Монография полковника [Грэхем МакНилл] (fb2) читать постранично, страница - 3

Тогда я только вернулась с долгой и утомительной работы по систематизации базы данных уголовных дел в соседнем портовом городе Хесарид. Это была недельная работа, позволившая провести надлежащую перекрестную проверку различных свидетельских показаний, в результате которой виновные в семидесяти шести нераскрытых убийствах были, наконец, привлечены к ответственности.

На следующий день после возвращения в Сервадак Магна я пожелала Теодоро спокойной ночи и удалилась на отдых, оставив его расслабляться в своем любимом кресле у окна с первым изданием "Сфер вожделения".

На следующее утро я проснулась в одиночестве и спустилась в гостиную. Там я нашла его, все еще сидящего в кресле с раскрытой на коленях книгой. Я придвинула к нему стул и сквозь застилающие глаза слезы дочитала за него те строки, что он начал. Я полюбила своего Теодоро с первого взгляда и теперь, когда его не стало, чувствовала зияющую пустоту в сердце.

Позже медики сказали мне, что Теодоро перенес разрыв аневризмы головного мозга, повлекший за собой субарахноидальное кровоизлияние, которое, вероятно, убило его моментально, прежде чем он смог понять, что происходит.

Он не страдал, и это было для меня единственным слабым утешением.

Недели, последовавшие за его смертью, кажутся мне серыми и совершенно пустыми, как будто все воспоминания о том периоде были поглощены волнами горя, столь же едкими, как радиоактивные бури, которые, как говорят, стерли с лица земли древнюю библиотеку Неоалександрии. Я мало что могу вспомнить из того времени, кроме бесконечных соболезнований и поддержки друзей, которые, несомненно, были желанными гостями в доме, но ничего не могли сделать, чтобы залечить пустоту в моей душе.

Тогда и прибыл запрос от Гаррета Грейлока в пергаментном конверте с монограммой и тисненым фамильным гербом – Принц-Тетрарх из набора карт для регицида.

Письмо внутри было лаконичным, и, что необычно, рукописным. Не привычные аккуратные свинцовые строчки, написанные сервитором-писцом, но неровный человеческий почерк, с чередующимся наклоном, то левым, то правым. Несмотря на то, что новый хозяин поместья Грейлок обращался ко мне несколько снисходительно, я была определенно впечатлена его личным подходом. В то время я не знала, служил ли Гаррет Грейлок в Астра Милитарум, но по резкому тону его письма было очевидно, что военная выправка матери передалась сыну по наследству.

У меня нет времени, чтобы воспроизвести содержание письма полностью, но если вкратце, то в нем требовалось, чтобы я отправлялась на юг, в Вансен Фоллс, и явилась в поместье Грейлок, где бы помогла составить каталог библиотеки полковника, ныне покойной. Вместе со щедрым гонораром в мое распоряжение будет предоставлен наземный автомобиль, а также все, что может только понадобиться для скорейшего завершения работы.

Как тонущий моряк, хватается за спасательный круг, являющийся его единственным шансом на жизнь, я ухватилась за эту возможность. Я хотела погрузиться в работу с головой, посвятить всю себя своему ремеслу, чтобы хоть как-то заглушить горе.

Я немедленно направила свое согласие.

На следующее утро меня ожидал наземный автомобиль: «Кийлен 580» из прошлого века. Я достаточно много путешествовала в свои годы, чтобы научится ценить комфорт и мастерское воплощение инженерного гения – этот автомобиль сочетал в себе и то и другое. Салон из мягкой кожи темно-красного цвета был призван сделать мое семичасовое путешествие на юг до Вансен Фоллс гораздо более терпимым.

Водитель оказался грубым и, к счастью, немым сервитором-шофером, что избавило меня от необходимости вести светскую беседу – занятие, которое я ненавижу и, к которому у меня явно недостает способностей. Освобожденная от необходимости общаться, я решила провести путешествие за чтением тех немногих сведений, которые мне удалось собрать о покойном полковнике Грейлок и ее семье.

Но вскоре после того, как я покинула окраины Сервадак Магна, окружающая природа начала оказывать на меня странное воздействие, которое я раньше не испытывала. Мы часто путешествовали по окрестностям города вместе с Теодоро и наслаждались необузданным великолепием пейзажа. Теперь же он казался запустелым и угрожающим, как будто природа была на грани возвращения того, что люди когда-то забрали себе. И я обнаружила, что совершенно не могу сосредоточиться на своих исследованиях.

Каждый раз, когда я возвращалась к чтению, на меня накатывало беспокоящее ощущение, что за мной наблюдают пристальным, нездоровым взглядом, хищным и оценивающим. В юности я, будучи довольно привлекательной, как и большинство представительниц моего пола, часто испытывала это ощущение. И хотя прошло немало времени с тех пор, как я в последний раз становилась объектом для столь пристального внимания, это чувство было мгновенно узнаваемо. В