Надежда патриарха [Дэвид Файнток] (fb2) читать постранично, страница - 185

отсутствие страстей. И этому сопутствовало странное ощущение свободы.

Я не мог вернуться в свою молодость, но какую-то малую часть той жизни можно было прожить заново.

– Сэр, стыковочные узлы готовы к рассоединению, – доложил пилот Ван Пэр. К моему удивлению, он выжил во время разрушения космического катера Академии, просто катапультировавшись при первой же лазерной атаке Стангера. В своем скафандре с двигателями он цеплялся к корпусу «Галактики», пока не решил, что можно безопасно перебраться на орбитальную станцию. Мне вспомнилось, что он тоже, как и я, любил шахматы. Возможно, во время долгих безмолвных вахт…

– Очень хорошо. – Я набрал номер:

– Служба слежения, «Олимпиада» готова к полету.

– Действуйте, «Олимпиада». Вектор 5–9 от станции. Удачи.

– Пилот, стартуем и держим курс на безопасное для перехода в сверхсветовой режим место.

Мое заявление об отставке с должности Генерального секретаря было передано в Ассамблею и вступало в силу с момента перехода «Олимпиады» в сверхсветовой режим.

– Сэр, мистер и миссис Катарта с детьми, – сообщил гардемарин Рафаэль Дельгадо, шестнадцати лет, франтоватый и самоуверенный. Судя по личному делу, отличник математики и навигации. Посмотрим.

– Хорошо. – Я повернулся в кресле.

– Рад познакомиться с вами. – Гектор Катарта протянул мозолистую руку.

Я пожал ее. Мы немного поболтали о его работе гидролога и агробиолога. Миссис Катарта оказалась очень симпатичной женщиной, поэтессой. Дети их, однако, были еще совсем маленькими и все время шалили. Я испытал облегчение, когда они покинули мостик, хотя придраться к их поведению не мог.

– Па! – В люк влетел Майкл Тамаров и сразу за ним – кадет Ансельм. – В вестибюле есть арочный видеосимулятор.

– Прекрасно. – Прозвучало это весьма кисло. Я не упрекнул Тэда за нарушение протокола – в этот день капитанский мостик был открыт для пассажиров. В качестве кадета Ансельм был не при исполнении служебных обязанностей, и я мог позволить ему почти все. Кроме спиртного.

– У него двойной пульт управления! – Майкл насквозь пропотел от быстрого бега. Стильный новый китель, который я сам выбрал ему в дорогом земном магазине. Я улыбнулся: у нас было вполне достаточно времени, чтобы хорошо экипироваться. Парнишка не переставал радоваться:

– Тэд играет тоже!

– Отлично. Час видеосимулятора за час физических упражнений.

Майкл разочарованно воскликнул:

– Мы ж не на базаре!

– Такова жизнь. – Если не установить такого правила, скоро он превратится в приложение к видеосимулятору со скрюченными пальцами и остекленевшими глазами.

– Вы не можете этого сделать! – Его глаза сверкали. Я ничего не ответил. Через несколько секунд он забеспокоился:

– Беру свои слова обратно, па. Я продолжал ждать.

Он пал духом:

– Сэр, пожалуйста. Извините меня. Час за час.

Я взъерошил его волосы и слегка обнял, невзирая на удивление лейтенанта и пилота, которые за нами наблюдали.

Майкл провел впечатляющую кампанию. Бессчетное количество видеопереговоров с Мойрой в Киеве и ее дочерью. Слезные мольбы, обращенные ко мне. Обещание хорошего поведения. Наконец наш договор был заключен.

Откровенно говоря, я был рад разделить с ним свою огромную, комфортабельную каюту. Обещания свои он порой не сдерживал, толку от него было мало – однако он становился все более хорошим парнем. Он не слишком часто принимал душ, заводился с полоборота, но… с каждым днем все больше походил на Алекса. Иногда вечерами я заставлял его учить стихи из Ветхого Завета, а сам в это время сидел и потягивал дымящийся чай. Не знаю, почему так сложилось. Становимся ли мы к концу дней духовными отцами?

Майкл ко всему относился очень легко. А его постоянные вопросы к Тэду Ансельму о кадетской жизни… Что ж, если на то пошло, на складах корабля было достаточно серой униформы.

И у Ансельма появился приятель на те месяцы, которые я заставил его ждать, пока снова не сделаю его гардемарином. Что бы ни говорил ему Дерек в их уединенных беседах, душа его явно воскресла. Он с необыкновенным рвением относился к своим обязанностям, однако, несмотря на все, я иногда ловил его тоскующий взгляд, безмолвную мольбу о признании и похвале, которыми я впервые в жизни не мог его не одарить.

Возможно, я созрел для этого.

Возможно, годы смягчили меня…

Вошел следующий пассажир – как всегда, сопровождаемый гардемарином. Здравствуйте, сэр.

– Эдгар? – Я подскочил с кресла.

– Интересное место. – Он осмотрелся, сделал вид, будто проверяет приборные доски. – И это называется капитанским мостиком?

– Толливер, какого черта… Дьявол тебя… Что ты здесь делаешь?

– Один отпуск ты мне уже испортил, – монотонно заметил он. – Разве я не имею права на другой?

– Отпуск? Девятнадцать месяцев…

– Я в отставке. Дети у меня выросли. Что еще мне остается…

– Ерунда! Чушь собачья!

– Все в порядке, я знал, что ты на борту. Признаться, мне понравилось, когда ты ненадолго призвал меня на