Когда придет Волчок [Нина Стожкова] (fb2) читать постранично, страница - 3

писателя Боборыкина, он ведь родился в тех краях.

– Жаль, что не в Локарно вас пригласили, – усмехнулся все тот же кудрявый парень. – Если не ошибаюсь, когда-то популярный, а ныне забытый Боборыкин, свалил после революции в Швейцарию, где и умер от старости. Зачетный пацан, свинтил из Совдепии! По крайней мере, не сгнил в сталинских лагерях!

– Не надо завидовать таланту, мой мальчик, – перешла дама в наступление, – зависть иссушает душу. Когда-нибудь и вас пригласят на праздник в честь какого-нибудь отечественного классика.

– Постойте, Боборыкин, воде, был писателем и журналистом, но отнюдь не поэтом, – раздался все тот же голос из темноты, внезапно показавшийся Лине знакомым. Обладатель голоса сидел в дальнем углу фойе, неудивительно, что Лина до сих пор его не заметила.

– Подобные мелочи не имеют значения, – отрезала дама, – мои поклонники живут в самых отдаленных уголках нашей страны и с нетерпением ждут меня в гости. Я ездила и на родину Сергеева-Ценского, Сухово-Кобылина и Мамина-Сибиряка.

– Ох, фамилии-то у всех писателей не простые, а двойные! Признайтесь, вам платили за выступление по двойному тарифу? – съехидничал все тот же голос из темноты.

– Теперь мне понятно, что звезда провинциальных Дней поэзии, делает среди нас, никому не известных прозаиков! – забасил другой мужской голос, принадлежавший писателю-фантасту Егору Капустину. Он выглядел живым воплощением своего жанра: бородатый, в меру лохматый, в растянутом свитере и в рваных джинсах. Этакий писатель-неформал, вечно ниспровергающий устоявшиеся в обществе взгляды. Он саркастически взглянул на поэтессу и предположил, что в нее вселились мятежные души классиков с их помощью она надеется отвоевать у конкурентов место под солнцем, то бишь, в душе Ильинской. Дескать, поэтесса рассчитывает срубить в награду за усердие неплохой гонорар.

– Высокая поэзия не приносит денег, однако хорошо питаться хочется всем, – парировала Дюймовочка: – Вы тоже явились сюда не за тем, чтобы создавать шедевры. Признайтесь: каждый из вас собирается написать нечто по заказу Ильинской, выиграть конкурс и получить обещанные денежки.

– Да, это входит в мои планы, и я не стыжусь этого. Разве плохо быть успешным? – подтвердил ее догадки кудрявый юноша. – Бабло никому еще не причинило зло!

– Интересно, за чей счет банкет? – спросил Егор Капустин. Судя по всему, он был человеком, не склонным витать в облаках. – Короче, кто спонсирует наши будущие тиражи и гонорары? Что-то слишком заманчиво, то бишь, обманчиво звучит для нашего времени.

– Возможно, это промо-акция или маркетинговый ход какого-нибудь крупного издательства, – сказал юноша. Лина посмотрела на него с уважением, потому что не умела так легко жонглировать современными коммерческими терминами.

– Сдается мне, что насчет тиражей обычное вранье, – снова подал голос Егор Капустин. – А вот за издание книги в бумажном виде и за небольшой гонорарчик можно побороться. Да и знакомство с Ильинской, имеющей обширные связи в издательских кругах, не помешает.

– Вот и славно, желаю удачи в честной борьбе, – сказала Дюймовочка. В этот раз ее голосок прозвучал в тишине звонко, почти ангельски. Поэтесса легко поднялась с места и направилась к лифту. Сзади дама была похожа на тринадцатилетнего подростка, но теперь никого из собравшихся хрупкая внешность не обманула бы. Они поняли, что в миниатюрном теле поэтессы живет душа самурая, готового растерзать всякого, кто посмеет усомниться в ее месте дамы на литературном Олимпе.

– Ладно, френды, я тоже отчисляюсь из вашей тусы, – буркнул юноша. – Вай-фай не работает, пошел смотреть сериал «Бухло» на ноуте.

– Кто такие? – спросила Лина Егора Капустина, когда странная парочка скрылась из вида.

– Дама с амбициями – поэтесса Мария Кармини, – сообщил Егор с усмешкой. – Как говорили в советское время, «широко известная в узких кругах».

Писатели, задержавшиеся в холле несмотря на поздний час, были не прочь посплетничать.

«Как быстро они забыли смерть несчастного Биркина! – подумала Лина с горечью. – К сожалению, все писатели – эгоцентрики, думают и говорят только о себе. Как легко они поверили в предлагаемые объяснения несчастья, потому что зациклены на своем творчестве и не хотят отвлекаться от собственных дел и планов. Справедливости ради надо заметить, что я мало от них отличаюсь».

Между тем Егор рассказывал благодарной аудитории про Марию Кармини. Это было настоящее представление в лицах. По его словам, узкий круг поклонниц поэтессы состоял, главным образом, из романтически настроенных пенсионерок. Дескать, дамочка страдает ярко выраженной манией величия и вхожа в возрастную мафию, окопавшуюся в Союзе писателей и охраняющую свой окоп до последнего патрона. Однажды поэтесса попала в нужную колею и с тех пор разъезжает за казенный счет по городам и весям, чтобы прочитать один-два стишка со сцены и потом спокойно ждать банкета. Как говорится,