2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
Останавливаясь в последний миг.
Мы не одни.
Надо об этом помнить. Но так трудно держаться, когда желанное рядом. На расстоянии вытянутой руки.
— Это твоё, — внезапно говорит Рустам, доставая кольцо.
То самое, что он мне подарил, незадолго до покушения Пороха. Рустам целует руку, надевая кольцо. Только теперь оно немного свободнее, чем раньше.
— Похудели. Наверстать придётся, — и припечатывает. — Будешь моей женой.
Снова не спрашивает. Утверждает. Обязывает. Навязывает диктат воли.
Иначе не будет. По-другому и не хочется.
— Я тебя люблю, — тихо-тихо говорю, глядя в глаза.
Рустам дёргается как от удара током. Даже дышать перестаёт. Замирает. Сумрак в его глазах становится смертельно опасным.
Через миг накроет. Погребёт под собой.
— Хочу тебя навсегда! — заявляет. — Одним пацаном не отделаешься. Нарожаешь мне кучу Зверёнышей.
— Нет. Не только, — сквозь слёзы. — Девочек тоже хочу.
Сурово губы поджимает.
— Тогда придётся делиться.
Не понимаю.
— Этим, — кладёт мою ладонь на свою грудную клетку.
Она ходуном ходит. Ткань толстовки влажная и горячая. Кровью пропитанная. Как наша история — жестокая история любви. Такую выдержит не каждый.
— Сейчас здесь место только для тебя. Так много всего, аж кипятком ошпаривает. Придётся тебе делиться, Малая…
Сердце сбивается.
Такое признание Его чувств для меня дороже всего.
— Поделюсь. Я всё для тебя отдать готова. Твоя.
Навсегда.
— Мой старший брат мёртв. Всё его — теперь моё. Ты станешь моей.
— Я не вещь, чтобы переходить по наследству, — пытаюсь возразить.
Сильная ладонь сдавливает губы.
— От тебя нужно лишь одно — наследник. Родишь — проваливай. Но до тех пор… — властно в тело впечатывает. — Ты — моя послушная вещь. Умелая и ласковая в постели.
Отталкивает, ухмыляясь:
— Я не хочу терять время зря. Раздевайся…
Конец
Последние комментарии
7 часов 11 минут назад
16 часов 14 минут назад
1 день 15 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад