Стрела и пламя [Екатерина Кинн] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (25) »
Каменное небо. Отчаяние. Ненависть. Ярость, не находящую выхода. Решительный шепот Деваки: «Пусть мой сын остановит его! Восьмой сын, о господин мой!» Ласки, в которых мы то искали утешения, то выхода отчаянию. Мне казалось, что я полон терпения и отрешенности, но это была лишь видимость, и когда Камса сам разбил о стену головы близнецов, моя решимость терпеть и ждать разлетелась в осколки, и я бросился на Камсу, чтобы убить. Напрасно. Запах крови преследовал меня, и когда Деваки оправилась от родов и снова обняла меня, ища утешения и исполнения пророчества, я не мог отделаться от этого наваждения. Я обнимал ее и утешал, зная, что все повторится — что растущие в ее чреве дети будут рождены в муках и крови, и умрут, едва успев сделать первый вдох. Иногда я желал, чтобы она умерла родами и все кончилось. Я научился молиться. О чем я только не молился в те годы! Тысячи смертей желал я для Камсы, и очищающего пламени — для себя. Мне снились мои дети — похожие на меня, на моих двоюродных и троюродных братьев, во сне они проживали те жизни, что были отняты у них наяву. Мне снились мертвые дети и их кровь на моих руках. Я никогда не спрашивал, что снилось Деваки — просто когда она просыпалась по ночам, я обнимал ее, надеясь защитить хоть от ночных кошмаров, если уж я был бессилен защитить ее от жесткости яви. Когда наш седьмой сын исчез из чрева Деваки, я понял, что схожу с ума. Что мы с ней безумны, как Камса, с каждым годом все более походивший уже не на человека, а на асура. Восьмой наш ребенок родился в глухую ночь. Стража спала непробудным сном. Над Ямуной бушевала гроза, и внезапно молния ударила совсем рядом. Каменные стены раскрылись, распалась цепь, которой я был прикован к стене. Деваки подтолкнула ко мне корзинку, в которой лежал младенец. Роды были тяжелыми, кровотечение все не унималось, и я видел по ее лицу, что она ждет смерти. — Иди, — сказал она. — Пусть мой сын убьет… его… Я взял корзину и вышел в ночь и грозу. Воды Ямуны расступились передо мной, молнии не задели. На другом берегу, в большой деревне человек, которого я когда-то прозвал Царем Пастухов, взял моего сына на руки и отдал своей жене. Она приложила его к груди и улыбалась нежно и спокойно. — Не возвращайся, — сказал он мне. Я покачал головой. Деваки умирала там одна, на окровавленном ложе, и цепь по-прежнему удерживала ее. Быть может, она не ждала меня. Но я вернулся. Прошло еще пятнадцать лет, прежде чем пророчество исполнилось и мы увидели своих сыновей.
Пастораль
— Когда я был вот таким же, мы тоже таскали масло и творог из кладовой, — сказал Кришна и метко запустил камешком по разбитому кувшину, валявшемуся под глинобитной стеной. Арджуна с новым интересом посмотрел на трех мальчишек, которые подобрались к кладовой сбоку. Один выглядывал из-за угла, чтобы вовремя поднять тревогу, другой присел под стеной, а третий ловко забрался ему на плечи и запустил в окошко крючок на веревке. — Так это они за творогом лезут, — догадался он. — А ты никогда так не делал? Арджуна пожал плечами. — Зачем? Мы, конечно, не всегда ели досыта, но когда у нас было масло и творог, мама нам сама давала. — А у нас почти все уходило на налоги. Нам-то во Вриндаване было получше, иногда что-то оставалось, а в других деревнях едва справлялись, особенно в плохой год. — Мы хоть налог не платили, — сказал Арджуна. — Да еще из окрестных деревень ходили к отцу за судом, несли подношения. — Ну вот, — Кришна снова кинул камешек в разбитый кувшин, на этот раз так, чтобы звякнуло погромче. Воришки мгновенно подхватили добытый горшок и удрали в заросли, счастливо избежав жены старейшины, которая как раз несла в кладовку еще кувшин. — Надеюсь, на сей раз я не окажусь виноватым в пропаже горшка. Матушка Яшода иной раз могла и прутом приложить. — Ну, здесь-то тебе это не грозит, — рассмеялся Арджуна. — Кто ж заподозрит царевича в том, что он стянул масло? — О, еще как! — Вот именно, Васудева, еще как! — воскликнула жена старейшины, останавливаясь перед ними и упирая руки в бока. — А то я не знаю, кто надоумил негодника Санду! — Смиренно прошу прощения, — сказал Кришна, складывая ладони перед лицом. — Я всего лишь рассказал детям о своем детстве, вы же сами просили! — Я просила рассказать про змея Калию и как ты одолел ракшаса Тринаварту, Васудева! А ты стал рассказывать им, как таскать еду из кладовки! Слава богам и нашему царю, твоему деду, мы едим досыта! Нечего им шкодить, как будто матери обделяют их едой. Уж лучше бы ты сходил благословить наших коров, чем сидеть тут и кидаться камешками. — Схожу, матушка Судха! — покивал Кришна. — Непременно схожу. Судха фыркнула и ушла. Арджуна, который уже еле сдерживался, рассмеялся. — Ну вот, разоблачили и отругали. — И вот так всегда… — А почему ты не стал- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (25) »
Последние комментарии
1 день 19 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 21 часов назад
2 дней 8 часов назад
2 дней 8 часов назад
2 дней 9 часов назад