Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
свет.
Вадим зажмурился и некоторое время брел в темноте. Внешний мрак, проникнув внутрь, угнездился там, начал разрастаться. Скоро от человек-негатива вообще ничего не останется. По улице ветром повлечет сгусток темноты, кинет в простор речного русла, перенесет на ту сторону и запутает истончившийся остов в потусторонних лесах. Останется эхо.
Можно двигаться вовсе не раскрывая глаз. Упрешься в стену или упадешь в яму, все - приключение.
Налетел на мужика, тот матюгнулся. Вадим пошел дальше. Пурга смазала очертания домов и улиц. Сколько ни топай, такое впечатление, остаешься на месте. Чтобы вырваться из лабиринта одинаковых домов, он пошел быстрее. Наконец улица вылилась в набережную, за которой вообще ничего, кроме мечущегося снега.
Он не хотел сюда идти. Так получилось. Ноги сами принесли. В конце набережной возвышался дом в форме трилистника. Одиннадцать этажей. Шесть подъездов. На четвертом этаже корпуса, развернутого окнами к реке, жила Ольга.
Если обогнуть дом, выйдешь к остановке автобуса. Надо бы поторопиться. Руки уже замерзли, ничего не чувствуют. Губы заледенели, доведись слово сказать - не получится. Ледяной сквозняк с реки выдул тепло из-под "аляски".
Вадим вспомнил, как замерзал на пустыре. Каким же он тогда был свободным и по сути счастливым. Иди куда хочешь, делай, что хочешь. Судьба тебя сама найдет. Нашла! Тогда его нашла
Ольга, а получилось - судьба. Как все странно обернулось через много лет.
Фонари горели, освещая, прочерченный снежными закосками, путь к ее дому. Любую дорогу следует пройти до конца. Сентенция не для данного случая, разумеется, зато как вовремя выскочила. Да и остановка где-то там недалеко.
Каждый шаг давался с таким трудом, будто он продирался сквозь ледяную воду. Мало того, в той воде плавали острые ледышки, норовя изрезать попавшего в нее человека. Не посмотрит, что он не совсем и человек даже. Изрежет, нашинкует мелкой стружкой и смоет в реку.
Шаг, еще шаг. Ее руки на груди, на плечах, на спине… Горячая волна прошла по телу, ударила в затылок. Они больше никогда его не обнимут. Она больше никогда не позвонит, не скажет коротко: приезжай. Он больше никогда не понесется к ней навстречу, оставляя за спиной любые резоны и выгоды, только для того чтобы увидеть, услышать, почувствовать.
Холодный обруч охватил голову - ветер - никакой капюшон не спасает. Вадим отвернулся от шквала и попятился. Обруч не отпускал. Ничего, осталось совсем немного. За домом остановка. Он спрячется от ветра за стенкой павильончика, переждет, оттает, потом приедет в свой офис - слово то какое поганое! - ляжет на продавленный диван, включит телевизор. И что дальше?
Он дико замерз, как еще сохранялась способность мыслить; но не торопился, шел все медленнее.
Ее дом надвинулся, пестро светящейся громадой. Окна, окна, окна: синие, красные, желтые; блеклые занавески, яркий свет, тусклый свет. Мертвенный свет телевизора.
Вместо остановки Вадим свернул к реке.
Ее окно светилось. Не замечая холода, да и вообще ничего, он остановился под фонарем на кромке тротуара, на границе жилого человеческого поселения и обрыва. Набережную в этом месте не достроили. Ни тебе ограждения, ни ступеней, ведущих к руслу - просто обрыв, с которого вниз змеилась узенькая ледяная тропинка - ребятишки протоптали, по своим детским делам. Вадим заглянул за край. Тропинка изгибалась и пропадала за высоким наносом. Если немного спуститься, ветер не будет так донимать.
Пока смотрел вниз, ее окно погасло. Понятно - Радзивиллы отправились спать.
Он тоже сейчас пойдет. Только чуть отогреется и отдохнет: сядет в снег за сугробом, еще посмотрит на ее окна. Там уютно, тихо, никто не мешает. Вокруг, вообще, ни души. Город как вымер. Ветер сечет, не разбирая живое - не живое.
Он еще раз глянул.
Темнота.
Он сам так решил.
Дракон свернулся, уложив голову на крыло. По коже волнами ходила дрожь. Тонкие кожистые веки вздрагивали. Ему, как и Вадиму было нестерпимо холодно… и пусто. С боку сорвалась и покатилась, мелодично звеня, последняя серебряная чешуйка.
Вадим уже шагнул в сторону, ведущей вниз ледяной тропинки, когда за спиной кашлянули.
Обернуться оказалось не так-то просто - заколодел. Пока разворачивался, успел подумать, только ведь никого не было. Если там отморозки с просьбой закурить, даже сопротивляться не станет.
Пусть режут. Так даже быстрее выйдет.
За фонарем, на грани видимости, на самой кромке скупого дергающегося света мелькала приземистая фигура. Ангарский, молча, смотрел в ту сторону. Неужели прохожий задержал ради пустого вопроса? Ворохнулось раздражение: пусть проваливает, пусть они все от него отстанут. Он больше не хочет…
Человек шагнул в круг света.
Левский!
Его Андраг узнал бы и через сто лет. Врезался парень в память, не вырубишь. Сколько раз после поединка, Вадим хотел найти этого человека. Зачем, спрашивала Марго. Действительно, зачем? В подручные не возьмет, в учителя - тем более. Хотя… И тут же ударила другая мысль: за ним послали убийцу.
Последние комментарии
8 часов 39 минут назад
16 часов 39 минут назад
1 день 7 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад