Раб и работа. К этимологии слов [Анатолий Васильевич Мармазов] (pdf) читать постранично, страница - 2

считалось просто
необходимым для нее,- это чистка печных труб в 18-19 веках, когда
маленького ребенка на веревке опускали в трубу, чтобы он
скребком отчищал ее от многолетней сажи. Этой по настоящему
рабской и смертельной работой занимались дети, начиная с 8, а то
и с 4 лет. Но ведь слова «раб» и «работа» возникли неизмеримо
раньше 1728 года, когда в Копенгагене случился большой пожар,
уничтоживший половину города и приведший к появлению
профессии трубочиста.

При этом необходимо отметить, что в положении, сходном с
положением ребенка-сироты, могла оказаться и женщина,
потерявшая мужа-кормильца, что можно соотнести с санскр.
словом vidhavā – вдова, которое, также как и латин. orbus —
лишенный чего-л., имеет смысл разделения или лишения в
элементах vi и vidhā, при том что dhava – муж, а vidhu - одинокий. В
данном случае обратите внимание на связь санскр. vidhu с русскими
словами «вид» и «видный», то есть выделившийся, а значит и
противопоставленный всему остальному, что также согласуется с
понятием вождя, который должен быть в единственном числе по
своему статусу. На возможность соотнесения сироты со вдовой
указывает и латин. orba – сирота, вдова, но дело в том, что здесь
речь идет не о работе, как таковой, а об одиночестве, связанном с
лишением или повреждением сакрального «круга», защищающего
человека от разного рода неприятностей. Не зря же в санскрите
слово vara имеет два значения: «ограниченное замкнутое
пространство, круг» и «избранный, ценный, жених, супруг», в то
время как фонетически схожие санскр. varā - богатство, множество
и -vāra – отпор, отражение означают защиту и рост благосостояния,
в том числе и увеличение семьи за счет родившихся детей.
Если же вспомнить о китайских инь и янь, символизирующих собой
женское (темное) и мужское (светлое) начала, то их объединение в
качестве противоположных субстанций создает тот великий круг,
который одновременно символизирует Великий предел или
Великое разделение, за чем на бытовом уровне может стоять
появление округлого живота у беременной женщины с

последующим рождением ребенка. Не зря же инь и янь
представлены в виде двух условных рыбок, при том что рыба в
символике обозначает плодородие и сексуальную гармонию, что
воплощается в крохотной «рыбке»-зародыше, плавающей в недрах
материнского чрева.

Поэтому нелишне будет указать на латин. ora – граница, предел,
bīto — идти и объединяющее их слово «orbita» — круговой путь,
орбита, которая представляет из себя определенную окружность,
которую совершает спутник, двигаясь вокруг своего «сюзерена», и
выпадение за границы которой означает разрыв «отношений» или
удаление, что, между прочим, соответствует смыслам диалектного
«сиротина» — девушка, брошенная любимым, и выражению
«сиротские песни» — песни в свадебном обряде, которые поют
подружки невесты, фактически прощаясь с нею, а также слову
«сирота» — живущий подаянием, нищий, что равнозначно смыслу
«человек, которого покинула прекрасная и добрая богиня Доля».
В данном случае интересно рассмотреть слово «отрок», которое
может иметь смысл «не имеющий права говорить», что связывает
его со словом «отречь». Но это же слово придает термину «отрок» и
значение отречения, за которым может скрываться древний
обычай отдавать своих детей в другие семьи для дальнейшего
воспитания, который, в свою очередь, может быть связан с
обрядовой инициацией повзрослевших детей, которые при этом
отторгались от семьи. Поэтому слово «отрок» можно сопоставить и
со словом о(т)торг(ать). Сравните: др.-русск. търгъ, старослав. тръгъ
или трогать < търгать (рвать, дергать, терзать) (Шанский Н.М.), где

происходит перестановка ър-ръ (ор-ро), а также русское диалектное
отрокнуть — отбить, отбросить и торкать (торгать) - толкать.
То есть речь здесь идет об обрядовом разрывании связей между
ребенком и родившей его семьей, что фактически соответствует
временной границе между возмужалостью и детством. Причем эта
временная граница была заполнена подготовкой ко взрослой
жизни, проводившейся в запретном для других месте под
руководством жреца, которая после ослабления язычества стала
заменяться проживанием ребенка в другой семье.
Как мы видим в этих словах присутствует и значение торга,- то есть
дети отдавались или запродавались не только для обучения с
одновременным служением, но и в качестве прислуги, за что
родители могли получать какие-то деньги. Видимо процесс
обучения подросшего ребенка перед его переходом во взрослое
состояние был неразрывно связан с его прислуживанием своему
учителю-знатку, как в русском народе называли колдунов, живших
на отшибе и по слухам якшавшихся с нечистой силой, которые
затем превратились в учителей, обучающих какой-нибудь
профессии.
И здесь появляется образ ребенка, подвергнутого инициации, в
качестве черта, имеющего, как правило, небольшой рост,