Седьмые врата [Ольга Алексеевна Куранова] (fb2) читать постранично, страница - 2

Хэнт на самом деле терпеть не мог даже обычных левиафов, а тем более таких, усиленных темной магией.

Тварь провернулась в листве, запрокинула голову, будто принюхиваясь, а потом хлестнула щупальцем. Хэнт увернулся, поднырнул вперед, рубанул Соколом.

Острый наконечник второго щупальца просвистел рядом с лицом, рванулся навстречу.

Глейф защиты в ладони — один из четырех оставшихся — вспыхнул алым, на долю мгновения застыл куполом над головой и разбился с тонким, пронзительным звоном.

Тварь бросилась вперед снова, изогнула покрытое жесткой чешуей змеиное тело.

Хэнт отпрянул, провернулся на месте, атаковал сверху. Сокол запел, засветился белым, и свет вытянулся вперед продолжением клинка — достал.

Тварь завизжала, забилась. Стегнула щупальцем наугад и все же зацепила.

Удар пришелся в белую нагрудную пластину, отбросил назад.

Хэнт, едва соображая, что происходит, швырнул в ответ глейфом огня. Потом еще одним.

Моментально накатила слабость, потемнело в глазах, звон в ушах стал нестерпимым — Сокол и знаки высасывали силы, которых у Хэнта и без того было мало. Ему никогда не давались магические искусства. Даже у деревенских девчонок энергии было побольше.

Тварь каталась по листве и верещала, извиваясь, как червяк.

Хэнт кое-как поднялся, едва не завалился обратно.

Нужно было добить монстра, пока тот не очухался.

Последняя щепка с глейфом удобно лежала в перчатке — оставалось только размахнуться и кинуть, вложить последние силы.

А потом лежать беззащитным, пытаясь прийти в себя.

В конце концов, Хэнту так и не пришлось ничего делать. Тварь вдруг выгнулась, раскрыла покрытый кривыми зубами рот, и ее разорвало на части.

Он никогда раньше не видел настоящее боевое заклинание в деле — такое, какие использовали военные маги при дворе прежнего короля — но все равно узнал его с первого взгляда.

— За эти фокусы теперь казнят, — хрипло сказал Хэнт, перехватил Сокола поудобнее. Элейна говорила, меч защитит, поможет, когда больше ничего не останется. Хэнт не особенно ей верил.

— Мне многое прощается, — высокий мужчина в черном подошел к твари, аккуратно подтолкнул один из кусков сапогом. На воротнике дорогого камзола топорщились вороные перья. Черноволосую голову украшал венец из темного, маслянисто блестящего металла.

— Повезло, — Хэнт смотрел на него и гадал, что делать. Напасть первым? Смешно. Что он мог сделать обессиленный и с одним-единственным глейфом?

Тянуть время?

Происходящее казалось таким странным, что даже ненависти не было. А раньше Хэнт всегда думал, что, если встретит Принца-Ворона, нападет не раздумывая. За Делию, за всех, кого потерял. За Леннар.

— Вы простите, что не кланяюсь, ваше высочество. Устал.

Принц-Ворон повернул голову — лицо у него было гладко выбритое, красивое, немного усталое и очень благородное. Такие профили, наверное, только на монетах чеканить.

Он выглядел младше Хэнта, и глаза казались неестественно темными. Черными.

Глупее не придумаешь: пойти избавиться от мелкого монстра на переправе и столкнуться с самим Предателем.

— Величество, — поправил Ворон. — Я король, не принц.

— Я в дворцовых порядках не разбираюсь, — Хэнт осторожно отступил, пытаясь придумать, как сбежать. Получалось, что никак. — Для меня все высочества на одно лицо.

— Правда? Это странно. Я слышал, что ты мой брат и законный король. Избранный.

Хэнт не стал этого отрицать. Такие слухи он распускал сам. Хотя, конечно, не был никаким избранным, и сыном короля не был.

Он родился в небольшом городке под названием Леннар в трех днях пути от столицы. В тихом и довольно скучном месте, от которого теперь остались руины.

Ненависть проснулась, заворочалась внутри. Привычный черный зверь, с которым Хэнт давно засыпал и просыпался в обнимку.

— Знаешь, это довольно любопытно, — продолжил Ворон. — Наш отец был черноволосым, мать блондинкой. А ты рыжий. Но почти никто во всем королевстве не сомневается в нашем родстве. Хотя, если присмотреться, мы совсем не похожи.

— Люди видят то, что хотят: меня будущим королем, а тебя мертвым, — отозвался Хэнт, поколебался и вложил Сокола в ножны. — Элейна говорила, ты не можешь меня выследить.

— Лично — нет, — не стал спорить Ворон. — Мои фамилиары могут. Элейна хорошая чародейка, но даже у лучших из нас свои пределы. У нее, у меня.

Хэнт много раз представлял, как убьет Ворона. Как выбьет оружие из рук, как повалит на пол. И совсем уж глупо: представлял, что прежде, чем воткнуть клинок в брюхо, перед тем как провернуть его медленно, глядя Ворону в глаза, задаст вопрос. Всего один, совершенно бессмысленный, бесполезный теперь.

— Знаешь, ты не первый Избранный, кого нашла и кого так опекает Элейна, — продолжил тот. — За последние двадцать лет я похоронил не меньше восьми внезапно объявившихся братьев, кузенов и даже одного дядю. И каждый из них, как и ты, провозглашал себя