ли было обижаться хоть на кого-нибудь в такой славный день?!

Несмотря на их мрачный вид, появление Туч считалось праздником. Они обыкновенно сначала проглатывали небо, а когда оно заканчивалось, начинали спускаться всё ниже, охватывая Замок и проникая внутрь сквозь хрупкие стены. При ближайшем рассмотрении Тучи оказывались чем-то вроде густого киселя, и принцессе Орсолье всегда было интересно, с помощью чего же Они по нему ходят, и какой силой он поднимается в воздух, и вообще, много всего. Но это знание ей будет доступно позже. А в этот вечер кисель по обыкновению растечётся огромной лужей по залу и явит населятелям Замка Их. Они были черноглазы и притягательны. Других общих черт у Них не было. Они давали бал. Почему бы Им не устраивать праздники в собственном замке, Орсолье тоже было интересно, но она никак не решалась спросить — это ведь было бы жутко невежливо. А в конце бала Они забирали с собой самого взрослого обитателя или нескольких. Никогда ещё им никто не противился, хотя это было немного жутко, но, может быть, интерес, зревший годами, пересиливал страх… Напротив, часто те, кто помладше, пытались тоже вскочить на кисель, снова принимавший бугристую форму, но их он не удерживал, и Тучи поднимались вверх без детей. А потом и небо отрастало.

Наконец, наползая с разных сторон, они сомкнулись над тронным залом и по его прозрачному куполу медленно потекли вниз.

В зал набивались подданные. Те, что владели игрой на музыкальных инструментах, нацепили фраки и проверяли теперь, всё ли настроено. Рояль, тоже стеклянный, выкатывали в центр зала, где как вкопанная, не отрывая взгляд от густой слизи, ползущей по куполу, замерла правительница. Перетаскивавшие рояль просили её отойти, но Соль словно не слышала. Не выдержав, кто-то подхватил её под руки и оттащил поближе к трону.

Предыдущая принцесса всякий раз встречала Их, сидя на троне. Лишь, когда визитёры полным составом спускались на пол, она выпрямлялась во весь рост и размеренно, преисполненная величия, делала ровно десять шагов Им навстречу. Они всегда коротко кивали в знак приветствия и благорасположения. Так вёл себя и принц, что властвовал перед ней. И все те, что были до него. Каждый раз с трепетным восторгом наблюдала Соль за этим действом. Она любила и Их, и эти балы, и принцессу, и всякий раз искренне улыбалась, когда к ней подходил Рогатый, существо выше Орсольи раза в два, тощее и костлявое, с обсидиановыми глазами и безобразно длинным безгубым ртом, и протягивало ей огромную ладонь — пальцы на ней были кривыми и костлявыми, с них ошмётками свисала чёрная кожа — приглашая на первый танец.

— Знаешь, — ныла девчонка Рогатому, неловко кружась в вальсе и то и дело бросая взгляд на музыкантов, — я тоже умею играть. Я училась у старших! Но они никогда меня не берут…

Он ничего не отвечал ей, только зло улыбался от уха до скулы и сочувственно кивал. Ах, она была мечтательной и нежной и на самом деле имела даже талант к музыке, но ей непозволительно было бы увлечься чем-то, ведь у Рогатого на эту девчонку были совсем иные планы, и бунт подростка, мечтавшего посвятить себя скрипке, а не правлению, был монстру совсем ни к чему.

На том балу, что был два года назад, Рогатый по обыкновению подошёл к Соль; девчонка, сгоравшая от нетерпения, не дождалась, пока он протянет руку, и сама шагнула вперёд. Вдруг музыка стихла. По залу покатились перешёптывания, дети вставали на носочки и расталкивали друг друга, лишь бы разглядеть произошедшее. Орсолья тоже попыталась, но увидела только, как от опустивших смычки музыкантов отходит кто-то из старших обитателей, когда чёрные руки заставили её встать как полагается, легли на плечи и повели в центр зала. Принцесса тоже ещё не танцевала, и бал официально открыт не был, она тепло улыбалась Орсолье и терпеливо ждала, пока Рогатый выведет её.

— Небольшое объявление перед тем, как мы начнём! — разлетелся её хрупкий голос. — Как вы знаете, сегодняшний бал прощальный для нас с вами. Это моё время уйти, вознестись над облаками, выше птиц, и ждать там вас… — Улыбка сделалась грустной — конечно, принцесса не испытывала страха перед уходом, но оставить в Замке всех своих друзей ей совсем не хотелось. — Но я не оставлю обитателей замка обезглавленными. Наши дорогие гости с Туч выбрали новую принцессу. Орсолья, — волосы её запутались в кружеве снимаемой короны, тут же водружённой на голову преемнице, — как избранная теми, кто выше нас, станет править мудро,