Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
Орнаном, профессором языка иврит в Еврейском университете, школьным товарищем Элияху и нашим общим товарищем по идее. Он произнес несколько фраз. Рут Эльдан, наша соседка и подруга, смотревшая вместе с нами телевизор, воскликнула: «Ой, это Узи Орнан! Его прятали у нас дома, после того как похитили из больницы „Данцигер“». Его ранило при взрыве в мастерской подпольной организации.
Назавтра Рут Эльдан взяла нас в своей машине на кладбище, и там, в ужасной послеполуденной жаре, я стоял вместе с женой возле кипариса и обливался потом. Главный раввин Цахала прочел молитву «Эль мале рахамим». Бывший главный раввин Цахала, рав Шломо Горен, а теперь главный ашкеназийский раввин Израиля (в свое время этот молодой талмудический гений, как говорили тогда в Иерусалиме, тоже поддерживал подполье советами и убежищем) произнес прочувственную речь.
Геула Коэн, член Кнесета, пламенный диктор подпольного радио (арестованная мандатными властями, она была брошена в женскую тюрьму в Бейт-Лехеме, а затем похищена из больницы товарищами по Лехи), прочла стихи Ури Цви Гринберга.
Выступил Ицхак Шамир (Езерницкий), член Кнесета, а некогда — член центра Лехи, принимавший участие в планировании ликвидации лорда Мойна[2]. Эта операция была осуществлена теми двумя парнями, чьи тела теперь доставили сюда на вечное успокоение. Ицхак Шамир тоже отсидел немалый срок в британской тюрьме. Загримированный под старика, он был схвачен во время большой облавы, которую англичане провели в Тель-Авиве летом сорок шестого года.
Со страстной речью выступил доктор Исраэль Эльдад (Шайб), — худощавый человек с седой шевелюрой, тонким голосом и глазами, мечущими искры. Доктор Шайб был некогда членом центра Лехи и идейным руководителем движения. Это его перо создавало организации популярность и в значительной мере формировало ее идеологию. После убийства лорда Мойна в Каире он был схвачен и брошен в тюрьму с переломанными ребрами: пытаясь скрыться от англичан, он выпрыгнул из окна третьего этажа тель-авивской гимназии «Бен-Иегуда», где тогда преподавал.
Около десяти тысяч человек прибыли на эту траурную церемонию, состоявшуюся спустя тридцать лет после того, как двое парней взошли на англо-египетский эшафот (если бы они были живы, то были бы сейчас моими ровесниками — как и тогда, когда они были живы!). Господин Шимон Перес, министр обороны, тоже почтил церемонию своим присутствием так же, как и господин Игал Алон, заместитель премьер-министра и министр иностранных дел (на следующий день британские газеты, члены парламента и государственные деятели крайне резко отреагировали на это). Тридцатью годами раньше Игал Алон в качестве командира Пальмаха[3] руководил войной, которую освятили «национальные учреждения ишува», войной против «отступников» (пострадал тогда только Эцель; Лехи предупредил, что на каждый удар ответит двойным ударом, и, поскольку его люди были известны как дикари, слова их приняли всерьез и оставили Лехи в покое).
В этой войне, длившейся один сезон и поэтому названной «сезоном», пали сотни членов Эцеля, став жертвой пыток и расправ, проводившихся по указу их братьев и ненавистников из Хаганы. Часть из них была передана во время «большой ликвидации» в руки оккупационных властей, которые бросили их в тюрьмы, а через некоторое время отправили в концентрационные лагеря на африканский континент. Но членов Лехи, в частности, тех двоих, которые убили лорда Мойна и ждали суда в Каире, в их собственной стране осуждали только на словах. Они сделали свое дело, и их будущее было теперь обеспечено: через несколько месяцев им предстояло покинуть мир живых и войти в историю.
Присутствие на траурной церемонии двух министров с их свитами не было неожиданностью. Было вполне естественным встретить здесь и людей, с которыми я был знаком в те дни или несколько позже. Когда образовалось государство, они вышли из подполья: бывшие командиры и рядовые Эцеля и Лехи и те, кто сочувствовал и поддерживал — кто на словах, а кто и делами, — и участвовал в событиях тех бурных лет, окончившихся с уходом англичан из страны. Здесь был Элияху Ланкин, ныне иерусалимский адвокат, а тогда один из командиров Эцеля. Высланный англичанами в Африку, он спустя некоторое время прославился своим рискованным побегом из британского лагеря в Эритрее. Ланкин командовал операциями Эцеля в Европе в июне сорок восьмого года, а во время первой передышки появился в стране в роли командира злополучной «Альталены»[4]. И Шошана Разиэль, заслуженная воспитательница, вдова Давида Разиэля, командира Эцеля. Давид Разиэль сформировал в тридцать седьмом — сорок первом годах облик этой организации и погиб в Ираке в июне сорок первого года во время операции по захвату иерусалимского муфтия Хаджа Амина. И Яков (Иоэль) Амрами, в настоящее время владелец издательства, а в прошлом возглавлявший службу информации Эцеля. И Иосеф Дар,
Последние комментарии
30 минут 44 секунд назад
1 час 27 минут назад
16 часов 28 минут назад
19 часов 2 минут назад
19 часов 31 минут назад
19 часов 37 минут назад