Нефрит (СИ) [Елена Синякова] (fb2) читать постранично, страница - 218

увидела и то, что на веранде чуть поодаль тихо переговаривались Карат, Ледяной и Сумрак, иногда хмурясь на слова друг друга, но чаще кивая в согласии.

— Сейчас узнаем, — глухо отозвался Нефрит, не спеша спускаться вниз, как это сделали старшие Беры, встречая своего гостя у порога.

И этого Берсерка невозможно было забыть или с кем-то спутать.

Аметист.

Он не посмотрел в нашу сторону, даже если прекрасно видел и чувствовал наше присутствие, явно давая понять, что ему по-прежнему нет дела до людей, сосредоточившись только на своих соратниках. — какие новости, друг мои? — первым обратился Сумрак, не спеша приглашать Амита в дом, вероятней всего понимая, что тот откажется и скорей всего не в самой вежливой форме.

— Не очень оптимистичные, — сухо отозвался Берсерк, в нескольких предложениях умудрившись поведать лишь голую суть — что человек, оставленный в живых, подтвердил их самые плохие ожидания, что сеть лабораторий не только существует по сей день, но и разрослась, словно щупальца ядовитого осьминога.

— Он не знает точных адресов, но назвал пару городов, в которых есть головные организации. А еще…люди слишком много знают о нас.

— Они седили за нами со дня окончания войны, — начал было Карат, качая головой, замерев и напряженно застыв, когда Амит перебил его резко и недовольно:

— У них есть некий информатор. Девушка Именно она рассказала о том, что существуют несколько родов и где находятся наши города. Поэтому людей было так много. Они знали куда шли и для чего.

От повисшего напряженного молчания мне казалось, что между Берами сейчас засверкают вспышки.

— Выходит, что теперь каждый род под ударом, — пошкрябал свою бороду Ледяной, прищурив глаза, взгляд которых был мрачным и непривычно серьезным.

— Нам нужно держаться всем вместе.

— Для начала нужно всем собраться, — тихо проговорил Сумрак, чьи глубокие и добрые серые глаза и сейчас были теплыми и мягкими, — Род Бурых самый уязвимый. Они разрозненны и потеряны. После выходки Кадьяков те, кто остался жив, сбежали в города и деревни неподалеку. А те, кто остался в лесах решили принять свою дикую сущность. все больше и больше теряясь в беспределе и собственной безнаказанности…

— Ты эту кашу заварил, — ткнул Ледяной пальцем в грудь Карата, — Тебе и расхлебывать!

— Дети обещали Зои, что встретят новый год у нее, а потом можем пойти в земли Бурых. Все вместе, — спокойно предложил Сумрак, на что мужчины закивали, а Ледяной гаркнул через свое огромное плечо, обращаясь к моему Нефриту:

— Слышь, шмель! Город и работа отменяется! У нас еще полно дел в лесу! И всем нашим скажи, чтобы не расслабляли булки!

И пока мужчины о чем-то говорили, рассуждая о Бурых и что делать дальше, одинокая огромная фигура снова двинулась к темному ночному лесу. когда Карат выдохнул приглушенно и тяжело, словно слова давались ему с болью:

— …Амит, останься.

Аметист не обернулся и не остановился.

Лишь только его широкие плечи застыли и напряглись, и Берсерк продолжил свой путь, пока не скрылся в вязкой темноте зимней декабрьской ночи.

— Дай ему немного времени, Карат. Он вернется, — мягко сжал плечо своего друга Сумрак, когда Карат лишь сокрушенно покачал головой, выдыхая еле слышно:

— …он пошел не домой.

Я не могла отвести глаз от расстроенного Карата, вздрогнув и не удержав улыбки, когда Нефрит прижался горячими губами к моей шее, промурлыкав мягко и играючи:

— Как тебе новость о том, что нам придется еще пару месяцев провести в лесу в диких и варварских условиях?

— Просто идеально! — прошептала я в ответ, улыбаясь широко и заворожено, зная точно, что мой любимый муж знает наверняка как сильно я полюбила одного дикаря и варвара с неоновыми глазами и склоняясь к нему, чтобы прошептать, — Злата сказала по секрету, что горячий мужчина и холодный снег — это очень приятное сочетание! Хочу попробовать!

Когда из мощной груди Нефрита раздалось низкое рычание и глаза буквально засияли, я знала, что мы попробуем сейчас же, как только последний из наших отцов, скроется в доме. слыша мурлыкающий голос любимого:

— С огнем играешь, девочка!

— Обожаю огонь…

Конец