Ментакль (СИ) [Юрий Мори] (fb2) читать постранично, страница - 2

рядом депрессивная деревня, а в садовом кооперативе одни пенсионеры.

  - На пару пузырей найду. Только это... По талонам же?

  - Фигня. Самогона возьмём там в деревне, я знаю у кого. Вонючий малёк, зато прозрачный - слеза! - Валенок зажмурился от восторга, став похож на кролика из мультика про Винни-Пуха. Который "и незачем так орать!". Смешно.

  - Точно нормальный, не потравимся?

  - В натуре слеза! Я раза три брал. Да там и вся деревня, и дачники покупают, все живы.

  - На электричке с Курского?

  - Ну да! - радостно кивнул Валенок. - Да ты помнишь ещё, прикольно. В семь пятьдесят две вечера, билет не бери, там сейчас не проверяют. Не опаздывай!

  Шустрый Валенок ввинтился в толпу, пропал, как и ни было. Руку на прощание жать не рискнул, понятное дело.

  Прозвище Валенок огрёб ещё в школе, классе в шестом, когда на уроке географии вызвали отвечать про населяющие Америку коренные народы. Когда ни черта не учил, а язык подвешен от рождения, договориться можно до многого. Ацтеков в Канаде учительница ещё стерпела, китайских пиратов тоже, но эскимосы в валенках были уже перебор.

  С бабкой разговаривать не хотелось, поэтому Стас шлялся до вечера по городу, с вокзала только позвонил, ударив кулаком таксофон - две копейки не деньги, но сам принцип! - бесплатно. Предупредил, что уедет на день. Бабка заворчала, начала что-то говорить, но он повесил трубку. Так, одна проблема... Валенок он же и есть Валенок, он же с голыми руками приедет. Нет в нём смекалки. В маленьком магазине при вокзале Стас купил еды: консервы рыбные, сырки "Дружба", полбуханки хлеба. Колбасу брать не стал, не бывает зелёной колбасы на свете.

  Сложил покупки в спортивную сумку, которую прихватил ещё с утра, чтобы было куда положить джинсы, прикинул, что с деньгами. Впритык, конечно, но на "пирамид" пока хватало. Даже с учётом литра самогона - дешевле же водки должен обойтись. Присел на скамейку и начал ждать Валенка. Тот едва не опоздал, об электричке объявили дважды, но за пять минут до отхода примчался, тяжело дыша. Будто гнались за ним.

  - Чего расселся? Давай, скорее, а то опоздаем!

  Герой, блин, его же ещё и крайним сделал.

  Станислав поднялся, не торопясь пересёк вокзал от входа до дверей на перрон, степенно перебрался через рельсы - дембели не спешат! - догнал там Валенка и уже вместе с ним зашёл в электричку, пыльной зелёной змеёй стоящую на втором пути. Успели. Двери, зашипев, закрылись, так и поехали. Дороги больше часа, скучно. Развлекали только нищие и назойливый дед с гармошкой, который наигрывал что-то из военных маршей. На сопках славянки. Стас даже хотел сунуть ему денег, но сдержался: самим мало.

  Контролёров действительно не видать, поэтому весь поезд ехал "зайцами". С длинными ушами и летней серой шёрсткой, воняющей потом, семечками и ядом от колорадского жука.

  - Дождь ночью обещали, - догрызая высохший на прилавке сырок, сказал Валенок. - Мать разоралась, говорит, дома сиди, чего там поливать. Еле вырвался. Но обещал завтра на сарай слазить, крышу починить. Поможешь?

  Вот ты жучара! Полночи бухать будем, за его же счёт, а утром на крышу? Коз-зёл.

  Вслух Стас ничего говорить, понятное дело, не стал - армия приучила помалкивать. Пожал плечами и нечто неопределённо буркнул, мол, завтра решим. Валенка устроило и это. Он облизал фольгу от сырка, поковырял её липким пальцем, добывая из складок остатки "Дружбы". Скомкал и выкинул себе под ноги, под скамейку. Посучил разбитыми кроссовками, заталкивая дальше, в глубину, виновато улыбнулся.

  - Чего свинячишь?

  - А, да плевать всем. Ты не привык ещё? Всем на всё плевать, жизнь такая стала.

  - И что, без вариантов?

  - Ага. - Валенок отвернулся, уставился в грязное окно, за которым мелькали бесконечные поля, перелески, редкие домики. Там, за окном, всё тоже было серым, немытым; вероятно, так же пахло креозотом и грязью, как и сам вагон.

  Станислав задумался. Вообще-то жизнь изменилась, это он и сам заметил. Но чтобы настолько, что всем плевать? Понятно, лозунги выцвели и заплесневели, другие придуманы с трудом и вызывают только смех. Ускорение, перестройка... Мыло по талонам. И сахар. Говорят, из-за самогонщиков. Вот и проверим, куда народное добро девается, на какие цели.

  От станции - приподнятой на метр платформы с ограждением, билетной будкой и табличкой "236 километр" до дачного посёлка шли уже в сумерках. Не доходя до дач, Валенок ткнул его в бок и показал на дорожку