cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
на нее.
- Да, - кивнул Шацар. - Тоже очень нейротипично.
- Ично, - сказал он.
- Вот это не слишком.
Шацар медленно его укачивал. Похоже, Шацару этот процесс нравился - был достаточно монотонным. Амти смотрела на них и не могла поверить - это ее муж и ее сын. Как странно было это осознавать. Амти и не думала, что можно не верить в собственную жизнь.
Амти любовалась на Шацара и Шаула, при свете луны их было хорошо видно. Шаул был причудливым образом похож на них обоих. В нем мешались их черты, ему достались глаза Шацара, но ее нос, ее цвет волос, но его бледность. Было удивительно смотреть на сына, который был похож на нее и на Шацара так одновременно и сильно. В нем настолько переплетались их черты, что общий результат выходил на удивление непохожим ни на него, ни на нее в отдельности.
Амти казалось, она могла бы вечно смотреть на Шаула, выискивая, что досталось ему от нее, а что от Шацара.
Ее муж и ее сын. Ей захотелось нарисовать их. Тревожное чувство того, что все это зыбко, иллюзорно и недолговечно пронзило ее. Отчаянно захотелось зафиксировать этот момент, когда ее муж держит на руках их сына.
Тогда у нее по крайней мере остался бы рисунок. Хоть что-нибудь, что можно будет сохранить.
Она любовалась на них, и отчего-то ей так сильно щемило сердце. Амти не знала, не понимала, почему такая нестерпимая тоска накрывала ее от одного взгляда на Шаула и Шацара.
Шацар уложил их сына в колыбель, и Амти подошла к ним. Как только она протянула руку, Шаул схватил ее за указательный палец.
- Мама, - сказал он тихо. А Амти вспомнила, как не представляла, что кто-нибудь и когда-нибудь так ее назовет.
- Конечно, Шаул, я рядом, - сказала Амти. - Я так тебя люблю. Засыпай, милый, тогда мы с папой тоже пойдем спать.
Амти не умела петь, колыбельные выходили у нее плохо, поэтому она ему шептала, не повышая голоса, стараясь попадать в мелодию. В песенке, старой, которую еще папе пела в детстве его мать, рассказывалось о скованном льдом мире и о тепле отчего дома, где горит огонь, о том, что никакой, даже самый злой ветер не страшен, пока отец и мать оберегают ребенка, и что снег за окном может не закончиться никогда, но тогда и пламя никогда не погаснет. Песня рассказывала о том, как маленький мальчик сможет вырасти взрослым, сильным мужчиной, и вместе с ним настанет весна, расцветут сады, вернется солнце. И когда он выйдет в чудный, прекрасный мир, пусть не забывает огня, который цветет в его родном доме.
Шацар слушал, как Амти шепчет их сыну человеческую, простую и старую колыбельную о надежде и безопасности. Отец и мать Шаула были Инкарни, Амти была почти уверена, что и Шаул родился Инкарни, что однажды он унаследует их тьму в полной мере. Но ей не хотелось приближать этот момент.
Шаул, в равной степени похожий на нее и Шацара, и оттого несхожий с ними обоими, широко зевнул. Амти гладила его по голове, нашептывая слова песни, пока он не заснул окончательно.
- Пойдем спать, - сказал Шацар мысленно.
Амти кивнула. Еще некоторое время она смотрела на Шаула со смесью радости и волнения. Ей хотелось приласкать его, но Амти знала, что он проснется от ее прикосновения.
Они с Шацаром вернулись в постель. Он обнял ее, прижав к себе. Амти чувствовала биение его сердца, и это было личным, близким, настоящим.
- Шацар? - прошептала она. Ей просто хотелось услышать его голос.
- Что?
- Как ты думаешь, он станет Инкарни?
- Непременно. Спокойной ночи.
- Но ведь если мы воспитаем его как обычного человека, оградим от травмирующих ситуаций, он может так никогда и не узнать о том, что он - Инкарни. Так ведь бывает?
- Абдукция.
- Что?
- Способ рассуждения, ориентированный на поиск правдоподобных объяснительных гипотез. Спокойной ночи, Амти. На самом деле все бывает просто так.
Амти некоторое время молчала, а потом само его дыхание дало ей понять - Шацар спит. Иногда Шацар засыпал легко и быстро, а иногда лежал неподвижно долгие и долгие часы. Амти чувствовала, что он не спит по его дыханию, когда просыпалась среди ночи.
Сон не шел, Амти смотрела в окно. Шацар дышал ровно и тихо, уткнувшись носом ей в макушку. Иногда Амти думала, что он ее ненавидит. Еще реже она была в этом абсолютно уверена.
За окном мелькнула птица. Тень от ее крыла оказалась непропорционально огромной, и Амти кольнул страх. Кольнул, и уже не отпускал. Амти не могла объяснить себе причину этого страха, будто единственная тень, нестойкая ночная иллюзия, оставила в ней какую-то брешь, через которую теперь тянулась кровь. Амти чувствовала себя слабой, странной, готовой сорваться с огромной, беспримерной высоты. Амти чувствовала себя так, будто вслепую шла по краю бездны. Она не знала, куда ступить, чтобы не рухнуть вниз.
Каждый раз ей казалось, что она сойдет с ума. Мысли крутились вокруг Шаула, его беззащитности, которая заставляла Амти думать ужасные вещи. Он ведь подпустит ее к себе, даже если она решит убить его. Амти ведь его мать. Если Амти возьмет острый нож, Шаул не испугается.
А
Последние комментарии
8 часов 8 минут назад
9 часов 40 минут назад
13 часов 34 минут назад
13 часов 38 минут назад
18 часов 59 минут назад
2 дней 6 часов назад