Память моего сердца (СИ) [Влада Южная] (fb2) читать постранично, страница - 2

была уверена каким-то шестым чувством.

Алекс почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом. Маленькое кладбище, до этого казавшееся ей благодаря ярким кленам и солнечным лучам даже уютным, вдруг стало холодным и пугающим. Солнце утратило яркость, и клены поблекли. Девушке захотелось сейчас же сорваться с места и бежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда. По коже прошел мороз. Алекс обхватила себя руками в попытке согреться. Но неприятные ощущения только усилились. Словно тот, кто пытался влезть ей в голову, понял, что раскрыт, и уже не стесняясь, орудовал в ее сознании. Сила, воздействующая на Алекс, удвоилась. Девушка почувствовала себя совершенно беспомощной. Как будто ее грабили, наставив пистолет, а она ничего с этим не могла поделать.

– Что с вами, милая? – положив руку девушке на плечо, напомнила о себе Стелла Хартли, и вдруг Сила отхлынула.

Алекс растерянно посмотрела на собеседницу. Жаркие лучи солнца снова согрели девушку, напоминая, что она одета слишком тепло, не по погоде. Наглая синица уселась на гроб Клер и радостно чирикала. Никто не торопился согнать птицу. Стелла Хартли с выражением любопытства на лице ожидала ответа.

– Простите… о чем мы говорили? – наморщила лоб Алекс. Тревога еще переполняла ее мысли.

– О вашей маме.

– Ах, да. Она осталась с отцом, потому что кому-то нужно за ним ухаживать, – пробормотала девушка.

– Вам не по себе, милая? Это наверно паническая атака, – собеседница погладила плечо Алекс, как бы успокаивая ее, – я слышала, такое бывает на похоронах.

«Черта с два это паническая атака», – подумала Алекс, но в ответ лишь пожала плечами. Вряд ли она бы смогла найти слова, чтобы описать свои ощущения и не показаться сумасшедшей. Но вторжение больше не повторялось, и через несколько мгновений девушка и сама уже не была так уверена в том, что это не игра воображения. Она с облегчением перевела дух: скорее всего, нервы расшалились.

– А вы надолго к нам теперь? – тем временем продолжала женщина, убирая руку.

– Пока Кевину будет необходима моя поддержка и помощь с детьми.

Алекс перевела взгляд на мужа, точнее, теперь уже вдовца Клер. Воплощение глубокой и безудержной скорби, он стоял возле гроба, сцепив перед собой руки в замок и опустив голову. Кевин – единственный, кто оделся по погоде и проигнорировал правила траура. На нем была легкая рубашка в сине-зеленую клетку и темно-синие джинсы. Простая одежда для простого парня, каким он и являлся. Солнце играло золотистыми искрами в его русых волосах, под глазами залегли тени, а двухдневная щетина, светлым пушком покрывавшая щеки, придавала красивому лицу изможденный вид. Когда Алекс смотрела на Кевина, ее тянуло погладить его по голове и обнять, чтобы стереть грусть и смягчить горестную складку губ.

– Так и хочется его утешить, не правда ли? – заметила собеседница Алекс.

Девушка поспешно опустила глаза. Не стоило так открыто разглядывать Кевина.

– Я до сих пор не могу понять, почему Клер так поступила. Они любили друг друга.

Стелла Хартли пожала плечами.

– Мы все задаемся этим вопросом. Ваша сестра и ее муж были очень красивой парой.

В это время среди группки людей пронесся шепот. Могильщики вернулись и ждали сигнала. Наступила пора прощальной речи. Начать ее должен был Кевин. Священника не планировалось, потому что Клер официально признали самоубийцей. Все - в том числе и Алекс со Стеллой Хартли - подошли ближе и образовали полукруг у могилы.

Черная яма раскинула беззубую пасть у их ног. Алекс видела, как в срезе земли копошатся толстые красные черви, потревоженные ударами лопат, торчат белесые корешки растений, там и сям виднеются мелкие камни. Скоро, совсем скоро земля чужого города поглотит тело ее сестры. Наполнит личинками, пережует, разрушит то, что не успел уничтожить огонь, оставит только кости в напоминание о том, что здесь лежит человек. Вдали от родительского дома, от мест, где ее помнят еще ребенком. Клер, Клер, зачем ты это с собой сделала?

Впервые с тех пор, как услышала ужасную новость, Алекс задумалась, что с ней что-то не так. Она не злилась на сестру, как их мать, которая, узнав о смерти дочери, в сердцах расколотила посуду и ругалась как грузчик. Не испытывала глубокой скорби, как муж Клер. Алекс словно наблюдала со стороны за похоронами, в организации которых принимала участие, анализировала и делала выводы. Она не понимала Клер. Нормально ли реагировать подобным образом на потерю близкого родственника? Она не знала.

Кевин поднял голову и мрачно оглядел присутствующих. Он открыл рот, но оттуда не вылетело ни звука. Постояв так, мужчина вновь опустил голову и закрыл ладонью лицо. Алекс поморщилась, переживая его боль как свою собственную. Почему-то поведение мужа сестры было для девушки ближе и понятнее. Жаль, что с момента приезда им не удалось перекинуться больше, чем парой слов: Кевин сутки просидел в морге, не желая отходить от тела жены, а Алекс сразу