Продавец фокусов [Александра Антонова] (fb2) читать постранично, страница - 2

рапирой.

Я выхватила из ее рук печатный лист и легко нашла объявление, обведенное красным фломастером: "Продается фокус. Звонить вечером", и значился домашний номер телефона Любаши.

– Здесь опечатка. Вместо «фикус» написали «фокус», – виновато оправдывалась я.

– Что ж Вы мне голову морочите! – обиделась дама и ринулась на выход, нервно вытаскивая из сумочки сотовый телефон. – Вася! Здесь облом! – заорала она в трубку, и голос ее прокатился эхом по всем лестничным пролетам. – Придумай для аудиторов что-нибудь другое!

Дверь хлопнула, наступила тишина. Лаврентий Палыч приоткрыл один глаз и шевельнул кончиком хвоста, подумал и улегся головой к другому подлокотнику кресла. Я опустилась на тахту, растерянно хлопая глазами. Вот так фокус с этим фикусом!

Телефон подал признаки жизни, и звонки посыпались непрерывным потоком.

Первым позвонил строгий пенсионер и поинтересовался, состою ли я в обществе иллюзионистов, и есть ли у меня лицензия на продажу аттракциона и спецоборудования. Потом хихикающий подросток уточнял, какого размера "этот самый фокус", и работает ли он от сети. Следом позвонил фланирующий в телефонном пространстве плейбой и пытался назначить свидание у Большого театра. Старушка с дефектом слуха добивалась подробностей о новом сорте крокусов.

Устав объяснять бестолковым гражданам, обстоятельства возникновения недоразумения, я отключила телефон и направилась к себе, в тишину.

Я открыла дверь, шагнула на лестничную площадку, и нос к носу столкнулась со шкафоподобным мужчиной, который сверял номера квартир с записью на клочке бумаги. Вслед за ним поднимался по лестнице еще один гражданин таких же габаритов. Охватив взглядом их покатые плечи в кожаных куртках, чуть кривоватые ноги в спортивных, одинакового покроя, брюках с лампасами и характерные лица, не обезображенные интеллектом, я подумала, что, ребята, скорее всего, оказались здесь не случайно.

Тот, который умел читать, осклабился в приветливой ухмылке, если я правильно поняла его мимику.

– Твое объявление? – вежливо поздоровался он.

"Шкаф" подышал на перстень в виде черепа, который украшал безымянный палец на правой руке, и больше напоминал кастет, чем ювелирное изделие, бережно потер его об свитер на животе и нетерпеливо уставился на меня.

– Мое, – прошептала я, с трудом проглотив комок в горле.

Дяденьки, не дожидаясь приглашения, протопали в квартиру. Я же лишь тяжело вздохнула, понимая, что объяснить им различие между «фокусом» и «фикусом» будет непросто. Ребятки сгрудились в комнате и нерешительно оглядывались по сторонам.

– У тебя какой? – изысканно начал разговор тот, который был с перстнем, второй манекеном возвышался рядом.

Внутренний голос услужливо подсказывал мне, что мои сорок девять килограммов не соответствуют весовой категории визитеров, и сопротивляться бесполезно.

– А вам какой нужен? – сделала я хитрый ход.

– Ну, этот… как его… – с трудом подбирал слова старшенький. – Чтобы человека в шкаф посадить, а его там уже нету, или бабу в сундук запер, а оттуда тигр выходит, а еще можно, чтоб в одну дверь вошел, а вышел в другом месте…

– А я в цирке видел, как телку на спинки стульев кладут, стулья убирают, а она так и висит. Во клево! – встрял второй.

Они вопросительно уставились на меня.

– Нет, – изобразила я горькое разочарование. – У меня другой.

– Давай другой, – покладисто согласились братки. – Мы и его в дело пустим.

– Ну, берите, – махнула я рукой. – Так и быть. Вот он.

Я гордо приобняла фикус, а добры молодцы раскрыли рты.

– Мать честн я! – удивился один. – А поменьше нет?

– Не хотите брать – не надо, – обиделась я.

– А чего с ним делать-то?

– Ставите в зимнем саду, окружаете лаской и заботой, а он испускает фитонциды убойной силы.

– Что, наповал? И никакого криминальника? – обрадовались они.

Однако, тот, который был за старшего, дернул щекой и нехорошо прищурил глаз.

– Почему продаешь? Может он с дефектом?

– Больше не нужен, – потупилась я.

Ребята уважительно посмотрели на дерево.

– Сколько хочешь? – подошли мы к самому деликатному моменту.

Я еще раз оценила габариты посетителей и вспомнила, что Христос велел делиться.

– Оплата по факту, через месяц, десять тысяч долларов. Но гарантий не даем, – смело объявила я, пребывая в полной уверенности, что больше никогда этих покупателей не увижу, и оплачивать Любашин фикус мне придется из собственного кармана.

Ребятки обрадовались и попросили написать подробную инструкцию применения. Я устроилась за кухонным столом и на тетрадном листочке в клеточку вывела основные пункты по уходу: использовать только в оранжереях и зимних садах, обращаться ласково, поливать один раз в неделю, не допускать прямого попадания солнечных лучей, протирать листья мокрой губкой один раз в две недели.

На кухне мне хорошо было слышно, как братки продумывали стратегию и тактику транспортировки фикуса, выдавая при этом на-гора