Хулиганка и бунтарь [Виктория Александровна Килеева] (doc) читать постранично, страница - 3

выдержала девушка.

— Ты что! Как я без тебя твои каракули разберу? Вот тут что написано? Буржуйский… университет?

— Буржский!

— Лысюк, с твоим почерком никакой шифровки не надо. Это же не буквы, это «пляшущие человечки» Конан-Дойла. — Катя вновь склонилась над тетрадью. — Джек Лондон. Скверные рассказы… Что, так честно и назвал?

— Не скверные, а северные.

— А это что за «стерва»?

— Сперва!

— «…Была оказана постель…»

— Почесть!

— «Губко-простотечный…»

— Грубо-просторечный!

— Ты чё, линзы надела?

— Ага.

— Видно. Сразу взгляд более осмысленный. — Катя снова изогнулась над тетрадью.

— Кать, — нетерпеливо начала Люся, — меня вообще-то Денис ждёт.

— Ничего, ему полезно. Ой, Люсь, а это что за «массовая оргия»?

— Где? «Организация»! «Орг-ия» — сокращённо.

— О Господи.

— Катька, включи мозг, хватит переписывать бездумно.

— Я могу делать и говорить одновременно, но чтобы при этом ещё и думать? Нет, это мне уже не под силу.

— Кать, давай скорей!

— Погоди, ещё литература. — Катя открыла другую тетрадь. — Бонд… В смысле, Джеймс Бонд?

— Это сокращённо Бондарев. — Люся закономерно выходила из себя.

— Гум?

— Гумилёв.

— Люсь, а вот это я уж точно понимать отказываюсь. Кто это такой — «остр, наг и лих»?

— Островский, Нагибин и Лиходеев — могла бы догадаться.

— Ради меня могла бы и не сокращать.

— Ты тоже не образец каллиграфии! Кто мне бобра подкинул?

— Не нуди, Лысюк. Пошли.

Однажды, пропустив лекцию по русской литературе, Люся взяла у подруги конспект. В теме по «Преступлению и наказанию» попалось странное предложение: «Раскольников по натуре бобр». Она отняла от тетради ручку и глубоко задумалась: «С чего это Раскольников бобр? Может, это потому что он был трудолюбив и за счастье своё был готов бороться с топором?»

Люся задумалась ещё глубже: «Ну раз Биссектриса считает его бобром, значит, у неё на то серьёзные основания». И она смело переписала диковинную фразу.

Позже на экзамене ей попался билет про нравственные искания Раскольникова. Люся отвечала без подготовки и в завершение своего мрачного монолога сказала:

— Как религиозный моралист Достоевский вдоволь поиздевался над своим героем и в конце покарал его. А вообще Раскольников по натуре… бобр.

Беатрису Геннадьевну взяла оторопь. Потом призывно задёргался глаз. Биссектриса Геннадьевна не любила свою работу — очевидно, поэтому у неё развился нервный тик, больше похожий на задорное подмигивание.

— КТО он?

— Бобр, — сконфуженно повторила Люся.

— Но почему? — едва не бушевала Биссектриса.

Тошнотворная Люсина робость смешалась с ярким осознанием момента: «Я попала».

— Потому что вы так сказали на лекции.

— На которой вас, очевидно, не было?

— Но я переписала…

— Я вижу, как вы переписали. — Биссектриса Геннадьевна презрительно дёрнула веком и вместо намечавшегося «отл.» черканула оскорбительное для Люси «хор.». А в заключение добавила: — Раскольников был по натуре… добр.



Готовила Люся неважно, но мириться с этим не желала. Как-то вечером она затеяла мороженое. Купить его было бы проще, но хоть Люся и не застала эпохи пионеров, лёгких путей она не искала.

Денис пришёл, когда она уже полчаса насиловала миксером ядерную массу из сливочного масла, молока и сахара.

— И что это будет? — спросил Денис.

— Контекстуальный суррогат мороженого, — хмуро отозвалась Люся.

— Кто?

— Как бы его переосмысленный эрзац.

— Ну то, что это эрзац, я вижу. Только на мороженое он мало похож.

— В крайнем случае, можно фрактально конвертировать его в тесто и испечь пирог. Квинтэссенция теста у нас уже имеется.

— Люсь, хватит говорить со мной на каком-то жаргоне! — оскорбился Денис.

— Нормальный филологический социолект, — пожала плечами Люся.

— По-моему, ты тупо умничаешь.

— Неправда, я всегда так изъясняюсь, когда готовлю. Обычная попытка компенсировать недостаток навыков знаниями.

— Женщине полезней уметь стряпать, чем болтать мудрёные слова, я так считаю.

— А мужчине полезней рубить дрова, чем пить пиво, — и что? Каждый делает то, что умеет. Ничего не поделаешь, если болтать мудрёные слова всегда выходило у меня лучше, чем стряпать.

Тогда Денис впервые посмотрел на свою девушку с подозрением. Мороженое не состоялось, зато состоялся крайне маслянистый пирог.



Восьмого апреля Денис позвал Люсю на свой двадцать третий день рождения.

Среди гостей были три его друга, а также по неясным причинам зачисленная в друзья бывшая девушка Надя, весь вечер старательно смотревшая на Люсю с притворной небрежностью. Та рассеянно отметила, что бывшая Дениса недурна собой и тоже блондинка, только, в отличие от Люси, крашеная — последнее обстоятельство порадовало её особенно.

Люся вручила имениннику дартс и самодельную открытку, на которую были употреблены