Omnia mutantur, nihil interit (СИ) [Каролина Инесса Лирийская Каролина Инесса Лирийская] (fb2) читать постранично, страница - 18

— Недавно пришел. К вам не заглядывал, — ухмыляется Вирен. — Вот решил завтрак сварганить… Скоро уходить в Тартар, помнишь? — добавляет он невпопад. — Хотел подольше с вами побыть, если можно, нескоро ведь вернусь…

Боязно его отпускать, но Влад успокаивает себя тем, что неволить мальчишку еще хуже; сбивать коленки и учиться на ошибках в его возрасте нужно, но мертвый мир под Адом — не лучшее место…

— Наш дом — твой дом, — повторяет Влад. — Живи, сколько тебе хочется.

— Спасибо, пап, — невнятно откликается Вирен, ерзает и снова глядит в книжку.

Тем временем Влад пододвигает к себе тарелку и накидывается на завтрак, вдруг вспомнив, что вчера почти не ел, — оголодал. И понимает, что скучает по Джеку, сданному на присмотр Каре с Ишим: не хватает ему вьющегося рядом пса, выклянчивающего себе кусочек.

— Слава Деннице, умением готовить ты не пошел в инквизиторство, — жизнерадостно говорит Влад.

Появляется Ян, на ходу натягивая широкую футболку Влада, пятерней причесывает пушистые, недавно высушенные волосы; Вирена он приветствует тепло, радостно, спрашивает про книгу с неподдельным интересом, выхватывает кусок яичницы прямо из-под носа у Влада (взамен поглаживает рожки), хвалит сияющего Вирена…

— Ну что, есть ли жизнь после загса? И как ощущения? — спрашивает Вирен.

— Тебя какие конкретно интересуют?..

Ян нежно отвешивает Владу подзатыльник. Подтаскивает колченогую табуретку и садится рядом, благодарно отхлебывает чай из предложенной Виреном кружки.

— Не знаю, — отвечает Ян за двоих. — Мы не успели разобраться. Кажется, все по-старому, но что-то есть… такое.

Когда он берется за кружку двумя руками, обнимая, кольцо позвякивает, ударяясь о белый керамический бок, и Ян чуточку удивленно косится на него, точно забыл, что у него теперь серебряный ободок на пальце. Влад задумчиво проворачивает свое.

— Все меняется, ничто не погибает, — произносит Влад въевшуюся откуда-то фразу и облегченно вздыхает. Ян согласно фыркает.

Глядя на кухню, залитую светом, на счастливого Вирена, на нехитрый завтрак, на проблеск кольца на собственной руке, Влад Войцек в кои-то веки действительно верит в глупую, наивную фразу, что все у них будет хорошо.

P.S.

Ишим спит, забавно дергая кисточкой хвоста, возясь. Легкой рукой Кара перебирает длинные мягкие волосы, играет прядями, гадая, когда же надломится ее сладкая дрема. И ждет этого с довольной предвкушающей улыбкой. Жмурясь от света, Ишим приоткрывает глаза, улыбается — и у Кары все внутри обмирает. Она ласкается, целуется, мягкая, теплая, как кусочек солнца, свалившийся Каре в руки.

— Знаешь, я так пожалела, что мы торопились и не стали устраивать праздник, — урчит Ишим, прижимаясь боком, подергивая хвостом. — Вот бы было хорошо…

— Можно праздновать годовщину, у людей так принято, — предлагает Кара.

Поцелуи Ишим слаще меда, патока, и оторваться от нее — никак. Вдруг замирая, Кара прислушивается, привстает, чутко оглядывая их комнату в «нехорошей квартире», даже принюхивается, а потом тихо стонет.

— Ты что, Кара? — испуганно спрашивает Ишим, волнуется, хватается за плечо, глядит озерцами глаз. — Случилось что-то?

— Кажется, мы потеряли Джека, — трагично выговаривает Кара. — И Войцеки нас вскроют.

Пса нигде нет. Под дверь кто-то скребется, и они с надеждой выпутываются из одеяла, вскакивают открывать, но это заспанный Корак явился желать доброго утра, и Кара от души прикладывает его подушкой по уху. Ишим, пискнув, ныряет обратно в постель, под одеяло закапывается — хвост торчит.

Пока они носятся, пока втроем разворачивают поиски и тревожат всех, сонных и сердитых, звонит Влад по амулету. Джек успел добежать до инквизиторского дома и вежливо ждал на коврике, когда ему отопрут.